Воспользовавшись летним теплом, Лялякины жили на даче, в свободное от работы время доводя до ума разгромленную ремонтом квартиру. Однажды по дороге домой - а было это уже после одиннадцати вечера - Лялякина вручила мужу список срочных покупок. Он полчаса рыскал в поисках по круглосуточному караван-сараю и вконец от этого озверел. Вернувшись в машину, он ворчал, что пока он не покладая рук красит, клеит и шпаклюет, кое-кто посиживает себе в мягком кресле и придумывает, чего бы ещё купить. Жена пыталась его успокоить, мягко сообщив, что ей после приезда предстоит мыть, стирать и убирать, но Лялякин успокоительным речам не поддавался.
- Что ж у нас все через ...? - гневно вопрошал он,- приедем после полуночи, да еще потом с уборкой этой... Опять в три спать ляжем? А в шесть на работу?
Жена разделяла его печаль по поводу неправильного режима дня.
- А что я могу поделать? Сей же час туда переместиться?
- А хоть бы и так!- вспыльчиво кинул Лялякин. Жена задумалась, он отвернулся включить фары, и вдруг...
- Папа, а куда мама делась?- подала голос некстати проснувшаяся дочка. Лялякин медленно повернулся. Сиденье рядом с ним пустовало. Рядом с дочкой - тоже. Лялякин протер глаза, потрогал рукой сиденье. Дочка изумленно вытаращила глазенки а потом повторила отцовский жест. Двери по-прежнему были заблокированы, и хлопка не было. В полном молчании двинулись дальше. Лялякин рулил как робот, где были всю дорогу его мысли, он и сам не мог сказать. Лишь сунув ключ в замочную скважину, он начал возвращаться к реальности - дверь была не заперта. Взяв за неимением лучшего наизготовку бутылку ессентуков, он тихонько прокрался внутрь и остолбенел: жена драила пол в кухне, за стенкой с воем и прыжками отжимала стиралка, а на столе стоял свежеприготовленный ужин.
- Ты... Это... Как? - спросил обалдевший Лялякин.
- Ну ты же велел переместиться? - вот я и тут. И правда быстрее получилось, ты у меня умница, вот только машинка еще не достирала, развесишь потом, а? - и она чмокнула его в щеку.