Муху с позолоченным брюшком звали Цокотуха. Однажды она пошла по полю и - о, счастье! - нашла денежку. Надо сказать, что у нее была давняя мечта купить самовар, что, собственно, она и сделала в ближайшее же воскресенье на базаре.
- Приходите, букашки-таракашки, я вас чаем угощу, - будучи хлебосольной хозяйкой, пригласила муха.
На ее зов из далекой Праги тотчас откликнулся Грегор Замза, вернее, тот, которого раньше так называли. Еще совсем недавно видный молодой человек был успешным коммивояжером в торговой фирме, неплохо зарабатывал и содержал отца-банкрота, хворую мать и младшую сестру-скрипачку. Нанимал прислугу. Но самым невероятным образом всего за одну ночь превратился в огромную сороконожку. Родные стали относиться к Грегору с нескрываемой брезгливостью, морщили нос при упоминании о нем и старались не выпускать новоявленное насекомое за пределы его комнаты. Сестра, Грета, приносила ему протухшие объедки с семейного стола, отвечавшие, по ее мнению, нынешним вкусам брата. Поэтому не мудрено, что он охотно принял приглашение Цокотухи, проделав тяжелый путь на паровозе в багажном отделении.
- Гостей из Австро-Венгрии принимаете? - смущено пропищал Грегор.
- Гостям мы завсегда рады, - прожужжала в ответ муха и подумала: какой же он большой, нелепый и неказистый. Одно лишь достоинство - иностранец. - Проползайте, пожалуйста, устраивайтесь удобнее. Букашки-таракашки, уступите место мусью сороконожке.
В знак признательности он мотнул головой, продвинулся немного вперед и огляделся. Жилище у Цокотухи было хоть и не просторное, но зато чистое и опрятное. По всему чувствовалось, что хозяйка редкая лаподельница.
- Чай, кофе, потанцуем?
- Танцор из меня никудышный, от кофе у меня изжога, а вот от чая я не откажусь.
Цокотуха поставила перед ним чашку чая с молоком и вазочку с кренделями.
- Представьте, мусью, никогда не была за бугром, расскажите, как там у вас.
- За бугром житье не худо, только все там жутко меркантильные и эгоистичные. Напрочь отсутствует понятие душевной теплоты. На первом плане деньги и нажива.
- Вы меня пугаете.
- Нисколько. Звериный оскал капитализма он и есть звериный оскал капитализма, - с горечью усмехнулся он.
Неожиданно снаружи поднялся сильный ветер и послышался страшный шум. Букашки-таракашки моментально попрятались: кто под лавку, кто под стол, кто за печку.
Цокотуха отважно выглянула в окно и обомлела: рядом с ее жилищем приземлилась огромная белоснежная птица.
- Кто это? - испугано спросила она.
- Похоже, чайка по имени Джонатан Ливингстон.
- Угостить его чем-нибудь, что ль? Или он желает угоститься нами самими?
- Он не по этой части - его интересует не еда, а постижение процесса полета, - ответил Грегор. Затем открыл окно и обратился к птице: - Слушай, Джонатан, достойных учеников ты себе у нас не найдешь. Здесь сплошные букашки-таракашки, еще вон муха да я, сороконожка.
- Жаль. Но ты прав, насекомые мне без интереса, - ответил Джонатан, расправил крылья и взмыл ввысь.
- Чудной он какой-то, - заметила хозяйка.
- Что есть, то есть. Совсем свихнулся парень на почве этих полетов, даже из родной стаи изгнали.
- Может, еще чашечку?
- Не знаю, право.
- Что, если с малиновым вареньем?
Решительно Цокотуха с каждой минутой все больше и больше ему нравилась. И, напротив, с каждой минутой все меньше и меньше хотелось возвращаться домой, где родные презрительно именовали его местоимением "оно". Не остаться ли в этой северной стране навсегда? Конечно, у мухи слишком волосатые лапки, но зато какое возбуждающее позолоченное брюшко. Нет, недаром считается, что в России самые красивые мухи!
- Должно быть, скучно одной? - начал он издалека.
- Да уж, не весело.
- Как вы отнесетесь к тому, если у вас появится надежный друг?
Вдруг в жилище Цокотухи заглянул кузнечик и взволновано сообщил:
- Спасайся, кто может! Дед Мазай и зайцы!
Потом скок, скок, скок, скок! За кусток, под мосток и молчок!
- Черт, только этих оглоедов не хватало. Нет, эдакую ораву мне нипочем не накормить. Поэтому сидим тихо - авось пронесет.
- Кто такой дед Мазай и зайцы? - прошептал Грегор.
- Известно кто, бродяги. С ранней весны шастают тут у нас и разоряют все вокруг.
***
У зрелого, но по-прежнему стройного и изящного комарика по прозвищу Жигало было трудное детство. Когда он находился на стадии личинки, его едва не проглотил головастик, чуть позже - пескарь, что, естественно, не могло не наложить отпечаток на всю дальнейшую жизнь насекомого. Он понял, что выжить надо стараться любыми способами и все свои действия планировать наперед. Поэтому в отличие от сверстников сторонился комариных роев, а находил одиноких состоятельных самок и существовал за их счет. Но с последней пассией ему не повезло: богатая рогатая жучиха выгнала несчастного вон, как не оправдавшего ее смелых сексуальных фантазий. Вот и пришлось Жигало обратить внимание на Цокотуху - это, конечно, было не бог весть что, но почему бы не перекантоваться у нее до лучших времен?
- Привет! - поздоровался он, впархивая в жилище мухи с позолоченным брюшком. - Сидите-дрожите?
- Да, сидим-дрожим, - ответила Цокотуха.
- Не бойтесь! Как говорится, подлетая под Ижоры, я взглянул на небеса и вспомнил ваши взоры, ваши лучистые фасеточные глаза. Ради них я прогнал деда Мазая. С его сворой зайцев в придачу.
- Как?
- Достал деда своим писком ему на ухо.
- Ну, не заливай, проймешь его каким-то писком, - усмехнулся Грегор, почувствовав в Жигало опасного соперника.
- Я не заливаю, дед Мазай терпеть не может комаров. Вообще, да будет тебе известно, среди зноя и пыли мы с Буденным ходили на рысях на большие дела. По курганам горбатым, по речным перекатам наша громкая слава прошла.
- Ух ты, неужто с самим Буденным? - засомневалась муха. - С героем Гражданской войны?
- А то! Он впереди на лихом коне, в бурке и с шашкой. Я - у него на загривке.
- Молодец, ничего не скажешь.
Несмотря на все свое простодушие, Цокотуха трезво и критически оценивала самцов, которые ей встречались, - жизнь научила: не все же она находила на поле денежки. Но вот к Жигало почти сразу прониклась доверием.
- Ты муха моей мечты, - проникновенно пропищал комарик.
- Так уж и мечты? - прожужжала она.
- Слушайте его больше - он вам еще не того наплетет, - заметил Грегор. - С первого взгляда видно, что это аферист с богатым опытом.
- Дорогая, он наговаривает на меня - он завидует моей внешности и манерам.
- Ой, было бы чему завидовать, недомерок.
- Хорошо, я удалюсь, чтобы доказать свои честные намерения. Я удалюсь, даже не попробовав твоего чая из нового самовара, - вздохнул комарик и выпорхнул из жилища Цокотухи. Но далеко улетать не стал - почти сразу за порогом дома в хитросплетениях травы скрывался его приятель старичок-паучок. Хотя вид его был все еще грозный, но лучшая пора его жизни осталась далеко позади. Ядовитые хелицеры поистерлись, движения замедлились, пара ходильных ног отсутствовала, зрение вконец ослабло, и охотиться самостоятельно он был почти не в состоянии. От голодной смерти его спасал Жигало, изредка предлагавший ему ту или иную посильную работенку.
- Твой выход на сцену, старина, - сказал комарик, опустившись около приятеля.
- Всегда готов!
В жилище Цокотухи паучок проник совсем незаметно, протиснув свое исхудавшее тело в маленькую щель в стене. Осмотрелся, подобрался к Цокотухе, набросил на нее как сеть паутину и поволок для расправы в дальний темный угол.
- Дорогие гости, помогите! - заголосила бедная. - Паука-злодея зарубите! И кормила я вас, и поила я вас, не покиньте меня в мой последний час!
Но букашки-таракашки испугались и попрятались, кто куда смог. Ни одно насекомое не пожелало заступиться за Цокотуху. Только лишь Грегор Замза двинулся было ей на помощь, но вспомнил о смертельном паучьем яде и решил не рисковать. Конечно, достоинства мухи не вызывали сомнений, но собственная жизнь была все же намного дороже.
Вдруг, откуда не возьмись, появился комарик Жигало.
- Где убийца, где злодей? Не боюсь его когтей!
Приблизился к пауку, саблю вынул и слета якобы поразил прямо в сердце. Тот картинно cхватился за грудь, упал и притворился мертвым.
Затем Жигало взял муху за лапу и сказал:
- Я злодея зарубил, я тебя освободил и теперь, душа-девица, на тебе хочу жениться!
- Что-то у тебя все больно быстро и ловко получилось, - удивился Грегор. - Как в кино.
- Уметь надо.
- Цокотуха, вы не находите, что это несколько подозрительно?
- Нет, мусью, не нахожу, - отозвалась она.
- Может, есть на солнце пятна, то на Жигало пятен нет, - вставил комарик.
- И согласны выйти за него замуж?
- Согласна, - потупив взор, произнесла муха.
- Тогда... карету мне, карету!
- Ага, карету ему - товарняком обойдешься, - съязвил Жигало.
- В любом случае сюда я больше не ездок, - гордо проговорил Грегор и направился к выходу.
Между тем отовсюду повылазили букашки-таракашки и сопроводили уход сороконожки криками:
- Слава, слава комару - победителю!
Прибежали светляки, зажгли огоньки - то-то стало славно, то-то хорошо!
День и ночь гуляла вся округа на веселой свадьбе комара!
И не прошло и недели, как Цокотуха произвела яйцекладку, а к осени личинки, пройдя все стадии развития, превратись во взрослых кровососущих мух нового вида, получившего название Осенняя жигалка (Stomoxys calcitrans).