Казалось, худшие ненавистники российской монархии не могли бы казнь ей придумать язвы такой броской, как фигура Распутина. Такого избирательного сочетания, чтоб именно русский мужик позорил именно православную монархию и именно в форме святости.

Александр Исаевич Солженицын

- Аки дети малые...

Придворный в ужасе осекся, испуганно заметался по сторонам взгляд. Неужели, вслух ляпнул!?

Мягкий свет робкого апрельского солнца пронизывал окна в резных позолоченных рамах, заливал огромную приемную залу, играл зайчиками, отражаясь от хрустального сервиза на столе, бликами расходился по натертому до зеркального блеска паркету.

Нет, никто из присутствовавших в помещении не обратил внимания на незадачливого вельможу. Внимание всех сосредоточилось на огромном хорезмском ковре, вольготно раскинувшемуся посреди гостиной. Вернее, не на самом ковре, а на двух взрослых мужчинах, что "аки дети малые" на четвереньках покрывали расстояния на нем. Одного из этой странной парочки знала вся Российская Империя; да что там Россия - всему миру был известен портрет щеголеватого человека в офицерском мундире. Император и Самодержец Всероссийский Николай II, Царь, Великий Князь, Наследный Государь и прочая, и прочая, и прочая.

Вторым оказался мало кому известный человечишка, непонятно какими правдами и неправдами пробившийся на аудиенцию к Императору. Тезка царя, между прочим: Николай Лебеденко, капитан опытной лаборатории военного министерства.

Сегодня изобретатель презентовал самодержцу свое последнее творение: деревянную модель "Царь-танка". Конструкция, больше всего напоминавшая гипертрофированный пушечный лафет, с несоразмерно огромными никелированными спицевыми колесами, одинаково бойко бегала что по вощеному паркету, что по хорезмскому ковру. Жаль, завода граммофонной пружины, приводившей в действие модель, хватало не намного - несколько саженей пробега. Но даже на таком коротком расстоянии "Царь-танк" показывал неплохую проходимость, легко преодолевая стопки из двух-трех томов "Свода законов Российской Империи".

Отведенные на аудиенцию десять минут трижды истекли. Наконец, Император поднялся; прихлопнув, разровнял помявшееся галифе. Счастливая улыбка озарила лицо Николая II. Вопрос о финансировании разработки можно было считать практически решенным, но сразу подпись на прошении царь не поставил.

***

- Григорий, ты вовремя оказался рядом!

Николай II сидит за столом в относительно небольшом и слабо освещенном (за счет прикрытых штор) кабинете. Напротив императора, пачкая дубовый паркет грязью с валенок, стоит высокий бородатый мужик. Крестьянский армяк на подкладке из алой парчи; роскошная шуба и бобровая шапка. Мужик, известный по России не хуже любого члена императорской фамилии. Возжигатель царских лампад "старец" Григорий Ефимович Распутин.

- Папка, я там за наследника молился. Царицка говорила, што опять ему худо. Вот, решил приехать, посмотреть.

Голос - грудной, низкий - шел откуда-то из глубин косматой нечесаной бороды.

- Не оправдывайся, Григорий. Я все равно хотел за тобой послать, - Николай водружает на стол шикарный, красного дерева ларец, с золочеными застежками. - Друг мой, удиви своего государя еще раз. Что в ларце?

Еле заметная вспышка мелькает в глубинах серых глаз "старца"; он медлит не больше секунды.

- Вижу я, папка, боевую машину чудную. Как трахтор, только о двух колесах. Больше ничего не вижу.

Опешивший император молчит, а Распутин, взяв еще одну паузу, внезапно продолжает.

- Еще вижу! Ежель построишь таких машин с десяток, в один день германца победим!

Николай II тянется к графину; водка наполняет вызолоченный изнутри платиновый стаканчик; не морщась, на гвардейский манер царь осушает чарку. Поднимает взгляд на умолкшего "старца".

- Спасибо тебе, святой человек. Ступай к Аликс..., к царице, проведай наследника. А мне подумать надо.

- Слушаюсь, государь!

***

Когда император поставил на стол механического уродца, я едва не потерял контроль. Бесполезная в бою и чертовски дорогая машина. Вот он, мой шанс!

В последнее время на фронтах установилось относительное затишье, мало того, товарищи сообщали, что немцев в Галиции оставалось все меньше - мясорубка Ипра затягивала лучшие армии Германии, Франции и Англии. А вот выбить австрияк, и, тем более, венгров с болгарами из окопов русские войска вполне могли. Особенно при условии подкрепления. И средства, опять-таки товарищи помогли, узнали - у Романовых имелись. Пусть небольшие, но в Галиции хватило бы и пяти свежих дивизий. Конечно, соответствующим образом укомплектованных. А ничтожный локальный успех качнет маятник революционных настроений обратно, в поддержку монархии. И вся работа, что долгие годы велась с Кровавого воскресенья, полетит псу под хвост.

Знали это и царские генералы. Около миллиона мобилизованных сидело в бараках, но на их обмундирование банально не хватало средств. И порочная бюрократическая машина катастрофически запаздывала - Император до сих пор не был должным образом осведомлен о положении на фронтах. И слишком зависел от чужих советов.

Обратная сторона медали? Когда я, пользуясь древним учением, попытался достать до Императора, то наткнулся на глухую стену. Кто-то, гораздо более сведущий меня в колдовстве, надежно защитил Николая. То знание, что долгие годы я по крупицам собирал из старинных фолиантов Священной Римской Империи, оказалось бесполезным против Государя Российского. Хорошо хоть, помогло механического монстра в ящичке различить.

А ведь Николай знал о своей магической защите. Причем защите, не им самим поставленной. Но, уверившись в собственной неуязвимости, Государь оставался человеком. Добрым, мягким и податливым.

Покидал сегодня дворец Распутин с сияющими глазами.

***

"13-го апреля. Среда.

Стало теплее. Утро было занятое до 11 1/2. После завтрака принял гр. Воронцова и двух иностранных офицеров, вернувшихся из действующей армии. Гулял и долго работал с Дмитрием на льду. Читал до 7 час. После общей молитвы исповедывались в молельне между комнатами Мама. Пили чай у нее с Янышев."

С точкой Николай перестарался - получилась небольшая клякса. Самодержец покачал головой, но исправлять ничего не стал; откинулся на спинку кресла, расправил плечи. Ну вот, прожит еще один день. ....

У императора вошло в привычку не отмечать в своем дневнике встречи с Распутиным. Аликс - та, чисто по-женски, не могла не писать о столь волнующем ее человеке. Единственное, чего Николай сумел добиться от супруги - это неупоминание имени или фамилии святого старца. Царица поупрямилась немного, но советам вняла, стала писать исключительно "Друг" или вовсе неопределенное "Он".

Сам царь лишь один раз, десять лет назад, оставил короткую запись: "Познакомились с человеком Божиим- Григорием из Тобольской губ." Все! Мало ли что с дневниками случиться может? Страна кишит немецкими шпионами. Да и революционеры эти. Зачем дразнить голодную собаку сахарной костью? Ведь серые людишки, только и ждали момента разорвать святого человека. Голь перекатная, чьи головы задурил первым делом о хлыстовстве еще епископ Тобольский Антоний. Николаю даже пришлось завести второе дело, дабы обелить Григория. Но, министры докладывали, настроение народа мало поменялось. А тут еще эта война...

Николай уже жалел, что втянулся в войну на стороне Антанты. Россия в прошлом году нанесла несколько поражений немцам и австрийцам, вынудила германское командование перебросить три дивизии на Восточный фронт. Вот только союзники помощью не воспользовались - едва-едва Париж отстояли. Обещания о скорой и малокровной победе остались обещаниями; французские, английские и немецкие полки врылись многокилометровыми окопами в пограничные земли, обмениваясь лишь артиллерийскими дуэлями. Зато теперь на Русском фронте дела шли гораздо хуже. Радовал только нынешний командующий 8-ой армией - как там его? Брусилов? - неплохой рубака, удачно провернул Карпатскую операцию, но заладится ли у него в Галиции?

Вот о чем думать надо!

А Распутин... Ну что может сделать простой русский мужик ему, Императору Российскому, чья семья третий век на престоле сидит? Колдовство? Да полноте. Романовых защищают такие силы...

Николай прикрыл глаза, вспоминая...

Черный монах без креста на рясе читал нараспев заклинания, время от времени наклоняясь почти вплотную к лицу семилетнего Коленьки. Напуганный мальчик давно бы пустился прочь из страшного мрачного склепа, но сильные отцовские руки, клещами вцепились в хрупкие плечи, вдавливая сына в каменистый пол.

Монах продолжал бормотать на непонятном языке, и будущий Император вдруг почувствовал холодное прикосновение к своему темени...

Заклятие, наложенное сорок лет назад не сделало Романова могучим воином. Не обещало долгой и безбедной жизни. Своим бормотанием черноризец добился единственной цели: защитил очередного Императора от колдовских атак. Как и многих других... Начиная с XVII века каждый Российский император, за исключением Петра III и Павла I проходил этот тайный обряд. И всем заморским и своим, внутренним, врагам, оставалось только в бессилии кусать локти, так и не пробившись к Романовым.

Прошел обряд и сын Николая, Алексей. Но таинственная хворь, сразившая мальчика, не имела колдовского следа. Черноризцы клялись. И тут так кстати появился Григорий Распутин. "Человек божий". Хитрый старый черт, непонятно откуда черпающий свою силу...

Император недовольно взглянул на часы. Поздно уже, а прошение Лебеденко еще не подписано. Как там утром сказал капитан? "В одну ночь будет прорван весь германский фронт, и Россия выиграет войну...". Да и Распутин почти слово в слово повторил. Секундное раздумье. Двести тысяч рублей! И это только за одну машину! Все-таки на эти деньги можно столько дивизий вооружить... Или аэропланов у союзников купить...

Николай II подписал прошение.

***

- Гороховая, 64!

- Слушаюсь, барин!

Возница щелкнул кнутом, сорвав с места пару запряженных лошадей. Апрель во всю силу вступил в свои права - по растаявшим улицам дорога саням была заказана, и извозчицкий люд спешно пересаживался на колесные экипажи. Один из таких кабриолетов и поймал Распутин, покинув императорский дворец. Что же касается таксомоторов - то их "старец" не любил. Много дыма, да и навоза нет. А без навоза ж - какая жизнь?

Экипаж тронулся, Григорий расслаблено, с чувством выполненного долга откинулся на кожаную спинку кресла; прикрыл глаза.

Цокот подков по булыжной мостовой, да трубят вдалеке заводы...

Распутин подскочил на месте, осатанело закрутил головой, осматриваясь по сторонам, взвихрил пятерней смоляные волоса. Потом, видимо, поуспокоился, обругал матом извозчика. Ни мало не заботясь о том, что в открытом кабриолете он как на ладони у всего Петрограда, достал из-за пазухи фляжку, отвинтил крышку и жадно припал к горлышку. Коньяк, слегка отдающий металлическим привкусом, полился в разверзнутое нёбо.

К своей квартире Григорий прибыл в изрядном подпитии. Кинул ассигнацию кучеру; грязно выругался, отвергая попытки того помочь. И растянулся на мостовой, не совладав со спуском, по ставшей предательски ненадежной подножкой.

Извозчик-таки помог подняться Григорию, довел "уставшего барина" до двери, нажал кнопку электрифицированного звонка.

Отворять не спешили. Кучер прислонил норовившего завалиться Распутина к кирпичной стене, и только сейчас заметил, что "старец" серьезно разодрал щеку. Скрепя сердце, извозчик достал из-за пазухи заветную бутылочку "для сугрева", плеснул спиртное на рану. И едва успел отскочить от взревевшего Григория.

Наконец, скрипнули петли, вечерние сумерки озарил свет электрической лампочки, разгонявшей тьму в подъезде. Выглянула коренастая, угрюмого вида деваха, кутающаяся в шаль. "Нюрка!" - радостно распознал прислугу Распутин. Та же, не обращая внимания на хозяина, вежливо поблагодарила извозчика и только затем потянула "старца" за собой.

Квартировался Григорий на третьем этаже. Для упившегося или же "усталого" человека подъем по узкой лестнице представился тем еще испытанием. Если бы не привыкшая к подобному Нюрка - ночевать бы Распутину прямо в подъезде. А так, "старец" смог еще справиться у служанки о дочерях, и получив в ответ "в театру уехали", успокоился.

Квартира встретила Григория приглушенным светом настольной лампы под зеленым абажуром и смехом расположившихся на обтянутом коричневым кретоном диване двух молодых дам. Та, что постарше да позатасканей - широко известная в определенных кругах проститутка Трегубова; помладше - соседская портниха Катя. В жарко натопленной комнате стоял тяжелый винный дух: на столе при диване скучали несколько откупоренных бутылок с игристым.

Григорий зашел в тот момент, когда проститутка примеряла на юную подругу подарок, выпрошенный у Распутина - полупрозрачный пеньюар. Катя, по неопытности, сперва хотела бюстгальтер, но "старец" отрезал: "Титишников не выношу!". Сейчас же Гришка не обратил на женщин никакого внимания, только, оттолкнув Нюрку, бросился к вину. Жадно припал прямо к горлышку одной из бутылок и оторвался, лишь осушив ее до дна.

Взгляд у "старца" прояснился, он с видом насытившегося кота повернулся к дамам. Те, в свою очередь не скучали. Парочка на диване слилась в поцелуе, переплетясь языками: Катя благодарила свою преподавательницу. Качнулись тяжелые белоснежные груди Трегубовой; призывно торчали соски портнихи.

Распутин рванулся к женщинам, споткнулся, упал, поднялся, и, наконец, с утробным рычанием, завалил одну из дам прямо на пол.

Угрюмая Нюрка вздохнула, затворила дверь на замок и принялась привычно освобождаться от платья

***

Правая щека саднила. Колено тоже. Досадные последствия контроля.

- Володенька, что с тобой?

- Все хорошо, Наденька. Все отлично.

Только ведь ее не обманешь. Все понимает мой верный помощник.

- Не доведут тебя до хорошего эти сеансы, - Наденька обошла меня со спины, положила руки на плечи. Пальцы пробежались по шее, слегка массируя окаменевшие мышцы. - Ты будто его жизнь проживаешь...

- Так ведь в древних фолиантах и так говорилось. Что подконтрольный чувствует, то и контролирующему сторицей воздастся. А щека поболит, да перестанет, - я поймал ладонь жены своей, мягко сжал.

- А если этот черт бородатый нажрется, да ногу себе сломает или, того хуже, шею свернет? Что с тобой тогда будет?

Ой, Наденька. За твой светлый разум тебя и полюбил.

- Не бойся. Ну поболит у меня нога или, на худой конец, шишка появится. Ведь ты понимаешь, что это такая малая плата за столь великое дело.

Жена отвернулась, молча вышла из комнаты. Эх, так и не научился ей врать! Не говорить же, что я настолько сжился с Распутиным, что умри он сейчас - и мне не жить. Вернее, если верить фолиантам, лет десять потом протяну. Не больше.

Но ради России я готов. Сегодня сделан маленький шажок, саботаж - да! - но во имя великой цели. Этот лохматый медведь, это животное пусть побесится со своими шлюхами. Заслужил. Мне же работать надо.

На чистом листе я набросал:

"Первая революция обнаружила всю суть царской монархии, раскрыла всю ее гнилость, гнусность, весь цинизм и разврат царской шайки с чудовищным Распутиным во главе ее".

И поставил подпись - Владимир Ильич (Ульянов) Ленин.