У Умки было плохое настроение - его жена, Жанна Д'Арк, в очередной раз стукнула его табуреткой по голове. Но, по большому счету, это была ерунда - главное, Умка никак не мог определить, кто он: мужчина или женщина? От этих мыслей одна половина его мозга покрывалась пупырышками, а вторую прорезали трещинки. С одной стороны, женщины умнее мужчин. Но с другой стороны - на работе они получают меньше мужчин. Вдобавок их везде и повсюду сексуально домогаются. Впрочем, они этому только рады.
Поэтому Умка каждый день плакил. Плакил даже на работе, когда чинил примусы. Он не хотел, как его друг Чебурашка, попасть в сумасшедший дом, свихнувшись на этой почве, - а именно, что ответить крокодилу Гене, сделавшему предложение руки и сердца.
Нет, ему требовалось посоветоваться со специалистом, умудренным богатым жизненным опытом. Выбор его пал на кота Матроскина из Простоквашино.
Умка вышел во двор своего панельного дома. Стояла прекрасная погода. Лужи поливали обильными осадками небо, обещавшее в этом году богатый урожай метеоритов и НЛО. На проводах дохлой крысой висела белая и пушистая радуга. Воздух был чист и благоухал туалетным ароматизатором. Пережаренный блин солнца исходил морщинами и изжогой. Вершилось великое таинство круговорота вставных челюстей в природе.
Сев на трехколесный горный велосипед, Умка запел Рубцова: "Я буду долго гнать лисопед...". Правда, тут он сильно преувеличивал, велосипед не нужно было никуда долго гнать - деревня Простоквашино находилась в соседней подворотне. На лугу перед деревней пес Шарик пас корову Буренку и своих блох, в именах которых давно уже запутался. Причем блохи все время норовили разбежаться, а ловить их после было очень сложно - мелкие, паразиты!
Справа по извилистой речке без названия плыла фашистская субмарина, держа курс на британские моря, чтобы топить в тамошних водах английские баржи. Умка спешился и отдал субмарине пионерский салют, потому как терпеть не мог футбольный клуб "Челси" и овсяную кашу. В ответ бравые немецкие моряки затянули: "Взвейтесь кострами синие ночи...".
Раки, поначалу испугавшиеся субмарины - это им все же не лодка с бедным греком, которого можно тяпнуть за руку - и кинувшиеся было наутек, теперь остановились и, видя такое миролюбие фашистов, тоже принялись отдавать им клешнями пионерский салют. Даже немой Герасим, что катался на байдарке с Му-Му и гармошкой, и тот не удержался и взял под козырек. Счастливого, дескать, плаванья, геройские моряки-подводники!
Умка смахнул слезу, набежавшую от нахлынувших чувств, сел на велосипед и поехал дальше. Цель была уже рядом.
В зажиточной кулацкой избенке кот Матроскин сидел в кресле-качалке и читал экономическую газету, а почтальон Печкин чистил кирпичной крошкой в углу самовар.
- Здоровеньки булы, хлопцы, - поздоровался Умка, входя в комнату.
- И будем! - ответил кот Матроскин.
- Ты что хохол, Умка? - удивился почтальон Печкин.
- Типа. Я ж с Антарктики, а украинцы говорят, что это их историческая родина.
- Как же жить в Антарктике, там же холод собачий?
- Это сейчас в ней холодно, а раньше там росли пальмы и гуляли жирафы. И вообще было фиолетово. Пока туда не заявились мы, северные медведи.
- Ладно, нечего нам здесь басни рассказывать. Зачем пришел, Умка? - строго спросил кот Матроскин и облизнулся.
- У меня большая проблема - я никак не могу определить собственный пол. Понять, кто я: мужчина или женщина?
- Вона как! - протянул почтальон Печкин и уронил себе на ногу самовар.
- Ну да. Понимаете, одни кричат - эй, мужик, дай папироску. Иные - эй, девушка, давай познакомимся. Не знаю уж, на что и откликаться. Ведь можно сказать он Умка, и она Умка. А как правильно - ни фига не разберу.
- Действительно, разобрать тяжело, - согласился почтальон Печкин, снял ушанку и почесал в затылке.
- Зато нельзя сказать - оно Умка, - резонно заметил кот Матроскин. - Что уже более чем отрадно.
- А чего говорит по этому поводу твоя жена? - поинтересовался почтальон Печкин.
- Известно что - ничего хорошего,- вздохнул Умка. - Ведь с Жанной самой проблема.
- Что такое?
- Да то она баба бабой, то вдруг мужик мужиком. Я в полном тупике. Орлеанская девственница, одним словом.
- Мда, девственница, да еще и орлеанская - гремучий фрукт, - со знанием дела кивнул почтальон Печкин. - Это тебе не стюардесса по имени Жанна.
- Что ж, пойдем другим путем, - сказал кот Матроскин и принялся неторопливо набивать трубку махоркой. - Будем определять половую принадлежность твоей жены по ногам. Запомни, ноги у женщин бывают пьянящие - это когда они как бутылки. Зажигательные - это когда они как спички. И музыкальные - это когда они как ножки от рояля. Так, какие ноги у Жанны Д'Арк?
- Почем я знаю, она вечно ходит в болотных сапогах со шпорами!
- Зачем ей шпоры?
- А если завтра война, а если завтра в поход? То она сразу прыг в седло - и вперед крушить врага.
- Ясно, - завистливо произнес кот Матроскин и задумался, пуская дым и покручивая усы.
Умка посмотрел в окно. Снаружи в оконное стекло со слезами на фасеточных глазах колотилась зеленая мясная муха, просясь на обед.
- Пустили бы вы насекомое поесть, - сказал он.
- Самим еды не хватает, - буркнул кот Матроскин. - Знаешь, сколько зараз сметает Шарик со своими блохами? Закачаешься!
- Правильно, нечего приучать эту муху к нашему дому, - поддакнул почтальон Печкин. - Она и без того толстая - никакой фигуры. Ни на один конкурс мушиной красоты не пригласят.
- Вам виднее, - не стал спорить добрый по природе Умка. - Но может, она хочет не есть? Может, она с похмелья?
Почтальон Печкин презрительно пожал плечами, мол, его это не касается.
- Так и быть, - важно произнес кот Матроскин. - Я дам тебе двадцать томов сочинений Ленина. Ну, для начала. Полагаю, что, прочитав их, ты найдешь ответы на все свои вопросы.
- А не много ли будет двадцать томов? - испугано покосился Умка на большую стопку книг на столе, которую откуда-то извлек почтальон Печкин.
- Ничего, в самый раз. Особое внимание обрати на статьи "Лев Толстой как зеркало русской революции", "О кооперации" и "Критические заметки по национальному вопросу". Да, и обязательно законспектируй "Материализм и эмпириокритицизм". Тогда и поймешь, откуда произрастают гносеологические корни идеализма. За все про все с тебя двадцать тысяч долларов.
- Господи, откуда? Я отродясь не имел таких деньжищ.
- Шут с тобой, снимай тогда свою шкуру.
- Без шкуры я замерзну, - зябко поежился Умка.
- Ну что с тобой делать? Ладно, в качестве оплаты я готов взять сапоги твоей жены. Какой кот без сапогов? Недоразумение одно.
- Хорошо, попробую стянуть их с Жанны, когда она будет спать.
Теперь Умке некогда ремонтировать примуса - день и ночь он читает труды Ленина, натуральный психоделик. И настолько запутался в них, что позабыл, зачем, собственно, взялся за это чтение. Кстати, коту Матроскину ему пришлось отдавать свои сапоги, которые без шпор - разве разуешь Жанну даже ночью?!
К сожалению, жена по-прежнему его бьет тем, что подвернется ей под руку, но он терпит и относится к этому по-философски, решая про себя в этот момент вопрос вождя мирового пролетариата "Что такое "друзья народа" и как они воюют против социал-демократов?"
Нет, Умка не дурак. Впрочем, возможно, что не дура.
На конкурс психоделии "Пот Сознания".![[]](/img/t/terehow_b_w/umka/umka.jpg)