Неприметный вроде бы ничем,
Тридцать лет в строю, как хрен на блюде,
Знал, Горохов, что во время "Ч"
Родина майора не забудет
И его переведут в Москву
С повышеньем при таком резоне,
А пока он заливал тоску
Спиртом в депрессивном гарнизоне.

А вокруг, не пожелать врагу, -
Пароксизмы кризисной разрухи -
Вертолёты валятся в тайгу
Дохнут губернаторы, как мухи.
Всю страну скупили москвичи -
Хрен прокормишь их столицу щами -
И начальство местное молчит,
С перепугу даже поощряет
Торопясь, где хапнуть, где раздать,
Коль уж в час вечернего намаза
Армия и Флот дают дрозда
Вместе с пресловутым Автовазом.

И когда от мировых проблем
Охренел, что ни икнуть, ни пёрнуть,
Взял Горохов табельный ПээМ,
Зарядил обойму, передёрнул,
Покрутил маленько у виска
И в тетрадь, пропахшую солярой,
Сел на кухне, стало быть, писать,
То есть бить врага эпистолярно.

Испокон таланты от сохи
Хлещут на Руси, как кровь из вены -
Он писал и прозу и стихи,
Мог рассказом врезать и поэмой.
Ни корысти и ни Славы для,
Не за жменю фарша в макаронах
Словом он клеймил на злобу дня
Даже Министерство Обороны
И врагу не наносил урон
А, стараясь насмерть непременно,
Щёлкал правду-матку как ворон
Из восьмизарядного ПээМа.
Снайпер слова, бомбардир стиха,
Взмах пера, заправленного в брюки -
По нему наверно плакал МХАТ
И соплями умывался Буккер.
Многие из тех, кого давно
Мир причислил к самым одарённым
Дружно изошли бы на говно,
Доведись им почитать майора.
Он бы обновления пистон
Вставил нашей бытности червивой...

Жалко, что писал Горохов в стол
И пока не кончились чернила.

...
За масштабность правильных идей,
За таланты, что вращают землю, -
Я бы выпил за таких людей,
Но душа притворства не приемлет.
Если все реалии сложить
Остаётся, сделав морду тяпкой, 
Пить за тех, кто ненавидит жизнь
И вбивает нас в неё по шляпку.