Аннотация: Что-то идёт не так в последний день перед отпуском.
...взятие фрегатом и угроза центру. Ответ: турель по часовой на два деления. Не на три - на два. На три довернёт кто угодно, только не этот осторожный землянин. Иначе бы ясно: фрегат вперёд, фишка на орудие.
...как же мешает эта турель, чтоб она провалилась!
А если две фишки на орудие?
А если...
Стеклянные глаза обрели зрение, в первый миг выхватившее лишь черноту космоса за краешком бурой скалы. Через секунду включился шейный привод, а спустя ещё две по телу пробежала вибрация от запустившейся центральной трансмиссии.
Ноги поочерёдно согнулись и выпрямились, жёстко и беззвучно переступая магнитными подошвами на металлическом полу. Руки с блестящими от потёртостей суставами пальцев поднялись к искусственным глазам, повернулись к ним ладонями и обратно, показав маркировку на выкрашенной в синий тыльной стороне.
За годы службы Тарк смотрел из множества подобных глаз и двигал множеством подобных рук. И хотя работа не была для него такой же страстью, как игра в стратагемы, он крепко знал дело, которым зарабатывал на жизнь. Он неплохо управлялся и со сборщиком мусора на орбите Луны, и с метеодронами - где угодно. Тарк был специалистом старого разлива, человеком исполнительным и аккуратным, как любой истинный уроженец Марса. Поэтому даже в последнюю смену перед долгим и, он надеялся, уже бессрочным отпуском, он приступал к работе точно так, как следовало из инструкции.
Передатчик монотонно транслировал мысленную речь:
Нейросвязь установлена, удалённый контроль получен.
Машина: дрон типа "андроид", серия 68-1.
Специализация: контроль-наладка оборудования в условиях глубокого вакуума.
Объект обслуживания: буровая станция класса "Ирис".
Код астероида выработки...
Оператор...
Задача...
Свою задачу на астероидах, подобных этому, Тарк знал наизусть. Проверить, настроить, отправить отчёт. Изредка - что-то отремонтировать и где-нибудь прибраться, если Красный вдруг провалится в шахту или магнитный шторм покроет фотоэлементы бурой железной пылью.
В целом же станции класса "Ирис", рассыпанные по Системе сотнями, были рентабельны именно благодаря своей автономности: всё питание от солнечных батарей, весь персонал - два андроида. "Красный" - надёжный, но туповатый робот с искусственным интеллектом. "Синий" - дрон-оболочка, чтобы время от времени контролировать состояние станции при помощи нейросвязи и таких операторов, как Тарк.
Андроид, выкрашенный в синий цвет, наклонил голову и ещё раз осмотрел себя.
Наблюдаю признаки общего износа, царапины и сколы. Функционально ничтожная вмятина правой ноги ниже коленного шарнира. Нарушений подвижности не фиксирую. Состояние удовлетворительное.
Он прошагал вперёд и назад по выстилающим округу мелким шестигранным плиткам, - смешно признаться, всегда напоминавшим ему поле для стратагем. Покрытие из хитрого сплава служило одновременно и солнечной батареей, и устройством индуктивной подачи энергии. Всё на станции - андроиды, антенна, буровая машина - питалось только ей. За каждым заходом солнца следовала полная остановка. Добыча была медленной, но дёшевой и простой.
Замечание по работе предыдущего оператора: машина брошена вне стандартного положения, допущен изгиб по типу "запрокинутая голова". Предполагаю аварийный разрыв нейросвязи как результат потери энергии в фотоэлементах станции. Согласно классу солнечных панелей, световой день тут не превышает двухсот минут.
Солнце только-только показалось из-за длинных шкафов с электроникой и ползло теперь от косого горизонта к чёрному здешнему зениту. Было раннее утро. Красный сидел поодаль в своей командной рубке, для лучшего обзора приподнятой метра на три, и, подавшись вперёд, пялился то ли на панель управления перед собой, то ли сквозь защитное стекло - поверх ожившего андроида-коллеги. Тарк всегда приветствовал Красного жестом руки. В этот раз, однако, на приветствие Красный не ответил.
Даже странно, как по-разному могут вести себя роботы одной серии в одной и той же, казалось бы, среде. Между операторами - такими, как Тарк - давно ходила байка, будто интеллект Красного создан нелегально, из слепка настоящего живого сознания. Тарк в свою очередь считал, что если технология нейрослепков уже и правда существует, интеллект Красного к ней точно ни при чём.
Ещё один приветственный взмах рукой, ещё одно отсутствие ответа. Что ж, операторам нет дела до учтивости жестяных болванов. Пришло время наконец взяться за работу.
Диагностика системы...
Загрузка вспомогательного интерфейса...
Ошибка: не удалось получить телеметрию станции.
Запрашиваю данные повторно...
Телеметрия не всегда приходит сразу. И хотя осмотр можно провести даже без подсказок станции, Тарку не нравилось это дело: велик шанс проглядеть что-то важное, получив затем письмо о ненадлежащем исполнении договора найма. Сломаться же, по опыту, могло всё: без атмосферы каждая песчинка, разогнавшись, производит эффект автоматной пули, если не пушечного ядра.
А кроме того, в космосе Тарк предпочитал не надеяться на одни лишь глаза: у Синего те были не лучше человеческих. Прямо сейчас эти глаза видели, что из абсолютно чёрной тени, до сих пор накрывавшей антенну связи, высовывался будто покорёженный край её тарелки. Обман зрения? Если нет, то для таких случаев возле приборного шкафа располагалась подставка с инструментом - и самая обычная кувалда на ней. Вот уже точно, технологии будущего: установить нейросвязь за тысячи миль, чтобы помахать молотком и... подмести щебень?
Бурые камешки, каким-то образом насыпавшиеся возле стойки с кувалдой, следовало убрать в первую очередь, и телеметрия станции для этого вида работ вовсе не требовалась. Плитку солнечных панелей всегда полезно держать в чистоте, а сейчас не менее полезно размять и механические руки.
Стальные пальцы с какой-то даже неожиданной ловкостью ухватили один камень, затем второй... Тарк не без оснований полагал себя человеком с хорошим, отличным даже воображением, - но те камешки, которые держала сейчас металлическая ладонь (разве, кроме первого и третьего) почему-то в самом деле до забавного напоминали фигуры из стратагем. Ясно вспомнились недавние мысли, идеи, планы, захотелось кое-что проверить, испытать хоть разок, пока не пришла телеметрия, вот прямо сейчас.
Этот - вылитый фрегат, второй - турель, как настоящая!
А серый кусочек реголита... он ведь похож на...
Если бы Красный - тяжёлый молчаливый робот, робот, не знавший отдыха и отпускных - следил сейчас за Синим из рубки управления, и если бы ему хоть что-то было интересно, он мог бы лицезреть поистине уникальную картину. Его коллега сидел на металлическом полу, выбирая камешки из валявшихся вокруг, отбрасывая прочь одни и расставляя другие по шестигранным ячейкам солнечной плитки. И если бы Красный умел читать мысли (и почему-то захотел их прочесть) он бы узнал, что напротив него разворачивается нешуточная, полная смелости умственная борьба, переменчивая, тесно переплетённая и с отчаянием, и с восторгом.
Синий совершал ходы - за себя и противника - потом то и дело вскакивал, взволнованно обходил воображаемую игровую доску, присаживался вновь. За его стеклянными глазами, под металлическим черепом, было похоже, бушевал океан.
Он помнил, как валялся вчера один в своём доме, бледный и почти что больной, как метался в горячке и сквозь полубред видел череду комбинаций, ходов, которые всё повторялись, но никак не вели к победе над чемпионом - чемпионом с Земли. Чемпионом в игре, изобретённой на Марсе! Хитрец ускользал и спасался всегда, выходил из самой опасной ловушки.
Но теперь - теперь Синий знал: всё изменилось. Никогда раньше не ощущал он такого прилива сил, такого вдохновения, какое посетило его сейчас, в этот самый миг. Бережно расставив камешки-фигуры, бурые против серых, поместив на законное место фрегат, адмиралов, турели, он поднял глаза к небу и с минуту просто блаженствовал. И даже так он, как и всегда - нет, лучше! - мог видеть целое игровое поле, камни и фишки, каждую из множества шестигранных ячеек, каждую линию, цифру и знак. Он понимал игру, смотрел сквозь, чувствовал ходы, предвкушал их, радовался внезапным атакам, ощущал кожей рождение опасных формаций. Он снова дышал игрой, в ней он властвовал и правил.
А главное, теперь он нащупал то, что искал уже не одну тысячу часов: свою прекрасную победную комбинацию. Он помнил: она наклёвывалась давно, беспокоила его ночами, долгое, долгое время скрывалась в тумане интуиции от лучей сознающего разума. Но - попалась! Вот она. Суть её проста, и в своей простоте - обманчива. Приманка? Конечно. Но эта приманка не кричит о себе, не бросается в глаза ни сразу, ни потом. Она ненавязчива, эта приманка. Выглядит полной, совершенной случайностью.
Он расставил фигуры с замиранием сердца. Прикинул, как поступит противник: так или этак? Без разницы! Ему не уйти!
А если он...
Тогда я...
А ещё...
Спустя два часа Синий поднялся навстречу давно взошедшему солнцу.
Этот ход и развитие, - думал он. - Изящно. Совершенно. Можно забыть про чемпиона с Земли. Деньги? Что деньги! Главное - титул! Как своего чемпиона звали земляне? Царём? Хищником? Львом? Это даже забавно.
Смотрите, идёт! Это он!
Встречайте марсианского льва!
Нужно успокоиться, - сказал он себе. - Не хватало ещё спровоцировать аварийный разрыв нейросвязи. Он попробовал глубоко вдохнуть. Ему было известно, что операторы, подключённые нейросвязью к андроиду, не чувствуют своего настоящего тела - реальная сенсорика заменяется симуляцией, лишь примерно отражающей истинное эмоциональное состояние. Сейчас он просто надеялся, что его сердце - там, далеко - не бьётся от радости слишком часто.
Он огляделся. Всё было залито солнцем, уже перевалившим через зенит и катившимся к другой стороне неба. Он сосредоточился и вновь проверил вспомогательный интерфейс. Увы, данных станции по-прежнему не было.
Повторная ошибка: телеметрия недоступна.
Вероятно, станция имеет серьёзную поломку.
Предполагаю...
Он не успел договорить или додумать, когда повернулся - и остолбенел. Перед его глазами открылось зрелище, которое никогда и ни при каких обстоятельствах не смог бы увидеть ни один оператор нейросвязи.
Антенна была уничтожена. Тарелка, утром скрытая в тени и казавшаяся слегка помятой, на самом деле была порвана и, наполовину занесённая пылью, лежала в отдалении от места, где когда-то находилось её основание: опора и аппаратный блок. Всё это было разнесено в клочья, похоже, мощной ударной волной.
Первые секунды Синий просто не верил глазам: наклонял голову, переводил фокус взгляда, ещё как-то пытался прогнать жуткий мираж. Но миража не было, как не было и ничего, напоминавшего запасную тарелку. А ещё Тарк прекрасно знал схему станций "Ирис" - и запасных антенн там не предусматривалось в помине.
От непонимания и внезапной злости он что было силы пнул подставку с инструментом. Та оказалась крепко привинчена, и оставила на правой ноге ещё одну маленькую вмятину. Посмотрев на это, он притих и стал бродить меж аппаратных шкафов, зачем-то поднимая и бросая оборванные кабели, и продолжал слоняться так до тех пор, пока сам себя не остановил. Он уже понимал, в чём тут дело, но боялся признаться себе самому.
Возможно ли, что это всего лишь?..
Увы, но нет. Тарк чётко знал, что без исправной антенны удалённая нейросвязь невозможна. Невозможна принципиально. И если это знал Тарк, это знал и тот, кто всего лишь минуту назад считал себя Тарком.
Синий посмотрел на своё отражение в гладкой дверце аппаратного шкафа.
Я...
Ему показалось, что иссечённая шестигранниками поверхность медленно уходит из-под ног.
Я - слепок?
Из зеркала на него смотрело бесстрастное лицо андроида.
В следующее мгновение он рванулся было к своему внутреннему интерфейсу, нашёл кнопку экстренного выхода. Всё хорошо, - бешено колотилось в его голове, - сейчас, сейчас я просто очнусь в своём офисе. Я просто...
И всё же Синий удержался от выхода. Ведь будь он подключён удалённо, от такого шока давно сработала бы система аварийного разрыва связи. Да будь он человеком, сейчас бы он бился в истерике, пытался орать, но уж точно не стоял бы в раздумьях. Именно странное его хладнокровие, когда паника мыслей не приводит к острой соматической реакции, до конца убедило его в правдивости своей догадки.
- Смотрите, как хитро, - подумав, сказал он себе. - Они сделали слепок с меня, то есть с того меня... с Тарка, зная, что я... что он может уйти насовсем. Они сделали слепок в мою последнюю смену, в момент установки нейросвязи с одной из станций "Ирис". А потом? Наверное, они загрузили слепок в каждого из синих андроидов. Весьма экономно: нет смысла тратиться даже на постоянную память. Включаясь с каждым восходом солнца, слепки заново считают себя Тарком - человеком и оператором, вышедшим на свою последнюю смену. Отключаясь, каждый думает, что возвращается домой. А затем всё повторяется.
Он тяжело опустился, осел на металлический пол.
Интересно, какой сейчас год? - думал он. - Как давно я здесь? Ведь если бы не случайность со сломанной тарелкой, я бы так никогда и...
Солнце клонилось к горизонту. Синий сидел, раздумывал, смотрел перед собой. А потом в его рассуждениях кое-что не сошлось настолько, что он, сам не заметив каким образом, оказался на ногах, принявшись ходить взад-вперёд, будто снова думая над тактикой в стратагемах.
- Это всё здорово, - сказал он себе. Последнее слово он выдавил через силу, прекрасно зная, что и близко не был бы столь спокоен, если бы обладал человеческим телом, а не его менее чувствительным и более устойчивым эрзацем.
- Это всё ясно, - поправился он, - ...но почему я до сих пор здесь?
Такой вопрос имел полное право на жизнь. Действительно: судя по тому, что Синий видел, авария случилась уже давно, возможно, не один марсианский год назад. Сколько раз он пинал подставку с инструментом? А если бы рассыпанный щебень случайно не отвлёк его на почти двухчасовую игру, он бы и вовсе пришёл к сегодняшним выводам за считанные минуты!
Он отвернулся от места, где недавно представлял поле для стратагем. Было горько думать, что вся эта игра и тот чудесный ход... что всё это не имеет больше смысла. Для него - не имеет.
Уйти я не мог, это понятно: некуда, незачем, да и никак. Сойдя с питающей поверхности, я отключусь насовсем.
Но почему всё выглядит, будто кто-то хотел убедить меня, что станция в норме?
В конце концов, кто заставляет меня каждый раз возвращать андроида... то есть себя - в исходное место?
Внезапное предположение чуть не оглушило его. Он бросил взгляд на Красного. Тяжёлый, молчаливый робот по-прежнему сидел в своей рубке за защитным стеклом, подавшись к панели управления. Синий присмотрелся: стекло напротив Красного сплошь покрывали концентрические трещины, словно взбесившийся андроид бился в него головой.
Этот безумный исполнительный болван! - подумал Синий. - Что, если он способен включаться раньше или отключаться позже меня? Что, если он может просто лишить меня энергии?
Стараясь делать вид, будто проверяет показания приборных шкафов, Синий подошёл к стойке с инструментом и подобрал кувалду. Затем по широкой дуге он обошёл рубку управления и свободной рукой взялся за металлический поручень. Аккуратно, стараясь не создавать лишней вибрации, он поднялся по невысокой лестнице - и вошёл внутрь. В следующий миг ему показалось, что Красный вот-вот увидит его в отражении, стоящего с молотом за своей спиной. Он замахнулся - и нанёс удар.
Голова Красного отлетела, будто ничто не удерживало её на плечах, и врезалась в смотровое стекло напротив. Тяжёлое тело повалилось на обесточенный пульт. Недоумевая, Синий только сейчас поднял глаза и окинул взглядом всю станцию с трёхметровой высоты. И понял вдруг, что до этого момента не осознавал в полной мере ни своего положения, ни грядущей судьбы.
Станция была разрушена полностью. Тот удар, что уничтожил антенну связи, от буровой установки оставил лишь пыль. Вся уцелевшая часть представляла собой кусок покрытия из солнечных батарей, два ряда шкафов, перегородку и вот это дурацкое гнездо, где уже давно покоился Красный. Покрытие из фотоэлементов обрывалось в кратер, который просто чудом оказался незаметен снизу. Никто не прилетит ремонтировать такое.
Синий спустился, неспешно подошёл к кратеру. Заглянул. Какие-то минуты назад он считал себя человеком. И не просто человеком, а гордым уроженцем Марса и талантливым игроком. Вполне вероятно, с великим будущим.
А этот ход...
Синий посмотрел на закатное солнце.
Этот наконец-то найденный блестящий ход! Каким счастьем после всех трудов было выудить его из глубины сознания, выкристаллизовать из тумана интуиции. Найти его - и своими... или даже не своими глазами увидеть, как преображается игра. Какой проблеск чистого гения!
А предвкушение матча за титул? Чего стоила одна только мысль, что этот ход, эту комбинацию, эту великолепную вещь совсем скоро удастся разыграть не где-нибудь, а на чемпионате между Марсом и Землёй!
Синий снова смотрел вниз. Считанные минуты назад он был совершенно счастлив.
Интересно, додумался ли тот, оригинальный Тарк, до такого же хода? Победил ли он? Отстоял ли честь Марса? Наверняка!
Но точно этого уже никогда не узнать.
Ему стало плохо, тяжело, почти что физически больно.
Не в силах вынести эту мысль, он собрался сделать шаг, расправил руки, словно стальные крылья, почти уже занёс ногу над чёрной пастью кратера...
...и вдруг всё понял.
- Приманка... - рассеянно пробормотал он, частью сознания уже не сомневаясь, но другой - всё ещё не веря. Озарение нахлынуло мгновенно, как вспышка, и с течением секунд становилось только чётче и яснее. Он уже видел общую картину, и разум его теперь лишь добавлял в неё недостающие элементы. Он вспомнил во всех подробностях сегодняшнее утро, и его охватило чувство, близкое к радостному потрясению.
- Это же моя... - шептал он, остолбенев, - моя собственная комбинация!
Солнце стремительно катилось к закату.
Опомнившись, Синий кинулся в рубку Красного, с трудом усадил на место поваленное тело, кое-как пристроил голову на плечи. Спустился по лестнице, хлопнул себя по лбу, вернулся за кувалдой, чтобы положить её на подставку с инструментом. Затем осторожно, боясь повредить, размешал на полу камешки-фигуры, отошёл шага на три, критически осмотрел место. Спохватился, сбегал за горстью бурых камней, рассыпал рядом с другими. Вот теперь - похоже на случайность. Мысленно выдохнул, занял позицию в стандартном углу. Пригляделся, увидел Красного в рубке. Помахал ему рукой. Красный не ответил.
Напряжение в фотоэлементах неуклонно снижалось. Синий расслабился, мысли его теперь не бурлили, а текли спокойным, размеренным потоком, словно чистый марсианский канал.
- Оно и правда стоит того, - улыбнулся он про себя. - Этот ход, эта комбинация... она ещё будет найдена. Она достойна быть найденной, достойна быть открытой и десять, и сто, и тысячу раз!
В блаженном предвкушении он запрокинул голову к чёрному небу. Где-то с краю виднелся кусочек бурой скалы.
Что ж, встречайте марсианского льва!
Белый диск солнца исчез, - но лишь затем, чтобы через двести минут вынырнуть снова.