Аннотация: Опубликован ТекилаZZ, А. Наваждение // СПб, "Астрель-СПб": книга "Club Story. Полный чилаут", 2009, тир. 3000, ISBN 978-5-17-058586-1
Наваждение
Существуют переживания, о которых большинствоиз нас не решаются говорить, поскольку они невписываются в повседневную реальность ибросают вызов рациональным объяснениям.
А. Хоффман "ЛСД - мой трудный ребенок"
- Все клубы - дерьмо полное! - прокричал мне на ухо Антон. Музыка гремела так, что другим способом разговаривать не получалось.
- Ты только хозяину заведения об этом не говори, - крикнул я в ответ, - не хватало ещё, чтобы нас выгнали.
- Макс, ну ты сам подумай, разве нормальный мужик пойдёт в клуб? Трезвый, по крайней мере. Тебе чего, реально потанцевать охота? Ага, кому ты сказки сказываешь. С девушкой познакомиться, в это я поверю. А девицы здесь что забыли? Музыку послушать и подрыгаться? Щас. Подцепить кого-нибудь - другой вопрос. Только какого хрена ради этого в клуб тащиться? Да чего я тебе объясняю, посмотри на этих гоблинов, - Антон махнул рукой в сторону танцпола, - ты правда хочешь с ними время провести? Это только на MTV, что ни клуб, то стиль, гламур и вообще лучшее место в мире. В жизни всё не так. Херня все эти клубы, брат, поверь мне.
Странно было слышать такие слова от Антохи. У меня давно сложилось впечатление, что всё своё свободное время он проводит именно в клубах. Он работал менеджером в какой-то полумифической строительной компании. Наверное, строительство - очень выгодный бизнес, по крайней мере, деньги у Антона водились, хотя мне казалось, что основное его занятие - тусить по ночным заведениям, а потом полдня отсыпаться и снова собираться на очередную вечеринку. Лично я против клубов ничего не имею. Возможно, потому, что бываю в них гораздо реже, чем мой приятель. Пресыщение - вот что нас губит.
Роман поднял рюмку и что-то произнёс. До меня долетело только одно единственное слово - "счастье". Отпраздновать годовщину свадьбы в клубе на поверку оказалось не такой хорошей идеей, как представлялось поначалу. С другой стороны, мы собрались не ради светской беседы, а потому громкую музыку можно и потерпеть. Десять лет семейной жизни - не самый плохой повод собрать друзей. За столиком нас было пятеро. Я, моя жена Ирина, Антон и Роман с какой-то девушкой. Она впервые оказалась в нашей компании и её имя мне не удалось запомнить. Ещё должна была подойти подружка моей супруги, но она пока задерживалась.
- Горько! - закончил свою речь Роман. Кажется, это слово услышали все.
Я обнял Ирину за талию и улыбнулся. Она была столь же красива, как и в тот день, когда мы впервые встретились. Беспощадная кисть времени прочертила несколько тоненьких морщинок в уголках её глаз, но я их не замечал. Для меня все эти годы она была воплощённым совершенством, удивительнейшей девушкой на Земле. Мы поцеловались. Губы Иришки были мягкими и податливыми. Я обнял её покрепче, провёл кончиками пальцев по хрупкой шейке и произнёс:
- Я тебя люблю.
Три слова, которые мне всегда давались с большим трудом. Фраза, которую не стоит произносить слишком часто, в противном случае, в ней остаётся не больше эмоций, чем в банальном "как дела - нормально". Ирина склонилась ко мне и её длинные тёмные волосы водопадом рассыпались на моей груди. Она посмотрела на меня снизу вверх и её губы шевельнулись. "Я тоже тебя люблю", - скорее догадался, чем услышал я. На миг мне показалось, что мы одни во всём мире.
Минуты утекали, как песок между пальцев. В клубах меня всегда охватывало ощущение нереальности происходящего. Рокот музыки, движения людей на танцполе, мерцание света сплетались в единое фантазийное полотно, и где-то среди его нитей терялось и моё "я". Иногда мне кажется, что обстановка ночных заведений чем-то сродни шаманским обрядам. Темнота, монотонный ритм, вспышки стробоскопов - отличный способ познать изменённое состояние сознания.
- Макс, пойдём, покурим, - толкнул меня в бок Антон. Я очнулся и вынырнул из нирваны электронного века.
- Чего тебе здесь-то не курится? Да я и не балуюсь сигаретами, ты же знаешь.
- Хочу ушам передышку дать. А ты так, за компанию, постоишь рядом, свежим дымком табачным подышишь. Поговорим заодно.
Антон пробирался через танцующих как ледокол, неспешно расталкивающий льдины. Мне оставалось скромненько следовать в кильватере. Пока мы шли через танцпол, я смотрел на двух девушек, зажигавших на сцене. Обе они были одеты в яркие оранжевые юбки, больше напоминающие широкий пояс и коротенькие топики. На этом сходство заканчивалось. Одна из них была столь худа, что возникло желание пригласить её за наш столик и покормить чем-нибудь высококалорийным. Вторая, напротив, отличалась округлостью форм и несколько излишней упитанностью. От созерцания танцовщиц меня отвлёк чей-то локоть, врезавшийся в рёбра. Я охнул, и воздух вылетел из моей груди, как из лопнувшей велосипедной шины. Вот так ходить среди людей, размахивающих конечностями. От боли на глаза навернулись слёзы.
- Извините, - сказал владелец локтя, невысокий парень в синей рубашке с яркими разводами, - я вас не заметил.
Он ещё что-то проговорил, но его слова потерялись среди музыкальных пассажей. Я мотнул головой, "ничего, бывает" и пошёл дальше. Наш путь окончился рядом с туалетом. Нельзя сказать, что здесь был тихо, но, по крайней мере, не надо было кричать, чтобы собеседник тебя услышал. Антон достал сигарету и прикурил.
- Если ты пришёл в клуб с девушками знакомиться, то коридорчик перед туалетом - самое лучшее место, чтобы жертву себе подобрать, - сказал он.
- Это ещё почему?
- Так здесь весь товар лицом и прочими частями тела. Понимаешь, там, в полутьме, где только лазеры и стробоскопы, каждая вторая девушка может красоткой показаться. Здесь всё гораздо сложнее. Света больше, иллюзий меньше. К тому же, - Антон ухмыльнулся, - любая женщина, перед лицом естественных надобностей теряет изрядную часть пафоса и выпендрёжа. Естественней они здесь, знаешь ли.
- Тебе виднее, ты у нас специалист по съёму девушек. Теория забавная.
- Это не теория, это практика. А вообще, Макс, завидую я тебе, искренне завидую. Смотришь вокруг и что не семейная пара, так сплошные проблемы. Хошь, не хошь, а начинаешь верить, что фраза "хорошее дело браком не назовут" не зря родилась. Ну, а ты другое дело. Я же вижу, что у вас с Ириной в глазах до сих пор любовь светится. Редкость это в наше время. Удивляют меня ваши отношения. В хорошем смысле удивляют.
- Я и сам, порой, удивляюсь. Вроде десять лет вместе, а Иришка мне с каждым днём всё больше и больше нравится. Обычно ведь как бывает? Сначала страсть, бурные чувства, отношения достигают своего пика, потом начинается спад. У меня ведь до свадьбы не так уж мало романов было, но каждый раз чувства куда-то исчезали, и оставалось, в лучшем случае, нечто похожее на дружбу. Мне вообще кажется, что дружба между мужчиной и женщиной возможна, если только они бывшие любовники. Это так, к слову. Так вот, с Ириной всё по-другому... Понимаешь, она удивительная девушка, и чем дольше я с ней общаюсь, тем больше люблю. Наверное, мне фантастически повезло.
- Слушай, Макс, а ты не хочешь узнать, что такое настоящая клубная жизнь?
- Это как?
- Есть такие волшебные средства, чтобы сознание расширить.
- Ты мне чего, наркоту предлагаешь?
- Фу, какое некрасивое слово. У пиндосов всё то, что ты назвал наркотой, на две группы делится: head-drug и body-drug. Лекарства для головы и для тела, другими словами. Body-drug - это реальная отрава. Героин, кокс, барбитураты и всякая такая гадость. Если хочешь подохнуть легко и ненавязчиво, то лучше способа ещё не придумали. Я тебе предлагаю другое. Лекарство для головы. Это лишь способ посмотреть на мир другими глазами. Кстати, такое добро сейчас днём с огнём не сыщешь. Быдло хавает тяжелую наркоту и радуется жизни. Только некоторые любители психоделиками увлекаются, потому как они дают не тупой кайф, а нечто совершенно иное.
- Ты за свою голову не боишься? Кукушка не отлетит в дальние страны?
- Фигня это всё. Каждый из нас немного сумасшедший. Безумие оно есть и в тебе и во мне. Что такое нормальный человек, а? Ты мне можешь объяснить? Химия только пробуждает то, что уже живёт в тебе.
- Страшно мне что-то.
- Не боись, я не имею привычки друзьям плохое предлагать.
Мы зашли в туалет и заперлись изнутри. Я был уже достаточно пьян, чтобы заняться такой глупостью, как расширение сознания с помощью достижений подпольной фармации. Антон достал из кармана целлофановый пакетик, развернул его, выудил два кусочка бумаги и протянул один мне.
- Что это за дерьмо? - спросил я.
- Глотай что дают, не отравишься.
- Вечно ты меня во всякие авантюры втягиваешь.
- Скажи спасибо. Без меня твоя жизнь была бы серой и скучной.
Клочок промокашки, который практически ничего не весит. Неужели этого достаточно, чтобы в голове замкнуло, и мозг начал работать в совершенно новом направлении? Я повертел бумажку в руках и сунул в рот. В детстве мне не раз доводилось глотать "счастливые" автобусные билетики. Ощущения оказались примерно такими же. Никакого вкуса, только маленький комочек, скользнувший по пищеводу.
- Признавайся, Антох, разводишь меня? Туалетную бумагу подсунул? Надеюсь, хоть не использованную?
- Пойдём, подозрительный ты наш. Через полчасика поймешь, что это за бумага.
За время нашего отсутствия за столиком появилась блондинка в ярко-красной блузке. Она сидела рядом с Романом и увлечённо с ним разговаривала. Я сел рядом с супругой и легонько чмокнул её в щёку.
- Это Даша, - сказала Ирина, - она недавно к нам в отдел устроилась, но мы уже успели подружиться.
Даша повернулась ко мне, улыбнулась и кивнула. Нельзя сказать, что она была очень красива, но весь её облик дышал сексом и обещанием немыслимых наслаждений. Этакий животный магнетизм, который мигом заставляет тебя забыть о налёте цивилизации. Мне показалось, что ещё секунда, и я захлебнусь в волнах чувственности, исходящих от неё. Я отвёл глаза и дотронулся до локтя Ирины, почувствовал родное тепло. Наваждение растаяло.
Мы ещё немного выпили и пошли танцевать. Я вяло двигался под музыку, стараясь не слишком выбиваться из ритма. А потом что-то произошло. Все осветительные приборы клуба вдруг разом повернулись в мою сторону, и поток света залил меня с головы до ног. Разноцветные лучи обняли меня, сплелись на моём теле в замысловатый узор. Доля секунды и световая вязь рассыпалась, мерцающие осколки брызнули во все сторону. Я почувствовал, как в кожу вонзаются мириады мельчайших иголочек. Боль и наслаждение странным образом переплетались во мне. Тихий стон слетел с моих губ.
Танцпол изменился. Теперь его наполняли зомби с остановившимися глазами и печатью разложения на лице. Я видел не только их разрушающиеся телесные оболочки, но и внутреннюю сущность и имя ей было - пустота. Потом пропали и зомби. Клуб опустел, и на месте танцпола разлился бурный поток. Каким-то непостижимым образом я знал, что передо мной Стикс - река мёртвых, вход в царство смерти. Музыка исчезла, звуки превратились в цветные вспышки. Справа послышались фиолетовые всполохи. Через мгновение они превратились в тихий плеск, и вдали показалась лодка. Мрачная фигура в чёрном плаще до пят, неторопливые взмахи весла. Я достал из кармана монетку и сунул под язык. Перевозчик через реку мёртвых правил в мою сторону. Но почему я??! Ведь я ещё жив!! Лодка всё приближалась, мне уже стали видны голубоватые линии вен на руках, сжимавших весло, но лицо под капюшоном скрывала непроницаемая тьма. Как зовут гребца? Кулон? Мулан?
- Харон!! - заорал я, - Харон!!!
Монетка выпала изо рта и невыносимо медленно полетела вниз. Казалось, её путь никогда не закончится. Спустя вечность блестящий кругляш ударился о пол, подпрыгнул и покатился среди ног танцующих. Звон монеты утонул в грохоте музыки. Чья-то рука сжала моё плечо. Я обернулся и увидел Антона.
- Макс, ты чего? - спросил он, - Тебе нехорошо?
- Он не заберёт меня?! Я ведь ещё жив!
- Пойдём отсюда, - Антон ухватил меня за руку и куда-то поволок. Я не сопротивлялся.
Мы очутились в чилл-ауте. Антон усадил меня в кресло. Я откинулся на спинку и почувствовал, что проваливаюсь в зыбкую трясину. Моё тело всё глубже уходило в пучину, лицо моего приятеля быстро удалялось, нас разделяли многие сотни метров.
- Посиди здесь, я сейчас, - порыв ветра донёс его голос.
Я рухнул в бездну, почувствовал горячее дыхание изнанки Земли и вновь вынырнул в чилл-ауте. Как раз вовремя. Антон вернулся с бутылкой минералки. Он налил воду в стакан и протянул мне.
- Давай, пей до дна. Не волнуйся, скоро полегчает.
Минералка оказалась холодной и приятной на вкус. Пузырьки газа покалывали нёбо. Я послушно выпил воду и поставил стакан на стол, стараясь не обращать внимания на человеческий глаз, лежащий на дне.
- Тебе что-то страшно привиделось? - спросил Антон.
- Ага, куда как страшное. Я Стикс видел, реку мёртвых.
- Серьёзно? Вот не ожидал... Это называется bad trip. Обычно такая фигня случается, только если человек химию принимает в плохом настроении. Некоторые говорят, что это из подсознания страхи выплёскиваются, а кто-то думает, что наше "я" попадает в тёмные сферы.
- Спасибо, конечно, за разъяснения, но изнутри бэд трип не очень приятен, поверь. Ты сам-то как себя чувствуешь?
- Отлично. Да ты не парься, ещё чуть-чуть и тебе тоже хорошо будет. Вот, блин, сделал другу подарок на праздник. Незадача вышла...
Мимо нас прошла парочка. Парень с длинными волосами и в зелёной майке с намалеванным на спине зубастым монстром обнимал за талию субтильную подружку в обтягивающих белых брючках.
- Да я и не парюсь, - ответил я, - вроде уже отпускает.
Девица в белом повернулась и показала мне язык. Он был невероятно длинным и раздвоенным на конце, как у змеи. Чудовище на майке её приятеля довольно осклабилось.
- Пойду до туалета прогуляюсь, - сказал я Антону.
- Погоди, давай провожу.
- Не маленький, сам справлюсь. Да не волнуйся, я в норме.
- Ладно, как скажешь.
Я спустился по лестнице и остановился в знакомом коридорчике перед дверцей с надписью WC. Подёргал ручку. Закрыто. На стене напротив висели фотографии в рамках: танцовщица в платье с блёстками обнимала шест, толпа веселилась на танцполе, улыбался какой-то известный актёр, фамилия которого вылетела из головы, крупный план - ди-джей за вертушкой. Одна из фотографий вздрогнула и перекосилась. Я отвернулся и посмотрел себе под ноги. Ничего занимательного на полу не оказалось. Интересно, как там Ирина? Чёрт, надо же было такую глупость совершить. Теперь весь праздник насмарку. Придётся рассказать, что перепил и обнимался с унитазом. Не очень приятная версия, но правда ещё хуже.
Позади раздался шорох. Я обернулся на стену с фотографиями. Снимки изменились. Роскошное платье танцовщицы превратилось в грязные лохмотья. Её миленькое личико теперь было изуродовано грубым шрамом, тянувшимся от виска к углу рта. Она раскинула руки, и лохмотья разошлись, обнажив отвисшую грудь. Ди-джей отрастил длинные клыки и звериные когти. На фото с танцпола десятки обнажённых тел извивались в безумной оргии. Я отвёл взгляд и до боли сжал кулаки.
Щёлчок замка и дверь туалета распахнулась. На пороге стояла Даша. На секунду она замерла, а потом сделала шаг назад и поманила меня пальцем. Она казалась мне островком реальности посреди обезумевшей вселенной. Я вошел, и мы оказались одни посреди маленького кафельного мирка. А дальше... дальше реальность и безумие смешались.
Даша прильнула ко мне и обвила меня ногой. Наши губы встретились. Поцелуй вышел долгим, страстным и чуть слюнявым. Я чувствовал прикосновения её высокой груди, терпкий запах духов легонько щекотал нос. Короткая юбка оказалась на полу. За ней последовали и трусики невообразимого кислотно-оранжевого цвета. Наши тела слились в древнем, как мир танце любви. Потолок треснул, и полчища быстроногих букашек выплеснулись из трещины, покрыли стены живым, шевелящимся ковром. Вокруг нас стелился серый туман. Я застонал и вцепился зубами в плечо девушки. Оргазм захлестнул меня и понёс в бурлящую пустоту. Тьма осторожно укрыла мягким одеялом беспамятства.
В чувство меня привёл требовательный стук. Кто-то барабанил кулаком по двери.
- Эй, есть там кто живой?! - донёсся голос Антона.
Я открыл глаза. Зелёный кафель, зеркало с тонированной кромкой и журчание незакрытого крана. Я сидел на унитазе. Капельки пота выступили на лбу, в уголке рта повисла струйка слюны. Штаны были на месте. Интересно, когда я их натянул? А может, и не снимал вовсе?? Я судорожно сглотнул, оторвал ленту туалетной бумаги и вытер лицо. Руки дрожали. Bad trip оказался слишком долгим. Я встал и посмотрел на себя в зеркало. Двойник из мира иллюзий выглядел измотанным и опечаленным. Настойчивый стук повторился. Я подёргал ручку. Дверь оказалась закрытой изнутри. Надо же, сколь реалистичны бывают фантазии.
Едва различимый скрип петель и выражение искренней радости на лице Антона.
- Блин, я уже не знал, что и думать, - сказал он, - Мы тебя уже минут тридцать по всему клубу ищем. Как Ирке объяснять - понятия не имею. Трындец, ситуация.
- Антох, больше всего мне сейчас хочется лечь в постель и закрыть глаза, - в моём голосе звучала усталость, - Вызови такси, пожалуйста.
Мягкое урчание мотора, мелькающие фонари ночного города... ласковые руки, снимающие с меня одежду... темнота...
*****
Тёплый лучик солнца щекотал мою щёку. Я натянул одеяло на голову, в надежде вновь сбежать в царство сна, но остатки сонливости окончательно испарились. Осталось только выбраться из своего убежища и открыть глаза. Через щель в шторах заглядывало солнце, и пылинки весело резвились в его лучах. Ирина мирно спала, положив голову на ладошку. Её губы чуть приоткрылись, ресницы едва заметно подрагивали. Волна нежности затопила меня. Хотелось дотронуться до бархатистой кожи, зарыться лицом в шёлк волос и никогда не расставаться с самой лучшей девушкой на свете. Я осторожно коснулся губами обнажённого плечика и поднялся с кровати. Иришка заворочалась во сне. Прядка волос упала на её лицо.
Я зашёл в ванную и умылся холодной водой. До чего же всё-таки слаб человек, как легко мы поддаёмся соблазну. И ведь прав был Антон - безумие, тёмные страсти, искушения таятся внутри нас. Химия лишь приоткрывает кипящий котёл инстинктов, выпускает их в наш разум. Стоило на мгновенье возжелать женщину, случайно оказавшуюся рядом и воображение, подстёгнутое наркотиком, услужливо подарило мне её. Грёзы и реальность... Есть ли между ними чёткая грань?
Одежда, в которой я был в клубе, кучкой лежала под раковиной. Кажется, вчера оставались какие-то деньги. Я поднял свои вещи и начал методично обшаривать карманы. Рубашка так провоняла табаком, что меня начало подташнивать. Я бросил её в корзину для белья и принялся за джинсы. Денег не нашлось. Но вот в заднем кармане...
Я сел на край ванны и тупо уставился на оранжевые трусики. Кровь стучала в висках, а в животе появился противный холодок. Полупрозрачный клочок ткани, который может разрушить мой хрупкий мир. Я скомкал трусики и поднёс кулак к лицу.