В разлуке три четверти горя берет себе остающийся,
уходящий же уносит всего одну четверть.
(с) Леонид Соловьев
"Повесть о Ходже Насреддине"
Я нашла его стихи случайно. Старый блокнот с вырванными страничками. Быстрый мужской почерк. Пара слов перечеркнуты и написаны заново...
А я не злюсь совсем. Бессильно злиться глупо.
Жесток не я, а мир. Его же создал Бог?
Как человек и я избрал свою дорогу,
И с этим Богом нам не по пути вдвоем.
Ты Веруешь в него? Ты выбрала дорогу.
А я иду своей, и я не одинок.
Дороги в Рим ведут. А кто-то скажет "к Богу"
Ну что ж - пусть этот спор, рассудит просто Путь.
И там - за той чертой, где тьма и свет сольются.
Быть может, будет Бог. А может новый мир.
А может темнота... Как знать, где очутимся?
Ну а пока мы здесь, нам нужно просто жить!
Кто прав из нас? Кто нет? Пускай Судьба рассудит.
Ты Веруешь? Я нет. Ну что ж мой друг с того?
Ты Веришь в то, что Бог тебя хранит и любит.
Я верю лишь в себя, в подругу, и в Неё.
В Неё, в Судьбу, что вы, зовете лишь удачей.
В тот камень, что мне жизнь когда-то подарил,
А может все не так, а может все иначе,
Ну что ж, там поглядим, как я и говорил.
От смерти не уйти, она придет за каждым.
И сердца метроном когда-нибудь замрет.
И в Храме, за тебя, помолится твой правнук,
А кто-то, за меня, поднимет третий тост. (1)
Блокнот выскальзывает из рук. Дурак! Самонадеянный мальчишка! Мир ему не нравится! Господи! Не сердись на него. Ну кто защитит его, если не ты? Там война. Там они охотятся друг на друга. Сколько бы он не утешал и не уверял меня, что "вообще, там сейчас гораздо спокойнее и почти не стреляют". И что "это всего на полгода". И что "мы обученные профи, а не мальчишки-призывники". И "у нас гораздо больше шансов вернуться оттуда целыми и невредимыми". И "если не мы, то кто же"? И "такая профессия". И "я верю в себя и в удачу!". Но я то знаю, какая это на самом деле хрупкая штука - жизнь. Господи! Спаси его! Подари ему удачу! Пожалуйста! Стою, замерев с тревожно колотящимся сердцем, и как автомат повторяю про себя, Господи, прости его Господи, защити! Пожалуйста...
***
Полтора месяца как он улетел. Редкие телефонные звонки - глоток счастья в потоке серых будней. Как ты там? Мама смотрит новости. Слух цепляет знакомые названия населенных пунктов. Голос диктора: "потери федеральных войск" и кадры оттуда.
Кажется, что сердце остановилось. Господи! Только бы не он, только бы с ним все в порядке. Господи, пожалуйста...
- Леночка! Тебе нельзя волноваться!
- Да мама, я знаю!
Рука с каким-то мазохизмом щелкает пультом телевизора -CNN, Euronews, BBC, НТВ, РТР, первый канал... Глаза безуспешно силятся рассмотреть хоть что-то. Люди в камуфляже, оружие, пятнистые вертолеты... Новости постепенно сменяются другими, выставки скандальных художников, мода, футбол... Мир продолжает жить своей жизнью. Что для него крохотная душа затерянная где-то в горячей точке? Господи, пожалуйста...
На мобильник смотрю почти с ненавистью. На дворе век спутниковой связи и всемирных сетей, а туда я даже не могу ему позвонить! Проглатываю навернувшиеся слезы. Господи, пусть с ним все будет хорошо, Господи...
***
Письмо падает в электронный ящик с привычным попискиванием.
"Ленка! Представляешь, я нашел здесь Интернет! Связь жуткая и нестабильная, но все-таки! Теперь, когда получится, буду писать тебе письма! Не пугайся!"
Торопливо выстукиваю короткий ответ: "Ты здесь? Ты на связи?"
"Да, еще двадцать минут. Люблю тебя, Малыш!"
"Как ты?"
"Скучаю..."
Столько всего хочется сказать и никак не собрать слов. Как же мне тебя не хватает...
"Береги себя, пожалуйста..."
"Все, через пару минут отрубят канал, на всякий случай - пока! Целую крепко-крепко..."
***
Схватки с интервалом в четыре минуты. В роддом я отправляюсь, деловито вызвав "скорую". Мама на дежурстве, сорваться с ходу ко мне у нее не получится, так что лучше не буду ее беспокоить, позвоню потом, когда все закончится. В приемном покое долго заполняют бумаги, Нянечка, глянув на мою ночную рубашку и новенький махровый халат, советует переодеться в больничное.
"Только перепачкаете все в крови. Лучше потом свое оденете. Чистое".
Совет кажется мне разумным, я так и поступаю. Пузатая, в застиранном коричневом халате, неповоротливая как утка, семеню в палату. В приемном покое появляется следующая роженица. Муж, взмыленный молодой парень в скособоченной расстегнутой дубленке суетливо бегает вокруг. Глаза у него шальные и испуганные. Улыбаюсь. Интересно, если бы ты был со мной, ты бы выглядел так же встревожено и нелепо? К горлу подкатывает комок. Нет, я не буду думать об этом сейчас...
***
"Малыш, знаешь, какой мы закатили салют, когда узнали, что у меня сын родился?! В новостях передали, что в центре идет бой! Ничего, еще четыре недели и домой! Держись, Малыш! Уже скоро!"
Слезы бегут по щекам, оставляя мокрые дорожки. Боже мой! Салют они устроили... Мальчишки! Дети малые! Господи, еще четыре недели... Господи, пусть все будет хорошо..."
***
Он вернулся через четыре недели. Целый и невредимый.