АБ: Мамай рассылает своим "татаровьям" следующий приказ: "Пусть не пашет ни один из вас хлеба, будьте готовы на русские хлеба". Каково?! "Пусть никто из вас не пашет". Мамай обращается к своим подданным -- следовательно, его подданные занимаются землепашеством. И никакие они не "дикие кочевники". Какое, к черту, землепашество у скотоводов степняков? [9.1].
ЕТ: Как раз это и является доказательством того, что татары были именно кочевниками. Ни один правитель оседлого народа, готовясь к походу, подобного приказа не отдаст. Наполеон и Гитлер тоже ходили на Россию походами, но им подобная дурь в голову не приходила. Ибо у оседлого народа даже при тотальной мобилизации в деревнях всё равно остаются люди: бабы, старые, малые и негодные к службе. Урожай они худо бедно убрать могли, иначе нас бы с вами не было - умерли бы в войну наши предки от голода не родив нас или наших родителей. А вот если всем скопом, со старыми и малыми снимаются с места, то действительно урожай убирать будет некому. Предположение Бушкова, что кочевники вообще ничего не сеяли это очередная попытка оглупить классическую версию. Если мы почитаем источники, то узнаем, что очень даже сеяли.
Барбаро: "Не знаю, кто, кроме очевидца, мог бы рассказать о том, о чем я сейчас сообщу. Ведь вы могли бы спросить: "Чем же питается такое количество народа, если он находится в пути целыми днями? Откуда берется хлеб, который они едят? Где они находят его?". Я, сам видевший все это, так отвечу вам. Около февральского новолуния устраивается клич по всей орде, чтобы каждый, желающий сеять, приготовил себе все необходимое, потому что в мартовское новолуние будет происходить сев в таком-то месте, и что в такой-то день такого-то новолуния все отправятся в путь. После этого те, кто намерен сеять сам или поручить сев другим, приготовляются и уговариваются между собой, нагружают телеги семенами, приводят нужных им животных и вместе с женами и детьми -- или же с частью семьи -- направляются к назначенному месту, обычно расположенному на расстоянии двух дней пути от того места, где в момент клича о севе стояла орда. Там они пашут, сеют и живут до тех пор, пока не выполнят всего, что хотели сделать. Затем они возвращаются в орду. Хан поступает со своей ордой так же, как мать, пославшая детей на прогулку и не спускающая с них глаз. Поэтому он объезжает эти посевы -- сегодня здесь, завтра там, не удаляясь [от своих людей] больше чем на четыре дня пути. Так продолжается, пока хлеба не созреют. Когда же они созреют, то он не передвигается туда со всей ордой, но уходят туда лишь те, кто сеял, и те, кто хочет закупить пшеницу. Едут с телегами, волами и верблюдами и со всем необходимым, как при переезде в свои поместья. Земли там плодородны и приносят урожай пшеницы сам-пятьдесят -- причем она высотой равна падуанской пшенице, -- а урожай проса сам-сто. Иногда получают урожай настолько обильный, что оставляют его в степи" [6.21].
ЕТ: В этом сообщении венецианца особенно важно, что посев начинается не самостийно, а по приказу хана, и сельхозработы ведутся под его надзором. Так что приказ Мамая не сеять логичен: зачем сеять если уйдут со своих мест и смогут убирать урожай, посеянный русскими.
Эломари: "Большая часть его [Узбек-хана] подданных обитатели шатров в степях. Питание у них составляют животные: лошади, коровы и овцы. Посевов у них мало, и меньше всего пшеницы и ячменя, бобов же почти нельзя отыскать. Чаще всего встречаются у них посевы проса; им они питаются и по части произведений земли в нём (заключается главная) еда их" [3.5, с.230].
ЕТ: По утверждению монгольского историка земледелие было и в самой Монголии.
Чулууны Далай: "Во второй половине XIII и в XIV в. В Монголии получило некоторое развитие и земледелие. Хлебопашество в казенных пахотных поселениях было начато ещё при Чингис-хане... Чан-чунь, приехавший в Монголию через район оз.Буир-нор, наблюдал посевы злаковых и огороды у аратов" [8.30, с.92].