Терляев Максим Игоревич : другие произведения.

Письма никуда

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это сборник, в который вошли мои более поздние произведения... Первый рассказ (как раз может считаться любовным романом) создан из настоящих моих писем, которые я отправил, но не получил на них ответа. Остальное - философия, юмор, стихи... Перенесено из второго моего раздела в Журнале. Тот раздел закрыт.
  Письма Алисе
  
  Асфальт шуршал под моими ботинками. Я шёл медленным шагом, отмеряя дорогу количеством ударов сердца... Дорога получалась длинной...
  
  Остановился. Вдохнул глубоко воздух. Переложил букет из одной дрожащей руки в другую...
  
  Господи, что же я делаю?! Что я делаю! Зачем мне это нужно?!
  
  Нет... Это не нужно - это просто необходимо... Всё разъяснить до конца. До точки... Какой бы страшной она не была.
  
  Ноги вновь начали передвигать подо мной асфальт. Он проплывал под ногами, такой ровный и такой самоуверенный. Почему у меня этого нет?
  
  Интересно, чем же кончится моя затея?... Это ведь глупо - вот так идти, без приглашения, в гости... Сюрприз, понимаешь! А вдруг она расстроится и не пустит меня даже просто поздравить?
  
  Да куда она, право, денется! Я же просто поздравить приду - и смоюсь. Я же не заставляю её приглашать себя в комнату...
  
  О, безумец! О чём ты думаешь! О чём думаешь! Ты бы думал о том, как бы ноги твои, подгибающиеся от страха, не запутались... Приглашать!... Вы ведь с ней практически не разговаривали ни разу.
  
  Да. Ни разу. Лишь мимолётные взгляды, сухие приветы друг другу при встречах и - письма. Мои. В один конец... Сколько их было... И хоть бы на одно какой-нибудь ответ, пусть даже гневный, отвергающий, но - ответ...
  
  Эта тишина меня убивает, сжигает... Я тихо горю - и никто меня не спасёт, кроме Неё, а она спасать не хочет.
  
  Приходится спасаться своими же письмами... Сколько раз я их прокручивал в голове...
  
  Здравствуй, дорогая Алиса!
  
  Как ты уже поняла, это опять я, твой вечный поклонник и, видимо, совершенно безнадёжно тобою же больной. Слышу твоё ворчание: "Уж что больной, так это я вижу!..". Ничего в ответ не могу сказать. То, что ты обо мне думаешь, видимо, навсегда останется для меня невыносимой, страшной, грустной загадкой, которая скрывается за твоими глазами, в той глубине, что я не смог постичь из-за своей же глупости и неосторожности... Как, право, легко разбить нечто хрупкое, искусно сделанное, чудесно сотворённое... Лишь неправильное движение всколыхнёт создание, потревожит его, как это чудотворное рушится, рассыпается на глазах и исчезает, не давая возможности возврата, обращения туда, в тот мир, куда ушло Это... Так моими, видимо, поступками нарушено было наше странное, загадочное в полной мере этого слова, знакомство...
  
  Теперь я даже не знаю, читаешь ли ты моё письмо... Может, просто ты его порвала - и всё! И нет проблем, как и воспоминания о назойливом молодом человеке со странным взглядом на жизнь и неуклюжими движениями... Мне этого, видимо, так же не узнать. Тешусь лишь одним: тем, что хоть первое моё письмо ты получила... Эта мысль меня нежит и успокаивает, даёт мне удовлетворение тем, что мои чувства, душа дошла до адресата (пусть даже и не нашла отклика)... Знаешь, я начал замечать за собой странное качество: я не умею врать... Смешно? Нет. Иногда на этом так "прокатываешься"! С открытой душой предоставляешь человеку все заветные мечты, мысли, сердце... Так наивно и просто рассказываешь о самом сокровенном... А потом оказывается, что это сокровенное становится достоянием не Одной, той заветной, а многих... Иногда даже в размерах класса... Но я на это зла никогда не держу, пусть это происходит и в первый раз в жизни... Если знают многие, значит это так было нужно адресату, ведь при передаче информации адресат получает полное право распоряжения этой информацией. Сдерживать могут лишь моральные посылки... Но и это письмо я тебе дарю, предоставляю в полное твоё распоряжение, ведь я тебе верю, как единственному идеалу, единственной нереальности...
  
  ...Недавно я отослал тебе послание (на старый адрес), которое могло тебя успокоить... Но я забираю слова обратно... Видимо, так было нужно Богу, что я узнал о том, что ты переехала, лишь после отправки письма. Там ничего интересного не было. Это было моё откровенное письменное "самоубийство", о котором сейчас вспоминать не хочется. Я понял одно: пусть письма уходят в небытиё, пусть они исчезают в бездонных глубинах почтовых ящиков, я буду ощущать хотя бы одностороннюю связь с человеком, который мне дорог... Дорог...
  
  Сейчас я пишу это письмо в тишине сонной квартиры под шорох попугая и урчание кота, которому, видимо, снится полное и бесповоротное единство с попугаем... Попугаю не спится: видимо, ему снилось то же - и он от ужаса проснулся... А я ведь не знаю даже твоего адреса,.. нового адреса...
  
  Но кажется мне, что ты где-то рядом, где-то в недосягаемой близости от моего бренного местоположения... Каждое утро, проходя мимо остановки, мне кажется, что я вижу тебя... или это действительно ты?... В любом случае - я вижу Тебя, потому что хочу тебя видеть... И не только на остановке, но и всегда... Иногда это "всегда" у меня получается, и я, закрыв глаза, вижу, ощущаю сквозь призму своих мыслей твой хрупкий, нежный и такой дорогой для меня силуэт... Иногда я вздрагиваю, когда ловлю в памяти твой недовольный взгляд, который говорит одно лишь слово: "Достал!". А иногда всплывают подстёршиеся кадры тех времён, когда казалось, что знакомство возможно, близко... - и непостижимо.
  
  Как странно... Вроде бы прошло столько времени (год без тебя для меня выше вечности), а я всё ещё люблю тебя... Это странно и... страшно... Вот так любить. Одному. Тихо и безмолвно вопрошать вечность и не получать ответа, потому что вечность ничего не возвращает, а только поглощает утраченное, изжитое. Ты, конечно, скажешь: " Всё ты, друг, заливаешь мне тут соловьём... А пишешь только потому, что не смог меня "раскусить" и покорить, как остальных!..." Да, видит Бог, не смог,.. как не смог покорить и остальных... Но на тех я не зацикливался, не заострял внимания. Ни одна не отвечала мне взаимностью. И я говорил: " Ладно, с углём проехали!..."... Ты пойми, Алиса, у меня НИКОГДА не было девушки. У меня никогда не было взаимности... Никогда... Да, знаю, что ты хочешь мне напомнить... Та же школа, тот же класс... Нет. Это не было ничем. Точнее, это было Ничем... Я довольно быстро понял, что не всё то золото, что блестит... Видимо, поздно понял. И опять остался один, как, впрочем, всегда и был. Вечный одиночка, никому не нужный и не востребованный...
  
  Ты же не блестишь холодным светом - ты горишь каким-то чудодейственным пламенем, смысл которого понять невозможно, а значение - невозможно переоценить... по крайней мере, мне...
  
  Знаешь, какого труда мне стоит не говорить с тобой при встречах! И каких бы усилий стоило заговорить с тобой - и ощутить отчуждение, неприятие, то, чего я больше всего боюсь. Ещё я боюсь тебе в чём-либо помешать, ещё как-нибудь тебе навредить... Может, это эгоизм, но, причиняя вред тебе, я причиняю себе же боль... Ещё я боюсь тебя любить... Боюсь..., а всё равно люблю...
  
  Я так боюсь тебя любить,
  
  Чтобы не быть вновь одному.
  
  Мне это вовсе ни к чему......
  
  Но не любить - как - не любить?..
  
  Я так боюсь тебя любить,
  
  Ведь ревность будет грызть меня
  
  И кровь, в мозгу моём звеня,
  
  Ошибки будет вновь творить.
  
  Я так боюсь тебя любить,
  
  Я так устал себя терзать
  
  И сердце резать и пронзать,
  
  И бить себя, чтобы остыть...
  
  Я так боюсь тебя любить:
  
  Я так боюсь не взять ответ
  
  И видеть сзади силуэт,
  
  Ушедший, чтоб со мной не жить.
  
  Я так боюсь тебя любить:
  
  Сомненья будут рассыпать
  
  Любовь в душе... Их буду гнать
  
  Но и тебя стремясь забыть.
  
  Я так боюсь тебя любить:
  
  Я не достоин, нет, любви,
  
  А ты... Лишь только позови,
  
  Я буду заново творить...
  
  Я так боюсь тебя любить...
  
  Убей в душе моей мой Страх -
  
  Посей надежду в небесах -
  
  И я смогу себя простить.
  
  И будет страшно не любить!
  
  И будем "мы", не будет "я",
  
  И на осколках бытия
  
  Замрут слова: "Любить... Любить!"
  
  Это стихотворение я написал совсем недавно... Можешь себя поздравить: ты стала музой ещё одному поклоннику (поставь в списке поклонников у моей фамилии галочку). Вот так из прозаика рождается нечто, напоминающее поэта. Конечно же, стихи мои связаны с твоим именем... Многие их читают... Но никто не знает, о ком и для кого они... Знаем лишь я и ты. Меня смущает лишь то, что иногда произведения становятся реальностью, идея облачается в материю... В некоторых случаях я бы хотел осуществления рифмованной прозы, но иногда... Иногда я взрываюсь водопадом пессимизма:
  
  Мне нет любви
  
  И счастья нет мне всуе,
  
  Сколь мысль не рви...
  
  Лишь дождь во тьме рисует
  
  круги.
  
  Мне свет зари
  
  Не дарит радость утра
  
  Не говори:
  
  В словах порывы ветра,
  
  замри!
  
  Я призрак твой-
  
  Мне ветер слов опасен.
  
  Не говори ! -
  
  Мой стон напрасен...
  
  Молчи!
  
  Всё ж нет меня?..
  
  Ты мною жить не будешь?!..
  
  Не будет дня!...
  
  Меня ты не разбудишь...
  
  Прости,
  
  Я не проснусь,
  
  Пусть осень вдаль уходит...
  
  Я не боюсь...
  
  ...И время прочь уводит
  
  шаги.
  
  Исчезнешь ты,
  
  И облик дождь размоет.
  
  Во все лады
  
  Душа и ветер воют:
  
  Верни!...
  
  Я не верну...
  
  И сам засну навеки.
  
  На глубину
  
  Взойду - и утро бросит в веки
  
  лучи...
  
  Но вне времён,
  
  Вне мира я укрылся...
  
  Здесь нет имён-
  
  Я имени лишился-
  
  зови!...
  
  ...Не вспомнишь ты
  
  Меня...Мечта напрасна!...
  
  Горят мосты,
  
  В их свете ты прекрасна!...
  
  Живи!
  
  Мне ж нет любви,
  
  И счастья нет мне всуе,
  
  Сколь мысль не рви...
  
  Лишь снег во тьме рисует
  
  круги...
  
  Как ты понимаешь, осуществления такого может пожелать разве что сумасшедший. Пусть я и дурак, по-твоему, но всё же и я понимаю кое-что (я хочу верить в это).
  
  Знаешь, я вот тебе всё выкладываю здесь, а у меня рядом лежит философия, которую мне скоро сдавать на сессии... В пятницу, 13-го у меня будут принимать Историю древнего мира, а я ещё лекции даже не открывал... В ближайшую субботу зачёт, а я... сижу и общаюсь с тобой, с моим родным, дорогим человеком...
  
  А мне ещё думать, каким образом достать твой адрес... Я, конечно, могу ради этого пойти на всё... Пусть обо мне плохо думают... Думают, как о придурке, которому делать нечего, который цепляется за прошлое, боясь улететь, как в бездну, в будущее... У меня есть своя разведка... Но и её возможности ограниченны, а донесения противоречивы. Вот полгода назад мне было передано, что у тебя есть парень... В тот момент я умер. Это было словно обухом по голым мозгам... Я, конечно, ждал этого, подразумевал, но знать... - это ужасно... Два месяца назад я получил сообщение о том, что у тебя нет парня... Да мне теперь всё равно... Лишь бы ты была счастлива...
  
  ...Скоро тебе будет шестнадцать... Возраст... скажем... уже не детский. Но для меня ты всегда останешься весёлым маленьким котёнком, беззаботным и лёгким, как пух... Внешне и внутренне... Тебя будут поздравлять... Друзья, знакомые, любимые (й), я же лишён этого... Лишён возможности поздравить тебя даже письменно, чтобы не навредить тебе - раз, и два - я буду в это время в отъезде... Я не хочу портить твой праздник моим, видимо, нежелательным, пусть даже и мимолётным, присутствием... Наверно, я всегда останусь безнадёжным отправщиком макулатуры на расстояния, непостижимые мною самим...
  
  Мне в апреле исполнилось 18... Это ещё не возраст... Это срок. А впереди - вечность ... без тебя...
  
  Но, однако, я что-то впал в неукротимый пессимизм и даже вижу, как ты тихонько дремлешь над моим письмом... Алиса, проснись, пожалуйста, ещё совсем чуть - чуть, я тут выговорюсь до конца, ты кивнёшь критически головой и выбросишь эту бумажку куда подальше от глаз своих...
  
  У меня сейчас слепота развилась: закапали атропином в областной медкомиссии, а на улице установилась чудесная солнечная погода. А для меня только солнца сейчас и не хватало! Это просто убийство! Ладно ещё за этот атропин меня в армию не пустили... Слышу, ты говоришь: "Кому ты теперь такой слепой нужен!". И ты права. Уж в снайперы меня точно бы не взяли! А в лётчики - только в камикадзе... Впрочем, в такой ситуации и в камикадзе можно пойти... Кому я такой нужен?... А ведь всю жизнь мечтал стать лётчиком... Угу... "А ты не лётчик!..." Да, теперь я студент - историк. Будущий учитель. Детей буду учить. Уму - разуму. Я. Учить. Может, здесь я найду своё предназначение... Кто знает?...
  
  А пока у меня впереди ещё четыре года учёбы...
  
  Ну, пора мне, наверное, закругляться, а не то, не дай Бог, окончательно тебе испорчу настроение... А ты улыбнись... И всё пройдёт... И исчезну я, скроюсь за светом твоих глаз, твоих милых, бесконечно дорогих, глаз... Твоя улыбка ослепительна... Она всегда меня ошеломляла... Жаль, что сейчас лишён даже возможности получить от тебя хоть мимолётную улыбку...
  
  Прости меня, Лисичка, за всё, что я сделал, за все мои ошибки, за всё то, что я тебе причинил... Прости меня, дурака эдакого... Видит Бог, я совершенно искренен... Прости меня...прости...прости... Я знаю, что мне нет прощенья, но я всё же на что-то ещё надеюсь. И в последнюю очередь я надеюсь на то, чтобы хоть эта надежда осталась жить... Сейчас и навсегда...
  
  Хотел я сыграть мечту
  
  На арфе твоих волос
  
  Мелодию - чудную - ту,
  
  Что просит лишь горстки слёз...
  
  Хотел я сыграть судьбу,
  
  Но, видно, не удалось...
  
  Я лишь закусил губу-
  
  И мысли прижались врозь.
  
  Я многого не хотел...
  
  Лишь льдинку души твоей,
  
  Где яркий огонь горел
  
  Сквозь призму цепных ночей.
  
  Я грусти своей не жалел...
  
  Я ждал, что придёт рассвет...
  
  А ночью... картины пел,
  
  Рисуя строкой силуэт...
  
  5 июня 1997 г. 1:38:23ночи
  
  Здравствуй, дорогая Алиса!
  
  Ты, наверно, удивилась, получив от меня это письмо... Действительно, с чего это Макс, у которого бывают обострения шизофрении только раз в год и выражаются лишь в одном сумасшедшем послании, вдруг сменил свой график?!
  
  Что ж, видимо болезнь начала прогрессировать... И скоро я умру, погребённый под тяжестью невостребованной душевной любви... Она просто задавит меня собой, разорвав сердце, которое будет уже не в силах выдерживать бурю внутри и тишину снаружи... давящую, бесконечную тишину... Но ты не радуйся заранее, потому что, покинув своё бренное тело, я тебя не покину,... буду вечно с тобой, ни на шаг от тебя не отхо... не отлетать, но, впрочем, и ничем тебе не мешать... Я буду эдаким Каспером, безнадёжно влюблённым и безнадёжно несчастным от безысходности своего положения... Но тогда я буду счастлив, как это ни противоречиво... Просто надо понять диалектику этого положения... Ведь я буду вечно с тобой, я буду тебя видеть, наслаждаясь возможностью лишний раз перехватить твой мимолётный взгляд в ту сторону, где должен был бы быть я, украсть твою милую улыбку, увидеть, как переливается в водопаде твоих волос солнечный свет, пробравшийся сквозь ясное стекло твоего окна...
  
  Я же буду тихо сидеть где-нибудь в кладовке, так же тихо расчёсывая пустой пятернёй свои несуществующие к тому времени волосы...
  
  ...Страшноватые вещи я говорю, да?... Извини, не хотел... Просто иногда так жутко становится, что вот так умрёшь - и нет меня. Для других это будет трагедия (для всех ли?), а что это будет для меня? Ничего? Одно большое ничего?... Но как же тогда будет существовать мир, если я его не буду воспринимать? Если я уже не смогу его понять? Посмотреть на что-то?...Это просто погибельно - думать об этом... Я христианин и верю в существование Бога... Я лишь немного отхожу от позиции православия, допуская пантеистическую сущность его... но и то наедине с самим собой... Так иногда хочется помечтать о том, что после смерти есть жизнь... Новая жизнь, более светлая и радостная, чем сейчас, и что человечество лишь испытывается здесь, погружённое в поток немыслимых войн, ругани, пороков, зла, несправедливости, бесчестья, позора, глупости, обид... Но тогда каким образом сюда, в этот мир проникает божественная сущность, выраженная в таких понятиях, как Любовь, Радость, Счастье, Дружба, Доверие, да и мало ли на этом свете светлого, прекрасного... вот ты, например...И два начала бьются от истока и до конца... от сотворения мира и до второго пришествия... Всегда... И никогда никто не побеждает, потому что мир либо погиб бы, либо расцвёл в добре... Нет ни того, ни другого... И слава Богу!...
  
  ... Тихо... Как в округе тихо... Я подхожу к окну и оглядываю окрестности, вдыхая неописуемую свежесть и свет ночи... Редкая машина прошмыгнёт по тихому проспекту ... Море огоньков светится в домах, в этих монолитных сооружениях, холодных и тупых, но с таким содержанием тепла и доброты, уюта, который чудом создаётся людьми, семьями. В каждом огоньке ответ на вопрос о смысле жизни... Что там происходит? На чём стоит этот светоч радости и далёкой жизни?... Я ловлю себя на мысли, что в силуэтах, мельком проскальзывающих в окнах, я хочу угадать твою фигурку... Увы... это лишь моё больное воображение рисует силуэты моей памяти и моих чувств на безжизненных стёклах...
  
  Смотрю вниз со своего высокого этажа... Как много видно... и как не видно ничего!... Я могу лишь ощутить, что где-то поблизости находишься ты... Твой адрес не сможет отразить чувственного сознания... он не сможет показать на карте моего сердца, где ты находишься... потому что ты находишься везде... Ты сама превратилась в бога, в моего пантеистического бога, растворённого везде и во всем... И такого же, как Бога, непознаваемого, невидимого,... но бесконечно ощутимого всей моей душой... и я так боюсь тебя познать, узнать, какая ты есть на самом деле в душе..., хотя человеческая вера, обычная вера, противостоящая гносеологическому, научному, знанию, основанному на опыте, даёт мне право не думать о реальном положении вещей, соглашаясь лишь с одним доказательством: доказательством со слов моего сердца... И тут уж ничего не сделаешь... А я и не хочу ничего делать... Я так не люблю анализировать ситуацию, анализировать моё чувство! И на этом часто "прокалываюсь"... Самое страшное, что проколы эти всегда на публике, всегда открыты, может, потому что я сам не люблю обман и молчание, по зову открытой славянской души хочется рассказать всему миру обо всём... Но душу стесняет разум, а разум часто не может справиться с душой... И получаются такие откровенные "ляпы"!... просто зажмурь глаза и забудь - и всё тут! Ан нет! Не забываются... Сколько ляпов я допустил с тобой! Сколько... Сколько!!!... Ах, это сердце, не выдерживающее перегрузки, заплетающее язык и заставляющее говорить такие глупости... Боже, за что?! После того, как ты начала меня избегать... просто избегать (впрочем, что ты и сейчас с успехом делаешь), неподкупный кардиограф поставил диагноз "тахикардия"... Однако обычные люди, кардиологи, почему-то бесповоротно ставят диагноз: "заболеваний серд.-сосудистой системы не выявлено"... Видимо, это заболевание другой системы: сердечно - духовной... Это же - неизлечимо...
  
  ...Н-да, ловлю себя на мысли, что таких писем я не писал никогда... Эх, Лисичка, что же ты со мной делаешь!...Хотя я сам себя мучаю, терзаю... Иногда воспоминания о прошлом доставляют мне столько невыносимой боли...!... Я часто вижу и во сне, и в мыслях твой силуэт на троллейбусной остановке, который машет мне, обыкновенному смертному... Белый снег лежит, разделяя нас. Снег и холод ничего не смогли со мной сделать: я был в огне, в пламени, в радости, в счастье... Боже, кто бы мог подумать, что взмёт руки (пусть даже и такой дорогой сердцу) через довольно большое расстояние может принести ощущение бесконечной фиесты... Как много дней и ночей было освещено и освящено этим располагающим жестом... Эх!...(скупая, горькая мужская слеза выкатилась из глаза и с грохотом упала на пол, выев на ковре большую дыру)... И совершенно убивают меня, рушат наши теперешние "встречи", когда, чаще всего, я вижу вдали твои прекрасные сверкающие пятки, или твой курс меняется настолько, что трудно вообразить, что бы ты делала, если бы на твоё счастье в школе бы не было двух лестниц (ах, ну да, как же я забыл про пожарную лестницу, ведь ради того, чтобы не встретиться со мной, можно убежать и по ней, не так ли?), или, в крайнем случае, когда выхода нет, ты просто меня не замечаешь, превращая меня в большой ноль, хотя сам я похож больше на единицу, и я ощущаю себя действительно эдаким Каспером, до которого никому нет дела... Представляешь, ты меня просто уже заживо похоронила!... Так же я умер тогда в автобусе, когда тебе, наверно, захотелось "выдернуть шнур и выдавить стекло", а мне захотелось тут же, на месте, повеситься на этом же шнуре, чтобы уже не мучаться!... Н-да... И смех, и грех...
  
  Пойми, пожалуйста, Алиса, только одно: даже если такое чудо и случится и ты со мной решишь пообщаться (угу, блажен, кто верует!), то последнее, о чём я с тобой заговорю, будут эти письма и мои чувства к тебе, и то, с твоего разрешения... Неужели ты думаешь, что, только открыв рот, я стану вещать всем о том, что я тебя безумно люблю (хоть это действительно так), вводя в краску и тебя и всех остальных?! Ты пойми, что я сам страшно боюсь этого разговора, я боюсь "не взять ответ и видеть сзади силуэт, ушедший..."...Всё-таки я ещё не совсем с ума сошёл (я надеюсь) и чувство такта у меня немного есть... Это в письме к тебе я могу полностью раскрыться, разоблачая себя и чистосердечно раскаиваясь в своих грехах, в обществе же, на людях, у всех у нас надеты маски, распределены те социальные роли, которые должны быть... И у меня есть маска... И как бы сильно я тебя не любил, она не даст проявиться полностью моим чувствам, скрывая их за тенью улыбки... Поэтому не бойся со мной заговорить, я не кусаюсь," на прохожих не бросаюсь и на кошек - ноль внимания, вот это воспитание!"(опа, уж в мультфильмы ударился!)...
  
  Кстати, поздравляю тебя с окончанием учебного года и переходом на новую стадию: а) взрослого человека (16 лет, всё-таки), б) одиннадцатиклассницы, в) старика (это из армейского), г) абитуриента и т.д. Кстати, хочу тебя огорчить: ваш последний звонок я буду портить своим присутствием... В этом году я не пошёл, потому что выпускался мой нелюбимый уровень... В следующем же году выпускаются мои любимые классы, естественно по твоей причине. Я уже сейчас знаю, что как бы я себя ни держал, я всё равно не смогу избежать стремления хотя бы раз взглянуть на тебя весёлую, ведь когда я тебя вижу, улыбка с твоего лица исчезает всерьёз и надолго..., к сожалению... А она так тебя красит, возводя твой божественный лик вообще в ранг непостижимого космического господства, куда я могу лишь взирать, не осмеливаясь понять или возвыситься до. И я блуждаю в твоей улыбке, блуждаю, как в затмении всего отрицательного, что только может быть в душе, в затмении Луны, но не Солнца, коим для меня являешься лишь ты...
  
  Я забрёл в океаны затменья,
  
  Отходив сотню чувства дорог,
  
  Раскидал я оков моих звенья,
  
  А теперь - от свободы продрог.
  
  В темноте я не вижу ответа,
  
  Заблудился я здесь, как всегда......
  
  Мне бы горсточку, блюдечко света
  
  И надежды ломоть иногда.........
  
  Чуть замечу я звёздочку где-то,
  
  Я бросаюсь вперёд, без себя,
  
  А потом, как шальная комета,
  
  Я горю, без ответа любя.
  
  Я сгораю, взрываюсь - и таю,
  
  Не дождавшись ни капли тепла...,
  
  А потом, как всегда, воскресаю,
  
  Чтобы ждать, когда взвизгнет стрела...
  
  Я хочу быть Тобою убитым,
  
  Быть разодранным в клочья собой
  
  И любовью лишь заново сшитым,
  
  И ожившим Твоею рукой!
  
  Ты во тьме моё сердце разбудишь,
  
  Растравив его сетью интриг...
  
  Лишь скажи мне, что будешь Ты, будешь!
  
  Я поверю, быть может, на миг...
  
  Что для меня будет этот миг?... Бесконечность.
  
  Что такое Бесконечность?... Выйди в ясную ночь на улицу, подними свою прекрасную голову к небу и посмотри между звёздами в даль, но ни в коем случае не пытайся вдуматься, что там, вдали, за этим пространством, иначе ты просто сойдёшь с ума (угу, и станешь такой же, как я...)... Я часто туда вглядывался... и не нашёл ответа на вопрос, потому что его не может попросту быть, быть в наших коротких и конечных мыслях. Лишь обесконечив их, можно понять, что есть Вселенная... А пока люди ищут бесконечность не в космосе и не в самом себе, а в идеалах, часто недостижимых. Они становятся для людей чем-то типа модели бесконечности, которой нельзя достичь... А что происходит при достижении?... Разрядка и выброс энергии в окружающий мир, часто на объект постижения... Это может выразиться либо в том, что человек сходит с ума (и в хорошем и в дурном смысле этого слова), либо постигает жизнь и обретает счастье... Чаще, всё же, происходит первое... (слышу твоё ворчание: "Это и видно... по тебе!"). Да, может быть я и сошёл с ума, но не от постижения идеала, а как раз наоборот, от непостижимости его... от непостижимости тебя, милая... Когда любовь не находит выхода, она может просто свиться в кольцо и свершить короткое замыкание... От короткого же замыкания, как ты понимаешь, ничего хорошего не происходит...дым, треск, гарь... душа заполняется обломками воспоминаний и обрывками разума, сложенными в произвольном порядке... Душевная энергия, вырвавшись из источника, пытается найти разрядку, выход, какой-нибудь приёмник-накопитель, который смог бы саккумулировать всё то, что не было востребовано... Таким аккумулятором являются мои письма... Но более страшны непрочитанные письма... Они умирают вместе со всем, что вместе с ними выстрадано... От этого страдания не прекращаются, а превращаются в новый уровень... Что это за уровень, я не знаю... Я его не постиг и боюсь постичь... Я просто не хочу его постигать!
  
  И я рад надежде, что ты читаешь мои письма и хотя бы немного понимаешь меня, мои чувства, мысли... У меня много друзей, в том числе и по переписке, но письма такого уровня открытости и погружённости в себя я ещё не писал никому... как я ни повторяюсь...
  
  ... Знаешь, Алиса, если тебя кто-нибудь когда-нибудь спросит: "Осчастливила ли ты за свою жизнь кого-нибудь?" - ты смело можешь сказать: "Да!". И привести в пример меня, ведь мне доставляет счастье лишь думать о тебе, лишь представлять тебя, боясь задуть, как свечу...
  
  Ты - идеал... Как же я себя уже в этом убедил! Как я себя убедил в том, что уже ничего не изменить... Просто я боюсь на что-то надеяться... Знаешь, с идеалом шутки плохи...
  
  Я вижу идеал
  
  В нещадном свете ночи,
  
  И я ловлю его
  
  И не могу поймать...
  
  Как много он мне дал!
  
  Но как закрыл мне очи
  
  От бытия сего!...
  
  Не в силах мне познать,
  
  Что есть любовь...Любовь...
  
  И есть она ль на свете?...
  
  Бесстрашно лишь лечу,
  
  Как бабочка, в огонь,
  
  Чтоб умереть мне вновь
  
  В невидимом ответе.
  
  Но я обнять хочу
  
  Бессмертия ладонь!
  
  Ведь ты же идеал!
  
  Создай свою реальность
  
  В звенящей пустоте
  
  В тьме лиц не освященных!
  
  Тебя бы я узнал,
  
  Души твоей сакральность
  
  Увидел в чистоте
  
  Мечтаний затаённых...
  
  А что же реально в этом мире?... Ничего кроме овеществлённого идеала. И я чей-то идеал (не удивляйся так, я тоже могу быть идеалом... к сожалению)... Но у каждого есть идеалы, которые не претерпели овеществления или просто недосягаемы духовно... Так и твоя милая идеальная сущность так мной недосягаема, что так и остаётся идеальной, хотя бы из-за твоей непостижимой красоты, чётко структурированной и заключённой в гармонию со всем твоим внешним видом...
  
  А я лишь зритель, зритель, который дорого платит за возможность хотя бы раз увидеть тебя в своём воображении, платит своим спокойствием и безмятежностью, свободой и гордостью...
  
  И, видимо, это продлится до бесконечности...
  
  По крайней мере, не хотелось бы так думать. И я не буду. У меня жива лишь одна опора моего бытия - Надежда. И пока жива надежда, жив и идеал, жив и я...
  
  И пусть на этом свете процветает жизнь, Жизнь!...
  
  ...Лисичка, проснись, не спи над моим письмом... Я, конечно, понимаю, что тебе больше ничего не остаётся, как мирно смотреть свои фантастические сны, отвернувшись хотя бы на минуту от переживаний этого глупого и беспородного человека, побывавшего в различных городах нашей страны и вернувшегося лишь в восьмом классе в свой родной город для того, чтобы ждать и встретить здесь тебя.........................................................................
  
  Навсегда остаюсь твоим преданным поклонником, имеющим шансов на взаимность не больше, чем шансов полететь на Луну...
  
  17 августа 1997 года. 0:49:55
  
  Здравствуй, о дорогая Алиса!
  
  Как видишь, пишет тебе всё тот же о дурак Максим. (Как у тебя только руки не отсохли!- ворчишь ты.)... Вот так вот и не отсохли... Однако, не расстраивайся (и не раздваивайся: слишком много тогда мне будет радости и горя - на одного не хватит!): руки у меня ещё отсохнут (если, конечно, в один прекрасный (для тебя) день ты (или кто из твоего придворного окружения) не выдернешь мне руки по самые ноги)...
  
  Видишь, в каком я сегодня прекрасном чёрноюморном настроении! И всё из-за тебя...
  
  Неужели случилось такое чудо и сегодня при случайной встрече ты мне улыбнулась!!! Я, конечно, долго себя рассматривал дома в зеркало, пытаясь найти чего-нибудь на мне смешного (нет, ну смешного на мне много можно чего найти, но, однако, такого смешного, что могло бы превратить твоё такое грустное личико в улыбающееся!!! - нет, такого я отыскать не смог). Тогда я , естественно, решил, что улыбнулась ты случайно, автоматически или просто забыв, что я злейший твой враг по духовной части (если не считать того, что одновременно ещё и боооольшуще-худющий твой поклонник)... Но, Боже мой, как приятно получить у тебя хоть случайную улыбку, украсть улыбку, которая предназначалась не мне, схватить улыбку, которая пролетала мимо!...
  
  Эх, судьба ты моя, судьба!... А если бы я не пошёл звонить другу!...О, ужжжжжжжассссс!!! Я ведь мог тебя и не встретить! И ещё ох как долго не поймать твою пусть автоматическую, но всё же такую приятную, прекрасную, восхитительную улыбку...
  
  Извини меня за то, что я её так нагло присвоил. Просто такие ценности на дороге не валяются - их надо собирать, ценить. Лелеять... А ты вот так разбрасываешься ими... кому попало... Это ж надо! Доверить такое сокровище мне! Мне! Простому смертному, который вечно крутится под ногами и чего-то хочет. Такой мерзкий, противный с длинными руками и мозгами набекрень...
  
  А ты... ты прошла, как каравелла по зелёным волнам, прохладным ливнем после жаркого дня... Но я не оглянулся,... побоялся увидеть твои пяточки, сверкающие вдали. Действительно: какой ужас - идёшь, никого не трогаешь, а тут на тебя, как снег на голову, ЭТОТ сваливается со своими приветствиями! Это ж надо такой прекрасный день испортить! А ещё в други навязывается, наглец! Фи!...
  
  ...Улыбка твоя мимолётна... слишком мимолётна и слишком прекрасна, чтобы насладиться ею на всю жизнь... Поэтому я ловлю моменты... ловлю эти мелкие искорки твоего солнцеподобного тепла и согреваю их у себя в душе, которой так их не хватает. И она нянчит их, охраняет, сберегает, радость расходует медленно и осторожно, чтобы случайно не обжечься... А ведь когда-то этих искр было много... А я ими питался с радостью, но слишком неосторожно... Не вернуть.........?......... .
  
  За окном светит луна... Такая красивая и далёкая... Но ты ещё красивей и ещё дальше... Так хочется выйти на балкон и взвыть на небесное светило таким маленьким волчонком... пожаловаться на свою судьбу отверженного и поделиться радостью сегодняшней подачки... Кинули тебе кость и сиди молчи... Наслаждайся... Не проси больше, а то и это отнимут... Так хочется найти другую хозяйку, но нельзя... Слишком крепки цепи любви...неразделённой, как и цепь...
  
  ... Недавно выписался из больницы... Это хорошее место, чтобы подумать... Я много думал... От этого мне лучше не становилось... Даже наоборот - я приходил к заключениям о бесполезности жизни без тебя... Но ведь я пока не лишён возможности тебя видеть!... Остался всего год... Всего год робкой надежды встречи тебя в школе... Робкого взгляда в твою сторону... А потом... кто знает, когда мы ещё встретимся!...
  
  ...Интересно... Я вот тебе пишу и не знаю, что ты сейчас делаешь, о чём думаешь, чем занята твоя жизнь, кем занята твоя жизнь... Мы ведь друг друга совсем не знаем... совсем...
  
  А, может, стоит стать друзьями, а? Не будет ли, только , тебе трудно со мной общаться со знанием того, что я люблю тебя... Наверно, трудно... Но... попытка - не пытка, не так ли?... Тем более, что я, повторюсь ещё раз, не собираюсь всем кричать о своих чувствах (хотя, по-моему, моё первое письмо рассказало о моих чувствах не только тебе, но и ещё паре-тройке людей, если не больше... Конечно, лестно слышать отзывы, типа:Девчонки в восторге от твоего письма Алисе!.Однако, когда слышишь это от человека, с которым знаком только третий день..., а тем более в больнице... Это был неплохой удар, Лиса, с твоей стороны... Неплохая пощёчина... Звонкая... Но, видимо, я её заслужил... Я был пло-о-о-охим мальчиком... Как я уже писал, я на тебя не в обиде, нисколечко... Я даже тебя ещё больше полюбил... Не знаю, почему за пощечины влюбляются ещё сильней!...).
  
  Я так боюсь отсылать эти письма тебе... Так боюсь нарушить ещё что-то и оттолкнуть тебя ещё дальше... Но сколько я смогу в себе это удержать, я не знаю... Наверно до тех пор, пока не узнаю твоего адреса...
  
  А я узнаю,... надеюсь...
  
  А пока - до свидания, мой дорогой друг... моя надежда... и Любовь.
  
  Остаюсь навсегда твоим поклонником и другом.
  
  23 августа 1997 года. 0:26:45
  
  Ноги внезапно подкосились... Я стоял у её дома, такого с виду холодного и неприступного.
  
  Вдохнув в последний раз воздух полной грудью, я побрёл, петляя, к её квартире... Ноги подкашивались, не слушались... Мне было физически плохо. Видимо, укачивало от такой ходьбы. Этажи и стены менялись перед глазами, как какие-то бестелые, пустые картинки, к которым я не имел никакого отношения... Вот и дверь... Её дверь... Палец, размашисто вздрагивая, потянулся к звонку...
  
  Звонок.
  
  Тишина.
  
  Тишина.
  
  Тишина.
  
  Тихие шаги, щёлканье замка, скрип двери.
  
  Она...
  
  С Днём Рождения, Алиса!
  
  Наши глаза, наконец, нашли друг друга.
  
  6 октября 1997
  
  Лужа.
  
  Ночью прошёл дождь.
  
  Утро встретило Лужу своим светом и отразило в ней небо.
  
  Какой-то малыш с радостным визгом промчался по Луже, весь обрызгался, вымочил в воде всё, что только можно и под подзатыльники мамы ушёл домой.
  
  Прибежал мальчишка и с волнением дрожащими руками опустил на мелкую рябь волн с вечера сделанный кораблик. Его мечта, вздрогнув парусами, маленькими, но такими значимыми в его жизни, свободно и спокойно поплыла в водной стихии. Малыш смотрел на свой фрегат и представлял с восхищением, что сам находится на палубе этого фантастического корабля...
  
  Потом малыш ушёл куда-то, попрощавшись со своим парусом мечты...
  
  Прошла девушка, посмотрелась в незамутнённое, чистое зеркало и осталась собой довольна.
  
  Прошла рота солдат. С песней расплескала лужу и заодно помыла грязные сапоги.
  
  Прошёл студент. Бросил в лужу обёртку от жвачки и помыл грязные кроссовки.
  
  Прошёл профессор. Бросил в лужу слюду от упаковки сигарет и помыл грязные ботинки.
  
  Остановилась машина. Надымила, плюнула бензином. Оттуда вылез бизнесмен и помыл свои дорогие туфли.
  
  Прошёл мужик. Плюнул в лужу.
  
  Прошёл другой. Потушил папиросу.
  
  Прошёл третий. Утопил чьё-то письмо.
  
  Прошёл день, а с ним ещё тысячи прохожих с немытыми ботинками и непотушенными сигаретами.
  
  К вечеру Лужа была уже простой лужей... Грязной, дряхлой, покрытой тонкой плёнкой бензина. И только маленький кораблик всё так же спокойно и неторопливо бороздил воды этого уже не тихого океана.
  
  Когда уже почти совсем стемнело, пришёл мальчишка. Посмотрел на воду. Увидел кораблик и его лицо в свете заходящего солнца осветилось восторгом. Мальчик аккуратно достал кораблик из лужи и, держа его в ладонях, бережно понёс домой...
  
  Потом прошёл дворник и смёл лужу своей гробовой метлой вместе с мусором.
  
  Ночью прошёл дождь.
  
  (это - жизнь) 5. 02. 99 г.
  
  Двери
  
  Бойся меня. Бойся меня, сидя дома у плачущей свечи и думая только обо мне. Я приду к тебе в душу, разворотив дверь мощным напором, натопчу, накричу - и уйду. Я всегда ухожу. Закрывая за собой двери.
  
  Иногда лишь, приоткрытой её оставив, я жду - а не дотронется ли кто до неё с той, обратной стороны, а не захочет ли кто замуровать её полностью?
  
  Так я живу в доме с сотней дверей, половина которых уже разломана.
  
  Живу один. Поэтому пока открыта одна дверь, за которой я навожу беспорядок, двери другие могут остаться безбоязненными...
  
  ...Вот и я. Встречай. Не ждала? Теперь будешь ждать всегда...
  
  Стоп.
  
  Что ты делаешь?
  
  Не закрывай за мной дверь... Нет. Я не хотел оставаться. Не закрывай за мной дверь!..
  
  ...Так это ты вошла в мою?..
  
  Вытри ноги.
  
  ...Так я живу в доме, в котором все остальные двери заколочены аккуратной рукой. И с той, и с обратной стороны... А я слушаю каждый скрип половицы за ними, не отваживаясь подойти и попытаться открыть: я знаю, что многие распахнутся с лёгкостью - но и не закроются за мной...
  
  Бойся меня... Когда-нибудь и я войду в твою дверь.
  
  Только бы её найти...
  
  22. 03. 99 г.
  
  Змея
  
  Стой! Куда же ты? Нет, ты так просто от меня не уйдёшь... Не уйдёшь, я сказал!
  
  Молчи! Молчишь? Молчи, змея... И спрячь свои клыки куда подальше. Видали. Чувствовали. Не впервой...
  
  Молчи!
  
  Смотри мне в глаза! Я сказал: "Смотри мне в глаза!"
  
  Боже мой, кого ты хочешь напугать, кого? Меня? Меня, видавшего тебя сотню раз?..
  
  Что, искусала, да? Искусала, исползала, сожрала большую часть меня?! Радуйся, радуйся, пока я тебя не придушил, не свернул тебе твою тонкую шею, которая не стоит ничего, но которая иссушила меня почти до основания...
  
  Смотри мне в глаза! Направь на меня свои паршивые отражения души... Души... Моей души. Моей изнанки...
  
  Нет! Ты унесёшь её с собой. Эту изнанку, эту мусорку, смрадящую и вызывающую у меня галлюцинации. Этот притон таких же, как ты...
  
  Молчи! Я знаю, что ты хочешь сказать, потому что я часто говорил твоими мыслями, думал твоими словами, жил в твоей липкой коже. Боже мой, до чего ты уродлива!
  
  Смотри мне в глаза!.. Убери его! Убери это изображение навсегда! Ты не сможешь ничего сделать. Это чушь собачья! Это опять твоя зажатая пружина, раскручивающаяся в любой момент...
  
  Кто твои хозяева? Кто эти жалкие индивиды?..
  
  Да... Да!... Узнаю... Узнаю всей изнанкой своей души. Всем своим переворачивающимся нутром... Особенно этого... Усатого. Урода...
  
  Отпусти меня... Отпусти меня... Не трожь! Уйди...
  
  Иди к тому, кто своей изнанкой испачкал меня и мою, ты слышишь, мою любовь! Иди к тому, кто никак не может смириться с тем, что он проиграл, что он остался в дураках. Дурак, метящий в мстители. Дурак, лезущий мне в душу и пожирающий там моё самосохранение, мою выдержку и мою уверенность... Но которому никогда не добраться до моей любви!
  
  Потому что он дурак! Дурак, который этого хочет!
  
  Он мечтает о реванше, глупый и самонадеянный слон. Он мечтает отобрать у меня единственное светлое, что осталось в моей душе - любовь к Ней, моей единственной и неповторимой...
  
  Заткнись! Змея! Ты не смеешь слышать о Ней! Ты не смеешь говорить о Ней! Ты даже не смеешь думать о Ней! Ты, сосущая минуты и секунды радости из нашей любви! Ты, пожирающая сладкие мечты и закрывающая собой грёзы!
  
  Я ненавижу тебя и твоих хозяев! Я ненавижу помойку моей души, где ты - королева!
  
  Иди к своим хозяевам! Иди туда, откуда пришла! И уйми эту усатую гадость! Убери её с горизонта...
  
  Ты мне не нужна... Вообще... Потому что я верю и люблю. Люблю и верю.
  
  А вера - твоя смерть.
  
  Умри!
  
  30.08.99 год.
  
  Капкан.
  
  Я зверь в капкане...
  
  Ловушка захлопнулась для меня так неожиданно, что я не успел выпустить очередную добычу из своих острых и проникающих зубов... Капкан держит крепко и шевелит кровь во всём теле. Не отпускает, только сжимается сильнее и сильнее, разжёвывая прошлое и выплёвывая его на траву рядом с моим телом...
  
  Охотники смеются. Они не знают, что я в капкане. Они просто видят меня - и смеются. Им кажется, что я просто преданная собака. Что я не имею своей собственной индивидуальности, что я потому рядом и радуюсь вместе с ними, что я хороший и добрый пёс. Они не знают, что я шёл им навстречу, подбирался так близко, чтобы вцепиться в шею и унести одного из них... Но слишком сладок капкан. Слишком крепка цепь. Я стал предан цепи.
  
  Люди, я умираю. Я умираю. И не надо мне помогать. Капкан не останавливается. Он всё гложет и гложет. Сердце.
  
  Сердце - самое уязвимое место... Самый уязвимый мешочек без костей и без мозгов. Кулачок. Кулачок моей лохматой лапы. Ещё трепыхается - и причиняет с каждым трепыханием разящую и злую боль. Сердце за одно с капканом. Оно останется с ним. До последнего дыхания, до последней капли бурлящей в нём крови.
  
  Жизнь, почему ты бросила меня в капкан? За что? Я жертвы выбирал осторожно. Убивал неслышно и не больно. Я убивал их, потому что не мог иначе. Потому что без них остановилось бы моё сердце....
  
  Жизнь, ты помнишь, как меня обманывала? С дичью? Как уводила из-под носа? Как заставляла бегать за двумя зайцами? Как показывала безвольную тушку кролика и спрашивала: "Хочешь?". Я клацал зубами, бегал, принюхивался... Я носил свою шкуру и всегда думал, что так и надо, что ты, жизнь, меня чему-то учишь.... А что сейчас? Чему ты меня сейчас учишь? Почему ты, выучив меня и приведя к заветной цели, поставила капкан?
  
  А это была не дичь... Смешно. Так, что глотку режет смех... Лай... Хрип...
  
  Теперь я собака. Теперь я на поводке.
  
  Теперь лис умирает...
  
  Лис умирает, потому что не хочет быть собакой. И потому что не хочет быть тигром, разгрызающим цепи и капканы. Потому что сам залез в капкан...
  
  Лис умирает и оставляет вам свою шкуру... В которой не будет ни мозгов, ни сердца...
  
  Смотрите... Лис умирает...
  
  5. 02. 99 г.
  
  Кошки-мышки
  
  Тишина и лишь тихий говор... Кот, перебирая чётки из костей, косит одним глазом и мурлычет то, что нужно схватить. Вот она - вот мышка, прыгнувшая из коготков этого кота, бегущая между всеми, пищащая и молчащая, вгрызающаяся в мозги и выедающая в нём то, что нужно, то, что необходимо для препарации самой мышки. Вечная борьба - кто кого... Если мышка сгрызёт то, что нужно, то что нужно в данном случае - знания, умения, выдержку, терпение, интуицию, - она свободна и будешь выть, узнав, что сожрал не дичь, а кусочек шерсти... Ещё страшней, когда сгрызаешь хвост или даже половину... Велика утрата по оставшемуся...
  
  Кот смеётся, он рад, что обдурил...
  
  Вокруг гогочут: "Неудачник!". Они не кричат это так. Они молчат. Они орут. Но себе. Но от удовольствия. Ах, как это больно - чужое удовольствие при отсутствии своего...
  
  Но вот - очередная мышка - и тут же цепкие коготки одного из нас - цап. Не трепыхайся! Не обманывай! Не юли! Молчать всем! Я сам сожру эту пищащую и выкручивающуюся дичь. Отравлюсь - не поминайте лихом...
  
  И вот - чужая радость - твоя радость. Чужое горе - твоя радость.
  
  Кот превращается в большую чёрную птицу, косит глазом, хлопает крыльями, срываясь, летит и кружит над головой, возвращаясь назад. Он всё равно доволен... Круговорот продолжается... Он может пускать дальше...
  
  Только лапы в середине.
  
  Только уши на пределе.
  
  Только носы к носам.
  
  Только когти на готове.
  
  Всё.
  
  Тишина.
  
  Хватай её!
  
  (это о "Что? Где? Когда?") 5.11.99 год
  
  30с
  
  Денис возвращался домой.
  
  В принципе, сначала он возвращался на автобусную остановку за Волгу, с которой шёл каждый день в универ. А потом он возвращался домой с остановки в Новом городе, на которую уходил утром. Время в автобусе выпадало. Денис пытался занять его чем-нибудь, но читать было вредно для глаз, спать - для своих членов и органов, так как он уже не помнил, когда ездил сидя, заниматься зарядкой или выполнять физические упражнения, типа подтягивания на поручне, - ущербно для членов и органов окружающих. Хотя сама езда в автобусе была сама собой физической зарядкой, от которой человек рос в высоту, так как в ширину расти ему не позволяли попутчики, любовно окружавшие все поездки. Разные поездки - разные попутчики. Как сказал Гераклит, если я не вру, "в один и тот же автобус нельзя войти дважды", в смысле - то на сиденье уже где-нибудь новое слово нацарапают, то рекламу перекрасят на борту, то детали из венгерских превратятся в российские ноу-хау... Чаще, конечно, в автобусах менялся народ, его населявший. Текучесть, понимаете, повышенная...
  
  Н-да... Так вот, возвращался Денис с дискотеки из университета. Педагогического.
  
  До остановки было пять минут шагом, а на крыльях любви - раз в десять дольше... Как говорится, влюблённой собаке и пять вёрст... Или нет?.. В общем, не важно. Надо было человеку проводить другую... человеку домой.
  
  Первая половина пути была счастливой. Вторая половина - несчастной. Грустно и одиноко одному на улицах Ульяновска...
  
  Ветер в известной всем "трубе" - улице, ведущей от университета, продуваемой всем, чем можно, при этом всегда, даже во всеобщий штиль - этот ветер пробирал до нитки... Осень давала о себе знать. Особенно теперь, когда рядом нет напоминания о вечной весне... Холодные замогильные руки невидимого злыдни забирались глубоко в одежду и нахально там шарили, отбирая последнее тепло у и так уже обездоленного им Дениса.
  
  Фонари светили тускло и почти не закрывали света миллиона миллиардов далёких светлячков на небе. Денис так ими залюбовался, что чуть не наступил на лягушку, сидевшую на самой дороге. Точнее, наступил, но на самый краешек лапки. А это, знаете, не очень приятно.
  
  Лягушка заверещала и отпрыгнула в сторону, где, упав на спинку, начала квакать со странно человеческими нотками в голоске..
  
  -Боже мой, извини, пожалуйста... - заспешил извиниться Денис. - Я не хотел... Засмотрелся, понимаешь...
  
  После слова "понимаешь", он сообразил, что разговаривает с лягушкой, резко выпрямился, буркнул: "Брррред!" - и заспешил дальше... Настроение у него испортилось окончательно. Мало того, что расстался, пусть и на время, с объектом обожания, но ещё к тому же наступил на лапу несчастному животному и не помог ему...
  
  ..."Стоп!.. Что за мысли... - Денис остановился, собрался сделать шаг вперёд, но нога уверенно сделала полукруг и заспешила со своей соучастницей назад. - В конце концов надо хоть чем-то помочь бедняжке!" - решил окончательно молодой человек, но... бедняжки на месте не было.
  
  Надеясь, что с подбитой лапкой она не могла далеко уползти... или даже упрыгать, Денис долго шарил в увядающей уже траве... Но так лягушки и не нашёл. Зато нашёл блестящий погнутый напёрсток, зелёный кожаный платочек и кучу всякой мелочи.
  
  От усталости и обиды Денис хотел всё это выбросить, но потом подумал, что на это у него нет сил и просто ссыпал всё в карман...
  
  Идти дальше было совсем уже печально... "Да уж... Повеселился на дискотеке... - размышлял парень. - А еду домой как с похорон..."
  
  На остановку он пришёл в таком разваленном и смятом состоянии духа, что окружающее посерело и потеряло какое-то естество. Денис чувствовал, что не хватает какой-то завершающей детали, чего-то, что совсем бы угробило день.
  
  И день угробился. В прямом и переносном смысле. Посмотрев на часы, молодой человек с ужасом увидел, как минутная стрелка, гадюка, переползает вместе с часовой за цифру 12...
  
  ...Это был конец... Дня...
  
  ...Последний автобус за Волгу уходил в 23:00, то есть уже ушёл час назад...
  
  Денис сел на асфальт. Он просто не знал, что ещё делать... Дома его, конечно же, ждут к 12 ночи, ну к часу, но никак не к половине седьмого утра...
  
  "Ну вот... Такой день испорчен... Такой день...".
  
  Он оглянулся. На остановке он был не один... Достаточно много людей ходило по остановке и около неё.
  
  "Неужели столько человек опоздало на последний автобус?" - эта мысль несколько эгоистично подняла ему настроение.
  
  "Может быть есть ещё один, о котором я ничего не знаю?" - эта мысль уже здраво его ободрила.
  
  Денис встал, отряхнулся и в этот момент на остановку въехал автобус.
  
  "Ура..." - устало подумал Денис. Взглянул на вывеску - "30с"...
  
  "Всегда был 30э, теперь 30с... Хм... А чем э-кспресс отличается от с-корого?.. М-м-м?.." - с этими мыслями он уже засыпал на необычно мягком кресле в транспорте...
  
  - ...Нет, ну шла же, никого не трогала... Ведь, понимаешь, никого... Может быть и задумалась ненароком, на звёзды загляделась... Хорошо же ты их натираешь... Диву даёшься... Так вот... Иду себе и тут этот как налетит, как налетит и прямо мне на ногу! Нет, ты можешь себе представить! На совершенно пустой улице! Подвернуться ему под ногу... Он - на звёзды?.. Чушь! Ни в жизнь не поверю! Они сейчас не смотрят на звёзды!.. - чей-то приятный голос так и лез в уши. Сначала Денис подумал, что это его Алиса сидит рядом и разговаривает с ним, потом он понял, что едет в автобусе и подумал, что голос снится... Но сладкий говор не прекращался. - Они не смотрят на звёзды, говорю я тебе!.. Хорошо, может, некоторые и смотрят... Но под ноги тоже надо смотреть! Надо ведь?
  
  Денис не различал голоса того, с кем разговаривала особа. "По сотовому говорит, что ли?.. Хотя нет, с сотовыми в автобусах не ездят..."
  
  Молодой человек открыл один глаз.
  
  Вокруг люди...
  
  Внезапно что-то зачесалось в груди... Судя по всему, это была совесть. А причиной пробуждения оной была старушка, стоявшая рядом с креслом. Скрюченная такая. С длинным носом. И в добавок ещё на протезе вместо ноги. Этот протез как будто иглой воткнулся в Дениса:
  
  -Садитесь, пожалуйста, бабушка... Что же вы раньше не сказали... Я, уснул тут...
  
  -Да ладно уж... - прошамкала бабуля и улыбнулась в полный рот здоровыми крепкими зубами. "Это единственное, что у неё осталось своего..." - внезапно подумал Денис. - Разбудишь вас... Вас легче съесть, чем разбудить... Хе-хе... Студент, штолива? - поинтересовалась она, усаживаясь в кресло.
  
  -Ага... - поспешил оправдаться парень. - Студент... П-педагогического...
  
  -Физическое воспитание?
  
  -Нннет... - у Дениса почему-то открылся в первый раз в жизни приступ заикания.
  
  -А-а-а... - брезгливо сморщилась бабуля. - Значит кожа да кости... Странно, что-то я не припомню, чтобы кто-нибудь из наших поступил в пед... Костя! Константин! - позвала она.
  
  -Что? - из кучи людей высунулась голова сухонького старичка. Он был совершенно лыс. И выражения на лице не имел никакого. Точнее выражение было, но оно могло бы получиться, если бы на голый череп натянули кусок кожи. Как глаза держались в глазницах, понять было невозможно. Но старик постоянно щурился, как будто боялся, что они вывалятся.
  
  -Ваня в педагогический поступил? - глаза старухи стали напоминать кодаковскую фотографию. Что-то недоброе светилось в них красным... "Устал, наверное..." - подумал Денис и провёл ладонью по лицу, снимая с него паутину сна...
  
  -Какой Ваня? - хрипел старик. - Дурак этот, что ли?.. Нет. Он в этот поступил... Университет... Как его? Ну на три буквы-то!.. А, да, УГУ...
  
  -Какой хорошенький... Какой миленький... - два ласковых голоска сливались в один протяжный шёпот, перемешанный со сладким подхихикиванием. Денис посмотрел на заднюю площадку. Там на двух инвалидных колясках сидело две симпатичнейшие девушки. Такие симпатичные, что Денис невольно ущипнул себя, чтобы вспомнить, что у него есть уже девушка, которую безумно любит, что Алиса ждёт его... И тоже любит... Что он не должен... В общем, на ноге у него вскоре был синяк, а в душе печаль. Убедил он себя тем, что не смог бы любить инвалида. И всё. Точка. "Больше не смотрю я в сторону этих зеленоволосых инвалидок!.. Надо же, моду взяли! Красить волосы в зелёный цвет!.. Из Москвы, что ли приехали?" - и Денис с трудом, но отвернулся, задев внизу кого-то ногой...
  
  -Эй-эй! Поосторожней! - пробасил кто-то оттуда. - Так и задавить недолго! - такого карлика Денис не видел ещё никогда. Это уже было чересчур. Мужичёк с обильной бородой до полу был не выше его колена. Гонору в нём было, хоть отбавляй! - Расходились тут, своими бутсами всё место загородили! Кот! Ты только посмотри на этого! Что-то я его в первый раз вижу!
  
  Что-то мягкое и большое проскользнуло вдоль левой ноги. Большой, с молоденькую колли, чёрный кот с жёлтой цепочкой на шее уселся возле карлика и увесисто сказал: "Мурррр..."
  
  -Сумасшедший дом... - проговорил под нос Денис. Этот кот ему напомнил кота Бегемота из Булгакова.
  
  Парню стало как-то не по себе. Тут ещё старуха смотрела своим немигающим кодаковским взглядом, а на плече её уже сидел большой чёрный ворон и смотрел не более добро.
  
  Денис захотел куда-нибудь уйти, оглянулся, заметил пустое место в толпе людей начал проскальзывать туда, но столкнулся с непредвиденными трудностями.
  
  Во-первых, по дороге еле разминулся с каким-то громилой-металлистом. Весь в железе. Ругаться начал. Себя стал называть. Денис так и не расслышал в толчее... Что-то там типа "Чернов". К тому же этот мужик видимо был рыбаком: тиной от него несло и рыбой - хоть нос затыкай!
  
  Во-вторых, пустого места уже как не бывало. В этом пустом месте стоял какой-то седой кавказец с пощипанной бородой до пят.
  
  "Боже мой, везёт же мне на дураков сегодня!" - подумал парень:
  
  -Но тут же никого не стояло! - заорал он.
  
  -Вах, дорогой, зачем так кричать? - засуетился пощипанный кавказец. - Я тут стоял, всегда стоял... Ты меня просто нэ видел, вот и всё...
  
  -Ну это уже наглость! - вскипел Денис. - Я понимаю, чтобы так грубо сидячие места занимали, но чтобы стоячие! Это ещё надо уметь! Это ещё надо успеть!.. Это же... Это...
  
  -Вах, спокойно, дарагой... Спокойно... Зачем тебе сюда-то надо было? Стоял бы себе там...
  
  На этот спор начали оборачиваться соседи.
  
  Какой-то бомж, обляпанный сучьями и листьями сунул свой нос, запачканный в грязи:
  
  - Что случилось? Что за шум? Что происходит?
  
  -О, достопочтенный! - заговорил старик. - Леш, Лешенька! Скажи ты этому отроку, что я тут стоял!
  
  -Парень, а парень! - повернул запачканный нос грязный мужик. - Говорят тебе, что место занято!
  
  -А я тебя, бомж, вообще не спрашиваю! - Денис распалился и хотел было уже руки протянуть, как вдруг услышал Алисин голос:
  
  -Что у вас тут за шум?
  
  -Помоги, Василисушка! - закричал бомж. - Убивать хотят. Руки тянут.
  
  -Успокойтесь, ребята, сейчас договорю с папой...
  
  Тёплая волна прошла со стороны кабины водителя. Денису расхотелось "тянуть руки". Он захотел любви. Вспомнил Алису. "Как голос был на неё похож... - думал он. - Василиса... Редкое имя..."
  
  -Пап... Папа... И в довершении всего я потеряла себя... Да... И корону потеряла... - тот же голос, который разбудил парня, продолжал литься со стороны водителя. Денис начал работать локтями и пробираться туда. - Как это?... Да не из-за него это!.. Нет... Но я люблю его... Папа!
  
  В конце концов, молодой человек добрался-таки до этой девушки.
  
  Она сидела, склонившись над каким-то блюдом и катала по нему мячик. Лампа над ней не работала, поэтому разглядеть её возможности не было, но в силуэте, в движениях, в голосе, было столько знакомых и любимых ноток...
  
  -Извини, папа... - продолжала она. - Тут что-то ребята повздорили... Да ничего особенного, может Константин опять свои бессмертные руки распускает... Только не надо ему яйцо ломать! Жалко же... Сначала разберёмся... Да... Скажу... Пока, папочка...
  
  Василиса наконец подняла на Дениса глаза... Тихо охнула, вскочила и стала пробираться к кабине водителя:
  
  -Емельян! Емельян! Останови! Посторонний в транспорте!
  
  -Девушка! Девушка! - забеспокоился Денис. - Я ничего не хотел плохого. Я просто опоздал... Я просто... Я не хотел обидеть этого старика...
  
  Старик возник рядом:
  
  -Василиса, пожалей человека! Если он не наш, зачем же, о добродетельнейшая, высаживать его на полпути?..
  
  -Но... - Василиса не добралась до своего места и вещала из-за спин внимательно слушающих и сопереживающих "таких же своих" пассажиров. - Мне плохо, Хоттабыч... Я не могу вернуться в прежний облик, я потеряла корону...
  
  -Вах, Василисушка, найдём мы тебе твою лягушачью кожу... И корону найдём... -старик успокаивал. - Сам завтра же начну поиски...
  
  Что-то стукнуло в голове. Какая-то догадка родилась и тут же распустилась бутоном в голове у Дениса:
  
  -Извините, Василиса... - он достал из кармана напёрсток и зелёный кожаный платок. - Это, случайно не ваше?..
  
  -Как же! - обрадовался старик. - Её, о благодатнейший! Её!
  
  Между людей просунулась рука. Денис тихонько положил "платок" и "напёрсток" в раскрытую ладонь и нежно, ненароком коснулся её. Рука вздрогнула. Потом, немного задержавшись, скрылась за спинами пассажиров.
  
  Вскоре на ладонь Хоттабыча прыгнула лягушка в короне. Прыгнула и тут же подогнула лапку.
  
  -М-м.. - опешил Денис. - Я... Ещё раз приношу свои извинения...
  
  -Ладно, Денис... - прошептала лягушка. - Забыто...
  
  -Я же домой ехал... - оправдывался парень. - Сел на 30-й экспресс...
  
  -Вах, ты ошибся, о достопочтеннейший! - запричитал старик. - Это не цифры были, а буквы! З.О.с.!
  
  -Я сразу поняла, что он не наш! - пролезла старуха на протезе. - Василиса, у нас только ты учишься в педунив...
  
  -...Замолчите! - прервала лягушка. - Всё. Хваааатит... - внешность лягушки сказывалась и на голосе, она уже начала квакать... - Выссаааадить у троллейбуса...
  
  -Иззвините, Василиса, ещё раз, пожалуйста... - лепетал Денис, сходя недалеко от остановки троллейбуса на Майской горе.
  
  -Да ладно... - лягушка выпрыгнула, запрыгала за автобус. Вскоре оттуда высунулась человеческая рука. - Спасибо...
  
  -За что? - парень мягко пожал нежную и знакомую, казалось, руку.
  
  -За всё... За то, что вернул вещи мне... - из-за угла вновь выпрыгнула лягушка.
  
  -Я думал, что это зелёный платок и напёрсток...
  
  -Собираешь всякий хлааам... - проквакала лягушка и запрыгнула в транспорт. Дверь закрылась и он двинулся. В окна смотрели пассажиры и махали руками, лапами и крыльями. На задней площадке высунулись по пояс две инвалидки и напечатали два поцелуя на стекле. Чуть ниже оголённого пупка Денис заметил у них по полоске чешуи.
  
  -Бррред какой-то...- замотал он головой.
  
  Когда автобус проехал мимо, на заднем стекле Денис прочитал: "З.О.с." и "Зона Охраны сказки". На крыше автобуса высилась огромная массивная печная труба, из которой шёл дым.
  
  ...Вскоре транспорт скрылся за поворотом старой дороги и молодой человек двинулся на остановку троллейбуса...
  
  Он шёл и думал, что завтра будет всё хорошо, он увидит в универе Алису, успокоится и заживут они долго и счастливо...
  
  "А если она завтра будет хромать на одну ногу? - вдруг промелькнуло в голове. - Хм... Тогда надо будет хотя бы спросить у вАсиЛИСЫ, кто у неё папа...".
  
  Уж больно ярко горели звёзды...
  
  пятница 13.08.99 год.
  
  Вечная молодость
  
  Она сидела у зеркала, уже не молодая, но ещё и не достаточно состарившаяся, чтобы не накладывать себе макияжа на лицо и перестать выдирать появляющиеся на аккуратной голове то там, то тут обелённые дыханием старости, волосинки.
  
  Её всё раздражало. Ей казалось, что она стала безобразной, что в никуда исчезли её красота и счастье. Ей хотелось разбить зеркало. Она даже замахнулась на него попавшейся под руку сумочкой, но внезапно замахнувшаяся уже было рука замерла в воздухе. Какой-то гортанный звук вырвался из горла и повис в воздухе: на неё из зеркала смотрел какой-то косоватый, точнее, окосевший, паренёк с торчащим на голове разноцветным гребнем. Страннее с этим вязались аккуратнейшие очки в золотой оправе, сидевшие на синеватом носе пришельца.
  
  Женщина инстинктивно обернулась, но никого в комнате не было, кроме, конечно, кота, который с явным недоброжелательством и вздыбленной причёской проорал что-то несусветное и сиганул подальше от зеркала, уронив по дороге вазу с цветами. Вода пролилась. Из упавшего вместе с вазой букетика астр выпал один жёлтый цветок и почему-то закатился под диван.
  
  -Прошу прощения, мэм, что я вас напугал, - произнёс какой-то сипловатый голос, - но мне было необходимо появиться именно сейчас и, поверьте, я никогда больше здесь не появлюсь...
  
  -Кто здесь? - всё ещё озиралась женщина с сумочкой, судорожно зажатой в руке.
  
  -Да посмотрите же, наконец, снова в зеркало! - голос начал нервничать.
  
  -А...-только и смогла произнести она.
  
  -Бэээ...- передразнил её косоватый и показал раздвоенный язык. - И нечего так шарахаться! В зеркало же смотритесь...
  
  -Что вам нужно?! - в её голосе появились возмущённые нотки. - Убирайтесь из мо...
  
  -Пожалуйста, не произносите это до конца! - подпрыгнул синеносый. - Вам удача в руки пришла, а вы "убирайтесь, убирайтесь"! Что за люди пошли! Чуть увидят в зеркале нечто, не похожее на них, так сразу зеркала бить... Я к вам со службой, а вы в меня сумочкой! - некто поправил очки и почесал в ухе, в котором болталось витиеватое колечко.
  
  -С какой службой?
  
  -С вечной... Зеркало давно купили?
  
  -Вчера...
  
  -Вот-вот... Кроме всего прочего совпало шесть факторов, - незнакомец уверенно перечислил их и пересчитал все шесть с помощью пальцев одной руки, - так что загадывайте ваше желание... И побыстрее: дел-то невпроворот! Сколько зеркал расходится за час! Уму непостижимо!
  
  -Но почему же тогда о вас никто не рассказывал? - женщина уже справилась с испугом. - В газетах...
  
  -Хе-хе... - как-то противно засмеялся пришелец и в его косоватых глазах сверкнуло и погасло какое-то неприятное пламя. - Во-первых, многие не верят, что видели меня в зеркале. Во-вторых, многие при гадании мнили меня суженым и... ха-ха-ха... с ума сходили... Как вы понимаете, не от радости. В-третьих, везде людей преследуют "идолы рынка" покойного дедушки Бэкона...
  
  -Ничего не понимаю...- нахмурила носик женщина. - Что вы там про желание говорили?
  
  -Эх, ну есть у вас одно желание, которое я мог бы для вас исполнить, - пришелец поёрзал на стуле, на котором в неотражённом мире сидела она. - Только будьте аккуратны в словах. И желание должно касаться только вас, а не всего человечества или другой персоны... Ну-с? - синеносый достал из-за пазухи дымящийся бычок, затянулся и с удовольствием откинулся на спинку стула. Она стала что-то думать, потом плюнула, и думать не стала. Как-то было лень и неохота, тем более что желание родилось ещё до того, как этот сумасшедший наркоман в зеркале испугал её кошку. Да, именно её кошку, а не её. Она ведь не испугалась, просто решила обороняться...
  
  С этими мыслями она дрожащей рукой потрогала своё лицо:
  
  -Хочу быть молодой, - твёрдо произнесла она. - Вечно молодой...
  
  -Хм, - буркнул косоватый. - Пожалте...
  
  ...Иван Фёдорович вернулся домой поздно. Уже ожидая взбучки от жены, он заранее купил букетик из астр: четыре красных и одна, как горящий огонёк, жёлтая. Он разулся и прошёл в комнату.
  
  Она сидела на полу. Сидела с каким-то наивным, опухшим, обезличенным и тупым лицом. Сидела и гладила свою кошку, шепча ей что-то слюнявым ртом. На голове она заплела две совершенно кривые косички. Она вдруг подняла голову и промямлила:
  
  -Привет... А я... кошку глажу... кошку... Хорошая кошка... Хорошая кошка... Как зовут кошку? Как?..
  
  Рука Ивана Фёдоровича бессильно опустилась и из букета выпала жёлтая астра. Всё в комнате было на прежнем месте, только ваза была разбита, под зеркалом валялся смятый и разорванный цветок, в пепельнице дымился бычок...
  
  А она сидела на полу и гладила кошку. В сущности, ребёнок. Девочка с грузным телом дебила. Девочка, которая так и останется девочкой. Вечно. До самой смерти.
  
  13.08.98 г.
  
  "Икар"ус
  
  Автобус брали, как крепость. Как всегда.
  
  Бабушки застревали в дверях, размахивая сумками. Всех мучили их сумки и мысль о том, куда им-то в час пик понадобилось ехать... Кто помоложе подпрыгивал и работал локтями. Культурные студенты с ухмылкой молча смотрели на эту битву. Одни - на расстоянии в ожидании затишья, когда можно будет зайти, не задумываясь над тем, как бы не остаться без кошельков, со скудными запасами скудной стипендии, или без какой-либо части тела. Другие студенты смотрели на происходящее с мест автобуса, уже просто по привычке рассчитав, где остановится жёлтая дверь Икаруса.
  
  ...Мы не заметили битвы. Мы не заметили давки. Мы оказались в числе тех, кто сидел...
  
  Двери с уханьем захлопнулись. Автобус двинулся. Салон жил обычной жизнью приспосабливания к завоёванной позиции, а иногда даже позе. Похрустывали суставы, поскрипывали чьи-то очки, прислонённые к поручню, попискивали какие-то бесцветные размакияженные девушки...
  
  ... Я вдыхал твой аромат. Аромат твоих волос. Аромат, сводящий меня с ума... Мы о чём-то разговаривали, но разве разговор нам был нужен!.. Твой голос проникал в мои мозги, вливался в неё какой-то мятной, жгучей волной и оставался в них. Слова, сказанные вслух растворялись и превращались в межстрочные буквы, буквы, которые хотелось сказать, но не получалось из-за тесноты социальной маски...
  
  Воздух стал скуден. Руки салона потянулись к форточкам. Форточки сказали: "Нет!" - и стали крепче держаться за свои винты, которыми были намертво зажаты. Руки салона потянулись к люкам. Люки не устояли. Один вылетел наружу и упал на крышу следующей за автобусом девятки. У девятки появился ещё один люк. Автобус же двигался дальше, как танк. Та же просадка, тот же вес, тот же шум и та же возможность покалечить людей. Но не снаружи, а внутри.
  
  ... Я обернулся к тебе. Мои глаза боязливо заметались по твоему лицу и вдруг были схвачены твоими зрачками в капкан... Разговор замер, испугавшись за свою репутацию. Я застыл, вдохнув воздух, чтобы сказать что-то несущественное, но это несущественное застряло где-то внутри и безвременно скончалась. Тонкий росток чего-то нового начал пробиваться сквозь толщу залежавшегося душевного хлама... Наши глаза не смогли обойтись друг без друга и объединились в каком-то сумасшедшем танце восхищения...
  
  Автобус увеличил скорость. Он мчался на полных порах по направлению к вечной пробке. В нём не было уже той грузности, как вначале. В салоне раздались жиденькие аплодисменты водителю за столь быстрое вождение. Кто-то пытался прорваться в кабину и пожать ему руку, но дверей не было, а стекло смущённо замутнилось тонировкой.
  
  Однако впереди надвигались упорно стоящие у моста автомобили. Салон замер, потом начал ворочаться и отступать назад. Кто-то из мужиков задумчиво сказал: "Вот, ... !".
  
  ... Твоя рука... Твоя рука, лёгкая, как пёрышко, коснулась моей. Меня от неожиданности ощущений перекосило. Организм справился и вдохнул жизнь в мою руку. Наши пальцы сомкнулись и стали единым целым...
  
  -Не-е-е-е-е-ет! - кричал хором весь салон, держась друг за друга, за ту часть друга, которая оказалась под рукой. Поэтому кричали громче, чем следовало бы. Следовало же кричать во всю силу, так как водитель упорно не хотел тормозить, а пробка упорно не хотела двигаться и торчала у всех в глазах своим хвостом из старенького, но довольно солидного МАЗа...
  
  Мягко шурша, колёса автобуса оторвались от покрытия дороги и перестали подавать признаки жизни. Икарус, оправдывая своё название, величаво и нежно-воздушно стал набирать высоту над приросшими к мосту автомобилями. Воздух в люки стал пробиваться с особой свободой и силой. Тень на земле становилась меньше. Тень Икаруса в небе.
  
  Дикое молчание прервалось уже очеловеченными и осознанными криками:
  
  -Боже мой!..
  
  -Я боюсь высоты!..
  
  -Скажите водителю, чтобы садился в Новом городе!..
  
  -Ха! Сейчас! Мне выходить на Верхней, а водитель пусть летит в НГ?! Нет уж! Водитель, садись на Верхней!..
  
  -У меня на земле кот некормленный!..
  
  -Люди! А вон мой дом внизу... Какой маленький...
  
  -Выпустите меня! Выпустите! Мне надо выходить!
  
  -Оплачиваем за проезд!
  
  -Какой проезд?!!! Мы летим!
  
  -Хорошо. Оплачиваем за пролёт!
  
  -А сколько билет стоит?
  
  -А куда мы летим?
  
  -А хватит ли горючего до США?
  
  -Ой-ой! Птичку не сбейте!
  
  -А я ему и говорю: "Только попробуй, коснись хоть пальцем..."
  
  -Нас сейчас ПВО собьёт!
  
  -Мама, мы что, НЛО?
  
  -Нет, сынок, у НЛО нет опознавательных знаков, а у этого автобуса есть номера...
  
  -Покайтесь, грешники!
  
  -Боже мой, мне плохо... Нет, не надо меня высовывать в окно! Мне уже хорошо!
  
  -Даёшь стюардессу вместо кондуктора!!!
  
  -О! И Ульяновска уже не видно! Мы куда хоть летим? В Самару?
  
  В задней части салона грустно заиграла гитара. Все замолчали и стали смотреть на проносящиеся рядом облака...
  
  ...Твоя рука мягко и нежно ласкала мою... Моя по возможности так же мягко и ласково отвечала. Ты положила свою милую голову на моё плечо. Твои волосы свели меня с ума... Я набрался смелости и с невыносимым страхом отвержения обнял тебя. Ты не отвергла, лишь ещё крепче прижалась ко мне. Лишь ещё крепче и уверенней стала твоя рука...
  
  Автобус вырвался из атмосферы в космос и вышел на околоземную орбиту. Это был первый искусственный спутник-автобус Земли. Он всем своим гордым Икарусным видом огибал родную планету, уворачиваясь от попадавшихся на пути спутников и метеоритов, а иногда и от Луны. Никого не удивляло, что они всё ещё живы в безвоздушном пространстве. В открытые люки врывался солнечный ветер и ворошил всем волосы. Тихо играла гитара. Салон так же тихо подпевал гитаристу. У кого-то сработал Тамагочи... Автобус рассекал теперь вакуум с характерным первому искусственному спутнику Земли звуком: "Пик... Пик... Пик... Пик..."
  
  Мимо пролетела космическая станция "Альфа". Салон посмеялся над выпученными в иллюминаторах глазами космонавтов и тут же назвал себя автобонавтом. Никто почему-то не задумывался, какая всё-таки сила ведёт автобус...
  
  ...В кабине было тихо. На руле лежали безукоризненно красивые руки с золотыми цепями... Серебристые волосы свободно развевались, как от ветра. Лицо милой девушки выражало лишь красоту, удовольствие и нотку хулиганства... Внезапно рука оторвалась от руля и поправила небольшое зеркальце заднего вида, в котором отражались мы...
  
  ... Ты вновь посмотрела на меня. Я колебался. Я опять боялся. Твоя рука позвала. Я склонился над твоим лицом. Наши губы теперь уже неотвратимо сближались...
  
  -Только не на Марс!!! - крикнул салон, когда автобус сошёл с земной орбиты и устремился к красной планете, сверкая габаритами и мигая левым поворотом...
  
  Девушка в кабине только мило ухмыльнулась и отключила ручной тормоз.
  
  ... Наши руки потеряли тормоза...
  
  Автобус превысил световую скорость.
  
  19. 09. 98 г.
  
  Оборотни
  
  Я - оборотень. Я могу превращаться во всё живое и неживое. Не учитывая закона сохранения массы и энергии. Правда не люблю быть неживым. Неприятно не дышать. А быть дышащим камнем ещё неприятней.
  
  Я - оборотень в энном поколении. Ещё моя бабушка рассказывала, как любила пройтись по крышам огромной кошкой и помяукать под окном своего суженого. (Фантазия что-то тогда туго работала! Не волком, так кошкой!) Суженый правда тоже потом оказался оборотнем... Иначе я бы не был тем, кем был.... Чем был... Чем есть... В общем, оборотнем...
  
  Ночи меня не пугают. Они пугают тех, кто меня встречает.
  
  Меня пугает одиночество. Поэтому никто не знает, кто я....
  
  Но скрытность надоедает. 1 апреля. Хочется приколов. Что же! Кому ещё прикалываться, как не мне!
  
  Естественно, первого апреля учимся - самая большая шутка.
  
  Иду на остановку. Весело уже заранее. Солнышко припекает. Сердце поёт. Народ оборачивается. Приходится его на время заставить замолчать. Сердце глушит "Русское радио" и надевает наушники.
  
  Решаю проверить свои возможности. Становлюсь деревом. Вокруг ещё листочки не распустились: весна поздняя. Я же раскидываю чуть ли не простынки. Деревья завистливо косятся в мою сторону. Воробьи слетаются на зелёное чудо и рассаживаются на ветках. Один запутывается в одной из "простынок" и падает на землю, ругаясь по-своему матом.
  
  Прилетает дятел (чтоб его, откуда он взялся, мерзкий тип глубоких лесов, в Новом городе?), усаживается на ствол и начинает долбить дыру. Я, может быть и дерево, но не совсем дерево. Особенно когда долбят ниже пояса. Улучаю момент и мажу это место клеем "Момент" (хорошо, вспоминаю его формулу!). Дятел стукает и влипает. Дёргается-дёргается, потом смотрю - нравится! Глаза навыкате хмельные, ногами кульбиты вырисовывает... Приходится отпустить.
  
  Дятел долго соображает, лёжа на земле с раскрытым клювом, высунутым языком, глядя в небо, что же это было. Потом он отправляется домой. Пешком.
  
  Решаю, что он скоро вернётся, и не один, а Новый город станет самой дятельной частью города. Но сворачиваться не спешу и остаюсь ещё ненадолго.
  
  Бульдог. Морда - как кирпичом овчарке съездили. Не знаю, нравятся ли деревьям собаки. Мне - не нравятся. Когда эта четвероногая... друг человека... пристраивается ко мне и начинает поднимать свою заднюю левую конечность с вполне определённой целью, я не выдерживаю и врезаю бедной псине вырвавшимся из-под земли корнем по... В общем, жалко собачку, но я думаю, никому не понравится, когда друг человека захочет его пометить...
  
  После этого я решаю, что способности оборачиваться не утратил и, вернувшись по физкультурному в исходное положение, иду на автобусную остановку.
  
  Автобусов, естественно, нет.
  
  Воробьём лечу на конечную. Превращаюсь там в огромный Икарус, с виду большой и комфортабельный.
  
  Народ на конечной настораживается. Надвигается на дорогу.
  
  Надвигаюсь на толпу. Делаю страшные испуганные фары и сморщенное в недоумении лобовое стекло.
  
  Людям всё равно. Никто не замечает этого. Жаль. Выглядело, небось, со стороны, комично.
  
  Двери не открываю, а откидываю всю правую стенку лесенкой в сторону людей... Ой... Кого-то придавил... Извините...
  
  Народ оценивает нововведение с одобрением. Никого это не смущает. Немного обидно...
  
  Впихиваю всех людей с остановки. Становлюсь похожим на очень обожравшийся "30"-й и, переваливаясь с колеса на колесо, еду по направлению к центру. Эх и тяжело!
  
  Делаю из кусочка себя (не скажу, какого) кондукторшу - очень редко приходилось мне разделять свою личность, но ради дела!
  
  Кондукторша получается как надо толстая и с прикольно разноцветными волосами. Люди, однако, не пугаются, платят, услужливо пригибаются, отодвигаются или подтягиваются, чтобы пропустить "местный рэкет" дальше.
  
  Какой-то наглый мужик не хочет платить. Хамит. Матерится. Урод! Женщину материть!
  
  Такого льва с разноцветной гривой и пастью в полтора метра он, наверно, не видел никогда. Но он не пугается. Говорит: "Так бы сразу и сказала!". Платит. Да ещё суёт "Стиморол про-зет". Урод!
  
  Народ не удивляется...
  
  Кому-то становится душно, открывает люк. Поручни покрываются инеем. По всему салону идёт снег. Начинается пурга.
  
  Люк закрывают. Мужика обругивают как главного виновника. Дед Мороз нашёлся! Дед Мороз - это я!!! Никто не обращает внимания... Обидно, да!
  
  В Центре все вываливаются из замёрзшего автобуса и начинают греться на солнце. На улице 25 градусов тепла.
  
  Я растекаюсь лужей по асфальту. Отдыхаю. Неприятно, знаете ли, когда у тебя в животе едет сотня людей. Особенно неприятно, когда никакого прикола от этого не получается...
  
  И тут покоя нет! Всем нужно наступить. Делаю для одного нового русского глубину 10 метров - для порядку - дожидаюсь, пока телохранители его вытащат и хоть чуть-чуть очистят (я специально становлюсь очень-очень нечистой лужей).
  
  Через полчаса теку по Гончаровке в сторону Аквариума. Тот только открывается. Почти никого людей...
  
  Делаюсь большим сомом и вплываю в Аквариум, как в аквариум. Подплываю к продавщице, бросаю плавником десять рублей и, подёргивая длиннющими усами, прошу корму "на всё". Продавщица грустным взглядом смотрит на деньги и говорит: "У нас не птичий рынок!" Приходится уйти... уплыть...
  
  Что у всех - нервы деревянные, что ли?
  
  Иду к большому памятнику Ленина, что на площади напротив правительственного здания. Встаю левее. Такого же размера, в такой же позе, только фиолетовый. Почему? Не знаю. Цвет нравится.
  
  Мужик идёт по площади. Останавливается. Смотрит. Трёт глаза и бормочет: "Пить надо меньше... Надо меньше пить..." и идёт дальше. Проходит бабушка. Долго ругается, что Ленина оскорбляют. Я подумал - и стал такого же цвета, что и оригинал.
  
  Через полчаса оригинал поворачивает ко мне голову и спрашивает: "А тебе за это сколько платят?"...
  
  ...Бегу долго... Хотел приколоться - прикололись надо мной... Нет, ну надо же...
  
  Вздыхая, забредаю в скверик. Достаю из кармана свой талисманчик - маленькую пушистую лисиную лапку... Держу в руках. Прогуливаюсь. Вижу - сидят девчонки. Беседуют.
  
  Хм.
  
  -Держите... Убегает... Держите мышонка! - ору, что есть мочи, я и тонким движением попадаю меховым шариком одной из девушек за шиворот.
  
  Визг. Визг. Визг.
  
  Крики.
  
  Прыжки на месте.
  
  Вытряхивание со всех сторон.
  
  Топот ног...
  
  ...Поднимаю лапку... На душе от визга хорошо и весело.
  
  Оказывается, не так уж действенны мои возможности. Старые добрые методы работают лучше.
  
  Я сажусь на скамейку и собираюсь вспомнить ещё пару-тройку человеческих приколов.
  
  Скамейка тихо отодвигается.
  
  Падаю. Ударяюсь. Но продолжаю сидеть на месте. Надоело!
  
  -Да что вы все, как деревянные, прошибить нельзя ничем... Ничему не удивляются! - слышится обиженное милое ворчание и скамейка превращается в очень симпатичную девушку, сидящую калачиком на земле.
  
  Скидываю пиджак и накидываю на её плечи:
  
  -Не переживай! На меня тоже никто не обращает внимания...
  
  -Ты тоже?..
  
  -Да... Тоже... Давай лучше поприкалываемся по-человечески!
  
  -Давай!
  
  ...Через некоторое время мы понимаем: не вымрут оборотни в Ульяновске!
  
  15. 03. 99 г.
  
  Ночной гость (диалог Гольдбаха и Лейбница, которого не было)
  
  Ночь жила своей жизнью. Жизнью своего века, наполненной тяжёлым запахом улиц, пением ветра среди кривых улочек, внезапным стуком пробегающих ног.
  
  Лишь небо - оставалось таким же полным звёзд. Только ярче и свободнее. Глубже и светлее. Прищуренным глазом смотрела на Землю Луна.
  
  Ветер врывался в окно, шарил по комнате, а потом вылетал на улицу, украв часть душного и задумчивого воздуха. Мрачноватого вида человек стоял у окна, стоял и думал, что он всё понимает, думал, что он видит всё насквозь, думал, что...
  
  Дверь тихо открылась. На пороге возник неприятного вида старик... На вид ему было лет 70. Но комната ожила такой древней плесенью, что казалось, что она превратилась в склеп...
  
   *
  
   Боже мой! - человек у окна резко обернулся. - Боже мой!
   *
  
   Ты потерял веру в него, сын мой... - гость переступил порог и неслышно сделал несколько шагов внутрь комнаты.
   *
  
   Кто вы?
   *
  
   Зря... Зря... - старик сел и покачал головой. - Пусть я и жил... Кхе-кхе... Не совсем признанный, но я не доходил до такого греха...
   *
  
   Я действительно не верю в Бога... Сейчас почти уже поверю. Я знаю вас - вы Готфрид Лейб...
   *
  
   ...Не надо имён... -старик ухмыльнулся. - Я ведь только сущее... Я не существую...
   *
  
   Но я же вас вижу...
   *
  
   Видишь... Это хорошо. Ты видишь сущее. Что я в сущем?.. Хорошо, не отвечай, я не думаю, что твой ответ мне понравится... Почему ты не веришь в Бога - это я хотел бы узнать...
   *
  
   Я разумно рассуждаю, отец... Каждый человек, который разумно рассуждает, скоро станет атеистом... - старик при этих словах поморщился, - ибо при помощи рассуждений он придёт к тому, что теология является набором небылиц, что религия противоречит всем принципам здравого смысла и вносит неисправности в человеческое познание... В моём сознании уже начинаются неисправности...
   *
  
   Но ты же не веришь в Бога!
   *
  
   Но я вас вижу...
   *
  
   Ах, молодые люди... Всё бы вам видеть... Сам говорил о размышлениях... Вот и подумай... Ведь Бог может существовать. Как доказать эту возможность? Я говорил тебе о сущном и сущности... Я сейчас - сущное. Я не существую. Этим я неидеален. Бог - идеален. Сущность включает в себя существование на основе того, что существо, которое обладает всеми другими совершенствами, совершеннее, если оно существует, чем если оно не существует; из этого следует, что, если оно не существует, оно не является самым совершенным из возможных существ...
   *
  
   Но если он не существует?
   *
  
   Я доказываю возможность. Существует или можно представить существующим субъекта всех совершенств или наиболее совершенное существо. Из этого следует, что оно существует, так как существование включается в число совершенств...
   *
  
   Это лишь возможность...
   *
  
   Да. Конечно. Видишь звёздное небо? Как оно красиво... Как я всегда любил смотреть туда, когда был... Но всё должно иметь достаточное обоснование - и существование вселенной...
   *
  
   Вселенная -это бесконечный ряд причин и следствий...
   *
  
   Да, ты прав. Но есть ли первопричина? Аристотель ещё сказал, что есть. Я не буду ему противоречить, но и соглашаться с ним не буду... Вселенная должна иметь основание, которое находится вне её. Этим достаточным основанием и является Бог...
   *
  
   Что ещё Бог?
   *
  
   Бог - это вечная истина. Она неизменима, как два плюс два...
   *
  
   Четыре...
   *
  
   Да, четыре...
   *
  
   Вы, как я помню, всё хотели перевести в цифры... Математиком были...
   *
  
   Не математиком... Но логично думать с помощью математики мог. Вот давайте посчитаем...
   *
  
   Нет... - человек у окна поморщился. - Не очень люблю считать, а сейчас - вообще настроения нет.
   *
  
   А зря... Очень зря... - старик покачал головой. - Это бы очень помогло в ваших изысканиях.
   *
  
   Я не ищу Бога. Я свободен... Всегда мы называли случайными явления, причины которых нам неизвестны и которые из-за своего невежества и неопытности мы не можем предвидеть. Мы приписываем случаю все явления, когда не видим их необходимой связи с соответствующими причинами...
   *
  
   Подожди-ка... Ты хочешь сказать, что я - невежественен?
   *
  
   Нет, что вы... Просто вы жили в своё время... Вы даже не открыли мелкие частицы, из которых всё состоит, не увидели их в микроскоп!
   *
  
   Я не увидел? - старик даже приподнялся на месте. - Да я эти монады в микроскоп наблюдал ещё сто лет назад, когда тебя в планах не было!
   *
  
   Успокойтесь, пожалуйста... Я ведь тоже считаю, что всё состоит из мельчайших частиц...
   *
  
   В твоих монадах нет души... В моих - есть. Мы их называем душами, когда у них есть чувства, духами - когда они обладают разумом. Мы состоим из монад.
   *
  
   И они связаны друг с другом?
   *
  
   Нет.
   *
  
   А как же они живут рядом друг с другом, совершая иногда одинаковые действия? - он поднял руку. - Почему моя рука не рассыпалась на монады?
   *
  
   Потому что они работают, живут в одном порыве. Они живут синхронно. И подчиняются главной, доминирующей монаде, которую мы называем твоей душой...
   *
  
   Что, они все похожи у нас?
   *
  
   Нет. Они все разные.
   *
  
   Почему же не может быть тогда одной монады. Ну, например, размером с человека?
   *
  
   Потому что человек сложен, всё сложное должно состоять из простых частей, а простое не может быть протяжённым; следовательно, всё составлено из частей, не имеющих протяжённости. Но то, что не протяжённо не является материей. Поэтому конечные составные части вещей - нематериальны, а, если не материальны, значит - идеальны. Значит и человек, и, например, этот стол - собрание душ. Как же тогда движутся тела?
   *
  
   Я считаю, что существуют силы... Силы, движущие материю, в совокупности дающие нам природу. Все явления природы и все природные силы сводятся к различным функциям движения материальных частиц.
   *
  
   Значит, всё-таки частицы материальны?
   *
  
   Да. И они двигаются...
   *
  
   Материальные двигаются?
   *
  
   Да. Ведь кроме движущейся материи, ничто не существует. Движение - источник всех свойств. И механическое, и внутреннее.
   *
  
   Я, значит, - сухо засмеялся старик, - тоже движущаяся материя?
   *
  
   Ну... - человек у окна осёкся. - И на монады вы не похожи...
  
  Они замолчали. Сверчок, запевший где-то в убежище, прервал молчание и наполнил его неповторимой мелодией.
  
   *
  
   Мои мысли слабо влияли на жизнь тогда... Локк был в Британии, Декарт - во Франции, пока, конечно, его Вольтер не сменил...
   *
  
   Но я же вас помню. Вы значимы. А вот мои мысли... Кому они нужны? Кому нужны вообще мыслители?
   *
  
   Но... - старик посмотрел на небо. - Ведь если звёзды зажигают, значит, они кому-нибудь нужны?
   *
  
   Богу? - молодой человек спрашивал пустоту. Рядом уже никого не было. Лишь дверь скрипнула, закрываясь от порыва ветра. На улице всё жило, всё двигалось. А кроме этой движущейся материи ничего не существовало.
  
  Сверчок замолчал, а на востоке появился первый лучик солнца.
  
  Всё продолжалось.
  
  1999 год
  
  Мысли Катирена - мудреца Милетского (работа о создании мира в стиле древнегреческих натурфилософов)
  
  (найдены в свитках в 19.. году при раскопках библиотеки Ашшурбанипала, что доказывает, что заполнение этой библиотеки происходило и после смерти этого царя Ассирии в 633 году до нашей эры - по крайней мере 100 лет и что раскопки, проходившие в 1849-54 годах были некачественными и не открыли до конца всей библиотеки; текст дошёл в римских редакциях, многоточия означают лакуны).
  
  О, Боги! Дайте мне силы и не гневитесь! Славьтесь и славен пусть ваш будет рок!
  
  Мои мученья мысли отнесите к моим слабостям, ибо слаб человек по вашей воле и силён - тоже. Боги, дайте силы мне открыть людям истину, донести до них огонь разума, ибо вы разумны и всемогущи! Да не ниспошлёт великий Зевс-громовержец на меня болезнь и всякую беду...
  
  ... [Мудрый да] поймёт, мудрый сочтёт труды мои и мысли как источник знаний для себя, ибо я черпал сведения из самой природы. Глаза мне дали известие, мысли мои свершили над ним действие. Не один я трудился, не сам, но с мудрецами, оставившими после себя многое, со страны, лежащей к югу от Гре[ции. Мудрец, ты знаешь её - это Еги]пет. Знаешь ты и то, что уже задолго от нас открыты были величайшие тайны природы. Только глазами и силой мысли достигли они этого и трудом своим. Так и я хочу донести до тебя, о мудрец, неизвестный мне, то, что я увидел, то, что я помыслил ... будучи влеком и учим мудрецами Анаксименом..., Фалесом..., Анаксимандром..., Гераклитом..., не в общении только, но и в работах их, из уст в уста. Мудрецы носят знания по миру. Мудрецам помогает Зевс, ибо они ближе к нему, чем весь остальной демос, но дальше, чем служители Богов [жрецы]...
  
  ... заметил ещё мудрейший Пифагор Самосский. Да, два - великое число, число - не только смысл, но и жизнь, ибо всё - два: белое и чёрное, жизнь и смерть, разум и глупость, учение и неучение, ... . Всё в мире двоится, но не только Бахуса из-за, но и разума из, что дощечкой чистой пишет на двух своих сторонах - да и нет, свет и тьма ... огляделся я и увидел - мир мёртв и мир жив, мир недвижим и мир движим. Почему же различия есть в этом? Почему камень под мхом лежит вечность, а растение прорастает, [расцветает, даёт плоды] и вновь исчезает, как и человек? Река бежит - откуда и куда - только великие боги с верху видят, но они молчат. Можем ли мы познать это? Можем ли свить из знаний наших внешних нить тонкую всезнания или боги её перережут Танатом посланным? Но ...
  
  ... мир вершится. Из двух противоположностей, двух сил, двух плотей - живой и мёртвой. Живая жизнь - плоть деметрон - она в живущих деревьях, человеке, растении любом, злаке, облаках и звёздах, ибо они совершают свой вечный путь, но не знают своего рождения и смерти, как боги великие, реке - ибо Фалес... прав был ... , огне... Но огонь есть последнее усилие деметрона оставаться собой и не отдать плоть аидону. Аидон - сила покоя, смерти, бездействия. Аидон в камнях под ступнями, в песке, в небесной тверди, не рушащейся и не изменяющейся, звёзды лишь и солнце и луну несущей...
  
  ... мир возник. В борьбе их видно начало всего. Именно борьба есть число два. Два - одно против одного. Из-за борьбы произошёл мир и всё, что мы здесь видим. До мира ничего не было, кроме деметрона и аидона. Деметрон был небом и ничем, аидон - жизнью под небом - и ничем. Это была вечность ничего - вечность вечного бездействия на небе и вечного действия, движения и жизни под небом. Море деметрона - бесконечность силы, мгновений бессмертных существований, без начала и без конца. Твердь аидона - камень, ночь, мрак, бездвижие. Так бы и продолжалось вечность, если бы разум деметрона в вечном поиске и жизни не нашёл способ увеличения жизни и не начал размножаться, силясь и величась, множась и вырастая. И вот деметрон достиг тверди аидона. Дальше аидон не мог пустить, ибо аидон - твердь и постоянство. Но и деметрон не мог больше оставаться в закрытом мире - и появился огонь - соединение деметрона и аидона... Гераклит Эфесский не продумав причину огня, дал мудрецам основу для того, чтобы... [Огонь разлился по куполу] аидона. Огонь - это уже три - третий знак в вершении мира. Он - палач и судия. Огонь раздвинул твердь неба и бросил на него осколки деметрона - звёзды. Огонь отбросил деметрон назад и бросил часть аидона на деметрон, смешав его. ... сам остался на тверди неба в виде солнца и оттуда вершит судьбу аидона и деметрона, согревая растения, чтобы ими владел деметрон и высушивая иногда их, отдавая на владение аидону. Аидон занимает место деметрона в наших бренных телах, когда мы отходим в царство Аида. Вечная борьба ...
  
  ..., что боги - воплощённый и увенчанный деметрон и аидон, охраняемые самим огнём. Поэтому аидон их не может постичь, ибо боги - это единственный сгусток аидона с деметроном - деметрон - их жизнь, их вершение, их мудрость, а аидон - их вечность, вечность жизни. Аидон деметрона. Боги - это воплощение единения двух сил ... нам невозможно. Поэтому аидон постигает нас быстро, деметрон - не держит. Это вечная борьба, ничем никогда не заканчивающаяся - жизнь и смерть - деметрон и аидон...
  
  Мы - часть деметрона, но не должны отвергать и ненавидеть аидон, ведь это - наш рок. Ведь без аидона не было бы земли, по которой мы ходим, не было бы купола неба, на котором плывут солнце и звёзды. Не аидон в нас, но мы - в нём. А боги - над нами...
  
  ...Болезни есть не что иное как эта борьба аидона с деметроном. Вершить судьбу нашу может лишь солнце, но оно отдало свои силы и право действовать детищу своему - богам. Поэтому мы должны для своего излечения и продления себя в деметроне приносить хвалу и жертву богам нашим для ...
  
  ...Часто вижу, как смешивает краски расписывающий картины - из двух красок может получиться третья - так из аидона и деметрона возник огонь... Семя, порождение аидона, сажаешь в землю и вырастает стебель - порождение деметрона. Дальше вырастает колос с множеством семян, которые потом станут аидоном. Аидон, оставленный деметроном даёт нам наслаждение пищи, ибо деметрон мы не едим. Так аидон даёт жизнь деметрону. Ибо они не могут теперь друг без друга - это не смерть и не жизнь - это ничто...
  
  Деметрон же сам может порождать аидон - так на войне дерутся воины, давая пищу аидону...
  
  ... Ведь маленькие дети - это деметрон, не нашедший ещё опоры в борьбе с аидоном, поэтому уход за малышами - помощь деметрону - необходим, ибо деметрон их покидает слишком быстро. Воспитание их - помощь деметрону утвердиться и найти способы борьбы с аидоном, найти способы жизни с окружающим и уже окрепшим деметроном. Если этого не происходит, деметрон не может уже существовать далее и либо сам оставляет место аидону, либо бросает его на такие поступки, что ни боги, ни люди не могут удержать молодой деметрон от уничтожения, то есть передачи его извне деметроном аидону...
  
  (На этом работа обрывается в связи с плохой сохранностью редакции, но сама она несёт в себе достаточные сведения для исследования историков. В первую очередь необходимо поставить под сомнение достоверность источника.)
  
  1999 год
  
  Диалог "Чаша" Платона и Аристотеля. (диалог Платона и Аристотеля, которого не было)
  
  (Из найденного позднее перевода Андроника, где-то 357 год до нашей эры)
  
  Я вышел из дома и молодого человека увидал:
  
   *
  
   Андосий, постой, ты куда?
   *
  
   Иду я, чтоб принять целебных ванн в местечке Вакха...
   *
  
   Да?.. Не рано ль? - я хотел узнать, что стоит милому юнцу ходить на утро в столь не нужное для молодых местечко.
   *
  
   Скорее поздно... Но едва ль я рану в сердце и душе смогу залить...
   *
  
   Что так? - ты посмотри, как бледен и негож.
   *
  
   Я ночью пил...
   *
  
   Андосий, как же можно!
   *
  
   Да не один... В компании...
   *
  
   И всё же!
   *
  
   В компании тебе известных лиц, благочестивых и мудрёных тоже... - он глянул под ноги, сандалию потёр. - Но пойло с ними показалось странным... Не то что буйным, но и не весёлым... Да, странным. Хоть и я привык к пристрастиям Платона пожилого...
   *
  
   Ты был с Платоном?.. Вакх тебя дери! Тебя что дёрнуло на это развлеченье?! Платон не тот уж, стар и дряхл... Умом, по-моему, уже к сатиру близок!
   *
  
   Но Аристотель не считает так!
   *
  
   Ну мудрецов набралось на Олимп! И ты туда же! Зевс с тобой, Андосий! Платон умрёт с похмелья и ещё с собою парочку мудрейших уведёт... И ты туда же - в эту пару метишь!
   *
  
   Ах, Нервий, это слишком грубо - так говорить о благочестных людях! Платон уж стар - и лишь одно уж это даёт мне право оборвать тебя... А Аристотель и не пил совсем...
   *
  
   Зато напился ты... Смотрел бы и учился не от уставших старцев, а от младых мудрейших!
   *
  
   Но только ли затем окликнул ты меня, чтобы разумное мне в голову вложить? - он улыбался. Понял я, что уж ничто не в силах изменить. Но было мне, однако, интересно, о чём беседовали веские мужи в столь месте, не доступном мысли:
   *
  
   Скажи, Андосий, что же диалог?
   *
  
   Ах, всё-таки достопочтенный Нервий, тебя влекли не мысли просвещения, а только любопытство?
   *
  
   Не любопытство только, но и...
   *
  
   Ясно, тогда внимай, пока дорога длинна... Как знаешь ты, я ученик Платона, точнее я стараюсь быть таким. И вот вчера, намаявшись наукой, мы шли с Платоном улицей пустой и надо же случиться так, что Рок могущий нас столкнул с мудрейшим Аристотелем у ванн... Зашли туда, он снял свои сандалии, которые так хороши, что солнцу их негоже видеть, подняли чашу за стечение судьбы, возблагодарили Зевса, а потом они заговорили, в паре озираясь. Платон сказал:
   *
  
   И всё же, Аристо, вот эту чашку видим мы неполно...
   *
  
   Конечно, о учитель мой, вы правы - вы только что её до дна допили...
   *
  
   Не то ты думаешь, о Аристо... Послушай, мы видим чашу, а идея где?
   *
  
   Идея? Это значит форма?
   *
  
   Не форма, друг мой Аристотель! Идея, есть идея где-то, за областью познания людского. Познания насущного... И к ней стремиться эта чаша...
   *
  
   Не вижу я стремления сего... Она же здесь.
   *
  
   Здесь лишь материя!
   *
  
   Материя-то в форме!
   *
  
   Но эта не идея!
   *
  
   Где ж она?
   *
  
   Извне.
   *
  
   Извне?
   *
  
   Извне... И к образцу той сверхпрекрасной чаши стремиться эта... Я б её приблизил. Налей ещё!
   *
  
   Но вон стоит уродливейший стул... Но где ж уродливости странная идея?
   *
  
   О, нет! Идей уродливости нет! Есть мало лишь идеи в этой вещи. Вот это сделало её ужасной... Мы все в пещере, друг мой...
   *
  
   Что же, местечко это слишком хорошо, чтоб так о нём нелестно отзываться!
   *
  
   Все люди, все - в пещере, все...
   *
  
   Вопрос жилищный может нас испортил?
   *
  
   Сидим спиной мы к настоящей жизни, лишь блики на стене взираем пусто, мерцающие. Сколь огня - столь чётки блики, столь ясна идея в вещи, нами зримой. И вырваться нам стоит из оков - и мыслью в мир идей ворваться! Вот было б чудо... Но... Налей ещё...
   *
  
   Красива ваша мысль, пещера лишь мрачна... Быть может, так, но бытиё во мне - материя сначала - из чего - затем она приобретает форму - она для каждой вещи только лична, затем она и в действие идёт - и мыслим мы - а почему же так? А после мыслим мы - ради чего - познать пытаясь цель вот этой самой вещи...
   *
  
   Ну этой вещи - кубка - цель ясна - хотя ещё без полного тебя понять я не смогу... Наверно это старость...
   *
  
   Но где идеи, обобщающие это? Ну где идеи мебели хотя б? Иль где идеи человека, а? А как же быть с людьми, похожими на друга друг? Зачем же мир вещей, коль есть идеи здесь? Зачем же мир идей, коль вещи есть?
   *
  
   Как много ты вопросов задаёшь? Не думаешь ли ты, о ученик, учителя что переплюнуть сможешь?
   *
  
   Не переплюнуть, в споре лишь найти ответ тот, что мы ищем долго...
   *
  
   Эх, молодежь, всё вам ответ найти, всё разделить на разные науки... Я слышал ты нарезал там чего... Всё разложил и всё назвал, как надо... Не тупь глаза... Дошли такие слухи... И это правда?
   *
  
   Я же только начал...
   *
  
   Продолжишь?
   *
  
   Может...
   *
  
   В помощь Зевс тебе!
   *
  
   Но знания я получил откуда?
   *
  
   Ты вспомнил...
   *
  
   Что?
   *
  
   Ты вспомнил, ученик...
   *
  
   Откуда?
   *
  
   Ты не знаешь ли, что дух наш вечен?
   *
  
   Знаю... Да...
   *
  
   Так после смерти там он побывает, где мир идей лишь чистых...
   *
  
   А потом?
   *
  
   Потом он вновь вернётся в человека... Но он забудет - и всю жизнь он будет вспоминать, но так и не постигнет всей тайны, всех идей...
   *
  
   Так значит, просто вспомнить?
   *
  
   Просто вспомнить... Априори заложено всё в голову твою... Она уж раскраснелась...
   *
  
   Это пар!
   *
  
   Иль вспомнил что из мира идеалов - тебе же ближе... Ты недавно был...
   *
  
   А вам всё вспомнить времени хватило...
   *
  
   Нет, не хватило... И не хватит... Жаль... А так хотелось всё раскрыть, понять... Как на Востоке...
   *
  
   Были на Востоке?
   *
  
   Не будем, ученик... Вино язык разжало...
   *
  
   Но я хочу познать...
   *
  
   Познаешь в диалоге... Что ты познать-то хочешь, друг родной?
   *
  
   Всё...
   *
  
   О, всё... И "дом чтеца" тебе не может помочь в страданиях твоих?
   *
  
   Пусть дома много книг, но с мудростью твоей им не сравниться... Ближе ты к идее чудо-мудреца! - он улыбался, тонкий рот свой сдвинув.
   *
  
   Тебя бы в Спарту! Воспитать как надо!
   *
  
   Но не люблю отнюдь я тиранию...
   *
  
   Не тирания это! Идеал!
   *
  
   Ужели идеал и в этот мир зашёл?
   *
  
   И я его несу... Душа ведь трёхсоставна - разумна есть - правителям присуща и мудрость заключает, но ещё есть часть души, где воля торжествует - то стражников душа, нужна им храбрость, что и получают, у тех же, кто еду и вещи производит, как эту чашу с жидкостью внутри, часть чувственная больше процветает - умеренность их добродетель есть. По справедливости державу нужно править!
   *
  
   Что справедливость?
   *
  
   Добродетель та, на чём держава держится... Она гласит - душе - что надо: разуму - мудрец, а стражу - волю, а коль чувственен - работай. Так по труду мы каждому дадим, приняв у каждого дары его души. Воспитываться в строгости должны. Детей всех - сообща растить. И праздных веселений - уж не надо...
   *
  
   Вино...
   *
  
   Идея не пришла...
   *
  
   Скорей, ушла отсюда, изгнана вином... По мне души - три тоже - у растений, им размножаться и расти присущно лишь, другая у животных - эти и желают, кроме как расти, а высшая душа - у человека. Она разумна - только у него! А государство для того нужно - чтоб люди сообща достигли блага...
   *
  
   Я тоже благо в государстве строю...
   *
  
   И что же есть нормальный идеал?
   *
  
   Нормальный идеал... Невежество какое! Один есть идеал - к нему стремимся. Понять лишь надо... Я тут постарался... Ты наливай, ты что не пьёшь, сынок?.. Так вот к идее ближе подошли моё, да плюс ещё аристократическая республика, хоть всё-таки моё мне ближе...
   *
  
   Что же дальше?
   *
  
   Дальше?.. Что похуже?
   *
  
   Неприемлемое что?
   *
  
   Здесь тимократия, что опирается на воинскую силу, и олигархия, торговли аппарат, и демократия, толпы умалишенной, и тирания - тоже не сладка...
   *
  
   И всё же нужно встать посередине...
   *
  
   Куда? Сюда? На это место?
   *
  
   Нет... Платон, по середине всех различных форм тех государств, что нам известны.
   *
  
   Да? И что же нам известно? Что ты считаешь лучшим государством?
   *
  
   Не малое и не большое, чтоб правили не богачи и не бедняки...
   *
  
   Тебе по праву место в центре зала! Смотри не поскользнись, ведь в центре скользко!
   *
  
   Я понял смысл всех слов. Но я не оступлюсь и не сойду с позиций.
   *
  
   А форму государства ты приемлешь чью?
   *
  
   Считаю лучшей я монархию, затем - аристократию, а там - и политию. А хуже - тиранию, там - олигархию. И с вами я согласен, что демократия - не лучшее правленье. Но главное - умеренность! Что с вами?
   *
  
   Мне дурно... Аристотель... Что же это?.. Ты про умеренность сказал как будто кстати...
   *
  
   Когда бы я считал все чаши, о Платон, сказал бы раньше... Выйдем-ка на воздух...
  
  Так диалог закончился сквозь пар... Платон на улице, идеи проклиная, все чаши вспомнил и идею их...
  
   *
  
   Андосий... Чем грустить так просто, идём скорее Бахусу нальём! И сами чуть хлебнём из этой чаши... Хоть на стене в пещере отраженье вся жизнь и всё вино... Тогда чего бояться?
   *
  
   Боюсь, что мудрецом уже не стать...
  
  Так мы зашли в местечко наше и дали волю чувствам, разума лишаясь... Потом пришёл Платон и злобными очами сверкнув, Андосия с собою уволок. Меня потом до дома донесли...
  
  1999 год
  
  Молчите!
  
  Скажите мне, что всё это не так,
  
  Что зря я трачу силы понапрасну,
  
  Что всё это бессмыслица, пустяк,
  
  И что как прежде, вскоре я погасну.
  
  Что взгляды все - напыщенная ложь,
  Что каждый звук - насмешливое эхо,
  
  Что для неё страшнее нету рож,
  
  Что надо мной она умрёт от смеха.
  
  Скажите мне, что замужем давно,
  Скажите, что мужчин она не любит,
  
  И курит что, и залпом пьёт вино
  
  И что всю душу мне она загубит -
  
  Глаза закрою, уши я заткну
  
  Забуду всех, кто невпопад ругнулся,
  
  К себе лишь в душу тихо загляну -
  
  Я не заснул - ещё я не проснулся.
  
  Ты всё же здесь... Благословенен Бог!
  
  Прости осколки мне чужих сомнений,
  
  За то, что не сказать им дать не мог.
  
  За то, что я просил у них мучений...
  
  Скажите мне, что всё это пустяк...
  
  Я вам отвечу, скрежеща зубами:
  
  "Любовь - моя! Чужая воля - враг!
  
  Любите сами... И не любите сами..."
  
  22. 03. 99 г.
  
  Мысль
  
  Мысль - тонкий волос в бороде чужого.
  
  Нельзя не видеть - и нельзя прервать.
  
  Мысль бровью чьей-нибудь презрительно сурова
  
  Движения её не превозмочь, не угадать.
  
  Лезвием бритвы врезаясь в глазницы,
  
  Кромсая нервишки и сердце точа,
  
  Она вырезает на веках ресницы,
  
  Стучит в перепонку, проклятья крича.
  
  И надрывают тишину, что без неё - хозяйка,
  
  И мечет бисер в бороздах моих мозгов, свиньи.
  
  Картинок памяти до смерти пуганая стайка
  
  Взлетает в душу - прочь от полыньи.
  
  Сон убивая вздыбившимся зверем
  
  Мысль срежет покой своей бензопилой,
  
  Разрушит ожиданий хрупкий терем
  
  И будет прыгать на мечте святой.
  
  Когда же надоест она мне хуже смерти,
  
  Возьму её я за шею просто - и сверну.
  
  Её не пожалею, уж поверьте!
  
  Ведь мысль моя- хочу убью, а захочу - верну.
  
  12. 03. 99 г.
  
  Рыбья стая
  
  Я жизнь люблю в солёном и сушёном виде,
  
  Чтобы висела на крючке со скрюченной плотвой,
  
  Хотя до этого быть надо на корриде,
  
  Где забавляются с твоею жизнью, как с игрой.
  
  Когда живёшь, не повисишь спокойно,
  
  Тебя молотит ветер вздыбленных пучин,
  
  И рыба-жизнь взлетит с крючка и стройно
  
  С другими клином будет ждать вершин.
  
  Наткнувшись на попутную селёдку,
  Она захватит и её, за плавники таща,
  
  В икринке каждой аж по самородку
  
  Увидит, не особенно ища.
  
  Так рыбья стая, в небесах витая,
  
  Найдёт исход на цинковом столе.
  
  По очереди. Плавники сжимая,
  
  Бросаясь к матушке-родимице земле.
  
  Но клин лететь останется в высотах,
  
  Хоть уж не вспомнит, кто он и зачем,
  
  И почему он не в морских совсем широтах,
  И почему воды так не хватает всем.
  
  И как-то голубь под сомненья глыбой,
  
  Увидит клин и не поймёт одно:
  
  "И почему я не летаю рыбой?"
  
  Вздохнёт - и вновь нырнёт к себе на дно...
  
  Вот так душа, плескаясь в шанса лодке,
  Решает выбор, узкий до широт:
  
  Иль в высоте лететь как бешеной селёдке,
  
  Иль в глубине сидеть, как голубь-идиот.
  
  12. 03. 99 г.
  
  Удушье ревности
  
  Я жить хочу - и от удушья таю -
  
  Дышать хочу и пустоту глотаю...
  
  И крик застыл - кричать уже и нечем:
  
  Я был тобой не познан, не замечен,
  
  Грудь распахнул, но пустота нема:
  
  Ты не заметила её сама,
  
  А я вдохнул... И выдохнуть не в силах...
  
  Тьма и мороз... Беспомощность лишь в жилах...
  
  Рукой порвать насквозь комок у горла,
  
  Но силы нет уже... Сомнений свёрла
  
  Разъели лёгкие и сердце отмели...
  
  Оно стонало в ревности пыли...
  
  ... Как отходить от смерти в той пыли...
  
  Лишь руки наши нежные смогли
  
  Лишь взгляд, лишь тихий шёпот, глаз кристалл
  
  Бесценный воздух снова сердцу дал.
  
  Тобой я надышаться не могу,
  
  Дышать скорее чтоб, к тебе бегу,
  
  Твой воздух так отчаянно хорош...
  
  Дышу тобой лишь... А удушье - ложь.
  
  Я спазмам никогда бы и не внял,
  
  Коль страх удушья сердце бы не сжал...
  
  7. 06. 99 г.
  
  Не просыпайся
  
  Не просыпайся в одиноком гневе,
  
  Не слыша рядом суженого шаг,
  
  Решив, что он теперь тебе лишь враг,
  
  Что он смеялся над тобой вот так,
  
  Кривясь от смеха в отупевшем чреве...
  
  Не просыпайся от блаженных мук,
  
  От тех часов, взошедших в ранг мгновенья,
  
  От счастья, вечного до силы исступленья,
  
  От глаз друг друга жаркого горенья,
  
  Сплетенья милых неразлучных рук.
  
  Для нас ведь нет оборванных разлук.
  
  Для нас мечта одна и жизнь едина,
  
  Для нас любовь не следствие - причина,
  
  Для нас прикосновенье - чувств лавина,
  
  Для нас - сердец лишь двух единый стук.
  
  Не просыпайся, милая, заснув,
  
  Не сможешь от реальности проснуться,
  
  А на меня лишь стоит оглянуться -
  
  И чувства вновь в душе твоей взорвутся,
  
  Боязнь же сна заснёт, слегка зевнув.
  
  04. 99 г.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"