Аннотация: Описание того, как во время Великой Отечественной войны советские самолеты выдерживали иногда 300-400 попаданий!
Немного профинансировать автора Вы можете перечислив деньги на кошелек яндекс моней 4100118427675534. Автор ведет большую изобретательскую работу и очень нужны дополнительные средства. Так, я изобретаю спасательное кресло чтобы люди могли очень быстро спускаться в них при пожаре из высоких зданий высотой от десяти до двухсот-трехсот метров, уборка космического мусора вплоть до мельчайших частиц размером с маковое зернышко. Унитаз с расходом воды в сто раз меньше обычного. Сверхэкономичный Адиабатный двигатель с КПД 60%-80%, переделка четырехтактных двигателей в сверхэкономичные двухтактные дизели. Небольшой одноместный самолет такси управляемый автоматически. Восьмиместный междугородний пассажирский и грузовой самолет. Предотвращение взрывов вулканов. Изобретаю установки для уничтожения мусора. Подземный многоэтажный гараж заполненный углекислым газом от пожаров. Штамповка пластмасс на дому - надомная работа для миллионов жителей.
08-09.01.2003 Статья: "КАК РАЗДЕВАЛО САМОЛЕТЫ"
Автор - Олег Тесленко
Прошу всех честных людей поставить свою оценку этой работе. Дело в том, что есть пара-тройка подлецов, которые уже десять лет из личной ненависти гадят мне по мелочам. Вот и на этом портале стараются ставить сверхнизкие оценки - единицы. А честных людей мало. И получается, что рядом с оценками "Шедевр!", "Шедевр!","Шедевр!" стоят оценки: настолько погано, что "Не читать!" "Не читать!" - но разве такое может быть, если бы оценки ставили честно? Но к сожалению порядочные люди редко ставят оценки. Увидев эту дикую пересортицу они тут же начинают смущаться. А я не могу понять, насколько плохо или хорошо написал статью. В любой своей работе я стараюсь дать читателям совершенно
уникальную информацию. которую нигде больше вы не найдете. Но молчание читателей несколько сбивает с толку - нужен ли вообще мой труд, или я только зря по клаве стучу? Конечно на оценки пары подлецов не стоило бы обращать внимание, но ведь честные люди оценок тоже почти не ставят...
(иллюстрации потом поставлю - это оказывается не просто сделать...
Фотографии некоторых повреждений самолетов в боях:
На этот бомбардировщик Б-17 упали бомбы с такого же самолета летевшего выше в плотном строю. Ветрянки со взрывателей попавших в самолет бомб не успели скрытиться и поэтому взрыва не произошло.
Выдержка из предыдущего текста:
Может показаться, что бронебойные снаряды с их обычным замедлением взрывателей в 0,03-0,08 сек* уж оптимальным образом подходят для уничтожения самолетов. Однако и это случается далеко не всегда. Во-первых, большинство попадающих в самолеты снарядов ударяют не только в бронеспинку (которая занимает все-таки весьма небольшой процент фронтальной проекции самолета - порядка 25%), а в остальные, очень тонкие и небронированные участки обшивки самолета - крылья, скользящие удары по фюзеляжу, оперению, пилотской кабине. При этих соприкосновениях взрыватели бронебойных снарядов
конечно детонируют, но весь вопрос в том, как?
Вероятно большинство любителей авиации не знают, что бронебойные снаряды всех стран мира, всех калибров имеют точно такое-же замедление. То есть снаряды танковых пушек тоже имеют замедление в 0,03-0,08. И даже самые крупнокалиберные корабельные снаряды для линкоров (калибров от 305-до 457-мм) и весом в 10000 (ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ) РАЗ более тяжелые, чем авиационные, тоже имеют замедление около 0,07 с. Вес снаряда "Ямато"= 1642 кг, вес снаряда авиационной пушки ШВАК-20 = 0,048 кг; а вот временная величина задержки взрыва у этих чудовищно отличающихся повесу снарядов абсолютно одинакова...
Надо учитывать, что конечная скорость снарядов примерно 500 м/с (она может быть и больше - до 700 м/с, и меньше - 400 м/с, - в зависимости от расстояния от стреляющего самолета, но принципиальной разницы от этого все равно нет). И вот тут-то задержка взрывателя играет свою отрицательную роль. Каждый грамотный человек способен перемножить 0,03-0,08 с на 500 м/с и получим, что снаряд, пронзивший насквозь крыло самолета - взорвется на расстоянии в 15-40 м от атакуемого самолета! И разумеется никакого вреда от такого далекого и мелкого взрыва самолет практически не получит.
****************
Критические замечания моего оппонента Lasteagle:
Т.е. у самолета не повредится несущая плоскость? А знаете ли вы, что незначительное отверстие несущей плоскости способно вызвать флаттер? Изначально, бронебойные снаряды были сделаны для разрыва внутри обшивки или корпуса к-либо ВТ. Так что туфта все это, что ББ вызывали разрушения обшивки (цитирую: "А разорванная НЕВЗРЫВАЮЩИМИСЯ боеприпасами обшивка - не в счет.") Еще как в счет! Изменения лобового сопротивленя увеличивает расход топлива, снижает эффективную маневренность ЛА + флаттер.
При "сломанной" обшивке обтекая плоскости возд. потоком отличается от целого крыла. Возникает крен. Возмущение воздушного потока на разорванной обшивке уменьшает АК и снижает подъемную силу. Вызывает возникновение срыва потока. Дальше-тоже туфта! Остальные статьи (по пятибальной) 4
**************************
От Олега Тесленко:
Честно говоря, что-то не хочется отвечать мне на это письмо. Уж сильно большое непонимание аэродинамики демонстрирует мой оппонент. Ну какой к черту флаттер? Какой крен и увеличение лобового сопротивления? Где можно найти "снижение подъемной силы"! Конечно я сильно неправ в своей высокомерности, но все это сильно напоминает детский лепет.
**************
Был у меня случай чуть не двадцать лет назад, когда один товарищ тоже рьяно доказывал мне об "ужасной опасности" флаттера". Я тогда пытался объяснить, что флаттер вызывается неправильной конструкцией переднего лонжерона, но тот товарищ ничего не воспринимал. И я так понял, что в обществе повально господствует полнейшее непонимание сути этого явления. То есть флаттер конечно может возникнуть, но ни в коем случае не от повреждений, а только от неумелого спроектированного авиаконструкторами крыла. Не хочу объяснять простейшие вещи. Но если по этому поводу будут еще высказывания, то я все-таки отвечу, но резко.
Видимо я сейчас единственный человек на всей Земле, кто правильно понимает истинную причину возникновения флаттера. Если вы хотите узнать от чего на самом деле возникает это явление то прочитайте вот здесь
Во-первых: во время второй мировой войны летчиками всего мира был сделан всеобщий вывод: что почти никакие повреждения планера самолета не могут привести его к гибели. И броней надо защищать только два единственно важных элемента: летчика и мотор самолета. Если кто будет спорить с этой основополагающей фразой - уничтожу на месте. Есть у меня где-то подтверждающая это цитата из книги об "илах", но искать ее лень: неужели на свете есть еще кто-то, кто об этом не знает? То есть: почти никакие разумные повреждения крыла самолета (кроме полного отлома консоли крыла) не могут вызвать гибель самолета.
************
Особенно странным мне кажется замечание об повышении расхода бензина. Да кто его на войне когда считал - этот самый расход топлива? Авиационные механики в авиабензине регулярно свою одежду стирали! Иногда ночью и в туман для освещения аэродромов в специальные канавы наливали реки бензина и поджигали его, чтобы он освещал границы аэродромов. То есть бензин во время войны не только не экономили, а сжигали просто тысячами тонн!
Да даже и подбитые самолеты на расход бензина никогда внимание не обращали. В подтверждение этому в одной из книги знаменитого аса Ворожейкина есть случай, когда подбили его друга - Сергея Лазарева, пробив крыльевой бензобак, из которого вырвался сноп горящего бензина. Летчик был на волосок от гибели. Пылающий самолет Лазарева стал тут же пикировать до земли, но все же не врезался в нее, а смог выйти из пикирования, и снова набрал высоту. А пожар погас сам собой - просто из того крыльевого бака вылился весь бензин. Однако в других баках он остался в достаточном количестве (на Як-9 было до восьми бензобаков), и Лазарев даже не вышел из боя, а наоборот - вновь поднялся на высоту, и продолжал сражаться против истребителей противника! На аэродром он вернулся живым и невредимым, и ни одним словом даже не упомянул О ПОВЫШЕННОМ РАСХОДЕ БЕНЗИНА! Да кому он нужен этот расход бензина в опасном бою?
***********
Интересно: а представляют ли реально читатели себе характер повреждения обшивки крыла от пробития ее мелкокалиберным бронебойным снарядом?
Ведь в действительности 20 миллиметровый бронебойный протыкает тонкую самолетную обшивку (толщина которой не больше 0,4-0,6 миллиметров) - так же легко, как бумагу. Но от того, что он не взрывается при этом, то дырка от него имеет ничтожные размеры - диаметр приблизительно равный калибру снаряда - то есть примерно 20 миллиметров (2 сантиметра), ну может чуть больше. Это значит, что площадь пробоины от бронебойного снаряда равна приблизительно 2х2=4 квадратных сантиметра. Да даже от 20 миллиметрового фугасного снаряда диаметр пробоины порядка 20 сантиметров, то есть ее площадь 400 квадратных сантиметров - это в сто раз (!) больше, чем площадь пробоины от
бронебойного снаряда.
Читатели конечно могут не поверить, что пробоины об бронебойных снарядов имеют совсем небольшие размеры. Но подтверждение этому многочисленны, например я приведу случай с Кириллом Евстигнеевым (о котором поподробнее расскажу ниже). Этот случай описан в его книге на странице 185-186:
"Исходное положение для атаки принято... И в этот момент сзади - сильнейший удар по фюзеляжу моего самолета! Такое ощущение, будто ручку управления кто-то нечаянно рванул, да так мощно, что "лавочкин" подбросило вверх и на крыло. (На земле потом определили, что вражеский бронебойный снаряд попал в тягу управления рулем глубины - от этого и подбросило истребитель Евстигнеева. Но только не подумайте, что самолет упал от этого повреждения, нет наоборот - он продолжал полет и даже вел бой с противником! Прим.О.Т). Мгновенным движением руля вывел машину из крена, положил ее капот в горизонт. Все, кажется обошлось...
Я управляю свои истребителем весьма осторожно. Проводим еще две атаки...
Наконец время патрулирования истекает. Нам разрешили возвращаться домой.
- Валентин, - прошу ведомого, - посмотри, нет ли на хвосте моего самолета отметины зенитного снаряда?
Мудрецов проходит ниже меня, потом отстает - осматривает правый борт "лавочкина", повторяет все сначала.
- Командир, ничего обнаружить не удалось, говорит ведомый.
После посадки все-таки нашли то, что не так-то просто было увидеть в полете. Бронебойный снаряд прошил фюзеляж, и задел там трубчатую тягу руля высоты..." (прим О.Т - Заметьте - этот бронебойный снаряд не взорвался! То есть он навылет прошил самолет, не принеся особого вреда!
Казалось бы - некоторое повреждение самолета все-таки было, но ведь в данной статье идет речь о площади пробоин создаваемых бронебойными снарядами. Так вот, если на земле эту ничтожную пробоину рассматривая самолет чуть ли не в упор смогли разглядеть, то с расстояния десятка метров - пилот
соседнего самолета ее видеть уже не мог, как он ни всматривался. Это говорит о том, что пробоины от бронебойных снарядов чрезвычайно малы. и если их попадания не задели жизненно важных узлов самолета - его винтомоторной групы или самого летчика - то изменения аэродинамики от попаданий бронебойных
снарядов - совершенно ничтожны, и их можно совсем не принимать во внимание.
Самолеты времен второй мировой войны легко выдерживали неоднократные попадания в крыло даже фугасных снарядов. Мало того - известно, что советские штурмовики типа "Ил-2" возвращались домой с пробоинами от немецких 37-мм фугасных зенитных снарядов, а ведь их диаметр - около полуметра, и значит площадь пробоины раз в шесть больше, чем от фугасных 20-миллиметровых, или в шестьсот раз больше, чем от бронебойных 20-мм снарядиков. У меня в книгах есть всем известная фотография вернувшегося на свой аэродром "Ил-2" с несколькими пробоинами от 37-мм фугасных снарядов - то есть снаряды даже такого калибра не всегда сбивали самолет..
***********
Тут надо сказать, что изо всей советской авиации немцы пуще всего боялись именно штурмовиков "Ил-2". Но ведь эти аэропланы почти невозможно было сбить самолетными 20-мм фугасными снарядами - с истребителей их можно было сбить ТОЛЬКО БРОНЕБОЙНЫМИ. Вот именно поэтому немецкие истребители имели в боекомплекте примерно 90% бронебойных снарядов, и всего лишь одну десятую долю - 10% фугасных 20-мм снарядов. То есть: расчет на борьбу в основном против штурмовиков, а не на другие типы советских самолетов. И как вы увидите ниже - бронебойные 20-мм снаряды не слишком эффективны против небронированных самолетов, в частности против истребителей.
В советской авиации правда количественное соотношение тоже было в пользу бронебойных снарядов к
авиапушкам, если мне не изменяет память, то бронебойных было порядка 60%, а фугасных - около 40% (и
прошу не цепляться к словам, пытаясь уточнить, что это были не чисто фугасные, а осколочно-фугасные
или еще какие...)
Суть в том, что фугасные авиаснаряды в принципе были не способны пробить даже тонкую броню бронеспинки летчика, и значит их действие было направлено в основном против плоскостей самолета - то есть малоэффективным, а бронебойные - достаточно надежно пробивали тонкие бронеспинки всех самолетов (кроме "Ил-2"), и этим надежно поражали и летчика и моторы самолетов, однако действие бронебойных боеприпасов по планеру самолета было совершенно ничтожным.
**************
Читатели могут возразить, что ведь все-таки сбивали самолеты в воздушный боях! Ну я то знаю разгадку этой тайны, и поверьте, что на самом деле там все совсем не так просто как думают "знатоки" авиации. Я думаю, что во всем мире никто кроме меня это вообще не понимает. И если мой оппоннет пишет, что: "Изначально, бронебойные снаряды были сделаны для разрыва внутри
обшивки или корпуса к-либо военной техники." То в действительности ничего там правильно не работает - и это всего лишь ваше всеобщее заблуждение.
**************
Приведу в пример случаи, когда аэродинамика самолетов запросто выдерживала многочисленные попадания бронебойных 20-миллиметровых снарядов, и если бы при этом не было повреждения винтомоторной установки, то самолеты даже не обратили бы внимания на эти мельчайшие дырки. Воспоминания летчика-истребителя Анатолия Морозова, летавшего ведомым у Кибкалова:
"Тут я вижу, слева от меня с разворота на Як-7 нашего командира Пологова заходит "фоккер", а дистанция - рукой подать, если б не рев моторов, крикнуть можно было бы. Огонь открыть уже не успеваю, ну и довернул. (Может не всем понятно написанное: так вот - Анатолий Морозов довернул, и ЗАКРЫЛ СВОИМ САМОЛЕТОМ от огня самолет командира. Прим. О.Т.).
"Чувствую удар, хороший такой! Расстояние было настолько малым, что все вооружение "фоккера" "отпечаталось" на моем самолете. Пулеметы прошили мотор, а ДВА НЕВЗОРВАВШИХСЯ пушечных снаряда симметрично пробили приборную доску вокруг часов и вылетели наружу. Другие поразили консоли, в
каждой из которых образовалось по паре внушительных пробоин. (То есть - фактически в плоскостях этого истребителя было ЧЕТЫРЕ пробоины. Так же я думаю, что Морозов ошибается, и его мотор был поврежден вовсе не пулями из пулеметов, а теми же самими невзорвавшимися бронебойными снарядами.
Прим. О.Т.)
"Я сразу стал в вираж, мотор тут же закашлял и остановился. (Обратите внимание, что самолет от этих четырех попаданий в крыло и двух снарядов в приборную доску в кабине совсем не потерял управляемость, а даже легко встал в вираж (то есть маневрировал), уклоняясь от вражеского огня. И если бы не поврежденный мотор, то Морозов стал бы еще продолжать бой. При. О.Т.)
...Пока скорость не упала, доворачиваю на свою территорию и планирую. Протянуть надо было километров пять-шесть, но мотор остановился и пришлось садится прямо перед собой. А внизу танковый бой, клубы дыма, что-то горит, взрывы...
Едва не цепляя брюхом своего подбитого истребителя башни своих и чужих танков, Анатолий в последний момент довернул к почему-то оставшемуся свободным полю. Привычным движением выключил зажигание и перекрыл кран подачи горючего. Земля приближалась. Упершись одной рукой в приборную
доску чтобы не разбить лицо о прицел, летчик посадил израненный самолет на фюзеляж. "Як" заскользил по земле, цепляясь маслорадиатором и лопастями за бугры и неровности грунта. В этот момент сзади прогремел взрыв. Оказалось, что местом вынужденной посадки было минное поле, но бронеспинка
выдержала удар взрывной волны и осколков, защитив пилота, хотя вся хвостовая часть фюзеляжа с оперением буквально развалилась.
"Выбираюсь на крыло, - продолжает Анатолий Сергеевич,, и слышу кричат: "Не двигайся! Минное поле!" А я и сам уже понял. Сижу, смотрю, как ко мне минеры ползут. Но времени на это потребовалось изрядно, а потому "загорал" я до самого вечера." (Снова обратите внимание, что Анатолий Морозов ни одним словом не упоминает ни о каких своих ранах полученных от этого случая. А значит, что ДВА
немецких БРОНЕБОЙНЫХ снаряда, попавших в кабину его истребителя - не нанесли ему лично совершенно никакого вреда. Да если б не посадка на минное поле, то можно не сомневаться, что и мотор его самолета тоже отремонтировали бы, или просто заменили, и эта машина стала бы участвовать в боях.
************
А вот и еще эпизод из жизни летчика Бельского, связанный с живучестью самолетов при попаданиях в них снарядов:
"Как только самолеты стали готовиться к переходу в пикирование, зенитки открыли ураганный огонь. Но бьющие с воздуха "кобры" уже нацелились на стоявших "мессеров" d> Выходя из пике, летчики начали разворачиваться в сторону своего аэродрома. Тут и случилась беда с самолетом (Аэрокоброй) Петрова. ЗЕНИТНЫЙ СНАРЯД угодил прямо в кромку крыла, где прикреплены рули крена - элероны. (Представьте себе - какова была зона разрушения крыла от взрыва фугасного ЗЕНИТНОГО, а небронебойного снаряда? И о каком тут флаттере может идти речь? И кстати - Петров все же удачно вернется живым на свой аэродром. Но продолжу цитирование: Сразу же Бельский услышал в наушниках голос Петрова:
Братцы - я сильно подбит... (то есть у него оторвало ЧАСТЬ КРЫЛА ВМЕСТЕ С ЭЛЕРОНОМ! Но этот истребитель и не собирался падать от этого на землю!)) Не могу маневрировать. Нас атакуют! Прикройте!
В это время Бельский заметил, как навстречу им с высоты стремительно несется со снижением большая группа "мессеров". К этому моменту братья Глинки, Лавицкий, Кудря, находившиеся на левом фланге строя, уже были связаны боем. А фашистские истребители, которые нацелились на правый фланг, заходили в атаку. На каждую пару наседали по две-три пары "мессеров". Стало ясно, что помощи им ждать неоткуда и не от кого.
Самолет Петрова начал отставать от группы. Чтобы не дать машине перевернуться, летчик убавил скорость до минимальной. А гитлеровцы между тем парами заходили в атаку, стараясь добить поврежденную машину (чего ее там добивать то было по мнению моего оппонента? Достаточно якобы просто косо посмотреть на такой тяжело поврежденный самолет - и он сам упадет, ведь у нее якобы есть и "флаттер", и крен, и увеличение лобового сопротивления, и повышенный расход топлива, и уменьшение подъемной силы, и срыв потока! Прим. О.Т.)
Бельский отбивает одну атаку за другой. Как только "мессеры" выходят на дистанцию действительного огня - он весь огонь направляет на них. Мгновение - и они проскакивают мимо медленно летящего самолета Петрова.
Тогда немцы начали действовать по иному: они тоже убавили скорость: от чего даже стали заметными на их самолетах круги медленно вращающихся винтов, и, выстроившись пеленгом, повисли на хвосте машины Петрова. Атаку первой пары Бельскому удалось отбить. Но пока он развернулся - самолет
следующей пары уже открыл огонь по его командиру.
Недалеко впереди - облачность, та самая, на которую возлагали столько надежд, готовясь к вылету. Облачность для летчика - единственная надежда на спасение в трудную минуту. Но как дотянет к ней командир на израненной машине? Бельский подбадривает Петрова по радио, а сам решается на крайность: как только изготовится фашист для стрельбы по Петрову - бросить свой самолет прямо на атакующего "мессера", прикрывая машину командира.
Так и поступил. И вот хорошо слышна летчику четкая барабанная дробь пулеметных попаданий в обшивку самолета, а когда вся машина вздрагивает, ТО ЗНАЧИТ В НЕЕ УГОДИЛ СНАРЯД. Бельский мысленно их считает: "Три... четыре...
Дерзкий маневр летчика психологически действует на противника. Боясь столкновения, он каждый раз резко отворачивает самолет в сторону. Как только изготовился к атаке следующий "мессер", Бельский вновь повторяет свой маневр, направляя самолет к его носу. Но вдруг его машина вздрогнула, в кабине все завибрировало. Это УГОДИЛ В НЕЕ ВОСЬМОЙ ПО СЧЕТУ СНАРЯД. Не зная точно последствий попадания, но чувствуя как жестоко сотрясается его самолет, он передает по радио командиру:
- Петров, я подбит, больше прикрывать не могу... Бельский переводит свой самолет в набор высоты. Машина продолжает вздрагивать, но рулей слушается хорошо (и это после восьми (!) снарядных попаданий, и несчетного количества попавших в него пуль! Ну как тут не поразиться наивности оппонентов, утверждающих, что даже малейшая дырка от бронебойного 20-мм снаряда вызывает крен самолета, и уменьшение подъемной силы крыла...)
В атаку на его самолет изготовилась четверка "мессеров", следующих один за другим с небольшим интервалом в пеленге. Вот-вот тот "мессер", что впереди, ближе к нему, откроет огонь... Чувства подсказывают летчику: надо бы предпринять маневр, чтобы не дать возможности вести гитлеровцу прицельный огонь, но мысль удерживает: еще миг... впереди облачность - единственная надежда на спасение. Увернешься из-под атаки, попадешь затем в кольцо вражеских истребителей. Было бы нормальное состояние - полбеды, но машина подбита, вся сотрясается от сильной тряски...
Но вот и облачность. (потом пройдет некоторый промежуток времени.)
После посадки, пока Бельский вылезал из кабины и расстегивал лямки парашюта, механик самолета
Иван Петров осматривал пробоины на самолете.
- Товарищ командир! Одних только пробоин от снарядов семь (а пробоины от пуль они вообще не
считали. О.Т.).
- Должно быть восемь, Иван Алексеевич!
Тот удивленно посмотрел на командира, начал вновь осматривать самолет, но восьмой пробоины не
находил. Тут подошел инженер эскадрильи Михайлов:
- Смотри какой красивый цветок, настоящая лилия!
Подняв глаза, все увидели на лопасти винта, торчащей вертикально вверх, ту самую, восьмую пробоину - большую дыру с расходящимися в стороны краями разрыва, напоминающими лепестки цветка.
Пробоина на винту была причиной той тряски самолета, что заставила Бельского поволноваться..."
Когда Бельский подошел для доклада к командиру полка, тот молча поднял руку, показывая
направление, откуда подвергался атакам его самолет (то есть - сзади, значит по мнению комполка пилот
виновен в том, что был крайне неосмотрителен, если допустил атаки сзади). Бельский не успел
ответить, это сделал за него Петров (тот самый, который прилетел на самолете с разбитым крылом):
- Товарищ комполка! Он прикрывал меня!
- То есть как это прикрывал?
- На моей машине зенитным огнем разбило плоскость и рули управления. Я не мог маневрировать. Он
прикрывал меня от атак своей машиной...
- Так вот вы, товарищ Бельский, какой ведомый, настоящий телохранитель!
То есть, самолет Бельского запросто выдержал семь снарядных попаданий (наверняка бронебойных) в планер самолета, и если бы не последнее попадание - в винтомоторную группу, то он вполне счел бы все благополучным. Да и честно говоря та тряска тоже отразилась только на нервах летчика, но нисколько не ухудшила маневренные качества его самолета.
Но вибрация неотцентрованного винта возникает в основном не от изменения аэродинамики, а главным образом из-за изменения веса одной из его лопастей... И после замены винта Бельский продолжал летать на той же самой проверенной машине, потому, что "Аэрокобр" в то время было не так много, чтобы разбрасываться ими по пустякам.
************
Из предыдущего случая ясно видно, как велика живучесть самолетов, и насколько ничтожно воздействие на их аэродинамику бронебойных 20-мм снарядов. На самом деле самолеты погибали совсем от других причин, а не от нарушения их аэродинамики. Ну что такое площадь дырки в крыле размером с пятикопеечную монету от мелкокалиберного бронебойного снаряда, по сравнению с отбитием значительной части крыла?
А если читатели вспомнят, то во время начального периода японо-китайской войны (кажется в 1937 году) во время одного из воздушных боев произошло столкновение в воздухе двух истребителей: японского и китайского - у японца зато оторвало чуть не половину(!) левой плоскости крыла! Но его отважный летчик все равно невероятными усилиями смог пролететь немалый путь до своего аэродрома и благополучно сесть на него!
"Любопытный случай, подтвердивший надежность нового японского истребителя А5М ("тип 96") произошел 9 декабря в воздушном бою над Наньчаном. В спешке запущенный в серию, первоначально он считался недостаточно прочным. Однако в дальнейшем прочность его металлической конструкции удивляла даже самих японцев - истребитель достаточно хорошо "держал" пули ШКАСов. 9 декабря А5М1 унтер-офицера К.Касимуры из 13-го авиаотряда в воздухе столкнулся с китайским "Хоуком" III, якобы уже сбитым и беспорядочно падающим. Треть левого крыла японского истребителя отлетела, но Касимура сумел благополучно вернуться на базу."
Японский кинооператор успел запечатлеть, как летчик Касимура возвращается из боя "на честном слове и одном крыле", 9 декабря 1937 г
А теперь подумайте, и попробуйте сравнить это повреждение с площадью пробоины от бронебойного 20-мм снаряда? Ведь если половина размаха одной плоскости - то это значит примерно 40% площади одной половинки крыла. Учитывая, что площадь крыла истребителей того времени была порядка 20 квадратных метров, то значит отбито было около 4 квадратных метра поверхности крыла! В доказательство того, что самолет может лететь даже с оторванной частью крыла посмотрите на эту фотографию американского торпедоносца типа Авенджер с наполовину оторванным крылом - и он летит! Только правый элерон чуть приподнят вверх, чтобы уменьшить кренящий момент из-за уменьшения подъемной силы с левой стороны.
Очень трудно сравнить эту величину с площадью пробоины от 20-мм бронебойного снаряда, которая равна всего 4 кв. сантиметрам. Но четыре квадратных метра - это 40 тысяч квадратных сантиметров. Значит, площадь отбития крыла у того японского истребителя была примерно В ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ РАЗ БОЛЬШЕ, чем площадь пробоины от авиационного бронебойного снарядика! Но если тот самолет все же смог долететь до дома, то маленькие дырки от бронебойных снарядов самолету и вовсе не страшны, если бы не было попадания ими в летчика или в мотор самолета. И поэтому очень правильным самолетом являлся "Ил-2" у которого был забронирован и летчик, и мотор, так, что даже бронебойные снаряды брали его только с самой близкой дистанции - да и то не всегда...
************
Просто смешно вспоминать, что бронебойные снаряды авиационных пушек могут испортить аэродинамику самолета. На самом деле, даже взрывы фугасных снарядов не всегда могли поразить самолет. Знаменитый ас, Дважды Герой Советского Союза А.С. Ворожейкин описал такой случай, которому он сам был очевидцем. Группа их истребителей возвращалась с задания, когда внезапно они были обстреляны немецкими зенитками. И один из зенитных снарядов угодил прямо в закабинную часть истребителя его ведомого - Мори. С хвостовой части его истребителя взрывом сорвало всю полотняную обшивку! Но зато бронеспинка полностью выполнила свое назначение, и не пропустила ни одного осколка в пилотскую кабину - пилот истребителя не имел ни одной раны. Я так полагаю, что тот снаряд был не более чем 37 мм калибра, потому, что самолет не погиб. Хотя летчик был немного контужен, и сначала потерял ориентировку, даже начал падение, но потом восстановился, и вместе со всеми полетел домой. И это является еще одним доказательством того, что при живом пилоте и
работающем моторе даже сильное изменение аэродинамики не губит самолет.
В доказательство этого можно привести еще один беспрецедентный случай раздевания самолета. Он произошел тоже с известным асом: Дважды Героем Советского Союза генерал-майором авиации (во время войны обычным лейтенантом) Кириллом Алексеевичем Евстигнеевым, и описан в его книге "Крылатая гвардия" (Москва 1982 г, стр 97-98).
Кирилл Евстигнеев - известный летчик-истребитель, всю войну до самого конца летал на стареньком изношенном Ла-5, его боевой счет: 56 вражеских самолетов - лишь чуть-чуть меньше, чем у Кожедуба (63), которому дали новенький Ла-7. Надо сказать, что они с Кожедубом они воевали в одном и том же полку, но Евстигнеев пришел на фронт раньше Кожедуба, и вначале сбивал больше и успешнее его. Это Евстигнеева и подвело - его взяли на повышение: сначала назначили штурманом полка, потом вообще - привлекали в наземные наводчики всей авиадивизии. А Кожедуба наоборот - не сильно повышали, но зато
перевели в специальный полк асов-свободных охотников, где тот и добился феноменального боевого счета. То есть Евстигнеев как истребитель может быть более профессионален чем даже сам Кожедуб. Причем Кожедуб нередко летал в подчинении у Евстигнеева.
"Пара Кожедуб-Мухин органически влилась в четверку моей эскадрильи...". В многочисленных боях они действовали вместе:
"...гитлеровцы умело защищаются. Видно, что летчики они бывалые, пытные. Однако осторожность надоедает, и Кожедуб не выдерживает первым:
- Кирилл, врежем?!
- Я - за! - летит в эфир мой незамедлительный возглас."
********************
Но вот какой случай сильнейшего повреждения Ла-5 произошел у Кирилла Евстигнеева: описание случая неприятности с "раздеванием" истребителя Евстигнеева:
"...Несколько раз скольжением под атакующих или боевыми разворотами мне удавалось избежать поражения.
Но вот я допускаю ошибку: на какую-то долю секунды задерживаюсь с маневром и расплачиваюсь за это. Очередь "сто девятого" - треск, хлопок, и фанерной обшивки на плоскостях как не бывало: разрывы снарядов и встречный поток воздуха мгновенно раздели крылышки истребителя (то есть полностью сорвали фанерную обшивку с консолей крыла!, а это значит что упала подъемная сила и многократно возросло сопротивление полету Ла-5!). Самолет резко опускает нос, сваливается на крыло, переходит в отрицательное пикирование. Меня вытягивает из кабины, но я все-таки пытаюсь управлять исковерканной машиной. Она вяло - очень неохотно! - почти над самыми верхушками деревьев выходит из пикирования. Осматриваюсь: четверка "мессеров" уходит от линии фронта, они видимо решили, что со мной все покончено...
А я оставшись один, подсчитываю убытки: плоскости полностью раскрыты - видны лонжероны, нервюры, нижняя обшивка. Левый посадочный щиток поврежден вертикальный руль поворота на движение педалями НЕ РЕАГИРУЕТ. Одни элероны да руль глубины еще слушаются ручки управления.
Примечание От Олега Т: Некоторые читатели могут подумать что это все неправда: ведь не может же лететь самолет, если у него совершенно нет обшивки крыльев, а один только набор. Думаю надо слегка объяснить читателям, что же в действительности произошло.
Не может быть сомнения, что несколько фугасных авиаснарядов, прошив нижнюю обшивку плоскостей, взорвались прямо во внутреннем объеме крыла. От давления ударной волны изнутри крыла и оторвало наружную обшивку плоскости. Надо сказать, что ко времени Курской битвы советские авиазаводы бешено торопились, и нередко выпускали некачественную продукцию - от крыльев многих самолетов буквально отваливалась обшивка - причем даже без взрывов снарядов - а только от одних перегрузок при боевом маневрировании. Рабочие
на заводах вместо правильной технологии, некачественно приклеивали фанерную обшивку крыльев, применяя плохие клеи, и нередко вместо завинчивания забивали шурупы молотком. Вот обшивка и отставала при перегрузках.
Но в случае Евстигнеева это произошло все же не на перегрузке, а только от взрывов вражеских авиаснарядов. Однако, тут надо понимать правильно: если на нижнюю поверхность крыла действует повышенное давление - прижимая фанерную обшивку к набору крыла, то напротив - на верхнюю поверхность
действует разрежение - пытаясь все время отсосать обшивку от крыла в полете. И взрыв авиаснарядов создал такой эффект, что верхнюю обшивку плоскостей полностью оторвало, зато нижняя чудом осталась на своем месте. Вот она-то и держала самолет в воздухе.
Но и это еще не все. Сам Евстигнеев не упомянул об этом, а я так полагаю, что обшивка слетела только с консолей крыла. Дело в том, что у истребителей типа Ла-5 консоли были отъемные от центроплана - при необходимости их легко было отстыковать для транспортировки самолета или для их ремонта. А вот центроплан-то у самолета Евстигнеева по всей видимости остался цел, и его обшивка создавала подъемную силу, чтобы держать самолет в воздухе, да и нижняя обшивка плоскостей этому тоже немало способствовала...
Но все же очень смешно вспомнить утверждение, что якобы протыкание обшивки крыла невзрывающимся одиночным бронебойным снарядом якобы может настолько испортить аэродинамику крыла, что самолету тут же настанет каюк. Когда мы видим, что почти полное раздевание обшивки с крыльев еще не гарантирует сбития самолета. Правда и летчики в этих случаях попадаются просто асы! А про хороших умелых летчиков говорят, что он способен летать абсолютно на всем - даже на том, что в принципе летать не может - например на бревне.
***********
Продолжаю цитирование книги Евстигнеева: "Осторожно доворачиваю до нужного курса и лечу, надеясь на русское авось... (обратите внимание - а каким собственно органом он мог поворачивать самолет на нужный курс, если у покалеченного истребителя совершенно не работал руль направления? Но это очень просто: пилот создавал легкий крен в нужную сторону, и поворачивал самолет пользуясь рулем глубины. прим. О.Т.)
Посадку я произвел с ходу, подрулил к капониру (снова обратите внимание - несмотря на полностью "раздетые" плоскости пилот и не подумал бросать свой самолет в воздухе, воспользовавшись парашютом, хотя при работающем моторе он имел шанс набрать побольше высоты для безопасного прыжка. При. О.Т.).
Навстречу бежит механик: вид у сержанта удивленный, словно перед ним появился нежданно-негаданно инопланетянин и он не знает, как поступить в столь щекотливой ситуации.
- Жив?! Ну, командир, такого у нас еще не случалось!.. Как же вы долетели?
- Петя, долетел-то не я, а "лавочкин". Козлов озабоченно осматривает самолет, давая самые
неожиданные комментарии, охает, ахает, и наконец сокрушенно говорит:
- Так раздеть машину...
********
Через час с небольшим я вернулся к самолету. Консолей на ней уже не было. Они лежали на земле, а рядом с ними - совсем новенькие. Помощников у машины собралось много...
В конце дня мне доложили о готовности машины к работе.
- Как, готова? - не могу поверить.
- Утром можете облетать. Самолет у капонира стоит как новенький. Я внимательно и придирчиво
осматриваю его, сажусь в кабину, проверяю управление: как часы!
А.И.Шахурин в своей книге "Крылья победы" (М.,Политиздат, 1983) приводит ряд ярких примеров, характеризующих очень высокую боевую живучесть наших самолетов.
Например, он рассказывает о том, как известный летчик-испытатель А.Н.Гринчик в начале войны на своем ЛаГГ-3 попал в невыгодную ситуацию воздушного боя. В воздушном бою с несколькими самолетами А.Гринчику пришлось изрядно покрутиться, чтобы уклониться от огненных трасс врага. Он сумел сбить один самолет, а другой повредить, но гитлеровцы наседали на него.
"...Вот вражеский снаряд попал в мотор советского истребителя и заклинил его. Сжавшись за бронеспинкой, раненый в руку и ногу, Гринчик наблюдал, как от его машины буквально летели клочья. Были пробиты крылья и фюзеляж, из продырявленных трубопроводов лились бензин, вода и масло. Сорвало фонарь кабины, но ЛаГГ-3 летел. Вражеские летчики били по нему в упор... Гринчик благополучно приземлился в расположении наших войск. Конечно, это был бой советского воздушного аса..., но не обладай машина такой живучестью, воздушный бой закончился бы наверняка иначе".
Примерно об аналогичных случаях вспоминает маршал авиации Н.М.Скоморохов в своей книге "Боем живет истребитель" (М.,Воениздат,1981), когда он, еще неопытный летчик, попадал под огненные трассы немецких истребителей. Жизнь Н.М.Скоморохову спасла его летная смекалка и живучесть ЛаГГ-3. Смекалка подсказала ему способ уклонения от прицельного огня скольжением, незаметным для врага. Для скольжения он отклонял руль поворота точно в тот момент, когда немецкий летчик вот-вот нажмет на гашетку огня. Его ЛаГГ-3 точно также как и у Гринчика брызгал деревянной щепою, но "привез" храброго летчика домой.
Мне, на Ленинградском фронте, не однажды пришлось удивляться тому, как могли летчики привести на аэродром, изрешеченные пулями, снарядами и осколками зенитной артиллерии самолеты ЛаГГ-3.
Например, старший лейтенант 11 гв. иап П.Савушкин прилетел с одной консолью крыла и без левого оперения стабилизатора - ЛаГГ-3 зацепился за трос неприятельского аэростата наблюдения.
Примечание Олега Тесленко: Вот примерно в таком виде приземлился ЛаГГ-3 старшего лейтенанта Савушкина!!
Командир этого же полка подполковник А.Благовещенский прилетел на свой аэродром (дер. Смольное) с неработающим мотором. Посадил ЛаГГ-3 на "брюхо" у своего командного пункта. Спокойно вылез из кабины и, не снимая парашюта, отправился к себе на КП для доклада о результатах воздушной разведки.
В разведке он попал под огонь зенитных 20 мм пушек Эрликон, а затем был атакован и обстрелян фашистскими истребителями. В самолете мы насчитали 400 пробоин, а затем бросили считать рваные дыры. Осмотрели самолет. Признали, что с него можно взять в запас только часть боекомплекта, а все остальное восстановлению или использованию не подлежит.
Штурмовики Ил-2 были еще более живучее, чем ЛаГГ-3. Об их живучести написано много. Это был во всех отношениях легендарный самолет.
Бывали случаи, когда штурмовики приземлялись, получив до 400 попаданий. Вот посмотрите на фотографии, и учтите, что на верхней из них в крыле штурмовика пробоина от 37-мм снаряда немецкой зенитной артиллерии. А ведь официально считается, что штурмовик Ил-2 не может выдержать попадания снарядом такого калибра и непременно упадет на землю. Но в данном случае вы видите своими глазами, что он успешно приземлился.
" - Живучесть машины изумляла всех: плоскости пробиты, "одни лохмотья", и все- таки летит и садится на своей территории. Нет половины стабилизатора - летит! По исключительной прочности брони и надежности мотора, по простоте конструкции никакой другой самолет не мог с ним сравниться..." ( А.Шахурин стр.2/3).
Таким образом, немецкая система вооружения самолетов не соответствовала живучести наших самолетов. Живучесть наших самолетов надежно защищала летчиков в бою. Летчики высоко ценили это свойство.
18 августа 1941 года в живучести Ил-4 довелось убедиться будущему дважды Герою Советского Союза В. Осипову. На семерку наших бомбардировщиков напали 15 "мессеров". В отчаянной схватке 5 наших машин и 12 фашистских было сбито, и Осипов повел свой израненный ДБ-3Ф домой. "Самолет весь в пробоинах, от потока воздуха задирается обшивка, течет бензин и масло, но самолет не горит: спасает баллон с углекислым газом, который я правильно использовал",- вспоминал об этом полете Осипов. И снова атака вражеского истребителя, тут же прошитого очередью стрелка-радиста. Но атака не прошла бесследно и для Ил-4: вражеский снаряд оторвал почти треть лопасти винта правого мотора, машину сильно затрясло, и мотор пришлось выключить, чтобы от тряски не развалился самолет...
Когда наконец ДБ-3Ф сел за линией фронта на окраине большого села, на нем не было живого места. "376 пробоин от пуль и снарядов оказалось недостаточным, чтобы сделать самолет неуправляемым", - с изумлением писал Осипов.
В 1943 г. на ЧФ действовала уже минно-торпедная авиадивизия, которой командовал п-к Н.А.Токарев. В ее составе 5-й ГвМТАП (бывший 2-й) и 36-й МТАП летали на Ил-4. Главной задачей полков был срыв морских перевозок противника. Основным методом - свободная охота одиночных экипажей, пар и групп "низких" и "высотных" торпедоносцев. Уникальный Ил-4 был у командира звена 5-го ГвМТАП А.И.Жесткова. Герой Советского Союза В.И.Минаков в своих мемуарах называет эту машину "счастливой девяткой". За 28 месяцев боевой работы самолет неоднократно повреждался огнем противника, механики сменили на нем 37(!) моторов, ряд узлов и приборов, почти всю обшивку.....
Когда осенью 1944 г. активные военные действия на Черноморском флоте закончились, самолет украшали 20 силуэтов кораблей и 6 звездочек - символов успехов его экипажа на море и в воздухе.
Известны случаи, когда устаревшие бомбардировщики типа ТБ-3 приземлялись имея около 600 ! (шестьсот) пробоин!
И тут вероятно многие читатели не поверят автору этой статьи: да как же так! Ведь эти устаревшие ТБ-3 славились своей низкой живучестью! Ведь всем вам известен хрестоматийный эпизод из книги "Живые и мертвые" Константина Симонова и одноименного фильма когда в начале войны всего один-единственный немецкий истребитель Мессершмит подошел к тройке советских бомбардировщиков и поочередно сбил всех трех одного за другим без всяких хлопот! Не противоречит ли это что ТБ-3 якобы мог выдержать 600 пробоин? Нет, нисколько не противоречит одно другому. ТБ-3 был слишком устаревшей машиной и на нем не было ни капли бронирования. Поэтому их легко сбивали - нередко всего одной очередью, которая убивала пилота и никем не управляемый самолет тут же падал на землю. Но после горьких поражений первого периода войны, полковые авиамеханики стали самовольно бронировать самолеты прямо в авиаполках - попросту устанавливали на места сидений пилота и стрелков бронеспинки с истребителей И-16. И вот эти бронеспинки оказывали поразительное дейсткие - пули немецких мессершмитов не пробивали их, и все летчики и стрелки оставались живы. А то, что плоскости и фюзеляж бомбардировщака превращались в решето от пробоин - так это не заставляло падать самолет. Вот этот реальный случай с шестьюстами пробоинами - летчик просто смеясь рассказывал о нем - они приземлились и пошли в деревню отдыхать. То есть явно что в его экипаже в тот раз никто не был не только убит, но даже и не ранен! И это при экипаже ТБ-3 из 10 человек и 600 пробоинах! Явно что всех стрелоков и пилота защитили бронеспинки. И поэтому живые стрелки эффективно отгоняли немецкие истребители, не позволяя им стрелять вблизи в упор. А в первом периоде войны когда те же ТБ-3 летали без бронеспинок, то любая очередь мессершмита пущенная издалека убивала и ранила стрелков советского бомбардировщика, и тут же мессершмит мог подойти вплотную и метко наверняка убить пилота ТБ-3. Так например один немецкий ас (Кажется Мельдерс) еще во время Французской компании подходил вплотную к французскому сасмолету и стрелял в упор. На 6 самолетов он потратил 9 снарядов своей 20-мм пушки. Точно так же они убивали пилотов советских бомбардировщиков в начале войны.
Многие истребители, которые на основе фотодокументов американґцы посчитали сбитыми, в действиґтельности благополучно возвращаґлись на свои базы и после восстановительного ремонта снова вступали в бой. Евгений Пепеляев: "Обычное дело, когда посґле возвращения МиГа на базу в его "теле" насчитывали по 40-50 пробоґин". Истребитель МиГ-15 по америґканским меркам имел экстремальную защищенность: лобовое бронестекґло фонаря кабины, бронеспинка кресла пилота, топливные баки тоже защищены. Чтобы сбить первый МиГ, американский пилот израсходовал почти 1000 12,7мм патронов.