Аннотация: Авторская гипотеза о происхождении названия Украина. Навеянная жизнью...
ОДНА ПОТЕРЯННАЯ БУКВА
(ОПЫТ ИСТОРИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ)
Здоровому мирному обывателю не свойственно страдать от осознания того факта, что было время, когда некоторые знакомые ему места назывались совсем не так, как теперь. В массе своей он даже не задумывается о том, как они назывались и почему, и уж подавно его не ошеломляет и не портит пищеварения мысль, что еще раньше они вообще никак не назывались.
А между тем были в истории темные времена, когда древние греки еще не придумали географию, когда реки, моря, горы и селения не имели названий, и на дорогах, которых, впрочем, тоже еще не было, не стояли указатели. Жилось тогда тяжеловато, но весело. Ориентировались на местности с помощью замысловатых указаний вроде таких как “там, где раки зимуют”, “куда макар телят не гонял”, “там, де козам роги правлять” и т.п. Путаница на этой почве случалась ужасная - до воен дело доходило, не говоря уже о рядовом мордобое.
Долго страдали люди от этого безобразия, пока древние греки не додумались, наконец, до географии, и не взялись всерьез за наведение порядка в смысле присваивания названий. Сначала, конечно, у себя в Древней Греции разобрались, а потом уж потихоньку и за остальной мир принялись. Очень в этом деле отметился один особенно энергичный и деловой древний грек Гера Дот, который нигде не работал, а только тем и занимался, что странствовал по разным землям, все высматривал, выведывал, записывал, а потом возвращался в Древнюю Грецию и рассказывал своим, что где видел, что где и как лежит и как туда попасть. Хотя случалось часто, что врал он безбожно, древние греки его любили и, можно даже сказать, ценили и уважали. Вот так жил он себе, припеваючи, и неплохо у него шли дела, пока однажды не угораздило его с другими древними греками переплыть Понт Эвксинский (Черное море нынешнее) и отправиться дальше в направлении нынешнего севера. Вот тут масть и переменилась ...
Не то чтобы места, в которые они пришли, были очень уж неуютные, или люди очень дикие, или звери очень свирепые. Наоборот, места вполне приятные - правда, прохладнее, чем его Древняя Греция, но зато гор нет и камней поменьше. И звери, хотя и дикие, но вполне съедобные, особенно одни, из которых добывали туземный деликатес, любовно называемый салом. Совсем не то, что древнегреческие козы. И люди ему понравились - веселые такие, уважительные и певучие... Особенно как употребят сала со своими национальными напитками, которые изготавливали сами из местных растений и называли “пыво” и “горилка”. А употребляли надо сказать помногу. Гера Дот, конечно, тоже попробовал, сначала заболел здорово, даже думал - помрет, а потом, когда очухался (между прочим, с помощью тех же напитков), то распробовал, и очень даже ему понравилось... Задумал и у себя в Древней Греции наладить производство сала и напитков, облагодетельствовать, так сказать, соотечественников. Для этого дела все повыспросил у туземцев, накопал соответствующих кореньев и заботливо упаковал их в свои чемоданы. Хотел еще с местным начальником, который назывался князем, познакомиться - глядишь, и какой бизнес совместный закрутится. Сразу к нему и отправился, а по пути думал заодно и новые места посмотреть - дорога ведь дальняя.
После первого дня пути остановился он заночевать в придорожном заведении, вроде постоялого двора. Конечно, там он со всеми разговорился, все порасспросил, напился пыва и горилки, закусил салом, напелся песен, подрался, поговорил о международном положении, обменялся со всеми заверениями во взаимном уважении. А наутро после местной ритуальной процедуры, называемой опохмелкой, выходит на двор, чтобы отправляться в дорогу, - глядь, а коня и двух чемоданов с барахлишком и кореньями (самых больших, между прочим) нет. Украли, видать... Он, ясно, расстроился сперва, но потом выпил пыва, аккуратно зафиксировал этот эпизод в своем дневнике, купил другого коня, приспособил к седлу оставшиеся чемоданы и торбы, и, решив наперед быть умнее, тронулся в путь.
Еще день ехал, снова заночевал в придорожном заведении, снова пообщался, подкрепился, взбодрился и отправился спать, только теперь спал он в сарае на чемоданах, привязав коня к ноге уздечкой. Сладко спалось Гере Доту, только под утро приснилось, что конь его то разговаривает по-человечески (между прочим, выражаясь при этом матерно по-туземному), то лает и визжит по-собачьи. Проснулся утром Гера и видит, что вместо коня к ноге его привязан здоровенный облезлый кобель, который доедает его завтрак и поглядывает на Геру добрыми-предобрыми глазами. А коня нет. И чемоданов тоже нет. Украли все-таки... Пригорюнился Гера Дот, но от решения попасть к князю не отказался.
Долго еще шел Гера Дот, до того дошел, что все у него украли, хотя с туземцами он был уже очень осторожен, жилья сторонился, ночевать предпочитал на болотах и в лесных чащах. Остались только потайной кошелечек с деньгами, перстень-амулет да торба с припасами и записями (записи Гера, несмотря на все беды вел аккуратно).
Долго ли, коротко ли, а до стольного города Тьфу-Таракани, в котором и жил князь, Гера Дот все же добрался. Там он сразу к князю пошел. Тот его принял, как родного - усадил на почетное место, накормил салом, напоил пывом с горилкою, обнимает Геру, расспрашивает. Гера Дот ему и о своей Древней Греции рассказал, и о других землях, где бывал. А под конец и о том, как к князю добирался, стал рассказывать. Рассказывает, сколько раз и как его обокрали, что украли, а сам плачет. А князь слушает его и тоже плачет-рыдает. Говорит: “Сволочь народ у меня, Гера! Мучаюсь я с ним. Поверишь ли, брат Гера, все тащат. Самому, чтобы пропитаться, чуть не воровать приходится. Вот давеча утром корону свою и портянки у писаря забрал. Эх, Гера, надоело! Брошу все к чертям!” Целый день так они вдвоем голосили, а под вечер расцеловались и пошли спать. Гера Дот в свою светлицу ушел, хотел там сразу все по свежим впечатлениям записать. Полез в торбу, а там пусто - ни припасов, ни записей! Он за перстнем - и перстня нет, хоть он-то уж в таком месте был! Выскочил Гера Дот из комнаты во двор, хотел к князю бежать. А там, видит, - князь со своим воеводой из его пергаментов самолетики делают, а перстень князята привязали к хвосту старой крысы и бьются об заклад, какой из княжеских котов поймает эту самую крысу.
“Ай-да князь! Вот так попал!” - ужаснулся Гера Дот, тут же потихоньку сбежал из княжеского терема и огородами пробрался в лес. А потом много дней и ночей, голодая и холодая, сторонясь людей и перебиваясь скудным пропитанием, которое добывал в лесах и огородах, ибо даже попрошайничать он боялся, пробирался в свою Древнюю Грецию.
А когда наконец добрался домой, то всем рассказывал о своих приключениях в удивительной земле за Понтом Эвксинским. Древних греков очень веселил этот рассказ, его пересказывали друг другу, а о земле, где побывал Гера Дот, стали говорить ”там, где у Геры Дота все украли”, а потом более коротко - Укралина. Впоследствии Гера Дот перестал путешествовать и стал первым древнегреческим вором-карманником, история эта подзабылась и от нее осталось только название той земли “Укралина”, которое со временем, из-за ошибки нерадивого писаря, превратилось в “Украина”. Так она называется и теперь.
Научного подтверждения эта история не имеет, если не считать того общеизвестного и общеощущаемого факта, что испокон веков в этой славной земле все и всe крадут. Не успеешь хорошо положить то, что только что где-то лежало плохо, как глядь - а его уже нет, и кто-то другой силится пристроить его хорошо и тоже не успевает. И как во времена Геры Дота, особым искусством, мастерством и фантазией по этой части отличаются разнообразные вожди, которые теперь называются не князьями, а президентами, депутатами, председателями, министрами, директорами и т.д. И, как во времена Геры Дота, удачная кража вызывает у них доходящие до пароксизмов всплески любви и жалости к жертвам, сопровождающиеся слезами, стонами и воплями. Так что все знают: если сверху слышишь вой и всхлипывания - проверяй карманы. Плохо только, что воровать им приходится практически исключительно у своих, потому что соседи, ближние и дальние, еще со времeн Геры Дота о наклонностях туземцев знают и связываться с ними избегают. Так в собственном соку и варятся, и эволюционируют в направлении дальнейшего развития и совершенствования...