На площади за железной оградой военкомата объявили построение в три шеренги. Разношерстная толпа полусонных, но возбуждённых призывников, зашевелилась. Толкаясь плечами и локтями, (руки были заняты вещмешками, чемоданами, сумками и авоськами с едой), кое-как построились. Немного в стороне стояли морские офицеры и старшины, снисходительно улыбались, осматривая "строй" будущих матросов. Представитель военкомата, попросив внимания, произнёс короткую речь: "С этого момента Вы военнослужащие. Советую на время оставить в прошлом Ваши домашние привычки и, настроиться на беспрекословное выполнение приказов командиров и воинских начальников. Иначе служба может Вам показаться хуже ада. А сейчас мы сформируем команды. Я буду зачитывать фамилии. Те, кого назвал, выходят со строя и становятся возле меня справа. Затем Вы переходите в распоряжение представителей Черноморского Военно-морского флота. По их команде садитесь в автобусы и отправляетесь на вокзал к поезду на Севастополь".
Команда номер два разместилась в плацкартном вагоне. Проводница предложила подходить к ней за чаем, хотя было уже время обеда. Проголодавшиеся ребята с удовольствием принялись за еду, приглашая друг друга отведать именно его "деликатесы". Спиртное никто не рискнул принимать. Почти двухметрового роста главный старшина, обойдя все купе, предупредил: "Кто будет замечен в пьянке, по прибытию в Севастополь прямо с вокзала - в карцер".
У Виктора, вдруг появились прострелы в позвоночнике при любом резком движении, охватывая всю поясницу острой болью. Встревоженный, он забрался на верхнюю полку и без матраса лёг на спину. Боль утихла, но паническое настроение не проходило. В мыслях пронеслось: "А если направят на повторную медкомиссию и раскроется обман о травме позвонка? Что тогда? Признают негодным к службе в ВМФ и переведут в сухопутные войска, каким либо слесарем? Как потом в глаза смотреть тем, кто меня провожал на флот с такой помпезностью? Уж лучше с моста и в воду". Невольно в памяти всплыли эпизоды прощального вечера. Вспомнил лица друзей, пришедших проводить его ранним утром к автобусу. Их было трое - Маруся с Мишей Студентом и Соня, не считая Ольги Павловны, руководителя хора и оркестра народных инструментов. Никто не предполагал её здесь встретить и потому не могли скрыть удивления. Она сказала: "Нечему удивляться. Я не из числа поклонниц Виктора, мне уже двадцать восемь. Но узнав, что его призвали во флот, сочла необходимым сказать ему пару слов напутствия. Мой муж служит морским офицером в городе Белые Скалы, что на побережье Тихого океана. Поэтому я знаю о военно-морских традициях не понаслышке. Я желаю тебе, Витя, быть терпимей к недостаткам и промахам твоих сослуживцев. Не все обладают такой силой воли как ты. Помни, одним словом ты можешь вернуть человека к жизни, а можешь нанести ему неизлечимую рану. Будь умницей и, прощай". Она обняла его и поцеловала в обе щеки. На глаза Сони навернулись слёзы.
Поутру Виктора разбудили восторженные крики: "Смотрите - море"! Он быстро перевернулся на живот, посмотрел в окно стремительно движущегося поезда. В коротких промежутках между домами просматривалась бескрайняя синева водной глади. Вскоре она спряталась за горы, покрытые пожухлой коричнево-бежевой травой, и белыми скалами. И только сейчас Виктор вспомнил о вчерашних болях в спине. К превеликой его радости они исчезли.
Новобранцев доставили в Экипаж и поселили в огромной казарме с рядами трехъярусных коек. На следующее утро их повзводно построили перед множеством "покупателей" - морскими офицерами с учебных отрядов и кораблей. Сначала вывели со строя мастеров спорта и куда-то увели, затем музыкантов, а уже потом желающих стать радиотелеграфистами. Их завели в просторный кабинет с телеграфными ключами на столах. К Виктору подсел молодой лейтенант и предложил повторять за ним набор звуков азбуки Морзе. Оставшись довольным, велел быстро произнести: "Триста тридцать третий артиллерийский полк". Лейтенант прослушал и нахмурившись, сказал: "Возвращайтесь в строй". Огорчённый неудачей, Виктор занял своё место в поредевшем строю.
Поступила команда: "Всем, кто умеет рисовать - два шага вперёд". Таких оказалось немного. Виктор, несколько колеблясь, тоже выполнил команду. В кабинете, куда пропускали по одному, его встретили два капитан-лейтенанта. Один из них предложил сесть за стол и, придвинув к нему бумагу и карандаш, сказал.
- Напишите печатными буквами свою фамилию, имя и отчество. - Виктор старательно, ровными рядками написал, что требуется и спросил.
- Всё?
- Нет, не всё. Поведайте нам, где, что и чем Вам приходилось рисовать.
- В школе и в училище оформлял стенгазеты красками, карандашами и тушью, писал плакаты зубным порошком на красной ткани.
- А портреты пробовали рисовать?
- Пробовал - Пушкина, Репина, Маркса в молодые годы, гипсовую голову и бюст Есенина с натуры в читальном зале.
- А его можете нарисовать? - Указывая рукой на своего коллегу.
- Его? - Офицеры засмеялись. - Могу, только не уверен, что будет полное сходство. Лицо типичное. - Смутившись, ответил Виктор.
Офицеры опять рассмеялись. Переглянулись, кивнули головами.
- Хотите учиться в электромеханической школе?
- О-о-о! Конечно, я всегда мечтал стать электриком.
- Тогда забирайте свои вещи и ожидайте здесь, в коридоре.
Электромеханическая школа - подразделение Седьмого учебного отряда ВМФ, размещалась в одной из восьми трёхэтажных казарм учебного заведения. Монументальное здание с метровой толщины стенами и высотой потолков каждого этажа около шести метров, было похоже на фортификационное сооружение, обращённое тыльной стороной к морю, а фасадом - на плац. Крохотные объёмы оконных проёмов могли служить амбразурами. Огромные помещения, занимавшие примерно половину каждого этажа казармы с единственным выходом, у которого круглые сутки дежурили вооружённые дневальные, служили местом сна и отдыха. По обе стороны широкого прохода, - места бесконечных построений, размещались трехъярусные кровати, рундуки (тумбочки) и банки (табуретки). В глухих торцах за тонкой перегородкой - санузлы. Во второй половине оборудованы классы для теоретической и практической боевой, и политической подготовки.
Покидать казарму моно было только строем, за исключением посещения магазина с галантереей, туалетными принадлежностями, табачными изделиями и лакомствами, но только с разрешения старшины роты и в строго определённое время. Всё это вместе, в сочетании с беспрекословными требованиями командиров, создавало курсантам суровую атмосферу защитников осаждённой крепости, давило на их формирующуюся психику своей безысходностью. Так начиналось воспитание чувства воинского долга. Только по истечению двух месяцев новобранцы были приведены к присяге на верность своему народу. И только тогда каждому из них, кто выдержал испытания полной изоляцией от внешнего мира и муштрой, были выданы личные автоматы Калашникова с двумя рожками боевых патронов, с соответственной записью в военном билете. Остальные были переведены в береговую охрану или в сухопутные войска.
Матросу Дударю не была в тягость флотская служба. Ему даже несколько нравилось жить и работать по расписанию. Он с головой окунулся в изучение устройства и правил эксплуатации двигателей внутреннего сгорания, генераторов и электроаппаратуры, устройства и борьбу за живучесть кораблей. Труднее давались строевой и военно-морской уставы. Ему казалось, что слишком много учебных часов отводится политической подготовке. Зато с особым интересом знакомился с историей Военно-морского флота, классами кораблей и их вооружением на различных этапах развития. Очень нравилось водолазное дело, разборка и сборка вслепую стрелкового оружия. Виктора постоянно освобождали от занятий для художественного оформления ленкомнаты, других помещений и коридоров казармы. Исключительно это одно было ему в тягость. Он завидовал сослуживцам, которые занимались только боевой и физической подготовкой. При каждом удобном случае Виктор самовольно сбегал на занятия, а художеству, если так можно назвать тексты транспарантов, посвящал почти всё свободное время.
Но однажды ему было поручено оформить панно с изображением дизельной установки. Много листов ватмана довелось испортить и потратить почти две недели свободного времени вплоть до отбоя, прежде чем получилось что-то похожее на дизель. На "произведение" пришли посмотреть все офицеры школы во главе с командиром. Капитан-лейтенант Захаров внимательно осмотрел панно и, в полной тишине уронил: "Похабщина". И не сказав больше ни слова, вышел из помещения. Виктор изменился в лице, обида захлестнула рассудок, сковала движения и речь. Ему никогда раньше не приходилось рисовать по команде, тем более мёртвое железо. Оставшиеся зрители, взглянув на неудачника, кто со злорадной улыбкой, а кто сочувственно, тоже разошлись. К озадаченному виновнику позора подошли двое - замполит и штатный оформитель. Ст. лейтенант Ельшин, положив руку на плечо Виктора, сказал: "Успокойся! Негоже военному моряку теряться и вешать нос при первой же неудаче. Подумай, и у тебя получиться, несомненно". Старший матрос Ясинский стал просить прощения: "Ты прости меня Витя. Я тоже не знал и до сих пор не знаю, как подобраться к этому проклятому дизелю, потому на тебя и перекинул. Получается - подставил. Но не может такого быть, чтобы мы с тобой не справились с этой задачей. Пошли в мастерскую, выпьем с горя". "Нет, спасибо - ответил Виктор - пойду перешивать парадную голландку".
Работая иголкой с ниткой, Виктор не прекращал думать о вариантах оформления панно. Ему стало очевидным, что с натуры срисовать дизель в плакатном стиле у него не получится. Единственный выход - фотография. В памяти воскресли занятия в фотокружке, эксперименты, проводимые с Катей. Мысленно произнёс: "Какое милое создание. Надо написать ей письмо, поблагодарить в случае удачного завершения работы". Катя брала обычный фотопортрет, устанавливала максимальную контрастность и получала чёрно белое, без теней и полутонов, изображение, точно такое как Маяковский на плакате. Завтра же с утра приступаем к съемкам механизма с различных ракурсов, а дальше дело техники.
Проявив снимки 6Х9 см. оформители отобрали самое удачное фото, Виктор нанёс на него сетку, остро заточенным карандашом, размером очка 5Х5 мм, затем начертил сетку на листе ватмана формата А0 и приступил к перерисовке дизеля. К вечеру второго дня рисунок дизеля был выполнен. Ясинский всю ночь писал заданный текст. Наутро панно было готово.
Прежде чем доложить командиру о выполнении задания, пригласили осмотреть панно замполита. Тот нехотя согласился. Посмотрел на рисунок сначала издали, потом вблизи и с обеих сторон, пощёлкал языком и сказал: "Ушёл за командиром, ждите". В этот раз зрителей прибыло больше. Всем хотелось знать, чем закончится скандал. Капитан лейтенант Захаров, с непроницаемым лицом, три минуты разглядывал творение и, наконец, спросил: "Кто это сделал?" Напряжённая тишина достигла предела. Ясинский испуганно пролепетал: "Матрос Дударь". Захаров повернулся лицом к толпе, разыскал глазами бледного Виктора и обратился к нему: "Расскажите подробно, как Вы это делали". Виктор, смущаясь, рассказал про эксперименты в училище, не забыв упомянуть Катю, о снимках в машинном зале, о максимальной контрастности, о мелкой сетке на фото и крупной на ватмане и закончил досками на подставках с которых на коленках переносил изображение. Закончив, умолк в ожидании приговора. Командир, не меняя выражения лица, приказал: "Десять суток...отпуска, не считая дороги в обе стороны". И только теперь улыбнулся, пожимая Виктору руку, бросил: "Спасибо".
Незаметно осталась прошла первая половина срока обучения в школе. Стало больше практических занятий. Курсанты запускали двигатели в машинном зале, выставляли зазоры в клапанах, делали ревизию отдельных узлов дизелей, в т.ч. импортных. Проводили электрические измерения, заряжали аккумуляторы. Выезжали на стрельбы с автоматов и пистолетов Макарова по мишеням.
Еженедельно выходили строем или выезжали автобусом в культпоходы по историческим местам Севастополя. Любая возвышенность, будь то Малахов курган с редутами и пушками или Сапун гора, склоны которой сплошь усеяны вековечными красными маками, бухты, окаймленные скалами и рукотворными укреплениями, поражали одновременно простотой и величием. Памятники выдающимся флотоводцам и места массовых захоронений защитников города, были наполнены тайнами жизни и подвигов былых поколений, вызывали неизгладимое чувство гордости за свой народ и своё Отечество.
Посещали театр имени Луначарского для просмотра спектаклей. Один раз в неделю показывали кино в летнем кинотеатре, что на территории отряда. Начались наряды по вооружённой охране объектов Учебного отряда в ночное время. Менее привлекательны были наряды на камбуз для уборки и мойки посуды, влажной приборки всех помещений камбуза, очистки картофеля и нарезки хлеба. Кстати о хлебе. Хлеб выдавали чёрный и белый, если его можно было таким назвать. От него большинство курсантов мучила изжога. А в общем, служба стала разнообразней, а порой привлекательной. Получив облегчения в муштре, матросы поняли, что жесточайшие требования командиров не являлись самоцелью. Это была необходимая и, пожалуй, главная составляющая подготовки к более серьёзным и опасным испытаниям в море, где ежечасно могут возникнуть риски для здоровья и жизни каждого и команды корабля в целом.
Настало время долгожданных персональных увольнений в город. Первая партия из шести матросов построилась в казарме. На каждом из них была аккуратно подогнанная вручную и тщательно выглаженная парадная форма, начищенные до блеска ботинки, надраенные бляхи ремней. В сочетании с гладко выбритыми лицами и свежей стрижкой, они приобрели вид бывалых, хотя и молодых матросов. Дежурный по роте старший лейтенант придирчиво осмотрел отдыхающих, проверил документы, вручил увольнительные записки и, предупредив об ответственности за опоздание и употребление спиртных напитков, приказал строем в колонну по одному отправиться к проходной. Покинув пределы отряда, ребята встали в кружок для обсуждения дальнейших действий. Никто толком не представлял куда податься и что делать. Наконец решили подъехать троллейбусом к центру города и попытаться проникнуть на танцы в Матросский клуб.
Виктор отказался от танцев, решив просто побродить по городу, подробней, не спеша, ознакомиться с его памятными местами. Подошёл к памятнику погибшим кораблям - визитной карточке Севастополя. Одинокая молодая девушка делала снимки профессиональной фотокамерой. Виктор встал за её спиной и, вместо приветствия произнёс.
- Снимать лучше перед заходом солнца, сейчас оно Вам светит прямо в объектив. Девушка обернулась и спросила.
- Вы что, фотограф?
- Да нет. Я будущий военный моряк. А фото - любительское увлечение.
- А почему Вы здесь, Вам тоже понравился памятник?
- Да, он великолепен. Вот только немного перегружен символами. - Ответил собеседник.
- Что Вы имеете в виду. - С нескрываемым интересом спросила девушка.
- Судите сами. Двуглавый орёл - стилизованный герб Империи, символизирует Самодержавную Россию, а венок в клюве, это символ дани Флоту за его заслуги перед Царём и Отечеством. Якорь, в нашем случае, символ вечной стоянки. Но ведь и так ясно, что погибшие корабли не смогут пуститься в плаванье. А вдобавок на груди орла святой Георгий Победоносец - покровитель и защитник Флота. Но, поскольку он не Господь Бог и не смог защитить корабли от уничтожения, то может быть, не стоило его там размещать.
- А что если якорь символизирует Флот, которому и оказаны почести? - Высказала свои сомнения незнакомка.
- Логично, сдаюсь. - Улыбнувшись, ответил Виктор и предложил. - Может, перейдём на "ты" и сходим в кино?
- Согласна, меня зовут Наталья, а тебя.
- А я Виктор. - Представился матрос и пожал протянутую Наташей руку.
Стали в очередь за билетами. В кармане у Виктора не было ни гроша. Деньги он потратил на зубную пасту и сахар рафинад, который жевал перед сном, доставая его из-под подушки. Очередь заметно продвигалась, Виктор засуетился. Вдруг Наташа спросила: "А деньги у тебя есть?" Виктор похлопал себя по карманам и, покраснев, разочарованно ответил: "Кошелёк оставил в другом костюме". Очередь грохнула смехом. Наташа смеялась до слёз, одновременно успокаивая вконец смущённого парня, который нравился ей всё больше: "Да не переживай ты так, с кем не бывает. Мой кошелёк с собой". Виктор облегчённо улыбнулся и предложил: "Пойдём лучше погуляем". Наташа молча взяла его за руку и увлекла в сторону площади Нахимова. Остановились у памятника А. И. Казарскому и экипажу брига "Меркурий". На постаменте красовалась надпись: "Потомству в пример". Наташа спросила: "А кто такой этот Казарский и что такого он совершил в пример потомкам"? Виктор, со знанием дела, начал свой рассказ.
- Во время русско-турецкой войны 1828 - 1829 гг. капитан лейтенант Казарский командовал 20-ти пушечным бригом "Меркурий". Это тихоходное парусное судно было построено здесь, в Севастополе, для дозора, разведки и посыльной службы. При полном штиле пользовались вёслами, которыми гребли стоя. Экипаж корабля составлял 115 человек. В мае 1829 года три русских корабля: фрегат "Штандарт", бриг "Орфей" и бриг "Меркурий" контролировали выход из пролива Босфор. Через несколько холодных майских ночей, на рассвете, из Босфора вышла мощная турецкая эскадра. Заметив русские корабли, она начала их преследовать. Командир отряда наших кораблей поднял сигнал, смысл которого - "Спасайся, кто как может". Более быстроходные "Штандарт" и "Орфей" быстро рванули вперед, а тихоходный "Меркурий" отстал. Два линейный корабля неприятеля -"Селимие" и "Реал-бей" начали настигать "Меркурий". Уклониться от неравного боя не было возможности. Казарский понял, шансов на спасение у "Меркурия" нет (184 пушки против 20). Тогда он принимает согласованное с командой решение - не сдаваться и взорвать бриг, когда он будет доведен до крайности, в гуще кораблей противника. За три часа боя, "Меркурий" метким огнём выел со строя оба вражеских корабля, которые были вынуждены прекратить сражение. Урон в команде брига состоял из четырех убитых и шести раненых. С изрешечены пробоинами корпусом, поврежденными рангоутом, парусами и такелажем, разбитыми шлюпками и пушкой, "Меркурий" и его командир остались непобеждёнными. Я тебя не утомил? - Вдруг спохватился Виктор, поглядев на девушку, которая с приоткрытым ртом переступала с ноги на ногу.
- Нисколько. Очень интересно, продолжай, пожалуйста.
- Хорошо, терпи, если есть желание и силы. - Сказал Виктор и продолжил.
- Государь Император Николай I щедро вознаградил командира брига, всю его команду и сам корабль отдельным Указом. Капитан-лейтенант Казарский пожалован в капитаны 2 ранга, с назначением флигель-адъютантом к Его Императорскому Величеству, и награждён орденом св. Георгия 4 класса. Офицеры брига получили следующие чины и различные ордена. Всем членам команды корабля был назначен пожизненный пенсион в размере двойного оклада жалования. Бриг "Меркурий" был награжден кормовым Георгиевским флагом и вымпелом (второе награждение после линейного корабля "Азов"). Указ Императора заканчивался словами: "Мы желаем, дабы память знаменитых заслуг команды брига "Меркурий" никогда во флоте не исчезала, а переходя из рода в род на вечные времена, служила примером потомству". По-видимому, автор памятника А.П. Брюлов, заимствовал эти слова для надписи на его постаменте.
Я думаю, что такая щедрость самодержца была продиктована как бы в противовес другому, прискорбному случаю, происшедшему за два дня до подвига Казарского. Бывший командир "Меркурия" капитан 2 ранга С. М. Стройников, командуя 36 пушечным фрегатом "Рафаил", оказавшись в тумане среди турецкой эскадры, спустил флаг корабля и сдался туркам. Впервые с момента утверждения Морского Устава Петром I русский корабль спустил перед неприятелем флаг. Турки переименовали фрегат в ''Фазли-Аллах'' (данный Богом). В момент сражения Стройников находился на борту линейного корабля "Реал-бей". Разгневанный Николай I издает указ, в котором выразил надежду, что Черноморский Флот, горя желанием смыть бесславие фрегата "Рафаил", не оставит его в руках неприятеля. Считая этот фрегат недостойным носить Флаг России, он повелевал его сжечь. Воля императора была исполнена. После Синопского сражения флагманский корабль эскадры Нахимова "Императрица Мария" залпами ста пушек разнес бывший фрегат "Рафаил" в щепки. Думаю, хватит на сегодня монологов. Я бы хотел поближе с тобой познакомиться. - Сказал Виктор, вопрошающе посмотрев на, изумлённую рассказом, Наташу в ожидании согласия.
- Ещё успеем. Расскажи о дальнейшей судьбе Казарского, а потом где-то присядем знакомиться.
- Ладно, разве такому слушателю можно отказать? Слушай! Поскольку "Меркурий" стал непригоден к несению боевой службы, Казарский продолжил службу командиром более мощных фрегатов - "Поспешный" и "Тенедос". Через два года за отличную службу был произведён в капитаны 1-го ранга, после чего поступил в свиту Николая I. В 1833 году он был направлен для проведения ревизии тыловых контор и складов в черноморских портах. Через короткое время после прибытия в Николаев, на 36-м году жизни, внезапно скончался от отравления. Предположительно, для этого использовался кофе с мышьяком. Причиной отравления была, скорее всего, деятельность Казарского как ревизора Черноморского флота и черноморских портов, вскрытие им фактов злоупотребления и коррупции высших флотских начальников под руководством командующего Флотом адмирала А. С. Грейга. Но шеф Корпуса жандармов и главный начальник III Отделения Собственной Его Величества канцелярии А.Х.Бенкендорф, считал, что раскрытие заговора против Казарского вряд ли будет успешным, так как в его участии он подозревал близкого родственника генерал-адъютанта Лазарева. Причины и виновники этого преступления не установлены до сего времени. Наверное, тебе будет интересно, что памятник Казарскому был заложен в 1834 г., в честь 5-летия сражения по инициативе адмирала М.П. Лазарева. Он является первым памятником города Севастополя. Кстати, об адмирале Лазареве я расскажу позже, если тебе это интересно. Я Вас удовлетворил, Ваше Высочество. - Пытаясь снять напряжение от грустной концовки рассказа, спросил Виктор.
- Вполне, Ваше Величество, я Вам очень благодарна. - В тон ответила Наташа и, обняв за шею, поцеловала в щёчку. - Здесь недалеко я видела столовку, может пойдём перекусим. - Вдруг поменяла тему Наташа, вопросительно посмотрев в лицо Виктору. Тот застыл в нерешительности.
- А-а-а, я поняла. Ты вспомнил о своём кошельке в другом костюме. Но это не беда, у меня куча денег и я тебя угощаю. А когда разбогатеешь, отыскав свой второй костюм, угостишь меня. - Весёлой скороговоркой произнесла Наташа и опять за руку потащила его в маленький ресторан. На правах хозяйки она заказала сосиски с жареной картошкой, творожную запеканку с мёдом и чай с лимоном. От вина Виктор категорически отказался. Уютно расположившись за столиком в дальнем уголке, непринуждённо продолжили беседу.
- Теперь твоя очередь рассказывать. - Попросил Виктор.
- О чём? - С лукавинкой в голосе спросила Наташа.
- О себе, о муже и детях, о родных и друзьях, о любви наконец.
- Есть, товарищ командир, докладываю. Родилась 11 мая, 1944 года в Москве, там же окончила детский садик, среднюю и музыкальную школу. В настоящее время - студентка физмата Университета им. Патриса Лумумбы. Перешла на третий курс, сейчас каникулы.
- Так ты старуха. Я на полгода тебя моложе.
- Значит, ты подросток и с этой минуты я буду тебя воспитывать, а ты мне во всём будешь подчиняться. И негоже старших перебивать. - Скрывая обиду, парировала собеседница и продолжила.
- Отец военный, мать - старший научный сотрудник НИИ Океанологии. Братик Серёжа перешёл в шестой класс. Мужа нет. Дети будут от тебя, когда ты подрастёшь. Школьные друзья разбрелись, кто куда, осталась одна Таня и университетская компания для вечеринок по поводу праздников. По вечерам читаю классиков, еженедельно хожу в кино, реже в театр.
- А любовь пришла?
- Та, о которой я мечтаю, к сожалению ещё нет. Увивается вокруг меня один
лощёный лейтенант, служит при штабе Флота. Приносит цветы, иногда подарки. Мама прочит мне его в женихи. Но при нём у меня ни одна жилочка не дрогнет.
- А у кого ты удалась, такая умная и красивая, в папу или маму?
- Спасибо за комплимент, мой хороший. Я такой себя не считаю. Оба родителя у меня умные и красивые, но удалась я в себя. Если ты отдохнул, пойдём ещё погуляем. Мне не терпится тебя послушать. - Вдруг, с грустинкой в голосе, попросила Наташа и, не дожидаясь ответа, взяла Виктора за руку, вывела на улицу. Остановились завороженные видом огромного, красного солнечного диска, который вот-вот коснётся синей, с красными отблесками морской глади. Наташа прильнула к Виктору, положив голову ему на грудь. Он осторожно положил руку на её плечо. Через несколько минут ласково молвил.
- Идём, я покажу тебе мост влюблённых. - Не меняя положения, нежно прижавшись друг к дружке, они молча, медленно двинулись по набережной к условленному месту, любуясь закатом. Показалась монументальная, каменная арка моста. Виктор заговорил.
- Официально он называется Драконий мостик. Видишь, два дракона нападают на герб Севастополя. Они символизируют угрозу, а грифон в центре герба - символ силы и мужества. Венки с цифрами 1854 и 1855 - дань памяти героизму защитникам осаждённого города во время Крымской войны. Мост был построен в 1905 году к 50-летию обороны Севастополя и является всемирно известным образцом русского модерна в архитектуре. В народе его называют - мостик Влюбленных, реже - мостик Поцелуев, из-за вот этих каменных, отполированных попами влюблённых, скамеек.
- Может и мы присядем? - Спросила Наташа и, как всегда, не дожидаясь ответа, усадила Виктора на скамью, сама присела рядом.
- Ой, она холодная! - Воскликнула Наташа и, уселась ему на колени. - А теперь расскажи о себе, но, сначала поклянись говорить правду и только правду.
- Клянусь моей душой. - Торжественно молвил Виктор и, не имея возможности положить руку на сердце, поскольку оно было прикрыто спиной подруги, положил её на левую грудь Наташи. Та вздрогнула, затем положила поверх свою руку. Оставшись довольным реакцией на свою шутку, он начал изложение своей биографии.
- Я, Виктор Дударь, родился в ноябре 1944 года в живописном украинском селе на Черкащине. Отец был кузнецом, погиб на фронте в сорок пятом, так и не увидев своего последнего сына. Мать колхозница. У меня четыре старших брата и сестра. В 1961 году окончил 10 классов и поступил в техническое училище на Донбассе. По его окончанию был направлен на Луганскую ГРЭС. Там, в городе Счастье, и работал слесарем-теплотехником, пока не призвали во Флот. Ныне служу курсантом Седьмого учебного отряда ВМФ. Пожалуй, всё.
- Как это всё? - Возмутилась Наташа. - А про девушек, а про любовь?
- Извини, запамятовал. Подруг у меня было несколько. Катя, прелестная школьница, во время моего пребывания в училище. Мы познакомились с ней на занятиях в фотокружке при Дворце Культуры. У неё был фотоаппарат "Киев" со сменными объективами, которым она виртуозно владела и терпеливо передавала мне свои знания. Они меня не просто выручили при оформлении панно, здесь в Учебке, а позволили получить благодарность командира в виде десяти суток отпуска. А главное - Катя спасла мне жизнь, не позволив двум бандитам сбросить меня, обессиленного и окровавленного сильным ударом в лицо, с высокого моста на камни. Вцепившись в меня клещами, оглушительно орала, призывая на помощь.
В городе Счастье осталась другая подруга - Соня, миловидная девушка, обладательница огромной, прямо выдающейся груди. Она приехала к тётке на Донбасс в поисках настоящей любви и дружбы. Но все мужчины, которые ей встречались, домогались от неё только физической близости. Среди них попадались и уголовники, угрожали расправой в случае отказа. Всем им было наплевать на её моральные качества и состояние души. Разочаровавшись в людях и в себе, она оказалась на грани психического срыва. Надо было спасать. Я вынужден был терпеливо убеждать её в том, что она по Чеховски красива и ей непременно встретится человек, который поверит в неё и оценит по достоинству. Так мы с Соней стали друзьями.
- Она тебе поверила? - Спросила Наташа.
- Думаю, да. Она утверждала, что я и есть тот человек, которого всю жизнь ждала. Тогда я ей сказал, что у меня уже есть девушка, которой я предан душой и телом. - Ответил Виктор.
- Здесь поподробней, пожалуйста. - С тревогой в голосе попросила Наташа.
- Мою любимую зовут Лида. Она старше меня на два с половиной года. Когда я был в девятом классе, она уже работала секретарём сельсовета. Тогда мы и познакомились поближе, при неблагоприятных для меня обстоятельствах. В то время мы с другом Петькой собрали команду подростков для защиты вдов и сирот от разного рода проходимцев, которые фактически властвовали в селе. Выставляя их поочерёдно на посмешище всему селу, мы вскоре стали для них опасной командой и, в то же время авторитетной у простых, честных тружеников. Но, не чистые на руку мелкие криминальные воротилы, объединившись, придумали способ как от нас избавиться. Они убедили вновь назначенную директрису школы - жену крупного районного начальника, в том, что в селе орудует банда махновцев, которую надо немедленно ликвидировать, иначе не миновать беды, и ей, директрисе, тоже грозят неприятности. И та энергично взялась за "дело". Было решено провести совместное заседание педсовета и Правления колхоза, на котором планировалось исключить меня со школы и отправить в колонию для малолетних преступников, как предводителя "банды". Об этом стало известно Лиде, и она тут же рассказала председателю Сельсовета - пожилому, мудрому фронтовику. Заседание было бурным и затянулось до поздней ночи. Директрису, выступающую с докладом, освистали в зале. Она в слезах оставила трибуну и вышла из класса. В итоге пришли к выводу, что никакой махновщины нет и быть не может, а есть просто безотцовщина. Подростки были брошены на произвол судьбы и, будучи патриотами, встали на борьбу с "врагами" села. Я в это время обслуживал дизель-генератор для освещения школы. По окончанию собрания Лиду послали закрыть дизельную и забрать ключи, чтобы утром передать их директрисе. Там и состоялось наше первое свидание. Я провёл её домой, прощаясь, она сказала: "Витя, не трогай девочек без любви, пожалуйста". Вот теперь всё. - Закончил своё повествование Виктор и умолк.
- Нет, не всё. Признавайся, ты был с ней интимно близок?
Виктор озабоченно молчал. Наташа кожей почувствовала, что своим нелепым вопросом поставила его в безвыходное положение, толкая на ложь. Кровь ударила в голову, её мозг нестерпимо сверлили мысли: "Дура я набитая. Какая разница, переспал он с ней или нет? Он ничем мне не обязан, ничего аморального не совершал. Уйдёт, а я останусь в своём протухшем мирке, утратив и его, и смысл существования". Она судорожно искала выход, но придумать ничего не могла. Наконец, после глубоко раздумья, зазвучал ответ Виктора.
- Извини красивая, но оберегая в первую очередь тебя, я бы не хотел, чтобы ты кому-либо задавала этот вопрос. Это тайна исключительно двух сердец. Если собеседник ответит "нет", ты усомнишься в его искренности и будешь права. Но самое неприятное то, что эти сомнения будут преследовать тебя многие годы и полного доверия к нему не появится. Ели же он ответит "да", ты тут же сочтёшь его болтуном, не умеющим хранить сокровенные тайны. Мол, он будет хвастать своими "победами" перед каждым встречным поперечным, называя и твоё имя в подтверждение своих "подвигов". Значит, доверять такому человеку не стоит. Таким образом, двум симпатизирующим друг другу людям, построить беспредельно доверительные отношения с чистого листа, после такого вопроса, уже не выйдет. А ведь, пожалуй, каждые влюблённые на это рассчитывают и надеяться.
- Милая москвичка! Ты даже после моей исповеди не отказалась от мысли видеть меня отцом твоих детей, когда я подрасту?
- Напротив, я в ней окончательно укрепилась. - Уверенно молвила Наташа и, порывисто обхватив его шею руками, нежно поцеловала в губы.
- Ты прости меня милый за мою глупость. Я больше никогда, даже в мыслях о тебе не коснусь этой темы. - С болью и сожалением произнесла Наташа и, поднявшись с его колен, тут же взмостилась на прежнее место, но уже лицом к лицу. Положив руки ему на плечи, принялась неистово целовать его глаза, шею и губы. От неожиданности Виктор опешил, неумело отвечая на её ласки.
Уже стемнело. Матрос почувствовал, что увлёкшись, может опоздать с первого в жизни увольнения. Выбрав момент, произнёс.
- Прости моя нежная, ласковая девочка. Мне пора выдвигаться в сторону "бурсы", хотя мне очень хотелось бы продлить наше случайное свидание. Идём к троллейбусу. По пути я расскажу тебе об адмирале Лазареве.
- Хорошо, только поцелуй меня. - Нехотя, с глубокой печалью согласилась Наташа, опустив длинные ресницы. Они слились в продолжительном страстном поцелуе. Затем, взявшись за руки, направились к остановке троллейбуса. Виктор начал свой рассказ.
- Адмирал, генерал-адъютант Михаил Петрович Лазарев один из самых выдающихся русских флотоводцев и мореплавателей. Родился в 1788 году во Владимире в богатой семье дворянина, сенатора П.Г. Лазарева, который являлся представителем боковой ветви армянской аристократической династии Амбелек-Лазаревых. Когда Мише исполнилось 12 лет, отец определил его вместе с двумя братьями в Морской кадетский корпус. После окончания учёбы он выдержал экзамен на звание гардемарина. а через два года произведён в первый офицерский чин - мичмана. Три года служил военным на флоте Великобритании, изучая постановку военно-морского дела в иностранных портах. В течение пяти лет находился в непрерывном плавании в Атлантическом океане и Средиземном море. Будучи уже лейтенантом, Лазарев назначается командиром фрегата "Суворов", который принадлежал Российско-Американской компании, созданной русскими промышленниками для торговли природными богатствами Русской Америки, и отправился в кругосветное плавание. В это время ему посчастливилось открыть группу коралловых островов, которые были покрыты кустарником и деревьями. Лазарев дал им имя Суворова (Атолл Суворова). Приобретенный опыт дальнего одиночного похода, способствовал назначению его командиром фрегата "Мирный". На нём он принял участие в первой русской Арктической экспедиции под руководством капитана 2-го ранга Ф. Ф. Беллинсгаузена, за что был проќизведен в капитаны 2-го ранга, минуя чин капитан-лейтенанта. Затем около года, Лазарев провел у берегов северо-западной Америки, где в качестве командира фрегата "Крейсер" охранял русские территориальные воды от английских и американских контрабандистов. Образцово выполнив задание, Лазарев был произвеќден в капитаны первого ранга и настоял, чтобы награды получили не только он и офицеры, но и все матросы его корабля, участники труднейшего похода. Вскоре он был назначен командиром строящегося 74-х пушечного линейного корабля "Азов", которому суждено было через полтора года возглавить русскую эскадру в знаменитом Наваринском сражении 1827 года. Бой начался после того, как турки убили второго парламентария, посланного на флагманский корабль Мухаррем-бея. Он продолжался около 4 часов и закончился уничтожением турецко-египетского флота. Флагманский корабль "Азов" под командованием Лазарева уничтожил 5 турецких кораблей, в том числе фрегат командующего турецким флотом, а сам получил 153 попадания, из них 7 ниже ватерлинии. Примечательно, что во время битвы проявили себя офицеры Азова, будущие российские флотоводцы, герои Синопа и Севастопольской обороны 1854 - 1855 годов: лейтенант Нахимов, мичман Корнилов и гардемарин Истомин. За боевые подвиги в сражении линейному кораблю "Азов" впервые в русском флоте был присвоен кормовой Георгиевский флаг. Лазарев был произведен в контр-адмиралы и награждён сразу тремя орденами: греческим - "Командорский крест ордена Спасителя", английским - Бани и французским - Святого Людовика. Это была самая яркая страница в списке боевых подвигов адмирала. - Виктор прервал свою речь, выглядывая опаздывающий троллейбус. Он несколько смущался невольных слушателей, окруживших плотным кольцом остановку. Зато Наташа светилась гордостью за своего друга. Она по-прежнему сжимала его руку, а в глазах читалось: "Посмотрите, какой он, мой любимый". Молодой парень, также державший за руку девушку, спросил: "Ваша информация достоверна"? Виктор улыбнувшись, ответил: "Гарантий нет. Я это вычитал в Истории Флота, и в публикациях свидетелей". В толпе раздался незлобный смех, выкрики: "Продолжайте, пожалуйста". И Виктор, уже уставший, продолжил.
- Потом Лазарев, около двух лет, служил на Балтийском Флоте, где командовал отрядом кораблей. Нам всем очень повезло, что во время Севастопольского восстания 1830 года, его не было в городе. - Виктор опять остановился из-за шумного оживления пассажиров. Они наперебой спрашивали, просили: "Что за восстание". "Расскажите подробней". Но тут подошёл троллейбус. Наташа сквозь толпу потащила его к открытой двери: "Извините, ему пора в часть". Одна дама в очках взяла его за рукав: "Скажите, где Вас можно найти"? Но, какой-то мужик в тельняшке на неё прикрикнул: "Да отвяжитесь вы от него, не видите что ли, он служивый". Уже сидя в троллейбусе, Наташа спросила.
- Так всё же, где Вас можно найти, сударь?
- Где найти, где найти. В.ч. 20205. Но, какое это имеет значение? Всё равно, это наше первое и последнее, случайное свидание. Нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Хотя я его запомню на всю оставшуюся жизнь.
- Никогда не говори "никогда". Ты меня ещё плохо знаешь. Я тебя обязательно найду, и мы ещё не только встретимся, но и навсегда останемся вместе. - Уверенно сказала Наташа.
- Твои бы слова, да Богу в уши. Однако в жизни чаще всего выходит не так. Например, жена Лазарева до замужества любила Нестора Кукольника, известного драматурга, песенного поэта и писателя. Он тоже её очень любил, но, будучи стеснительным, не посмел вовремя сделать ей официальное предложение, так как она была дочерью архангельского вице-губернатора Фан-дер-Флита. Тогда отец силой выдал свою дочь Екатерину за среднего сына сенатора Лазарева, будущего адмирала. В браке она родила шестерых детей. А вот уже у их старшей дочери Татьяны, было совсем по-другому. В неё был влюблен прусский генерал, Герман Тресков. Просил руки, но получил отказ. С тех пор в течение 25 лет ежегодно до самой своей смерти, он посылал ей букет фиалок, в день, когда сделал предложение. На сегодня всё. - Сказал Виктор, взглянув в окно. - Я приехал. Прощай, и будь счастлива, милая Наташка. О дальнейшей судьбе адмирала Лазарева прочтёшь в Краткой истории Черноморского Флота.
- Я не хочу читать, я хочу тебя слушать. - Воспротивилась Наташа, прищурив глаза от выступивших слёз.
Наташа ветром влетела в служебную квартиру отца и бросилась на шею солидному мужчине с проседью, который в пижаме тревожно шагал по комнате. Не дав ему сказать известные, в подобных случаях, слова: "Я весь изволновался, где ты бродишь по ночам в незнакомом городе", выпалила.
- Па! Я влюбилась! Нет(!), полюбила, впервые за двадцать лет.
- Успокойся доченька, это пройдёт.
- Папочка, неужели ты не понимаешь? Такое не проходит, как не прошло у генерала Германа Трескова.
- Какого ещё генерала? Так, успокойся. Давай присядем, и ты расскажешь всё по порядку. - Сказал отец, (контр адмирал, командующий Седьмым учебным отрядом ВМФ). - Есть будешь?
- Нет, спасибо пап, слушай. Я, одна бродила по центру города с фотоаппаратом, любовалась парками и морем. Подваливали матросы с нашивками, лейтенанты, но я их сразу отшивала.
- Откуда у тебя эти выражения, как на Одесском привозе? - Не выдержав, поморщился адмирал.
- Не перебивай папа, не то я собьюсь, больше не буду. Так вот, я решила запечатлеть памятник погибшим кораблям. Вдруг слышу за спиной: "Фотографировать надо перед закатом, сейчас солнце светит Вам прямо в объектив". Ну, думаю, ещё один советчик. Оборачиваюсь, передо мной стоит молоденький матрос, среднего роста, коренастый, в аккуратно подогнанной форме. Серьёзное лицо и любопытные глаза застыли в ожидании грубостей. Я спросила: "Вы что - фотограф? Он с гордостью отвечает: "Нет, я будущий военный моряк, а фото так, любительское увлечение". Я сразу же выпала в осадок.
- Наташа, ты же обещала следить за своей речью. - Опять вмешался отец.
- Извини пап, это проскочило в последний раз. Потом я спросила, почему он здесь, не потому ли, что ему тоже нравиться памятник. Он признал его великолепным, хотя немного перегружен символами. Обсудив все пять символов, мы познакомились и решили пойти в кино. Когда наша очередь почти приблизилась к кассе, мне показалось, что он занервничал, и я спросила, есть ли у него деньги. Он очень смутился, покраснел и, похлопав по карманам, сказал: "Извини, кошелёк оставил в другом костюме". Очередь разразилась смехом, а я так вообще, держалась за живот. Виктор, (так его зовут), вконец смутился и предложил пойти погулять. Остановились возле памятника Казарскому. Я понятия не имела, кто он и что совершил потомству в пример. Я спросила Виктора об этом, и он приступил к обстоятельному рассказу, несколько раз прерываясь проверить, не усыпил ли меня. А я слушала с открытым ртом, так было интересно. Потом я его еле затащила перекусить, предложила по бокалу сухого вина. Знаешь, что он на это сказал: "Нет, я в форме". Впервые встретила такого военного. Затем мы пришли к очень красивому каменному мосту. Виктор назвал его Драконий мостик и добавил, что горожане называют мостиком влюблённых. Под ним мы сели на гранитную скамейку и подробно рассказали каждый о себе. Оказалось, что он родился и вырос в селе. Я была поражена. Судя по его эрудиции, он должен был воспитываться в профессорской семье не одного поколения. А главное, он не умеет и не желает лгать. Подробно рассказал о своих подругах, отзываясь о них с теплотой и нежностью, и даже о первой и пока единственной любви. Интересно, что он ещё расскажет о других флотских командирах, о Севастопольском восстании 1830 года или о своих юношеских приключениях.
- Ты что, предполагаешь ещё с ним встретиться? - Удивился адмирал.
- Непременно. Он же курсант Электромеханической школы твоего отряда. Знаешь папа, он настоящий, нисколечко не похож на столичных шалопаев, у которых одно на уме, как выгодно жениться, чтобы у невесты были деньги, квартира в Москве, машина и т.п., да ещё, чтобы не ревновала к любовнице. Теперь я знаю, какой мне нужен спутник жизни.
- Подожди, подожди. Как его фамилия?
- Матрос Дударь, в.ч. 20205. - Без запинки ответила Наташа.
- Так, так, припоминаю. Приходил ко мне Начальник школы, характеризовал его положительно. Говорил, что поручил ему художественно оформить казарму к предстоящей инспекции Политуправления Флота, так он блестяще справился с задачей, за что получил 10 суток отпуска. Правда, как он сказал, матрос ещё очень молод и не избавился от ребячества, мол, будучи освобождённым от некоторых занятий, часто убегает из оформительской на практические занятия, особо на спуски под воду. Однажды, распутав трос на гребном винте, подал сигнал к подъёму. Показавшись с воды, он в одной руке держал трос, а в другой - большого, трепещущегося бычка. Командир очень просил оставить его в Отряде.
- Вот было бы здорово. Я бы приезжала к тебе на каждые каникулы и тогда он точно от меня никуда не денется. - Заискрилась глазками Наташа.
- Послушай меня доченька внимательно. Если он настоящий, как ты говоришь, тебя ожидают одни тревоги и переживания. Первое, он не останется служить на берегу, какие бы блага ему не сулили, а его командиры умеют это делать. Он будет настаивать отправить его на боевые корабли, и никто не имеет права ему отказать.
- Так оно и будет, к сожалению, а может к счастью. Но всё равно, я готова ехать за ним хоть на край света. - Погрустнев, сказала Наташа.
- Не торопись, я ещё не предупредил тебя о возможном самом печальном исходе. Скажи, он знает, что ты дочь адмирала?
- Нет, я только сказала, что ты военный, а уточнить какой именно он не просил. И вообще, Витя никогда не лезет в душу.
- Ты обязательно ему это скажи. Нельзя построить счастье на недомолвках и лжи. Настоящие мужчины этого не прощают, запомни на всякий случай.
- Спасибо папа за науку. Это и есть ожидающая меня вторая проблема?
- Не совсем. Печально то, что он не женится на тебе, когда узнает кто твой отец. Он захочет самостоятельно, вместе с любимой женой создать крепкую семью исключительно за счёт собственного ума, трудолюбия и опыта. Настоящие мужчины не приемлют какого либо вмешательства "волосатой" руки. - Отец и дочь погрузились в тягостное молчание. Наконец Наташа произнесла.
- Папочка! Я не отступлюсь, и буду бороться до конца. Я люблю его, а он верит в женскую любовь. Говорит, они любят сердцем и доверяют любимым больше чем себе, отчего зачастую бывают обманутыми, а их раненные сердца покрываются долго незаживающими рубцами. Представляешь, какой он души человек? И я должна от него отказаться?
Стремительно приближался День Военно-Морского Флота, а за ним отбытие к новому месту службы. Программа обучения завершена, курсанты повторяли пройденный материал, проходили собеседования о выборе специальности на кораблях и готовились к празднику. Для участия в праздничном заплыве, отобранные пловцы, куда попал и Виктор, ежедневно выводились строем на пустырь за казармами, где нагишом принимали солнечные ванны. Старшина, по секундомеру, отдавал команды переворачиваться с живота на спину, на левый или на правый бок, добиваясь ровного загара. Во время штиля в Южной бухте, они отрабатывали приёмы синхронного плаванья.
Виктор получил команду явиться в кабинет начальника школы. В назначенный час он постучал в знакомую дверь и, получив разрешение войти, встал по стойке смирно, представился: "Матрос Дударь по Вашему приказанию прибыл". Капитан-лейтенант Захаров, как-то по-домашнему сказал.
- Проходите Виктор, садитесь. Мы тут с коллегами посоветовались, и решили предложить Вам продолжить службу в нашей школе. - Сидящие за столом, замполит и командир роты согласно кивнули головами. Виктор, не догадываясь о таком повороте событий, молчал в ожидании вопроса о согласии или дальнейших пояснений. Захаров продолжил.
- Вы будете назначены на должность командира отделения и досрочно получите звание старшего матроса. Что вы на это скажете?
- Благодарю Вас за доверие, товарищ капитан-лейтенант, но я очень прошу Вас найти возможность направить меня на любой действующий корабль. - Слегка покраснев, уверенно ответил Виктор. В разговор вступил замполит, старший лейтенант Ельшин.
- По-видимому, Вы не совсем поняли, что Вам предлагают. Ежегодно Вы будете повышаться в воинском звании вплоть до главного старшины. Соответственно у Вас будет расти денежное довольствие. Вы будете иметь возможность каждые выходные уходить в увольнение на 12 часов. У вас будет достаточно времени для подготовки к поступлению в ВУЗ или в Высшее военное училище на Ваше усмотрение. И всё это без риска нанести ущерб здоровью. На корабле ничего подобного Вам предоставить не смогут. У моря свои законы, там нередко возникают даже риски потерять свою жизнь. - Закончил тираду Ельшин и вставился немигающим взглядом Виктору в глаза. Но тот остался непреклонным.
- Я хочу в море, всю жизнь о нём мечтал. - Заупрямился курсант. Начальник школы, со смешанным чувством сожаления и гордости за своего целеустремлённого воспитанника, сказал.
- Подумайте, посоветуйтесь, а через двое суток скажете о своём окончательном решении. Если оно останется прежним, у Вас, как отличника, есть право выбора места дальнейшей службы. Можете сейчас назвать желаемый город дислокации военных кораблей?
- Так точно. Я хотел бы попасть в Одессу. - Вздохнув с облегчением, ответил Виктор.
Посыльный принёс в казарму почту. Матрос Дударь получил сразу два сообщения; письмо от Лиды и записку от Наташи. Вначале внимательно прочёл Лидино послание: "Здравствуй, мой любимый. Я до сих пор нахожусь под впечатлением твоего последнего письма, а не отвечала потому, что никак не могла решиться в выборе своей судьбы. Твоя фраза: "Ухожу на четыре года, подумай о себе", повергла меня в глубокие раздумья бессонными ночами. Ты, с присущей тебе деликатностью, отпустил меня, за что я тебе очень благодарна. С другой стороны, я тебя по-прежнему люблю и не хочу терять. Ты поставил меня перед тяжелейшим выбором - ждать 10 лет, (4 года воинской службы и 6 лет учёбы в ВУЗе), пока ты вернёшься ко мне, или выходить замуж. Прости, я, в отличие от тебя, слабая женщина, выбрала второе. Окончательно в этом меня убедила Юлия Друнина вот этими стихами:
"Не встречайтесь с первою любовью,
Пусть она останется такой -
Острым счастьем, или острой болью,
Или песней, смолкшей за рекой.
Не тянитесь к прошлому, не стоит -
Всё иным покажется сейчас...
Пусть хотя бы самое святое
Неизменным остается в нас".
Ещё раз спасибо тебе за твою любовь, твою верность и честность, за всё, за всё. Горячо целую тебя на прощанье. Твоя незабвенная, Лида".
Затуманенными глазами, Виктор вновь и вновь перечитывал письмо. Ему было нестерпимо жаль расставаться навсегда со своей первой любовью. В то же время, он был абсолютно уверен, что её решение - единственно правильное, как для неё, так и для него.
Немного успокоившись, Виктор раскрыл послание Наташи. Оно было коротким: "Витя, нам надо попрощаться. Кроме того, ты не закончил свой рассказ о Севастополе и судьбах его героев, а мне это очень хочется узнать от тебя. Попроси увольнения на 24 часа в счёт предстоящего отпуска. Скажешь, что ночевать будешь у невесты, по адресу... Я, в любом случае, буду ждать у проходной в субботу с 12 часов. Наташа".
Виктор побежал к капитан-лейтенанту Захарову доложить о своём окончательном решении продолжить службу на корабле и, на всякий случай, взял с собой записку Наташи. Командир встретил его доброжелательно.
- Докладывай, какое решение ты принял.
- Я, по-прежнему, очень хочу попасть на военный корабль.
- Ну, раз ты настаиваешь, так тому и быть. Направим тебя в Одессу на десантный корабль. Желаю успехов в боевой и политической подготовке.
- Я Вам бесконечно благодарен, товарищ командир, но у меня ещё просьба. - Сказал Виктор и, как всегда покраснев, протянул послание Наташи. Захаров, прочитав записку, нахмурил брови.
- Такое разрешение может дать только адмирал. Я буду ходатайствовать. Свободен.
Виктор, предъявил увольнительную, вышел за проходную. Не успел осмотреться, как Наташа повисла у него на шее, не стесняясь постовых. Залепетала.
- Ты не представляешь, как я переживала, что тебя могут не отпустить. Но теперь ты со мной. Боже, как я тебя ждала. Пойдём к троллейбусу, а по пути расскажешь, почему нам повезло, что Лазарева не было в городе во время Севастопольского восстания в 1830 году. А вначале о самом восстании, хорошо? - И по привычке, не дожидаясь согласия, добавила. - Я вся внимание. Виктору ничего не оставалось, как начать рассказ.
- Севастополь в 1830 году оказался на пике жестокости и издевательства над населением города, матросами, солдатами и мастеровыми рабочих экипажей. Купцы и интендантские чиновники сбывали им гнилую муку и крупы, червивое мясо, заплесневелые сухари, что стало причиной повальных заболеваний. Слухи о широком распространении желудочных болезней среди матросов дошли до царского правительства. В Севастополь были направлены флигель-адъютант Римский-Корсаков и адмирал Беллинсгаузен для ревизии Севастопольского порта. Обследование выявило вопиющие злоупотребления с продовольствием. Однако, уже известный тебе адмирал Грейг добился не только прекращения дела о злоупотреблениях во флоте, но и получил от царского правительства указ, запрещающий производить в дальнейшем какие бы то ни было расследования о действиях главного интенданта Черноморского Флота. Это и явилось причиной восстания мастеровых, матросов и солдат Севастополя. Поводом к нему явились невыносимые условия проживания и службы в связи с противочумным карантинным оцеплением. Эта мера была предпринята якобы для того, чтобы чума не была занесена в другие места страны. Город опоясывала цепь постов заградительного отряда, который состоял из 5 тыс. солдат. Несмотря на то, что в городе не наблюдалось ни одного случая заболевания чумой, были введены дополнительные правила, согласно которым всякий желающий покинуть город или въехать в него должен был прожить в карантине (в особо отведенном месте) от 14 до 19 дней. В связи с этим подвоз сельскохозяйственных продуктов и дров в Севастополь прекратился. Город оказался отрезанным от других районов Крыма. Цены на продукты резко возросли, развернулась безудержная спекуляция. Торговцы, чиновники и врачи карантина наживались как на спекуляциях, так и на взятках с перекупщиков и крестьян на заставах. Городская беднота не могла покупать дорогие продукты. Случаев заболевания чумой не было, но, тем не менее, всех "подозрительных" немедленно забирали в особые пещеры, полуразрушенные казармы и на старые суда. Там они умирали от голода и холода.
Срок карантина истек в конце мая 1830 г. Свободное сообщение было восстановлено в городе повсюду, за исключением Корабельной слободки, где оцепление оставили на семь дней, а потом продлили ещё на две недели. Против продления оцепления и вывода жителей в лагерь открыто протестовали собравшиеся на улице гражданские лица, матросы флотских и рабочих экипажей. Жители Корабельной слободки категорически отказались выйти в лагерь за город и начали подготовку к восстанию. Они организовали караульное охранение, чтобы дать отпор войскам. Были созданы три вооруженные группы. Отказавшиеся повиноваться начальству ударили в набат и с криками "ура" направились к дому военного губернатора Столыпина, адмиралтейству и соборной церкви. Когда подошли к дому губернатора, оттуда вышел генерал Примо и начал уговаривать народ. Но восставшие не стали слушать его, ворвавшись в дом, сорвали с него эполеты. Мастеровые разыскали и убили Столыпина. На Хребте беззакония восставшие поймали контр-адмирала Скаловского и, сорвав с него эполеты, повели в церковь, требуя расписку о том, что чумы в городе нет и не было. Вместе со Скаловским расписку дал и комендант генерал-лейтенант Турчанинов. Вскоре жители Корабельной слободки пошли в наступление на войска, окружившие слободку, под командованием полковника Воробьева. Полковник приказал солдатам открыть огонь, канониру - стрелять из пушки по наступающим. Солдаты выстрелили вверх, а канонир бросил горящий фитиль на землю. Воробьев был убит на месте, офицеры и часть рядовых и канониров взяты в плен. События в городе развивались. Участники восстания разгромили 42 дома ненавистных чиновников и офицеров. Убили одного из "чумных" комиссаров Степанова, инспектора Севастопольского военного карантина Стулли и избили плац-адъютанта военного губернатора Родионова. Четыре дня город находился во власти восставших. Все внутренние карантинные ограничения в городе были уничтожены.
Губернские власти приняли жёсткие меры к подавлению восстания. Севастополь был окружен надежными войсками. Неоднократные попытки плохо вооруженных восставших прорвать оцепление города окончились неудачей. Началась жестокая расправа с участниками восстания, жителями слободок и Хребта беззакония. Расправу производили три военно-судебные комиссии под руководством графа Воронцова. К обвинению было привлечено около 6 тыс. человек, или 20% всего населения города, из них свыше полутора тысяч человек отдано под суд. Семь главных "зачинщиков" были приговорены к смертной казни. Для устрашения жителей по приказу Воронцова осужденных казнили в районах слободок. Поздней осенью началась отправка осужденных на каторгу и в арестантские роты в Сибирь и Бобруйск, а также переселение более четырёх тысяч жителей Севастополя (матросов с женами и детьми) в Архангельск и другие места. Переселенцам в Архангельск предстояло пройти пешком зимою свыше 3 тысяч верст.
Отдельно хочу сказать о поведении адмирала Грейга. Он предлагал населению сознаться в своем участии в восстании и обещал за это помилование всем, кроме "зачинщиков и убийц". Вместе с тем обещал наказать чиновников, совершивших злоупотребления во время карантинного оцепления. И, как следовало ожидать, солгал. Может поменяем тему, мы оба устаём от моих длинных монологов. - Сказал Виктор не совсем жизнерадостным голосом. Наташа чутко уловила неважное настроение возлюбленного, и тихо попросила.
- Расскажи ещё о роли Лазарева в восстании, и сделаем перерыв. Добро?
- В том-то и дело, что Севастопольское восстание обошло его стороной. Если бы к тому времени Лазарева успели назначить начальником штаба Черноморского Флота, а такие предпосылки были, то ему пришлось бы, или принять непосредственное участие в подавлении восстания, или, скорее всего, подать в отставку, на радость большинства касты офицеров дворян, поборников коррупции, взяточничества и палочной дисциплины. И, тогда на ускоренном развитии Севастополя и Флота можно было поставить крест. Кстати, ты успела почитать о деятельности адмирала на посту Главного командира Флота?
- Успела. Но там написано таким казённым языком, что живого человека не видно. Совсем не то, что в твоих речах. А вот и наш мостик, давай посидим. - Наташа молча, повела Виктора к скамейкам, и сразу же села ему на колени, легонько прижав его ладони к своей груди. Вкрадчиво спросила.
- Витя, что-то случилось?
- Да так, ничего неожиданного. - Ответил Виктор, удивившись её проницательности и, успокоившись нежным прикосновением к очаровавшей его девушке, вручил письмо Лиды. Наташа внимательно прочла послание и, с плохо скрываемой радостью, спросила.
- Так о чём ты грустишь?
- О безвозвратно прожитом этапе жизни. Любовь ещё придёт, может быть сильнее прежней. Но, первой она уже не будет. - Грустно ответил Виктор, прижавшись щекой к ушку Наташи.
- А ты и вправду её не забудешь? - Задала двузначный вопрос Наташа и развернулась лицом к Виктору, свесив ножки с тыльной стороны скамейки.
- Это ещё никому не удавалось. Можно вычеркнуть, а забыть нельзя. - Честно ответил Виктор.
Затем они решили пообедать, а за одно, завершить затянувшуюся тему Лазарева. Разместились в знакомом ресторанчике, за тем же столиком. Виктор взял слово.
- В 1833году, вице адмирал Лазарев был назначен главным командиром Черноморского флота и портов, военным губернатором Николаева и Севастополя, сменив адмирала Грейга, занимавшего этот пост в течение 17 лет. Перед этим, будучи начальником штаба, по личному указанию Николая I, возглавил экспедицию русского флота в Босфор, которой оказывал сопротивление Грейг.
Черноморский флот за время его командования был создан заново. В Николаеве, Херсоне и Севастополе за это время было построено 152 больших и малых военных судна. Они обладали устойчивостью и поворотливостью, ходили быстро, имели мощное для того времени артиллерийское вооружение новейших образцов. При нём особое внимание уделялось укреплению города с моря. Основные укрепления - усиленные батареи - были воздвигнуты по обеим сторонам Большой бухты, чтобы защитить вход в нее. На возвышенном плато Корабельной стороны были построены казармы. Они предназначались для шести тысяч моряков экипажей боевых кораблей. В конце XIX века в Лазаревских казармах был создан учебный отряд Черноморского флота. Береговые укрепления Севастополя сделали его первоклассной крепостью с моря, однако с суши город был укреплен слабо.
Лазарев стремился украсить город. При нем воздвигались новые дома, возникали новые кварталы и улицы. Построено красивое здание Морской библиотеки, офицерский клуб, Дом собраний и открыта школа для матросских детей. Графская пристань была украшена портиком с колоннадой из тесаного камня, а по сторонам - два караульных домика и площадка. С пристани можно было выйти на мощеную площадь, которая стала местом прогулок жителей Севастополя. Здесь по вечерам играла музыка. Он приказал ликвидировать, расположенный в центре города Хребет беззакония. Адмирал считал необходимым уплатить полностью по оценочной ведомости тем хозяевам, которые имеют документы на дома, а тем, кто их не имеет оплачивать четвертую часть стоимости дома, что позволит полностью окупить перенос его на новое место.
Особая заслуга Лазарева в подготовке людей. Он стремился дать офицерам боевую практику. Смело нарушая правила старшинства, повышал по службе молодых способных моряков. Лазарев требовал от своих офицеров уважать человеческое достоинство матросов, учил, что боевой организованности можно достичь тогда, когда матросы будут работать не под страхом наказания, а понимая свою роль на корабле. Он был противником телесных наказаний матросов, считая, что 20 лет службы на парусных кораблях, бесконечные войны и дальние морские походы, уже являются наказанием. За это его недолюбливали многие офицеры, полагая, что его взгляды являются посягательством на их права, принадлежащие им по происхождению. Тема Лазарева, Севастополя и Черноморского флота первой половины XIX века, наконец исчерпана. Теперь я хочу послушать тебя, соскучился по твоему голосу и манере общения.
- Да, я намерена тебе кое-что сообщить и многое рассказать о себе, о тебе, помечтать о нас с тобой. Пойдём, присядем на нашей скамейке. - Вдруг очень серьёзно заявила Наташа. Шли молча, каждый думая о своём. Наташа, волнуясь, обдумывала свою речь, а заинтригованный Виктор строил догадки, о чём таком она решилась ему рассказать. У обоих получалось плохо. Внезапно Наташа остановилась, пристально, с еле уловимой тревогой, посмотрела Виктору в глаза.
- Поклянись, что не будешь делать скоропалительных выводов из услышанного и принимать таких же решений.
- Клянусь. - Весело сказал Виктор и по привычке положил руку на её грудь.
- Подожди, мелкий хулиган. Твоё сердце свободно, а ты к моему - руку прикладываешь. - Делано возмутилась Наташа. Присели. Она, вздохнув, начала.
- Прошлый раз я тебе сказала, что мой отец военный, но ни слова о его звании, кем и где служит.
- А какое это имеет значение? - Удивился Виктор.
- Хорошо бы, но я боюсь любых недомолвок отцу моих будущих детей. Мой любимый папа - контр-адмирал, служит командующим Седьмого учебного отряда. Сегодня он улетел в Москву, по вызову на понедельник в Главный штаб ВМФ. По-видимому, куда-то переведут. - Наташа, с учащённым биением сердца, умолкла в ожидании реакции возлюбленного. Виктор тоже молчал, задумавшись. Пауза затянулась. Наташа не выдержала.
- Не молчи! Скажи хоть слово!
- Нет такого слова, чтобы выразило всю мою печаль и трагедию. Ты милая, замечательная девочка. Я успел в тебя влюбиться, но очень боюсь, что вместе нам не быть. Видно не судьба. - Горестно произнёс Виктор.
- Витя! Ты поклялся! - Отчаянно выкрикнула Наташа и заплакала навзрыд, уткнувшись лицом в его плечо. Женские слёзы и страдания были для Виктора невыносимы. Он нежно прижал её к своей груди и, поглаживая светлые пушистые волосы, молвил.
- Успокойся любовь моя и никогда больше не плачь. Мы с тобой обязательно что-то придумаем. Ведь ты у меня умница. - Он приподнял её головку и с улыбкой посмотрел ей в глаза. Наташа, обвив его шею руками, ещё продолжала плакать, но уже тихо, от счастья. Немного придя в себя, произнесла.
- Ты настоящий, поэтому я страшно переживала, что уйдёшь, услышав, с чьей дочерью свёл тебя случай. Я не могла себе представить, как дальше жить, потеряв запоздалую первую любовь, и есть ли в этом какой-либо смысл. Ты правду сказал, что мы придумаем, как нам сохранить друг для друга?
- Так будет, если тебе, с беззаботным обеспеченным будущим учёного, позволят соединить свою судьбу с необразованным сельским голодранцем. - Вполне серьёзно и честно ответил Виктор.
- Тогда я спокойна. Ты будешь учиться и, зарождающийся комплекс неполноценности сам собой исчезнет. А деньги, шмотки, квартира - наживное и совсем не главное. Поехали ко мне, надо привести себя в порядок, не то, чего доброго, ещё разлюбишь. - Лукаво улыбнулась Наташа. Виктор взглянул на неё и, про себя молвил: "До чего же она красивая".
Двинулись к троллейбусу через площадь им. Нахимова мимо памятника выдающемуся русскому флотоводцу, Павлу Степановичу Нахимову. Приостановились, Наташа вопросительно посмотрела на Виктора, как бы говоря: "Чего молчишь? Давай, рассказывай". Он понял, что от него требуется и начал.
- Памятник был воздвигнут в честь 45-летия великого Синопского сражения, - морской баталии периода Крымской войны в ноябре 1853 года. Это было последнее в истории крупное сражение парусных флотов, между русской и турецкой эскадрами на рейде турецкого города Синоп, у южного берега Чёрного моря. Закончилось оно уничтожением 15 из 16 турецких кораблей и страшным пожаром в городе. Убито и ранено 3000 моряков и 1000 солдат десанта, взято в плен 180 человек, в их числе командующий вице-адмирал Осман-паша, раненый и ограбленный своими же матросами. У русских потери были незначительны - 38 убитых и 210 раненых.
Нахимов был награжден орденом святого Георгия II степени, но морской министр Меншиков отказался представить его к адмиральскому чину, т.к. прямым следствием победы у Синопа, должно было стать вмешательство союзников в войну. Нахимов тоже это предвидел, он говорил: "Англичане увидят, что мы им действительно опасны на море, и поверьте, они употребят все усилия, чтобы уничтожить Черноморский флот". Его опасения сбылись. В 1854 году огромная союзная англо-французская армия высадилась в Крыму, с целью уничтожить флот и его базу - Севастополь. Он очень болезненно переживал свою вину и пытался смыть её кровью в борьбе с врагом. Возглавляя оборону Севастополя, Нахимов отдал приказ затопить у входа в южную бухту парусные суда, дабы не допустить высадку десанта противника в тылу фронта обороны. У памятника этим кораблям мы с тобой и познакомились. Так, что адмирал невольно приложил руку и к нашему будущему. - Закончил свой короткий рассказ Виктор. Наташа, не переставая восторгаться своим милым, загадочно спросила.
- А что, мостик влюблённых тоже для нас был построен.
- И не сомневайся! Иначе где бы мы с тобой поцеловались в первый раз? - С напускной серьёзностью ответил "лектор". Наташа смеясь, прильнула к нему, продолжив намеченный путь. Почти сразу подошёл троллейбус. Только сели на самые задние места, (остальные были заняты), как Наташа спросила.
- А зачем Нахимов поджог Синоп, если знал, что из-за этого может случиться война?
- Так он его умышленно не поджигал. Вина его косвенная. Дело в том, что город состоял из двух частей, одна половина турецкая, а другая - греческая. Когда русские корабли начали стрелять по береговым батареям, создавая тем самым кое-где очаги пожара, турки убежали с города. А греки, считая русских своими, остались и тушили места возгорания. Затем, в ходе боя, Нахимов загнал два судна на мель. Они лежали на боку и горели, а когда огонь добирался до крюйт-камер (пороховых погребов) - взлетали на воздух. Горящие обломки летели на город, но поскольку в турецкой половине никого не было, она сгорела дотла.
- И откуда ты это знаешь? - В который раз удивилась Наташа.
- Так я там был, правда, за до-о-лго до своего рождения. - Не стал пояснять Виктор, улыбнувшись. Наташа, смеясь, пригрозила.
- Ну, погоди волшебник. Дома я покажу тебе, как надомной издеваться.
Между тем, впереди показалось величественное здание Матросского клуба, расположившегося на краю крутого склона к южной бухте. Виктор обратил на него внимание Наташи.
- Посмотри на эту красоту. Перед тобой Матросский клуб. Он построен всего лишь девять лет тому назад и является одной из доминант городского пейзажа. Поражает его замечательная архитектура. Эта терраса с колоннадой на втором этаже, полукруглая ротонда с такими же ионическими колоннами и башня, украшенная изящными, уже коринфскими колоннами, оставляют неизгладимое впечатление. Только не спрашивай меня о колоннах, я сам в них ничего не понимаю, красиво и всё. Куранты на башне каждый час играют мелодию "Легендарный Севастополь" - гимн города. Башню венчает шпиль со звездой, который был доставлен из Москвы. Интересно, что он предназначался для Дворца науки и культуры в Варшаве, который Советский Союз строил в дар столице братского государства. Но для огромного здания шпиль оказался маловат. Так он попал в Севастополь, а Варшаве сделали другой. Мы можем с тобой сходить в клуб на танцы, но боюсь, что тебя там могут украсть. - Закончил Виктор тираду.
- Я сама кого хочешь украду, но приятно, что ты опасаешься меня потерять. Лучше пойти в Театр им. Луначарского, но только завтра на утренний спектакль - Предложила Наташа.
- С удовольствием. С тобой, хоть на край света, лишь бы недалёко. - Согласился Виктор. Наташа ткнула ему пальцем в бок.
- Расскажи лучше, почему Театру присвоено имя Луначарского.
- Слушай, и на сегодня мы завершим знакомство с Севастополем. Сначала театр назывался "Ренессанс". А в 1920 году вышел приказ отдела просвещения Севревкома, в котором было сказано, что впредь 1-й Советский театр именовать театром имени Луначарского.
Анатолий Васильевич Луначарский был первым народным комиссаром просвещения, пребывая на этом посту 12 лет. Он был очень образован, свободно владея семью языками, мог прочесть лекцию о Бетховене, обсудить последние открытия в медицине или выдвинуть неожиданную теорию в области океанографии. Тема доклада, как правило, принципиального значения не имела. Был сторонником перевода русского языка на латиницу. В протоколе заседания созданной по этому поводу комиссии, было отмечено: "Переход в ближайшее время русских на единый интернациональный алфавит на латинской основе - неизбежен". Луначарский внёс огромный вклад в становление и развитие социалистической культуры - в частности, советской системы образования, издательского дела, театрального искусства и кино. По его высказываниям, культурное наследие прошлого принадлежит пролетариату и только ему.
Вместе с тем, во время разрухи и голода, поголовного обнищания рабочих, он со своей новой молодой женой, (Наталья Розенель была моложе его на 25 лет), жил на широкую ногу. Супруги почти ежегодно выезжали за границу, даже на операцию по удалению глаза Анатолий Васильевич отправился в Германию, конечно же, за счёт народных средств. Зимой обычно семья жила в столичных апартаментах, а летом и осенью на государственных дачах. Одним из самых любимых мест была усадьба Остафьево, официально считавшаяся музеем, которая раньше принадлежала графу Шереметеву. Великий гуманист Луначарский, каким он себя считал, распорядился выделить графу комнатку, на первом этаже и назначить его смотрителем музея. Можно представить, как вздрагивало сердце графа каждый раз, когда новые хозяева приглашали в усадьбу гостей. Танцы устраивались на столетнем паркете, изготовленном из драгоценных пород дерева. А в бильярд Луначарский играл на столе, "помнившем" еще удары Пушкина.
Существует легенда или быль, что один из студентов Рабфака задал ему вопрос: "Какой ВУЗ надо закончить, чтобы стать образованным интеллигентом"? И дворянин Луначарский якобы ответил: "Любых три, но один из них должен окончить ваш дед, другой - отец, а уже третий - лично Вы". Эти слова можно истолковать и так, мол, вы ничтожеством были, им же и останетесь. Видимо он на минуту забыл биографию М.В. Ломоносова, да пожалуй, и свою собственную.
- Что ты имеешь в виду? - Перебила его Наташа.
- Только то, что "высоко моральный" аристократ бросил прежнюю жену после 20-и лет совместной жизни, и сына. Сам же он родился от внебрачных связей матери с управляющим нижегородской Контрольной палатой. Сложные семейные отношения матери и отчима, неудачные попытки развода драматически отразились на маленьком Анатолии; из-за жизни на две семьи и ссор матери и отчима ему даже пришлось остаться на второй год в гимназии. Своё Отчество, Фамилию и дворянское звание он получил от усыновившего его отчима Василия Луначарского, который, в свою очередь, был внебрачным сыном дворянина и крепостной крестьянки. - Закончил тему Виктор и облегчённо вздохнул. Наташа, всё ещё с приоткрытым ртом, восторженно смотрела на своего возлюбленного. Даже в мыслях её никогда не возникало, что у знаменитостей тоже может быть теневая сторона жизни. Помолчав, молвила.
- Спасибо тебе, мой любимый матросик-историк. - И благодарно сжала его руку в своей ладошке.
Служебная квартира адмирала выглядела достаточно богато, но без излишеств. Мебель гостиной, двух спален и рабочего кабинета военачальника, как бы говорила о нередко сменяемых хозяевах. На стенах репродукции картин известных художников. В застеклённых шкафах пестрили разноцветными корешками книги. Овальный обеденный стол в гостиной, сервированный фарфоровой посудой, богемским стеклом и бутылкой вина, ожидал гостей.
- Проходи мой желанный, не стесняйся. Сними голландку, здесь жарко. Осваивайся, вот мой книжный шкаф, там найдёшь мои фотоальбомы, журналы и книги. А я быстро приму душ и будем ужинать. - Пролепетала Наташа и выскочила за дверь. Виктор открыл шкаф, наугад взял книгу - Анна Ахматова. Раскрыл, красным карандашом обведено стихотворение:
"Двадцать первое. Ночь. Понедельник.
Очертанья столицы во мгле.
Сочинил же какой-то бездельник,
Что бывает любовь на земле.
И от лености или от скуки
Все поверили, так и живут:
Ждут свиданий, боятся разлуки
И любовные песни поют.
Но иным открывается тайна,
И почиет на них тишина...
Я на это наткнулась случайно
И с тех пор все как будто больна".
Виктор не подозревал о существовании такой поэтессы. Он был поражён стихом и тем, что он помечен рукой Наташи. Подумал: "Значит, она никогда раньше не любила, жила в "тишине". Бедная девочка". Размышления прервала Наташа. Она внезапно явилась за его спиной, пахнущая свежестью. Заглянула через плечо в раскрытую книгу, заметно смутилась и, слегка заикаясь, сказала: "П-пойдём на кухню, поможешь накрыть стол". Он оглянулся. Перед ним, в лёгком домашнем халатике с коротким рукавом, босиком, стояла разрумяненная, неотразимой красоты сама молодость.
Наконец сели за праздничный стол. Наташа посмотрела на закупоренную бутылку вина, перевела взгляд на Виктора. Вдруг вскочила.
- Я совсем забыла, что ты не принимаешь спиртного в форме. Иди, раздевайся, а я принесу тебе папин халат. - Не терпящем возражения тоном, распорядилась Наташа. Виктор разделся, встал под душ. Наташа, приоткрыв дверь душевой, повесила на крючки банное полотенце и халат. Вернувшись к столу, поставила подсвечник, зажгла свечи и замерла в ожидании любимого. Он появился совсем по-домашнему в халате и тоже босиком. Наполнили бокалы, хозяйка провозгласила тост: "Я предлагаю выпить за нашу встречу. За то, чтобы она навсегда осталась в нашей с тобой памяти. Чтобы эта случайная встреча переросла в неразрывное соединение наших душ до конца жизни. Чтобы она постоянно подпитывала наши сердца радостью и счастьем даже в часы разлуки и печали. И чтобы наши будущие дети черпали с неё веру в любовь как самое святое, что есть на этой многострадальной земле". Теперь настал черёд Виктора слушать с открытым ртом мудрые не по годам речи. Он погрузился в молчаливые раздумья: "Она не такая простая, как кажется. Твёрдо знает чего хочет и, наверняка добьётся своего". Незаметно распили вино, обмениваясь короткими тостами и шутками, вкусно поужинали. Наташа предложила.
- Может потанцуем, я устала сидеть на этом жёстком стуле. - И как всегда, не дожидаясь согласия, включила магнитофон. Уже стемнело, танцевали при свечах. Виктору очень хотелось поласкать свою новую нежную подругу, как Лиду три года тому назад. Чтобы как-то отвлечься от этих крамольных мыслей, он вдруг спросил.
- Натали, Ты сама готовила ужин?
- Конечно. Мне мама, как бы в шутку, говорила: "Учись дочка готовить, путь к сердцу мужчины лежит через его желудок". Я ведь знала, что тебя встречу, вот и старалась. - И звонко рассмеялась. Виктор тесно прижал её к себе, сказал на ушко.
- Ты моя милая кудесница. - И поцеловал в румяную щёчку. Наташа чуть отстранилась, и перевела разговор в серьёзное русло.
- Витя, я давно хотела тебе исповедаться, но никак не могла выбрать подходящий момент. Но откладывать больше некуда. Так что, наберись терпения слушать. Я в своём окружении белая ворона. Поступила на физмат - ненормальная, мол, с твоими-то данными. Не терпела приставания парней - вообще в никакие рамки не входит. Все мои школьные и университетские подруги или замужем, или с кем-то сожительствуют. Моя давнишняя подруга Таня, мне проходу не давала, без конца повторяя: "Наташа! То, что ты до сих пор не переспала с мужчиной - неестественно и противоречит законам природы. У тебя могут возникнуть серьёзные проблемы с психикой". А тут ещё мама: "Пора выходить замуж, доченька, а то засидишься в девах". Однажды на студенческом пикнике за мной стал ухаживать сокурсник. Вежливый такой крепыш, даже с виду симпатичный. Ну, думаю, надо попробовать. Отошли в лес, он повалил меня в траву, расстегнул блузку, я молчала. А когда попытался стянуть трусики, я вырвалась и убежала, застёгиваясь на ходу. Встретили меня у костра с довольными улыбками и больше не смотрели на меня косо. Я, кажется, успокоилась, хотя мечты о настоящей любви преследовали меня и днём и ночью. И тут мне попались на глаза стихи Ахматовой, которые ты случайно успел прочесть, пока я была в душе. Они были обо мне, значит, я не одна такая, и почти смирилась. Но Господь смилостивился надомной и послал мне тебя. Теперь я готова испытать с тобой выстраданное счастье любви. - Закончила исповедь Наташа, облегчённо вздохнула, опустив полные слёз глаза.
Виктором овладел прилив нежности и сострадания. Он обнял её и стал целовать глаза, носик, щекотать губами ушки, приговаривая: "Я очень люблю ушатину". Наташа пыталась прикрывать уши руками. Но Виктор отнимал её руки и продолжал их покусывать. Она крутила головой и взахлёб смеялась как пятилетняя девочка. От резких движений расстегнулся халат, под которым ничего не было. Непослушными пальцами она попыталась его застегнуть, но потом бросила это бесполезное занятие и сняла его совсем. Распустив волосы, мотнула головой. Они заструились золотистыми волнами по плечам, по налитой упругой груди. Виктор обомлел, потеряв дар речи. Наташа, заметив его растерянность и жаждущий взгляд, глубоко устыдилась своего порыва и горько пожалела об опрометчивом поступке. Её мозг молнией поразила мысль: "А если, не приведи Господи, он подумал, что я хотела его соблазнить? Тогда я потеряла его навсегда, не успев приобрести. Как ему объяснить, что подобное мне и в голову не могло прийти. Да, я люблю его сильней всех на свете, но завладеть им, используя своё голое, пусть даже девственное тело - верх кощунства". Её сердце гулко забилось, казалось, вот-вот выскочит из груди. Она с тревогой заключила его в жаркие объятья, прильнув к нему всем своим роскошным, благоуханным телом, произнесла.
- Прости меня любимый за моё бесстыдство, я не имела в виду ничего недостойного тебя. Моя любовь к тебе настолько сильна, что я теряю рассудок.
- А за что тебя прощать, за то, что уберегла меня от позора оказаться наглецом? Мне стоило огромных усилий, чтобы не сдёрнуть с тебя халат, не причинить тебе боль насилием. Ты изумительно красива и неподражаема, я влюбился по самые уши. Спасибо тебе, что не отвергла меня сразу, там, у памятника. - Ответил Виктор и продолжил жадно целовать свою новую возлюбленную.
Поздним утром следующего дня, молодые привели в порядок себя и квартиру. Наташа написала на почтовой открытке свой московский адрес, вручила его Виктору и наказала.
- При каждой смене номера воинской части, сразу же сообщи мне по этому адресу, чтобы я не разыскивала тебя через Интерпол. - И, лукаво захихикала.
- Интерпол разыскивает только международных преступников, а я просто мелкий хулиган. А сейчас мне пора в часть. - Сказал Виктор, принявшись шнуровать ботинки.
Наташа проводила его до самых ворот и неожиданно спросила.
- Ты уже определился с местом дальнейшей службы? - Да, меня отправляют в Одессу, на десантные корабли. Воинская часть пока неизвестна. А ты ещё долго будешь в Севастополе?
- Не знаю, это зависит от папиного нового назначения. Может надо будет помочь собрать и отослать вещи. А так, мне без тебя здесь делать нечего, разве ль только бродить по знакомым местам, тосковать по тебе и рюмсать.
- Откуда у тебя это чисто украинское слово?
- Так ведь я украинка. Папа родился и вырос в Николаеве.
- Зря ты настраиваешь себя "рюмсать", не смей плакать. Продолжай изучать Севастополь. Это уникальный город - история побед и поражений целых народов. Ему мы обязаны нашей с тобой встрече, и неожиданному счастью. А теперь, давай поцелуемся на прощанье. - Сказал Виктор и бережно обнял Наташу. Затем, не оглядываясь, скрылся за проходной своей воинской части.