Это был первый день в закрытом городе Балтийске, когда в воздухе до одури пахло весной. Светило ослепительное солнце, и синева до бесконечности пронзала небо.
Наш "сторожевик", разрезая мутные воды гавани, уходил на несколько недель на патрулирование Проливной зоны. Мы, палубная команда из нескольких матросов, отдав швартовы, стояли на баке и смотрели, как с пирса нам машет рукой Люба, одетая в несуразную куртенку и линялую юбку. Но ее одежда не играла для нас никакой роли - мы раздевали ее глазами. Свежий ветер трепал длинные мышиного цвета волосы Любы, а ее круглое лицо расплывалось в загадочной улыбке. Эта шалава из шалав не отличалась ни красотой, ни нравственностью, но милее и желаннее девушки для нас не существовало.
Мы были молоды, и была весна. Только потом было лето и осень.