Блюе, преподававший еще и математику, занудно чертил на доске очередное уравнение и увлеченно вещал что-то классу. Впрочем, Лешка подозревал, что большинству ребят, так же как и ему, не до уравнений сегодня. Слишком тревожной оказалась прошедшая ночь, слишком много вопросов за нее накопилось у всех. А ответов не хватало катастрофически. Леха покосился на друга, который сосредоточенно записывал уравнение в тетрадь. Юрка был бледен и молчалив, и Лешка отлично понимал его - тому сейчас, хотелось отвлечься, наверное. Вот кто действительно был героем прошедшего дня, а заодно и пережил больше всех. Кажется, даже кровососы не очень понимали, как поступить с Юриком - с одной стороны Грачев нарушил режим, бродил после отбоя по школе, а с другой, если бы не он, Ирина Борисовна могла бы умереть. Лешка зябко передернул плечами, когда подумал, что смерть опять была совсем рядом, опять ударила по человеку, который нравился, который мог стать другом. Кто бы мог подумать? Красотка, такая милая, добрая, практически своя девчонка, непохожая на остальных кровососов и вдруг... Сердечный приступ. И как знать не мучайся Грачев любопытством, выжила бы Ирина Борисовна или нет. Правда, и сейчас еще неизвестно, что будет дальше, пусть Юрка говорил, что вроде должна выздороветь... Правда, откуда он может знать точно? Конечно, ему доктор сказал, только вдруг побоялся сказать правду? Или самому доктору не сказали всей правды? Ведь, тот, наверное, по фону спрашивал? Кто знает? Плохо, что Юрку было толком не расспросить, утром на него и так насели пацаны, требуя подробностей, не хватало еще Лехе мучить усталого приятеля.
Лешка, задумался - ведь недаром его вчера давили нехорошие предчувствия. Вернее еще, когда Ирина Борисовна привела его в класс, он был просто немного удивлен, все-таки жизнь заставила научиться недолюбливать сюрпризы. Вот и появилось у Лешки ощущение чего-то нехорошего, ожидание, какой-то подлянки... Правда, оно быстро рассеялось, когда она с доброй улыбкой извинилась за то, что мешает отдыхать, и рассказала в чем дело. В общем, Лешка тут же согласился ей помочь. День Рождения действительно настоящий праздник. Тем более, День Рождения Шприца, опять же Доктор оказался неплохим мужиком. И вот так вот... Вместо сюрприза к празднику беда. У Доктора днюха, только Красотке его не поздравить - бедняга попала в больницу. Правда, ее подарок остался, но и с ним все было не так просто. И эта странность его беспокоила - он с нетерпением ждал большой перемены, чтобы обсудить происходящее с Юркой.
Лешка украдкой поглядел на рисунок, который он заложил в свой табель успеваемости и улыбнулся - открытка получилась красивой и доброй. Доктор, сжимающий в руках огромный шприц на манер солдата из почетного караула Канцлера, хитро смотрел с листа. Белая шапочка была лихо сдвинута на затылок, на кончике иглы повисла зеленая капля. А за спиной изумрудился идеальный газон лужайки и вставало солнце... Понизу же стилизаций под древний шрифт шла надпись: "С Днем Рождения!"
Лешка, склонив голову к плечу, опять полюбовался рисунком. Потом двумя штрихами добавил морщинку у глаз: доктор на рисунке чуть прищурился. Еще пара линий у губ и улыбка нарисованного доктора превратилась в усмешку. Так стало даже более похоже. Он толкнул Юрку локтем, показал ему глазами на рисунок. Тот только кивнул и снова что-то зачирикал в тетрадке. Но Лешка не обиделся - вновь глянул на открытку, вспоминая маму.
Мама у него хорошо рисовала. Когда они жили у моря, Лешка часто находил утром записки иллюстрированные смешными картинками. Он только учился читать, и мама рисовала ему сказки, яркие картинки, где большими буквами писала диалоги. А Лешка рассматривал их долгими вечерами, когда родители работали дома. Вообще-то, они работали почти всегда, он к этому привык... Только потом ему стало горько, что они так мало общались... Понимание зачастую приходит тогда, когда невозможно ничего изменить. Вот и еще одним человеком стало меньше... Почему-то ему казалось, что Красотку он больше не увидит. Вряд ли ей разрешат работать тут, ночные дежурства не для сердечников, да и они все не подарок - тоже факт.
Снова вспомнилась прошедшая ночь. Он точно так же любовался готовой открыткой, аккуратно складывал фломастеры, бродил по классу, разминая ноги... И даже еще не волновался, почему Ирины Борисовны так долго нет. А она уже лежала без сознания на лестнице, а может, корчилась от боли. Юрка ведь так и не рассказал подробности толком. Только сказал коротко:
- Красотку в больницу увезли, у нее с сердцем плохо было. Я ее на лестнице нашел.
А потом односложно отвечал на вопросы пацанов, которые тоже были на взводе, после рассказанного им Лехой. А новости были странные. Когда Лешка ждал Ирину Борисовну, он услышал, как за окном прошуршали шины. Парни ему сначала не поверили, ведь мобиль на территории школы, да еще ночью - это нереально. Всем известно, что въезд на закрытую территорию разрешался только школьным автобусам, даже кровососы не могли подъехать в школе на личных мобилях. Среди ребят даже ходила байка, что школа окружена специальным полем, в котором глохнут все движки - бред, конечно, если вспомнить газонокосилку Вилли. Но факт оставался фактом, мобили к школе не подъезжали, а тут... Только потом выяснилось, что Ромео и Федюня тоже слышали мобиль, но решили, что им показалось. Это сейчас они знали, что Юрка вызвал доктора, а тот, наверное, неотложку. Но в тот момент Лешка был один в классе и он заволновался, решив, что сидеть и ждать неизвестно чего глупо. В школе явно происходило нечто странное и происходящее ему активно не нравилось. Подумав секунду, Лешка принял решение. Он нашел две скрепки, разогнул и только хотел приступить к замку, как в дверь класса распахнулась, едва не ударив его по лбу, и ввалилась Эмма. В длинном халате, торчащем из под форменного бордового плаща, со встрепанными и мокрыми от дождя волосами, без неизменных очков она казалась растерянной или напуганной. А еще Лешке показалось, что она ему обрадовалась, хотя казалось бы воспитанник после отбоя находится в классе... Впрочем, в тот момент Лешка больше всего боялся, что Эмма создаст неприятности Ирине Борисовне, как знать, может уже и застучала ту? Поэтому первое, что сказал Леха было:
- Эмма Григорьевна, я тут Ирине Борисовне помогаю...
Против ожидания Эмма не стала орать, лишь мягко сказала:
- Пойдем, Фомичев, я провожу тебя в кубрик.
- А Ирина Борисовна? - все-таки поинтересовался Лешка.
- У нее был сердечный приступ, и ее увезли в больницу, - Эмма шмыгнула носом, то ли продрогла на улице, то ли жалела коллегу.
Лешка растеряно глядел на Эмму, отмечая какую-то ерунду вроде красного рубчика намятого подушкой на пухлой щеке... И не мог переварить полученную информацию. Ирина Борисовна в больнице? Ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать это. А потом он молча взял со стола готовую открытку и протянул Эмме.
- Отто Карловичу на День Рождения, передайте, пожалуйста, - вежливо попросил он.
- У Отто Карловича день рождения в феврале, сам передашь, - отмахнулась Эмма и аккуратно подтолкнула его к двери, - давай, Фомичев, уже ночь, всем отдохнуть нужно.
Лешка еще раз глянул на рисунок - "С Днем Рождения!" поздравляли красные буквы... Выходит, Ирина Борисовна соврала? Но зачем? А может, Эмма что-то перепутала, тем более со сна или не поняла толком?
Когда прозвенел звонок, Юрку вновь окружили ребята с распросами. Больше всех усердствовал Федюня, которому, похоже, было плевать на Ирину Борисовну. Он достаточно глумливо предположил, что Красотке стало плохо, когда она увидела Грачева, бредущего по коридору.
- Небось подумала что-то не то, - хохотал Федюня.
Против обыкновения Юрка не реагировал на подначки, устало подпирая стену коридора. Лишь когда Федюня изрек очередную глупость:
- Парни, а может, Грач красотку зажал в уголке, вот и не выдержало девичье сердце.
Юрка коротко бросил:
- Мразь ты Федюнин. Для тебя жизнь человека ничего не значит. А может просто дурак, не понимаешь ничего.
Этого хватило. Улыбавшиеся было ребята тут же притихли. Ведь у всех кто-то умер, погиб, исчез... Тут хорошо знали, что такое остаться одним, потерять дом, родителей. Даже Федюня смутился, пробормотал:
- Ну, кровососка это не совсем человек все же...
И замолчал, понимая, что его не поддержат. Мальчишки стали постепенно рассеиваться кто куда - большая перемена всего полчаса, она только называется большая, а на самом деле проходит мгновенно.
Лешка молча стоял рядом с задумчивым Юркой, не зная как начать разговор, хотелось узнать, как и что было с Ириной Борисовной. Но Юрка, кажется, не хотел об этом говорить.
- Жить она будет, - неожиданно прервал молчание Юрка, - я пока в изоляторе у дока сидел, слышал разговор. Обширный инфаркт, но она молодая, справится...
Лешка открыл было рот, чтобы спросить подробности, но Юрка отрезал:
- А больше ничего не знаю.
- А что до утра делал? Почему тебя в изоляторе-то держали столько? - поинтересовался Лешка.
Юрка улыбнулся криво:
- Сначала было не до меня, кровососы там чего-то переживали, а потом расспросили, но в кубрик не пустили, мол, чтобы вас не будить, так в изоляторе до утра и пролежал.
- Смешные они, - обрадовавшись, что разговор все-таки выходит, рассказал Лешка, - все равно никто уже не спал. А я уж грешным делом думал, что ты там с Эммой...
- Это почему? - удивился Юрка.
Лешка смутился, поняв, что ляпнул лишнего.
- Ну... Вроде тогда вы с ней... - он окончательно смешался, тем более что Юрка хохотнул.
- Не, Леш! Мелковаты мы для Эммы, вот окончим школу, я тебя с настоящими девчонками познакомлю, - он хлопнул друга по плечу, - у нас в Корпусе такие девчонки были...
Лешка заметил, как опять побелело лицо друга, наверное, снова вспомнил о жизни, которую потерял. Что Лешка знал о прошлом Юрки? А ведь там у него остались не только родители, но и друзья, девчонки какие-то... А у него Лехи даже друзей на воле не осталось. Нет, были приятели, одноклассники, но таких вот... Чтобы можно было болтать часами и не надоедало, чтобы даже молча сидеть было не скучно... Таких не было. И ведь вчера Юрка тоже не просто так из кубрика вылез, он ведь за Лешку волновался. В груди стало тепло от ощущения того, что он больше не один. У него был друг, и это было прекрасно.
Зуммер звонка прервал его размышления. Перемена пролетела мгновенно, как все хорошие периоды жизни. Снова круговерть школьных сумеречных будней - отупляющая, не дающая расслабиться, затягивающая. Уроки, уроки, занятия... И впереди еще долгих три года этого скучного ада.