Виктор Борисыч Аверьянов, пожилой инкассатор пятидесяти двух лет, в жизни больше всего ценил красоту. Но красоты вокруг Виктора Борисыча было мало, намного больше было безобразного. Безобразны были серые многоэтажки, подпирающие плоскими крышами тусклое закопчённое небо. Безобразно было мёртвое, с вонью горелого асфальта, солнце. Безобразны были дети со старческими брезгливыми личиками, играющие в палисадниках в свои злые, непонятные игры.
Взрослые без истинного веселья в сердцах, не интересующиеся ничем, кроме денег, водки и еды, были ещё безобразней. Да и всё остальное было не лучше.
Изредка, правда, красота встречалась Виктору Борисычу. Красиво было забрызганное кровью крыльцо подъезда после драки алкашей. Алкаши дрались сурово - кастетами, ножами, розочками, ножками от табуреток. Поэтому крови было много, она чудесными узорами и причудливыми мазками оживляла грязное крыльцо. Зачарованный Виктор Борисыч часами мог его разглядывать. К несчастью, происходили эти живописные баталии нечасто: раз-два в неделю.
Квартал, где жил Виктор Борисыч, был тихим. Однажды в соседнем дворе подростки сожгли в мусорном баке бомжа. Это тоже было красиво. Клубы чёрного дыма расползались из бака во всех направлениях, окутывая мрачной пеленой детскую площадку и чахлые карагачи. Объятый языками пламени бомж орал и пытался вылезти из бака. Но подростки со звонким жизнерадостным смехом запихивали его обратно длинными деревяшками от развороченной скамейки. Проходивший мимо наряд ППС остановился неподалёку и наблюдал за происходящим, меланхолично жуя чебуреки. Посмотреть на сожжение бомжа вышли на балконы жильцы окрестных домов. Некоторые из них возмущались: "Совсем молодёжь обнаглела, мало им собак - за бомжей теперь взялись". Другие говорили: "Правильно! Сколько можно этих бомжей терпеть". Когда от бомжа остался только обугленный полускелет, подростки перевернули бак и вывалили его содержимое в песочницу. Обгорелым черепом стали гонять футбол. ППСники доели чебуреки и ушли, расстреляв для острастки чью-то ободранную "копейку".
Но подобные проявления красоты в убогом, скучном мире городских новостроек происходили нечасто. И поэтому для Виктора Борисыча не осталось иного выхода, кроме как самому создать что-то замечательное. Однажды он смастерил себе пояс шахида и в час пик забрался в переполненный трамвай. Когда контролёр потребовал от Виктора Борисыча предъявить билет, в ответ прозвучало: "Красота требует жертв"...