Аннотация: Часть 1 и часть 2 - нереальные, но занимательные истории со знаковыми смыслами, без определенного конца.
Одно неудачное психологическое исследование.
Часть 2. Почти реванш.
Я вновь приехала Италию спустя двадцать лет, где когда-то провела несколько веселых месяцев своей юности.
Веселье заключалось в том, что я работала в маленькой приморской гостинице, купалась до судорог в море, смотрела на новый для меня мир широко открытыми наивными глазами.
Тогда я стала случайной свидетельницей романтического путешествия Давида и Наташи, которые своей особой нежностью поразили моё девичье воображение.
Теперь мне хотелось посетить те места из сентиментальной склонности к лирическим воспоминаниям.
В этот раз в Италии я была в командировке. Мои дела завершились, я чувствовала себя свободной птицей и собиралась поехать с туристами на автобусе по местам своей "боевой славы".
Сидя в кресле автобуса, ожидая, когда все займут свои места, я замерла, встретившись глазами с мужчиной, остановившимся напротив.
На меня строго и пытливо смотрели два немигающих глаза: "Дамочка, вы заняли моё место!"
Я не могла ошибиться.
Глаза Давида были странной формы: крупные, овальные, обрамленные густой щетиной коротких ресниц.
Голос я могла бы узнать из миллиона.
Мы смотрели друг другу в глаза. Он повторил снова с усилением: "Вы заняли моё место!"
Не буду описывать "девятый вал", обрушившихся на меня чувств и напряженную работу мысли.
В любой другой ситуации, я бы молча уступила место.
Пережив паузу, я выпалила: "А я пришла раньше!"
Давид раздраженно хмыкнул и вышел из автобуса, видимо, искать ответственное за экскурсию лицо.
Я не могла потерять его из вида. Взяв сумочку, я поплелась за ним.
Мы стояли поодаль, посматривая друг на друга.
Наконец, я нашлась: "Это - недоразумение, потому что в моей путевке указано место" - для верности я ткнула пальцем в свою путёвку.
Сработало!
Давид подошел, чтобы сравнить наши бумаги. Пока мы разводили руками и ругали итальянский туристический бизнес, таких неудачных экскурсантов набралось несколько человек.
Прибежал возбужденный гид, размахивая перед нашими носами руками, извинялся, обещая отправить нас следующим автобусом.
Давид сказал категорически, что с него достаточно и попросил вернуть ему деньги. Я вторила ему, вспомнив о компенсации за нанесенный моральный ущерб.
Мы стояли друг против друга, держа возвращенные нам деньги. Я молчала, но смотрела умоляюще.
Давид мало изменился. Я заметила, что он красит бородку, волос на голове стало меньше.
В целом это был моложавый, загорелый, подтянутый, просто одетый мужчина.
Моё молчание достигло критической точки. Кто-то из нас должен был заговорить.
Давид не выдержал паузы:
- А знаете что, давайте возьмем машину на прокат и поедем сами, что-то не хочется отказываться от задуманного.
Я ликовала!
Про себя, естественно, оценивая возможный риск.
Я уже знала, что Давид - гражданин США, эмигрант из Питера. Если двадцать лет назад он не был сексуальным маньяком, вряд ли стал им сейчас. Всё выглядело, как невинная совместная прогулка, двух пострадавших от туристического сервиса.
Я согласилась, в душе, однако, решив держать ухо востро.
В бюро проката выяснилось, что Давид не взял с собой права, и мы оформили машину на мои документы.
По всем законам детективного жанра, я насторожилась.
- Ну что ж, - подумала я про себя, - тем интересней. Хотя вряд ли моё служебное положение позволяло пускаться в сомнительные приключения.
Я заведовала базой данных одного "предприятия" по выплавке гениальных мозгов. И понимала, что не личная, но служебная жизнь точно находится под дружеским наблюдением ребят, которые представлялись: "Полковник такой-то, не могли бы Вы проверить по базе...".
В бюро проката нам выдали малюсенькую карту дорог побережья, и мы отправились в путь.
Первый день был ничем не примечателен. Мы слушали русские музыкальные кассеты. Давид рассказывал, с какими трудностями и приключениями он эмигрировал тридцать лет назад. Я рассказывала ему о новых станциях метро и всякие знаменательные питерские новости. Мы осматривали достопримечательности, Давид всё снимал на камеру, как любой уважающий себя турист.
Мы подружились достаточно, чтобы приятно провести время, но только лишь.
Поздно вечером, устроившись на ночлег, в какой-то маленькой убогой гостинице, других мест не было, мы вышли на набережную прогуляться и перекусить.
Мы зашли в первый попавшийся ресторанчик и ждали официанта.
У меня остановилось сердце, прямо на лбу Давида, сидящего напротив, дрожало красное пятно прицела. Точно так, как показывают в американских боевиках
- Этого мне еще не хватало, - подумала я про себя, и, размахнувшись, что есть силы, двинула ему под столом по ноге.
Эффект последовал незамедлительно. Давид закричал и резко согнулся. Все обернулись в нашу сторону.
Всё-таки я переусердствовала, боль, видимо, была так велика, что Давид стонал и ничего не мог выговорить.
Я обернулась в поисках злоумышленника. Прямо передо мной, застыв на месте, с еще протянутой рукой, сжимавшей винтовку, стоял мальчонка лет восьми.
- Значит, он "успел выстрелить", - мелькнула мысль.
Из-за соседнего столика приближались родители мальчика, такие же огорошенные, как их ребенок.
Давид поднял голову и, потирая ушибленное место, с не меньшим удивлением наблюдал немую сцену.
- Не понимаю, что произошло? ВАС ранил ребенок? - наконец выговорил Давид.
- О, Боже, такое даже мне в голову не могло прийти, - подумав, вздохнула я с облегчением.
- Да, да. Простите, от неожиданности я взмахнула ногой, - лепетала я чушь.
Я просила прощение у Давида, родители мальчика просили прощение у нас, подоспевший метрдотель извинялся перед нами всеми. В конце концов, нам было объявлено, что мы все ужинаем за счет заведения. Это привело нас в восторг.
По российской привычке, я пыталась пожать метрдотелю руку и поцеловать трижды. Давид смеялся надо мной, метрдотель смотрел на меня ласковыми благодарными глазами.
Короче, вечер удался!
Уже изрядно выпившие, мы возвращались в гостиницу. Сомнений не было, Давиду очень не хотелось прощаться со мной на ночь.
На тот момент, я была одинокой женщиной, которая недавно рассталась с другом, и, уже насытившись любовными страданиями, если мечтала о чем-то, так это о легкой незатейливой истории.
Ничего не решив, и прихватив баночку икры из личных запасов, я отозвалась на приглашение Давида продолжить вечер в его номере, дегустируя французский коньяк.
Наши номера ничем не отличались. В маленькой комнате стояла огромная кровать, бюро с зеркалом и шкафчик.
Теплая вода из душа текла спустя 10 минут после его включения. Всё было стареньким и изношенным.
Но мы находились в состоянии душевного подъема, и такие мелочи нас не смущали, не портили романтического настроя.
Вот, хоть убейте меня, я не помню, о чем мы разговаривали, но когда Давид начал меня целовать, мне это показалось не только уместным, но просто обязательным. В голове был туман.
Все о чем я грезила, вспоминая этого странного мужчину и его давнишнюю спутницу, происходило сейчас со мной.
- Что мне сказать тебе, лапушка, где найти слова, которые ты ждешь, - говорил Давид, проводя языком по внутренней стороне моей ладони.
Я замирала и слушала дальше:
- Целую тебя, моя хорошая и тепленькая киска, мурчащая подобно маленькому и нежному зверьку, который жаждет ласки...
- Ты показываешь свои зубки и покусываешь ими нежно...
- Я буду ласкать тебя медленно, но настойчиво, так чтобы ты ныла от неги и томилась в ожидании ещё больших ощущений ...
- ты сказочка, которой нет начала и конца...
- прелести твои, озорные и сладкие мечтания, теплота, без которой я не смогу теперь жить...
На утро, когда Давид тихонько прижимал меня к себе, спрашивая, почему же я так быстро согласилась, что нашла в нем такого, я мурлыкала ему о его глазах, о его необыкновенном уме. Что было сущей правдой.
Не знаю, кого я пыталась перехитрить.
Только я открыла рот, чтобы рассказать Давиду всё от начала до конца, как вдруг он предложил мне изменить, намеченный раннее маршрут.
Он сказал название того местечка, в котором я встретила его двадцать лет назад, и предложил туда заехать, сославшись на то, что ему рассказывали, как там красиво. Но ни слова, что он бывал уже там.
- Это не спроста, - подумала я, и мои романтические бредни развеялись.
Сидя в машине, я пыталась понять в какую историю я вляпалась.
По старой привычке, считая минусы и плюсы, ничего не могла придумать.
Плюс был единственный, Давид, кем бы он ни был, проживал под этим именем уже, как минимум, 20 лет. Хотя и тут я противоречила себе, у него могло быть несколько имён, и это просто совпадение или специальное задание.
Одно меня успокаивало, что получить с меня нечего. Что можно было получить, я отдала уже добровольно.
Значит, самое большое, я буду свидетельницей каких-либо событий. В худшем случае, свидетельницей его романтических воспоминаний о молодости и прошедших днях.
Немного успокоив себя таким образом, я постаралась расслабиться и приятно провести время.
Всё происшедшее дальше, меня уже не удивляло.
Нас встретил хозяин гостиницы, мы остановились в том же номере, в котором останавливались раньше Давид и Наташа.
Мы пошли на тот же уединенный пляж, Давид нёс с собой камеру. Давид отказался купаться и снимал меня. Потом предложил снять купальник, сказав, что у меня прекрасное тело.
Моё терпение и нервы были на пределе.
Вечером, когда Давид встал передо мной на колени и, обняв меня за бедра, произнёс фразу, которую я помнила все эти годы, я вскочила и распахнула дверь.
И стала медленно терять сознание - у двери сидела, играя печальную мелодию на МОЕЙ скрипке, с которой я не расставалась в студенческие годы, Наташа, бывшая спутница Давида.
Всё расплывалось и таяло.
Лишь кто-то настойчиво тряс меня за плечо: "Дамочка, Вы заняли моё место!"
Я открыла глаза и увидела лицо, которое узнала бы из миллиона.
- Нет! - беззвучно прошептала я одними губами.
Мужчина раздраженно хмыкнул и вышел из автобуса, видимо, искать ответственное за экскурсию лицо.
Взяв сумочку, я поплелась за ним, покорная своей судьбе.