Аннотация: Публикация:Тепикин В.В. Традиции русской словесности в поэзии Н.М.Рубцова // Интеллигенция России: традиции и новации. Иваново, 1997. С.402-403.
ТРАДИЦИИ РУССКОЙ СЛОВЕСНОСТИ В ПОЭЗИИ Н.М.РУБЦОВА
В традициях русской интеллигенции, в частности, русских литераторов, было бережное, можно сказать, трогательно нежное отношение к отечественной истории и культуре. Иначе и быть не могло, ведь это, по словам А.С.Пушкина, и отличает цивилизованного человека от дикаря. На этой основе были созданы многие поэтические шедевры. Философское осмысление культурного наследия, взаимосвязи человека и природы стало характерным для русской поэзии.
Вместе с тем внимание многих русских поэтов привлекали загадочные для жителей равнинной России природные стихии. В результате в их творчестве появлялись "побочные" направления, и это тоже можно считать традицией. Например, красота, величавость гор, своеобразие живущих там народов нашли свое отражение в произведениях А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова, С.А.Есенина.
Отмеченные традиции проявились и в творчестве одного из ярчайших русских поэтов двадцатого века Николая Михайловича Рубцова. "Побочным" направлением для него стало другое, он "тему моря взял и тему поля" ("О чем писать?"):
... Я влюбился в далекое море,
Первый раз повстречав моряка!
("Начало любви").
Но в отличие от многих других, он осуществил свою мечту. Не пройдя в мореходное училище (не хватило 1 сантиметра роста), Николай Рубцов вскоре добился, чтобы его взяли на службу во флот.
Воображение молодого человека поразило многообразие морских впечатлений. Море могло быть ласковым:
Море тихо, как котенок,
Все скребется о причал...
("Весна на море").
А могло быть страшным, вызывающим сильные ассоциации:
Широко, отрешенно, грозно
Бились волны со всех сторон...
("Я тебя целовал").
Поразили поэта сказочные видения северного морского побережья.
Флотская служба научила Николая Рубцова "большому размаху в работе", дала почувствовать надежность товарищеских плеч:
Но люблю я горящие
взгляды,
Озаренность взволнованных лиц,
Я труду научился на флоте,
И теперь на любом берегу
Без большого размаха
в работе
Я, наверное, жить не смогу...
("Мое море").
Можно предположить, что жизнь моряка, частые и длительные походы и сопутствующая им тоска по родной стороне и даже просто по "домашнему чаю", "большому семейному пирогу", способствовали развитию поэтического дара Николая Рубцова. Но, хотя по морской тематике поэтом написано по крайней мере несколько поразительных по силе воздействия стихотворений, подлинного размаха он достиг в произведениях, воспевающих природу дорогой ему Вологодской земли. Однако первому, морскому, направлению мы обязаны тем, что на нем происходило шлифование поэта как профессионала.
Расцвет творчества Николая Рубцова пришелся на период, когда, в некотором смысле, происходила переоценка общественного сознания. Освоение космоса вызвало ожидание времени, когда "и на Марсе будут яблони цвести". Возможно, поэтому не сразу был оценен современниками немодный и, на первый взгляд, негромкий голос Николая Рубцова, воспевающий вечные ценности: добро, любовь и великодушие.
Он слагал гимны тем, кто поддерживал "русский огонек", горящий для всех одиноких сердец. Возможно, он ценил его именно потому, что часто оказывался в сложных жизненных ситуациях и согревался теплом и добром родственного по духу простого деревенского жителя, доброго и молчаливого Фили.
Подобно лирике С.А.Есенина, ассоциирующейся с тальянкой, песенность стихов Николая Рубцова напоминает напевы гармони.
Известен трагизм гения, не понятого современниками. Вдвойне трагично положение гения-поэта, который не может идти ни на какие компромиссы, даже на бытовом уровне, что часто трагично для него кончается. История русской поэзии богата подобными примерами. Как гений, многое предвидевший, Николай Рубцов предчувствовал и свою трагическую кончину.