Теоли Валерий : другие произведения.

Сандэр - 6. Царь пустыни

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.97*41  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Кажется, жизнь понемногу налаживается. Война троллей и империи закончена, лучшие силы светлоэльфийских храмовников разбиты, пали верховный жрец эльфов и болотный отшельник синекожих, снова рядом похищенная было сестра. Но Сандэр, в прошлом обычный студент с Земли, ныне же мастер магии теней, понимает, что жрецы ангела Карубиала не успокоятся, пока не сживут его со света, а значит, покой будет недолгим. Нужно готовиться к новой битве.
    Книга шестая. Обновление от 17. 12. 2019. Добавлена третья интерлюдия и расширена вторая.
    Комментарии очень приветствуются, так как стимулируют автора к скорейшему написанию продолжения. Буду особенно рад аргументированным отзывам, отдельно признателен за указания на конкретные ошибки, неточности. Автор есть автор, даже после десятой вычитки может не увидеть орфографических и прочих литературных блох, скачущих по тексту, но хорошо видимых со стороны.

      Окончание романа будет выложено здесь: author.today/work/51045.

САНДЭР - 6

  
  

Пролог

  
   Мягкие шаги старого чародея утопали в тишине просторных залов, коридоров и лестниц. Облачённая в простую тёмную мантию, его фигура плыла над древними камнями, точно призрак, обходящий собственные владения. Несгораемые свечи и магические светильники один за другим гасли, едва он проходил мимо.
   Разумный, известный в империи под именем Арнальдо де Виллано, покидал полюбившийся ему за прошедшие столетия замок. Здесь он провёл почти всю свою человеческую жизнь. Холодные плиты пола, как и увешанные гобеленами и картинами толстые стены с множеством потайных ходов, помнили его юношей, явившимся во главе отряда наёмников из дальних земель и перебившим первых владетелей - адептов богов Тьмы, построивших на острове небольшую пограничную крепостцу. Обескровленные очередной войной со светлыми братьями, дома тёмных эльфов тогда были слабы, и выбить их отсюда не составило особого труда. Со временем империя людей распространила влияние на запад, и остров, ставший домом чародею, мирно влился в неё. Текли столетия, гремели войны - с лесными троллями на юге, орками на востоке и зверолюдьми на севере, а остров, омываемый волнами бурного Кораллового моря, оставался уголком спокойствия и мира. Ни морские народы, ни пираты, орудующие южнее, ни сумеречные эльфы не нападали на него. Люди считали, что покоем жители обязаны влиянию империи. На самом деле защитником выступал де Виллано. Он заключил союз с сумеречниками, запугал разбойников, договорился с морлоками о ненападении. Товары текли рекой, остров превратился в западные торговые ворота империи.
   Императоры рождались и умирали, а чародей продолжал жить. Время состарило некогда сильное тело, не сумев совладать с духом и кровью, текущей в его жилах. Впрочем, носящий мантию старик мог дать фору молодым. Тело хотя и износилось, но продолжало исправно исполнять функции сосуда. Пусть дряхлое, менять его было пока рано. Ещё немного, несколько седмиц, вот тогда всё изменится.
   Де Виллано мечтательно закрыл глаза, касаясь обнажённой ладонью стены. Сквозь гобелен ощущалось тепло, исходящее от насыщенных духовной энергией каменных блоков. Замок прощался, предчувствуя бесконечную разлуку. За века каменный исполин обрёл подобие души, и нынче им овладевала печаль, как и покидающего его хозяина.
   Прислуга и охрана уже ушли, осталась лишь горстка разумных на крыше и немногочисленные узники, запертые на дне глубоких колодцев в подземелье. Узники - тайны, хранимые чарами. В специально оборудованных алхимических и магических залах запечатаны те, чьи имена неизвестны нынешним цивилизациям. Их оставили здесь навечно - сущностей, ранее бывших демонами, младшими божествами, духами. Всё самое ценное, не считая нового сосуда и Врат Путешествий, унесли верные слуги в тёмно-серых одеждах.
   - Прощай, друг, - провёл чародей рукой по красной штукатурке. - Когда мы увидимся снова, у меня не будет ни вздоха, чтобы попрощаться и поблагодарить тебя. Прости за уготованную тебе участь.
   Из складок одеяния он извлёк нож с коротким клинком и разрезал себе ладонь, после чего смазал выступившей кровью стену. Влага почти мгновенно впиталась камнями.
   Брадос - Алый Замок, самое таинственное место в империи, - значил для де Виллано даже больше, чем дом, куда он возвращался из долгих странствий. Слишком многое связывало этих двоих - бессмертного, чьё величие кануло в прошлое, и старинную, наделённую разумом магическую креатуру. В недрах каменного исполина ставились грандиозные эксперименты, проводились ритуалы, коих мир не видел тысячелетиями, погибали и рождались мириады существ. Замок впитал столько крови, что и не снилось жестоким властителям лантарских вампиров. Её цвет передался стенам задолго до появления в здешних краях послов империи людей. Брадос закладывался как ядро чудовищной темноэльфийской цитадели - могущественного хищника, покрытого прочнейшим панцирем, питающегося пролитой на него кровью и способного сражаться на поле боя совместно со смертными воинами. Пришедший чародей усмирил чудовище заклятиями, насытил навеки ихором богов и демонов. Какие бы чары ни насылали пытавшиеся вернуть остров под свой контроль тёмные, замок никогда не предавал и не подводил нового хозяина, а потому достоин благодарности.
   Де Виллано поднялся по узкой винтовой лестнице на плоскую крышу центральной башни. С высоты открывался вид на раскинувшийся внизу крупный город, причал для воздушных судов, порт и море, плещущееся под скалистым берегом. Алый Замок высился на берегу, напоминая восседающего на троне могучего властителя в броне.
   Оторвав взор от города, чародей повернулся к восьмёрке Ночных Охотников, сгрудившейся возле свернувшегося кольцами огромного полупрозрачного небесного змея. Смуглолицый Хинд собрал лучших - вторую и третью тройки. В каждой по мастеру ближнего и дальнего боя и по целителю, все - отличные скрытники, умеющие и затеряться в толпе, и нанести неожиданный смертельный удар.
   Хинд - потомок пустынных магов и солнечных эльфов, владеющий всеми известными в империи видами оружия, а также магией земли и пламени, идеальный боевой маг. Фанаэлион повелитель ветра и опытный призыватель, обучавшийся искусству жрецов Хастура, великолепный шпион. Вместе с де Виллано, лучшим магом крови, целителем и менталистом Лантара, они составляют элитный отряд. Им по силам сокрушить архимага, если это потребуется.
   Хинд опустил голову, кланяясь. Никаких лишних движений, значит, всё готово. К Брадосу направляются свободные от заданий Ночные Охотники, они прибудут аккурат к возвращению первых троек. На замок наложены дополнительные чары, чтобы со стороны казалось, будто здесь течёт обычная жизнь: со двора раздаются звуки прислуги и тренирующихся воинов, в окнах горит свет. Разве что не принимают посетителей - ворота заперты, приходящим иллюзорная стража советует явиться позднее, через седмицу-другую, мессир нынче в отъезде.
   Удивительно легко чародей вскочил на треугольную голову небесного змея, наклонившись, похлопал того по бугристой макушке и подал знак бойцам залезать на длинную гривастую шею магического существа, после чего в последний раз окинул взглядом остроконечные башни. Меж ними сейчас, рано утром, клубилась темнота, сумерки нехотя сползали со стен, словно не желающие расставаться любовники. Брадос выглядел грустным и покинутым.
   - Жаль, нельзя предотвратить неизбежное, - неслышно прошептал хозяин Алого замка.
   Де Виллано знал: вернувшись, он принесёт сюда смерть.
  
   Тьма наступала. Очертания предметов, обозначенные текущей через них силой, темнели, льющийся с небес и освещающий разумных изнутри свет постепенно угасал, превращая жизнь принцессы Эладарна Натиэль в сгущающиеся сумерки. Сперва темнота поселилась в углах просторной комнаты, куда её заперли, словно чёрная паутина, сплетённая ужасным пауком. С каждым днём, проведённым в заточении, "паутины" становилось больше. Она покрывала пол, голые стены, потолок, деревянную кровать с одеялом и набитой сеном подушкой, маленький неказистый столик и такой же стул. Однажды, проснувшись, Натиэль со страхом увидела, что тьма перебралась на руки, а когда принёс еду Каранас, один из младших сынов Храма, его внутренний свет был необычно тусклым, как и красно-зелёная магическая эмблема на доспехах. Силуэт юноши окутался мраком.
   Дороги Судьбы, ранее хорошо различимые и ведущие на десятилетия в прошлое и будущее, ныне едва виднелись. Видящая высших эльфов теряла Дар, ниспосланный ангелом Карубиалом. Осознав это, она молчала несколько дней, пытаясь прогнать тьму. Тщетно. Небожитель и его свита оставались глухи к её мольбам.
   Стараясь не видеть мрака, принцесса закрывала глаза и вынимала из памяти светлые образы близких. Отец, такой высокий и сильный, со светящимися добротой глазами, утешал её в воспоминаниях - гладил длинные шелковистые волосы, говорил не печалиться, ведь всё пройдёт. "Тебе нужно быть смелой, - твердил он. - Ведь ты наследница престола, избранная ангелами для защиты своего народа". Она слушала, растворяясь в вызванных в памяти звуках его спокойного, красивого голоса, и казалось, тьма отступала - ровно до момента возвращения в скромно обставленную комнату.
   Знай отец, что она жива и где находится, ворвался бы в цитадель, окружённый преданными гвардейцами, и... погиб бы под действием жреческих чудес и клинками храмовников, стерегущих её. Всей армии королевства не хватит, чтобы взять штурмом Тельперинг. Сам Крылатый Единорог защищает жрецов.
   Впрочем, и без того судьба короля Эладарна незавидна. Узнав от верховного жреца о гибели дочери, он, охваченный стремлением отомстить, двинул войско в поход на тёмных братьев - гархал, живущих в Подземье. Минуло столько месяцев со дня его ухода. Вести от него не доходили, а Натиэль не могла узнать, что с ним, как ни старалась. Дорога Судьбы отца была неразборчива, разветвлялась, концы её терялись в проклятой темноте.
   Ежедневно и еженощно девушку мучил вопрос: как удалось жрецу обмануть короля, связанного с дочерью Узами Крови? Неужели, заточив её здесь, служитель Карубиала оборвал духовную связь? Вполне возможно, учитывая мощь Крылатого Единорога.
   Принцесса скучала по отцовскому дворцу, по слугам, относившимся к ней почтительно и благожелательно, по друзьям детства, по обучению у пожилого жреца чудесам и урокам фехтования, преподаваемым мастером оружия. Хотелось навсегда вернуться в прошлое, забыв настоящее как кошмарный сон.
   Страх всё чаще овладевал ею. Она боялась за близких, за королевство и, к собственному стыду, за себя. Приходившие к ней образы неизменно вызывали беспокойство. Смуглая Авариэль Кошка, княжна дома Лунного Клейма, единственная подруга из высшего света. Сверстницы - юные наследницы великих домов, постоянные посетительницы балов при дворе - сторонились Видящей, откровенно побаиваясь, послушницы храмов, наоборот, склонялись пред её статусом. Одна Авариэль проявляла искреннюю симпатию, заменив старшую сестру, коей у принцессы не было. Вспоминая гибкую, ловкую эльфийку, девушка думала об её разрушенном селении, о сотнях убитых храмовниками жителей, об устроенной верховным жрецом охоте на Авариэль, чья Дорога Судьбы терялась в тенях подобно прочим, с кем связала Видящую жизнь. По ночам принцесса плакала от бессилия и страха.
   Видящая? Натиэль перестала ей быть. Посещающие иногда невольницу жрецы утверждали - она теряет ангельский Дар из-за Врага, к которому испытывает тёплые чувства. Это непростительно для посвящённой Крылатому Единорогу девы.
   Враг. Так называют жрецы древнего князя, правившего предками эльфов и боровшегося с ангелами. О нём принцесса не знала ровным счётом ничего, пока не оказалась в плену у лесных троллей. Верховный жрец послал её с отрядом воинов в аранью, чтобы отыскать того, в ком подозревали реинкарнацию ненавистного правителя.
   Испокон веков жречество Карубиала истребляло иномирян, перенесённых в Трёхлунье Бурей Тысячелетия, ибо предупредила первая Видящая: Враг вернётся из чужого мира, дабы разрушить Церковь и истребить ангелов. Зачем проводить тщательные проверки, если можно обезопасить себя, просто убивая пришедших извне разумных? За прорывами в ткани миров следили маги и жрецы. Они же направляли в места прорывов вооружённые отряды. Не везде удавалось дотянуться до "переселенцев", порой приходилось пользоваться услугами наёмников. До Сандэра Валирио - молодого человека, выброшенного с младшей сестрой в леса троллей Ксаргского полуострова, дотянуться почти удалось. Он перебил посланных по его душу убийц, всерьёз заинтересовав жречество Карубиала. Мало кто выживает после покушения Ночных Охотников.
   Лишь Натиэль могла указать, где он. Поскольку планировалось не самое опасное дело, послали небольшой отряд из опытных Стражей Границы, оберегающих пределы королевства. Об их скрытности в аранье слагают легенды. От храмовников и магов в сердце тролльих владений мало толку, не умеющие скрывать своё присутствие эльфы привлекут ненужное внимание.
   Стражи Границы оказались действительно хороши. Они незаметно продвинулись чуть ли не до Зеркального озера, на котором обосновалось принявшее иномирян племя, и тут произошло непредвиденное. Прорицательские способности Видящей лучше всего проявляются под Покровом Карубиала - в Эладарне. В тролльем лесу Дар очень ослаб и предупредил об опасности только перед нападением неведомой твари, очнувшейся от длившегося тысячелетия сна. Отряд не успел подготовиться должным образом и понёс потери. Затем нагрянули привлечённые шумом битвы тролли.
   Время, проведённое в деревянной клетке, принцесса вспоминала с содроганием. Медитируя дни напролёт, она жаждала заглянуть за грань дозволенного ангелами и узнать собственную судьбу. Ей никогда не удавалось спрогнозировать будущее на годы вперёд. Самое большее, на что она была способна - за редким исключением проследить нити вариаций событий на ближайшие месяцы. Жрецы поясняли: она молода, неопытна, с возрастом Дар проявит себя ярче, и она сможет видеть грядущее на десятилетия, а то и века. В аранье Дар почти угас.
   Убийство первой Видящей замыслили, когда та находилась за пределами ангельского Покрова. В этом слабость эльфийских прорицательниц и их величайшая тайна, открытая лишь иерархам Церкви.
   Мысль об измене душила, не давала спать. Игрушка в руках Крылатого Единорога и жрецов, вот она кто! Убедить себя в том, что волю ангела нужно смиренно принять, не получалось, из-за чего порой девушка считала себя грешницей, недостойной быть служительницей Карубиала. В ней будто жили две личности: одна - раскаивающаяся ангелианка, другая - оскорблённая упрямая гордячка.
   Принцесса никогда не могла "прочесть" судьбу Сандэра. Узнать его местоположение не составляло труда, стоило ей представить человека, она тут же начинала чувствовать путеводную алую нить, ведущую к нему - чёрно-серо-белому силуэту, выделяющемуся на фоне серого, жуткого мира духов араньи.
   Сандэр спас её из плена. Не зная, зачем она послана в лес, взялся сопроводить до Эладарна. Идеальное стечение обстоятельств, мышь сама шла в пасть кошке. Познакомившись с ним поближе, Натиэль не разглядела в нём ненависти, приписываемой Церковью Врагу. Обычный молодой человек, начинающий шаман, совершенно не испытывающий враждебности к эльфам. Храбрый, великодушный, щедрый с друзьями и ужасный в гневе, он напомнил принцессе отца. Она была благодарна за спасение и весь путь от араньи терзалась угрызениями совести, пыталась придумать, как оправдать Сандэра в глазах жрецов. А потом произошло нападение тёмных эльфов в Спящем лесу.
   Не направь Церковь убийц к иномирянину, возможно, всё сложилось бы иначе. Сейчас Натиэль отчетливо чувствовала тьму вокруг и внутри Сандэра. Нити складывались в узор, предрекающий возрождение Врага и катастрофу Эладарну, чему способствовали, того не ведая, жрецы.
   Будучи запертой в неприступном Тельперинге, принцесса ничего не могла поделать. Она хотела верить - иномирянин способен побороть сокрытую в нём злую сущность.
   Воспоминания о Сандэре всегда согревали девушку. Тьма в такие мгновения не отступала, нет, однако, уходил её спутник страх. Сосредоточение на образе молодого человека отметало волнение, в душе воцарялся покой.
   Дверь тихонько отворилась, раздались мягкие шаги. Встревоженная Натиэль села на кровати, завертела головой в поисках вошедшего и никого не заметила. Течение сил, казалось, ничем не прерывалось, в комнате ничего не изменилось. Пусто, не считая её самой. Дверь медленно затворилась, точно под дуновением ветра.
   В подземельях жреческой цитадели, защищённых магическими барьерами и чудесами, не бывает ветра.
   - Предательница, - процедила пустота комнаты.
   Слово, произнесённое незнакомым хриплым голосом, прозвучало как обвинение. Внезапно кто-то ухватил принцессу за волосы и рывком стащил с кровати, поставив на колени. Испугавшись, Натиэль вскрикнула, тотчас получив затрещину. Исхудавшее тело дёрнулось, ладони ударились о холодный каменный пол. Невидимый истязатель намотал волосы на кулак, потянул вверх и заставил вновь встать на колени.
   Разум заметался угодившей в змеиную нору мышью, строя предположения касательно происходящего. Её пришли убивать?! Кто? За что?! Храмовники не позволяли себе обращаться с ней подобным образом, жрецы относились с разочарованием и сожалением, но никогда ни один высший эльф не поднял на неё руку.
   - Мой господин мёртв по твоей вине, дрянь!
   Второй удар заставил ощутить во рту солёный вкус крови. В ушах зазвенело. Натиэль упала бы, если бы её не держали за волосы. Она попробовала прикрыть лицо руками, вывернуться, и тут некто ударил, чуть не сломав ей пальцы. Правую руку завернули за спину, отчего плечо вспыхнуло болью.
   - Не понимаешь? - истекая злобой, выплюнул истязатель. - Его святейшество Габрилл Радужный пал в аранье вместе с великой пентадой храмовников. Из-за тебя, предательница! Ты не предупредила его об опасности, и его убили, грязная тварь!
   - Я предупреждала! - закричала Натиэль, осознавшая исходящую от незнакомца угрозу. - Говорила ему не идти в аранью. Он не послушал!
   Верховный жрец Карубиала поступил по-своему. Вняв предупреждению, он обезопасил себя - взял с собой боевых магов, жрецов, великую пентаду лучших воинов. Его армии хватило бы для завоевания небольшого королевства. Жрец готовился стереть в порошок приютившее Сандэра племя.
   - Ты могла сказать, что его ждёт, и он нашёл бы способ победить. Так поступают настоящие Видящие, - прохрипел истязатель. - Ты вместо совета попросила оставить Врага в покое. Предательница своего народа - позор для вырастившего её дома!
   - Клянусь, я не знала о замыслах Врага! - взвизгнула, проклиная себя за трусость, принцесса. - Всесвятый Карубиал не показал мне...
   Снова удар. Из разбитых губ по подбородку потекла кровь.
   - Ты не достойна произносить имя всесвятого ангела. Твои уста осквернены ложью. Тебя избрали для пользы королевству и Церкви, ты же не оправдала доверие. Враг затуманил твой разум, потому что ты позволила ему сотворить сие. Он руководит тобой, и ты теперь служишь ему, а не Крылатому Единорогу. В наказание за грехи всесвятый Карубиал отнимет данный тебе Дар и низринет тебя в Бездну, во тьму, на поживу чудовищам. Знаешь, за что разрушили Исилант и заперли тебя в цитадели? Ты утаила от нас весть о Враге, а твоя распутная подружка Авариэль решила извлечь выгоду из попавшего ей в руки Врага. Дуры, не понимающие всей опасности, исходящей от него!
   Видящие, бывало, ценой жизни сохраняли родное королевство от внешних бед, будь то заговор тёмных братьев или крупный набег троллей. Но они не сталкивались с обманом от ангелианских жрецов. Габрилл Радужный отнял у принцессы всё, чем она дорожила - отца, безмятежную жизнь... Он отправил её на смерть в аранью. Порой Натиэль ловила себя на мысли, что желает ему смерти, и ей становилось не по себе. Она, Видящая, обязана понимать важность возложенной на неё миссии. Её долг пожертвовать собой, если понадобится, ради исполнения воли Карубиала. Верховный жрец - высший служитель Крылатого Единорога, глас бессмертного в мире смертных. Убить Сандэра - желание небождителя, не подлежащее обсуждению. Кто она такая, чтобы спорить с создателем и покровителем королевства? Насекомое, зависящее от великого ангела. Он решил избавиться от неё - да будет так. Видящая должна принимать его волю, какой бы та ни была.
   Долг и чувства сплелись в клубок кусающих друг друга змей. Душа устала от их борьбы, не в силах забыть, исторгнув из себя обоих. Принцесса часто думала о смерти. Простой, действенный способ сбежать. Натиэль, возможно, совершила бы самоубийство, не опасайся она Тьмы и гибели близких. Она ничем не поможет отцу, подруге и Сандэру, наложив на себя руки.
   - Знаешь, что тебя ждёт? - хрипел истязатель. - Что ждёт короля и дрянь, посмевшую соврать его святейшеству?
   Она знала почти наверняка. Дабы не всплыла правда об обмане жрецов, принцессу навеки продержат здесь или вовсе казнят, поместив в клетку на крыше башни цитадели. Отец сгинет в Подземье. Он - угроза служителям Крылатого Единорога, поэтому к нему подошлют убийц либо устроят ловушку, использовав тёмных братьев, а на престол посадят марионетку. Авариэль оставшуюся жизнь проведёт, скрываясь от гнева иерархов Церкви. Сандэр, пожалуй, единственный смертный, чья Дорога Судьбы не видна. Впрочем, называть его смертным значит игнорировать истину. Он уже перешагнул грань, отделяющую человека от сущностей более высокого порядка.
   - Заключённый его святейшеством с тобой договор расторгнут. Планы святейшего обратились прахом. - Судя по тону, истязатель немного успокоился. - Иерархи Церкви решили, что необязательно менять правящую ветвь.
   Габрилл Радужный обещал Натиэль неприкосновенность и безопасность отцу. Король, не имея наследников, отречётся от престола. Главное - его не тронут наёмные убийцы, обещал жрец. Принцесса верила ему. Что ей ещё оставалось?
   - И ты хочешь заключить новый договор? - выплюнув кровь и собрав смелость в кулак, произнесла девушка.
   - От тебя потребуется куда больше, нежели ранее. Раскаяние, исполнение долга - вот чего стремится добиться от тебя Церковь. Встав на путь истинный, ты обретёшь утерянное - расположение всесвятого Карубиала, отца. Может быть, даже Авариэль Кошка избегнет печальной участи. Раскаяние творит чудеса, тебе ли не знать. Сегодня ты в узилище, а завтра, быть может, в кругу любящей семьи, рассказываешь о борьбе с Врагом, о том, как он наложил на тебя чары, чуть не привёл к погибели.
   Сладкие грёзы наивной девушки. Натиэль не верила в них.
   - Вы помилуете Авариэль? - спросила она.
   - В случае её раскаяния. Крылатый Единорог милостив. Признай грехи, отринь прошлое, обратившись к ангельскому свету, и спасёшься.
   Превозмогая боль, принцесса постаралась рассмеяться. Получилось плохо - сплошной хрип, переросший в кашель.
   - Не представляю Авариэль раскаивающейся. Вы предали огню её дом, и теперь потребуете просить прощения? Она вцепится вам в глотку. Неужели вы думаете, я настолько глупа, чтобы поверить вам?
   Незнакомец рванул волосы, притянув лицо Натиэль к полу, вдавил щекой в каменную плиту и склонился над ней - она поняла это по обдавшему её дыханию, горячему, не имеющему запаха.
   - Не верь. Откажись помогать нам, используя крупицы Дара, и в тот же день слуги короля - да-да, те самые, воспитавшие тебя, негодницу, и беззаветно преданные королю - начнут умирать. И не только они, а и их дети, родители. Помнишь Каилию, подругу детства? А Оларина, старого конюшего, катавшего тебя маленькой на пони? Они умрут. Все, кого ты когда-либо любила, все, кто любил тебя. Кто от болезни, кто по нелепой случайности. В конце концов, случится несчастье и с твоим отцом. Не сомневайся. Его святейшество дал тебе просторную келью. Достаточно просторную для превращения в склеп. Я сложу здесь отрезанные головы твоих слуг, животных, друзей. И голову Авариэль Кошки принесу. И голову короля. Будешь оправдываться перед ними за предательство. Ведь умрут они по твоей вине. А после ты познаешь боль во всём её великолепии. Слыхала о пыточных Тельперинга, в коих допрашивают еретиков и колдунов? Вижу по глазам - понимаешь, о чём я.
   - Д-да, - ответила Натиэль. Незнакомец ослабил хватку. - Я скажу, где Враг. Скажу...
  
  

Глава 1. Расставание

  
   Пепел падал с тёмно-серых небес, укрывая разрушенный город плотным покрывалом. Руины дворцов походят теперь на изуродованные, развороченные холмы, из которых торчат почерневшие, обглоданные огнём обломки, словно кости гигантов. Настоящие кости скрыты под мягким пепельным ковром - останки жителей, защищавших свои дома от пришельцев. Одинокие тени, едва различимые, полупрозрачные, бывает, скользят между развалин, пугаясь бредущих по разорванным улицам редких мертвяков.
   Пахнет гарью и гниющей плотью. Тишина обволакивает толстым одеялом, неслышно даже дыхания, и от этого возникает сомнение в собственном существовании.
   В городе не сохранилось живых. Все его нынешние обитатели - тени павших, ходячие мертвецы и прячущиеся под мостовыми твари, коим смертные ещё не придумали названий. Нет, есть ещё кто-то. Сильный, с давящей аурой. Его тень самая тёмная и простирается чуть ли не от одной городской стены до другой, вернее, того, что осталось от некогда мощных укреплений. Призрачная фигура мелькает на вершинах переломленных башен, неуловимая и... страшная, не имеющая ничего общего с нынешними "горожанами". Она наблюдает за происходящим, и холодная ярость чувствуется во взоре светло-серых глаз, которого боятся все здешние обитатели, от робких теней до кровожадных чудовищ, не смеющих показываться на поверхности. Этот тяжёлый взгляд приковывает к месту, не даёт пошевелиться, вдохнуть, наполняет страхом перед неизбежным концом, заставляет застыть соляным столпом и выдавливает всякое желание сопротивляться. Нет мыслей, нет прошлого, будущего - только океан ужаса, затопивший вселенную...
   Лилька, Смуглянка, Натиэль... где вы? Я должен защитить вас от этого кошмара...
   Я проснулся, крича имена близких. Боль грызла культю правой руки. Вокруг успокаивающая темнота спальни, в узкую щель меж ставен просачивался бледный свет луны. В тонком, жидком лучике плясали селениалы - дети ночного неба, мельчайшие духи, необходимые для создания заклятий лунной магии. Лишь они и способны проникнуть сквозь поставленный Клеймёными над поместьем барьер. Поднял морду лежащий у ног Акела, настороженно прислушиваясь и неслышно втягивая воздух чёрным носом. Всё нормально, волчара, просто дурной сон.
   Со двора доносятся звон стали и выкрики сестрёнки. Упражняется в фехтовании, надо полагать. С недавнего времени она учится обращению с оружием у командира охраняющего нас отряда Клеймёных и его дочурки.
   Всё как обычно, как и должно быть. А засыпанный пеплом город... мало ли, что привидится ночью? Нервы расшатаны общением с рабами Предвечной Тьмы, лоа и стычками с желающими моей смерти личностями.
   Я опустил ноги с кровати на расстеленную на полу шкуру, потянулся к стоящему рядом тазу, набрал ладонями прохладной воды и плеснул в лицо, на грудь, шею, плечи, изгоняя остатки пережитого кошмара. Затем натянул штаны. Воды в тазу немного, не помешало бы целое ведро на себя вылить, а то и вовсе нырнуть в море. Непременно так и сделаю, потом.
   Акела соскочил с кровати, как и положено профессиональному телохранителю, сунул нос во все углы, пробежался рысцой по комнатам, проверяя, нет ли угрозы, и вернулся, выражая видом своим полное спокойствие. Раз уж он ничего подозрительного не учуял, мне волноваться не о чем. Белые волки ощущают астрал лучше большинства магов, к тому же, обладают великолепным обонянием, различают эмоциональное состояние человека по ауре и запаху, а уж слышат не хуже диких кошек. Имперцы давно хотят приручить белых волков, однако, пока получается плохо. Свободолюбивые звери не признают хозяев, единственный способ добиться от них чего-нибудь положительного - стать им другом. Я вот и моя сестрёнка стали друзьями Акеле и его родичам, поэтому у нас без преувеличения лучшая охрана в провинции, даже не учитывая дриад и Клеймёных, оставленных нам Смуглянкой.
   Ах, Смуглянка Авариэль, где ты коротаешь нынешнюю ночь? Считаю дни до твоего возвращения. Будь у меня небесный покровитель, уже молился бы за тебя. Два долгих месяца минуло с её ухода в Эладарн. За это время мы переезжали из провинции в провинцию, снимали дома в городах, останавливались по несколько дней на постоялых дворах. Последние две седмицы арендуем поместье на берегу моря. Пробудем здесь до послезавтра и снова в путь, на сей раз, на запад, ближе к окраине империи. Куда бы мы ни пошли, Смуглянка найдёт нас. Свяжется с Клеймёными через артефакт, и они ей сообщат.
   Кочевая жизнь поднадоела и мне, и Лиле. Не всегда удаётся потренироваться, а медитаций и теоретических знаний, черпаемых из книг, недостаточно для развития магического таланта, коим природа наградила и меня, и сестрёнку. К тому же, просто хочется обрести дом, куда можно вернуться. Без такового чувствуешь себя оторвавшимся от ветки и подхваченным ветром листом. Раньше домом я считал деревню Водяных Крыс на Зеркальном Озере. Порой мне снятся скалистые острова, соединённые подвесными мостами, хижины, бревенчатый причал, занятых повседневными делами синекожих лесных троллей. Во сне я вновь беседую с Глубинным Жрецом живущих в пещерах под островами морлоков, охочусь в прибрежных лесах вместе с воинами племени, постигаю азы магического Искусства в кабинете Гварда под надзором его гоблина-дворецкого. Пожалуй, там я был по-настоящему счастлив.
   Я взялся за шершавое, обёрнутое полосками кожи древко прислонённого к стене копья. В то же мгновение в меня рухнула порция заготовленной артефактом жизненной силы, необязательный подарок от Маркарта. Днём, когда солнце выжигает ауру подобных мне существ, ослепляя и оглушая, она мне понадобится.
   Назад пути нет. Появившись на Зеркальном Озере, я стану причиной гибели Водяных Крыс. Идущие по нашим следам убийцы безжалостны и устранят любого, вставшего у них на пути, а тролли не позволят им безнаказанно прохаживаться по лесам. Возможно, однажды, избавившись от преследователей, я навещу старика Гварда и родное племя. Однажды. Нескоро.
   Стиснув древко оружия, я вышел из комнаты. Пора размяться и очистить голову от мыслей.
   Лилиана в простых штанах и рубахе, подпоясанная широкой полосой чёрной ткани, металась у чаши фонтана во дворе, отбивая выпады похожей на неё, точно сестра одногодка, Силвен. Молодая эльфийка напирала из средней стойки. Клинки длинных кинжалов у неё в руках высекали искры из стального лепестка-наконечника короткого копья, которым довольно ловко управлялась Лилиана. Закружившись, Клеймёная зашла справа, нагнулась, изящно уходя под круговой горизонтальный удар копья, отчего её тугая, перевязанная алым шнуром русая коса лишилась нескольких волос. Сестрёнка едва успела отбить кинжал древком и ответила контратакой - коротким тычком пяткой копья под рёбра противницы. Та отскочила назад, выпрямившись и приняв расслабленную позу.
   - Очень хорошо, - азартно улыбнулась эльфийка. Рубаха у неё на боку слегка порвалась - результат действий Лилианы, - обнажив белую кожу. Впервые на моей памяти одежда Силвен пострадала. До сегодняшней ночи сестрёнка не могла к ней прикоснуться, как ни старалась. Колоссальный прогресс, как по мне - новичку задеть мастера клинкового боя. Значит, и в настоящей схватке Лилиана уже кое-чего стоит.
   - На сегодня довольно, - прозвучал низкий женский голос. Его обладательница - высокая стройная девушка в серых штанах и кожаной куртке, с короткими каштановыми волосами, лунной ночью кажущимися чёрными - вышла к фонтану, прерывая тренировку. - Госпоже нужен отдых.
   - Да ладно вам, нянюшка Эстер, - осклабилась Силвен. - Не пересиливая себя, нельзя обрести стойкости и истинной силы. А она ведь хочет быть сильной.
   - Вы упражнялись весь вечер. За те три часа у юной госпожи прибавилось с дюжину синяков и ссадин и четыре пореза. Тренировка окончена.
   - Эстер, я не устала и не нуждаюсь в помощи. - Тон сестры был не менее непреклонен. - Мы продолжим.
   Лежащие неподалёку белые волки подняли головы, заинтересованно следя за происходящим. Вмешиваться они не собирались, понимая, что их подруге ничего не грозит.
   - Со всем уважением, юная госпожа, вынуждена настоять. Повелитель приказал оберегать вас и не допустить повторения случившегося на прошлой седмице, и мы намерены исполнить приказ.
   Неделю назад Лилиана, поглощённая тренировкой, пожелала драться всерьёз. Бой закончился быстрой победой эльфийки. Силвен обезоружила мою рисковую сестрёнку, но крайне неудачно, поскольку та напоролась на своё же копьё. Не знаю, кого благодарить, судьбу ли, Творца, Тьму за лёгкое ранение. Лезвие, почти насквозь проткнув Лилиану, не повредило внутренних органов. Дриады залатали рану, и спустя четыре дня моя неугомонная родственница продолжила истязать себя тренировками.
   - Эстер, прекрати. Со мной всё будет в порядке. Сядь на скамью и любуйся поединком, если уж тебе охота быть поблизости.
   - Со всем уважением, юная госпожа, было бы на что любоваться, - вспыхнула дриада. На кончиках длинных пальцев телохранительницы загорались зелёные огоньки. Их Лилиана не видела, не тот уровень чувствования астрала, зато заметил я. Эстер готовилась применить магию природы. - Предупреждаю: ваше поведение может обернуться для вас плачевными последствиями.
   Сестрёнка пропустила слова дриады мимо ушей, а зря. Расплата за непослушание ожидалась унизительной и неприятной. Хотя телохранительницы и подчиняются Лилиане, в приоритете у них мои приказы.
   - Вижу, горишь желанием стать сильнее, - вместо приветствия произнёс я с лестницы, опускающейся во двор. - Раз так, Лиль, пойдёшь со мной. Проверю, чему научилась.
   Сестрёнка просияла. Со мной ей тренироваться нравится куда больше, чем с Силвен. Эльфийка прекрасно владеет боем на кинжалах, ножах, коротких мечах, Лилиану же я планирую сделать мастером копейного боя. Причина тому - моя дневная слабость. Будучи существом ночным, при свете дня я превращался в медлительного слабака. Биться днём для меня означает прибегнуть к помощи Тьмы, что мне противопоказано. Каждое обращение к Владыкам Ужаса чревато разрушением личности. В конце концов, злоупотребляющие чужой силой теряют память и становятся послушными рабами, ведомыми волей Предвечной Тьмы.
   Поскольку я не могу сражаться днём на полную, лучше передать Маркарта той, кто сражается под солнцем лучше меня. В Лилиане течёт моя кровь, поэтому Чёрное Копьё согласилось разить врагов, направляемое сестрёнкой. Даже упрашивать не пришлось. А с божественным артефактом, коим является Маркарт, в руках можно успешно противостоять очень многим.
   Со временем она обзаведётся собственным магическим оружием, пока же Маркарт в её полном распоряжении.
   Жестом я дал сигнал Клеймёным открыть ворота. Неразумно и опасно, с точки зрения эльфов, выпускать нас со двора, да разве удержишь ночью мастера-теневика? Правильно, не удержишь. Смуглянка им дала инструкции относительно меня. Мне они не перечили, ограничиваясь устными предостережениями. Со мной отправились пятеро бойцов, дриады и волки. Более чем достаточно, чтобы отразить внезапное нападение группы, состоящей из нескольких магистров боевой магии. Доведись нам сойтись в бою с ребятами покруче, не поможет и весь отряд Клеймёных. Правда, таких мало найдётся, и с ними разбираться придётся мне, наплевав на осторожность.
   Волны лениво накатывались на песчаный берег, смывая наши следы. Хорошая нынче погода, море спокойно, ветер нежно ласкает лицо, небеса усеяны мириадами ледяных осколков - звёзд. На востоке встаёт алая луна. Её красноватый свет смешивается с молочным светом белой Матери, и подлунный мир окрашивается в пурпур и серебро, отчего море кажется наполненным кровью, а песок драгоценным ожерельем.
   - Не сдерживайся, - посоветовал я принявшей боевую стойку, выставив копьё перед собой, сестрёнке.
   Лилиана кивнула и бросилась в отчаянной попытке дотянуться до меня. Маркарт без труда отбил удар, и в следующий миг с другой стороны прилетело древко. Я отклонился назад, оружие сестры пронеслось в миллиметре от моей шеи. Неплохо, очень. Не хватает скорости и физической мощи, в целом же сносно. Продолжая атаковать, сестрёнка, стремительно развернувшись, направила клинок мне в ноги круговым замахом. Да она кружится не хуже Силвен! Пришлось поставить блок древком Маркарта. Сталь загудела, столкнувшись с артефактом, наконечник копьеца отскочил, а Лилиана попробовала повторить манёвр с возвратным движением. На этот раз я "наградил" её щелбаном по носу, сбив баланс и прервав атаку. Сестрёнка отшатнулась, чуть не упав, и тут же приняла стойку.
   - Так нечестно, - возмущённо запыхтела она.
   - В настоящем бою чести не место. Готовься к тому, что противник будет кидать тебе песок в глаза, швыряться гремучим зельем и бить в спину. И поблажки никто не даст.
   - Не место чести, говоришь.
   По глазам вижу, что-то она придумала.
   - Давай, бей.
   Сестрёнка и ударила. От выпада из средней стойки я отмахнулся Маркартом, а вот затем Лилиана, развернувшись и зачерпнув ступнями песка, подняла в воздух песчаное облако, частично скрывшее её движения и брызнувшее в меня. Инстинктивно зажмурившись, я отпрыгнул, разрывая дистанцию, а переместившаяся вбок и стелющаяся по земле девчонка круговым замахом всё-таки умудрилась дотянуться до моего бедра, чуть не распоров ткань штанов. Я качнулся назад, уходя с траектории удара. Буквально взлетев, Лилиана вложила весь свой небольшой вес в следующий выпад. Со звоном Маркарт отклонил нацеленный мне в бок наконечник, а сестрёнка, потеряв равновесие, рухнула на песок. Крутанувшись назад, она мгновенно перетекла в стойку.
   - Что ж ты так с Силвен не дерёшься? - удивился я. - Здесь ты словно другой человек.
   Сила Лилианы, а равно и её мастерство, значительно возросли с нашего прошлого проверочного поединка. Неожиданно, хотя и не удивительно. Тело её окрепло, к чему она и стремилась, изматывая себя ежедневными многочасовыми тренировками и отъедаясь восстанавливающими и целебными зельями. Приёмы копейного, а заодно и ножевого боя ею получены от троллей благодаря ментальной магии Дедушки Тланса, по сути, она отлично знает, как и куда надо бить. До недавнего времени ей не хватало твёрдой руки и зоркого глаза, чтобы стать воительницей. Тело не было приспособлено к схватке. Теперь, похоже, курс молодого бойца подходит к концу. Пару недель тренировок, и она достигнет уровня мастерства воинов, чьи знания скопировал в её головку Глубинный Жрец.
   Тролли невеликие знатоки копейного боя, в отличие от, скажем, эльфов, тысячелетиями развивающих боевые искусства, однако, защитить себя сестрёнка сумеет. При наличии трудолюбия так и вовсе превзойдёт синекожих "учителей".
   Жаль, магические знания так не получить. Ни один уважающий себя маг не позволит рыться у себя в ментальном теле, Гвард, к сожалению, не исключение. Он наотрез отказался принимать участие в эксперименте по копированию участков памяти, зато снабдил нас полезными книгами и своими записями о зверомагии, к которой у сестрёнки талант.
   Мне в этом плане тяжелее. Основы магии я постиг с грехом пополам, углублять познания нет ни времени, ни желания. Каждую свободную минуту отдаю попыткам подчинить пойманных духов. Пока все мои старания идут прахом. Я попросту не знаю, что делать. Шаманом быть легче, вот честное слово. Там поймал духа, заключил в амулет, помучил, и вуаля, вечный раб готов. Тут же не представляю, каким образом можно вообще воздействовать на находящегося во мне лоа. Узники моей духовной темницы ощущаются клубком скользких холодных змей, постоянно движущихся. Вычленить кого-то из них не выходит, чересчур плотно они переплетены друг с другом.
   - Силвен не даёт мне атаковать, - пожаловалась Лилиана. - Она учит контратаковать и почти никогда не открывается. А ты разрешил мне нападать. Ну, и я воспользовалась твоим советом. В бою чести нет. Спасибо, запомню.
   - А я думаю, почему тебе нравится со мной тренироваться. Оказывается, я тебя не прессингую, как Силвен. Учту.
   - Нет-нет, не потому. Ты мой брат, а видимся мы всё реже. Когда я учусь, ты обычно спишь в этом своём "гробу". Когда ты просыпаешься, меня клонит в сон. Я пробовала изменить внутренние часы, стать "совой", но слишком устаю днём. Восстанавливающие эликсиры не помогают, от них голова тяжелеет. Проясняющие разум зелья плохо совместимы с восстанавливающими. Чтобы пообщаться с тобой, мне нужно жертвовать тренировками, а ими пренебрегать нельзя.
   - Лиль, скажи, тебя учили телесности? Или консиенте?
   - Телесность я освоила на Брадосе. - То-то, смотрю, прыткая ты у меня. - Консиента даётся тяжелее.
   Телесность - тип медитативных техник, незаменимых для боевых магов. Обучившись ей, чародей начинает управлять происходящими в организме процессами. В империи она считается целительской, правда, её применяют и в битве для ускорения реакции, повышения скорости и силы. Телесности меня научил Гвард. Он рассказал мне и о принципах консиенты, совершенно иного типа медитативных техник, направленного на познание собственного духовного естества. Ею я идеально не овладел до сих пор. Возможно, поэтому у меня не клеится контакт с пойманными духами.
   - Естественно, госпожа Лилиана. Консиенте обучаются годами, - раздался сухой, будто треск разгорающегося фитиля, мужской голос.
   Волки зарычали, прижав уши к лохматым головам, Клеймёные и дриады встрепенулись. В руках эльфов сверкнуло зачарованное оружие, телохранительницы заполыхали невидимым простым смертным зелёным огнём, готовясь применить магию природы. В каких-то десяти шагах от нас с сестрёнкой стоял, заложив руки за спину, человек в дорожном плаще и шляпе с узкими полями. Зашнурованный поднятый воротник скрывал нижнюю часть лица, верхнюю затенял головной убор. Тем не менее, на висках виднелась седина. Впрочем, это не обязательно признак преклонного возраста. У Лилианы, пережившей нападение одержимого на деревню троллей, осталась белая прядь.
   С виду обыкновенный человек. Аура слабенького мага, имеющего склонность к магии воды, движения здорового, уверенного мужчины, но не привыкшего к оружию. Среднего роста и телосложения. Ничем не примечательный, и всё же интересный тип. Чем-то ведь он приглянулся брадосскому целителю, связанному с организацией едва ли не лучших наёмных убийц Лантара.
   - Господин Валирио, моё почтение. Дамы, - человек чуть склонил голову, обозначая приветственный поклон.
   - Лукас! - обрадовалась сестрёнка и, повернувшись ко мне, пояснила: - Он слуга мессира де Виллано и мой хороший знакомый.
   - Я знаю, кто он. - Чего ты улыбаешься, глупышка? - Наши знакомые и друзья иногда совсем не такие, какими мы их хотим видеть, Лиль. Думаю, "хороший знакомый" со мной согласится.
   - Бросьте, господин Сандэр. Я вам не враг и уж тем паче не имею ничего против вашей замечательной сестрички. Я всего лишь претендую на толику вашего внимания.
   - И что вам угодно?
   - До господина де Виллано дошёл слух, будто бы вы желаете навестить его в следующем месяце на Брадосе. - Интересно, какая птичка ему нашептала об этом? Не из окружения ли Смуглянки? - Он был бы счастлив встретиться с вами и побеседовать, но, увы, в ближайшие месяцы сие вряд ли случится. Обстоятельства вынудили господина покинуть остров и империю.
   Да он издевается! Вернул мне Лилиану, тем самым дав повод к разговору, и вдруг идёт на попятную. Неужели вправду что-то стряслось? Что, конечно, Лукас не скажет.
   - Странно. По-моему, он сам жаждал поговорить со мной.
   - Не всё происходит по воле господина, - пожал плечами слуга. - Он велел передать вам, чтобы вы его не искали. Желаете встречи - приезжайте на Брадос в следующем году. Вероятно, он справится с делами к тому времени. Кроме прочего, мой господин прознал о вашей ссоре со светлыми и тёмными эльфами и выказал желание помочь.
   - Чем поможет мне целитель, находясь неизвестно где? Наймёт для моей охраны Ночных Охотников? Переведёт на счёт в гномьем банке золото? Мне более не требуется его помощь. Так ему и передай, Лукас.
   - Как знать, господин Сандэр. Денег не бывает слишком много. Что до Ночных Охотников, то тут вы правы, телохранители из них так себе. Конечно, получше ваших эльфов, но им далеко до Защитников Престола Эладарна. Зато они превосходные убийцы. Пожалуй, искуснейшие среди смертных. Убить врага, готовящегося нанести смертельный удар - чем не защита? Впрочем, мой господин не оставил вам золота и наёмников. Он предпочёл дать дружеский совет: до вашего визита на Брадос посетите крайний север либо Шунтальскую пустыню. Там вас не достанут эльфы. Разумеется, если не наживёте врагов из числа снежных, ледяных и солнечных.
   Хороший совет, серьёзно. Особенно про север. В Ледяных Пустошах ночь царит по полгота, а то и дольше, день пасмурный, лучи изредка проникают через заслон из туч. Наконец-то вздохну свободно и поохочусь вдоволь, север кишит опасными животными и сущностями. Не жизнь - сказка для такого как я. Племена разумных ведут извечную войну друг с другом, можно взять сторону одного из них и привести к победе над соседями, построить государство. А сколько в снегах сокрыто тайн! Согласно записям эльфийских историков, давным-давно в Ледяных Пустошах стояли крепости Аллирана, а до них города невообразимо древних рас, неведомых нынешним смертным.
   Шунтальская пустыня место для меня негостеприимное. Светит жаркое солнце большую часть суток, ни отдохнуть, ни помедитировать нормально. Из плюсов отсутствие светлых эльфов и наличие родственников Смуглянки по материнской линии. Север мне больше по душе.
   - Как ты нашёл меня, Лукас? - задал я тревожащий с момента появления слуги вопрос. Постоянные перемещения по империи, конспирация, барьеры маскирующие, переодевания коту под хвост. Выследить меня мало кто способен. Эльфы светлые и тёмные, к примеру, либо не очень-то стараются, либо не могут. Вероятнее второе.
   - А кто вам сказал, что мы вас теряли из виду, господин Валирио?
   - А где мессир де Виллано, Лукас? - встряла сестрёнка.
   - Скоро будет в Эладарне, госпожа Лилиана. Что ж, более не задерживаю, всего доброго, дамы, господа.
   Развернувшись, слуга упругой походкой двинулся вдоль кромки прибоя в противоположную поместью сторону. Клеймёные, дриады и я провожали его неприязненными взглядами, на личике Лилианы проступила грусть.
   Значит, за мной постоянно следят. Лидер Проклятых говорил о Ночных Охотниках в тролльих лесах, оттуда они шли за мной, наплевав на меры предосторожности Клеймёных. Не исключено, на сестрёнку ими повешено следящее заклятье. Через неё они могут шпионить за мной и потому быть в курсе моих планов. Именно поэтому я не раскрываю подробности моих замыслов в её присутствии. Смуглянка вроде ничего не обнаружила, обследовав ауру сестрёнки, но Охотники знатоки сокрытия, владеют секретными знаниями, унаследованными от аллиров и тёмных эльфов, основателей организации. В их арсенале не только чары сокрытия, но и магия разума. Лилиана напрочь забыла о произошедшем с ней за последние недели до возвращения. Смуглянка и Дедушка Тланс наткнулись на заблокированный участок памяти. Как ни бились Глубинный Жрец и Авариэль, не уступающие по владению ментальной магией мастерам-супремам, а то и имперским архимагам, открыть путь к воспоминаниям не удалось. Какую информацию Ночные Охотники решили спрятать до поры? Предположений масса, от некоторых оторопь берёт. В том числе из-за этого верить брадосцу не стоит.
   Я под колпаком, и сбежать из-под слежки мне не светит. Разве что брошу всех и всё и ускользну по теневому измерению, чего делать не собираюсь. Тьма с ними, Охотниками. Не мешают, и ладно. Мириться с их надзором пока можно. Главное не прозевать какую-нибудь пакость, на которые они мастера. До чего же бесит неопределённость! Неизвестно, чего от них ждать.
   Интересно, почему Лукас сказал о том, где брадосский целитель? Ночные Охотники никогда не делают ничего просто так. Оплошностей практически не допускают. Де Виллано приказал слуге дать намёк, где его искать, а советы отсидеться на севере для отвода глаз? Почему бы прямо не отвести меня к нему?
   Выбор - вот что предложил мне брадосец. Ему почему-то важно узнать, как я отреагирую. Ох уж эти тайны мадридского двора. Кстати, какого рожна целителю понадобилось в королевстве светлых эльфов? Лукас вряд ли знает, хотя допросить его с пристрастием было бы полезно.
   - Сандэр, рекомендую немедленно возвращаться в поместье, - тихо произнёс подошедший Глан. В голосе его сквозил еле сдерживаемый страх. - Этот скрытник возник будто из ниоткуда, миновав наших дозорных. Его никто не заметил, пока он не заговорил. Кто он?
   - Слуга моего знакомого. Раньше за ним подобных способностей не наблюдалось.
   - Либо он вовсе не тот человек, которого вы помните, либо вашему знакомому служат бессмертные. Сигнальные барьеры до сих пор молчат, словно их не пересекали.
   Лукас растворился в лунном свете, отойдя на полсотни шагов. Я его ещё захватить хотел. Как же, дался бы он. Скорее, устроил бы локальный Армагеддон, раскидав нас, ровно котят. Теперь совершенно ясно - нас проведал Ночной Охотник. Рядовые члены организации отменные бойцы, Лукас же наверняка в высшей лиге.
   - Тренировка закончена, - объявил я. Визит слуги целителя сбил весь настрой на общение с сестрёнкой и тренировку. В море искупаться, и то перехотелось.
   Поместье в своё время хозяева окружили стеной высотой в два человеческих роста. Сложенные из камня и грубого кирпича здания жались к центральной башне-колокольне, оповещающей крестьян из близлежащей деревушки об опасности либо важных событиях вроде рождения наследника. Поместье выросло из замка, возведённого в доимперский период, о чём напоминали и толстые стены, и ров, ныне превратившийся в глубокую канаву. Клеймёные, как только пришли сюда, установили купол защитного барьера, наложили на камни недолговечные чары прочности и обвели каждое здание сигнальным контуром, сообщающим о проникновении чужаков. Дополнительно Глан обустроил наблюдательные посты на окрестных возвышенностях, чтобы знать о приезде кого-либо заранее. Все эти предосторожности оказались пустым звуком при появлении Лукаса. Я уверен, что Ночной Охотник способен, не напрягаясь, незаметно пройти в мои покои. Вот и полагайся на охрану. Его даже волки не учуяли! Клеймёные, между прочим, отвечали за безопасность первых лиц Эладарна, то бишь королевской семьи, наравне с гвардией. Раз уж они бессильны, не представляю, как можно скрыться от Охотников.
   Система прозрачных барьеров задрожала от прохождения через них нашей группы. Опознавательные чары позволили нам войти в поместье, и тут же прорехи, оставляемые нами в астральных стенах, захлопнулись. Лилиана заспешила на кухню ужинать, с ней проголодавшиеся волки и три дриады, я с Акелой направился в свои покои. Помедитирую и обмозгую ситуацию.
   Переступив порог комнаты, я замер. Расположение предметов прежнее, дверь не открывалась, посторонних запахов и следов в астрале нет, и всё же меня что-то насторожило. Акела тоже прижал уши к голове, активно принюхиваясь. Приглядевшись к потокам энергий духовным зрением, я уловил некую пустоту, будто тончайший разрез в астрале, замаскированный фоновыми аурами предметов и заклятий. Такой остаётся после двигавшейся сущности, только со шлейфом её айгаты.
   Я перехватил Маркарта, готовясь нырнуть в теневое измерение. Похоже, меня навестил скрытник высочайшего класса. А вдруг их несколько, и кто-то из них подобрался к сестре? Проклятье!
   - Ну ты и подозрительный, - раздался до боли знакомый голос, и из спальни показалась завернувшаяся в покрывало Смуглянка. При виде её с плеч словно гора свалилась. - Я надеялась сделать тебе сюрприз, а ты чуть в Умбру не сбежал.
   - Твою... матушку во фрейлины Небесного Короля, - процедил я и улыбнулся.
   - Маму не трогай, она тебе ничего плохого не сделала. Кроме меня, естественно.
   Авариэль прильнула ко мне, мурлыча и щекоча дыханием мою шею.
   - Не люблю сюрпризов, но рад тебя видеть, melisse. Как никогда рад. - Подхватив взвизгнувшую Смуглянку, я понёс её назад в спальню.
   Как же я соскучился по её глубокому голосу, по янтарным, совсем чуть-чуть раскосым глазам, глядя в которые, можно утонуть, по пышным волосам, чёрной волной опускающимся на плечи, по нежным рукам, по губам, которые хочется целовать бесконечно, по гибкому стану...
   Позднее, поглаживая бархатистую кожу Смуглянки, я удивлялся, как отпустил её в логово наших врагов - Тельперинг. В жреческой цитадели хранятся древнейшие артефакты, представляющие опасность для ангелиан, и ценнейшие реликвии, среди них - Лунная Слеза, принадлежавшая Клеймёным до разрушения их родного города Исиланта и похищенная храмовниками дома Алых Шипов. Авариэль искала способ выкрасть этот магический самоцвет, попутно собирая сведения о намерениях жрецов относительно нас.
   - Что думаешь о совете слуги де Виллано? - внезапно спросила Смуглянка.
   Глан донёс по мыслесвязи, не иначе.
   - Брадосец пытается играть со мной, - хмыкнув, ответил я. - Раскладывает передо мной карты рубашками вверх и предлагает выбрать, какая мне нравится. Порой кажется, что он предусмотрел любой мой шаг.
   - Давай поступим непредсказуемо. Не поедем на север, забудем о пустыне и Эладарне, о Брадосе и отплывём на закат, в Гвейнмар. Предложим услуги правителю. Полагаю, он не откажется принять под крыло наш дом. Шпионы и убийцы народа долгоживущих ценятся всюду. Или махнём в столицу империи и попросим у императора разрешения осесть на его землях в обмен на службу. Он точно не откажет. Агенты его тайной канцелярии нам и в подмётки не годятся.
   - Сомневаюсь, что целитель не предвидел такой шаг. Царство сумеречников, должно быть, кишит доносчиками Ночных Охотников, выполняющих поручения правящих домов Лумирена. К тому же, нет никаких гарантий, что нас не используют, узнав о причинах интереса ко мне эладарнских жрецов.
   - Тогда давай поплывём на Лаэгард.
   - Ты серьёзно? Никто не согласится нас туда доставить ни по воде, ни по воздуху. Моряки ничего так не боятся, как кракенов и штормовых змеев, обитающих в Море Чудовищ, а обходить его слишком рискованно, сама знаешь. Неизведанные земли потому и остаются неизведанными. Имперцы говорят, что Лаэгард красивая сказка, и я склонен им верить.
   - Эльфы утверждают обратное. За океаном лежит богатый лесами и реками материк. Добраться туда трудно, да, но возможно, заручившись поддержкой магов стихий.
   - Ага. Волшебники имперской академии пытались. В итоге флотилия из девяти кораблей пропала возле Моря Чудовищ, погибли четверо супрем-магистров стихийной магии, без пяти минут архимаги, и множество обычных магистров. Элементали, заклятия, призванные звери - ничто не помогло хотя бы пересечь Море Чудовищ. Кто-нибудь из эльфов сумел добраться до Лаэгарда?
   - В Эпоху Единства туда часто ходили корабли аллиров. Аллиран основал на побережье ряд колоний. С ними прервалось сообщение с приходом в Трёхлунье ангелов и Расколом.
   - Почему-то туда не переправились бежавшие из Аллирана правители. Великий Князь предпочёл укрыться под землёй. Значит, путь в Лаэгард был закрыт и для него.
   Помолчав, Смуглянка признала поражение:
   - Будь у нас Лунная Слеза и Звёздный Камень, я бы не раздумывая купила корабли у тёмных эльфов вместе с командами из рабов и двинулась на поиски Лаэгарда. Ты прав. Я сказала глупость.
   Хм. Глупости и княжна дома Лунного Клейма понятия несовместимые. Чего-то она не договаривает.
   - Пёс с ними, с Ночными Охотниками. От пристального внимания ублюдков нам, похоже, не отделаться. Зато сильное государство отгонит мысли жрецов о нападении на нас. Империя подходит на роль нашего покровителя лучше других. Светлые эльфы не дураки ссориться с людьми. А что до тебя, то не все ангелиане разделяют точку зрения эльфийского верховного жреца. Имперские иерархи самостоятельны, их не касаются туманные пророчества эльфов. Люди недолюбливают долгоживущих. Между Церквями натянутые отношения, сами Церкви очень разные. Их объединяет лишь вера в ангелов и Творца. Власти империи, возможно, и попробуют тебя использовать - как средство устрашения Эладарна. До выдачи не дойдёт. А взбреди кому-то из иерархов схватить тебя, у него почти нет шансов на успех. Во-первых, мы не будем сидеть сложа руки, во-вторых, ты не позволишь себя посадить в клетку. Верно?
   Зависит от того, кого пошлют по мою душу. Против слаженной команды магистров-супремов боевой магии, храмовников и жрецов во главе с Анарионом я вряд ли выстою в открытом бою. С другой стороны, они чересчур "громкие" в астрале, я обнаружу их приближение и успею улизнуть.
   - Какие новости из благословенного королевства? - решил я переменить тему. - Король жив? Его дальние родственники не собираются грызться за корону Эладарна?
   - Ты недооцениваешь мощь его величества Эльрунна и Защитников Престола, сопровождающих его в походе. Последнее известие от него пришло полтора месяца назад. В письме сообщалось о благополучном спуске в Подземье у Шунтальской пустыни и разгроме дозорных отрядов Дуазарка. Это город поклонников Голгорота, если ты не в курсе, милый, - промурлыкала Смуглянка. - Ещё из новостей - скоро произойдёт избрание следующего верховного жреца Карубиала. Две седмицы, и светоносную мантию наденет некто Ильфирин, бывший советник Габрилла Радужного и настоятель монастырской цитадели Тельперинг. Поговаривают, старый пёс потерял хватку, но это не так, спокойно жить он нам не даст. Из хороших новостей - в хранилище артефактов Тельперинга можно проникнуть, обманув охранные чары. Вот как выйти оттуда ума не приложу. Ну, и самая плохая новость. - Тон Смуглянки стал серьёзным. - Натиэль пытают, обвиняя в сговоре с тобой и убийстве верховного жреца.
   Я выругался вслух. Я до последнего надеялся, что жрецы не осмелятся поднять руку на принцессу. Её тайно держали под стражей в Тельперинге, объявив мёртвой. Король Эльрунн Смелый, узнав от верховного жреца Габрилла Радужного о смерти единственной дочери от колдовства тёмных эльфов, собрал войско и выступил в Подземье громить предполагаемых убийц. Подозреваю, на трон служитель ангела Карубиала намеревался посадить верного эльфа, что развязало бы жречеству руки в охоте на меня. Услышав от Смуглянки о столь грандиозных планах, осуществляемых ради моего устранения, я понял, до какой степени ненавидят и боятся сидящего во мне аллирского Великого Князя ангелопоклонники. Для них я навсегда останусь угрозой номер один. Они пойдут на государственный переворот, на убийство короля и королевской семьи, если понадобится, лишь бы уничтожить меня.
   Принцессу Натиэль Крылатый Единорог Карубиал благословил даром Видения прошлого, настоящего и будущего. По сути, она пророчица, святая дева, чьё предназначение - предупреждать королевство о надвигающейся опасности. После спасения мною Натиэль из лап троллей - в аранью её послал Габрилл вместе с отрядом воинов покончить со мной, покуда во мне не пробудился Великий Князь - доверие к принцессе со стороны жрецов упало. Девушку тайно схватили и отвезли в Тельперинг, где она рассказала, где меня найти. За мной снарядили целую армию по меркам эльфов, малочисленную, отлично вооружённую, состоящую из овладевших магическими знаниями храмовников, жрецов и боевых магов под командованием героя королевства Анариона и верховного жреца. Выжил только один.
   - Раньше ли, позже она выдаст, где мы. Учитывая, что мы в империи, убивать нас придут наёмники. Впрочем, не удивлюсь приходу Анариона, жаждущего отомстить за поражение в Марадро и тролльих лесах. Он дважды упустил нас, вдобавок, не сумел сохранить верховного жреца, которого обязан был защитить, потерял в бою с шаманом своих братьев. Как глава храмовников он опозорен.
   - Поэтому в следующий раз ударит наверняка, прихватив с собой Натиэль. В таком случае мы не убежим, и наши перемещения утратят смысл. Чтобы избавиться от нас, жрецы пойдут на ссору хоть с империей, хоть с сумеречными эльфами. Войны из-за нас ни те, ни другие не начнут. Ждать нам недолго, melisse. Сколько там до выборов верховного, пару седмиц? Новый глава Церкви первым делом подпишет приказ о формировании отряда убийц. От нескольких дней до седмицы на подготовку, затем выдвижение. Командиром непременно назначат Анариона, а приведёт к нам душегубов лично принцесса. Такая вот неприятность.
   В янтарных глазах Смуглянки промелькнул испуг. Видимо, не рассчитывала на скорую встречу с храмовниками. Есть, отчего впасть в отчаяние. С Анарионом не справятся и все Клеймёные скопом. Его сила, подпитываемая Крылатым Единорогом, чьим чемпионом он является, колоссальна. Дважды Авариэль сходилась с ним в битве и дважды отступала, не сумев нанести ему ощутимого вреда.
   - Самое отвратительное то, что принцесса предупредит жрецов об опасности, и мы не загоним убийц в западню. Отсиживаться, готовясь встретить жреческих прихвостней, глупо. И убегать не вариант.
   - Север! - вскинулась Смуглянка. - Ледяные Пустоши укрыты от ангельского взора пеленой облаков и аурой древних божеств Полуночи. Натиэль не увидит нас среди снегов севера! Санд, твой брадосец дал тебе правильный совет. Мы построим селение недалеко от границы с империей. Не закрепимся - поищем иной выход. В крайнем случае спрячемся в Шунтальской пустыне.
   - И будем всегда трястись, ожидая гостей из Эладарна? Не по мне это, melisse.
   - Мы выживем, Санд! - Смуглянка села напротив, взяв меня за руку и глядя мне в глаза. - Постепенно окрепнем. Выясним отношения с Ночными Охотниками, может быть, добьёмся от них помощи.
   - У меня в Сизых горах три десятка детей, у тебя Клеймёные, из них некоторые семейные, с малышами. Выживать в Ледяных Пустошах трудно даже воинам, что уж говорить о детях. Куда мы их приведём, в метель?
   - А ты что предлагаешь? - взъярилась Авариэль. - Красиво уйти за Багровую реку, забрав побольше врагов? Жрецы отыщут и убьют всех! Детвора в городе дварфов, думаешь, уцелеет? Их не трогают, дабы не портить без того плохие отношения с бородачами. Когда на трон сядет новый король, разразится очередная война с подгорными кланами, и целью будет очищение мира от твоего возможного наследия. Смертные, связанные с тобой, должны умереть. Полагаешь, после твоей гибели за твоей сестрой не начнут охоту? Ошибаешься!
   Я предполагал нечто подобное, правда, не в таких масштабах. Смуглянку и командиров Клеймёных убрать для жрецов необходимо, но зачем трогать детей и Лилиану? Уроды.
   - Я ударю прежде. Ударю так, что они забудут о своих ублюдочных планах.
   - Каким образом, Санд? - вскинула руки Авариэль. - Пойдёшь штурмовать Тельперинг в одиночку?
   - Не штурмовать. Нужно вытащить оттуда Натиэль.
   - Ты хоть понимаешь, о чём говоришь? Ладно, мы проберёмся в цитадель, найдём принцессу. Дальше что? Окажемся в каменном мешке, окружённые врагами. Да Лунную Слезу выкрасть легче, чем Натиэль! Знаю, вы с ней друзья, к ней я отношусь как к младшей сестре, но сделать пока мы ничего не можем. Со временем я придумаю способ, как безнаказанно покинуть Тельперинг, и мы вместе отправимся за принцессой.
   - У нас нет времени.
   - Мы уйдём на север. Санд, прошу, - Смуглянка сжала ладонями моё лицо, - пошли с нами.
   - Мне пригодилась бы твоя помощь при проникновении в цитадель. Расскажи, как это сделать, и уезжай с Клеймёными сегодня же. Лилиану проводи до столицы и передай магистру Вольмиру, придворному чародею. Она будет поначалу орать, но потом поймёт меня и успокоится. Я с ней переговорю.
   От оплеухи зазвенело в ушах.
   - Идиот! Из тебя душу вытрясут, воплотят заново, сожгут, а пепел растворят в кислоте, кислоту выльют в жерло вулкана. От тебя ничего не останется, вообще ничего! Окончательная смерть! Тебя не станет! Совсем! Никакого посмертия, побега в Серые Пределы, иномирье. Уясни это себе, Сандэр! Соваться сейчас в Тельперинг чистое безумие! Мелкая пигалица, может быть, уже предвидела твой приход, и эльфы готовят горячий приём. Как я спасу тебя?! Погублю Клеймёных, мой дом исчезнет, и всё зря!
   Я перехватил занесённую для пощёчины руку Смуглянки. Недальновидный я всё-таки человек. Знал бы, к чему приведёт идея похищения Натиэль, молчал бы. Завтрашней ночью покинул бы поместье и принялся за осуществление задуманного. Вправду идиот! Рассчитывал на информацию, а получил по щам. Ненавижу скандалы.
   - Не сумею лишить жрецов Видящей - переберусь на север. Там и встретимся. Может быть.
  
   Солнце улеглось за холмистой грядой, передав мир во власть ночи. Над морем повисла круглоликая луна в окружении звёздной свиты, окрасив волны и берег в бледно-серые тона. Воды моря почернели, обратившись в шумящую, колышущуюся массу, напоминающую океан темноспинных насекомых, завоёвывающих сушу. Поместье выглядело угрюмым и покинутым. Пропала бледная, сотканная из лунного света и невидимая днём пелена барьера, опустели внешние стены. Лишь со двора по-прежнему доносились звуки тренировочного боя.
   Я рывком сел на облепленном бумажными печатями ложе, отбросив расписанное защитными знаками покрывало. Сон и явь перемешались и слились воедино. Мне снился Феррэ, из которого ушли Клеймёные во главе с Авариэль. Так должно быть наяву и так и есть. Выглянув в окно, я увидел бьющуюся с дриадой Лилиану и волков, сидящих вокруг тренировочной площадки.
   Тринадцать преисподних! Сестрёнка должна быть далеко отсюда, а она здесь, и нет ни одного эльфа поблизости. Смуглянка оставила её! Я ведь просил забрать Лилиану, и Авариэль вроде согласилась. Кивнула молча, ничего не обещая. Надо было взять с неё слово, заставить поклясться!
   Я вслух выругался и опрометью бросился к лестнице, на ходу натягивая рубаху. Времени у нас всё меньше, возможно, его уже вовсе нет, и к поместью приближаются бойцы жрецов. А каким простым казалось всё вчера. Я, не обременённый сестрой, дриадами и волками по теневому измерению - демон с влиянием Тьмы, оно при таком перемещении околонулевое - попадаю в Шунтальскую пустыню быстрее, чем дирижаблем, и нанимаю проклятых. Далее отправляемся вместе в Эладарн, "прощупываем" Тельперинг на предмет брешей в системе охраны цитадели и умыкаем принцессу. Жрецы лишаются своего всевидящего ока, отчего они уже не в состоянии выследить ни меня, ни Смуглянку. Мы начинаем жизнь с чистого листа, с новыми именами, и живём как нормальные люди. Правду говорят, хочешь насмешить богов - расскажи им свои планы.
   Псу под хвост мой замысел. Лилиану даже под охраной дриад и волков, выдающих в ней мою сестру, не брошу. Смуглянка перевозила меня в специальном ящике днём, волки бежали по лесу, в высокой траве, не попадаясь никому на глаза. Дриад с виду благодаря чарам иллюзии не отличить от обычных девушек. Как теперь передвигаться по империи без фишек Клеймёных? Ладно я, с Маркартом в руке солнце мне не страшно. Волки так же продолжат быть разведчиками, предупреждая о случайных встречных путниках и прячась. Девчонки в плащах с капюшонами и в масках на лицах вполне сойдут за наёмниц, которых немало на южных землях империи, особенно по окончании войны с троллями. Бывают среди наёмных отрядов чисто женские коллективы, состоящие преимущественно из боевых чародеек. Идти надо вдали от крупных сёл и городов. Риск наткнуться на шпионов Эладарна в таком случае минимален. Но... не вариант, совсем.
   Путь до Шунтальской пустыни займёт не один месяц. Всякое может случиться, пока мы дойдём до цели. Разбойников я не боюсь, а вот дружин феодалов, иногда не брезгующих грабежом, опасаться стоит. Не потому, что мы с ними не справимся, девчонки положат несколько десятков латников, не вспотев, а потому, что нами заинтересуются соответствующие органы. Слыханное ли дело - перебит отряд рыцарей, пусть и мелкого пошиба. Попахивает магией, а магов, неподконтрольных государству, в империи не любят. Снарядят группу поиска и группу захвата, и тогда нам не отвертеться от конфликта с властями.
   - Привет, братик! - просияла Лилиана, завидев меня, и прекратила атаковать сидящую в глухой обороне Юнию.
   - Почему ты осталась? Я же тебе сказал уйти с Авариэль!
   - Судя по всему, - сестрёнка расслабленно отставила руку с копьём в сторону, - ты опять хочешь вляпаться в неприятности. Либо уже вляпался. Зная тебя, могу утверждать, неприятности эти с большой буквы. Поэтому тебе понадобится любая поддержка. Да, я мала, никогда не принимала участие в битве, однако, я не одна. Со мной дриады и волчатки, а они никогда не подводили, разве нет? С нами у тебя больше шансов на успех.
   - Авариэль того же мнения, раз позволила тебе остаться?
   Подставила меня Смуглянка. Отомстила, чтоб её.
   - Не-а. Она была против. И девчонки умоляли меня пойти с ней. Пришлось настоять. - Лилиана кивнула на копьё у меня в руке. - Авариэль вынудила меня пригрозить ей, что я нападу, если она или кто-то из Клеймёных попробует подойти ко мне. С Маркартом и белыми волками не поспоришь.
   Злость на Смуглянку постепенно схлынула. С человеком, вооружённым божественным артефактом, схватиться не пожелал бы и архимаг. Несмотря на неопытность сестрёнки, она с повергавшим богов и высших демонов копьём в руках представляла для Авариэль опасность. Драться всерьёз не входило в планы Смуглянки, и она отступила, не желая сражаться ещё и с дриадами, вставшими бы на сторону Лилианы. В битве могли пострадать Клеймёные. Будь я предводителем эльфов, сделал бы так же.
   Я глубоко вздохнул, окончательно успокаиваясь.
   - Глупая ты девочка, Лилька. Я забочусь о твоей безопасности.
   - А я о твоей. Помнишь, что обещал в аранье, когда мы снова встретились? "Мы больше не расстанемся", говорил ты.
   - Надолго не расстанемся, - внёс я необходимую поправку.
   - "Надолго" понятие относительное. Для тебя, может, и год мгновение.
   - Скажешь тоже. Куда мне тебя теперь деть, а? До столицы, не привлекая внимания, вряд ли дойдёшь. В аранье на попечение Водяных Крыс сплавить, так Гвард там не появится в ближайшее время, у него дела в империи. В Куркемб разве только. Город дворфов такой.
   - Никуда ты меня не денешь, Саш, - заявила, твёрдо глядя мне в глаза, сестрёнка. - Оставишь где-нибудь - сбегу. Не сумею сбежать - откажусь от еды и воды. Заставят есть насильно - умру, и мой дух вечно будет сопровождать тебя.
   Я стиснул зубы. Возникло желание дать этой дурочке воспитательную оплеуху.
   - Никогда не говори так. Даже в шутку. Поняла?
   В Куркемб я её не отвезу. Город наверняка у эльфов на примете.
   - Поедешь со мной, - объявил я примолкшей Лилиане. - Собирайся. Девчонки, вы составите нам компанию. Ну, и вы, белые бестии, куда уж без вас.
   Спустя полчаса мы стояли у ворот поместья - четыре дриады - остальных я отослал в Куркемб, - волки, сестрёнка и я. Девчонки в лёгких дорожных плащах, под которыми кожаные куртки-безрукавки, тёмно-серые рубахи и штаны. Волосы убраны под береты. Одеты по погоде - начало лета выдалось нынче прохладным. Лица открыты. Светло-зелёная кожа издали, да ещё и в тени, неотличима от смуглой кожи выходцев из южных стран. Оружия не видно. Дриады обычно не носят стали, предпочитая магию.
   Лилиана в сером охотничьем костюме нервно сжимала подаренный Смуглянкой чародейский посох - непримечательную деревянную палку, неизменный атрибут начинающей магички. Посох не так прост, как кажется с первого взгляда. Верхний конец иллюзия. Маг, умеющий видеть сквозь чары, разглядит вместо тупого конца острый клинок-навершие. Пышные русые с проседью волосы сестрёнки спрятаны под украшенный серебряным магическим знаком берет, на поясе фляга, парочка непромокаемых футляров со свитками и маленькая книжка в специальном коробке, дневник, куда записываются выученные заклинания и наблюдения. Ни дать ни взять ученица какого-нибудь имперского колледжа магии.
   Я же по виду типичный состоятельный наёмник, кабы не будто политая смолой маска на всё лицо. На ней ничего не нарисовано, просто овал с прорезями для глаз. Глаза она и скрывает, они же у меня чёрные, причём речь не только о радужке, а и о склере. Днём маска предохраняет от света. Немного экстравагантный состоятельный наёмника - так точнее. Зачарованные на прочность легчайшая кольчуга из чернёной стали, наплечники и наголенники из дублёной кожи, плащ с капюшоном, подкладка расшита защитными и скрывающими ауру символами. Запечатлённая на плотной ткани вязь заклятий неразличима для человеческого глаза. В петлях широкого поясного ремня склянки боевых эликсиров, футляр на боку хранит гремучее и ядовитое зелья и малый церковный набор борца с нежитью и нечистью, куда входят огненные бомбы, освящённые соль, вода, серебряная пыль и прочие полезные при встрече с чересчур вёртким и живучим врагом мелочи. За поясом по паре метательных топоров и внушительных размеров кинжалов с зачарованными на остроту лезвиями. В руках копьё с надетым на чёрный клинок кожаным чехлом.
   Передо мной бледным призраком почти беззвучно скользил Акела, Лилиану окружали трое её питомцев. Волки за последний месяц чуток подросли и обзавелись собственными доспехами - укреплёнными чарами наспинными и нагрудными щитками и ошейниками из дублёной воловьей кожи. Акела тащил на боках сумы со съестным. Дриады и я не нуждаемся в пище, а Лилиане и волкам много не нужно. Имеющегося хватит на седмицу. Свитки с боевыми заклятьями, воду и лекарства разделили между остальными волками и девчонками.
   Критически осмотрев нашу группу и сочтя её готовой к путешествию, я удовлетворённо кивнул. Эстер жестом приказала сёстрам отворить ворота.
   Мы не оборачивались. Поместье для нас лишь очередная остановка в долгом побеге от убийц.
   - Куда мы, Саш? - поинтересовалась Лилиана, остановившись рядом со мной в шаге от накатывающих на берег волн. - Тракт и просёлочная дорога в другой стороне, лодок я не вижу.
   - С чего ты взяла, что мы поплывём? Мы полетим! - Я достал кинжал. - Лиль, дай ладошку, пожалуйста.
   - Это обязательно, Сань? - побледнела сестрёнка, протягивая руку.
   - Угу, - я сделал маленький аккуратный надрез. - Набери крови и брызни в воду. Юния, залечишь ранку.
   - Слушаюсь, повелитель, - дриада с готовностью подвинулась к Лилиане.
   Раньше я призывал лоа, жертвуя им животных. Позже, по мере овладения шаманскими навыками, начал использовать свою кровь. Сейчас Тьма настолько насыщает меня, что духи отказываются принимать моё подношение, и приходится проводить призыв по старинке, перерезая глотки зверям. За неимением таковых сойдёт кровь Лилианы, схожая с моей.
   Я выкрикнул короткий призыв одновременно с движением сестрёнки, вложив в имя лоа немало духовной силы. Брызги частью исчезли в воздухе, частью упали в море, не оставив следов. Жертва принята.
   Над поверхностью воды сгустился туман, закручиваясь спиралью. Внутри серой взвеси образовалась фигура, чьи очертания проступали чётче с каждой секундой. Повеяло холодом, заставившим поёжиться Лилиану и обрабатывающую ранку дриаду, волки прижимали уши к головам и скалились. Не привыкли наши питомцы к пришельцам из Серых Пределов.
   "Кто звал меня?" - грозно осведомился сформировавшийся скатоподобный лоа, парящий в клочках тумана. Его бас отразился эхом в сознании. Девчонки вздрогнули, волки тихонько зарычали, на сей раз от страха.
   - Привет тебе, Гархар, - помахал я рукой старому знакомому.
   "Ааргх, надо было догадаться. Вкус крови похож, - разочарованно прогудел материализованный дух. - Опять захотел посидеть на моём горбу?"
   - Не преувеличивай, у тебя замечательно ровная спина. И удобная. На ней сутки напролёт лежать, глядя в небо, сплошное удовольствие.
   "Врёшь. Лучше бы она тебе не нравилась, колдун. Мой могучий владыка недоволен, что меня призывают без его на то разрешения. Видишь свежие шрамы на крыльях? Виноват ты, страдаю я. Он знатно поколотил меня, в половине Серых Пределов слышались мои стенания. Отказывать тебе, раз уж явился, не буду, однако, не призывай меня больше, очень прошу".
   Все мной недовольны. Твой босс, боги Предвечной Тьмы, Смуглянка, и та на меня злится.
   - Сочувствую, Гархар. Назови имя владыки, дружище, хочу с ним потолковать.
   "Вы с ним, чего доброго, поладите, а отдуваться потом мне. Мол, виноват, не свёл с хорошим человеком. Кыттакум накажет меня. А поссоритесь, всё равно сорвёт злость на моей шкуре".
   - Не бойся, и пальцем - или что там у него вместо пальцев - тебя не тронет. Кыттакум, говоришь? Запомню. Подлетай к нам и дай залезть на спину.
   По-моему, летающий скат тяжко вздохнул. Лёгких у него, разумеется, не предусмотрено, но впечатление сложилось именно такое, столько обречённости было в его астральной эманации.
   Подхватив на руки сестрёнку, я взбежал по опущенному крылу и устроился посредине широченной спины, за мной лёгкими прыжками последовали дриады. Волки нерешительно переступали с лапы на лапу. Их еле удалось уговорить запрыгнуть на воплощённого духа.
   Взмахнув крыльями-плавниками, Гархар поднялся над водой, неспешно набирая высоту.
   - Летим на юго-восток, - приказал я едва слышно и спросил, мысленно обращаясь к лоа: - Сколько ночей до ксаргского побережья?
   "Три", - подумав, ответил дух.
   "А до пустыни за Морем Утопленников? Не пересекая Эладарн".
   "Девять - десять. Пустыня... жарко, душно, голодно. Не долечу. В море днём упаду".
   "Донеси нас до какого-нибудь островка под утро, там и отдохнём, а вечером продолжим, подкрепившись здешней фауной".
   "Чем-чем?"
   "Наловят тебе вкусной питательной рыбы, говорю".
   "Вирма поймай. Он вкусный, придаёт сил".
   "Ну и запросы у тебя, однако. Морского змея не обещаю, зато рыбку покрупнее поймать постараюсь. Лети давай быстрее".
   "Ох... Владыка меня сожрёт, попомни моё слово, колдун".
   "Не будь пессимистом. Мы ещё посмотрим, кто кого сожрёт".
   Развернувшись и мерно взмахивая крыльями, летающий скат спешно взял курс на родину солнечных эльфов.
  
  

Глава 2. Жемчужина пустыни

  
   - Ты изъясняться по-человечески, на общеимперском, можешь?
   Худой, загоревший до черноты бритоголовый рыбак в ветхой набедренной повязке уставился на нашу компанию немигающими выпуклыми глазами. Щека у него едва заметно подёргивалась, выдавая волнение. Я его прекрасно понимаю. Сохранишь тут спокойствие, когда тебе плотоядно ухмыляются волки, вымахавшие до размеров полугодовалого телёнка. Почти взрослые они у нас, ещё чуть-чуть прибавят в росте, и можно заказывать у кузнеца-доспешника постоянную броню. Дриады и я с сестрёнкой его вряд ли очень смущали. Подумаешь, шестеро разумных в невыразимо жарких дорожных плащах поверх белых рубах. Не успели мы разжиться одеждой, уместной для климата пустыни. Зато по ночам не мёрзнем. Ночи здесь вполне сносные, прохладные, звёздно-лунные.
   Рыбак, внешне человек с заострёнными ушами, указывающими на примесь крови нелюди, прощебетал что-то на своём языке, представляющем собой дикую помесь эльфийского и абаримского, и показал на запад.
   - Кто-нибудь понимает, о чём он? - обратился я к дриадам и Лилиане, не рассчитывая, впрочем, на положительный ответ.
   - Повелитель, позвольте, - склонила зеленоволосую головку под капюшоном Юния. - Он говорит на упрощённом калорском диалекте, распространённом у нечистых родов Шунтальской пустыни. Моя семья жила в этой стране, на границе с орочьими степями. Бывшая семья. Он спрашивает, мы пришли из-за моря или отстали от пересекшего пустыню каравана.
   - Из-за моря. Наш корабль потерпел крушение южнее, на рифах, нам чудом удалось спастись. Мы ищем проводника до города.
   - Слушаюсь, повелитель.
   В устах дриады речь пустынного народа приобретала сходство с французским. Сплошные грассирования. Рыбак понимающе закивал и указал за поросший скудной растительностью холм, сопроводив жест фразой на своём суржике.
   - Он сказал, проводника мы сможем нанять в деревне. За золотой, он отведёт нас к нужному человеку, а за два золотых подскажет торговца карликовыми скакунами. Так у нечистых называют аранаи, ездовых животных.
   - Пони, что ли? - Я посмотрел на сестрёнку. Ей конёк не помешает, путь по раскалённым пескам утомителен для хрупкой девушки. Я-то перебьюсь, дриады девушки выносливые.
   - За два золотых он согласен вдобавок продать нам еды и воды.
   До чего предприимчивый мужик! На несчастных путешественников мы походим мало - у каждого по сумке за плечами, на волков навьючены мешки с припасами, взятыми в деревушке троллей на том берегу Моря Утопленников. При оружии я, у девчат на виду ничего. Дриады сами оружие. Судя по виду, невзгод мы не натерпелись, судно тонуло медленно, и мы успели взять вещи. Почему бы нам не быть при деньгах?
   - Мы пережили катастрофу, откуда у нас золото? Разве не завещали пророки помогать нуждающимся в трудную минуту? Так ему и передай.
   Рыбак выслушал перевод дриады и печально покачал головой.
   - Он сказал: "Ваши святые, боги и заповеди остались там, откуда вы приплыли. Вы на землях дома Латахинэ, здесь другие законы. Не хотите платить - управляйтесь без меня. Наняв обманщика, который обдерёт вас до нитки и отдаст охотникам за живым товаром, вспомните доброго рыбака".
   - У вас здесь и работорговцы промышляют? Пустыня вроде, ловить-то некого.
   - Торговцы, прибывающие в Ластириос, бывают разные, повелитель. Кто-то покупает у местных племён людей, не нашедших, чем заплатить за проход, и нечистых из обедневших семейств.
   - Жуть какая, - вставила Лилиана. - В империи работорговля запрещена.
   - А в Абариме и Логаре довольно популярна. Орки и царства зверолюдов на востоке процветают благодаря ей, сестрёнка. Так что держи ушки на макушке и не отходи от меня ни на шаг. Юния, скажи нашему ушлому рыбаку, я дам ему пять серебрушек за пристойный ночлег и горячий ужин сверх дорожных припасов. Откажется - найдём помощника посговорчивее. Рыбацкое селение неподалёку, за тем холмом, туда ведёт тропка.
   Лилиана замучилась ночевать на спине летающего ската. Там хоть и вправду удобно, но спать под открытым небом в ветер и дождь удовольствия не доставляет. Позавчера над Ксаргом бушевала гроза, мы промокли и замёрзли, ровно выброшенные на улицу котята. Со мной-то порядок, сестрёнку жалко. Дриады сродни разумным растениям, им дождь полезен.
   Рыбак проворчал какую-то длинную фразу, отрицательно качая головой, взял закрытую крышкой корзину из тростника и двинулся по тропе.
   - Он согласен, - донесла Юния смысл сказанного. - На роскошную постель попросил не надеяться, по его словам, жители деревни спят на циновках, иногда, в холодные ночи, зарываются в тряпьё.
   - Главное крыша над головой и отсутствие насекомых.
   - Относительно насекомых нечистый ничего не обещал, - развеяла радужные мечты сестрёнки переводчица.
   - Переживём как-нибудь. Лилька правильно сказала - крыша над головой главное. Спроси, у него погреб есть? Я там днём отлежусь.
   - У последнего шунтальского бедняка под лачугой вырыт подвал, где семья укрывается от дневного зноя, повелитель.
   Надоело жариться на солнце. Ни сна, ни отдыха. Высплюсь наконец-то с тех пор, как мы обнаружили пещерку в ксаргских горах. Сколько с той ночи минуло? Кажется, вечность.
   Путь до Шунтальского побережья отнял полторы седмицы. Гархар пересёк море за трое суток, нигде не останавливаясь. Ночью летел стрелой, днём планировал, окунаясь в заслонившие солнце тучи - благо, было пасмурно, временами моросил холодный противный дождик. Лилиана продрогла, несмотря на подбитый мехом дорожный плащ и жмущихся к ней волков. На четвёртый день путешествия мы приземлились на скалах ксаргского берега. Дриады скоренько соорудили шалаш, выкопав для меня яму, натаскали хвороста, развели жаркий костёр. Питались мы рыбой и принесёнными девчатами плодами, воду пили из родника. Ослабшего лоа я накормил забредшим на огонёк морским чудищем в ту же ночь. Зубастая громадина, жившая в устье реки и напоминавшая крокодила, только бронированного, с тремя рядами острых шипов вдоль спины, попортила нам нервы. Ну, не люблю я в мутной воде охотиться на всяких чудо-юд, выделяющих облако токсинов при моём приближении.
   Ночью мы летели, днём спали - дриады занимались обустройством стоянки и собирательством, волки охотились. Однажды, аккурат перед тем, как покинуть Ксарг, наткнулись на деревушку агрессивных аборигенов-троллей, чей колдун порывался призвать старшего лоа, основателя клана. В результате первопредка со свитой мелких духов благополучно схарчил Гархар не без моей помощи, жители разбежались кто куда, а шаман в отчаянии совершил ритуальное самоубийство, дабы уйти к предкам. В его пещерке - жил он возле деревушки - мы отдохнули, перебив сторожевых духов, и вечером продолжили путешествие.
   На землю Шунталы мы ступили сегодня. Я отпустил Гархара, посчитав, что лоа слишком для сравнительно густо заселенного побережья. Местные, завидев летающего ската, правильно не поймут. Солнечные эльфы номинально поклоняются ангелам, хозяева единственного на западном побережье города привечают жрецов Эладарна, которые, по сути, оказывают на дом огромное влияние. В пустыне делай что угодно, катайся на чём хочешь, никто не осудит.
   В целом Шунтала неплохая страна, если бы не палящее солнце. Оно здесь по-настоящему смертоносно, прожить сутки под ним человеку трудно, без подручных средств вовсе нереально. На свету кожа покрывается волдырями за час, потом наступает лихорадка, называемая учёными мужами империи огненной, и до заката разумный умирает. Одежда слегка уменьшает воздействие беспощадных лучей, но всё равно постепенно запекаешься, будто обёрнутый в фольгу карп в духовке. Путешествующих спасает магия солнечных эльфов - специальные барьеры, накрывающие стоянки караванов днём и рассеивающиеся ночью. Так пишут имперские географы.
   Солнце превратило Шунталу в безжизненный край, океан песка. Вместе с тем, оно не позволяет чужакам углубиться в пустыню, поэтому солнечные эльфы надёжно защищены от вторжений. Тёмные и светлые собратья, равно орки, люди и зверолюды не переходят границу без крайней необходимости. Свирепствующие над Шунталой астральные бури закрывают страну от взоров большинства бессмертных, выследить здесь кого-либо задача невыполнимая. Казалось бы, идеальное укрытие для Смуглянки, ан нет. Высокорожденные осведомлены о семье её покойной матушки и, появись сведения об Авариэль, немедленно вышлют за ней отряд. Проводника любезно выделят хозяева города, дом Латахинэ. Итог - оазис родственников разрушен, Смуглянке нужно бежать. Вне оазисов, принадлежащих семействам солнечных эльфов, не выжить.
   Зачем меня сюда понесло? В Шунтале, посреди песков, стоит одинокая скала, называется Чёрный Обелиск. Пафосное, избитое название, но верное. Камень, из которого вытесан этот памятник полузабытой цивилизации, абсолютно чёрный. Проведя возле него специальный ритуал, можно пробить щит из астральных бурь и позвать тех, кто поможет мне вызволить Натиэль. Ну, либо и её, и Смуглянку, и дочку Глана, тут уж как повезёт.
   - Мать моя Гидра, а отец Дагон! - выпалила Лилиана, остановившись на гребне холма чуть впереди меня.
   Поравнявшись с сестрёнкой, я хмыкнул. Под нами в тени притаилась крохотная деревушка. У лачуг чистили и раскладывали сохнуть рыбу дети, костлявые женщины носили на головах корзины со свежей рыбой и выстраивали рядами у приземистых многоногих животных, поражающих белизной шкур. Приглядевшись, я признал пауков размером с добрую козу.
   - Аранаи? - уточнил я у Юнии. Дриада кивнула.
   В центре деревни высилось массивное сооружение из костей и ракушек, скрепленных раствором. Многоголовая гидра, божество морлоков, обложили свежей рыбой и вскрытыми крабами, длинные шеи обвили гирлянды водорослей, ожерелья из кусочков разноцветного стекла и разноразмерных жемчужин.
   - Не знал, что эльфы поклоняются богам морского народа. Думал, ангелианская религия запрещает почитать кого-то кроме ангелов.
   - Нечистые, что с них взять, - вздохнула Юния. - Не путайте с носителями чистой крови, повелитель.
   - Чистые, надо полагать, эльфы, а нечистые полукровки, верно?
   - Не совсем полукровки. В жилах нечистых течёт смесь крови эльфов и других рас - людей, орков. Говорят, обитатели побережья смешали в незапамятные времена свою кровь даже с жителями глубин. По-моему, глядя на нашего проводника, в это легко поверить. У него рыбьи глаза и большой рот, от эльфов лишь острые уши, и те изломанные, словно орочьи. Простите за болтливость, повелитель.
   - Прощаю. А те парни в белом кто такие?
   К деревушке подъезжала группа разумных на пауках. Десяток всадников, вооружённых длинными тонкими копьями, две запряжённых аранаи крытые повозки. Впереди колонны на ездовом скорпионе красовался смуглолицый мужчина в белоснежном, скреплённом золотым украшением тюрбане. Сразу за щеголем всадник с небольшим знаменем. Торговый караван? Купцы мне и нужны. Никто лучше них не расскажет последние новости. По пустыне ходят, как правило, те, кто направляется либо в королевство высших эльфов, либо в Логар и царства зверолюдов. Дирижаблем перевозить товар дороже, нежели идти по пустыне - воздушным судам, чтобы попасть в тот же Логар, требуется пересечь горы севернее Эладарна, восток империи, Абаримскую Лигу. Проще заплатить солнечным эльфам за охрану, проводника и припасы. Плюс, в оазисах, бывает, продают за бесценок артефакты полузабытого магократического царства, когда-то располагавшегося на месте пустыни. Воздушные суда над Шунталой не ходят из-за астральных бурь, мешающих навигации.
   - Не знаю, повелитель, - вглядевшись во всадников, призналась дриада. - На скорпе солнечный эльф, возглавляющий отряд.
   - Ну, пошли тогда выясним, заодно познакомимся. Мне пауки тех ребят по душе, не то, что карликовые из деревни.
   - Боевые аранаи, повелитель. Всадники - воины.
   - Поэтому не жду от них ничего хорошего, надеясь на конструктивный диалог.
   Заметившие нас деревенские зашевелились. Детвора бросила занятия и рассеялась по лачугам, на улице остались несколько женщин. Две вышли встречать всадников, одна встала лицом к нам на противоположном краю селения.
   Бросая подозрительные взгляды на наш маленький отряд, прискакавшие всадники заговорили с рыбачками короткими, рублеными фразами. Догадаться нетрудно, о чём речь. Спрашивают о нас.
   - Юния, на тебе перевод с пояснениями.
   - Да, повелитель.
   - И, в конце концов, прекрати меня так называть на людях. Не люблю. Всех касается, девчата.
   - Слушаюсь, повелитель.
   Женщина заголосила, тыча в нас пальцем и вопросительно глядя на приведшего нашу компанию рыбака. Тот резко крикнул, и причитания мигом утихли.
   - Жена рыбака спросила, что за нечисть он привёл в их деревню и почему не предупредил заранее о возвращении. Он её обозвал дочерью пьяного морского краба и приказал постелить нам на крыше.
   Рыбак обернулся, сказав что-то Юнии.
   - Аранаи у него всего два. Он нам их продаст всего за два золотых, без торга. И так дешевле некуда, по его словам.
   - Нет у нас золота. Пяток серебрушек дадим.
   - Также он интересуется, как нас представить сборщику податей, и просит отдельную плату за свои услуги.
   - Какой жадный тип. Скажи, мы имперские путешественники, исследующие Море Утопленников. Фольклористы, коллекционируем легенды, сказки, тосты.
   Дриада задумалась над переводом, прежде чем донесла мою легенду до рыбака. Тот запыхтел и вылупился себе под ноги, остановившись. К нам подъезжали шестеро всадников с солнечным эльфом во главе.
   - Прошу, повелитель, не смотрите в глаза сборщику налогов, - взмолилась Юния. - Прямой взгляд может быть сочтён чистым за оскорбление.
   - Да ладно? Экие обидчивые здесь живут эльфы.
   До сегодняшней ночи я считал светляков высокомерными. Но даже они не позволяют себе подобного по отношению к людям. За кого же принимают нас хозяева Шунталы, за насекомых? Интересно, если я не выполню просьбу дриады, на нас нападут? На дуэль вызовут? С радостью проучу заносчивого урода.
   Я тут же одёрнул себя. Чужой дом - чужие правила. Моя выходка повлечёт нежелательные последствия. Отряд налоговика перебью без труда, а потом? Рыбак поспешит в город рассказать о случившемся, опишет нас властям. Стереть память деревенским не сможем, нет с нами разумника. Пошлют по нашему следу местную полицию, усиленную спецназом в виде магов. Какая школа в пустыне наиболее распространена, пиромантия? Вроде бы. Огневиков в Эладарне называют убийцами дриад. Вырезать деревню не вариант, во мне ещё теплится искорка человечности. Итак, оно мне надо, учить жизни налоговика? Хотя и очень хочется.
   Вблизи эльф производил впечатление грозного противника. Скорп под ним поблёскивал будто отполированной чёрной хитиновой бронёй, изредка пощёлкивая внушительными клешнями, раздвоенный хвост, заканчивающийся укутанными кожаными мешками жалами, покачивался над солнечником. Красивая тварь, равно действенная против пехоты и конницы. Лошади пугаются такого чудища, всаднику останется расстреливать из лука улепётывающих вражин. Не побегут - им же хуже. Хвост достанет врага легким и непринуждённым движением, зазубренные клешни перекусят и рыцаря в панцире. Обычные мечи урон скорпу нанесут минимальный, так, хитин поцарапают. Пробить естественные доспехи "скакуна" могут тяжёлые копья, и то без гарантии. Копейщиков сплошное удовольствие расстреливать с безопасного расстояния из вон того зачарованного лука за спиной налоговика. На случай совсем ближнего боя у эльфа длинный изогнутый меч и кинжал за поясом.
   Солнечник обвёл мой отряд пристальным взглядом хищника, оценивающего добычу. В прищуренных тёмно-карих глазах жёсткость и расчетливость. Остановив взор на не желавшей потупиться по примеру дриад и деревенских жителей Лилиане, эльф зацокал языком, его тонкие губы искривились в ухмылке, очень мне не понравившейся. Он произнёс что-то на абаримском, обратившись ко мне, задал вопрос на общеимперском, проигнорировав неподвижно стоящего рыбака, и на эладарнском:
   - Кто вы?
   - Я путешественник из империи людей Реднас Валейо, это мои телохранительницы, а это моя сестра Линда. С кем я говорю?
   Держусь с достоинством дворянина, взгляд не опускаю и в зенки эльфа не смотрю, наблюдаю за воинами налоговика и их ездовыми пауками. В общем, выражаю почтение и заинтересованность.
   - Гелир из дома Латахинэ, сборщик податей. Путешественник, да? У вас странный акцент для уроженца империи, слишком грубый. Откуда вы родом?
   Налоговик, чтоб ему, говорил на чистом общеимперском, будто жил в столице. Жизнь у солнечников короче, чем у светлых собратьев и неизмеримо длиннее человеческой, есть время выучить языки. Эльфы создания любознательные и стараются развиваться всесторонне, отчасти поэтому считаются умнейшими из смертных Лантара.
   - Родился и вырос я в королевстве Митран, что на северо-запад от империи. Родину покинул, дабы ознакомиться со школами магии людей. Я, знаете ли, всегда увлекался магией. Живя на маленьком островке, не больно много узнаешь о Высшем Искусстве, посему, я пустился в странствия. Они-то и завели меня в ваш благословенный ангелами край.
   Пусть думает, я маг. К волшебникам у народов Трёхлунья особое отношение. Магов уважают и побаиваются.
   - Путешествуете налегке, - отметил эльф, не выказывая мне ни толики почтения. - Отбились от каравана? Покажите знак чужеземца.
   - Не совсем понимаю, о чём вы, господин Гелир. Мы плыли на корабле, разбившемся неподалёку от берегов Шунталы, и вы первый солнечный эльф, попавшийся нам. Мы и на людей-то наткнулись только сегодня. Что за знак, позвольте узнать?
   - Свидетельство разрешения гостю на законный проход по нашим землям. Прибыли торговать? Везёте артефакты, драгоценности, зачарованное оружие? Придётся заплатить пошлину за провоз магических предметов и разрешение на проход.
   М-да. Сколько будет стоить провезти на территорию солнечников моё копьё? Божественный артефакт, как-никак, бесценен, откровенничать о нём кому попало нельзя. Любой захочет себе такое сокровище, правда, не всякий с ним справится.
   - Торговать нечем, господин Гелир. Из оружия вот, всё, что при мне. Посох сестры учитывается? Она ученица одного из колледжей Высшего Искусства, будущая волшебница, исповедующая путь природы.
   - Кольца-накопители духовной и жизненной сил, медальоны, зелья у вас и вашей сестрицы, скрывающая ауру одежда. Вы отлично снаряжены для простого путешественника. Имеете ранг в имперской академии магии?
   Мысленно я выругался. Чересчур зоркий эльф. Всадники на пауках как бы невзначай опустили наконечники копий, направив в нашу сторону, налоговик изначально не снимал ладони с рукояти меча.
   - К сожалению, не заслужил, поскольку не учился в империи. Был вольным слушателем лекций и читателем библиотек.
   - Пройдёмте в деревню, - предложил солнечник. - Изложите на бумаге перечень имеющихся магических предметов и зелий. Учитывая их количество и качество, полагаю, вам будет, чем заплатить за разрешение на проход и без денег.
   Если бы не недостаток времени, я бы присоединился к какому-нибудь каравану, следующему из логарских степей. Пришлось бы огибать пустыню на Гархаре, делая крюк, и увеличивать продолжительность путешествия седмицы на две, зато не познакомился бы с местными налоговиками. Чем дольше нахожусь в Шунтале, тем больше мне хочется оказаться подальше отсюда.
   - Удивительные у вас спутницы, - поделился наблюдениями за дриадами эльф, указав жестом на рассохшийся, усыпанный солью стол у лачуги нашего проводника и кинул рыбаку лист бумаги с переносным письменным набором. Налоговик продолжал восседать на скорпе, подчёркивая собственное превосходство. - Необычно видеть Дочерей Леса в подчинении человека. Как вам удалось заполучить их? Они ведь служат только нашим светлым собратьям.
   - О, долгая история. Я оказал услугу Церкви Крылатого Единорога, и в награду мне передали отряд зеленокожих красавиц.
   - Чем же вы заслужили благодарность жречества? - Мне послышалось, или в его голосе действительно прозвучало сомнение? - Нам, дому Латахинэ, за века поддержки Эладарна не посчастливилось завладеть Дочерьми Леса.
   - Увы, мои уста запечатаны запретом иерархов Церкви. Дело секретное, не для посторонних ушей, господин Гелир.
   - Вы распоряжаетесь ими как угодно?
   - Существует ряд ограничений, переступить кои я не осмелюсь.
   - Скажите, а возможно ли им сменить владельца?
   Я отложил перо. Эльф раздражал и не понимал этого, вероятно, видя себя важнейшим смертным на побережье Моря Утопленников.
   - Угрожаете мне, господин сборщик податей? Или у вас тактика - сбить с мысли добропорядочного человека, пока он перечисляет имеющиеся у него ценности на бумаге, дабы затем при проверке оштрафовать за укрытие неучтённых вещей?
   - И в мыслях не было. Я просто спрашиваю, не продадите ли мне Дочерей Леса?
   Дриады часто сопровождают Высокорожденных в качестве служанок и телохранительниц. Ими торгуют исключительно в Эладарне, продажа иноземцам строго запрещена законом короля. Открывшего тайну создания древесных созданий чужакам ждёт казнь. Мои попали ко мне случайно. Я поймал одряхлевшего бога растений, создавшего их, поглотил часть его айгаты. Чувствуя во мне духовную силу своего творца, девчонки подчинились мне вместе с братьями-древнями. Зная, как переподчинить дриад, я бы всё равно не согласился навсегда расстаться с ними. За месяцы общих приключений они стали мне семьёй.
   - Дочери Леса не продаются, вам ли не знать.
   - Дело в деньгах? - не желал отставать налоговик. - Наш дом заплатит золотом по весу каждой девушки. Нет? Может быть, вам интереснее старинные магические свитки? В Ластириосе недурственная библиотека, содержащая формулы множества заклинаний и описания калорских ритуалов. Вы ведь здесь, чтобы исследовать наследие первых магов людей?
   - Ты глухой? Не продаются они! Ни все, ни по отдельности! Хочешь Дочерей Леса - плыви в Эладарн и выпрашивай у высших эльфов. Как тебе доступнее объяснить?!
   Лицо солнечника закаменело, губы сжались в линию. Обиделся. А нечего донимать. Хотя я и не прочь посидеть в библиотеке за изучением древних манускриптов, повествующих о магии Калорского царства. Авось, наткнулся бы на что-то полезное.
   - Оставим пустой разговор, - выдохнув, произнёс налоговик. Морщины на его высоком лбу разгладились, видимо, успокоился. Жаль, я в глубине души надеялся на дуэль. Солнечник умнее, чем предполагалось. Оно вроде к лучшему, а вроде и нет. Не зря же об эльфийском коварстве слагают песни.
   Я дописал перечень предметов и отдал лист бумаги налоговику. О свойствах Маркарта ни полслова, указал, мол, зачарованное на прочность оружие, и точка. Во лжи меня не уличить, мою ментальную защиту не взломать и магистру разумнику, архимагов же магии разума у солнечников никогда не водилось.
   Далее последовали формальные вопросы - зачем прибыл в Шунталу, род деятельности, сколько дней намерен пробыть. Налоговик спрашивал, параллельно читая список ценностей и проверяя выложенное на стол снаряжение.
   - Знак чужеземного торговца обойдётся вам в тридцать золотых империалов, - закончив, он расписался под перечнем. - Либо двадцать пять эладарнских единорогов.
   - Я не собираюсь торговать в Шунтале, оружие и магические предметы у меня для личного пользования.
   - Чужеземцы, посещающие Шунталу, делятся на два типа. Одни - торговцы, приходящие с караванами, дабы задёшево приобрести уникальные артефакты эпохи Калорского царства, услуги жителей пустыни, рабов, драгоценности, знания, новые впечатления. Не обязательно они называют себя купцами. Мы не препятствуем им, даже поощряем, ведь они приносят доход казне. Другие притворяются законопослушными людьми, странствуют по Шунтале, желая того же, что и первые, бесплатно. Они грабят мою страну, а за грабёж у нас положена смерть через сжигание. К какому типу относите себя вы?
   Слитным движением всадники направили на нас копья, пауки и скорп возбуждённо зашевелили жвалами. Дриады и волки отреагировали мгновенно. Девчонки заслонили сестрёнку, оттеснили назад, выращивая на предплечьях острые шипы, похожие на кинжалы. Волки, зарычав, припали к земле и выпрыгнули вперёд. Я жестом остановил рванувшихся в бой дриад.
   - Нам убить их позже, повелитель? - прошипела Камилла.
   - Атакуют - убей. Господин Гелир, мои девочки отличаются от Дочерей Леса, сопровождающих знатных эльфов. Моих создавали воительницами, а не служанками. Они сильнее, быстрее и выносливее любой дриады, виденной вами ранее. Создатели одарили их навыками владения магией природы. Признаться, сомневаюсь, что ваши воины одолеют их. Да и я освоил парочку боевых заклятий. Как думаете, нам стоит ссориться по пустякам?
   Ноздри эльфа гневно раздувались, глаза метали молнии, на скулах заиграли желваки. Храбрый. На нём зачарованная кольчуга под бурнусом, амулет на шее защищает от ментальной атаки, магические перстни на пальцах. Фонит парень в астрале будь здоров. И сам он не промах, махать мечом за сотни лет научился всяко ловчее всадников его отряда. В яркой, алого цвета ауре отчётливо читается сродство со стихией огня. Пиромант, значит. Не магистр по уровню, просто опытный боевой маг - в пустыне, по рассказам Смуглянки, других не бывает. Опасности особой не представляет, я с ним покончу секунд за пять. А вот что он успеет натворить за те мгновения, неизвестно. Пострадают девчонки, я себе не прощу.
   - Отвечая на ваш вопрос, господин Гелир, скажу так. Я отношу себя к торговцам. И готов заплатить, дабы не уподобляться грабителям вашей замечательной страны.
   Я аккуратно, не спеша достал из-за пазухи набитый серебром кошелёк. Тридцать империалов! Почти все мои запасы, останется разве что десяток медяков. С другой стороны, у меня полный комплект боевых зелий и эликсиров, которые с руками оторвут в городе.
   - Из какого порта в Эладарне вы отплыли? Как назывался корабль, что перевозил? Где затонул?
   Не налоговик - дознаватель. Допрос длился, впрочем, недолго. Вот и пригодились знания, почерпнутые из бесед со Смуглянкой и книг имперских географов, прочитанных в доме Гварда на заре нашего с сестрёнкой пребывания в Трёхлунье. Если я в чём ошибся, виду хитрый солнечник не подал, сохраняя неизменно деловое выражение физиономии.
   - Мы непременно вышлем судно на поиски вашего затонувшего парусника. Когда отыщем, вернём вам утерянные при кораблекрушении вещи, - пообещал налоговик, выслушав мою "легенду". За время допроса он внешне расслабился и подал знак всадникам опустить оружие. В знак взаимного доверия я приказал дриадам отступить на шаг. Клинков девчата не спрятали, сохраняя бдительность. - На берегу с вами не случилось чего-то из ряда вон выходящего?
   - Например?
   - Разбойники, чудовища, необъяснимые явления.
   - Да нет. Жарко.
   - Из пустыни дует суховей. За холмами, - эльф указал рукой на гряду каменистых возвышенностей, гребнем отсекающую берег от песчаного океана, - владения Пустынного Царя, накрытые саваном бесконечных астральных бурь. Не советую туда заходить, солнце выжигает открытую кожу и глаза за день. Найдите торговый караван и путешествуйте с ним, так безопаснее. На охрану не скупитесь, в пустыне клинки в умелых руках - необходимость.
   - Разбойники шалят?
   - Какое там, - отмахнулся налоговик. - Изредка орки, прошедшие по кромке Великой Степи до моря, устраивают набеги на наше побережье. Ещё реже нас беспокоят банды кочевников Фалкуанэ и уж совсем редко - сбившиеся в стаи беглые рабы и разорившиеся дома нечистых. Это что до берега. Пустыня кишит эрати - пустынными демонами, и они куда опаснее прочих наших врагов. Что с вами может случиться, схвати вас орки или нечистые? Обыкновенная смерть от честной стали и благородного огня. Орки ещё не прочь сварить вас живьём, вспороть живот и насыпать туда муравьёв, нечистые засунут змею вам в глотку или заставят проглотить живую крысу. Ну, сдерут кожу потехи ради. Фалкуанэ вовсе не любят пытать пленников, предавая мечу сразу. А вот демоны не позволят вам уйти в страну мёртвых столь просто. Они сожрут вас, не дожидаясь, пока вы умрёте, и поработят ваш дух. Либо, того хуже, обратят в своего сородича - мерзкую тварь, питающуюся плотью разумных и похищающую детей, чтобы принести царю, дремлющему в сердце пустыни под руинами давно забытого людьми города. - Эльф улыбнулся уголками губ. - Напугал я вас?
   - Ничуть. Раньше, до решения посетить Шунталу, я изучал троллей Ксарга. У них в обычае казнить пленников способами куда изощрённее. О порабощении убитых врагов шаманами я могу поведать вам истории по-настоящему страшные. Колдуны вселяют души убитых в животных, превращают поверженных врагов в чудовищ, уверен, похуже ваших демонов. Вы просто плохо знаете троллей, господин Гелир.
   - Может быть. Будьте осторожны, из моря иногда вылезают злые духи. Из-за частых нападений дом Латахинэ закрыл берег для чужеземных торговцев.
   - Ну, с духами я разберусь. Благодарю за предупреждения.
   - Я соберу подать с этой деревеньки и вернусь в столицу. Присоединитесь ко мне? Буду рад. Скоротаем путь за беседой.
   За предложение спасибо, но доверия у меня нет к эльфам, набивающимся мне в попутчики после неудачной попытки запугивания. И на Лилиану налоговик бросает нехорошие взгляды, чуть не облизывается.
   - Мне хочется отдохнуть, выспаться. Боюсь, нынче из меня плохой собеседник.
   - Вынужден настоять. Чужеземцам запрещено находиться на берегу без разрешения дома Латахинэ. В противном случае на вас волен напасть любой житель Шунталы. Оказав сопротивление, вы совершите преступление. Кроме того, знак чужеземца выдаётся в городе. Без него ваше нахождение здесь незаконно. Держите, - налоговик протянул мне бумагу с его подписью и переливающейся цветами радуги магической печатью. В кольце символов печати изображались пенистые волны, разбивающиеся о скалы. - Предъявите на входе в город, и вам выдадут знак чужеземца.
   - Неужели здешний народ столь кровожаден, что набросится на горстку женщин?
   Эльф рассмеялся.
   - В Ластириосе крупнейший рынок рабов на всю Шанталу. Женщины, особенно молодые красивые девушки, у нас дорого ценятся. Я удивлён, что вы добрались до деревни без приключений. Уверен, в деревне уже положили глаз на вашу прекрасную сестру, и под утро, когда возвратятся с промысла рыбаки, они попробуют захватить вас. Сначала подсыплют отраву в питьё, еду, опасаясь волков и Дочерей Леса. Провалится затея с отравлением, возьмутся за гарпуны и сети. Или, того проще, продадут вам испорченные припасы и, выследив по дороге, нападут на ослабленных солнцем. Побережье не пустыня, однако, Дневной Господин светит всё равно безжалостно. Ваши охранницы начнут страдать от недостатка воды. Ручьёв здесь почти нет, морская вода ядовита для детей суши. Разве что вы умеете её очищать, что займёт самое меньшее день. Так как, всё ещё хотите путешествовать одни?
   Не то, чтобы я поверил эльфу, и всё-таки он посеял во мне подозрения. Ладно рыбаки, они побоятся к нам подходить, тем более, став свидетелями сегодняшнего недопонимания с налоговиком. Существует приличное количество желающих обогатиться за наш счёт кроме них.
   Дриада не обязательно умирает с хозяином, её можно одурманить специальными благовониями, утихомирить чарами. Толку от неё в таком случае как от слуги, телохранителя ноль - реакция заторможена дальше некуда. Приручить её нереально, а вот обмануть, наложив заклятье, возможно. Приняв за хозяина чужого ей разумного, она исполнит его волю и умрёт в течение нескольких дней. Имперцы, воюя с Эладарном, испробовали разные способы подчинения Дочерей Леса и в итоге потерпели поражение, причём и в войне, и в экспериментах. Тем не менее, за живую дриаду выложат кругленькую сумму. Колдуны, что называется, разбирают девчонок на запчасти. Демонопоклонники никогда не откажутся принести в жертву покровителям обладательницу частицы могучей лесной души. А со мной вдобавок сестрёнка. Что будет, если на нас накинутся днём охотники на рабов? Это не мужичьё с гарпунами. И соглашаться на предложение налоговика глупо. Он затеял недоброе, нутром чую.
   Сборщик пробудет в деревне полчаса - час. Достаточно, чтобы уйти за ближайший холм и устроить засаду. Пока его хватятся в городе, мы уйдём в пустыню.
   Предложение всплыло в сознании неожиданно. Когда аллирский князь впервые заговорил со мной таким образом, я подумал - всё, амба, схожу с ума. Раздвоение личности на подходе, пора паковать вещи и бронировать уютный номер у мозгоправа. Абсолютно несвойственные мне мысли вылезали тут и там, сначала дополняли мои, исподволь корректируя планы, потом проявлялись обособленно от тем, над которыми я размышлял. В итоге я пришёл к выводу, что со мной общается древний правитель эльфов, сидящий глубоко во мне. Чем больше испытаний выпадает на мою долю, тем отчётливее проявляется его личность, изменяя меня. Я этого не хочу, стараюсь игнорировать чужие мысли, но частенько признаю - князь рассуждает предельно прагматично. Причём в открытый диалог не вступает, вставляя тут и там меткие замечания.
   Вот и сейчас его предложение весьма рационально. У налоговика нужные нам деньги, повозка с добром, благодаря паукам мы до рассвета достигнем города. Пав смертью храбрых, эльф не подстроит нам подлянку, и следующий день я переживу в прохладе подвала, не опасаясь удара в спину.
   Есть ли у меня альтернатива? Естественно. Сижу в деревушке до вечера, выхожу на закате, не взяв никаких припасов и посылая на разведку дриад. Подозрительных личностей обходим десятой дорогой. Путь к городу дольше, зато безопаснее. И закон не нарушим, обороняясь.
   Довольно осторожничать и притворяться миролюбивой овцой! Ты нуждаешься в жизненной силе солнечного эльфа и его воинов, сам знаешь, почему, и оттягиваешь ритуал. Зачем?! Цепляешься за старые убеждения, ставя под угрозу жизни Лилианы и дриад. Не в том мы положении, чтобы соблюдать глупые местные законы и руководствоваться принципами, заложенными на Земле. Здесь не съешь ты - съедят тебя. Не то место и не то время для мирного решения проблем.
   Заткнись, пожалуйста. Сегодня ты необычайно разговорчив. Лучше бы подсказал, как освободиться от гнёта Предвечной Тьмы.
   Сам знаешь.
   Изложи другие варианты. Убивать во имя Повелителей Ужаса верхушку ангелианской Церкви вкупе с королём светлых эльфов и императором людей слишком утомительно.
   Князь не ответил. Бывает, он молчит неделями. Надеюсь, на сей раз будет именно так.
  
   Они пришли перед рассветом - три десятка всадников на гигантских пауках, с дюжиной шестиногих существ размером со среднюю собаку, бегущих впереди. Без стягов, вооружены до зубов, в просторных светлых бурнусах и на таких же светлых ездовых аранаи, они походили на вырвавшихся из ночных кошмаров привидений. Во главе отряда скакал на скорпе пиромант в сером тюрбане, украшенном магическим самоцветом и пышным изумрудным пером. У его спутников на головах были обмотанные белой тканью островерхие шлемы.
   - Охотники на рабов, - чуть слышно прошелестела подползшая ко мне вплотную Юния. Мы залегли на вершине холма, наблюдая из травы за отрядом. - Те твари, похожие на мохнатых палочников, - призраки. Вынюхивают кого-то. Они чуют не только запахи, повелитель, но и ауру.
   Всадники шли от города, не торопились, словно прогуливались по поросшему бледной зеленью берегу. Их питомцы буквально стелились по земле. Нас не замечали - ветер дул к нам, а трава скрывала нас практически полностью.
   - По наши души? Беззаботно идут.
   - Они уверены, что призраки учуют вас и госпожу Лилиану. Мы, дриады, пахнем растениями и почвой.
   Не подумал о маскировке запахов, моё упущение. Не предусмотрел подобной ситуации, и на тебе. Где тонко, там и рвётся. Интересно, налоговик навёл на нас охотников, или он ни при чём, и наше невольное знакомство с ними случайность? Некогда ломать голову, у выживших спрошу.
   - Юния, нам точно не избежать боя?
   - Аранаи немногим медленнее лошадей, повелитель. Нам не сбежать.
   Значит, бой. Хотя, какой там бой, так, максимум мелкая стычка.
   - Отведите Лильку вон в тот распадок и спрячьтесь. Охраняйте её как зеницу ока. Акела, и тебя касается, не смотри на меня грустными глазами.
   - Это не смешно, - заявила лежащая рядом сестрёнка. - Я буду драться. Не для того училась магии и маханию железками, чтобы отсиживаться в овраге, когда тебе угрожает опасность!
   - Тише, Лиль, тебя весь Бирюзовый берег услышит. Не спорь со старшим братом, ладно? Ты участвовала в боях в Лантаре? Настоящих, насмерть. Желая помочь, помешаешь. Подрастёшь, обучишься боевой магии, тогда - пожалуйста, сам позову тебя сражаться.
   - Я могла бы взять на себя призраков. Волчата выполняют мои команды...
   - Лиль, себя послушай. Какие, к демонам, волчата? Там три десятка закалённых вояк под командованием боевого мага. Думаешь, они будут стоять и смотреть на тебя? Часть кинется на меня, часть накроет вас стрелами, а то и чем похлеще. Мне придётся отвлекаться. Волки, скорее всего, погибнут. Этого ты хочешь?
   Сестрёнка до крови закусила губу и, попытавшись испепелить меня взглядом, отвернулась.
   - Ведите меня куда хотите.
   - Повелитель, позвольте...
   - Не позволяю, Камилла. Уходите. - Знаю я, чего вы добиваетесь, девчата. Не возьму вас в бой, вы мне нужны невредимые, как и волки, мой последний резерв. - Ждите до заката. Не вернусь, проверьте местность и идите в город, бумага налоговика на меня с Лилианой, ей выдадут знак чужеземца. Наймёте проводника и двигайте в оазис дома Нейтисил, найдите деда Авариэль, скажете, от неё, и попросите помочь. Если за полтора месяца она не приедет, возвращайтесь в империю, в Веспаркаст. Пошлёте оттуда весточку Гварду Зверолову. Он в курсе, что делать.
   - Что ты такое говоришь?! - в распахнутых глазищах Лильки набухли слёзы, она вцепилась мне в рукав. - Ты же вернёшься за мной? Победишь и вернёшься!
   - Само собой, сестрёнка. Не реви. Всё будет нормально, - я вытер мокрую дорожку со щеки Лилианы и подмигнул ей. Вот дурак, заранее не предупредил девчат. - Ты будущая повелительница зверей, тебе не пристало плакать. Вдруг я попаду в беду, кто меня спасёт? Ревущей девчонке это точно не под силу.
   - Я не плачу, - замотала головой сестра.
   - Вот и хорошо, умница. Давайте, двигайте.
   Дриады отползли на несколько метров, встали и, пригибаясь и закрывая собой поднявшуюся Лилиану, быстрым шагом направились к овражку между холмов. Мы там уже были. На дне пересохший ручей, сухой кустарник и трава, склоны отвесные, спрятаться нетрудно. Впрочем, главное отвести Лильку подальше. Не нужно ей видеть то, что я сделаю.
   О скором восходе дневного светила возвещало розовеющее небо на востоке. Ничего, управлюсь. Подумаешь, три десятка смертных... Жаль, придётся воспользоваться магией теней, иного способа без риска обезвредить отряд нечистых с эльфом-пиромантом я не вижу. Пойманные духи для такой тонкой работы не годятся, да и управляю ими кое-как.
   Поднимаюсь во весь рост на вершине холма. Махать рукой лишнее, меня увидели. Группа всадников растянулась цепью, послав гончих ко мне. По центру маг, едет себе неспешно, перебирает чётки. Воины достали сети и верёвки, некоторые наложили стрелы на тетивы, вертя головами в поисках моих девчат. Откуда, спрашивается, им известно, что я не один? Элементарная предосторожность?
   Вокруг меня затанцевали чернильные тени, сомкнули узорчатое широкое кольцо, удлинились, теряя цвет. Под травяным ковром они устремились к всадникам и шестиногим тварям, напоминающим земных насекомых - палочников, заросших бурой шерстью.
   Солнечный эльф в тюрбане крикнул команду воинам, и те построились полумесяцем, заходя мне за спину.
   - Эй, человек, почему ходишь ночью по берегу? - шагов с тридцати задал вопрос на общеимперском пиромант, приближаясь. В отличие от налоговика, у него наличествовал акцент. - Где твоя охрана? Заблудился, да?
   Призраки, громко треща жвалами и передними лапами, окружили меня. Есть контакт! Тупые твари не подозревают о грядущей кончине. Строй всадников замкнулся, ездовые пауки вступили в кружевную сеть блеклых теней. Маг подъехал ко мне ближе остальных, непрерывно перебирая красные костяшки чёток. Правильные черты лица, антрацитовые сощуренные глаза, из-под тюрбана выбивается прядь чёрных волос, падая на высокий лоб.
   - Чего молчишь? Немой, да? Плохо быть немым и бродить в одиночку по берегу. Может, не хочешь отвечать? А я к тебе со всей душой. Ай, нехорошо! Такой человек, в дорогой одежде, при серебре, и невоспитанный.
   Короткий возглас эльфа сорвал призраков с мест. Твари дёрнулись и разом завалились на бока и спины, суча лапами и взбивая землю когтями. При этом они издавали низкочастотный писк, от которого разнылись зубы.
   Вместе с шестиногами рухнули ездовые пауки. Большинство воинов ловко спрыгнули с них, нерасторопных придавило тушами аранаи. Спрыгнувшие, хрипя, тут же падали и корчились, выронив из рук оружие.
   Скорп пироманта оказался самым стойким, как и его хозяин. Прежде, чем упасть, существо сделало ко мне три шага и выстрелило клешнёй. Атака не удалась - я отклонился, хитиновые лезвия щёлкнули в пальце от моей шеи. Эльф с перекошенным лицом выбросил костяшку, отделив от чёток, просипел что-то, верно, активирующее слово-заклинание, и растянулся возле бухнувшего в траву скорпиона.
   Обнаружить теневого духа способен превосходно чувствующий астрал маг. Даже старшие лоа, обитающие в Серых Пределах, и элементали зачастую не улавливают присутствие этих паразитов, питающихся разлитой повсюду айгатой. Накопив достаточно энергии, теневой дух из жалкого червя, копошащегося в пыли, оставшейся от трапез великих сущностей, превращается в маленького юркого хищника. Сливаясь с проекциями более могучих духов, он проникает в их астральные тела и подтачивает изнутри. Мастер-теневик умеет подчинять теневых духов, и, повинуясь ему, они стаей набрасываются на избранную им жертву и за считанные минуты выгрызают внутренности. Контролируемые мастером, духи повреждают определённые энергетические узлы, каналы, обездвиживая существо и лишая возможности творить волшбу. Чем выше навык управления духами, тем быстрее они справятся с задачей. Моим, учитывая количество жертв, понадобилось всего полторы минуты на парализацию отряда.
   Отозванные тени, извиваясь чёрными змеями, заскользили ко мне. Я оставил духов только в астральном теле пироманта, не люблю сюрпризов.
   Ну вот, ни боя, ни эффектных вспышек фаерболов, ни огненного шторма, ни предсмертных воплей. Лилиане не о чем переживать. Просто жуткое зрелище корчащихся на земле в конвульсиях людей и эльфа. Вот этого сестрёнке видеть не нужно.
   Подойдя к магу, я нагнулся над ним и приказал теневым духам прекратить пожирать его астральное тело изнутри.
   - Тебе обо мне кто-то сказал, эльф?
   - Т-ты... не немой, - выдавил ухмылку пиромант.
   Страшно ему, а виду не подаёт. Уважаю, смелый и дерзкий враг попался. Духи вгрызлись в него, отчего он побледнел и затрясся, ноги вывернуло судорогой, затрещали сухожилия и суставы.
   - Ну, теперь могу я надеяться на откровенный разговор? - поставив на паузу истязание, полюбопытствовал я.
   Отдышавшись и безумно вращая глазами, эльф выплюнул:
   - Иди в Бездну!
   Крепкий орешек. Моё уважение к магу растёт прямо-таки в геометрической прогрессии. Не каждый разумный вытерпит пытку тенями. Ещё немного, и я прерву его мучения ударом кинжала - без способности к магии он всё равно рано или поздно покончит с собой, калекой его оставлять не хочется. Он заслуживает лёгкой смерти.
   Развязать язык можно любому. Пытки займут несколько часов, а то и весь день, а времени у меня всего ничего. Мне ещё надо встретиться кое с кем.
   - Ну и гворн с тобой.
   Я всадил кинжал в сердце пироманта. Эльф вздрогнул и затих.
   Пытать воинов смысла нет, они мелкие сошки. От того, что я узнаю, навёл ли на нас налоговик, не изменится ровным счётом ничего. Не буду же выслеживать Гелира в городе. Покину Ластириос, как только найму проводника и пополню припасы.
   Я притащил парализованных воинов к холму и свалил друг на друга, обыскав. В результате разжился десятком серебрушек и полусотней медяков. Амулеты не снимал, по ним меня могут заподозрить в убийстве. Кто-то из нечистых хрипло матерился, судя по интонациям, кто-то молил о пощаде. Извините, ребята, не сегодня. Ножом начертал вокруг живой горы два круга, вписал между них магические символы. Ловушка готова, дело за приманкой. Достав свиток с боевым заклятием, сконцентрировался на магической формуле, мысленно воспроизводя её, влил айгату в лист пергамента и произнёс слово-активатор, указав рукой на кучу еле шевелящихся тел. Из свитка с оглушительным хлопком вылетел жёлто-оранжевый огненный снаряд и врезался в воинов, разметав их. Бурнусы занялись пламенем, моментально скручивалась ткань, обнажая раскаляющиеся от жара доспехи. Металл загорелся и спустя пару минут начал плавиться, защитные амулеты на шеях, в браслетах и шлемах лопались перезрелыми плодами, запахло палеными волосами и плотью - чернеющая кожа слезала с лиц и открытых рук. Воины кричали страшно, как может кричать только погибающий в невыносимых муках человек. Их голоса почти перекрывал гул огня, поднимающегося к небу на добрых пять метров.
   Порой ненавижу себя за то, что должен совершать такие поступки, и успокаиваю себя, повторяя точно мантру - иначе нельзя. Призыв старшего лоа, покровительствовавшего некогда племени троллей и настроенного враждебно - с чего злому духу относиться ко мне по-другому? - требует огромного количества энергии для создания прохода из Серых пределов в мир живых. Чем сильнее лоа, тем больше разумных нужно принести в жертву. Выгорающие до костей лица будут сниться мне потом, а сейчас я должен сосредоточиться на имени призываемой сущности. Ради сестры, Смуглянки, дриад - всех, кто мне дорог.
   Не очень-то ты отличаешься от меня, если разобраться. Возможно, потому, что мы единое целое?
   - Кыттакум! - вознёсся к небу вместе с жирным дымом жертвенного костра мой зов. - Приди, Поедатель Пепла, на пир!
   В потемневших небесах сверкнула яркая вспышка, с севера задул холодный ветер. Будь я человеком, поёжился бы, как раньше, до становления мастером теней. Испугавшись ужасного имени, притих огонь, пресеклись крики. Шумело море, накатывая на берег волну за волной, но и оно, казалось, умерило напор. Травы легли, кланяясь приходящему в мир смертных пришельцу из Серых Пределов.
   Над костром из дыма, обрамлённого маревом, соткалось нечто. Постепенно оно обретало форму. Ясно различались взмахивающие крылья и шесть тонких суставчатых лап. Чудовище упало на гору обугленных, подёрнутых пеплом трупов, вогнав в мёртвую плоть когти, после чего выпрямилось, частично скрытое тёмной вуалью из дыма и колеблющегося горячего воздуха. Порывом ветра дым снесло в сторону, открыв высокую, около двух с половиной метров, фигуру тролля в длиннополом плаще из плотного, жёсткого материала. Руки абсолютно не выделялись под одеждой, наводя на мысль об их отсутствии, верхнюю половину лица скрывал капюшон.
   Старший лоа прибыл в мир живых, угодив в поставленные мною силки. Символы и круги на земле налились багровым светом, свидетельствуя о срабатывании барьера, отсёкшего пришельца от Серых Пределов. Дух заключён в невидимой астральной камере.
   Синекожий повёл головой, осматриваясь. Не увидев никого, кроме меня, он зацокал языком, точь-в-точь мой знакомый шаман. Агрессии не проявлял, правда, это не значит, что он собирается провести остаток ночи за мирной беседой. Я уже влил айгату в следующий магический свиток, зажатый в кулаке. Алмазная Колесница Истины одно из мощнейших боевых заклятий имперских магов, предназначенное для борьбы с астральными сущностями, проще говоря, духами. У старшего лоа, угодившего под действие знаменитой "скалки-убивалки", напрочь пропадёт желание драться. Да и сам лоа исчезнет, разорванный на мириады клочков. Выдержит натиск заклятия лишь могучий дух. Кыттакум, владыка летающего ската Гархара и бывший покровитель ксаргского племени лесных троллей, таковым является. Его окутывает мощная аура элементального лоа, давящая даже на меня. Обыкновенного смертного, окажись он поблизости, ментально раздавит, заставив валяться на коленях и скулить от ужаса. Теневые духи в страхе разлетелись от лоа.
   - Стой-стой! - поспешно выставил перед собой суставчатые, закованные в хитиновую броню руки с длинными когтистыми пальцами Кыттакум. Плащ распахнулся, явив широкую грудь, плоский живот и шерстяную набедренную повязку. На тёмной коже горели красно-чёрные полосы колдовских татуировок, напоминающие языки пламени. Голос, прозвучавший в моём сознании, был вкрадчивым и взволнованным, никак не ассоциируясь с владыкой духов. - Не направляй в меня ту штуку. Давай поговорим!
   Что-то новенькое. До сих пор никто не предлагал мне переговоров, первое свидание с духами начинается обычно с их укрощения. Хитрый босс Гархара тянет время, составляя план боя? Свиток напитан духовной энергией. Слово-активатор, жест, и на старшего лоа со скоростью мчащегося экспресса обрушится поток вредоносной айгаты. Барьер не даст ему увернуться.
   - Слушаю.
   - Я знаю тебя. Ты Владыка Теней, скормивший тёмным духам сына Йига. Серые Пределы затрясло, когда Предвечная Тьма поглотила его. Не хочу с тобой сражаться. Мы можем договориться, зачем убивать меня?
   Да тут дело не в заклятии. Старший лоа думает, его постигнет участь Серого Змея, призванного тролльими шаманами при осаде имперской пограничной крепости Веспаркаста и благополучно отправленного мною в Предвечную Тьму. Надо же, до какой степени меня зауважали в мире мёртвых. Ещё бы! Абы кто не победит старейшего лоа, стоящего над старшими вроде босса Гархара. Кыттакум не использует уловки, он пытается уцелеть.
   - Твоя сила приумножит мою, - пожал я плечами. - Тобой недоволен Гархар, мой помощник. Ты наказал его за службу мне, а я не люблю, когда причиняют вред моим духам.
   - Не знал, что это летающее недоразумение служит Владыке Теней. Больше никогда не трону его. Да будут свидетелями моего слова Владыки Серых Пределов.
   Жители Серых Пределов любители обмануть неопытного шамана и вообще смертных, но почти никогда не преступают своих обещаний. Призывая в свидетели Владык мира мёртвых, они твёрдо намерены придерживаться своего слова. Нарушителя ждёт незавидная судьба. В лучшем случае его основательно потреплют, лишив влияния, в худшем сожрёт старейший лоа.
   - Разумеется, не тронешь. Тот, кого нет, не способен никому навредить. Назови мне причину отпустить тебя. Обещание не наказывать Гархара не в счёт.
   Лоа задумался, опустив голову. Затянувшаяся пауза мне порядком надоела - солнце вот-вот взойдёт.
   - Если тебе нечем выкупить своё существование, умри.
   - Нет! Погоди. Ты сможешь призывать Гархара, когда тебе заблагорассудится, великий колдун. Вдобавок, я приду на помощь, если позовёшь. Могу даже со всей моей свитой. Один раз. Я, хотя и утратил племя, поклонявшееся мне, всё ещё могуч. Не родился железошкурый, способный выстоять против меня.
   Хвастун, набивающий себе цену. Не сталкивался ты с паладинами, вот и поёшь о собственной непобедимости. Справедливости ради надо признать, роскошное предложение. В моём распоряжении окажется орда злых духов! Ангелам и их чемпионам они не противники, зато простых смертных изничтожать могут в неограниченных количествах. Впрочем, я и сам справлюсь с армией воинов.
   - Много пользы от своры трусливых духов, - хмыкнул я пренебрежительно. Лоа тоже подвержены страху. Сойдясь с заведомо сильнейшим противником, они ретируются, пытаясь сохранить своё жалкое существование. - Я смогу призывать тебя со свитой когда мне угодно и сколько мне угодно раз. Ты будешь беспрекословно повиноваться мне и последуешь за мной, куда прикажу. Скажу стеречь пещеру - останешься в ней, пока не вернусь, пусть даже через тысячу лет. Скажу оберегать человека - пожертвуешь всей своей свитой, чтобы спасти его.
   - Но я не... - попытался было запротестовать Кыттакум.
   - Иначе я найду тебя и скормлю тёмным духам в Предвечной Тьме. Переверну Серые Пределы, выпотрошу Бездну, загляну в каждого, живущего в Лантаре, но найду. И тогда ты познаешь боль, какой не знают и Бессмертные.
   Лоа невнятно забормотал, тихонько зарычал, замотал головой. Я уже предположил, что он накинется на меня, однако, он, рыкнув, произнёс:
   - Слишком многого требуешь. Хоть ты и Владыка Теней, я всё-таки отказываюсь тебе подчиняться. Ведь ты не дашь мне ничего взамен.
   - Кроме существования.
   - И что мне с того? Я умру от голода, в муках, таскаясь повсюду за тобой. Ослабну, и меня растерзают духи из моей же свиты. Пользы от такого никчёмного помощника? Приноси мне обильные жертвы, питай жизненной силой, и я сверну ради тебя горы. С каждым днём моё тело истощается, и истончаются связи, удерживающие при мне свиту. Пройдёт год, и я начну поглощать спутников и слоняться по Серым Пределам в поисках входа в мир живых - голодный, злой, ослеплённый ненавистью ко всему живому.
   - Принося жертвы, я могу призвать и более сильного духа. Лишняя морока.
   - Тебе не надо приносить жертвы, - пошёл на попятную лоа. - Найди тех, кому я мог бы покровительствовать, и пусть они убивают во имя мое.
   Да Кыттакум хочет вернуть себе былые позиции в Серых Пределах, используя меня. Он намекает на племя, которое согласится поклоняться ему. Ага, вон очередь желающих принять его в качестве божества выстроилась от Ластириоса до запада империи. Где я ему найду племя без покровителя? Разве что призову первопредка-защитника каких-нибудь дикарей, сражу его и познакомлю туземцев с новым божком.
   На Ксаргском полуострове кипит межплеменная вражда, там даже лишившийся духа-покровителя клан найти, думаю, не так уж трудно. Попрошу помочь Гварда. И обзаведусь ручной ордой злых духов.
   - Будет тебе племя, - решил я. - До того полностью подчиняешься мне. Не волнуйся, я забочусь о верных рабах, с голоду не умрёшь.
   Обсуждение деталей сделки заняло минут десять. К концу произнесения Кыттакумом клятвы из-за бугристого горизонта ударили солнечные лучи, возвещающие восхождение дневного светила. На меня навалились тяжесть и сонливость, стоял я только благодаря Маркарту. Опираясь на копьё, дослушал сгорбившегося лоа и, подойдя к нему, затоптал один из вписанных в круг символов. Барьер пропал.
   - Гуляй пока, - выдохнул я.
   Несмотря на то, что мы находились в тени холма, солнце всё равно лишило нас большей части сил. Дух кивнул и распался облаком пепла, постепенно оседающим на груду обгоревших трупов. Дриады уберут, не оставив следов ритуала. Они не слабеют от солнечного света.
   Жмурясь, я поднёс ладонь к глазам. Вдали, на севере, виднелся стоящий над морем город. Стены из песчаника, казалось, были продолжением скалы, на которой построили увенчанный свечами башен замок-дворец. Золотые купола крыш нестерпимо сверкали, отчего глазам становилось больно.
   Мы почти пришли. Только бы в Ластириосе не переполошились из-за всплеска энергий, произведённого ритуалом призыва, и не прислали сюда магов с призраками-палочниками.
  
  

Интерлюдия первая

  

Глан

   - Меня интересуют разумные, отбывшие позавчера с вашего причала, господин Мердок. Небольшой отряд людей или Высокорожденных в дорожных плащах, хорошо вооружены. С ними молоденькая девушка и маг. На каком судне они улетели?
   Сидящий за заваленным бумагами столом лысый распорядитель смерил недовольным взглядом вошедшего без разрешения мужчину. Кожаная куртка, какие носят наёмники, шерстяные штаны. На длинном мозолистом среднем пальце одинокое серебряное колечко, из-под рукава виднеется цепочка-браслет. Судя по сбитым костяшкам, незнакомцу частенько приходится пускать в ход кулаки, а гладко выбритое суровое лицо без малейших следов побоев намекает на победы в драках. Возраст определить трудно, вошедшему можно с одинаковой уверенностью дать и двадцать пять, и пятьдесят. "Демонов потомок эльфов, - со злостью подумал господин Мердок. - Развелось вас, как собак нерезаных. Каждый второй промышляет воровством и разбоем. Совсем житья нет от этих полукровок! И наглые, чисто дворянские отпрыски. Высокомерные ублюдки".
   - Ничем не могу помочь, - отрезал распорядитель. - Выйдите вон!
   Незнакомец поставил на стол стопку из пяти золотых монет. Новенькие империалы маняще поблёскивали в свете свечей.
   - Может быть, измените решение, уважаемый? Я ищу товарищей. Они улетели, случайно оставив меня на постоялом дворе. Хотелось бы воссоединиться с ними, а я понятия не имею, куда их отправил наш наниматель. Помню, мы собирались вылететь с вашего причала. Треклятое пойло, - сокрушённо покачал головой незнакомец, всем своим видом выражая сожаление. - Будьте моим спасителем, прошу вас, господин Мердок. Всем в городе известна ваша доброта.
   - Увы, компания-владелец причала запрещает выдавать посторонним сведения о перевозках и пассажирах.
   - Да я же совсем не посторонний! - В качестве "доказательства" незнакомец увеличил стопку на две монеты и пододвинул к господину Мердоку. - У меня добрая половина отряда родственники. Капитану я вообще прихожусь двоюродным братом.
   - Н-ну-у... - С ещё одним золотым злость окончательно испарилась. - Раз вы брат капитана отряда, мы вам поможем. Имя капитана отряда?
   - У него дюжина прозвищ, данных разными нанимателями и врагами. Всеми он благополучно пользуется. Затрудняюсь сказать, каким он вам назвался. Скорее всего, за перелёт платил наниматель, чьего имени я не то, что не помню, я его не знаю, поскольку дела ведёт наш дорогой капитан.
   - Странная ситуация. Я начинаю сомневаться в вашем с ним родстве. - Дополнительные три монеты, доведшие сумму взятки до круглого числа, убедили распорядителя в ненужности лишних вопросов. Он порылся в бумагах, достал внушительных размеров журнал в кожаном переплёте и, открыв на предпоследней странице, стал водить пальцем по строчкам. - Та-ак. Позавчера отчалило с отрядом наёмников судно - "Астра". Оно простояло несколько часов и ушло к столице, едва на борт поднялись пассажиры.
   - Сколько парней улетело? Может, не только я остался.
   - Тридцать, не считая девушки.
   - Значит, кто-то потерялся, - про себя сказал незнакомец. - Благодарю, господин Мердок, вы меня просто спасли! Позвольте также спросить...
   За дверью кабинета, расположенного на самом верху причальной башни, Глана ждали двое его бойцов. Когда Клеймёный вышел, они заняли места по бокам от него и чуть позади. Вообще-то, причалы империи сравнительно безопасны, здесь можно пострадать только от шныряющих в толпе карманников. Исключение составляют наёмные убийцы, подстерегающие жертву в потоке путешествующих разумных.
   Глан не боялся ни воришек, ни душегубов. Первые не подошли бы к нему, страшась грозного вида, вторым до него не было дела. Единственное, почему он взял с собой товарищей - случайная стычка с выслеживающими Клеймёных слугами жрецов. На днях в город прибыл отряд наёмников, с причала направившийся в поместье Ферэ, за которым княжна Авариэль оставила следить нескольких бойцов. Никого не найдя, воины в тот же день вернулись на причал, а на следующий улетели. Связавшаяся с Гланом княжна желала знать, куда.
   Вряд ли наёмники держат путь в столицу империи. Глан предполагал, что летят они в королевство светлых эльфов, впрочем, пока ниточка продолжала виться по просторам владений людей, утверждать он не смел. Необходимо передать сведения Кошке, она выяснит у шпионов в имперской столице, прибыла ли туда "Астра". Если судно заметят на причалах севернее, придётся срочно перехватывать его, чем займётся сама княжна с отрядом боевых магов и лучшими бойцами Клеймёных.
   Мрачные раздумья прервал мальчишка-рабочий, вынырнувший из-под лестницы и чуть не врезавшийся в Глана.
   - Смотри, куда бежишь! - схватил паренька за шкирку сопровождающий командира Клеймёный.
   - П-простите. Вы ищете "Астру"? Корабль, перевозящий наёмников.
   - Допустим. Отпусти его.
   Мальчишка оправил на себе рубаху, почувствовав себя увереннее, взглянул прямо на Глана.
   - За серебряный я отведу вас к человеку, который знает всё-всё о той посудине. Этот мужик сошёл с неё позавчера.
   - Лови, - командующий Клеймёными подбросил в воздух монетку, тут же пойманную пареньком. - И веди. Кто он?
   - Не-не-не, - попробовав серебро на зуб, запротестовал маленький вымогатель. - Только вы, господин хороший, ваши люди пусть пока тут постоят.
   "Западня", - высказался по ментальному каналу Мундо. Напарник его поддержал.
   Глан отлично понимал - его заманивают в ловушку, но отказаться не мог. Иначе проклинал бы себя остаток жизни.
   В подвале башни царили мрак и тишина. Зажжённая пареньком свечка осветила шероховатые грубо оштукатуренные стены, неровные ряды тюков и бочек, за которыми удобно прятаться. Клеймёный чувствовал направленный на него чужой взгляд. Бежать кроме как через вход некуда, ударить заклятьем из свитка вряд ли удастся. Засевшие в глубине помещения не глупцы и не станут сидеть сложа руки, пока он использует магию. Надежда на защитные артефакты. Глан пустил айгату в амулет на груди, создающий астральный щит. Кольцо восстановления залечит неопасную рану, магические самоцветы, вставленные в браслет, восполнят запасы духовной силы. Клеймёный сунул пальцы правой руки за поясной ремень, нащупал футляр с метательными зачарованными иглами. Каждая из них несёт на себе заклятье, крайние - с взрывом высвобождают низших элементалей ветра, средние - элементалей огня. Первые ошеломят врага, вторые осветят и, возможно, поджарят. Это на случай боя, а до него вряд ли дойдёт. Иначе враги уже атаковали бы.
   - И где тот человек, малец?
   Тяжёлая дубовая дверь захлопнулась, погрузив подвал в темноту. Послышались затихающие, еле различимые шаги - паренёк взбежал по лестнице. Мгновение тянулось за мгновением, ничего не происходило. Размеренно бухало в груди сердце и гнало с шумом кровь по жилам.
   - Я пришёл не за тем, чтобы наслаждаться тишиной.
   В темноте что-то шевельнулось. Изменённое эликсирами зрение уловило движение в нескольких шагах впереди.
   - Вытяни руку, - раздался звук голоса, заполнивший подвал от пола до потолка. Справа от тебя, на тюке под ветошью шкатулка. Открой её.
   Глан нащупал твёрдый предмет под тряпкой, достал его, отметив угловатость форм, легко откинул крышку и чуть не задохнулся от нахлынувших чувств. На дне лежала прядь волос, источая тёплую ауру живой девушки. Ошибки не может быть - рисунок ауры младшей дочери во многом повторял узоры ауры самого командира Клеймёных. Подделать его, наложив на предмет, нельзя, во всяком случае, эльф никогда о подобном не слыхал. И тепло, доказывающее то, что дочь жива... Захотелось схватить невидимку и избивать, пока не выдаст, где она.
   - От тебя зависит, умрёт ли она, Глан Холодный Клинок.
   - Что я должен сделать, чтобы она жила?
   - Сохранить дом Лунного Клейма от истребления.
   - Это как же? Убив княжну? Я присягал ей на верность. Повернув против неё оружие, я превращусь из Холодного Клинка в Предательский.
   - Безумец, - полушёпотом произнёс голос совсем близко, казалось, из-за плеча. - Разве ты не видишь, куда завела твой дом Авариэль Кошка? Не спутайся она с Врагом, не было бы сожжения Исиланта, не погибли бы ваши женщины и дети в очищающем пламени. Клеймёные приносили пользу королевству и Церкви тысячелетиями, и решение о вашем истреблении далось очень тяжело.
   - Тебе-то откуда знать?
   - Я был в Тельперинге, когда оно принималось. Его Святейшество Габрилл не любил лишней крови и переступил через себя, подписывая указ о разрушении Исиланта. Авариэль начала свою игру, обманув и его, и вас. Ты задавался вопросом - зачем ей понадобился Враг? Она осведомлена о нём, поверь, не хуже ангелианских жрецов, читала Пророчества Видящих и запретные летописи Эпохи Единства. Более того, она организовывала экспедиции, тайно разыскивая гробницы его йима. Знаешь, кто такие йима, Глан? - Клеймёный отрицательно мотнул головой. Слово ни о чём ему не говорило. Он представления не имел о том, чем занималась княжна вне управления домом. Авариэль никогда ни перед кем не отчитывалась и не делилась планами. Её покойный отец был куда более открытым, вернее, показывал себя таковым. - Йима - "живые орудия" Врага, его рабы, возвышенные им и ставшие равными богам Старого Мира. Им поклонялись в древней Аллиранской империи. Существа, повергавшие высших демонов Бездны и ангелов во время Раскола. Они сгинули вместе с хозяином. Зачем Авариэль втайне от Церкви, искать их могилы? Задумайся над этим, Глан Холодный Клинок. Дом Лунного Клейма не важен для твоей княжны. Вы пешки в большой игре, затеянной игроками, имён которых тебе не узнать. А пешками жертвуют прежде всего.
   - Какими бы ни были замыслы Авариэль, я клялся перед князем беречь её.
   - Да, да, честь дома превыше жизни, Клеймёные не предавали тысячи лет своих правителей и прочее, и прочее. Глан, разве спасение дома не стоит одной-двух смертей? Без Авариэль Кошки Церковь простит Дом Лунного Клейма, вы вернётесь в Эладарн, тебя, подхватившего бразды правления, сочтут героем. Ты проживёшь долгую жизнь, выдашь замуж дочерей, обучишь боевому искусству внуков. Не будет скитаний, службы на чужих королей, ожидания кары от Высокорожденных. Выбирай, Глан Холодный Клинок.
   Клеймёные не простят предателя. Нарушить клятву, убить Авариэль... Страшные преступления, наказание за них - мучительная смерть убийцы и всей его семьи. С другой стороны, раньше ли, позже, эладарнцы всё равно доберутся до него. Гибель дочери в случае отказа неизбежна. Кто тогда останется у него? Жена сгорела в Исиланте, родители пропали на задании много лет назад. Княжна? Она действительно ведёт дом в Бездну. Кто ей Сандэр? Очередной любовник? Инструмент обретения власти и могущества? Почему умирать за него должны Клеймёные?
   - Вы прикажете мне убить Авариэль? - Глан с трудом произнёс слова, предполагающие предательство той, кого он любил немногим меньше, чем родного ребёнка.
   - Это слишком жестоко по отношению к тебе. Помоги загнать её в угол и захлопни дверцу клетки. Остальное - наша забота. О твоей роли в её устранении не узнает никто из твоего дома, и тебя не посмеют обвинить в предательстве.
   "Не узнает никто, кроме меня".
   - Мне нужен день, взвесить всё и решить.
   - Приходи завтра сюда же, в полдень. И придумай, как сделать так, чтобы те двое, сопровождающие тебя, молчали о нашей встрече, Глан Избавитель.
  

Аглар Железный

   Звон дверного колокола ворвался в сон Аглара, заставив открыть глаза и пробормотать проклятие в адрес раннего гостя. Рядом заворочалась жена, обняла его и, положив темноволосую голову ему на грудь, прошептала:
   - Не вставай. Пусть уходят. Ты лишь вчера вернулся домой.
   Аглар покосился на затянутое затвердевшей прозрачной древесной смолой окошко. На улице стояла темень. Кто, кроме командования, потревожит его сон в неурочный час? Воров в столице королевства никогда не бывало, в гости к друзьям и знакомым эльфы предпочитают ходить днём, ночью предаваясь отдыху.
   - Возможно, что-то важное, - нехотя освободившись из объятий жены, Аглар встал с постели, подхватил халат со спинки стула и, набросив на себя, направился к узорчатой входной двери.
   Колокол зазвонил снова, на сей раз громче и настойчивее, выдавая нетерпение звонящего. Внезапный визит вызвал нехорошее предчувствие. Наверняка стряслось что-то, угрожающее безопасности королевства. Прорыв из Серых Пределов? Аглар позавчера вернулся из Остонена, где таковой недавно случился. Два последних месяца он вместе с командой боевых магов и сайвэ1 вылавливал одержимых и лоа, вторгшихся в мир живых, и вычищал лес от распространившейся из места прорыва скверны. Два месяца в мрачных холодных чащобах, не видя солнца, жены и детей. Столь скорого повторения поездки он не хотел.
  
  
   # # 1 Сайвэ - низший чин в жреческой иерархии Эладарна.
  
   Прорыв охватил земли дома Белого Лотоса. Эльфийский род погиб в одночасье, с ним и древесные создания, населявшие выращенный вокруг замка некогда светлый лес. Они попросту исчезли. Прорвавшиеся злые духи рассеялись по непригодным более для жизни землям. На полное очищение от них понадобятся годы. В Остонен на сдерживание и устранение скверны Церковь послала половину храмовников и лучших сайвэ. Ныне, по слухам, в самом Тельперинге, являющемся главной цитаделью жречества, оставлено наименьшее количество охраны за всю историю Эладарна.
   Неужели опять прорыв? Сами по себе они не возникают, для построения портала в Серые Пределы требуются усилия могущественных колдунов, подкреплённые кровью сотен, а то и тысяч жертв. Для Церкви прорыв в сердце королевства, далеко от араньи и, следовательно, тролльих шаманов, умеющих совершать ритуал массового призыва духов, оказался абсолютной неожиданностью. Ещё больше эльфы удивились известию о гибели верховного жреца Габрилла Радужного, выступившего в аранью с отрядом Верных Храму. Возвратился из диких лесов лишь чемпион ангела Карубиала Анарион, весь израненный, едва державшийся на ногах. Почему они предприняли поход на земли извечного врага эльфов, осталось тайной, как, впрочем, и смерть элиты храмовых воинов. Официально верховного жреца подло убила княжна Авариэль, незаметно пробравшаяся в его покои и отравившая ядом высшего демона. Его Святейшество не успел позвать на помощь, отрава мгновенно сковала мышцы и разъела внутренности. Хоронили Габрилла Радужного в запечатанном саркофаге, дабы яд, выделяясь из тела, не причинил вреда находившимся поблизости разумным.
   - Уже здесь, не трезвоньте!
   На пороге стоял сайвэ. Короткая белая мантия из тонкой шерсти, расшитая серебряными нитями, поверх лёгкой жреческой кольчуги придавала ему сходства с парадно одетым имперским рыцарем. Книга Изгнаний в футляре на бедре соседствовала с длинным кинжалом и ёмкостями со святой водой, солью и железным порошком. Сайвэ основательно подготовился к битве. За ним на мощёной плитами дороге темнела запряженная боевыми единорогами в доспехах крытая повозка. Обитые серебром и железом стенки её тускло блестели в свете растущих вдоль улицы цветов-фонарей, на дверцах выделялась эмблема Изумрудного Круга - кольцо, вырезанное из зелёного кристалла на фоне тёмно-синего звёздного неба.
   - Вам приказ от амарэ1 Ильфирина немедленно явиться в Храм Небесного Пламени.
  
  
   # # 1 Амарэ - высокий чин в эладарнской Церкви.
  
   Аглар повертел в руках пергамент, отмеченный печатью Тельперинга, настоятелем коего до гибели верховного жреца был амарэ Ильфирин. Печать, изображающая увенчанное множеством башен строение на озере, сияла в астрале сложным рисунком. В ней чувствовалась крошечная толика ангельской Силы, удостоверяющая её истинность для мага.
   - Я оденусь и попрощаюсь с семьёй.
   - Поторопитесь, - сухо посоветовал сайвэ.
   Аглар вскоре вышел из дома. На одевание ушло совсем немного времени, он привык одеваться быстро ещё с военной школы. Натянул штаны, заправив в них рубаху, затем настала очередь светло-серого дублета и угольно-чёрной кожаной куртки. Никаких мантий, столь любимых магами империи и Абарима, всё практично и удобно. Доспехи и оружие, если понадобится, он заберёт позднее. Из магических украшений ограничился двумя перстнями - выпускника Университета Высшего Искусства и искоренителя скверны.
   Его провожала жена. Простоволосая, она выскочила на крыльцо, всучила ему свёрток с едой на дорогу - неожиданные вызовы заканчивались по обыкновению долгим отсутствием мужа. Столичный храм - не расположенный в трёхстах лигах от столицы Остонен, однако, неведомо, куда его повезут после. Сдержанно кивнув, он бросил на неё полный любви и печали взгляд и сел в открытую боевым жрецом повозку.
   Свисающие с низкого потолка жёлтые цветы заливали обитый кожей салон мягким светом, подобным солнечному. Напротив Аглара сидела юная невысокая девушка, почти девочка, в кольчато-пластинчатых доспехах под простым дорожным плащом. Опустив глаза, она крепко сжимала перевитую засаленным грязным шнурком рукоять меча в узорчатых ножнах. Надо лбом мерцал оправленный в электрум диадемы аметист. Диадема в виде побега вьюнка перехватывала спускающиеся до плеч серебристо-белые волосы.
   Аглар уже видел это украшение. В Остонене, сражаясь со старшим лоа и его свитой, ему на помощь пришёл отряд храмовников и жрецов. Среди них был юноша, пожалуй, ещё младше сидящей напротив девушки, с такими же волосами и венцом. Он помогал жрецам изгонять духов, распевая священные гимны на енохианском. Ничем примечательным его аура не выделялась, разве что высокой плотностью духовной силы, несвойственной ребёнку.
   - Светлых дней, - поприветствовал Аглар попутчицу, улыбнувшись.
   - Светлых, - повременив с ответом, тихо произнесла она, не поднимая глаз, удивительно низким голосом для молоденькой девушки. Не видя, её можно было принять за молодого эльфа.
   - Аглар из дома Секущей Листвы к вашим услугам, - изобразил кивок-полупоклон, насколько позволяла теснота салона, Аглар. Имени попутчицы он не дождался. Она молча глядела то ли на рукоять своего меча, то ли себе под ноги. "Экая неприветливая особа", - подумал он. - Вас тоже выдернули из постели посреди ночи?
   Девушка продолжала упорно игнорировать его.
   - Мне не доводилось встречать столь юных девушек в доспехах и при мечах. В Эладарне девочки отдают предпочтение магии и бою кинжалами, никак не серьёзному фехтованию. Откуда вы родом, если не секрет?
   И снова тишина, начинающая злить Аглара. Осознав - отвечать ему не собираются, он принялся рассматривать попутчицу. Порой из внешности можно узнать о разумном гораздо больше, нежели из разговора.
   Шнуром перевязывают рукоять боевые жрецы, избравшие Путь Клинков, причём в шнур вплетены серебряные нити из распущенных церковных стягов, не дающие схватиться за него нечисти и нежити и, согласно поверью, оберегающие от сглаза. Потёртые деревянные ножны испещряли защитные енохианские знаки, сохраняющие оружие от затупления и ржавчины, а его владельца от слабых ментальных заклятий. Вероятно, девушка позаимствовала меч у сайвэ, не могли же боевые жрецы подарить ей оружие, выкованное послушником к окончанию храмового обучения.
   Доспехи отлично подогнаны под девичью фигурку. На них нет эмблем дома, только енохианские письмена вьются вязью по серебристым нагрудным пластинам. Отпрыски благородных домов обходятся ангелианскими молитвами на современном языке эльфов, иногда на аллири. Жрецы верят, что священные тексты на броне придают сил, укрепляя связь эльфа с ангелами, и защищают от мороков, сглаза, проклятий. Аглар сомневался относительно мороков, зато от проклятий - знал точно - молитвы не защищают. Насланное умелым колдуном, проклятие убивает рыцаря так же быстро, как и крестьянина. Иное дело храмовники и сайвэ, искренне верящие в силу высеченных на металле слов. На жрецов порой колдовство не действует вовсе.
   О юноше в Остонене не удалось ничего толком разузнать. Однажды мелькнув, он пропал, и расспросы о нём сайвэ и Верных Храму ни к чему не привели, окутав его ореолом таинственности. Аглар, очевидно, зря не придавал значения слухам о воспитанных в Тельперинге детях. Дескать, в цитадель со всего королевства свозили сирот, отмеченных талантом к магии, и обучали воинским искусствам, выращивая собственных боевых магов, горячо верующих в Карубиала и готовых исполнить абсолютно любой приказ церковных иерархов.
   На повороте дороги девушка переместилась на край скамьи подальше от Аглара, обозначив таким образом нежелание говорить.
   Повозка вскоре остановилась. Снаружи донеслись возгласы правящего единорогами сайвэ, щёлкнула ручка открываемой дверцы, и в салон хлынул прохладный ночной воздух. На ступенях широкой мраморной лестницы, блестящей от влаги после недавнего дождя, опирался о резной посох пожилой жрец в расшитой золотом синей мантии артэ1.
  
  
   # # 1 Артэ - высокий чин в Церкви Эладарна.
  
   - Приветствую, господин Аглар, госпожа Кайнэ. Я провожу вас к амарэ Ильфирину.
   - Светлых дней, - выходя, поклонился Аглар.
   Следующая за ним девушка, продев ножны с мечом в петлю на поясе, также почтительно склонилась перед жрецом, пожелав ему долголетия.
   Настоятель Тельперинга находился в кабинете на верхнем этаже Колокольной башни. У входа стальными скалами высились двое старших братьев вэкорда1 в пластинчатых доспехах. Пожилой жрец распахнул створки массивных дверей, сообщил о пришедших и жестом пригласил Аглара и девушку войти.
  
  
   # # 1 Вэкорда - название храмовой стражи в Эладарне, принятое на заре ангелианской эпохи и изредка используемое искоренителями скверны и жречеством.
  
   Круглый кабинет с теряющимся в дымке сжигаемых благовоний потолком и гобеленами на стенах навевал воспоминания о малом зале Ангренского монастыря, где совещается командование искоренителей скверны. За овальным столом сидели четверо жрецов. Во главе, на позолоченном стуле с высокой спинкой, походящем на небольшой трон, - амарэ Ильфирин. Умиротворённое, изрезанное морщинами лицо старца не вязалось с богатырской статью бывшего боевого жреца и чемпиона Карубиала. Расшитая огнистой орихалковой нитью чёрная мантия испускала сияние, в алмазном навершии посоха кружились разноцветные искры. Аура силы, исходящая от настоятеля Тельперинга, давила, заставляя невольно пригибаться. Могущественнейший из жрецов, ближайший советник Габрилла Радужного, амарэ Ильфирин считался большинством искоренителей скверны и храмовников самым достойным претендентом на должность верховного жреца. Когда-то слава о нём гремела по всему Лантару. Чудотворца, приравненного в благодати ангельской к первым иерархам Церкви, боялись враги и искренне любили жители Эладарна. Однако, в последние века он почти не покидал Тельперинг, ведя затворническую жизнь. Злые языки утверждали, он уже давно не тот великий воитель и жрец, каким был. Решительность его размякла, мышцы одрябли, разум притупился. Видя амарэ Ильфирина сейчас, Аглар убеждался в том, что сила и ангельская благодать не покинули настоятеля монастыря-цитадели.
   - Светлых дней, - почти хором приветствовали жрецов Аглар и Кайнэ.
   - Долгих лет, - амарэ Ильфирин одарил вошедших открытой улыбкой, предложив занять места напротив. - Давно хотел познакомиться лично с новым главой искоренителей скверны. О тебе много чего говорят, тульвэ1 Аглар. Правда ли, что ты в одиночку перебил сальмский ковен?
  
  
   # # 1 Тульвэ - обращение к главе искоренителей скверны.
  
   - Без жертвы искоренителей мои старания пошли бы прахом.
   Воспоминания порой режут не хуже наточенного клинка. В пещерах под Сальмой сгинули сорок четыре умелых борца со скверной. Не только люди подвержены искушению Бездны, эльфийские народы страдают от него не меньше. Все смертные жаждут власти, богатства, здоровья, уничтожения врагов и порой готовы пожертвовать близкими ради исполнения мечты. Ковен ведьм, поклоняющихся Йа-Голонаку, свёл со свету сотни разумных за несколько лет существования - безродных девушек, проходящих через город паломников, одиноких путников. Купаясь в их крови, употребляя их плоть, эльфийки из благородных семейств поглощали жизненные силы и обретали покровительство божества Бездны. Пропажу заметили, и в домен прибыли искоренители скверны. Сначала неполный десяток, группа дознавателей, опрашивающая свидетелей и ищущая следы пропавших. Когда она исчезла, в Сальму направили усиленный храмовниками и жрецами отряд. Руководил поисками Аглар. Ковен обнаружили не сразу. Исчезли ещё полдюжины разумных, в числе которых были двое искоренителей. Ведьм заперли в пещерах под городом. Обезумевшие от страха перед судом и от посулов тёмного божества, они ценой жизней запертых в клетках паломников призвали высшего демона, и подземные ходы превратились в кусочек Бездны. Пали искоренители скверны, храмовники и жрецы, Гаэль, Лаирэ - товарищи и друзья.
   Аглар зарёкся вспоминать ту бойню. Он не носил дарованный ему самим Габриллом Радужным за истребление ковена магический перстень, не рассказывал без крайней нужды о том, как убивал ведьм и изгонял высшего демона. Вопрос амарэ Ильфирина разбередил незажившую рану.
   - Прости, что причинил тебе боль, - в голосе настоятеля послышалось искреннее сожаление. - Ты не знаком с княжной дома Лунного Клейма Авариэль Кошкой?
   - Нет, амарэ.
   - И она тебя не знает. Ты недавно занял пост главы искоренителей скверны, уже после её предательства, до этого годами выполнял поручения Изумрудного Круга в восточных царствах и не мог заинтересовать Клеймёных. Твоё назначение удивило большинство эльфов. Почему Габрилл возвысил тебя?
   - Его Святейшество обратил внимание на мои заслуги перед Отечеством и Церковью.
   - Отчасти верно. Когда вскрылась измена княжны, тульвэ мог стать только эльф с безукоризненной репутацией, не связанный с предателями. Княжне Авариэль неизвестен рисунок твоей ауры. Для выполнения задания нам нужен разумный, в коем ни она, ни её приспешники не заподозрят исполнителя воли Карубиала. В тебе нет строгости вэкорда и показной преданности Церкви, ты сойдёшь за мага, решившего развлечь себя путешествием. Сегодня же вы с Кайнэ отправитесь по воздуху в империю. Вам укажут точное местоположение княжны, и вы схватите её, тульвэ Аглар. Авариэль Кошка нужна нам живой.
  
  

Глава 3. Сделка

  
   Южные врата Ластириоса приоткрыли ровно настолько, чтобы меж позеленевших от времени бронзовых створок проехал всадник на скорпиде. Дорога поражала пустотой и неухоженностью. Да какая там дорога! Её обозначали колеи от колёс повозок, выдавленные в грунте. На обочине росли кусты, трава пробивалась на "проезжей части". Вот в Эладарне и империи настоящие дороги - мощёные камнем, с фонарями и указателями.
   Ворота будто приладили к скале, отвесно поднимающейся над берегом и лениво катящим бирюзовые волны морем. Высоко вверху виднелись сложенные из блоков грубо отёсанного камня городские стены. Перед воротами дежурила пара стражников в бурнусах и кольчугах. Интересные у них копья - на длинное тонкое древко насажен тесак, колоть им неудобно, зато рубить вполне ничего. Смуглолицые воины с орлиным профилем и пронзительными чёрными глазами не походили на солнечных эльфов, скорее, на служащих им нечистых. Видимо, в Шунтале дефицит долгоживущих, раз они исключительно на руководящих должностях.
   Стражник гикнул, указывая рукой на нас, и попятился к воротам. Его напарник плавно перетёк в боевую стойку, выставив перед собой копьё, и отступил. Чего в нас такого страшного? Из оружия на виду один Маркарт. Пешие практически безоружные путники на горизонте, боевая готовность номер один! Из них пятеро - девушки, какой ужас, расчёты к катапультам!
   Я поднял левую руку в знак добрых намерений - вдруг и вправду шарахнут по нам магией - и, не спеша, двинулся к перепуганной страже. Дриады чуть позади, волки за ними, дабы отважные воители Ластириоса не наложили в штаны. Лилиана окружена девчатами.
   Не исключено, конечно, что нас ждали. По дороге мало кто ходит, гибель охотников на рабов засекли местные маги и решили проявить бдительность.
   За нами никого не послали. До вечера я отдыхал в тени оврага, а дриады убирали территорию, перерабатывая полусгоревшие трупы в почву практически без следов. Чего девчата не могли, так это выровнять рубец реальности в районе призыва старшего лоа. Эманации Серых Пределов никуда не денешь, тут необходима чистка специальными ритуалами.
   Не могли же нас опередить высшие эльфы, организовав торжественный приём? По нам бы тогда долбанули магией без лишней суеты. Не ждали нас, просто мы не должны были прийти с юга, куда проход чужеземцам закрыт. И компания наша, преимущественно женская, без охраны, наводит на нехорошие мысли.
   - Приветствую доблестную стражу! - на общеимперском выкрикнул я издали. - Я путешественник, это мои слуги. Наш корабль затонул у берегов Шунталы. Мы пришли к блистательному городу Ластириосу?
   В воротах появился разумный в длиннополом бежевом одеянии и белом тюрбане, украшенном нефритовой заколкой. Он держал металлический жезл, окутанный еле видимой в астрале голубоватой аурой. Воздушник. Малый запас айгаты компенсирует аккумулирующими айгату кольцами, жезл использует для усиления чар. Хилый совсем для мага.
   - Кто вы? - не здороваясь, спросил разумный в тюрбане. - Предъявите знак чужеземца.
   - Реднас Валейо. У меня бумага от Гелира из дома Латахинэ, сборщика податей на получение этого вашего знака.
   - Подойди.
   Внимательно прочтя документ, эльф подал знак страже опустить копья и удалился. Минут через пять он вернулся, неся, должно быть, тот самый знак чужеземца.
   - Руку, - требовательно сказал он и защёлкнул на моём запястье электрумовый браслет в виде вьющейся лозы из тончайшей проволоки. Браслет обхватил руку, словно живой, подстраиваясь под её размеры, и заиграл красным, жёлтым и белым цветами в астрале. - До того, как покинете Шунталу, не снимайте его. В нём заложены сведения о вас, ваших слугах и зверях. Теперь проходите.
   Я на всякий приготовился к неприятностям, раздал ЦУ девчатам. Радоваться рано, мы ещё не в городе.
   За воротами начинался прорубленный в скале тоннель высотой метра три и шириной около пяти, круто уходящий вверх и влево. От подвешенных к потолку цепями светильников падал тусклый свет. Стены усеивали крошечные отверстия, верно, просверленные для доступа воздуха. Думаю, через них обороняющиеся пускают ядовитый газ. Тоннель создан для отражения атак с берега.
   Пропетляв, мы подошли к трёхметровым квадратным воротам. Выкованные из стали и укреплённые мифриловыми полосами толстенные створки выглядели внушительно. Стоящие подле них воины в чешуйчатой броне и обмотанных тканью островерхих шлемах носили подобие сюрко с изображением герба дома Латахинэ. Они пропустили без всяких допросов, заметив браслет у меня на руке.
   Выйдя из полумрака тоннеля, я оцепенел от яркого солнечного света. Перед нами стрелой устремлялась вдаль мощёная плитами дорога, с обеих сторон от неё вздымались двух и трёхэтажные здания из песчаника, аккуратные, светло-жёлтые. Прямоугольники окон смотрели тёмными глазищами, будто приглашая войти и расслабиться в прохладе комнат.
   Шум, в туннеле приглушённый, на улице обрушился на меня водопадом. Люди сновали по дороге, кричали уличные зазывалы, предлагали нехитрый товар лоточники, о чём-то спорили покупатели и орала, носясь туда-сюда, детвора. Эльфы изредка мелькали роскошными одеяниями в потоке нечистых, шли под охраной вооружённых дубинками и мечами полуобнажённых рабов.
   Спрятавшись от солнца в тени домов, я постепенно приходил в себя. Дневное светило здорово притупляет ощущения, делая из меня полуслепого и полуглухого. Медлительность, неспособность концентрироваться и, следовательно, использовать магию, бесят. А вокруг столько разумных! Среди них легко скрыться наёмному убийце... Проклятье, скорее бы дойти до гостиницы.
   - Саш, тебе плохо? - Лилиана оказалась рядом, под руку мне поднырнула Эстер. Акела, и тот возле ног, задрал голову и смотрит на меня с опаской, мол, ты чего, умирать собрался? - Чем помочь?
   - Нормально, постою чуток, оклемаюсь. Солнышко печёт.
   - В городе не так жарко, как в пустыне, повелитель, - вмешалась Юния. - Без солнечного эльфа-проводника смертному там не выжить и дня.
   - Юния, ты в Ластириосе бывала?
   - Когда меня ребёнком привезли на продажу родители, - поникла девчонка. - Я тогда ещё не была Дочерью Леса.
   Её купили у нечистых эльфы дома Белого Лотоса, переправили грузовым судном в Эладарн и у себя в замке при помощи древнего бога растений сотворили из неё дриаду. Лотосники, вечность им мучиться в Бездне, так создавали древесных существ, называемых в империи древолюдами. Высокорожденные, поклоняющиеся Карубиалу, подселяют в выращенные растениями тела неприкаянных духов умерших разумных, животных, дабы те не превратились в чудовищ, что частенько случается в аранье.
   - Города ты, естественно, не знаешь. Юния, малышка, спроси у кого-нибудь из местных, как пройти к таверне "Кристальная ящерка".
   - Будет исполне...
   - Да сколько раз говорил - не называть меня повелителем на людях! И давай без этих ваших "будет исполнено" и прочей шелухи. Раздражает. И не жалко вам тратить время на неё? Пошла бы сразу спрашивать, сэкономила бы нам целых несколько секунд. Ох и жарища.
   Юния юркнула в толпу и спустя минуту возвратилась.
   - Таверна в Нижнем Городе. Позвольте отвести...
   - Веди, без предисловий, пожалуйста. Кстати, что за Нижний Город? Там живут бедняки?
   - Да. Мелкие торговцы, скупщики краденого, воры, убийцы, грабители, проститутки и прочий сброд, не достойный жилья в Верхнем Городе. - Мы ножом рассекали толпу, расступающуюся, завидев шествующего впереди Акелу и его сородичей, идущих по бокам от нас. - Там же продают себя либо своих детей в рабство нечистые.
   - Ну и порядки у вас, - возмутилась сестрёнка. - Как можно отдать близкого человека в рабство?
   - Когда семья пухнет от голода, выбирать особо не приходится, госпожа. Разорившиеся семьи часто прибегают к продаже лишних ртов. Оставляют сильных и здоровых, чаще мальчиков, помогающих по хозяйству. Слабые рано или поздно умирают в пустыне, так зачем упускать возможность обогатиться на десяток серебряных монет и подарить шанс ребёнку на жизнь? Детей охотно покупают дома утех Ластириоса, тёмные эльфы, светлые.
   - Разве тёмным собратьям разрешают находиться в городе? - удивился я. - Они враждуют со всеми расами Лантара и между собой.
   - Не знаю. Иногда они появляются в Нижнем Городе, сопровождаемые охраной из нечистого дома Мара.
   Мы окунулись в густую тень под украшенным старинными барельефами каменным козырьком. Опять ворота, на сей раз, по-моему, вытесанные из цельных базальтовых глыб. Клинопись на створках перемежалась с замысловатыми иероглифами, а над ними щерили клыки чудовищные рогатые черепа, то ли настоящие, окаменевшие, то ли искусно вырезанные из тёмно-серого камня. Справа и слева от центральных черепов неведомых тварей выстроились человеческие, эльфийские, гномьи и каких-то зубастых приматов. В настенных бронзовых желобах, имитирующих растянувшихся чешуйчатых змеев, пылало зелёным зачарованное масло.
   - Прошу, госпожа, положите деньги в чашку для подаяний того монаха, - взмолилась Юния. - По монетке за каждого из нас. Плата богам за вход в подземный мир.
   - У нас и так мало денег, - насупилась сестрёнка, изучая сидящего у ворот, скрестив ноги, типа в грязной набедренной повязке. Нечёсаные лохмы свисали ему до пояса, прикрывая впалую грудь и втянувшийся, кажется, до спины живот. Сухая рука сжимала короткий посох с навершием в виде медной чаши. - Юнка, меня терзают смутные сомнения. Наши деньги точно попадут богам, а не этому бомжу?
   - Что вы такое говорите, госпожа?! - в голосе дриады звучал неподдельный страх. - Он служитель богов. Без его благословения вошедшего в Нижний Город постигнет неудача.
   - Дай-ка угадаю: тебе так сказали родители? А ты не думала, что это суеверие?
   - Лиль, дай ему несчастную горсть медяков, не обеднеем. - Благодаря охотникам на рабов наши кошельки пополнились парой золотых, десятком серебряных и кучей медной мелочи. Негусто, но кто берёт, допустим, в поход в лес много денег? Для охотников прогулка по берегу тот же поход. Покупать они ничего не планировали. - Мне вот интересно, какие боги почитаются в Ластириосе, где официальная религия - ангелианство?
   - Дом Латахинэ, владеющий городом, поклоняется ангелам, господин. Можно так вас называть?
   - Ладно, - сдался я. - Что там с богами, Юния?
   - В пустыне молятся всего одному ангелу - ангелу солнечного света Хасмиалу. Шунтальцы не забыли некоторых древних богов, почитавшихся в эпоху Калорского царства. Дом Латахинэ строит в оазисах святилища, посвящённые этим божествам.
   - И не ругают эльфов эладарнцы за такое, - хмыкнула сестрёнка.
   А толку от скандалов? Заставить отвергнуть старых богов всё равно не получится, попробуй, повоюй в пустыне, насаждая правильную веру. Да и зачем конфликтовать? Высокорожденные в подавляющем большинстве не фанатики, кто бы о них что ни думал. Они вполне прагматичны и не развяжут заведомо проигрышную войну. Эладарнцы насаждают ангелианство через сотрудничество с богатейшим домом Шунталы. Тихо, спокойно, уверенно действуют и, в конце концов, рассчитывают на победу в дальней перспективе.
   Я достал из-за пазухи, из холщового мешочка, золотой самородок размером с фалангу мизинца, повторяющий формой человеческий череп, и бросил в чашку посоха. Монах вздрогнул, свободной костлявой рукой развёл космы, явив нам запачканную грубую физиономию, взял самородок, оглядел и быстро спрятал в висящую на груди суму.
   - Благослови тебя Амигулэ, добрый путник, - на ломаном аллири поблагодарил он. Моих скромных познаний эльфийского языка хватило, чтобы понять его. - Идёшь в Нижний Город? У Химета Кашевара самая вкусная и сытная еда, постели без вшей, здоровые девушки. Он честный человек, отмеченный Бессмертными. Остановись у него, коли хочешь отдохнуть.
   А Химет популярен. Выдающиеся у него способности, раз его рекомендует служитель богов.
   - Горсть медяков, да, братик? - легонько толкнула меня локтем в бок Лилиана. - С каких пор ты золотом разбрасываешься?
   - Да так, знакомый посоветовал не жмотиться, проходя мимо монахов у ворот в Нижний Город Ластириоса. Не бери в голову.
   - Опять твои секреты, - насупилась сестрёнка.
   - Потом расскажу. По пути в оазис Нейситил.
   Нижний Город представлял собой огромную пещеру в скале, разделённую на несколько этажей. Добрую половину, а то и больше, площади занимали каменные пустотелые образования, к ним ютились хлипкие и не очень пристройки из дерева и песчаника - склады, лавки. Освещались улицы бессчётным количеством светильников, обычных и магических, прицепленных к малейшим выступам стен, крыш, переходов.
   На узких улочках не протолкнуться. Толпа текла в разных направлениях, поражая разнообразием. Смуглые нечистые в богатых халатах и при изогнутых мечах важно вышагивали в окружении охраны из полуголых рабов, расталкивающих простой люд, мелькали воины в кольчужных и пластинчатых доспехах, жрецы и маги с причудливыми жезлами и посохами. Основную массу составляли бедняки в набедренных повязках и горожане в длиннополых одеяниях. Солнечные эльфы сюда, видимо, не захаживают, в толпе я не увидел ни одного из них, зато наткнулся взглядом на бледнокожих субъектов, кучкой идущих по своим делам. Воронёная сталь пластинчатой брони контрастировала с короткими белыми волосами и водянистыми светло-голубыми глазами тёмных эльфов.
   Не нарваться бы на демонопоклонников. Они же натурально бешеные, хуже эладарнских жрецов. Те хотя бы не устраивают бойню в густонаселённых городах, заметив меня. Складывается впечатление, что тёмным собратьям плевать на всё, кроме приказа божества. Они с радостью пожертвуют собой ради того, чтобы утащить с собой в Бездну побольше разумных. На Исилант первыми напали они, храмовники прилетели на крылатых единорогах позже. В Марадро высшего демона призвали тоже они, ну или приспешники-люди с их помощью. В ту памятную ночь погибли тысячи мирных жителей и наёмников. В Спящем лесу нас атаковали колдуны тёмных эльфов. Впрочем, вот там они действовали аккуратно, оградили кусок леса барьером и призвали внутрь орду демонов. Хм, аккуратно. Нет, в городе они бы сделали то же самое, только обрадовались бы возросшему числу жертв. Может, конечно, тёмные эльфы бывают и нормальные, но мне попадались безбашенные фанатики. Дабы не сталкиваться с бледноликими, я свернул в боковую улочку.
   Язык до Киева доведёт, говаривала моя покойная бабушка. Нас он довёл до заведения Химета Кашевара. Его заведение располагалось на втором этаже Нижнего Города, в нише пещеры. К нему протянулись подвесные мосты, налаженные между башнями вздымающихся пустотелых скал, и каменный карниз-дорога. Сложенная из кирпича-сырца красная стенка таверны отличалась от желтушных стен соседних зданий. Над овальным входом - двери не было и в помине - прибили железную табличку с нарисованной синей черепахой, несущей на себе кристаллический панцирь. Надо полагать, так представляют себе жители Ластириоса кристальную ящерку.
   В полупустом трапезном зале за порядком следили двое дюжих парней с дубинками и ножами. У очага что-то громко обсуждали девушки в более чем откровенных нарядах, у углового столика на противоположной входу стороне стоял плотный бритоголовый усач в нарядном халате, общаясь с компанией бандитской внешности мужчин. На оголённом плече одного из них вставал на дыбы белый единорог - татуировка, сделанная в Марадро. А парень-то из школы Единорога, и в нём течёт эльфийская кровь, пусть он и мало похож на Высокорожденного. Среднего роста, одноглазый, с перебитым носом и выпученными зенками, он смахивал на обыкновенного человека. Хотя почему бы и нет? У "единорогов" недобор из-за инцидента с призывом высшего демона, разрушившего, по слухам, половину Марадро и унесшего жизни примерно четверти жителей включая бойцов школ. Вот и берут к себе тех, у кого в жилах хотя бы капля эльфийской крови.
   Высокорожденные в той катастрофе обвинили меня со Смуглянкой. В некотором смысле они правы. Не приди я в Столицу Наёмников, ничего не случилось бы. Демонопоклонники имели зуб на меня, а пострадал город.
   Я спросил у вышибал, с кем договориться о еде и ночлеге, те указали на лысого усача. Заметив нас, он прервал беседу и направился к нам, приветствуя желтозубой улыбкой.
   - Добро пожаловать в "Кристальную ящерку"! Принести вам поесть, выпить, покурить? У старого Химета есть курительные и нюхательные снадобья на любой вкус, от третьеглаза до хрустального порошка. Покормить ваших собак? Сырое мясо, с кровью, ночью блеяло. Присаживайтесь за стол, какой нравится, и заказывайте!
   Безупречный общеимперский. Или у сего крючконосого субчика талант к языкам, или он родом из империи.
   - Нам чего-нибудь вкусненького, - опускаясь на табурет, высказал я пожелание. - Да побольше. И сырого мяса для волков. Во сколько нам обойдётся переночевать?
   Химет обвёл нас взглядом и уточнил:
   - Комната на всех?
   - Если найдётся настолько просторная, чтобы уместить нас.
   - Найдётся, - закивал хозяин. - Достаточно большой кровати для вас всех нет. Постелем на полу - ковры пушистые, толстые, тёплые, сверху шкуры и одеяла. Устроит? Золотой империал за ночь.
   - Ну и расценки.
   - В Верхнем Городе дороже, а в Нижнем не найти комнат лучше. Клопов нет, вшей нет, тепло, никто не потревожит, что ещё нужно, чтобы провести хорошо ночь? Снадобья? Девочки? Мальчики? Шепни, и всё будет. Зверушек на заднем дворе разместим, они не против?
   - Против. - Акела, усевшийся у моих ног, глядел на Химета голодным взором собирающегося перекусить человечинкой хищника. - Волки ночуют со мной.
   - Хо-хо, вы либо очень опасаетесь за сон, либо знаете толк в... наслаждении. Сон ваш будет спокойным и безмятежным, словно у младенцев. Никто не причинит вам вред в доме Химета Кашевара!
   Не так прост хозяин, как я считал. Наверняка у него вес в местном преступном сообществе, и со стражей всё схвачено. Куда мы попали? Гибрид наркопритона, гостиницы и борделя совсем не место для Лильки, даже для суточного проживания. Однако, жизнь штука изменчивая, приходится бывать и во дворце, и в канаве. Сомневаюсь, что в Ластириосе имеется заведение приличнее.
   Мы сели за стол в углу, откуда виден весь зал. Незаметно к нам не подобраться, поблизости лестница на второй этаж, из окон можно спрыгнуть на подвесной мост и карниз-дорогу. Девушки в оранжевых туниках, перехваченных на талиях поясками, принесли подносы с горами еды. Мясное ассорти на хлебном блюде, рыба жареная, пироги, сладости... сестрёнка чуть не подавилась слюной при виде постигшего нас изобилия, да и меня аппетитное зрелище и одурманивающие ароматы не оставили равнодушным. Лишь дриады безразлично отнеслись к принесённым блюдам, следя за входом и контролируя ситуацию в зале. Они попросили подслащённой мёдом воды.
   - Это же во сколько такая роскошь выльется, - мысленно подсчитывала убытки сестрёнка, заворожено глядя на стол.
   - Семь серебряных монет. Химет впрямь честный человек, не то, что местные рыбаки. Какие же здесь большие порции. Мы всего и не съедим. Девчата, присоединяйтесь. Вы всеядные, и вам требуется пища, как и всякому живому существу.
   - Господин, не желаешь пройти осмотреть комнату? - полюбопытствовал довольный Химет.
   - Давайте потом, как поедим.
   Хозяин изобразил волнение на упитанной физиономии.
   - Пусть пока девочки покушают, а вы поднимитесь. Ваш друг просил передать, что ждёт вас.
   Друг?! Не припомню, чтобы у меня друзья жили в Ластириосе. Я невольно оглянулся, обозрев зал. "Единорог" с товарищами хохотали над чьей-то шуткой, обзаведясь подругами лёгкого поведения, ранее болтавшими у очага. За дальним столом ярко одетый шунталец курит кальян, не обращая внимания, по-моему, вообще ни на что, справа от нас группка молодых людей наслаждается снадобьями, развалившись на устилающих пол коврах. Никого подозрительного.
   - Мой друг представился? У меня друзей немало, знаете ли.
   - Увы, господин, имени своего он не назвал.
   Хм. Гвард не в курсе моего путешествия в Шунталу. Кто-то из Клеймёных? Переодетая мужчиной Смуглянка? Уйти просто так мне вряд ли дадут. Сунуть голову в пасть льву, поднявшись в комнату? А поднимусь и суну, ибо почти наверняка там, наверху, один мой знакомый, и он мне угрожать не станет.
   - Пойдём, хозяин.
   Комната, куда привёл Химет, действительно просторна. На полу сплошь ковры, шкуры на стенах, под высоким резным деревянным потолком позолоченная люстра с несгораемыми свечами, напротив входной двери полутораметровое квадратное окно, затянутое бесцветной плёнкой барьера. Весьма неплохо. За низеньким столом, скрестив ноги, сидит вполоборота ко мне окутанный колеблющимся воздухом мужчина в вышитой серебряными колдовскими знаками небесно-голубой шёлковой рубашке и кожаных штанах. Седые волосы рассыпаны по покатым плечам.
   Химет выскользнул наружу, закрыв за собой дверь.
   - И почему я думал, что встретимся мы с тобой именно в "Кристальной ящерке" до похода к Чёрному Обелиску, Эктар Изменчивый?
   - Наверное, потому, что я тебе сам посоветовал здесь остановиться, - повернул ко мне изборождённое морщинами лицо эльф. Менее искушённый в магии разумный счёл бы, что перед ним настоящий Эктар, хотя на самом деле это был созданный заклятием объёмный образ, эдакая голограмма, обладающая звуком - лидер Проклятых постарался над налаживанием качественной связи. Сам он, возможно, в тысяче километров отсюда. - Чёрный Обелиск - запасной вариант, если бы мне не удалось связаться с тобой в городе. Мы уже не пользуемся расположением дома Латахинэ, как раньше, большинство наших помощников в Ластириосе схвачены, подвергнуты пыткам и казнены.
   Оно и понятно, после предательства верховного жреца Крылатого Единорога на иную реакцию рассчитывать не приходилось. Хорошо, до Проклятых не добрался предводитель эладарнских храмовников Анарион, а то куковать бы мне у Чёрного Обелиска до второго пришествия Тьмы в Лантар.
   Эктар возглавляет Проклятых - объединение преступников из разных стран. Особенных преступников, надо заметить. Высокоранговые боевые маги составляют костяк организации, рядовые члены - информаторы и связные, принимающие заказы от богатых господ на убийства, разрушение городов и прочее. До недавнего времени он работал на верховного жреца Крылатого Единорога, устраняя врагов Церкви за пределами королевства светлых эльфов. Тогда объединение гордо именовало себя Семёркой Проклятых, или Проклятой Семёркой, ибо состояло всего из семерых разумных. Я столкнулся с ними в империи. Они каким-то чудом, не иначе, выследили Смуглянку, пришлось мчаться ей на помощь. В результате нашего "знакомства" Проклятые не досчитались мага-портальщика и мастера проклятий. Затем охотился уже я - на них. Выведя из игры их поисковика-менталиста и захватив сына Эктара, я предложил им сделку - Эктар мне приносит голову Габрилла Радужного, я же отдаю командору Проклятых его единственного отпрыска.
   Тут стоит сделать небольшое отступление. Эктар Изменчивый лет тридцать - сорок назад, будучи деканом факультета метаморфизма и бестиомагии, метил в кресло ректора Университета Высшего Искусства. У него была семья - жена с сыном, также избравшим стезю мага. Казалось, жизнь удалась, и вдруг случилось кое-что непредвиденное. Нолмирион, родная кровиночка Эктара, мечтал о славе великого чародея. Однажды сей малолетний идиот попробовал поэкспериментировать с артефактом Эпохи Единства, хранившимся в Тельперинге, благо, отношения между замом ректора и верховным жрецом на тот момент отличались теплотой. Эктар, круглый сирота, воспитанный в жреческом приюте для детей, после обучения в Университете по протекции Габрилла добрую сотню лет прослужил в искоренителях скверны, прежде чем поступить на работу в эльфийский магический ВУЗ, и имел допуск к хранилищам цитадели жрецов, чем непутёвый сынок воспользовался.
   Эксперимент малыша Нолми провалился. Артефакт представлял собой запечатанных в драгоценные камни малых божеств древних аллиров, так называемую Полночную Плеяду. Тысячелетия заточения переполнили их ненавистью к ангелам, эльфам, вообще практически ко всему живому. Как только парень приоткрыл дверцу в попытке пообщаться с ними, они ринулись в его сознание. Нолмирион стал одержим полубезумными божественными сущностями. Порядком ослабленными, кстати. Они учинили бойню, унёсшую жизни множества эльфов.
   Под утро Полночная Плеяда успокоилась и вроде как задремала, а более-менее пришедший в себя горе-экспериментатор вернулся домой, к отцу и матери. Туда же вскоре нагрянули храмовники со жрецами. Эктара с сыном обвинили в краже артефакта, заключили под стражу. Габриллу удалось оправдать на суде чародея, однако, Нолмириона исключили из паствы Карубиала и наложили на него ангельское проклятие, чем, дескать, и объяснялось сумасшествие парня. В дальнейшем его приговорили к смерти.
   Пребывая в расстроенных чувствах, Эктар не смирился с приговором. Он верил, что сына можно спасти, и организовал для него побег из Тельперинга, после чего оба скрылись в неизвестном направлении. Мага, естественно, уволили с должности декана, исключили из паствы Крылатого Единорога, имя его предали проклятию.
   Мать Нолмириона покончила с собой, не вынеся горя и позора.
   Эктар спустя несколько лет сколотил из таких же отщепенцев отряд, названный Семёркой Проклятых. Отряд наёмников из первоклассных боевых магов брался за самые дорогие и опасные задания. Бывало, даже города разрушали, не говоря уже о единичных заказных убийствах. Работают ребята масштабно. К примеру, если нужно убить градоначальника, сносят весь город. Как-то устранили короля одного из соседствующих с империей государств вместе со столицей, где находились десятитысячный гарнизон и группа магистров боевой магии, защищавших венценосную особу.
   Эктар пытался излечить сына от безумия и извлечь из него Полночную Плеяду. Ну, или хотя бы вернуть ему разум. Попытки, как правило, заканчивались печально, однако кое-чего удалось добиться. Так, он с помощью печатей умерил кровожадность сына и его способности, грозящие смертью всем вокруг.
   Габрилл посулил избавление Нолмириона от сидящих в парне божеств, и Эктар, готовый абсолютно на всё ради сына, согласился сотрудничать с Церковью. Королевство прекратило преследовать беглецов, подкидывало иногда жирные заказы, пока за Проклятых не взялся я.
   Условия сделки мы выполнили в полной мере. Эктар подобрался к верховному жрецу вплотную и нанёс удар, когда тот не ждал. Я вернул малыша Нолми, и мы разошлись кто куда. Теперь настал час снова встретиться и обсудить возможность новой сделки.
   - Помнишь, я предлагал тебе вытащить из твоего сына Полночную Плеяду? Предложение остаётся в силе.
   - Ещё я помню, ты хотел, чтобы Проклятые служили тебе пару-тройку веков. Как и тогда, огорчу тебя: кроме меня, к Нолмириону никто не питает ни любви, ни симпатии. Трудно найти смертного, способного подружиться с чудовищем, в которое превратился мой сын. Я готов служить тебе хоть тысячи лет, но другие откажутся. Полагаю, ты пришёл нанять нас? Услуги Проклятых стоят дорого, Сандэр.
   - Я догадался. У вас золота больше, чем в казне иных королевств, и предлагать вам деньги бессмысленно.
   - Мыслишь в правильном направлении. Нас интересуют мощные артефакты и заклинания. Однако, цена зависит от услуги. Чем опаснее дело, тем она выше.
   - Нужно похитить из Тельперинга принцессу Натиэль.
   Во взгляде Эктара сквозило сожаление. Представляю, о чём он думает - совсем плох Сандэр, окончательно порвал с реальностью. Естественно, Тельперинг ведь надёжнейшее место во всём королевстве высших эльфов. Примерно так же я смотрел на Смуглянку, когда она озвучила планы по изучению путей проникновения в жреческую цитадель.
   - Слишком многого хочешь, - сохраняя бесстрастное выражение на лице, произнёс Эктар. - Тельперинг? Мы к нему не приблизимся и на лигу. Лучше обратись к Ночным Охотникам. Они олифанта съели на похищениях. И то, вряд ли они безнаказанно покинут цитадель.
   Пора доставать козыри. Собственно, он у меня один, зато какой!
   - Я укажу вам местоположение утерянного Звёздного Камня. Камешек лежит себе в укромном местечке, без сторожа, ждёт не дождётся хозяина.
   - У Звёздных Камней нет хозяев, - пристально глядя на меня, проронил эльф. - В каком состоянии артефакт?
   - Грубо говоря, в рабочем, - усмехнулся я.
   - И почему он не с тобой? Столь мощный артефакт наделил бы тебя силой полубога.
   - Не успел забрать. Так, полюбовался им, чуть не канув в пучину раскрывшейся предо мной межзвёздной бездны, и пошёл убивать одну древнюю тварь. Убил, при этом сам едва не переселился на тот берег Багровой реки. Мне было не до артефакта. Да и не знал, как им пользоваться. А не вернулся за ним, потому что очнулся в совершенно другом месте. Оправившись от ран, втянулся в водоворот войны тролльих племён.
   Эктар задумался. Звёздный Камень вещь в хозяйстве полезная, как-никак, практически неистощимый источник айгаты, главное не забывать подзаряжать от света, неважно, лунного или солнечного. В Эпоху Единства Камни обеспечивали энергией защитные купола над городами Аллирана - древнейшего государства предков современных эльфов. Маг, имеющий при себе такое сокровище, быстро преодолеет грань, отделяющую смертного от бессмертного. Камень помимо роли вечного аккумулятора повышает магические способности контактирующего с ним разумного, помогает концентрироваться и порождает озарения. Озарения же приводят к более ясному видению картины мира и поднимают разумного в развитии на ступеньку выше. Как это работает? Допустим, бился ты над созданием заклинания, результат околонулевой. И вдруг - бац! Озарение. Увидел подробности магического плетения, причём такие, что позволят написать заклинание куда мощнее и действеннее того, над которым ломал голову. Плюс ты на основании знаний из озарения создашь целый ряд заклятий. Проще говоря, лепил из глины красивый кувшин, а в итоге построил самолёт. Как-то так.
   - Встретимся у Чёрного Обелиска в течение трёх седмиц, - нарушил молчание эльф. - Мы посоветуемся и дадим ответ. Сомневаюсь, что большинство согласится работать на тебя. Сразу предупреждаю, мы не гарантируем полностью положительного результата. По-моему, попытка прокрасться в Тельперинг сама по себе сродни безумию. Если мы ответим отказом, я приду к Обелиску сам. Касательно оплаты. Ты указываешь нам точное место, где находится Камень, и вытаскиваешь из Нолмириона поселившуюся в нём дрянь, затем мы принимаемся за поиски твоих женщин.
   - Идёт. Только Чёрный Обелиск далеко, мне переться через всю пустыню накладно. Я надеялся передохнуть в оазисе дома Нейситил, в Поющем Ручье.
   - Я бы не советовал, но как хочешь. Не будет тебя там вовремя, уйдём к Чёрному Обелиску. Договор скрепим кровью, призвав в свидетели Повелителей Ужаса. Наши условия. Не похитим из Тельперинга принцессу - Камень остаётся у тебя. Я покрою сопутствующие расходы. Нолмирион освобождается от Полуночной Плеяды в любом случае.
   - Не против.
   - Ты уже нанял проводника? - отклонился от основной темы разговора Эктар. Получив отрицательный ответ, предложил: - Химет посоветует надёжного норуи. Долго в городе не задерживайся.
   А то не понимаю, чем обернётся длительное сидение в Ластириосе. Берег не под астральными бурями, блокирующими ангельский Взор, не сегодня - завтра ко мне пожалуют прихлебатели эладарнских жрецов.
   - Собираюсь уйти из города вечером, - поделился я планами.
   Эктар кивнул, фигура его подёрнулась рябью и исчезла.
  
   Шунталу не даром называют Костяной Пустыней. Днём песок белого цвета напоминает муку из перемолотых колоссальными жерновами костей и, по-моему, даже чувствуется в астрале как сплошное поле останков. Никогда не видел ничего подобного. Ночью картина кардинально меняется. Песчаное море поражает многоцветьем, отражая небесное сияние, сравнимое на Земле разве что с северным, только значительно ярче, из-за чего по ночам в пустыне цветасто, будто на танцполе. Вдобавок обязательно светит белая луна, царица неба, убранная в изменчивые роскошные одеяния. Пустыня обладает таинственной, неповторимой красотой. Хочется просто любоваться пейзажем, попивая хризалийское и слушая песнь ласкающего песчинки ветра.
   Ночная Шунтала успокаивала и дарила наслаждение, дневная, напротив, превращала жизнь в мучение. Ослепительно белый песок не давал взглянуть на него, светло-серое, почти белое небо с пылающим шаром солнца, тоже белым, приглушало все чувства. Я не слышал, не видел, не ощущал астральных возмущений, не мог говорить и двигаться. Меня словно помещали в раскалённую печь и заживо сжигали. С трудом проталкивая воздух в лёгкие, я вдыхал огонь, опаляющий внутренности. И так скверно мне под куполом защитного барьера, возведённого нашим проводником-эльфом из дома Нейситил. В конце концов, плюнув на предосторожности, я погрузился в измерение теневых духов и там проводил время до заката.
   Призванному у границы пустыни Гархару - мы летели на нём, чтобы поскорее добраться до ближайшего оазиса, расположенного в пяти ночных переходах от города, - доставалось не меньше. Он изнывал от жары под слоем накиданного на него песка и по вечерам умолял отпустить его в Серые Пределы. Он не хотел обещанного мною жертвоприношения из дюжины разумных - в Шунтале материалы для ритуала найти сравнительно легко, достаточно пройтись по кишащему разбойниками и охотниками на рабов побережью. Да и в пустыне есть, кого заколоть на импровизированном алтаре, частенько дома устраивают набеги на приграничные оазисы ради кражи ресурсов - пищи, рабов.
   Первый попавшийся нам островок жизни в океане песка принадлежал дому Латахинэ. В нём обустроили стоянку для караванов, подобие гостиницы, торговый пункт. Остановились мы на пару часов, прикупили провианта и полетели дальше, во владения дома Нейситил. На пересечение территории хозяев Ластириоса понадобилась седмица. Ещё две ночи, и, наконец, сегодня на горизонте показались верхушки тонких башен и раскинутый над оазисом мерцающий купол защитного барьера. Добрались.
   В километре от посёлка норуи мы спешились. Я приказал Гархару зарыться в песок поглубже, проводник Нуэглир воздвиг над ним защищающий от солнца тёмный барьер. Отпустил бы лоа восвояси, да сомневаюсь, сумею ли призвать его в пустыне, поэтому придётся ему терпеть.
   Жилище родичей Смуглянки было обнесено невысокой стеной. Прямо из неё вырастал прозрачный пузырь. Каменную поверхность покрывала густая сеть магических знаков. Обойдя стену, мы вышли к западным воротам.
   Створки из каменных плит распахнуты, пропуская досматриваемый несколькими эльфами караван. Местные стражники совершенно не походили на коллег из Ластириоса. Белоснежные рубахи и длинные, до земли, раскрытые спереди синие халаты, из оружия изогнутые кинжалы на поясах и металлические резные посохи. И самое необычное для пустыни - никаких головных уборов, не считать же таковыми шёлковые ленты, перевязывающие чёрные волосы на затылке.
   Идущий впереди Нуэглир поднял руку, приветствуя соплеменников. Те ему ответили отрывистыми фразами и кивками.
   Странно, у Латахинэ досмотр на нечистых, здесь же работают эльфы.
   Переговорив с пятёркой Нейситил, наш проводник махнул нам рукой, мол, подходите. Носящий расшитый золотыми нитями и мелким жемчугом пояс чародей - аура у него полыхала бирюзовым факелом в астрале - повернулся к нам.
   - Добро пожаловать в Поющий Ручей, путники, - поздоровался он. - Кто вы, куда идёте, зачем явились в дом Нейситил?
   - Сандэр Валирио, гражданин империи. Это моя сестра Лилиана, мои телохранительницы и наши питомцы. Мы пришли побеседовать с достопочтенным Аманом о его внучке Авариэль.
   - И люди тоже, - вздохнул норуи. - В последнее время к харану часто приходят поговорить о Лунном Зеркальце эльфы из Эладарна и Сумеречного Царства, и все требуют срочной аудиенции. Эх, Авариэль. О ней лет сто никто не вспоминал, и на тебе. Не повезло Аману с внучками, одна предательница, вторая вовсе... кхм. Девочка, - обратился проверяющий к Лилиане, - этот разумный правда твой брат?
   - Конечно. А почему вы спрашиваете?
   - Хотим убедиться, что он не лжёт. Вы действительно из империи? И у вас дело к харану? Вы не замыслили плохого против дома Нейситил?
   Нейситил славятся ментальными талантами и магией барьеров. От них Смуглянка унаследовала склонности к магии разума, а её покойный отец пополнил коллекцию заклятий Клеймёных. Врать им смысла нет, да и не неправильно вешать лапшу на уши тем, у кого просишь помощи.
   За Авариэль гоняются не только высшие эльфы, но и сумеречные, живущие далеко на западе, за империей. Собственных спецслужб у них навалом, причём по праву считающихся лучшими в Лантаре, зачем им глава слабого дома, пусть и специалист-скрытник? Загадка.
   Удостоверившись в моей правдивости, применивший на Лилиане простенькое ментальное заклятие маг сдержанно улыбнулся нам.
   - Харан в своих покоях в Лунной башне. Спросите у охраны, можно ли с ним встретиться.
   Поблагодарив проверяющего, мы пристроились в конец каравана и вскоре втянулись вместе со всеми в городок.
   Что представляет человек при упоминании оазиса? Зелёный островок жизни в бескрайнем море песка, клочок плодородной земли с деревьями и кустами, ручьём, маленьким озерцом, где приятно охладиться в зной. Пещера либо кучка хижин, загон для животных. У Латахинэ оазисы примерно такие, лишь вместо лачуг добротно построенные из песчаника дома. У Поющего Ручья с ними мало общего. Окружающие городок стены примыкали к ступенчатому строению, каждый этаж которого был засажен декоративными фруктовыми деревцами и ягодными кустами. По желобку струился, сбегая с уступа на уступ водопадом, широкий ручей. И десятки, а то и сотни статуй, прячущихся между растениями - гордые воины в броне, маги в роскошных одеждах, девушки и юноши, играющие с животными. Серые, белые, порфировые, они заслоняли едва виднеющиеся за растительностью стены. Искрящаяся вода падала в украшенные сложным орнаментом круглые чаши и стекала со здания в бассейн. Из него пили четвероногие массивные ящеры караванщиков, тащившие на себе товары, припасы и людей.
   Над верхним ярусом строения устремлялись ввысь спицы белых башен. Там же, на площадке, о чём-то спорила с группой мужчин и женщин, активно жестикулируя, молодая девушка в шароварах и золотисто-синем халате. Вьющиеся пепельные волосы взметались в воздух при её резких движениях. До ворот доносился звонкий гневный голос. Аура юной скандалистки пылала зелёно-голубым пожаром по сравнению с аурами здешних магов. Айгаты у девчонки, точно у архимага.
   Внешность обманчива. Кто знает, вдруг пепельноволосая красавица тысячелетняя чародейка высшего ранга?
   Площадь перед зданием цвела шатрами караванщиков. По периметру внешней стены росли деревья, к одному из них привязали солнечного эльфа в бледно-голубой рубахе. Завидевший его Нуэглир бросился к нему, вынимая нож из-за пояса. Дорогу ему преградил стерегущий пленника норуи с посохом. Наш проводник притормозил, сыпя проклятиями минимум на четырёх языках. Добившийся от воина скудных объяснений Нуэглир выругался напоследок и возвратился к нам, скрежеща зубами и испуская эманации злости и негодования.
   - За что его? - кивком указал я на связанного.
   - А-аэх, - махнул руками проводник. - Мой брат водит караваны по пустыне. Вчера возле Поющего Ручья на него налетели пустынные демоны и выкрали несколько людей и эльфов, среди них его детей. Он кинулся в погоню, бежал до полуночи, да разве догонишь Детей Бури? Ветер поднял песок, и преследовать эрати стало невозможно, ещё и двух воинов, отправившихся с братом, покалечило. Демоны устроили засаду. Миндон продолжил бы погоню, если бы его не связали и не привезли сюда. Пока не успокоится, брата не освободят.
   - И ничего нельзя сделать? Вы же чародеи, нагнали бы демонов, использовав магию.
   - Нельзя, - отрезал Нуэглир. - Ты житель лесов, Сандэр, не понимаешь законов пустыни. Что взято ею, того не вернёшь, только сам сгинешь.
   - Но ведь, возможно, дети ещё живы. Зачем они демонам?
   - Утащили в свой поганый город поднести Царю Пустыни. Демоны поклоняются ему как богу.
   - А далеко этот город?
   - Два ночных перехода отсюда. Силуэты его дворцов виднелись на горизонте, когда мы подлетали к оазису.
   - Близко, - про себя сказал я. На месте эльфов я бы сравнял с песком логово тварей, не считаясь с потерями. Постоянно жить в страхе быть сожранным чудовищами, а то и чего похуже, не по мне. Неужели с каким-то демоном не справятся сильнейшие маги Шунталы? Нейситил считаются таковыми. Странные норуи существа. Ну, их дело. Подбивать к нарушению традиций не буду. - Не знал, что у демонов есть город.
   - Мадбрадж, древняя столица Калорского царства, первого государства людей.
   Вот оно что! Смуглянка мне рассказывала о разрушенном городе, о нём я читал в трудах имперских историков. Легендарный мегаполис древности, разрушенный в войну светлых эльфов и магов людей. Согласно преданиям, в нём хранилась библиотека. Главное сокровище Мадбраджа - магический самоцвет. В городе обитает могущественная сущность, по утверждениям учёных мужей - злой бог, убивающий всякого, оказавшегося поблизости. О том, что ему поклоняются демоны, я не знал, как и о том, что до легендарного города рукой подать от оазиса Нейситил. Соблазн наведаться к Царю Пустыни, посмотреть на самоцвет, отыскать книгохранилище и сокровищницу велики. Но оно мне надо, подвергать опасности девчонок? Путешествуй я в одиночку, непременно бы заглянул в гости.
   - Где у вас тут гостиница, Нуэглир?
   - Располагайтесь в гостевых шатрах. На шкурах, под покрывалами мягко и удобно. В них можно проживать до трёх дней бесплатно. Обычно караванщикам хватает, чтобы отдохнуть, а торговцам распродаться и закупить товар. Не желаете во дворе, ступайте во дворец. Покои стоят по три серебряных за день.
   Итого за седмицу двадцать одна монета. Недорого. Неизвестно, сколько нам здесь торчать, поэтому...
   - Мы не гордые, поспим во дворе. Лиль, выбирай любой пустующий шатёр и купи у лоточников еды.
   - Ага, слушаюсь и повинуюсь, - устало побрела сестрёнка к ближнему полосатому шатру. За ней потянулись волки, дриады остались стоять в нерешительности.
   - Будьте с Лилианой, - распорядился я. - Нуэглир, отведи меня к харану.
   Эльф нырнул в толпу караванщиков, заполонивших площадь, и внезапно привязанный к дереву бедолага заорал на общеимперском, заставив меня обернуться:
   - Господин! Прошу, выслушайте меня! Во имя ангелов небесных и Творца Сущего!
   Я вопросительно взглянул на него.
   - Вы великий маг, господин. - На щеках норуи блеснули слёзы. - С вами Дочери Леса, и вам не страшны ни бури, ни смертные. Умоляю, помогите мне! Скажите харану Аману, что я всё равно пойду в Мадбрадж. Мне уже не быть проводником, ночи мои сочтены. Попросите ему отпустить меня. Я никого не позову с собой, клянусь! И оружия не возьму, пусть харан не беспокоится. Уйду тихо, Асталэ не узнает ни о чём.
   Мужик в отчаянии. О спасении детей уже не думает, по ходу, убедил себя в их гибели, и стремится последовать за ними, убив максимум демонов. К незнакомому человеку он обратился, не осознавая, насколько безрассудна его просьба. Ну, попрошу я за него перед хараном, послушает какого-то пришлеца Аман? Будто у меня достаточный вес в глазах Нейситил. Пошлёт меня здешний правитель по известному адресу, порекомендовав не вмешиваться в жизнь пустынников.
   - Помогу, чем смогу. Ничего не обещаю.
   Жаль беднягу. Потеря детей, особенно, если других близких нет, кого хочешь толкнёт к пропасти безумия.
   - Благодарю, господин! - провыл эльф.
   Нуэглир выскользнул из толпы.
   - Зря вы обнадёжили Миндона, - сказал он, ведя меня через двор к арочному входу во дворец. - Аман не освободит его. Харан не любит попусту жертвовать норуи и продержит его, скорее всего, месяца три связанным, под печатями, блокирующими управление телом, иначе брат попытается покончить с собой, остановив себе сердце. Для менталиста не составит труда уйти за грань, приказав телу умереть.
   - Постараюсь, чтобы до худшего не дошло. Кстати, кто такая Асталэ?
   - Внучка харана и младшая сестра Авариэль Кошки. Та взбалмошная девица, ругающаяся на крыше со старейшинами дома.
   Войдя в здание местного дворца, я словно попал в сумрачный волшебный лес. Окаменевшими деревьями вырастали порфировые, мраморные и гранитные колонны, поддерживающие будто сплетённый из золотых ветвей с бирюзовыми листьями сводчатый потолок. Под прозрачными плитами пола шумела вода, а у колонн вились крупные голубые и жёлтые светлячки, наполняющие неф мягким, нездешним светом. Вооружённый глефой солнечный эльф у широкой винтовой лестницы казался бесплотным духом. Шаг, другой, и наставит на нас клинок, отсвечивающий синевой, и грозно спросит, кто мы и зачем явились в его сказочный лес. Но нет - призрак остался призраком, безмолвным и неподвижным. Нуэглир сдал ему оружие и то же посоветовал сделать мне, иначе в покои харана нас не пропустят.
   - Не дотрагивайся до него, - предупредил я стража, прислонив Маркарта к колонне. - А то умрёшь.
   Без копья неуютно. Барьер барьером, но солнце взойдёт очень скоро, и отсутствие Маркарта непременно скажется на мне.
   Гранитная лестница закручивалась вокруг громадной, увитой настоящим плющом колонны и, несмотря на ширину, благодаря балюстраде из тонких фигурных столбиков и вырезанным на ступенях орнаментам не выглядела громоздкой. По ней мы поднялись к покоям харана. У резных дверей, больше напоминающих небольшие ворота, нас встречали двое боевых магов в синих халатах и островерхих шлемах, с изогнутыми мечами в узорных позолоченных ножнах у поясов и испещрёнными магическими знаками посохами с хрустальными пирамидообразными навершиями.
   - Достопочтенному Аману доложили о вашей просьбе. Он примет вас позже. Ожидайте, - скользнув по нам взглядом, сказал ближайший к нам страж.
   Делать нечего, подождём. Встав у прохладной, облицованной зелёным мрамором стены между двух ниш, в которых располагались скульптуры чародея в халате и воителя в латах, я принялся изучать вырезанные на дверях орнаменты и фигурки уродливых тварей, прущих с песчаного гребня на строй эльфийских копейщиков. Поле боя усеивали утыканные стрелами обожжённые тела чудовищ. Над сражающимися срывались с ночных небес звёзды, подчёркивая значимость битвы. По углам запечатлённой мастером картины мерцали охранные магические знаки. Интересно, что изобразил автор? Знаменитое сражение в пустыне? Кого с кем? Воины не похожи на Нейситил. Ламеллярных доспехов, во всяком случае, я на них не видел, сплошь халаты. Шлемы отдалённо напоминают те, что на головах у стражей харана.
   Спустя несколько минут с верхнего этажа донёсся шум, и вскоре по ступеням спустилось с полдюжины солнечных эльфов. Изукрашенные золотом, серебром и драгоценными каменьями посохи, массивные перстни и богатые ожерелья, расшитые орихалковой нитью одежды и белоснежные тюрбаны с искрящимися изумрудными и рубиновыми украшениями - сразу понятно, кто тут хозяин жизни. Негромко обсуждая что-то, компания прошествовала вниз. Один в белоснежной шёлковой сорочке с серебристыми узорами и распахнутом иссиня-чёрном халате шагнул к нам. Тонкие морщины выдавали его солидный возраст, а полыхающая в астрале пурпурным пламенем аура свидетельствовала о выдающихся магических способностях.
   - Долгих лет, - почтительно склонился Нуэглир.
   - Ясных ночей, - полушёпотом-полусвистом ответил харан. Стражи открыли перед ним двери. - Вы пришли поговорить. Идёмте. Плохо говорить с дороги да на пустой желудок. Селаир, распорядись.
   Покои деда Смуглянки не были особо просторными, чем меня и поразили. Нас усадили на низенькую обитую бархатом софу в небольшой полукруглой комнате. Пол почти полностью покрывал ковёр, по углам росли в горшках карликовые деревья. Свет лился из стрельчатых окон.
   Аман занял место на софе напротив нас. Миловидная девушка в песочного цвета шароварах поставила на низенький столик поднос с фруктами и кувшин родниковой воды и удалилась.
   - Я не знаю и не представляю, где моя старшая внучка. Ты же пришёл за ней, человек?
   Не любит харан ходить вокруг да около, сразу решил взять быка за рога. Зачастили к нему интересующиеся Смуглянкой гости, и отвечать на расспросы старику порядком надоело.
   - Много нас таких, упоминающих Авариэль, к вам в последнее время заглядывает? - хмыкнул я. - У меня скорее вопрос, касающийся ваших визитёров.
   Лицо эльфа превратилось в непроницаемую маску, взгляд вмиг сделался колючим. Сжав губы в тонкую линию, предводитель Нейситил издал низкий утробный звук, похожий на приглушённый рык.
   - Ты тот самый... человек, из-за которого она решилась на предательство? - процедил он. Вот и побеседовали. - За твою голову высшие эльфы назначили награду в двадцать тысяч золотых единорогов. Назови причину не убивать тебя прямо сейчас.
   Космическая сумма по меркам Эладарна, учитывая, что единорог в полтора раза тяжелее и, соответственно, дороже имперской золотой монеты. За такие деньжищи люди предложат титул графа либо передающийся по наследству титул барона и неплохой замок на сдачу. С прилегающими к замку землями, само собой. М-да, противопоставить жреческой награде в данный момент я смогу разве только мольбы о милосердии, если не обострять ситуацию.
   - Я, пожалуй, пойду, - приподнялся Нуэглир, прокашлявшись. - Нижайше прошу простить. Мне срочно нужно на северную границу пустыни, у меня договорённость с торговцами...
   - Сидеть! - рявкнул харан, не сводя с меня глаз. Его воля обволакивала подобно мокрой простыне, прижимала к софе. Не будь ментальной защиты ловца духов, я бы уже был парализован. - Отвечай, человек, или кто ты там на самом деле.
   - Прежде всего, достопочтенный Аман, Авариэль никого не предавала. Её предали жрецы Карубиала, подстроившие нападение на Исилант ради истребления неугодного им дома и захвата его артефактов. Не верите? Спросите внучку сами. Правда, она, подозреваю, нескоро сюда наведается.
   - Мало ли, какую ложь ты внушил ей.
   - Вам не следует убивать меня, и на это есть две весомые причины, достопочтенный Аман. Во-первых, моя смерть очень расстроит вашу драгоценную внучку. Мы с ней в весьма близких отношениях.
   - Пха! Плевать на чувства, навеянные чёрным колдовством! Она не выступит против родной крови.
   - Во-вторых, вы не убьёте меня без потерь. Раз уж вам известно о "предательстве", в коем обвиняют Авариэль эладарнские жрецы, то должно быть, слыхали и о войне между империей и троллями.
   - Набег, не более. Всего-то разрушено несколько пограничных крепостей и разорены земли провинции.
   - Синекожие призвали старейшего лоа, чтобы взять Веспаркаст - одну из крепостей на Крессовом Валу. Я избавил имперцев от божества троллей. Кроме того, вас не удивила внезапная кончина верховного жреца Габрилла Радужного? Я приложил руку и к сему знаменательному событию. Верить, не верить - ваше право. Из-за какой-нибудь мелочи не назначают награду в двадцать тысяч золотом. Просто помните об этом, решая, напасть ли на меня, достопочтенный Аман. А если с головы кого-то из пришедших со мной девушек упадёт хоть волос, я отправлю весь ваш замечательный оазис в Предвечную Тьму вместе с вами, вашими родственниками и случайными смертными, попавшими не в то время не в то место.
   Сидящий как на иголках Нуэглир побледнел, да и на харана моя речь возымела действие. Щека деда Смуглянки нервно подрагивала, по виску скатилась капля пота. Смотрел он уже не так гневно, сумел обуздать эмоции. Впрочем, он в любом случае руководствуется разумом. Намеревался бы убить меня, не было бы угроз. Прикинуться благожелательным старичком и убить нас в момент моей наибольшей уязвимости - вот как он должен был поступить. Он испытывал меня на прочность, и испытание я прошёл. Настроен харан неприязненно, всё-таки, доля истины в его словах имеется. Без меня Смуглянке жилось бы гораздо проще.
   В оазисе, жаль, не остаться. Мало подозрительных личностей, посещающих Амана с целью вызнать местоположение Смуглянки, так старик сам может попытаться нас прикончить. Опоить, подсыпать отравы в еду - с него станется. Нельзя Лилиану и девчонок тут оставлять. И припасы восполнять в Поющем Ручье не стоит.
   - Не вышло у нас разговора, достопочтенный Аман, о чём я искренне сожалею. Мы могли принести пользу друг другу.
   - Убирайся из владений Нейситил, человек, и чем скорее, тем лучше для нас обоих, - устало произнёс дед Смуглянки. - Примерно раз в седмицу ко мне приходят ищущие Авариэль разумные - посланники жрецов из Эладарна, наёмники из Марадро, сумеречные эльфы из Гвейнмара. - Интересно, зачем Смуглянка понадобилась последним? Стоп. Ночные Охотники выполняют заказы преимущественно знатных домов сумеречников, и вполне возможно, именно они, Охотники, хотели узнать о ней, а не эльфы. Ей удалось выпасть из их поля зрения на какое-то время. Значит, не особо пристально за ней наблюдали. Или она действительно обвела их вокруг пальца. - Мне сулят деньги, артефакты, заклятия, власть над иномировыми сущностями. Обещают стереть с лика пустыни оазисы моего дома, подвергнуть пыткам каждого Нейситил. Но я повторяю им одно и тоже - мне неведомо, где затаилась Авариэль. Пока они доверяют мне, и селения продолжают жить. Что будет, донеси им кто-нибудь о тебе? Человек с белым волком и с тьмой в ауре. Ты хорошо умеешь скрывать свою тёмную сущность. Но если о тебе узнают, в опасности окажется мой дом. За тобой придут. Они больше не поверят мне и осуществят угрозу. Ненависть жрецов Карубиала велика. Впервые придя ко мне, они привели войско - два десятка боевых магов, три сотни наёмников полукровок и дюжину своих храмовых воинов в алых доспехах под командованием жреца. В Поющем Ручье едва наберётся полсотни способных сражаться мужчин и женщин, не считая охраны караванов. По-твоему, наши стены выстоят против наёмников из Марадро, наполовину воинов, наполовину чародеев, и боевых магов рангом не ниже магистра? - Харан отрицательно покачал головой. - Жрец потребовал, когда появятся вести от Авариэль, немедля послать гонца в Ластириос, иначе раньше ли, позже правда вскроется, и Нейситил позавидуют мёртвым. Возможно, ты прав, Авариэль самостоятельно решает, как поступить. Возможно, она и не предавала. Но я не в силах помочь ей. И тебе. Конечно, твой визит я сохраню в тайне. Взамен ты покинешь Поющий Ручей сегодняшним вечером.
   - Согласен. Нуэглир, проводишь нас до...
   - У Нуэглира дела на севере пустыни, - перебил харан. - Проводников тебе я не дам, и никто из Нейситил не станет помогать тебе. Кто посмеет, того изгоню из дома. Нуэглир проследит за исполнением моей воли.
   - Да, - опустился на колено наш бывший проводник.
   Да ты издеваешься, старый. В пустыне не выжить без солнечных эльфов, ставящих барьеры от дневного пекла и отгоняющих демонов по ночам светом искусственного солнца. К тому же, среди песков легко заблудиться. Норуи находят дорогу к оазисам по звёздам, чего я не умею.
   - Ты обрекаешь меня на мучительную смерть в пустыне, харан.
   - Сомневаюсь, что пустыня тебя убьёт. Скорее тебя учуют демоны. Впрочем, им ты не по зубам.
   Зато солнце гарантированно расправится с девчонками и волками.
   - Норуи, ступай. - Проводник, поклонившись, опрометью бросился за дверь. - Я не продам тебе ни капли воды, ни крошки хлеба, ни гнилого финика, человек. Торговцам, увы, запретить не могу. Дорогу ищи сам. Из Поющего Ручья ведут три пути - один в Ластириос, второй на восход в пески воинственного дома Фалкуанэ. Торговцы туда редко направляются, Фалкуанэ торговле предпочитают грабёж. Третий путь приведёт путника на север, в страну Логар и орочьи степи. Был и четвёртый путь. Следуя за Полуночной звездой, самой яркой на небесах, через четыре ночи можно предстать пред развалинами поселения норуи. Эльфов в том оазисе не осталось, торговые пути пролегают в стороне, однако, иногда мимо проходят караваны. Ручей почти высох. Никто, кроме демонов, туда не забредает. По слухам, в развалинах гнездятся гигантские змеи. Неприветливое место. Никому не советую туда идти.
   - Понял тебя, достопочтенный Аман, - поднялся я с софы.
   Змеи источник мяса, и чем они крупнее, тем лучше. В развалинах, вырыв землянку, мы соорудим укрытие от солнца. Седмицу продержимся, а там, глядишь, присоединимся к каравану, наймём проводника и полетим к Чёрному Обелиску.
   - Если меня спросят, я честно отвечу - ты покинул Поющий Ручей и пропал в пустыне. Захотят - пусть попробуют разыскать тебя, человек.
   И всё же, нам необходимо постоянное убежище. Допустим, похитить Натиэль из Тельперинга удастся, схорониться-то с ней негде. О сестрёнке позаботится Гвард, а о детворе в Куркембе дриады. Потом зверомастер устроит их под чужими именами сообразно способностям по магическим ПТУ империи. Естественно, за мои деньги, лежащие на счету в банке дворфов.
   А ведь ожидание каравана займёт не одну неделю, на встречу с Проклятыми не успею. Без проводника никак. Нормальные Нейситил откажутся, значит, найти нужно ненормального.
   - Привязанный к дереву норуи просил передать, что вам не удержать его. Он всё равно уйдёт в Мадбрадж. Отпустите его, он клянётся не брать с собой Асталэ и никого не тревожить просьбами пойти с ним.
   - Глупый эльф. Прожив жизнь в пустыне, он так и не понял - отнятого песками не вернуть. Его разум помутился от горя. Он пробудет связанным, покуда не оставит мысли о самоубийстве. Его детей не спасти.
   Спускаясь по лестнице, я уже не любовался внутренним убранством дворца. Освободить привязанного к дереву беднягу, не втянувшись в конфликт с Нейситил, нельзя, уговаривать харана басполезно, на покупку воли эльфа не хватит денег. Единственный шанс заручиться его поддержкой...
   - Ты на кой бадрак побеспокоил деда? - раздался справа звенящий сталью голос. Из сапфирового полумрака арки показалась светловолосая девушка в золотисто-синем халате и малиновых шароварах. - Отвечай на вопрос, короткоживущий!
   Там отвечай, тут отвечай. Достали уже.
   - Мне не по душе допросы. Спрашивай харана, девочка.
   - Как ты смеешь говорить в пренебрежительном тоне с наследницей дома Нейситил! - Девчонка угрожающе напряглась, точно готовящаяся к прыжку пантера. В руках у неё что-то блеснуло, зуб даю, колюще-режущее. - Ты кто такой?
   - Разумный, который тебя отшлёпает, если не угомонишься.
   Усталость навалилась скалой на плечи, чувство астрала стремительно притуплялось. Солнце всходит над пустыней. Смертоносные лучи брызнули из-за череды барханов, лаская стены селения и добела раскаляя небосвод. Я ощущал светило каждой частицей души, не видя его.
   Плеть змеёй обвилась вокруг моей ноги, разрывая мелкими острыми шипами ткань штанины и царапая укреплённую чарами кожу сапог. Асталэ - кем ещё может быть спесивая девчонка? - дёрнула, выбив меня из равновесия. Падая на спину, я проваливался в пучину кошмара. Мрак погасил огни светлячков.
  
  

Глава 4. Союзник

  
   - Откуда знаешь, что он проснётся вечером? Я приложила его башкой о пол. Он выглядел мёртвым.
   - Он всегда просыпается с закатом. Ну, может, чуть позже. Шишка на затылке тому не помеха.
   - У него не просто шишка. Я ему чуть череп не раскроила.
   Звуки будто преодолевали толщу воды. Искажённые шумом, еле слышные, они доносились из-за пределов окружающей меня серой пелены, витающей над морем темноты. Сколько веков минуло, прежде чем в серости возникли тлеющие искры разных цветов? Медленно разгораясь, они отгоняли сумерки и формировали потоки энергий астрала. Ауры живых существ и предметов омывали друг друга, внутри них выстраивались чёткие линии духовных тел, повторяющих телесные. А надо всем пылали во тьме небес звёзды, чья сила изливалась на земли смертных. Спорящие девичьи голоса очистились от постороннего шума, к ним добавились шорох одежд, дыхание ветерка за полотняными стенками шатра, гомон торговцев и обслуги каравана.
   Надо мной стояла красивая молодая девушка немногим старше Лилианы. Густые волосы необычного пепельного цвета собраны в пучок на затылке, кожа золотистого оттенка, светлее, чем у встреченных Нейситил, и злые светло-карие глаза.
   - Очнулся, - хмыкнула она. - Жалкий червь.
   Ну и сестру послал Смуглянке Творец. Ясно, почему у Авариэль вызвала бурный протест идея схорониться в Шунтале. С такими-то родственниками врагов не надо.
   - Ещё раз назовёшь так моего брата, и я разрешу волкам выпотрошить тебя, - прорычала подошедшая Лилиана.
   - Эй, ударенный, скажи что-нибудь, - не обратила ни малейшего внимания на угрозу эльфийка. - Я должна знать, слышишь ли ты меня.
   От лежания на каменных плитах, застеленных видавшим виды ковром, ныла спина. Болевые ощущения пройдут, как только в голове окончательно прояснится. Я сел, потянулся к стоящему на низком столике медному кувшину, плеснул на руку воды и растёр влажной ладонью горячее лицо, прогоняя остатки кошмара. Затем положил руку на лежащее рядом чёрное копьё, почувствовав себя значительно бодрее. Очевидно, Маркарта принесла сестрёнка.
   - Зачем ты здесь? - В обеспокоенность Асталэ моим состоянием не верится. Девчонка чего-то хочет от меня.
   - Дед здорово разозлился на тебя. Запретил с тобой говорить, продавать тебе что либо. Чем ты его прогневал?
   - Не суй свой нос в чужой вопрос. - Эльфийка наклонила головку к плечу, с интересом рассматривая меня. Нахлынувшую ярость она умело сдерживала. Однако, скажи я ей хоть слово поперёк, наверняка взорвётся. Хм. Конфликт с внучкой харана нам не на пользу. Допустим, доведу её до белого каления, она на меня кинется, на неё кинутся Акела с родичами, порвут на лоскуты. А дальше бойня в оазисе с Нейситил, совершенно лишняя. И не факт, что мы переживём бой без потерь. - Остынь, девочка. Мы не сошлись во мнениях на освобождение Миндона.
   Полуправду распознать трудно, особенно, не влезая в разум лжеца. Сотрясавшие ауру Асталэ эманации ярости растворились в потоках энергий, выражение лица девушки смягчилось.
   - А почему ты заступился за Миндона? Освободившись, он последует за выкравшими его детей демонами и, вероятнее всего, погибнет. Дедушка считает это глупостью. Коли уж отдавать жизнь, так во благо родного дома.
   - У меня тоже есть близкие, за которых я отдам жизнь, не задумываясь. Запрещать отцу спасти детей никто не в праве. Или отомстить за них.
   Асталэ удостоила меня долгим немигающим взглядом.
   - Я твержу о том же деду. Не позволив Миндону уйти, он сделает хуже. Миндон сломается, натворит настоящих глупостей, и дом понесёт из-за него убытки. Ему не быть проводником.
   В целом, эльфийка правильно мыслит. Потеряв детей, Миндон обвинит в их смерти в том числе харана, замкнётся в себе, начнёт думать о мести и однажды совершит покушение на старика. Только звёзды ведают, к чему приведёт решение Амана держать его связанным.
   - Не знаю, за что на тебя взъелся дед. Он приказал вышвырнуть вас сегодня же из селения. Твои женщины искушены в магии природы, волки свирепы, однако, в пустыне без норуи вам не выжить. Я провожу вас до следующего оазиса, куплю место в караване. С одним условием. Вы попробуете вытащить детей Миндона из города демонов.
   На ловца и зверь бежит. Была у меня мысль помочь таким образом несчастному эльфу в обмен на услуги проводника. Всё равно в селении ему не жить.
   И да, об Амане. Отравлять нас он не собирался. Бояться старого нечего, сам они нам не причинит вреда, зато навещающие его эмиссары эладарнских жрецов могут создать проблемы. Оставаться в оазисе небезопасно. Разместив дриад и Лилиану в змеиных развалинах, я планировал посетить Мадбрадж, - благо, верхушки башен торчат на горизонте, и проводник не обязателен, - поздороваться с тамошним Царём Пустыни и вернуть детей Миндону живыми или мёртвыми.
   - Предлагаешь умереть в городе демонов, девочка? Караванщики слагают легенды о логове спящего под руинами Царя Пустыни. Тысячи чудовищ стерегут сон повелителя. Смерть под солнцем чище. Я хотя бы не превращусь в безумную тварь.
   - Довольно набивать себе цену. На большее не рассчитывай.
   - Не умеешь ты торговаться, Асталэ. Ладно. Сотня золотых империалов, и по рукам.
   - Пятьдесят - моё последнее слово.
   Я встал с ковра, не выпуская копья.
   - Сначала проведёшь нас в укромное местечко подальше от любопытных глаз, потом я и ты отправимся в гости к демонам.
   - Мы не успеем спасти детей, поэтому сначала идём в Мадбрадж.
   - Никуда я не пойду, пока моя сестра не окажется в безопасности.
   - Здесь никто её не тронет. Побоятся Дочерей Леса и зверей. Дедушка, конечно, суров, но не обижает женщин. Тем более, зол он на тебя, не на них.
   - Смертные порой не те, какими мы их привыкли видеть.
   - Какой ты трусливый, - фыркнула эльфийка. - Тогда вели своим женщинам собираться. Я договорюсь с хозяином выходящего из Поющего Ручья каравана, заплачу за места до ближайшего оазиса для твоей сестры и дриад, а мы с тобой отправимся к Мадбраджу.
   - Дельное предложение. Лиля, собирайся.
   Асталэ умчалась из шатра, всколыхнув воздух одеждами.
   - Очень смешно, ха-ха три раза, - уперла кулаки в бока сестрёнка. - Не забыл, что у нас нет багажа, дорогой братец?
   - Водой и едой запасётесь по дороге в оазис. Ничего больше не покупай, Лиль. Ждите меня в селении и ни в коем случае не возвращайтесь в Поющий Ручей. К харану частенько захаживают жрецы и всякие мерзкие личности.
   - Опять ждать, - поникла сестрёнка. - Давай мы полетим с вами? Пожалуйста! Город демонов и правда жуткий.
   - Прекрати, - отрезал я. - Ты не боец и не маг, дриады тебе нужнее. Вдвоём с внучкой харана мне работать легче. Не так переживаю о тебе.
   - Я... понимаю.
   - И ещё важный момент. Сведи общение с караванщиками к минимуму. Не рассказывай, кто ты, откуда. Спросят о дриадах - скажи, мол, выделили сопровождение в Эладарне.
   Лилиана не проронила ни слова. Она молча подобрала с ковра суму, перекинула через плечо и покинула шатёр. За ней поплелись, оглядываясь, волки. Особенно грустный вид был у Акелы, словно прощавшегося со мной навсегда.
   У выхода несли караул дриады. Пока я не приказал идти с Лилианой и охранять её, они хранили спокойствие вырезанных из дерева статуй. Девчата успели пристроиться в хвост выползающего из северных ворот каравана, а я выяснил у охранников, куда направляются торговцы и имя хозяина, после чего зашагал к изнывающему от жары летающему скату.
   Ограждающий от чрезмерно яркого солнца и раскалённого ветра барьер развеялся с закатом. Почувствовавший моё приближение Гархар задвигал крыльями, сбрасывая с себя ненавистный горячий песок и создавая подобие мини-землетрясения. Колебания от его движений, верно, достигли эльфийского оазиса.
   "Чем я виноват пред тобой, что ты меня ненавидишь и не отпускаешь в Серые Пределы? - затянул он приевшуюся за время путешествия песню. - Моё тело одряхлело, я голоден, мучаюсь от жары, песок забил мне уши, ноздри. Ты давно не кормил меня. Ночь, две, и я развоплощусь".
   Не ной. Поведай, товарищ лоа, каковы на вкус пустынные демоны? Поблизости руины, кишащие этими тварями, и нам туда придётся залететь.
   "Отвратительны. Мясо ядовито, сила непригодна к поглощению. Лоа не пожирают демонов, никаких".
   Скверно. Значит, обойдёшься гигантскими змеями.
   "Хладнокровные? - оживился Гархар. - Теплокровные слаще и сочнее, но и потомки Йига сгодятся".
   Отлично. На обратном пути полакомишься.
   Бесшумно ступающая Асталэ приостановилась в полусотне шагов от лоа, постояла мгновение и, стараясь излучать уверенность, подошла ко мне.
   - Мы поедем на волшебном звере?
   Какой раздражающе требовательный тон. Я с трудом подавил желание выругаться и бросил:
   - Не угадала.
   Гархар, отряхнись-ка.
   Летающий скат приподнял верхнюю часть туши, опираясь о передние части крыльев и длинный, заканчивающийся костяным ромбом хвост, тяжело взмахнул крыльями раз, другой и, наконец, взлетел, создав облако песка и энергетическую бурю. Потоки энергий в астрале разорвало, ошмётки перемешало и разметало, мешая определить источник возмущений. Гархар, ты не лоа, а стихийное бедствие в миниатюре. Причём весьма полезное бедствие. Благодаря нестабильности духовного плана мою айгату и скрывать не обязательно, девяноста девяти процентам магов её не засечь.
   Размявшись, летающий скат приземлился и положил крыло на песок в приглашающей на спину позе.
   - Проклятая рыбина! - Замотавшую лицо алым шарфом эльфийку лоа будто бы вовсе не впечатлил. - Махнёшь в мою сторону своими отростками, вырежу твоё сердце и запихну тебе в глотку!
   Какая-то она слишком отчаянная. По сравнению с Гархаром она точно мышь рядом с орлом. Никакого инстинкта самосохранения.
   Песок улёгся, явив ската во всей красе. И тут Асталэ проняло. Она округлившимися глазами взирала на раскинувшую крылья-паруса махину. Вот, нормальная реакция на аэротранспорт.
   - Забирайся, прокачу с ветерком, - ухмыльнулся я, заскакивая на лоа.
   Эльфийка нервно оглянулась на оазис и, совладав со страхом, шагнула к Гархару. Она примостилась в выращенном дриадами кресле подальше от меня и ухватилась за роговые наросты на хребте ската.
   - Как ты управляешь им?
   - Мысленно отдаю команды.
   - Поручни с ремнями сделают полёт более удобным. Сними мерки и за деньги от спасения Миндона закажи у кожевенников и столяров снаряжение для великана.
   - Не волнуйся, он спокойный, не сбросит.
  
   Чётко вырисовывающийся над линией горизонта город демонов походил на скопление острых скал. Подлетая к Поющему Ручью, я принял Мадбрадж за невысокую горную гряду. Теперь же, по мере приближения, "горы" превратились в необычно багровые даже под светом красной луны рваные клочки. Будто невообразимый гигант оторвал небосвод от земной тверди, оставив кровоточащую рану.
   - Наши предки называли его Каранором, - заворожено глядя в даль, поведала кутающаяся от ветра в бурнус Асталэ, - Красной Горой из-за необыкновенного камня, из которого строители сложили стены. Впрочем, сам увидишь. Развалины до сих пор не утратили цвет.
   За длящийся несколько часов полёт Асталэ заговорила впервые. Заметив встающие на востоке руины, она словно воды в рот набрала. Уставилась на них, вцепившись мёртвой хваткой в гребень летающего ската, и так и сидела, не шевелясь и не реагируя на мои вопросы касательно пустынных демонов. Неясный вид города её словно загипнотизировал.
   На меня зрелище разрушенного Мадбраджа не производило такого сильного впечатления, хотя и я испытывал необъяснимое чувство неправильности. На задворках сознания скалил зубы страх. Причём демонов я не боялся. С чего бы? Я убивал их в Спящем лесу, пусть и совсем иного типа. Тем паче, Маркарта со мной тогда не было, и дохли они от простого зачарованного оружия. С божественным артефактом не страшен и старейший лоа. Тем не менее, чем ближе мы к городу, тем неспокойнее на душе, то и дело подмывает обернуться на оазис и приказать Гархару лететь обратно.
   Красная луна закатилась, и червонное золото песков сменилось серебром. Белая Мать раскрасила пустыню по-своему, только пики Мадбраджа лишь чуть посветлели. Багряные, похожие на запёкшуюся кровь, они выступали из полутьмы, неспешно заслоняя звёзды. Уже различались остатки опоясывавшей город стены и обломки сторожевых башен, над ними торчали костями невероятного чудовища верхушки относительно уцелевших зданий.
   Летающий скат замедлился и будто бы повис в воздухе.
   "Впереди злая сила, колдун. Злее, чем мой владыка. Древняя и пугающая. Я не полечу к её сердцу".
   Я не стал спорить. Лоа подвержены страху, и над Мадбраджем Гархар может вовсе потерять над собой контроль. До цели рукой подать, километров пять, и мы под стенами. Вернее, под тем, что от них осталось. Незачем мучить ската, он нам пригодится позднее, когда сбежим из города.
   Гархар приземлился у единственного естественного ориентира на лиги вокруг - обветренной пористой скалы. Десятиметровый камень формой повторял кончик ножа, плоский и сужающийся к верху. Я сошёл по крылу, прихватив заготовленную ещё в Ластириосе и помещенную с припасами на спину ската собранную палатку, бурдюк воды и сумку зелий. Молчаливая эльфийка, заторможено двигаясь и не сводя взгляда с руин, последовала за мной.
   - Сможешь поставить барьер вплотную к городу? - тронул я девушку за плечо, остановив. Та вздрогнула и, наконец, оторвалась от созерцания обиталища демонов.
   - Город слишком давит, не сосредоточусь. Разобьём лагерь здесь.
   Под скалой я принялся за сооружение временного убежища. Расстелил на прохладном песке циновки, вкопал полые металлические жерди каркаса, растянул над ними плотную ткань. Нуэглир предостерегал от песчаных бурь, зачастую дующих с юго-востока, поэтому палатку я расположил так, чтобы скала защищала нас от ветра. Вокруг разложил ворсистую заговорённую верёвку от просыпающихся по ночам ядовитых насекомых и гадов.
   - Есть хочешь? - спросил я отрешённо стоящую эльфийку.
   Она в очередной раз промолчала.
   - Асталэ, тебя словно подменили. В Поющем Ручье ты прямо-таки блистала красноречием, а покинув оазис словно язык проглотила. Что случилось?
   Нехотя девушка повернулась ко мне.
   - Около ста лет никто не входил в город. Наш дом всегда жил в его тени, но мало кто осмеливался потревожить покой обитателей Каранора. - Эльфийское название Мадбраджа эльфийка произнесла, запнувшись, точно с трудом вытолкнула из горла. Только сейчас я заметил её бледность. Да она в ужасе! - Нам мало известно о нём. Некоторые Нейситил подходили к стенам, движимые любопытством, и сразу же улепётывали назад, а после у костров рассказывали небылицы о нетронутом временем и ветрами богатом городе, сверкающем на солнце медью и золотом крыш. Другие, обуреваемые местью за украденных демонами родных, углублялись в развалины. Такие обычно не возвращались. Иногда, очень редко, кого-то из них находили караванщики в пустыне. Измазанные пылью и кровью, раненые, в порванных одеждах, спасённые бессвязно бормотали, вспоминая святилище под песком, гору мёртвых тел и драгоценный камень невероятной красоты, коему поклоняются чудовища, принося в жертву разумных. Тот самоцвет принадлежит... хозяину города. Описанное учёными мужами Эладарна и короткоживущими империи основано на россказнях хвастунов и безумцев. Жуткие сказки, привлекающие читателей. Я, харани Асталэ, наследница дома Нейситил, положу конец слухам и покажу всем, что мы, солнечные эльфы, способны постоять друг за друга.
   Слушая девушку, я понял - её привело в Мадбрадж не желание спасти детей. Она жаждала славы первооткрывательницы и разрушительницы мифов и боролась с укоренившимся в ней ужасом.
   - Ваши хвалёные демоны страшатся серебра, соли, святой воды? В империи нечисть питает особо нежную любовь к этим средствам борьбы с порождениями Тьмы.
   - Они не переносят солнечного света, - отвернулась к городу эльфийка. - Днём глубоко зарываются в песок вдоль торговых путей и поджидают путников. По ночам нападают на караваны, воруют детей, убивают взрослых. Мы создаём парящие огненные шары, чтобы отгонять демонов. Открытое пламя им не нравится.
   - Не совсем ясно, почему они в таком случае на нас не накинулись. Мы возле их логова, по идее, пустыня должна кишеть ими.
   - Близится рассвет. Пустынные твари заранее прячутся от солнца.
   - Кстати, и нам пора об этом подумать. Ставь барьер.
   К моему удивлению, девушка молча достала из-под плаща с десяток блестящих кольев и так же в тишине пошла отмечать ими периметр будущего барьера. Закончив, уселась подле палатки на циновку и, зажмурившись от первых лучей Дневного Господина, запела заклинание. Молочная плёнка раскинулась над нами многоугольной пирамидой, соединив колья из электрума и полностью погасив вредоносное влияние солнца. Неловко погружающийся под песок летающий скат завернул к себе гибкий хвост, затрепетал, распространяя эманации ощутимой физически тупой боли.
   На меня навалилась привычная усталость, заныла отрубленная рука. Маркарт щедро делился со мной айгатой, иная я бы уже рухнул в судорогах, проклиная день.
   - Тебя учили чарам сокрытия? - выдавил я. - Демоны наверняка погонятся за нами, как только заметят нас. И жертв без боя отдавать не захотят. Неплохо бы укрыться, забрав детей.
   Сомкнувшая веки Асталэ достала из-под плаща крохотную склянку и, откупорив, выпила содержимое. С минуту она сидела неподвижно, скрестив ноги, потом открыла глаза. Её зрачки значительно расширились. В этот момент я засомневался в эльфийке как проводнике. Ну и Тьма с ней, сам выберусь как-нибудь, по теневому измерению.
   - Нейситил не скрытники, - снизошла девушка до ответа. - Мы создаём пологи из солнечной айгаты, управляем воздухом и без труда странствуем по разуму, читая мысли и воспоминания. Я способна разве что сотворить ослепительный огненный шар - бесконечно малую частичку Дневного Господина, чтобы прогнать нечисть и нежить, и создать песчаную бурю на полторы сотни шагов.
   Миниатюрное солнце стандартное заклятие норуи, его обязан уметь использовать каждый проводник, как и предохраняющий от жара полог-барьер. Ничего выдающегося, да на безрыбье сойдёт.
   - Когда вернусь из города, создавай побольше шаров, они задержат демонов, пока мы не улетим. Жди здесь.
   - Ты куда? - удивилась эльфийка.
   - Прогуляюсь по развалинам. Демоны спят, когда же ещё изучать город, как не днём? Мы не можем позволить себе тратить время на отдых. Живы дети Миндона, нет? Для них каждый миг может стать последним.
   - К вечеру умрёшь, короткоживущий. Даже нам, привычным к огню пустыни, тяжело ходить под солнцем. Что уж говорить об изнеженных северянах? Твоя кожа до полудня покроется волдырями ожогов, горло пересохнет и распухнет от горячего воздуха.
   - Переживай о себе, девочка.
   В собственной невредимости я был уверен чуть менее, чем полностью. У меня стопка козырей в рукаве. Тут и уход через теневое измерение, и теневые духи, и боеспособные тёмные, и, на крайний случай, массовый телепорт демонов прямиком в Предвечную Тьму. Эльфийка не подозревает также о божественном артефакте и аккумуляторах энергий. В общем, убить меня нелегко. Естественно, обращение к иномировым сущностям аукнется изменением моей сущности и поэтому нежелательно. Без них я обыкновенный человек, вооружённый повергающим Бессмертных копьём, зачарованными клинками и магическими свитками. Кстати, зелья.
   Я вынул из сумки и разложил на циновке свёрток с эликсирами. Разноцветные флаконы предназначены для имперских борцов с нежитью и нечистью и придутся как нельзя кстати в логове демонов. Некоторые пить мне категорически противопоказано. Пронизывающая моё духовное тело Тьма на святую воду, например, отреагирует горячкой.
   Боевой транс днём недоступен, замена ему - коктейль из трёх зелий. Замена так себе, правда. "Неутомимый Воин", "Целитель" и "Ясное утро" наделят повышенными выносливостью, регенерацией и ясностью мышления. Заставляющий вырабатывать духовную энергию бешеными темпами "Щит паладина" приму в экстренной ситуации, действие его длится всего около трёх часов. А вот прозрачный, чисто родниковая вода, "Весенний ручей" выпью сейчас, и аура моя, без того приглушённая амулетами, обретёт прозрачность, слившись с пронизывающими астрал токами силы. По сути, эликсир превратит в невидимку для полагающихся на астральное восприятие существ.
   Нейтрализующий побочный эффект "ручья" - невозможность правильно творить заклятья - эликсир "Иссушитель" засунул в специальную петлю на поясе. В соседние поместил дополнительный флакон с маскирующим препаратом и два "Щита паладина". Детям они понадобятся, если удача улыбнётся, и они отыщутся до захода солнца.
   - Я харани дома Нейситил и гораздо старше тебя, - окрысилась Асталэ. - Назовёшь ещё раз девочкой - полог будешь ставить сам.
   - Ага, и детей спасать будешь тоже сама. Я-то сгорю на солнце.
   - Иногда и боги ошибаются, - после продолжительной паузы тихо произнесла девушка. - Надо было идти одной. Пустыня уже лишила тебя рассудка. Только сумасшедший станет оставлять магов и могучих зверей и отправляться в город демонов налегке.
   - Ну, тогда не знаю, как назвать тебя, жалеющую, что не пошла в одиночку в самое опасное место Шунталы, имея в распоряжении воинов и чародеев родного дома.
   Асталэ замолчала, шумно дыша.
   - Никто не послушается меня. "Добыча пустыни неприкосновенна", талдычут старейшины. По-твоему, почему я наняла чужеземца?
   Столько презрения содержалось в словах эльфийки. Будто речь о совершенно чужих ей разумных.
   Рывком забрав протянутый бурдюк, девушка хлебнула воды и, перекинув его через плечо, встала с циновки. Я подбросил ей округлую склянку мази.
   - Обмажься, начисто лишает запаха и частично блокирует ауру.
   Перед выходом из-под барьера я накинул на голову капюшон плаща, обмотал шею и лицо шарфом. Плотно запахнул полы, обвязался непримечательной верёвкой вместо пояса. Перчатки на руках, зачарованная ткань купленной в Ластириосе одежды немного охладит тело, начертанные на теле знаки ослабят пагубное воздействие дня. На пояс повесил моток прочной верёвки.
   Выйдя за барьер, я невольно согнулся. К ногам и рукам словно привязали по пудовой гире, на шею повесили жернов весом килограмм под сто. В висках забухало, череп раскалывала боль, от слепящей белизны песков резануло глаза. Жар охватывал меня, мешая концентрироваться.
   Теневые духи не откликались на зов, я не мог контролировать айгату. Только благодаря вливаемой в меня Маркартом энергии держался на ногах и задавался вопросом: как разыщу детей в таком состоянии?
   Свернувшаяся клубком в груди Тьма зашевелилась, ненавязчиво намекая на доступный мне покров тёмных духов.
   - Вернёмся, короткоживущий?
   Я выпрямился, демонстрируя готовность продвигаться вперёд. В моём положении спутник пригодится.
   - Нанимая меня, ты, конечно, продумала, как спасти детей. Поделись соображениями, будь добра.
   Асталэ шла справа и чуть позади, неотрывно глядя на вырастающие из песчаного моря руины.
   - Я рассчитывала на твоих зверей и магов природы. Мы вломились бы в город, убивая любого у нас на пути, отыскали детей и сбежали на рассвете. С одним тобой такого не совершить. Придётся хитрить.
   Кем она возомнила моих девчат, боевыми магами уровня супрем-магистра?
   - Вынужден разочаровать - хитрить пришлось бы в любом случае. Сегодня мы должны узнать, как удобнее убраться из города. Повезёт - наткнёмся на детей. Ночью пройдусь по городу сам и пойму, как вытаскивать мелких. Полагаю, не стоит предупреждать о том, что шуметь, сотрясая воздух криками, и прикасаться ко всему странному и необычному в логове демонов лишнее?
   - Типичный короткоживущий, считающий окружающих идиотами, а себя самым умным, - скривилась эльфийка.
   - Думай обо мне, что хочешь. Мы в полном опасностей городе, неясно наверняка, кто его населяет. Осторожность нам уж точно не повредит. Асталэ, ты наняла меня спасти детей. И заплатишь деньги не за то, чтобы я помог тебе, а чтобы именно я спас их. Будешь перечить мне, путаться под ногами - дети умрут, и мы с ними. Или помогай мне, или оставайся в палатке. Если что-то не устраивает, скажи, я приму к сведению твоё мнение. Только делись им не во время боя. И не спорь, иначе твой громкий голосок привлечёт демонов.
   Эльфийка, засопев от негодования, отстала. Когда я уже счёл, что лишился её компании, она догнала меня и тихо пошла рядом.
   - Я повидала много воинов, короткоживущий, и куда больше магов. В Поющем Ручье ты двигался как воин. Твоё оружие признаёт только тебя и твою сестру, подобного ему мне не приходилось видеть. Копьё, достойное великого воителя. Его близость пробуждает видения смерти. Тебе повинуются Дочери Леса, а это дорогого стоит. "Он не тот, за кого себя выдаёт", - подумала я. Умелый воин, может быть, выдающийся боевой маг, добившийся небывалого для простых смертных расположения у высших эльфов. Он храбрый, не лебезил пред хараном, не побоялся во главе малого отряда пересечь пустыню. Если кто и отберёт добычу у демонов, так это он, думала я. Боги свидетели, кабы знала, какой ты заносчивый и самовлюблённый, ночью устроила бы побег Миндону.
   М-да, в империи дриад принимали за наёмниц, спасибо маскирующим чарам Смуглянки и наводящим морок амулетам. На глаза магам мы не показывались, и никто не узнал в девчатах созданий высших эльфов. Норуи же, в кого ни плюнь, поголовно обладают задатками к магии, среди них большинство распознаёт в моих телохранительницах Дочерей Леса, отдельные личности делают выводы. В пустыне, где надеялся ненадолго затеряться, оказалось, я на виду у всех, точь-в-точь прыщ на одном месте. А всё потому, что кое-кому захотелось быть с братом, нарушив его указания.
   - Терпи теперь, - прокряхтел я по-стариковски, еле переставляя ноги и опираясь о копьё. Посох вместо Маркарта, лохмотья, и вылитый пилигрим-ангелианин, вознамерившийся ради отпущения грехов осуществить паломничество через самую суровую пустыню в мире.
   Я протянул Асталэ амулет, частично блокирующий ауру. Из-за побочного эффекта эликсира эльфийка не сумеет нормально творить заклятия, поэтому "Весенний ручей" не предлагаю.
   - Надень, чтобы демоны не заметили.
   Чем выше вырастали над нами полуразрушенные сторожевые башни, тем неправильнее выглядели развалины. Я никогда раньше не видел столь странной и зловещей архитектуры. Из волн ослепительно белого песка поднимались строения, сложенные из блоков красного пористого камня. Обломки стен носили следы облицовки гладкими плитами тоньше миллиметра, на которых застыли потемневшие капли краски. Приглядевшись, я различил блеск, точно на стенах за ночь выступила алая роса.
   Узкие круглые башни пиками торчали над песчаными волнами. Ни соединяющие их неоднократно проломленные стены, ни они сами не содержали в себе углов. Линии изгибались, даже блоки, и те имели форму овалов. С башен будто заживо содрали кожу, обнажив белесые балки перекрытий. Сходства с изувеченными конечностями добавляли и налитые багрянцем оттопыренные куски облицовки. Чёрные разводы навевали мысли о бушевавшем в незапамятные времена пожаре.
   Потрясённая зрелищем эльфийка остановилась. И это она не видела творящегося в городе. Там определённо есть на что посмотреть и чему удивиться.
   - Асталэ, может, отдохнёшь на стоянке? Я и без тебя справлюсь.
   Жаль потраченного эликсира, но рисковать, таща с собой перепуганную девчонку, то ещё удовольствие. Завалит операцию, и прощай, проводник. Я же без неё ни караван с Лилей не найду, ни Чёрный Обелиск.
   Глубокий вдох, выдох. Эльфийка пока не напортачила, нечего предаваться пустым размышлениям о неудаче. Всё у нас получится.
   - Пойдём, - встряхнув головой и сжав кулаки, заявила девушка. Упрямая донельзя. Возможно, её упрямство сослужит ей хорошую службу в городе.
   Мы пролезли в широкую трещину в стене, сначала я, Асталэ за мной.
   Над Мадбраджем тускло светило красноватое солнце, оправленное в бледно-голубой шёлк неба. Снаружи на Дневного Господина нельзя взглянуть, не ослепнув, а небосвод поражает белизной. Город укрыт барьером сродни тем, какие ставят норуи. Тяжесть в теле исчезла, мысли перестали путаться, рождая кошмарные видения, зато навалилось чувство неотвратимой беды. Подсознание подсказывало бежать без оглядки, пока не упадёшь от усталости. Я проклинал день, лишающий меня астрального восприятия. Красного города боится Гархар, девчонка вообще в ужасе, а я не понимаю причины. Неужели на самом деле не следовало сюда соваться?
   Из оранжевого песка выступали проломленные округлые крыши близлежащих домов, похожие на черепки. Чуть дальше, к центру города, песок погрёб останки разрушенных зданий, однако, посреди пустоши высился окружённый дюжиной багряных башен и сверкающий червонным золотом почти целый купол то ли храма, то ли дворца.
   - Асталэ. - Звук моего голоса раздался громом в тиши мёртвого города, хотя я старался говорить тихо. Казалось, обо мне сейчас узнали все твари Мадбраджа. Совладав с навалившимся страхом, я выдавил из себя: - Девочка, ты же чародейка, чувствуешь незримый мир. Скажи, что за аура у вон той громады?
   Вылезшая из щели эльфийка поёжилась.
   - Во дворце живёт нечто могущественное и злое, - запинаясь, прошептала она. - Нет, дворец и есть та сущность.
   - Дети поблизости? И ваши хвалёные демоны?
   - Город затапливает ужасающая аура мощи и ненависти. Я чувствую только её.
   Сильная, должно быть, тварюга, даже мне не по себе. Я проверил, легко ли вынимаются свитки заклятий из футляров на поясе, надёжно ли укреплены склянки эликсиров, удобно ли вынимать оружие. Процесс немного успокаивал. Что бы ни обитало в городе, оно уязвимо. Нет в Трёхлунье ничего, такого, чего не способен убить Маркарт.
   Где искать детей? Город по-настоящему огромен, рыться в каждом доме не вариант. Демоны любят темноту, прохладу. Логово у них под землёй, скорее всего, под чудом сохранившимся дворцом. Вот пекло, до чего же не хочется к нему подходить, не то, чтобы пробираться внутрь. То-то обрадуется нашему визиту Пустынный Царь, охапку храмовничьих копий-шипов ему в глотку. Давненько к нему на обед никто из разумных не являлся.
   Эй, Великий Князь Аллирана, не желаешь высказаться по поводу нашей с девчонкой авантюры? Безмолвствует его древнейшество. Ну, молчи, молчи.
   Я расправил плечи, изображая непоколебимость, и решительно указал копьём на дворец. Девочке требуется показать уверенность.
   - Туда нам надо. Не отставай, харани, и подготовь боевые заклятья.
   Барьер над городом ослабляет влияние Дневного Господина и, не исключено, позволяет демонам перемещаться не только под землёй.
   Площадь у дворца выглядела подозрительно. Воронкообразная, с пологими песчаными склонами, она напоминала ловушку хищного насекомого. Не заходя на неё, я подобрал камень потяжелее и зашвырнул насколько мог далеко. Нехитрый снаряд размером с кулак на треть зарылся в песок. За последовавшие минуты ничего не произошло, и я осторожно ступил на пустырь, проверяя путь копьём. Не зыбучие пески, и ладно. Шурша сандалиями, след в след за мной двигалась эльфийка. В руке она сжимала рукоять оканчивающейся узкими стальными лезвиями плети и затравленно озиралась.
   Дворец был самым необычным местом, какое я когда либо видел. Башни, точно выпрямленные суставчатые пальцы, высились на добрую сотню метров. Осколки обломанных вершин скребли натянутый над городом магический полог. По влажным, поблёскивающим стенам катились сверху вниз алые капли. Складывалось впечатление, что это не творения рук, а действительно сломанные суставчатые конечности гигантского чудовища, которые палач заключил в свечи из кровавого воска. На солнце воск начал плавиться, обнажив белесые осколки костей наверху и обрывки мышц. Сходство дворца с изуродованным существом усиливалось вблизи. Проломленный купол казался залитой свежей кровью крышкой черепа. Основание здания давно засыпали пески, о нём напоминала только многоугольная опора. Каждый угол обозначался изогнутой бледно-розовой пилястрой. Между ними, где песок не доходил до купола, темнели щели и отверстия, больше всего похожие на фрагменты окон.
   - Легенды гласят, похищенных разумных демоны-арати приносят во дворец Царя Пустыни, стоящий посреди занесённого песками древнего города, - прошептала Асталэ. - Нам вправду нужно сюда.
   Мы обошли дворец, прежде чем отыскали проём достаточно широкий, чтобы в него пролезть. Полукруглое оконце затягивала белесая плёнка. Опустившись на колено, я пяткой копья разорвал непрочную преграду и замер, прислушиваясь. Из здания доносилась негромкая печальная мелодия. Словно песни волынки и флейты слились в один протяжный звук. В нём слышались одновременно и боль утраты, и обещание скорой смерти. Звук сдавливал сознание удавом, сковывая мысли и движения, гипнотизировал. Даже я, несмотря на защиту от ментальной магии, едва не поддался его колдовству. Воображение рисовало поджидающих добычу во мраке древнего не то храма, не то дворца чудовищ.
   Укол в сжимающей Маркарта руке вырвал меня из состояния транса. Я тряхнул головой и толкнул древком копья застывшую со стекленеющими глазами эльфийку. Та встрепенулась, закрыла ладонями уши и быстро зашептала что-то на языке пустынников. Потом выхватила из кармашка на поясе склянку и опустошила её, выпив глотком содержимое.
   Проклятое место. На мгновение я пожалел о решении исследовать город. Раз уж местные играют на дудках, значит, не спят. Возможно, им известно о нас, и они только и ждут, когда мы придём к ним на обед.
   Я жестами показал лезть за мной и неторопливо просунул в окно копьё. Не выпуская оружия, протиснулся в отверстие.
   Пол в логове демонов упругий. Это я узнал, вывалившись из окна. Свет падал на синеватую стенку помещения, находящуюся в паре метров от меня и плавно перетекающую в пол. За границей столпа света еле различались очертания круглого, точь-в-точь труба, коридора либо продолговатой комнаты. Вдоль освещённой стены тянулась полоса бледной, поблёскивающей от влаги плёнки, сквозь неё также просачивался свет - неяркий, красноватый, источником его служил, очевидно, пролом в куполе. Строить предположения относительно иного рода источников абсолютно не хотелось - вкупе с гипнотической музыкой воображение могло преподнести крайне неприятные сюрпризы, заставив испытывать страх.
   - Асталэ, - губами позвал я бухнувшую возле меня девушку, - ступай за мной след в след, как делала снаружи. И, главное, не думай о белом элефанте.
   - Каком ещё элефанте? - еле слышно возмутилась эльфийка.
   - Белом.
   Нельзя ей постоянно размышлять об опасностях города. Лучше уж я задам ей направление мыслей. Запретить думать о чём-то верный способ заставить думать об этом самом предмете, если, конечно, ужас не захлестнул Асталэ с головой. Судя по вопросу, с ней порядок.
   Мы очутились в загибающейся с двух сторон кишке своеобразной галереи, явно не созданной людьми. Сколько я ни всматривался, сколько ни ощупывал стенку, не нашёл ни малейшего намёка на кладку. Чуть влажная бугристая поверхность наводила на ассоциации с плотью, тем более, цвет соответствовал. Откуда взялась закрывающая окно плотная плёнка, сухая снаружи и насыщенная влагой здесь, внутри здания? Нехорошие предчувствия трансформировались в по-настоящему жуткие предположения. В аранье не встречалось ничего подобного, эльфы баловались выращиванием домов из деревьев, но на древесную архитектуру дворец совершенно не похож. Об экспериментах по созданию живых организмов в качестве дворцов никогда не читал и не слышал. Маги древности, построившие Мадбрадж, очевидно, продвинулись в познании природы плоти. На чём основывались их знания, ведь аллиры, предки нынешних солнечных и высших эльфов, вроде бы не строили зданий-существ. Возможно ли, что знания людям передали совсем не они, а представители иной расы? Вполне. Дети Звёзд не первые и не последние хозяева Трёхлунья, до них были другие, чьи достижения стёрлись из памяти современных народов.
   А вдруг дворец никто не создавал, и... Чёрное пламя преисподней! Что за дрянь лезет в голову! Я волевым усилием отгородился от дурных мыслей, сосредоточившись на окружающем.
   Игра демоновой дудки разносилась по галерее, сбивая с толку. Звук пронизывал стены, равномерно наполняя пространство, обволакивал колючим шерстяным одеялом. Тем не менее, дышать не в пример легче, чем на улице. Я даже начал ощущать токи энергий вокруг, чего не было днём вот уже как несколько месяцев. Должно быть, дворец защищал от солнца на порядок эффективнее барьеров норуи.
   Обозначающие живых разумных огоньки тонули в айгате неведомой сущности. Аура действовала не хуже шаманской "заглушки", не позволяя определить, находится ли кто-нибудь поблизости.
   Зайдя за поворот, я зажмурился от хлынувшего в полутораметровые овальные дыры в стене света. Участок галереи впереди отличался от того, в который мы пробрались, отсутствием плёнки и рыхлостью пола. Моя нога ступила на пористую, прогнувшуюся подо мной багряную массу. Прощупывая пол пяткой копья, я шагнул к ряду "окон" и тут же услышал удивлённый возглас девушки.
   Изначально принятая за пролом дыра в куполе оказалась аккуратным круглым отверстием с ровными краями. Красноватый световой столп словно пробил крышу и устремлялся в окутанные полумраком недра гигантского зала, опоясанного спиралью прерывающихся труб-галерей. Пыль танцевала в луче света, а глубоко внизу пульсировало нечто, наливаясь багрянцем и тускнея на доли секунды. Лучи от него артериями соединяли округлые стены зала.
   Позади раздался короткий вскрик, вынудивший меня резко обернуться. Подошедшая слишком близко к "окну", верно, чтобы осмотреться, эльфийка повисла на мягкой "раме", впившись в неё пальцами и ногтями. Девушка изо всех сил старалась удержаться за подобие плоти, из которого построена галерея.
   Мысленно выругавшись, я подскочил к ней, схватил за запястье и потянул вверх. В глазах Асталэ плескался подлинный ужас. Она смотрела куда-то за меня, на потолок, рот раскрылся в немом вопле-предупреждении, а затем её рука выскользнула из моей. Тишину прорезал удаляющийся крик, а эльфийка пропала из "оконного" проёма.
   Я развернулся, подбирая выроненное копьё, и застыл, стараясь не дышать. На потолке отчётливо проступали очертания некоей свернутой клубком фигуры. Продолговатый череп, длинные сухие конечности, тонкий костлявый хвост, оканчивающийся костяным мечом. Отделяясь от бугристого свода, тварь неторопливо выпростала пятипалые когтистые лапы и бесшумно поставила их на пол. Оторвавшись от потолка и приняв стойку на четвереньках, она повела уродливой ассиметричной мордой из стороны в сторону. При взгляде на пустые глазницы, провал носа и усеянную мелкими жёлтыми зубами пасть вспоминалась нежить. Только у восставших к нежизни мертвяков имеются признаки разложения, чего нет у существа. Гладкая белая кожа обтягивала скелет и тонкие жгуты мышц.
   Пустынный демон, полагаю? Неприятно познакомиться. Та ещё образина. Учитывая размеры - стоя на четырёх лапах, она величиной с дога - и двухдюймовые когти, обитатель дворца достойный противник даже для вооружённого пустынника.
   Тварь шумно вдохнула и, припадая к полу, медленно двинулась к окну, откуда выпала эльфийка. Высунув шишковатую башку в проём, прислушалась, потом, цепляясь когтями за "раму", выбралась из галереи и вскоре скрылась из виду.
   Сколько же таких красавцев таится в стенах, потолках? Несомненно, существо отреагировало на крик. Шёпот оно не расслышало, следовательно, либо глуховато, во что не верится, либо пребывало в состоянии сна. Дабы не привлекать внимания местных, достаточно вести себя потише.
   Асталэ, Асталэ, нетерпеливая, бедная девочка. Узнав о твоей пропаже, харан объявит за меня награду. В оазисе видели нас уходящими в пустыню, и я, с моей-то репутацией у эльфов, первый подозреваемый на роль убийцы. Первым делом норуи перехватят караван с Лилианой и дриадами. Не обойдётся без крови.
   Хотя, почему я убийца? Во дворце мало твёрдых частей, основу здания составляет упругий материал. Не исключено, девушка выжила. Сломала что-нибудь, ушиблась, но жива. Найти бы её, и чем скорее, тем лучше. И детей проводника.
   Пошли вызволять маленьких эльфов из лап демонов, ага. Ха-ха три раза. Приходится спасать спасательницу.
   Я окинул взглядом пронизанный лучами зал. Чувствую, предстоит обыскать его весь, начиная с галерей и заканчивая заполненными клубящимся туманом глубинами. Поиски могут занять сутки, а то и дольше. Действие эликсиров завершится гораздо раньше, и тогда, хочешь - не хочешь, придётся использовать старые недобрые приёмы искусства теней.
  

Асталэ

   Удар выбил дух из груди, взорвав правый бок нестерпимой болью. Асталэ расслышала хруст ломаемых рёбер, во рту появился солёный привкус. Не успев ухватиться за твёрдую перегородку, девушка продолжила падение и спустя миг рухнула на упругую крышу нижней галереи, промяла её и полетела вниз, обрывая собой пронизанные синими и красными жилами плёнки, лианы ребристых трубок и извивающиеся белесые ленты. В конце концов, долгий болезненный полёт завершился плеском. Асталэ ощутила очередной удар, на сей раз двойной, о жидкость - язык не поворачивался назвать водой зловонную жижу - и обо что-то мягкое.
   Рука вспыхнула болью, изо рта хлынула кровь - её вкус девушка хорошо знала с детства. Захлёбываясь, эльфийка засучила коленями и локтями, стараясь перевернуться на живот, приподняться, и захрипела, забулькала. Была бы возможность, она завыла. В руки словно загоняли раскалённые спицы, ноги не слушались, грудь будто поместили в клетку из горящих лезвий, обжигающих и режущих при малейшем движении. Ни встать, ни продохнуть. Кашель сотрясал её, усиливая муки.
   "Неужели конец? Я столько перенесла... ради того, чтобы захлебнуться собственной кровью в каком-то вонючем бассейне?!"
   Девушка, преодолевая боль, перевернулась, воткнула ладонь в углубление между склизкими буграми дна и поднялась над жидкостью. Спина точно ломалась, позвоночник немилосердно трещал, и всё-таки, Асталэ поползла. Выхаркивая кровь и кислую, едкую жидкость, она вытаскивала себя на возвышенность.
   "Я не умру. Только не здесь и не сейчас!" - твердила харани.
   Эльфийка повалилась, теряя сознание от разрывающей тело боли, и принялась лихорадочно ощупывать пояс. В потайных кармашках хранились эликсиры. Выудив склянку, девушка поднесла её к глазам. Вытяжка из эмбрионов песчаного червя искрилась за толстым зелёным стеклом. "То, что надо". Зубами выдернув пробку, Асталэ глотком опустошила сосуд. Чрезмерная доза убивает взрослого скорпида, но ей вряд ли повредит. Она привыкла к лекарствам деда, они постоянно текли в её жилах. Иногда ей казалось, что они заменили кровь, так часто она пила их. Сиреневое "Вино жизни", правда, принимала всего трижды. Обычно его вливали в неё через воронку, вставленную меж зубов.
   Эликсир ускорит восстановление тела. Без него и заживляющего артефакта пришлось бы валяться до вечера.
   "Вино жизни" чересчур красивое название для дурно пахнущего средства, имеющего вкус сырого мяса и пустынных колючек, зато оно в полной мере отражает его целебный эффект. Находящиеся на пороге смерти воины дома Фалкуанэ пьют его и спустя считанные часы идут обратно в бой. Во всей Шунтале не найти эликсира, быстрее справляющегося с ранами.
   Асталэ нащупала на шее шнурок и, потянув, вытащила из-под одежды вырезанную из бирюзы фигурку полной луны. Приложив усилие, разломала её. Тело выгнуло дугой, выпростало, точно на разделочном столе, захрустели, становясь на место, сломанные кости. Родовой артефакт Нейситил "помнил" расположение внутренних органов, костей, мышц, помнило их устройство и то, какими они должны быть у здорового эльфа. При разрушении амулет целостности высвобождал заложенное в него заклятье, придавая телу почти идеальную форму. При восстановлении использовалась энергия, вырабатываемая с помощью эликсира.
   Боль постепенно затихала, на смену ей спешили лёгкость и ясность разума. Эльфийка, наконец, задышала, не боясь потревожить разбитые рёбра и позвоночник. Пройдёт час, и она встанет на ноги и поплетётся к выходу из этого отвратного места.
   Над бассейном стоял редкий туман от испарений. Косые красные лучи пронзали его и пятнами скользили по стоящему посреди помещения холму. Покатые склоны покрывала бурая слизь. Девушка осторожно перевернулась на бок и едва сдержалась, чтобы не отпрянуть, громко выругавшись. На неё белыми буркалами пялился обезображенный человеческий труп. Рот щерился в беззубой усмешке, впалые щёки зияли дырами, кожа слезала клочками. Не так-то и много её, кожи, осталось. Под ней набухали сизые наросты, о происхождении коих Асталэ решила не думать.
   Внезапно нижняя челюсть мертвеца задрожала, открылась, и человек засипел, стараясь что-то сказать.
   Вскочившая эльфийка поскользнулась и плюхнулась на спину. Падение отозвалось задремавшей, было, болью, впрочем, на неё девушка не обратила внимания. Её взор притягивала торчащая из бурой массы голова ещё не умершего разумного, а разум терзал давнишний страх перед неведомым.
   Никто из Нейситил и подчиняющихся им нечистых не видел пустынного демона. Отродья Каранора всегда приходили с песчаной бурей. Пелена песка надёжно укрывала их от глаз смертных, а когда рассеивалась, никто не мог найти и следа чудовищ. Пережившие нападение мямлили о расплывчатых стремительных тенях. Те выхватывали разумных прямо из сёдел и резали животных, вырывали из них куски мяса, пожирая на ходу. Норуи, особенно из дома Фалкуанэ, иногда удавалось, по слухам, ранить демонов и даже убить, однако, тел не находили.
   Неуловимых чудовищ страшились и храбрые мечники востока Шунталы, и нанимающие воинов-нечистых для защиты караванов Латахинэ, не говоря о трусливых магах Нейситил. Боялась их и считавшая себя смелой Асталэ. Однажды, будучи ребёнком, она попала в песчаную бурю. Тогда с ней были отец и старшая сестра, и лишь благодаря им она осталась жива и невредима. До сих пор во сне девушку преследовала просунутая в щель палатки когтистая рука. Покрытые грубой кожей костлявые пальцы тянулись к ней, маленькой девочке, а закрывающий вход полог из плотной ткани трепала и рвала ужасная, потусторонняя сила.
   Асталэ просыпалась с криком на устах. К ней спешили слуги, давали приготовленные дедом снадобья, поили тёплым молоком, утешали, но она, напуганная кошмаром, не засыпала до рассвета.
   При виде города девушку затрясло. Хвала Звёздам и Матери Луне, она совладала с собой. Не без помощи успокоительного, она всё же решилась войти в проклятый Каранор и в овеянное легендами обиталище Царя Пустыни. Что ей уродливый полутруп?
   Вынув кинжал из-за пояса, харани коротким ударом оборвала муки смертного. Всё равно ему было не спастись с его-то ранами. Он сгнил бы заживо, или его сожрали бы здешние твари. Лишив человека жалкого существования, она освободила его от незавидной участи.
   Выдернув клинок, Асталэ вытерла оружие о халат и, глядя то на мертвеца, то на покрытый слизью холм, задумчиво произнесла:
   - А не сюда ли сбросили детей Миндона?
   Кинжалом она копнула слой слизи. Под ним оказалась вывернутая рука, подтвердив догадку - холм состоял из частично разложившихся тел. Эльфийка зарычала, выметая из сознания ростки страха. Чтобы найти маленьких норуи, потребуется раскопать жертвенный могильник, потратив драгоценное время.
   Она должна закончить днём, иначе уйти от демонов будет куда труднее.
   В сердцах Асталэ наградила обитателей города нелестными сравнениями, припомнив слова, совершенно не приличествующие благородной девушке. Вынашиваемый в течение месяцев замысел катился барханному тушкану под хвост. Видит Матерь Луна, рушиться он начал с полёта на питомце имперца. Харани рассчитывала достичь города верхом на скорпах. Летающим скатом она управлять не умела, и колдун становился необходим для исполнения задуманного. Что, если с ним что-нибудь случится? Пешком от демонов не сбежать, сражаться бессмысленно.
   Неясно, какие невзгоды свалятся на неё саму. Бродить одной по недрам дворца Царя Пустыни последнее, чего желала Асталэ.
   - Виресса, Гвейн, - рискнула позвать детей Миндона девушка и сразу же пожалела об этом. Зов разнёсся по комнате, уходя ввысь эхом.
   Решив про себя не произносить больше ни слова, харани побрела вдоль кромки жижи. Сломанная нога давала о себе знать резкими прострелами в колене и бедре, ступня не разгибалась, из-за чего ногу пришлось подволакивать и часто замирать, затаив дыхание, чтобы не вскрикнуть от боли. Позвоночник ныл, грудь будто затянули в железный корсет, не давая глубоко вдохнуть. И всё-таки Асталэ чувствовала себя победительницей. Она не лежала беспомощной куклой и могла при случае укусить.
   Холм не был однороден. Отдельные места его сгладились, скруглились, из других выпирали руки, ноги, третьи вовсе шевелились, свидетельствуя о наличии живых. Из слизи на последних участках торчали фрагменты тел. Заметив движение, Асталэ ножом разгребала бурый слой, выискивая лица. Не узнав очередную жертву, перерезала бедняге горло или ударом в висок прекращала страдания. Всех не спасти. Даже относительно детей в душу ей закралось сомнение. Найдя их, как выбраться из логова, наверняка кишащего демонами? Стоило закрыть глаза, и память показывала сводчатый потолок галереи, а на нём становящееся более рельефным с каждым мигом изображение мерзкой твари, отвратительную помесь вурдалака с берега Моря утопленников и скелета ящерицы.
   Не внушала надёжды на побег и комната, не имеющая дверей и окон. Пойманных, вероятно, сбрасывали сверху.
   "Удивительное расточительство, - думала харани. - Почему их не едят? Любят пищу с душком, как речные драконы? Получается, я попала в кладовую демонов. И как же они сами сюда проникают? Спускаются по стенам? Я-то так не сумею".
   Безвыходность разозлила девушку. Отправив к праотцам очередного разумного из кучи мертвецов, она захотела было приостановить поиски и заняться обдумыванием пути к бегству, как вдруг до её ушей донёсся еле слышный стон.
   - Помогите... прошу...
   Заключённая в бурую массу девочка-эльфийка не шевелилась. Слизь укрывала детское тельце почти полностью, оставив лишь измождённое личико, обрамлённое слипшимися тёмными волосами. В отличие от прочих пленников холма, Виресса могла говорить. Её покрасневшая кожа не сползала пластами, хотя и покрылась волдырями.
   Асталэ кинжалом рассекла слой обволакивающей девочку слизи и, спрятав оружие, здоровой рукой потащила дитя из холма. С хлюпаньем девушка вырвала жертву демонов из объятий мертвецов и вместе с ней повалилась в жижу, испытав непередаваемые ощущения от соприкосновения с пологим дном. Сломанные рёбра и позвоночник точно стегануло огненным кнутом, однако, харани лишь стиснула челюсти.
   - Удача улыбнулась нам обеим, - скорее прошипела, нежели прошептала, девушка, прижимая к себе Вирессу и переворачиваясь.
   Положив дочь Миндона на "берегу", Асталэ бегло осмотрела её. Руки-ноги, хвала Матери Луне, целы. На левом боку расплывался огромный синяк, наводя на мысли о треснувших рёбрах и ушибе внутренностей. Пустяки, целительный эликсир поставит её на ноги за час. Подозрительно выглядела линия из крошечных точек, тянущаяся от низа живота до солнечного сплетения. Будто прошито иглой.
   - Откуда у тебя это? - ткнула пальцем на загадочные отметины харани.
   - Асталэ, ты? - простонала девочка, стараясь разлепить веки ладошками.
   Понимая, что внятного ответа не добьётся, девушка развернула Вирессу. Открывшиеся взору порезы под рёбрами и ряд тех же точек от основания шеи до поясницы ничего хорошего не предвещали. Вокруг точек кожа почернела и шелушилась.
   - Проклятые демоны, скорпионье жало им в задницу, - процедила харани и, вытирая лицо девочки, зашептала: - Гвейн жив? Он здесь?
   - Его... на куски... - Из невидящих глаз брызнули слёзы.
   Асталэ крепко обняла Вирессу, прижала к груди. Не приведи Матерь Луна пережить то, что пережила эта кроха.
   - Тебя больше не тронут, - поглаживая девочку, тихонько шептала харани. - Я не позволю. Выпей.
   Она достала склянку эликсира. Не столь действенного, как "Вино жизни", но имеющего свои особенности. Помимо заживления ран он убивал заразу и выводил большинство известных эльфам ядов.
   Раздавшиеся слева щелчки отвлекли девушку от лечения. Асталэ взглянула в направлении звуков и вздрогнула. Страх снова проснулся в ней. Прорвав зеленовато-бурую стенку, из потайного лаза выскочила сухощавая тварь величиной с крупную собаку. Длинный хвост раскачивался составленным из плоских костяных пластин кнутом, змеями извивались растущие из хребта щупальца. Задрав шишковатую башку, демон издал те самые щелчки, после чего уставился на эльфиек бельмами выпуклых глазищ и прыгнул, преодолев расстояние до холма.
   Девушка сорвала с пояса плеть, другой рукой обнажая кинжал, и бросилась навстречу врагу. Стальные наконечники тройной плети, свистнув, обожгли костистую морду. Рассечённое глазное яблоко брызнуло тёмной-красным, тварь дёрнулась и на ходу подставила под следующие удары бок. Впрочем, Асталэ не успела хлестнуть дважды. Демон сбила её с ног, зато девушка по рукоять воткнула кинжал меж рёбер твари, рассекая жёсткое мясо. Зачарованная на остроту, освящённая жрецом Дневного Господина сталь беспрепятственно резала тушу, по мере нанесения урона наливаясь белым свечением. Клинок вспорол втянутое брюхо, и упавший демон, путаясь лапами в выпущенных кишках, забарабанил лапами по жиже.
   Харани, насколько позволяли не зажившие переломы, отодвинулась от поверженного врага, попыталась встать. Поджавшая лапы тварь внезапно вскочила. Щупальца на её спине выстрелили в девушку. Молниеносное движение не дало шанса увернуться. Тончайшие шипы впились в плечи Асталэ, пробив зачарованную на прочность одежду.
   Ноги сделались ватными, холм, лежащую девочку и разразившегося щелчками издыхающего демона заволокло алой пеленой. Харани тщетно попыталась поднять оружие, чтобы прикончить врага, и рухнула на "берег" зловонного озера.
  
  

Глава 5. Сокровище демонов

  

Асталэ

   Там, куда попала Асталэ, были лишь темнота и скрипучие звуки, составляющие жуткую в своей таинственности мелодию. Демоническая музыка сводила с ума, наполняла всё вокруг и внутри девушки, утратившей всякую связь с реальностью физического мира.
   Затем тьма взвихрилась и распалась чёрными хлопьями, точь-в-точь сгоревшая бумага, и за ней засверкал город из белого камня, какого видеть наследнице пустынного князя не доводилось и в мечтаниях. На золотых куполах и шатрах крыш искрились рубины, широкие, мощёные каменными плитами улицы утопали в зелени. Ажурные мосты соединяли тянущиеся к небу здания, образуя подобие колоссального леса из камня и металла. Над городом, точно линии магического барьера, перекрещивались сотворённые из тончайших облаков дороги, по которым передвигались запряженные крылатыми быками колесницы, а ещё выше кружили в синеве на гигантских птицах смуглолицые маги с посохами, увенчанными кристальными навершиями.
   Навевающий видения звук изменился до неузнаваемости. Он стал нежным, торжественным и вместе с тем тоскливым.
   По сравнению с нынешними солнечными эльфами жители того города казались богами. Обладая знаниями, недоступными для нынешних поколений долгоживущих, и тонко чувствуя тонкие материи, они повелевали воздухом, землёй, водой, самим светом. Астральные сущности приходили на их зов и, обретая плоть, подчинялись им как хозяевам. Древние маги открыли секрет продления жизни за счёт духовной энергии и стали бессмертными.
   Город, бывший столицей мощного государства, стоял посреди орошаемых сетью каналов полей и садов. Землю возделывали бронзовокожие люди с миндалевидными глазами, предки нынешних обитателей Абарима и Логара. Маги отличались от них высоким ростом и чертами лиц, выдающими в них плод смешения эльфийской и человеческой рас. Встречались и чистокровные эльфы со светлым оттенком кожи и светлыми же глазами, каштановыми и тёмно-русыми вьющимися волосами. Горожане были красивы и стройны, одеты в шелка, бархат, украшены самоцветами. Но прекраснее всех царица, восседающая на троне из белоснежной драконьей кости.
   В город вереницами шли караваны с товаром из завоёванных земель. На повозках везли тысячи рабов - диких людей в звериных шкурах, грозных драконидов, угрюмых бородатых дворфов и быкоголовых тавров.
   Правители города считали себя владыками Лантара.
   Всему приходит конец. За западным морем сгустились тучи, а солнце начало выжигать плодородные поля. Пробил час, и высшие эльфы двинулись походом на восток, воззвав к небожителям. Бессмертная царица наголову разбила вторгшееся войско и, переплыв море, напала на прибрежные города, грабя, убивая и разрушая. Тогда во второй раз за историю Трёхлунья сошли с небес ангелы, превратив в пепел поля, луга и сады царства. Царица вернулась, чтобы дать решающий бой, разъярённая, точно тигрица, защищающая потомство.
   Сражение гремело над столицей, и о нём по сей день помнят солнечные эльфы и нечистые, передавая из уст в уста легенды о падении обители богов пустыни. Царица призвала из глубин холодной межзвёздной тьмы существо, которое нарекла Заступником, и обрушилась на осаждающих город ангелов. Оружие бессмертных разорвало ткань мироздания. В ту ночь государство магов исчезло, а на его месте родилась Шунтала - Белая Пустыня, где день означает смерть, а ночь - возрождение. Ангелы ушли, оросив собственной кровью пепелище и руины проклятого ими города. Царица же осталась во дворце. Она поныне там, дремлет, видя сны о прошлом величии и грезя о мести небожителям под печальную песнь костяной флейты Заступника. Когда-нибудь она пробудится. Вновь забьётся сердце в её груди, и ангелы пожалеют о том, что спустились в Трёхлунье. И вновь воссияет на шпиле Царской Башни Пламя Гиганта!
   Тьма закружилась вихрем горелой листвы, окружая ошарашенную картинами минувшего девушку. Звук флейты затих, и а тишине кто-то могущественный прошептал: "Ты хочешь быть сильной, дитя. Обрести славу, власть. Хочешь повелевать народами. Желаешь, чтобы пред тобой падали ниц властители Лантара, мечтаешь воздвигнуть царство, какого тысячи лет не видел мир. Жаждешь, чтобы твоя сестра склонилась пред тобой, узрев свершённые тобой деяния. Приди же и возьми причитающееся тебе по праву, дочь Звезднорождённых!"
   Тьма посерела, раздался резкий тягучий звук загадочной мелодии. Асталэ уставилась на серо-розовую стенку то ли камеры, то ли зала, не понимая, где находится. С прикосновением к её руке детской ладони она инстинктивно отпрянула, нащупывая на поясе оружие, развернулась. К ней тянула руку стоящая на четвереньках растерянная девочка.
   Город демонов, ужасный замок, дочка проводника. Воспоминания сложились в цельную картину. Встрепенувшись, харани оглянулась в ожидании тварей наподобие сражённой ранее, но кроме девочки и Асталэ в помещении никого не было.
   - Харани, - пролепетала Виресса, утирая слёзы. - Ты очнулась, благодарение Матери Луне. Что нам делать? Мы заперты.
   Не отвечая, наследница пустынного князя осмотрела повреждённую руку. На рукаве виднелось аккуратное отверстие. Девушка могла поклясться, что тварь впрыснула яд через рану в плече. Кружилась голова и немного тошнило. Опёршись о склизкий пол, Асталэ поднялась, подобрала валяющееся в жиже и покрывшееся зеленоватым налётом оружие и направилась к выходу. Она точно знала о тоннеле, по которому сюда проник дворцовый слуга. Коснувшись гладкой тёплой поверхности кончиками пальцев, харани надавила, и похожий на плоть строительный материал поддался, растягиваясь, пока не лопнул. Отверстие мгновенно расширилось, образуя дыру в стене диаметром примерно в три локтя. Вполне достаточно, чтобы пролезть хрупкой эльфийке.
   - Откуда ты знаешь, где выход? - изумлённо взирала на происходящее Виресса.
   - Неважно, - бросила Асталэ. - Без этого знания мы бы умерли здесь от голода. Ходить можешь?
   - Да. Спасибо тебе, я...
   - Благодарности потом. Следуй за мной.
   - Хорошо. И всё же я очень признательна. Надеюсь, мы благополучно сбежим.
   Девушка наклонилась, пролезая в узкий даже для неё проход. Тоннелем назвать короткий, всего в пяток шагов лаз язык не поворачивался. По ту сторону начиналась ведущая вверх широкая лестница. Ступеньки покрывал толстый слой зеленовато-бурой слизи. Алый свет падал из арочного портала впереди, одаривая блеском сырой сводчатый потолок и ребристые бледные стены.
   Девочка, съёжившись, встала за спиной Асталэ и тихим, дрожащим голосом прошептала:
   - Я боюсь.
   - Бойся, - хмыкнула харани. - Тебе не остаётся ничего иного.
   Ступня погрузилась в слизь на палец, прежде чем нашла твёрдую опору. Перенеся на неё вес, девушка медленно поставила другую ногу на следующую ступеньку. Идти оказалось тяжело. Застывшая желеобразная субстанция на лестнице не отпускала просто так, приходилось выдёргивать из неё ступню с оглушительным хлюпаньем, после чего раздавался звук, напоминающий разочарованный вздох.
   - Отчего тут всё так? - спросила почти неслышно Виресса. - Мы словно в каком-то громадном чудовище.
   - Заткнись! - шикнула на девочку Асталэ. - Даже не дыши.
   - Извини. Когда мне страшно, я отгоняю страх вопросами.
   Под испепеляющим взглядом харани дочь проводника умолкла и боязливо вжала голову в плечи.
   Преодоление двадцати восьми ступеней никогда не давалось настолько трудно. С каждым шагом наваливалась усталость, веки наливались свинцом, конечности немели. И всё же, наследница пустынного князя шла вверх. Закусив до крови губу и сжав кулаки, не сводя глаз с постепенно открывающегося причудливого убранства зала, она переставляла ватные ноги. Её волю не сломить. Цель близка.
   У зала отсутствовал потолок, не считая таковым проломленный тысячелетия назад купол, поддерживаемый костями дракона. Сухожилия и сосуды сизыми, бурыми и красными канатами перекрещивались вокруг светового столпа. Знаменитый Костяной Трон Убийцы Драконов не уцелел в жестокой битве, и вместо него на железном постаменте лежал хрустальный саркофаг, на него и падал свет, собираясь у крышки в тонкую, яркую нить. Свет дробился на многочисленных гранях десятками лучей, кровавыми иглами пронзающими пространство.
   Асталэ заворожено шагала по бесцветной жиже к гробу царицы. Остальное прекратило существовать для девушки - и умоляющая поскорее уйти Виресса, и тускнеющий свет заходящего солнца, и начинающие шевелиться в настенных ячейках твари. Она напрочь забыла о пробуждении демонов с закатом, о необходимости найти выход. Мир сжался до размеров саркофага и лежащей в нём иссохшей мумии с пламенеющим самоцветом на груди.
  
   ...Когда-то давно внучка харана Амана Авариэль потерялась в песках. Утащили ли её демоны, или она сама решила попутешествовать, испытывая себя, ведомо только ей и всеблагой Матери Луне. Нашли девушку на десятый день поисков. Она брела ночью по пустыне, теряя сознание от жажды. Одежда висела на ней лохмотьями. Она рассказала, где ей довелось побывать, лишь упросившей её младшей сестрёнке.
   - Меня затащили в Каранор, - нехотя ответила Авариэль на приставания неугомонной родственницы.
   - Расскажи, что там? Расскажи, расскажи! - загорелась маленькая Асталэ. - Сто лет туда не входил никто из нашего клана. Ты могла бы прославиться, признавшись.
   - Мне не нужна слава, Лисичка.
   - Всё равно расскажи! Хотя бы мне. А то я всем растрезвоню, что ты сбежала из дому из-за того караванщика, Велиоса.
   - Чушь! Думаешь, тебе поверят?
   - Угу. Дед знает о ваших поцелуях за барханом и уверен, что ты втюрилась в него по уши. Вас видел проводник проходившего мимо каравана.
   Старшая сестра выругалась на удивление грязно для харани. Раньше такие слова Асталэ слышала только от пьяного караванщика-человека.
   - Он в меня влюбился, а не я в него. Ладно. Но никому! Не то я тебя так подставлю - из клана выгонят.
   - Клянусь кожей! Пусть меня опалит Дневной Владыка, если проговорюсь.
   - Слушай. Город демонов - руины. Сохранился, и то не полностью, дворец, построенный из костей и кровоточащего мяса. Внутри хрустальный гроб, в гробу мумия, а в груди у неё драгоценный камень необыкновенной красоты.
   - Ты, - маленькая харани понизила голос и приблизилась вплотную к сестре, - забрала его?
   - Нет! Вдруг он проклят? Я посмотрела на него пару ударов сердца и смылась.
   - Вот глупая, - всерьёз расстроилась малышка. - Проклят, не проклят - какая разница? Проклятье можно снять. Наверняка ты проворонила могущественный древний артефакт, способный помочь клану возвыситься.
   Вскоре Авариэль увезли в Эладарн. Оставшаяся в оазисе Асталэ не забыла её рассказа и потратила годы, выискивая знания о городе демонов и камне, охраняемом Царём Пустыни.
  
   - Пламя Гиганта, - прошептала девушка, потянувшись к сияющему самоцвету.
   Мир замер, умолкла заставляющая стыть кровь в жилах мелодия. Шевеление на стенах прекратилось. Лишь малозаметная тень стремительно скользила по верёвкам сосудов немёртвого дворца калорской царицы.
  

***

   В яйцеподобных прозрачных коконах спали подвешенные за лопатки существа. Они отдалённо напоминали людей - та же фигура, две руки, две ноги. Главное отличие заключалось в удлинённых конечностях, необычайной худобе и роговом покрове. У плавающих в прозрачной жидкости эмбрионов - как их ещё назвать? - ещё не выросли внушительные когти, зато из нижней челюсти торчали кончики растущих клыков. У некоторых на конечностях болтались браслеты, а на пальцах сидели кольца.
   Пустынные демоны, если это они, на самом деле изменённые люди. Иного объяснения наличию украшений я не нахожу. Ну не могут же твари изначально формироваться с изделиями эльфийских и людских мастеров. Слухи о похищенных разумных - правда, только вот бедолаг не жрать собираются, хотя и такой поворот не исключён, а через них продолжать род. Вон, обрывки одежды у двоих сохранились, подтверждая мою теорию происхождения. А россказни о том, как человек превращается в чудовище, становясь одержимым голодом и желанием съесть себе подобных, получается, по большей части выдумки. Вот они где размножаются, голубчики. Интересно, кто тут занимается разведением морфов? Не Царь ли Пустыни? Возможно, он сам изменённый, стоящий гораздо выше встреченных мною тварей. С ним столкнуться не хотелось бы. Ясно же, он круче любого здешнего обитателя, раз о нём слагают легенды и поклоняются ему.
   Проверять, каковы коконы на ощупь, я не стал, да и вглядываться в них лишнее. Растут малыши, и пусть им. Подходить к этим биологическим контейнерам желания тоже не возникло. Мало ли, разбужу, псевдоэмбрионы крик поднимут, старшие сбегутся. А мне надо найти, наконец, детей проводника и внучку местного князька. Шансы обнаружить их живыми и здоровыми мизерные, но я отсюда не уйду, пока не выясню, что с ними.
   Подпрыгнув, я ухватился искусственной рукой за перегородку, подтянулся и перемахнул через неё на балкон. После нескольких часов изучения здания мне удалось спуститься до нижних этажей, и теперь меня отделяло от пола центрального зала каких-то восемь метров. Проникающий снаружи солнечный свет потускнел, окрасился красным. Пять - десять минут, и зал погрузится во мрак. Бьющие из хрустального саркофага лучи еле различимы.
   Послышался всхлип. Серо-розовый материал стены лопнул, высвобождая костистое существо, слепленное, кажется, из одних мышц и костей. Светло-серая кожица обтягивала двухметровый остов, к короткой жилистой шее крепилась безглазая голова, треть вытянутой морды занимала округлая, ощетинившаяся зубами пасть. Почему-то на ум пришла глупая мысль о неудобстве укусов таким зубастым ртом, зато вгонять клыки в жертву должно быть весьма комфортно. Лениво перебирая лапами и волоча за собой пару заканчивающихся костяными клинками хвостов, демон поплёлся прочь, а на верхних этажах стены задрожали, обозначая места спячки его сородичей.
   Демоны бывают разные - чёрные, белые, красные, всплыли не к месту слова старой переделанной песенки. Эмбрионы бесхвостые, гуманоидного типа, а сей экземпляр с человеком ничего общего не имеет.
   Я не шумел, следовательно, разбудить местных обитателей не мог. Вывод: им по времени пора вставать. Закат на дворе, вот-вот ночь вступит в права. С одной стороны, плохо, ведь бодрствующие твари резко снижают вероятность найти детей и Асталэ живыми. С другой, я себя чувствую лучше, готов и в тень нырнуть, и демонов с собой утащить на поживу тёмным духам. Радикальное средство спасения, конечно, вредное для здоровья, да ничего не поделаешь, в безвыходной ситуации выбирать не приходится.
   Раздавшееся откуда-то снизу хлюпанье резко контрастировало с мелодией непонятного инструмента. Я выглянул за кожистый парапет, и сердце моё пропустило удар. К хрустальному саркофагу подходила, наплевав на опасность, внучка харана. Она и не думала скрываться. На её чавкающие шаги уже обратили внимание проснувшиеся и прильнувшие к парапетам балконов демоны. Они прислушивались, принюхивались, проверяли воздух длинными гибкими языками, однако, не спешили спускаться, следя за действиями эльфийки. За ней съёжилась девочка - вся в грязи и слизи, волосы слиплись. Сперва я принял её за очередное создание чудовищного дворца, затем узнал в ней обыкновенного ребёнка. Асталэ, будь она здорова, нашла дочку проводника!
   Харани остановилась у саркофага, неотрывно глядя на играющий багровыми лучами драгоценный камень, и распростёрла над ним руку. Проклятье, ты чего творишь?! Брать чужое не учили? Твою же... Не успеваю! И крикнуть предупреждение означает громогласно объявить о своём присутствии тварям.
   Демоническая музыка прервалась, существа с балконов напряглись, неподвижно наблюдая за эльфийкой. Зато чутьё на опасность, выведенное за месяцы пребывания в Трёхлунье, вопило о несовместимых с жизнью последствиях поступка девушки.
   Кишащий явно хищными созданиями неведомого разума дворец-лаборатория, драгоценный камень в груди мумии, лежащей в хрустальном саркофаге, и куча иных зловещих факторов как бы намекают, что брать здесь ничего не стоит. Прикасаться к чему-либо, и то нежелательно, дабы не подхватить какой заразы, и речь не только о болезни физического тела. То ли девка безрассудно храбрая, то ли совсем рехнулась на почве пережитого.
   Спрыгнуть и пробежать по залу, оглушив чудовищ хлюпающими шагами в наступившей тишине, не вариант. Долго, не успею помешать девчонке. А, была не была.
   Теневое измерение приняло меня как родного. Мир преобразился, цвета исчезли, оставив оттенки серого. Силуэты эльфиек едва выделялись на общем фоне перекрещённых линий, по которым текла энергия. Стены, потолок, протянутые посреди здания канаты - абсолютно всё проводило айгату и жизненную силу.
   Я рванул к Асталэ со скоростью выпущенного баллистой снаряда, вынырнул из её тени и выбил из руки пульсирующий пурпурным кристалл. Девушка дёрнулась, ошалело глядя то на меня, то на магический камень.
   - Зачем? Я была так близка... - произнесла она одними губами, и тишина взорвалась негодующим воем и гневным рёвом десяток глоток.
   - Слушайся меня, дурочка! - рыкнул я, снимая перчатку и проводя отросшим заострённым ногтем по коже на руке.
   Из царапины выступила кровь. Совсем чуть-чуть, но на задуманное хватит. Я вытер ранку пальцем и, скомандовав ошарашенной девушке спокойно стоять, вывел на её лбу упрощённое изображение теневого лотоса.
   - Не отставай!
   Девочка ринулась по лестнице, испугавшись меня. Нет, я тебя не отпущу, не затем столько лазил по отвратному дворцу. Схватив дочку проводника за плечо, развернул ко мне запачканным личиком и нанёс несколькими движениями защитный знак Великого Князя на щеку.
   - Брат где? - рявкнул я, посылая телепатический импульс в головку ребёнка. Та взвизгнула, зажав уши ладошками.
   - Он мёртв, уходим, - разъяснила ситуацию подскочившая харани.
   Сколько уверенности в голосе, словно ей известно, куда бежать, чтобы спастись от толпы спрыгивающих с балконов в зал тварей.
   - Держитесь за меня обе! - Я обхватил эльфиек и рухнул с ними в мир теневых духов.
   Минуя потерявших нас из виду демонов, мы заскользили по поверхности стен, балконов вверх, к дыре в куполе. В Умбро без разницы, по какой плоскости передвигаться, вертикальной или горизонтальной. Есть воля, цель и результат. Мимо проносились чернильные кляксы тварей, каркасы живого строения. Только сейчас, ощущая астрал и теневое измерение наиболее полно, я понял, что здание на самом деле магический конструкт вроде оживлённого некромагом мясного голема. Жизни сотен тысяч разумных составляли его основу, а поддерживалось оно за счёт подаваемой извне энергии.
   Здание содрогнулось, затрещали опоры, пережатые сухожилия и суставы издали громкий хруст. Дворец будто свело судорогой. Энергия заструилась к куполу. Пролом в нём стремительно затягивался, перекрывая нам выход и вынуждая прибавить скорости. Ощущая начальный распад астральных тел девчонок, - теневое измерение, несмотря на защитный знак, предохраняющий от нападения духов, пагубно сказывается на непосвящённых в таинства Тьмы смертных, - я вырвался из здания и максимально быстро помчался к границе города. Останавливаться посреди занесённых песком домов слишком опасно. Эльфийкам от долгого, продолжительностью меньше минуты, пребывания в Умбро будет худо, толку от них не дождёшься в ближайшую седмицу, но они выживут.
   Я буквально выпрыгнул из тени развалин сторожевой башни. Небо уже потемнело, робко мерцали первые звёзды. Луна ещё не взошла, и пустыня приобрела зловещий вид выжженной холмистой равнины. Быстро же настала ночь. Демонам раздолье, смертным горе. Так говорят солнечные эльфы, если верить Нуэглиру.
   Потерявшие сознание девчонки висели у меня на руках безвольными куклами, сердца в замедленном темпе перекачивали кровь, аура дочери проводника поблёкла. Ей пришлось хуже, чем Асталэ. Без того измученная, она сохранила мало сил. Положив эльфиек на горячий песок, вынул две склянки с эликсиром восстановления айгаты, откупорил и вылил в приоткрытые рты, приподняв головы. Нормально, жить будут.
   - Гархар! - закричал я. - Тащи сюда свою плоскую задницу, летающая рыбёшка!
   Песок у скалы взвился в воздух, и из него вылетел наш скат. Изрядно уменьшившийся в размерах из-за нехватки пищи, он набрал высоту и резко рухнул к нам. Издали по дёрганым движениям было видно, что лоа нервничает. Подлетев, он окатил нас волной неподдельного ужаса. Подхватив девчонок, я взбежал по хребту и привязал их ремнями к костяному гребню. Лоа тем временем плавно поднимался ввысь, удаляясь от города.
   Рёв разнёсся под небесами, заставив вздрогнуть Гархара и меня заодно от неожиданности. Эльфиек затрясло, летающий скат накренился, испытывая животный ужас. Старший лоа, гроза мелких духов, дрожал осиновым листом. Он впервые на моей памяти так активно заработал крыльями, ускоряясь. Что ж его напугало? Я обернулся, бросив взгляд на город, и волосы у меня зашевелились на затылке. Окружающие дворцовый купол башни пришли в движение. Они изгибались в безумном танце, а с вершин сорвались в небо, устремившись за нами, четыре крылатые фигуры. Воздух за ними колебался, переполненный айгатой ветра, точно шлейф повелителя сильфов.
   На земле творился невообразимый хаос. Черепки домов трескались, над ними кружился песок, источающий неописуемую, парализующую ярость. Нарождающийся песчаный смерч извивался гигантским змеем, снося постройки и вбирая в себя обломки. Он увеличивался, охватывая всё большую площадь под жалом-основанием, и вытягивался к небесам, выплёвывая тучи песка.
   - Царь Пустыни, - произнесла, не приходя в себя, Асталэ. - Царь Пустыни пробудился... Горе нам... смертным... потревожившим его сон.

Глава 6. Стражи царицы

   - Асталэ, девочка, очнись! - хлопал я эльфийку по щекам, поглядывая на летящих за нами преследователей.
   Погоня длилась около получаса. Две твари угадывались в чёрных точках, мелькающих на фоне звёзд, остальные пропали. Куда они подевались, для меня оставалось непонятным и потому настораживало. Не хотелось бы в решающий момент получить удар в спину. Смерч бушевал на окраине города, медленно продвигаясь, причём заворачивал то вправо, то влево, словно слепой, нащупывающий дорогу.
   Самое плохое то, что крылатые существа нас догоняли, несмотря на усилия Гархара. Лоа летел с не меньшей скоростью, чем в аранье, спасаясь от призванной тролльим шаманом костяной бури. Голод сказывался на общем состоянии моего транспорта, не позволяя оторваться на сколько-нибудь значимое расстояние, вследствие чего я подумывал о встрече с летающими тварями лицом к лицу. Расклад не в нашу пользу, ведь ни летать не умею, ни дистанционного оружия у меня нет, теневая магия в открытом пространстве не действует, нуждаясь в плоскостях. На Тьму тоже надежд мало, никаких заклятий, поражающих противника в воздухе, из её арсенала не знаю. Может, харани смогла бы применить что-нибудь эдакое, к примеру, запереть вражин в барьере и раздавить к демоновой бабушке. Или сбить летунов порывом ветра, натравить на них элементалей, шарахнуть направленным ментальным ударом. Подпускать тварей нельзя, Гархар уже задыхается, машет крыльями неторопливее, сбавляя скорость. В бою он не помощник, очень уж ослаб.
   Асталэ вцепилась мне в руку когтями, широко открыв глаза, и прошипела рассерженной коброй:
   - Коснёшься меня ещё раз - разорву на куски!
   - Ха, нормальный настрой, а то строила из себя спящую красавицу. Ты как?
   Девушка попробовала сесть и злобно оскалилась. Ремни не давали ей свободно двигаться.
   - Ты связал меня?! - задыхаясь от возмущения, она принялась избавляться от страховочных пут и поливать меня нелестными эпитетами.
   - Злишься, значит, в себе, - сделал я вывод. - Я бы на твоём месте не истерил. Туда взгляни внимательно.
   Большим пальцем я указал на преследователей. Заметившая врагов Асталэ прекратила исторгать поток ругательств и достала плеть.
   - Собьёшь? Любым способом, хоть магией разума, хоть ещё как, нам позарез нужно их спустить на землю, желательно мёртвыми.
   - В Поющем Ручье маги и стрелки легко расправятся с ними. Главное дотянуть до оазиса.
   Не такого ответа я ждал. Лететь до селения Нейситил ещё прилично, учитывая издыхающего лоа, и не факт, что мы вообще долетим. Эх, придётся принимать бой.
   Маркарт от предвкушения битвы распространил по астралу эманации нетерпения и радости. Его хлебом не корми, дай кого-нибудь проткнуть и выпить душу. Вечно голодный и злой, а удастся перекусить, то и весёлый. Ты бы придумал, как с теми уродами биться. Метать тебя не вариант, уворотов никто не отменял, да и, поразив одного, мне, практически безоружному, достанется второй. По сравнению с Чёрным Копьём зачарованные топоры и кинжалы так, игрушки.
   - Огненные шары сделаешь? Штук десять - двадцать. Сколько сможешь, словом. Повесь их над и под Гархаром.
   - Я смогу создать не больше трёх крошечных солнц, и они останутся висеть там, где созданы. Одно может плыть за нами, но медленнее, чем летит твоё чудище.
   - Тогда наколдуй песчаную бурю или воздушным молотом ударь по тварям. Хотя бы по ближайшей.
   - Я не настолько умела.
   Я шумно выдохнул, стараясь не заматериться вслух.
   - Твоя сестра Авариэль мастер скрытности, знаток ментальной магии и магии барьеров. В какой отрасли Искусства ты проявляешь себя лучше всего?
   Асталэ не торопилась с ответом.
   - Меня не учили боевым заклятьям. Я знаю языки, в том числе десяток полузабытых и неиспользуемых, неплохо управляюсь с плетью и кинжалами, когтями выцарапаю глаза любому. Впрочем, лучше всех в Поющем Ручье я варю эликсиры. Нейситил мирный клан, и дедушка не пожелал видеть меня воительницей и боевым магом.
   Алхимик человек полезный до и после боя, иногда - во время. Сомневаюсь, что харани сейчас окажется полезной.
   Гархар, снижайся и тормози потихоньку. Экономь силы. Помнишь путь до оазиса, в окрестностях которого ты дневал вчера?
   "Да", - выпалил скат.
   Высадишь девчонок там.
   "Колдун, на большее не рассчитывай. Скоро меня не станет".
   Совсем?!
   "В мире живых - да. Призовёшь меня не раньше, чем подготовишь обильное жертвоприношение".
   Не шути так. Ты хороший товарищ, Гархар. Позже отблагодарю тебя как следует.
   "Душами разумных, колдун. Вкуснее и питательнее души беременных женщин".
   Я подумаю. А ты береги силы. Отдам приказ - быстро лети к оазису.
   "Да".
   Для меня не проблема принести в жертву агрессивных эльфов, угрызений совести не испытываю. Однако, будущих матерей и детей, чьим бы они ни были, резать не собираюсь. Животных, чудищ всех мастей - пожалуйста.
   Летающий скат опустился к барханам и, снеся вершину, приземлился в распадке между песчаных холмов. Асталэ не удивилась, очевидно, осознав тщетность попыток уйти от погони. Полностью освободившись от страховочных пут, она встала во весь рост и, повесив на пояс плеть, выставила перед грудью руки, её губы непрестанно шевелились, шепча заклинание. Произнеся длинную формулу, девушка вынула из поясного мешочка светящийся жёлтый янтарь, подбросила и выкрикнула имя Дневного Господина. Кусочек окаменевшей смолы ослепительно вспыхнул, меня обдало жаром. На миг на меня навалилась слабость. Когда я открыл глаза, над нами светил округлый сгусток белого пламени.
   Не останавливаясь на достигнутом, харани пропела заклинание, воздев руки к небу, и на равном расстоянии от магического светильника полыхнули два таких же огненных шара. Вместе они выстраивались в треугольник. Между ними чётко проступали очертания светового колпака-пирамиды.
   - Свет отгонит демонов, - без особой уверенности сказала девушка. - Продержимся до утра, и я накрою нас куполом. Глупые твари зароются в песок. Тогда мы их раскопаем и убьём.
   - Мне нравится твой план. На всякий случай привяжи себя к гребню ската.
   Я сошёл с лоа, сдёрнув чехол копья. Клинок сочился чернотой, древко чуть вибрировало, выдавая нетерпение разумного оружия.
   Твари, хлопая кожистыми крыльями, зависли над барьером. Приблизительно трёхметровые, донельзя мерзкие внешне и непохожие ни на что, виденное в Трёхлунье. Белокожие, жилистые, с длинными конечностями, заканчивающимися двадцати, а то и тридцатисантиметровыми когтями, они производили впечатление ловких хищников. Вдоволь налюбовавшись нами, летуны ринулись вниз, сквозь не причинивший им ни малейших неудобств барьер. Один спикировал на меня, другой на Гархара и девчонок.
   Маркарт, не подведи! Я метнул копьё в спину кинувшегося на лоа существа, благо, нас разделяло метров восемь, и кувырком увернулся от удара похожей на наковальню башки. Поясницу и бок обожгло, в поле зрение попал орошённый чёрной кровью песок. Крылатый гигант с пробившим грудную клетку и крыло оружием покатился под бархан.
   - Лети! - скомандовал я скату, поднимаясь на ноги и с выхваченными топорами поворачиваясь к противнику.
   Паривший на высоте человеческого роста Гархар взмыл к звёздам. Асталэ испуганно схватилась за нарост на хребте лоа, оглянулась. Изумление на её чумазом личике смешалось со страхом. Не бойся, выкарабкаюсь. И не таких уродов валил.
   Промахнувшийся летун развернулся, опирясь на сложенные крылья и передние тонкие лапы. С когтей стекала кровь - цапнул он меня хорошенько, кольчуга и зачарованная на прочность одежда в клочья, с ней нарушены вышитые на подкладке заклинания. Поплохеет мне днём, чувствую.
   Кто там утверждал, что демоны не переносят света? Либо норуи заправские лжецы, либо мне попался неправильный демон. Он преспокойно стоял под огненными шарами, я бы сказал, чуть расслабленно, направив на меня безглазую, обтянутую белой кожей морду. Ох и красавчик, сожри его Бездна. Из затылка продолжением приплюснутой башки росли плоские рога шириной в ладонь, выдающиеся чуть вперёд. Клыков как таковых не было, безгубый рот скалился в многозубой ухмылке.
   Зашипел втягиваемый сквозь зубы воздух, и туловище твари выгнулось, раздуваясь. Ты же лопнешь, деточка. Ладно, отойду. Я отступал, не сводя глаз с округляющегося врага, к мёртвому летуну. Мне бы копьё, и эта дрянь ляжет рядышком с сородичем.
   Пляшущие тени окружили меня, потянулись к чудовищу, сливаясь с чернильной тенью от бархана и становясь невидимыми в физическом мире и астрале. В пекло ограничения, наложенные на себя. Потом рассчитаюсь с Предвечной Тьмой. К тому же, ничего особо вредного для меня в атаке теневыми духами нет. Вот портал к Владыкам дело иное.
   Достигнув предела, тварь раскрыла пасть, и из неё вырвался поток сиреневого газа, растекаясь рекой по распадку. Крылана отнесло назад, и он скрылся из виду в момент соприкосновения с теневыми духами.
   Банальный приём. Газ и отравляет, и отвлекает. Наверняка морф выскочит из него, атакуя чем-то более серьёзным. Бросив труп с копьём, я отбежал на склон бархана, подальше от зловещего облака, оседающего в ложбине. Пронзённого летуна окутало сиреневым газовым саваном.
   Отрава состоит из айгаты ветра и земли и, как ни удивительно, жизненной энергии. Проще говоря, тварь пожертвовала здоровьем. Незначительной его частью, естественно. Зачем, спрашивается? Маги и магические существа жизненную энергию тратят при недостатке энергии духовной.
   О чём я думаю? Дворец демонов место невероятно жуткое и странное, что уж говорить о стиле боя его обитателей. От них можно ждать чего угодно.
   Облако представляло собой сложную "заглушку" - завесу, препятствующую обнаружению заклинателя, спрятавшегося за ней. Насыщенный разнородной айгатой газ убивал ядом и заклятием, использующим жизненную силу. Двойной удар по нерасторопному противнику. Настоящее оружие массового поражения.
   Угодившие в сиреневое облако теневые духи испытали острую боль. Корчась, они укорачивались и возвращались ко мне.
   Крылатые твари и их родственники во дворце ничуть не походят на демонов Бездны. В аурах ни капли присущей порождениям Бездны тьмы, айгата похожа на духовную энергию живых существ, обладающих магическими способностями. Такая бывает у магов, у полуразумных животных. Её можно безбоязненно поглощать.
   Облако расплывалось по ложбине, понемногу захватывая склон. Противника не видать, бой затягивается, и возникают сомнения, закончится ли в ближайшее время. Летун не из трусливых, подрал меня, гад, а показываться не спешит. Я отбегать от газа могу хоть до утра, вопрос, сможет ли он портить воздух в течение стольких часов? В перспективе поединок грозит перерасти в скучнейшее столкновение. Постою часика полтора и рвану к оазису. Приблизительное направление известно, с высоты виднелся дворец харана.
   Тварь бесшумно взлетела над облаком яда. Наконец-то зашевелилась. Она зависла над огненными шарами, мешающими отслеживать её действия. Барьер в очередной раз показал свою никчёмность, не удержав ни на секунду решившего его покинуть псевдодемона.
   Газовая струя прошлась по гребню бархана, рождая новое облако. Забравшийся за искусственные солнца летун потерял меня из виду, как и я его, поэтому промахнулся. Тупая позиция, ни я ему ничего не сделаю, ни он мне. Я пробежал по образовавшемуся проходу меж облаков к стенке световой пирамиды. Жарковато под огненными шарами, дышать тяжело. На кой мне сдался барьер? Толку от него ноль. Разогнавшись, я пробил невесомую преграду и выскочил в тёмную пустыню. Арргх! Свет обжёг открытую кожу, в раны на спине и боку впились тысячи раскалённых игл. Вот примерно так я себя ощущал бы под солнцем без защиты чар, наложенных на одежду.
   Впереди вспучилось очередное облако вслед за потоком сжатого газа. На упреждение, гад, бил, и ожидаемо промазал, сузив мне пространство для манёвра. У ядовитого выдоха зона поражения глубиной несколько десятков метров, остаётся порядочно пробелов, по ним-то и сбегу. Не ногами, конечно, зачем подставляться.
   Я окунулся в мир серых полутонов и заскользил к выходу из ловушки. Да-да, именно ловушку для меня готовит крылатый. Не столько атакует, сколько хочет запереть. Зачем? В памяти всплыли коконы с изменёнными людьми и эльфами. Такая же участь, подозреваю, предназначена и мне.
   Газ расплылся впереди чернильной кляксой. Я свернул, намереваясь обойти расширяющуюся зону поражения, и вдруг на меня будто кислотой плеснули. Попал, сволочь! Назад! Манёвр не принёс плодов, газ покрыл бархан целиком, не оставив выхода.
   Я задыхался, всё вокруг заволокло чернотой, кожа и мышцы горели. Инстинктивно я вынырнул из измерения теней. Сквозь клубы сиреневого газа еле просматривались очертания бархана. Вдобавок что-то двигалось, размытый силуэт. Стоило ему остановиться, и он растворялся. Летун соизволил спуститься за мной с небес. Жаль, теневые духи, сжавшиеся в моей разъедаемой ядом ауре, отказываются повиноваться.
   Ткань истончалась, стирались вплетённые в неё заклинания, с ними таяли чары прочности. Проклятый яд проникал под разорванную на спине одежду, плавил кожу, вгрызался в раны, протискиваясь меж мышечных волокон, попадал в кровь и разносился по организму. Даже выбравшись из смертельного облака, я - нежилец. Противоядием никто не обеспечит, да и есть ли оно вообще? Отключив телесную боль, бегу в ложбину. Маркарт поблизости, зовёт, обещая исцелить. Полностью вряд ли удастся.
   Кольца восстановления одно за другим трескались и рассыпались порошком, продлевая мне жизнь. Регенерация залечивает раны как никогда быстро, подпитываемая айгатой аура кое-как держится, хотя энергетические каналы отравлены. Остаётся максимум пять минут на убийство противника и уход из зоны поражения.
   От удара в спину меня подбросило и швырнуло вперёд, отчего я зарылся руками в песок. Перекатившись, махнул наугад топорами и вскочил. Никого! Врезал по рёбрам, выломав четверть из них и вырвав кусок лёгкого, и скрылся. Я закашлял, отстранённо фиксируя повреждения и чувствуя во рту солёную сгущающуюся жидкость. Регенерация остановила хлынувшую водопадом кровь, плоть зарастала, реконструируя повреждённый орган.
   Не продохнуть. Очутившись в облаке, затаил дыхание, и вот, называется, выдохнул. Ну, подойди, паскуда, покажись!
   Ступни провалились в размягчившийся песок. Я выдернул левую, правая погрузилась по колено. Левая, не найдя надёжной опоры, по щиколотку утонула в горячей массе. Положив топоры плашмя, попробовал найти твёрдую поверхность, и только глубже погрузился в зыбучий песок.
   Из клубов газа проступила трёхметровая однокрылая фигура. Над плечами неспешно приближающегося чудовища покачивалась пара суставчатых конечностей, оканчивающихся метровыми зазубренными когтями. На короткой толстой шее сидела небольшая голова, представляющая собой череп с заросшими глазницами и впадиной на месте носа. Верхняя и нижняя челюсти вытянулись в подобие зубастого клюва. И ни намёка на рога.
   Происходящее походило на дурной сон. Невозможно выжить после ранения Маркартом! Тварь пробило насквозь, крыло пришпилило к туловищу, а она расхаживает, как ни в чём не бывало.
   Заблокировав мои удары верхними конечностями, подошедший летун распрямил ладонь и ударил меня пальцами в грудь. Раздвинувшиеся рёбра треснули и тут же регенерировали, а существо стиснуло в руке моё лихорадочно забившееся сердце.
   Лилька, сестрёнка... если я умру, кто убережёт тебя? Великий Князь, Предвечная Тьма - всё равно, кто - спасите её, прошу...
   Ментальный удар невероятной силы сокрушил воздвигнутые пойманными духами щиты, щупальца чужого, нечеловеческого разума пробили дорогу в моё сознание. Грубые, ломающие всё на своём пути, они впились в память, лишая воспоминаний и рассудка.
   Холодная ярость поднялась из мрачных глубин, вымывая боль, мысли, чувства. Я тонул в ней, очищаясь от ненужной шелухи. Где-то на краю слышимости раздался низкий хрипловатый голос:
   - Амигулэ плохо обучила тебя, червь. Она не предупреждала, что нельзя касаться носителя истинной тьмы?
  

Молот

  
   За тысячелетия службы царице Амигулэ Молот сходился в бою с разными противниками. Будучи простым боевым магом, в дальних походах на северных варваров он убивал шаманов и призванных ими сущностей, называемых лоа. На восточных границах, дослужившись до генерала и возглавив армию Калора, он побеждал детей драконов - драконидов. Однажды судьба свела его в битве с морским змеем, посланным топить корабли и разорять побережье обнаглевшими морлоками. По ту сторону Моря Утопленников истреблял мастеров клинка и церковных иерархов светлых эльфов. Бился и с тёмными эльфами, устроившими набег на южные окраины царства. Именно тогда он впервые познакомился с колдунами-теневиками и адептами тьмы.
   Вторгшийся во дворец нарушитель не представлял из себя ничего выдающегося. Повелитель теней, как величаво называли себя и подобных ему подземные эльфы, преодолевшие начальную стадию Пути Тьмы. В ближнем бою на земле довольно неприятно сражаться с таким. Для Молота, избравшего Путь Воздуха, теневики никогда не были опасными. Наилучшая тактика против них - атаковать издали.
   Страж собирался заблокировать способности колдуна и, обезвредив, вытряхнуть из его памяти воспоминания. Старцы постоянно нуждаются в знаниях, пусть и самых незначительных. Любая мелочь пригодится при составлении картины происходящего в пустыне и за её пределами. В случае же с колдуном вытянуть из него сведения исключительно важно.
   Молот не считал его сильным противником и очень удивился поражению Когтя от божественного оружия, брошенного смертным. Иное бы не пробило кожу и кости, по прочности не уступающие мифрилу. Если бы не дублирующие системы органов и огромный запас энергии, потребовавшийся для почти мгновенного изолирования повреждённых участков тела, страж бы погиб. Копьё чуть не осушило его.
   В дальнейшем колдун не использовал ни мощных артефактов, ни заклятий. Он просто убегал, размахивая зачарованными топорами. Очнувшийся Коготь принял его за обыкновенного теневика, у которого чудом оказалось в руках копьё богов, и решил закончить с ним побыстрее, чтобы вернуться к преследованию нарушителей.
   Всё должно было сложиться иначе.
   Коготь успел послать предостерегающий сигнал, прежде чем с ним разорвалась ментальная связь, и в месте, где он находился, взорвалась тьмой аура колдуна. В следующее мгновение стража выбросило из облака отравляющего газа, он пролетел сотни три шагов и, пробив собой бархан, упал в соседнюю ложбину. Связывающие его с Молотом астральные узы передавали сведения о многочисленных переломах, разрывах и тяжёлых ушибах внутренних органов. Под застывшим в неестественной позе напарником скапливалась белесая жидкость, заменяющая ему кровь. Прорвав кожу, торчали из ран осколки костей. Судя по замедлившейся регенерации, у Когтя осталось мало айгаты, и без посторонней помощи он будет восстанавливаться непозволительно долго.
   Теневик исчез, вместо него возник обладатель ауры Заступника Предвечной Тьмы. Вот он действительно опасен. Калорские боевые маги далеко не всегда выходили победителями из поединков с носителями истинной тьмы, предпочитая сражаться с ними группой. Коготь выбыл из боя, и противостоять Заступнику придётся в одиночку, что грозит потерей сразу двух стражей, а это непозволительная трата ресурсов для старцев. Отступление также неприемлемо. Ему не дадут уйти. Единственный правильный путь - отвлечь врага и, забрав покалеченного Когтя, лететь в город.
   Молот выплюнул струю самовоспламеняющегося секрета. Оранжевый огонь достиг скопления газа, от грохота последовавшего взрыва страж на миг оглох. Его подкинуло ударной волной, выводя на предположительно безопасное расстояние от врага, крутануло, он с трудом сумел выровняться, расправил сломанные крылья и завис, восстанавливая кости и мышцы и изучая преображённую местность. Он не надеялся убить носителя тьмы столь лёгкой комбинацией заклятий. Стихия огня у него, в отличие от воздушной, развита плохо, температура горения секрета низкая, взрыв газа хоть и довольно мощный, но недостаточно, чтобы продавить броню из тёмных духов. Впрочем, целью было не уничтожение, а оглушение и ослепление.
   Вражеская аура чёрной звездой прочертила пустынный пейзаж. Враг прыгнул! Молот успел отклониться от прямого удара ребром ладони, его лишь зацепило, раскроив грудную клетку. Лёгкие и центральное сердце с основными сосудами уцелели. От краёв раны растеклась по жилам тьма. Неуклюже маша крыльями, страж переместился назад и вверх, на ходу возводя изолирующие блоки вокруг раны и отторгая поражённые ткани. Плоть вываливалась из груди чёрными кусками, аура стража претерпевала метаморфозы, выталкивая сгустки темнеющей айгаты.
   Падающий враг раскинул руки в стороны. Чёрная броня обволакивала его, повторяя контуры человеческого тела, одежды. Он атакует снова и снова, пока не уничтожит противника.
   Неистово хлопая крыльями, дабы не рухнуть, Молот вбирал воздух и сжимал его в сужающемся мешке укреплённых айгатой лёгких. Грудная клетка и живот раздулись до размеров гигантской бочки, и всё равно страж продолжал вдох. Формула заклятья на языке повелителей сильфов засветилась, обхватив корпус тугим обручем. Сформированные из спрессованного воздуха лезвия кололи, резали стенки бронхов. Верхние, нижние, центральные лёгкие заполнились до отказа, Молот не задействовал только располагающуюся в низу живота четвёртую пару. Выдох! Ударившие из груди со скоростью ураганного ветра лезвия рассекли лёгкие, гортань, пасть и невидимой смертью рухнули на упавшего врага.
   Дождь Призрачных Клинков мощнейшее заклятье Школы Воздуха. Он применял его всего трижды, сражаясь в разное время с воплотившимся старейшим лоа, драконом и ангельским чемпионом. Все три противника пали, а героя-мага царица Амигулэ нарекла Молотом и удостоила чести быть её телохранителем.
   Носителя истинной тьмы прибило к песку. Он стоял в образованной ветром песчаной воронке, прикрывшись руками и согнувшись. С грохотом непрерывный поток лезвий срезал с него чёрную броню, чешуйка за чешуйкой, рассекая на лоскуты облепивших колдуна духов. Страж выдувал остатки воздуха, с неудовольствием отмечая, что смертоносный дождь закончится раньше, чем погибнет враг. Аура того угасала свечой на ветру, а с ней уносился и Покров Тьмы, оставляя обожжённое тело.
   "Умри! Умри!" - мысленно желал Молот опустившемуся на колени противнику.
   Заступник Предвечной Тьмы упал с последним призрачным клинком. К тому моменту он превратился в кровоточащий шмат плоти, в котором, к досаде стража, ещё теплилась жизнь. Сам Молот прилагал огромные усилия, чтобы удержаться в воздухе. Он потратил почти всю духовную силу и большую часть жизненной на создание заклятья. Без подпитки из стороннего источника восстановление внутренностей затянется на часы. Рисковать, добивая врага, страж счёл неуместным. Перед тем, как покалечить Когтя, колдун тоже не казался опасным.
   Приземлившись у бархана, Молот взял на руки напарника и, не оглядываясь, взлетел. Он возвращался во дворец. Если колдун доживёт до следующей ночи, и старцы отдадут приказ, страж царицы закончит начатый бой.
  
  

Глава 7. Карас-Гадор

  
   Пепел сыпал с серых небес на укрытые полумраком улицы. Оказавшись здесь снова, я поразился тишине и пустоте руин. В прошлый раз то тут, то там бродили мертвяки в лохмотьях и мелькали тени, я ощущал присутствие таящихся в подземельях хищников и кого-то могущественного, подавляющего волю и внушающего первобытный ужас. Сегодня погибший город спал.
   Я стоял на пороге удивительно хорошо сохранившегося храма. За мной опускалась на площадь широкая лестница, охраняемая по бокам потрескавшимися статуями древней. В шаге от меня припорошенный пеплом пол граничил с водной гладью бассейна. На розовой воде покачивались крупные цветы белого лотоса, окружая платформу, где возлежал на подушках весьма упитанный мужчина в белой тоге. Вьющиеся белоснежные волосы падали на округлые плечи, сливаясь с лежащей на груди пышной бородой. Кожа незнакомца имела светло-оливковый цвет, редкий для имперцев и эльфов и распространённый среди абаримцев. Ярко-жёлтые глаза словно светились изнутри, придавая сверхъестественности образу. Властность сквозила во взоре, позе, выражении лица. Он олицетворял собой праздность короля, привыкшего отправлять на смерть тысячи подданных. Отталкивающий тип. К стоящим у края бассейна нефритовым колоннам храмового зала крепились цепями золотые курильницы в виде цветков лотоса. Сизый дымок вился к потолку, наполняя зал запахами благовоний.
   Великан махнул ручищей, приглашая подойти по узкому мостику с древесными перилами к платформе. Другой он перебирал белые чётки, при более пристальном рассмотрении оказавшиеся вскрытыми лаком костями фаланг пальцев.
   - Ты кто? - остановившись на середине мостика, спросил я.
   Мужчина в тоге, задумчиво разглядывая меня, указал взглядом на колышущиеся цветы.
   - Не догадываешься?
   Белый Лотос! Я в Темнице пойманных духов. Иначе себе её представлял. Мне она казалась чем-то трансцендентным, недоступным для понимания смертных.
   Снаружи, в той, внешней реальности, меня пытались убить, причём довольно-таки успешно. Последнее воспоминание о пробившей мне грудь твари и... холодной ярости, затапливающей сознание, будто морской прилив. Я взывал к Предвечной Тьме и аллирскому князю, просил спасти Лилиану. Кто-то откликнулся. В итоге личность перекинуло сюда, в общество пойманных духов, а в моём теле, надо полагать, хозяйничает некая сущность. То, чего стремился избежать, настигло меня значительно раньше, чем хотелось бы.
   - Чего нос повесил, юноша?
   Он ещё спрашивает. В Темнице заключены лоа и духи разумных, желавшие мне смерти. Нежить я тоже ловил, зверьём не брезговал. Внимание, вопрос: что захотят сделать с попавшим к ним в камеру полицейским пойманные им уголовники? Правильно, ничего хорошего. Думаю, спокойствие Белого Лотоса показное, на самом деле его трясёт от предвкушения расправы. Я же этого эльфийского божка лишил последних почитателей, отобрал у него детей - дриад и древней, - уничтожил его воплощение, поместил в Темницу к куда менее важным особам. Он самый могучий дух, пойманный мной. И, пожалуй, древнейший. Когда он сменил место жительства с замкового подземелья со всеми удобствами и еженедельными детскими жертвоприношениями на задрипанную общагу с весёлыми соседями, из него уже песочек сыпался. Он не сопротивлялся, не считая попытки недоразвитой дриады атаковать меня. Недоразвитой в прямом смысле, принесённая эльфами-культистами в жертву девочка ещё не переродилась в Деву Леса.
   Разжирел господин Белый Лотос на тюремных харчах. Невероятно, но факт.
   - Успокойся, ничего я тебе не сделаю, - промолвил, перебирая костяные чётки, бывший бог растений. - Твоя смерть, равно и распад личности, коего ты боишься, не выгодны никому в Карас-Гадоре.
   - А разве пойманные духи не раздирают раненого ловца и не овладевают им?
   - В твоём случае - нет. Видишь ли, юноша, ты выбираешь противников не по себе. Убив тебя, большинство из них с высокой долей вероятности прихлопнет и нас, ибо бить они привыкли наверняка. Если уж действительно пожелают прикончить непонятного выскочку с задатками адепта тьмы, то мелочиться не станут и ударят сильнейшим заклятьем. Взять то страшилище в пустыне. Почувствовав реальную опасность, оно приложило все усилия для отправки тебя стрелой на тот берег Багровой реки. И у него, стоит признать, почти получилось. Будь оно смелее и безрассуднее, мы бы с тобой не беседовали. И растерзание твоей драгоценной личности нам не на руку. Нас поглотит Предвечная Тьма. Почуяв в тебе слабину, она немедля захлестнёт тебя, подселив кого-нибудь из Апостолов. Собственными деяниями ты вылепил из себя прочный и удобный сосуд, пренебречь твоими трудами будет большой глупостью с её стороны, а она отнюдь не глупа.
   - Не понимаю. Почему я здесь, почему ты говоришь со мной? Что, прах побери, с моим телом? Смогу ли я вырваться отсюда?
   Будущее всерьёз пугало. Допустим, мной овладела Тьма. Это окончательно или есть варианты? Сколько продлится заключение? Как мне мириться с обитателями Темницы? Что такое Карас-Гадор? В голове варилась дурно пахнущая масса из вопросов, приправленная страхом неизвестности. Ненависть к Белому Лотосу отодвинулась на третий план, сыграло роль и его преображение. Я жаждал смерти вполне оформленному воплощению божества, и к тучному великану не испытывал жгучей ненависти.
   - Для начала, добро пожаловать в Карас-Гадор, город-тюрьму, куда заключены пойманные тобой духи, призраки забытых воспоминаний и загубленных смертных и бессмертных. Ты сбежал сюда, боясь умереть, юноша, и добровольно передал тело Предвечной Тьме в обмен на спасение и заботу о сестре. Опрометчивый поступок. К твоему сведению, влияние Предвечной Тьмы на тебя снова возросло, и следующее воззвание приведёт к необратимым последствиям.
   - Я правильно понял, что ещё не полностью отдал себя в распоряжение Предвечной Тьме и смогу вернуться во внешний мир?
   - Да, когда пожелаешь. Хочешь, можешь уйти прямо сейчас. Однако, я бы не советовал. Тьма потерпела поражение, и в данный момент ты валяешься бесчувственным куском окровавленного мяса. По возвращении в себя тебя ожидают не самые приятные ощущения. Ты умрёшь.
   Хм, не складывается мозаика. Если я тяжело ранен, и Предвечная Тьма на самом деле проиграла, она обязана ослабить своё присутствие во мне. Противник либо мёртв, либо улетел, не добив меня, и духам самое время взбунтоваться и выпорхнуть из клетки. Их что-то останавливает. Пустыня? Солнце сожжёт лоа, не нашедших укрытия. Животных мало, разумные поодиночке не ходят, караванные пути далековато, вселиться не в кого. Пещеры, норы и прочие укромные места заняты и раскиданы на большой площади, их пока отыщешь, солнце встанет. У духов выход - оберегать меня как зеницу ока. Скопычусь, и они сгорят на солнце.
   Ясно, почему со мной говорит Белый Лотос собственной персоной. Взаимовыгодного сотрудничества захотел. Предлагать безвозмездную помощь ему не по рангу, божество всё-таки. Он попробует выторговать выгодные для себя условия, причём с заделом на светлое будущее.
   - Говоришь, необратимые последствия. А какой выбор? Сдохнуть? За мной охотятся все кому не лень, продохнуть некогда, а освоение способностей ловца духов требует слишком много времени. Приходится понемногу скармливать самого себя Тьме ради защиты близких.
   Конечно, я блефовал. Осознав происходящие со мной изменения, решил отказаться от магии тьмы. Она для меня осталась лазейкой из безвыходного положения.
   - Глупости, - повысил голос великан. - Близкие рано или поздно умирают, на то они и смертные. Хочешь помочь им - сделай сильнее. Каждый отвечает сам за себя перед собой же. Никого не спасти, таков закон мироздания. Чем раньше осознаешь это, тем лучше и для тебя, и для тех, кого любишь.
   - По-моему, ты призвал меня не для того, чтобы читать свою извращённую мораль, - поторопил я собеседника. Надоело его слушать. Я трачу драгоценные минуты на пустой разговор.
   - Извращённую мораль? - едва не взорвался бывший эльфийский бог. - Без неё не ступить на истинный путь, юноша.
   - Дай-ка угадаю, по-твоему, он сводится к уничтожению всех вокруг ради себя любимого и абсолютному одиночеству. Мне он не подходит.
   - Все одиноки в той или иной степени, - поутих Белый Лотос. - Только боги - настоящие, а не как мы с тобой - избавлены от него благодаря пастве и пророкам, соединяющимся с покровителем в святом экстазе.
   Я развернулся, чтобы уйти. В городе-темнице наверняка есть места и персонажи куда интереснее упитанного проповедника.
   - Стой! - окликнул гигант. Не реагируя, я зашагал к выходу из зала. - Я знаю, как тебе перебороть в себе тьму!
   - Предложение изгнать её в обмен на поклонение одному бывшему божку не принимается, - обозначил я рамки, неторопливо оборачиваясь.
   - Я правил растениями в эпоху, когда предки сынов адамовых ещё не выбрались на сушу из моря, - возгласил, дождавшись моего внимания, Белый Лотос. - Мне поклонялись народы до того, как ангелы загнали титанов в Трёхлунье. Я познал многое, юноша. Был свидетелем борьбы за Лантар между Первородными и детьми Предвечной Тьмы, вторжений ангелов, рождения и ухода в забвение мириадов разумных. Раз уж так вышло, что моё существование зависит от тебя, я помогу тебе не превратиться в безропотного раба.
   - Ближе к делу.
   - Не спеши, юноша. В Карас-Гадоре время течём иначе, нежели во внешнем мире. За час снаружи здесь пройдут годы.
   - В кои-то веки хорошая новость. До рассвета, который принесёт мне смерть, я проживу целых несколько лет в обществе нудного старика и своры злых духов.
   - Какой же ты бесцеремонный, - скривился великан. - И не убить, даже припугнуть нельзя. Ты глупец или притворяешься, юноша? Перед тобой открывается океан возможностей, путей развития. Постигай тайны, учись, тренируйся, охоться на блуждающих в руинах призраков, обдумывай дальнейшие действия в телесной реальности. В тебе заложено сокровище, а ты строишь из себя не пойми кого. Самому проводить время, в компании духов или покинуть Карас-Гадор, выбирать тебе. Может быть, ты ненавидишь меня, но ради себя же, ради близких, выслушать обязан. Побеждает разумный, оставивший мешающие ему узреть истину эмоции.
   Частично Белый Лотос прав. Я понимаю, передо мной открываются невообразимые горизонты, но не знаю, как вернуть тело, и это меня бесит не меньше пространной манеры речи экс-божества.
   - Слушаю, - согласился я с его доводами.
   - Прежде спрошу: так ли тебе важна связь с тьмой? Возможно, попытаешься пойти иным путём, более безопасным для всех нас?
   - Будто мне нравится взывать к ней, - буркнул я.
   - Мощь, даруемая ею, тебе определённо по вкусу. Почему не нанял проводника до обелиска, вернувшись в оазисы Латахинэ? Нет, ты пришёл в кишащий изменёнными город. Желание помочь солнечному эльфу и заполучить проводника предлог. В действительности ты надеялся на тяжёлый бой, давший бы повод вновь почувствовать себя почти всесильным. Не так? Вглядись в своё сердце и не обманывай хотя бы себя.
   - Чушь! У меня были веские причины поступить именно так, а не иначе. Откуда, кстати, тебе известно, что я делаю?
   - Я божество. Старое, немощное, однако, божество. Всё, виденное тобой, все твои воспоминания, переживания, чаяния стекаются сюда, словно в канализацию. От меня не скрыть подлинные мотивы твоих поступков, как ни старайся.
   Я смутно помню, какие эмоции испытываю, выпуская на волю силу Предвечной Тьмы. Возможно, удовольствие от причастности к разрушительной мощи. Возможно, вообще ничего не чувствую, а Белый Лотос просто хочет показаться всезнающим мудрецом. Склоняюсь к последнему. Ему ведь от меня что-то нужно помимо отказа от обращения к тьме.
   - Перед тобой открыты несколько путей развития. Какие-то приведут к желаемому быстрее, требуя принятия рискованных решений, какие-то более безопасны. Предупреждаю: ни один из них не превратит тебя в живого бога. Зато ты сможешь на равных бороться с нефилимами, воплощениями старейших лоа, младшими детьми Бездны и прочими созданиями, властвующими над Трёхлуньем.
   У меня перехватило дыхание. Старейшие лоа в трудах имперских магов обозначены как божества, властвовавшие над Лантаром в доангелианскую эпоху.
   - Вижу, юноша, ты удивлён, - самодовольно усмехнулся Белый Лотос. - Истинные боги владеют гроздьями миров, а не грызутся за место под солнцем на жалком клочке суши в третьесортном мирке, населённом недалеко ушедшими от зверей разумными. Ангелы, демоны, асуры, драконы склоняются пред истинными повелителями вселенной. Низшим расам и духи кажутся божествами, смертные же для этих "богов" по развитию не выше червей, копошащихся в почве принадлежащего им сада.
   - Мне пока хватит и силы старейших лоа, - сказал я.
   - Пока - правильное слово. Итак, юноша, приступим. Для смертного ты на удовлетворительном уровне справляешься с копьём. Дикари вроде лесных и горных троллей сочтут тебя мастером. До эльфийских копьеносцев тебе, конечно, далеко. И это мягко сказано. Чтобы побеждать высокорожденных, необходимо уметь больше и быть быстрее. Советую сделать упор на изучении эльфийского стиля копейного боя, уделить внимание техникам скоростного перемещения, боевого режима и "духовного клинка". У тебя превосходное оружие, юноша, лучшее на континенте, пренебрегать им, по моему мнению, преступление.
   - Я наслышан о техниках эльфийских мастеров клинка. Только вот долгоживущие оттачивают боевые навыки всю жизнь, на протяжении столетий. У меня нет столько. С учётом разницы во времени между Темницей и внешней реальностью, я бы мог изучить кое-что из арсенала эльфов, но у меня нет ни свитков с описаниями техник, ни учителя.
   - В моём распоряжении отпечатки душ множества искусных воинов, поклонявшихся мне. У них есть, чему поучиться. Прикажу, и тебя будут тренировать, не давая и минуты на отдых. Ты покинешь Карас-Гадор умелым копьеносцем, а не той пародией, которой ныне являешься.
   - Какова цена? - Небось, затребует себе вольную. Или что-нибудь, усиливающее его.
   - Души, - на губах великана зазмеилась улыбка, в глазах на мгновение отразился нечеловеческий голод. - Мы заключим договор. Ты обязуешься поставлять мне души десяти взрослых эльфов либо полусотни других разумных за технику копейного боя. Жертвами должны быть здоровые особи. Никаких стариков и детей. Мужчины, женщины - на твоё усмотрение. Врагов у тебя предостаточно, есть, из кого выбрать. Поставив на высокорожденного моё клеймо, вытянешь из тела сущность. Дух тебе, душа мне. При необходимости я поделюсь с тобой добытой жизненной силой. Мы оба в выигрыше.
   Рискованно. Укрепляя таким образом бывшее божество, я даю ему шанс овладеть мной. Подавив волю других пойманных духов, он получит над ними абсолютную власть. Дам слабину, а Тьма потерпит поражение, и он взбунтуется.
   Владение копьём мне позарез нужно. Сам по себе Маркарт оружие бога, а в моих руках из-за недостатка умения я не раскрываю его потенциал. Он уникальный артефакт, им не только можно тыкать в противника.
   От полусотни разумных сил у Белого Лотоса, естественно, прибавится. Ха, ничего подобного! Он меня обещает в чёрном теле держать до идеального владения техникой, и я ему отдыхать не позволю. Раз уж предложил делиться жизненной силой, основой души, пусть делится. Ему не до мятежа будет.
   Стоп. Он бог и, наверное, предусмотрел вариант с истощением. Я чего-то не учитываю.
   - Хотелось бы услышать о других путях развития, - решил я отложить тему изучения техник.
   - Ты ловец духов, юноша, и любой пойманный дух обязан подчиняться тебе. Прикажи пойманной сущности. Она исполнит любой твой приказ, вплоть до наделения присущими лишь ей свойствами.
   - Я в курсе.
   Игнас - Ночной Охотник, давший наводку на замок поклонников Белого Лотоса - был ловцом духов и рассказал о вариациях развития способностей нашей общей специализации. Понимаю, к чему ведёт Белый Лотос.
   У магов предрасположенность к одному, значительно реже к двум видам магии. Гении преодолевают естественные ограничения и осваивают три, четыре, максимум семь видов. Яркий тому пример верховный жрец Габрилл Радужный, за две тысячи лет овладевший семью ветвями Искусства. Для ловца духов границ нет. Он копирует и применяет заклятья пойманной сущности. У ловцов бывает очень разнообразный набор способностей. Чтобы стать по-настоящему сильными, они выбирают несколько и бесконечно совершенствуют.
   Путь Ловца состоит из пяти шагов, перенимание способностей - четвёртый. Я застрял на втором - различении. Не зная имени духа, его не подчинить в полной мере и не разложить по составляющим на астральном плане, без чего не начать перенимать способности. Хотя...
   От озарения я чуть не подскочил, костеря себя последними словами. Для близкого знакомства с духом его надо отличать от прочих узников Темницы. Представив в мельчайших подробностях пойманную сущность - память в помощь, момент поимки незабываем, - ловец обращается к ней, вычленяет из сборища собратьев по несчастью и узнаёт её имя. У меня с вычленением туго. Духи не откликаются, как ни стараюсь, проводя часы в медитации.
   Я в Карас-Гадоре, Темнице. Уж где-где, а здесь им от меня не скрыться. Будь со мной нормальное оружие и набор шамана, поймать их заново не составило бы проблем, а так придётся рвать жилы. Дальше разбор на запчасти, подсаживание в моё астральное тело фрагментов духов с полезными свойствами. Море работы! Тут тоже есть одно "но". Из пойманных сущностей нет никого сопоставимого с Анарионом, кроме разве что Белого Лотоса.
   - Что ты задумал? - заподозрил неладное бывший бог.
   Нет оружия - порву зубами.
   - Ты прав, Лотос, передо мной океан возможностей.
   - Понял, наконец?
   - Можно ли подчинить тьму?
   Бывший бог удивлённо вскинул бровь.
   - И не спросишь о том, как проще всего отобрать у духов их особые свойства?
   - Времени навалом, без тебя пойму.
   - Воля твоя. О, эта тайна стоит дорого, юноша! - осклабился великан. - Благодари Создателя за моё великодушие. Заключим договор? Я расскажу о ритуале очищения от Тьмы и её подчинения, ты отпустишь меня из Карас-Гадора, завладев её силой. Вселишь в растение, смертного. Поклянёмся друг другу в ненападении и разойдёмся миром. Я даже стану твоим союзником, советником и наставником. Никто не узнает от меня о твоём боевом потенциале, намерениях и прочем.
   Так-так. Чем я рискую, заключая сделку со старым пройдохой? Наверняка останется какой-нибудь неучтённый момент, и всё равно выгода перевешивает. Вечный союз с божеством! Освободившись, он автоматически перейдёт из разряда бывших в действующие, правда, на наращивание мышц уйдут века, почитателей-то у него нет. Зато заполучит немалый стартовый капитал в плане накопленной жизненной энергии - душами за техники копьеносцев.
   Добавив ряд условий, я сформулировал договор с наибольшей для меня выгодой. Белый Лотос, не затягивая с обсуждением, дал добро.
   - Звёздные Камни не только впитывают свет и перерабатывают его в чистую айгату, - заговорил он, обменявшись со мной клятвами. В свидетели он призвал Предвечную Тьму и Присносущее Пламя, при обращении к ним сверкнула молния, прорезав враз почерневшую тучу, которая осыпает город пеплом. - У каждого из них определённое свойство. Например, Кровь Богов, ныне хранящаяся в сокровищнице светлоэльфийского Университета Высшего Искусства, изменяет тело. Идеальное подспорье для магов крови и метаморфов. Когда-то самоцвет блистал в диадеме княжны Железного Леса, позже - королевы Калорского царства Амигулэ. Рубин не был единственным Звёздным Камнем великой волшебницы. Она унаследовала ещё один, сотворённый из души впавшего в Предвечную Тьму титана. Особенность самоцвета в поглощении Тьмы и её преобразовании в чистую айгату. Аллиры знали самоцвет под именем Слеза Бездны, а калорские маги называли Пламенем Гиганта.
   - Хочешь сказать, тот камешек в городе демонов и есть самоцвет, контролирующий тьму? - опешил я.
   В мои руки чуть не попало бесценное сокровище, разом решившее бы множество проблем. Бездна и небеса! Я же могу по измерению теней проникнуть в чудовищный дворец и умыкнуть артефакт, только б ночь пережить да день продержаться.
   Спокойно обдумываю ситуацию. Для меня главное перебороть яд и регенерировать до утра. Сделать это можно, подсоединившись к энергетической структуре Чёрного Копья. Допустим, Белый Лотос не соврал, и я валяюсь шматом мяса. Совладаю ли с болью и найду оружие? Сомневаюсь.
   Думай, голова, думай! Духи снабжают меня айгатой, обладают уникальными свойствами. Кто-то из них наверняка устойчив к ядам или как минимум умеет таковые нейтрализовать. Взять того же бывшего бога. Он же маг природы высшей категории, по сравнению с ним архимаги детсадовцы.
   - Что со мной?
   - Сосредоточься протекающих в организме процессах и поймёшь.
   Закрыв глаза, я сконцентрировал внимание на дыхании, сердцебиении. Пахло горелой плотью, дымом, мертвечиной и благовониями. Тяжёлый воздух втягивался в лёгкие, кое-как насыщая кровь кислородом. Кровь разносила его по органам. Чем глубже я погружался в транс, тем отчётливее чувствовал собственное тело и ауру. Вот разрыв селезёнки, тут рассечены, точь-в-точь острейшим скальпелем, мышцы. Не счесть кровоточащих порезов, кожа свисает клочьями, барабанные перепонки лопнули, глаза вытекли, повреждены сухожилия, куча ушибов внутренностей, переломы костей, позвоночник раздроблен. И яд, само собой.
   Удивительно, что я ещё цепляюсь за жизнь. Судя по состоянию, мне недолго мучиться, несмотря на вбухивающих айгату в ауру духов и остатки жизненной энергии из разбитых восстанавливающих артефактов.
   - Как же меня угораздило. Покров Тьмы непробиваем.
   - Нет ничего неуязвимого, - с сожалением проронил бывший бог. - Твоё положение, впрочем, не безнадёжно. Я бы мог помочь вывести яд и затянуть раны.
   - Договаривай, - подтолкнул я замолчавшего Белого Лотоса.
   - Потребуется снятие ограничений Карас-Гадора. Передашь мне контроль над твоей полудохлой физической оболочкой, и я залатаю прорехи. Чтобы утром тебя не сожгло солнце, выращу панцирь, не пропускающий свет. Не обещаю прохлады и полного выздоровления на следующую ночь, однако, передвигаться самостоятельно и дать отпор зверям сможешь. Разумеется, в благодарность за спасение обязуешься предоставить в моё распоряжение души дюжины эльфийских детей. Скромная плата за пребывание в мире живых, с сестрой и любимой женщиной, не находишь? Решай быстрее. Взойдёт солнце, и Предвечная Тьма, дабы не упустить сосуд, полностью овладеет тобой.
   То есть, Белому Лотосу пустыня побоку, он боится Предвечной Тьмы. Контроль над телом с согласия ловца обеспечит ему тот минимум свободы, которого добивается пойманный дух. Поселившись в теле, бывший бог теоретически может держать меня в Карас-Гадоре сколько угодно. Ради выхода во внешний мир он наверняка поспособствовал моему появлению на пороге его жилища. Думал, убедившись в критическом состоянии, я уцеплюсь за протянутую им соломинку, забыв о последствиях. Каков хитрец!
   - Непростительная наглость - требовать награду за спасение собственной шкуры, - процедил я. - Умру, и вы, духи, захлебнётесь тьмой, чего никто из вас не хочет. Канув в Предвечную Тьму, вы превратитесь в безропотных рабов. Я не собираюсь никому передавать контроль над телом. У тебя, узника Карас-Гадора, целительские способности, умение возводить защитный барьер, столь необходимые мне, твоему хозяину. Перенять их я могу, разделав тебя. Как же поступить?
   - Безумец. Я не сдамся без боя.
   - Победив, откроешь двери Предвечной Тьме. Проиграв, прекратишь существовать.
   Бывшее божество занервничало, мягко говоря. На его упитанном, холёном лице отразились попеременно ярость, презрение, страх и злость.
   - Я подскажу, кого препарировать для получения нужных способностей, помогу найти его и укротить. Никто не желает умирать повторно.
  
   Сколько прошло с того момента, как я попал в Карас-Гадор? Дни, недели, месяцы? В городе-тюрьме всегда царят сумерки и падает пепел. Нет ни дней, ни ночей.
   Я не нуждался в пище, воде, сне и постоянно работал над совершенствованием себя любимого. Отдыхать, по-моему, здесь невозможно, не располагает обстановка.
   Карас-Гадор окружала кольцом и поныне массивная стена. За ней плескалось море кипящей тьмы, куда в здравом уме не сунется разумный, да и духи подходить к ней не горели желанием. В сумраке под полуразрушенной стеной ютились ходячие мертвецы - духи смертных, пробывшие в этом богами проклятом месте слишком долго и потерявшие рассудок. Иногда их что-то пугало, и они, заполошно размахивая руками, ковыляли по засыпанным горячим пеплом улицам. За ними, бывало, охотились сущности покрепче. Более развитая нежить подстерегала бедолаг в развалинах домов, впивалась зубами в сухую плоть, высасывая накопленную айгату, и отпускала. Мертвяки черпали энергию из излишков моей айгаты, как и все обитатели города.
   Пока я находился в Карас-Гадоре, колышущаяся тьма подступила к проломам в стене. Ещё чуть-чуть, и хлынет на улицы. Она уже затопила сохранившиеся подвалы, выгнав оттуда упырей и лоа. Духи перебрались в руины домов и под обломками устраивали себе логова. Прекращение энергетической подпитки толкало их на необдуманные действия. Дурея от голода, нежить нападала друг на друга и всё чаще вылезала на открытые пространства за добычей. Мало того, совсем обезумевшие твари осмеливались нападать на меня и бывшего бога, становясь нашей пищей. Их сущности разлагались на чистую айгату и поглощались нами без остатка. Дополнительным плюсом был опыт, получаемый в схватках. Мне недоставало реальной опасности для выявления в полной мере приобретённых способностей, опасности и энергии. До сих пор я держался на крохах от общего с Карас-Гадором запаса.
   Белый Лотос, вопреки сомнениям, обучал на совесть. Вместе с его слугами - девочкой-дриадой и духами убитых в замке эльфов - мы отыскали нежить с нужными мне свойствами, обездвижили, и я принялся за эксперименты под чутким наставничеством бывшего бога. Изучал, вычленял ответственные за ту или иную способность фрагменты, заменял ими повреждённые ядом и атакой крылатой твари участки духовного тела, затем проверял эффективность на практике. О, Бездна, я и не подозревал, насколько болезненна процедура вживления! Не забыть ощущений, когда засовывал в себя ткани и целые органы, закреплял, сращивая силой воли, а они отторгались из-за недостаточной концентрации на процессе. Мне гарантированно будут сниться в кошмарах операции, которые я проводил над собой. Однажды, не теряя сознания, заменял себе костную ткань. Разрезал ритуальным ножом из куска медного светильника, обнаруженного в руинах, мышцы, аккуратно, раздвинув вены и артерии, в моём случае олицетворяющие энергетические каналы духовного тела, понемногу срезал кость и на её место ставил чужеродную ткань. Постепенно, фрагмент за фрагментом, для лучшего приживления. Приходилось заменять и костный мозг. Тут уж не обходилось без посторонней помощи. Помогала девочка-дриада под управлением бывшего бога. При иных обстоятельствах я бы и близко не подпустил его к себе, однако, выбор у меня невелик, а мы с ним в одной лодке. После боль грызла тише, изредка уходя. Я вставал и трясущимися руками брался за следующий фрагмент, чувствуя себя мясником, решившим поиграть в хирурга.
   Моему донору тоже было несладко. Пребывая в сознании, он клацал челюстями в попытке дотянуться до кого-нибудь поблизости, шевелил когтями и злобно шипел, испуская слабеющие эманации боли и отчаяния. Умер он с последним использованным осколком кости. Пыль, заменявшая ему головной мозг, растаяла на плоском камне, служившем операционным столом. Хотя, какой, к демонам, операционный. Уместнее назвать его разделочным.
   Белый Лотос уверял, что перенимать способности в специальном трансе на порядок сложнее и дольше, из-за чего большинство ловцов отдают предпочтение развитию привязанных к ним питомцев-духов и мало чем отличаются от шаманов, достигших вершин управления лоа и элементалями. Единицам удаётся придать своему внутреннему миру и Темнице образ.
   Город-тюрьма достался мне по наследству. Бывший бог не уточнил, от кого, но, подозреваю, Карас-Гадор построил аллирский князь. Косвенным тому доказательством служит величественное здание с княжеским символом над чудом сохранившимися железными вратами. В щель между ними не просунуть и лезвия ножа. Створки заперли печатями в глубочайшей древности. На вопрос, из чего созданы печати, Белый Лотос ответил устами дриады, дескать, из крови последнего в Трёхлунье божественного дракона. Кровь удивительным образом окаменела и напоминала ярко-красный янтарь.
   Обломки печатей лежали горкой под воротами, оставшиеся две еле висели. Нижняя растрескалась и готовилась вскоре повторить судьбу располагавшихся ниже, чьи следы алыми отметинами горели на потемневшем металле створок. О назначении здания никто не говорил, расспросы бывшего бога натыкались на могильное молчание. Окон строители не предусмотрели. Проникнуть внутрь я подумывал через обвалившуюся крышу, но позднее отказался от затеи. Рядом со зданием сердце сжал ледяными когтями страх, и чем ближе к воротам, тем явственнее ощущалась ужасающая аура чего-то сродни старейшему лоа - неимоверно древнего, могущественного и голодного.
   Не надо быть гением, чтобы понять - за воротами тот, кого мне бы хотелось увидеть воочию меньше всего. Я включил здание в список запретных мест и больше не подходил к нему.
   Освоение способностей разобранного на детали духа требовало времени, предельной сосредоточенности и безупречного контроля энергетических потоков. Пришлось улучшить боевой транс, потратив недели, а возможно, и месяцы на медитации. Затем настал черёд практики.
   Я выслеживал и поглощал без остатка прячущихся в развалинах хищных лоа. Так пополнял запас айгаты. Для выживания под солнцем понадобится огромное количество энергии. Наиболее стойких духов, обладающих полезными свойствами, я "выпивал" не полностью, рассчитывая в дальнейшем использовать в качестве свиты. У каждого уважающего себя шамана имеется свора послушных лоа. У меня, вон, теневые духи, но ими я решил не ограничиваться. Против летающих противников они ноль, а вот умеющий хотя бы высоко прыгать воплощённый дух пригодится. Заново укрощая обезумевших от близости тьмы и голода сущностей, я выпытывал у них имена, привязывая ко мне, вбирал большую часть айгаты и отпускал.
   Между охотами медитировал, совершенствуя способности, заодно подпитывал ауру энергией. Яд из неё вывел ещё на этапе пересадки и замены повреждённых фрагментов, оставалось избавиться от разъедающей плоть гадости, что сделать из Карас-Гадора проблематично. Близился час возвращения во внешний мир.
  
   Бывший бог удовлетворённо хмыкнул, окинув взором площадку перед храмом. На каменных плитах извивались отрубленные щупальца-побеги, вздымая клубы пепла и пыли. Истекающая зелёной кровью маленькая дриада прислонилась к стене. Её утопающие в белых цветах и пепле ноги дрожали, в больших карих глазах застыли покорность судьбе и господину.
   - Теперь я вижу, что ты готов, - сухо констатировал Белый Лотос.
   - Незачем устраивать цирк, проверяя меня, - пробурчал я, стоя на противоположном от входа краю площадки. - Недостаточно боёв с взбунтовавшимися лоа?
   - Отребье, недостойное внимания. Никто из них в нынешнем состоянии не убил бы и заблудившегося в лесу ребёнка. Только бой с сильным противником выявляет преимущества и недостатки и заставляет развиваться. Девочке поединок также пошёл на пользу. Возможно, в будущем она займёт место подле тебя, а твоё окружение должно состоять из хороших воинов.
   - Пустая трата энергии. Дриада не вынудила меня сражаться и вполовину силы. Признай, ты устроил мне выпускной экзамен, желая оценить мои способности.
   - Не без того, - поразительно легко согласился Белый Лотос. В наших бесконечных спорах он редко соглашался со мной. - Тебе пора покинуть Карас-Гадор. Звёзды бледнеют. Остаётся меньше часа на удаление яда и возведение защиты от солнца. Я поделюсь силой, как обещал. Тебе хватит.
   Я присел на верхнюю ступень лестницы, отвернувшись от бывшего божества. Подо мной раскинулся город с его разрушенными дворцами, храмами, библиотеками, площадями. Серый, мрачный, неприветливый и сроднившийся со мной. Низко висящие над Карас-Гадором тучи иногда освещались изнутри багряными сполохами. Бока туч отсвечивали алым. Что горело в вышине, я не узнал. Небеса были недоступны, молчал и бывший бог.
   - Не прощаюсь, - бросил я напоследок и сосредоточился на ощущениях израненного тела.
   ...Сандэр распался лоскутами истаивающего тумана. Сдвоенный удар сердца прогремел в горящих небесах, и фигура человека окончательно исчезла. С его уходом на город опустилась давящая аура создателя Карас-Гадора. На площадке перед храмом, у верхней ступени лестницы, материализовался высокий, укутанный в плащ из чистой тьмы мужчина. Исходящая от него Сила душила истощённого Белого Лотоса. Дриада, не устояв, распласталась на пороге, полумрак зала перерос в темноту. Дым от курящихся благовоний припал к полу, боясь подниматься в присутствии возвратившегося господина.
   - Приказ исполнен, о, великий, - просипел склонивший голову старый бог растений. - Он не подозревает о наших истинных намерениях.
   - Наших? - повернулось к Белому Лотосу жёсткое лицо, обрамлённое тьмой. От раздавшегося голоса дрожь охватила обитателей города. - Не забывайся, старик. Твой жалкий план он прочитал задолго до ухода отсюда.
   - О, великий, - простёрся ниц Белый Лотос, - смиренно умоляю о прощении и прошу снизойти до меня.
   - Чего тебе?
   - Зачем подвергать нас опасности? Мы едва не погибли от заклятья крылатого чудовища.
   - Преувеличиваешь. Бился со стражем Амигулэ не он, а я. По-твоему, кто поддерживал в Сандэре жизнь, пока ты обучал его? Даже мою тень не убить так просто. Ранение повредило предпоследнюю печать, предоставив мне возможность ненадолго покинуть склеп, а Сандэру, наоборот, попасть сюда.
   - Преклоняюсь пред вашей мудростью, о, великий.
   - Не волнуйся, Нинквену, с тобой всё будет в порядке. Мы вместе завоёвывали мир. Ты из тех немногих, кто ещё помнит меня смертным. Я не наврежу тебе без веской причины.
   В следующий миг великий пропал с площадки. Давление его безмерной Силы снизилось, и бывший бог, испытывая отвращение к самому себе, сел на платформе. Его черты исказила злость, сменившаяся спустя удар сердца страхом. Он оглянулся, словно искал свидетелей своей минутной слабости, и стиснул в кулаке костяные чётки.
   До возвращения великого Белый Лотос чувствовал себя повелителем, каким когда-то был. Пусть мальчишка и презирал его, обходился с ним непочтительно, всё равно бог растений повелевал дриадой и духами поклонявшихся ему эльфов.
   - Ему хорошо, он вспомнил, каково вдыхать прохладный ночной воздух, - пробормотал старик. - А я вынужден прозябать в тесной, грязной тюрьме среди зловонных ничтожеств. О, пламенные боги, властвующие в холодной тьме вселенной, помогите мне быстрее выбраться отсюда!
   К нижней печати на вратах склепа в центре города добавилась трещина, приближая освобождение великого князя Аллирана.
  
  

Интерлюдия вторая

  

Меледир

  
   Наёмники прибыли в срок. На воздушной пристани Ластириоса Меледир наблюдал, как по трапу сходят четыре десятка бойцов школы Единорога, слепя окружающих серебристой чешуёй доспехов. Над остроконечными шлемами развевались легчайшие плюмажи из разноцветных волос, нагрудные зерцала украшал вздыбившийся белый единорог. Такую роскошную броню носят мастера и наставники школы - элита воинов-чародеев легендарной Столицы Наёмников.
   Сошедший первым жилистый немолодой эльф в мерцающей броне из звёздной стали цепким взглядом обводил пристань в поисках встречающего. Рядом с ним с безмятежным лицом стоял, прикрыв глаза, юноша, почти мальчик. Его длинные белые волосы перехватывала изящная электрумовая диадема с голубым опалом, сияющая даже в мгновения, когда облака заслоняли солнце. От молодого эльфа исходила необычайно мощная аура, выдающая в нём чародея, но вот какого, определить Меледир не мог. Характерные магам стихий цвета смешаны, точно краски в палитре. Несмотря на облегчённую кольчугу и длинный меч на поясе, юноша не походил на воина. Он подставил лицо горячим лучам шунтальского солнца, наслаждаясь, и будто не замечал ничего вокруг. Рядом широкоплечий бритоголовый храмовник в алом плаще поверх шипованного нагрудника с интересом разглядывал пристань.
   Меледир вынырнул из потока садящихся на дирижабль пассажиров.
   - Доброго дня, господин Линдор. Меледир Остроглазый из дома Высокой Сосны, личный секретарь посла Эладарна в Ластириосе, к вашим услугам.
   - Помощник посла? Нас обязан встретить его сиятельство Гвейн, - поморщился командир наёмников.
   - Увы, он занят и прислал меня провести ваше доблестное воинство на постоялый двор при посольстве, куда явится в ближайшие часы. Письмо от его сиятельства, - Меледир передал воину-магу запечатанную воском бумагу. - Если вы против, можете дождаться его на пристани.
   Линдор развернул лист, прочёл коротенький текст.
   - Мы пойдём с вами.
   Посольство Эладарна располагалось в Верхнем городе, по соседству с дворцом харана дома Латахинэ. Шагая меж особняков местной знати и ангелианских храмов, мало кто из наёмников наслаждался прекрасной архитектурой зданий, барельефами, статуями и фонтанами, виднеющимися за решётчатыми воротами. Большинство бойцов отряда посещали Ластириос и вдоволь налюбовались городскими красотами.
   В школу Единорога набирали исключительно эльфов - высших, солнечных, тёмных, сумеречных, не нашедших места на родине, - и полукровок с выдающимся талантом к воинскому искусству. Костяк школьной армии состоял из небогатых шунтальцев. Глава школы Линдор Садовник с радостью принимал и безземельных дворян, по сути, бродячих воинов и магов, завоевавших имена на турнирах либо отличившихся в военных кампаниях. В его отряд входили мастера клинка, поклоняющиеся ангелу Карубиалу. У них лучшие доспехи, оружие, эликсиры, артефакты. Вместе они стоят небольшой, хорошо обученной армии и при желании без особых усилий захватят любой оазис. Достойное сопротивление им оказали бы разве что гарнизоны столиц пустынных домов - двух стоящих посреди песков крепостей и Ластириоса. Единорогам, как называли учеников и наставников школы, не мешали пустыня, жар дня и демоны. Некоторые мастера родом из Шунталы и до жизни наёмника ставили дневные барьеры караванщикам, отлично ориентировались по звёздам. Выродки арати не лезли к отряду вооружённых разумных, предпочитая щипать торговцев и паломников.
   Линдора наняли эладарнские жрецы. Позавчера к князю Гвейну прибыл гонец с секретным письмом от настоятеля монастыря-цитадели Тельперинга. Меледира вызвали позднее и поручили немедленно подготовить четыре дюжины ящериц-скакунов, запас провизии на три седмицы, палатки и шатры. Судя по всему, готовилось путешествие в пустыню. Утром секретаря срочно послали на воздушную пристань встретить наёмников. Князь действительно не мог быть там. Он обговаривал предстоящую поездку с хараном дома Латахинэ.
   Единорогов завели во двор посольства. Стараясь не затоптать специально выращиваемую нежно-зелёную траву, воины-маги рассеялись по мощёным разноцветными плитками дорожкам. Вели себя необычайно тихо для разумных их ремесла, чем изумляли новых слуг.
   Князь Гвейн возвратился к полудню, и не один, а с солнечным эльфом в белом тюрбане, скреплённом золотым знаком сборщика податей. Широко улыбаясь, посол обнялся с Линдором, и втроём они закрылись в кабинете на четвёртом, полностью изолированном чарами этаже башни. Они не взяли с собой помощников, чем удивили Меледира, привыкшего присутствовать даже на тайных встречах посла. Не минуло и получаса, как князь и командир наёмников вышли во двор.
   - Меледир, - подозвал секретаря Гвейн, - я уезжаю. Будут спрашивать - скажи, что я решил посетить Песчаные Водопады в честь праздника Снисхождения и приеду в Ластириос к новолунию. С неотложными делами справишься сам, я в тебя верю. Да и как не верить, ведь, разочаровав меня, ты отправишься назад в свою захудалую провинцию.
   - Для меня честь исполнять обязанности посла, ваше сиятельство. Я не подведу. Разрешите спросить?
   - Экий ты любопытный, Меледир.
   - Нет-нет, я не ради праздного любопытства. На случай, если прибудет кто-то из высокопоставленных эладарнских жрецов либо дворян, а вы надолго задержитесь, я должен буду им сказать, почему и когда вас ждать.
   - Жрецам и без тебя известно, где я. В пустыне, конечно же. Если и задержусь, то у одного старого знакомого, которого они знают.
  

Аглар Железный

  
   Ласпарн встречал Аглара и Кайнэ закатным сиянием многочисленных храмовых куполов и колокольным звоном, разливающимся над городом и окрестностями. Сойдя с воздушного корабля на причал, девушка поражённо застыла. Разноцветные крыши опоясанных стенами дворцов, церквей и магических башен богатого района резко контрастировали с серостью городских окраин. По улицам текли людские реки. Над дорогами зажигали фонари, освещающие разномастно одетых горожан и приезжих - людей, эльфов, даже орков и синекожих троллей, подавшихся в наёмники и состоящих на службе местных дворян.
   - Не бывала в Ласпаране? - поинтересовался у спутницы Аглар.
   - Нет, - взяв себя в руки, коротко ответила Кайнэ.
   Аглар в который раз поразился нраву воинственной девы. Неразговорчивая, скромная, увлекающаяся оружием и истово молящаяся всякую свободную минуту, она очень отличалась от обычных девушек её возраста, думающих преимущественно о балах и женихах. Возможно, дело в воспитании. Кайнэ вырастили жрецы и с раннего детства готовили к участи служительницы Крылатого Единорога. Вместо шитья её учили управляться с мечом и кинжалом, вместо романтических книг она читала жития святых, писание и молитвословы. Её постоянно окружали священнослужители. Со сверстниками она вовсе не общалась и в результате была далека от чаяний обыкновенной молодёжи.
   Глядя на Кайнэ, Аглар смутно представлял, что её может радовать. В полёте на судне она подолгу сидела в каюте, не показываясь на палубе. Однажды он вошёл к ней узнать, не приболела ли она, и застал молящейся воткнутому в пол мечу. Изредка искоренитель скверны наблюдал подобное у боевых жрецов, чьим символом является прямой обоюдоострый меч. Не удивительно, что воспитанная ими дева переняла обычаи братства.
   Находясь на виду, Кайнэ то и дело тянулась к рукояти оружия, иногда непроизвольно стискивала. В обществе девушке было неприятно и неловко, она боялась команды корабля, людей, эльфов, вообще всех, не носящих жреческой мантии, и искала утешения в молитвах. Чужим целительница казалась странной, и после знакомства её сторонились. Аглар испытывал к ней симпатию и старался разговорить и развлечь. Правда, получалось у него плохо. Вечно замкнутая Кайнэ предпочитала беседам молитвы, а ранним утром, перед рассветом, упражнялась с клинком.
   - Пойдём, - кивком указал он на спуск с причальной башни - широкую, сколоченную из досок лестницу. - Нас ждут в гостинице.
   - С кем нам придётся ловить Авариэль Кошку? - впервые за путешествие задала вопрос целительница.
   Аглара назначили командующим пентадой и рассказали подробности задания ещё у Ильфирина. Зато личностей помощников не раскрывали. Жрецы заверили, что каждый из них мастер в своём деле. В Ласпаране к ним присоединится скрытник, выслеживающий мятежную княжну. Он и ждёт их в гостинице. Позднее прибудет воин. О последнем, пятом участнике охоты, священнослужитель умолчал. Скорее всего, это будет стрелок либо маг узкой специализации. Впрочем, не зная способностей скрытника, трудно догадаться о том, кого пришлют на подмогу. Аглар хотел бы лично выбрать эльфов из знакомых искоренителей скверны. Среди них немало и чародеев, и воинов. Ищущих также хватает, без них не обходится ни одна поисковая пентада. Очевидно, Ильфирин намеревался собрать лучших из лучших, дабы избежать промаха. Сомнительная затея. Пентады искоренителей скверны состоят из проверенных мастеров и слажены, у них за плечами опыт множества совместных заданий. В Ласпаране же придётся работать, возможно, с незнакомцами.
   - Нам помогут мастер Ищущих и воитель. Способности у них спросим.
   В гостинице эльфов впрямь ждали. Едва они переступили порог, к ним подошёл тощий человек в простой домотканой одежде и предложил пройти в комнату на втором этаже.
   Аглар пропустил девушку вперёд, а сам незаметно осматривал общий трапезный зал, коридор, лестницу, посетителей. Ничего не вызывало беспокойства, кроме внутреннего чутья мага. Он чуял неприятности. Проследив за парнем, отворившим пронумерованную дверь, обратившийся в комок нервов искоренитель скверны вошёл в комнату за Кайнэ.
   В накрытом пледом кресле у камина седовласый эльф кутался в накидку из светло-зелёной шерсти. Морщины прорезали высокий лоб, тенями лежали возле тонких губ, подчёркивая почтенный возраст. Зелёные глаза чуть ли не источали свет в астрале. Приглушённая чарами скрытности аура почти не ощущалась, точно у имеющего зачатки магического таланта дворянина. Ладонь эльфа лежала на оголовье отделанной электрумом трости из ведьминого дерева, успешно заменяющей чародейский посох.
   Аглар склонился в поклоне. Кого-кого, а ректора Университета Высшего Искусства искоренитель скверны здесь встретить не надеялся.
   - Светлых дней, ваше сиятельство, - не разгибаясь, приветствовал Аглар бывшего наставника.
   - Здравствуй, мальчик, - чуть опустил голову архимаг, обозначив намёк на ответный поклон.
   В этот момент Аглар понял: Авариэль Кошка обречена на поражение. И неважно, кто окажется её соратником в предстоящем бою - Клеймёные или пресловутый Враг.

Глава 8. Оковы

   Солнце ярко светило в глаза, нещадно обжигая кожу. Вот оно, рядом, кажется, протяни руку, и дотронешься до пылающего шара.
   Понадобилось несколько секунд на осознание простого факта: я не могу, находясь под влиянием Дневного Господина, смотреть на слепящий диск. Тем более, зависимость от тьмы совершила скачок, и теперь мне больно видеть самый обычный свет. Под возведённым в пустыне тройным щитом меня били судороги, мысли сплетались в тугой клубок. Кошмарные видения заменяли действительность, и это с Чёрным Копьём в руке.
   Сейчас всё иначе. Путаница мыслей здорово мешает сосредоточиться, свет не даёт рассмотреть, что вокруг, ощущение астрала притуплено. Тело не слушается, отвечая на усилие пронзающей мышцы болью. Нетипичное вечернее пробуждение. Парящее рядом солнце, в таком случае, магический светильник пустынников. Я в комнате. Лежу на чём-то жёстком, щиколотки и запястья сдавливают браслеты. Браслеты? Не в них ли причина моей неподвижности? Череп охватывает обруч, приковывая к лежаку. Конечности растянуты в разные стороны, эдакая морская звезда, распяленная на столе. Для надёжности в "браслеты" продеты штыри сквозь руки и ноги. Корпус крепко скован обручами с шипами вовнутрь. Шею стягивает ошейник.
   Не на такое пробуждение я рассчитывал, возводя тройной щит. Добро пожаловать к солнечным эльфам, пожри их Бездна! Харан подсуетился, обозлённый пропажей внучки. Щит взломали, гады, а он должен выдерживать удар парового молота дварфов. Правда, в идеале. Солнце сделало его хрупким и непрочным.
   - Проснулся, голубчик, - раздался вкрадчивый негромкий мужской голос. - Счастье-то какое! Как самочувствие? Не напекло солнышко?
   Огненный шар отодвинулся, потускнев. Его место заняла белесая башка эльфа. Лысину и щёки до подбородка покрывали синие орнаменты татуировок. Не знал, что солнечники практикуют такой экзотический вид магии. Мысли водят хоровод, перескакивая друг через друга... Не солнечники. Бледная кожа выдаёт привыкшего к жизни во мраке подземелий тёмного эльфа.
   - Сколько пальцев? - замахал рукой татуированный тюремщик. - Говорить можешь? Промычи что-то, родной.
   Послать любопытного гархала в пешее эротическое путешествие не получилось. Из пережатого горла вырвалось шипение, распухший язык еле помещался во рту.
   - Так дело не пойдёт. Потерпи, голубчик.
   Шею пронзило длинными иглами, на мгновение парализовав всего меня - разум, тело, ток айгаты. Затем полегчало. Я осторожно вдохнул, стараясь не тревожить охватывающие грудную клетку шипастые обручи. Пахло лекарственными травами и эликсирами, точь-в-точь в лавке алхимика.
   - Прополощи ротик, родной, - разжав челюсти, эльф просунул меж зубов металлический раструб и брызнул горьковатой жидкостью. - Не глотай. Замечательно, выплюнь. Ну, не в меня же, проказник, - ловко увернулся от плевка тюремщик. Мне от его манеры речи становилось не по себе. - Теперь скажи что-нибудь.
   - Чтоб ты сдох!
   - Ой, некрасиво, - зацокал языком непонятный эльф. - Давай условимся, родной. Ты ведёшь себя прилично, а я не делаю тебе больно. За сотрудничество с твоей стороны вовсе приятное сделаю. Ну как, договорились?
   От слов о "приятном" меня передёрнуло. Что он имеет в виду, извращенец проклятый? Лучше уж пытки, честное слово. Хотя и боль надоела.
   - Где я и кто ты? - прохрипел я.
   Заскрипели цепи, ставя ложе и меня вместе с ним в вертикальное положение.
   - Нет-нет-нет, вопросы задаёшь не ты. Ты отвечаешь. Раз не оскорбляешь, значит, созрел для обстоятельной беседы. Достопочтенные, заходите.
   Дверь за тюремщиком отворилась, и в камеру вошла группа солнечников. Впереди - харан Аман собственной персоной, справа - молодой эльф в синем, расшитом орихалковой нитью халате, слева - телохранитель из охранявших его покои. Глава дома Нейситил бесцеремонно сел на колченогий, запачканный бурым стул.
   - Вот мы и встретились снова, Сандэр, - впился в меня колючим взглядом харан. - Не скажу, что наша встреча доставляет мне удовольствие. Не люблю страдания, даже если их испытывают враги.
   Прокашлявшись, я попытался придать голосу твердости.
   - Зачем вы схватили меня?
   - Ты выкрал мою младшую внучку.
   - Никого я не крал. Она наняла меня спасти детей проводника Миндона. Кстати, Асталэ и девочка добрались до Поющего Ручья?
   - Они каким-то чудом ускользнули от тебя и ныне в безопасности. Ты их больше не увидишь.
   - По-моему, у вас сложилось обо мне неправильное мнение.
   - И ты хочешь исправить его? Так же, как исправил у Авариэль и Асталэ? Шутишь, тёмный? Ты, посланец Предвечной Тьмы, собираешься переменить моё мнение о тебе? Я бы посмеялся, если бы не осознание того, какое чудовище угодило мне в руки. Над нами двести локтей земли, камня и песка, каждое помещение изолировано от других барьерами. Без ключа пересечь их невозможно. Стоит мне пожелать, и своды подземелья обрушат, а барьеры скрепят небесными печатями, и ты останешься навеки погребённым под пустыней.
   - Хотели бы меня похоронить заживо, уже завалили бы вход. Вам от меня что-то нужно.
   Завалить они меня грозятся. Чушь! Жрецы Карубиала заплатят харану кругленькую сумму, плюс бонусы для дальних родственников. Нельзя просто так взять и закопать воплощение древнего князя аллиров, величайшего врага ангелов в Лантаре. Аман послал за добрыми святошами, и мне вешает лапшу на уши. Хочет по максимуму извлечь выгоду из моего незавидного положения.
   М-да. Пациент, для вас две новости, хорошая и плохая. Хорошая - вы живы, более-менее здоровы. Плохая - это ненадолго. Посланец Предвечной Тьмы! Рассекретили и наверняка разнесли весть обо мне по всей пустыне. Нечасто ребята вроде меня попадают в лапы правителей. Обычно случается наоборот. Тьму в Лантаре ненавидят повсеместно. Исключение подземные города гархал, где к ней относятся с почтением, она же царствует в их любимой Бездне, обители высших демонов и тёмных божеств.
   Я изобразил ухмылку, и тут же прилетел в зубы кулак Амана в кольчужной перчатке.
   - Мне нравятся истории, теневик. Интересные, содержательные, из которых можно почерпнуть полезные знания. Сумеешь рассказать такую, и я, так и быть, смилуюсь и разрешу тебе умереть быстро.
   - Харан, ты меня с кем-то спутал. Я жить хочу.
   - Стало быть, упираешься? Ладно. Поведаешь свою историю моему управляющему. Алахаст, будь добр, выслушай внимательно дорогого гостя. Авкар, помоги парню разговориться.
   - Слушаюсь, мудрейший, - шагнул ко мне эльф в богато выглядящем халате.
   - Да, достопочтенный, - опустил башку тюремщик.
   Харан встал со стула, отряхивая одежды.
   - Сомневаюсь, что мы увидимся в третий раз. Прощай, тёмный.
   - До встречи, - сплюнул я кровь из разбитых губ.
   Скрестивший руки на груди пижон смотрел на меня из угла камеры и улыбался. Открыто, даже, можно сказать, дружелюбно, как старинному знакомцу, с которым давно не общался и вдруг встретился на улице. Тюремщик, надев кожаные перчатки и фартук, зазвенел инструментами на столе. Щипцы, скальпели, свёрла, топорик для рубки мяса, неведомого назначения округлые предметы - всё ради удовлетворения клиента. Приятное сделает? Ну да, ну да. Разложив набор маньяка, он разжёг жаровенку в углу. Надеюсь, чтобы в камере потеплело, а не для иных целей.
   Зажмурившись, я позвал теневых духов. Реакции не последовало. В транс войти оказалось сверхсложной задачей. Сосредоточение сбивалось, астрал не чувствовался. Не войдя в транс, не воспользоваться и новообретёнными способностями. Боль, и ту не отключить. Когда начнутся пытки, испытаю в полной мере букет свойственных им ощущений. Вероятно, на меня наложили чары, вносящие сумятицу в разум и ауру.
   - Ничего не скажешь, родной? - обратился ко мне лысый. - А то ведь потом говорить нескоро сможешь.
   - Будь добр, сдохни. И лыбящегося ублюдка с собой на тот свет забери.
   - Ой, какой грубый и предсказуемый. Открой ротик, вот так.
   Сопротивляться было бесполезно. Тюремщик плоской деревяшкой раскрыл мне рот, вложил меж зубов прочную палочку и залепил губы щиплющей массой. И они ещё рассчитывают вытянуть из меня информацию. Изверги, садисты и попросту сволочи.
   Добела раскалённая спица легко вошла между рёбер, достигла нервов, и мир взорвался болью. Темнота раскрыла объятия. Она затягивала, и я задыхался, барахтаясь в ней, будто утопающий в болоте. Вынырнув, наконец, услышал пижона, отчитывающего истязателя.
   - Да живой он. Вон, веки задрожали. Эй, родной, ты в порядке?
   "Не дождётесь" хотел сказать я, но рот был заклеен. Лысый деловито засовывал в футляр остывшие спицы, вытирая их тряпицей, обеспокоенный пижон сидел в углу на стуле, закинув ногу на ногу.
   - Всё равно не перебарщивай с "лучами", Авкар. Он целый день пробыл под солнцем и наверняка чуть не подох, для него магия света может оказаться смертельной.
   - Я тебя умоляю. У него концентрация тьмы в теле и ауре на запредельном уровне, я такое только у демона Бездны видел. Ему "луч" в узле одинаково с иглой под ногтем для обычного смертного. Болезненно, спору нет, но не смертельно. Он благополучно переживёт ещё не одну экзекуцию.
   - Подожди. - Пижон надвинулся на меня, заглядывая в глаза.
   - Я бы не советовал прямой зрительный контакт. - Лысый взял со стола монструозный молоток и склянку с бесцветной жидкостью. - Демоны умеют проклинать взглядом. Мне-то ничего, а ты пострадаешь. Снимать проклятие та ещё морока.
   Вняв предостережению, солнечный эльф отстранился.
   - В оазисе ты ходил гордым воином, - сказал он. - Хочешь умереть от меча, а не на пыточном станке? Расскажи, как обманул Авариэль и Асталэ, зачем явился в пустыню, кого привёл с собой? Прикрой глаза, если согласен.
   Я уставился на пижона, не мигая. Зарежешь меня, ещё чего. Папенька потом по черепушке надаёт, о чём прекрасно знаешь.
   - Плоды не зреют за ночь, - изрёк истязатель. - Могу я продолжить?
   - Он твой.
   Лысый со склянкой искрящейся жидкости в правой руке и с молотком в левой присел на корточки. Колени обожгло, не так, чтобы очень, но чувствительно, будто крапивой хлестнули.
   - Хм, - истязатель, молча наблюдавший за моей реакцией, встал и, отложив инструмент, сделал запись гвоздём на покрытой воском дощечке. - Изумительная устойчивость к серебру и святой воде. Кожа лишь покраснела... нетипичный случай.
   - Чего ты там бормочешь? - раздражённо выкрикнул из своего угла пижон.
   - Видишь ли, мой непросвещённый друг, носители тьмы чувствительны к разным средствам борьбы с ожившими покойниками и духами. Соль, железо, яркий свет, вода из благословенных небожителями источников причиняет им вред. Наш парень почти невосприимчив к святой воде, серебру, соли. Вот я и задаюсь вопросом: почему так? Он не переродился полностью в апостола Предвечной Тьмы, не обладает чёрным покровом, уязвим к свету. Благословлённая жрецом вода разъедает нечисть и нежить, а ему хоть бы хны.
   - Да плевать. Применяй то, чего он не выносит.
   - Как раз выясняю, что ему наиболее неприятно. Та-ак, теперь железо.
   Свет магического светильника угас, засияли цветастые ореолы аур и блеклые очертания предметов. Из глубин сознания поднималась бурлящая тьма, истинная, сокрушающая преграды и уничтожающая всех на своём пути. Чёрное море вытеснило путавшиеся мысли и обременительные ощущения телесного плана, заполонило всего меня и... отхлынуло, разбившись волнами о сверкающие неприступные скалы барьеров.
   - Не пыжься, родной. Начало не призвать из-за блокирующих печатей. Ты у меня не первый носитель тьмы, так что я принял меры. Ну не гляди, словно хочешь испепелить и заморозить одновременно! Кстати, глазки тебе надобно прикрыть, а то чем Бездна не шутит, испугаешь нанимателя, и не видать мне премиальных.
   Плохо дело. Похоже на приступ. К Предвечной Тьме я за помощью не обращался, значит, скорость превращения в её раба зависит уже не от меня, а от критической ситуации, в которой окажусь. Своеобразная защита ценного сосуда от разрушения. Отныне осторожность должна стать моим вторым именем. Буду беспечен, и потеряю себя.
   Накинув на меня колпак, истязатель приложил к моему колену холодный молоток.
   - Захочешь кричать - кричи, не стесняйся.
   Вот урод. Лысый не палач, он экспериментатор, подрядившийся выполнять заказы солнечников. Исследователь тьмы и её носителей. Сородичи его, небось, выперли из Подземья, им-то его жажда знаний пришлась не по нраву. По слухам, в Шунтале расположен вход во владения тёмных эльфов, так сей экземпляр в пустыню и попал.
   Освобожусь и прикончу ублюдка, выпытав у него инфу о борьбе с тьмой.
   Камера вздрогнула, очевидно, помешав лысому опустить на колено молоток.
   - Алахаст, твоё присутствие здесь совсем необязательно. Его достопочтенство не успел далеко отъехать. Садись на ящера и догоняй.
   - Поздно. Буря вот-вот начнётся. Она и отца настигнет в пути. Аквар, барьеры достаточно прочны, чтобы выдержать землетрясение?
   - Это не землетрясение. - Пол опять вздрогнул, на сей раз ощутимее. - Будь другом, запрись в покоях. Тебе хорошо и мне спокойнее. Спустишься сюда, когда буря уляжется.
   Повторяющиеся толчки показалась странно знакомыми. Я попытался вспомнить, чему она сопутствовала, однако, воспоминание ускользало. Точно дворфы разбивали скальное основание взрывчаткой, и вибрация распространялась на километры вокруг. Впрочем, какие дворфы в пустыне? Тут, скорее, боги выясняли, кто круче, и дубасили друг друга здоровенными дубинами.
   Глупые смертные не подозревают, насколько близки к гибели. Не забавна ли забота отрёкшегося о мальчишке? Ему бы о себе подумать.
   Чужие мысли на удивление чётко прозвучали в сознании, выделившись из общей путаницы.
   - Весело, родной?
   Я и не заметил, как засмеялся. По камере затопали, бегая из конца в конец, засуетились. Зазвенели собираемые инструменты, склянки с препаратами. Эй, чего удумал, лысый? Бросишь пленника на произвол судьбы? Наниматели не обрадуются моей смерти. Рано мне умирать, жрецы Карубиала ещё не заплатили.
   - Да вы издеваетесь! - воскликнул экспериментатор. - Две сотни арати чересчур много для ловчей стаи. Куда вы намылились толпой? А ты кто такой?
   Чем активнее ругался истязатель, тем веселее мне становилось, хотя ситуация складывалась хуже не придумаешь. К нам, судя по обрывочным восклицаниям эльфа, приближалась орава пустынных демонов. Руководил ею некто крупный и сильный. Намечалось нетривиальное событие, поскольку сотворённые в проклятом городе твари раньше нападали стаями куда меньше и без командиров.
   - Расскажешь что-то интересное? - Экспериментатор вынул кляп. От очередного толчка с потолка посыпалась штукатурка. - Быстрее излагай, родной.
   - Я недавно посетил один славный городишко в песках, - подавив смех, признался я, - и забрал, уходя, добычу его обитателей.
   - О вашем с внучкой харана походе я наслышан, - нетерпеливо перебил лысый. - И что?
   - Демоны рассердились, кинулись в погоню. Мне посчастливилось отбиться. По-моему, они не отказались от идеи наказать нарушителя спокойствия. В общем, жди гостей, родной.
   - А, по-моему, ты врёшь. Арати хотятся за караванами и одиночками. Обломав зубы, они забыли тебя как страшный сон. Стая над нами идёт на оазис. Такое изредка случается, ничего удивительного. Нас даже не заметят. Вход в подземелье засыпан песком и завален камнями, барьер скрывает потоки силы.
   - Почему ты тогда волнуешься? Бегаешь, обзываешь демонов нехорошими словами.
   - Не нравятся они мне. Мешаются под ногами, чисто крысы. На них можно не обращать внимания, но их писк, согласись, раздражает. С детства вредителей не люблю.
   - Аквар, над нами арати, - сообщил с порога пижон.
   - Знаю, - устало вздохнул лысый.
   - Ты не понял. Твари закапываются в песок и грызут стенки верхнего коридора.
   Оба эльфа поспешно покинули камеру, не потрудившись запереть дверь. Я же, повиснув на пыточном станке, думал о грядущем свидании с демонами. Пол продолжал вздрагивать, будоража воображение и рисуя картины идущего дракона. Крылатые стражи дворца-храма чуть не грохнули меня, от их шагов пустыня не дрожала. Хотя, может, они воздушного типа, а топающий относится к земному. В моём нынешнем положении на победу рассчитывать не приходится. Запас айгаты близок к нулю, жизненные силы на исходе, артефакты восстановления разрушились, зачарованное оружие отобрали. На эльфов надеяться не стоит. Кто они против могучей сущности наподобие крылатых стражей? Насекомые.
   Приехали, конечная. Умру без возможности сопротивления. Самая отвратительная смерть. Убьют либо отнесут в Мадбрадж и поместят в преобразовательный кокон. Нет, вряд ли. Крылан в курсе, с кем сражался, и носителя Предвечной Тьмы не подпустит к городу. Неизвестно, чем аукнется изменение. Вон, один крылатый энтузиаст хотел со мной сотворить непотребство, кончились его усилия для него плачевно.
   Вдалеке загрохотало, оборвав размышления. По стенам застучали мелкие камни, и спустя минуту запахло пылью. Эльфы, никак, обвал устроили, спасаясь. Отличный план! Отсюда не выбраться. Если, конечно, харан не соврал, и надо мной действительно десятки метров земли, породы и песка.
   - Говоришь, родной, арати за тобой пришли, - внезапно раздалось над ухом. - Не обманываешь? Коли так, радуйся, пытки закончились.
   Лысый сдёрнул колпак, явив мне камеру, себя и пижона, и залязгал замками сдавливающих меня железных полос.
   - Зла не держи, сам понимаешь, работа у меня такая - людей и тварюшек всяких мучить.
   Солнечный эльф, посматривая через плечо на вход в камеру, не давал мне упасть, а лысый гад возился с оковами. Закончивший с металлом на щиколотках экспериментатор заломил мне руки за спину. И только сейчас я понял - рука на месте! Занемевшая, словно деревянная, с трудом разгибающаяся, но есть! Побочный эффект от пересадки фрагментов пойманного духа.
   - Тащи его на лестницу и брось у двери этажом выше. Пошевеливайся, дружище, арати уже разгребают завал!
   - Подлые ублюдки, чтоб вас арати поимели во все дыры, зачем вы меня тащите наверх?! - зарычал я, догадываясь о намерениях ушастых экзекуторов.
   - Пусть это станет сюрпризом, родной.
   В ответ на мои телодвижения невольный напарник палача скинул меня на пол и, накинув мне на шею широкий ремень, потащил по коридору к лестнице. На стенах мигали огоньки ламп, освещая длинный ход со сводчатым потолком и двери камер.
   - Тьма с тобой, - сплюнул Алахаст, дотащив мою тушку до винтовой лестницы. - Здесь подохнешь, там - какая разница?
   Эльф отступил на этаж и захлопнул за собой обитую железом дверь, послышался шорох встающего в петли засова.
   Хоть бы эликсир восстанавливающий подарили на память. Впрочем, я их и так запомнил. Убью обоих, если до нашей следующей встречи доживут.
   Мысли заметались перепуганными белками, сердце колотилось в груди, порываясь выпрыгнуть и ускакать подальше. Меня назначили на роль отвлекающего элемента. Пока эльфы будут сматывать удочки, демоны займутся мной. И встретить тварей нечем. Из оружия кулаки да голова. А без боя всё равно не сдамся, да и паниковать рано. С оковами меня избавили от магических ограничителей, и я теоретически могу и духами управлять, и использовать новые способности. Однако, необходима айгата.
   Опираясь боком о стену, я подтянул под себя колено и резко выпрямился, вставая на ноги. В настенной лампе заплясало пламя - крохотный элементаль огня. Ткнувшись лбом в стекло светильника, я поглотил духа без остатка. Горячая айгата, остывая, растворилась в моей ауре, придав бодрости и сил. Недостаточно для боя, но хватит, чтобы встать на трясущиеся ноги и, пройдя десяток ступеней, дотянуться до другой лампы.
   С поглощением третьего элементаля я почувствовал себя значительно лучше. Уверенно ступив на площадку, распахнул приоткрытую дверь верхнего этажа - нижние были заперты. За ней виднелся близнец коридора, по которому меня тащил солнечник. Через каждые пятнадцать шагов светили магические лампы. Без малого сорок низших стихийных духов! Благодаря им я восполню запасы айгаты. Если успею.
   Из противоположного конца коридора доносились треск и приглушённые звуки ударов. Там, за кучей мусора от пола до потолка, трудились, разгребая завал, пустынные демоны.
  
  

Глава 9. Тьма над пустыней

  
   Выталкивая меня на лестницу, эльфы знали, что делали. Без оружия, доспехов - на мне даже одежды не было, - со связанными руками я представлял собой лёгкую добычу. Единственное, в чём они просчитались, так это в оценке моей слабости. Сочли узника, едва волочащего ноги, немощным и неспособным сотворить самое никчёмное заклятье.
   Накопив энергии, я погрузился в транс. Шесть драгоценных секунд потратил на глубокое сосредоточение и переход на второй уровень, открывающий астрал.
   Восемь оранжевых размытых пятен периодически сливались в одно по ту сторону завала. От пятен тянулись золотые нити к занявшему позицию позади командиру отряда - трёхметровой адской помеси человека и медведки, в чьей груди пылали вдоль позвоночника пять сердец. Хитиновый панцирь обеспечивал ему отличную защиту от обычного оружия, а дублированная система внутренних органов придавала живучести. Танк на четырёх лапах, передние похожи на щиты. Не крылан, но тоже хорош.
   Тремя этажами ниже, на границе астрального восприятия, я распознал другую группу тварей. Они стремительно рвались к лестнице через изломанные тоннели, то сужающиеся, то расширяющиеся. Пещеры! По ним арати проникали на центральные этажи подземелья.
   На верхних этажах, откуда спустились разгребающие завал демоны, оставались разумные. Потускневшие ауры эльфов и полукровок свидетельствовали о тяжёлых ранениях. Удивительно, как они выжили. Мало того, защитники подземелья удалялись. Две ауры, находящиеся ближе остальных, замерли подо мной, окружив себя пеленой барьера. Отгородились от врагов и думают переждать нападение. На том этаже, что и я, окутывал помещение тройной барьер. Обнаружить его без острого астрального восприятия очень непросто. К нему вела отдельная шахта, насколько я понял. От белой пульсирующей сферы, запрятанной в замурованной камере, расходились тончайшие серебряные струны, пронизывающие подземелье и питающее барьеры, магические светильники и защитные чары. Мне бы такой источник энергии, я бы стёр в порошок арати и эльфов в придачу.
   Попробую пробиться к нему, разобравшись с демонами. А пока надо рассчитывать на имеющиеся ресурсы, то есть, элементалей и скудный запас айгаты.
   Я позвал теневых духов. Опять никто не откликается. Почему мои постоянные спутники молчат? Ограничений барьера нет, астрал спокоен, айгаты для вызова довольно. И в теневое измерение не нырнуть. Между нами преграда, бьюсь об неё, и всё тщетно, только задыхаться начинаю.
   Не разучился же я действиям, ставшим для меня естественными. Эльфы, - ох, гады! - виноваты. Подстраховались, поставили блокиратор на использование магии. И связали верёвкой на совесть, не развяжешься.
   Стоп, я же поглощаю духов. А если применить новые способности? Айгата растекалась по телу, насыщая каждую клеточку организма и воссоздавая энергетические структуры духа-донора. Ткани крепчали, кости на предплечье разрастались в подобие клинка с острейшим лезвием, пока верёвка не распалась.
   Простейшая трансформа отняла большую часть сил, зато выяснилось, на какой арсенал полагаться. Я метнулся к ближайшей лампе, "подзарядился" элементалем и толкнул дверь первой попавшейся камеры. Окованное полосами полотно поддалось, заскрежетав выламываемым железным запором. Я канул в спасительную темноту и встал напротив входа, подхватив валявшиеся кандалы. И наконец-то сумел мельком, в астрале, взглянуть на выращенную конечность.
   Из предплечья с вздувшимися чёрными венами росла костяная рука. Ни намёка на мышцы и кожу. Кости, соединённые невидимой человеческому глазу айгатой вместо сухожилий и хрящей. Фаланги подвижных пальцев заканчивались десятисантиметровыми когтями. Жутковато, в бою напугает зелёных новичков, и эффективно. Не нужно беспокоиться о царапинах, порезах - кость прочнее стали и быстро зарастает. Когти сойдут за оружие, а хваткой можно крошить камни. Вещь! Правда, мыться ею неудобно, да то мелочи.
   Грохот возвестил о победе демонов над завалом. Следом раздался слитный цокот сотен когтей по каменным плитам пола. Твари толпой пронеслись по коридору, игнорируя камеры. Ближе, ближе... я затаился, перестал дышать, очистил от мыслей сознание и замедлил сердцебиение. За арати поменьше важно ступал командующий демон, и от его шагов этаж слегка вибрировал. Громадина с пламенеющей аурой продвигалась неспешно, с неотвратимостью надвигающегося на корабль айсберга.
   Твари пробежали мимо. Командир группы, не останавливаясь, шёл за ними до лестницы. В дверном проёме он не застрял, как я надеялся, а снёс его, не заметив, и вывалился на ступени.
   А я? А как же я, ребята? Вы же за мной? Или я слишком высокого о себе мнения, и демоны посланы сюда с иной целью?
   Тем временем вторая группа, миновав воздвигнутые на пути эльфами препятствия, рвалась к лестнице. Встречающиеся ей разумные почти мгновенно из разряда пышущих жизненной силой переводились в разряд тяжело раненых и, что удивительно, шустро следовали за арати, не отставая ни на метр.
   На лестнице загудело, загромыхало. Осторожно высунувшись из камеры, я увидел долбящего клиновидными наспинными лапами по стене командующего группой. Влажная хитиновая броня блестела в свете ламп.
   Цель нападения на подземелье - энергетическое ядро! Раз ко мне никаких претензий, я, пожалуй, пойду. У меня вон дела этажом ниже. Парочка эльфов ждёт не дождётся моего возвращения, трясясь от страха. Вот невезуха, демонов не обойти. Пересидеть атаку не вариант. Без источника айгаты барьерам долго не простоять, и не факт, что подземелье сохранится. Энергия пропитывает конструкции, придавая дополнительную прочность.
   Ладно, Бездна с вами, сладкая парочка. Если каким-то чудом избегнете смерти под землёй, в пустыне достану.
   Останавливаясь у ламп и поглощая элементалей, я прокрался до места завала, перелез через кучу мусора, прошёл десятка три шагов и оказался возле дыры в потолке. Щитоносец поработал, на стенках сколы от плоских лап. У рядовых демонов либо пальцы, либо широкие копыта, ими не пробить камень толщиной в добрых полтора метра между этажами. Я забежал на гору земли и осколков, подпрыгнул, ухватился за выступ в проделанном тварями колодце, подтянулся, уцепился за край плиты повыше и взобрался на следующий этаж.
   Редкие уцелевшие светильники разгоняли сгущающийся в углах мрак. Пыль висела в воздухе плотной завесой, скрывая крупные обломки и выбоины, усеивающие пол и стены. Вырванные "с мясом" сломанные двери некоторых камер лежали искорёженными кусками металла и дерева. Здесь защитники подземелья оказали ожесточённое сопротивление. Повсюду кровь, оружие. И ни одного трупа. Складывается впечатление, что эльфы и демоны, повоевав, разошлись ничьёй. Раненые пустынники побросали изогнутые мечи, копья, посохи и сбежали. Угасающие ауры позволяли определить, где они. Судя по скорости, бегут со всех ног, тратя последние капли айгаты на заклятья бодрости. Может, ещё и зелья скрытности выпили, надев соответствующие амулеты, отчего ауры поблекли.
   Не вяжется их прыть и расчетливость с оставлением оружия. Оно им пригодилось бы на поверхности. Там не пойми что творится. Буря, демоны рыщут.
   Я подобрал меч с выщербленным лезвием. Добротная сталь носила следы окисления и утратила остроту, побывав в бою. Этим мечом демона в капусту не нарубить, а вот проколоть толстую кожу вполне возможно. Я бы взял копьё, но с нормальными копьями у пустынников, охранявших подземелье, дефицит. То двузубые вилки, то короткие огрызки, то вообще испорченные в хлам. Меча лучше не нашёл, а тратить время на поиски непозволительная роскошь.
   В сотне шагов от пролома вверх закручивалась винтовая лестница, параллельная ведущей на нижние этажи. Здесь прошлись ураганом демоны, сорвав лампы и повредив ступени. Моё уважение строителям, под весом гигантской туши командира с виду хрупкая конструкция даже не просела. Нижний выход перекрывала масса сплавленных магией камней и металла. Ясно, почему демоны пробили колодец в коридоре. Организованное защитниками препятствие им не по зубам.
   Подземелье вздрогнуло, стены моментально покрылись сетью трещин, подстёгивая меня. Я перескакивал по три - четыре ступеньки, мчась к верхней двери.
   Демоны разрушили-таки преграду, отделяющую их от комнаты с источником айгаты, и командир, деловито перебирая лапами, протиснулся в дырищу. Тройной барьер повышенной плотности, предохраняющий от проникновения астральных сущностей и материальных объектов, оказался не то, чтобы бессилен против громадной твари. Командующий арати, не напрягаясь, пролез сквозь него, исчезнув в сиянии ядра. Подземелье задрожало, точно в судороге, фрагменты потолка рухнули на лестницу, предвещая скорый обвал.
   С оглушительным хлопком источник айгаты лопнул. Аура твари полыхнула, и демон заторопился из помещения. Запасная группа организованно развернулась, после чего бросилась назад к пещерам.
   Командующий арати вобрал в себя энергию ядра и явно собирался покинуть подземелье. Барабанящие по хитиновому панцирю обломки потолка не причиняли ему вреда, он бульдозером сметал груды осыпающихся обломков плит и двигался к подъёму на верхний этаж.
   Казавшаяся бесконечной лестница внезапно оборвалась в метре от площадки с дырой на месте дверного проёма. Перескочить провал, пробежать по погружённому в темноту коридору, и я свободен.
   Ветер швырнул в лицо песок и пыль, заставив зажмуриться и прикрыть ладонью лицо. Створку ворот отодвинули, впустив в подземелье завывающую бурю. В бурлящем энергиями астрале расплывались ауры эльфов, идущих навстречу стихии и скоплению тварей. Большинство демонов на поверхности, и пустынники бегут им в лапы.
   Солнечники рехнулись? Они же маги, среди них наверняка есть весьма неплохие. Не заметить арати сложно. Лысый в моей камере определил численность демонов, а норуи, находясь поблизости от врагов, не почувствовали их? Не верю! Что-то тут не так.
   Зато не придётся сталкиваться с охраной подземелья.
   Выходить рано. Утихнет буря, твари разбредутся, тогда и высунусь. Сейчас арати опаснее завала. Обрушение потолка переживу, благо, в нескольких метрах от поверхности. Откопаться из-под песка и обломков особого труда не составит - силушки с поглощением элементалей прибавилось. Что действительно беспокоит, так это поход по пустыне. Неизвестно, где я. Чтобы дойти до оазиса потребуется проводник-норуи. Без него придётся блуждать, тратить энергию на защиту от солнца и охотиться на местных духов, забыв о свидании с Проклятыми. Хотя бы у сестрёнки всё было в порядке. Лилька, Лилька, опять нас раскидало.
   Я проверил двери по обе стороны коридора. Четвёртую по счёту, не желая терять время, выбил плечом. Держалась она на сломанном замке, перекошенная от удара демона. Загородив ею проём, отошёл к противоположной от входа стене, пристроился между пустых железных стоек. Здесь, очевидно, располагалась оружейная. С началом нападения оружие выбрали подчистую, остались непривычные мне цепи с гирьками и плети, поражающие воображение разнообразием. Тут и простенькие кожаные двухвостые, и девятихвостки с крючками на концах.
   Определённо, солнечные эльфы знают толк в мучении собратьев. Если, конечно, арсенал не предназначен для управления ездовыми скорпионами и пауками.
   Хлынувшие с лестницы арати ринулись к поверхности. Они бежали строго по коридору, боковые помещения их не интересовали. Здоровяк командир двигался гораздо быстрее, чем раньше - сказывался переизбыток энергии. Протопав мимо комнаты, где я прятался, он застучал лапами по ступеням. Прочие твари, опередив его, уже вырвались на поверхность и по всем правилам должны ударить в тыл солнечникам. Ауры демонов и эльфов слились в разноцветное облако, которое резко ускорилось и удалилось, не выделив эманаций смерти.
   Твари забрали пустынников живьём, никого не потеряв убитыми. Удачный у демонов рейд, хорошо спланированный. Взято больше полутора дюжин разумных, считай, будущих арати, и редкостный источник айгаты. Спрашивается, зачем им это? Раньше подземелье не трогали, и вдруг на тебе. К тому же, на вооружённых разумных практически не нападали. Твари готовятся к чему-то масштабному, поэтому нуждаются в бойцах и энергии. Воевать собираются? С кем? С норуи? Хреново. Лилька ещё в пустыне и без меня вряд ли уедет.
   С уходом демонов подземелье прекратило трясти. Снаружи по-прежнему завывал ветер, занося лестницу и коридор песком. Такими темпами выход закупорит песчаной пробкой за пару часов. Укрывшиеся от арати разумные окажутся в смертельной ловушке. Закончится воздух, и они умрут. А мне позарез нужен словоохотливый лысый эльф, знающий, почему не работает магия теней. Он о печатях, помнится, упоминал. Информация о них лишней не будет. Надо же, мечтал о том, как избавиться от влияния тьмы, и пожалуйста. Настоящий подарок судьбы. И вместе с тем досадная помеха. Моя тактика основывалась на управлении тенями, передвижении по умбро, ловушках. Теперь подстраивайся под реалии, выдумывай тактические ходы.
   Винтовая лестница растрескалась, местами обрушилась под кусками бетона и камня. Пришлось скакать со ступеньки на ступеньку, протискиваться в узкие щели между обломков. С грехом пополам я достиг десятого этажа подземелья. Ниже спуститься не представлялось возможным из-за завалов. Сосредоточившись, в астрале я обследовал доступный участок подземелья. Разветвлённая, точно полые корни, тайная тюрьма пустынников изобиловала колодцами разной степени ширины. Какие-то тянулись под тупым углом, соединяя верхние и нижние этажи, какие-то прямо устремлялись вниз, теряясь вне зоны восприятия. Пройдя лабиринт из комнат и сплетения тоннелей, я достиг самого глубокого колодца. Над ним в маленьком, всего два на два метра, помещении был установлен ворот. На полу корзины с крупой, кувшины воды, вина и масла. По колодцу опускали, будто на лифте, продукты и прочие грузы. Я дёрнул привязанную к вороту верёвку. Обитатели подземелья, видимо, в эксплуатации верёвок руководствовались принципом "меняем, когда порвётся". Хлипкая на вид, она спокойно выдержала испытание, и я, обвязавшись ею, начал спуск. Подстраховывался, упираясь ногами и спиной в идеально ровные и круглые стенки колодца.
   Глубину считал по метровым отверстиям на каждом этаже. Через них принимались "посылки" и отправлялись грузы.
   Вот и аура лысого замаячила. Медленно, но верно мучитель пробивался к покинутым демонами пещерам. Действовал в одиночку. Пижон остался под обломками сереющим облачком айгаты. Издох. Ну, туда ему и дорога. Эльф, судя по уверенному продвижению, надеется вылезти из подземелья через своеобразный аварийный выход. Молодец, мне неохота возвращаться по колодцу и скакать мартышкой по почти рухнувшей лестнице.
   К моменту, когда мы с палачом поравнялись, верёвка угрожающе трещала. Тихо я вылез из приёмного отверстия. Лысик в соседней комнате, откуда, проломив перегородку, ввалились из пещер демоны. Петляя между куч мусора и пригибаясь под просевшим потолком, подчас проползая в щели, я добрался до камеры. Сюда рвался эльф. Прикованного цепями к железному столбу человека раздавило рухнувшей с потолка каменной плитой. Не в моём положении отказываться от дармовой энергии. Остатки айгаты впитались в меня сами, словно их засосало пылесосом.
   Пещеры начинались с дырищи во всю стену, проделанной тушей командующего демонами чудовища. В астрале отчётливо виднелся кровавый след, оставленный раненым мучителем. Лысый, шурша сломанной ногой, хромал за поворотом. Попытавшись идти быстрее, он свалился - я расслышал звук падающего тела. О, как он заскрежетал зубами от злости! Сердце его бешено колотилось, на лбу выступила испарина, наполняя пещеру ароматом страха. Парящая над ним искорка едва освещала неровный пол. Почувствовав меня, мучитель пополз, вливая силу в световой шарик. Наивно полагать, что меня отпугнёт красноватый свет крошечной звёздочки.
   - Уйди! - закричал эльф, переворачиваясь и выставляя перед собой инкрустированный золотом и драгоценными каменьями кинжал с рукоятью из олифантовой кости. А чья это одежда? Обтрёпанный, некогда богато выглядевший халат принадлежал пижону солнечнику, как и украшения, висевшие на запястьях и тощей шее тёмного эльфа. Мародёр тащил на ремне пузатую сумку.
   - И снова здравствуй, родной, - ощерился я, выныривая из темноты. - Соскучился?
   Ударом ноги я выбил у него из рук оружие. Ишь, размахался, порежется ещё, чего доброго. Эльф съёжился, обхватив правое колено худыми руками. Левая нога не сгибалась. К ней было привязано тряпками сломанное древко копья. Из кровоточащей раны торчала белесая кость. Лицо мучителя сделалось белее полотна.
   - Да ты словно призрака увидел, родной. Не надо так близко к сердцу воспринимать неудачи, оно не железное, даст сбой, и привет, тот берег Багровой реки.
   - Я... я... Мы начали не с того. Знакомство у нас вышло откровенно так себе. Не поняли друг друга, в результате, навоображали всякого лишнего. Предлагаю начать наши отношения с чистого листа, забыв обиды.
   - Заманчиво, - навис я над эльфом. - Но нереально. Я-то тебя ничем не обидел.
   - Ч-чего? - постарался инстинктивно отодвинуться лысый.
   - Говорю, не получится у нас построить дружеские отношения. Но ближе мы станем. - Я легонько наступил на повреждённую ногу, вызвав у эльфа вопль, и тут же убрал ступню. - Не ори, родной. Поблизости бродят милые зверушки. Им твой крик покажется пением сладкоголосой сирены. Угадай, что они сотворят с вкусным, хоть и жестковатым эльфом.
   Лысый закрыл рот ладонями. По впалым щекам катились слёзы от боли. Стресс не позволял ему детально изучить астральную картину подземелья и пещер, иначе он бы понял, что кроме нас никого нет в радиусе минимум полусотни метров.
   - Непередаваемые ощущения, правда?
   - Совершенно согласен, - выдавил он. - Мы взрослые, умные нелюди, может, договоримся?
   - Может. Сыграем в игру. Я задаю вопросы, ты отвечаешь. В награду за правдивые вопросы я тебя не трону, в наказание за молчание выну косточки из твоей тушки, предварительно раздробив ради удобства извлечения. Интересно, каким ты после этого станешь. Никогда не видел бескостных эльфов.
   - Не надо угроз, я всё скажу!
   - Почему я не могу использовать магию теней?
   - У тебя на шее Ожерелье Обречённых - девять печатей, блокирующих любое проявление тьмы в духовном теле смертного. Очень действенное средство, как ты успел заметить. Его наносят на враждебных поклонников богов Бездны гархалы, беря в плен.
   - К лешему, кто его создатели. Как оно снимается?
   - Поклянись жизнью, что отпустишь меня живым, призвав в свидетели Предвечную Тьму, и скажу.
   - Выдвигать условия в твоём положении глупо, - наступил я на сломанную ногу.
   Тщетно силясь сдержать крик, эльф заколотил башкой о камни. Налюбовавшись зрелищем мучителя, разбивающего в кровь затылок, я милостиво перестал давить на рану.
   - Я буду пытать тебя, пока не заговоришь или пока не умрёшь. Оно того стоит? Кстати, знатно ты прибарахлился. Поделишься?
   Я сдёрнул с плеча эльфа сумку и вытряхнул содержимое. Из неё посыпались свитки, склянки эликсиров, принадлежности для начертания магических фигур и выпал кожаный футляр. В нём оказались те самые иглы, коими меня лысый протыкал, и другие предметы для экзекуции.
   - Я неумелый палач. Не знаю, куда втыкать, за что тянуть, чем бить. Однако, готов познавать новое.
   В моих пальцах заплясала коротенькая тонкая спица. При поднесении её к лысому он замотал головой, потом закивал.
   - В печатях употребляют глифы Присносущего Пламени и руны Бездны, сковывающие тьму. Чем больше влито в них жизненной силы, тем крепче печати. Они постепенно разрушаются под натиском тьмы. Или по истечении срока действия. Но Ожерелье долговечно. Пройдут века, прежде чем иссякнет заложенная в него жизненная сила.
   - Натиск, значит. Прочность печатей зависит от частоты попыток высвобождения тьмы?
   - Да, с каждой попыткой срок действия сокращается.
   - Каким должен быть натиск, чтобы разрушить их?
   - Очень, очень мощным.
   - Срок действия можно продлить?
   - Да. Для укрепления печатей понадобится обновить их. В прошлом адептам Бездны наносили татуировку-ожерелье кровью полубогов, нефилимов и полудемонов. У детей бессмертных телесный сок более насыщен жизненной силой, глифы и руны на его основе дольше держатся. Печати из божественного ихора почти вечны. Однако, и кровь простых смертных сойдёт.
   Хм. Если заряжать печати моей кровушкой, построив замкнутый цикл - трата энергии на сдерживание тьмы - подпитка жизненной силой, - отпадёт необходимость в обновлении.
   - Ты нанёс печати?
   - Да.
   - Хорошо. Пойдёшь со мной. Научишь.
   - Э? - Бледность понемногу сходила с удивлённой физиономии эльфа. - Мне ещё не встречался носитель тьмы, желающий избавиться от её даров.
   - А я один такой, уникум. Знаешь, как отсюда выйти на поверхность?
   - Разумеется, дорогой друг! - просиял лысый, учуяв спасение. - Объяснить не сумею, чересчур сложно, зато выведу. Помоги подняться!
   Ну, хоть не требует нести его. Я протянул ему костяную руку. Приходящий в себя эльф испуганно отпрянул, доставив мне удовольствие реакцией. Совладав с чувствами, он взялся за искусственную конечность и неуклюже встал.
   - Что это за место? - Я забрал сумку у собравшего вещи лысого. - Мы недалеко от Поющего Ручья?
   Бой с крылатыми произошёл примерно в ночном переходе от оазиса. Восстановление заняло ночь, днём солнечники сидят под куполами барьеров. Следовательно, нашли они меня следующей ночью и перенесли в подземелье. Без сознания я провалялся, вероятно, сутки. Не могли эльфы уйти на приличное расстояние от столицы дома за несколько часов.
   - Можно и так сказать, если для тебя расстояние, пройденное за четыре ночи верхом, считается небольшим. - Настал черёд удивляться мне. Сколько дней минуло с боя в пустыне?! Я же опоздаю на встречу с Проклятыми! - Мы под Песчаными Водопадами, дружище, в сердце Белой пустыни.
  
  

Глава десятая. Неожиданная встреча

  
   - Кто ты, откуда, когда тебя скрутили, сколько пробыл у харана неизвестно, - отвечал на мои вопросы расслабившийся и уверившийся в собственной безнаказанности лысый, ковыляя по пещере. Он опирался об узловатую палку, найденную в келье утащенного демонами отшельника. Там же нашлась заляпанная кровью тряпка, которой ушлый эльф перевязал себе ногу, и сушёные коренья, коими святой старец питался. Коренья за неимением лучшей пищи мучитель засунул в сумку. - Вождь пустынников привёз вчерашней ночью ящик из хладного железа, запечатанный по самое не могу. В ящике ты. Меня попросили поработать над тобой, предупредив, чтобы был предельно осторожен, потому что имею дело с колдуном, одарённым тьмой. Ну, я и выполнил просьбу. Поставил печати, воздвиг астральный барьер, приступил к изучению подопыт... то есть, особенностей твоего организма и астрального тела. Ничего личного, друг. Харану очень хотелось узнать степень твоего ментального воздействия на окружающих. Он не верит в то, что его внучки добровольно помогали служителю Предвечной Тьмы. Старик ещё попросил выведать некоторые секреты, связанные с Авариэлью. Думал, ты её шантажировал. Он, в общем-то, заботливый дед, хотя и производит впечатление чёрствого и расчетливого интригана. Не будь он добряком, малышка Асталэ давно бы гнила в здешних апартаментах под моим неусыпным надзором.
   - Её проделки нанесли столь существенный урон харану?
   - Нет-нет. Девочка, конечно, та ещё заноза в заднице, и ей достаётся за все её проказы, но дело в другом. Она благословенна Ночной Хозяйкой, а таких детей принято относить в пустыню и оставлять солнцу, дабы они переродились в небесных служительниц. Учитывая, что иных наследников у харана нет - дочь умерла при родах, единственный сын погиб от меча Фалкуанэ в стычке на границе территорий кланов, а Авариэль забрал отец в Эладарн, объявив княжной Клеймёных, - он души не чает в младшей внучке. После его смерти она взойдёт на трон дома Молодой Луны. Харана умоляли выбрать наследником талантливого мага из числа детей благородных родов. Узнав о его желании сделать будущей главой клана Асталэ, аристократы чуть не учинили переворот. К счастью для старика, он перетащил на свою сторону военачальников. В результате у меня прибавилось подопытных, а у него сократилось поголовье оппозиционеров.
   - Не понимаю, почему отмеченную богиней эльфийку, родную внучку правителя, отвергли. - Я шёл в двух шагах за лысым, следя за его движениями. Сбежать хромой эльф не сбежит, но подлянку устроить в состоянии. Он выпил залпом эликсир для заживления ран, растёр сломанную ногу вонючей лечебной мазью и активно восстанавливался. Болтая без умолку, жевал целебные корешки и периодически сплёвывал коричневую слюну. Я бы подкрепился духовной пищей, то есть, айгатой, да как на зло в пещерах не водились даже мелкие элементали. - Нейситил поклоняются ночным светилам, называются домом Молодой Луны, и убивают потенциальных жриц. Может быть, жрицам запрещено быть правительницами?
   - Харан и есть верховный жрец, дружище. Просто норуи терпеть не могут женщин глав домов. Тому виной глупые предрассудки, тянущиеся со времён падения Калорского царства. Да будет тебе известно, мой непросвещённый друг: единственным правителем Калора была царица. В память о величайшей из великих, возвысившейся над смертными и обретшей вечную жизнь, норуи выбирают предводителями мужчин. Дескать, коронование женщины оскорбит забытую остальным миром полубогиню.
   - Глупости, - хмыкнул я. Из болтовни лысого удавалось почерпнуть полезную информацию. Жаль, он перемешивал сведения о разных личностях, эпохах и событиях, перескакивая с пятого на десятое.
   - И я того же мнения. Какое невежество - пренебрегать умными, красивыми женщинами ради слепого следования обычаю. В мире живых царица себя не проявляет. Подумаешь, снится отшельникам раз в столетие, угрожая норуи истреблением, если её перестанут чтить. В Подземье такая сумасшедшая преданность редкость. У нас, тёмных эльфов, раз уж умерла, то умерла. Прошлые заслуги, влиятельность не в счёт. Помним, скорбим и так далее, в нашу жизнь просим не вмешиваться.
   Лысый умолк на развилке. Правый тоннель понижался, левый радовал пологим подъёмом. Мы часа полтора брели по лабиринту пещер, в основном опускаясь.
   - Сюда нам надо, - похромал налево эльф. - О чём я? Ах да, об отшельниках. Собираются раз в год на праздник Снисхождения ангелов, пялятся на Песчаные Водопады, вспоминают битву при Караноре, вместе с паломниками упиваются вусмерть сомой и дохнут от сердечных приступов. По окончании празднования в пещерах такая вонь стоит от протухших тел, что из подземелья не выйти без окуренной благовониями маски. Отшельники приходят сюда умирать, не думая о том, кто всю эту мертвечину потом убирать будет. Они, наивные, полагают, что звери и птицы растаскивают трупы. Ха! Мне с помощниками приходится хоронить большинство покойников, зарывая в песок. Иначе смрад просачивается в подземелье, и жить там становится невозможно.
   Стены пещеры уткнулись в плотно стоящие колонны сросшихся сталактитов и сталагмитов. В центре природного частокола виднелся узкий проход, куда мог протиснуться, и то с трудом, человек. Лысый смело направился туда, рассказывая о нелёгкой жизни палача, мечтающего о карьере лекаря.
   Под ногами похрустывали круглые циновки из крашеного тростника. Памятуя о крадущихся в темноте чудовищах, лысый похромал вдоль испещрённой магическими символами стены. Багровый свет крошечной искры обнажал высеченные на плитах фигуры идущих по улицам города смертных - людей с чертами зверей, рыб и пресмыкающихся, эльфов - и существ, возвышающихся над ними подобно горам. На небе висел паук-солнце, вонзивший лапы-лучи в серого змея, а над ними простёрла крылья лунная бабочка в окружении звёзд. Изображённый город возносил к небесам тонкие чёрные башни. Дворцы вельмож и дома простолюдинов горели в пожаре, гибнущие смертные корчились, пылая.
   Знакомая архитектура. Руины похожих зданий в городе демонов у остатков защитных укреплений.
   - Каранор? - провёл я пальцем по линиям домов.
   - Он самый. Отшельники изобразили битву ангела солнца с царицей и её защитником и разрушение города. Не уверен, правдиво ли описание, сего знаменательного для пустынников события никто из ныне живущих не застал. Пошли поскорее отсюда, неуютно.
   Ну да, чувствуется атмосфера намоленности. В центре зала на пьедестале пятно концентрированной светло-серой айгаты. Паломники поклонялись статуе сидящего, скрестив ноги, полуэльфа в ветхой одежде. Святой склонил голову, словно задремал. На повёрнутых кверху ладонях распускались бумажные цветки. Под слоем глины, повторяющим формы смертного, текла тягучая, реденькая энергия жизни, во впалой груди примерно раз в несколько минут неслышно содрогалось сердце.
   - Норуи поклоняются живым статуям? - удивился я. Нигде в трудах имперских географов и историков не упоминалось о тяге солнечных эльфов к заточению медитирующих монахов в глиняные панцири. Не по-ангелиански поступали пустынники. Ангелы не принуждали к человеческим жертвам и вроде бы не терпели самоистязаний.
   - Ага. Из-за этого имперцы и эладарнцы называют норуи сектантами, извращающими вероучение. А пустынники всего лишь чтят традиции предков. В незапамятные времена, до основания Калорского царства, удостоившиеся благосклонности богов старцы добровольно погружались в вечный сон, чтобы стать ближе к своим любимым высшим сущностям. Их обмазывали всяким дерьмом и выставляли на всеобщее обозрение, считая святыми, молились им. Вроде развитый народ, создают шедевры искусства, а верят в такую ерунду.
   - Не веришь в богов?
   - В богов верю. В заступничество святых - нет. Шагнувшему за грань материального мира плевать на сирых и убогих. Они ему кажутся в лучшем случае забавными зверушками, в худшем просветлённый, узрев переполняющие смертных пороки, возненавидит соплеменников и отвратит от них взор. И вообще, святые ужасные эгоисты. Почему они жаждут обрести святость, перейти на следующую ступень духовного развития? Чтобы стать сильнее, испытать неведомые ощущения, прежде всего превосходства над другими. Разве такой человек может заботиться о ком либо? Только если ему выгодна "забота". У гархал нет святых, а есть герои, чемпионы богов. В вашем понимании, конечно, героями убийц собственных родичей ради даров Бездны не назвать. Для нас они примеры для подражания.
   - Ангелианские жрецы с тобой не согласятся.
   - Мне по боку мнение самодовольных служителей культа, наживающихся на вере. Та-ак, поворот налево и... да!
   Хромой "гид" завернул в тёмное помещение, отделённое от зала занавесью из тростника. Искорка осветила ниши, вырезанные в податливой породе, и ряды разных горшков и кувшинов. С потолка свисали зацепленные за железные крюки гирлянды сушёных трав. Лысый поддел палкой мешок в углу и принялся сноровисто запихивать в него сосуды.
   - Масло, вино, вода, сушёные фрукты, - бормотал он, осматривая надписи на горшках и кувшинах. - Чего стоишь? Бери мешок и набивай! До караванных путей ночей пять топать, без еды и воды в пустыне протянешь ноги за сутки. До оазиса седмица пешком.
   - Тебя солнце не волнует? От Дневного Господина спасают лишь барьеры норуи. К тому же, без проводника заплутаем. Нам нужен солнечный эльф.
   - Пф. Я готовился к побегу из Песчаных Водопадов двадцать шесть лет, четыре месяца и семнадцать дней - с той злополучной ночи, когда меня изловили Нейситил у выхода из Подземья. Со мной всё необходимое. Вернее, с нами, - он указал взглядом на сумку. - Там свитки с барьерами, предохраняющими от жара и света Дневного Господина. Пустынники хранят тайну создания барьеров как зеницу ока и никому не продают, так что цени. А ещё я обзавёлся устройством, позволяющим ориентироваться по звёздам, и картой пустыни.
   - Ближайший оазис от Поющего Ручья - Терновое Гнездо?
   - Да, а что?
   - Сколько туда добираться?
   Лысый задумался.
   - Ночей десять пешком. Нам в другую сторону, дружище! На запад, во владения Фалкуанэ. Наймём проводника и рванём на север, в степи. У орков и логарцев ни ангелиан, ни эльфов нет и в помине.
   - Мы пойдём к Терновому Гнезду, потом к Чёрному Обелиску. Это не обсуждается.
   - Зачем нам туда? Потеряем уйму времени. Нам нынче ходить по территории Нейситил опасно. Давай...
   - Ты глухой или тупой? Впрочем, всё равно. Скоро станешь мёртвым.
   - Прошу прощения, - побледнел эльф. - В оазис, так в оазис. Еды и воды нам хватит. Свитков маловато. Ладно, выкрутимся. Ты же провёл целый день под солнцем без барьера норуи, и ничего страшного с тобой не приключилось. Не считая истощения. Пустынники тебя отпаивали эликсирами всю дорогу, а эликсиров у нас хоть упейся.
   Насобирав два мешка съестного и питья, эльф предложил мне мешок. Услышав отказ - не нуждаюсь я в пище, и рисковать, ограничивая манёвренность, не собираюсь, - он уныло взвалил на плечи оба и молча поковылял по тоннелю.
   - Надумал идти по пустыне в рваном халате? - поинтересовался я.
   - Мы раздобудем одежду для путешествий.
   Тоннели, коридоры, пещеры большие - настоящие залы со статуями и грубыми, полустёртыми от частых прикосновений паломников барельефами, - и пещеры маленькие, куда пролезешь, согнувшись в три погибели, и не выпрямишься из-за низкого потолка. За часы блужданий внутренности подземного комплекса смешались в невообразимый лабиринт без начала и конца. По словам лысого, в последние недели Песчаные Водопады заполонили сотни паломников, желающих помолиться местным святым и дотронуться до скал, по которым, если верить эльфийским летописям, ступали сошедшие с небес ради борьбы с царицей Калора ангелы. На плоской вершине горы остались следы небожителей - продавленные в камне отпечатки ступней. Мне захотелось поглядеть на свидетельства материализации высших сущностей Трёхлунья, однако я отказался от этой идеи. Близость эманаций воплощений вселенского Света скажется на самочувствии не наилучшим образом.
   Лысый не соврал. В крошечной пещерке у горячего водоёма со светящейся бирюзовой водой лежала куча сваленной паломниками одежды и оставшихся после перевязки больных бинтов для стирки. Порывшись, бывший палач выбрал плащи почище и целее. Оба поношенные, с заплатками и прорехами. Я соорудил из оторванных от одежд кусков ткани подобие штанов и рубахи, по сути, обмотался тряпьём. Надел дорожный плащ, накинул капюшон, лицо скрыл за импровизированной тканевой маской. Вылитый пилигрим, кабы не выдающие с потрохами абсолютно чёрные глаза. Ночью, правда, под капюшоном не заметишь.
   Печати не только сдерживали тьму. Блокируя проявления враждебной ангелопоклонникам Силы, творение тёмного эльфа почти полностью скрывало ауру. Я могу сойти ночью за человека, не наделённого склонностями к магии. Идеальный вариант маскировки в обществе чародеев.
   К сожалению, оружия паломники не носили, в отличие от охраняющих караваны наёмников и воинов эльфийских домов, и копья в пещерах подобрать не удалось. Расположенную неподалёку от Песчаных Водопадов стоянку для охраны наверняка засыпало песком из-за бури.
   Бывший палач говорил о сотнях паломников. Наблюдая пустующие залы и кельи, я размышлял над тем, насколько увеличится численность демонов. Арати не оставляли трупов. Забирали абсолютно всех - и старых, больных отшельников, и здоровых людей и эльфов. Слабейшим, безусловно, предопределено быть питательным раствором для будущих изменённых. Интересно, как демоны уберегут двуногую добычу от адской жары? Барьеров ставить не умеют. Впрочем, твари Мадбраджа полны сюрпризов. Никогда бы не подумал, что какая-то горгулья сорвёт Доспехи Тьмы. Ультимативную защиту развеяло, будто слепленную из промокшей бумаги.
   Мой арсенал отобрали солнечники, Маркарт потерялся. Надеюсь, божественное копьё нашли эльфы. Оно займёт достойное место в сокровищнице харана, если его не примут за порождение Бездны и не зароют на дне самого глубокого колодца. Уникальный артефакт эпохи Единства, повергавший богов и королей демонов, окажется погребён под песками. Знал бы, чем обернётся стычка с крылатыми тварями, изначально использовал бы магию теней на всю катушку.
   Взойдя по вырубленным в скальной породе ступенькам, я чуть не врезался во внезапно остановившегося лысого. Он подвинулся, открыв кусочек буро-чёрного, плотно затянутого буревыми тучами неба. Мы наконец-то преодолели запутанный пещерный лабиринт!
   Буря миновала. И всё же, низко висящие тучи бурлили, точно диковинное море, разлитое от горизонта до горизонта. На западе тянулись от небес к пустыне шесты смерчей. Ветер обнажил дремавшие под барханами причудливые каменные столбы, напоминающие циклопические башни, и костяные остовы гигантских чудовищ. Гребнистый и рогатый черепа пялились друг на друга чернеющими глазницами, в которые поместится во весь рост человек. Скелеты давно окаменели, вросли в ландшафт, чудом сохранив частицы душ. Не искорки былой мощи, а так, мимолётные призрачные огоньки, сразу и не понять, реальные или привидевшиеся.
   В пещерах постоянно слышался шорох. снаружи шум перерос в оглушительное зловещее шипение. Песчаные Водопады оправдывали своё имя - со скал над нами потоками сыпался песок, скапливаясь у подножия горы. Крапинки выходов из пещер пятнали крутой склон. В одной из таких крапинок стояли я и лысый эльф.
   От масштаба зрелища перехватывало дыхание. А бывший палач, скорчив кислую мину, потащился по узенькой тропе-лесенке.
   - Никогда бы не поверил, скажи мне кто, что буря откопает серпентов, - проорал лысый. - По легендам, громадины стерегли калорскую тюрьму, ставшую впоследствии Песчаными Водопадами. Сошедшие ангелы убили змеев. Пошли, друг. Не хочу, чтобы нас застали пустынники.
   К нам довольно быстро двигались точки, еле различимые в астрале. В холодных и тёплых аурах узнавались пресмыкающиеся и солнечные эльфы.
   - Их всего двое, - отметил я. - Отобьёмся.
   - Пара мастеров клинка стоит сотни рядовых воинов. А к нам, возможно, пожаловали маги. Скорее всего, харан послал кого-то проверить подземелье. Не стоит лезть на рожон. Тихонько обойдём гору и...
   - Они на ездовых ящерах. Не оторвёмся. И спрятаться не вариант. Выследят по эманациям в астрале.
   - Агггррр, - издал продолжительный горловой звук лысый, судорожно переставляя повреждённую ногу со ступени на ступень. - В астрале хаос. Наши следы смоет эманациями демонов, паломников и стихий. Завернём за гору, и нас не заметят.
   - Пока доковыляешь до края горы, они будут здесь. Может, нам повезёт, а может, и нет.
   Я сфокусировался на приближающихся аурах. Пурпурно-оранжевая, приглушённая амулетами, и робкая, трепещущая, точно пламя свечи, светло-жёлтая с тёмными и белыми переплетающимися жгутами. Издали, не обладая обострённым астральным восприятием, пришельцев не отличить от аэра стихийных элементалей ветра и айгаты остывающей ночью земли.
   - Мы подождём пустынников у подножия, - решил я. - Тебе знаком проводник из Поющего Ручья по имени Миндон? К нам едут он и Асталэ.
   - Не пытайся обмануть отца лжи - опростоволосишься, - всмотрелся вдаль лысый. - Харани посадили под замок во дворце Нейситил и выставили стражу у покоев и под окнами.
   - Значит, ей помогли сбежать. Оборотней, имитирующих ауру, у вас в пустыне не водится? Вот и замечательно. Убивать нас внучке харана не за что, Миндон мне должен. Бояться нам нечего.
   - Тебе. Я бы предпочёл убраться. Не возражаешь?
   - Стой! - Приказ остановил лысого. Его нога замерла в сантиметре от ступеньки. - Жить хочешь?
   - Хочу.
   - Ну так слушайся. Иначе придётся тебя наказать. В конце концов, я вытряхну из тебя нужные сведения. Из живого, мёртвого - особой разницы для меня нет.
   - И пошутить нельзя. - Эльф завершил шаг и прислонился к стене, унимая дрожь в коленях. - Асталэ малость пришибленная, знаешь ли. Пустынники в большинстве своём чокнутые, она ещё и благословенна Матерью Луной. Бывает, такие фортели выкидывает - что ты! Вдруг нападёт?
   - Успокойся, болезный. Не тронут они. Ты только язык прикуси. Не всем нравятся болтуны.
   - Я бы поспорил. Ладно-ладно, замолкаю.
   - Кстати, попробуешь улизнуть - догоню и душу вытяну. Не шали.
   Опять лестница и долгий спуск. Лысый до утра будет скакать по ступенькам, чего доброго, сорвётся. Надоело. Сократить бы путь. Я глянул вниз и тут же распрощался с идеей спрыгнуть. Падающий песок постепенно заваливал подножие горы метрах в ста пятидесяти ниже места, где мы находились, и ссыпался в расселину, естественным рвом опоясывающую святыню ангелиан. Буря пощадила перекинутый через пропасть подвесной мост под лестницей. Я бы им не воспользовался, слишком уж хлипкая конструкция - верёвки-перила провисли, ветром сорвало часть досок. Лысого аварийное состояние моста не смущало. Он твёрдо вознамерился перейти по нему, не оставляя попыток упросить меня отказаться от встречи с харани.
   Свитки барьеров и навигационный прибор хороши, но проводник лучше. Миндон опытный караванщик, Асталэ умеет создавать укрытия от солнца, оба ориентируются по звёздам. С ними за считанные ночи доеду до оазиса и по дороге постараюсь обучиться нанесению печатей. Затем бывший палач отправится в Карас-Гадор. Он до сих пор жив благодаря моей осторожности. Не уверен, что вытяну знания из духа бывшего палача в городе-тюрьме.
   Асталэ и Миндон поджидали нас возле моста. Переходить на нашу сторону не решались, чем обрадовали лысого.
   - Господа трусят, - пряча ухмылку под тряпичной маской, тёмный эльф встал подальше от пустынников.
   Вблизи мост внушал гораздо больше опасений. Тут и худой лысый переходить откажется.
   - Зачем я понадобился тебе, Асталэ? - прокричал я.
   Как ни странно, меня услышали, и в сознание постучались. Харани, будучи ребёнком народа, собаку съевшего на магии разума, старалась наладить между нами канал мысленной связи, дабы не орать каждый раз, соревнуясь в громкости с Песчаными Водопадами.
   "Не люблю быть в долгу, - раздался усталый девичий голос. - Почему ты не дал демону преследовать нас? С одним противником было бы легче справиться".
   "Не хотел рисковать летающим скатом, в хозяйстве вещь незаменимая. Асталэ, выкладывай начистоту, что тебя подвигло на путешествие в Песчаные Водопады вслед за дедом? Около пещер было полно эльфов, преданных харану и знавших его внучку. Ему бы донесли о твоём прибытии".
   "Что случилось?"
   "Демоны и буря. Сейчас в Песчаных Водопадах лишь я, тот лысик и вы. Долго рассказывать. Так на кой ты сюда прискакала?"
   "Мне нужно поговорить о демонах, с которыми ты бился в пустыне, а Миндон хочет поблагодарить тебя и упросить вернуться в Поющий Ручей. Арати наступают со всех сторон, разрушая оазисы Нейситил".

Интерлюдия третья

  

Брадосец

  
   Крепчающий ветер сбивал шапки барханов и уносил молочно-белые песчинки ввысь. Крохи взлетали выше растущих у маленького озерца деревьев, выше громады обелиска, торчащей из песка посреди засыхающего оазиса - к жгучему солнцу и синему небу.
   На плоской вершине колоссального сооружения стояли двое - высокий старец с иссечёнными морщинами жёстким лицом и мужчина лет тридцати пяти. Сторонний наблюдатель, окажись таковой поблизости, непременно удивился бы столь необычному зрелищу. На вершину не вело ни верёвок, ни лестниц, стены обсидианового обелиска были отвесными и совершенно гладкими, несмотря на древность. На то, как оказались двое наверху, намекала еле заметная точка в небесах. Смертный без магического зрения принял бы её за птицу, а маг, и то не любой, узнал бы резвящуюся на недостижимой для луков и баллист высоте мантикору. А вот небесного змея, составляющего компанию крылатой кошке, не увидел бы никто. Полупрозрачное гибкое тело чудовища полностью сливалось с синевой неба и оставалось невидимым в астрале.
   Ветер трепал просторные одежды и играл длинными волосами - седыми у пожилого чародея и чёрными как смоль у молодого аллира с парными мечами на поясе и колчаном за спиной. На красивом, породистом лице последнего отражалось презрение. Он не сводил неприязненного взгляда со старика, опирающегося о непримечательный посох странника.
   - Ты такой же приставучий, как и раньше, - пробурчал черноволосый. - Я уж надеялся, что сбил тебя со следа в аранье.
   - От меня не убежать, сам знаешь, - ровным голосом ответил чародей. - Но местечко ты выбрал укромное. Ныне живущие забыли, зачем построен обелиск и о тайнах, хранимых им. Кое-кому пришлось изрядно потрудиться, разгадывая его загадки.
   - Решил вспомнить молодость? - фыркнул стрелок. - Тогда это не ко мне. Посети Йармар и захлебнёшься воспоминаниями. Правда, жилище твоей наставницы здорово изменилось с тех пор, как к ней наведались ангелы. Скверное место, кишащее порождениями её Кошмара.
   - Я бывал там, - со скорбью сказал старец. - От великолепия царской столицы не осталось и следа, а обитатели Йармара вызывают отвращение. Подумать только, во что превратились слуги Айриэль. Морнгейлу бы руки оторвать за содеянное.
   - Так это он приложил руку к созданию Кошмара?
   - А то кто же. Умирая, она обратилась к нему за помощью, и единственное, что негодяй тогда сумел предпринять - поместил её в сон, неотличимый от смерти. После битвы с ангелами ей снятся кошмары, просачивающиеся в реальность. А, долго рассказывать.
   - Айриэль можно разбудить? - оживился черноволосый.
   - Дух царицы жаждет заполучить свежий сосуд, однако, подходящий для божественной сущности большая редкость, а если искать в пустыне, то шанс найти таковой сводится к нулю. Айриэль не предусмотрела собственного поражения и попала в очень затруднительное положение. Поиск длится тысячи лет.
   - Помог бы. Она обучила тебя магии крови.
   - Не вижу необходимости. Всем, чем владею, я обязан себе и Великому Князю.
   От внимания лучника не ускользнула пауза, допущенная перед упоминанием аллирского правителя. Сколько помнил чародей черноволосого, он отличался вспыльчивым нравом и неприязнью к шпионам и интригам, признавая, однако, их пользу. Особенно неприязнь возросла после предательства, приведшего к падению Аллирана. Назначенный мастером над соглядатаями маг, и до того не пользовавшийся расположением легендарного стрелка, стал ему ненавистен. Недоверие опутало обоих шипастыми цепями. Князь не сделал ничего, дабы предотвратить зародившуюся вражду. Вскоре правитель потерпел окончательное поражение, и на примирение с Сарроком не осталось надежды.
   За свою долгую жизнь чародей научился извлекать выгоду из любой ситуации. Пробуждение йима было запланировано давно, причём отношение гордого стрелка к создателю Ночных Охотников также учитывалось. Презрение и ненависть принесут пользу, вылившись в осуществление очередного пункта плана. Чародей намеренно подогревал неприязнь. Здесь сделать паузу, еле различимую, чтобы Саррок не догадался об игре, он хоть и вспыльчив, но совсем не дурак, там будто бы невзначай тяжело вздохнуть. В результате орудие Великого Князя пойдёт по тропинке, обозначенной чародеем.
   Черноволосый зло усмехнулся.
   - Некоторые никогда не меняются. Узнаю малыша Агарваэна. Твоё самомнение достигло вселенских масштабов ещё в нашу эпоху. Не понимаю, почему именно тебя выбрал Великий Князь. Ты никогда не был ему предан.
   - Прикуси язык, - позволил себе вспылить чародей. - Думай обо мне, что угодно, но не произноси вслух моего настоящего имени. Меня вычеркнули из памяти бессмертные, и я не хочу, чтобы случайно оброненная фраза, подслушанная соглядатаем, напомнила им обо мне. Я же не называю твоего истинного имени.
   - Ты всегда выделялся своеобразным отношением к собственной безопасности. Зря волнуешься. Кроме нас, обелиска и ветра поблизости никого нет.
   - Воздух, камень, песок... Любой из них рад поведать о нашей встрече умеющему слушать.
   - Поэтому нас окружает Сфера Безмолвия?
   - Дополнительные меры безопасности не помешают. Признаюсь, удивлён твоей беспечности.
   Черноволосый скривился.
   - Кто нас подслушает в пустыне? На сотни лиг ни одного живого существа, ни одного духа, не считая наших питомцев. О нашей встрече не знает никто из смертных. Уверен, и твои прислужники понятия не имеют, где их хозяин и с кем встречается.
   - А ты так уверен в своих прислужниках?
   Лучник промолчал, обдумывая слова чародея. За проведённые в бегах века Агарваэн приучился не доверять никому и ничему. Он действительно боялся раскрыться, чего нельзя сказать о Сарроке. Древний воитель привык преследовать добычу, и прятался ради смертельного броска, устраивая засаду.
   - Мы не ладим, - констатировал факт чародей. - Наши отношения не должны отразиться на общем деле, а оно у нас одно - возрождение Великого Князя. Дрязги в сложившейся ситуации идут на пользу лишь ангельским и демонским прихвостням.
   - Агар... Ты не задумывался, а хотел ли властелин возрождаться? Возможно, наложенные им печати лишили его памяти не только для того, чтобы он исчез из поля зрения бессмертных. А если он сознательно избавился от воспоминаний, чтобы начать жить с чистого листа?
   Маг удивлённо вздёрнул бровь.
   - Глупый вопрос. Не сочти за оскорбление.
   - Зачем ему возвращаться в мир именно сейчас? Половина Лантара под властью ангелов, половина поделена между демонами, лоа и прочим отребьем. Что у Великого Князя? Горстка девиц, кучка синекожих, пигмеи да наёмники. Ни армии, ни средств к ведению войны.
   - Армия, деньги - наживное. У него есть мы и наши ресурсы, а это, согласись, немало. К тому же, пока не будем готовы, не начнём жёсткого противостояния.
   - Сандэру развиваться и развиваться, - не уступал стрелок. - Ему и выступать на Эладарн не нужно. У светляков, оказывается, есть пророчица, предугадывающая действия врагов королевства. Она обнаружит Сандэра, и война не начнётся. Его сомнут, а с ним и нас, не оставив и малейшего шанса на возрождение.
   - Мы позаботимся о Видящей.
   - Как? Судя по слухам, её не удастся поймать в ловушку. Она узнает о нашем плане, едва он сложится. Сунем голову в пасть дракону.
   - Я учёл данный вариант развития событий. Всё под контролем. Если девочка и узнает о наших замыслах, то рассказать ей помешают определённые обстоятельства.
   - Выкрадешь её? - Чародей не ответил, удерживая маску сдержанности. - Пусть в таком случае Сандэр поживёт спокойно хоть несколько лет. Спрячем его подальше от ищеек, оградим от влияния Тьмы, и пусть наслаждается покоем, а мы тем временем подготовим приход в мир Великого Князя. Этот парень ведь не единственный, в ком течёт Древняя Кровь.
   - Ты не понимаешь. Нельзя остановить запущенный механизм. Разрушение Печатей Забвения идёт полным ходом. Ещё немного, и Великий Князь возродится, хочешь того или нет.
   - Когда?
   - Сандэр быстро развивается. Через пять - десять лет достигнет приемлемого уровня управления энергиями и прочности сосуда души.
   - Девять преисподних! Десять лет чересчур долго в его положении, раз уж разрушение печатей не остановить.
   - Ускорение процесса может привести к потере контроля над над событиями.
   - Поскольку Сандэр почти готов, как ты говоришь, мы обязаны приблизить возрождение. Одно дело слабый человек и совершенно другое без пяти мгновений бог.
   - Ошибаешься. Великий Князь оставил подробные предписания касательно природы печатей. Последовательность и аккуратность в снятии ограничений - его приказ, а княжеское слово - закон.
   - Забавно слышать об исполнении приказов от того, кого прозвали Обманщиком. Ты зачастую обходил законы и всегда был себе на уме. Скользкий угорь! Я бы на месте повелителя не доверился такому паршивому слуге, да не мне обсуждать его волю.
   - Не тебе. Напомни, кто до конца был с Великим Князем, защищая от порождений Бездны и Света? Кто пожертвовал всем ради того, чтобы потомков повелителя не нашли и нёс его волю все эти семь тысяч лет? Я добровольно отдал мою Силу, моё совершенное тело и с тех пор ючусь в мешках никчёмной смертной плоти! Посмотри на меня! Разве я похож на того, кем был раньше? Ты понятия не имеешь, каково терпеть слабость, притворяться червём, когда можешь быть драконом, парящим в небесах. Поэтому задуши свою зависть и действуй во благо Великого Князя.
   - Так-то так, но ты всё равно поимеешь больше, чем обещано, малыш, - произнёс тише Саррок. - Зависть, говоришь. Как по мне, лучше быть пауком, плетущим интриги, чем провести тысячи лет в склепе. Ну, да не суть. Может быть, ты в чём-то и прав. Хорошо. Помогу тебе. Однако, не думай, будто бы я всецело на твоей стороне. Я буду присматривать за тобой. Только попробуй предать нашего повелителя. Из-под земли достану.
   Саррок не бросал слова на ветер. Кто-кто, а он впрямь мог найти кого угодно где угодно. На момент заключения в склеп он слыл искуснейшим охотником Лантара. Впрочем, на поиски ушли бы десятилетия, а то и века - скрываться чародей умел, пожалуй, лучше, чем кто либо в Трёхлунье.
   - Учту, - проронил Агарваэн. - Не желаешь ли познакомиться с Сандэром? Он в пустыне.
   - Знаю, - проворчал лучник. - В Поющем Ручье или где-то поблизости.
   - Его нет ни в оазисе, ни в окрестностях, - возразил чародей, чьи соглядатаи следили за столицей Нейситил. - Он придёт туда за сестрой. Там мы встретимся с ним.
   - Согласен. Когда уляжется буря, - нехотя ответил Саррок, глядя на вздымающийся у горизонта песчаный вал.
  

Аман

  
   Буря задела вынужденную стоянку харана Амана самым краешком и длилась недолго, но успела засыпать песком спрятавшихся под плащами норуи и их скакунов. Как только ветер стих, задыхающиеся от нехватки воздуха животные зашевелились, сбрасывая толстые песчаные одеяла. Холмики, под которыми находились пустынники, вскрылись, выпуская наружу воинов и магов.
   Глава дома Нейситил отряхивался, разворачивая обёрнутый вокруг лица шарф. Потребовалось несколько мгновений, чтобы привыкнуть к свету, с трудом пробивающемуся сквозь застилающие небо пылевые тучи. Сплошная стена песка двигалась на северо-запад, и краю ей не было видно. За ней спешили ветряные вихри, танцевавшие друг с другом завораживающий танец смерти и разрушения. Издали доносился их голодный вой. Предводитель норуи невольно поёжился, представив, что случилось бы, угоди пустынники под один из таких смерчей, и возблагодарил Царя пустыни и Матерь чар Амигулэ за милосердие, пообещав по возвращении в Поющий Ручей принести им в жертву по жеребёнку.
   Буря преобразила пустыню. Какие-то барханы выросли, каким-то, наоборот, снесло гребни, уменьшив чуть ли не вдвое, большинство изменило форму, кое-где образовались глубокие распадки.
   На вершине ближайшей возвышенности стоял разумный. Белая, по цвету неотличимая от песков ветхая ткань бурнуса под порывами ветра облепляла поджарую фигуру. Глаза и лицо были спрятаны за куском светло-серой материи, неотделимой от безыскусного тюрбана.
   Эльф растворился в воздухе, взметнув облачко песчинок, и возник возле харана, заставив сердце забиться чаще. Глаз Царя пустыни! Аман не видел жрецов Владыки Бури очень давно. В день, когда родилась внучка Авариэль, один из них явился к нему во дворец. Пустынный колдун пришёл в конце пира, незамеченный охраной, предстал пред веселящимся хараном и потребовал жертву владычице Шунталы и Царю. Харан охотно согласился. Чтить богов, особенно тех, от кого зависит твоя жизнь, необходимость для живущих в пустыне. Однако, жертва оказалась чересчур велика - единственная дочь Амана. Глава дома предлагал жрецу полсотни нечистых, стадо аранаи, себя, но тот был непреклонен. И тогда Аман нарушил данное слово, отказав Глазу Царя. Служитель богов расхохотался и изрёк страшное пророчество. Слова его затем ночами слышались предводителю пустынников в завываниях ветра:
   "Знай же, о, могучий харан! Пробьёт час, и ты лишишься власти и детей. Твою дочь убьёт родная кровь. Дом твой будет разрушен, а потомки забудут тебя, покрытого позором. Такова воля богов!"
   Минули десятилетия. Аман, ежегодно приносивший щедрые пожертвования богам и даже начавший молиться ангелам, дабы те защитили от грозного пророчества, лелеял надежду на долгую, благополучную жизнь дочери. Сразу же после рождения Авариэль он отослал дочь жить в Эладарн, куда не распространяется власть пустынных божеств. Однажды из-за моря прилетела весть. Рожая крошку Асталэ, дочь скончалась.
   С того дня харан с ужасом смотрел в будущее, ожидая краха Нейситил.
   - Приветствую тебя, Аман, сын Даэра, - взрезал тишину свистящий голос жреца. Норуи и скакуны замерли, время будто замедлило ход, выказывая уважение посланнику богов. Лишь буря вдалеке продолжала бушевать да кружились в танце песчаные смерчи. Во рту главы дома пересохло, он попытался ответить, выдавив нечто невразумительное. В мозгу билась мысль: "Неужели конец? Я погибну вот так бесславно". - Ну-ну, не бойся, час падения ещё не пробил, - попытался успокоить его посланник. - Я пришёл возвестить волю Царя. Тебе, неблагодарному, будет даровано прощение. Твой дом сохранится, если ты отдашь нашему владыке свою внучку Асталэ. Отведи девочку в пустыню поздно вечером, оставь связанной и возвращайся во дворец. Тогда оазисы Нейситил не посетит беда.
   - Асталэ? - непослушными губами прошептал Аман. - Она же наследница.
   - Выберешь преемника из знати. Благословенное проклятием дитя не принесёт блага солнечным эльфам.
   - Как же так, - раздавленный известием харан упал на колени.
   Взбалмошную девчонку любили в Поющем Ручье. Она перечила деду, нарушая традиции, вступалась за наказываемых им без, как ей думалось, значительной причины, подстрекала молодёжь не подчиняться старым порядкам и не почитать богов, стремящихся, по мнению глупой харани, изничтожить жителей пустыни. В будущем она может поднять мятеж и вырвать власть из рук Амана. В конце концов, на Асталэ кровь матери. Она отмечена проклятием луны, из неё не выйдет благоразумной правительницы. Под рукой женщины дом развалится.
   Но она его внучка. Авариэль не стать наследницей и не родить будущего харана. Нить судьбы княжны вот-вот перережут Небесные Ткачихи. Со смертью Асталэ род, насчитывающий восемь тысяч лет, прервётся.
   - Народ возмутится, - выдавил Аман. - Особенно молодые.
   - Ох, до чего же с тобой сложно, - вздохнул жрец. - Асталэ сбежала из Поющего Ручья. Ей помогли Миндон и чужеземцы - какая-то девочка, имеющая в услужении Дочерей Леса. Найди внучку и вместе с проводником оставь в пустыне связанными. Возвратившись в оазис, скажи, что никого не нашёл. Принеси в жертву жеребят и нечистых богам, и в ту же ночь буря утихнет.
   - А если она вернётся в Поющий Ручей раньше меня?
   - Выпроводи за стены под любым предлогом. Буря заберёт её. Помни: отказавшись исполнить волю богов дважды, не будет спасения ни тебе, харан, ни дому Нейситил. Не пройдёт и месяца, как все ваши оазисы занесёт песком, а норуи растерзают демоны. Сроку тебе седмица. Прощай.
   Жрец резко развернулся, взметнув полы одежды, и исчез за песчаной завесой.

  Приветствую, дорогие читатели! Если вы желаете прочесть о дальнейших приключениях Сандэра, приглашаю вас на мою страничку на author.today. Окончание романа будет выложено здесь: author.today/work/51045. Подписывайтесь, чтобы не пропустить выкладку продолжения!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 6.97*41  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"