Аннотация: Вот, параллельно всякие идейки описательные возникают...
The Elf.
Урхуааран.
Тоскливое осеннее утро. Тяжелые низкие тучи фиолетовой хмарью своих рваных тел заполонили все небо. Промозглый воздух. Земля мягкая и аморфная. Чавкает под ногами. Лишь огонь костра дает живительное тепло, хоть как-то помогая от всепроникающей сырости. Эта та самая осень, когда все тепло лета уже иссякло, а холод зимы еще не настал.
По грязной, раздавленной дороге медленно ползла гигантская телега. В ней лежало нечто. Это что-то было тщательно завернуто в холст. Вокруг телеги было множество конных людей. Большинство из них были закованы в латы королевской гвардии.
- Н-но-о-о-о! Пошли, колченогие! - заорал возница, шедший сбоку от шестерки крупных тяжеловозов, тащивших телегу. Раздался громкий хлопок кнута над головами впряженных животных.
Вслед за телегой ехал король на черном коне. У монарха был усталый измученный вид. Эта идиотская затея уже не радовала так, как это было еще трое суток назад, вначале авантюры. Не каждый король крупного государства мог похвастать тем, что сразил древнего ящера, не говоря о таких мелких окраинных землях. Убить дракона! Как пафосно и напыщенно! Уже минули две ночи, проведенные на жесткой земле. Две долгих, холодных, мучительных ночи. Как разительно они отличались от дворцовых! Но поворачивать назад уже было поздно. Слишком многое поставлено на кон.
Чуть сзади от короля шла серая лошадь. Всадник на ее спине не был похож на гвардейца - на нем не было громоздкого панциря кирасы, верхнюю часть тела облегал дорогой парчовый кафтан. На голове была странного вида шапка черного цвета, по краям которой шла желтая лента. Человек был небольшого роста, с короткими конечностями. В одной его руке были вожжи, а во второй он беспрестанно вертел какую-то стеклянную палочку. При этом он насвистывал, чем несказанно раздражал короля.
- Баренадак! Ты можешь не свистеть!? Когда боги наделили тебя талантом изобретательства, они, видимо, изъяли музыкальный слух! Прекрати!
- Сир! Прошу меня простить. Это все оттого, что мне страшно. Но я постараюсь молчать, мой господин.
- Вот, вот! Постарайся. А иначе мне придется попросить помочь кого-нибудь из моих молодцев. Они это дело любят.
Последняя фраза короля вызвала дружный гогот со стороны солдат. Баренадак насупился и стал еще оживленнее размахивать своим стеклянным предметом. От этого палочка выскользнула и упала в грязь. Тут же на нее наступило подкованное копыто лошади начальника гвардии. Раздался скрежет. Солдаты, еще глядевшие в сторону короля и его спутника, вновь засмеялись. Маленький человечек опустил голову и начал рассматривать свою правую руку. Ногти левой больно впились в ладонь. Злоба и жалость к себе выдавливали слезы. Он незаметно утерся рукавом.
- Эй! Кто-нибудь! Где там этот хренов разведчик? - спросил король недовольным голосом, - мы тут долго будем еще месить этот навоз?
Солдаты передали слова короля по цепочке и через несколько секунд к королю подъехали Королевский Егерь и Главный Королевский Разведчик.
- Милорд! - обратился Королевский Егерь, - всё указывает на то, что мы приближаемся к логову дракона. Возможно, логово находится в десяти - пятнадцати милях отсюда, не больше. Я уже нашел три отпечатка хвоста дракона...
- Послушай, Хонед! Твои долбаные отпечатки хвоста, как две капли воды похожи на след от выпавшей оглобли! Да и все остальные "следы" не похожи на драконовские! Даю тебе еще час, чтобы ты нашел что-то действительно похожее на след дракона, чтобы ему пусто было! Иначе, через час, должность Королевского Егеря станет вакантной.
- Да, милорд. Я понял.
Несмотря на столь существенную угрозу, король понимал, что лучшего следопыта в его небольшом государстве нет. И эта угроза была лишь способом выпустить пар, сорвав злобу на ком-нибудь.
Процессия продолжала двигаться вперед. Над головами тяжеловозов регулярно раздавались громкие хлопки кожаного бича. Люди тихонько разговаривали между собой или дремали в седлах, привыкнув к постоянной тряске. Окованные полосами железа колеса повозки резали своими краями плоть грязной дороги, выворачивая глину. Мерно бряцали мечи на бедрах всадников; покачиваясь, глухо стучали копья в стременных колчанах.
Но не прошло и двадцати минут, когда Королевский Егерь с довольной ухмылкой на лице вновь прискакал к своему лорду.
- Милорд! Это я нашел недалеко от дороги, в буреломе.
После этих слов охотник протянул королю шестиугольный предмет. Король принял его и рассмотрел. Это была чешуя. Роговой шестиугольник был размером чуть меньше ладони. Он был неравномерно окрашен - базальный край был красно-бурого цвета, а на апикальном крае четко виднелась абсолютно черная полоса.
- Она черного цвета! - в голосе короля был ужас, - эта чешуя черного, ЧЕРНОГО цвета!
После некоторой паузы охотник позволил себе продолжить.
- Милорд, она не совсем черная, я бы даже сказал, что она больше красного или бурого цвета...
- Я хорошо вижу!!! - гневно закричал король, - но она уже начала чернеть! Да ты хоть понимаешь, ЧТО это значит?
Несомненно, Королевский Егерь знал, что это значит.
Издавна пути двух миров - человеческого и драконьего пересекались. И их пересечения очень часто заканчивались трагедиями. От небольших стычек до глобальных войн, уносивших тысячами жизни людей и десятками жизни драконов. И на протяжении истории оба мира изучали друг друга. Люди знали о том, что существуют различные драконы, они отличаются между собой. Большую часть знаний о драконах люди получали от эльфов, пока те не поняли, зачем людям эта информация... При появлении на свет дракон весит всего около 15 килограммов и цвет его чешуи прозрачно-перламутровый. Затем дракон подрастает, и цвет его чешуи становится сначала светло-зеленым, а потом темно-изумрудным. Еще через значительный промежуток времени внешние покровы начинают менять цвет на красноватый. Именно с таким окрасом чешуи дракон вступает в половую зрелость. Еще позже кроваво-красный становится красно-бурым и постепенно чернеет. Дракон утрачивает способность к размножению, но его магические и физические силы достигают максимума именно в этот, предпоследний возраст. При дальнейшем старении дракон умирает или обретает бессмертие. Драконья чешуя, владелец которой не может погибнуть от старости, приобретает цвет золота. Весь цикл развития дракона составляет около семисот лет, из которых только около двухсот пятидесяти лет он фертилен.
Король и егерь знали об этом. Поэтому-то правитель и паниковал.
- Мы ехали охотиться на красного дракона! Вшивые крестьянские охотники не могут отличить красное от черного! Да во всей этой долбанной экспедиции нет ни капли здравого смысла! Эй, ты, Шапка с Желтым Краем! Ты можешь поручиться за свое изобретение? На испытаниях оно показало себя не так уж и хорошо - один отказ из трех запусков! Да из вас, олухов, никто и никогда не то что не охотились на драконов, а даже видели их только на картинках! Знаете, что дракон сделает с нами? Он нас сожрет раньше, чем вы сдерете холст с этой хреновины! Мы обречены! - выпалив все это, король замолчал.
- Ладно. Без паники. Продолжаем долбаную охоту, - добавил он чуть позже хриплым голосом.
К исходу дня Королевский Егерь привел экспедицию к логову дракона. Это была пещера в крупном холме. Телега вот уже второй час ползла по некошеному лугу, постоянно цепляясь за кочки и другие неровности. Возница натянул поводья и остановил лошадей. Между черным провалом входа в пещеру и телегой оставалось около трехсот метров. Воины преобразились - они больше не травили друг другу байки, не дремали в седлах. В их глазах появился злой блеск, в крови стучал адреналин.
Баренадак дал команду, и двое его подмастерьев полезли под чехол на телегу. Оттуда раздались звонкое пощелкивание и скрипение. Через минуту они вылезли и доложили о полной готовности. Маленький человек в шапке с желтыми краями спешился и подошел к телеге. Он ловко взобрался на нее и начал обрезать веревки, держащие мешковину. Чехол из мешковины спал, обнажив сложный механизм. По внешнему виду это устройство совсем не было похоже на огромную баллисту, несмотря на то, что оно ей являлось. Отсутствовал главный отличительный признак - не было большой дуги, к которой бы крепилась тетива. Вместо этого присутствовал большой деревянный короб, расположенный на поворотном устройстве. Даже огромное бревно с пятнадцати килограммовым наконечником, играющее роль стрелы в этом смертоносном агрегате, было спрятано. Ставка была сделана на эффект неожиданности.
Королевский Егерь медленно поднялся к самому входу в пещеру. Со стороны он напоминал охотящуюся кошку. На пороге пещеры он замер. Спустя еще несколько минут, он спустился назад и подошел к королю.
- В пещере дракона нет, милорд!
Урхуааран летел назад, в свое временное логово. Оно ему никогда не нравилось, но, несмотря на обилие людей в непосредственной близости от логова, они никогда не досажали дракону. Лишь однажды всадник на худом жеребце встал лагерем под его пещерой. Этот безумец считал, что, уничтожив дракона, он избавит мир от пожирателя девственниц и губителя крестьян. Тщетно дракон пытался объяснить странствующему рыцарю необоснованность обвинений - тот был фанатиком, уверенным в истинности своих суждений. На деле Урхуааран лишь несколько раз убивал людей - первый раз, будучи еще светло-зеленым дракончиком пяти метров длиной от ноздрей до кончика хвоста. В тот день люди напали на убежище, где жил Урхуааран со свой матерью. Там она и погибла, защищая его. Последний раз дракон видел мать со сломанными крыльями, окровавленной головой и запутанную в изодранную сеть, улетая прочь от пещеры родного дома. На его когтях и морде была свежая кровь двух неосторожных охотников, слишком легкомысленно отнесшихся к его размерам. Но даже несмотря на это, Урхуааран никогда не нападал первым на людей, не сжигал их домов и не пожирал пасшийся скот. Он видел сущность людей, он знал, что существа, обреченные жить лишь краткий миг по сравнению с драконами, эльфами и многими другими разумными существами, не успевают постичь красоту мира, ценность жизни и многого другого.
Урхуааран уже начал вступать в предпоследний возраст - его магические и ментальные способности увеличивались с каждым годом, но в крови еще оставался задор Красного Пламени - дракона, которого знали очень многие древние крылатые ящеры - того самого, у кого оставалось огромное количество потомков. Урхуааран имел бешеный успех у драконов женского пола. Именно поэтому дракон и поселился здесь. Недалеко от этой пещеры находился горный массив, где жила прекрасная Эухаара - новое, но, видимо, уже последнее увлечение Красного Пламени. Черный цвет магии неумолимо забирал красноту его чешуй, увеличивая Силу, но забирая страсть плоти.
Вынырнув из низкой облачности Урхуааран приближался к земле, когда заметил большую толпу людей, явно не крестьянского происхождения. Несколько взмахов огромных красных крыл - и дракон мягко опустился на влажную почву.
- Ну и что это за балаган? - произнес дракон на языке местных крестьян. Даже в воздухе, приглушенном дождевыми тучами слышалась мощь и уверенность в голосе ящера.
Для свиты короля появление огнедышащего противника было неожиданным и даже прожженные вояки, повидавшие в своей бурной жизни всякое, почувствовали ледяные пальцы страха у себя на спинах и затылках. Огромное существо темно-красного цвета, чешуя которого создавала мозаику за счет черного ободка, явно не испугалось ни тридцати вооруженных, закованных в тяжелую броню гвардейцев, ни всех остальных, прибывших с ними.
Люди растерялись, не зная как реагировать на говорящую летающую добычу.
- Что, бродячий цирк немых? - повторно задал вопрос дракон, и не дожидаясь ответа, продолжил, - вы это случайно сюда забрели к моей пещере, или вам захотелось ограбить Красное Пламя? После сказанного Урхуааран поднял голову к небесам и выдохнул струю огня. Получился столб пламени, высотой с замок короля.
- Э-э-э-э... Ваше... Это... Вели...... - промямлил королевских повар, обращаясь к дракону. Но мысль свою он так и не закончил.
- Для вас, господа, можно просто Пламя. Без громких эпитетов и званий. Я вас спрашиваю, какого вам тут потребовалось такой толпой, да еще с гигантским гробом на телеге. Вы сюда охотится на меня прибыли?
Спустя секунду воинская дисциплина все же взяла верх над испугом и конные воины выстроились в клин между драконом и свитой короля. Они вынули огромные копья из седельных колчанов и опустили их так, что наконечники нацелились на красное существо перед ними.
- О! Я вижу среди вас одного самого нарядного и богато украшенного - уж не местный ли король пожаловал ко мне с охраной? - последовала пауза, затем Урхуааран продолжал, - только это напрасно. Я девственниц не требую, стада у местных крестьян не трогал. Что же привело столь обильно увешенную железяками толпу ко мне, в скромную земляную пещеру?
Пауза начала затягиваться и дракону стало скучно. Запас юмора у него иссяк, осталась только досада и усталость. Трое суток его крылья обвивали алое тело Эухаары и сейчас ему хотелось только спать.
- Пламя! Мы пришли к тебе! - король не представлял себе, чем закончится его речь, но понимал, что терять внимание дракона нельзя, - мы прибыли... чтобы бросить тебе вызов! Такое существо как ты не может жить в наших прекрасных землях! Ты должен сразится с нами! - к концу речи король почти сорвался на фальцет.
- Ага, значит вы - говорящий цирк. Понятно. Ну, кто из вас бросит мне вызов? Или чего вы там хотите бросить... Только побыстрее, а то мне некогда тут с вами возиться.
У Баренадака жутко тряслись руки и клацали зубы, адреналиновая волна смыла в нем все остатки разума. Он сидел на месте стрелка своего агрегата и никак не мог совладать с собой, чтобы прицелиться и выстрелить. Королевский Егерь толкнул Баренадака в плечо и сквозь зубы прошептал: "Если ты, придурок, сейчас не выстрелишь в дракона, то мы тут все подохнем. Хватит дрожать как косуля под ножом!" То ли подействовало слово "придурок", то ли смелость вернулась к изобретателю, но он начал совершать какие-то манипуляции со своим агрегатом.
- Эй, ящер! Подойди к нам и сразись с нами! - закричал король и вынул из ножен украшенный золотом меч. Он поднял оружие над головой и закричал боевой клич. Гвардия подхватила его.
Минуты через три, когда люди выдохлись, Урхуааран спросил: "Ну и как, легче стало? Кого вы хотели напугать своими лужеными глотками?" Постоял еще пару минут, убедился, что всадники не пытаются бросится в атаку и решил лететь спать в другое место. Но перед этим, раздосадованный тем, что приходится покидать обжитую пещеру, он решил немного огорчить этих фанатиков охоты, сломав гигантский гроб на телеге. Из-за усталости и самоуверенности он допустил последнюю прижизненную ошибку.
Баренадак вновь чуть не впал в ступор, когда увидел, что гигантская фигура дракона приближается и идет прямо на него. Хороший удар кулака по спине вернул его в чувство. Дракон подошел к всадникам, заграждавшим дорогу к баллисте и пыхнул пламенем под ноги конным. Животные, многие из которых не раз бывали в битвах, ударились в панику и бросились прочь. Ряды гвардейцев смялись, и даже те, кого огонь не задел, поскакали подальше от опасности. Королевский конь встал на дыбы, сделал несколько гигантских прыжков, и король грохнулся на траву. Почувствовав свободу, животное рысью удалялось от своего хозяина. Путь был расчищен. Грациозно и грозно дракон приближался к изобретателю и его детищу. Баренадак неожиданно для себя дернул спусковой рычаг. Передний створ короба баллисты открылся и она, заскрежетав, изрыгнула четырехметровое бревно со стальным наконечником. Расстояние между баллистой и драконом было не более пятнадцати метров и уставший дракон не смог сделать ничего, кроме как попытаться закрыть грудь крылом. Жало копья пробило как бумагу крыло, и вонзилось в грудь огромного существа. Урхуааран закричал, его передние лапы подогнулись и он ударился раненой грудью о землю. Копье вошло на добрых полметра в тело дракона, но он поднял голову и испустил огромную струю пламени в своего обидчика. Баллиста вспыхнула как лучина. Баренадак, объятый пламенем заорал и, выпал с места стрелка. Его истошный вопль длился ровно секунду, затем навсегда затих. Дракон, стоя на подвернутом пробитом крыле, осторожно пытался достать копье из груди, но наконечник специальной раскрывающейся конструкции рвал внутренности, причиняя боль.
Гвардейцы, уже скакавшие в разные стороны с максимальной прытью, услышав рев дракона, начали осаживать коней, пытаясь развернуться и посмотреть в сторону телеги с баллистой. Король поднялся с земли и, размахивая мечом, заорал во всю силу своего голоса:
- Куда, песьи дети! Все на дракона! Не отступать!
Но первым на дракона не бросился. Гвардейцы к тому времени уже успели развернуть коней и стремительно приближались к дракону с копьями на перевес. Урхуааран, осознав, что несущиеся со всех сторон гвардейцы вполне смогут пробить его толстую чешуйчатую шкуру, попытался взлететь. Но вновь рухнул на землю, хлопая по ней здоровым крылом. Холодная вспышка боли парализовала все тело. Кости раненого крыла сломались, прорвав шкуру и вонзились в почву. Дракон вновь взревел, отчаяние и боль наполнили влажный воздух. Его налившиеся кровью глаза с вертикальным зрачком обвели все гневным взглядом. И Урхуааран выпустил струю пламени по монарху. Король, заметив это, вновь упал на землю и его накрыла волна пламени. Он закричал, мантия на его спине загорелась и монарх начал кататься по земле.
На дракона со всех сторон неслась смерть. Воины, инстинктами чувствовавшие непобедимость огромного монстра, сейчас увидели его уязвимость и, ободренные успехом, бросились добивать раненое существо. Первые всадники достигли Урхуаарана. Один из них попал в струю пламени, выпущенную драконом. И человек и лошадь умерли в течении нескольких секунд. Второго огромное существо сбило с лошади ударом крыла, но при этом крыло тоже пострадало, пробитое копьем всадника. Ценой невероятных усилий дракон перехватил пастью копье третьего воина, сбросив с коня, ухватив древко сбоку. Но четвертый гвардеец, сблизившийся с драконом почти одновременно с третьим, все же достиг цели - его копье глубоко вонзилось в бок Урхуаарана. Дракон отреагировал в тот же миг, сбив всадника вместе с животным с ног так, что оба отлетели на несколько метров. Но Пламя уже чувствовал, что не переживет этого дня. Еще спустя несколько секунд уже четыре копья пробили крепкую шкуру и вонзились во внутренности, пронзая тело острой болью. Земля под драконом приобрела темный черно-бурый цвет. Кровь существа, прожившего более четырехсот девяноста лет сочилась по вздымающимся в агонии бокам, стекая по чешуям, и впитываясь во влажную почву. Гвардейцы больше не пытались атаковать. Они отъехали на безопасное расстояние, подняв с земли своего лорда и ждали, когда дракон умрет от потери крови. Король пришел в себя, и, хотя волосы его были опалены, а походная мантия из тончайшего шелка почти полностью сгорела, на измазанном грязью лице было торжество. Монарх забрал у одного из воинов коня и, сидя в седле, размахивал чужим мечом. В двухстах метрах от людей на гарцующих животных, лежал умирающий дракон. Вокруг него вперемешку валялись изжеванные трупы людей и животных. Из сплющенных, раздавленных лат торчали кости и рваная плоть. Дракон уже не мог шевелить задними конечностями, одно из копий пригвоздило его к земле. Его взгляд мутнел, голова на изящной длинной шее дрожала. Урхуааран последний раз взглянул в сторону беснующихся от радости людей и исторгнул пламя. Затем он опустил голову на землю и жизнь покинула его.
Еще около часа люди не решались подойти к поверженному противнику. Из сорока семи отправившихся охотиться на ногах осталось двадцать два человека, один из выживших - Королевский Егерь был сильно обожжен, остальные были или легко ранены или вообще не получили повреждений.
Главный Королевский Разведчик осторожно приблизился к дракону. Человек поднял с земли обломок копья и осторожно стукнул им по краю не сломанного крыла, распростертого по земле. Существо оставалось абсолютно неподвижным. Тогда Разведчик подкрался к копью баллисты, торчащему из груди огромного окровавленного тела. Сначала осторожно, а потом все сильнее покачал копье в ране. Дракон был мертв. Все оставшиеся в живых поспешили к груде изувеченных тел. Королевский Цирюльник обрабатывал ожоги монарха, гвардейцы искали раненых вокруг мертвого ящера. Больше выживших не было.
Еще через час, когда первая помощь пострадавшим была оказана, король подобрал свой золоченый меч и подошел к голове дракона. Сильными ударами меча монарх попытался обезглавить труп, но его меч отскакивал от крепких чешуй и шкуры. На помощь к королю пришли гвардейцы - у одного из них был тяжелый топор работы гномов. Все вместе они сделали это.
Тут же, рядом с обезглавленным трупом были поставлены шатры. Король отдал приказ о приготовлении торжественного ужина. Рядом с входом в шатер монарха лежала голова дракона. Она уже не представляла собой воплощения силы и красоты, как раньше. Сейчас глаза дракона помутнели, язык вывалился, под головой были темные пятна крови. Огромная шкура была с большим трудом снята под руководством Королевского Егеря, еле державшемся на ногах от ран, и вывешена сушиться на вбитые колья. Тело дракона было разодрано на куски людьми - гвардейцы вырубали себе когти, фаланги пальцев и вообще все, что представляло хоть какой-то интерес с их точки зрения. За несколько часов от тела остались кучки сваленного мяса и сломанных костей. Чудом оставшийся в живых поваренок готовил пищу в большом котле. Рядом, на пригорке появились двадцать четыре холмика. В большинство из них были воткнуты древки от копий, показывая, что покоящийся являлся гвардейцем. Среди них был холмик с шестом, на котором висела шапка черного цвета, обрамленная желтой лентой. Поиски в пещере не принесли желаемого результата - ни золота, ни артефактов не было в ее сырой тьме. Лишь несколько чешуй и обломок копья с привязанным к нему голубым шарфом.
Кристальный эфир сознания потрясло мощное возмущение - смесь отчаяния и боли. Такое мощное воздействие могло произвести только одно существо в мире - дракон, да и то в момент насильственной гибели. Элиарт, созерцавший всеми своими чувствами эфир сознания, вздрогнул и посмотрел на лича.
- Да, Элиарт, где-то недалеко был убит дракон. Я тоже почувствовал это. Очень странно - я не смог точно определить место. Что-то исказило сигнал и я услышал лишь его отражение, а не оригинал.
- Любящий Тишину, мы отправимся узнать, что произошло?
- Несомненно, но мы не сможем сделать этого немедленно. Сначала нам придется закончить этот артефакт, иначе годы подготовки будут истрачены впустую. Завтра грядет полнолуние десятого месяца, нам нужно сосредоточится на нашей цели.
И некромант с вампиром вновь вошли в транс, пронзая и изменяя своим сознанием материал серебристо-белого посоха, вращавшегося в воздухе перед ними.
Почти двое суток спустя новый посох мастера был готов.
А еще через два часа странный отряд шагал по заболоченной почве. В сумеречных тенях, падающих от искривленных болотных деревьев шли существа, один взгляд на которых мог посеять панический ужас на деревенского обывателя. Впереди шел Любящий Тишину, вокруг него на высоте метра над землей витала огромная летучая мышь. За ними шагали четырнадцать скелетов с мечами в костяных руках. Замыкали шествие левитировавшие над кочками трое вампиров. Но все это видели лишь дикие звери и ярко-желтый лунный глаз. Болотная почва под ногами лича становилась все более сухой, показались небольшие холмы. Элиарт вновь приобрел человеческий облик и послал мысль:
- Ты чувствуешь за этим холмом людей?
- Да, я заметил их присутствие. А еще над их лагерем носится дух дракона. Очень злой и полный желания отомстить.
Урхуааран тщетно пытался рассчитаться своими обидчиками - его острые когти, длинные зубы и мощный хвост вдруг стали беспомощнее ногтей младенца. Когти проходили сквозь предметы и тела людей, никак не влияя на них. Попытка сотворить заклинание также были безуспешны. Дракон знал, что умер, он видел свое изуродованное тело, кровь, промочившую эту почву, но все равно не мог поверить в это. Какая-то сила сразу после смерти пыталась увлечь его, но от этого гнев только усилился и она вдруг ослабла и пропала. Злость вскипала все сильнее, метания по лагерю убийц все отчаяннее.
- Урхуааран! - какой-то странный голос позвал дракона.
Душа ящера от неожиданности остановилась в воздухе. Урхуааран пытался вертеть головой, хотя теперь он прекрасно видел одинаково хорошо во все стороны. Тот, кто обратился к нему, находился не в лагере, так как ни один из его обитателей не изменил своего занятия, не повернулся туда, где находилась душа дракона.
- Успокойся, дракон! Я - Любящий Тишину. Я услышал твой предсмертный крик много часов назад, но смог прибыть только сейчас. Что здесь произошло?
Обычно мысли дракона очень нелегко прочесть, так как эти летающие существа в равной степени принадлежат миру магии, как и миру сущего, но у Урхуаарана душа находилась в таком состоянии, что гнев и ярость раскрывали все, что могло быть сокрыто в ее глубинах.
- Кто это "Я"? Что еще за любители тишины? - дракон прибавил еще много слов на драконьем языке, отчего левый уголок рта Элиарта дрогнул в улыбке.
Несколько мгновений потребовалось Любящему Тишину, чтобы узнать, проникнув в мысли, что стряслось здесь недавно. Приняв решение, он предложил:
- Я тот, кто может отомстить твоим убийцам.
- Да что ты! Я, дракон, и то не смог поубивать их всех, а ты один сможешь? - в драконьих словах чувствовалась язвительность и отчаяние.
- Ну, я не совсем один. А ответ - да, смогу. Ты можешь приблизиться к нам, и тогда мы сможем поговорить видя друг друга.
Урхуааран почувствовал, в какую сторону нужно двигаться для встречи с личом. Его бестелесная душа перенеслась туда, где находилась нежить.
- Ты, я вижу, маг. А кто все остальные? - тон дракона стал серьезным, - Уж не вампиры ли это? Неужели мы не уничтожили всех этих кровососов тогда, во времена Великого Истребления?
- Спокойно, Урхуааран. Да, действительно, это те, кого вы называете вампирами. Великое Истребление не извело их полностью, но дала повод задуматься над своим существованием. Но сейчас надо действовать. Я желаю уничтожить этих людей за то, что они убили тебя. Убили лишь для того, чтобы можно было демонстрировать твою шкуру и голову. Одного из немногих драконов, так чтивших чужую жизнь. Особенно человеческую. А после мы посмотрим, как можно помочь тебе.
Скелеты выстроились в шеренгу, растянулись по фронту и начали окружать лагерь людей. Вампиры плыли сразу за рядом скелетов, равномерно распределившись.
Бывший поваренок, а ныне Королевский Повар, дочищал котел, усердно натирая его песком. Из-за холма к нему стремительно проплыла тень. Перед округлившимися глазами человека появилась нагая женщина с бледной кожей и горящими глазами. Только нечленораздельный звук успел вырваться из горла молодого человека. Тут же в его шею воткнулись клыки. Кровь густым потоком хлынула в рот Рубинового Когтя. Ее руки вцепились в волосы и одежду жертвы. Несколько секунд - и парализованная жертва упала на траву. Стоявший на страже гвардеец услышал шорох, после которого звук от трения песка по металлу прекратился. Часовой успел лишь повернуться в сторону, где работал поваренок, когда меч ударил его точно под срез шлема. Мертвый солдат рухнул на землю, окропляя ее брызгами крови. Скелет, сжимающий меч, не глядя, переступил тело и направился к шатрам. Люди услышали поступь смерти слишком поздно. Только трое самых опытных ветерана схватились за оружие и в рубахах выбежали из походного жилища. В это время в королевский шатер, покончив со стражей при входе, ворвались вампиры. К тройке ветеранов, вставших спинами друг к другу и ощетинившись сталью наружу, со всех сторон подходили скелеты. Восемь ярко выделяющихся в темноте осеннего вечера существ, сжимающих двуручные мечи, медленно приближались. Не дойдя до троицы оскуши остановились. В следующий момент из королевского шатра раздался протяжный крик, полный ужаса. Нервы у самого молодого из людей, босиком стоящих на крохотном пятачке, в раздуваемых ветром рубахах, не выдержали. С криком он бросился к стене скелетов, вращая мечом. Один из скелетов попал под его широкий взмах, кости сломались и череп с частью грудной клетки отлетел в сторону. Тотчас двое соседних с поверженным оскушей нанесли удары. Меч одного пробил слева грудь воина, а второй вошел в правое подреберье. Гвардеец, роняя кровавую перу изо рта, упал на колени и затих. Двое оставшихся ветеранов стояли, ожидая нападения. Один из них сжимал топор, которым была отсечена голова дракона, у второго был двуручный меч, более длинный, чем у окруживших его оскушей.
- Элиарт! Я отдаю вам этих людей. Среди них я не вижу ни одного достойного жизни. Жизнь всех их была пропитана ложью и подлостью, - повелел Любящий Тишину.
Купол королевского шатра под мощным ударом когтей вспучился, затрещал и лопнул. Из его недр всплыла странная фигура. Ветеран, сжимающий топор, мельком взглянул на источник шума и снова начал пристально смотреть на окруживших его существ. Спустя краткий миг в его сознание пришло понимание, что за фигура взмыла в воздух над рухнувшим шатром. Это было тело короля, к которому присосались трое вампиров. Две женщины и мужчина, в руках которых висел монарх. Троица оторвалась от кровавого пиршества и труп рухнул в груду вещей, оставшихся от временного жилища. Оскумы повернулись в сторону стоявших спина к спине гвардейцев и медленно двинулись к ним. Элиарт остался неподвижен и следил за тем, как Рубиновый Коготь покончит с сопротивлением. Обнаженная фигура вампирши приблизилась к затравленно кружащим солдатам. Они сосредоточили внимание на ней. Внезапно очертания ее тела поплыли, став нечеткими и туманными. Лишь два голодных глаза оставались реальными в этом изменившемся образе. И это призрачное существо начало приближаться к людям. Ветеран с топором остановился, прекратив круговое движение, и замер, занеся топор для удара. Когда Рубиновый Коготь приблизилась на расстояние удара к гвардейцам, последовал взмах - и лезвие рассекло ее. Но оружие прошло сквозь дымку ее тела, не оставив следов. Потеряв равновесие из-за того, что при ударе топор не встретил преграды, ветеран чуть не упал, и изготовленное гномами оружие вонзилось в землю, рядом с его левой ногой. Тотчас Рубиновый Коготь перестала быть прозрачной и впилась в подставленную шею. Второй ветеран, забыв о стоящих скелетах, повернулся и с криком отчаяния опустил свой тяжелый меч на голову вампирши. Кованый клинок неожиданно остановился в нескольких сантиметрах от горящих огнем глаз. Это ладони Рубинового Когтя схватили смертоносную сталь. От неожиданности мечник замер на долю секунды, но ее хватило для того, чтобы оскум дернула меч на себя. Подавшись вперед, гвардеец споткнулся и выпустил из рук оружие. Меч, глухо звякнув упал в траву. Рубиновый Коготь оттолкнула парализованную жертву, которая рухнула рядом со своим топором и бросилась на второго человека. Укус в шею, и второй ветеран тоже повалился на некошеный луг.
Любящий Тишину подошел к лежащему скелету. От посоха к поврежденному остову потянулись зеленые нити. Через несколько секунд сломанные кости соединились и скелет занял свое место в строю, подобрав меч. Лич остановился около останков дракона. Туда же оскушами была принесена отрубленная голова. Некромант долго изучал распотрошенное тело.
- Урхуааран! Я сожалею, но я не могу восстановить твое тело в первозданном виде. Моих сил на это не хватит.
Дух дракона, внимательно следивший за расправой над своими убийцами, сначала не понял, что сообщил ему маг. Жажда крови все еще бурлила в драконе. Спустя секунду он спросил:
- Как это "не могу восстановить в первозданном виде"??? А в каком сможешь?
- Только в виде лича. Я готов для этой цели пожертвовать сосудом души. Но и при этом я смогу вернуть тебе только преобразованную плоть головы. Понимаешь?
- А по другому никак нельзя?
- Чтобы сплести красную ткинсу тела дракона, даже при условии, что я соберу все твои кости, нужны силы трех личей, два дракона или порядка пятисот человек. Драконы и люди - как источники ткинсу. А я не убиваю разумных существ, аура которых нейтральна или положительна, поэтому твое возрождение в первозданном виде невозможно. К тому же, твоя смерть отмщена, через несколько часов твой дух, если его никак не привязать к этому миру, заберет плоскость Любви. Предупреждаю, нежить - это совершенно иное состояние, чем то, которое было при жизни или то, в котором ты находишься сейчас. Я уверен, что сначала оно тебе не понравится. Решай, хочешь ли ты остаться в мире сущего.
Дух дракона неподвижно висел перед Любящим Тишину. Через несколько минут он сообщил некроманту:
- Хорошо, я согласен. В конце концов, своей жизни я уже лишился и мне нечего терять.
- Скажи Урхуааран, когда ты умер я услышал твой зов в мире магии. Но он был отражен. Ты не знаешь, что за мощный артефакт мог так преобразить твой крик? - спросил Любящий Тишину.
- В пещере лежит часть моих сокровищ, сокрытые магией. Возможно, именно от Сферы Отражения возник этот эффект.
Тем временем оскумы отправились за необходимым оборудованием, открыв портал в склеп. Спустя несколько минут из ярко-синего зеркала портала выплыли вампиры, втроем неся постамент с Некрономиконом и много всего другого. Элиарт держал в руках объемный сундучок из красного дерева. Любящий Тишину все тщательно проверил и спросил:
- Я еще раз вопрошаю, хочешь ли ты, дракон Урхуааран, стать личом?
- Скорее да, чем нет, - был ответ духа.
- Тогда приготовься. Твои ощущения сейчас начнут меняться.
Некромант начал ритуал сокинхот. Наращивая преобразованную плоть на кости черепа, еще недавно покрытые начинавшим гнить мясом, лич чувствовал, что его сил хватит только-только для завершения ритуала. Поэтому он принял решение прекратить поддержку оскушей. Десять из четырнадцати скелетов распались, превратившись в кучи слегка пожелтевших от времени костей. Любящий Тишину извлек сосуд души и сотворил заклинание...
Через три часа некромант закончил ритуал. Он совершенно обессилел. Зеленое свечение, исходившее от его тела, где оно не было закрытого кольчугой, ослабло. Элиарт и Рубиновый Коготь аккуратно подхватили лича под руки и понесли, взмыв в воздух в сторону ближайшего леса. Оставшиеся четыре скелета взяли принесенные оскумами лопаты и начали погребение мертвых...
Напротив постамента с Некрономиконом стоял череп дракона, в котором буйствовала душа Урхуаарана. После ощущений жизни, когда он был могучим и бесстрашным драконом, после чувств освобожденного от бренной плоти духа, внезапно оказавшись в собственном черепе он почувствовал себя попавшим в ловушку. Еще не прошедший гнев на людей слился с возникшей злостью на некроманта. Урхуааран не умел управлять преобразованной ткинсу, это его тоже не успокаивало.
Любящий Тишину стоял в глухой чаще леса и впитывал его чудесную энергию. Он чувствовал, как живительная красная ткинсу вливается в Ее портал, заряжая тело. Никогда раньше некромант не исчерпывал своих сил так полно. Еще бы немного и его существование могло прекратиться. Где-то вдалеке он чувствовал гнев дракона, внезапно обратившийся на него. Но пока не восстановятся силы, и пока дракон не попытается осознать свое состояние разумом, а не эмоциями, некромант ничем не мог помочь Урхуаарану.