Признаться, за долгую жизнь Ивану Кузьмичу надоели его дни рождения, с пугающей методичностью отмеряющие отпущенные годы. Он их сравнивал со счетчиком в такси - вроде бы совсем недавно сел в машину, а сумма набежала о-го-го. Вот и в день своего шестидесятисемилетия он не ждал ничего необычного и нового. К нему с женой приедет дочь с мужем - подарят цветы и какую-нибудь совершенно не нужную ему новомодную штуковину. Посидят за столом, выпьют, поговорят. Поздравит по телефону взрослый внук и еще несколько старинных друзей. Словом, все будет, как всегда. Но все ж таки день рождения есть день рождения - возможны сюрпризы!
Утром Иван Кузьмич спустился на первый этаж и вынул из почтового ящика вместе с газетой письмо. Странно, ему давно никто не писал. Разве лишь это поздравительная открытка? На кухне он нацепил очки, крякнул и вскрыл конверт - письмо было из префектуры. Чтобы понять его содержание, ему пришлось перечитать письмо два раза. Префектура требовала в двухнедельный срок разобрать принадлежащую ему голубятню в дальнем конце двора - там была запланирована автостоянка. По щеке Ивана Кузьмича скатилась слеза - эту голубятню построил еще в далекие сороковые его отец, когда вернулся с фронта. Но если надо, то надо, только вот куда девать голубей? Его голубятня была последняя в микрорайоне, и куда пристроить птиц он не знал. Раздать мальчишкам, помогавшим ему ухаживать за голубями, было нельзя - им не позволят их родители. Скажут, что они загадят всю квартиру...
Неожиданно в его глазах появился молодой блеск, и плотно сжались губы.
Да, он смирился со своими хворями, с нищенской пенсией, с тем, что у них во дворе на месте детской площадки построили многоэтажку, но с тем, что хотят снести голубятню, он смириться не мог. Это был его последний рубеж - он постоит за своих пернатых воркующих друзей. И вновь Иван Кузьмич почувствовал себя сержантом-сверхсрочником, командиром танка, входящим весной 68-го в Прагу.