Мне хочется и плакать, и смеяться.
Я привязался всей душой к тому,
К чьему лицу нельзя мне прикасаться,
И чьих волос я запах не вдохну.

Она со мною может быть и рядом,
Но держит нас условностей стена.
Нельзя ее касаться даже взглядом,
Она теперь на веки не одна.

Но что-же щемит грудь, тоскою гложет?
Не может сердце взять и позабыть!
Где волшебство, что в этом нам поможет,
Проститься и тихонько отпустить?