Тепеш Владислаус Михал : другие произведения.

Пилигрим не из этого мира

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Бесчисленные солнца рождались и умирали, коллапсируя в чёрные безмолвные фантомы, охотящиеся за всякой крупицей живительного света - зачем теперь?.. Безмолвными скитальцами вселенной становятся некогда цветущие планеты - хранители неведомых и, о конечно, невиданно могущественных цивилизаций. Там, где искрились озёра оазисов и пели прекрасные пёстрые птицы (о любви, конечно), лишь чёрные плато с рельефами городищ...
  Бесчисленные солнца рождались и умирали, коллапсируя в чёрные безмолвные фантомы, охотящиеся за всякой крупицей живительного света - зачем теперь?.. Безмолвными скитальцами вселенной становятся некогда цветущие планеты - хранители неведомых и, о конечно, невиданно могущественных цивилизаций. Там, где искрились озёра оазисов и пели прекрасные пёстрые птицы (о любви, конечно), лишь чёрные плато с рельефами городищ. Чёрные безмолвные пирамиды - огромные и источенные червоточинами лабиринтов, хранящими баснословные богатства и тайны мудрости - кому они нужны?.. И что дала вся так называемая мудрость бесчисленным цивилизациями, которые столь были уверены в незыблемости своих житейских формул, естественно - столь функционально банальных... О чём могли думать, мечтать и размышлять все мудрецы в этой холодной и равнодушной вселенной, механически рождающей бесчисленные миры, обречённые на гибель под сияньем далёких и холодных звёзд? О государстве, о мнимом могуществе мысли, о своём виде как высшем творении... Так ли? Гигантский червь с мозгом в полтонны, живущий в сердцевине планетоида Уль-Нд-Хаггарим, положим, имеет основания считать себя великим, могучим, почти всесильным, ибо спит он и видит многие миры, повелевая ими. Но что есть странная белковая субстанция, хилая физиологически и квазиразумом своим - так называемый человек? Кто есть Гегель, Кант или любой другой презренный болван по сравнению с тем гигантским пониманием, которое подвластно всякую секунду огромному разумному червю планетоида Уль-Нд-Хаггарим? Всякий знает его позыв, его громогласный зов в своих самых глубоких снах. А кому, кроме горстки полудурков планетки Zemlya, известен зов Гегеля или Канта? И в чём он вообще, этот зов?..
  
  Так рассуждал один пилигрим на этой самой планете Zemlya, на которой чувствовал он себя столь чуждым и одиноким. Люди не любили его, и это было взаимным неприятием. Порою спрашивали о чём он думал, почему он так мрачен и суров? В чём приговор его беспощадных глаз, видящих тьму непостижимых просторов вселенной? И бормотал он несуразицу и дикость об иных планетах и мириадах, которые постигал, прибегая к рецептам или веществам, в которых, может статься, он ведал толк. Он говорил о чудесных планетах, где нет людей, где лишь феи живут - чудесные духи озёр. И об их любви к духам деревьев, и о странных животных с прелестными и миловидными лицами (именно лицами), которые также ведут изысканные беседы, которые так любят слушать весёлые птички и гигантские, невообразимо прекрасные бабочки... Всё это было так странно, кощунственно и дико. Он был ненормален, вне сомнений...
  
  Но если этот вздор смешил немало, то рассказы о чёрных кавернах жутких одиноких планет, блуждающих по вселенной со всеми своими жуткими обитателями и чудищами, несколько настораживали, ибо и в них чувствовалась, пусть даже в этом никто не осмеливался признаваться, некая твёрдая убеждённость или знанье. Пилигрим говорил о стационарных космических рейдерах, которые часто появляются и в нашем секторе, каким бы периферийным он ни был, и о том, как чудища и всяческие монстры высаживаются на цветущие планеты и свирепыми пиратами грабят их, устанавливая неслыханные тирании. Так было и на этой планете, и не единожды. И скрылись якобы в глубинах земли те далёкие скитальцы, которые некогда правили здесь и рано или поздно будут править снова...
  
  "Вы должны возносить молитвы им, мольбы и жертвы, и если вам повезёт, вы будете услышаны", - так говорил он. И показывал знаки, которые надо рисовать в пустынных местах на гигантских камнях, чтобы с правильностию жертвы, мол, приносить... Чтобы спастись, возможно.
  
  Все натужно смеялись, конечно. Не часто услышишь такую-то чушь. Но в глазах странника была убежденность запредельная, и было видно, что сам он баловался такими вещами. Возможно даже, он был мастером, ведавшим чудовищные и омерзительные тайны, которые проносятся сквозь века небольшой, но могущественной горсткой чёрных магов и колдунов.
  
  "Я ведал страны, континенты и миры", - всё заливал пилигрим. - "Я знал утробу чудовищных пещер и катакомб, где живут нглнг-нгаа". Так ему и поверили.
  
  "Брешешь, чудак ты наш Альфредо дель Понте!", - смеялись кощунники. - "Чушь же несёшь, бормочешь чепуху".
  
  Тот же, кого называли Альфредо, лишь сурово качал головою, - столь он был убеждён в феномене своего бреда и нелепого, хоть и очень вычурного вздора.
  
  "Что поблуждал ты немало, то спору нет", - говорили ему. - "Но про лазурные берега Брамбиликса, пожалуйста, не заливай". И всё же ловили каждое его слово с жадностию. Уж очень хотелось услышать что-нибудь про прекрасных речных фей, духов дерев, зверей с миловидными лицами, кошмарные подземелья и плотоядных зомби. Каждый лишь тихо восторгался подобным сказочным и эпическим бредням.
  
  И слушал его один старый пират по имени Бартоломео, сверкавший зорким глазом. С опаскою его чурались, ибо вида он был страшного, что тот гуль. Похоже, кое-что он для себя уяснил о лабиринте заброшенного города Унгчарек, где скрыты сказочные сокровища и богатства. Про то пилигрим Альфредо упоминал пару раз, что, по-видимому, показалось убедительным для пирата Бартоломео. День сидел он и слушал, другой, а на третий исчез, как будто ветром сдуло.
  
  Альфредо ж всё сидел а своим столом и бормотал, бормотал свою ахинею, получая за хорошие рассказы порцию холодных макарон да жбан браги...
  
  * * *
  
  И вот, спустя недобрые полгода, в таверну с грохотом нагрянул всё тот же разбойник и пират Бартоломео, хотя его поначалу никто и не узнал, настолько он озверел и осатанел... Лишь по глазу зоркому и совершенно круглому и очень высоко вздёрнутому носу его и узнали...
  
  "Клянусь ушами нга-нга-нгаа!", - возопил он, с грохотом вбежав в таверну. Его тотчас попытались усмирить, но получили мощный отпор, резко дав обратный ход. "Я видел эти лабиринты!", - продолжил вопить Бартоломео.
  
  Альфредо и ухом не повёл, лишь мрачно покивал, мол, я же говорил, о том только и говорил...
  
  "Чудовищные исчадья ада!", - прорыдал храбрый пират и рухнул за стол, зарыдав как дитя.- "Кишат там! Их сонмы, легионы и несть им числа! Они съели там всех...". Он не уточнил про этих "всех", которых он скормил тварям, но прозвучало весьма пугающе.
  
  Все в ужасе оцепенели... Какая чудовищная муза посетила вдруг Бартоломео? Вот уж не скажешь, что фантазёр и краснобай.
  
  Потом ещё ругался довольно долго. Наконец, его успокоили, дав вылакать немало браги, и замерли, слушая чудовищный, совершенно безумный рассказ...
  
  "Вон то брехло", - Бартоломео указал своим кривым пальцем в сторону Альфредо дель Понте, - "плело тут сказки и вздор, вешало вам лапшу на уши...". "Он такой, он брехун, мы в курсе", - соглашались с ним. Но Бартоломео почему-то свирепел, настаивая как раз на обратном.
  
  "Что он там плёл про лазурные берега, я не знаю и знать не хочу. Сволочь он, вот и плетёт глупость!". Бартломео был вне себя, но Альфредо лишь презрительно хмыкнул. "Но что науськал он идти и бежать стремглав, как лось, в чудовищные лабиринты проклятого, сатанинского города Унгчарек, то каждый тому свидетель". "Мы свидетельствуем", - согласились с ним.
  
  "В город Унгчарек без должного прошенья только умом недалёкий осмелится даже помыслить явиться", - совершенно ровным, полным достоинства голосом изрёк Альфредо дель Понте. - "Я знал болвана, который так с мешком и лопатой туда рванул, настолько он был непрошибаемо глуп. Ему и в голову не пришло, какие великие силы и легенды хранят и освящают это место". Альфредо с крайним презрением посмотрел на Бартоломео (он трясся от бешенства и пена хлопьями падала с его всегда грязных губ). "То королевство легенд не одного эона".
  
  Бартоломео вскочил в гневе неописабельном, выхватил кинжал, но вдруг затрясся весь у пал ниц. Ноги его задрожали, как у припадочного, и огромная, зловонная лужа растеклась под ним...
  
  "Разума лишён он, жалкий, даже отдалённо не разумный червь и корпускул", - с презрением, но торжественно изрёк Альфредо. - "Будь он умнее, мог бы догадаться, кто есть я...".
  
  "Но Альфредо", - заметили ему, - "ты опять городишь чепуху и свои эти сказки. Мы знаем тебя с детства. Странный ты, но добрый малый. Где тебя черти носили - не ведомо нам, но чудной ты был всегда. Даром, слышь, тебя дураком и считают".
  
  Альфредо странно ухмыльнулся, встал во весь свой высокий, видно, знатный рост, и скрылся, бросив на почтенную публику мрачный и проницательный взгляд. И почему-то поняли все, что на этот раз уходит он навсегда...
  
  "Альфредо, но ты вспоминай нас, ладно? Родная ж кровь...".
   "Я не из мира сего", - негромко бросил Альфредо, переступая порог. Больше его никто никогда не видел.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"