Сколько я себя помню, меня всегда тянуло к путешествиям, а тут наш друг по фамилии Волк купил мотоцикл с коляской "ИЖ-56". Раньше у него был старенький "ИЖ-49", а этот новенький, приобретённый по знакомству - в 60-х годах такая была система. Поскольку наши интересы совпали, мы с ним задумали проехаться по Прибалтике. Предварительно закончили курсы по вождению, которые были организованы при заводе, мы оттачивали мастерство вождения.
У Волка был уже некий опыт, ведь это был уже второй мотоцикл, а на первом он успел упасть, переломав себе ключицу. Мотоцикл он оставил в селе у кого-то во дворе, и я позже перегнал его домой. Пришлось рискнуть: ведь доверенности у меня не было, но пронесло. Можно считать, что и Волку повезло: в большинстве случаев мототоаварии плохо кончаются. В те годы бензин стоил дешевле газированной воды с сиропом, да и на продукты затраты были вполне приемлемые, чтобы на отпускные деньги свободно уложиться. Палатку, продукты и посуду мы сложили в коляску и поехали. Каждые два часа мы сменяли друг друга за рулём - это выходило примерно 100 км. Для нагруженного мотоцикла такого класса - это нормально.
Ориентируясь по карте, мы старались место для ночёвки выбирать у водоёма, а если возможно, то и у леса. Через несколько дней мы наловчились и, не сговариваясь автоматически распределили между собой обязанности. Мне выпала честь быть поваром, и впоследствии эта обязанность закрепилась за мной на всю жизнь во всех наших вылазках.
На одной из стоянок у реки Чернь, когда мы подъехали, уже какие-то рыбаки суетились со своими приготовлениями. Мы, как всегда, поставили палатку и, пока Волк ловил рыбу, у меня уже варилась картошка, или вермишель. Когда мы приступили к трапезе, к нам подошли те люди и изумлённо на нас уставились. За всё это время они даже палатку не успели поставить.
Конечно, не всегда нам везло: казалось бы, идеально выбранное по карте место, оказывалось недоступным. Однажды это был военизированный объект с охраняемым мостом и нас вежливо попросили удалиться.
В другой раз, приехав на живописное озеро, мы стали готовиться к пиршеству. Нас совершенно не удивило, что мальчишки удивлённо наблюдали за нами - это была привычная картина. Но как только я зачерпнул котелок из реки, чтобы поставить на огонь, они все дружно завопили, как бы, выжидая этого момента. Оказывается, это живописное озеро не что иное, как сброс сточных вод целлюлозного комбината. Там даже лягушки не водились, уже не говоря о рыбе.
Далеко не всегда нам везло и с погодой. Бывало, что несколько дней приходилось сидеть в палатке во время дождей. Для нас это было мучительно скучно, а главное, пропадало драгоценное время - график поездки срывался. Мы решились продолжать поездку и в дождь. Очки заливало, в лужах мотоцикл терял управление и его заносило, а встречный транспорт обдавал нас таким каскадом грязной воды, что пол минуты приходилось ехать почти вслепую. Плащнакидки не спасали нас даже при незначительном дождике, при котором прохожие даже зонты не раскрывали, но встречный ветер проникал повсюду.
Уже много позже, сменив мотоцикл на автомобили,мы часто вспоминали, что на мотоцикле была своя прелесть: рассекать собою "вселенную", и грудью чувствовать упругие порывы ветра.
Ехали мы через Белоруссию на Москву. Проезжая мимо городов, мы пользовались возможностью поесть в кафе или столовой. Во время поездки в дождь, проезжая через Тулу, мы направились поесть. Сняв шлемы и защитные очки, подошли к небольшой очереди к раздаточному окну. При виде нас, люди расступились и мы это восприняли, как почтение к нашему бравому виду. Но когда мы глянули друг на друга, нам всё стало понятно. Те места, что были защищены шлемом и очками были белыми, всё же остальное чёрным от грязевых потёков. Нам показали, где можно привести себя в порядок, после этого от нас уже не шарахались и даже не оказывали прежнего почтения. После концентратов горячая пища была для нас кстати.
Наконец, мы въехали в Москву, отыскали дом, где нам предстояло остановиться. Там жила Волка тётка, и двоюродная сестра короче - родня. Хозяйка была вдовой известного еврейского поэта по фамилии Грубиян, а дочь её Люся - студенткой медицинского института. Она мечтала стать педиатром. Лет десять спустя, когда мы встретились, она уже работала врачом - педиатром и я её спросил: " Ну, что, Люся, ты наверное счастлива?" - С чего бы это? - Ну как же, ведь ты врач, лечишь детей, ты об этом мечтала! - Дело в том, что в основном приходиться иметь дело не с детьми непосредственно, а с их мамами, которые, конечно же знают всё лучше любого врача.
Пока я пишу об этой семье, приятно вспомнить один эпизод. Мне частенько приходилось бывать в Москве. В один из визитов у меня возникло желание посетить Большой театр. Так как с билетами там всегда сложно, мне помогла Люсина мама. Она всю жизнь проработала в театре и у неё остались приличные знакомства. Не много - не мало, а сама Фаина Раневская достала нам с Люсей билеты. Когда мы уже сидели в партере, Люся указала на балкон, где находилась Раневская. Та пристально разглядывала меня, как потенциального Люсиного поклонника. Когда я об этом рассказываю, на меня недоверчиво поглядывают, не сморозил ли я?
Итак, мы ввалились в эту квартиру и предстали перед поражённой публикой во всей своей красе. Хотя мы были без следов грязи, но нас узнали не сразу. Солнце и ветер наложили на нас некий макияж. Лица у нас были загорелые и обветренные.
Посыпались восторги, восхищения и прочие похвалы нашему подвигу, на который не решатся большинство домоседов.
В то время мой отец жил в Москве и на другой день я отправился к нему, хотя бы на один день переночевать, иначе обид не миновать. Так оно и вышло: мои объяснения, что у нас общие вещи, что мы не располагаем временем, отца мало убедили.
Больше трёх дней мы не рассчитывали задерживаться - времени было в обрез. Мы решили освободить коляску и все вещи укрепили на багажник и заднее сидение. На старых мотоциклах были удобные, объёмные, резиновые сидушки, а на современных узкие, неудобные с покрытием из кожзаменителя. Даже за те два часа, которые приходилось "отдыхать" на заднем сидении всё затекало и немело. Вот мы и решили, что сменщику будет лучше отдыхать в коляске, где можно и прикурнуть не опасаясь, что свалишься.
Распрощались мы с хозяевами и двинулись на Питер. Ничего особенного не произошло в дороге, а может стёрлось с памяти - всё же, прошло уже 40 лет. Мы и здесь не рассчитывали задерживаться, но для нас принципиально важно, было посетить Петродворец. Во - первых, Волк имел счастье именно там родиться, а во - вторых, я там ещё не был.
Каждый нормальный человек должен увидеть эту красоту, думаю, что даже у самого потерянного критина там дрогнет сердце. Главное, что погода была великолепная, что для Ленинграда большая редкость.
Когда мы выходили, то обратили внимание на автобус, который стоял на стоянке. Двухэтажный красавец с великолепной покраской. Мы такого ещё не видели, а только отечественные, тогда не было даже "Икарусов". С открытыми ртами мы несколько раз его обошли, наблюдая через окна несколько отсеков со спальными и сидячими местами, а за матовыми стёклами - наверное, туалет или душ. О кондиционере и телевизоре и говорить не приходиться. На верхней панели красовалась надпись ASIA - EUROPA - AFRIKA.
По плану у нас была поездка по побережью Балтийского моря, туда мы и направились. Разницу между прибалтийскими дорогами и нашими мы почувствовали мгновенно. Чёткая разметка, качество покрытия и ухоженность. Полоса шоссе была извилистой, с уклонами на поворотах, и это радовало глаз после прямых многокилометровых и однообразных наших дорог.
Часто показывалось море и это ещё больше украшало пейзаж и наше настроение. Море мы видели впервые, а это видение всегда радует. "Око видит, а зуб неймёт". Все наши попытки подъехать к самому побережью были напрасны.
По - моему, первый город, где мы хотели остановиться, был Юрмала. Курортный городок с сосновым лесом у побережья - мечта всех отдыхающих. Но каждое уважающее себя предприятие обустроило свои зоны отдыха, санатории, профилактории и т.д. Везде висели знаки и мы прокрутились несколько часов, пытаясь объехать по окружным дорогам, но тщетно.
Наконец, мы увидели группу парней и девушек на мотоциклах. Ну эти точно едут к морю, - так нам логика подсказала. Мы пристроились за ними и через 15 минут въехали в какой то двор. - Ребята, мы думали вы к морю едете. Как нам к нему добраться? Они безмолвно на нас смотрели, и их лица выражали полное равнодушие. Я тихонько шепчу Волку, что наилучший вариант для нас - скорее убраться восвояси. Я в армии вдоволь насмотрелся на такие "доброжелательные" лица латышей.
Опять объезды и мы решили пробиться к морю по бездорожью, но здесь это был песок и, из-за постоянно буксующих в песке колёс, глушители начали от перегрева синеть. Решили дать нашему стальному коню остыть, а сами пошли в разные стороны искать какой-то подъезд к морю.
По всем признакам чувствовалось, что оно совсем рядом: нередко попадались среди кустарника загорающие в купальниках и без них. Но кругом лежал глубокий песок и он был не для наших колёс.
Когда мы с Волком встретились у остывшего мотоцикла, то выразили друг другу удивление, что кругом лежат голые бабы. Не скажу, что мы очень оскорбились, скорее наоборот..! Откуда нам "дикарям" было известно, что где то в цивилизованном мире существуют женские, мужские и дикие пляжи.
Мы пошли ва-банк, т.е. на свой страх и риск поехали под знак. С этого нужно было и начинать: никто нас не думал останавливать и мы облюбовали местечко у самого синего моря.
Мы ещё несколько раз заезжали в Палангу, Пиарну и т.д., а в каком-то городке от праздной жизни успели рассориться и разойтись по разным направлениям, но городок маленький и спустя пол часа мы опять встретились. Чего мы тогда не поделили - ума не приложу! Скорее всего, нам не хватало наших жён.
Гуляя у моря, я увидел рыбака. Он стоял у берега и с тоской морского волка смотрел в даль. У него было типичное, породистое лицо старого рыбака.
Здравствуйте. - Свейга. Он курил и даже не повернул голову в мою сторону. Я проглотил его "любезность", и спросил, можно ли с ним выехать на баркасе на лов рыбы? - Нет. - Почему? Я смог бы вам помочь...- Пограничники не разрешат. Ну что ж, вполне вразумительно. Думаю, если бы даже пограничники разрешили, у него нашлась бы в запасе другая причина. Ну, не любят они нас - "оккупантов!".
- Во время одной из прогулок по берегу моря по нескончаемому пляжу, мы с открытыми ртами уставились на обнажённых женщин, пока на нас не зашикали, что пляж, между прочим, женский и не убраться бы нам куда подальше?!
И в самом деле, неподалёку в песке торчала палка и небольшая табличка гласила, что пляж действительно женский. А где высокий забор? Не виноваты мы. На подобный мужской пляж мы пришли принципиально. А чтобы подтвердить этот беспринципный произвол, я взялся доказать документально. Мы прилегли, якобы, позагорать, правда, в плавках, и я пристроил под одеждой фотоаппарат. Мужики ходят голышом парами или в одиночку и не подозревают, что я готовлю на них компромат.
Разницу в культуре мы, конечно, ощутили: можно было, оставив палатку с вещами, пойти куда - либо пообедать, о пляжах я писал, и ещё много неуловимых мелочей, для нас непривычных.
Во время одного из переездов нас остановила местное ГАИ. Они стояли на дороге напротив солнца и я поздно их заметил, остановив мотоцикл буквально в нескольких метрах перед ними.
- Что это, вы на работников инспекции наезжаете? - Извините, вы затмили солнце
- Куда едете? - Ваши документы?
Этот короткий наводящий диалог, как правило, задаётся, чтобы вычислить водителя на предмет степени опьянения. Я в военной форме без знаков различия, номера не латышские, да и лица не внушают доверия. Вполне резонная проверка по полной программе.
Права то у нас сверху, а вот паспорта в каком то чемодане в самом далёком месте. Стали мы выкладывать вещи и через некоторое время заполнили огромную территорию. Мы сами удивились, что у нас так много вещей, а гаишники вообще были поражены. Когда они прочли кто мы и откуда едем, им стало неловко за причинённые нам неудобства и нас отпустили, пожелав счастливой дороги.
В то время автоинспекторы были не такие наглые вымогатели и, всё же, нас несколько раз останавливали, якобы за нарушение, но мы им давали по рублю и нас отпускали.
Вспоминаю, как в одном из кемпингов, когда мы расположились и установили свою палатку, к нам подошли двое отдыхающих. Наша польская двухместная палатка выглядела солидно. Оранжевая с двойной крышей и небольшим навесом. В те времена такие палатки были в редкость. Подходят они к нам и оглядываются: "А где ваша машина?". Мы показываем. Те с недоумением смотрят на нас... Судя по палатке, они рассчитывали, что у нас, по крайней мере, "Волга". Мы для них тут же потеряли интерес.
Для контраста ещё один случай. В этом же кемпинге, или в другом, не помню, на очень крутой машине приехала пара. Они степенно вышли из машины, критически осмотрели местность, прошлись в оба конца и решились всё же расположиться среди неподобающей для них компании. Когда мы, через некоторое время, ближе к ночлегу пришли, то не поверили глазам: эти двое солидных людей влазили в малюсенькую солдатскую палатку, где можно было лежать или валетом, или в другой неудобной для сна позе.
Было ещё много интересных моментов, но я не вёл дневник и не писал путевые заметки, поэтому многое забылось.
Как-то расположились мы на одном живописном озере и, как всегда, Волк закинул удочки, а я занялся привычным хозяйством Рыбалка оказалась безрезультатной, но ужин я состряпал из "топора". Кстати, мы в дорогу взяли с собой бутылку водки и очень удивились, что за всё время дороги выпили меньше половины бутылки.
В расстроенных чувствах Волк завалился в палатку спать, а я пошёл обследовать окрестности. Уж очень красивое было озеро. Рядом оказалась небольшой канал или ручей. Он то ли впадал, то ли выпадал из озера и там находилась полузатопленная лодка. От нечего делать, я вычерпал из неё воду.
Лодка была без пробоин, ну, может, немного протекала. Для обследования озера она была вполне пригодна, а я ещё и спиннинг взял на всякий случай. Как и ожидалось, водоём был приличный и часто я слышал голоса рыбаков или отдыхающих.
Развернул я свой спиннинг и сделал несколько забросов. Что-то дёргало и я подумал, что блесна цепляется за водоросли. Но, буквально на третьем забросе, я почувствовал, что это рыба. Первая, правда, сорвалась у самой лодки, но вторая оказалось килограмма 3 - 4.
Так как вода в лодке стала заметно прибывать, я поспешил подгрести к берегу. Вёсел, разумеется, у меня не было, и я довольствовался палкой. Подошёл я к нашему жилью и бросил щуку рядом. Она шлёпнулась с таким эффектом, что Волк в ту же минуту выскочил из палатки. Спросонья он не понял, землетрясение это или покушение на нас местных хулиганов.
В предвкушении вкусной еды, мы устроились поудобнее и, по - моему, даже немного выпили - негоже такой улов не обмыть. Но уха получилась невкусной и варенная щука тоже. Я не знал, что её следовало жарить, а не варить.
Впоследствии уха у меня получалась удачно. Во всяком случае, те, кто её ел, заверяли своих жён, что у Алика уха вкуснее. Во-первых, не следует соскабливать с рыбы чешую - слизь на ней дает определённый привкус ухе.. Во-вторых, воздушный пузырь тоже придаёт специфический вкус. Ну и на свежем воздухе, у костра, да ещё после рюмки, конечно, это лучше, чем дома!
Изредка я посылал домой почтовую открытку, чтобы не волновались и заодно следили бы за нашим маршрутом.
Когда мы завершили своё путешествие, поздравили друг друга, не смотря на то, что частенько вздорили между собой и каждый был уверен в своей правоте.
Первое, что я спросил его жену: "Фирка, как ты с ним живёшь? Тебе нужно орден дать!". С таким же успехом Волк мог спросить и Лину то же самое. Не знаю какой бы была реакция у Лины, но Фира расхохоталась и позже часто вспоминала наш диалог, и при этом всё равно смеялась.
Ударим мотопробегом...
Алексей Тесенгольц
Сколько я себя помню, меня всегда тянуло к путешествиям, а тут наш друг по фамилии Волк купил мотоцикл с коляской "ИЖ-56". Раньше у него был старенький "ИЖ-49", а этот новенький, приобретённый по знакомству - в 60-х годах такая была система. Поскольку наши интересы совпали, мы с ним задумали проехаться по Прибалтике. Предварительно закончили курсы по вождению, которые были организованы при заводе, мы оттачивали мастерство вождения.
У Волка был уже некий опыт, ведь это был уже второй мотоцикл, а на первом он успел упасть, переломав себе ключицу. Мотоцикл он оставил в селе у кого-то во дворе, и я позже перегнал его домой. Пришлось рискнуть: ведь доверенности у меня не было, но пронесло. Можно считать, что и Волку повезло: в большинстве случаев мототоаварии плохо кончаются. В те годы бензин стоил дешевле газированной воды с сиропом, да и на продукты затраты были вполне приемлемые, чтобы на отпускные деньги свободно уложиться. Палатку, продукты и посуду мы сложили в коляску и поехали. Каждые два часа мы сменяли друг друга за рулём - это выходило примерно 100 км. Для нагруженного мотоцикла такого класса - это нормально.
Ориентируясь по карте, мы старались место для ночёвки выбирать у водоёма, а если возможно, то и у леса. Через несколько дней мы наловчились и, не сговариваясь автоматически распределили между собой обязанности. Мне выпала честь быть поваром, и впоследствии эта обязанность закрепилась за мной на всю жизнь во всех наших вылазках.
На одной из стоянок у реки Чернь, когда мы подъехали, уже какие-то рыбаки суетились со своими приготовлениями. Мы, как всегда, поставили палатку и, пока Волк ловил рыбу, у меня уже варилась картошка, или вермишель. Когда мы приступили к трапезе, к нам подошли те люди и изумлённо на нас уставились. За всё это время они даже палатку не успели поставить.
Конечно, не всегда нам везло: казалось бы, идеально выбранное по карте место, оказывалось недоступным. Однажды это был военизированный объект с охраняемым мостом и нас вежливо попросили удалиться.
В другой раз, приехав на живописное озеро, мы стали готовиться к пиршеству. Нас совершенно не удивило, что мальчишки удивлённо наблюдали за нами - это была привычная картина. Но как только я зачерпнул котелок из реки, чтобы поставить на огонь, они все дружно завопили, как бы, выжидая этого момента. Оказывается, это живописное озеро не что иное, как сброс сточных вод целлюлозного комбината. Там даже лягушки не водились, уже не говоря о рыбе.
Далеко не всегда нам везло и с погодой. Бывало, что несколько дней приходилось сидеть в палатке во время дождей. Для нас это было мучительно скучно, а главное, пропадало драгоценное время - график поездки срывался. Мы решились продолжать поездку и в дождь. Очки заливало, в лужах мотоцикл терял управление и его заносило, а встречный транспорт обдавал нас таким каскадом грязной воды, что пол минуты приходилось ехать почти вслепую. Плащнакидки не спасали нас даже при незначительном дождике, при котором прохожие даже зонты не раскрывали, но встречный ветер проникал повсюду.
Уже много позже, сменив мотоцикл на автомобили,мы часто вспоминали, что на мотоцикле была своя прелесть: рассекать собою "вселенную", и грудью чувствовать упругие порывы ветра.
Ехали мы через Белоруссию на Москву. Проезжая мимо городов, мы пользовались возможностью поесть в кафе или столовой. Во время поездки в дождь, проезжая через Тулу, мы направились поесть. Сняв шлемы и защитные очки, подошли к небольшой очереди к раздаточному окну. При виде нас, люди расступились и мы это восприняли, как почтение к нашему бравому виду. Но когда мы глянули друг на друга, нам всё стало понятно. Те места, что были защищены шлемом и очками были белыми, всё же остальное чёрным от грязевых потёков. Нам показали, где можно привести себя в порядок, после этого от нас уже не шарахались и даже не оказывали прежнего почтения. После концентратов горячая пища была для нас кстати.
Наконец, мы въехали в Москву, отыскали дом, где нам предстояло остановиться. Там жила Волка тётка, и двоюродная сестра короче - родня. Хозяйка была вдовой известного еврейского поэта по фамилии Грубиян, а дочь её Люся - студенткой медицинского института. Она мечтала стать педиатром. Лет десять спустя, когда мы встретились, она уже работала врачом - педиатром и я её спросил: " Ну, что, Люся, ты наверное счастлива?" - С чего бы это? - Ну как же, ведь ты врач, лечишь детей, ты об этом мечтала! - Дело в том, что в основном приходиться иметь дело не с детьми непосредственно, а с их мамами, которые, конечно же знают всё лучше любого врача.
Пока я пишу об этой семье, приятно вспомнить один эпизод. Мне частенько приходилось бывать в Москве. В один из визитов у меня возникло желание посетить Большой театр. Так как с билетами там всегда сложно, мне помогла Люсина мама. Она всю жизнь проработала в театре и у неё остались приличные знакомства. Не много - не мало, а сама Фаина Раневская достала нам с Люсей билеты. Когда мы уже сидели в партере, Люся указала на балкон, где находилась Раневская. Та пристально разглядывала меня, как потенциального Люсиного поклонника. Когда я об этом рассказываю, на меня недоверчиво поглядывают, не сморозил ли я?
Итак, мы ввалились в эту квартиру и предстали перед поражённой публикой во всей своей красе. Хотя мы были без следов грязи, но нас узнали не сразу. Солнце и ветер наложили на нас некий макияж. Лица у нас были загорелые и обветренные.
Посыпались восторги, восхищения и прочие похвалы нашему подвигу, на который не решатся большинство домоседов.
В то время мой отец жил в Москве и на другой день я отправился к нему, хотя бы на один день переночевать, иначе обид не миновать. Так оно и вышло: мои объяснения, что у нас общие вещи, что мы не располагаем временем, отца мало убедили.
Больше трёх дней мы не рассчитывали задерживаться - времени было в обрез. Мы решили освободить коляску и все вещи укрепили на багажник и заднее сидение. На старых мотоциклах были удобные, объёмные, резиновые сидушки, а на современных узкие, неудобные с покрытием из кожзаменителя. Даже за те два часа, которые приходилось "отдыхать" на заднем сидении всё затекало и немело. Вот мы и решили, что сменщику будет лучше отдыхать в коляске, где можно и прикурнуть не опасаясь, что свалишься.
Распрощались мы с хозяевами и двинулись на Питер. Ничего особенного не произошло в дороге, а может стёрлось с памяти - всё же, прошло уже 40 лет. Мы и здесь не рассчитывали задерживаться, но для нас принципиально важно, было посетить Петродворец. Во - первых, Волк имел счастье именно там родиться, а во - вторых, я там ещё не был.
Каждый нормальный человек должен увидеть эту красоту, думаю, что даже у самого потерянного критина там дрогнет сердце. Главное, что погода была великолепная, что для Ленинграда большая редкость.
Когда мы выходили, то обратили внимание на автобус, который стоял на стоянке. Двухэтажный красавец с великолепной покраской. Мы такого ещё не видели, а только отечественные, тогда не было даже "Икарусов". С открытыми ртами мы несколько раз его обошли, наблюдая через окна несколько отсеков со спальными и сидячими местами, а за матовыми стёклами - наверное, туалет или душ. О кондиционере и телевизоре и говорить не приходиться. На верхней панели красовалась надпись ASIA - EUROPA - AFRIKA.
По плану у нас была поездка по побережью Балтийского моря, туда мы и направились. Разницу между прибалтийскими дорогами и нашими мы почувствовали мгновенно. Чёткая разметка, качество покрытия и ухоженность. Полоса шоссе была извилистой, с уклонами на поворотах, и это радовало глаз после прямых многокилометровых и однообразных наших дорог.
Часто показывалось море и это ещё больше украшало пейзаж и наше настроение. Море мы видели впервые, а это видение всегда радует. "Око видит, а зуб неймёт". Все наши попытки подъехать к самому побережью были напрасны.
По - моему, первый город, где мы хотели остановиться, был Юрмала. Курортный городок с сосновым лесом у побережья - мечта всех отдыхающих. Но каждое уважающее себя предприятие обустроило свои зоны отдыха, санатории, профилактории и т.д. Везде висели знаки и мы прокрутились несколько часов, пытаясь объехать по окружным дорогам, но тщетно.
Наконец, мы увидели группу парней и девушек на мотоциклах. Ну эти точно едут к морю, - так нам логика подсказала. Мы пристроились за ними и через 15 минут въехали в какой то двор. - Ребята, мы думали вы к морю едете. Как нам к нему добраться? Они безмолвно на нас смотрели, и их лица выражали полное равнодушие. Я тихонько шепчу Волку, что наилучший вариант для нас - скорее убраться восвояси. Я в армии вдоволь насмотрелся на такие "доброжелательные" лица латышей.
Опять объезды и мы решили пробиться к морю по бездорожью, но здесь это был песок и, из-за постоянно буксующих в песке колёс, глушители начали от перегрева синеть. Решили дать нашему стальному коню остыть, а сами пошли в разные стороны искать какой-то подъезд к морю.
По всем признакам чувствовалось, что оно совсем рядом: нередко попадались среди кустарника загорающие в купальниках и без них. Но кругом лежал глубокий песок и он был не для наших колёс.
Когда мы с Волком встретились у остывшего мотоцикла, то выразили друг другу удивление, что кругом лежат голые бабы. Не скажу, что мы очень оскорбились, скорее наоборот..! Откуда нам "дикарям" было известно, что где то в цивилизованном мире существуют женские, мужские и дикие пляжи.
Мы пошли ва-банк, т.е. на свой страх и риск поехали под знак. С этого нужно было и начинать: никто нас не думал останавливать и мы облюбовали местечко у самого синего моря.
Мы ещё несколько раз заезжали в Палангу, Пиарну и т.д., а в каком-то городке от праздной жизни успели рассориться и разойтись по разным направлениям, но городок маленький и спустя пол часа мы опять встретились. Чего мы тогда не поделили - ума не приложу! Скорее всего, нам не хватало наших жён.
Гуляя у моря, я увидел рыбака. Он стоял у берега и с тоской морского волка смотрел в даль. У него было типичное, породистое лицо старого рыбака.
Здравствуйте. - Свейга. Он курил и даже не повернул голову в мою сторону. Я проглотил его "любезность", и спросил, можно ли с ним выехать на баркасе на лов рыбы? - Нет. - Почему? Я смог бы вам помочь...- Пограничники не разрешат. Ну что ж, вполне вразумительно. Думаю, если бы даже пограничники разрешили, у него нашлась бы в запасе другая причина. Ну, не любят они нас - "оккупантов!".
- Во время одной из прогулок по берегу моря по нескончаемому пляжу, мы с открытыми ртами уставились на обнажённых женщин, пока на нас не зашикали, что пляж, между прочим, женский и не убраться бы нам куда подальше?!
И в самом деле, неподалёку в песке торчала палка и небольшая табличка гласила, что пляж действительно женский. А где высокий забор? Не виноваты мы. На подобный мужской пляж мы пришли принципиально. А чтобы подтвердить этот беспринципный произвол, я взялся доказать документально. Мы прилегли, якобы, позагорать, правда, в плавках, и я пристроил под одеждой фотоаппарат. Мужики ходят голышом парами или в одиночку и не подозревают, что я готовлю на них компромат.
Разницу в культуре мы, конечно, ощутили: можно было, оставив палатку с вещами, пойти куда - либо пообедать, о пляжах я писал, и ещё много неуловимых мелочей, для нас непривычных.
Во время одного из переездов нас остановила местное ГАИ. Они стояли на дороге напротив солнца и я поздно их заметил, остановив мотоцикл буквально в нескольких метрах перед ними.
- Что это, вы на работников инспекции наезжаете? - Извините, вы затмили солнце
- Куда едете? - Ваши документы?
Этот короткий наводящий диалог, как правило, задаётся, чтобы вычислить водителя на предмет степени опьянения. Я в военной форме без знаков различия, номера не латышские, да и лица не внушают доверия. Вполне резонная проверка по полной программе.
Права то у нас сверху, а вот паспорта в каком то чемодане в самом далёком месте. Стали мы выкладывать вещи и через некоторое время заполнили огромную территорию. Мы сами удивились, что у нас так много вещей, а гаишники вообще были поражены. Когда они прочли кто мы и откуда едем, им стало неловко за причинённые нам неудобства и нас отпустили, пожелав счастливой дороги.
В то время автоинспекторы были не такие наглые вымогатели и, всё же, нас несколько раз останавливали, якобы за нарушение, но мы им давали по рублю и нас отпускали.
Вспоминаю, как в одном из кемпингов, когда мы расположились и установили свою палатку, к нам подошли двое отдыхающих. Наша польская двухместная палатка выглядела солидно. Оранжевая с двойной крышей и небольшим навесом. В те времена такие палатки были в редкость. Подходят они к нам и оглядываются: "А где ваша машина?". Мы показываем. Те с недоумением смотрят на нас... Судя по палатке, они рассчитывали, что у нас, по крайней мере, "Волга". Мы для них тут же потеряли интерес.
Для контраста ещё один случай. В этом же кемпинге, или в другом, не помню, на очень крутой машине приехала пара. Они степенно вышли из машины, критически осмотрели местность, прошлись в оба конца и решились всё же расположиться среди неподобающей для них компании. Когда мы, через некоторое время, ближе к ночлегу пришли, то не поверили глазам: эти двое солидных людей влазили в малюсенькую солдатскую палатку, где можно было лежать или валетом, или в другой неудобной для сна позе.
Было ещё много интересных моментов, но я не вёл дневник и не писал путевые заметки, поэтому многое забылось.
Как-то расположились мы на одном живописном озере и, как всегда, Волк закинул удочки, а я занялся привычным хозяйством Рыбалка оказалась безрезультатной, но ужин я состряпал из "топора". Кстати, мы в дорогу взяли с собой бутылку водки и очень удивились, что за всё время дороги выпили меньше половины бутылки.
В расстроенных чувствах Волк завалился в палатку спать, а я пошёл обследовать окрестности. Уж очень красивое было озеро. Рядом оказалась небольшой канал или ручей. Он то ли впадал, то ли выпадал из озера и там находилась полузатопленная лодка. От нечего делать, я вычерпал из неё воду.
Лодка была без пробоин, ну, может, немного протекала. Для обследования озера она была вполне пригодна, а я ещё и спиннинг взял на всякий случай. Как и ожидалось, водоём был приличный и часто я слышал голоса рыбаков или отдыхающих.
Развернул я свой спиннинг и сделал несколько забросов. Что-то дёргало и я подумал, что блесна цепляется за водоросли. Но, буквально на третьем забросе, я почувствовал, что это рыба. Первая, правда, сорвалась у самой лодки, но вторая оказалось килограмма 3 - 4.
Так как вода в лодке стала заметно прибывать, я поспешил подгрести к берегу. Вёсел, разумеется, у меня не было, и я довольствовался палкой. Подошёл я к нашему жилью и бросил щуку рядом. Она шлёпнулась с таким эффектом, что Волк в ту же минуту выскочил из палатки. Спросонья он не понял, землетрясение это или покушение на нас местных хулиганов.
В предвкушении вкусной еды, мы устроились поудобнее и, по - моему, даже немного выпили - негоже такой улов не обмыть. Но уха получилась невкусной и варенная щука тоже. Я не знал, что её следовало жарить, а не варить.
Впоследствии уха у меня получалась удачно. Во всяком случае, те, кто её ел, заверяли своих жён, что у Алика уха вкуснее. Во-первых, не следует соскабливать с рыбы чешую - слизь на ней дает определённый привкус ухе.. Во-вторых, воздушный пузырь тоже придаёт специфический вкус. Ну и на свежем воздухе, у костра, да ещё после рюмки, конечно, это лучше, чем дома!
Изредка я посылал домой почтовую открытку, чтобы не волновались и заодно следили бы за нашим маршрутом.
Когда мы завершили своё путешествие, поздравили друг друга, не смотря на то, что частенько вздорили между собой и каждый был уверен в своей правоте.
Первое, что я спросил его жену: "Фирка, как ты с ним живёшь? Тебе нужно орден дать!". С таким же успехом Волк мог спросить и Лину то же самое. Не знаю какой бы была реакция у Лины, но Фира расхохоталась и позже часто вспоминала наш диалог, и при этом всё равно смеялась.