Тиханашвили Александр Юрьевич : другие произведения.

Легенда о Павлиньем троне (части 1-4)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Люди старшего поколения помнят так называемый ћКарибский кризисЋ, когда мир был поставлен на грань ядерной войны, но почти никто не знает о другом, так называемом ћЦейлонском кризисеЋ. Во время него опасность вооруженного конфликта между Советским Союзом, с одной стороны, и США и Англией, с другой, была вполне вероятна, и только блестящая работа советской разведки, а также мужество и самоотверженность бойцов подразделений специального назначения помогла избежать катастрофы. Именно после этого кризиса администрация президента США Ричарда Никсона реально пошла на сближение и мирный диалог с СССР, на то, что впоследствии было названо ћразрядкой международной напряженностиЋ.В этой книге впервые рассказано о совершенно секретной операции, которую на стыке 60-х и 70-х годов совместно провели внешняя разведка КГБ, ГРУ Генштаба и эскадра Тихоокеанского флота. В этой операции были задействованы резидентуры на нескольких континентах, средства космической разведки, десятки легальных и нелегальных советских разведчиков и агентов, специальные подразделения, а также надводные и подводные корабли, несущие ядерное оружие. Многие события, описанные в этой книге, произошли на самом деле, другие - плод вымысла или авторские версии реальных исторических событий.Некоторые персонажи этой книги живы, другие навсегда нашли успокоение, а третьи - вымышлены автором. Многие фразы и цитаты - исторические факты.Некоторые имена и фамилии изменены в силу определенных соображений. В работе были использованы различные материалы, а также воспоминания людей, знавших персонажей этой книги. Некоторые эпизоды читателям покажутся несколько схематичными, однако, это - вынужденная мера в силу соображений секретности, которые пока не до конца утратили свою силу над описываемыми событиями.
  
  
  
  
   Александр Тиханашвили
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ЛЕГЕНДА
   О ПАВЛИНЬЕМ ТРОНЕ
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   2002 г.
   Киев
  
  
  
  
  
  
  Своим родителям Ю.Г. и И.С.
  с любовью и уважением
  
  
  
  
  
  
  
  Предисловие автора
  
   Люди старшего поколения помнят так называемый "Карибский кризис", когда мир был поставлен на грань ядерной войны, но почти никто не знает о другом, так называемом "Цейлонском кризисе". Во время него опасность вооруженного конфликта между Советским Союзом, с одной стороны, и США и Англией, с другой, была вполне вероятна, и только блестящая работа советской разведки, а также мужество и самоотверженность бойцов подразделений специального назначения помогла избежать катастрофы.
  Именно после этого кризиса администрация президента США Ричарда Никсона реально пошла на сближение и мирный диалог с СССР, на то, что впоследствии было названо "разрядкой международной напряженности".
  
  В этой книге впервые рассказано о совершенно секретной операции, которую на стыке 60-х и 70-х годов совместно провели внешняя разведка КГБ, ГРУ Генштаба и эскадра Тихоокеанского флота.
   В этой операции были задействованы резидентуры на нескольких континентах, средства космической разведки, десятки легальных и нелегальных советских разведчиков и агентов, специальные подразделения, а также надводные и подводные корабли, несущие ядерное оружие.
  
   Многие события, описанные в этой книге, произошли на самом деле, другие - плод вымысла или авторские версии реальных исторических событий.
  Некоторые персонажи этой книги живы, другие навсегда нашли успокоение, а третьи - вымышлены автором.
   Многие фразы и цитаты - исторические факты.
  Некоторые имена и фамилии изменены в силу определенных соображений.
   В работе были использованы различные материалы, а также воспоминания людей, знавших персонажей этой книги.
   Некоторые эпизоды читателям покажутся несколько схематичными, однако, это - вынужденная мера в силу соображений секретности, которые пока не до конца утратили свою силу над описываемыми событиями.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  31 мая, суббота, 1969 год. Афганистан.
  
  Публикация в газете "Кабул Таймс"
  
   "Сообщение агентства Бахтар. Премьер-министр Советского Союза Алексей Косыгин после четырехдневного официального дружественного визита покинул нашу страну, в которой находился по приглашению Премьер-министра Нур Ахмат Эттмади"
  
  
  Двумя днями раньше. 29 мая, четверг, 1969 год.
  Кабул. Афганистан.
  
  "По случаю пребывания Председателя Совета Министров СССР А.Н. Косыгина Посол Союза Советских Социалистических Республик в Афганистане просит пожаловать на прием в посольстве 29 мая 1969 года в 20 часов".
  Красиво отпечатанное на белоснежном глянцевом картоне приглашение лежало на журнальном столике в квартире сотрудника аппарата Экономического советника, советника по строительству Министерства Общественных работ Афганистана Юрия Григорьевича Автандилова.
  До приема оставалось меньше 2-х часов. Автандилов и его жена Ирина Сергеевна были уже практически готовы к выезду. Жили они в 5-ти этажном доме, заселенном советскими специалистами, работающими в Афганистане.
  
  В Кабуле был построен целый городок для иностранных специалистов, который по-русски так и называли - "микрорайон". В основном он был заселен советскими гражданами, но были и дома "интернациональные" - для сотрудников различных миссий ООН, и даже отдельный дом, где жили китайцы, которые ходили в одинаковых синих френчах, исключительно группами по 10-15 человек, и обычно всех сторонились, чем вызывали недоумение и насмешки остальных жителей городка.
  Несколько домов в микрорайоне занимали советские военные советники, помогавшие правительству короля Захир-Шаха "обустраивать" армию по советскому образцу. Широкую известность приобрела фраза двоюродного брата короля Мухаммада Дауда, который позже, в 1973 году устроил государственный переворот и отстранил короля от власти: "От ракет ПВО до шомполов - все в армии Афганистана советское".
  СССР щедро снабжал развивающиеся страны оружием, конечно же, слегка устаревшим, но сохранившим, тем не менее, свою грозную силу и притягательность для дружественных стран Ближнего и Среднего Востока.
  Спокойствие и безмятежность царили в те годы в Афганистане. Советские люди - "шурави", были желанными гостями в домах афганцев. Совершенно без всякой опаски жены наших специалистов выезжали на шумный восточный базар, компании из нескольких человек могли беспрепятственно выезжать на пикники, шашлыки или плов, который для них готовили водители-афганцы...
  Посольство СССР - это был целый городок, огромный комплекс (больше была только советская дипломатическая миссия в Китае). Утопали в зелени аллеи и жилые дома, в воздухе струился аромат огромных алых роз. Бассейн, теннисные корты, летний кинотеатр, бильярд, спортплощадки, школа, поликлиника. Это был настоящий оазис цивилизации в пыльном Кабуле.
  
  На приеме Косыгин всех искренне рассмешил. Какая-то милая дама, из посольских, защебетала, с трудом протиснувшись сквозь желающих поближе оказаться с популярным в народе Председателем Совета Министров:
  - Ой, Алексей Николаевич, дорогой, Вы знаете, только здесь, находясь вдали от Родины, ощущаешь, как нам ее не хватает!
  Косыгин ответил с усмешкой:
  - Ну что ж, тогда, мы всех недовольных будем высылать за границу - пусть поскучают!
  Раздался всеобщий хохот. Время высылки диссидентов еще не наступило, хотя эти самые "недовольные" уже появились и 1968 году, после событий в Чехословакии, даже стал выходить самиздатовский диссидентский журнал "Хроника текущих событий", посвященный репрессиям властей и правам человека. Конечно, редакция журнала была разгромлена.
  
  Недалеко от советского посольства стояла внешне ничем не примечательная машина - грузовик, "бурубахайка", как ее называли - ярко разрисованная десятитонка, используемая для перевозки людей и всевозможных грузов. В крытом кузове находилась аппаратура для перехвата разговоров, ведущихся сейчас на приеме в посольстве. Никто не знал, что среди приглашенных находился завербованный английской разведкой советский инженер, работавший в одном из афганских министерств в качестве консультанта, Олег Волошин.
  Англичане и американцы очень серьезно относились к визиту Косыгина в Афганистан. Все возрастающее доверие короля Захир-Шаха к "шурави" и отличные отношения с СССР создали противовес влиянию Англии на политику Афганистана, а это сильно нервировало и раздражало, поэтому использовались малейшие возможности для сбора информации о развитии советско-афганских отношений с целью их возможной дестабилизации.
  Волошин был пойман на простейшей подставе - во время обычного посещения любимого за дешевизну всеми советскими колонистами базара "Лабидарья" хозяин мясной лавки, старый агент английской секретной службы, пригласил его отведать плов по случаю "рождения" седьмого сына.
  Вербовочные подходы применялись практически ко всем специалистам социалистических стран, которые работали в Афганистане. На регулярных инструктажах офицеры безопасности посольства рассказывали о необходимости быть бдительными, о происках иностранных спецслужб, но вместе с тем и о необходимости поддержания хороших отношений с местными жителями. Вот и решил Волошин, что неудобно отказать хорошему человеку, у которого он постоянно покупает баранину.
  После плова - кальян с опиумом, от которого у разомлевшего Волошина не было сил отказаться, потом неизвестно откуда появившиеся танцовщицы, танец живота, потом снова кальян... Короче, через три часа "заботливый" хозяин лавки отправил Волошина на такси домой на прощание немного смочив его рубашку водкой и заставив сделать несколько глотков - нормальная ля советского человека картина: человек немного задержался, потому что выпил. Нормальная для Советского Союза, но за рубежом?! Тем не менее, этот факт прошел мимо внимания сотрудников внешней контрразведки КГБ.
  А далее события развивались по стандартному сценарию: фотографии, угрозы рассказать все консулу (блеф, но Волошин сильно перепугался), вербовочное предложение, предваряемое пухлой пачкой местных денег и появлением на сцене английского джентльмена.
  В-общем, на прием по случаю приезду Косыгина, Волошин шел нашпигованный микрофонами, передающими устройствами и рекомендациями держаться ближе к собеседникам - Косыгину и афганскому премьеру Эттмади. Понятно, что на таких приемах о серьезных вещах не говорят, но малейшие нюансы разговора двух премьеров будут потом анализироваться специалистами и найдут свое отражение в закрытых обзорах и досье.
  
  Автандилов и Волошин были знакомы как, впрочем, почти все сотрудники советской колонии. Отсмеявшись после шутки Косыгина, Автандилов вдруг заметил бледного Волошина, который пытался протиснуться поближе к беседующим премьерам, но делал это как-то неловко, как будто боялся помять костюм.
  - Олег, подожди немного, сейчас женщины побегут к шампанскому, и ты сможешь подойти поближе, если хочешь - сказал более опытный Автандилов - слушай, а чего ты такой бледный?
  - Жарко, Юра, очень жарко, - пожаловался Волошин, хотя в Мраморном зале посольства, где проходил прием, кондиционеры работали на полную мощь и была вполне нормальная температура.
  Через некоторое время нервно оглядывавшийся Волошин заметил, как появилась группа офицеров безопасности посольства, которые разбрелись по разным концам зала и начали неторопливо прогуливаться с бокалами в руках, мило раскланиваясь со знакомыми. Приглядевшись, можно было заметить, что в их движении прослеживался определенный порядок, как будто прочесывали по секторам всю площадь зала, постепенно двигаясь к месту, где беседовали премьеры двух стран. Время от времени они бросали взгляды на рослого русоволосого парня, стоявшего у выхода из зала, тот еле заметно отрицательно покачивал головой.
  
  - Засекли передачу! - ужас охватил Волошина. Он уже успел передать довольно много материалов англичанам и задержание с передающей аппаратурой, да еще во время дипломатического приема такого уровня означало лишь одно - немедленный арест, отправку в Союз, трибунал и почти наверняка расстрел. А семья...жена Оля, бедные дети, Лена во втором классе, Витеньке 5 лет, что ждет их...? Волошина трясло, но времени раздумывать не было. Хорошо, что аппаратуру можно было отключить крохотным рычажком, спрятанным под галстуком. Волошин постарался как можно спокойнее взять бокал шампанского с подноса проходившего мимо официанта и стал неторопливо удаляться от места, где стоял, стараясь переместиться в ту часть зала, которая уже была пройдена чекистами, при этом, двигаясь по направлению к выходу.
  Оказавшись неподалеку от выхода, он выключил технику и внешне спокойно, сдерживая жгучее желание бежать, вышел на трясущихся ногах из Мраморного зала. Он видел, что у парня, стоявшего у дверей, был крохотный наушник, и на лице у того отразилось легкое недоумение, видимо сигнал исчез, так как передатчик замолчал. Чекисты аккуратно, твердо и уверенно пробирались к выходу из зала для отслеживания выходящих - теперь другого пути не было: прекращение сигнала означало, что их манипуляции обнаружены и носитель аппаратуры постарается покинуть помещение. Волошин успел выйти за несколько секунд до того, как мышеловка захлопнулась. Но он понимал, что это уже его не спасет - начнется анализ передвижений приглашенных, сопоставления с появлением и прекращением сигнала и его вычислят - не сегодня, так завтра.
  
  - Волошин ушел со всей семьей! - с таким возгласом зашел в кабинет к резиденту КГБ в Афганистане Ивану Николаевичу Костину его заместитель Геннадий Сергеевич Мамонов на следующее утро.
  - Все-таки проморгали, черт побери! - очень эмоционально отреагировал обычно спокойный и выдержанный Костин. Ему шел уже 55-й год, всю жизнь он посвятил работе в разведке. На его жизненном пути случались и провалы, и измены коллег, и каждый раз в таких случаях, даже в молодости у него начинало побаливать сердце. Волошин не был сотрудником резидентуры, но, тем не менее, его уход, послужит прямым основанием для обвинений в слабой работе и упущениях контрразведывательного обеспечения советских граждан за рубежом. А, учитывая вчерашний инцидент с запеленгованным сигналом во время дипломатического приема, ...лучше не думать, а действовать.
  - Связи среди наших колонистов? Контакты с местными? Авиарейсы? - хмуро спросил он у своего заместителя.
  Заместитель резидента, Геннадий Сергеевич Мамонов, пришел в разведку во время партийного набора 50-х годов после чисток аппарата НКВД от "приспешников Берии". Всегда с иголочки и со вкусом одетый, с безупречными манерами, он хорошо знал Восток, свободно говорил на классическом арабском и на фарси, имел многочисленных знакомых и среди дипломатов многих стран, имевших свои посольства в Афганистане, и среди многих афганцев, причем от низовых чинов полиции до ответственных сотрудников многих министерств. Сотрудники резидентуры, да и сам Костин, очень уважали и ценили его.
  - Контакты среди наших специалистов отрабатываются, а из местных... пока надежных данных нет, кроме официальных связей, заявленных Волошиным в связи со своей работой в Министерстве. С 3-х часов утра из Кабула вылетело 4 самолета иностранных авиакомпаний. Волошин мог находиться в любом из них, - внешне невозмутимо доложил Мамонов.
  - Накажут нас с тобой, Геннадий Сергеевич, и так на ушах стоим, пока Косыгин не уедет, а тут вчерашний пеленг, Волошина проморгали..., ох, и накажут, - расстроенно сказал Костин.
  Кто мог предположить, что Волошин окажется предателем. Человек с безупречной анкетой: его отец - почетный гражданин Одессы, участник освобождения города от немцев, мать - секретарь парторганизации одной из московских швейных фабрик, а все что требовалось от него - все рассказать о происшедшем и советская разведка могла начать свою игру с англичанами
  
  Из доклада резидента МИ-6 в Афганистане в штаб-квартиру разведки в Лондоне:
  "Из неофициальных высказываний премьера Косыгина во время дипломатического раута в посольстве стало известно, что недовольных советским режимом готовятся насильственно высылать за границу".
  
  Из телеграммы резидента КГБ СССР в Афганистане в Центр
  "Во время дипломатического приема в посольстве по случаю визита А.Н. Косыгина в 21.17 местного времени службой перехвата резидентуры зафиксированы высокочастотные радиосигналы, источник которых находился на территории посольства. Мероприятия, проведенные по локализации источника сигнала, указали на присутствие источника в Мраморном зале Посольства, где проходил прием. Принятые меры по пресечению работы передатчика эффекта не дали. Носитель передающей аппаратуры, вероятно, обнаружив сотрудников резидентуры, ведущих скрытый поиск источника, прекратил передачу и скрылся до того, как были блокированы выходы из помещения. Расчет и анализ передвижений присутствующих на приеме указывет на пятерых советских специалистов (советники Костюк Н.Н. и Негребельный П.И., инженер-консультант Волошин О.Д., военные советники Резников А.А. и Коровин С.И., а также двух афганцев.- Фарух Осман Шах (помощник министра общественных работ) и Мухаммед Закир (советник МИД).
   Однако, исчезновение консультанта Министерства Науки и образования Афганистана Волошина Олега Денисовича 1938 г.р. с семьей (жена Ольга Викторовна 1940 г.р., дети Виктор 1963 г.р. и дочь Елена 1961 г.р.) с большой долей вероятности указывает на его причастность к радиопередаче из Мраморного зала Посольства СССР.
  Принятые меры к розыску Волошина В.Д. результатов не дали. Отработка контактов объекта среди советских специалистов показала полную их непричастность и неосведомленность относительно планов Волошина.
  Отработка официальных контактов Волошина в Министерстве Науки и образования результатов также не дали.
  Предполагаю, что вербовка Волошина неустановленной спецслужбой произошла вне нашего контроля.
  Однако, считаю необходимым под различными предлогами отозвать в СССР для детальной проверки упомянутых Костюка Н.Н., Негребельного П.И., Резникова А.А. и Коровина С.И.".
  
  Из сообщения резидента КГБ в Лондоне
  "Наш источник "Гарант" сообщает, что в условиях строгой секретности из одной из стран Среднего Востока английской разведкой была вывезена семья советского гражданина (4 человека). Принимаются меры к установлению личностей похищенных".
  
  Начальник разведки А.М.Сахаровский доложил о случившемся председателю КГБ СССР Юрию Владимировичу Андропову.
  Андропов долго молчал, еще и еще раз просматривая аналитическую записку, составленную разведкой. Потом медленно произнес: "Каким образом резидентура проморгала контакты Волошина с англичанами? Что, слишком хорошо и спокойно там живется нашим сотрудникам? Афганцы дружелюбно преподнесли нам свою армию для реорганизации, полиция нам открыта, все министерства напичканы нашими советниками, а что в результате? У нас под носом вербуют человека, да еще вывозят со всей семьей. Вы можете поручиться за то, что больше никто из советских колонистов не имеет конспиративных связей с противником?"
  - Проверяем всех, Юрий Владимирович. В Кабул готовится выехать специальная комиссия для расследования. Резидента отзовем в Союз. Здесь, в Москве, контрразведка отрабатывает все его связи и контакты.
  - Поздно, поздно уже. Все это размахивание кулаками после драки. Думаю, что период поездкой за границей тут не причем. Ведь проверяли его перед командировкой. И не один день. А резидента отзывать не нужно. Выговор строгий он заслужил, но так резко и неожиданно его выдергивать из наработанных связей - излишне. Остальных, попавших под подозрение, под разными предлогами отозвать, тщательно проверить, а дальше на усмотрение контрразведки - если сочтут возможным, пусть возвращаются в Кабул и продолжают работать.
  
  Автандилов находился в дурном расположении духа. Оказалось, что именно он был практически последним человеком, который перекинулся с Волошиным несколькими словами перед исчезновением того с приема. Сотрудники резидентуры несколько раз беседовали с ним, прося припомнить еще какие-нибудь детали, кроме пресловутой бледности и ссылки Волошина на жару. Он был бы рад помочь, но больше ничего не мог сказать - да, знакомы, но ведь таких как я, полна наша колония. Наконец его оставили в покое, и жена тоже извелась: боялась, что прервут срок командировки и вышлют с Союз, но все обошлось.
  
  Прошло много месяцев, наступил новый, 1970 год. Была уже весна, когда в выходной день жена Автандилова поехала, как обычно вместе с женами других советских сотрудников на базар "Лабидарья". Для таких поездок обычно использовался небольшой автобус, принадлежащий советской колонии, с водителем-афганцем. На нем в будние дни возили детей в школу в посольство, а после уроков привозили обратно. Женщины разбредались по базару, по многочисленным лавкам, а потом, в условленное время собирались у автобуса чтобы вернуться домой.
  Ирина Сергеевна неторопливо шла вдоль прилавков, заполненных горами фруктов, овощей, зелени, мяса. Стоял обычный для восточных базаров гомон, везде шумели, торговались, размахивая руками, местные жители. Одуряющее пахло шашлыками и пловом, которые готовились тут же среди прилавков, разносчики чая и холодной воды ловко шныряли в толпе, ухитряясь не пролить ни одной капли своего драгоценного товара.
  Нужно сказать, что многие афганские торговцы охотно доверяли в долг свои товары советским людям. Советские специалисты, работающие в провинции на различных объектах строительства, приезжали в столицу раз в два-три месяца и делали сразу много закупок. Бывало, что денег не хватало и дружелюбные доверчивые афганцы, ничего не боясь, охотно давали "шурави" все, что те хотели в долг, до следующего раза .
  Ирина Сергеевна подошла к лавке Юсуфа, где обычно брала баранину. Юсуф говорил по-русски довольно неплохо и знал многих обитателей советской колонии. У него охотно брали мясо - всегда свежее, недорогое, взвешивал он обычно даже с некоторым перевесом, за что экономящие на всем советские люди его очень любили.
  - Здравствуй, ханум-саиб ! Как твои дела, как поживает твой уважаемый муж, как здоровье твоих детей? - учтиво приветствовал ее Юсуф. Немного поторговавшись, Ирина Сергеевна купила у него баранину и уже хотела прощаться, как Юсуф, сделав серьезное лицо, поманил ее пальцем, показывая, что хочет сказать что-то шепотом, прямо на ухо. Заинтригованная Ирина Сергеевна наклонилась к нему.
  - Ханум-саиб, ты же знаешь как я тебя уважаю, как уважаю твоего драгоценного мужа, поэтому хотел именно тебе предложить очень хороший товар, которым торгует мой брат Сафар. Он ювелир, совсем не богатый, но иногда ему привозят из Пакистана и Индии знакомые караван-баши неплохие камни, которые могут понравиться таким ослепительным женщинам, как ты.
  - И что это за камни? - спросила Ирина Сергеевна, - покажи.
  - Нет, ханум-саиб, не сейчас и не здесь, как можно? Я же бедный торговец мясом, как я могу в своей лавке показывать драгоценности, которых достойны только такие белые королевы, как ты. Если хочешь, я могу познакомить тебя и твоего достойного мужа со своим братом. И он сам покажет тебе то, что у него есть.
  "Приятные слова, умеет льстить. Но, что же за этим стоит, нужно проявить заинтересованность", - подумала Ирина. Как и все сотрудники советской колонии, она неоднократно слушала инструктажи офицеров безопасности, поэтому спокойно отнеслась к словам Юсуфа и решила обо все рассказать мужу, а он уж пойдет к кому нужно.
  С Юсуфом условились встретиться в следующий выходной день - пятницу, мусульманский день отдыха. Дома она все рассказала мужу, а он пошел к одному из офицеров безопасности, после чего в течение нескольких дней в резидентуре шла подготовка и инструктаж четы Автандиловых к последующим контактам с Юсуфом. На него были расплывчатые и весьма туманные данные о связях с контрабандистами, но ничего определенного в местной полиции выяснить не удалось.
  Всерьез о драгоценностях никто не думал, просто нужно было выяснить, что же, на самом деле, за этим кроется.
  В следующий раз Автандиловы поехали на базар вместе и, накупив овощей и фруктов, зашли к Юсуфу. Он долго рассыпался в приветствиях, возносил хвалу Аллаху и благодарил его за предоставленное счастье видеть столь благородных людей. Благородные люди мужественно выдержали этот ритуал, в свою очередь, поинтересовавшись здоровьем многочисленных жен, детей и родственников почтенного Юсуфа. Наконец Юсуф перешел к делу:
  - Уважаемый саиб, у моего брата Сафара есть несколько красивых камней, которые он может продать для твоей супруги, перед ликом которой меркнет солнце. Он понимает, что все драгоценности мира не смогут затмить ослепительную красоту ханум-саиб, но надеется, что сможет доставить ей удовольствие, если ты их купишь. Он готов уступить их совсем за мизерную цену, лишь бы доставить удовольствие ханум-саиб.
  - И где можно посмотреть на эти камни? - поинтересовался Автандилов.
  - Его ювелирная лавка находится на другом конце базара, мы можем пойти к нему прямо сейчас, - поклонился Юсуф.
  Лавка Сафара находилась в глинобитной лачуге, примостившейся боком к какой-то ограде. Перед лачугой были выставлены довольно искусно выполненные серьги, броши, ожерелья с разноцветными поделочными камнями.
  Сафар оказался высоким смуглым человеком в белоснежной чалме. Юрий Григорьевич обратил внимание на тонкие пальцы ювелира, явно не знавшие тяжелого труда простых афганских крестьян и кочевников.
  Беспрерывно кланяясь, он пригласил жестами гостей в свою лачугу. Внутри, на удивление, было довольно чисто, прямо на земле лежал красивейший ковер с огромным количеством подушек. Ирине Сафар предложил невысокий стул, а мужчины расселись на ковре. Сафар заговорил на пушту, усиленно жестикулируя, Переводил Юсуф: "Мой недостойный брат, говорит, что счастлив видеть столь высоких гостей в своем жалком жилище, а ханум-саиб превосходит всех встреченных им в жизни женщин в миллиарды раз". После этого, выпив, предложенного гостеприимным хозяином чая, перешли к делу. Откуда-то Сафар вытащил небольшой деревянный ларец, открыл его, и у присутствующих перехватило дыхание.
  На синем бархате лежало несколько крупных бриллиантов, большие черные и розовые жемчужины, величиной в разваренную горошину и еще несколько драгоценных камней, среди которых знающие люди могли бы узнать крупные алмазы, звездчатый сапфир, рубины и изумруды. Даже неискушенным людям было бы понятно, что эти камни имеют колоссальную цену. Непонятно было, как они попали в убогую лачугу базарного ювелира. Никакой караван-баши не мог привезти ему такие камни, ему попросту их негде взять. Драгоценные камни такого уровня известны наперечет во всем мире, они находятся специальных государственных хранилищах, в особых кладовых крупнейших музеев мира, в коронах монархов. Исчезновение любого из них просто невозможно, - их не украдешь, не продашь, не купишь. Загадка! Серьезная загадка! Советскому специалисту, работающему советником в Министерстве Общественных работ Афганистана, пусть даже он и советник министра, - предлагают драгоценные камни, которые должны украшать самые большие и известные сокровищницы мира!
  
  1629 год. Индия. Дели.
  Дворец Великих Моголов
  
  Шах-Джахан скучал. Шах, чей род восходит к великим полководцам Чингисхану и Тимуру, праправнук Захиреддина Мухаммеда, по прозвищу Бабур-Лев, покорителя Индии, скучал. Великая скука одолевала его.
  У него было все, что может пожелать смертный человек: власть, многочисленные жены и наложницы, стада тучных верблюдов и белых боевых слонов, вышколенная армия и груды сокровищ. Но ему было скучно. Все это есть у многих земных владык. Но Великие Моголы должен иметь то, чего нет ни у одного властителя на Земле.
  Он вызвал своего великого визиря. Визир явился незамедлительно: знал, чем грозит малейшее промедление при исполнении воли великого шаха.
   - Я желаю запечатлеть в веках силу, могущество, богатство и бессмертие нашего великого рода. Скульптуры, ковры с нашими изображениями, дворцы, мечети - это есть у всех падишахов на земле. Думай. Даю тебе три дня и три ночи. Могущество и величие нашего рода должны быть прославлены в веках. Думай.
   Великий визир вызвал придворных мудрецов и повелел через два дня и две ночи найти ответ на пожелание правителя. Долго думали мудрецы и к исходу второй ночи самый старый из них, великий Хариби, мудрейший из мудрейших, наконец, сказал: "Я знаю, чем можно порадовать великого шаха. У него будет то, чего нет ни у кого из живших до него и живущих ныне владык. И никогда не будет ни у кого в последующих веках. Это нельзя будет повторить никому, как нельзя изготовить второе солнце и вторую луну".
   На третий день визир рассказал шаху о решении, которое нашел мудрец, благоразумно умолчав о том, кто именно его предложил. Шах-Джахан в знак благосклонности милостиво разрешил визирю поцеловать краешек своей туфли.
  Затем он повелел собрать со всей Индии самых искусных ювелиров, резчиков по камням, художников. Перед явившимися его очам искуснейших мастеров Пенджаба, Калькутты и самого Дели шах высыпал груды алмазов, рубинов, сапфиров, жемчуга. Повелел он им соорудить трон, равного которому нет и не было во всей Вселенной. Спинка трона должна быть неотличима от павлиньего хвоста. Золота, серебра, драгоценных камней он велел не жалеть и использовать в таких количествах, каких потребуется для работы. Началась невиданная по своей уникальности работа художников и ювелиров...
  Для начала, из шахского сада долго отбирали самого красивого павлина, хвост которого должен служить образцом для создания спинки трона. У несчастной птицы аккуратно, чтобы не повредить, выдрали хвостовые перья. Дабы избежать изменения или потускнения окраски, перья каждую ночь на несколько часов выкладывали в огромный медный чан с ледяной проточной водой из родника Нехр-и-Бишт (Райский поток), который протекал в шахском саду. Подержав в воде, с наступлением рассвета их осторожно вынимали и раскладывали на белоснежном шелке в тени молодых пальм.
   Работа была поистине уникальной: мастера подбирали по тонам и полутонам и оттенкам цейлонские и кашмирские сапфиры, бенгальские и египетские изумруды, оттеняя их отборным жемчугом и алмазами. Иногда у художников возникали споры: какими самоцветами украшать подлокотники, спинку и ножки трона. После жарких дебатов художники и ювелиры пришли к решению: ценность Павлиньего трона должна заключаться не в стоимости камней, а в их художественном подборе. С этим после глубокого раздумья согласился и Шах-Джахан. Безусловно, Павлиний трон, был шедевром ювелирного искусства.
   Основу Павлиньего трона составляло стилизованное дерево из резного золота, украшенного эмалью. Спинка трона, развернутый павлиний хвост, поражала своим великолепием, поразительным сходством с настоящими павлиньими перьями.
   Стоимость трона была просто фантастической. Самый крупный рубин достигал веса в 100 каратов, в который была вправлена 50-ти каратная жемчужина. Это был знаменитый Рубин Тимура, камень покорителя народов Тимур-ленга, Тимура-хромца, Тамерлана.
   Много времени трудились мастера над созданием трона, много павлинов лишилось своего хвоста. По окончании работы во дворце Великого Могола был устроен пир и праздничное шествие по столице. На белого слона водрузили для показа народу сверкающий Павлиний трон, на котором восседал сам Шах-Джахан. Впереди, с боков и позади слона шли трубачи, барабанщики и свирельщики, а за ними, на разномастных лошадях, в высоких седлах ехали празднично разряженные вассальные князья, раджи и султаны. При виде такого шествия народ падал ниц и поднимал руки к небу, прося у богов Тримурти благоденствия императору и его воинству.
  
  1970 год, апрель.
  Кабул. Афганистан
  
   Совершенно потрясенные вернулись Автандиловы домой после посещения ювелирной лавки Сафара. Увиденные там драгоценные камни могли заворожить своей красотой кого угодно, причем на ум не приходила даже мысль о баснословной стоимости этих камней, просто сама их красота была мерилом их притягательности для любого человека. Они понимали, что такого богатства в руках простого базарного ювелира быть не могло, да и сам он был не очень похож на обычного афганца. Но это уже предмет интереса совсем других людей, однако, забыть то, что они видели, было невозможно.
   Событие было неординарное, поэтому на следующий день после беседы с заместителем резидента Мамоновым Автандиловы были приглашены к самому резиденту Костину, где еще раз повторили рассказ о своем посещении лавки Сафара.
   - Подведем итог, - сказал, наконец, Костин. - Первое: Вы совершенно уверены в подлинности камней; второе: Вы совершенно уверены в том, что эти камни выходят за уровень обычных драгоценностей, используемых в массовом изготовлении украшений; третье: продать их Вам он предлагал по стоимости этих самых рядовых поделочных драгоценностей, по крайней мере, один из бриллиантов он предложил для продажи именно на таких условиях. Я правильно понял?
   - Абсолютно правильно, Иван Николаевич! - подтвердил Автандилов. Ирина Сергеевна кивнула головой: - да, правильно!
   - Спасибо, товарищи. План дальнейших действий и взаимоотношений с вашими афганскими друзьями мы разработаем. А дальше посмотрим, что на самом деле хочет от нас дуэт мясник - ювелир. О строжайшей секретности проводимых мероприятий Вас уже предупредил мой заместитель. До свидания.
   Автандиловы ушли. Резидент остался наедине с замом. Некоторое время они молчали. Наконец первым заговорил Костин:
   - Какие соображения, Геннадий Сергеевич?
   - Два варианта, Иван Николаевич. Или камни подлинные, или фальшивка, отлично выполненная. В конце концов, Автандиловы, при всей своей убежденности в подлинности, могут ошибаться. Подлинность хорошо подделанных драгоценных камней может определить только специалист. И, в принципе, для чего предлагать рядовому, в общем-то, советнику, такую высокую цену. В том, что это прелюдия вербовочного подхода, я почти не сомневаюсь. Но не проще ли действовать по накатанной схеме - компрометирующая ситуация, подкуп, шантаж, угрозы. А тут прямо в лоб - бриллианты баснословной стоимости и невиданных размеров. Они ведь и показать их нигде не смогут, если даже купят. Мне кажется, что это фальшивка: ведь камни такого уровня в мире известны наперечет, исчезновение любого из них вызывает скандал во всем мире. А тут их несколько десятков. Да, нет, не может быть, чтобы они были настоящими.
   - Слишком прозрачная ситуация, Геннадий Сергеевич! Слишком легко просчитывается на первый взгляд: почти наверняка камни фальшивые, почти наверняка отличная подделка, которую очень трудно отличить. Но представь себе: если Автандиловы покупают один или несколько камней, потом окажется, что у какого-то частного коллекционера из Индии, Пакистана или еще откуда-нибудь пропали из коллекции такие камни, вот и готов повод шантажировать Автандиловых за покупку краденного. Так?
   - Похоже так, - согласился Мамонов, - но это в случае, если Автандиловы не работают под нашим контролем. Иначе, они же понимают, я имею в виду англичан или американцев, что мы не позволим купить ни фальшивку, ни подлинник. Позволить купить - это означает втянуться в совершенно неопределенную для нас комбинацию, а мы не можем позволить себе быть замешанными в нелегальных торговых операциях.
   - Правильно, не можем. Поэтому настораживает именно то, что ситуация просчитывается очень легко. Они понимают, что после случая с Волошиным все наши колонисты - под усиленным контролем и на свой страх и риск в подобную авантюру с камнями не полезут. Значит, они предполагают, что мы уже в курсе, даже не предполагают, - почти уверены. Таким образом, их комбинация строится на том, что мы уже все знаем и думаем именно так, как мы с тобой сейчас обсудили, а именно: настоящие камни или нет - Автандиловы их покупать не станут. Тогда вопрос: зная, что Автандиловы работают под нашим контролем, зачем предлагать им камни?
   - Вот этого я пока понять не могу, Иван Николаевич! - признался Мамонов, - мало материала для анализа. Автандилов уверяет, что ювелир, несмотря на смуглый цвет кожи и отличный разговор на пушту, чем-то напоминает европейца.
   - Это еще не факт, хотя все возможно. Нужно вплотную заняться обоими - мясником и ювелиром. Из местной полиции выжмите все, что возможно и невозможно. Добудьте фотографии обоих. Запросим резидентуры в Пакистане, Индии, Иране - может, они где-нибудь мелькали на виду. Теперь следующее, - продолжил резидент. - Выпускать Автандилова на следующую встречу с ювелиром без просчета ситуации нельзя. Отказаться от покупки он может и через Юсуфа, - боюсь, мол, а согласие..., что же влечет за собой согласие? Может они ждут нашего согласия? Если Автандилов соглашается купить хотя бы один камень, значит, мы вступили в игру. Черт! Но мы же не можем играть, не зная, во что играем! Когда у них следующая встреча? В пятницу. Сегодня суббота, есть почти 6 дней. Значит так, составь сообщение в Центр и попроси помощь у соседних резидентур. Такое ощущение, что они придумали что-то серьезное.
  
  Из телеграммы резидента КГБ СССР в Афганистане в Центр
   "Советнику Министерства общественных работ Афганистана Автандилову Ю.Г. (объект "Терек") через хозяина лавки Юсуфа (объект "Кедр") и, по легенде, его брата ювелира Сафара (объект "Зиндан") предложено купить драгоценные ограненные камни чрезвычайно крупных размеров и, вероятно, очень высокой стоимости.
   Объект Зиндан, предположительно является европейцем, долго живущим на Востоке. Фотографии объектов Зиндан и Кедр прилагаются.
   "Терек" уверяет, что камни могут быть сопоставимы с самыми известными драгоценностями, хранящихся в спецхранах музеев. В частности, он видел подобные изделия при посещении Алмазного фонда в Москве. Жена Автандилова (объект "Терек-2") утверждает, что камни подлинные.
   В таком случае, попытка продать их по цене обычных драгоценностей, представляется оперативным мероприятием неизвестного противника, предположительно английской или американской разведкой. Смысл такого мероприятия нам пока не представляется возможным выяснить из-за недостатка установочных сведений".
  
  Из телеграммы Центра резиденту КГБ в Афганистане
   "1. Объект Зиндан, является установленным английским разведчиком Питером Мак-Кольмом. Регион интересов - Ближний и Средний Восток, полуостров Индостан. Место и год рождения - Бомбей, 1923 год, семья английского инженера Оскара Мак-Кольма. Образование - Оксфорд, восточный факультет. В разведке с 1944-го года. В регионе проживает практически постоянно, семьи не имеет. Специалист по промышленному шпионажу, разбирается в технике, радиоделе, отлично стреляет. Мотоциклист, горнолыжник, теннисист. Отличный психолог, знание языков - французский, пушту, фарси, хинди.
   2. По сообщениям источников: аналогичные оперативные подходы с предложением купить драгоценные камни высшего класса зафиксированы в отношении советского военного атташе в Дели и представителя советского Аэрофлота в Тегеране. Продавцы, соответственно,богатый коммерсант Абичандра из Дели и странствующий купец Фарух. Анализе ваших сведений показал, что объект Зиндан, Абичандра и Фарух - одно и то же лицо. В обоих случаях предложение было отклонено.
   3. Анализ материалов, поступающих с мест, дает основание предполагать, что камни являются настоящими, скорее всего индийского происхождения. Вероятно, являются частью сокровищ кого-то из восточных правителей. Вполне возможно, спрятанных, а в последствии - обнаруженных англичанами.
   4. Считаем, что цель мероприятий англичан - довести до сведения Советского руководства, что в одной из стран Ближнего или Среднего Востока, находящихся под нашим влиянием, обнаружены богатства, основу которых составляют именно драгоценные камни высшего класса.
   5. Рекомендуем: объектам Терек вступить в контакт с объектом Зиндан. По возможности немного затянуть время, не отказываясь, но и не соглашаясь купить камни сразу и быстро. Основание: недоумение низкой ценой, боязнь фальшивки, боязнь огласки.
   6. Практически наверняка Зиндан почувствует работу Тереков под нашим контролем. Поэтому тщательно готовьте Тереков к возможной расшифровке со стороны англичан. Реакция Тереков - растерянность, а затем полное отрицание контактов с разведкой. В такой ситуации Зиндан только укрепиться в своих предположениях о сотрудничестве Тереков с КГБ".
  
  Этой телеграмме предшествовали несколько совещаний в Первом Главном управлении КГБ СССР. Начальник разведки долго выслушивал руководителей отделов восточного направления.
  Третий случай за последние шесть месяцев, когда советским гражданам, работающим за рубежом, предлагают купить драгоценные камни высшего класса. В первом случае, в Дели, советский военный атташе, по совместительству, резидент ГРУ Генштаба, посоветовавшись со своим руководством, отказал настырному делийскому коммерсанту, который, чуть позже был установлен именно военной разведкой, как англичанин Питер Мак-Кольм.
  Во втором случае, сотрудник разведки КГБ, работающий под прикрытием должности представителя Аэрофлота в Иране, получил такое же предложение, и вновь оно было отклонено.
  Сейчас третий аналогичный подход, сделанный тем же самым англичанином, на этот раз - в обличие бедного афганского ювелира Сафара. Что характерно, в первых двух случаях объектами интереса становились кадровые разведчики, вероятно установленные англичанами, а на этот раз объектом интереса стал человек далекий от разведки.
  Огромное недоумение вызывало предположение о подлинности камней. Продажа подлинников по низким ценам. Понимание противником, что, если процесс пойдет, то обязательно под контролем советской разведки.
  Предположим, мы купили. Момент купли-продажи будут контролировать две разведки, если не три (а вдруг, и американцы вмешаются). Мы постараемся выводить своего человека, они постараются помешать. Противостояние разведок - вещь привычная, но слишком надуманная причина: всучить хороший, пусть даже очень хороший товар по низкой цене, а потом начинать выяснять отношения. Что-то не вяжется, что-то не сходится. Истинная причина не просматривается.
  С этим и пошел начальник разведки Александр Михайлович Сахаровский к Андропову:
  - Юрий Владимирович, мы чувствуем, что игру начинать нужно: два раза отказались, нам предлагают в третий раз, мы не можем оставаться в неведении. Нужно, чтобы "Тереки" немного протянули время, может еще что-то выплывет. Я предлагаю дать указание всем резидентурам на Востоке - выяснить не попадали ли в их поле зрения, даже мельком, торговцы крупными ограненными драгоценными камнями неустановленного происхождения
  
  Андропов задумался. Человек, пришедший на Лубянку со Старой площади, из ЦК КПСС, он идеально подошел на роль руководителя крупнейшей спецслужбы мира. Не имея специального образования, он отлично разбирался, в нуждах и проблемах разведки и контрразведки.
  Андропов сменил В.Е. Семичастного на посту председателя КГБ СССР в 1967 году. Формальным поводом для отстранения последнего от руководства органами госбезопасности послужили побег в США дочери Сталина Светланы Аллилуевой и неудачные попытки КГБ вернуть ее в СССР.
  Назначением Андропова на пост председателя КГБ Брежнев значительно укрепил свои позиции, сделав этот важнейший участок полностью безопасным для себя. И действительно, с этого направления Брежневу до самых последних дней уже ничто не угрожало. Андропов всегда сохранял к нему полную лояльность.
  
  - Мне тоже очень интересно: во-первых, откуда такие камни, причем ограненные, это говорит о том, что у них вполне определенное происхождение - они кому-то принадлежали. - сказал Андропов. - Это не случайно открытая алмазная россыпь, тем более, что там не одни алмазы, а сапфиры, рубины и даже жемчуг. Во-вторых, очень смущает то, что если они подлинные, почему предлагаются по низкой цене; и, в-третьих, почему последняя попытка их продать сделана человеку, который не является сотрудником разведки. Может, они считают "Тереков" нашими разведчиками?
  - Вполне возможно, Юрий Владимирович, что они так посчитали. Терек - человек широко известный в советской колонии, даже руководит самодеятельным джаз-оркестром. Он отличный инженер, к его мнению прислушивается сам Министр Общественных работ, он автор проекта нового моста в Кабуле, имеет множество друзей среди афганцев. В-общем, с точки зрения англичан или американцев, он вполне может быть нашим сотрудником. Хотя в данном случае они ошиблись, - начальник разведки внезапно замолчал, потому что, наконец понял, что хотел сказать Андропов.
  Председатель КГБ не упустил замешательства начальника ПГУ:
  - Александр Михайлович, теперь понятно, что я имел в виду, да? - улыбнулся он. - В это раз они просто ошиблись в выборе объекта интереса, Терек не наш сотрудник, но это не столь важно. Просто англичане намеренно, по каналам разведки, доводят до нас информацию об обнаруженных где-то на Востоке сокровищах. Они бы не стали этого делать, если бы место нахождения камней было под их контролем. Значит, эта страна под нашим влиянием. Возможно, там есть наши военные базы. Поэтому, они не могут их взять их сами. Каким-то образом, часть этих камней попала им в руки, но все они взять не могут, вот и подбрасывают нам вариант, мол, мы знаем, - что, и знаем, - где. А взять не можем. Давайте возьмем вместе. Это один из вариантов объяснения наших с вами непонятностей. Хотя, откровенно говоря, попахивает вся эта ситуация каким-то приключенческим романом.
  
  1970 год, апрель.
  Кабул. Афганистан
  
   "Бедный афганский ювелир" Сафар, он "богатый индийский коммерсант" Абичандра, он же "странствующий персидский купец" Фарух, он же сотрудник английской разведки Питер Мак-Кольм, был плотно взят в разработку резидентурой посольства. Резидентуры стран Ближнего и Среднего Востока получили задание установить возможные связи "объекта Зиндан" - этот оперативный псевдоним Мак-Кольм получил в начавшейся операции советской разведки под названием "Раджа". В сокровища, или какие-то настоящие богатства до конца не верилось. Но необходимо было выяснить, что на самом деле стояло за настойчивыми попытками англичан выйти на контакт, да еще в такой необычной форме.
   Осторожные наблюдения за лавкой "ювелира", местная полиция и ее осведомители принесли совсем небольшой результат. Посетителей в лавке было мало - в день 2-3 человека. Удалось отсеять несколько совершенно случайных людей. забредших в лавку за дешевыми украшениями, личности четырех человек - типичных афганских кочевников, удалось установить: они оказались на подозрении у полиции Афганистана как мелкие контрабандисты, но ничего особо серьезного на них не нашлось.
   В-общем, Зиндан вел себя довольно спокойно - приходил в лавку около 9-ти утра, сидел у ее дверей почти постоянно, исправно совершал намаз, в середине дня шел в чайхану, пил несколько чайников чая, неспешно беседовал с посетителями чайханы, такими же, как он обитателями базара, после вечерней молитвы домой, в западную часть города на собственном осле. Правоверный мусульманин - прямо образец поведения по Корану.
  
   На подготовку Тереков к очередной встрече с объектом "Зиндан" после получения телеграммы из Центра оставалось 3 дня. Инструктаж четы Автандиловых проводил заместитель резидента Мамонов. Линия поведения Тереков была, в принципе, несложной - безусловный интерес к камням, скрываемое, но угадываемое желание приобрести хоть один бриллиант и, вместе с тем, боязнь огласки.
   С другой стороны, в начавшейся игре предполагалось, что Зиндан почувствует подставу, вернее, с самого начала англичане рассчитывают на контакт с советской разведкой. Поэтому расшифровка Тереков со стороны Зиндана была почти предопределена, но на первых порах они должны были отрицать всякую связь с разведкой, и тут важно было уловить момент, когда под прийдется признать эту самую связь. Вся сложность состояла в том, что Тереки были людьми совершенно далекими от закулисного мира разведок и им приходилось усваивать много информации, касающейся правил поведения в подобных мероприятиях. Зиндан был очень серьезным противником, и в это игре Тереки были с самого начала в проигрышном положении.
   Однако, по замыслу Центра, если за этими предложениями англичан ничего серьезного не стоит, то всегда можно объявить их действия очередной провокацией против советских людей, находящихся вдали от Родины.. Если же, что-то интересное все же проявится, тогда в игру нужно втягиваться по-серьезному, аккуратно выводя из нее Тереков, и подключая к ней специалистов разведки.
  
   Из доклада резидента МИ-6 в Афганистане в штаб-квартиру разведки в Лондоне:
  "Источник "Соло" в Министерстве Внутренних дел Афганистана сообщает, что к нему обратились русские с просьбой собрать всю имеющуюся информацию на ювелира с базара "Лабидарья" Сафара.
  Поскольку мы имеем указание при необходимости оказать всестороннюю поддержку и помощь Сафару, дополнительно сообщаем, что зафиксировано наблюдение за Сафаром со стороны группы афганцев из 6 человек, постоянно меняющих друг друга на маршруте передвижения Сафара. Наблюдение за Сафаром ведется очень квалифицировано, что предполагает специальную подготовку наблюдателей. Установить их личности не удалось".
  
  Апрель, 1970 год. Лондон.
  Резиденция Премьер-министра Англии, Даунинг-стрит, 10
   Начальник секретной службы Ее Величества мистер Джон Ренни доложил премьер-министру Англии Гарольду Вильсону о сдвигах в операции "Золотой орел": "Судя по всему, сэр, русские на третье предложение решили отреагировать. За Мак-Кольмом они ведут наблюдение, завтра у него контакт с русским советником и его женой".
   - Мистер Ренни, прошу Вас еще раз тщательно продумать, не вызовет ли Ваш замысел осложнений в отношениях с русскими. Они люди недоверчивые и вряд ли поверят в то, что мы им хотим предложить. Нам не нужны обвинения в провокациях против них. Или же, проверив всю информацию и убедившись в ее подлинности, они попытаются нас обойти.
  - Сэр, мы полностью контролируем ситуацию. Источник "Соло" в МВД Афганистана - наш верный многолетний агент, его пытались вербовать русские и он с нашего ведома работает, вернее, делает вид, что работает на них уже четыре года. Так вот, он и сообщил о просьбе, с которой обратились к нему русские: дать приказ в окружную полицию собрать сведения о Мак-Кольме. Значит, русские заинтересовались и хотят выяснить, что, наконец, стоит за нашими предложениями. Мы много ожидаем от завтрашней встречи Мак-Кольма с русским советником.
  - Как Вы думаете, русские уже расшифровали Мак-Кольма?
  - Думаю, да, сэр! Наверняка можно будет сказать в самое ближайшее время!
  - Удачи, вам, мистер Ренни! Мы очень надеемся на благополучный исход этой операции.
  - Спасибо, сэр! Мы сделаем все возможное.
  
  Наступил день следующей встречи Автандиловых с ювелиром Сафаром. Тщательно проинструктированные Тереки поехали, как всегда, вместе с другими колонистами на базар. Покружив по рынку, накупив фруктов, овощей, зелени, они заглянули в мясную лавку Юсуфа. Было видно, что тот искренне обрадовался, когда Юрий Григорьевич сказал, что согласен еще раз навестить "бедного брата Сафара". Покупки оставили в лавке Юсуфа и отправились к Сафару.
  Сафар ждал их, сидя на подушках посередине своей лачуги и неторопливо попивая из красиво расписанной пиалы зеленый чай. Увидев гостей, он поднялся и, кланяясь и прижимая руки к груди вежливо осведомился о драгоценном здоровье высоких гостей, посетивших его, недостойного бедного базарного мастера. Он долго еще расспрашивал о здоровье чудесных детей, почтенных родителей и уважаемых родственниках высоких гостей. Утомляло и то, что приходилось слушать перевод Юсуфа. Юрий Григорьевич, сам неплохо владевший фарси и пушту, мог бы и сам поговорить с Сафаром, но показывать знание языка ему не рекомендовали.
  Наконец, выпив предложенного чая, высокие гости перешли к делу. Первой не выдержала Ирина Сергеевна:
  - Уважаемый Сафар, можно нам еще раз взглянуть на драгоценности, которые мы видели в прошлый раз?
  - Ханум-саиб, что может предложить бедный ювелир, такой несравненной женщине как Вы? Золотое Солнце меркнет перед Вами, серебряная Луна стыдливо прячется в облаках при вашем появлении. Неужели те жалкие побрякушки, которые случайно оказалось у бедного Сафара, могут заинтересовать Вас и Вашего благородного супруга?
  - Уважаемый Сафар, как ни странно, но Ваши жалкие побрякушки заинтересовали мою жену и меня. Мы хотели бы еще раз посмотреть на них. - вступил в разговор Автандилов.
  Сафар снова вытащил шкатулку. Автандиловы уже были готовы к тому, что увидят, но невозможно было смотреть спокойно на такую красоту. Бриллианты, рубины, сапфиры, изумруды, сверкали, переливались всеми цветами радуги. Солнечные лучи, проникающие через небольшие окна лачуги Сафара, отражались, дробились на множество мелких разноцветных лучиков, игравших на всех стенах и потолке. Зрелище было потрясающее - как будто они попали в сказочную пещеру, полную сокровищ. У Ирины Сергеевны вырвался глубокий вздох восхищения. Автандилов стоически молчал, но было заметно, что увиденное потрясает, завораживает, притягивает его. Сафар искоса наблюдал за реакцией Автандиовых.
  - Ханум-саиб желает приобрести какой-нибудь камешек из этого недостойного товара? - осведомился он.
  - Нет-нет, не желаю, - поспешно воскликнула ханум-саиб, не отводя, однако, взгляда от драгоценностей.
  - Нет, уважаемый Сафар, мы не можем позволить себе купить ваши камни. Такие камни достойны императорских корон, их стоимость огромна. Как я могу купить хотя бы один из них - моего жалования за всю жизнь не хватит купить самый маленький камешек их того, что мы увидели. - добавил Автандилов, держа дрожащими руками один из бриллиантов.
  - Но я же предлагаю Вам эти камни по совершенно невысокой цене. Вы - достойные благородные люди, а эти драгоценности достались мне почти бесплатно. В знак моего глубокого уважения я предлагаю приобрести хотя бы один из этих камней по совсем небольшой цене, мушавер-саиб , - умоляюще произнес Сафар.
  - Уважаемый Сафар, мы не можем, не можем ни по какой угодно низкой цене их купить. Если вдруг они ненастоящие (о, нет, мы не подозреваем вас, уважаемый господин Сафар, в торговле поддельными бриллиантами), - над нами будут смеяться: купить фальшивку, да еще такого размера - это просто дурной тон. А если они настоящие... как мы объясним появление у нас такого сокровища, никто не поверит в то, что можно купить их по цене, какую вы предлагаете, - сказал тихо Автандилов, перебирая камни.
  - Cаиб, мой брат знает, что говорит, он будет нем, как мертвый верблюд, и никому не скажет, если Вы купите такой подарок Вашей обожаемой жене, - вступил вдруг Юсуф.
  Ирина Сергеевна умоляюще посмотрела на мужа. Он помолчал, затем сказал:
  - Ладно, мне нужно подумать, уважаемые. Честно говоря, я просто боюсь купить то, что Вы мне предлагаете. Может, эти камни похищены у кого-то, а советский инженер не может купить краденое имущество.
  - Cаиб, - возмутился Юсуф, - Как можно так говорить? Мой брат не торгует краденым, - он искренне, в знак своего глубокого уважения, предлагает купить украшения для Вашей драгоценной супруги!
  - Ну, хорошо, хорошо, - успокоил Автандилов Юсуфа, - я далек от мысли, что твой уважаемый брат торгует краденым, но слишком невероятное предложение он нам делает, пойми, Юсуф, я должен подумать. Давайте встретимся через неделю, уважаемые.
  - Драгоценный гости моей жалкой лавки, я умоляю, подумайте еще раз - мне очень хочется сделать такой подарок для ханум-саиб, - умолял Сафар, провожая Автандиловых и Юсуфа до дверей.
  
  Отчет Автандиловых-Тереков слушали Мамонов и Костин вместе. Наконец, Костин, резюмировал:
  - Существенного мало. Настойчивое желание продать камни именно Вам. И оговорка Сафара - "мушавер-саиб", господин советник. Юрий Григорьевич, Ирина Сергеевна, огромное спасибо Вам за помощь. Надеюсь, так же вместе продолжим работу с нашими афганскими "друзьями". Будьте любезны, в соседней комнате напишите, пожалуйста, все, что Вы нам сейчас рассказали.
  Тереки вышли. В кабинете наступило молчание, оба обдумывали услышанное.
  Наконец, Мамонов, сказал:
  - Мне кажется, Иван Николаевич, что оговорка "господин советник" неслучайна. Ни простой мясник, ни базарный ювелир знать служебного положения Терека не могут. Значит, англичане подтверждают нам то, что Терек выбран ими намеренно, они считают его нашим работником.
  - Это первое, Геннадий Сергеевич, - кивнул Костин, - значит, предположение Центра о попытке англичан прозондировать почву для неофициальных контактов по линии разведки подтверждается. Второе, Тереки еще раз выражают свою уверенность в подлинности камней. Значит, дело намечается нешуточное. Центр считает, что камни привезены из Индии. Индира Ганди сейчас неуклонно проводит политику сближения с Советским Союзом, хотя англичане имеют там очень сильные позиции практически во всех сферах и могли бы обойтись без нас. Значит, или драгоценности не из Индии, или мы, сами того не зная, плотно контролируем место их нахождения.
  
  Андропов выслушал доклад начальника ПГУ о встрече Тереков с ювелиром. Практически, самым ценным было то, что предположения Центра превращались в уверенность: англичане настойчиво искали неофициальных контактов.
  Камни почти наверняка можно было считать подлинными: "бедному афганскому ювелиру" было невдомек, что из Москвы в Кабул курьер срочно доставил специально изготовленное кольцо, с виду неотличимое от обручального, которое носил Автандилов. Во время визита к ювелиру Автандилов все время перебирал драгоценные камни, подносил к глазам, любовался игрой света и старался незаметно сильно прижимать камни к кольцу, которое красовалось у него на безымянном пальце правой руки.
  В посольстве с Автандилова осторожно сняли кольцо, тщательно упаковали в стерильный герметичный контейнер и тот же курьер увез его в Москву. Исследование поверхности кольца показало наличие следов кристаллического углерода от контакта камней с кольцом, т.е. материала, из которого состоят настоящие алмазы.
  Операция развивалась. Оставалось ждать, когда и как ювелир Сафар, он же "объект Зиндан", предпримет расшифровку Тереков, как людей, работающих на советскую разведку. К сожалению, пока инициатива первых шагов принадлежала англичанам, и КГБ оставалось только держать оборону, пытаясь просчитать действия противника.
  
  На следующую встречу с ювелиром Автандилов поехал один. Ирина Сергеевна сказалась заболевшей. Сафар, казалось, излучал неподдельную радость при виде столь уважаемого гостя. Узнав, что супруга высокого гостя заболела, он загрустил: "На все воля Аллаха!". Снова Сафар показал Тереку камни и снова Автандилов любовался их несравненной красотой. Юсуф, извинился и попросил разрешения удалиться на некоторое время. Прошло несколько минут в молчании, пока Автандилов перебирал драгоценности.
  - Ну, что надумали, мушавер-саиб? - вдруг негромко спросил Сафар. Автандилов недоуменно посмотрел на него и развел руками, не понимаю мол.
  - Уважаемый господин Автандилов, не притворяйтесь, вы хорошо говорите на пушту и прекрасно меня поняли. Мы с Вами серьезные люди и Вы прекрасно знаете, зачем пришли. Вы правы - на дороге такие камни не валяются и понимаете, что это только предлог для наших контактов. Думаю, что ваше руководство, хорошо проинструктировало Вас - отрицать всякую связь с советской разведкой, клясться, что никому не говорили об этих камнях, что вы хотите их купить для жены, но боитесь, как всякий советский человек боится собственной тени, особенно за границей.
  - Господин Сафар, да я знаю фарси и пушту, но Вы ошибаетесь, ни с кем я не связан, и никогда не работал в разведке, - последнюю часть фразы Автандилов произнес с такой искренностью, что мог посрамить хороших актеров, а ведь это было правдой, - и вообще, уважаемый, откуда Вам известна моя фамилия? Я сейчас же покидаю Вас и надеюсь, что мы больше никогда не встретимся. Мне совершенно не нужны осложнения и неприятности, связанные с Вашими нелепыми предположениями, господин "ювелир".
  - Не торопитесь, саиб, - усмехнулся Сафар, - я еще никогда не видел, разведчика, который вот так сразу признался бы в своей профессии. Но это не столь важно. Мы оба знаем, зачем мы здесь. Ваше руководство решило, наконец, выяснить, что стоит за настойчивыми предложениями купить камни баснословной стоимости. Причем камни, не зарегистрированные ни в одном каталоге самых знаменитых драгоценностей мира, хотя они по праву могут занимать в них почетные места.
  - Господин Сафар, я приходил к Вам, только как частное лицо. Ваши шпионские штучки оставьте при себе. Надеюсь, мы с Вами больше не увидимся. Прощайте. - Автандилов встал.
  - Господин советник, два слова на прощание: снимите с меня наружное наблюдение. Я понимаю, это не в Вашей компетенции, но передайте мою просьбу Вашему руководству - ваши люди, мне, в принципе не мешают: они хорошо обучены, но раз я уже знаю об их существовании, наблюдение теряет смысл. Согласитесь.
  - Господин Сафар, Ваша провокация не удалась. Надеюсь Вас больше никогда не увидеть, - сказал Автандилов, стоя на пороге.
  - Господин советник, - спокойно, не вставая, произнес Сафар, - а как объясните следующее: во время Вашего прошлого визита ко мне, оборванец, сидящий неподалеку от моей лавки, что-то рисовал на песке какой-то палкой. Вы слегка замедлили шаг возле него, внимательно всматриваясь в рисунок, который он тут же стер, как только Вы прошли мимо. Ерунда, скажете Вы: подумаешь замедлил шаг. Так вот, уважаемый, - это не ерунда. Этот оборванец, один из тех шестерых, кто ведет за мной наблюдение последнюю неделю. Что он Вам передал? Информацию, что я один? Что ко мне никто не приходил за 2-3 часа до Вашего визита? Что вокруг нет моих людей? Как видите, он ошибся, мои люди зафиксировали ваш контакт. О чем это говорит? Ваше негодование, обвинения в провокации - мне все это понятно: так ведут себя обычно практически все советские люди, сталкиваясь, с чем-то, что выходит за рамки, инструктажей ваших идеологических работников и офицеров безопасности.
  Но Вы же не простой советский гражданин, - Вы представитель разведки и знаете правила игры. А игра началась - мы оба прекрасно это понимаем. Да, мы с Вами представляем две противоборствующие разведки, но это не значит, что на каком-то этапе наши интересы могут не совпасть. Думайте, господин советник, - не пора ли перейти к делу?
  Автандилов угрюмо молчал, пока Сафар произносил свою тираду. Он прекрасно помнил этот эпизод. Ему было предписано чуть-чуть замедлить шаг возле сидящего возле лавки ювелира молодого афганца в темно-серой чалме и посмотреть на рисунок, который тот будет вычерчивать на песке.
  Смысл этого действия стал доходить до него только сейчас: Сафар должен был уличить его во лжи, дальнейшее отрицание Тереком принадлежности к разведке теряло смысл, а советская разведка, таким образом "пойманная на слове" и "позволившая" противнику "зафиксировать" своих наблюдателей, вынуждена была подтвердить англичанам свое согласие идти на дальнейший контакт. При этом у англичан должно сохраняться постоянное чувство, что инициатива и лидирующее положение - за ними. В какой-то момент советская разведка просто обязана перехватить инициативу, но сделать это так, чтобы англичане были постоянно уверены в своей главенствующей роли.
  "Господи, как все сложно! Неужели нельзя прямо, по-человечески договориться" - тоскливо подумал Автандилов.
  - Ну, что, господин советник, что же вы молчите? Может, выпьете еще чаю? - любезно предложил Сафар.- Или, побеседуем, наконец, как профессионалы?
  - Я должен посоветоваться, - выдавил из себя, наконец, Автандилов, - давайте встретимся через неделю.
  - Конечно, конечно, мушавер-саиб, - воскликнул Сафар, на глазах превращаясь в угодливого базарного ювелира, - как Вам будет удобно. Я всегда рад видеть у себя такого благородных людей, как Вы и Ваша драгоценная супруга, да благословит ее Аллах. Передайте ей мой самый нижайший поклон и пожелание скорейшего выздоровления.
  Автандилов ушел. Сафар проводил его задумчивым взглядом, потом уселся на подушки, налил себе чаю и погрузился в размышления. Что-то ему не нравилось в создавшейся ситуации, он не мог понять, что именно, мысль ускользала, не желая принимать законченную форму, он искал ответа, но не находил.
  С первого взгляда, операция началась именно так, как задумывалась - русские, наконец, клюнули на приманку, собирали сведения о нем, установили наблюдение, которое удалось обнаружить, советник имел санкцию на контакт - это несомненно. Весь этот цирк с отрицанием... ну что ж - это правила игры. Русские, как никто в мире, видят везде и во всем провокации против себя, но тут имеет место санкционированный контакт. Сафар еще и еще раз анализировал ситуацию - нет, все нормально, но все же что-то не дает покоя...
  
  В Центре, проанализировав складывающуюся ситуацию, пришли к выводу: операция развивается, как задумано, однако состоявшаяся встреча Терека с Зинданом должна быть последней. Пора выводить Терека из игры и заменять кадровым сотрудником разведки. Непредвиденные обстоятельства, которые могут возникнуть в процессе операции, требуют мгновенного профессионального анализа, с которым неподготовленный человек не справится. Кроме этой причины, вывод Терека имел целью развеять у Зиндана подозрения, которые могут у него возникнуть в связи с тем, что слишком уж плавно развиваются события.
  
  Начальник разведки доложил Председателю КГБ о развитии операции. Андропов, немного подумав, окончательно подтвердил свое разрешение вступить в контакт с английской секретной службой. Выходить на контакт с Зинданом должен был заместитель резидента КГБ в Афганистане Ю.С. Мамонов, занимавший должность второго секретаря посольства.
  Андропов понимал, что происходит что-то необычное: идет "холодная война", налицо глобальное противостояние двух общественных систем, бешеными темпами идет накопление оружия массового поражения. Разведка КГБ противостоит практически в одиночку разведкам самых развитых капиталистических стран. Страны социалистического лагеря, конечно же, имея свои спецслужбы, не могут на равных тягаться с такими сильными и опасными противниками, как США, Англия, Западная Германия, кроме того, все чаще фиксировалась активность быстро крепнущей израильской спецслужбы "Моссад".
  Разведка ГДР, в этом смысле выгодно выделялась, с ней уже считались во всем мире, но это, скорее исключение, чем правило. Спецслужбы стран Восточного блока в основном были сосредоточены на борьбе против собственных эмигрантских организаций, т.е. повторяли, в общих чертах, путь развития ВЧК-ГПУ в 20-30-е годы.
   Андропов взвешивал, настало ли время, что бы доложить о необычном поведении англичан на самый верх, в ЦК. Нет, пожалуй, еще рано, многое еще неясно, решил он. Подождем, как будет развиваться операция.
  
  Настал день следующей встречи с "ювелиром" Сафаром. Наблюдение за ним, конечно же, не сняли, вели его двумя группами: первая - 6 человек, постоянно сменяющих друг друга сотрудников местных органов безопасности, проходивших курс обучения в Советском Союзе. На вторую группу из 3-х человек, сотрудников резидентуры, была возложена задача: обнаружение контрнаблюдения англичан, скрытая киносъемка и обеспечение безопасности места встречи противников.
  
  Автандилов выехал как обычно на базар с другими колонистами и их женами. Маршрут у него был самый обычный - овощные, фруктовые лавки, вдоль которых он неторопливо двигался. Приближалось время встречи. Наблюдение англичан, если оно и велось за Автандиловым, должно было подтвердить Сафару, что все идет по плану: русские готовы продолжить контакт.
  Машина, в которой находился Мамонов, вышла их ворот посольства за час до назначенного времени. Немного покружив по городу, водитель резидентуры поехал в сторону базара "Лабидарья". Мамонов некоторое время походил по базару, потом направился к лавке "ювелира".
  - Здравствуйте, уважаемый господин Сафар! Как Вы поживаете, как здоровье Ваших родных, да продлит Аллах их дни, - вежливо поздоровался он, входя в лачугу.
  - Здравствуйте, господин! Я счастлив видеть такого достойного человека, как Вы в своей жалкой лавке. Неужели высокое внимание моего гостя могло заинтересовать что-то из товара, которым я пытаюсь торговать, чтобы прокормить моих жен и детей, - беспрерывно кланяясь, заговорил Сафар.
  От Мамонова не ускользнуло мимолетное, практически незаметное замешательство "ювелира": конечно же, он ждал Автандилова. Личность Мамонова ему, несомненно, знакома, но его он не ждал, это было очевидно.
  - Господин Сафар, я принес Вам привет от нашего общего друга - советника Автандилова.
  - Да благословит его Аллах и его несравненную супругу. Уважаемый мушавер-саиб как-то заглянул в мою лавку, желая приобрести какие-то украшения для своей драгоценной супруги, но ничего из моего жалкого товара не смогло привлечь его высокого внимания, - сказал Сафар.
  - Уважаемый Сафар, господин советник был так любезен, что просил передать Вам: все переговоры по покупке драгоценностей отныне буду вести я. Меня, скажу прямо, очень интересует, драгоценности, которые, по рассказам, уважаемого советника, произвели на него неизгладимое впечатление. Кроме того, просьбу господина советника подтверждают господин военный атташе в Индии и представитель Аэрофлота в Тегеране, - спокойно произнес Мамонов.
  Сафар внимательно посмотрел на Мамонова и вдруг рассмеялся:
  - Я знал, что русские откликнуться на наши предложения, хотя бы из чистого любопытства, что за ними стоит. Но, позвольте поинтересоваться, почему переговоры будете вести именно Вы? Конечно, я знаю, что по иерархии в разведке Вы стоите гораздо выше господина Автандилова, но не принято в наших играх так резко менять участников.
  - Господин Сафар, Вы будете разочарованы, но советник Автандилов не имеет к разведке никакого отношения. Да, свои встречи с Вами он проводил под нашим контролем, но, когда мы убедились в серьезности Ваших намерений, решили, что в дальнейшем разговор должны вести профессионалы с обеих сторон. Разве я не прав?
  - Кажется, Вы говорите правду, - задумчиво сказал Сафар.- Он с таким жаром меня уверял в своей непричастности к разведке, что я, чуть было, не поверил, если бы не был убежден в обратном. Сейчас я понимаю: он не лгал, но сыграл переход к раздумьям просто великолепно, - примите мои поздравления: Вы его прекрасно подготовили. Кстати, как к Вам обращаться, господин второй секретарь посольства?
  - Уважаемый, зачем же придумывать лишнее - так и называйте: господин секретарь, если ничего не имеете против, господин Мак-Кольм.
  "Ювелир" неожиданно зааплодировал:
  - Браво, браво, господин Мамонов. Я всегда восхищался искусством советской разведки. Ваши люди всегда были достойными противниками.
  - Если Вы не против, давайте перейдем к делу, господин ювелир. - довольно сухо сказал Мамонов, - мы с вами далеко не из дружественных организаций, поэтому, если у Ваших руководителей есть информация, действительно заслуживающая внимания, и которую Вы столь настойчиво нам предлагаете, то будем рассматривать нашу встречу, как сугубо деловую и начнем разговор. В противном случае, - разрешите откланяться.
  - Господин секретарь, не стоит горячиться. У нас на самом деле есть информация, которая Вас заинтересует. Скажу так: у нас - информация, а у Вас - возможности в полной мере ею воспользоваться. Речь идет о случайно обнаруженных баснословных богатствах одного из восточных падишахов. Вы, вероятно, догадывались об этом. То, что видел, господин Автандилов и его дражайшая супруга - это ничтожная доля процента всего того, что есть. Вообразить, сколько стоит все сокровище практически невозможно - речь идет о десятках миллиардов долларов.
  - Подождите, господин ювелир, - прервал его Мамонов, - во-первых, я бы хотел сам взглянуть на камни, которые у вас есть, во-вторых, значит, мы так плотно контролируем место нахождения тех богатств, что ваша организация ничего не может сделать, что бы ими завладеть? И, в-третьих, мы понимаем, что речь идет об одной из стран Ближнего или Среднего Востока, которая находится под нашим влиянием, но в любом случае, все, что обнаружено на территории суверенного государства, принадлежит этому самому государству. А вы, по большому счету, предлагаете нам стать соучастниками обычного ограбления. Я Вас правильно понял?
  - Зачем же так грубо, господин секретарь, - усмехнулся Мак-Кольм, - если даже поставить в известность правительство этой страны, то оно не обойдется без нашей с вами помощи. Эти азиаты не способны провести такую технически сложную операцию, которая требуется, без помощи извне. А камни, вот они, смотрите, господин секретарь.
  С этими словами он открыл шкатулку. И снова лачуга ювелира стала похожа на волшебную пещеру сокровищ из восточных сказок. Мамонов был потрясен увиденным, да, - эти камни стоили огромных денег, трудно представить, что за сокровища имеет в виду англичанин, но если хоть малая часть из рассказанного им правда, то невозможно представить ценность того, что где-то спрятано древними восточными правителями.
  - Впечатляет? - поинтересовался Мак-Кольм
  - Безусловно, впечатляет, - признался Мамонов, - господин Мак-Кольм, я доложу своему руководству о нашей встрече. Думаю, что санкцию на последующие контакты с вами я получу. Давайте условимся о встрече в следующий выходной здесь же в это же время.
  - Согласен, - кивнул англичанин. - был рад личному знакомству. До встречи.
  Мамонов, поклонившись, вышел их лавки ювелира. Вокруг шумел базар, в пыли копошились оборванные грязные ребятишки. Неподалеку дремало несколько человек в тени довольно чахлых деревьев. Он внутренне усмехнулся: группа наблюдения за объектом мирно дремала рядом с группой контрнаблюдения, работающей на англичан. Да, Восток - дело тонкое!
  
  Из доклада резидента КГБ СССР в Афганистане в Центр
  "Встреча Чинар-2 с объектом Зиндан подтвердила серьезность намерений англичан вступить в контакт на неофициальном уровне. Камни, предъявленные Зинданом, безусловно, подлинные и имеют огромную цену. Зиндан подтверждает, что основная часть сокровищ находится в стране, находящейся под нашим влиянием. Англичане предлагают нам участие в операции по извлечению этих сокровищ.
  Прошу санкцию на продолжение операции".
  
  Из телеграммы Центра резиденту КГБ в Афганистане
  "Дальнейшую разработку объекта Зиндан продолжать. По возможности выяснить историю драгоценностей, и каким образом найдены предлагаемые образцы".
  
  Председатель КГБ попросил о личной встрече Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева.
  После контакта заместителя резидента с английским разведчиком сомнений в серьезности намерений английской секретной службы не оставалось. Сокровища какого-то восточного правителя были обнаружены англичанами. Англичане очень хотели их достать, но не могли из-за советского контроля за той местностью, где они находились. Попытки выяснить, где они находятся ни к чему бы не привели - англичане не за что бы не выдали бы их место нахождения, боясь, что русские в одиночку справятся с их поиском и добычей.
  С другой стороны, совместная охота за сокровищами предполагает чисто условное доверие к партнеру: как только цель будет достигнута, есть опасность настоящего кровопролития за единоличное обладание ими. И вообще, очень трудно сохранить секретность такой операции, да еще в какой-то третьей стране. Тут может возникнуть целый букет осложнений международного уровня - незаконный поиск и тайная добыча драгоценностей на территории суверенного государства спецслужбами других государств. Скандал может быть колоссальный.
  
  Брежнев, пришедший к власти осенью 64-го года в результате смещения Хрущева, еще не был тем "дорогим товарищем Леонидом Ильичем", которым он стал в 70-х годах.
  Участники пленума ЦК КПСС, на котором, по сути дела, был фактически закреплен переворот в партии, вздохнули свободно, когда во главе партии стал Л.И.Брежнев. Приветливость и доброжелательное отношение Леонида Ильича были всем хорошо известны. Красивое, с густыми бровями лицо казалось очень значительным и спокойным. За столом президиума оно выражало какую-то важную думу и обещало всем участникам пленума спокойную и обеспеченную жизнь.
  После заседания Политбюро, на котором его избрали Генеральным секретарем ЦК КПСС, он ехал в машине вместе с А.Н. Косыгиным. Леонид Ильич тогда говорил Косыгину, что главная задача на данном этапе деятельности ЦК партии и советского правительства - обеспечить спокойную жизнь для советских людей. Он сказал, что "при Сталине люди боялись репрессий, при Хрущеве - реорганизаций и перестановок. Народ не был уверен в завтрашнем дне, поэтому, - заключил Леонид Ильич, - советский народ должен получить в дальнейшем спокойную жизнь для плодотворной работы".
  Между Брежневым и Косыгиным отношения были довольно сложные. А.Н. Косыгин реальнее других представлял истинное положение дел и был поглощен поиском доходов, способных пополнить бюджет. Брежнев относился к нему настороженно: взвешенность и осмотрительность, с какими Косыгин подходил к решению народнохозяйственных задач, острота и твердость мыслей, высказанных на заседании Политбюро, довольно четко обрисовывали некомпетентность генсека в области экономики.
  
  Брежнев внимательно выслушал Андропова, просмотрел аналитические записки, составленные в ПГУ, и надолго задумался.
  - Юрий Владимирович, - наконец сказал он, - Вы же знаете, мы стремимся ослабить напряженность в мире. Летом мы намереваемся подписать договор с ФРГ о нерушимости послевоенных границ и территориальной целостности в Европе, кроме того, в Политбюро обсуждается идея обмена визитами с президентом США Никсоном.
  То есть, с одной стороны, мы можем проводить некоторую, так сказать, партнерскую политику в отношении Западных стран. Военный паритет достигнут, это заставляет их считаться с нами как с равноправными партнерами.
  Но с другой стороны, мы остаемся главной опорой международного революционного движения, особенно среди развивающихся стран. Пойти на скандал такого масштаба мы не можем. Моментально потеряем доверие многих стран третьего мира, которые видят в нас свою поддержку и опору.
  - Леонид Ильич, я прекрасно понимаю всю сложность нашего положения. Однако, нам же никто не сможет помешать прервать операцию в любой момент, если мы почувствуем угрозу авторитету СССР. Англичане без нас ничего не сделают - они сами это признают, поэтому, если инициатива начала операции принадлежала им, то инициатива моментального прекращения будет в наших руках.
  Брежнев снова задумался. Через некоторое время он поднял глаза на Андропова:
  - Юрий Владимирович, секретность операции должна быть стопроцентной. Мы действительно должны быть готовы прервать ее в любой момент. Сколько осталось до срока командировки нашему советнику, через которого все это началось?
  - Срок его командировки истекает через 2 месяца. Министерство Общественных работ Афганистана подало ходатайство в наше посольство о продлении срока пребывания Автандилова еще на 3 года - они очень его ценят.
  - В просьбе отказать. Но по возвращении Автандилова предложите ему хорошую должность или в ГКЭС или в МИДе. А операцию с англичанами, Юрий Владимирович, проработайте особенно тщательно, скандал в этой ситуации просто недопустим.
  - Я все понял, Леонид Ильич, до свидания - собирая бумаги, сказал Андропов и направился к выходу из кабинета Генсека.
  - Юрий Владимирович, - окликнул вдруг Брежнев стоящего на пороге Председателя КГБ, - а Вы знаете, моя дочь Галя очень любит бриллианты и всякие побрякушки из драгоценных камней.
  
  Прошла неделя. Мамонов поехал на встречу с Зинданом. Англичанин, казалось, излучал неподдельную радость при виде заместителя резидента советской разведки.
  - Господин Мак-Кольм, - прервал, наконец, восточные излияния чувств Мамонов, - мое руководство, в принципе, согласно вести предварительные переговоры о возможности совместного участия в проекте, о котором мы говорили в прошлый раз. Но, поймите, мы же не можем вслепую согласиться, мы должны знать хоть какие-то предварительные данные по предмету нашего проекта.
  - О, Вы уже произнесли "нашего проекта", господин секретарь, это вселяет надежду, - протянул, улыбаясь, Мак-Кольм. - Ну что ж, мы с вами люди цивилизованные и понимаем проблемы друг друга. Вот, почитайте на досуге, - с этими словами "бедный афганский ювелир" протянул Мамонову тонкую кожаную папку, - давайте встретимся, господин секретарь, послезавтра здесь же в это же время.
  
  Еще в машине Мамонов начал читать записки, находящиеся в папке "ювелира". Они были напечатаны на английском языке, которым Мамонов отлично владел. По мере чтения его охватывало чувство удивления: "Они что, всерьез рассчитывают на то, что мы клюнем на эти сказки". Приехав в посольство, он сразу направился к резиденту. Рассказав о состоявшейся встрече, он протянул папку Костину. Тот раскрыл ее и погрузился в чтение.
  
  
  
  Алмаз фаворита
  1739 год. В столицу разгромленной Империи Моголов Дели ворвались войска персидского властелина Надир-шаха.
  Завоеватели были потрясены представшим перед ними богатством. Стены дворцов, мечетей, индуистских храмов сплошь покрыты резьбой, золотом, усыпаны драгоценными камнями. Все это вдвойне усилило ярость победителей - улицы и площади города были завалены трупами.
  Сам Надир-шах в сопровождении личной гвардии и свиты вошел во дворец последнего могола Мохаммед-шаха. Среди его придворных выделялся человек в европейской одежде - французский офицер, посланный к Надир-шаху королем Людовиком XV с дипломатической и военной миссиями.
  Французский офицер вел шаха и его свиту по дворцу с такой уверенностью, как будто бывал здесь много раз. Он шел быстро, словно летел, так что Надир-шах и его свита едва поспевали за ним. Наконец, с какой-то сверхъестественной легкостью распахнув тяжелые бронзовые двери, он произнес на фарси:
  - О, владыка, затмивший солнце, смотри - это и есть Павлиний трон!
  Даже привыкшие к азиатской роскоши персы застыли в оцепенении. Дерево, отлитое из золота, разделялось внизу на четыре корня, служивших опорами трону, оно было покрыто, эмалью, драгоценными камнями, над троном на 12-ти изящных колонах возвышался балдахин, внутренняя часть которого была усыпана алмазами и жемчугом. Спинка трона была подобна распущенному хвосту павлина - словно соткана из голубых сапфиров и жемчуга, скрепленных золотыми нитями.
  - Это чудо, сотворенное могуществом и волей Аллаха! - воскликнул пораженный увиденным Надир-шах. - Человек не может создать такое.
  - Этот трон достоин тебя, владыка мира! - сказал француз, отвесив изящный поклон, и прикрыл лицо шляпой, чтобы никто не заметил его саркастической усмешки...
  Чтобы увезти Павлиний трон в Персию, потребовались восемь верблюдов. А таинственный француз, завершив в 1742 году свою миссию при дворе Надир-шаха, уехал. Причем как-то незаметно. Словно его и не было. Исчез в одну прекрасную ночь, а наутро маги - "лекари драгоценных камней", осматривая трон, обнаружили, что один из самых красивых алмазов, названный шахом "Деринаур", что означает "Море света", чуть-чуть потускнел. Обнаружили, но ничего не сказали. И по причине весьма уважительной. В глубине шахского сада в клетках жили львы довольно свирепого нрава, и повелитель время от времени подкармливал их своими подданными, имевшими неосторожность его огорчить.
  Персидские алхимики догадывались, кто похитил алмаз. Проклятый француз, втершись к ним в доверие, сумел выведать кое-какие секреты их магического ремесла.
  За ним была послана погоня. Тщетно. Он словно сквозь землю провалился.
  
  Санкт-Петербург. Бал у княгини Голицыной. Той самой пушкинской Пиковой дамы, которой граф Сен-Жермен открыл тайну трех карт. Прусский посланник фон Сольмс, опытнейший дипломат, интриган, циник, которого ничем нельзя было удивить, чуть не выронил бокал с шампанским, увидев за карточным столом некоего господина в генеральском мундире, сидевшего по правую руку хозяйки дома и о чем-то оживленно с ней разговаривающего. Когда игра закончилась, Сольмс подошел к генералу и тихо сказал по-французски:
  - Вы совершенно не изменились, Сен-Жермен. Выглядите на 25 лет, а, по моим подсчетам, вам далеко за шестьдесят...
  - Не считайте, Сольмс, - улыбнулся Сен-Жермен, - я и сам сбился. Мне, может быть, далеко за... тысячу.
  - В таком случае вы прекрасно сохранились, друг мой. Браво, браво! И сейчас вы - русский генерал! Помнится, в Версале на вас был мундир маршала Франции. Он шел вам гораздо больше.
  - Пустяки. Какая разница - французский, русский, австрийский...
  - Откройте мне секрет, граф!
  - Какой именно? Я знаю много секретов.
  - Вы - волшебник, маг, алхимик.
  Граф поклонился.
  - Будучи в Персии, при дворе Надир-шаха, вы будто бы научились изготовлять драгоценные камни, совершенно не отличимые от настоящих?
  Сен-Жермен слегка побледнел, но ни одна черточка не дрогнула на его лице, а Сольмс продолжал как ни в чем не бывало.
  - Если вы достигли такого совершенства, то почему не изготовляете алхимическим, так сказать, путем... гинеи, луидоры, дублоны?
  - Зачем тратить силы на такую ерунду? - пожал плечами Сен-Жермен. - Деньги я предпочитаю получать.
  - Кстати, фридрихсдоры - тоже неплохо.
  - О, да! Только когда их много. Очень много.
  - Мой король весьма щедр, граф.
  - Ближе к делу, Сольмс.
  - Вон те господа, - пруссак незаметно кивнул в сторону братьев Алексея и Григория Орловых, - набрали слишком большую силу при дворе. Они вредят моему королю... "Деринаур", - продолжал пруссак, - Море света, тот самый, что вы украли у Надир-шаха, заменив поддельным... Молчите. У меня есть тому доказательства, и если я предъявлю их персам, они достанут вас на краю света. И я помогу им вас найти.
  - Что же вы хотите от меня?
  - Вы должны свести на "нет" влияние Орловых.
  - Как?
  - Через заклятие алмаза, которое вы называете лечением. И подарить алмаз Орловым.
  - Но алмаз хранится...
  - Я знаю, где он хранится, - перебил Сен-Жермена фон Сольмс. - В Нюрнберге. Вы должны сделать так, чтобы кто-нибудь из Орловых там оказался. И помните. За каждым вашим шагом будут следить.
  Граф Алексей Орлов встретился с Сен-Жерменом в Нюрнберге в 1772 году...
  После обеда в доме Орлова хозяин пригласил гостя в свой кабинет, где оба провели достаточно долгое время в конфиденциальной беседе, каждое слово которой подслушал один из лакеев - прусский лазутчик, обладавший феноменальным слухом. Дворецкий - тоже лазутчик (феноменальное зрение) - видел, как вышедший из дома слуга Сен-Жермена извлек из кареты обтянутую красной кожей шкатулку и занес в дом...
  В своей петербургской резиденции фон Сольмс внимательно изучил прибывшие диппочтой донесения лазутчиков. Затем, вынув из шкафа книгу французского ювелира и путешественника Тавернье, которую он обещал подарить императрице, написал письмецо, где вскользь упоминалось о встрече в Нюрнберге, таинственной красной шкатулке, а также о состоявшемся в том же Нюрнберге собрании членов "Братства золотых розенкрейцеров" и присутствии на нем графа Алексея Орлова. Он хорошо знал о неприязненном отношении государыни к масонам. Велев слуге отнести это во дворец, он довольно потер руки.
  24 ноября 1773 года. Именины императрицы. Граф Григорий Орлов, в последнее время теряющий свое влияние при дворе, преподносит Екатерине необыкновенной красоты алмаз - бело-голубовато-зеленый, покрытый трех- и четырехугольными фацетками. Фон Сольмс, стоявший во время церемонии довольно близко к государыне, видел, как блики его сияния, отразившись, заиграли в голубизне холодных глаз Екатерины. Вежливо, но довольно холодно она поблагодарила графа и, кивком отпустив его, с совсем другим выражением лица встретила следующего гостя, вившегося с подарком гораздо менее ценным, но молодого, стройного и красивого. Сгорбив плечи, опустив голову, некогда всесильный вельможа вышел из зала. Навсегда.
  Довольная улыбка скользнула по лицу Сольмса. Когда церемония завершилась, императрица, коснувшись веером его плеча, попросила задержаться.
  - Не этот ли алмаз описан в книге, что вы мне прислали?
  - Именно этот, Ваше Величество, Надир-шах украсил им свой трон и нарек "Деринаур", что означает - Море света.
  - И был прав! - сказала Екатерина. В 1784 году императрица велела вставить алмаз, уже получивший - неофициальное, разумеется, - название "Орлов", в свой скипетр.
   (ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"