Дети стояли на холме. А перед их лицами завис в воздухе, судорожно махая полусгнившими крыльями, облезлый труп скального наездника. Мертвая тварь раздувала дырявое горло, из которого временами плескало желто-зеленой жижей, разевала клюв и пыталась издавать привычный отвратительный писк, но голосовые связки были давно порваны, поэтому получалось только злобное сипение. Тело наездника, почти полностью лишенное кожи, склизко блестело в лучах заходящего солнца, и можно было увидеть, как по всей его неровной поверхности высовывают глянцевые головки крупные белые черви. Сломанный в многочисленных местах хвост безвольно повис, устремившись красноватым роговым острием в землю. Посреди пыльных бесплодных просторов Эшленда гнилой наездник выглядел особенно жутко и вместе с тем - уместно и естественно, как будто висел здесь с самого сотворения мира.
Дети переглянулись, и девочка-эльфийка лет тринадцати, в золотистой коже и карих глазах которой явственно угадывалась кровь альтмеров, наморщила маленький носик и брезгливо проговорила:
- Как же он все-таки воняет, совершенно невыносимо! Ллетис, с ним же невозможно стоять рядом! Он не вонял так, когда мы его нашли. Ужас просто.
Мальчик-данмер, едва заметно старше ее, безучастно стряхнул с плеча выпавшего из наездника червя и окинул крылатое тощее тело любопытным цепким взглядом.
- Ну, он же тогда лежал просто, а сейчас двигается, шевелит крыльями, вот и разгоняет запах. А что мы с ним будем делать, Кельрия? Он далеко все равно не улетит, ты посмотри, он же с трудом в воздухе держится. Да и показывать никому нельзя.
- Почему нельзя? Ты подумай, как можно напугать этих выскочек, Талиру и Ульвени! Например, когда они будут опять купаться на отмели, выбежать с криками из-за большого камня на повороте реки и сделать вид, что он за нами гонится! А потом пусть он их прогонит из воды! Вот посмеемся, когда эти дуры будут голышом по берегу бегать и на помощь звать.
- Ну, я помню, как они тебя обидели, и я тоже их терпеть не могу, но хуже всего потом будет нам с тобой, и нас не просто запрут в комнатах на несколько дней, как тогда их. Это же ведь некромантия.
- Ну что за глупости, некромантия - это если разумных поднимаешь! А это просто животное. Да и вообще, мы же просто книгу нашли, что такого-то? Тоже мне, некроманты.
- Ты это ординаторам расскажи, когда они за тобой придут, - вздохнул Ллетис. - И вспомни, как мы ее нашли, точнее, у кого утащили. Как я вообще в это влез? Умеешь ты мозги запудрить. Как хорошо, что мы с тобой не родственники.
- Тебе самому просто до смерти было любопытно, что из этого получится. До смерти, - хихикнула Кельрия, довольная этой игрой слов. - Хоть и бубнил, что, дескать, "данмеры ненавидят некромантов" и "поднятие мертвецов опасно в первую очередь для самого заклинателя". Зануда, начитался дядюшкиных книг.
- И кстати, о дядюшке. Не слишком ли мы далеко ушли от нашего поместья? Скоро он пошлет кого-нибудь звать нас ужинать, и что тогда? Где они будут нас искать? Ох и попадет же нам все-таки. Да и вспомни, что нам о диких землях говорили...
- А где нам надо было дохлых зверей искать, в саду дядюшкином? Не смеши. И ничего с нами тут не случится, мы уже нашли себе защитника, - степенно, подражая взрослым, она кивнула в сторону наездника.
Существо слегка наклонило голову и покосилось на нее распухшим глазом, заплывшим бельмом. Второй глаз, выпавший из глазницы и висевший на каких-то почерневших нитях, мог смотреть только в землю.
- Ой, посмотрите на нее, тоже мне, чернокнижница в четвертом поколении. Добром не кончится точно. Как бы эта дрянь на нас сейчас не напала вообще. Я слышал, поднятые животные так часто делают. Хотя, конечно, было бы очень здорово посмотреть, как Ульвени с Талирой бегают голышом по берегу. Эй! Что это он делает?
Наездник изогнул длинную шею, и с нее отпал последний длинный клок разложившейся кожи. Это, по-видимому, стало последней каплей, переполнившей гнойную чашу, и труп больше не смог сохранять прижизненную форму. Голова сползла с крепившего ее позвонка, почти удержалась на остатках плоти, но все же оторвалась. Крылья конвульсивно сложились, в левом из них кости прошили кровянистое мясо и вылезли наружу. С затухающим горловым клекотом погибшее животное кувыркнулось в воздухе и свалилось на землю, подняв облако пепла.
- Нам нужен дохлый гуар, - сказала девочка.
Труп гуара обнаружился совершенно случайно. Неосторожно оступившись и кубарем скатившись с очередного пепельного холма, Кельрия почувствовала, как ее руки уперлись во что-то податливое и сухое. Увидев перед самым своим лицом полураскрытую в последнем спазматическом вздохе широкую пасть, покрытую выцветшей грубой кожей, она взвизгнула и мигом очутилась на ногах.
- Ого, удачно ты упала. Вот и нашелся. Кто тут только ни помирал, как бы нам следующими не стать, - не замедлил поделиться мыслями подоспевший Ллетис.
- Прекрати немедленно ныть, сколько можно! Кто из нас мужчина, и вдобавок старше? - насмешливо заметила девочка.
- Ну я, и дальше что? - обиженно пробормотал тот. - А вот кто из нас девочка, которой приличествует быть заботливой, скромной и осторожной?
- Ага, и занудной, как твой дядюшка. Давай, доставай книгу, будем заклинание читать. И хватит копаться, я уже достала все свечи и серебряный кулон!
Кельрия вложила в рот гуара свой медальон изящной работы, после чего дети расставили вокруг трупа тонкие красные свечи, втихомолку утащенные из часовни при поместье, и поспешно зажгли их поочередно, с запада на восток. Затем начали хором читать заклинание с пожелтевших страниц обтянутой мягкой черной кожей книги, пытаясь произносить его слова внятно, громко и нараспев. Голоса их дрожали.
Мертвую тушу окутала чуть заметная серая дымка, невесть откуда взявшийся ветер швырнул в лицо Ллетису горсть пахнущего тленом пепла, и все затихло. Дохлый гуар подниматься явно не желал.
Ллетис немного постоял в замешательстве, но досада пересилила страх. Мальчик-данмер подошел к телу и от души пнул полуразложившуюся спину.
За его спиной что-то шумно заворочалось и хрипло выдохнуло, обдав Ллетиса сухим гнилостным смрадом. Цепенея от накатившего предчувствия, мальчик развернулся и полными ужаса глазами уставился на существо, выбиравшееся из-под обильной толщи пепла, ранее его скрывавшего. Где-то справа пронзительно взвизгнула Кельрия.
Иссохшее, тощее тело густо-серого оттенка, облаченное в такого же цвета лохмотья, когда-то, судя по всему, бывшие мантией, сквозь огромные дыры в которой виднелись ввалившиеся бока и выпирающий хребет, еще только медленно разгибало согбенную смертью спину, а юный данмер уже понял, что это конец. Сейчас эта тварь обернется, и они увидят бездушное лицо с зияющим в нем провалом, из которого растет омерзительный гибкий хоботок. После этого они умрут. Хотелось бы верить, что быстро.
- Беги, Ллетис! Это пепельный упырь!
"Да, пепельный упырь. Убитый кем-то и случайно поднятый нами пепельный упырь. Это ж надо так умудриться!" - пронеслось в голове мальчика.
Почти под самыми его ногами земля вновь зашевелилась, и Кельрия вскрикнула еще раз, но похолодеть от ужаса молодого данмера это уже не заставило. Всего лишь решил все же подняться уже знакомый им гуар. Конечно, стоя и надсадно дыша, вздымая на дряблых боках прогнившую шкуру, из-под которой местами торчали желтые ребра, и тряся головой, поросшей жухлой травой, как и его спина и плечи, он выглядел куда как более внушительно, чем до этого, но вряд ли был способен добавить ситуации драматизма.
Трагичность обстановки нарушил сам упырь. Увидев встающего гуара, он опрометью бросился к нему с возгласами "Топотун! Топотун, мой хороший!", чем изрядно озадачил детей.
- Он что, ест гуаров? - недоуменно спросила Кельрия. Страх на ее лице моментально растаял, и она бросила на обоих мертвецов оценивающий взгляд. - Не сможет. Гуар слишком толстый, а у упыря зубов нет.
Услышав ее голос, покойник повернул голову. Хоботка на ней не обнаружилось, вместо него там было туго обтянутое высохшей кожей, жутко осунувшееся, но все же вполне эльфийское лицо. Серое лицо умершего данмера.
- Да какой я вам упырь! - надсадно и глухо, с заметным усилием расхохотался вдруг мертвец, трясясь при этом так, что выступающие ребра заходили ходуном. В животе у него что-то угрожающе скрипнуло, и труп поспешил утихомириться. - Я простой трактирщик, всю жизнь прожил в портовом городишке Сейда Нин, какой из меня упырь? Я и мором никогда не болел, слава Альмсиви.
- А что вы тогда здесь делаете, мутсэра, если в Сейда Нин жили? А этот гуар - ваш? - недоверчиво, но очень вежливо спросила девочка.
- Ну, как вы догадываетесь, это довольно печальная история. Гуар мой, Топотун его зовут. Топотун, поздоровайся... Хотя ладно, не надо. Говорю же, я всю жизнь прожил в Сейда Нин, выезжал оттуда на Топотуне только на плантации за пепельным бататом и пробочником, ну, и иногда возил выпивку в форт легионерам. Ну, знаете, форт около Балморы? Не помню, как его называют. Так и прожил до старости, больше почти и не был нигде. И решил, что хватит мне сидеть в этой дыре, надо хоть раз в жизни отправиться на Побережье Азуры, посмотреть, как там восходит солнце. С детства об этом мечтал, с тех пор, как мне рассказала мать, что туда даже имперские аристократы из метрополии приезжают, до того красиво. Был у меня еще один гуар, помоложе, но я поехал на Топотуне, я же его сам вырастил, отбил его, маленького, от стаи никс-гончих, выкормил... Он совсем крохотный был, чуть больше ладони... Ну, может быть, трех ладоней. Здесь нас застала пепельная буря, укрыться мы не успели, года не те уже. Так и занесло нас... Я так понимаю, мы с Топотуном мертвы? - наконец закончил свою речь труп, оказавшийся на редкость словоохотливым. Ллетис утвердительно кивнул, во все глаза уставившись на странную парочку.
- А вы, значит, некроманты. Простите великодушно, но служить вам я сейчас никак не могу, мы с Топотуном все еще хотим увидеть, как из-за менгиров, уходящих далеко в океан, показывается сияющий краешек солнца. Так мне об этом рассказывала мать. Раз уж мы все равно встали, почему бы не продолжить путь? Вы же не против? - с усмешкой поинтересовался мертвец.
Ллетис ничего против не имел, Кельрия - тоже. Оба хотели только поскорее оказаться подальше от всевозможных неупокоенных, и старик очень точно угадал это желание.
- Ну, тогда честь имею откланяться. Удачи вам, некроманты, - покойник попытался подмигнуть ссохшимся от пепла сморщенным веком, но, разумеется, это у него не получилось. Подумав, он с трудом помахал детям рукой и с еще большим трудом забрался на травянистого гуара. Тот флегматично всхрапнул, заурчал и мерным шагом направился прочь, неся на себе старого друга.
Подождав, пока трупы скроются за ближайшим холмом, Ллетис с задумчивым видом перелистал черную книгу, по всей видимости, в поисках ответа на какой-то возникший вопрос. И этот ответ он нашел.
- Так вот почему он даже спрашивать не стал, чего мы от него хотели. Кельрия, ты ведь прочитала только описание ритуала, да? Ты посмотри, что пишут: "Адепты некоторых школ магии имеют обыкновение набирать себе учеников, когда те пребывают еще в самом нежном возрасте. Возможно, подобная практика и несколько облегчает обучение основам магических искусств, ибо ученики обретают необходимые навыки с раннего детства, но нельзя не учитывать, что данный подход совершенно неприемлем, если речь идет о некромантии. Это искусство управляет слишком тонкими магическими потоками, и лишь зрелый маг способен выстроить их так, чтобы дух верным образом вернулся в мертвое тело, и чтобы оно впоследствии смогло адекватно функционировать. Самая же главная опасность состоит в том, что слишком юные люди и меры не умеют накапливать в себе необходимое количество магической энергии и не способны вкладывать собственную волю в продукт своей работы, будь то призрак, скелет, зомби или иное умертвие. Следовательно, нежить не будет выполнять повеления такого заклинателя, и, даже если ритуал удался и труп не разрушился сразу после подъема, крайне затруднительно поручиться, что маг не будет в первые же мгновения убит результатом собственной работы. Поэтому надлежит набирать учеников только по достижении ими шестнадцати-семнадцати лет независимо от расы, так как только к этому возрасту формируются способности управления волей", - путаясь в длинных фразах, прочитал вслух Ллетис. - Одним словом, повезло нам, что наездник нас не сожрал, по-моему, он просто уже не в состоянии был. В следующий раз надо всю книгу читать!
- Давай больше не будем никого поднимать, - задумчиво произнесла Кельрия. - Просто незаметно спрячем одежду, когда эти выскочки опять купаться пойдут. Так ведь?
- Придем домой, отдам эту книгу дяде, я, в конце концов, ребенок еще и рано мне заниматься уничтожением темных трактатов. Пусть сам решает, что с ней делать.
- Пойдем домой, ребенок, - улыбнулась ему девочка. - Ужин мы и так уже пропустили.
- Да что уж торопиться теперь, - безнадежно махнул рукой Ллетис. - Нам все равно уже попадет так, что о сладком можно забыть до Месяца Вечерней Звезды. Далеко же мы ушли, хорошо хоть, по следам вернуться можно. Пойдем.
А за полтысячи шагов от них быстро шли на восток сквозь холмистое пепельное море Эшленда мертвый гуар и мертвый трактирщик. На небе появились первые вечерние звезды, но гуару и его хозяину пока не было дела до этого. Ожидание и так слишком сильно затянулось, и они торопились, потому что шли навстречу самому прекрасному рассвету во всем Тамриэле.
|