(Из цикла "Золотая середина")

- Ну, что ты за человек такой! Никак я тебя не пойму. Всякая дрянь тебя привлекает, а хорошее тебе совсем не интересно!

Дядя Валя, брезгливо сощурившись, глядел на моё приобретение - так, словно бы я держал в руке не новенькую сидишку, а дохлую жабу.

Дядя Валя вообще не одобрял моих вкусов. Ему не нравилась моя любимая группа "Демоны гильотины". Ему не нравилось, что я крашу волосы в красный цвет. Ему не нравилась моя потрясная татуировка - гигантский паук, пожирающий голую девку. Он долго ворчал и злился, когда узрел, что за шикарный ремонтец провернул я в своей берлоге. И если с чёрными дверями, чёрными оконными рамами и чёрным потолком дядя Валя, скрепя сердце, всё-таки примирился, то стены, разрисованные языками адского пламени и корчащимися в них грешниками вызывали у него самый буйный протест. Особенно возмущало его то, что грешник, которому черти вкручивали в зад штопор, здорово напоминал его самого. Пришлось закрасить грешника, а ведь я столько времени угробил, пока добился портретного сходства. Дяде Вале трудно было сделать приятное - он всё понимал как-то не так. Характер у старика был тяжёлый. Впрочем, он того и не скрывал. Даже наоборот.

Неделю назад, желая развеселить дядю Валю, я показал ему в Сети забавненький шведский сайт. Едва бросив взгляд на окровавленную блондинку, занимающуюся сексом с бензопилой, дядюшка обозвал меня грязным развращённым скотом, и пообещав всё рассказать родителям, хлопнул дверью.

Призвание дяди Вали заключалось в том, чтобы присматривать за мной. Эту благородную миссию он взвалил на свои хилые плечики, как всегда, абсолютно добровольно. Ведь сколько себя помню, дядя Валя постоянно присматривал за кем-либо. Он присматривал за тем, чтобы моя мать не покупала слишком дорогие вещи, чтобы мой отец не забывал выписывать газету "Верный путь большевика", чтобы сосед не выводил свою собаку без намордника, чтобы соседские детишки не пили пиво у подъезда. Когда полгода назад мои предки отчалили в Штаты (папане предложили там в каком-то университете читать какую-то театральную хренологию), дядя Валя, повозмущавшись их отъездом к акулам империализма, целиком посвятил свой досуг присмотру за мной.

Крейзанутая блондинка, видимо, так потрясла впечатлительные извилины моего родственника, что он не появлялся целую неделю.

Настроение у меня было прекрасное: я досрочно сдал сессию, оттрахал наконец-то Маринку из 105-ой группы и, что самое главное, родичи прислали мне матпомощь. От переизбытка чувств я с утра пораньше отправился гулять по городу. С денежками в кармане такие прогулки самое то. Знаю я тут один замечательный магазинчик, "Замок Дракулы" называется. Я уже давненько туда не наведывался, - по причине скаредной экономии. Теперь же щедрая подачка стариков жгла карманы.

Выпитая банка "Балтики Љ7" задорно шумела в мозгах, когда я поднимался на нарочито угрюмое, стилизованное под "замковые ворота" крылечко.

- Привет! Давненько не заходил.- поприветствовала меня продавщица Люся, платиновая блондинка в чёрном. - А у нас вчера как раз завоз был...

На стенде с компютерными дисками, между "Русской эротической галлереей" и "Порноскопом" я узрел набранные готическим шрифтом слова "Mein Kampf" и фотографию всем знакомой личности с усиками. "Самый полный перевод на русский язык, уникальная коллекция фотографий, редкие снимки из истории третьего Рейха". Рука моя автоматически потянулась за бумажником.

Из "Замка Дракулы" я вышел в чрезвычайно приподнятом настроении: помимо "Майн кампфа", в фирменном черно-красном пакетике лежала полная дискография норвежской группы "Darkthrone", новый альбом любимых "Демонов" и видеокассеты с "Кошмарной резнёй в старом склепе" и "Кровавыми играми суккубусов".

Я спешил домой. По дороге опять взял немного пивка, - под него веселей знакомиться с новоприобретёнными шедеврами. Но, подходя к подъезду, я узрел картину, меня совсем не вдохновившую: на скамеечке сидел дядя Валя. Мой добрый беспокойный родственничек, героически преодолев свой ужас перед шведскими интернетовскими дурами, пришёл проверить мою нравственность. А вдруг за две недели она изменилась к лучшему?!

- Ну, здравствуйте, молодой человек. Долгошенько же вы заставляете себя дожидаться.

- Привет, дядя Валя! Пиво будешь?

Старый слизняк брезгливо поморщился при слове "пиво". Скривив свою oбезьянью рожицу назидательной гримасой, он поучающе объявил:

- Пиво, юноша, губительно влияет на почки и оно прямой путь к алкоголизму.

- Ну, извиняй, дядя Валя, водки нету. Знал бы, что ты придёшь, обязательно купил бы.

- Я хотел бы, во-первых, узнать как ты сдал экзамены, а во-вторых, прислали родители тебе денег? Судя по твоему пакету и по запаху пива, прислали. Думаю, будет лучше, если ты передашь их мне. Я сам закуплю тебе всё необходимое, и время от времени буду давать тебе на мороженое.

- Спасибо, дядя Валя. Ты так заботлив. Увы, денег было очень, очень мало. И я уже всё потратил,- соврал я не моргнув глазом.- А экзамены я сдал хорошо. Да.

- Смотри, голубчик, доиграешся. - честные голубенькие моргалки дяди Вали смотрели на меня с мутной скорбью.

- Да мне некогда играть, дядя Валя. Учёба всё-всё время съедает.

Пока родственник соображал, что сказать, я, чтобы позлить его и окончательно испортить ему настроение, достал из пакета майнкампфовский диск.

- Смотри, дядя Валя, что у меня есть. Клёвая вещь. Почитать не любопытствуешь? Могу распечатать. Эксклюзивно, так сказать, для тебя.

Нацепив на нос очки в уродливой пластмассовой оправе, дядюшка внимательно оглядел мою покупку. Ужас и священное негодование исказили его черты.

- Ну, что ты за человек такой!..

Дядя Валя предпринял неуклюжую попытку отобрать у меня отвратительную штуковину. Со стороны, должно быть, казалось, будто старый козёл лезет к отроку с неприличными объятиями. Происходящее становилось забавным.

- Смотри, дядя Валя, если не отвяжешься, я сообщу родителям, что ты в бесстыдной форме домогался меня на глазах всей улицы. Отец тебя и так-то недолюбливает. Ох, и достанется же тебе, когда он приедет!

Дядя Валя сделался жёлт, аки лимон. Даже очки его запотели от возмущения, и белая кепчонка встала дыбом.

- Да что ты себе позволяешь! Щенок, сопляк! Юный мерзавец! Вконец испорченный! Слишком много вам молодёжи воли дали! Интернеты всякие там, да плейбои! Разврат, повсюду один разврат! Один разврат у молодёжи на уме! Тебе бы лопату в зубы да на целину бы тебя! На Малую землю!

Кипя и бушуя, родня удалилась не попрощавшись. Не в смысле, по-аглицки, а в смысле по-хамски. Я же, весело насвистывая, поднялся к себе.

Лёжа на диване с пивом, я наслаждался "Резнёй в склепе", когда застрекотал телефон. На экране как раз шайка садистов-вурдалаков под заводной хэви-метал рвала на части влюблённую парочку. С неудовольствием поставив видак на паузу, я поднял трубку. Звонили мои непутёвые приятели: Паша Какбылин и Лёня Кстатичкин. Оба работали в местной дерьмовенькой газетёнке "Литейские вести". Журналистами. Со мной эти балбесы дружили, в первую очередь, из-за моей роскошной трёхкомнатной хаты, где по причине отсутствия родителей можно было устраивать весёлые оргии. Во-вторых - из-за Интернета: свежие сплетни и порнография влекли к себе журналюг, как мух влечёт говно. Мне они тоже были полезны: ни один деловой человек не пренебрегает дружбой с работниками прессы. На сей раз этим достойным акулам пера приспичило обмыть гонорары, полученные за какую-то рекламную статью. Меня после встречи с дядей Валей тоже особено тянуло на веселье. Захотелось вдруг пообщаться с нормальными людьми. Поэтому я разрешил обоим дружкам завалиться ко мне.

Минут эдак через двадцать они уже шумели в моей прихожей. Большая чёрная сумка Какбылина заманчиво позвякивала бутылками. Нечистая парочка уже была изрядно навеселе, а это означало, что они, скорее всего, упьются сейчас до потери чувств. Значит, придётся потом складировать их бездыханные тела в родительской спальне, откуда утром они уползут на опохмелку. Всё бы ничего, да вот только утром ко мне должна прийти Зойка. И придётся приложить некоторые усилия, чтобы выпроводить этих уродов до её прихода.

После первого стакана уродам захотелось музыки. Причём Какбылину хотелось Оззи Осборна, а душа Кстатичкина грустила без "Сектора газа". Чтобы примирить обоих, я врубил им "Коррозию металла".

Нигде больше время не пролетает так приятно, как за дружеской пирушкой. Уроды-журналисты были люди весьма продвинутые. От обсуждения последних достижений в области некроромантизма мы перешли к злодеяниям великих злодеев. Тут я вспомнил о своей покупке и немедленно похвастался ею перед друзьями. К моему разочарованию, "Майн капмпф" не произвёл на них должного впечатления. Кстатичкин прочёл его уже давным-давно (он купил сей труд в Первопрестольной, в книжной лавочке при Госдуме). Какбылину же "фашистские бредни" были на данный момент неинтересны - выпивка занимала его куда больше.

Было уже часов одиннадцать, или около того. Какбылин храпел, развалившись в кресле. Его похабная всклокоченная бородёнка и дырявые носки нагло действовали мне на нервы. Кстатичкин ещё шевелился и чего-то мычал. Вот он опрокинул локтем на пол пустую бутылку, а затем опрокинулся и сам. Через секунду его храп присоединился к храпу собрата по перу. Я решил оставить борзописцев там, где они есть: какая, в конце концов разница, где смотреть сны. На полу, по-моему, тоже неплохо. Я был ещё достаточно трезв. Спать мне не хотелось. Оставалось одно - компьютер. Загрузив диск с "Майн Кампфом", я на скорую руку просмотрел фотки, а потом приступил к самому тексту. Когда дошёл до слов "Резкой противоположностью арийцу является еврей", в дверь позвонили.

В окуляре дверного глазка маячила дяди-валина рожа. Недоумевая, что ему нужно в столь поздний час, я открыл. Дядюшка ворвался как ураган и с ходу начал обвинять меня в каких-то нелепых грехах. Его голосок то и дело срывался на пронзительный собачий визг.

- Тише, тише! - пытался я урезонить дядю Валю. - Во-первых, люди спят, а во-вторых - что, собственно, случилось, что ты так разоряешся?

- Что случилось? Что случилось? Ах ты, гадёныш! Фашист проклятый! А кто меня сегодня Гитлером пугал, а? Манкапфами своими! Кто меня называл педиком? Да я тебя щас у-у-убью-ю!

До меня дошло, что дядя Валя дико пьян. Я знал, что старый осёл порой попивает, но обычно в такие дни он прячется от людей - очень уж ему хочется выглядеть в чужих глазах праведником. Я взял дядю Валю за шкварник и попытался выставить вон. Разыгралась, как это принято говорить, "безобразная сцена"...

Рано утром я кое-как спровадил стонущих и гнусно ругающихся Пашу и Лёню. Выгнать их удалось, только напомнив о ларёчечке-ларьке да холодненьком пивке.

В десять пришла Зоя. К её приходу все следы вчерашних событий были ликвидированы. Пока мы с ней развлекались под "Cradle of filth" на моей широкой кроватке, бедный дядя Валя находился под нами. Под кроватью то есть. Лежал там, весь такой синий-синий, как баклажан. Мне ведь вчера пришлось нечаянно задушить его подтяжками. Подтяжки были его, дяди Валины, я их из принципа не ношу.

Помню, мой отец всё говорил, что неплохо бы сделать из дяди Вали чучело. Но действительно проделать эту уникальную процедуру выпало, похоже, мне. Что ж, набью дядю Валю ватой и опилками и поставлю в своей комнате. Это будет даже круче нарисованных на стенах грешников. А по вечерам буду вслух ему читать "Майн кампф". Пускай побесится...