- Кружит, - сказал Ромашин. - Люблю, когда метет. Пойду пешком.
Из-за соседнего компа хмуро подмигнул Федин.
- Пешком не ходи, сегодня сочельник, ведьмы всякие, лешаки глумятся. Мужики сплошь до дома не доходят. Уж их шатает, шатает.
- Подвёз бы, да в Митино сейчас рвану, жена ждёт, - сказал Светляков. - Подарков всем, говорит, не хватает. Этих подарков уже собрали... Маша, вот на кой надо всех одарить непременно?
- Традиция же! - воскликнула Маша, колдуя над чайником с заваркой.
- Опять зелье колдовское варишь! - хмыкнул Светляков. - Федин, смотрю, сам на себя не похож. Трусит его с твоего чая. Я-то защищённый.
- Значит, тебе двойную дозу, - тихо улыбнулась Маша. Они со Светляковым давно и бесповоротно любили друг друга. Так бывает.
Все чинно помолчали.
- Ну, всё, пошёл, - решительно сказал Ромашин, отъезжая со стулом. - Встречаемся в новом году. Всем отметить, как положено. И как огурцы - девятого на работу.
Поржали. Выпили ещё по маленькой. И Ромашин ушёл.
Настроение было тихое, встретить бы кого знакомого, посидеть, прогуляться по парку до ёлки городской. "Небо подержать в такую ночь надо", - как говорил дед. Завтра к родителям, а сегодня хоть к лешему, никто и не вспомнит. Внутри кто-то жужжал, что сам виноват, кто-то отвечал ему, что никому и не надо, третий кто-то молчал, этот третий был роднее всех. Не знал Ромашин, как надо, хотелось для души, а получалось всё наперекосяк.
Шёл по парку, сворачивая на занесённые снегом тропинки. "Иначе к утру совсем заметет, не пройти. А вдруг кто-то утром будет добираться домой? Придётся обходить по главной, это же какой крюк делать. Олька так утром с ночи всегда шла..." С женой они разошлись давно. Оля ушла к другу. Так бывает. "Вечно ты, Ромашин, будто не здесь".
Идти было хорошо. Снег мёл и мёл.
Уже входя в подъезд, Ромашин понял, что жутко хочет спать. Глаза слипались. Проснулся, когда нос к носу столкнулся с соседкой Никой. Она с лыжами выходила из лифта.
- С Наступающим, - задумчиво пробормотал Ромашин, - все домой Новый Год торопятся встречать, а вы на лыжах куда-то.
Подумал, что раньше ничего бы не сказал, а тут... Это всё зелье Машкино.
Глаза встретились. Ника рассмеялась и пожала плечами. У её тени на стене виднелись ушки. На шапочке вязанной никаких ушей не было. Рассмеялся и Ромашин.
- Странно, - сказал он. - А у меня лыжи есть. На балконе.
- Я в лес. У меня дед егерь, - зачем-то сказала Ника.
- Ну хорошо хоть не муж-волшебник, - сказал Ромашин. - А я за отдел в прошлом году бежал, и сейчас до деда егеря бы добежал. Давайте, я только лыжи возьму, оливье мамино и шампанское.
Ника растерянно поставила лыжи.
"Ждет!" - рванул Ромашин в лифт.
Вспомнил, что Ника переехала недавно, кажется, мама сетовала, что помог бы, дотащил бы сумку с продуктами, глядишь, чаю попили бы, то сё. "Сумку с продуктами в наше время, мама, доставка носит", - буркнул он тогда...
Рюкзак с продуктами он довез до деда егеря, а дед строго вручил ему кошки и монтажный пояс.
- Елочку наряжать будешь, у меня спину прихватило.
Елочка оказалась семиметровой махиной. Небо держали до пяти утра...