Самсон Жёмов работал поваром в кафе "Алые паруса". Козырным его блюдом были котлеты по-киевски. Сочные, вкусно пахнущие чесноком, они неизменно пользовались популярностью у посетителей кафе. Рецепт приготовления своих дивных котлет Жёмов держал в секрете. Напрасно конкуренты пытались выведать его -- все их попытки позорно проваливались. "Рецепт котлет по-киевски достался мне от моего прадедушки, который был личным поваром великого пролетарского писателя Максима Горького, и ни одна гадина не заставит меня выдать его", -- говорил Жёмов всем своим знакомым.
Секрет же жёмовских котлет заключался в фарше. Фарш Жёмов крутил из маленьких детей, которых похищал в детских садах и яслях. Прадедушка Жёмова поступал точно так же: великий Буревестник Революции любил полакомиться детским мясцом. Без этого он ни за что не смог бы написать "Жизнь Клима Самгина".
Но вот однажды Жёмов не успел запастись детишками. Почему так вышло - шут его знает... А посетители "Алых парусов" меж тем требовали деликатесных котлет. На кухне вертелся местный кафешный кот Бармалей. Ему хотелось сметаны. В отчаянии Жёмов схватил кота и занёс над ним тесак. Он почему-то решил, что кошатиной можно будет заменить ребёнка. Бармалей вырвался из мускулистой татуированной руки и с истошным мявом вцепился Жёмову в глаза. Ослепший Жёмов заметался по кухне, круша тесаком всё вокруг. Оскалив золотые зубы, он рычал и брызгал слюной, пытаясь зарубить проклятого кота. Но Бармалей, не будь дурак, выскочил в форточку. На грохот прибежал директор кафе. Слепой из-за кота повар нечаянно попал в начальство своим секачом. Тесак воткнулся в блестящий от пота лысый директорский череп. Там он и остался до тех пор, пока его не извлёк судмедэксперт.
Кота Бармалея так и не нашли. Говорят, его видели на городской свалке в окружении толпы орущих кошек. Жёмов теперь работает культорганизатором в обществе слепых. А вот котлеты по-киевски были запрещены в этом городе личным распоряжением мэра. По мэрскому же распоряжению из городских библиотек изъяли все сочинения Горького и сожгли их на центральной площади. Народ ликовал.