Аннотация: Что такое реальность, как не сон, увиденный наяву.
Яркими желтыми вспышками мелькают фонари, отражаясь в грязном придорожном снегу. Вдоль обочины проплывают бесконечные, глухие, высокие заборы. Играет радио.
Я очень редко переключал станции, поэтому играло одно и то же. Уже давно я выбрал наименее противную мне радиостанцию и теперь знал наизусть весь ее репертуар. Несколько раз я пытался ездить в тишине, но чего-то не хватало. Вот она - привычка.
До дачи было недалеко. Всего 15 километров от Москвы. В идеальных условиях это полчаса езды. Но сегодня неидеальные условия. Даже наоборот.
Мелькание огней, красных, белых, желтых действует усыпляющее, и мне приходится иногда трясти головой - они почти гипнотизируют меня.
Вот так начинается мой отпуск. Я взял неделю, чтобы расплатиться рабочими, которые сегодня закончили ремонт дома и подготовить его к приезду Тани и Кирюшки. Таня, это моя жена, а Кирюшка - родившийся год назад сын. Таня решила, что для ребенка лучше жить загородом, тем более, что дом для этого вполне годится. Я не стал с ней спорить - думаю, что она права. Мне бы эта мысль в голову не пришла, но она совсем другой человек. Мы являемся хорошим примером семьи, где главенствующее положение занимает женщина, и здесь нет никакого конфликта. Меня это устраивает, ее это устраивает (хотя она и утверждает, что с радостью уступила бы мне свою роль, и возможно она действительно так думает). У нас крепкая семья. И, на мой взгляд, Кирюшка этому доказательство.
Таня хотела, чтобы я присутствовал при родах. Я не хотел, но согласился. У меня не было опасений, что сцена родов окажет на меня травмирующее воздействие (она и не оказала). Я легко переношу такие вещи. Они естественны и в них есть что-то по-настоящему хорошее. Именно так я к этому и отношусь. Когда я увидел ребенка, голого, кричащего, совсем крошечного, я понял, что уже люблю его, хотя, наверно, для отцов это не типично. Но я ведь тоже "рожал". В своем роде, конечно. Я люблю его и сейчас, и это чувство ничуть не изменилось. С ним трудно, очень, иногда очень трудно. Но он, это что-то абсолютно хорошее, а ради такого можно выдержать многое.
Всего только шесть часов, а уже темень. Вообще, я люблю темноту, но только не тогда, когда нахожусь за рулем. Очень устаю, вглядываясь в дорогу. От встречных фар начинает болеть голова.
Вобщем, ничего приятного в моей дороге не было.
Из окон первого этажа лился свет. На крыльце я заметил две темные фигуры и огоньки сигарет. Из машины я скорее вывалился, чем вылез. Несколько секунд постоял глядя на белый снег, покрывающий газон и черную расчищенную подъездную дорожку. Прислушался к тишине. Черное глубокое небо усеивали яркие звезды, а луна, яркая, почти как солнце, заставляла невысокие деревья отбрасывать черные тени на сверкающий снег. В этом месте царил покой, и это было прекрасно.
Я подошел к людям на крыльце. Одним из них оказался Олег, бригадир. Я поздоровался.
-Добрый вечер, Тимофей, - сказал он. - Мы закончили пару часов назад. Все сделали, как договаривались.
-Хорошо, я посмотрю.
-Конечно! Все сработано на совесть, не сомневайтесь. Ребенку здесь будет хорошо.
-Да уж.
У Олега была интересная особенность - он тянул гласные. Танька этим заинтересовалась и расспрашивала его, откуда он родом. Она у меня филолог-любитель, к тому же обладает хорошим музыкальным слухом. У нее хороший голос, и, когда она поет под гитару, просто заслушаешься.
Мы постояли минут пять, пока они докуривали, общаясь о машинах и зимних дорогах. Интересно, курили ли они в доме? Запах дыма остается очень долго, а зимой держать окна открытыми холодно. Говорил я им, чтобы не курили? Не помню. Наверное, нет. Даже, скорее всего, нет. Как-то не дошел до этого.
Конечно, они курили в доме. Запах чувствовался вполне определенно. Кого они хотели обмануть, выйдя на крыльцо? Знали ли они, что я почувствую запах? Наверняка, знали. Ладно, не важно.
Вместе с Олегом мы осмотрели дом. Повсюду валялись куски утеплителя, опилки и мелкий строительный мусор. Да, уборка предстоит серьезная. Хорошо хоть все крупное они вывезли. Это было частью договора.
Работу они свою сделали. Не считая мелких огрех, все было нормально. Придираться я не хотел. Болела голова. Я желал поскорее выпроводить их из дома и стряхнуть с себя напряжение этого суматошного дня. Галопом по Европам, мы прошли все три этажа, и я дал добро. Пока расплачивался с Олегом и договаривался о будущих работах, к дому подъехала "Газель". Рабочие быстро погрузились, мы с бригадиром пожали друг другу руки, и они отбыли.
Вот так. Я помахал им рукой.
В свете желтых уличных фонарей, я посмотрел на часы. С момента моего приезда прошло полчаса. Хорошо.
Я вошел в дом и запер за собой дверь. Вокруг царило запустение. Пахло табачным дымом. Делать нечего, придется открывать окна.
Несмотря на то, что свежий воздух немного смягчил сигаретный дух, стало еще более неуютно. На улице было довольно тепло для начала декабря, но "минус" есть "минус". Холодно. Придется дополнительно подтопить.
Кран, пускавший воду в систему отопления, находился где-то в подвале. Я смутно помнил, как мне его показывали. В какую же сторону его крутить? Этого я не помнил даже смутно. Хорошо, разберусь на месте. Порывшись в одной из сумок, я достал фонарь и батарейки. Сменил куртку на телогрейку, открыл крышку подвала и спустился вниз по маленькой лесенке.
Подвал в доме неглубокий. В сущности, его даже подвалом назвать нельзя. Взрослый человек мог стоять там, только согнувшись в три погибели. Я включил фонарь и направил луч света вглубь, туда, где по моим представлениям должны проходить трубы системы отопления.
Луч света скользнул по бетонным стенам, выхватывая из темноты сюрреалистический пейзаж переплетающихся серых труб. Тимофей сделал шаг вперед, ища глазами вентиль системы отопления. Безуспешно. Он перевел луч света в сторону и застыл на месте, задохнувшись немым криком. Живот свело судорогой. Сердце забилось с такой силой, что заболела грудь. Все тело стало холодным. У дальней стены подвала, под теплой трубой отопления лежала огромная черная крыса, никак не меньше сенбернара. Почуяв свет, крыса подняла морду и оскалилась.
В юности, за несколько лет до знакомства со своей будущей женой, Тимофей ухаживал за девушкой по имени Настя. Она жила в загородном поселке в небольшом деревенском доме. Рядом с домом, как положено, находилась собачья будка, в которой проживала дворняга по имени Жулик. Однажды этот Жулик поймал крысу. Очевидно, некоторое время он с ней забавлялся, а когда ему надоело, оставил ее у входной двери, а сам отправился по своим собачьим делам. Когда Настя увидела растерзанный труп, у нее чуть не случилась истерика, и, влюбленный по уши Тимофей, мужественно отправился избавить ее от этого кошмара. Крыса была ужасна. Жулик почти разорвал ее пополам. Когда Тимофей увидел ее, эта тварь еще дергалась. Ему показалось, что маленькие черные глаза уставились прямо на него. Увидели его. Ненавидели его. Ему стало дурно. Но назад дороги не было. Много всего произошло с тех пор, и Тимофей считал, что воспоминания об этом уже давно стерлись из его памяти. И вот теперь они нахлынули вновь, словно цунами. Сама праматерь всех крыс явилась из крысиного ада, чтобы отомстить.
Тварь шевельнула толстым, как шланг хвостом, покрытым редкой щетиной. Передние лапы напряглись, протыкая когтями в землю. Молча, не произнеся ни звука, Тимофей повернулся и пулей рванулся прочь из подвала. За спиной раздался грохот. Он опустил крышку, закрывающую вход и прыгнул на нее. В ту же секунду крыса снизу ударила в преграду, чуть не свалив его с ног. Отчаянно размахивая рукам, он сохранил равновесие. Последовало еще несколько ударов, и повисла тишина.
Тимофей в панике огляделся. В бойлерной, где находился вход в подвал, после строителей осталось множество разного хлама. Его внимание привлекли две вещи: толстый лист железа, из которого предполагалось обкладку вокруг камина в гостиной и тяжелый бак от старого бойлера. Лист железа был рядом, стоял прислоненный к стене. Тимофей схватил его двумя руками и придвинул к себе. Несколько раз глубоко вздохнул и быстро отскочил в сторону, давая листу свободно упасть на крышку люка. В ту же секунду снизу снова ударили. Тимофей вскочил на лист, поскользнулся и упал, придавив его всем телом. Тварь внизу неистовствовала. Сильные удары сотрясали железо и болью отдавались в плече и боку. "Еще немного и деревянная крышка не выдержит", - подумал Тимофей. Затем снова установилась тишина. По лицу стекали капли пота.
Теперь бак.
Бак стоял в стороне, и, чтобы дотянуться до него, нужно было сойти с листа железа и пройти на несколько шагов вглубь бойлерной. К тому же, он был тяжелым, и передвигаться быстро с ним было невозможно. Тимофей сидел на своей баррикаде, смотря на бак, и трясся всем телом. Только через несколько минут, он обрел способность мыслить связно.
Когда он сошел с крышки, освобождая места для листа железа, удара не последовало. Крыса начала биться только, когда лист упал. Она среагировала на шум.
Неожиданно ему представилась картина. Кирюшка только что уснул в своей кроватке. В детской темно и тихо. Слышно только тиканье часов на комоде. Тимофей тихо встает со стула и крадучись движется к выходу из комнаты. После каждого шага он останавливается и прислушивается. Кирюшка спит очень чутко и малейший шорох может разбудить только что заснувшего ребенка, и тогда весь многосложный процесс укладывания придется начинать заново. За долгое время вечерних дежурств Тимофей научился двигаться почти бесшумно, и теперь это умение может ему пригодиться.
Медленно-медленно, почти не дыша, он поднялся на ноги. Где-то вдалеке залаяла собака. "Чтоб тебя, гадина!", - с ненавистью подумал Тимофей, застыв на месте. Все было спокойно. С трудом сглотнув, он осторожно оторвал ногу от листа железа и медленно переставил ее на пол. Тишина. Вторая нога. Чуть слышно скрипнула половица. Тимофея залил холодный пот. Он чувствовал капли скользящие по телу. Еще один шаг.
На то, чтобы преодолеть расстояние до бака, всего около трех метров, у Тимофея ушло пять минут и десять лет жизни. В ушах стучало. Когда он достиг цели и обхватил руками чертову железяку, стало понятно, что поднять его тихо невозможно. На секунду Тимофей отключился. Перегруженная нервная система не смогла отреагировать на возникшую ситуацию. Потом он снова пришел в себя. Осторожно обхватил руками бак и медленно потянул. Тот чуть сдвинулся. И, слава Богу, почти без звука. Потные ладони скользили по гладкому железу, пока Тимофей тащил свой груз к люку. Он пододвинул его вплотную. Осталось установить бак на лист железа. Лист был толстым, так что бак придется приподнять. Он присел, обхватил его руками и напрягся. Тот чуть приподнялся и сразу же заскользил в ладонях. Понимая, что уже поздно, рефлекторно Тимофей попытался удержать его и не смог. Бак стукнул по полу. Снизу отчетливо послышалась возня. Тимофей почувствовал, как все внутренности у него задрожали, а во рту появился противный привкус. Не смотря на боль в руках и холод во всем теле, чувствуя, что сейчас снова отключится, он рванул бак, приподняв его над полом. В крышку люка стукнули. Подпрыгнул железный лист. С грохотом упал на прежнее место и тут же снова стал подниматься. И в эту же секунду, Тимофей потянул свой груз вверх и в сторону, чувствуя, как кости выходят из суставов, и с криком обрушил его на лист железа. Лист прогнулся, но толстая сталь выдержала и вес бака и вес повалившегося на него человека.
Крыса билась с чудовищной силой, но бак был слишком тяжел. Крышка люка только чуть шаталась. Тимофей лежал на своей баррикаде и тихо плакал от боли и страха. Он прикусил язык, и рот наполнился кровью. Голова разрывалась, по мышцам прошла судорога. И все же он победил. Крыса заперта, и он жив.
У меня разболелась голова. Может быть от табачного дыма? Вряд ли. В последнее время головные боли у меня что-то участились. В машине есть аптечка. Можно выпить анальгина. Да, пожалуй, так и сделаю.
Положив таблетки на стол, я включил газ и поставил чайник. В доме холодно из-за открытых окон, так что горячий чай будет кстати. Пройдет около часа пока батареи разогреются. Надеюсь, за это время достаточно проветрится. Терпеть не могу табачный дым.
Наводить порядок начну с утра. Встану пораньше. Неделя на приведение этих руин в божеский вид. Срок небольшой, но если работать достаточно энергично, времени достаточно. Конечно, можно было бы нанять на это, как говорит Таня, "специально обученных людей", это было бы нам вполне посредствам. Но... Этот год вымотал меня до самого основания. Работа, ставшая чем-то совершенно беспросветным. Бессонные ночи с Кирюшкой. Откровенно говоря, он очень спокойный ребенок, но даже очень спокойный годовалый ребенок может вытянуть из родителей все соки. Да, все сложилось один к одному. Так что на работу по дому надо смотреть, как на разновидность отдыха. Смену обстановки. Эта неделя должна пойти мне на пользу. Голова отдохнет, а туловище поработает.
Я запил анальгин горячим чаем и посмотрел на часы. Без пяти девять. Господи, как летит время! Вроде бы ничего не сделал, а уже скоро ночь. Вот так и устроена жизнь. Я немного посмотрел телевизор, допивая чай. Головная боль отступала. От батарей тянуло приятным сухим теплом. Перед тем, как пойти спать, я прошелся по дому, закрывая окна. Повсюду царила тишина. Этим пригород выгодно отличается от мегаполиса. Тишина. Она очень много значит. Почувствовав ее один раз, очень трудно снова привыкать к постоянному шуму, свойственному городам. Но ничего, если все пойдет, как задумано, ближайшие пару-тройку лет мы проведем здесь. В мире и покое.
Поднявшись в спальню, я приготовил себе кровать. Процесс приготовления заключался в сбрасывании с нее кусков утеплителя и крупных опилок и сметании веником мелких. После того как на нее был водружен принесенный из машины матрас и постелено белье, кровать уже перестала казаться частью общего пейзажа разрухи, и комната приняла некое подобие уюта. Я решил поставить будильник на сотовом телефоне на восемь утра, чтобы встать пораньше и успеть побольше.
Обычно телефон лежит у меня в правом кармане джинсов. Эта привычка сформировалась давно и никогда не нарушалась. Я полез в карман, но ничего там не обнаружил кроме скомканного чека с заправки. Левый карман тоже оказался пустым. Это что за новости? Я попытался припомнить, а не оставил ли я его в Москве, и не смог. Когда что-либо делается под управлением старой привычки, действие проходит мимо сознания.
Я начал обыскивать дом в тех местах, где ходил. В голову полезли нехорошие мысли о том, что его мог прихватить один из рабочих. Черт! На самом деле я не склонен обвинять других ... или склонен?
Телефон лежал у двери в маленькую бойлерную, в которой находился вход в подвал. Наверное, я уронил его, когда выходил. Чувствуя легкое угрызение совести за то, что сразу обвинил в пропаже других, я вернулся в спальню. Установив будильник, немного почитал, прислушиваясь к благословенной тишине деревни. Потом выключил свет и почти сразу же уснул.
Я завтракал, когда в дверь позвонили. Гадая, кого может принести ко мне в такую рань, я пошел открывать. На пороге стоял человек в сером комбинезоне с большой сумкой на плече. В руках он держал бумагу.
-Тельцов Тимофей? - спросил он.
-Да, это я. А в чем дело?
-Я из компании "Экопост". Борьба с грызунами.
Повисла пауза. Некоторое время мы смотрели друг на друга. Очевидно, уловив в моих глазах недоумение, он добавил:
-Вы вчера сделали заказ. Уничтожение крыс.
Что за черт, о чем он говорит?
-Я не делал никаких заказов.
-Это улица Пришвина, дом 21? - уточнил человек.
-Совершенно верно.
-Поселок Оленьи Озера?
-Все так, но я не делал никакого заказа.
Снова повисла пауза.
-Как не делали?
-Не делал.
Он переступил с ноги на ногу. Я заметил у ворот белый фургон. Надпись на его боку гласила: "Экопост - услуги по борьбе с насекомыми и грызунами". Над фургоном поднималось яркое солнце. Снег в его лучах сверкал, словно россыпь бриллиантов.
-Может быть, вам стоит позвонить в контору, - посоветовал я. - Вероятно, это какая-то ошибка.
-Да нет здесь никакой ошибки! - раздраженно заявил специалист по борьбе с грызунами и полез в сумку за телефоном.
-Алло? - произнес он. - Миша? Посмотри заказ: поселок Оленьи Озера, улица Пришвина, Тельцов. Да подожду.
Я почувствовал беспокойство. Что, черт возьми, происходит? Откуда у этого типа моя фамилия и адрес?
-Да, все точно. Да тут товарищ говорит, что нас не вызывал. Хорошо, ладно.
Он убрал телефон и посмотрел на меня.
-Никакой ошибки. Заказ сделан вчера в восемь часов. Поселок Оленьи Озера, улица Пришвина, 21. Это ведь ваш адрес?
-Мой.
-Тимофей Тельцов - это вы?
-Я.
Он заглянул в бумагу.
-Крыса в подвальном помещении, - поднял глаза на меня. - Большая крыса.
-У меня в подвале нет никаких крыс. Ни больших, ни маленьких. И я не делал заказа.
-Вы думаете, вашу фамилию и адрес я угадал? - зло спросил специалист. Да, крыть было нечем. - Если вы хотите отменить заказ, отменяйте, мне все равно. С вас 300 рублей за вызов.
Пока он говорил, я лихорадочно думал. Откуда у него мои данные? Я точно никого не вызывал. Может быть, кто-то захотел пошутить? Но моего адреса здесь никто не знает. Кто же сделал этот вызов?
Ситуация становилась неприятной. У меня не было никаких аргументов, чтобы доказать свою правоту. Наоборот, все аргументы были у него. Ничего не понимаю, что же делать? Идиотская ситуация. Просто идиотская! Надо было что-то решать. И я решил.
-Я отменяю заказ.
-Хорошо, - специалист заметно расслабился. - Тогда напишите здесь: "От услуг специалиста-дезинсектора отказываюсь" и распишитесь.
Я расписался.
-С вас 300 рублей.
Я подавил мгновенно вспыхнувшее раздражение.
-Одну минуту.
Я вошел в дом и закрыл дверь. Дам ему триста рублей, черт с ним! Я направился к лестнице на второй этаж, но на полпути остановился. "В подвальном помещении", - пришло мне в голову. - "Большая крыса". Я почувствовал, как сердце начало учащенно биться. Снова разболелась голова. Я развернулся и направился к бойлерной.
-Как хорошо, что вы приехали! - сказал Тимофей, увидев эмблему дезинсектора. - Входите!
Удивительно, но тот лишь выпучил глаза и остался стоять на месте, игнорируя приглашающий жест.
-Входите, входите!
Уверенный тон заставил дезинсектора заколебаться. Он сделал шаг вперед и оказался в доме.
- Подвал там, - сказал Тимофей.
Они вошли в бойлерную. Тимофей остановился, в ужасе глядя на свою баррикаду. Внезапно он усомнился, что этот человек справится с тварью, которая заперта внизу. Дезинсектор удивленно поднял брови.
-Она действительно очень большая, - неуверенно сказал Тимофей.
Специалист стоял молча, о чем-то напряженно думая. Подходить к баррикаде он явно не хотел. На какое то мгновение Тимофею показалось, что сейчас дезинсектор развернется и уйдет. Сядет в свой фургон, покрутит пальцем у виска и нажмет на газ. "Конечно, я похож на ненормального", - подумал Тимофей. - "А на кого еще похож человек, возводящий такое безумное сооружение против обыкновенной крысы?". Только это была необыкновенная крыса.
Дезинсектор колебался. Тимофей ждал. Наконец тот принял решение. Решение, которое, через несколько минут, будет стоить ему жизни.
-Давайте разберем этот бедлам.
Они взялись за бак. Приподняли. И снова это тошнотворное ощущение скользящего по потным ладоням железа. Кое-как они отвалили его в сторону.
-Как у вас сил - то хватило? - пропыхтел дезинсектор.
-Я очень испугался, - ответил Тимофей. - Я и сейчас боюсь.
-Понятно. Стойте здесь.
Он порылся в своей сумке и вытащил фонарь. Тимофей сделал шаг в сторону. Дезинсектор откинул железный лист и поднял крышку. Тимофей напрягся, наблюдая, как тот стал спускаться по лестнице. Несколько шагов, и он скрылся в подвале. Тимофей встал у входа, держась за лист железа, готовый в любой момент закрыть спуск. Он прислушался. Из подвала доносились шорохи и приглушенные проклятья. Наконец, он услышал голос дезинсектора.
-Здесь ничего нет. Покажите, где вы ее видели. Я разложу отраву.
Тимофей застыл неподвижно.
-Вы слышите меня? Спускайтесь. Нет здесь ничего.
Тимофей нерешительно шагнул вперед.
В темноте, впереди него маячила фигура дезинсектора. По стенам плясал свет от фонарика, выхватывая из темноты беспорядочное переплетение труб. Тимофей крепче сжал в руке топорик, который он заранее принес в бойлерную, в любую секунду готовый к обороне.
Он сделал пару шагов вперед. Дезинсектор обернулся. Луч фонарика скользнул по противоположной стене. Красный кирпич, местами раскрошившийся. Неровные куски цемента. И тут Тимофей увидел ее. Она вылезала из-под кучи ветоши в дальнем углу. Огромная, злобная тварь. Тимофей застыл от ужаса. Почти бесшумно крыса высвободилась и медленно, как кошка, крадучись, стала подбираться к дезинсектору. У Тимофея отвисла челюсть и затряслись руки.
-Что с вами? Вы будто черта увидели.
-Сзади! - крикнул Тимофей.
Дезинсектор начал поворачиваться, но недостаточно быстро. Крыса оказалась проворней. Она сделала два быстрых длинных прыжка (при других обстоятельствах Тимофей мог бы поспорить, что за такой прыжок любой спортсмен легко мог бы получить олимпийское золото), и ее огромные желтые зубы вцепились дезинсектору в ногу. Он заорал и начал отбиваться.
Крик вывел Тимофея из оцепенения. Он бросился вперед и начал без разбору бить топором по крысе. Лезвие с чавкающим звуком вгрызалось ей в бока и спину, но тварь почти не обращала на это внимания. Она продолжала грызть свою жертву.
Руку Тимофея саднило, при каждом ударе плечо взрывалось болью. Он со страхом осознал, что не справится. Но (Господи! Господи!) его противник тоже выдыхался. Движения крысы становились все более медленными, ее шерсть блестела от крови. Она сомкнула челюсти на ноге дезинсектора и начала пятиться назад, уставившись на Тимофея неподвижными пустыми глазами. Он заворожено наблюдал, как чертят на песке руки жертвы.
Добравшись до своего угла, крыса не остановилась. Она стала протискиваться вниз, продолжая буравить Тимофея ненавидящими взглядом, пока, наконец, полностью не исчезла. Это нора! Там ее нора! За чудовищем последовала и добыча. Несколько раз тело застревало, но крыса мощными рывками проталкивала его вниз. Скоро оно полностью исчезло, и звуки покинули мир.
Тимофей не стал преследовать ее. От одной мысли о том, чтобы подойти к норе, у него подкашивались ноги. Дезинсектор мертв, это абсолютно точно. Надо уходить!
Он выбрался из подвала и снова забаррикадировал крышку. Занимаясь этим, Тимофей плакал и смеялся одновременно. Его так сильно трясло, что было трудно держаться на ногах. Покончив с баррикадой, он повалился на пол, прижался к стене и обхватил руками голову.
"Мне никто не поверит! Мне никто никогда не поверит! Зачем я его вызвал? Что он мог сделать? Я убийца!".
Тимофей вышел из бойлерной и запер за собой дверь. Его взгляд скользнул по прихожей и остановился на подоконнике. Там, среди целлофановых пакетов и пыли лежали ключи. Ключи от фургона. Тимофей выглянул в окно. Фургон все еще у ворот. Белый на фоне белого снега с надписью "Экопост - услуги по борьбе с насекомыми и грызунами" на боку. На минуту задумавшись, Тимофей натянул куртку, взял ключи и вышел из дома.
"Интересно, чьи это глупые шутки?". Я уже в двадцатый раз перебирал в уме всех своих знакомых, но никто не подходил. Вызвать ко мне дезинсектора! Хреновое чувство юмора. Ну и черт с ним! Займусь делами.
Все оставшееся до обеда время я тер, выметал, скоблил и пылесосил. Огромный, как слон VAX, вбирал в себя тонны мусора, но его количество, казалось, совсем не уменьшалось. Я запыхался и покрылся потом, но это было приятно. Это было ощущение жизни, то, чего мне недоставало в последнее время. Физическое ощущение жизни, реальное, как ноющая спина. К двум часам дня я окончательно выдохся и решил прерваться. После душа и смены одежды я почувствовал себя рожденным заново. И это было здорово. Да здравствует физический труд!
Пообедал с удовольствием. Даже не помню, когда обед приносил мне удовольствие. Обычно я наскоро перекусывал, чувствуя раздражение от потерянного времени. Теперь же я мог позволить себе не торопиться.
Еда и пиво разморили меня, и, прежде чем снова приступить к работе, я решил подняться наверх и часок почитать, лежа в кровати. В отличие от еды, этот процесс всегда доставлял мне удовольствие, но удавалось это настолько редко, что даже и не помню, когда читал вот так в последний раз. Я взял с собой пару книг Дина Кунца, автора, над которым не нужно было особенно задумываться, что меня вполне устраивало. Улегся под лампой и полностью погрузился в чтение.
Кажется, я задремал. К действительности меня вернули тихие, но настойчивые трели, доносящиеся откуда-то снизу. Явно не звонок в дверь. Что это может быть? Пришлось встать. Трели становились все громче. Я спустился вниз. Звук доносился из прихожей. Войдя туда, я сразу обнаружил его источник - черная сумка с логотипом "ЭКОПОСТ". Похоже, ее забыл дезинсектор. В сумке надрывался сотовый. Ответить или нет? Пожалуй, отвечу, пусть приедут и заберут. Растяпа! Я нажал кнопку.
-Алло?
-Юра? Это ты?
-Вам нужен специалист-дезинсектор?
-Да, он. А с кем я говорю?
-Он приезжал ко мне утром. Поселок Оленьи Озера. Похоже, он забыл свою сумку.
-Черт, а голову он не забыл?! - раздраженно сказал голос в трубке. - Извините.
Звонок послужил поводом вновь вернуться к уборке, чем я и занимался до самого вечера. А после ужина (доставившего мне не меньшее удовольствие, чем обед) я решил прогуляться по свежему воздуху. "Гулять подано, сэээр!", - с удовольствием рычал я, натягивая валенки. На всякий случай, помимо собственного, прихватил и телефон дезинсектора.
Выйдя за ворота, я увидел на неубранном снегу четкие следы фургона. Рядом с ними я обнаружил несколько человеческих следов. Заинтересовавшись, я стал внимательно их рассматривать. От водительской двери по направлению к дому вели крупные отпечатки ботинок с глубоким протектором. Очевидно, их оставил дезинсектор. Элементарно, Ватсон! Логично было бы предположить, что точно такие же следы должны идти и в обратном направлении от дома к двери машины. Следы действительно были, но имели другой протектор и казались чуть меньше. Я наступил рядом. Размер почти совпадал. Странно, конечно, но возможно было бы предположить, что дезинсектор переобулся. Но почему тогда другой размер? Непонятно. Еще больше меня заинтриговало направление маленьких следов. Они вели не только от дома к фургону, но и в обратном направлении, от улицы к воротам и там сливались со следами автомобиля.
Я постоял у ворот несколько минут, гадая, что же здесь происходило. Ни одна из выдуманных мною гипотез не оправдывалась. Решив не ломать себе голову, я закрыл ворота и, не спеша, пошел вдоль калеи, оставленной фургоном. Маленькие отпечатки следовали воль нее, хотя и в противоположном направлении. Заодно, узнаю, откуда они взялись.
Вокруг меня растекались густые сумерки. Красное солнце опускалось за горизонт, окрашивая густым багровым оттенком верхушки деревьев. Красота! Повинуясь мгновенному импульсу, я решил позвонить домой. Трубку подняли только после пятого или шестого гудка.
-Алло? - голос Тани звучал устало. На заднем плане явственно слышались вопли Кирюшки.
-Привет. Я не вовремя?
-Ничего. Он просто голодный. Как уборка?
-Продвигается. Целый день сегодня скреб не разгибаясь.
-Молодец.
-Как Кирюшка?
-Хорошо. Мы соску потеряли.
-А вы ее на столе не оставили? На кухне?
-Нет, я смотрела.
-Как прошла ночь?
-Да как обычно.
-Знаешь...
Я уже собрался рассказать ей забавную историю о забывчивом дезинсекторе, как вдруг вой Кирюшки перешел в надсадный крик.
-Что с ним?
-Есть хочет. Сейчас буду кормить. У тебя все в порядке?
-В порядке.
-Тогда пока.
-Пока.
Она положила трубку.
Дорога, по которой я шел, раздвоилась. Следы фургона вели прямо, а след ботинок свернул. Постояв на развилке минуту, я решил следовать за фургоном. Солнце полностью скрылось за лесом. На темнеющем небе проступили звезды. С каждым моим шагом их становилось все больше.
Я почти вышел из поселка, следуя колее. Впереди проезжая дорога уходила налево, чтобы слиться через пару километров с шоссе. Направо вел узкий проселок, змеящийся через лес и выходящий к небольшому озеру. Я решил дойти до развилки и повернуть домой.
Но на развилке меня подстерегала очередная загадка. Следы протекторов, вместо того, чтобы повернуть налево, сворачивали направо, на узенький проселок. Я ясно видел их в глубоком снегу. Этим проселком почти никто не пользовался, потому что он вел в никуда. Разве что летом, чтобы добраться до озера. Я мгновенно забыл о своем намерении вернуться домой и, подгоняемый любопытством, двинулся по следу.
В лесу оказалось гораздо темнее, чем на открытом месте. Я медленно продвигался мимо покрытых снегом деревьев, сверкающих в свете восходящей луны, словно огромные причудливые бриллианты. Скоро их белые стволы окончательно скрыли от меня развилку. Пар облаками вылетал изо рта и почти неподвижно висел в безветренном воздухе. Глубокие следы колес уводили меня все дальше. "Зачем он сюда свернул?", - гадал я. Ошибиться дорогой невозможно, даже ночью. "Что ему здесь понадобилось?".
Я углубился в лес, наверное, на километр, когда заметил впереди какой-то предмет. В темноте трудно было разглядеть его очертания, но в этом не было необходимости. Я уже знал, что увижу. Машину. Белый фургон с надписью "Экопост - услуги по борьбе с насекомыми и грызунами" на боку.
Он стоял прямо посреди проселка с потушенными фарами и заглушенным двигателем. Его уже начало заносить снегом. Вокруг не было ни души. Ни звука. Осторожно приблизившись, я заглянул в кабину. Никого. Ключи торчат в замке зажигания. Водительская дверь приоткрыта, а под ней... Я был готов поспорить, что это те же самые странные следы, которые я увидел у ворот своего дома. Их обладатель вылез из машины и пошел дальше по проселку в сторону озера. Безусловно, они принадлежали водителю. Тому самому забывчивому дезинсектору, который побывал у меня утром. Зачем он вышел из машины? Почему оставил ее открытой? Если он направился к озеру, почему пошел пешком? Загадки, загадки, загадки. Они начинали беспокоить меня. Его разыскивают на работе, а его фургон стоит здесь, посреди леса открытый и брошенный. Мое беспокойство быстро переросло в страх и предчувствие беды, которая была совсем близко. Стояла за моей спиной.
Я вытащил сотовый телефон и набрал 02. Разговор занял пять минут. С бухающим сердцем, то и дело оглядываясь, я направился к перекрестку, встречать милицию.
Следователь оказался невысокого роста мужчиной в кепке и коричневом пальто. На полноватом лице темнела щетина. На вид ему было около пятидесяти. За его спиной из милицейского УАЗа вылезло еще несколько человек. Водитель закурил. Следователь протянул мне руку. Я автоматически пожал ее.
-Показывайте.
Мы двинулись по проселку. Я и следователь впереди, остальные следом, стараясь не наступать в оставленные фургоном колеи. По дороге он задал мне множество вопросов. Особенно его заинтересовал ложный вызов. Он спросил, имею ли я представление, кто мог вызвать этого человека. Я ответил, что не имею. Ни малейшего. Так же следователю было неясно зачем фургон свернул в лес. Водителю кто-то позвонил? Нет, свой телефон он забыл, как и сумку. Что за странная забывчивость? Вещи бросают, когда убегают от чего-то... или кого-то. Он не выглядел испуганным? Нет, нисколько. Может быть, он кого-то подсадил?
Мы добрались до фургона. Пока следователь и его группа осматривали машину, я стоял в стороне, наблюдая за ними. Они работали быстро, тихо переговариваясь, иногда посмеиваясь. А почему бы и нет? Здесь нет моря крови, трупа или... Здесь ничего нет. И именно это, почему-то пугало меня больше всего. Что же здесь произошло?
Через некоторое время, следователь подошел ко мне, предоставив своим людям доделывать работу.
-Никаких следов, ведущих обратно на развилку нет, - сказал он, закуривая сигарету. Предложил мне. Извинившись, я отказался. - Кроме ваших, конечно. Но есть следы, уводящие дальше по дороге. И они не ваши. Что имеем? Имеем, что водитель или кто-то еще покинул машину и отправился... Куда ведет этот проселок?
-К озеру. Дальше тупик.
-Озеро примыкает к поселку?
-Да. Дома стоят по другую сторону. И дальше вдоль реки. Она впадает в озеро.
-С другого берега можно попасть в поселок?
-На машине нет, но пешком возможно. Через речку есть мост. Металлический, очень старый. Сейчас он, наверное, весь обледенел. Им никто не пользуется.
-Давайте взглянем него.
-Давайте.
Он подошел к своим и что-то сказал. Затем вернулся ко мне, и мы двинулись дальше по следам дезинсектора. В лесу стало совсем темно. Следователь включил фонарик.
-В поселке много народу? - спросил он.
-Зимой не очень. В основном здесь живут летом.
-А вы здесь живете постоянно?
-Я так планирую. Дом недавно закончили утеплять. Теперь я навожу там порядок. Собственно, я приехал только позавчера.
Он кивнул.
-О чем вы говорили с пропавшим?
Я рассказал ему все о нашей встрече. О том, как отменил ложный заказ и заплатил 300 рублей за вызов, чтобы не связываться. Рассказал и о следах у моих ворот. Следователь слушал молча и только кивал. Спустя двадцать минут мы вышли к озеру.
Его поверхность была покрыта льдом, недавно установившимся и тонким - повсюду были видны темные пятна проталин. Следы подходили к самому берегу. Очевидно, человек некоторое время стоял у кромки воды, а потом направился к мосту.
Мост действительно обледенел. Сейчас в темноте при ярком лунном свете он напоминал обломок технократической цивилизации гигантов. Циклопическое ржавое сооружение, с прогнившими перилами и местами обвалившимся настилом, из-под которого торчали ребра арматуры. Казалось безумием, что кто-то мог решиться перебраться по нему на другой берег. Но дезинсектора это, похоже, не остановило. Следы подходили к мосту и терялись на отполированном ветром льду.
Там мы постояли еще несколько минут. Следователь задал мне очередную порцию вопросов. Один из них касался причин, по которым я сам убираю дом. И я рассказал. Рассказал о том, как вымотался на работе, какой бедлам сейчас у меня дома и как важен для меня этот краткий отпуск, когда я могу отдохнуть, побыть один.
Он слушал молча и не перебивал, лишь иногда вставляя сочувствующие фразы. Потом мы снова вернулись к фургону.
-Как у вас тут? - спросил следователь.
-Кое-что есть, Владимир Петрович.
-Когда закончите, подъезжайте ... Какой у вас адрес? - спросил он меня.
-Пришвина , 21.
-Пришвина, 21. Подберете меня.
-Давайте посмотрим, что он у вас оставил, - предложил следователь, и мы двинулись по направлению к дому.
На развилке он еще раз внимательно осмотрел следы протектора. Кивнул. Попросил у меня телефон дезинсектора и принялся изучать список звонков. На этот день был только один - из конторы. Больше ничего. Сам пропавший никому не звонил.
У поворота, из которого вновь показались следы дезинсектора, он остановился и некоторое время их разглядывал. Спросил меня, можно ли выйти на эту дорогу от моста. Я сказал, что можно. От моста можно выйти куда угодно.
След привел нас к моим воротам. Я полез в карман за ключом.
-Его следы подходят к воротам, но не ведут обратно, - заметил следователь. - Что имеем? Имеем, что единственное этому объяснение, предположить, что он прошел на участок.
-Это невозможно, - запротестовал я. - Я закрываю ворота.
-А на участке точно нет следов?
-Дорожка расчищена. А там, где лежит снег, никаких следов нет. Я бы увидел.
-Но не мог же он исчезнуть отсюда? Куда-то он делся. Какое самое логичное предположение? Он открывает ворота, заходит на участок, а, раз на снегу нет его следов, то заходит в дом.
-Это невозможно! - решительно возразил я. - Дом закрыт. Да и я был там в то время. Я бы услышал.
-Вы говорили, что пылесосили. Могли и не услышать.
-Нет. Он точно не был в доме.
Мы замолчали.
-Ладно, - сказал, наконец, следователь. - Давайте посмотрим, что он там у вас оставил.
Мы прошли в дом. Следователь взял сумку и внимательно ее осмотрел. Там было множество аэрозольных баллончиков, расфасованные в пакеты разноцветные капсулы. Бумаги. В том числе и мой договор с отказом.
-У вас чайку не найдется?
-Конечно.
Я пошел на кухню ставить чайник. По мере того, как закипала вода, во мне закипало раздражение. Я не люблю вторжений в мою жизнь. Даже краткосрочных. А это уже затягивается сверх всякой меры. Чайком его теперь пои! А потом еще и орава его припрется. А ведь я тут вообще не при чем! Единственная связь между мной и пропавшим дезинсектором - идиотская шутка. Хотя, как я понимаю, следователь не очень верит в то, что это был розыгрыш. А что тогда?
И чего он там так возится? Уже чайник подходит.
Я уже собрался пойти в прихожую и объявить о том, что вода вскипела, как следователь сам вошел на кухню. Он выглядел озабоченным. Было видно, что он над чем-то размышляет. Без пальто, в мешковатом сером свитере с выцветшим рисунком, он казался каким-то... мятым. Мы устроились на стульях.
-Какая-то каша получается, - сказал следователь. - Вы точно не выходили днем на улицу? Подумайте.
-А что тут думать? Совершенно точно, не выходил. Я весь день дома возился. Убирался.
Я поставил перед ним чашку.
-Спасибо.
-Сахар кладите сколько надо.
Он придвинул сахарницу.
-Он мог вспомнить о сумке и вернуться, - предположил я.
Следователь рассеянно покачал головой.
-Вы спускались в подвал? - неожиданно спросил он.
-Да, вчера. Я включал отопление.
-И конечно, ничего особенного там не увидели.
-Ничего.
Я провел рукой по лбу. В доме было душно.
-Сами чаю не выпьете?
-Нет, я лучше воды.
Я налил себе воды из бутылки в холодильнике.
-Вы целый день проработали в доме?
-Да.
-Много успели?
-Меньше, чем хотелось бы. Эти события как-то выбили меня из колеи.
-А на первом этаже убирались?
-Да.
-И в бойлерной тоже?
-Нет. Бойлерную я не трогал.
-То есть, с того момента, когда вы спускались в подвал включить отопление, вы в бойлерную не заходили?
-Нет. А при чем тут вообще бойлерная?
-Пока не знаю. Здесь есть телефон?
-Да.
-Вы помните его номер?
-713-56-76.
-А где вы работаете?
Этот идиотский разговор продолжался почти полчаса. Очень болит голова...