Эта история произошла в середине 70-х годов прошлого века.
Молодые супруги возвращались домой из кино. После последнего сеанса было темно, шёл дождь, они ускорили шаг. Путь лежал по мосту через большой овраг.
Примерно посередине моста у бордюра ничком лежал молодой человек. На первый взгляд - пьяный. "Вырубившиеся" пьяные на улицах советских городов были не в диковинку. Поэтому одни проходившие шутили, другие возмущались. Как всегда. Наши же герои, а также ещё одна пара, парень и девушка, остановились. Лежащий постанывал, обхватив двумя руками живот, "обнимая" самого себя. Веснушчатое лицо его со слегка вздёрнутым носом и крупной родинкой на подбород-ке кривила гримаса боли. Спиртным от него не пахло.
- Наверное, аппендицит, - сказал парень, - у меня тоже так было. Надо вызвать "Скорую".
Мобильников, понятно, тогда не было, ближайший телефон находился в покину-том ими кинотеатре. Мужчины с трудом подняли из грязи оказавшегося довольно крупным парня и потащили обратно.
У кинотеатра их ждала неожиданность. Вахтёрша отказалась пускать.
- Но человеку плохо!
- Иди-иди, алкаш!
- Надо "Скорую" вызвать!
- Щас милицию вызову, ходют тут...
Рядом с вахтёршей по ту сторону стеклянной двери стоял мужчина довольно потёртого вида, явно недовольный непрошенными гостями.
- Давай-давай! "Скорую" захотели... В кинотеатре...Стакан тебе не надо, б...?
Удалось всё-же отдавить прижимаемую изо всех сил дверь и ворваться в вести-бюль. Дальше действие очень походило на одну из сцен недавно просмотренного фильма - парни под стоны больного и заполошные вопли вахтёрши и "ейного мужика" держали оборону, защищая телефон, по которому женщины дрожащими от холода пальцами набирали "03".
Кошмар кончился, когда "Скорая" наконец приехала и забрала пострадавшего. Последний оказался местным, поэтому нашей паре не составило труда по пути домой зайти по указанному адресу и рассказать о случившемся его матери, пожилой женщине с испуганными глазами.
И долго ещё их переполняло смешанное чувство довольства собой и возмущения чёрствыми людьми из кинотеатра.
...Примерно через полгода он возвращался домой после работы. Неподалёку от своего дома к нему привязалось несколько пьяных, настроенных весьма агрессивно. Не будем обременять читателей отвратительными деталями. Взрослым жителям нашей страны ( да, наверное, и не только нашей ) они, к сожалению, хорошо известны. Дело закончилось дракой, ему здорово досталось. И среди хулиганов был тот самый, спасённый. Он сразу его узнал. Веснушчатое лицо, слегка вздёрнутый нос, крупная родинка на подбородке. Ошибки быть не могло. Этот был, пожалуй, наиболее агрессивным.
- Ну чё, чё уставился, п...! - наступал он на смотревшего на него во все глаза избиваемого. - На б...! На...!
Каждое ругательство сопровождалось ударом.
В подъезде своего дома он заправил порванную рубаху в брюки, пригладил воло-сы. " А синяки куда дену ? " - невесело усмехнулся. Всё тело ныло, острой болью отдавалась ушибленная нога. " Сволочь! Мразь! ". Эти два слова, относящиеся к " аппендицитнику ", не выходили у него из головы всю дорогу до дома.
Буркнув ахнувшей жене "Хулиганы...", он прошёл в ванную.
- А милиция!? Куда она смотрела!?
- Вот если бы от меня пивом пахло - была бы милиция! Мгновенно!
Это он уже из ванной кричал, смачивая кровоподтёк. Вконец расстраивать жену не хотелось. "Сволочь! Мразь!"
Как же так ! Спасли ведь тебя, подонок ! Что же вы делаете, люди !
Через неделю он сидел с другом в пивном баре и рассказывал свою историю. Из репродукторов кричала Пугачёва, табачный дым висел над деревянными столами со стилизованной почему-то под "закарпатье" художественной резьбой.
- Вот гады! - перекрикивал Пугачёву друг. - Убивать таких надо! Выявлять и убивать!
Они вышли на улицу покурить. Постояли молча, затягиваясь. И как-то исподволь одновременно обоим пришла в голову одна и та же мысль. Может быть от умиротво-рённости после пива.
- Слушай, но он ведь не знал, что это ты.
- Знаешь, я тоже сейчас об этом подумал...
- Если бы знал, разве стал бы...
- Да, конечно.
- Всё-таки он дерьмо ...
Они расстались.
Шагая по улице, он чувствовал, что всё равно что-то не так. Вроде бы разобра-лись, но успокоения не приходило. Почему ? Психологи утверждают, что после выявления истинной причины проблемы последняя исчезает. Здесь ничего не исчезло. Значит - не разобрались. Вопрос остался.
Почему тот парень после сделанного ему добра продолжает так себя вести? Ведь не мог же он потом забыть, что ему, по сути дела, спасли жизнь? С этим знанием в своей душе он избил человека. А может, он - исключение из правила? И люди в массе своей не такие. Ведь не должно же так быть!
Мысли эти поначалу не давали покоя. Но потом они стали появляться всё реже и, наконец, спрятались в глубине сознания. Время лечит.
Скоро его друг, уже знакомый нам, попросил нашего героя быть крёстным отцом своему трёхлетнему сынишке. Всё проходило нелегально, через риск ( напомним - на дворе стояли 1970-е годы ). Но - сумели договориться, перестраховаться и крещение состоялось. Бог миловал! Священное действо происходило в единственной разрешён-ной властями церкви города.
По завершении таинства, когда счастливые родители успокаивали, обтирали и одевали ребёнка, новоявленный крёстный подошёл к батюшке.
- Святой отец, можно у вас спросить?
- Да, конечно, слушаю вас - батюшка повернулся к нему, снимая нагар со свечи.
- У меня вопрос, который давно не даёт мне покоя. Я однажды помог человеку, можно сказать, спас. А он потом избил меня с компанией пьяных хулиганов. Правда, он не знал, что я - это я. Извините за тавтологию, я волнуюсь ...Я уверен, что он не стал бы так делать, зная, что перед ним его бывший спаситель. Но ведь он всё равно знал, что когда-то с ним поступили по-человечески. И это всё-таки не помешало ему дальше вести себя так...
Слова эти, проговорённые скороговоркой, казалось, отняли у него силы. Захоте-лось курить.
- И я хотел спросить, батюшка, - у всех людей так, все так способны поступать, или это исключение, моральное уродство?
Он замолчал.
Священник, пожилой лысоватый мужчина, молча взял вторую свечу.
- Вопрос ваш, молодой человек, очень больной и серьёзный. Здесь для разговора нужно время. Заходите как-нибудь на досуге, спросите отца Михаила. Сейчас у меня ещё одно крещение, да и друзья ваши вас зовут. Идите с Богом.
...И вот они с отцом Михаилом сидят в уютном уголке на первом этаже храма. Их лавочка стоит под окном, куда ласковое осеннее солнце равномерно посылает лучи. Снаружи доносятся отголоски ветра, но внутри тихо и мирно. Отец Михаил только что провёл службу и выглядит немного утомлённым. Речь его звучит тихо и последовательно.
- Люди грешны, и ваш обидчик, молодой человек, к сожалению, не исключение. Известны случаи, когда преступники убивали врачей, спасших их, как нежелательных свидетелей. А когда деньги не возвращают - разве это, в сущности, не то же самое? Вы дали деньги, помогли, а вам денег не возвратили, ответили чёрной неблагодарно-стью. Такое - сплошь и рядом. Это не значит, что люди все эдакие злодеи. Такого, конечно, быть не может. Просто люди об этом не задумываются, легко к этому относятся. Пока сами не обожгутся. Но и тут - всё возмущение, все рассуждения - против обидчиков. А сами ? Вот с вами так поступили - а вы не пробовали вспомнить - всем ли вы отдали деньги, все ли обещания выполнили ? Каждому даётся по делам его, сказано в писании. Значит и вам за что-то воздалось. Подумайте. Сядьте как-нибудь и специально подумайте. Без вина. Вино не помогает. С вином мы всё решаем в свою пользу, даже если не правы. И ум развращается.
- Святой отец, извините. Вот вы говорите - "люди грешны", "такое - сплошь и рядом". Что же - так и будут всегда не отдавать долги, не выполнять обещания, проявлять чёрную неблагодарность ? Безысходность какая-то !
- Так и будут, молодой человек, так и будут. Господь предоставил людям неогра-ниченное право выбора - вот пусть и выбирают - жить праведно или безобразничать. В последнем случае они бьют самих себя, и когда-нибудь, даст Бог, по-настоящему это осознают. Остаётся только, таким как, я молиться за несчастных, не ведающих, что творят, а неверующим ( вы ведь неверующий ? ) - относиться к жизни спокойно и по-философски. И вести себя достойно.
- Я достойный человек, - запальчиво вырвалось у нашего героя, - я никому не сделал зла !
Мгновенный внимательный взгляд батюшки сразу заставил его умолкнуть. Как будто уличили в чём-то, поймали за руку.
- Очень хорошо, молодой человек. Похвально. И всё-же - когда вы вспомните свою предшествующую жизнь и сами исключите себя из числа достойных людей, только тогда это и будет вашим первым шагом к достойной жизни.
...Домой он шёл пешком - неторопливо, осторожно, словно боялся расплескать впечатление от беседы. Прошлое стало вспоминаться отчётливо, поступки выстраива-лись чуть ли не в хронологическом порядке. Словно его недавний собеседник вымостил туда, в его прошлую жизнь, дорогу. И он идёт по ней, периодически останавливаясь. Вот он, мальчишка, играясь, убивает воробья; вот ему напоминают о деньгах, которые он забыл отдать; вот он избегает девушки, поняв, что разлюбил, трусливо избегает, прячется. Врёт преподавателю, врёт отцу, хвастается о том, чего не было, в курилке бросает многозначительные фразы о том, чего не знает...
Он перевёл дух, закурил. Горящая спичка дрожала в пальцах. " Но ведь было же и хорошее! Я ведь и помогал, и выручал, и того "пенька" разве не я нёс обратно к кинотеатру!". Он вновь зажёг погасшую сигарету. "Хочешь себя успокоить, оправдаться ? Перед кем ? Что за привычка всегда себя оправдывать! Не может хорошее перечеркнуть плохое, если они идут рядом. Прав был батюшка, тысячу раз прав!".
Уже смелее и увереннее он пошёл к трамвайной остановке. Начиналась новая жизнь, почему-то он был в этом уверен.