Я люблю полумрак в комнате, когда никого нет дома, тишина окружает стеной со всех сторон и жизнь замирает. Есть что-то не спешащее в мыслях и времени, когда сидишь на диване, читая давно полюбившуюся книгу. Надеешься, что, вдруг, все совершится так, как хочешь ты, но написанное не может измениться, как бы этого не хотелось. Так и в жизни, однажды совершенный поступок, не может повториться еще раз, с учетом твоих новых мыслей и чувств. Ты читаешь и веришь во что-то неосуществимое, в чудо; а дождь стекает по стеклам тонкой грустной струйкой. Тебе некуда спешить, все сказано, все потеряно.
Грусти, грусти, грусти...
Хрустальные, отполированные невидимыми руками капли, перепрыгивают с ветки на ветку, словно спускаются до земли по ступенькам. Какую мелодию выстукивает они по крышам, листьям, зонтам и душам людей? Что они стремятся разбудить: воспоминания, сердца или просто мир вокруг? Дождь пробуждает печаль, что-то щемящее и восторженное. Если бы я была музыкантом, то из ударов капель выложила бы мелодию. Но я не музыкант... Иногда хочется забиться в угол, обхватить колени руками, сжаться, стать как можно меньше, незаметней и плакать, горько, безысходно, пытаясь отогнать боль. Иногда хочется кричать, иногда выть, иногда умереть. Слова не всегда нужны, достаточно просто тишины...
Вечером в комнате блуждают воспоминания: они ходят по полу, сидят на подушке. И стоит наступить ночи, они врываются в голову стрелой, и все о чем старался не думать днем, кишит в голове разворошенным муравейником. Ты их гонишь, а они коварно пробираются в мысли, сны!
В этой тишине начинается бесконечный разговор с собой, буквально
раздваиваешься, пытаясь решить вопросы, на которые человечество еще не
придумало ответов. Так входишь в роль, что не замечаешь, как разговор
переходит к другому лицу; он сидит на воображаемом стуле, и ты ведешь
бесконечные диалоги, где уже не ищешь ответы, а пытаешься объяснить то, что не успела или не смогла сказать на самом деле. Никогда эти разговоры не услышит тот, кому они предназначены. Можно управлять ситуацией, спорить, объяснять и всегда получишь спокойный и часто желаемый ответ, ты раскрываешь свою душу пустоте в квартире, но ведь для тебя она не пуста. Нет, это не сумасшествие, а попытка успокоить себя, найти ошибку, вернуть потерянного человека. И ведь где-то в глубине души понимаешь, что говоришь с пустотой и от этого еще страшнее за себя, но продолжается все тот же немой диалог на двоих.
Подожди, я переверну страницу...
Ну, конечно, ты знаешь. Ночь как ночь. День как день. Чего-то нет. А ведь все там, где положено. Ты не знаешь что дальше? Вот ведь! Я тоже. Интересно, но не очень. Послушай, а правда свет некоторых звезд есть, а самих звезд уже нет. Свет смерти. Тебе не страшно? Если резинкой стереть этот свет с душ мы увидим истину. Не стоит. Минутку, я отвечу...
Да, да, что-то в душе прибито гвоздями. Конечно, чувствую. Боль возможно. Мир, не помню. Тсс! Мисс пустота! Душа крепость, крепость дом, дом... А что дом? Остров. Какой? В вечности. Я так и говорю, в вакууме мира. Лети! Собери звезды! Что-то упало. Вроде на острове дождь начинается. Согласна, странно! Ты не пробовал попросить ее уйти. Да ну, чушь. Это вечность во мне говорит. Я не слышу унисона душ...
Подожди, я вернусь назад...
Любовь? Я думаю боль. Иногда счастливая. Кристалловая. Кажется, я
придумала слово - запиши! Нет! Предметы тают в руках. Умница! В память!
Подставь руки, кристаллы осыпаются в них. Лови! И что-то останется навечно!
Я чувствую твою мысль. Кажется, я об этом и говорю. Что дальше там?
Тропинка? Да, та самая. Иди по ней. Что по бокам? Не понимаю. Впереди? Не вижу. Позади? Безусловно, тьма воспоминаний. Точно, точно! Почти так же. Повернись! Ты идешь вперед спиной. Проведи рукой и тропинка оборвется. Веришь? Ничего не вижу, не слышу, не чувствую, никого нет ... Здравствуй мрак! Может помолимся? Где? Отлично! В пустоте...
Подожди, я уйду...
Да нет, ты не то подумал. Может умереть? Не хочу боли... А может? Да нет, ерунда. Одна жизнь.
Подожди, я вернусь...
Все время он раскачивал сосуд. Капли выплескивались и дарили прохладу. Но, наконец, чародей раскачал амфору, и она разбилась вдребезги. Он открыл то чувство, ложь которого понятна только сейчас. За свою свободу он подарил горечь брызг, острие стекол, воздушное не вмещающееся счастье.
Она все ждала, он придет и скажет, что и так понятно им двоим. Ей обязательно нужно было услышать те слова, после которых она могла простить. Это не пустая гордость, его голос был только в голове, а там она простила уже не раз, там все, что, было, приобрело оттенок глупости и какой-то ерунды: "Зачем расставаться, если они любят друг друга". Что-то в глубине души еле слышно шептало: " Есть судьба, есть бог, вам не дано быть вместе, смирись". Она спорила с этим зловещим шепотом, опровергала в разговорах, но верила ему. Она знала, что это конец, совершенно нелогичный и бессмысленный, но конец. Потому ей было так важно услышать его слова. Она цеплялась за любовь даже не руками, всей силой, какая ей была дана, всем упрямством хотела все вернуть, но
не продолжить отношения; простила, но забыть ничего не могла. Даже самой себе она затруднялась сказать, за что борется. Просто не хотелось быть обиженной, брошенной, иногда казалось, что это последний человек в ее жизни и нужно или бороться или остаться одной. Она упрямо забиралась на скалу, зная, что сорвется вниз. Дождь плотной стеной отгораживал ее от всего остального мира и, от этого бессмыслица этой разлуки становилась еще яснее.
Впрочем, так ли важно, как и почему люди обижают друг друга; если сердце прощает обиду, значит, можно простить человека. Быть может, вечером, он казнит сам себя за глупость. Так идет жизнь. Идет, идет, идет... А мы так же делаем одни и те же ошибки и так же боимся просчитаться, ошибиться, не разглядеть, пройти мимо. Живем, живем, живем... А вы умеете жить? Ведь именно эту бестолковую суету мы называем жизнью. И нельзя ничего изменить, потому что для этого надо снова придумать человека, совершенно другого. Все рецепты, предложенные тысячелетьями, - это борьба с собой, что тоже часть
суеты, все должно совершаться в покое, само по себе, естественно, а борьба - уничтожение. Если в одной книге собрать весь опыт человечества, то, быть может, получится учебник для нового человека...
В тишине раздался звонок. Это он, это не он, это он, нет, это не он... В двери стоял он.
-Можно?
-Нет.
-Спасибо, проходил мимо. Хотел увидеть.
-Зачем?
-Это все?
-Да.
-Люблю, люблю, люблю.
-Уходи, скучно, однообразно.
-Я уйду, но сначала останусь.
-Зачем?
-Дождь.
Он прошел в комнату, и вода от ботинок расползлась пятнами по полу.
Внутри глухо забилось раздражение. Я хочу, чтоб он был здесь. Я не хочу, чтоб он был здесь. Посидев молча на диване, я ушла на кухню. Книга осталась раскрытой на забытой странице, он не уходил, я молчала.
-Что ты делаешь?
-Сплю.
-Впрочем, как всегда. -Да я устала, хочу спать, спать, спать.
-Нет, я сплю с тобой.
-Но меня же здесь нет.
-Это что-то меняет?
-НЕТ. Идет дождь. Я люблю тебя, и ничто не меняется. -Слишком много слов для пустоты.
-Я не слышу.
-А я чувствую.
-Жаль, прости.
-К чему. Все идет. Дождь кончается. Ты - это страх. Отпусти.
-Я не могу.
-А я не прощу. Просто сделай что-нибудь.
-Хорошо, я подумаю и приду.
Он смотрел в окно и в его глазах читался страх. Он боялся любви, он
боялся себя. Я боялась быть с ним рядом, и я не могла не быть с ним рядом. Там где пустота перерастает в веру, живет безнадежность и мудрость, там кончается жизнь и начинается душа. Это самое страшное место на земле. Там нет ничего, лишь понимание пустоты.
Он сел на диван, сжал руки и стал смотреть на них. Страшно. Хочется
сдавить его голову руками и трясти, пока в глазах не заживет мечта. Мы не будем друг с другом, мы закончили. И сами, боясь того, что произошло, сидим, опустив глаза. Дождь застучал по книге. Уйдет он или нет? Уходи! Нет, не уходит. Дверь хлопнула на ветру. Ручка зазвенела пронзительным щелчком.
Он молчал. Я смотрела.
-Я помогу тебе.
-Только не сейчас... Потом.
Я знала, он не врет. Он просто ничего не знает об этой жизни. Он просто ничего не знает о нашей жизни. Это конец, книга захлопнулась. Ничего не изменилось. Он ушел. Я его люблю, но не могу вернуть. Остались только дождь и разговоры.