Аннотация: "And Ar-Pharazôn said: 'Who is the Lord of the Darkness?' Then behind locked doors Sauron spoke to the King, and he lied..."
МОЛИТВА КОРОЛЯ
Ты, Мордред, уподобишься ярчайшему из ангелов, тому, что был ближе прочих к своему господину.
Мэри Стюарт, "День Рока"
Со дня появления на Острове Зигур одевался очень просто: в черное, коричневое или темно-серое. Его длинные просторные балахоны с широкими рукавами, безо всякой отделки и украшений, подпоясанные тонким кожаным ремешком, походили на одежду харадрим, бывших в услужении у адунайм Средиземья.
Превратившись из пленника и заложника в Советника Короля он, однако, не изменил этому обыкновению: простота и почти грубость одеяний выделяли его на фоне королевского двора не хуже, чем непомерно высокий рост. Невыразительные балахоны Зигура словно делали его ниже ростом и подчеркивала блеск золота на одеждах Короля: за плечом Ар-Фаразона Зигур смотрелся как туземный раб или слуга. Его уже давно воспринимали как непременного спутника царственной четы, вроде гончей Нимрон.
Белая гончая так и не перестала скалить зубы на великана в непривычной одежде, от которого пахло хищным зверем. Поскольку Нимрон была незнакома с волками - на Острове их не водилось, - она не могла распознать запах, и это тревожило ее: память предков оживала в снах, в которых свора псов неслась на отдаленный вой по залитым лунным светом полянам и лесам нездешней страны. Во сне хозяин, одетый в шкуры и меха, с копьем в руке, натравливал Нимрон на этот запах, она хватала за горло огромного серого зверя, а копье хозяина било под ребра хищнику. Поэтому днем Нимрон, видя за плечом хозяина человека, который был зверем, всякий раз напрягалась, ожидая команды "Взять!" и примериваясь, как бы достать до горла.
В отличие от Нимрон многие люди успели изменить свое отношение к Зигуру-умельцу, исполнившись невольного уважения к неутомимым рукам майа, которые одинаково искусно управлялись и с молотом кузнеца, и со щипчиками ювелира, и с трубками стеклодува, и с резцом каменотеса. На задних дворах Зигур завел себе мастерскую, где проводил половину свободного времени - которого у него было не так много: он мог позволить себе надолго уйти в работу только когда королевский двор выезжал на охоту. Поскольку с Зигуром не хотели иметь ничего общего не только собаки, но и лошади, и ловчие птицы, Ар-Фаразону пришлось примириться с тем, что любимый советник не может разделить излюбленную забаву самого Короля.
Со временем мастерская Зигура стала местом паломничества членов Гильдий Оружейников и Ремесленников, которые с горящими от восторга глазами заглядывали через плечо Зигуру, когда тот работал у горна или, не нуждаясь ни в линейке, ни в циркуле, чертил на обрывке пергамента, брошенном на верстак.
Вторую половину свободного времени Зигур проводил в своих апартаментах. Он больше не жил в маленьком домике в глубине сада, теперь его комнаты находились недалеко от покоев Короля, чтобы тому не приходилось далеко посылать за своим любимцем. Об этих покоях ходило множество слухов, но на ключ они не запирались, и всякий, кому пришла бы охота заглянуть туда в отсутствие хозяина, увидел бы отлично оборудованную лабораторию: печурка, ступки, металлические и стеклянные сосуды, аккуратно разложенные по ящикам и банкам образцы минералов, руд и прочих потребных для работы веществ. От обычной лаборатории алхимика или аптекаря лаборатория Зигура отличалась только отсутствием весов, а также ярлыков и надписей на сосудах.
В тот день Зигур явился рано, к завтраку.
- У меня для вас сюрприз, государь, - сказал он. - Позвольте, я вас провожу.
В парке посреди большой лужайки была поставлена круглая загородка из крепких деревянных решеток, в которой метался зверь. Он походил бы на огромного серого пса, если бы не желтые глаза и не запах - резкий и дикий.
Нимрон зарычала, на ее загривке вздыбилась шерсть. Король, не сводя глаз с хищника, схватил псицу за ошейник.
- Это волк? - изумилась Королева.
- Да, - произнес Зигур с гордостью, обращаясь к Ар-Фаразону. - Ваше Величество как-то упоминали, что охотились на львов, на гиппопотамов, на мумакиль и на роккондилей, а на волков не охотились ни разу. Вот я и решил предоставить вам такую возможность и велел доставить из Средиземья самого большого волка, какого удастся изловить живьем.
- Тихо, Нимрон, замолчи, - сказал Король, не сводя глаз с серого зверя.
- Я взял на себя смелость послать за вашим охотничьим оружием, - и Зигур указал на оруженосца, державшего охотничье копье и лук с колчаном.
- Убить зверя, посаженного в клетку? - возмутилась Королева.
- В самом деле, Зигур, это уже слишком, - с укором произнес Ар-Фаразон.
- Но почему, государь? - спросил Зигур.
- Потому что это не охота, а убийство! - воскликнула Королева. Ее обычно бледные щеки порозовели.
Зигур низко поклонился.
- Прошу прощения, государь. Прошу прощения, государыня. Видите ли, я рассудил, что поскольку на Острове Королей нет нужды охотиться из-за еды, то между охотой в лесу и травлей зверя на заднем дворе нет разницы. Я признаю свою ошибку и свою вину.
На лице Королевы появилось брезгливое выражение, но Король лишь рассмеялся.
- Я прощаю тебя! - сказал он. - И не вижу здесь твоей вины, раз ты хотел как лучше.
Королева, глядя на зверя со страхом, погладила белую гончую, пытаясь успокоить ее.
- Но что теперь будет с волком? - спросила она. - Я не хотела бы держать его в саду, среди других животных.
- Может быть, стоит выпустить его на волю, чтобы устроить настоящую травлю? - почтительно спросил Зигур у Короля.
- Нет! - резко возразила Королева. - Ни люди, ни звери Острова не привыкли к хищным зверям! Кто знает, кого он успеет ранить или даже убить, пока не погибнет сам!
- Верно, - согласился Король. - Если бы речь шла о риске для одних лишь охотников, я бы...
Он замолчал, не сводя взгляда с хищника. Ар-Зимрахиль и Зигур смотрели на него.
- Все просто, - сказал Ар-Фаразон. - Я выйду на волка, вооруженный одним кинжалом. Это будет честно.
- Нет! - Королева схватила его за руку. - Это слишком опасно! Ты только посмотри на него!
Зигур кашлянул.
- Позволю себе присоединиться к просьбе Ее Величества. Для единоборства он все-таки слишком велик.
Ар-Фаразон вырвал руку у жены и устремил на Зигура гневный взгляд, и через несколько мгновений тот опустил глаза.
- Прошу прощения, государь, - тихо произнес он. - Я не должен был этого говорить.
И майа низко поклонился.
- Не делай этого, - тихо сказала Королева, но муж даже не посмотрел на нее.
- Принесите мне охотничий кинжал, - бросил оруженосцу, не отрывая глаз от волка.
Кусая губы, Зимрахиль смотрела, как Король откидывает засов и проходит внутрь загородки.
Волк, который при виде человека с оружием попятился, ощерив зубы и поджимая хвост, вдруг взвыл и бросился на охотника. Нимрон зарычала и рванулась к загородке, так что Мириэль упала на колени и выпустила ошейник.
Но она увидела, как волк с размаху сбил Короля с ног, и увидела кровь на клыках зверя. Королева вскрикнула, но в это мгновение Нимрон всем телом ударила волка в бок, отшвырнула от хозяина, и оба зверя с визгом и воем покатились по траве как огромный ком бело-серой, сбрызнутой алым шерсти.
Только теперь свидетели сбросили оцепенение: Зигур подал руку Королеве, чтобы помочь ей подняться, свита бросилась к загородке, а оруженосец выдернул из колчана стрелу, которая, сверкнув золотым оперением, вонзилась в грязно-серый лохматый бок.
Скоро все было кончено: мертвый волк застыл вытянувшись с оскаленной пастью, ошеломленный Король, которому помогли подняться, смотрел на гончую, не замечая крови, которая бежала из прокушенного запястья, потому что Нимрон лежала тоскливо постанывая и беспомощно суча лапами, а вокруг внутренностей, вывалившихся из ее разорванного брюха, уже натекла алая лужа.
Ар-Фаразон подобрал свой кинжал и, сделав несколько шагов, наклонился и перерезал собаке горло.
Королева, которая стояла, прижав руку ко рту, вдруг задрожала и осела на руки Зигуру.
- Ваше Величество, мы осмотрели государыню и... - пожилой целитель с длинными седыми кудрями умолк и покосился на своих спутников. У половины из них, как и у него самого, на груди сиял вышитый золотом лист - знак тех, кто входил в Совет Гильдии Целителей.
- И... - продолжал врачеватель, - мы пришли к выводу, что положение весьма... и весьма серьезное.
И он снова замолчал и снова поглядел на своих спутников, что не спешили ему на помощь.
Ар-Фаразон едва ли не кожей ощущал переполняющую лекарей тревогу, едва ли не страх. Но эти люди были единственными, кто хоть сколько-то разбирался в происходящем - как разведчики войска, оказавшегося во вражеском окружении. Чтобы действовать, ему было необходимо знать то, что они боялись ему сообщить.
Король откинулся в кресле.
- Я благодарен вам за помощь и уверен, что вашим попечением Королеве вскорости станет лучше, - благосклонно произнес он.
Однако целители переглянулись едва ли не в испуге, и Ар-Фаразон вспомнил, что врачеватели так же вели себя перед тем, как объявить ему о скорой кончине отца. Он с трудом удержался от того, чтобы не стиснуть ручки кресла. Мириэль едва полторы сотни лет, она не может...
- Чудо, что Королева вообще осталась жива! - вдруг выпалил лекарь помоложе, сердито глядя на Короля. - Ее жизнь висит на волоске!
Остальные целители замерли.
- Продолжайте, - проговорил Король.
- Мой отец, почтенный Сафтанбэль, пользовал еще отца государыни, Короля Тар-Палантира, - целитель гордо вскинул голову, и Ар-Фаразон тут же вспомнил как его зовут: Сафтантир.
- У Ее Величества то же заболевание сердца, что у ее отца, если судить по симптомам, - продолжал Сафтантир. - И проявилось оно в том же возрасте, но только гораздо сильнее. С приступа прошло уже несколько часов, а она до сих пор не пришла в сознание. Значит, ее сердце изношено сильнее, чем...
Тут Сафтантир умолк и сердито посмотрел в сторону, раздувая ноздри. Ар-Фаразон понял, что враг, на которого гневается целитель, - недуг Королевы. Это был союзник.
- В какой мере излечима эта болезнь? - быстро спросил Ар-Фаразон.
- Болезнь - ни в какой, - отрезал Сафтантир, не обращая на перешептывание остальных целителей. - Это некое повреждение сердца, которым в прежние времена люди страдали лишь в глубокой старости. Мы, увы, можем лишь облегчить течение болезни и отсрочить... - он сглотнул, - отсрочить смерть.
Слово сказано.
- Что вы можете сделать сейчас? - снова спросил Король.
- Мы можем попробовать... попытаться... - нерешительно начал один из целителей.
- Что мы попробуем? - накинулся на него Сафтантир. - Вы же сами видели и радужку, и синюшную бледность и пульс проверяли! Если даже асэа аранион не помогает, что можно поделать?!
Сафтантир повернулся к Ар-Фаразону и посмотрел ему прямо в глаза:
- Если говорить прямо, государь, то Королева либо поправится, либо умрет, и мы, целители, почти ничего сделать не можем.
Ар-Фаразон обвел взглядом остальных лекарей.
- Это так, государь, - тихо произнес пожилой седовласый. - Нам остается только уповать на милость Авал... - он кашлянул и договорил: - на чудо.
- Я понял, - Ар-Фаразон стремительно поднялся с кресла. - Благодарю вас всех, сафтаним. Вы мои гости.
Он посмотрел на строптивого лекаря, который глядел на него исподлобья:
- Бар Сафтантир, я хотел бы, чтобы вы сопровождали меня к королеве.
Королю казалось, что в полутемной спальне нет никого, кроме больной, неподвижно лежащей в постели, и у него замерло сердце, когда с сундука, стоявшего у стены, медленно поднялся Зигур. Он заметил, как вздрогнул Сафтантир при виде высокой фигуры в темном.
- Что ты здесь делаешь?! - Король стремительно шагнул вперед, чтобы встать между ложем и Зигуром.
- Я слежу за тем, чтобы исполнялись указания лекарей, - произнес Зигур шепотом. - Умоляю вас, государь, тише: шум или резкое движение могут привести к остановке сердца.
Ар-Фаразон замер. Сафтантир неохотно кивнул.
- Именно по этой причине мы велели удалить отсюда всех, кроме единственного лица, которое будет ухаживать за ее величеством, - произнес он вполголоса. - Но мы вовсе не имели в виду... - и лекарь смерил Зигура взглядом, - господина советника.
- Я счел, что в сложившихся обстоятельствах нет никого, кто справился бы с этим лучше меня, - отвечал тот, по-прежнему не повышая голоса. - Прошу вас, бар Сафтантир, осмотрите недужную: пульс по-прежнему редкий и нитевидный, и меня очень беспокоят голубые полосы на шее.
Метнув в Зигура сердитый взгляд, лекарь осторожно приблизился к ложу и, опустившись на колени, бережно сжал белое, словно вылепленное из снега запястье королевы.
Король не сводил с Зигура взгляда.
- Почему ты? - произнес он свистящим шепотом.
- Мне не нужно искать пульс, я слышу его. И я хорошо вижу в темноте, - ответил Зигур так же тихо. - И моя вина не станет меньше, если государыня умрет на руках у другой сиделки.
Король закусил губу и повернулся к постели. Сафтантир по-прежнему стоял на коленях с видом человека, который изо всех сил пытается уловить еле слышный звук. А Мириэль лежала бледная и неподвижная... как собственное надгробие.
- Ей хуже, - тихо произнес Король. Он не спрашивал.
Сафтантир молча склонил голову.
- Может быть, все-таки есть какое-нибудь редкое лекарство... - с трудом произнес король.
Лекарь повернул к нему лицо.
- Требуется лекарство, которое обладало бы свойством оказывать одновременно два противоположных действия. Боюсь, это невозможно.
- Почтенный бар Сафтантир ошибается, - вдруг произнес Зигур за плечом Короля, и тот вздрогнул.
- Прав ли я, - продолжал королевский советник, - полагая, что больной требуется снадобье, которое бы принудило одни мышцы сердца расслабиться, а другие, напротив, сжаться?
Сафтантир, помедлив, кивнул:
- Да, но добиться избирательного действия...
- ...возможно, если концентрация обоих начал будет достаточно высокой. Вы ведь знаете оба вещества, о которых идет речь? - Зигур достал из рукава небольшой стеклянный сосуд, наполненный прозрачной алой жидкостью. - Проверьте сами.
Не отрывая взгляда от Зигура, Сафтантир взял у него скляницу, вытащил притертую пробку и поднес к носу. Затем вытряхнул вязкую каплю на тыльную сторону ладони и лизнул.
А потом, не говоря ни слова, вдруг повернулся к больной и капнул алым ей на губы.
- Откуда у тебя это снадобье? - спросил Ар-Фаразон у Зигура.
Они сидели за длинным столом темного дерева друг напротив друга, наедине: потрясенный Сафтантир отказался покинуть Королеву, которая, придя в себя, вскоре уснула спокойным сном выздоравливающей.
- Я давно заметил, что у Королевы больное сердце, и заранее приготовил лекарство, - ответил майя.
Руки Короля, лежащие на столе, сжались.
- Что же... Почему ты ждал, почему не сказал раньше, что она так больна?!
Зигур некоторое время молчал, прежде чем ответить.
- Я виноват перед вами и перед государыней. Я так дорожил вашим доверием, так опасался быть неправильно понятым, что не решился предупредить вас о болезни Королевы: ведь не существует способа доказать наличие этого недуга, пока он не проявил себя. Я хочу сказать - способа, доступного человеку. Теперь я вижу, что чудовищно ошибался: ведь приступ мог случиться в мое отсутствие, например, во время охоты. Мое себялюбие непростительно и преступно.
Король убрал руки со стола и откинулся на спинку стула.
- Теперь я у тебя в долгу, - произнес он. - Ты спас ее жизнь.
Зигур покачал головой.
- Увы нет, государь.
- Что?! - Король выпрямился.
- Мое лекарство не может повлиять на причину недуга, на болезнь сердца. Оно может побороть лишь симптомы, следствия.
- Разве этого не довольно? У тебя ведь есть запас этого снадобья? Ты сможешь изготовить его, сколько понадобится? Если тебе требуется какой-нибудь редкий минерал или драгоценное зелье...
Зигур покачал головой.
- У меня есть все, что нужно, для изготовления этого средства в любом необходимом количестве. Дело в другом.
- В чем?
- Со временем для оказания целительного воздействия потребуется увеличить концентрацию действующих веществ.
- Это невозможно?
- Возможно, но тогда целительные начала станут ядом. Ведь всякое лекарство является одновременно и ядом, а всякий яд - лекарством.
Король поднялся, рывком отодвинул стул и принялся ходить взад и вперед между торцом стола и высоким камином, в котором горели, распространяя приятный запах, яблоневые поленья.
- Сколько? - отрывисто спросил Ар-Фаразон.
- Три месяца. Самое большое - полгода.
Король вздрогнул и остановился:
- Так недолго!
Потом поднял взгляд на Зигура:
- Какое-нибудь другое лекарство?
Тот покачал головой.
- Я мог бы попытаться, будь у меня несколько лет. Но сердце Королевы оказалось изношено сильнее, чем даже я мог предположить. Когда мое лекарство перестанет помогать, достаточно будет слишком громкого звука, слишком резкого движения, чтобы...
Они долго молчали. Потом Король заглянул в глаза Зигуру:
- Послушай... Тар-майрон, ты мог бы исцелить этот недуг... магией, волшебством?
Зигур покачал головой.
- Бессмертные духи тоже подвластны законам мироздания. Моя Песнь - это камень, металл, огонь, - бледная длань указала на языки пламени, плясавшие в камине, - и в чуждый мне удел живого я вторгаюсь лишь посредством орудий: машин, или приспособлений, или лекарств, или вот этого облика, моего видимого тела, - майа приподнял руки. - Я бессилен вылечить Королеву.
Король резко отвернулся к огню. Некоторое время в комнате было тихо, только шипели и потрескивали горящие поленья.
- Но... я думаю, что это все-таки возможно, - вдруг раздался голос Зигура, и Король вздрогнул: не от неожиданности, а уловив нерешительность в голосе бывшего повелителя Средиземья.
Зигур - Саурон - всегда говорил уверенно и твердо: и самую вассальную клятву он, стоя на коленях перед Ар-Фаразоном, произнес безо всякого колебания в голосе, громко и спокойно, словно был огромным механизмом, не способным чувствовать унижение или страх.
Некоторое время человек и майа смотрел друг другу в глаза.
- Продолжай же, чего ты ждешь? - проговорил Ар-Фаразон.
- Я не хочу выглядеть лжецом в глазах Короля, - произнес Зигур.
- Говори: Король в силах отличить ложь от правды.
- Государь, мои слова не придутся вам по душе, а я не хочу рисковать вашим благоволением.
- Говори, я приказываю тебе!
Зигур положил руку на стол. Его бледная кисть казалась неживой на фоне темного полированного дерева.
- Есть тот... кто может вылечить Королеву.
Он умолк, но что-то в его голосе удержало Короля от вопроса.
- Тот... - снова заговорил Зигур, - чье имя ныне не произносится.
И, видя недоумение в глазах Ар-Фаразона, добавил:
- В ваших анналах он зовется Моргот.
В свете огня блеснуло лезвие с ало-золотым змейчатым узором - и замерло, чуть натянув острием кожу сбоку на шее Зигура.
- Амандиль был прав: даже сбросив шкуру, змея останется змеей, - сквозь зубы произнес Король.
Его рука дрогнула, и по бледной коже побежала тонкая струйка крови.
- Я тот, кто я есть, - произнес Зигур холодно. - Раньше я был сам себе господин, а теперь я повинуюсь вам. Вы приказали, и я говорил. Говорил то, что считаю правдой и от чего не откажусь: Королеву может исцелить лишь Владыка Тьмы, которого ваш народ называет Морготом.
Кинжал снова дрогнул, чуть подавшись назад.
- А как же Валар, Авалойм?
Зигур чуть пожал плечами.
- Они не помогут. Они не помогают никому: потому что это вмешательство в дела смертных и потому что это нарушение установленного порядка.
- Установленного порядка? Кем установленного?
Ар-Фаразон впервые увидел, как Зигур улыбается.
- Король знает, кем установлен этот порядок, - произнес майя: в его темных, слишком близко посаженных глазах вспыхнуло отражение пламени. - Король знает, чьим даром адунайм называют смерть. Король знает, что будь смерть даром или проклятием, подателя смерти тщетно умолять о продлении жизни.
Ар-Фаразон вогнал кинжал в полированное дерево стола и отвернулся. За окном уже стемнело, и тихую комнату освещал лишь огонь.
- На самом деле, мне все равно - Арун-Мулхэр, Авалойм... - произнес Король. - Я никогда ни о чем не просил и не молился. Никому и никогда - потому что не вижу в этом необходимости. Пусть молятся дикари и... слабодушные.
- Ваше Величество знает, что власть есть незримый покров над властителем, но притом не верит в силу иного, что незримо, - обращения, молитвы?
Король пожал плечами.
- Отчего же, верю. Только раньше я всегда обходился без чужой силы и посторонней помощи.
- Нет, - произнес Зигур. - Это не так.
Король резко повернулся к нему.
- Что ты сказал?!
Зигур провел рукой по шее, стирая кровь и царапину.
- Я знаю, что во время ваших военных походах вам случалось несколько раз обращаться за подмогой.
- Причем тут мои походы? На войне лишь глупец пренебрежет победой или... - и Король вдруг умолк.
- ...или спасением жизни, - договорил за него Зигур. - Да, государь: на ваш отряд напали превосходящие силы противника, и лишь в вашей воле решить, отправить ли к союзнику гонца с просьбой о помощи.
Некоторое время они молчали, слушая, как потрескивают в камине дрова.
- Молитва о продлении жизни? - глухо произнес Король. - Это так делается?
- Да.
- Но разве она дойдет до того, кто пребывает за Стенами Ночи? - Король пристально смотрел на Зигура, хмуря брови.
- Арун-Мулхэр знает обо всем, что происходит в Арде. Я уверен, что он слышит и наш разговор.
Ар-Фаразон вздрогнул.
- Если все так легко, - хрипло произнес он, - отчего не жили долго те, кто поклонялся ему в землях Бэлэрианда? И отчего не живут долго те, кто поклоняется ему в Средиземье?
- Владыка Сущего выше законов мироздания, но и законы установлены им, - ответил Зигур. - Не у всякого найдется, чем оплатить нарушение этих законов. И не у всякого Податель Свободы примет этот выкуп.
- Вот как... - пробормотал Ар-Фаразон. - Выкуп. Но если я помню, жертвы, которые приносили Арун-Мулхэру... - Король не договорил.
Зигур склонил голову.
- Все так, государь. И согласитесь, это было бы справедливо - жизнь в обмен на жизнь.
Король неохотно кивнул.
- Однако, боюсь, в данном случае это не поможет, - неожиданно сказал Зигур. - Ведь смерть стоит дешево, а жизнь - дорого. То, чего вы хотите от Арун-Мулхэра, - огромно.
Ар-Фаразон уставился на него, не веря своим глазам.
- Тогда зачем ты мне все это говоришь?! Если ничего нельзя сделать?
Зигур пристально на него посмотрел.
- Я думаю, что можно. Я думаю, Король Королей в состоянии дать выкуп, который Арун-Мулхэр примет.
- Какой?
Зигур опустил глаза.
- Я не знаю.
- Не знаешь?!
- Я хочу сказать: только вы сможете решить, что вы отдадите... чем вы пожертвуете в обмен на чудо. Больше никто в целом свете!
Король сложил руки на груди, словно ему сделалось зябко, и отвернулся к огню.
- Хорошо, Зигур, - произнес он. - Я слышал тебя и твой совет. А теперь ступай, мне надо подумать.
В темноте заскрипела дверь, затем вспыхнули светильники по углам комнаты - в одно и то же мгновение, как будто четверо служителей по команде поднесли к ним огонь. Саурон поспешно закрыл за собой дверь и, подойдя к столу, опустился в кресло с высокой резной спинкой. Потом, мгновение помедлив, сдернул темную ткань со стеклянного или хрустального, идеально гладкого шара. На поверхности шара отразились огоньки светильников. Саурон провел рукой по шару, как будто стирая с него блики, и под его ладонью что-то заискрилось, сияя расплавленным золотом, бросая изменчивые отсветы на внимательное лицо того, кого здесь называли Чернокнижником.
В пустом коридоре гулко отдавались шаги: неудивительно, час был поздний. Блеснул золотой венец, замерцали золотистые пряди, еще не тронутые сединой, вспыхнуло золотое шитье на широком рукаве. В свете пылавших на стенах факелов Король казался мрачным и озабоченным, по лицу его пробегали тени. Молчание и одиночество как будто состарили его прежде времени. Сам того не замечая, Ар-Фаразон то и дело прикасался левой рукой, запястье которой было перехвачено белым льном, к поясу, словно ища рукоять меча.
Вот он остановился у какой-то двери. Упрямо наклонил голову и чуть приподнял плечи, будто готовясь броситься в бой. На лице его появилось выражение свирепой непоколебимой решимости, словно он готовился сокрушить чью-то волю. Рывком он распахнул дверь, шагнул вперед и исчез во тьме подобно канувшей во мрак золотой искре.
Темнота. Решительные шаги. Долгое молчание, редкое неглубокое дыхание. Затем раздраженный выдох и невнятное восклицание вполголоса:
- Нет, так ничего не выйдет!
Короткое напряженное молчание.
- Я, Ар-Фаразон Золотой, Король Королей, Владыка Запада и Срединных Земель, призываю тебя, Мэлэко, Восставший в Мощи.
Пауза.
- Я, Фаразон, сын Гимильхада из рода Гимильзора Азрабэлохина, обращаюсь к тебе, Податель Даров.
Резкий вздох.
- Это я, Арун-Мулхэр, Владыка Тьмы. Услышь меня. Я, Ангор, взываю к тебе.
Короткая передышка, словно ожидание ответа.
- Мне нужно... Я хочу, чтобы ты сотворил чудо. За эту службу я в благодарность...
Раздраженный выдох сквозь зубы.
- Нет, не так! ...Сделай так, чтобы Королева, Ар-Зимрахиль... чтобы моя жена была здорова. Если она исцелится, я обещаю принести угодную тебе жертву. Ты слышишь меня?
Тишина.
- Я люблю ее.
Молчание.
- Да кто он такой, чтобы мне отрекаться от него? Я не знаю его и никогда не знал. Зачем мне...
Долгое молчание.
- Нет. Нет! Этого я делать не стану! Я никогда и ни перед кем не...
Короткая пауза.
- Я...
Тяжелое, неровное дыхание в темноте.
- Хорошо, будь по... Да.
Медленное движение в темноте. По каменным плитам прошуршали расшитые золотом жесткие рукава:
- Ради Тебя я отрекаюсь от всех иных сил. ...Я же сказал - "от всех". И от не...
После короткой паузы:
- Да, я отрекаюсь от Единого. Я буду служить Тебе одному. Ты мой лорд, а я твой... вассал.
Молчание.
- Хорошо. Ты мой Господин, а я твой раб. Я сделаю все, что Ты попросишь. Владыка. То есть, я хотел сказать, все, что Ты велишь.
Прерывистый вздох.
- Молю Тебя, исцели Истар. Я повергаюсь ниц перед Тобой.
Шорох одежды и звон металла о камень пола.
Легенда
(АКАЛЛАБЭТ)
И спросил Ар-Фаразон: "Кто есть сей Владыка Тьмы?"
Тогда за запертыми дверями Саурон говорил с Королем и лгал, молвив: "Он - тот, чье имя ныне не произносится; ибо Валар ввели вас в заблуждение на его счет, создав Эру, призрак, что измыслили они в неразумии своих сердец, ища поработить людей в служении им. Ибо не они ли вещают от имени этого Эру, который изрекает лишь то, что им угодно? Но истинный их владыка еще восторжествует, и освободит он вас от этого призрака; имя же его - Мэлькор, Владыка Сущего, Податель Свободы, и он сделает вас сильнее, чем они".
Тогда Король Ар-Фаразон обратился к поклонению Тьме и Мэлькору, Владыке ея, - вначале тайно...
(AKALLABйTH)
And Ar-PharazТn said: 'Who is the Lord of the Darkness?'
Then behind locked doors Sauron spoke to the King, and he lied, saying: 'It is he whose name is not now spoken; for the Valar have deceived you concerning him, putting forward the name of Eru, a phantom devised in the folly of their hearts, seeking to enchain Men in servitude to themselves. For they are the oracle of this Eru, which speaks only what they will. But he that is their master shall yet prevail, and he will deliver you from this phantom; and his name is Melkor, Lord of All, Giver of Freedom, and he shall make you stronger than they.'
Then Ar-PharazТn the King turned back to the worship of the Dark, and of Melkor the Lord thereof, at first in secret...