- Пошла прочь, дура неуклюжая! Чтоб я тебя больше здесь не видела!
Драйден Эргемар лишь печально вздохнул. Даже императрица Барганда и его самая лучшая в мире жена иногда может сорваться как самая обычная беременная женщина, дико уставшая после того как ей весь день пришлось выполнять официальные обязанности.
Конечно, допустившая небольшую промашку молоденькая камеристка не заслужила такого эмоционального разноса. Наутро Териа успокоится и сама извинится перед ней. Но сейчас буря еще продолжалась, и Эргемару нужно было приложить максимум усилий, чтобы успокоить Терию и проследить, чтобы ее дурное настроение как можно меньше выливалось на окружающих.
О девушке, выбежавшей из императорского номера-люкс в слезах, Эргемар уже и не думал. Проревется, успокоится и сама все поймет. Териа зла никогда не затаивает, да и на нее саму долго злиться категорически невозможно.
Однако злость и обида от несправедливого наказания моментально не проходят. Особенно, когда жизненного опыта с гулькин нос, а эмоции гуляют то вверх, то вниз, как им вздумается. Выскочив в раздрае чувств за охраняемый периметр, служанка на свою беду нарвалась на хищную охотницу, которая давно уже кружила по лестницам и коридорам отеля в поисках жертвы и таки ее дождалась!
- Что с вами, милочка?! На вас прямо лица нет!
Молодая женщина в бело-черных одеждах, которые наверняка означали принадлежность к такому же обслуживающему персоналу, участливо подхватила под руку хлюпающую носиком служанку и, охая и сочувственно причитая, повела ее в небольшой закуток, где можно было без помех пожаловаться на несчастную судьбинушку.
Внезапная утешительница показалась девушке смутно знакомой, хотя она так и не смогла вспомнить, где и когда могла с ней встречаться. Но это только способствовало росту взаимного доверия. Настолько, что камеристка, нарушив служебную инструкцию, нажаловалась участливой собеседнице, как ее жестоко и несправедливо только что обидела госпожа. Впрочем, никаких имен она все-таки не назвала.
- Нет, ты права, это и в самом деле нельзя просто так спускать! - камеристка не помнила, когда она решила "не оставлять так" это дело, но ее собеседница была так сочувственно настроена и так настойчива, что она не посмела возражать. - Я могу дать тебе один совершенно безобидный препарат. Но если его добавить в питье, он сработает как слабительное. И никто ни о чем не догадается! Правда, хорошая будет шутка?!
- Нет-нет, это невозможно!
Всерьез испугавшаяся камеристка хотела сказать, что такие шутки категорически запрещены правилами внутренней безопасности, а она никогда их не нарушит, но испытанные ранее сильные негативные эмоции пробили брешь в ее природной защите. Под внезапно жестким и повелительным взглядом мимолетной подруги она покорно взяла крошечный прозрачный пакетик с одиноко лежащей в нем белой крупинкой, который можно было легко спрятать просто между пальцами.
Под воздействием извне она забыла и о приказе, и о той, кто его отдал, но мысль о том, что слабительную крупинку непременно необходимо незаметно опустить в чашку с целебным отваром, который обычно ставился на ночь на столик у изголовья постели императрицы, осталась и теперь крутилась в ее мозгу словно шарик внутри барабана. Она должна сделать это, иначе ей вовек не обрести покой!
Выполнив задуманное, она, наконец, легла спать, выбросив все из головы. А Тизелия Синджен, в этот самый момент медленно спускавшаяся по лестнице на подгибающихся ногах, перебирая под руками перила, словно в полубреду бормотала про себя:
- О, Единый, как же я сегодня выложилась! Но пусть хотя бы сработает этот шанс, ведь у меня нет третьей дозы!
* * *
Да, такую информацию, наверное, надо принимать как яд - самыми маленькими дозами! А Айка вылила на меня все целиком. Точнее, не совсем Айка...
- Как тебя по-настоящему зовут?
- Анна. Так что можешь называть Анкой. Будет и похоже, и для меня привычно.
- Что, в детстве называли Анкой-пулеметчицей?
- Да нет, не в детстве... Когда "Чапаева" сняли, я уже из детского возраста вышла... Видишь ли, я родилась в 1915 году... Я сильно тебя шокировала, Костя?
- Немного да...
Хотя на самом деле - пока нет. Красивая молодая женщина, которой не дашь больше тридцати, оказалась ровесницей моей бабушки!... Такое просто не воспринималось сознанием.
- Так тебя перенесли из своего времени в это? Как меня?
- Нет, Костя, - Айка или уже, наверно, Анка покачала головой с немного грустной улыбкой. - У меня за плечами действительно триста прожитых лет и даже больше - потом объясню, почему. Я прожила несколько жизней, включая ту, самую первую.
- И кем ты в ней была?
- Врачом. Мой отец был мастером на заводе, погиб в Гражданскую. Мама вышла замуж еще раз за работника Наркомздрава. У меня был героический отчим. Полжизни провел в командировках и экспедициях. Открывал больницы, фельдшерские пункты, боролся с малярией... В общем, как выросла, пошла по его стопам. Закончила медицинский, начала специализироваться как эпидемиолог, тогда это было актуально. Тут война. Пришлось переучиваться в хирурги. И как-то пошло. Потом попала в Медицинскую академию имени Сеченова в Москве. Лечила, преподавала, консультировала, растила детей, потом внуков... В общем, хорошо жила, насыщенно, - на лице Анки появился румянец, глаза задорно блеснули. - Вот так и довертелась до девяноста. А потом организм сказал "Стоп!". И я почувствовала, что стала сдавать.
- То есть, это было уже в двухтысячных? - зачем-то уточнил я.
- Да, Девяностые я проскочила, почти не заметив. Некогда было. То консультации, то лекции, то сложные пациенты, так что не скучала и не бездействовала. А году в 2006-м вдруг затосковала. Одинокая старая женщина в большой московской квартире. Мужа похоронила еще в 86-том, даже детей пережила. Внуков раскидало по всей нашей необъятной... Один служит в Североморске, второй - на АЭС за Уралом, третий в Бресте проектирует газовые плиты. Внучку с ее мужем забросило в Севастополь... Конечно, все они не забывали меня, племянница постоянно навещала, но... понятно стало, что зажилась я на белом свете. И тут появились они - предложили мне новую жизнь и новую работенку...
- Кто - они?! Космические боги?!
- Так называют их кээн? Да, похоже.
- Они объяснили, почему обратились именно к тебе? - с замиранием сердца спросил я.
- Объяснили. Им нужны были люди, обладающие определенным потенциалом, которые жили правильно и поступали верно. Понимаешь, что я имею в виду?
- Понимаю, - мне действительно было понятно.
- Но самое главное - надо иметь вечно молодую душу.
- Это редкость?
- Большая, - вздохнула Анка. - Долгая жизнь - не только благословение, но и тяжесть. Груз прожитых лет - он, порой, сильно давит. Я видела многих людей, которые старели не только телом, но и душой. Уставали от жизни, теряли к ней интерес. Лишь очень немногие могут... надолго сохранять живую душу, умеющую радоваться новому, увлекаться, чувствовать, сострадать, любить... Я рада, что оказалась одной из таких.
- Где же ты прожила все эти годы?
- На Земле и в других мирах, вернее, реальностях. Время там течет по-разному, так что я даже не могу сказать, сколько мне биологических лет. Но разве это имеет значение?! Мне всегда столько лет, на сколько я выгляжу. Посмотри, разве я не хороша?!
- Очень хороша! - совершенно искренне сказал я, откровенно любуясь ею.
Ну, не воспринималась она старой, что бы ни говорила! Даже аура у нее была немного нестабильная, яркая, наполненная эмоциями. Такие я видел и у других молодых женщин, особенно, любящих и любимых. Сейчас это было для меня важнее всего.
- Чем ты там занималась? - спросил я с неподдельным интересом.
- Извини, подробно не могу сказать. Блоки, - Анка коснулась рукой головы. - В основном, просто жила. Наблюдала, старалась понять, вживалась. Поступала так, как считала нужным и правильным. Вообще, у меня сейчас что-то вроде испытательного срока.
- Испытательного в чем?!
- Они дают очень большое могущество, - красивое лицо Анки словно отвердело, а взгляд слегка расфокусировался. - Практически я - словно люденка по Стругацким. Могу воздействовать на людей, животных и приборы. Играться с пространством и временем, правда, ограниченно. Бесконечная молодость и здоровье. Возможно, даже бессмертие...
- Ты уже умирала?!
- Погибла. В одном месте в одно поганое время накрыло артой. Потом очнулась... в другом мире.
- Сильно! - меня хватило только на то, чтобы потрясенно покачать головой.
- Кому много дадено, с того много и спрошено. Людены у Стругацких фактически перестали быть людьми. Но для меня и таких как я это совершенно недопустимо. Мы не должны сломаться под тяжестью прожитых лет, не забронзоветь в своем всемогуществе, не покрыться панцирем равнодушия. Сколько бы ты не прожила и не увидела, надо сохранить живую душу, силу эмоций и яркость чувств. И поверь, мне есть, к чему стремиться. Если вжиться в какой-то мир, полюбить его, сродниться с ним, можно стать для него хранителем, направлять его по пути...
Анка вдруг замолчала. Возможно, сработал блок.
- Это мне как раз понятно, - кивнул я, ощутив ее смущение. - Мне давно казалось, что здешнюю Землю кто-то придумал. Уж больно разумно она устроена... Ты давно работаешь на Филлине?
- Лет тридцать. И это совсем небольшой срок. Пока больше скольжу по поверхности. Наблюдаю, изучаю, меняю маски.
- А не приходилось ли тебе попадать в передрягу в вилкандских горах лет двадцать с небольшим назад?
- Приходилась, - Анка смущенно улыбнулась. - Это был эпический провал. Тебе рассказал Ринан Ауто?
- Да. Он тебя не раскрыл случайно?
- Нет. Только поразился сходству. К тому же, сейчас он одинок. Пусть у него будет другое увлечение.
- А что ты можешь сказать обо мне, Анка? - медленно спросил я. - Кто я?! Зачем я здесь? Ты когда-нибудь встречалась с подобными мне?
- Нет, - покачав головой, ответила она на мой последний вопрос. - Вначале я вообще приняла тебя за коллегу-наблюдателя.
- Когда ты это заподозрила?
- Почти сразу. Когда ты на подвале пел песни. Мне тогда впервые подумалось, что твой родной век - двадцатый. А вот потом, когда мы с тобой наконец познакомились, начались непонятки.
- Вел себя неестественно? - усмехнулся я.
- Очень. А больше всего ты меня запутал во время того концерта. Особенно последней песней. Той, что как ты сказал, немного про тебя.
- Это там, где "мы любим, живем и верим в последний и первый раз"? - напел я мелодию.
- Точно. Ведь это совершенно противоречит нашему опыту! Тогда я подумала, что, ты, наверное, просто попаданец. Точнее, не совсем просто. Но окончательно убедилась только сегодня.
- Таки не просто попаданец? - я вздохнул. - Но тогда для чего я здесь?! Ответь, пожалуйста! Или не можешь сказать?
- Извини. Я сама слишком мало об этом знаю, - Анка виновато развела руками.
- Значит, не можешь... Один человек назвал меня и таких, как я, катализаторами. Мы приходим со стороны, что-то меняем своими действиями или подталкиваем события в нужном направлении. А выполнив миссию, уходим из этого мира... или остаемся в нем навсегда.
- Да, ты прав, Костя, - произнесла Анка после непродолжительной паузы, словно посоветовавшись с неким внутренним голосом. - Тебя, очевидно, призвал хранитель этого мира. Ты действительно должен здесь что-то совершить. У тебя есть для этого нужные качества, и тебя снабдили инструментами для выполнения этой задачи.
Хм. Уж ни Мартин ли этот хранитель?! Он-то как раз снабдил меня очень интересным набором инструментов. И при этом никогда не задавал вопросов. Только вряд ли он в чем-то признается.
- Но в чем именно заключается твоя миссия, никто не знает. А меньше всего - ты сам.
- Это мне как раз понятно, - хмыкнул я. - Прямо как у Конюшевского. Там главный герой переиграл Великую Отечественную, совершал подвиги, изменял историю. А оказалось, что его главная задача заключалась в том, чтобы уже в глубокой старости спасти пацана, который потом стал конструктором межзвездных космических кораблей.
- Не читала, - качнула головой Анка. - Но ты правильно понял. Вокруг тебя будут постоянно происходить важные события. Ты будешь попадать в ситуации, когда твои действия могут изменить что-то важное. Главное, чтобы ты не боялся действовать и принимать решения. Но, как я понимаю, ответственность тебя не пугает.
- Не пугает, - подтвердил я. - Пожалуй, я уже привык, что обстоятельства меня постоянно к чему-то вынуждают. Значит, придется привыкнуть и к тому, что покой мне будет только сниться. Раз я уж герой - в каждой бочке затычка, - значит, мое дело - совершать подвиги.
- Мой герой, - улыбнулась Анка. - За это ты мне и понравился.
- Понравился? - уточнил я.
- Очень понравился. Хотя, конечно, понимаю, что могу оказаться для тебя слишком старой и непостоянной. Правда, признаюсь, что в этом образе у меня не было никого...
- Ну, не мне тебя упрекать...
Мы потянулись друг к другу и, очевидно, зашли бы достаточно далеко, но тут в дверь деликатно... очень деликатно поскреблись. С той стороны я почувствовал нетерпение и тревогу.
- Как хорошо, что вы здесь! - это был имперский спецотделец, которому я на приеме передал Ситу. - Мне... нам очень нужна ваша помощь!
- Что стряслось?! - я рывком поднял себя из уютного кресла, уже зная ответ. - Невидимка?!
- Так точно, - по-уставному ответил мне спецотделец. - Мы решили, что он покинул отель, когда вы его раскрыли, а он остался. Его блокировали в номере на четвертом этаже, но дальше дело не пошло. Он сильный, сразу взял под контроль двух бойцов, их пришлось парализовать. Можно, конечно, использовать тяжелое вооружение, но жалко здание, да и вы просили по возможности взять его живым. Может, вы сумеете помочь?
- Постараюсь, - я виновато взглянул на Анку, чья аура выдавала весьма сложную гамму эмоций. - Вот героя и нашел очередной подвиг...
Нет, что ни говори, но страшновато мне было и весьма. Я, как тот герой кино, совсем не воин, что мне Форк недавно доказал. А мой противник, хоть и технарь, но офицер, да еще и лично в мятеже участвовавший. Поэтому бить сразу насмерть ему должно быть легче чисто психологически.
Да и с оружием непонятки - есть оно у него или нет. Вроде бы, не должно быть. Иначе он бы через рамку у входа не прошел. Она бы на металл сработала, не посмотрела, невидимка или нет. А с другой стороны, все-таки хрен его знает. Еще не известно, через какую щель он вообще сюда пролез.
Хотя, если с еще одной стороны посмотреть, как менталист я его сильнее, и он это знает. А потому пусть лучше он меня боится, а не наоборот!
С этой целью я бросил вперед хороший поисковый импульс. Ну да, там он, голубчик! Больше раздосадованный, чем испуганный, и, безусловно, опасный как загнанная в угол крыса. Он прекрасно понимал, что его может ожидать, и сдаваться не собирался.
Заметив меня, он сердито отбросил мои виртуальные щупальца и немедленно контратаковал. Несколько секунд мы занимались чем-то наподобие фехтования на невидимых руках, словно в старых гонконгских фильмах про кунфу. Затем он как более искусный боец прорвался через мой заслон, метнулся к моей голове и размаху налетел на активную защиту, которую я специально для его приготовил.
Врезало по нему очень нехило. Противник в панике отступил, а я рванулся в атаку с шашками наголо, преследуя его по пятам и не давая закрепиться на промежуточных рубежах.
Теперь наступила его очередь демонстрировать мне свою активную защиту, на которую я едва не нарвался. Одним словом, штурм не удался, надо было приступать к правильной осаде.
Впрочем, на иное я и не рассчитывал. Пока мы обменивались ментальными ударами и контрударами, я подобрался к самым дверям номера, где он заперся. Хорошо, что еще не додумался забаррикадироваться.
Конечно, можно было воспользоваться отмычкой на пальце, но зачем, если работники отеля любезно снабдили меня дубликатом ключа?! Замок щелкнул, и я наконец смог воочию увидеть своего противника, стоящего прямо посреди комнаты.
Выглядел он, кстати, довольно впечатляюще. Неплохо сложенный кээнец, худощавый, но хорошо повыше меня. Эмоции его полыхнули чистой ненавистью, и он, собрав все силы, ринулся в решительную атаку, пока я один, а за моей спиной не маячат бойцы с парализаторами или иглометами.
Надо сказать, шансы у него были. Давление на мою защиту резко усилилось. К счастью, это продолжалось не больше пары секунд, потому что я шагнул вперед и со всей мочи огрел его по затылку... пластиковой выбивалкой для ковров, позаимствованной вместе с ключом у отельных служащих.
Ну да, против такого противника я бы предпочел монтировку или, на худой конец, рессору от трактора "Беларусь". Но такие предметы в моих руках он бы однозначно опознал как оружие и действовал соответственно. А ажурную выбивалку, да еще и интенсивного ярко-малинового цвета, он, очевидно, не воспринял всерьез. И зря.
Хорошая выбивалка - страшная вещь. Это может подтвердить любой муж, которому хоть однажды приходилось тащить во двор тяжеленный пыльный ковер, пристраивать его на гимнастическом турнике или на какой-то ограде, а затем вымещать на нем всю ярость пролетарского гнева. Удар получился очень хлесткий. Кээнца не сбило с ног, но изрядно пошатнуло, а я воспользовался моментом, чтобы обрубить его ментальные щупальца и крепко взять его в оборот. Он успел уйти в глухую защиту, но надолго его не хватило бы. Это хорошо понимали и он, и я. Тем более, что выбивалка по-прежнему оставалась у меня в руке.
- Сдавайся, - предложил я вслух. - В Холоми неплохо кормят.
- Где? - прохрипел он, едва не потеряв концентрацию.
- В одной знаменитой тюряге для всяких недоделанных чародеев. Правда, находится она, к сожалению, в другом мире.
- Предлагаешь сдаться лично тебе? - спросил он с подозрением. - А что я на этом выгадаю?
- Узнаю торгаша! - рассмеялся я. - Кто о чем, а он о выгоде! Хорошо, разъясняю по пунктам. Во-первых, я договорился с безопасниками - вашими и филлинскими. У них к тебе есть очень большие претензии, но они согласились выдать тебя мне. Как говорили когда-то у нас, головою.
- А тебе я зачем понадобился?! - недоверие, подозрение.
- Нужен ты мне. Для одного дела. Тебе известен гражданин, которого знали здесь как Пикаса Форка?
- Наш резидент в Гордане, кажется? Я знаю только то, что такой существует. Ни разу с ним не виделся, и связи с ним у меня нет.
- Это уже не актуально, - небрежно отмахнулся я. - Просто некоторое время назад мы с ним провернули сделку по обмену... определенными ценностями. А затем Форк, видно сдуру, решил вместо честного бизнеса заняться крупной уголовщиной и в процессе скоропостижно скончался. И весь товар вернулся ко мне. А это как бы неправильно.
- Вы хотите передать мне предназначавшуюся ему плату?! - сразу же заинтересовался Метеор.
- Нет, - поспешил я его обломать. - У покойного остались деловые партнеры на Тэкэрэо, а я как раз в ближайшее время туда собираюсь. Вы их знаете?
- Да, - был вынужден признать он.
- Вы можете помочь мне встретиться с ними и быть, так сказать, принятым в их кругу?
- Смогу, - уверенно ответил он, оставив за кадром: "Но не факт, что захочу".
- А чтобы у нас с вами не возникало никаких недоразумений, вы дадите мне клятву верности. Настоящую, как принято у вас.
Вот теперь его всерьез пробрало.
- Э, нет, так не пойдет! - возмутился он, выслушав мои условия. - Вы полностью лишаете меня свободы! Получается, без вашего дозволения я и воздух не смогу испортить!
- А у вас есть выбор? - холодно осведомился я. - Подумайте сами, имеете ли вы право претендовать на мое доверие?! И не забывайте, что на самый крайний случай я могу достать интересующие меня сведения прямо из вашей головы!
Конечно, геморрою при этом будет выше крыши, но это он и так понимал. Как и то, что если я за него все-таки возьмусь, то выпотрошу до донышка и не факт, что сложу все потом обратно. Поэтому, еще немного поломавшись, он согласился. Спасибо Ри, я знал, что делать, и как его контролировать.
- Ну вот и все, а вы боялись, - сказал я ему, когда процедура завершилась, а я получил в руки невидимый поводок. - Сейчас мы вместе выйдем, и вы не будете совершать никаких резких движений.
- Знаю! - огрызнулся он. - Вот вляпался я тут с вами!
- Сами виноваты, - я пожал плечами. - Вот не стоило сюда лезть! Охота же вам было играть во мстителя-одиночку!?
- Мститель?! Я?! - вспыхнул Метеор. - Да с чего вы взяли?!
- А яд кому предназначался? - хмыкнул я. - Небось, Буонну? Вот чем он вам лично не угодил?
- Какой еще яд? - удивился он, но я хорошо видел, что его удивление было наигранным.
- Тот, что вы дали Сите. Напомнить?!
- Ах, Сите! - кээнец ехидно рассмеялся. - Значит, она и вас обвела вокруг пальца! Яд принадлежал ей, и это она втравила меня в авантюру!
- Но зачем же ей... - я осекся, сложив два и два. - Териа! Она хотела отравить Терию!
- Совершенно верно, - вежливо подтвердил Метеор. - Мне кажется, она не могла простить императрице проваленного переворота. Но я в этом не участвовал!
- Н-да? - усомнился я. - А ваше воздействие на нее мне, значит, привиделось?
- Временный блок, поставленный по ее же просьбе. Чтобы она не смогла выдать меня, если ее схватят.
- Ага, а вы явились на прием, просто чтобы на это посмотреть?
- Нет, - кээнец неприязненно посмотрел на меня, но не в том он был положении, чтобы увиливать. - В определенный момент я должен был набросить на нее невидимость. Но вы увидели меня, и я... решил отступить. Тогда она и заявила, что обойдется и без моей помощи, а когда я начал отговаривать ее, попросила меня поставить блок.
- Все равно не могу понять, - я продолжал дожимать его. - Зачем вам вообще понадобилось влезать в ее дела?
- У меня не было иного выхода. Я зависел от Ситы. Она осталась моим единственным контактом. Все прочие в Барганде погибли или были арестованы. Связи с горданской резидентурой у меня не было. К тому же, я все еще надеялся дождаться своих... Я только здесь узнал, что власть в Империи переменилась, и надеяться мне не на что. От этого и потерял осторожность.
- Понятно, - теперь я видел, что он не солгал мне и ничего не скрыл... ну, почти ничего. - Тогда, боюсь, мне сейчас придется заняться Ситой. Как вы понимаете, я не могу оставить без внимания попытку покушения на главу дружественного государства, пусть и неудачную. Вам, полагаю, в этом совсем не обязательно участвовать. Я распоряжусь, вам определят здесь какое-то место. Ждите меня там и никуда не отлучайтесь!
Но спецотделец, которому я несколько часов назад сдал Ситу, только развел руками.
- У нас не было никаких причин ее задерживать. Мы сняли с нее показания и передали филлинским коллегам.
Но и в местной полиции Ситы уже не оказалось.
- За ней ничего не числилось. Я сам приказал отпустить ее, - начальник, к которому меня в конце концов привели, неуверенно потер лоб.
- А вы не спрашивали ее о возможном участии в попытке переворота? - поинтересовался я.
- Н-нет, - полицейский удивленно уставился на меня. - Даже в голову не пришло. А ведь должен был - ведь она связана с тем пришельцем...
- У Ситы есть способности, - любезно объяснил Метеор, который по-прежнему сопровождал меня. Как мне казалось, ему просто не хотелось оставаться в одиночестве, а может, я поводок нацепил на него слишком короткий. - Довольно слабые, но она умеет их весьма эффективно использовать.
Вот зараза! Змея и без яда остается змеей! Я надеялся быстренько решить вопрос с неудачливой покусительницей, устроить где-то Метеора и вернуться к Анке, пока она не легла спать. А тут придется раскручивать все до конца. Несомненно, Сита задурила голову полицейским, и снова посылать их против нее без какой-либо ментальной поддержки было бы опрометчиво.
Ждать же утра рискованно - птичка может и упорхнуть... точнее, змея - уползти... в общем, вы меня поняли. А может, и уже... Во всяком случае, времени у нее было предостаточно.
Однако мои опасения (или тайные надежды на то, что все быстро закончится) не оправдались. Вахтер в общежитии для административного персонала стройки сообщил, что Сита вернулась чуть больше местного часа назад и выглядела очень уставшей.
- Нанесем ей визит? - для порядка уточнил я.
Но руководящий операцией баргандский полицейский неожиданно придержал меня.
- Нам известна всего одна молодая женщина, которая связана с пришельцами и заговорщиками, а также, предположительно, умеет залезать в голову другим людям. Если это она, то тут дело государственной важности, не моего уровня допуск. Поэтому будем ждать подкрепления.
Подмога не заставила себя долго ждать. Ею оказались престарелый Джеймс Бонд Таркин, памятный мне по визиту к Терии, и несколько безопасников. Оставив полицейских в оцеплении здания, мы поднялись наверх. Мое присутствие при этом как бы не обсуждалось и не подвергалось сомнению. Хотя я подозревал, что "Сита", сделав за вечер несколько воздействий, выложилась до донышка и еще не успела восстановить силы, но решил не рисковать.
На требовательный стук в дверь поначалу никто не откликнулся. Безопасники начали нервничать, но я-то видел, что никуда она не делась, и поэтому оставался полностью спокойным. Покосившись на меня, Таркин приказал проявить больше настойчивости. Наконец замок щелкнул, дверь приоткрылась, и перед нами предстала разбуженная хозяйка в коротеньком халатике, наброшенном поверх ночнушки.
Она широко зевала и вообще выглядела так, будто вот-вот снова уляжется спать прямо на пороге, но при виде меня и Таркина сон с нее мигом слетел. Теперь можно было не сомневаться: она была именно той женщиной, которую мы ожидали увидеть. Эти эмоции загнанной в угол... нет, не крысы, а более сильной и опасной хищницы было трудно интерпретировать как-то по-другому.
- Леди Синджен! - спокойно, просто констатируя факт, произнес Таркин. - Вы позволите нам войти? Неудобно разговаривать у входа.
- Да уж входите, - криво усмехнулась "Сита", к которой вернулось самообладание. - Вы разрешите мне одеться?
- Не сейчас, - добавил в голос лязгающих ноток Таркин. - Поверьте, Тизелия, это ничего не изменит. Я вас во всех видах видал, мальчики на службе, а наш земной гость, надеюсь, и так поверит, что вы прекрасны и очаровательны. Правда, Константин?
- Вам все равно не позволят просто так рыться в шкафах, - немного сочувственно сказал я "Сите", вернее, Тизелии. - А переодеваться перед чужими мужчинами не нужно ни нам, ни вам.
При этом я машинально представил "Бриджит Нильсен" Тизелию в роли героини Шэрон Стоун в "Основном инстинкте". Нет, нафиг, нафиг!
- Хорошо, - бросив на меня опасливый взгляд, Тизелия присела на постель, целомудренно прикрыв ноги одеялом. - Я вас слушаю, господа. Что вы хотите мне сказать?
- Да ничего, собственно, - Таркин присел на единственный в комнате стул и как-то сгорбился, словно согнувшись под тяжестью прожитых лет. - Я прибыл сюда, в основном, для вашего опознания. Вы изменили внешность, но породу, как говорится, не скроешь. Весьма опрометчиво с вашей стороны. Я полагал, вы уже давно за границей.
- Я баргандка! - величественно возразила леди Тизелия. - И я тоже хотела принять участие в восстановлении столицы!
- Вот и принимали бы - тихо и мирно! А вас опять понесло на кривую дорожку! Вы хотели отравить ее величество?!
- Бес попутал, - сокрушенно призналась Тизелия, использовав местный аналог этой идиомы. - Уж очень хорошо все складывалось! Прием, я в обслуге, а тут еще этот пришелец подвернулся! Я просила набросить на меня невидимость, а он отказался. Заявил, что все равно увидят.
- Но вы все-таки попытались! - укоризненно произнес Таркин.
- Говорю же, бес попутал! Только ничего не вышло. Вот он помешал!
Таркин проигнорировал выпад в мою сторону.
- Кто дал вам яд?!
- Никто. Можно сказать, он перешел ко мне по наследству. В старинном перстне. Меня матушка насчет него просветила.
- Что это был за яд?
- Из тех, что добавляют в питье.
Чаумурки, значит, вспомнил я "Дюну". Неужели у них здесь тоже принята эта немудреная классификация? Что-то с этим ядом не давало мне покоя. Тизелия, говоря о нем, что-то скрывала.
Но допрос вел Таркин, и мне не хотелось в него вмешиваться.
- Почему вы спрятали яд в пакетике?
- А как еще его можно было использовать?! - огрызнулась Тизелия. - Не могла же я у всех на виду снимать перстень, разбирать его, потом высыпать и собирать обратно!
- Да, это было бы нерационально, - согласился Таркин. - Можно взглянуть на эту забавную вещичку?
- Уже нет! - в эмоциях Тизелии промелькнуло злорадство. - Я его выкинула! В кузов самосвала со шлаком. Все равно безвкусная была штучка, хотя и старинная. Да и ни к чему она мне больше. Хватит, наигралась! Готова заявить, что больше не буду сама ничего предпринимать против Терии и не стану никого призывать к ее свержению!
Она ни на кого не пыталась воздействовать и не сказала ни слова прямой неправды, но мне все равно чудился подвох. Тизелия полностью проснулась, в ее эмоциях преобладала холодная сосредоточенность. Она отступала, теряя позиции, но что-то намеревалась скрыть любой ценой.
Однако что это могло быть?! Она уже призналась в подготовке покушения на императрицу! По моему мнению, в любой нормальной монархии это само по себе тянуло на "вышку" - ведь, собственно говоря, за точно такое же намерение казнили в свое время Александра Ульянова, показав Владимиру Ильичу, что надо идти другим путем. Какие же ее тайны могли показаться еще более страшными на таком фоне?!
Но, слушая дальше допрос, я начал понимать стратегию ее защиты. Она не пыталась предстать перед нами в образе жертвы, марионетки в руках заговорщиков, использовавших ее в качестве символа и знамени. В это не поверил бы ни я, ни, тем более, Таркин.
Вместо этого Тизелия изображала легкомысленную авантюристку, не думающую о последствиях своих увлекательных игр, а теперь столкнувшуюся с грубой прозой жизни, напуганную и раскаивающуюся. Этот образ не просто выглядел правдоподобным, он был правдивым. По крайней мере, в пользу этой версии свидетельствовало совершенно идиотское по замыслу покушение.
Ну, как она могла подумать, что ей позволят приблизиться к Терии и высыпать яд в бокал?! Развалившаяся модель в руках Картины могла отвлечь только зевак, но не квалифицированную охрану, приученную не обращать внимания ни на что, кроме объекта. Вот в качестве невидимки у нее были бы шансы... но тогда ее бы увидела Териа. Или она не знала о ее способностях?! Не верю!
И все-таки, что-то не давало мне покоя. Я вглядывался изо всех сил, отключившись от всего постороннего, и наконец, кажется... понял! Леди Тизелия не просто боролась за жизнь. Ей было важно выжить сейчас, сегодня, потому что... завтра что-то могло измениться! Что она знала?! Что должно было произойти?!
- Константин, вы хотите что-то сказать? - вдруг спросил меня Таркин. Похоже, он, наконец, заметил мое состояние. - Вы что-то увидели? Она в чем-то солгала?!
- Нет, ни в чем напрямую, но не сказала всей правды. Тизелия, - я повернулся к нашей пленнице. - Чего вы ждете? Что может или должно произойти такого, что изменит ваше положение? Это как-то связано с Терией?!
Я доверился интуиции и опять угадал. Боже, как она занервничала!
- Нет, нет! - голос ее дрогнул. - Я не причиняла Терии никакого вреда!
- Вы лично - не причиняли, - произнес я, с неудовольствием замечая, что мой голос приобретает вкрадчивую интонацию. - Но вы знаете, что вред может причинить кто-то другой?! Кто-то готовит еще одно покушение на императрицу?! Кто и как это сделает?! Кто ваши сообщники?!
- У меня нет никаких сообщников! Я не знаю ни о каком покушении! - запротестовала Тизелия и, что характерно, оба раза не солгала. Однако это была, очевидно, лишь искусная игра слов, чтобы скрыть за ними истину.
Похоже, это отлично понял и Таркин. Он отдал короткую команду, и один из его людей опрометью выбежал из комнаты - предупреждать об опасности и объявлять тревогу.
- Леди Синджен, вы заигрались! - сейчас Таркин больше походил не на престарелого Джеймса Бонда, а на своего "однофамильца" из "Звездных войн" перед уничтожением Альдераана. - Расскажите все, что вы знаете, и у вас появится шанс уцелеть. Если вы дадите ниточку, за которую удастся раскрутить весь клубок, я походатайствую за то, чтобы казнь вам заменили изгнанием... Ну же! Решайтесь! Или я все равно узнаю всю правду, но куда более мучительным и неприятным для вас способом!
Тизелия молчала, все глубже уходя в себя. Таркин тоже молчал, но я видел, что он теряет терпение, но одновременно и страшится проявляемой им самим жестокости.
- Стойте! - я милосердно прервал его колебания. - Сейчас вы ничего от нее не добьетесь!
- Почему?!
- Она закуклилась. Отключила нервные окончания. Ничего не видит, не слышит и не чувствует.
- Но вы можете что-то с ней сделать?!
- Могу. Надо взломать ее защиту и посмотреть содержимое оперативной памяти за последние несколько дней.
- Тогда действуйте! Когда речь идет о жизни императрицы, не до политесов!
Я вздохнул. Конечно, я понимал это и сам. Леди Тизелия представлялась мне змеей - красивым и смертоносным коралловым аспидом, под которого порой мимикрируют безобидные змейки. И все-таки, некоторые мои подвиги будут не из тех, о которых можно рассказывать в приличном обществе. Ведь процедуру, которую я собирался провести, можно было сравнить только с изнасилованием.
Но назвался груздем - залезай в банку. Я снял машинку-переводчик, чтобы не создавала помех, и встал напротив Тизелии, глядя в ее пустые глаза. Мои невидимые пальцы начали ощупывать купол ее защиты, выискивая в нем уязвимые места. И, конечно, нашли.
В последний момент я сдержал себя. Защита Тизелии не лопнула подобно ореховой скорлупе, а лишь треснула, образовав широкую щель, в которую я запустил щупальце. Бережно и осторожно перебирая чужие воспоминания, я начал все ближе придвигаться к самым сокровенным зонам, прикрытым завесами и блоками.
Я старался быть деликатным и осмотрительным и не заходить глубоко, но, видимо, мне не хватило опыта. Под моими чуткими невидимыми пальцами словно лопнула с легким звоном туго натянутая струна. Или, точнее, сработала растяжка. И надо было срочно спасаться бегством, хватая по пути разрозненные обрывки информации.
- Мина! - выдохнул я, когда гудящая голова более-менее встала на место, а перед глазами перестали виться красные мушки. - У нее стояла система самоуничтожения! Очень глубоко, возможно, она сама о ней ничего не знала!
- Очень прискорбно, - чувствовалось, что Таркину очень хочется сказать мне "пару ласковых", но старый джентльмен сдержался. - Вам удалось выяснить хоть что-то?!
- Кажется, да, - я попытался сгрести в кучу перепутанные ошметки чужих мыслей, воспоминаний и чувств. - Императрице определенно угрожает опасность этой ночью! Что-то мелкое, незаметное, но смертоносное. Не бомба или пуля, а что-то типа отравленной иглы.
С каждым моим словом Таркин все больше мрачнел.
- Вот задали вы задачку! - в сердцах произнес он. - Хорошо, приберитесь тут!... А мы с вами, - он внимательно, изучающе, посмотрел на меня, - немедленно возвращаемся в отель!
На шестой этаж отеля, который полностью занимала Териа со свитой, меня пропустили без звука. А вот дальше начинались сложности. Никаких конкретных зацепок у меня не было, сплошные "поди туда, не знаю, куда, принеси то, не знаю, что".
Наскоро проведенная проверка местного персонала показала, что у покойной Тизелии, скорее всего, не было других сообщников-менталистов кроме Метеора, который решительно открестился от каких-либо злоумышлений в отношении баргандской императрицы. По крайней мере, сторонних воздействий я ни на ком не заметил, а мелкие коррекции, которые, как рассказывала мне Ри, быстро и бесследно пропадают, вряд ли заставили бы кого-либо из охранников и слуг сделать что-то во вред Терии, которой здесь буквально поклонялись.
Более пристальный взгляд, тем не менее, позволил выявить двух подозрительных личностей. Первым оказался один из охранников, который так отчаянно пытался что-то скрыть, что это желание было у него буквально на лбу написано. Как выяснилось в ходе экспресс-допроса, он увлекался азартными играми и недавно проиграл крупную сумму денег. Парень клялся и божился, что кредиторы не шантажируют его, не требуют какой-либо информации и не толкают на противоправные действия, и я ему верил. Но он, без сомнения, был слабым звеном.
Кроме того, мое внимание привлекла своим эмоциональным раздраем молоденькая девушка, личная камеристка Терии. Как оказалось, перед сном она получила незаслуженный разнос, очень расстроилась и не нашла ничего лучшего, кроме как выплакаться в жилетку какой-то женщине из персонала отеля. Это, конечно, было серьезным нарушением придворной этики, но ее, пожурив, простили.
Но это было, к сожалению, все. Время давно перевалило за полночь, а у меня по-прежнему не имелось ни единого следочка. Между тем извиниться и уйти я не мог. Интуиция буквально кричала мне о том, что дело по-прежнему не чисто.
В отчаянии я предложил, чтобы Териа и Эргемар покинули свою опочивальню - она почему-то вызывала у меня наибольшее беспокойство - и отправились досыпать остаток ночи в другой номер.
Как ни странно, меня послушали, а я остался в роскошном "императорском" люксе, мучительно пытаясь понять, что здесь может оказаться источником опасности.
Между делом мне захотелось пить. У изголовья кровати Терии стояла на тумбочке забытая чашка с целебным отваром, полная почти до краев и наверняка нетронутая. Но от нее так пахло сеном, что я не решился даже пробовать. Машинально я вылил декокт в унитаз и спустил воду, а сам взял из гостиничного холодильника бутылочку с какой-то солоноватой минералкой. Она мне здорово помогла, а уняв жажду, я почему-то немного успокоился.
Никаких злоумышленников до утра так и не появилось, но на рассвете у меня возникло устойчивое ощущение, что опасность окончательно миновала. То ли мы своей суетой напугали возможных преступников и заставили их отказаться от теракта, то ли помогло переселение Терии и Эргемара в другой номер, то ли что-то еще. Во всяком случае, меня вежливо поблагодарили, а немного позевывавшая Териа любезно пригласила меня навестить ее еще раз после возвращения с Тэкэрэо.
О смерти Тизелии мне никто, кстати, даже слова плохого не сказал. Такое впечатление, что эта неисправимая интриганка, имевшая даже кое-какие права на престол, всех здесь достала. Мне же было жаль, что погибла красивая молодая женщина, которая поначалу ассоциировалась у меня с положительными персонажами, но особого сочувствия я к ней все же не испытывал.
Тем не менее, на душе было до невозможности мерзко. На моем личном кладбище прибавилась еще одна свежая могилка. Причем если раньше я убивал в бою, то леди Тизелию лишил жизни, можно сказать, по неосторожности. Я мог сто раз убеждать себя в том, что она вполне заслужила свою участь, но это покушение с попыткой подсыпать яд в бокал прямо во время многолюдного приема казалось таким идиотским, что кара за него выглядела совершенно несоизмеримой. Наверное, если бы я знал, что она серьезно угрожала жизни Терии, мне было бы намного легче. А так мне было сильно не по себе. Мой страшноватый дар слишком легко превращался в проклятие.
Возможно, мне смогла бы помочь Анка, которой наверняка приходилось попадать во всякие жизненные ситуации, но ночь, которую мы могли бы провести вместе, закончилась, а наутро нам надо было снова играть наши роли.
Анка перевоплотилась в Айку Веренис, филлинскую помощницу имперского управителя Буонна, а ко мне намертво прилип Метеор, которому, по-моему, было просто страшно смотреть в глаза своим бывшим боевым товарищам. Кстати, он так и остался для меня Метеором из-за неблагозвучия собственного имени. Оно начиналось на "Ху" и совершенно не означало "Художественный фильм". По той же причине я вежливо, но непреклонно пресек его попытку называть меня Кон ("con" по-английски - "жулик"). В конце концов мы остановились на Костиа с ударением на "и" - точно так же звал меня Реэрн.
Кстати, насчет Реэрна.
- Метеор, я слышал у вас был некий конфликт с командующим. Вы ему случайно ничего не закладывали в голову?
Кээнцу явно не хотелось отвечать, но сейчас он был явно не в том состоянии, чтобы от меня что-то скрыть.
- Было дело, - смущенно признался он. - Ничего серьезного я ему не сделал, да и не мог - защита у него хорошая, но усилил степень недоверия к чужакам. Вы уж простите, но тогда для меня было важно создать как можно более конфликтные отношения между вами, землянами, и Империей.
- Понятно, - хмыкнул я. - Значит, перед отлетом мне надо будет навестить командующего.
Для снятия порчи, так сказать. Интересно, засчитают ли мне это как подвиг?!...
* * *
"Я только выполняю свои обязанности, - убеждал себя Реэрн. - Это исключительно деловой разговор!..."
Пока что так оно действительно и было.
- ...Да, господин командующий, - Симаат была официальна и корректна. - Я поняла ваше предложение и с радостью принимаю его. Мой долг - служить Империи и Императору!
- Отлично, - нейтральным голосом одобрил Реэрн. - Тогда, может, вы все-таки расскажете, в чем заключалось ваше задание на Филлине?
- Отчего бы и не рассказать?! - с неожиданной покладистостью согласилась Симаат. - Все равно, это уже не имеет значения. Я должна была войти в доверие к землянам, когда они, если можно так выразиться, помогли бы филитам избавиться от имперского владычества.
- То есть, вы должны были стать их агентом?! - спросил Реэрн с поразившей его самого неприязнью.
Одно лишь упоминание о землянах неприятно резануло его.
- Таково было мое задание, - виновато развела руками Симаат. - К тому же, я и так являюсь земным агентом.
- Как это?!
- Во время пребывания на Земле я была завербована земной спецслужбой под названием "Центральное разведывательное управление", - сухо пояснила Симаат. - Мое руководство знало об этом и дало согласие.
- Но почему?!
- На таких условиях они согласились меня учить.
- Чему?
- Вы знаете мою специализацию, - Симаат болезненно улыбнулась. - Но по сравнению с землянами мы - жалкие дилетанты! Даже короткое обучение у них дало мне очень много!
- Тогда, на полярном острове, вы манипулировали нами, - неприятные воспоминания тоже заставили Реэрна скривиться. - Вруим тоже был вашим заданием?
- С ним я допустила ошибку, - призналась Симаат. - Я осталась одна, а вы раскрыли меня. Поэтому я немного запаниковала. Но Вруим и сам не знал, что делать, и как мне кажется, повел себя неправильно. После этого я больше не могла оставаться на его базе, и он переправил меня к горданскому резиденту.
- Мне это известно, - кивнул Реэрн. - Но почему вы так задержались у него и не вступили в контакт с землянами как планировали?
- Я не имела права раскрываться ни перед ним, ни перед Вруимом. Помогать же мне он не пожелал. Вообще, он хотел, чтобы я работала на него - добровольно или нет. Мне оставалось только понемногу влиять на него, усиливая его авантюрные наклонности, и надеяться, что рано или поздно он сломает себе шею. Так оно и получилось, только было уже поздно.
- Хорошо, но давайте все же вернемся к землянам, - Реэрну было неприятно задавать этот вопрос, словно теребить незажившую рану, но он его задал. - Как вы должны были влиять на них?
- Они должны были видеть то, что им следовало видеть, и интерпретировать увиденное в нужном ключе, - обтекаемо ответила Симаат.
- И все-таки?
- Земляне должны были преисполниться сочувствия к угнетенной планете Филлине и помочь ей освободиться от имперского владычества. Одновременно должна была всплыть информация о том, что Империя ищет повод, чтобы напасть на Землю.
- Полярный остров - это было сфабриковано?
- Насколько мне известно, да. Там намеренно допустили ошибки. Настоящие земляне непременно обратили бы на них внимание. Но им было бы трудно полностью отвести от себя подозрения.
- Верно, - вспомнил Реэрн. - И вы должны были проделать все в одиночку?
- Нет, что вы! Мне бы помогал директор Неэстар и... другие.