Аннотация: Доклад был прочитан на Толкиновском семинаре в СПб и на Зиланте.
Анариэль Ровэн (С. Таскаева)
К вопросу о методологии "внутриардовских" исследований
Будучи филологом, я стараюсь подходить к миру Толкина с точки зрения данной науки, то есть как к произведению искусства. Однако мне кажется достаточно важным и интересным применить методы филологии к "внутриардовским" исследованиям, исследованиям "изнутри". Чистому филологу это может быть не совсем понятно, однако тут мы можем, с одной стороны, опереться на авторитет Кристофера Толкина, а с другой - на тот факт, что подобным образом исследовались другие литературные произведения (в частности, известно, что Лев Толстой "неправильно" высчитал возраст Веры Ростовой). Такие исследования известны для многих пост-толкиновских миров художественных произведений ("Хейнский цикл" Урсулы Ле Гуин, вселенные Лоис Буджолд, Роберта Джордана и многих других), и этим исследованиям зачастую бывает трудно отказать в статусе "научных".
Хотя, если говорить о науке филологии, соответствующей терминологии и инструментария в рамках данной науки пока не разработано, нет даже отдельного термина для "внутреннего" мира произведения (Арды, Земноморья и т. д.), т. е. мира, где происходит действие книги, мира, созданного "художественным миром" (литературоведческий термин) соответствующего произведения.
Однако раз подобное явление - исследования "изнутри" - существует, и довольно давно, значит, оно удовлетворяет определенные потребности фэндома, являясь вспомогательным материалом для вторичного творчества (фэн-фикшен, игры и, несомненно, фильм П. Джексона) и помогая познавать толкиновский мир во всем его многообразии. Соответственно, хотелось бы добиться максимальной полноты и широты охвата, максимальной релевантности результата миру Толкина. И я уверена, что обоснование новых фактов мира Толкина путем выведения их из уже известных возможно только в рамках инструментария, предоставляемого филологией - единственной подлинной наукой, имеющей дело с вымышленным миром.
"Преодоление" же филологии методом "исторического подхода" критики не выдерживает, поскольку исторический подход постулирует аутентичность текстов Толкина. Раз данная предпосылка очевидным образом реальности не соответствует и Арда не является полноценным миром, который живет собственной жизнью, а является литературным вымыслом небезызвестного Профессора (хотя бы в силу того, что обратное доказать невозможно; и уж во всяком случае Арда явлена нам только в созданных Толкином текстах), то "исторический подход" является подходом ненаучным. И потому я его дальше буду называть "псеводисторическим". Так что, с моей точки зрения, "преодолеть филологию" означает выйти из поля "научности", перейдя в поле "научной мистификации" или "художественной литературы".
Здесь обычно выдвигают несколько возражений. Первое: что тексты Толкина можно приравнять к историческим документам и изучать по ним историю. Однако тексты Толкина - это всего лишь "якобы исторические" документы, так если относиться к ним всерьез, то и результат тоже будет "якобы исторический", то есть, опять же, в лучшем случае художественная литература в форме научной статьи, но никак не обоснованная реконструкция отдельных темных периодов истории Арды.
Здесь возможно возражение, что сам-то автор рассматривал свои тексты как исторические свидетельства. Но это неверно: он рассматривал их как исторические свидетельства "понарошку", в качестве литературной игры. А уж черновики ВК вообще никак невозможно рассматривать в качестве отдельных исторических свидетельств (поскольку, к примеру, существование в Арде хоббита Троттера ну никак не уживается с тем, что рассказано в ВК).
В качестве примера приводят также рецензента издательства "Аллен и Анвин", который принял "Лэйтиан" за подлинную кельтскую жесту. Однако принять стилизацию за аутентичный текст - совсем не то же самое, что и принять художественный текст за историческое свидетельство. Вдобавок, этот самый рецензент в той же рецензии и признался в своей необразованности: "Вполне разумно, что рецензентами издательств являются люди, не блистающие интеллектом и не отличающиеся особенной начитанностью; однако, каюсь, моя начитанность не простирается до ранних кельтских жест, и я даже не знаю, относится ли эта жеста к известным или нет, и даже - является ли она подлинной. Я полагаю, что является...".
Если человек принимает стилизацию за подлинник или художественный текст за исторический источник по необразованности, то необразованность надо ликвидировать, а не возводить в правило и норму. Если человек делает это, зная, как дела обстоят на самом деле, то его подход иначе как подходом "игровым", "понарошку" назвать нельзя.
В силу указанной теоретической слабости псевдоисторический подход "недуракоустойчив" - то есть в значительной мере беззащитен перед произволом или некомпетентностью исследователя.
Кроме того, у нас имеется адекватный способ постигнуть мир Толкина как можно полнее и точнее, а именно - наука. Которая, безусловно, отнюдь не стесняющие воображение рамки, а точность в изложении фактов и систематичность в подходе к предмету.
Каковы же научные предпосылки "внутриардовских" исследований, подхода "изнутри" с точки зрения филологии?
Позволю себе процитировать выводы доклада Ольги Белоконь, сделанного на "Зиланте-2004": "научная статься должна: внятно ставить задачу и решить ее; указать четко на источники, из которых брались факты либо приводить полные цепочки доказательств; правильно, без передергивания и в нужном контексте приводить факты; учитывать мнения Толкина как факты Арды; рассуждения в статье должны быть понятны и логичны; ввод новых сущностей должен быть обоснован и необходим; гипотеза должна быть непротиворечивой внутри себя и выводы ее не должны противоречить фактам и оценкам Толкина".
В дальнейшей работе хотелось бы предложить ориентироваться на метод человека, которому первым из нас пришлось согласовывать факты и тексты мира Арды. А именно - на самого Профессора: после публикации ВК ему пришлось перерабатывать тексты традиции "Сильмариллиона" (вводя в генеалогию королевского дома нолдор таких персонажей, как Галадриэль и Кэлэбримбор, не говоря уже о целых исторических эпохах). Особенно показательны в этом отношении два эссе о Глорфиндэле из 12 тома Истории Средиземья (Глава XIII, "Последние работы"): по своему жанру и цели они очень похожи на "реконструкторские" статьи фэндома и посвящены выяснению вопроса, могут ли Глорфиндэль Гондолинский из раннего Падения Гондолина и Глорфиндэль из Ривенделла из ВК быть одним и тем же лицом. Основываясь на этих текстах, попробуем выделить базу "реконструкторского" метода самого Толкина.
Первый и главный принцип, из которого Профессор исходил, это то, что сказанное в опубликованных текстах, ВК и "Хоббите", является правдой. Хотя в эссе о Глорфиндэле Толкина писал, что недостаточно ответственно отнесся к использованию в ВК "имен из старых легенд" [12, 379], в частности имени "Глорфиндэль", но все дальнейшие построения Толкина имеют своей основой именно сказанное в романе: "жаль, что так вышло, поскольку это имя теперь трудно вписать в синдарин, а квэньяринским оно вряд ли может быть. А в упорядоченной мифологии возникают проблемы с тем, что сказано о Глорфиндэле в ВК, если предположить, что он и Глорфиндэль Гондолинский - одно и то же лицо" [12, 379]; "вероятно, можно было бы предположить... что Глорфиндэль был князем из синдар, присоединившимся к войску Тургона, но это предположение бы полностью противоречило тому, что сказано о Глорфиндэле из Ривенделла в ВК. Особенно это касается Братства Кольца, где говорится, что Глорфиндэль был одним из "владык эльдар, пришедших из-за дальних морей... который жил в Благословенном Королевстве". Синдар же никогда не покидали Средиземья".
Если мы приняли за базу ВК и "Хоббита", как нам подходить к другим текстам Толкина и оценивать содержащуюся в них информацию?
Поскольку верификация фактов художественного текста отличается от верификации исторических фактов (нельзя раскопки провести), следует сохранить как можно больше фактов Толкина. Данное утверждение можно аргументировать таким примером: несмотря на неудобные противоречия, Толкин не пытался выпутаться из ситуации с двумя Глорфиндэлями, поменяв имя Глорфиндэля Гондолинского на какое-нибудь другое (а почему бы и нет, казалось бы, раз Падение Гондолина не было опубликовано?).
Однако разумно было бы расположить все тексты, содержащие факты, в виде иерархии, на вершине которой будут находиться ВК и "Хоббит", а в самом низу, естественно, черновики ВК и "Хоббита" (в части, противоречащей опубликованным, вроде хоббита Троттера). Предлагается следующая процедура:
1. Наиболее весомы факты опубликованных текстов ("Хоббит", ВК, не "Сильмариллион"!),
2. Указания "Писем" - поскольку они максимально четко и недвусмысленно комментируют нам события в Арде в "наших", земных терминах.
3. Факты остальных текстов Толкина (всех), не противоречащие опубликованным текстам (это, правда, основной объем текстов, и здесь уже надо будет вводить более тонкую дистинкцию, например, будет ли при анализе использоваться классический "Сильмариллион" или работа будет производиться на основе текстов Толкина - источников "Сильмариллиона"). Относится это и к черновикам ВК, там, где приводятся факты, не противоречащие всему вышеизложенному (к примеру, что Хиргон, гонец, присланный из Гондора к Теодену с Алой Стрелой, - племянник Дэнэтора).
Эта иерархия применима по большей части именно к исследованиям, связанным с материалами ВК и "Хоббита", потому что для решения вопросов, связанных с неупомянутыми там моментами, надо создавать более дробные иерархии (поскольку явно одни моменты в традиции "Сильмариллиона" более текучи, а другие - менее, вплоть до полной неизменности). Основывать эти иерархии надо на "грамматике" Профессора, то есть, на том, какие факты он в конкретной ситуации менял, а какие нет.
Например, в случае с тем же Глорфиндэлем Профессор в качестве условия принял такой момент, как невозможность приплыть в Средиземье из Валинора после изменения мира, то есть в Третью Эпоху. Следовательно, ему ничего не остается, как приурочить появление Глорфиндэля в Средиземье ко Второй Эпохе. А нам ничего не остается, кроме как принять "невозможность приплыть в Средиземье из Валинора после изменения мира" за "грамматическое правило" Профессора.
Какие факторы нужно учитывать нам? Текстологическую ситуацию в узком смысле слова: почему Толкин как автор изменил мнение (ошибся, передумал, расширил, сузил), как развивался его замысел. Без этого нельзя обойтись, например, при рассмотрении таких вопросов, как история Галадриэль или проблема происхождения орков. Кроме того, если не знать, как и почему автор пришел к данному решению, то можно придти к совершенно неверным выводам. В то время как текстологическая работа заставляет, так сказать, "держаться земли" и видеть текст не как нечто, взявшееся из воздуха, вроде абстрактных "глюков", а как результат работы и усилий автора, несущий отпечаток его личности и его позиции.
К примеру, мы имеем такую оговорку применительно к хоббитам: "Некоторые обнаруженные у них атрибуты современной жизни (я, в частности, имею в виду зонтики), возможно, и я даже полагаю, что наверняка являются ошибкой того же плана, что и их нелепые имена, и терпимы лишь как намеренная "англизация", для подчеркивания контраста между ними и другими народами наиболее доступным образом" [letters, N 154]. Вот и "внешнее" объяснение паровозу и рождественской елке в "Хоббите". И не надо строить никаких сложных "внутриардовских гипотез", объясняющих наличие у хоббитов зонтиков, часов и прочая.
Следующий шаг - "внутриардовский" текстологический анализ: как и чем можно объяснить факт расхождений изнутри Арды. Тут вступают в игру толкиновские "оговорки", то есть, то, как он оговаривал "неполноту" текстов и их отдельных частей:
- сжатость повествования. Например, во введении к Приложениям ВК сказано: "Легенды, исторические повествования и сведения... весьма объемны. И здесь приведены выборки из них, по большей части сильно сокращенные". Еще: "Легенды об основании Нумэнора часто звучат так, что можно подумать, будто все эдайн, кто приняли Дар, отплыли одновременно и одним флотом. Но это результат сжатости повествования" (12, История Акаллабэт).
- неупоминание прямо подразумеваемого автором: "Думаю, Скадуфакс наверняка отправился с Гандальвом [за Море], хотя об этом нигде не говорится. Мне кажется, лучше не сообщать всего (действительно, так получается более реалистично, ведь в хрониках и летописях "подлинной" истории многие факты из тех, что любопытствующий не прочь бы узнать, опущены, так что истину приходится выяснять или угадывать, исходя из имеющихся свидетельств)". Письма: в Гондоре "со всей очевидностью наличествуют многочисленные отрасли промышленности, хотя упоминания о них практически отсутствуют" [letters].
- ссылкой на то, что какой-то факт подан через не вполне компетентных посредников. Письма: ""Целительский дар" Арагорна можно рассматривать как "магический", или по крайней мере как сочетание магии, фармацевтики и "гипнотических" приемов. Но о нем (в теории) сообщают хоббиты, с наукой и философией почти незнакомые". Следовательно, надо учитывать, кто из героев говорит, с чьей точки зрения подан тот или иной факт: например, один раз Профессор хотел поменять текст ВК в пользу "Хоббита" - потому что в "Хоббите" сведения исходят из уст Эльронда, а в ВК это составленные хоббитами Приложения [12 том].
- жанр текста. К примеру, нельзя на полном серьезе сравнивать как одинаково валидные источники тексты традиции "Сильмариллиона" и сказочку о пробуждении эльфов. Нельзя сравнивать ВК и "Сильмариллион".
Следующий шаг - создание внутримировой гипотезы, которая с учетом всего вышеописанного объясняла бы расхождение между фактами и не опиралась бы на неаутентичные факты (аналогии и др.).
Однако если вероятностей более одной и для создания гипотезы привлекались аналогии, на этот факт стоит указать.
Профессор, если не хотел отказываться даже от "ненапечатанного факта", изыскивал способ соединить оба факта в непротиворечивую концепцию. Другое дело, что мы не можем придумывать, как мог делать автор. Можем только выдвигать предположения.
Данная процедура не только дает возможность получить новые факты, не противоречащие известным, но и осознать, что конкретное "пустое место" можно заполнять по-разному и не только с помощью воображения.
Однако важно подчеркнуть, что полученное построение ни в коем случае не является бесспорным, поскольку бесспорен только автор. Не является оно также и единственно возможным: потому что факты Толкина можно, как правило, уложить и в другую мозаику (ибо описанная выше процедура многое оставляет на вкус и произвол исследователя).
Результат, возможно, не так интересен, захватывающ и однозначен, как у некоторых сторонников псевдоисторического подхода. Но существенно ближе к Профессору.