Аннотация: Если прищуриться - можно узнать персонажа из "Отблесков Этерны" Веры Камши. А если прислушаться - услышать песню "Снисхождение высших" Ольги Волоцкой ака Джем
- Здравствуй, синеглазый.
"Давно не виделись", - могла бы добавить я, если бы мы виделись хоть однажды. Но мы не виделись, так что я просто молчу.
- Здравствуй.
в комнате снова повисает тишина, нарушаемая только тихим перезвоном музыкальной шкатулки. Мне вспоминаются слова играющей песни, и я почему-то решаю, что она невероятно подходит моему гостю.
"...даже невозможное - каждому свое..."
- Вот уж точно, - слышу я, и запоздало понимаю, что пропела эту строчку вслух. - Откуда это?
- Так, одна песня, - отвечаю я, снова заводя музыкальную шкатулку и вспоминая, как попала ко мне эта вещица.
- Зачем ты здесь? - спрашиваю я несколько минут спустя, когда мелодия затихает.
- В гости зашел, - в голосе слышатся столь знакомые интонации, что я невольно задумываюсь, а не в родстве ли с ним кое-кто из моих знакомых призраков. А потом вспоминается одна фраза моей дочери.
- Если ты сейчас скажешь, что тоже решил податься в мои хранители - я тебя убью, и не посмотрю, что уже мертвый, - почти серьезно заявляю я.
- Ну, тогда я не буду давать тебе такого замечательного повода! - смеется он, и тут же добавляет, - впрочем, сомневаюсь, что у тебя что-нибудь получилось бы.
Непонятно почему, я начинаю злиться.
- Послушай-ка, синеглазый, - глядя прямо в смеющиеся глаза говорю я, - может быть, когда-то в каком-то из миров ты и был великолепным фехтовальщиком, но здесь - мои правила. Так что поверь, если я захочу тебя убить - я тебя убью, и ни шпага, ни магия, в которую ты так старательно не верил, тебе не помогут.
- Так уж и не помогут? - ехидно интересуется он, вскидывая бровь.
- Минуту назад ты собирался не давать мне повода тебя убить. Уже передумал? - откликаюсь я тем же тоном. Моя сущность Зеркала начинает проявляться, и к губам прилипает язвительная усмешка, а глаза наполняются веселым сумасшествием, которое я вижу в глазах моего неожиданного гостя.
- А мы бы могли сойтись, - весело замечает он, оставляя не слишком приятную тему.
- Да, родись я в другом месте и в другое время. Как минимум.
Еще немного мы болтаем о пустяках, я сетую на то, что большинство моих гостей, и он в том числе - призраки, и я не могу дать ему в руки гитару и непререкаемым тоном потребовать "Играй", он смеется, что тогда одной гитарой дело бы не ограничилось.
- Говори, да не заговаривайся! - весело одергиваю его я, ни капельки, впрочем, не сердясь. На самом деле, я тоже думаю, что одной гитарой дело бы не ограничилось, но ему об этом знать совсем не обязательно.
Впрочем, все хорошее имеет мерзкое обыкновение заканчиваться. В какой-то момент мой гость прислушивается к чему-то, мне недоступному, и по его изменившемуся взгляду я понимаю, что время веселой болтовни закончилось.
Моя понимающе-грустная улыбка отражается на его губах, мы делим последний легкий взгляд с отблеском сумасшествия - и мой гость исчезает.
А я еще долго сижу, не спеша закрывать окно, занавески на котором треплет ветер, и мне кажется, что я слышу веселый смех в его шуме.
А в зеркале еще долго отражаются синие глаза, и мне приходится напоминать себе, что от рождения они у меня были зелеными.