Аннотация: Девочка из обеспеченной семьи, казалось, имела все, кроме любви родителей, занятых собственной жизнью. Волею судьбы Алина лишилась всего, в утешение приобрела привязанность спасенной ею из-под колес автомобиля собаки. О том, как непросто бывает инвалиду доказать окружающим свою значимость, о вспыхнувшем чувстве первой любви, о поисках счастья с искренностью расскажет повесть, написанная в форме дневника. Повесть состоит из 27 глав (9,8 авторских листа), раскрывает мир обиженной судьбой девочки,классическим русским языком, без "терминологии". Жду предложений от издательств. ЗАПОМНИТЕ, Я НЕ ГРЕЖУ О СЛАВЕ, МОЯ ЦЕЛЬ - ПОМОЩЬ БЕЗДОМНЫМ ЖИВОТНЫМ.
"МЕНЯ ЗОВУТ АЛИНА".
Глава II.
Детство мое было счастливым. У меня было все, о чем может желать ребенок. Полно игрушек, музыкальной техники, компьютер, в начале XXI века он еще не был заурядной обыденностью, своя гувернантка, а главное - любящие родители. Папаша мой - крупный бизнесмен. У него свое дело - книжное издательство и автотехцентр. Мама - выпускница экономического факультета института Управления. После того, как она вышла замуж за отца, оставила работу в каком-то Министерстве, и жила, посвящая свое время мне. Я никогда не мечтала о сестренке или братишке, не хотелось, чтобы в семье еще любили кого-то, кроме меня. Можно обозначить это требование, как неприкрытый эгоизм избалованного ребенка. Мне разрешали буквально все, чего может пожелать маленькая девочка. Читательницы позавидовали бы мне. Единственное, что мне запрещали - держать дома животных. Я плакала, просила родителей взять мне щеночка, даже отказывалась от пищи. Не помогало. "Не желаю жить на псарне", возражала на мою просьбу мама. Папа... папа не обращал внимания на мои приставания. Сцена объяснения с моей горячо любимой мамочкой стоит у меня перед глазами. Мы в нашей большой, светлой гостиной, гувернантке мисс Дженни разрешили отдохнуть от меня. Прежде, чем приступить к описанию диалога, должна уделить несколько строчек портрету моей мамочки. Ее зовут волшебным именем Эллина. Во времена, о которых я рассказываю, ей было тридцать лет, а мен семь. Хотела бы я выглядеть также прекрасно в свои тридцать, а как моя мама. Нелегко подобрать слова для того, чтобы описать ее прелесть. Казалось бы, се, как и у остальных: грациозная фигурка, прелестное лицо, на котором все притягивало к себе внимание: достойный царской короны высокий лоб, в окружении пышного шлейфа золотисто-каштановых волос, зовущие к нежности губы, кожа такого безупречного оттенка, что способна скрасить любые недостатки, плавная линия носа упирается в разлет тонко обрисованных бровей, но главное - глаза. Стоит лишь погрузится в их бездонную глубину, как тут же забываешь о всех невзгодах. Но я мечтала о четвероногом друге, сначала втайне, затем, не сдерживая своего желания, и поделилась им с близким человеком.
- Мамочка. Ну, почему ты не хочешь взять в дом маленькую собачку?
Улыбка мгновенно исчезла с миловидного лица мамы, - Маленькую собачку? Через некоторое время она превратится в огромного монстра.
- Давай возьмем щеночка маленькой породы, какой тебе больше понравиться, - я не отпускала маминой руки, сверля ее умоляющим взглядом. Сидя напротив мамы, я обращалась к ней не только со словами, но и мысленно, пытаясь внушить ей любовь к нашему будущему питомцу.
Но мама оказалась невосприимчивой к моим мольбам, - Я не желаю разговаривать с тобой на эту тему.
Обиженная на весь белый свет, я убежала в свою комнату. В тот момент мне были безразличны удобства ее интерьера, и сама возможность укрыться от посторонних глаз. Наверное, я проплакала бы весь день, если вовремя не вернулась бы мисс Дженни и принялась утешать меня, впрочем, не забыв и о моем домашнем задании. Хочется сказать о моей гувернантке несколько добрых слов. Мисс Дженни была мне настоящим другом, потому, что оберегала меня порой от справедливых родительских упреков. Подружились мы с ней за несколько дней, проведенных вместе. При первом нашем знакомстве я спряталась от незнакомого человека. Отчего такая дикость, спросите вы. Результат моего прежнего общения с прислугой. В раннем детстве у меня была няня - тетя Ира. Она втихомолку шлепала меня по заднему месту и таскала конфеты из вазочки. Уличить ее в непорядочности было трудно. В обществе моих родителей няня веля себя безукоризненно: читала мне сказки, складывала аккуратно мою одежду, называя меня не иначе, как "милая крошка". Своим лицемерием она быстро настроила меня против нашей немногочисленной прислуги. Кроме лживой тетки Иры у нас работал повар, горничная, на случай поездки для нас с мамой был нанят свой личный шофер. Отец управлял своей "летящей стрелой" самостоятельно. Однажды, когда отец несправедливо обошелся со мной, в отместку спрятала ключи от его любимой машины. Дженни не выдала меня, хотя видела, как я прятала ключи в кармане моей куртки. Более того, мисс Дженни посоветовала мне "переложить ключи в нейтральное место". Весьма любезно с ее стороны. Дженни была сама скромность и доброта: Мы познакомились с ней за полгода до описываемых событий. Выпускница экономического факультета института Управления, их с мамой роднил диплом одного и того же ВУЗа, с разницей его получения в семь лет. Дженни взяли без опыта, но с рекомендациями. Они, видимо, пришлись по вкусу моей маме, а меня заинтересовали рассказы Дженни о ее далекой родине. В моем представлении, семилетней девочки, Новая Зеландия находилась где-то, на другом конце света. Дженни в ответ не читала мне поучительных лекций, она показала мен альбом со своими фотографиями в окружении вечнозеленых пальм, безбрежного океана, плывущей на всех парусах яхты, и мне сразу же захотелось посетить этот далекий уголок.
Сейчас, увидев заплаканную девочку, Дженни присела рядом, приобняла меня. В компании с мягкими игрушками мы просидели с ней вдвоем, пока я не успокоилась. - Скажи, Дженни, разве можно так не любить собачек?
Дженни мило улыбнулась, и, опустив глаза, промолвила, - К сожалению, многие люди не любят животных. У некоторых их них есть на то причины. Кого-нибудь укусила собака, не специально, с голода, скорее всего. Кто-то из животных был обижен людьми: брошен, побит. Вот они, бедняги, и мстили совершенно невинным людям.
Дженни говорила вполне понятно, но мне от этого не стало легче. Я не могла представить свою жизнь без маленького друга.- Дженни, как поступила бы ты, если родители запретили тебе иметь собаку?
Дженни пожала плечами, - Не знаю, что тебе посоветовать. Я люблю животных, но родителей своих люблю еще сильнее. На твоем месте я постаралась бы подождать, пока подрасту, стану самостоятельной, - по моим сморщенным губкам, мисс Джении догадалась, что я недовольна, и тут же попыталась утешить меня по-своему. - Алина, заведи себе подружку, у которой есть маленькая собачка.
В ответ я вздохнула и промолчала. В нашей элитной школе, где иностранный язык изучают с первого класса, у детей были иные увлечения. С младых лет ученики привыкли хвастать друг перед другом деньгами своих родителей. В первом классе, где я обучалась, девятнадцать учеников, вместе со мной. Если кто-нибудь заболеет, остается всего пятнадцать - шестнадцать бедненьких овечек, сидящих за партами и прилежно внимающих Александре Борисовне, нашей классной даме. Она добросовестно следила за тем, чтобы ее ученики не списывали, отчитывала бездельников за лень, приучая всех, поголовно выполнять домашнее задание. Ее не любили, но вынуждены были считаться с ее требованиями. Александра Борисовна часто пересаживала нас, чтобы мы "не спелись", и не мешали ей вести урок. Из-за частых пересаживаний мне приходилось делить жизненное пространство то с Гошкой Шафутинским, то Гердой Дапкунайте, то с Васей Стерлиговым. У всех моих соседей был разный характер, но мне нравилась смена впечатлений. С Гердой мы часто спорили, выясняя, какая машина сейчас самая дорогая? Поскольку папаша мой владелец автотехцентра, понятно, что в машинах я разбираюсь лучше, чем дочка певички. Я бы не стала упоминать о Герде, но как на перемене она мне сообщила, что скоро у нее будет щенок йоркширского терьера, маленькой симпатичной собачки. Об этом я поведала мисс Дженни, не умолчав о переменчивом нраве моей одноклассницы, - Щенку у нее будет плохо. Герда не любит животных, она будет обращаться с песиком, как с игрушкой.
Мисс Дженни больше не утешала меня, а лишь терпеливо слушала. Видимо, мои доводы не казались ей убедительными.
- Ты мне не веришь, Дженни?
Улыбка гувернантки более не выглядела миловидной. Она мне друг, но я желаю иметь более преданного друга. Я так считаю с раннего детства, что только собаки могут закрывать глаза на людские недостатки, не предают своих друзей, любят их беззаветно, - Мне будет плохо без собаки.
И снова Дженни не сводила с меня своих серых в крапинку глаз, только теперь во взгляде их сквозила отчужденность, - Без любящих родителей тебе будет еще хуже, ты не можешь с этим нее считаться. Люби животных: собачек, кошечек, но мнение взрослых надо учитывать.
Я не скрывала слез, плакала назло всем. Собачка снилась мне во сне, я думала о четвероногом друге постоянно. У меня все равно будет песик. Не помню, как я сделала домашнее задание: решала примеры по математике, заполняла тетрадь по чистописанию. Единственное, что я наотрез отказалась - читать вслух, об этом Дженни догадалась по моим губам, скрепленных дополнительным усилием воли. Кроме того, каждый день мы занимались английским. Сегодня у меня все не ладилось. Я ошибалась, путала страницы, на картинках в букваре мне виделись собаки - маленькие, не всегда дружелюбно приветствующие меня, но... они меня не обманывали.
- Ну, вот, с уроками покончено. Пойдем на прогулку, - проронила ми Дженни.
Несмотря на солнышко и неизменную улыбку моей гувернантки, я не хотела идти на прогулку. Но меня никто не спрашивал, а просто поставили перед фактом. Ладно, гулять, так гулять, тем более, что во время гуляния мне непременно встретятся собаки. Сейчас середина весны, а Дженни нарядила меня так, словно на улице заморозки. Мне было жарко в пуховике, сапогах и вязанной шапке на меху. Однако, и мисс Дженни неплохо утеплилась для этого времени года. Прогуливаясь по дорожкам парка, расположенного неподалеку от нашего дома, мы с Дженни думали каждая о своем: я о предстоящей на майские праздники поездке к морю, а Дженни... она, наверное, тоже обиделась на меня, шла, не глядя на меня, а вот я не сводила с нее глаз. Обычно Дженни брала на прогулку бадминтон, в который мы с ней играли в хорошую погоду. Сегодня, вместо спортивных развлечений, нас ждала скучная прогулка. После того, как мы пару раз прошлись по парку из конца в конец, я перестала жалеть, что на мне много одето. Солнце спряталось за облаками, вдобавок подул сильный ветер. Я ежилась, кутаясь в воротник пуховика, но теплее мне не становилось. Дженни, одетая в полупальто, также чувствовала себя неуютно, вдобавок, руку ей оттягивала спортивная сумка.
- Дженни, что у тебя в сумке?
Дженни вздрогнула, словно после тяжелых раздумий и ответила невпопад, - Может так получится, что мы не скоро вернемся домой. Алина, тебе не очень холодно?
- Я спрашивала тебя о том, что у тебя в сумке, Дженни.
- Некоторые вещи, это неважно. Алина, тебе не холодно? - Дженни волновалась. Она более не смотрела по сторонам и не сводила тревожного взгляда с меня.
- Нет, Дженни, мне не холодно. А что мы будем делать?
Навстречу нам бежала собачка, белая, с черными пятнышками по телу. Она ни на кого не обращала внимания. Может, она потерялась. Об этом я спросила Дженни.
- Не знаю, Алина. Мы видим ее с тобою в парке впервые.
Я смотрела на собаку. Она почти поравнялась с нами, и тут Дженни окликнула ее, назвав пса волшебным именем "Пинк". К моему удивлению подбежала к нам и завиляла хвостом-прутиком. С каждым мгновением она нравилась мне все больше. Я гладила ее по голове, чесала за ушами. Дженни, глядя на нас, улыбалась. От радости я забыла обо всем на свете, только бы не расставаться с моим новым другом. Неожиданно издалека прозвучало: "Арчи, ко мне!" Мой новый друг оглянулся, ему хватило пары секунд, чтобы вдалеке разглядеть женщину, к которой он тут же бросился. Ошеломленная, я провожала его взглядом.
- Не плачь, Алина. Мы подберем тебе новую собачку. Хочешь, поедем в собачий приют, и выберем тебе друга?
- Это правда?
Дженни присела, так, что наши лица оказались на одном уровне. - Разве я тебя когда-нибудь обманывала?
Я отрицательно замотала головой. Дженни казалась мне самым лучшим человеком на свете. Держась за руки, словно две подружки, мы направились к остановке, и тут, как гром с ясного неба, раздался звонок с мобильного. Мы с Дженни переглянулись.
- Это звонит твоя мама.
- Дженни, не отзывайся. Мама не разрешит нам поехать в приют за собакой.
- А мы не станем ей говорить.
- Но тогда придется ее обманывать, а это нехорошо.
Дженни пыталась убедить меня. - Мы не будем никого обманывать. Мы просто не скажем ей, что были в гостях у собачек.
- Но же вернемся домой с одной из них, - я не спрашивала, но и не утверждала.
Мне опять пришлось удивляться. Дженни была не согласна с моим предположением. - Нет, Алина. Мы проведаем собачек, отвезем им гостинцы, но домой брать никого не будем. И, не кричи, так надо...
Я не дослушала, - Кому? Ты же говорила...
Дженни перебила, - Я не обещала тебе, что мы возьмем собаку, без ведома твоих родителей. Так делать нельзя.
Я вырвалась из рук Дженни и побежала вперед. Неподалеку визгом автомобильных тормозов оглушала проезжая часть. Дженни бежала за мной и кричала. Прохожие обращали на нас внимание, мне было безразлично, что подумают люди. Меня опять обманули. До перехода-зебры было неблизко. Перебегу здесь, напротив нашего дома. На этот раз мне не удалось испытать судьбу. Чьи-то руки крепко ухватили меня у края тротуара. - Почему не слушаешься мамы? - на меняв упор смотрел человек в форме полицейского.
Тут подбежала Дженни, обняла меня и стала убеждать стража порядка, в том, что я не виновна. Она говорила по-английски быстро, так, что мне не все было понятно, думаю, что и полисмен тоже растерялся. Но цель Дженни была достигнута. Полицейский отпустил меня.
Домой мы с Дженни вернулись, дуясь друг на друга. Дженни не желала прощать мне моего непослушания, я же считала ее обманщицей. Дома горничная подала ужин и ушла. Повар ушел домой еще раньше, сразу же после того, как приготовил нам ужин. Лишь Дженни постоянно проживала с нами, в огромных пятикомнатных хоромах. Дома мы с Дженни оказались одни. Папа не вернулся с работы, а мама ушла в гости. Я машинально тыкала вилкой по тарелке, не замечая, какие лакомые кусочки я упускаю. К уловкам родителей я уже привыкла, но Дженни?! Наша ссора, однако, не отшибла у нее аппетита. Она с жадностью отправляла в рот жирные ломти копченой осетрины, жаренные кабачки, спагетти под соусом карри. Не в силах наблюдать чужое обжорство, я убежала в детскую. Щелкнув пультом телевизора, я уставилась на экран.