Дьявол Черного моря
"Самиздат":
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
"Может быть, если я хочу следовать своей Судьбе, то мне стоит начать прямо сейчас - и не ждать, пока взрослые умные дяди покажут мне пальчиком на врага и скомандуют "Фас!" Может быть, я сыт по горло теми, кто указывает мне, как жить. Или, может быть, я просто точно знаю, что там, на ночных улицах Черного моря, я всегда смогу найти тех, на кого можно будет выплеснуть свой гнев, сломать пару костей, пустить пару литров крови и отправить в больницу - и никому не будет до этого дела"
|
Дьявол Черного моря
Пролог. Глубокое Черное море
Ночные смены - самые скучные. Законопослушные обитатели в этом районе по ночам сидят дома, закрыв стальные двери на десять замков и крепко сжимая спрятанный под подушкой пистолет, все остальные... ну, у них как правило тоже есть другие дела. Вот например - выстрел, по звуку - где-то в паре кварталов. Всего один, оглушительный в ночной тишине - ни крика боли, ни ответного огня, ничего. И не заорут сирены, не набегут копы и не приедет скорая - толстозадые патрульные явятся к утру, оцепят место преступления, наверное, заведут дело... и на этом все закончится.
- Триста грамм отсыпь, огненного.
А еще есть вот такие кадры - заросшие, небритые, крепкие в кости мужики в черной кожаной косухе, шрамом через все лицо и хриплым пропитым голосом. Они - основная причина, по которой я забрал себе половину ночных смен в магазине, и не забрал вообще все только потому, что так у меня вообще своей жизни не останется.
Не то, чтобы там было много терять...
Пока мужик шел от двери до стойки, я успел тяжело вздохнуть и равнодушно отвернуться к мерному аппарату, ввести на клавиатуре запрошенный вес и потянуть за красный рычаг, подставив под струю перетертого до состояния мелкого-мелкого морского песка красного Праха.
- С вас пятьсот льен, - скучным голосом озвучил я цену, аккуратно закрыв герметичный контейнер.
Но стоило обернуться, как в лоб мне уткнулся ствол старого помпового ружья. Скосив глаза за плечо покупателя, я обнаружил еще двоих его подельников, деловито шмыгнувших в стороны. Эти, в отличие от первого, были умнее - и лицо прикрывали маски.
- Код от двери склада и деньги из кассы, - выдохнул мне в лицо грабитель, обдав застарелым недельным перегаром.
Справедливости ради - грабят меня впервые. Прах, которым торгует магазин, слишком легко использовать не только в мирных целях, но и как оружие, ограбление будут расследовать куда старательнее, чем нападение на какой-нибудь ночной ларек, ломбард или даже ювелирный магазин. В прошлый раз такие идиоты нашлись два месяца назад, тогда подстрелили одну из моих сменщиц, Софию, и вроде, тех ребят пока не нашли. Может, потому вот эти и осмелели.
"Может, это даже те же самые" - со злой надеждой подумал я, осторожно поставив контейнер на стойку, не дай бог взорвется, потом из зарплаты вычтут.
- Это вы приходили сюда два месяца назад? - тихо спросил я, не спеша выполнять требования.
- Тебе какое дело, сопляк? - рыкнул мужик, сильнее надавив стволом на лоб, заставив меня откинуть голову.
- Просто ответь.
- Я, мать твою раком до потери сознания, с тобой разговаривать не буду! Касса и код, а не то дыркой в ноге ты не отделаешься.
- Это хорошо, что вы те же самые, - улыбнулся я.
Все было удручающе просто. Грабитель был немного пьян, очевидно, глуп и привык запугивать тех, у кого даже аура не была открыта. Ружье было отбито в сторону ладонью, я схватил его за воротник и притянул к себе, разбил нос ударом лоб-в-лоб - и никто из них не успел даже моргнуть. Перепрыгнув через мешающую стойку, я оказался посреди магазина, прямо между двумя оставшимися грабителями - а они едва начали поднимать пистолеты. Почти одновременно прогремели два выстрела, даже прежде, чем мужик в косухе упал на землю. Привычное усилие воли, напрягшаяся на мгновение душа, и ветер дернул черные волосы, грабители, истошно заорав, рухнули на колени, выпуская из рук оружие, зажимая один простреленное плечо, второй - бедро.
Бой кончился раньше, чем успел начаться, и я едва смог удержать себя от того, чтобы продолжить избиение, придавить рванувшуюся из глубин ярость. Сжав зубы, я застыл на мгновение, переживая короткое острое разочарование их слабостью - я привык к другим боям. Привык к вызову, к напряжению, привык рваться из всех сил и сухожилий, подцеплять победу самым кончиком клинка, а не к... этому.
Пару раз глубоко вздохнув, я вырубил хрипло матерящихся сквозь зубы бандитов, отобрал у них оружие, заковал в специально для этого припасенные наручники и нажал тревожную кнопку под стойкой. Достав из кармана Свиток, быстро набрал короткий номер:
- Полиция? Это магазин Праха на улице Морской, 15... да, "Черное Море". Меня тут попытались ограбить... Нет, все в порядке, я справился - вам только забрать. Имя?.. Ахилл Пиррос.
На зарплату продавца Праха, даже учитывая повышенную ставку за ночные смены, много себе не позволишь. Я снимал комнатку в одном из доходных домов в паре кварталов от работы - двадцать жилых метров, кровать, крохотная кухня и кресло со старым телевизором, как бы цветным, но будто выцветшим от времени. Слава богу, хоть от запаха предыдущих жильцов мне удалось избавиться за эти три месяца, аромат старости и болезни - худший рецепт для здорового сна в целом мире.
На ощупь дотащился до холодильника, вытащил сразу целую упаковку пива и плюхнулся в кресло, даже не озаботившись включить свет. Достав Свиток, хмыкнул, и быстро ответил моему мудаку-работодателю: "Иди нафиг, Скай. Я спас твой магазин от ограбления - это считается как повод к отгулу. Там крови натекло на пару котят, и уборщицей я не нанимался".
Зашвырнув телефон на кровать, закрыл глаза и "пшикнул" крышкой бутылки, сходу высосал сразу половину, заглушая жажду, стянувшую горло и губы, закинул ногу на тумбочку и закрыл глаза, намереваясь уснуть.
Напрасно. Злая нервная энергия, так и не получившая выхода в короткой схватке, все еще бурлила внутри, гнев бился о стенки сознания - ярость, на себя, на других, на весь этот гребанный мир, которую некуда было выплеснуть. Просто не было вокруг никого и ничего, что могло бы выдержать это бешенство, не сломавшись и не умерев.
Я честно пытался с этим справиться, как учили в подготовительной школе - дыхательная гимнастика, дисциплина ума и духа, спокойствие и самоконтроль, неизменные атрибуты Охотника, но все было напрасно. Зазвенела в ночной тишине металлическая посуда, мелко задрожало здание, будто при землетрясении - казалось, еще чуть-чуть и оно рухнет под собственным весом, стальная арматура пропорет стены, превратив дом в дикобраза.
Мне все-таки удалось взять Проявление под контроль. Мне всегда удавалось. В последний раз глубоко вздохнув, я прикончил вторую половину бутылки и оглядел мутным взглядом квартиру. Разумеется, по закону всемирного свинства, свет из окна падал прямо на кучу золотых кубков, неопрятной грудой сваленных в углу. В лунном свете я мог даже прочитать надпись на одном из них "Победителю юношеского турнира Мистраля". Где-то там валялись и награды за первый, и за второй, и за третий, тупая медалька за один международный, еще какая-то дрянь, из соревнований поменьше... Рядом, в самом углу, собирало пыль мое оружие - прославленные Мило и Акуо: круглый бронзовый щит с удобной выемкой для копья или винтовки, и трансформ-оружие, копье-меч-винтовка. Я никогда не проигрывал, если в руках у меня были эти двое.
Я вообще не помню, когда в последний раз проигрывал, даже если выходил против своих тренеров, раньше казавшихся недостижимым идеалом, против взрослых Охотников, против... да против кого угодно.
Я не могу проиграть в бою - это истина, которую я доказал себе уже давным-давно. Жаль, забыл, что арена - не единственное поле боя, на котором можно сражаться.
"Ты только начал, сын - у тебя впереди взрослая лига" - говорил отец. "Я так горжусь твоими спортивными успехами, сынок!" - ворковала мама, собираясь на очередной банкет, куда ее позвали лишь ради того, чтобы она притащила с собой сына. "Улыбайся, Ахиллес. Нет, не так, будто хочешь перегрызть мне горло. Представь, будто я тебе нравлюсь" - дрессировал рекламный агент. "Ешь хлопья Памкин Пит - и станешь как я!" - очаровательно улыбалось с каждой коробки хлопьев собственное лицо. "Боевые миссии? - удивился Лайонхарт, директор Хейвена. - Что ты, что ты! Мы не можем рисковать таким дарованием!"
Попытка объяснить директору, агентам и родителям, что в гробу я видал все эти чемпионаты, фанатов и дурацкую светскую жизнь привели к скандалу и неприятному открытию - я не вправе распоряжаться собственной судьбой, пока действуют заключенные контракты. Разорвать их - значит заплатить огромную неустойку, оставшись без гроша в кармане. Не заключать заново, с теми же или другими (но точно такими же) после истечения - столкнуться с гневом родителей, и всеобщим непонимающим осуждением. Как можно променять судьбу национального героя на опасную жизнь Охотника, зачастую вне безопасных стен, спать на камнях и рисковать жизнью ежесекундно?.. Любой разумный человек предпочтет славу и комфорт опасности.
Я хотел быть Охотником, героем, спасать людей... мне говорили, что для этого надо стать сильным, научиться побежать. Я верил - и рвал жилы на тренировках, выкладывался на полную катушку, завоевывая один титул за другим, повергая одного противника за другим... и слишком поздно осознал, что сойти с этого пути уже никто не позволит. Охотников много - и сильных хватает, а вот дойных коров, которые позволили бы сделать из себя золотого тельца, приносящих деньги и славу, как оказалось, вечная нехватка...
Оказалось, что стоит рвануться, закусить удила и пойти на принцип - и те, кто поддерживал меня на всем пути, отец, тренера и фанаты, имеют собственное мнение о той Судьбе, что мне уготована. Мастера рекламы, работавшие на меня, стоило лишь заикнуться на очередном приеме, что я не собираюсь продолжать карьеру, вылили сверху ушат дерьма, преданные фанаты слали грозные письма, гребанная компания гребанных хлопьев - угрожала судом. Я оказался перед выбором - сдаться или пойти до конца, добиться цели, не считаясь с ценой.
Я не стал бы тем, кем стал, если бы пасовал перед трудностями. Если между мной и целью стоит мир - тем хуже для мира.
Победа осталась за мной, также, как и всегда, но на этот раз - дорогой ценой. Родители отказались от меня ("Ты все равно ничего не добьешься без наших денег!"), агенты и тренера вдоволь потоптались на репутации, наверняка наварив неплохой куш на безумном ажиотаже вокруг судьбы единственного в истории четырехкратного чемпиона Мистраля. Я остался без денег, с "волчьим билетом" для всех академий Ремнанта - Лайонхарт сделал свою позицию по этому вопросу более чем прозрачной: "Или ты будешь учиться здесь - или нигде. Я смогу это устроить, Ахиллес, можешь мне поверить".
Оставаться в Мистрале, где меня знала каждая собака, было невыносимо, и я переехал в Вейл - без особых причин, просто собрал вещи и на последние деньги купил билет на ближайший рейс. Перекрасил волосы, подстригся, сменил имя и фамилию, даже работу нашел. Через полгода должны были начаться вступительные экзамены в Бикон - я собирался попробовать и в жопу Лайонхарта, нет такого экзамена, которого я не прошел бы, нет такого врага, с которым не справился бы.
Но сейчас... сейчас я не мог сделать ничего. Оставалось терпеть, ждать и копить в себе эту ярость, чтобы, когда придет час - обрушить ее на врага.
Аккуратно стряхнув с ладони раздробленные в мелкое крошево останки бутылки и понаблюдав, как светятся ярким темно-алым светом быстро заживающие порезы, открыл следующую и вновь закрыл глаза, исполняя привычную дыхательную гимнастику, пытаясь загнать возбужденное сознание обратно в мягкое спокойствие медитации, но...
Где-то за окном громыхнул выстрел, следом - еще несколько, из разных стволов, короткий крик боли, затем - гнева, смазанных расстоянием ругательств... и все стихло. Замерев, я ждал продолжения - полицейской сирены, скорой помощи, или хоть чего-то, хотя прекрасно знал, что ничего из этого не произойдет. Здесь, в портовом районе "Черное море" все были сами по себе. Никто не придет. Кто хотел бы - боится выйти на улицы в ночное время, кто не боится - помогать не желает.
Трущобы и район бедняков, по соседству с фавн-районом - не то место, куда будет заглядывать полиция по ночам, его давно поделили между собой банды. Я жил здесь совсем недолго, всего пару месяцев, но уже успел наслушаться правил поведения, в какое время относительно безопасно ходить по улицам, а в какое нет; людям в цветах каких банд нужно уступать дорогу и не стоит смотреть в глаза; о том, что, если увидел белую маску Белого Клыка - надо прятаться и молиться, чтобы бешенные фавны тебя не нашли. Пока мне везло - я почти не бывал на улице, мотаясь между работой и своей комнатушкой, которую язык не поворачивался назвать домом, либо днем, либо в такую несусветную рань, когда спали даже преступники.
Где-то там кто-то истекал кровью. Может быть, это был такой же бандит, который сегодня пытался меня ограбить, возможно, просто случайный прохожий, оказавшийся не в том месте, не в то время, или усталая копия Софии, двадцатилетней матери двоих детей, растящая их в одиночку, магазин которой сегодня решили ограбить.
Кто бы он ни был, скорее всего, он умрет без помощи, или уже мертв. Потому что в Черном море каждый был сам за себя. Потому что все давно махнули на это место рукой, потому что "зато они всегда знают, откуда придут Гримм". Собрать весь негатив в одном месте, отделить зерна от плевел - и пусть в случае чего Твари Темноты приходят убивать тех, кого не жалко, а не добропорядочных членов общества. Изнанка благополучного светлого мира, в котором я прожил всю свою жизнь, где каждому находилось занятие и поддержка, где само общество, нацеленное на уменьшение негатива, просто выдавливало все неприемлемое с глаз долой, и оставляло там - чтобы сдохнуть, когда придет час, без помощи и надежды.
Может быть, это было правильно. Может, это был самый лучший путь обеспечить выживание большинства. Может, и не стоило пытаться ничего с этим сделать - всего полгода и я покину это место, поступлю (иди в жопу, Лайонхарт!) в Бикон и навсегда оставлю позади Черное море, место, где оказывались те, кому больше некуда было идти, где рождались и умирали в поисках выхода, которого не было.
Поднявшись с кресла, я сунул руку под кровать и выудил аптечку, купленную по старой памяти - на тренировках всякое случалось, и ауру, бывало, пробивали "до дна", и реальные раны случались.
Или, может быть, нет. Может быть, кто-то должен вмешаться, спасти одну жизнь или две, хотя бы попытаться сделать хоть что-то. Может быть, если я хочу быть героем, то мне стоит начать прямо сейчас - и не ждать, пока взрослые умные дяди покажут мне пальчиком на врага и скомандуют "Фас!" Я сыт по горло теми, кто указывает мне, как жить.
Возможно, все они ошибаются, а если даже и нет - может быть, мне просто плевать. Может быть, я просто точно знаю, что там, на ночных улицах Черного моря, я всегда смогу найти тех, на кого можно будет выплеснуть свой гнев, сломать пару костей, пустить пару литров крови и отправить в больницу - и никому не будет до этого дела.
Глава 1. "Это - моя земля"
Мягкая постель - роскошь, которую начинаешь ценить, только лишившись ее. Она - удовольствие, познать все грани которого возможно лишь проведя два месяца за пределами Королевств, мотаясь от одной Близнецами забытой дыры к другой, проведя шестьдесят одну ночь в спальном мешке или неудобной жесткой лавке старенького воздушного транспорта, в любой момент грозившего развалиться прямо в полете.
Блейк потянулась, как умели только большие кошки, - сладко, долго, в одном слитном движении с мучительным наслаждением растягивая каждый сустав, не прогоняя, а лишь продлевая сонную негу. Широко, с подвыванием, зевнула, обнажая зубы и прижав вторую пару ушей к волосам, наконец открыла глаза, мутным со сна взглядом оглядев небольшую комнату.
Он сидел совсем рядом, только руку протяни - молодой парень на четыре года старше, высокий, спортивный, широкоплечий. Короткие рыжие волосы будто маленький костер сияли в тусклом свете ночника, босые ноги в застиранных темно-синих спортивных штанах покоились на столешнице. Свободная рука то и дело касалась рукояти клинка, прислоненного к столу совсем рядом в привычном, полностью рефлекторном движении. Парень сидел спиной к Блейк, разбирая кипу бумажек, накопившихся за время их отсутствия.
- Адам, - промурлыкала Блейк.
- Доброе утро, котенок, - отстранено ответил фавн, даже не оглянувшись.
Лениво покосившись на разбросанную по комнате одежду, она завернулась в одеяло и слезла с кровати. Прошлепав босыми ступнями по скрипящему паркету, подошла к своему парню, обняла за плечи, укрыв обоих одеялом и пристроила голову ему на макушку, аккурат между двух коротких темно-серых бычьих рогов.
- Что-то интересное? - спросила она. Чуть поерзав, устраиваясь поудобнее, она с удовлетворением отметила, как выпала из его рук очередная бумажка, когда грудь прижалась к обнаженной спине.
- А ведь меня предупреждали, что в этом тихом омуте черти водятся, - пробормотал Адам, расслабляясь в ее руках.
- Но ты не послушал, - мурлыкнула Блейк.
- На самом деле послушал, - фыркнул фавн. - И теперь отвечаю всем советчикам, что они ошибались. В какую сторону ошибались, я, правда, не уточняю.
- Так что там нового наслучалось, пока нас не было? - повторила кошка, отсмеявшись.
- Много чего, на самом деле, - посерьезнел Адам. Протянув руку, он разворошил кучу бумаг в стороне и выудил фотографию. - Вот, полюбуйся.
Качество изображения определенно оставляло желать лучшего. В тусклом свете фонаря можно было разглядеть высокую гибкую фигуру, сплошную кожаный костюм багряного цвета, того же оттенка цельный стальной нагрудник и поножи, вороненные кольчужные перчатки до локтя. А вот чего разглядеть фотография не позволяла, так это лицо, выше подбородка скрытое за маской все из той же темно-красной кожи, похожей на засохшую кровь.
- Кто это?
Вместо ответа Адам разворошил еще одну кучу бумаг, позволяя разглядеть газету. "За Дьявола Черного моря назначена награда! Песенка спета?" Рядом с короткой заметкой была та самая фотография, которую только что видела Блейк, только значительно меньше.
- Это не ответ на вопрос.
- А нормального ответа просто нет, - протянул Адам. - Этот парень появился, оказывается, за пару недель до нашего отъезда, просто прошло время, прежде, чем его заметили и связали все воедино. Никто не знает, ни кто он, ни зачем все это делает, точно известно только одно - если он поймает тебя за чем-то незаконным, то на первый раз просто изобьет и сломает палец, встретишься с ним во-второй раз - отправишься в больницу с переломами разной степени тяжести, а если взбесишь чем-то особенно мерзким, то и в реанимацию... в которую он сам же тебя и притащит. Что будет в третий - пока никто не знает, после второго еще не выписались, а те, кто успел, не горят желанием проверять.
- И что, он просто ходит по самому криминальному району города, избивает всех, кто ему не нравится, и все просто терпят это? - недоверчиво уточнила Блейк.
- В том-то и дело, что нет. На него устраивали засады, против него объединялись и заключали перемирие, за него объявили награду, но все это заканчивалось только тем, что он уходил, оставляя после себя лишь окровавленные тела, живые и даже не сильно искалеченные... в первый раз. Он даже с копами успел поцапаться, повторив с некоторыми нечистыми на руку мудаками ровно тоже самое, что он делает с обычными бандитами. Даже был один залетный Охотник, польстившийся на награду...
- С тем же результатом, - догадалась Блейк, новыми глазами оценивая незнакомца.
Это был... впечатляющий результат, на самом деле - за два с половиной месяца настроить против себя абсолютно все силы Черного моря, от законных и "законных" до целиком и полностью преступных. Мало того - еще и выжить после этого. Из всех ее знакомых в одиночку на такое был способен разве что Адам.
- Он точно одиночка? - уточнила она.
- Судя по всему - да. По крайней мере, достается от него всем одинаково.
- Он фавн, - заметила Блейк, указав на совсем короткие рога, которые смутно угадывались на фотографии.
- Наши пытались на него выйти. Кажется, в его глазах мы мало отличаемся от всех остальных, - хмыкнул Адам.
- Ты хочешь найти его.
- Разумеется. Фавны, способные на такое, на дороге не валяются. Не знаю, что он там думает, но Белый Клык делает практически тоже самое. Как раз и повод подходящий. Вот, полюбуйся.
Он раскрыл коричневую папку, в отличие от всех прочих, аккуратно отложенную в сторону, а не сваленную в бесформенную кучу.
- Один из самых бедных фавн-районов - часть Черного моря, - задумчиво протянул Адам, пока Блейк, все больше хмурясь, читала через его плечо. - Чуть поменьше площадью, чем человеческая половина, но населением даже превосходящий. И, ясен хрен, там те же проблемы, что и везде - война банд, вялотекущая или активная, расисты и прочее дерьмо.
- Изнасилование, - зло прошипела Блейк, чувствуя, как рефлекторно прижимаются кошачьи уши к волосам. - И убийство. Прах, да ей и пятнадцати не было!
- И даже куча доказательств и расследование, все как по науке. Скажи спасибо этому Дьяволу, наши нынче не рискуют лезть в Черное море, не имея серьезного повода.
- Они смогли найти только одного, - с сомнением протянула Блейк. - И даже с ним не уверены на сто процентов.
- Ну, значит, мы подтвердим, - оскалился парень, вновь положив ладонь на рукоять клинка. Блейк могла бы поспорить - он и сам не заметил движения. - Во всем сознается и приведет нас к остальным, не сомневайся. А заодно поищем... - он хмыкнул. - Дьявола.
- А если он не захочет присоединяться к нам? - осторожно спросила Блейк, уже зная ответ.
- Он напал на моих людей, Блейк, - глухо ответил Адам, сжимая клинок еще крепче, так, что заскрипела кожаная обмотка рукояти. - Он либо с нами, либо против нас.
Вздохнув, Блейк спрятала лицо в его волосах, вдохнула терпкий, немного мускусный запах, все еще хранивший ее собственный аромат после проведенной вместе ночи.
- Пообещай мне, что не будешь рубить сгоряча. Пожалуйста, Адам, дай слово, что не будет как с тем охранником.
- Он подстрелил тебя, Блейк, - прорычал парень без капли раскаяния.
- Ради Праха, Адам, он даже целился в тебя, меня едва задело - просто царапина. Я вообще сама виновата - зазевалась и отключила ауру. Тот парень испугался больше меня! Он не заслуживал остаться калекой!
- Может быть... - после мгновения тяжелой тишины неохотно признал Адам. - Но он взял в руки оружие, он работал на Шни и стрелял в тебя. Я жалею лишь о том, что немного перегнул палку.
- И я прошу тебя о том, чтобы ты не делал этого снова. Он может стать нашим союзником - не стоит торопиться с тем, чтобы делать его врагом. Даже если прямо сейчас он не согласиться с нами - мы можем хотя бы договориться о ненападении.
- Блейк... - вздохнул парень, сделав слабую попытку освободиться от ее рук.
Она сжала объятья сильнее, втиснула его в себя и настойчиво повторила:
- Обещай.
Блейк почувствовала, как напряглись мышцы под ее пальцами, и на мгновение почти уверилась, что он рванется из кольца ее рук. Но это длилось лишь мгновение.
- Хорошо, - вздохнул Адам, расслабившись, и добавил, саркастично и с глухим недовольством: - Еще условия?
- Да, - улыбнулась Блейк. Ее руки скользнули по его груди, едва касаясь обнаженной кожи кончиками пальцев. Почувствовав, как он снова напружинился, но уже совсем по другому поводу, он добавила, жарко выдохнув ему в ухо: - Мы сделаем это завтра. А сегодня ты обещал мне свидание.
- Блейк... - застонал Адам, но не сделал ничего, чтобы остановить тонкие пальчики от захватывающего путешествия. - Это важный вопрос. Можешь быть немного серьезнее?!
- Мне шестнадцать, и я влюблена, - промурлыкала девушка. - Подай на меня в суд. Мы встречаемся уже два месяца, и все это время провели в походе, спали на земле, дрались или убегали, прятались или сидели в засаде, и вернулись только вчера. Ты обещал мне, что у нас будет один день вдвоем, только ты и я, никаких боев, расизма и Белого Клыка. Я хочу этот день сегодня, миру со всеми его проблемами придется подождать.
Блейк почувствовала, как твердые широкие ладони перехватили ее пальцы как раз в тот момент, когда она уже почти добралась до самых интересных мест.
- Что же ты со мной делаешь, котенок... - вздохнул глава Белого Клыка Вейл, преступник, за голову которого была объявлена награда в трех Королевствах из четырех.
- Вью веревки и загоняю под каблук, - прошептала Блейк, прикусив ухо. - Адам Торус, нагоняющий страх и ужас на врагов и подчиненных, оказывается, очень уязвим к ласке и нежности.
- Никому не рассказывай.
- Мне никто не поверит, - рассмеялась Блейк. - Ну так что?
- Как будто я могу сказать тебе "нет"...
Дичь бежала. Дичь задыхалась, спотыкалась и падала, но каждый раз вскакивала за ноги и продолжала свой бег. Не осталось разума, закончилась воля, оказались вычерпаны до дна все силы и вперед молодого парня девятнадцати лет толкал лишь животный не рассуждающий инстинкт, вопящий: "Остановишься - умрешь!" Стоило споткнуться, замедлить сумасшедший бег лишь на мгновение - и за спиной гремел выстрел, пуля выбивала искры из асфальта под ногами или свистела рядом с головой. Оглядываться дичь бросила еще в самом начале этой гонки, потому что это замедляло его, а вся награда - пустая улица, освещенная редкими тусклыми фонарями да две неясные черные тени, лишь на мгновение мелькающие на свету. Тени - и стальные белые маски, так похожие на Тварей Темноты.
Наконец, силы его покинули - парень снова рухнул на землю, тяжело дыша, но подняться на этот раз не смог и даже очередная пуля, ударившая сначала в двух шагах, а затем и впившаяся в голень, не заставила его подняться - лишь съежиться, прижимая колени к груди и тихо заскулить от боли, зажимая рану.
Осознав, что погоня закончена, из тьмы выступили две фигуры: высокая и поменьше. Широко раскрыв глаза, парень наблюдал за своей смертью, кляня себя за глупость. Не стоила та соплячка того, чтобы привлекать к себе внимание фавна, которого уже четыре года ловила, но никак не могла поймать вся армия Вейл.
- Самус Макнейн, - прорычал Адам Торус, подойдя вплотную. - Ты и трое твоих друзей изнасиловали и убили Ирис Полению.
- Нет! Это неправда! - в бессмысленной попытке оправдаться проныл Самус, пытаясь отползти подальше от белой маски Гримм, но уткнулся в ноги второй фигуры, обошедшей сзади.
Задрав голову, он вздрогнул и съежился еще больше, встретившись взглядом с безжалостными золотыми глазами, горевшими в прорези забрала.
- Ты был достаточно глуп, чтобы снять это на видео и поделиться с другими, - прошипела золотоглазая.
Между его ног в асфальт вонзился ярко-алый, будто светящийся в темноте клинок так легко, будто вовсе не встречал сопротивления.
- Мы отследили видео до тебя. Остальных опознать не удалось.
- Поэтому, если сейчас ты назовешь нам имена, - подхватила женщина. - С тобой будет разбираться полиция, нет...
Клинок двинулся дальше, все с той же ужасной, неправдоподобной легкостью прорезая асфальт, приближаясь все ближе к паху.
- Теренс, Филипп и Вотс! - выкрикнул Самус, прижимаясь к женским ногам, будто их хозяйка могла спасти его от страшной участи. - Мы живем в одной общаге! Соседи!
Клинок остановился в паре миллиметров от ткани штанов.
- Кошка? - спросил Торус в странном темном предвкушении.
Мгновение женщина молчала. Звериным чутьем ощутив, что в этот момент решается его судьба, Самус заставил себя оторвать взгляд от лезвия и посмотреть ей в глаза.
- Он изнасиловал и убил пятнадцатилетнюю девочку, - тихо ответила Кошка. Хищные желтые глаза закрылись на мгновение, а когда золотое пламя вспыхнуло вновь, Самус вновь тихо заскулил, прочитав в нем свой приговор. - Делай с ним, что хочешь, Адам.
- Нет! - выдохнул он.
Окончательное осознание неизбежности смерти выбросило в кровь последние капли адреналина. Он рванулся в сторону, проскользнул между ног Кошки и припустил вперед со всех ног, не обращая никакого внимания на простреленную ногу.
- Да, - донеслось ему в спину и чудовищный удар сбил с ног, протащил по земле, обдирая кожу о шершавый асфальт.
Все, что успел Самус - перевернуться на спину, вскинуть руки в бессмысленной попытке остановить меч, режущий камень, как масло...
Багровый клинок вонзился в асфальт совсем рядом с его головой. Не в силах поверить своему счастью, Самус попятился, не вставая с земли, взглянул на Адама... и увидел, что убийца смотрит в сторону, куда-то влево и вверх, будто забыв о жертве. Проследив за его взглядом, парень почти заплакал от облегчения - в десятке метров, паря в воздухе в паре метров от земли и вытянув в их направлении руку, он увидел самый страшный кошмар любого бандита: Дьявол Черного моря. Его имя произносили шепотом, со страхом и бессильным гневом. В местах, где он появлялся чаще всего, предпочитали вести себя прилично даже самые сумасшедшие отморозки, а смерти желал весь преступный мир района - то есть почти четверть всего населения.
Самус, мелкий новобранец одной из банд, еще вчера не поверил бы в то, что может быть счастлив снова его увидеть. В первый раз он отделался сломанным пальцем и треснувшим ребром...
- Вы на моей земле, - низким грудным голосом сказал Дьявол.
Гнев - вот, пожалуй, и все, что запомнил Самус из их первой встречи, когда они с пацанами, в нескольких кварталах отсюда, поджидали припозднившихся прохожих у выхода из метро две недели назад. Он сиял в зеленых глазах, сочился из голоса, проступал в кривой полуулыбку-полуоскале, гремел в каждом слове и сквозил в каждом движении.
Он запомнил гнев... и боль, которую он принес с собой.
Дьявол повел рукой в сторону - и Адам дернулся следом, пытаясь удержать в руках клинок, внезапно заживший своей жизнью. К сожалению, он не стал пытаться вырвать из рук террориста оружие - лишь заставил отступить в сторону. Увидев свой шанс, Самус осторожно попятился... и взвыл, когда изящная стройная ножка пригвоздила его к земле, придавив простреленную голень.
- Никто, сука, не убивает людей безнаказанно на моей земле, - прорычал Дьявол.
На мгновение на пустой улице повисла тяжелая тишина. Самус, пытаясь поудобнее сместить ногу, все так же придавленную кошачьей стервой, испуганно переводил взгляд с Дьявола, парящего над землей, будто это была самая обыденная вещь на свете, на красноволосого, напряженного как натянутая тетива, фавна в белой маске всеобщего пугала и обратно. Ничего хорошего его не ждало при любом исходе, но он в любой день предпочтет избиение смерти.
- Ты обещал, Адам, - тихо сказала Кошка.
- Мы здесь ради этого ублюдка, - покосившись на напарницу, процедил Торус, распрямляясь и опуская клинок. - Он изнасиловал и убил пятнадцатилетнюю девочку.
Дьявол чуть повернул голову, и Самус съежился, оказавшись под прицелом зеленых глаз.
- Здесь, - продолжил Адам, вытащив из-за пазухи кожаную папку. - Доказательства, которые мои люди собрали, пока искали говнюка.
Проследив взглядом за упавшей на землю папкой, Дьявол даже не дернулся, чтобы ее подобрать. Вместо этого он вновь посмотрел на фавна. Какая-то ржавая легковушка со снятыми колесами, припаркованная за его спиной, медленно оторвалась от земли, надрывно застонала, заскрежетала, разрываемая на части, и всего пару секунд спустя превратилось в облако острых жестяных обломков, вращающихся вокруг фигуры в темно-красном.
- Я скажу вам тоже, что говорю каждому убийце и преступнику здесь, - рыкнул Дьявол. - Убирайтесь с моей земли и никогда не возвращайтесь.
- Ты такой же преступник, как я, парень, - холодно усмехнулся Торус, совершенно не впечатленный демонстрацией. - Ты и я - мы одинаковые. Оба мы не можем спокойно смотреть на то, как Королевства плюют на нас. Оба мы берем справедливость в свои руки, оба вершим возмездие, оба насаждаем страх. И оба бьемся в закрытые двери, кричим в глухие уши не в силах изменить что-то глобально.
Перебросив меч в левую руку, он шагнул вперед, не обращая внимания на вздыбившийся металлический вал острых как бритва осколков, готовый к атаке, и протянул Дьяволу раскрытую ладонь:
- Нам не обязательно делать это в одиночку. Ты и я - вместе мы сможем постучать куда громче, так, что даже самый глухой услышит.
Стальной, ярко блестящий в лучах лунного света вихрь продолжил свое вращение. Самус замер, боясь вдохнуть...
Если сейчас они договорятся...
- Может быть, мы похожи, - наконец раздалось из-за вихря, почти неразличимо за легким звоном сталкивающихся обломков. - Может быть... вот только есть одно "но" - я никого не убил. И тем более, от моих действий не страдали невинные.
- Однажды тебе придется, - почти с сочувствием ответил Адам. - Чем сильнее ты бьешь, тем сильнее получаешь в ответ и в этой битве побеждает тот, кто готов дойти до конца, а не тот, кто боится испачкаться.
Стальной водоворот вновь замер, разорванные куски металла задрожали, разворачиваясь остриями в направлении фавна.
- Убирайся, Торус. Это моя земля, и либо ты играешь по моим правилам, либо попытайся меня убить, и мы посмотрим, у кого длиннее и толще. Знай, что я предлагаю тебе это только потому, что если мы сейчас сцепимся всерьез - пострадают люди. Передай своим отморозкам, что если кто-то из Черного моря причинил вред невинным на половине фавнов, то они собирают доказательства и передают их мне, а не приходят сами.
Самус всхлипнул, когда Кошка нажала на окровавленную ногу чуть сильнее, вжал голову в плечи, когда тихо зашелестел ее клинок, покидающий ножны...
- Адам... - прошептала она и Самус отчетливо различил мольбу в голосе.
Он был уверен - сейчас этот стальной поток ринется вперед. Торус и эта Кошка, может, и переживут, Прах знает, сильные ауроюзеры настоящие монстры, а вот он сам... В том, что добром это не кончится, парень не сомневался - даже он понимал, что никто не разговаривает с международным убийцей в таком тоне.
Однако...
- Хорошо.
Следующий вопрос Самус и Кошка задали одновременно:
- Что?!
- Ты напоминаешь мне себя в этом возрасте, - объяснил Адам, вкладывая оружие в ножны и отступая на пару шагов назад. - Ты только начал, не видишь и не понимаешь, сколь тщетны твои усилия, как мало ты можешь изменить, цепляясь за дурацкие правила Охотников. Даже не представляешь, какое дерьмо ждет тебя впереди, сколько грязи и крови придется хлебнуть. Так что сейчас я уйду, но знай: пройдет время, год, два или несколько - и ты придешь ко мне сам.
Бестрепетно повернувшись к противнику спиной, он развернулся и зашагал по пустой дороге.
- Пойдем, Кошка. А тебе, Дьявол... до встречи.
- Ты не приходишь сюда с информацией сам. Все дела мы ведем через Кошку, - бросил Дьявол ему в спину, казалось, сам удивленный такой развязкой.
Удивленный и... разочарованный?
"Прах, да он реально двинутый!"
- Как скажешь, - отмахнулся террорист, прежде, чем скрыться в темноте.
Самус облегченно выдохнул, когда следом за Адамом исчезла и его подельница, но тут же замерз, скованный новым страхом, когда понял, что остался с человеком, заставившим отступить гребанного Адама Торуса, один на один.
Осторожно скосив глаза, он увидел неспешно приближающегося монстра. Стальной вихрь раздвинулся, и он без труда мог разглядеть его во всех деталях: кровавую кожаную броню, нагрудник и черные матовые кольчужные перчатки, сейчас державшие раскрытую папку.
- Значит, девочка, да?
Самус застыл, больше не пытаясь сбежать или как-то оправдаться - любую волю к спасению убили бешенные зеленые глаза, горящие сквозь прорези масок и тихие слова, простые, но сказанные так, как могла бы, наверно, говорить Смерть, занося косу.
Он оказался рядом быстрее, что Самус успел моргнуть - даже папка, казалось, просто зависла в воздухе, лишь начав движение вниз - и тяжелый, окованный сталью ботинок ударил в пах, заставив истошно заорать, разрывая связки, когда под ударом что-то хрустнуло, безвозвратно ломаясь.
- Смерть - это слишком просто. Ты будешь жить... и пусть твоя судьба станет уроком.
Глава 2. Ночь Дьявола
Жанна зябко поежилась, плотнее запахнувшись в теплый плащ - холодный ветер, дувший со стороны моря был совсем не весенним: злым, пронзительным, отчетливо пахнущим льдом и морозом. Сунув руку в карман, она вытащила бумажку с записанным от руки адресом и снова попыталась отыскать номер дома.
Бесполезно - приземистое кирпичное здание, с облупившейся краской и решетками на окнах даже на пятом этаже, таковой таблички не имело. Как и большинство других домов. Как она вообще должна была найти это проклятую улицу Матросскую, 22? Они все здесь одинаковые!
Она вздрогнула, рефлекторно съежившись, услышав громкую брань откуда-то из-за угла, но тут же заставила себя распрямиться и положить ладонь на рукоять фамильного меча, притороченного к поясу. "Уверенность - вот то, что всегда отличает воина" - учил отец ее старших братьев.
...Что не помешало ей, услышав тяжелый топот и азартные выкрики "Стой, падла!", нырнуть в переулок, пропуская погоню. В дешевой гостинице в соседнем районе, рядом с воздушным портом Вейл, где она сняла комнату, весьма доходчиво объяснили ей, что и как делать, стоило только спросить у регистратора, как добраться до Матросской улицы, что в Черном море. Если выразить мысль коротко: "Не суйся туда. А если все же полезешь, ходи по свету, ни с кем не говори, услышишь выстрелы - прячься".
"Шваль" - сказали ей. За тот час, что она блуждает по стремительно темнеющим кривым и узким улочкам, Жанна склонна была с ними согласиться. Она бы никогда не пришла сюда, будь у нее какой-то иной выбор.
Но выбора не было - последний шанс стать той, кем всегда мечтала и доказать отцу, что он ошибался, она могла получить только здесь. Плохой, подлый, преступный, но все еще путь, до сих пор способ. Жанна утешала себя тем, что искупит этот грех позднее, благими деяниями.
- Ну наконец-то!
Жанна вздрогнула, быстро развернувшись и дернув из ножен клинок. Она могла гордиться собой - умудрилась не запутаться в длиннополом плаще, обнажить одним слитным беспрерывным движением и даже удержать от постыдной дрожи, не выдав испуг.
Не зря она столько тренировалась!
Гордость тут же потухла, стоило ей разглядеть черное дуло револьвера, направленного, казалось, точно ей в лоб.
- Полегче, блонди! - резким, лающим смехом "успокоил" ее неизвестный. - Я Шакал, ты здесь ради документов, верно? За тебя просил Тони.
"Давай, Жанна! Ты репетировала!.."
- Это трепло хвасталось, что ты даже льены карандашом нарисуешь, - сглотнув комок в горле, хрипло ответила Жанна.
Дуло казалось ей черной дырой из школьных учебников - чернее черного, она поглощало все вокруг, свет и внимание, разум и чувства, заставляло смотреть на себя, смотреть - и представлять вспышку, грохот - и смерть.
"Прекрати смотреть на пистолет!!"
- Врал поди, - закончила она, посмотрев на смуглое скуластое лицо "Шакала".
- Только немного преувеличил, - хохотнул мошенник. - Давай так, красотка, сейчас я опущу пушку, а ты спрячешь подальше свой ковыряльник, договорились? ...Отлично. Бабло с собой?
- Сначала товар, - отрубила Жанна, следуя распланированному разговору. На этот раз у нее даже не дрожал голос! А вот в ушко ножен попасть удалось лишь со второй попытки. - Тони предупреждал, что ты самый лживый ублюдок в Вейл.
- Тони мудак, - сплюнул Шакал, но покорно сунул руку за пазуху. - Лови!
Поймать папку удалось. Торопливо раскрыв свой билет в будущее, Жанна быстро пробежалась взглядом по учебной табели, с неизменно высокими оценками по всем дисциплинам, покачала корочку, оценивая водяной знак, стараясь действовать уверенно, посветила крохотным фонариком, включила режим ультрафиолета...
- Все верно, - кивнула она, широко улыбнувшись.
- В электронке тоже зарегистрирована, - уверил ее Шакал. - Но хреново. Если просто вобьют в поиск проверить наличие - все будет в шоколаде, начнут смотреть внимательно - тебе конец. Так что не давай им повода.
- Я запомню, спасибо, - кивнула Жанна, убирая сокровище во внутренний карман плаща.
- Спасибо в карман не положишь, крошка, - хмыкнул мошенник. - Давай бабло и проваливай, сегодня ночь Дьявола.
- Что? - не поняла Жанна.
Вытащив кулек из сумки, она бросила его мошеннику.
- Ночь Дьявола, - буркнул Шакал, небрежно разрывая пакет и торопливо проверяя пачки денег. - Сегодня этот мудак вышел не по расписанию, парни уже сообщили. Знал бы заранее, все отменил бы, но с уродом никогда не угадаешь... Вроде все верно.
Широко улыбнувшись, впервые за весь разговор обнажив зубы, Шакал сверкнул золотым зубом и отступил в тень.
- Если я пересчитаю дома и окажется, что ты меня кинула, тебе конец. У тебя поддельные документы и прямо сейчас об этом знаем только ты, я и еще один человек. Я всегда могу это изменить. Тюрьма - меньшее, что тебя ждет.
- Там все верно, - твердо ответила Жанна и тут же осеклась, поняв, что разговаривает с пустотой. Шакал, кем бы он ни был, растворился в темноте, нырнув в какой-то тупичок. - Ну и ладно.
"Надеюсь, что я больше никогда тебя не увижу".
Она осторожно выглянула на соседнюю улицу, с которой сбежала не так давно - все было тихо, загонщики и дичь успели сбежать.
Посмотреть наверх ее заставила густая черная тень, быстро движущаяся по разбитому асфальту. Она не успела разглядеть ничего конкретного, прежде, чем видение исчезло - просто стремительный темно-багровый силуэт, отдаленно похожий на человека и блеснувший в лунном свете отблеск стальной кирасы...
- Это что, был летающий человек?! - поежилась Жанна.
Слова администратора гостиницы: "Не суйся в Черное море, а если все-таки оказалась там - сматывайся так быстро, как только сможешь" начинали казаться ей все более и более обоснованными.
Она уже было собиралась последовать доброму совету, но замерла, различив испуганный вскрик. Не просто вскрик - она УЗНАЛА голос. Кричал Шакал.
Помимо воли она вспомнила нападение Гримм на ее родной городок, случившееся несколько лет назад - люди тогда кричали точно также: панически, страшно, безнадежно, не зовя на помощь, а будто прощаясь с миром. Сразу после раздались выстрелы - один за другим, будто вообще не целясь.
Поддельные документы жгли ей карман, оттягивали пальто, будто весили несколько килограмм, а не были просто клочком бумаги. Она обещала себе, что компенсирует свое преступление добрыми делами, будет спасать людей... докажет отцу и братьям, что ничем не хуже их.
Всего пять минут назад она бы поступила иначе - сжалась от страха, отвернулась и сбежала, как сделала с тем неизвестным, за которым гнались бандиты, сказав себе, что это не ее проблема, и риск слишком велик.
Сейчас она не могла.
- Воин не бежит от опасности. Он бежит ей навстречу, - прошептала она один из пунктов длинного свода правил, которым папа учил ее братьев.
Чувствуя, что совершает самую большую ошибку в своей жизни, Жанна чертыхнулась, обнажила клинок, сдернула с пояса ножны, раскладывая их в белоснежный щит и со всех ног бросилась вперед, на звуки выстрелов.
Слава Близнецам, Шакал не успел уйти далеко, - она выбежала на соседнюю улицу в тот самый момент, когда прогремел последний выстрел. Прижавшись к стене, мошенник дрожащей рукой нажал на спуск, но промахнулся - и пуля выбила фонтан красноватой пыли из кирпичной стены дома напротив. В последнем жесте отчаяния Шакал просто швырнул револьвер - и на этот раз Жанна успела заметить, как исказилась траектория снаряда, попросту обогнув нападавшего и бессильно звякнув об асфальт.
- Наконец-то я нашел тебя, Шакал, - рыкнул "летающий человек", коснувшись ступнями земли в двух шагах от преступника. - Скользкий ублюдок.
- Я не знаю, за кого ты меня принимаешь, но ты ошибаешься! - натурально ВЗВИЗГНУЛ мошенник, вжимаясь в стену.
- Оставь его! - крикнула Жанна, поднимая щит и меч в боевую позицию.
Больше ничего сказать и сделать она не успела - оружие едва не вывернулась у нее из рук, затрещали завязки нагрудника и прежде, чем успела моргнуть, Жанну осознала себя прижатой к стене, бестолково дрыгающей ногами в метре от земли.
А странный незнакомец в красном костюме даже голову в ее сторону не повернул. Сделав еще один шаг вперед, он схватил мошенника за ворот и оторвал его от земли.
- Скажи мне что-нибудь новое, Шакал.
Безумно блуждающий взгляд мошенника остановился на Жанне.
- Зачем тебе я? - прохрипел он, обеими ладонями обхватив держащую его на весу руку, чтобы не задохнуться. - Вон та цыпа заплатила за поддельные документы Харбора! Собирается поступать в Бикон, выдавая себя за Охотницу! Да куча народу может погибнуть из-за этой херни!
Жанна замерла, перестав пытаться вырваться из ловушки, когда страшный незнакомец впервые обратил на нее внимание, чуть повернув голову. Зеленые глаза в прорези маски сверкнули в свете луны, тонкие губы растянулись в оскале:
- Видишь, кого ты пыталась защитить? - прошипел он. Оторвав Шакала от земли, он взвесил его тело, будто примериваясь, а потом с силой вбил обратно в кирпичную кладку - Жанна могла бы поклясться, что слышала хруст. - Они всегда поступают так. Сдают подельников, - еще один удар, тихий жалобный полувскрик-полувсхлип. - Предают "братанов", - новый удар, и на этот раз изо рта Шакала на маску "красного" брызнула кровь. - Они предадут всех, лишь бы спасти свою шкуру.
- Хватит! - закричала Жанна, не в силах больше смотреть на это. - Ты же убьешь его! Если он преступник - сдай его копам!
Незнакомец швырнул Шакала ей под ноги. Преступник упал на землю как мешок с костями, даже не попытавшись как-то сгруппироваться, съежился, надсадно закашлялся окровавленным ртом.
- Откуда ты такая вылезла? - покачал головой "красный". Подойдя к мошеннику, он остановился в шаге от судорожно пытавшегося отползти тела. - Это Черное море - сливная бочка Королевств, куда они сбрасывают все дерьмо, что производит общество, щит от Гримм и приманка для них же. Копы здесь - просто еще одна банда.
- Это неправильно! Есть закон...
- Закон?! - рыкнул незнакомец и Жанна осеклась, заглянув ему в глаза - зеленое пламя обжигало, будто настоящее, завораживало и пленяло - девушка ощутила себя кроликом, замершим перед удавом, уже свернувшимся в тугую пружину. - Здесь закон - это сила. Здесь власть - это жестокость.
Присев на корточки рядом со скулящим мошенником, он грубо схватил его за запястье.
- Где были закон и копы, когда этот мудак по поддельным документам устроился в приют? Бухгалтер, мать его... Где они были, когда он украл со счетов все деньги и смылся? С тех пор прошло полгода. Я нашел его за две недели.
Жанна, шестым чувством поняв, что сейчас произойдет что-то ужасное, дернулась, но единственное, на что ее хватило - на пару миллиметров оторвать правую руку, прижатую мечом, от камня.
- Не надо... - попросила она.
Ответом ей был тихий, влажный хруст тонких запястных костей, сжатых в стальных пальцах и пронзительный крик боли, тонкий, словно кричал ребенок. Зажмурившись, девушка с трудом подавила тошноту, и всей душой пожалела, что не может закрыть уши, чтобы не слышать это тихое полузадушенное завывание на одной ноте. За этим ужасным плачем она едва расслышала тихое:
- Надо. Это моя земля. Если кто-то убивает здесь - он отвечает передо мной. Если кто-то крадет деньги у детей - он отвечает передо мной. На этом стоит закон любой страны - на преступлении и наказании, на страхе перед возмездием. В Черном море я - вместо возмездия и страха.
- Не убивай его... - прошептала Жанна, не решаясь открыть глаза.
- Я не буду, - устало, уже без следа той злобы, что звучала в голосе раньше, ответил незнакомец. - Сейчас он расскажет мне, где прячет деньги - такие типы всегда предпочитают наличку - и я оставлю его здесь. К утру доползет до больницы, ничего с ним не будет. Ты ведь расскажешь? Напоминаю, у тебя есть еще одна рука, две ноги и куча всего остального, не обязательного для выживания.
Чтобы добиться у Шакала ответа, потребовался еще один удар. Жанна по-прежнему висела зажмурившись, пытаясь сдержать бессильные слезы, но по хлесткому звуку узнала пощечину. Всего за пару минут, торопливым сбивчивым шепотом он перечислил все свои тайники и заначки, сдал всех подельников, и остановился только после нового удара, окончательно отправившего его в страну снов.
- Теперь ты.
Она съежилась. Приоткрыв один глаз, девушка вздрогнула, обнаружив это чудовище совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки.
- Поддельные документы?
Не удержавшись, Жанна скосила глаза на грудь - там, в широком внутреннем кармане распахнутого плаща, находилось ее сокровище. Свою ошибку она поняла в тот же момент - рука в черных кольчужных перчатках скользнула за отворот, мгновенно лишив ее последнего шанса исполнить мечту.
- Диплом мистралийского Харбора... маленькая школа, и учат там так себе, - заметил... кто он, черт возьми?!
И только сейчас Жанна вспомнила слова Шакала: "Сегодня ночь Дьявола".
"Это конец... - поняла она, чувствуя, как катятся из глаз слезы, которые она больше не могла сдерживать. - Он заберет документы, сделает со мной то же самое, что он сделал с Шакалом, а когда я выйду из больницы, не останется никакого другого пути, кроме как отправиться домой - к отцу и братьям. Мне придется сказать им, что все они были правы, что я просто слабая женщина, и до конца жизни делать все, что они скажут".
Сквозь собственное отчаяние Жанна едва расслышала обращенный к ней вопрос:
- Зачем?
- Что?.. - прошептала она.
"Разве ему не плевать?.."
- Охотники - не та профессия, в которую идут ради денег или которую легко использовать к собственной выгоде. Охотники - это тяжкий труд и постоянный риск. Вечно где-то на фронтире, вне комфорта Королевств, в бесконечной войне с бесконечными Гримм, а в награду... разве что слава. В этом дело? - в его голосе впервые с момента, когда он сломал руку Шакалу, проскользнула злость, слабое подобие того гнева, что пылал раньше. - В славе?
- Да какое тебе дело?! - не выдержала Жанна, с безумной храбростью отчаяния прямо взглянув ему в глаза. - Я сделала то, что сделала и не жалею об этом ни на миг. Я нарушила закон - а ты какой-то долбанутый линчеватель! Делай, что собирался.
- Закон? - ухмыльнулся Дьявол, совершенно не впечатленный этой бравадой. - Я вырос на этих улицах, блонди. Здесь каждый так или иначе нарушает закон, подкручивая счетчик или Прах знает как еще жульничая, чтобы сэкономить два льена. Давай договоримся так...
Он захлопнул папку и взвесил этот пропуск в мечту на ладони.