Большая черная муха

- Живо! Трогай! - отрывисто выкрикнул Ромка, запрыгивая на переднее сиденье машины рядом с водителем и срывая с лица черную маску. - Жми на всю железку!    Каролина надавила на газ, и вишнёвая девятка, быстро набирая скорость, помчалась по пустынной трассе. За окном замелькали придорожные столбы, высокие пересохшие стебли борщевика и деревья с желтеющей листвой.    - Как у тебя? - спросил Ромка, поворачиваясь к Одувану - грузному широкоскулому парню лет тридцати.    - Порядок, - отозвался тот с заднего сиденья и не без гордости показал коричневый кейс.    - Всё прошло благополучно? - поинтересовалась Каролина, не отрывая сосредоточенного взгляда от трассы. Большие солнцезащитные очки и черный платок, повязанный снизу на подбородке, не могли скрыть страшные шрамы, обезображивающие её лицо.    - Да, - коротко ответил смуглый коренастый Ромка.    Всё, действительно, прошло как по маслу.    Когда серебристый мерседес Шиншилла свернул с трассы на боковую дорогу, ведущую к коттеджному поселку, Каролина сообщила об этом Ромке и Одувану по мобильному телефону. Те перегородили дорогу гнилым стволом поваленной березы. Естественно, что мерседес затормозил у неожиданно возникшего препятствия, и они тотчас выскочили из зарослей кустарника у обочины. Ромка подскочил к водителю-охраннику, приставил через приоткрытое стекло к его виску пистолет и вытащил у побледневшего человека из кобуры под пиджаком штатное оружие. В свою очередь Одуван распахнул заднюю дверь и отобрал у Шиншилла кейс. Растерянный Шиншилл не решился оказать сопротивление, только коротко выругался и бросил на него свирепый взгляд. Затем оба налетчика исчезли в подлеске так же стремительно, как и появились. Одуван бежал впереди, Ромка - чуть позади, прикрывая его отход.    - Вот и славно, - кивнула Каролина, крепче сжимая руль.    - А бабки, Одуван? - нетерпеливо спросил Ромка. - Проверь, есть ли там бабки?    - А что, по-твоему, я делаю? Проверяю как раз... - буркнул тот, поддевая выкидным ножом замки кейса. Открыл кейс, посмотрел в него и тут же захлопнул. Словно опасаясь, что его содержимое может испариться.    - Ну?    - Есть, - выдохнул Одуван.    - Много?    - Много.    - Я же вам говорила, парни, а вы всё сомневались, - с усмешкой произнесла Каролина.    - Ну да, сомневались, - согласился Ромка. - Не сомневаются одни идиоты.    - Хорошо бы пересчитать, - сказал Одуван.    - Потом, - мотнула головой женщина. - У меня в доме.    - Но видели бы вы лицо Шиншилла, когда я забирал у него кейс, - нервно рассмеялся Одуван. - В точности как у ребенка, у которого отбирают любимую игрушку.    - Само собой. Кому ж охота за здорово живешь отдавать свои кровные, нажитые непосильным трудом, - хмыкнул Ромка.    - Надо же. Взяли Шиншилла на гоп-стоп, как последнего фраера.    - Ага, взяли. Только теперь держись. Вся местная милиция будет нас искать. У него в ментовке есть свои люди. Они начнут носом землю рыть, лишь бы ему угодить. Да ещё и братки его подключатся.    - Ничего, как-нибудь перетерпим, - буркнул Одуван. - Не в таких переделках бывали.    О ветровое стекло машины, громко стукнувшись, разбился жук, оставив на нём жирную кляксу.    - Бедняжка, - прошептала женщина.    - Кто? - не понял Ромка.    - Жук.    - Черт с ним, с жуком. Притормози тут, - попросил он у Каролины на мосту небольшой речушки. Открыл дверь, огляделся и выбросил в воду свинцового отлива пистолет, отобранный у водителя-охранника. Подождал, когда успокоится водная гладь на месте его падения, и сказал: - Ладно, валим.    - Жалко, - вздохнул Одуван. - Вещь...    - Мне тоже жалко. Но чужая пушка нам ни к чему. С ней бы у нас возникли проблемы, - ответил Ромка. - Кстати, Каролина, там, на обочине, тебя кто-нибудь видел?    - Разумеется, что видел. По трассе проехало несколько легковых машин и две фуры. Да я и не скрывалась особо, - пожала она плечами. - Но попробуй сейчас найти водителей тех машин.    - Шиншилл попробует. Даю голову на отсечение, что попробует. Он бандит в авторитете, а его взяли и грабанули средь бела дня.    - Точно, в авторитете, - кивнул Одуван. - Но я слышал, что в последнее время он отстранился от дел.    - Как бы ни так. Если и отстранился, то лишь для отвода глаз, - возразил его приятель. - Каролина, а грибники мимо тебя проходили, пока ты ждала нас?    - Ромка, не гони пургу. Какая разница проходили мимо неё грибники или не проходили?    - Ошибаешься, разница есть, и существенная. Между прочим, друг ситный, сам-то ты был в перчатках? - спросил Ромка, взглянув на руки Одувана, сжимавшие кейс.    - Нет, в перчатках у меня сильно потеют ладони. Но не волнуйся, дверь его мерса я открывал через полу своей куртки. Я ж тебе не лох какой-нибудь. Поэтому отпечатков нигде не оставил.    - Кретин! Причем тут твои отпечатки! Шиншилл видел наколки на твоих руках. Он не дурак, и понял, что ты мотал срок, - возмутился Ромка. - Теперь вычислить тебя раз плюнуть.    - Но...    -Что но?! Подвёл ты нас под монастырь!    - Не расстраивайся, Ромка. В нашей стране многие отбывали тюремный срок, - попыталась его успокоить Каролина. - По большому счету, татуировка Одувана - это пустяки. Не распаляй себя.    - Я и не распаляю. Досадно просто проколоться на мелочи...    Каролина сбавила скорость. Свернула с трассы, проехала сотню метров по бетонке и остановила машину у ажурных металлических ворот, преграждавших въезд на территорию старого дачного кооператива.    - Внимание! Расслабьтесь, парни. Постарайтесь принять вид добропорядочных граждан. Будто бы вы прикатили оттянуться на обычный пикник, - сказала женщина и дважды просигналила - с осины у края дороги слетела встревоженная ворона. Через минуту на сигналы из сторожки за оградой вышел пожилой нетрезвый мужик в тельняшке, сползающих брюках и резиновых сапогах. Взглянул на Каролину и принялся отпирать замок на воротах.    - Добрый день, Степаныч! - опустив боковое стекло, поздоровалась она.    - Мое почтение, Каролина! - откликнулся тот и бросил рассеянный взгляд на её спутников. - Отдохнуть?    - Да, решили вот с ребятами немного развеяться от городской суеты, - ответила она и протянула сторожу через окно заранее приготовленную бутылку дешёвой водки.    - Оно, конечно, отдохните. Шашлык-башлык там и всякое прочее баловство... - с понимающей улыбкой произнёс он, пряча бутылку в кармане брюк.    Участок Каролины располагался в самом дальнем конце дачного посёлка. Она заехала за высокий деревянный забор, закрыла ворота и с помощью Ромки и Одувана накинула на машину брезентовый чехол. Потом они пошли по тропинке, протоптанной среди буйной сорной травы, мимо двухэтажного дома к покосившемуся, но ещё крепкому сараю. Одуван мёртвой хваткой сжимал в руках коричневый кейс.    - Люди Шиншилла нас тут не застукают? - спросил Ромка, войдя в сарай и озираясь по сторонам. Внутри сарай имел на удивление опрятный вид. Ничего лишнего в нём не было. Стоял только обеденный стол, три продавленных стула да две полуторные заправленные кровати. Два маленьких окна загораживали железные сварные решетки. На одном из окон не хватало половины стекла.    - Люди Шиншилла нас тут не застукают? - повторил вопрос Ромка.    - Надеюсь, что нет, - ответила Каролина. - Но, в любом случае, у меня здесь сейчас безопаснее, чем на дороге. Милиция наверняка ввела этот свой план "Перехват".    - В натуре, Шиншилл напряг ментов, и они ради него введут чего угодно - хоть "Перехват", хоть "Каземат", - хмыкнул Ромка. - Но перекантоваться бы я предпочел не в сарае, а у тебя в доме.    - Ещё чего - размечтался! Я не люблю ночевать у себя в доме с посторонними мужчинами.    - Мы не посторонние мужчины, мы - подельники.    - Да хоть кто. Ваша кобелиная суть от этого не меняется, - буркнула женщина.    - Каролина, а твои соседи нас того... не сдадут? - спросил Одуван. - Кукушек нынче развелось почти как в добрые старые времена. Сплошное ку-ку.    - Не бойся, не сдадут. Их физически нет. Соседка та, которая жила напротив, в прошлом году отправилась в мир иной. Впрочем, туда ей и дорога - зловредная была тетка. По вполне объяснимым причинам она больше у нас тут не появляется. Если только в полнолуние в виде приведения. В белом саване. У-у. Боитесь приведений? Хе-хе. Я шучу. Двое других соседей продают свои дачи и почти не приезжают сюда.    - Что так?    - Говорят, что это плохое место - вроде бы как патогенная зона. Ну, излом земной коры. С людьми на наших участках частенько происходят несчастья.    - О как! Но это нам на руку, - заметил Одуван. - Нет, не то, что с людьми происходят несчастья, а то, что нет соседей.    - А вообще кто-нибудь у тебя бывает? - поинтересовался Ромка.    - Бывает, но редко, - усмехнулась она. - Никто не желает близко общаться со мной.    "И правильно делают, что не желают", - подумал Ромка, бросив быстрый взгляд на Каролину. Действительно, кому охота общаться с такой женщиной? Обрюзгшей, неряшливой, с лицом, изуродованным ужасными шрамами. В придачу и хромоногой. Если, конечно, он не конченый извращенец. Они с Одуваном не в счет - у них с ней общее дело.    - Довольно болтать. Мне не терпится посмотреть, сколько у нас бабок, - сказал Одуван и вывалил на стол содержимое кейса. Ромка и Каролина сразу же подошли к нему и встали по краям стола.    - Уф! Ровно полмиллиона баксов, - произнёс приглушённым голосом Ромка, когда они кончили считать банкноты.    - Не хило, - присвистнул Одуван.    - Примерно так я и думала. Шиншилл вёз задаток за коттедж, - сказала Каролина.    - А что, раньше у него не было своей норы? - спросил Одуван.    - Почему? Была скромная такая норка - трехэтажная, каменная, с бассейном. С теннисным кордом - теннисист, блин, нашёлся, - криво улыбнулся Ромка. - Но он отказал эту норку своей бывшей жене. Шиншиллу вообще не везет с бабами. У него от них одни несчастья. Первый раз он угодил на зону из-за любовницы. Украл для неё шиншилловую шубку у супруги одного высокого начальника и попался. Упекли, стало быть, голубчика на полный срок.    - Да в теме мы, - отмахнулся Одуван. - В теме.    - Я рад за вас. Делим, значит, ровно на три части. Получается?.. Получается по сто шестьдесят шесть тысяч шестьсот шестьдесят шесть долларов. Ну, ещё мелочь - центы, - сказал Ромка, закатив кверху глаза и загибая пальцы на правой руке. - Вроде бы так.    Одуван пожевал зубами кончик языка, взял со стола шариковую ручку и посчитал в столбик на листке бумаги, вырванном из блокнота.    - Молодец! Совершенно верно! Ты прям Мендельсон!    - Причем здесь Мендельсон? - удивился Ромка. - Это композитор, что ль?    - Да нет, типа математик - он мотал со мной срок на зоне за финансовые махинации.    - А-а...    - Нет, не верно, - решительно возразила Каролина. - Мне - сто шестьдесят семь тысяч триста тридцать два доллара. А вам, парни, по сто шестьдесят шесть тысяч.    - Почему? Не понял, - протянул Одуван.    - В свою долю я приплюсовала вашу плату за проживание у меня.    - За проживание в твоем сарае?!    - Вот именно, - подтвердила женщина. - За проживание в моём сарае, трехразовое питание в день и моё обслуживание. Между прочим, всё это не дёшево.    Одуван вопросительно посмотрел на Ромку.    - Пес с ней, пускай берет, - сказал тот, покривив подбородок, и покачал головой. - А ты жадная, Каролина.    - Извини, какая есть. Если вы не против, то свою долю я унесу с собой в дом. Так мне будет спокойнее, - сказала она, складывая часть денег в сумку. - Да, не выходите из сарая без крайней нужды. Сидите здесь тихо как мышки.    - Петь-плясать мы и не собираемся, - буркнул Одуван.    - Я счастлива.    - Но ты же говорила, что никого из твоих соседей сейчас нет, - напомнил Ромка. - Потом, у тебя такой высокий забор.    - Ну и что? Забор не помеха. Из нескольких домов посёлка со второго этажа мой участок как на ладони.    ***       Ромка стоял у окна с недостающим стеклом и смотрел, как сгущаются сумерки на запущенном участке Каролины. Одуван, развалившись на кровати, лениво курил, пуская дым колечками.    - Скучно, - произнёс он и потянулся.    - Что есть, то есть.    - Может, рванем на станцию - и в Москву?    - Ничего глупее, Одуван, придумать сейчас нельзя. На станции наверняка полным-полно ментов. Шерстят подряд всех подозрительных. Мы с тобой как раз из их числа. Тем более с карманами, набитыми бабками. Хотя попасть к ментам всё же лучше, чем к браткам Шиншилла. Из их лап живыми мы точно не выберемся. Поэтому давай переждём немного у Каролины.    - Слушай, Ромка, странная она какая-то баба, - в раздумье произнёс Одуван. - Надо же, разыскала нас, навела на Шиншилла и сама участвовала в деле. Теперь вот прячет нас у себя на даче. Ой, неспроста всё это.    - Конечно, неспроста, а ради денег. Шутка ли? За одно проживание в своем паршивом сарае содрала с нас больше тысячи баксов, - напомнил Ромка.    - Может, кинем на хрен эту Каролину? Прихватим её долю и смоемся. Ищи потом ветра в поле.    - Угу, неплохо бы смыться с её долей. Но вряд ли нам это удастся. Я думаю, что она подстраховалась на такой пожарный случай. Как пить дать, так или иначе она нас достанет.    - Но как? - удивился Одуван. - Что, заложит нас Шиншиллу? В этом случае ей самой не поздоровится.    - Нет, не заложит. Но я уверен, у Каролины припасено кое-что другое. Куда хитрее.    - Ну, давай её пришьем. Прихлопнем как муху. И концы в воду, - предложил Одуван.    - Больно легко получается у тебя - пришьем, - усмехнулся Ромка. - Но тогда придется пришить ещё и сторожа. Этот старый козел нас видел. Тем самым мы наведём на наш след ментов и Шиншилла. И сами погорим голубым пламенем.    - Пожалуй, ты прав. Куда ни кинь везде клин, - вздохнул его приятель. - Но как скучно-то. Телевизора и того нет. Хотя сейчас лучше всего было бы промочить горло.    - Кстати, здесь я согласен с Каролиной. Напиваться нам не в кайф. Неизвестно ещё, каким боком всё повернется. Поэтому надо оставаться трезвыми и быть начеку.    - Я и не призываю напиваться до потери пульса, - обиделся Одуван. - А так, по чуть-чуть.    - По чуть-чуть было бы можно, - кивнул Ромка.    - Приударить со скуки за этой Каролиной, что ли?    - Не советую, как другу. Больно уж она страшна. Фу. Прямо кикимора с гнилого болота. Ещё и хромая. Я бы даже на зоне на неё не польстился. У меня есть свои представления о женской красоте.    - Ну, не ври. На зоне, например, ты бы не отказался. Несмотря на эти свои представления, - возразил Одуван. - Ведь она какая-никакая, но баба. Хоть и уродина уродиной.    В сарай пришла Каролина и принесла ужин.    - Макароны? - спросил Одуван, заглядывая в кастрюлю.    - Ага, макароны с сыром. На сладкое - клубничное варенье, - ответила она и включила тусклую лампочку на потолке. - Чем тебе не нравятся макароны с сыром и клубничное варенье?    - Они мне всем нравятся. Макароны и варенье - моя слабость с детства. Но, понимаешь, не помешало бы пацанам под них промочить горло.    - Нет. Напьетесь и выдадите себя.    - Ладно, отложим выпивку, - нехотя согласился Одуван. - Слушай, Каролина, а зачем тебе сколько денег?    - Разве не ясно?    - Нет.    - Я собираюсь сделать себе пластическую операцию на лице и операцию на ноге.    - А что, собственно, с тобой приключилось? - спросил Одуван.    - Несчастный случай. Чёрт его возьми! Я истратила уже на лечение все свои сбережения. Пришлось продать даже одну городскую квартиру. А денег всё равно не хватает.    - Что, так дорого стоит лечение?    - Ещё бы! Цены на медицинские услуги заоблачные!    - Сочувствую.    - К тому же у меня нет части левой ступни. Отрезана. Показать, парни? - она опустилась на стул, нагнулась и принялась расшнуровывать шнурки на ортопедическом ботинке.    - Не нужно. Мы тебе верим, - торопливо произнёс Ромка. Ему совсем не хотелось разглядывать за ужином покалеченную ногу Каролины.    - Что, брезгуешь?    - Да нет. В принципе я не брезгливый. Но давай покажешь нам свою ступню как-нибудь в следующий раз. Кстати, почему у тебя в сарае решетки на окнах? - поинтересовался он, поспешно переводя разговор на другую тему.    - Чтобы сюда не забрались бомжи.    - Но красть у тебя здесь нечего.    - Зато раньше было, - с мягкой улыбкой ответила женщина. - В этом сарае хранился садовый инвентарь.    - Стекло на окне бомжи разбили?    - Они, подлецы. Никак не доходят руки вставить новое стекло. Зато теперь здесь постоянно вентиляция. Хе-хе.    - Понятно, - кивнул Ромка и пригладил короткие волосы. - Но вот какая штука. Мы не предусмотрели, как будем проводить свой досуг. Словом, есть у тебя карты?    - Разумеется, есть. Но я вам их не дам. Знаю я вас. Начнете играть на деньги. Кто-нибудь из вас продуется, вы поругаетесь и подеретесь. Мне это абсолютно ни к чему.    - Что же нам делать? Выть от тоски? Принеси хотя бы телек, - попросил Одуван.    - У меня нет телевизора. По нему круглые сутки показывают всякие ужасы и непристойности. Ещё там про политику. Бр-р-р.    - Ну, притащи тогда приёмник.    - Угу, на худой конец, - кивнул Ромка.    - У меня нет приёмника. По радио круглые сутки говорят всякие гадости и пошлости. Но, если желаете, то я побуду вашей Шахразадой, - помедлив, предложила Каролина.    - Кем-кем? - вытянулось лицо у Одувана.    - Шахразадой.    - Ой, не надо! - испугавшись, замахал руками Ромка. - Только не Задой!    - Извини, Каролина, но мы уж как-нибудь без этого, - подтвердил Одуван.    - Успокойтесь. Это - всего лишь персонаж из книги "Тысяча и одна ночь". Она рассказывала на ночь сказки персидскому султану. А вы что подумали?    - Что это продажная женщина, - хмыкнул Одуван. - Как бы дорогая проститутка.    - Вы до неприличия невежественные люди. Так рассказать вам одну историю?    - Ничего хоть история? - поинтересовался Ромка.    - Ничего.    - Валяй, всё равно делать больше нечего.    Каролина разместилась удобнее на стуле, облизнула губы и принялась рассказывать.    Повелительница Рассказ Каролины       Любая муха, даже самая шустрая и увертливая, пролетавшая поблизости от Эдика Шугаева, подвергалась смертельной опасности. Быстрым и ловким движением руки он ловил мух из какого угодно положения. Бедное насекомое не успевало ни испугаться, ни среагировать, как оказывалось зажатым в его крепком кулаке.    Впрочем, одним этим таланты Эдика - сухопарого молодого человека, с роскошной рыжей шевелюрой, в меру умного и наглого - отнюдь не исчерпывались.    Он работал старшим менеджером в итальянском ресторане и одинаково легко умел ладить и с посетителями, и с владельцами заведения. Далее, умел дружить с подчинёнными, договариваться с поставщиками и разведывать замыслы конкурентов. Ну а в коридорах городских властей так и вовсе чувствовал себя как рыба в воде. Словом, для ресторанного бизнеса был личностью поистине бесценной. В будущем знающие люди предрекали ему блестящую карьеру.    Но сейчас Эдик пребывал в затяжной полосе неудач. Месяца четыре назад он насмерть разругался со своей женой Ариной - дамой обстоятельной и въедливой. Сложно сказать, кто из них был виноват. Скорее всего, оба. Список взаимных обид и претензий длился до бесконечности. О примирении, естественно, никто из них и не помышлял.    Теперь они занимались разменом своей трехкомнатной квартиры. Дело это оказалось непростым и хлопотным. Различных вариантов, на первый взгляд, вроде бы хватало, но ни один из них не устраивал стороны. Хотя и затягивать слишком долго с разменом было нельзя.    Ситуация усугублялась тем, что Арина привела в дом своего нового избранника - Никиту. В прошлом спортсмена-борца, а ныне предпринимателя средней руки, владевшего в столице складскими помещениями.    Оказавшись в меньшинстве, Эдик постоянно ворчал и грозил призвать на помощь многочисленную родню с Восточной Украины. Никита предпочитал отмалчиваться. Зато Арина злилась и сердилась, и нередко сама шла в атаку. В общем, их совместное проживание превратилось в сплошной и беспрерывный скандал. Но пока дело, к счастью, обходилось без кровопролитных сражений и побоищ.    - Не смей оскорблять Никиту! Он не чета твоим ресторанным приятелям! - кричала утром июньского дня Арина в коридоре, поправляя на груди расползающийся китайский халатик. Конфликт возник из-за того, что Эдик уличил Никиту в хищении своего бритвенного станка, поймав того на месте преступления.    - Мои ресторанные приятели, к твоему сведению, бритвы не воруют! - задорно отбивался он.    - И не смотри на меня так!    - Как?! - не понял Эдик.    - Плотоядно!    - Да не смотрю я на тебя плотоядно! Очень ты мне нужна! Не котлета по-киевски!    - Нет, смотришь! - выкрикнула она. - Но главное, не смей оскорблять Никиту!    - Ага, здрасьте! Твой хахаль меня обворовывает почём зря, а я помалкивай в тряпочку! - возразил Эдик, кипя праведным гневом.    - Я и не скрываю. Что да, одолжил твой станок на время. Что тут особенного? - произнёс миролюбивым тоном полуобнажённый Никита, выглядывая с намыленной щекой из ванной.    - Как что тут особенного?! Обобрали, можно сказать, человека до нитки. Теперь ещё и предметы личного туалета начали красть! Я хоть и не мастер спорта, но издеваться над собой не позволю!    - Хо-хо-хо! Какие мы гордые! - вплеснула руками Арина. - Но кто над тобой издевается?!    - Вы! Кто же ещё?! Но погодите, вот выпишу родственников из-под Полтавы. Будет вам, как говорил Александр Сергеевич, "горит восток зарею новой"! Живо погорите - загонят они вас за можай. И фамилия у них подходящая - Рваченко.    - Самих твоих Рваченко, поклонников Пушкина, из города мигом вышвырнут, - парировала Арина. - Стоит только заявление подать.    - Не вышвырнут!    - Вышвырнут!    - Приведу ещё в дом какую-нибудь девицу. Габаритами с автобус, - пообещал Эдик.    - Хо-хо-хо! В этом, между прочим, я ни секунды не сомневаюсь. Не удивил, дружок. Но ей обязательно будет последняя блудница, пускай и размером с автобус. Ведь приличная девушка ни за что не согласиться жить с тобой под одной крышей, - покрылось розовыми пятнами её миловидное лицо, обрамлённое светлыми кудряшками.    - Но ты же когда-то согласилась, - заметил Эдик.    - Исключительно по глупости. Молодая была, наивная, - усмехнулась она. - И, смотри, не подцепи от своей блудницы СПИД.    - Не подцеплю!    - Подцепишь!    - Черт бы вас побрал! - выпалил Эдик.    - Чёрт бы тебя побрал!- ответила Арина.    - Гони назад мою бритву! Немедленно! - топнув ногой, потребовал Эдик.    - Пожалуйста, - не стал возражать Никита и протянул ему бритвенный станок.    - До чего же ты, Эдик, мелочный! До чего же склочный! - сморщила аккуратный носик Арина. - Просто тошно! С души воротит! Вот другие мужчины, когда расстаются с женами, оставляют им квартиру.    - Ничего себе заявочки! Квартиру ей отдай! - даже покоробило его от возмущения. - Слипнется! Да я на неё несколько лет копил - откладывал копеечка к копеечке. Недоедал, недопивал, осунулся. И вдруг - отдай! Ага, раскатала губки! Пускай твой мастер спорта покупает тебе новую квартиру. У него свои складские помещения.    - Нет, право, я сойду с ума. Дышать с тобой одним воздухом и то невозможно. В моей голове не укладывается, как я прежде тебя терпела. Никита, а ты почему как воды в рот набрал? Скажи чего-нибудь.    - Да, желательно бы нам быстрее разъехаться, - послушно проговорил тот.    - Золотые слова, дорогой, - кивнула Арина. - Шугаев, давай успокоимся.    - Ладно, давай.    - Эдуард, ты со своим нахальством способен без мыла пролезть в любую дыру. В любую щель. У тебя везде куча друзей-приятелей, а разменять нашу квартиру ты не желаешь. Наверное, специально. Да? Всё подлости нам чинишь, Шугаев? - сурово взирая на него, спросила Арина.    - Вовсе нет. Недвижимость - не мой профиль, - ответил Эдик. - Потом, когда, наконец, мы официально оформим наш развод?    - Можем развестись хоть завтра! Нет проблем! Разведут в два счета. Но сейчас нам важнее разъехаться. По сути, отметка в паспорте имеет мало значения.    - Лично для меня вообще никакого. Но почему я должен один заниматься этим разменом?    - Я тоже им занимаюсь. Выяснила, необходима копия документа, что наша квартира приватизирована.    - Зачем?    - Господи, а я откуда знаю, - проворчала Алина и прошептала что-то нелестное в адрес Эдика. - Требуется и требуется. Вот и дуй за ней.    - Мечтать не вредно. Я много работаю. Верчусь, как белка в колесе. Бывает, под вечер ног под собой не чувствую. Твой ухажер вполне может сгонять за этой чёртовой копией. Всё равно он целый день бездельничает на своем складе.    - Ошибаешься, я работаю не меньше твоего, - с упрёком заметил Никита.    Последовала ожесточённая перепалка с громкими восклицаниями и битьём себя в грудь. В итоге проиграл Эдик.    - Иду, лишь бы не видеть ваши гнусные физиономии, - сказал он и, хлопнув дверью, отправился снимать копию.    Нотариальная контора располагалась на первом этаже многоквартирного дома на соседней улице. В ней было душно и мрачно. Изнурённый зноем, несмотря на утренние часы, народ томился в тесном коридорчике, обмахиваясь платками и газетами.    Эдик занял очередь, опустился на лавочку и принялся блуждать рассеянным взором по небольшому помещению. По помятым лицам людей и развешенным на стенах бланкам-образцам.    "Разнесчастный я человек, хоть в петлю лезь. И всё-то из-за выкрутасов Арины", - с досадой подумал он и чисто автоматически поймал правой рукой пролетавшую мимо муху. После левой рукой - вторую.    Сидевшая рядом миловидная брюнетка, облачённая исключительно в одежду черного цвета, даже приоткрыла от изумления рот.    - Здорово это у вас получилось, - не удержалась она от похвалы.    - Что?    - Да вот с мухами.    - Ерунда.    - Нет, не ерунда. Это прямо какие-то ковбойские штучки.    - Я польщен, что вам понравилось, - улыбнувшись, сказал Эдик и поднёс кулаки к своим ушам. - Жужжат. Наверное, жалуются на судьбу насекомых в данной нотариальной конторе. Желаете послушать?    - Нет, спасибо. Охотно верю, - не без кокетства ответила брюнетка. - К тому же я не понимаю язык насекомых.    - Бывает. Эх, если бы я не был обут, поймал бы и ногами. То есть ступнями.    - Вы шутите?    - Естественно. Но для столь обворожительной девушки я готов попробовать.    В ходе дальнейшего разговора выяснилось, что зовут брюнетку Анна и что все её предки - поляки, с незапамятных времен живущие в России. Что она обожает чёрный цвет, звездные лунные ночи и шоколадные конфеты. В нотариальную же контору пришла, чтобы оформить наследство недавно умершего дедушки.    - Если не секрет, что за наследство? - поинтересовался Эдик.    - Вопрос нескромный.    - Я понимаю. Но всё же, пожалуйста, утолите мое любопытство.    Анна внимательно посмотрела на него и, поколебавшись, ответила:    - Двухкомнатная квартира в спальном районе.    - Что ж, неплохо, - пробормотал он. - Весьма.    Это неожиданное знакомство показалось Эдику многообещающим: полезным и приятным. После приёма у нотариуса, рассыпаясь в комплиментах, он предложил Анне встретиться сегодня вечером. Чтоб в непринуждённой обстановке научить языку насекомых.    Девушка помедлила для приличия и посетовала на безумную занятость. Затем сказала:    - Ну, коль вы настаиваете, то хорошо.    К памятнику на одной из центральных площадей Анна приехала почти вовремя. Они побродили по тенистым аллеям скверика, посидели на скамейке, отгадывая кроссворд в журнале и обсуждая праздношатающуюся публику. Съели мороженое, выпили по бутылочке кока-колы.    Потом Эдик повёз Анну на такси в свой любимый ресторан "На распутье". Это был маленький уютный ресторан, стилизованный под русскую старину, с негромкой музыкой и приглушённым освещением. С вымуштрованными официантами и отменной кухней. Словом, местом - идеальным для задушевных бесед.    Стать владельцем именно такого заведения мечтал в будущем Эдик. Но пока ему требовалось разобраться с куда более насущными делами.    Они вкусно поели, много шутили и смеялись, пару раз прошлись в медленном танце и под конец вечера между ними воцарились близкие приятельские отношения.    За десертом - кофе с пирожными - Эдик решил осторожно коснуться занимавшего его вопроса:    - Анна, у нотариуса мы, наверное, больше не увидимся. Надеюсь, что ты разобралась с бумажной волокитой?    - В основном, да. Сколько ж можно разные пороги обивать? Честное слово, наследство того не стоит.    - Не в тему. Я бы обрядил официантов в национальную одежду. В сарафаны там, кафтаны, кокошники. Впрочем, чрезмерная маскарадность тоже ни к чему. Как, по-твоему7    - Мне безразлично, Эдик, в кокошниках официанты или нет. Только бы успевали обслуживать, приветливо улыбались и не обсчитывали по-крупному, - весело блеснули глаза Анны.    - Мудрая ты девушка. Тебе бы в Госдуме заседать - всякие законы принимать. Баллотируйся - я за тебя проголосую, - подмигнул он. - Кстати, когда ты вступишь в свои права наследницы?    - В окончательные? Примерно через полгода. Но поселиться в квартире деда я могу хоть сейчас. Других наследников у деда всё равно нет, и, видно, уже не объявится.    - Ну и отлично. Теперь будешь, значит, в ней жить-поживать да добра наживать?    - Чего это ради? - удивилась она. - Летом я привыкла жить на даче, вдали от городской суеты и шума. Свежий воздух, тишина и всякое такое. Потом, в городе у меня всегда есть, где приткнуться. У меня пустует родительская квартира. А с этой квартирой деда - сплошная головная боль. Не думала даже, как мне с ней поступить.    - Продай, к примеру.    - Угу, замечательная идея. Продать и положить деньги в банк, который через три месяца лопнет. И тю-тю - плакали мои денежки, - усмехнулась Анна.    - Спрячь деньги под подушкой, - посоветовал он.    - Благодарю, и того лучше. Проведают бандиты, нагрянут - и ещё повезет, если не придушат той же самой подушкой. Нет уж, увольте. Да и сам процесс купли-продажи - занятие опасное. Чреватое. Мошенников и аферистов сейчас развелось тьма.    - Ну, сдай тогда эту квартиру в наём.    - Пожалуй, ты прав, - согласилась она. - Но сложно найти честного съёмщика. Человек притворяется поначалу святым, хоть иконы с него пиши. А позже выясняется, что он горький пропойца или, вообще, закоренелый наркоман с преступными наклонностями.    - Сдай хорошему знакомому.    - А где его взять? Хорошие знакомые, к тому же потенциальные съёмщики, на улице не валяются.    Эдик не ответил. Закурил сигарету и, проверяя на прочность, постучал ногтем по стеклу оригинального светильника, стоящего на столе.    Прежде он и не помышлял о том, чтобы снимать жильё. С какой это, спрашивается, радости? Есть собственное жилье: удобное и благоустроенное. Но встреча с Анной заставила его всерьёз об этом задуматься. Случай сам шёл ему в руки. Почему было бы им не воспользоваться? Тем более что платить за снимаемое жильё будет не он, а Никита. И до последней копеечки. Никуда от этого пан Спортсмен не увильнет.    - Анна, тут такое щекотливое дело, - проникновенным тоном произнёс он.    - Да, внимательно слушаю.    - Кажется, я тебе уже говорил, что смертельно разругался со своей второй половиной. Сейчас мы с ней находимся на стадии развода. Вредная она особа - без конца пилила, читала нравоучения. Но не суть важно. В настоящий момент мы размениваем нашу квартиру. Пока же мне хотелось пожить отдельно от неё.    - Я понимаю.    - Заказать ещё пирожные? Или мороженое?    - Спасибо, я наелась.    - Вдобавок моя бывшая супруга привела э-э... другого мужчину. Огромного такого дядьку из какой-то глухомани. Вылитый медведь. Работает кладовщиком на кладе.    - А что? Прекрасный выбор сделала твоя жена, - заметила Анна. - Извини, бывшая жена.    - Во-во, прекрасный выбор. В туалет протискивается и то боком. Сломал, гадёныш, унитаз. Но личность, бесспорно, экзотическая, достойная кисти художника-экспрессиониста. Впрочем, меня это не касается. Хотя жалко унитаз - французский, перламутровый. Дорогущий...    - Ещё бы.    - Разумеется, я стараюсь ни во что не вмешиваться.    - Вот и правильно.    - Но ситуация у меня в доме сложилась аховая. Бесконечные склоки и дрязги.    - Да, тебе не позавидуешь, - сочувственно произнесла девушка, подкладывая ладонь под щеку.    - И впрямь, не позавидуешь. Короче, Анна, не смогла бы ты сдать мне свою квартиру. Месяца на два-три, а дальше - посмотрим. Само собой, на лбу у меня не написано, что я не мошенник. Или там не забулдыга-пьяница. Но если желаешь, мы оформим всё официально, как положено. Обещаю, что платить буду исправно и вперед.    Анна потеребила у виска темный локон и, вздохнув, произнесла:    - Хорошо, я согласна. Нельзя же, в конце концов, никому не доверять. Всех и всего опасаться.    - Никаких хлопот и неприятностей у тебя со мной не возникнет. Гарантирую, - пообещал довольный Эдик. - Остается условиться только об оплате. Итак, сколько?    - Ну, я даже не знаю. Да брось ты, живи просто так, - легкомысленно махнула она ладошкой. - Чтоб квартира деда не пустовала.    - Нет, просто так я не могу. Меня совесть замучит.    - Уговорил, Эдик. Я не пойду наперекор твоей совести. Давай мне какую-нибудь чисто символическую сумму, оплачивай коммунальные услуги, следи за порядком и... лови мух.    - Что?    - И мух, повторяю, лови.    - А-а, это уж обязательно, Анна, - раскатисто рассмеялся он. - Не тревожься.    - Кроме того, научишь меня языку насекомых.    - Постараюсь.    Жилищный вопрос для Эдика разрешился пока наилучшим образом. Но раскошелиться Никиту, однако, он заставит. Как-никак ему пришлось тратиться на ресторан, хитрить, подстраиваться под Анну, а это, между прочим, тоже стоит денег.    - Имеется предложение. Может, сейчас и скатаем в твою квартиру? - спросил он. - Поглядим всё на месте.    - Почему бы и нет? Скатаем. Я не возражаю, - с готовностью ответила девушка, поднялась из-за стола и накинула на плечи черную мохнатую кофточку.    ***       Через день Эдик, увешенный сумками и чемоданами, перебрался жить в квартиру Анны. Чему, кстати, был несказанно рад. Не видеть постоянно перед собой Арину с Никитой, не слышать их голоса, не скандалить по всякому поводу и без повода - было уже великим счастьем.    Новое жильё в не очень старом доме и вблизи от лесопарка, пришлось ему по душе. Квартира оказалась светлой и солнечной. С приличной мебелью, исправной сантехникой, подключённым телефоном. С работающим холодильником и телевизором. В комнатах не витал присущий старикам запах - кислятины и лекарств. Нет, конечно, с точки зрения европейских стандартов квартира была так себе - ниже среднего уровня. Но Эдик знал, какое жильё и за сколько сейчас сдается внаём.    Не докучала ему частыми визитами и Анна.    Она вообще не приходила. И зря. После той ночи с показом квартиры и всего прочего, он стал подумывать: не вступить ли с ней в более долгосрочную связь. Она оказалась весьма пикантной женщиной, взрывной и темпераментной.    Впрочем, нет. Не следовало торопить события. Пока он был ещё сыт по горло "любовными ласками и утехами" Арины. Не успел оправиться от её беспрерывных придирок и желания всегда и во всём настоять на своем мнении. И поучений, поучений. Видимо, тяга к ним, как у учительницы физики, была у неё в крови. Хотя и преподавала она в школе всего лишь одну неполную четверть.    На работе дела Эдика также вроде бы пошли на лад. Упрочилось положение, пошатнувшееся за последние месяцы. Вернулась былая легкость и непринуждённость в общении с клиентами и подчинёнными.    Спустя неделю после переезда, в субботу, Эдик вспомнил, что не выполняет одно из условий договора с Анной. Пускай шутливого и не серьёзного. Он совсем не ловил мух.    Повинуясь чувству долга, Эдик убил штук десять на кухне и трех-четырех в спальне. Успокоился и сел, попивая пиво из банки, смотреть по телевизору футбольный матч. Перед сном поймал ещё нескольких крылатых насекомых и, лёжа уже в постели, подумал: вот мухи, казалось бы, совершенно незначительные, ничтожные твари. Но до чего же они хитрые и сообразительные! Будто бы понимают, что за ними охотятся, и мгновенно прячутся!    Вероятно, благодаря этим мыслям ему всю ночь снились мухи - наглые, жирные и надоедливые.    Воскресное утро Эдик решил посвятить вопросу размена своей квартиры. Он завалил стол на кухне рекламными газетами, справочниками и картами города. Закурил сигарету и приступил к изучению объявлений. В принципе попадались неплохие предложения. К сожалению, как правило, лишь на бумаге. И почему-то везде даже за заведомо худший вариант непременно просили доплату.    Позвонив по нескольким объявлениям и выслушав редкую ахинею, Эдик оставил эту свою затею. Нет, ничего у него не получится, решил он. Придется обращаться к маклеру. Хотя сам бы он давно так и поступил, если бы не Арина. Его бывшая жена категорически не желала оплачивать услуги посредников.    Раздосадованный Эдик поймал в сердцах четырех мух и отправился на работу в ресторан.    Домой он вернулся поздно, выжатый как лимон. Отворил дверь и сразу направился к холодильнику, чтобы положить в него пакеты с продуктами и напитками. Зажёг свет на кухне - и от изумления замер на месте. От обилия мух кухня едва ли не почернела. Мухи сидели буквально повсюду. На стенах, полу, потолке. Густой массой облепляли холодильник, электроплиту и раковину. Дремали на столе, табуретках и подоконнике.    - Что за чертовщина?! - выругался он. - Что за нашествие?! Откуда же их здесь столько?!    Но разбираться сейчас с мухами у него не было ни сил, ни желания. И со словами "завтра, завтра" потащился к своей постели.    Утро следующего дня выдалось пасмурным и дождливым. Совсем под стать настроению Эдика. Несколько часов кряду, толком не позавтракав, он методично уничтожал мух. Десятками, сотнями.    "Вот напасть-то!" - раздосадовано думал он. Даже не поймешь, откуда они взялись? На что налетели? В комнатах было относительно чисто и прибрано. Ничем тухлым не пахло. Если только их занесло со двора? Да и во дворе - ни помойки, ни свалки!    "Может быть, на балконе разлагается труп человека? Скажем, того же дедушки Анны, злодейски умерщвлённого его внучкой ради получения наследства. Разлагающийся труп и привлекает мух", - пришла к Эдику совершенно бредовая мысль. Но для своего спокойствия он всё-таки выглянул на узкий продолговатый балкон. Естественно, что никакого спрятанного мертвеца там не обнаружилось. На балконе лежало самое обычное барахло. Вроде вороха грязных тряпок, старых газет и заплесневелых цветочных горшков. Служить приманкой для крылатых насекомых это никак не могло.    "Нужно побеседовать с другими жильцами дома!" - осенило Эдика. Они наверняка должны были знать, откуда здесь берётся столько мух.    Первая дверь на лестничной площадке по соседству, справа, открылась тотчас и нараспашку. На пороге стоял неопрятного вида тип в линялой рубашке и растянутых на коленях спортивных штанах. Видимо, он влачил свое существование по принципу "проснись - опохмелись".    - Гутен Морген! Я обитаю тут, - ткнул пальцем Эдик на дверь снимаемой квартиры.    - Приятно познакомиться. О-очень тронут, - улыбочка озарила малосимпатичное лицо типа. - Меня зовут Виктор.    - А меня называй - Эдуард III. И, прошу, без церемоний. Не в тронном зале.    - Как прикажешь.    - Слушай, Витек, мухи не сильно тебе досаждают?    - Кто-кто? - с опаской озираясь, переспросил тот.    - Му-хи. Летающие такие твари.    - Ясно. Мне-то сперва показалось, что под мухами ты имеешь в виду мусоров. То есть ментов. А мухи - ерунда. Плевать я на них хотел. Тьфу!    - Ну, извини. Лично у меня не хватает слюны на всю эту прорву.    - Это, погоди, ваше величество. Соизволь дать мне взаймы. Верну в следующем месяце.    Эдик, крякнув, порылся в кармане брюк и протянул ему скомканную купюру. Любая информация требовала оплаты - её отсутствие, к сожалению, иногда тоже.    - Витек, шёл бы ты лучше работать.    - Я бы с удовольствием. Да хоть кем, да хоть куда. Но мне не позволяют хронические болезни. Надеюсь, что временно, - состроив плаксивую гримасу, объяснил он.    Вторая квартира на лестничной площадке на звонки отозвалась гробовой тишиной. За дверью третьей квартиры долго возились с замком, прежде чем её отворила осторожная старушка, с бегающими выцветшими глазками. Вместо того чтобы ответить на вопрос, заданный Эдиком, она принялась жаловаться на скверное самочувствие и отвратительную погоду. На дороговизну в магазинах и маленькую пенсию.    - Я согласен, бабуся, что в этом доме живут бедные и несчастные люди. С подорванным в трудах праведных здоровьем. Но в настоящий момент меня интересуют исключительно одни мухи, - не стерпев, перебил её Эдик. - Так, водятся они у вас?    - Куда ж от них денешься? - обиженно протянула она.    - И много?    - Я их не считала.    - А на глазок?    - На глазок - полно. Летом их всегда полно.    - Как вы с ними боретесь?    - Никак. Да и без мух нельзя. Не обойтись в природе. Птички ими питаются, рыбки, зверушки.    - Бывает, что и мы - людишки, - хмыкнув, добавил Эдик.    В общем, ничего путного выудить у соседей-маргиналов ему не удалось. К мухам жильцы относились по-философски, как к неизбежному злу. К этому злу они привыкли и чуть ли не сроднились с ним. Тогда, почему эти насекомые должны волновать его? Пускай они заботят хозяйку квартиры - Анну. Пускай она сама их ловит или травит ядохимикатами. У него достаточно и собственных проблем. Хотя бы с тем же разменом квартиры.    Рассудив подобным образом, он переоделся и отправился в маклерскую контору.    Но день задался явно неудачный.    Битый час Эдик искал эту контору: плутал на своем "Опеле" по каким-то закоулкам и тупикам. За нарушение правил был оштрафован автоинспектором и, как финальный аккорд, проколол шину на переднем колесе. Когда же, наконец, нашёл контору, то раздумал в неё обращаться. Она находилась в полуподвальном помещении замызганного здания, которое грозило вот-вот рассыпаться от ветхости. Картину дополнял грязный двор с гниющими гаражами-ракушками и громыхающие грузовики, которые отъезжали от цементного завода, расположенного где-то поблизости.    Эдик разогнал стаю бродячих собак, оценил ситуацию и не мог не придти к здравой мысли. Коль скоро эти маклеры были не в состоянии арендовать сами для себя приличного помещения, то на что, спрашивается, рассчитывать ему, обычному клиенту? Не иначе как на местечко в заброшенном свинарнике.    Зато другая, конкурирующая контора, находилась в недавно отремонтированном особняке за внушительной оградой. С бдительными охранниками снаружи и шикарным интерьером внутри.    Приняла Эдика приветливая моложавая сотрудница с негритянской прической - множеством мелких косичек. Внимательно выслушала, записала все его данные и пообещала в течение ближайшей недели подыскать подходящий вариант. К тому же в дальнейшем освободить от всей бумажной канители.    Однако от названной за эти услуги суммы у Эдика отвисла челюсть. Да за такие деньги вполне можно было купить комнату в коммунальной квартире!    - Скажите, девушка, а вакантная должность у вас в конторе есть? - понизив голос и наклонившись к ней, поинтересовался он и многозначительно подмигнул.    - Не знаю, что и ответить, - в свою очередь удивилась она резкому повороту разговора. - Есть, по-моему, рассыльного.    - Замечательно. То, что мне требуется. Целую, до завтра.    В самом деле, не сменить ли ему род занятий? - размышлял Эдик под моросящим дождем по дороге к машине, припаркованной неподалёку. Необычайно прибыльная эта штука - операции с недвижимостью!    Объезжать дальше маклерские конторы не хотелось. К тому же не имело смысла. Они уже закрывались, и охранники вежливо выпроваживали припозднившихся посетителей. Но и возвращаться в снимаемую квартиру, к мухам, он тоже не испытывал ни малейшего желания. Подумал, не поехать ли ему домой к Арине? Всё же он там полноправный хозяин. Со всеми необходимыми атрибутами: пропиской и нажитым имуществом. Но обязательно у бывшей жены на него, как из ведра, посыплются колкости и насмешки. Стало быть, непременно вспыхнет ссора. А ссориться сегодня с Ариной и Никитой он был не расположен.    Но, с другой стороны, не коротать же весь вечер и всю ночь на улице, сидя в автомобиле?    Нет, глупо было бояться каких-то мелких тварей. Для взрослого мужчины это было недопустимое слабодушие. Вот бы посмеялась над ним бывшая жена, если бы узнала, что он боится обыкновенных мух. Но он не доставит ей такой радости. Даже в своем собственном воображении. Смелости и самообладания ему всегда хватало.    Эдик решительно вернулся в квартиру Анны.    Повесил повсюду клейкие ленты и принялся брызгать аэрозолью из баллончика на скопления мух. Щедро, не скупясь. Мухи падали, как град с неба. Они дохли грудами. В результате, через полчаса, значительное число насекомых оказалось повержено и уничтожено. Конечно, комнаты насквозь пропахли ядохимикатами. Но не трагедия. Можно было открыть балкон и окна и проветрить квартиру.    В ознаменование одержанной победы он троекратно прокричал "Ура!", спел патриотическую песню времён Советского Союза и выпил стакан водки. Поколебался - и второй. Настроение заметно улучшилось.    Удивительно устроен человек - любит создавать сам себе сложности, усмехнувшись, подумал Эдик. И окинул повеселевшим взглядом кухню. Нет, мух в ней было ещё много. Но чем по большому счету они могли ему навредить? Ну, пристают, надоедают, засиживают гладкие поверхности предметов - и только. Кто спорит, да - неприятно. Но никакой прямой угрозы они не несут. Просто необходимо иметь под рукой клейкую ленту и ядохимикаты.    Вдруг Эдик почувствовал, что кто-то ползет под штаниной по его левой ноге. Он тут же прихлопнул обнаглевшее насекомое и вытряхнул на пол из штанины раздавленную тушку. Но другое насекомое успело уже забраться ему под рубашку.    - А-а! Сучьи вы дети! - выругался он вскакивая. - Вконец, сволочи, с ума посходили!    Между тем активизировались и остальные мухи. Причем, действовали на удивление дружно и слажено. Словно подчиняясь чьей-то неведомой воле, они напали на Эдика. Опускались ему на лоб, щеки, подбородок. Слепили глаза, старались проникнуть в нос и уши. Надсадно жужжали и больно кусались.    Вертясь юлой, он отчаянно отбивался и смахивал с себя насекомых. Как назло, куда-то задевался баллончик с аэрозолью. Найти же его сейчас было попросту нельзя.    Эдик уже хотел, спасаясь, выскочить из квартиры на улицу. Позвать на помощь соседей, прохожих, закрыться в машине. Но неожиданно атака насекомых прекратилась. Прекратилась так же внезапно, как и началась. Мухи угомонились, расселись по стенам и принялись чистить лапки и крылья, чесать туловища, покрытые прочной чешуей. От неестественной тишины у него зазвенело в ушах. Он даже готов был усомниться в том, что это происходило на самом деле. Что это ему не привиделось.    Но Эдика не покидало ощущение, будто бы по его телу продолжает ползать множество мух. Ощущение было очень неприятное. Он решил смыть с себя всю эту гадость и мерзость. Зашёл в ванную комнату, по привычке закрыл за собой на защёлку дверь, наполнил ванну водой и плеснул в неё хвойный экстракт. Потом разделся, забрался в неё и погрузился с головой в воду. Когда же через минуту вынырнул глотнуть воздуха, то на него лавиной обрушился разъярённый мушиный рой.    Он подавился пеной, закашлялся. Быстро привстал, отгоняя мух. Но поскользнулся, не удержал равновесие и упал, стукнувшись затылком о край ванны. Потерял сознание, и его бесчувственное тело съехало в зеленоватую воду.    ***       - Как спалось, парни, на новом месте? Нормально? - спросила Каролина после завтрака, складывая в стопу на столе грязную посуду. - Ничего не беспокоило?    - Меня, к примеру, ничего, - ответил Одуван, отправил в рот ложку варенья и сделал из чашки глоток чая.    - Счастливчик. А меня всю ночь кусали проклятые комары. Злые черти, как с цепи сорвались, - заметил Ромка. Он стоял у открытой двери, дымил сигаретой и смотрел то на сороку, балансирующую на проводе, то на старую раскидистую яблоню в саду Каролины.    - Комары? - удивился Одуван. - Странно. Для комаров сейчас вроде бы не сезон.    - Вот и я подумал, что не сезон.    - Э-э, в природе всё нынче перепуталось, всё перемешалось. Комары кусают, когда они сами того пожелают, - со вздохом сказала женщина. - Сезон теперь им не указ.    - И то верно, - согласился Ромка. - Погодка, между прочим, что надо. Солнце светит, не холодно, да и ветра нет.    - Погода и впрямь изумительная, - подтвердила Каролина. - Благодать какая-то.    - А яблоки у тебя созрели?    - По-моему, да. Но кислятина - жуткая. Правда, сок из них получается замечательный.    - Ну, чем мы сегодня будем заниматься? - спросил Одуван, допивая вторую чашку чая.    - Да, собственно, чем? - присоединился к нему Ромка. - Не весь же день нам наслаждаться природой и есть кислые яблоки?    - А что вам нужно? - ответила вопросом на вопрос Каролина.    - Да так...    - Кого это ещё несет к нам нелегкая с утра пораньше? - с тревогой спросил Ромка, увидев, что по тропинке участка к ним приближается человек в распахнутой телогрейке и резиновых сапогах.    - Это наш сторож, Степаныч, - сказала Каролина, выглянув в окно. - Помните, он вчера открывал нам ворота?    - За бутылку водки - было дело. Но ты же говорила, что у тебя никого не бывает.    - Он не в счёт.    Степаныч подошёл к сараю и, сложив ладони рупором, крикнул:    - Каролина, вы здесь?!    - Здесь! Заходи!    Сторож поднялся по трем шатким ступеням, с лукавым прищуром осмотрел людей в сарае и сказал:    - Здрасьте всем! - Чувствовалось, что он был уже изрядно навеселе.    - Здравствуй, здравствуй, - насмешливо ответила Каролина. - Чего надо?    - Кому?    - Тебе. Кому же ещё?    - Мне? Ничего. Я просто пришёл вам сказать, что сегодня приезжала милиция.    В сарае повисла напряжённая тишина. Ромка и Одуван обменялись встревоженными взглядами. Каролина застыла на месте и облизнула пересохшие губы. Степаныч опустился на стул, поскрёб щетину на подбородке и принялся вычищать спичкой грязь из-под ногтей.    - Когда? - нарушила молчание Каролина.    - Совсем недавно. Где-то часа полтора назад.    - Зачем?    - Почём я знаю, - развел руками сторож. - Спрашивали, значит, есть ли в нашем посёлке посторонние?    - Что ты ответил?    - Ответил, что нет.    - Правильно, - кивнула она.    - Я подумал, что эти ребята не посторонние. Потому как они - ваши знакомые.    - Больше, они мои друзья.    - Вот-вот, друзья-знакомые. После ментов, почти сразу, приезжали ещё трое парней на японском джипе. Ну, чисто бандитской наружности парни, - растягивая слова, произнёс Степаныч.    - Что эти? - поторопила его Каролина.    - Тоже спрашивали, видел ли я вчера у нас здесь двух чужаков? Я опять ответил, что нет.    - И всё?    - Не всё, не спешите. Ещё они спрашивали: есть ли у кого-нибудь в нашем посёлке жигули вишнёвого цвета девятой модели? Само собой, я вспомнил, что они есть у вас, Каролина.    - Мало ли у кого есть вишнёвые жигули? - качнула та головой.    - Я того же мнения, - согласился сторож. - Вишнёвых девяток хоть пруд пруди. Но я сказал, что у нас таковых не имеется.    - Молодчина.    - Ну, я тогда пойду, что ли...    - Погоди, - сказала Каролина и сунула ему в карман телогрейки сторублёвку. - На вот, опохмелись.    - Премного благодарен, - расплылся тот в улыбке.    - Сообщи нам, если узнаешь ещё что-либо новенькое, - попросила женщина.    - Обязательно.    Глядя в след Степанычу, Ромка сказал:    - А хитрый этот ваш сторож. Очень себе на уме мужичок.    - Но как бы он не выдал нас со всеми потрохами. С него станется. Не доверяю я этим пропойцам, - поморщившись, заметил Одуван. - Может, сделаем ноги?    - Не время. Вам что, не ясно - вас ищут все, кому не лень? Поэтому, парни, гораздо безопаснее находиться в этом посёлке, на моем участке, - возразила Каролина. - А Степаныч, обещаю, нас не выдаст. Он прекрасно понимает, что ни от ментов, ни от бандитов он ничего не получит. Разве только пинка под зад.    - В точку, - согласился Ромка. - Здесь у него прямо таки золотая жила. Каждый день можно напиваться на дармовщину. И с какой стати ему нас закладывать?    - Вот именно!    - Чёрт! Как же я не сообразил?! Ну, тупой, как американец! - выругался Одуван, хлопнув себя ладонью по лбу. - Следовало дать сторожу денег, чтобы для нас он тоже раздобыл выпивки.    - Вам бы лишь принять на грудь, - хмыкнула женщина. - Ничего, обойдетесь.    - Ладно, Каролина, расскажи тогда, чего там дальше было, - попросил Ромка.    - Это - пожалуйста, - согласилась она. - С удовольствием.    Повелительница Рассказ Каролины (продолжение)       - Чашечку кофе? - с мягкой улыбкой поинтересовалась Анна.    - Да. Если вам нетрудно, - отозвалась Арина. Она сидела на кухне Анны, украдкой озираясь по сторонам. Кухня как кухня. Ничего особенного. Набор стандартной мебели, раковина с подтекающим краном, электроплита в жирных пятнах, потертый линолеум на полу и поблёкшая голубенькая краска на стенах. Подобные кухни имели тысячи и тысячи людей невысокого достатка.    - Простите за беспорядок. Я бываю здесь нечасто, набегами, - поймала её взгляд Анна. - До генеральной уборки никак не доходят руки.    - Нет-нет, что вы?! У вас очень мило, - смутилась та и принялась поправлять сумочку у себя на коленях. - Уютно.    - Вы преувеличиваете. Но мне всё равно приятно.    - Признаться, я не ожидала, что это произойдет так быстро и гладко, - едва слышно произнесла Арина.    - Я своих слов на ветер не бросаю.    - Наверное, Анна. Но мне почему-то не верилось. Всё слишком уж просто, как в рекламе по телевизору. Сварила бульонный кубик - и обрела дружную семью.    - В этом-то и вся прелесть. Обычный несчастный случай: напился мужик и вздумал помыться. Стукнулся о край ванны, нахлебался воды и приказал долго жить.    - Я не хотела его смерти. Я хотела, чтобы он был всего-навсего сговорчивее в некоторых вопросах.    - Теперь он сговорчивый во всех вопросах.    - И у вас не возникло никаких проблем?    - Абсолютно никаких. Если только с жильцами снизу. Их слегка затопило, по щиколотку. Впрочем, они не сильно шумели и возмущались. Залитая квартира и гибель человека - вещи несоизмеримые, - непререкаемым тоном заявила Анна. - Стыдно качать тут права, вставать в обиженные позы.    - Может, мне заплатить им за ремонт?    - Не волнуйтесь, я всё уладила. У них нет претензий.    Выдержав короткую паузу, Арина спросила:    - Анна, а ему не было больно? Глупый, конечно, вопрос. Но для меня это важно.    - Чего там скрывать? Было. Перед смертью он испытал несколько неприятных мгновений... Ага, чудесно, чайник вскипел. Кофе вам покрепче или послабее? У меня есть фруктовый торт. Выбирайте кусочек аппетитнее, - пододвинула Анна ближе к собеседнице тарелку с тортом.    - Спасибо. Мне бы какой поменьше. Сладкое и мучное полнит.    - Что с того? Не класть же из-за этого зубы на полку.    - Ой, Эдик лежал в гробу с таким искажённым страхом лицом - прямо мурашки по коже.    - Естественно, лежать в гробу - это вам не отдыхать на курорте по бесплатной путевке. Кого угодно перекосит, - усмехнулась Анна. - Но главное, по-моему, никто не усомнился в том, что он жертва несчастного случая.    - Ну, не скажите. Не совсем так, - возразила Арина. - Завтра мне опять идти к следователю, и, знаете, кажется, что он о многом догадывается. Допрашивает меня с откровенной издёвкой. Задает разные каверзные вопросы. Понимаете, мне сложно сохранять самообладание.    - Что тут удивительного, голубушка? Вы же основная подозреваемая. Кому ещё, кроме вас, была выгодна его смерть? Да никому. Но у них нет доказательств. Даже самых крохотных. Вот следователь и давит на вашу психику. Надеется, что вы о чем-нибудь проговоритесь. Как иначе ему себя с вами вести? - старательно объяснила Анна. - Это специфика их работы.    - По-вашему, у них на меня ничего нет? - спросила Арина.    - Ни секунды в этом не сомневайтесь. Посудите сами: во-первых, дверь в ванную была заперта изнутри. Во-вторых, он крепко набрался. На кухонном столе стояла полупустая бутылка водки.    - Полбутылки водки для Шугаева - не норма. Это для него как для слона дробинка.    - Но кто об этом знает, кроме вас? Ну, ещё он мог выпить где-нибудь на стороне. О, мужчины на это великие мастера, - с усмешкой заметила Анна. - Потом, накануне своей гибели Эдик ходил по дому и говорил с соседями. Представьте, почему-то по-английски. Прикидывался королем и задавал им всякие дурацкие вопросы.    - Королем?    - Ну да. Эдуардом III.    - Странно. А что, Анна, ваши соседи понимают по-английски? - поинтересовалась Арина.    - Да нет, в принципе. К тому же он быстро перешёл на русский язык. Так вот, он спрашивал у соседей много ли у них мух? И как они с ними борются? Разве не чушь собачья? Посмотрите, есть у меня мухи?    - Есть, но мало.    - В том-то и дело! Мало! А ему повсюду мерещились мухи. Много-много мух. Налицо, по-моему, явное помешательство на фоне алкоголизма, - заключила Анна.    - Но, честно сказать, я вовсе не предполагала, что с ним произойдет несчастный случай со смертельным исходом. Этого в нашем договоре не было. Мне представлялось, что вы уберете его из моей жизни каким-либо другим способом.    - Каким?    - Более гуманным. Отправите, скажем, навсегда жить за границу. Например, в Южную Африку.    - Хе-хе. С вами не соскучишься. Хотела бы я, чтобы меня саму кто-нибудь туда отправил, - улыбнувшись, произнесла Анна. - Полно лукавить, милочка. В душе вы помышляли именно об его смерти.    - Вероятно, да. Ведь по натуре я жуткая злодейка, - вздохнув, кивнула Арина. Открыла сумочку, вынула из неё конверт и протянула хозяйке. - Здесь, как мы и уславливались. Простите, что я запоздала с расчётом. Сложно было собрать сразу всю сумму.    - Прекрасно вас понимаю. Обычно мы не предусматриваем в семейном бюджете денег на подобные расходы. Как-то не привыкли.    - Да, это не поездка в Испанию, - подтвердила Арина. - Но вы проверьте.    - Зачем? Я вам доверяю. Целиком и полностью. Тем более что не в ваших интересах меня обманывать, - со значением заметила Анна. - Возьмите ещё кусочек торта.    - Ой, нет! С вами я точно располнею.    - Пустяки! Некоторые мужчины любят женщин в теле. Кстати, о мужчинах. Как у вас сейчас складываются отношения с вашим новым партнером?    - Превосходно, - зарделась Арина. - Я не нарадуюсь на Никиту. Возникают, правда, иногда трения. Но без них в семейной жизни не обойтись.    - Приятно слышать, что хоть кому-то в наше время хорошо. Вы расписались?    - Нет. Я же не успела ещё развестись с Эдиком.    - Извините, я позабыла.    - Но мы собираемся с ним расписаться.    - Да?    - Никита не признает гражданского брака. Я, говорит он, человек старого воспитания и не одобряю нынешнего падения нравов.    - Поздравляю, вам поразительно повезло, - сказала Анна, отправляя в рот шоколадную конфетку.    - С Никитой я как за каменной стеной. Я так счастлива, что порой становится даже страшно. Не сон ли это? Он совсем не то, что Эдик. У того бывало семь пятниц на неделе. - Арина не спеша облизала кончики пальцев и отпила из чашки кофе. - У меня к вам просьба.    - Какая?    - Простите, вы не покажите, где это всё случилось?    - О чём речь?! С великим удовольствием!    Анна проводила гостью по крошечному коридору в ванную комнату и включила в ней свет.    - Пожалуйста, тут-то ваш прежний муженёк и испустил дух, - сказала она. - Лежал туточки голый.    - Совсем?    - А то. В ванне как-то не принято мыться в одежде.    С замиранием сердца Арина ступила на неровный кафельный пол. Взглянула на ванну в желтых разводах и потрескавшуюся раковину. На застиранное вафельное полотенце на гвоздике и мутное сколотое зеркальце рядом. На всю эту нищету и убожество - и на мгновение ей стало чуть ли не до слез обидно за Эдика. С его-то непомерным тщеславием он наверняка предполагал, что встретит свой смертный час куда как в более комфортабельных условиях.    - В ванной я, конечно, прибрала и всё отмыла. Полдня на коленях ползала, после спина сутки не разгибалась, - пожаловалась Анна. - Не представляете, сколько здесь было грязищи. Ведь народ сюда табуном валил. И милиционеры, и медики, и соседи-зеваки. Было прямо-таки вавилонское столпотворение. У нас обожают такие зрелища - тем более что бесплатно, задарма.    - Но я ещё раз об Эдике. Он не слишком мучился? - потупив глаза, негромко спросила Арина.    - Разве, по-вашему, я похожа на садистку? Чужие страдания мне не приносят наслаждения. Но, запомните, милочка, каждый получает смерть, которую он заслужил.    - А как вам это удалось? Я имею в виду чисто техническую сторону?    - У меня есть свои профессиональные секреты. Они не для широкой огласки, - растекаясь в сладкой улыбке, ответила Анна. - Но, строго по секрету, кое-чем я могу с вами поделиться. В каждом человеке заложена программа на самоуничтожение. Так вот, я умею её включать. Нажимаю нужную кнопочку, и программа заработала.    - Ясно. Хотя и не совсем.    - Совсем понимать и не нужно.    - Извините, а вы не боитесь находиться в этой квартире? - прощаясь, в дверях задала вопрос Арина. - Вас не страшит дух покойного?    - Нет, ни капли. Он страшит вас?    - Отчасти.    - Не тревожьтесь напрасно. Призраки бестелесны и не способны причинить вреда. Гораздо опаснее живые - все злодеяния и пакости исключительно от них. До свидания, милочка, - сказала Анна и крепко пожала ей руку.    - Прощайте.    - Да, если я вам ещё понадоблюсь, то обращайтесь ко мне в любой момент. Не стесняйтесь. Я всегда готова оказать вам услугу.    ***       Никита сидел в гостиной в кресле и читал пухлую экономическую газету. Вернее, просто держал газету перед глазами. Он сидел и думал о том, что напрасно переехал жить в столицу из маленького волжского городка. Вот если бы можно было вместе с Ариной вернуться на свою родину. Но, разумеется, что она не согласится - ни за что не променяет Москву на далекую провинцию. Заикаться даже об этом не стоило.    Никита грустно качнул головой, сложил газету и побрёл на кухню.    - Как дела? - меланхолично спросил он у Арины.    - Нормально.    - Есть скоро будем?    - Скоро-скоро, - ответила та, заканчивая покрывать лаком ногти. - Что, у тебя депрессия?    - Нет. С чего, любопытно, ты решила?    - По твоему виду. Но если нет, то отлично. Как ты знаешь, сегодня я опять была у следователя. Ужасно перенервничала и не успела ничего приготовить нам на ужин. Можно порезать сырокопчёной колбасы, открыть банку рыбных консервов. Есть вчерашний винегрет. Или, желаешь, я поджарю тебе яичницу?    - Не нужно. Нет аппетита. Давай просто перекусим чем-нибудь. Ну, тем, чем ты предложила.    Он уселся за кухонный стол, разгладил на нем клеенку и поймал себя на мысли: насколько же быстро их взаимоотношения стали обыденными, будничными. Словно вместе они провели долгие и долгие годы.    - И о чём спрашивал следователь? - поинтересовался Никита, рассматривая на банке рыбных консервов дату изготовления.    - О том же, что и прежде.    - А о чем он спрашивал прежде?    После допроса у следователя Арина полдня ходила по магазинам - смотрела мебель и бытовую технику. Ей хотелось полностью обновить квартиру, чтобы ничего больше в доме не напоминало о Шугаеве. Но она понимала, что новый интерьер вряд ли поможет. В своих мыслях она будет всё равно часто возвращаться к Эдику и тому, что при её участии с ним произошло.    - Почему ты молчишь?    - Я задумалась, - ответила Арина.    - Что ж, бывает.    - Следователь выведывал у меня о дружках-приятелях Эдика. Об его образе жизни, наклонностях, увлечениях. О том, когда я видела его в последний раз. Ну и прочую ерунду.    - Какую ерунду?    - Какую-какую?! Разную ерунду! - вспылила она. - К примеру, о нас с тобою!    Поперхнувшись бутербродом, Никита громко закашлял.    - Похлопай, - попросил он багровея.    Арина постучала кулачком ему по широкой спине. Потом ласково взъерошила волосы и произнесла:    - Извини, Никита. Что-то нервы у меня вконец расшатались. Наверное, из-за этого следователя. Очень скользкий типчик. Так и норовит всех собак на меня навесить. Но ты не пугайся.    - Я и не пугаюсь. Знаешь, каких громил я побеждал на соревнованиях? От одной только их внешности можно было в обморок грохнуться.    - Ты мне уже рассказывал, дорогой. Но, к сожалению, сейчас мы не на спортивных соревнованиях, и борьба у нас идет безо всяких правил. Победителей в ней нет и быть не может. Есть одни лишь проигравшие, - невесело заметила Арина.    - Понятно, - кивнул Никита. - Значит, меня тоже вызовут на допрос к следователю?    - Вряд ли, я не думаю. Следствие завершено и будет отправлено в архив.    - Не ошибаешься, Арина? Точно?    - Что ж, по-твоему, я шучу? То был обычный несчастный случай, - она вяло подцепила вилкой с тарелки сардинку и, поколебавшись, добавила: - Но создавалось такое впечатление, что следователь во всем винит меня. Будто бы я подстроила этот несчастный случай.    - Ничего себе! - возмутился Никита.    - Мы часто ссорились с Шугаевым и собирались развестись.    - Ну и что?    - А то, что мне досталась вся наша квартира, - усмехнулась Арина. - Выходит, мне была выгодна его смерть. По крайней мере, по мнению следователя.    - Но как бы ты сумела подстроить этот несчастный случай?    - Я о том же - как? Сначала накачала Эдика водкой, потом затащила в ванную комнату. Закрылась изнутри, ударила его там так, что он стукнулся затылком о край ванны, и утопила в ней - полный бред. Но будь малейшая возможность, они бы меня непременно посадили в тюрьму.    - Не переживай - не посадили бы. Слава Богу, ни на всё их воля. Не те нынче времена.    - Времена всегда те самые, - возразила она. - Впрочем, мне самой жалко Шугаева. Бедняга, право. Что за нелепая смерть в ванной? Врагу не пожелаешь...    - Верно, ни за понюх табаку погиб человек, - поддакнул Никита.    - Но с другой стороны, хотя о покойниках не принято говорить плохо, Эдик, между нами, был порядочной свиньей, - помедлив, заметила Арина. - Наведет, бывало, кучу официантов и официанток из своего ресторана и гуляет с ними всю ночь напролёт. Или, наоборот, исчезнет на несколько дней из дома. Куда? Неизвестно. Позвонить, видите ли, ему было лень.    - Он так расслаблялся.    - Ага, он расслаблялся, а я должна была переживать.    - Не сердись, пускай покоится с миром, - произнёс Никита. - Но следователь, по-моему, отчасти прав. Если бы мы с тобой не познакомились, и ты бы не разругалась с ним, то он бы не съехал с этой квартиры и не утонул бы в той ванне.    - Что-то ты, Никита, сложную языковую конструкцию завинтил. В сослагательном наклонении, - поморщив лоб, сказала она.    - Ты имеешь в виду, что конструкцию - не характерную для бывшего спортсмена, - усмехнулся он.    - Да я не о том. Я не заставляла его переезжать, и он не спрашивал у меня совета. Эдика никогда не интересовало моё мнение. Перед всеми вечно лебезил, заискивал, а на мне одной отыгрывался. Ладно, довольно о Шугаеве. Надоело.    - Как скажешь, не будем больше о нем, - кивнул Никита. - Да, сегодня вечером мне необходимо быть на складе.    - И надолго?    - Понятия не имею. Нужно принять контейнеры с таможни.    - Но почему так поздно? На ночь глядя. Без тебя они разве там не разберутся?    - Разберутся. Весь вопрос: как? Обязательно чего-нибудь перепутают, потеряют или своруют. Главным образом, конечно, своруют. Себе потом дороже встанет.    - Мне бы не хотелось, чтобы ты сейчас уходил из дома. Понимаешь, страшно оставаться одной в квартире. Не уходи, а? - попросила Арина.    - Да и у меня самого нет никакого желания тащиться на склад. Но не могу отказаться - надо. Но ты не волнуйся. Как только приму груз - сразу стрелой домой, - заверил Никита.    Ночью Арина спала тяжелым беспокойным сном. Ей снилось, что она находится в мрачном подвале, со сводчатого потолка которого сочится мутная, дурно пахнущая вода. Темное замкнутое пространство давило, затрудняло дыхание и вызывало тошноту. Вселяло безотчётный страх.    Но главное - мухи. Жирные и мохнатые. Мухи были повсюду: снизу, сверху, по сторонам. Черной грозовой тучей кружили над Ариной. От их громкого жужжания раскалывалась голова.    В надежде найти выход, она бегала по подвалу. Металась от стены к стене. Но тщетно - выход в помещении отсутствовал. Она без конца натыкалась то на запертые двери, то на каменные завалы, то на заколоченные оконца.    Страх нарастал подобно снежному кому.    С каждой секундой всё хуже слушались ноги и движения становились всё медленнее. Неотступно, по пятам, Арину преследовали мухи. В полном изнеможении она рухнула на мокрый шершавый пол и сразу почувствовала, как эти мерзкие создания забираются ей в рот, нос. В уши. Как ползут по горлу, трахеям, копошатся в желудке и в самом мозгу.    Арина проснулась в ледяном ознобе и с болезненными спазмами в желудке. Некоторое время пролежала на влажных простынях, опасаясь шелохнуться. Она убеждала себя, что это был всего лишь кошмар. Бояться ей было совсем нечего. Следовало успокоиться. Мало ли что могло пригрезиться ночью?    Но вернуться к действительности оказалось непросто. Слишком ярким и отчетливым был её сон. К тому же ничего более гадостного и омерзительного ночью никогда прежде она не видела.    Наконец, Арина нетвердой рукой зажгла торшер возле кровати - и обомлела от смертельного ужаса. Её кошмарный сон обернулся самой настоящей явью. Всю комнату наводняли несметные мушиные полчища. Словно сюда слетелись мухи со всего города.    Квартира огласилась её душераздирающим воплем.    Когда Никита по телефонному звонку соседей примчался домой со склада, то застал Арину в невменяемом состоянии. Растрёпанная, в лужах рвотной массы она сидела на полу и тихонько повизгивала. Ему, как и врачам приехавшей "скорой помощи", не удалось добиться от нее ни единого внятного слова, кроме слова "му-хи".    Но никаких мух в комнате не было.    ***       Каролина прервала свой рассказ, увидев в окно, что к сараю нетвердой походкой приближается Степаныч. Поспешно поднялась со стула, выглянула в дверной проём и внимательно оглядела участок.    - Я снова, значит, по вашу душу, - сказал сторож, остановившись возле сарая и переминаясь с ноги на ногу.    - Что такое?    - Ничего такого.    - Зачем же ты тогда пришёл?    - Помните, Каролина, вы просили сообщить, если будет что-нибудь новенькое?    - Ну и?..    - С фермы привезли навоз! - выдержав паузу, радостно произнёс Степаныч.    - Какой ещё навоз?    - Да обыкновенный, коровий. Я смотрел - навоз хороший, густой, насыщенный. Соломы мало. Возьмете грузовик?    - Мне сейчас не до него.    - Напрасно отказываетесь. Навоз ворованный. Поэтому мужики отдают его недорого, буквально за копейки. За зиму он как раз бы перепрел. На следующий год получилось бы отличное удобрение.    - Верно, удобрение было бы отличное, - согласилась Каролина. - В принципе я взяла бы, но потом.    - Потом будет поздно.    - Почему?    - Где ж столько навоза наворовать?    - Понимаю, Степаныч. Однако что поделаешь? Приезжал ещё кто-нибудь к нам в посёлок?    - Ага, приезжал.    - Кто?    - Федотов, майор-отставник. К себе на дачу. У него ещё жена от сердечного приступа умерла в прошлом году, - напомнил сторож. - Скоропостижно так.    - Знаю, - криво улыбнулась Каролина. - Но Федотов, этот глухой тетерев, мне неинтересен.    - Разве? Вы же с ним того, шуры-муры... трали-вали...    - Теперь он мне неинтересен.    - Ну, я тогда пойду.    - Иди, и затвори покрепче за собой калитку, - напутствовала она Степаныча.    Сторож кивнул, поскреб поясницу и направился по тропинке к выходу с участка.    - Каролина, а зачем, собственно, тебе навоз? - с прищуром спросил Ромка. - Ведь ты вроде бы ничего не выращиваешь. У тебя и грядок-то никаких нет.    - Да, грядок вот нет. У меня тонкая поэтическая натура. Я на дух не переношу копаться в земле. Но навоз мне нужен, чтобы подсыпать иногда под деревья и кусты. Как им расти и плодоносить без питательных веществ? Они зачахнут.    - Оно конечно.    - Потом, наверное, и продать его завсегда можно с выгодой здешним дачникам, - хмыкнул Одуван. - В розницу, ведрами.    - Кстати, у вашего сторожа как шило в заду, - заметил Ромка.    - Он просто отрабатывает свои деньги и надеется получить ещё на одну бутылку, - сказал Одуван.    - Кто знает? - задумавшись, произнёс Ромка. - Всё может быть...    - Мы отвлеклись, однако. Вы будете слушать дальше мою историю? - спросила Каролина.    - Само собой, будем, - отозвался Одуван.    Повелительница Рассказ Каролины (продолжение)       После недолгих уговоров Анна согласилась увидеться с Никитой. Она предложила ему встретиться в ресторане с символическим названием "На распутье". В том самом, куда её приводил покойный Эдик.    Нарядная и элегантная, одетая, как обычно, во всё черное, она немного опоздала. Никита уже сидел с непроницаемым выражением лица за крайним столиком у стены.    - Привет! - взмахнув рукой, поздоровалась Анна. - Успел нам заказать чего-нибудь?    - Угу, кое-что.    - Славненько. А цветов, я гляжу, ты решил мне не дарить. Да? - с нескрываемой досадой произнесла она. - Ох, и травмировал ты, старина, мою нежную душу.    - Издеваешься, что ль?! Какие к чертям собачьим цветы! - возмутился, бледнея, Никита.    - Верно. К чертям цветы. Я терпеть их не могу.    - Анна, признавайся, зачем ты это сделала?    - Что конкретно? - вскинула она выщипанные в тонкую ниточку брови. - У меня уйма всяческих дел.    - Прошу, давай не притворяйся! Ты же прекрасно знаешь, о чём я говорю!    - Хоть бы и так. Но не горячись. Я приличная дама. Почти из светского общества. Ну а по правилам хорошего тона сначала святое - еда. Разговоры и свирепые взгляды - после, - ответила Анна и поставила перед собой тарелки с холодными закусками.    - Ладно, поешь для начала.    - Я польщена, что ты не позабыл о моём вкусе.    - Мудрёно позабыть, - хмыкнул Никита. - Всё одно исключительно черное. Пища - тоже. На худой конец, серое или коричневое.    - Точно, молодец.    - Но я не понимаю, как ты в состоянии сейчас есть? Лично у меня кусок в горле застревает.    - Ну и зря. Крупным мужчинам свойственно трепетное отношение к пище. Они пищу благотворят. Впрочем, воля твоя.    - Спасибо, - буркнул Никита.    - Не за что. Я большая лентяйка - готовка для меня адская мука. Поэтому каждый раз в ресторане я объедаюсь до отвала. До рези в животе. До отрыжки и рыганья. Люблю, в общем, заправиться впрок. - В подтверждение сказанного Арина жестом подозвала официанта и заказала несколько новых блюд.    Никита выпил залпом рюмку коньяка и негромко сказал:    - Сегодня утром я навещал в больнице Арину. Изменилась она невероятно, едва её узнал.    - Ай-ай-ай, бедная лапочка, - произнесла Анна, заталкивая в рот слоёный пирожок.    - Глаза безумные, в лице ни кровинки, часто всхлипывает. Всего пугается, вздрагивает от малейшего шороха. От кого-то постоянно отмахивается, отгоняет руками и всё твердит про нашествие мух. Так и не поняла, кто я.    - Неужели?    - Да, она не поняла, кто я, - кивнул Никита.    - Тебя сложно не узнать.    - Прогноз у врачей самый неутешительный.    - Действительно, картину ты нарисовал прискорбную, впору одевать траур. Мой тебе совет: ухаживай за ней получше, пой душещипательные романсы, читай вслух книжки для школьного возраста. Корми овощами и фруктами, дари розы. Возможно, что через год-второй она и поправиться.    - Почему ты так поступила с Ариной? Откуда в тебе эта первобытная жестокость?    Анна дернула плечом и стала намазывать черную икру на ломтик ржаного хлеба.    - Из-за меня, что ль? - спросил Никита. - Потому что разошлись наши пути-дороги? Но ты сама знаешь, что мы не могли жить вместе. У нас разные характеры, вкусы. Разный круг общения. Мы же, помню, это с тобой обсуждали. Но я надеялся, что между нами сохранятся добрые товарищеские отношения.    Она вновь промолчала.    - С Ариной у меня было всё по-другому. У нас с ней сразу сложилась нормальная семья. Нет, она замечательная женщина.    - Ой, умоляю, не надо ля-ля. Иначе меня вырвет. Намешал тут настоящий сентиментальный коктейль. Не изображай из неё безгрешного ангела. Сироту казанскую. Твоя Арина - та ещё штучка, - не стерпев, перебила его Анна.    - Никакая она не штучка!    - Верно, не штучка, а подлинная фурия, - усмехнулась та. - Вот послушай, Арина не желала разменивать с Эдиком свою квартиру. Наняла меня, чтобы я подстроила несчастный случай, в котором он должен был погибнуть. Каково для замечательной женщины? Для безгрешного ангела? Понимаешь, Никита, она оценивает человеческую жизнь квадратными метрами.    - Анна, радость моя, ты держишь меня за идиота.    - Разве это не соответствует действительности?    - Нет, не соответствует. Ты считаешь, что я ни о чём не догадывался? Ошибаешься. Я чувствовал, во всей этой истории замешана ты. Наверняка именно ты разыскала Арину, задурила ей голову и навязала собственные услуги. Она же и не подозревала, во что они, в конце концов, выльются, - с жаром произнёс Никита и вытер платком со лба испарину.    - Ну и что? Да, я её нашла. Да, я предложила ей помощь. Но твоя крошка Арина согласилась, наняла меня и заплатила за мои услуги. Потом ещё и благодарила со слезой в голосе. Как, съел?    - Ты умеешь убеждать.    - Я вынуждена уметь - пойми разницу. Мне же необходимы средства на моё бренное существование, - усмехнулась Анна.    - Ладно, допустим - необходимы. Когда ты устраняла Эдика, то зарабатывала себе на пропитание. Но зачем тебе потребовалось сводить с ума Арину? Объясни.    - О, это произошло совершенно случайно. По инерции, как в законе у Ньютона. Сорри.    - Что у тебя за манера постоянно врать?! Изворачиваться?! Ничего случайно и ничего по инерции ты не делаешь! Нет, честное слово, я выведу тебя на чистую воду! Ты у меня заплатишь за все свои преступления! - пообещал Никита.    - Ой-ой, испугалась! Ой-ой, спасите! - воскликнула Анна, картинно схватившись за грудь и закатывая глаза. - Но теперь ошибаешься ты. Никуда тебе меня не вывести. Кишка тонка. Это не твой стиль. Ты же трус. Другой бы мужик на твоем месте учинил грандиозный скандал. С дракой, воплями и битьем посуды. Но не ты. Ты будешь тихо сидеть и стенать. Корить меня и пить горькую.    - Не надейся, не буду.    - Будешь. Поэтому отправляйся лучше к себе домой. Только запомни, людей окружает множество опасностей. С людьми часто происходят несчастные случаи. Подчас очень нелепые. Остерегайся, - посоветовала она. - Я же сейчас спокойно поем. Всё и так по твоей милости давно остыло.    Всем своим видом Анна показала, что разговор исчерпан и продолжать его она не намерена. Не хотелось говорить больше и Никите. Конечно, самым разумным для него было бы сейчас подняться и уйти. Желательно молча и не прощаясь. Но он остался в ресторане - сидел, покачиваясь на стуле, и смотрел на танцующие в полумраке пары.    Для Анны Никита словно бы перестал существовать. Мысли её сосредоточились на поглощении пищи, и весь мир сузился до размеров столовой тарелки. Ела она некрасиво. Причем специально и нарочито. Набивала полный рот, громко сопела и чавкала. Сорила крошками на пол и капала соусом на скатерть.    Эта неряшливая брюнетка в черной одежде обладала уникальным даром - она умела управлять поведением насекомых. В особенности, поведением мух.    О своих удивительных способностях Анна узнала ещё в раннем детстве. Однажды дома она наблюдала за бестолковой жирной мухой, кружащей по комнате. И подумала: вот было бы забавно, если бы та залетела в нос дремавшего на диване дедушки. Что, собственно, и произошло минуту спустя. Муха спланировала ему прямо в ноздрю. Дедушка вскочил, как ошпаренный, и зачертыхался. Подтягивая штаны, кинулся к зеркалу и принялся выковыривать муху из носа.    Восторгу девочки не было границ. Она едва сдержалась, чтобы не запрыгать и не захлопать в ладоши.    Потом, уже в школе, Анна стала иногда использовать свой дар. Побуждать мух нападать на нелюбимых учителей. Забиваться им в волосы, опускаться на лицо, ползать по ногам. Доводя тем самым, на радость одноклассникам, бедных преподавателей до белого каления. Сколько раз Анне хотелось сказать, что сделала это она и что все должны её благодарить и уважать. Даже преклоняться перед ней. Но врождённая осторожность всегда брала верх. Она молчала о своих подвигах.    Позже, в старших классах, насекомые незаметно отодвинулись на задний план. Её начали занимать предметы совсем иного свойства и порядка. На время Анна о мухах и вовсе забыла.    Вспомнила о них только на вступительных экзаменах в пищевой институт. Ей срочно требовалось посмотреть в шпаргалку, а суровый экзаменатор не спускал с абитуриентов внимательного взгляда. И она приказала мухе, млевшей под лучами полуденного солнца на оконном стекле, залететь ему в ухо. Полученная после оценка у экзаменатора, смущённого столь необычным происшествием, позволила набрать ей проходной балл.    С тех пор Анна, бывало, в некоторых ситуациях прибегала к помощи насекомых.    Впрочем, будучи девушкой практичной и расчётливой, она понимала, что реальной выгоды из её поразительного дара извлечь можно было немного.    Но это её убеждение поколебало одно событие.    Она встречалась с молодым человеком и имела на него вполне определённые виды. И как-то раз они не на шутку повздорили, а, иными словами, разругались в пух и прах. Рассердившись, Анна живо представила, как того атакует огромный мушиный рой.    Каково же было удивление девушки, когда на следующий день выяснилось, что её молодой человек свалился с лестницы. Получил сотрясение мозга и сломал обе ноги. При этом в больнице он без конца повторял, что якобы подвергся нападению множества мелких крылатых чудовищ. Естественно, ему никто не поверил. Все решили, что у парня просто помутился рассудок после падения с лестницы.    Больше они не встречались.    Анна сильно переживала и винила во всем случившемся себя. Но, вместе с тем, девушка поняла, что за услуги могли оказывать эти маленькие насекомые.    По окончании института она попала на пищевой комбинат, где у неё сразу не сложились отношения с непосредственным начальником. Через три месяца неприкрытой вражды она уже вполне осознанно наслала на него армию мух. В результате чего тот надолго слёг в больницу с тяжелым инфарктом.    Теперь она по-настоящему ощутила свои истинные возможности. Это позволило ей без сожалений и колебаний покинуть прежнее место работы. Для Арины открылись новые горизонты. За солидное денежное вознаграждение она стала подстраивать несчастные случаи с неугодными кому-либо людьми. Способом оригинальным и неожиданным, о существовании которого никто не подозревал и не догадывался. Разумеется, не слишком часто и очень осторожно. По заслуживающей доверия рекомендации и проведя тщательную предварительную подготовку. Но зато весьма эффективно и виртуозно.    История же с горе-супругами Шугаевыми - тщеславным жеребцом Эдиком и блудливой козой Ариной - являлась скорее исключением из правила. Оказалось задетым самолюбие Анны. Никита давно был ей глубоко безразличен. Но Никиту с его новой избранницей требовалось как следует наказать и проучить.    Нет, она никому не позволит собой пренебрегать! Никому не позволит оскорблять свои собственные чувства!    - Будь проклят тот день, когда я познакомился с тобой, - произнёс Никита, осушив до дна бутылку коньяка.    - Лучше сиди и помалкивай, голубок мой сизокрылый. Всё равно ничего путного ты не скажешь, - поморщившись, проговорила Анна.    - Угу, путные речи у нас говоришь только ты одна.    - Вот именно.    - С тобой не поспоришь.    - А ты и не спорь, - усмехнулась она. - Давай-ка оплати счет. И со щедрыми чаевыми. Не жадничай.    - Обязательно, Анна. Но и тебе придется платить по своим счетам. Счетам - не ресторанным. Думаешь, что твоему могуществу нет предела? Думаешь, что ты имеешь право распоряжаться судьбами людей, как распоряжаешься мухами? Заблуждаешься, дорогая.    - Ой ли? По-моему, вовсе нет. Не заблуждаюсь. Мухи - казалось бы, жалкие и ничтожные букашки. Но нельзя их недооцениваешь - они способны подчинить себе весь мир. Я же их Повелительница.    - Напрасно так полагаешь. Повелительница вовсе не ты.    - Кто же, по-твоему?    - Тебе самой известно, что Вельзевул, - выдавил на прощанье Никита подобие улыбки.    - Сейчас другие времена. Древние идолы умерли. Появились новые, - прошептала ему в спину Анна.    ***       Никита мерил шагами свою конторку на складе. Он не обращал внимания ни на работающий факс, ни на перебранку грузчиков во дворе у контейнеров, ни на поскрипывание под подошвами ботинок орешек арахиса, рассыпанных на полу. Лицо его искажала судорога, вздрагивали плечи, гулко колотилось сердце. На склад он приехал уже полчаса назад, а его нервное возбуждение всё никак не проходило.    Внезапно, словно им овладела навязчивая идея, Никита свернул газету трубочкой и принялся яростно убивать мух. Стал бегать за ними по конторке, опрокидывая стулья и сметая бумаги со стола, подниматься на цыпочки и приседать на корточки. При каждом удачном попадании он повторял: "Вот вам, паразиты! Всех вас изничтожу! Всех - до единой!"    Никита понимал, что ему нужно успокоиться и взять себя в руки. Но не мог. И продолжал, как угорелый, носиться по конторке и убивать-убивать ненавистных мух.    Сегодня Никита сделал то, что должен был сделать давно.    Несколько часов назад он столкнул с платформы Анну под колеса подъезжающей пригородной электрички. На вокзале было шумно и многолюдно. Солнце слепило глаза. Воздух переполнял смешанный запах гари и раскалённого металла, перебивавший все другие запахи. На соседней платформе встречающие с цветами, всматриваясь вдаль, ожидали прибытия поезда дальнего следования. Дымила подожжённая кем-то мусорная урна. Для Никиты всё это не имело никакого значения.    Улучив нужный момент, он выскочил из-за спины какой-то грудастой тетки в спортивном костюме и сильно двинул Анну сзади, между лопаток. И она, разметав руки с сумками, подобно огромному нескладному насекомому, полетела с пронзительным криком вниз.    Никита же сразу исчез в пёстрой привокзальной толчее. Затерялся среди мешков, баулов, чемоданов, тележек. Потом, издали, скрываясь за табачным киоском, наблюдал, как суетятся на перроне милиционеры, врачи и железнодорожники. Как, переругиваясь, извлекают наверх окровавленную Анну. Послушал, о чём толкует взбудораженный и растревоженный народ. Поохал, повозмущался вместе с ним на отсутствие в стране всякого порядка и направился к автомобильной стоянке на площади перед вокзалом. Никто его не опознал и не остановил.    Итак, Никита сделал то, что должен был сделать. И совершенно об этом не сожалел. Анна со своими сверхъестественными способностями представляла для всех большую угрозу. При желании она могла наслать мушиные полчища на любую квартиру, дом, улицу. На целый город.    К тому же он отомстил за Арину. Да и за других людей - тех, кто, так или иначе, пострадал по её вине. Теперь она была мертва, и никому уже не в состоянии навредить. В том числе, и ему. Отныне все её угрозы - лишь пустой звук.    Неожиданно Никита вспомнил об Эдике. Вспомнил, как тот быстро и ловко ловил мух. Чик - и готово. Ни одной мухе не удавалось безнаказанно пролететь мимо него. Не смогла ускользнуть и их Повелительница, как она сама себя называла. Эдик умудрился дотянуться до неё даже из могилы. Пускай и чужими руками. Словом, встретились два дарования. Несдобровали они оба.    От всего пережитого у Никиты пересохло в горле. Он достал из холодильника бутылку минеральной воды и включил на полную громкость радиоприёмник. Пора, наконец, было отвлечься и прекратить заниматься самоистязаниями.    Он стоял у компьютерного столика, пил минеральную воду и притопывал ногой в такт ревущей музыке, когда заметил, что в распахнутую форточку в конторку залетела муха.    "Всё же Анна была необыкновенной женщиной - загадочной и с чертовщинкой. Этого у нее не отнять. Как, любопытно, она умудрялась управлять насекомыми?" - подумал Никита. Не попробовать ли и ему сделать то же самое? Он усмехнулся и почесал в затылке. Потом выключил радиоприемник, зажмурился, сосредоточился и представил много-много мух. Сотни и тысячи. Жужжащих и беспокойных. Через минуту открыл глаза и к своему ужасу обнаружил, что всю конторку заполоняли мухи всех цветов и оттенков, всех размеров и разных форм.    ***       - И всё? - хмыкнув, поинтересовался Ромка.    - И всё, - ответила Каролина.    - Что, способности Анны перешли к Никите?    - Нет, не перешли.    - Выходит, что тогда она осталась жива?    - Выходит, что да, - подтвердила женщина.    - Никита - тоже?    - Никита - тоже.    - Мда, занимательная такая история, - сказал Ромка.    - Но больно уж фантастическая, - вставил слово Одуван. - Впрочем, чего только в нашей жизни не случается...    - Нет, конечно, Каролина, я понимаю, что от мух бывает множество неприятностей. Гадят там, разносят заразу, досаждают людям. Но мухи есть всего лишь мухи. Смертельной угрозы для человека они не представляют, - заметил Ромка.    - Мухи - да, не представляют, - согласилась она. - Хотя как посмотреть... К тому же Анна умела управлять и другими насекомыми. К примеру, осами. Не сразу, естественно, а научилась с годами.    - Ну, это меняет дело.    - С осами лучше не связываться, - кивнул Одуван. - Начнут жалить, мало никому не покажется.    - Вот-вот, мама, не горюй!    - Ладно, парни, я пойду. Кстати, просушу на солнце ваше постельное бельё. Погода как раз позволяет. Хорошо? - предложила Каролина, взваливая себе на плечо два верблюжьих одеяла.    - Тебе помочь? - спросил Ромка.    - Да нет, благодарю, одна справлюсь. Не неженка. Наслаждайтесь пока моментом. Но предупреждаю, ни ногой отсюда. Не ровен час, опять могут нагрянуть милиционеры или бандиты. Поэтому давайте я вас для своего спокойствия запру, - проговорила она, вышла из сарая и закрыла его дверь снаружи на висячий замок.    - Лучше бы грязные тарелки со стола унесла, чем наши одеяла сушить. Делать ей нечего, - буркнул Одуван. - Между прочим, Ромка, к чему она рассказала нам эту историю?    - Шут её разберет.    - Странная Каролина всё-таки баба. С большой придурью. Не стоило бы нам иметь с ней никаких дел.    - Натурально, что не стоило. Но она дала нам конкретную наводку. Сейчас бабки Шиншилла у нас по любому в кармане. Переждем немного и укатим в Сочи.    - На гастроли?    - Нет, на культурный отдых.    - Действительно, отдохнуть бы нам не повредило, - зевнув, согласился Одуван. - Слушай, а эта Анна из её рассказа, случайно, не она сама?    - А что? Я бы, например, нисколько не удивился. Да и внешне Каролина смахивает на большую черную муху, - с брезгливой гримасой ответил Ромка.    В этот момент в окно с разбитым стеклом в сарай залетела оса. Покружила над столом и села на розетку с остатками варенья, стоявшей на нем. За первой осой прилетела вторая и третья. Вскоре в сарае их оказалось не один десяток.    Ромка и Одуван с расширенными от ужаса глазами и не в силах произнести ни слова смотрели на ос. Как они кружили по сараю, ползали по столу, стенам и потолку. Опускали свои хоботки в розетки из-под варенья. Осы были везде. Потом они, как по команде, резко изменив поведение, атаковали парней.    Никакого спасения у людей не было - вся округа огласилась их дикими громкими криками...    Всё это время Каролина стояла возле своего дома и не отводила сосредоточенного взгляда от сарая. От напряжения на лбу и над верхней губой у неё выступили капельки пота. Когда в сарае стихли все звуки, она резко мотнула головой, словно желая отогнать собственные мысли, и опустилась на лавочку под яблоней. Немного отдохнула, достала из кармана черной мохнатой кофты маленький мобильный телефон и набрала номер.    - Степаныч? - спросила она.    - Он самый, пани Анна-Каролина, - поспешно отозвался нетрезвый голос сторожа.    - Приходи ко мне сегодня помочь прибрать в сарае.    - Как обычно?    - Как обычно.    - Сейчас?    - Нет, лучше ближе к вечеру. Только, Степаныч, смотри, не напейся сильно к тому времени.    - Ну, конечно, не напьюсь, пани. Работа, она превыше всего. Она у меня на первом месте. Вообще я пью самую малость. Как птичка небесная. Я больше притворялся перед ребятами, как вы меня учили.    - Расскажи это кому-нибудь другому. Притворялся он, птичка небесная, - передразнила его Каролина.    - Напрасно вы мне не верите. Я кристальной честности человек, - обиженно произнёс сторож. - Да, ничего, что сегодня я два раза к вам заглядывал?    - Правильно сделал. Этих двоих недоумков следовало держать под контролем. Они были темными лошадками. Неизвестно, что могло взбрести им в их дурную башку.    - Вот и я так посчитал.    - Добже, Степаныч. Жду, - сказала Каролина, отнимая телефон от уха. После, подумав, набрала ещё один номер.    - Никита?    - Да.    - Это я.    - Я узнал.    - Ты свободен? Можешь, говорить?    - Да.    - У тебя всё благополучно?    - Не очень.    - Что так?    - Шиншилл меня подозревает. Он догадывается, что это я сказал грабителям, когда он повезет с собой крупную сумму денег.    - Почему?    - Мало кто об этом знал. Потом, я единственный новый человек в окружении Шиншилла. Совсем недавно стал его водителем. Боюсь, как бы он не взял меня в оборот.    - Ну, это не проблема, Никита. Не напрягайся, не успеет - я его устраню, - пообещала она. - Шиншилл больше нам не нужен - отработанный материал, его деньги у нас.    -Устранишь, как ты всегда устраняешь неугодных людей?    - Угадал.    - Слушай, Каролина, я устал. Когда ты, наконец, оставишь меня в покое?    - Разбежался. Забыл, что ты мне должен? Что по твоей милости я превратилась в уродину и калеку?    - Ничего я не забыл.    - Наверное, жалеешь, что не удалось тогда на вокзале меня прикончить? - усмехнулась она. - Следовало толкнуть меня слабее, не со всей собственной дури, чтобы я не перелетела, кувыркаясь, через рельсы.    - Не жалею. Просто я устал.    - Пустяки. Получишь свою долю и отдохнешь. Кстати, как там твоя крошка? Как там Аришка?    - Всё так же. По-прежнему почти не выходит из дома.    - Я пришлю ей коробку конфет.    - Спасибо.    - Не стоит благодарности. А сейчас давай принимайся искать нового клиента. Желательно найти его скорее, пока наши маленькие друзья не погрузились в зимнюю спячку.    - Я не успею. Если только весной, - неуверенно произнёс Никита.    - Не отлынивай. Если постараешься, то успеешь найти ещё сейчас, осенью, подходящий вариант, - сказала Каролина и отключила телефон. Затем бросила короткий взгляд на сарай, освещённый неярким осенним солнцем, пожала плечами и пошла в дом, чтобы приготовить праздничный обед - сегодня она себе его заслужила.    Комментарии: 29, последний от 10/02/2024. © Copyright Терехов Борис Владимирович (boris-0514@yandex.ru) Размещен: 25/11/2008, изменен: 13/08/2013. 103k. Статистика. Повесть: Мистика  Ваша оценка: не читать очень плохо плохо посредственно терпимо не читал нормально хорошая книга отличная книга великолепно шедевр Связаться с программистом сайта. Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати: О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю" Как попасть в этoт список Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"