Аннотация: В этом мире а все необходимо бороться, даже за возможность жить спокойно. Барон Тристанский понимает это слишком хорошо, когда празднование помолвки превращается в военный совет.
Глава 2. Неприятные встречи.
- Граф Розмийский со свитой! - объявил церемониймейстер громким голосом, из-за чего Эдвард от неожиданности чуть не выронил бокал, услышав ненавистное имя.
- Какого черта? - возмутился он, отвлекшись от танцующих пар, а точнее, от Изабеллы, которую пригласил на танец родной брат. Естественно, Эдвард не смог ей отказать. Его она видела слишком редко, поскольку сейчас проходил службу в королевских войсках и буквально на двое суток вернулся домой из части, расквартированной для защиты в одном из анклавов, с которыми Рейнсвальд торговал. Изабелла видела брата гораздо реже, чем его самого.
- Успокойся, Эдвард, - сказу придержал его Рокфор, стоявший рядом, - думаю, у твоих людей должна быть очень веская причина, чтобы ослушаться прямого указа.
- Конечно, должна быть, - прошипел он сквозь зубы, стараясь хоть внешне быть спокойным, - иначе я их просто расстреляю, за неподчинение и халатность!
- Барон Гористар со свитой! - объявили после, от чего удивился уже Рокфор.
- Что? Этот старый пень тоже решил сюда пожаловать? Он-то что задумал?
- Думаю, только то, чтобы провести сюда Респира! - решил Эдвард, - Если он взял его под свой протекторат, моя охрана не могла ему препятствовать. Вот только чего он этим добивается? Устроить еще один скандал? На его совести их и так больше, чем у всего моего рода! Рокфор, вы позволите, я вас оставлю, по правилам этикета мне необходимо самому, как хозяину приема, встречать графа. И ничего не говорите Изабелле. Если она узнает, что этот псих здесь, то точно испортит себе остаток вечера.
Эдвард выбрался из общей толпы зрителей и направился к столам с закусками, где, помниться, он оставил графа Фларского. Теперь, когда все сместились к залу для танцев, в главном зале оставалось немного народу, в основном только старики, уже отвыкшие от танцев, да те, кто их не считал себя хорошим танцором. Граф, как ни странно, относил себя ко вторым. Только сейчас Эдварду казалось, что людей здесь быстро прибавится. Слишком многим будет очень интересно поглядеть на Респира, пробравшегося в Тристанский замок.
- Барон, куда вы так торопитесь? - граф сам увидел его, и помахал рукой, обращая на себя внимания, - Мне казалось, вы были просто очарованы танцами. Нашли что-то интереснее?
- Скорее, противнее, - возразил Эдвард, - Вы слышали, что Респир все-таки пожаловал сюда, Даже зная, какой прием ему будет оказан. И мне почему-то кажется, что вы к этому тоже причастны. Во всяком случае, сам барон Гористар прибыл с ним.
- Вы думаете, он знает, что я здесь? - удивился граф, - Ведь я никому не говорил, что собираюсь вас навестить. Неужели вы думаете, что они следят за вами?
- Мои перехватчики уже несколько раз сбивали зонды без обозначений над замком, - сказал Эдвард, - почему бы не предположить, что отправляли их Гористары?
- Но это ведь преступление! - возмутился граф, - Никто не имеет права устраивать слежку за дворянином без веских на то оснований. В Королевском Кодексе все ясно прописано по этому поводу.
- У меня нет доказательств, чтобы предъявить им обвинение. И они об этом прекрасно знают, так что остается только ждать, пока ошибутся. Может, именно этот визит и станет этим долгожданным моментом, - сказал Эдвард, - Вы пройдете со мной?
- Господа, извините, что встреваю, но можно мне с вами? - спросил Северед, с которым граф и разговаривал, пока не увидел Эдварда, - Хотелось бы лично увидеть этого самого Респира.
- Конечно, капитан, - согласился Эдвард, - и не рассчитывайте, что все пройдет гладко. Возможно, вам придется оттаскивать меня от этого негодяя, так что будьте готовы к самому худшему.
- Я бы скорее позволил вам его забить до смерти, - улыбнулся капитан, - но, думаю, это не пойдет на пользу вашему честному имени. Можете на меня положиться.
Представители Гористаров все еще стояли у входа, в сопровождении взвода вооруженной охраны из Тристанской гвардии. Офицер, явно нервничавший, стоял рядом с Респиром, который выглядел так, будто его уже смертельно оскорбили. Подходя, Эдвард заметил, что у него не было церемониальной шпаги, как у остальных. А вот у самого барона она была, так что теперь можно было думать, что Респир не решится в открытую обвинять в чем-либо Эдварда без опаски быть насаженным на, пусть и церемониальное, но бритвенной остроты, лезвие шпаги.
- Барон Тристанский, - Гористар успел прежде, чем Респир открыл род. Перебивать своего дядюшку, правителя всего могущественного клана Гористаров, тот уже не решился. Странно, но, похоже, чем-то его все-таки можно было остановить. Зато Эдвард успел заметить, как Респир на глазах краснеет и наливается кровью.
Он уже был готов начать скандал, как только откроет рот. Его титулованный родственник тоже отлично понимает это, потому и поторопился начать разговор:
- Как всегда, твой дом встречает нас со всем своим широко известным гостеприимством. К моему глубокому сожалению, мы вынуждены были отвлечь тебя от столь важных дел с совсем небольшой просьбой, на которой очень настаивает мой родственник, граф Розмийский. Сам я приехал, чтобы поздравить тебя с помолвкой и приветствовать графа Фларского, который, как слышал, тоже присутствует на этом вечере.
- Кажется мне, я не извещал никого, куда направляюсь, - сказал граф, и Эдвард не без удовольствия отметил мимолетное выражение растерянности на лице Гористара, не сразу сообразившего, что стоявший по левую руку от Эдварда человек и есть один из претендентов на престол. Однако старик был слишком хитер, чтобы признать свою ошибку, как и причину, по которой узнал о его приезде.
- Господин, - он чуть наклонился в знак уважения, - простите своего старого слугу, но я обязан был дать знать барону причину моего приезда сюда, ибо по не зависящим от меня причинам отношения между нашими домами в последнее время несколько охладели. Потому и не смог сразу выказать вам свое уважение, будучи не приглашенным на этот приятный во всех отношениях вечер. Ваша слава, граф, бежит далеко впереди вас самих. И будьте уверены, уже весь Рейнсвальд знает, что вы оказали Тристану большую честь своим визитом.
- Ну, учитывая тот факт, что не прошло и часа, как я ступил на землю Рейсвальда, это говорит о том, что у здешнего дворянства невероятно длинные языки или же слишком большие уши, которыми они узнают много лишнего, - довольно холодно ответил граф, - И, кстати, как здоровье моего уважаемого соперника, графа Ростийского? Не поскользнулся ли он еще на той губе, которую в последнее время раскатал гораздо шире, чем подобает серьезному человеку?
- Я передам графу ваши заботы о его здоровье, - сказал барон Гористар, проглотив колкость не моргнув и глазом, - Думаю, он по достоинству оценивает свои шансы, поскольку в наше время многие уже забывают о принципах настоящего дворянина, требуя то, что не принадлежит им.
Теперь уже настал черед графа Фларского сделать каменное лицо, что бы не выразить свои чувства. К сожалению, обмен колкостями был прерван самым грубым образом, когда Респир дошел до предела, истощив свое терпение.
- Да к дьяволу ваши интрижки! - довольно громко рявкнул, выйдя вперед, - Можете с ними и потом разобраться! Я приехал сюда только ради одной цели! Я хочу видеть ее немедленно! Куда вы ее спрятали? - он настолько осмелел, что даже толкнул в плечо своего дядю, чуть не потерявшего весь свой важный вид, запутавшись в меховых накидках и едва сумевшего сохранить равновесие.
Граф Фларский, впервые столкнувшись с такой эмоциональной личностью, как Респир, не смог скрыть своего удивления и даже отступил назад, рефлекторно протянув правую руку к кобуре. Только Респир все равно не обращал на него никакого внимания, полностью сконцентрировавшись на Эдварде.
- Не смейте меня обманывать и говорить, что ее здесь нет! Я все прекрасно знаю! Вы перевезли Изабеллу из этой ее вечной тюрьмы, Карийского дворца, где в заточении держали с самого детства, сюда. Думали, что я не смогу найти ее в этом месте! Только все равно вы просчитались! Наши чувства гораздо выше всего этого!
- Простите меня за вмешательство, - наклонившись к Эдварду, прошептал Северед, - Он все время такой или только касательно этого вопроса? Его ведь в клетке держать надо, не выпуская.
- Думаю, его лучше повесить бы надо было, - так же шепотом сказал Эдвард, даже не особо вслушиваясь в тот бред, что, захлебываясь, нес Респир, - а Гористар, кажется, знал, что именно так все и будет. Вот это меня и пугает. Чего, а сочувствия к чужим страданиям за ним никогда не числилось.
- Дело пахнет порохом, - сказал Северед, - помяните мои слова.
- Барон, - обратился граф Фларский к Гористару, - уймите своего друга, пока наш хозяин не решил выпроводить его!
- Да кто ты такой! - теперь Респир, подавившись очередным посылом к своей чистой любви к Изабелле, впервые обратил на графа внимание, - Ты из той же шайки, сговорившейся, чтобы отнять у меня любовь всей жизни! Неужели можно представить себе, что такую любовь разрушит расстояния. Приведите ее сюда, я заберу ее!
- Она не желает тебя видеть, Респир, - жестко сказал Эдвард, - И в этом я с ней полностью согласен. И уж тем более она никогда не любила тебя! Перестань орать, как пьяный на площади, и попытайся хоть что-то сохранить от своей чести, которую и так уже почти всю растерял!
Тем временем, гости действительно собирались вокруг них. В Тристанском замке была великолепная акустика, поэтому вопли Респира слышали все. И, как и самые простые бабки на любом базаре, бароны и герцоги поторопились самолично увидеть причину такого шума. К тому же, Респир был тем самым гвоздем программы, которые многие желали увидеть. По правде, мало кто хотел расстройства помолки Эдварда с Изабеллой, поскольку один из немногих браков в Рейсвальде, который был заключен по любви, а не по расчету, но реакцию Респира в ответ на это увидеть хотелось практически всем.
- А ты, самый главный из всех злодеев! - он бы, наверное, кинулся на Эдварда, если бы Гористар не успех схватить его за плечо, - Как ты вообще только можешь думать, будто такая чистая девушка, как Изабелла, может отдать свое сердце такому деспоту, как ты! Она ненавидит тебя! Она писала мне, как ненавидит тебя!
- Писала? - изумленно выгнув бровь, переспросил Северед, увидев, что барон Карийский тоже подошел к ним, - Мне казалось, он ее только издалека видел.
- Ну, ему может казаться, что и писала, - пожал плечами барон, исподлобья глядя на Респира, - не знаю, правда, кто. От моей дочери ему никогда и строки не было написано, могу поклясться своей честью.
- Приведите ее сюда немедленно! Покажите ее мне, я хочу видеть, что вы с ней сделали! - почти завизжал Респир, вырвавшись от своего дяди, - Я никуда не уйду, пока не увижу ее! Где моя Изабелла?
- Граф, держите себя в рамках, - теперь уже пришла очередь хватать за руки Эдварда. Его терпение было не безграничным, тем более, после таких прямых оскорблениях в его адрес при гостях, еще и в его же доме. Он почти успел схватиться за шпагу, но капитан корсаров поймал его за руку и удержал от такого дурного поступка. А барон Карийский выступил за него, воспользовавшись секундным перерывом в воплях Респира, когда тот остановился, чтобы вдохнуть новую порцию воздуха. Не дав Эдварду оскорбить себя ругательствами в адрес Респира, Рокфор попытался обратиться к рассудку этого человека, - Этим днем будет объявлено о помолвке моей дочери и барона Тристанского, так что прошу вас, перестаньте доставлять всем неудобства своими бессмысленными претензиями!
- Помолвка? - Респир только сейчас разобрал это слово и даже побледнел.
- Вообще, его даже жалко, - негромко добавил Северед, занятый только тем, что придерживал Эдварда от необдуманных действий. Один его вид рядом немного отрезвлял, - Он ведь действительно любит ее. Причем настолько сильно и без оглядки, что теряет рамки реальности. Такое чувство достойно уважения.
- Он достоин только того, чтобы я разбил ему лицо, - прошипел Эдвард сквозь зубы, - и только дайте мне возможность, как немедленно это сделаю. Небесами клянусь, я на нем живого места не оставлю, если он еще раз скажет ее имя.
- Думаю, вам не пойдет на пользу затевать драку в таком месте, - так же негромко заметил корсар, - здесь все же не корабельная кают-компания. Да и там бы это смотрелось, по меньшей мере, безрассудно.
- Приведите ее сюда! - снова потребовал Респир, - если понадобится, я обыщу каждую комнату этой тюрьмы, но найду ее. Немедленно приведите ее сюда!
- Вы желали меня видеть, граф Розмийский? - Изабелла, вместе со своими фрейлинами и в сопровождении матери, вышла к нему, пройдя сквозь расступившихся гостей. Сейчас в ней не было и капли прежней теплоты и веселости, она была холодной, как лед на пустых камнях.
Эдвард удивленно округлил глаза и в недоумении посмотрел на Рокфора. Тот так же удивленно смотрел то на него, то на свою дочь. Даже Северед ослабил хватку, пораженный не меньше остальных появлением Изабеллы. И лишь граф Фларский выразил всеобщее недоумение тихим присвистом, отступив на пару шагов, дав возможность наследнице Карии подойти ближе к Респиру.
- Я вас слушаю граф, что вы хотели мне сказать? - она разговаривала таким спокойным, но твердым тоном, что даже этот псих немного остыл. Увидев наяву и так близко человека, про которого столько мечтал, он впервые растерялся, даже не зная, как реагировать на такую холодность. В его грезах, в болезненном воображении, такой Изабеллы попросту не существовало. Она должна была броситься ему на шею, целовать и кричать, как его любит, но точно не разговаривать таким ледяным тоном.
- Изабелла, любовь моя, - он протянул к ней руку, но она отшатнулась, не дав и коснуться себя, - Что они с тобой сделали? Почему ты так холодна? Я пришел забрать тебя отсюда. Мы будем вместе, как в наших мечтах...
- Я не желаю вас видеть граф, - так же спокойно сказала Изабелла, - никогда не хотела и не хочу быть с вами. Я вас никогда не любила, а сегодняшним днем будет объявлено о моей помолвке с бароном Тристанским, так что прошу вас впредь не беспокоить меня. Если вы действительно любите меня, оставьте свои мечты и не мешайте мне быть счастливой, - с этими словами она развернулась и снова скрылась среди гостей, вместе со своей свитой.
Респир, окончательно сраженный фактом явления своей любви воочию, даже не нашелся, что сказать, просто стоя на месте и переваривая все услышанное. Больше всего походил на вытащенную из воды рыбу, бессильно хлопая ртом в попытке хоть что-то из себя выдавить. Реальность оказалась слишком другой по сравнению с той, что он себе представлял. Та Изабелла, что на самом деле существовала, вдребезги разбивала все его мечты и надежды, оставляя на их месте только темную, гулкую пустоту, которую не мог принять.
- Но ты же любишь меня, - прошептал он вслед. И эта фраза словно вернула его к жизни, - Ты же любишь меня! Ты любишь меня! Любишь!
Он попытался следом за ней броситься в толпу гостей, но охрана, по сигналу Эдварда, схватила его, не дав и шага сделать. Респир окончательно утратил всякое самообладание, вырываясь и лягаясь, продолжая что-то выкрикивать вслед Изабелле. Охранники, схватившись за руки, не давали ему броситься следом в толпу, удерживая на месте, но в то же время стараясь не применять грубой силы.
Эдвард уже не смотрел на него. Он смотрел на барона Гористара, стоявшего в самой расслабленной позе. Кажется, все происходящее не только не трогало его, но даже забавляло. Легкая улыбка блуждала у него на губах, вместе с самым задумчивым выражением лица. Сейчас он больше всего походил на шахматиста, сделавшего удачный ход и ожидающего реакцию соперника. Вот только какую именно партию разыгрывал, Эдвард все еще не мог понять. И это пугало его намного больше, чем все угрозы Респира, вместе взятые.
- Прошу вас, уведите его отсюда, - попросил Рокфор графа Гористарского, - Он и так уже вышел из себя, не дайте ему окончательно опозорить собственное имя, а заодно и ваше.
- Да, конечно, - согласился Гористар, - Респир, друг мой, я думаю, нам уже пора.
Охрана Эдварда буквально с рук на руки передала так и не успокоившегося Респира свите графа. Когда они уходили, Эдвард еще слышал крики Респира, чувствуя себя так, словно поскользнулся на автомобильной подножке и упал в грязь.
- Знаете, это мне напомнило один случай на Тайхоте, - сказал Северед, тоже задумчиво глядя вслед Респиру, - там была немного похожая история, только любовь была настоящая. И дело очень паршиво кончилось.
- А можно немного точнее, - попросил Эдвард, - думаю, что сейчас не самое время рассказывать истории, но мне просто необходимо чем-то выбить из головы воспоминания об этой встрече. Так что, прошу вас, не стесняйтесь и рассказывайте.
- С удовольствием. Так вот, на Тайхоте это тоже успело стать частью истории. Когда мы там приземлились, люди рассказывали ее как красивую, но жуткую легенду. Тогда остров был разделен на несколько карликовых государств, занимавшихся только тем, что изводили друг друга в постоянных междоусобицах. Так вот, к каждой такой стычке им требовался повод, чтобы выглядело все законно хотя бы приблизительно. И вот, двое детей, один из них был даже королевским отпрыском, полюбили друг друга. Девушка была из правящей семьи другого королевства. Правда, отец влюбившегося чада оказался весьма циничной персоной и сразу понял, как всем этим воспользоваться. Он изводил сына, постоянно приезжая туда то на прием, то на встречу, то просто как бы случайно, но девушку позволял увидеть издалека, порой обмолвится парой слов, но ничего больше, до тех пор, пока тот не сделал глупость и не попытался выкрасть девушку. Охрана дворянина, конечно, тут же пристрелила ловеласа, но дело было сделано. У его папаши уже стояли войска на границе, и он тут же, объявив о покушении на члена своего семейства, начал наступление уже через пару часов после гибели своего отпрыска. Его противник, так ничего толком не понявший, не успел даже собрать собственные войска, как был разбит.
- Хотите сказать, что Гористар ищет повод, чтобы объявить мне войну? - спросил Эдвард, - Это невозможно! Он не пойдет на открытый конфликт, тем более, что на носу смерть короля и выборы нового правителя.
- Ну, войну он, может, не объявит, но я чувствую, что он практически толкает Респира к какой-то глупости. Такой большой и очень болезненной глупости, которая, в первую очередь, ударит по вам, - сказал Северед с самым серьезным тоном, - так что посоветовал бы вам готовиться к самому плохому. Вплоть до налета на замок.
Чего бы ни хотел Гористар в действительности, но отравить церемонию объявления помолвки у него получилось. Изабелла была просто сама не своя, когда вышла с Эдвардом к своему отцу, торжественно читавшего небольшую речь о том, почему он согласен с тем, чтобы его дочь вышла за этого человека. За Эдварда, отвечая на вопрос, почему он берет в жены эту девушку, должен был говорить поверенный, поскольку отца у него не было. Подобную честь было решено отдать герцогу Камскому, успевшему окончательно протрезветь к нужному моменту.
Это очень старый обычай, уходящий корнями глубоко в историю, когда их предки еще только выживали в этом жестоком мире. Там любой брак был связан с желанием усилиться и стремлением защитить тех, кто дорог. Мужчина должен был подтвердить свою способность к обеспечению семьи всем необходимым, а так же возможность защитить ее, если понадобиться, а женщина, в свою очередь, должна была не стать для него обузой и могла продолжить его род.
Под конец слово взял граф Фларский, как претендент на престол, а в будущем, как надеялся, уже и король, объявив свое высочайшее согласие на брак. Вообще, при браке дворян это должен был делать сам король, уже на церемонии обручения, но вряд ли бы смог по состоянию здоровья. Возможно, к моменту свадьбы он мог уже умереть. Граф взял слово со всей помпезностью, на которую был способен, и, обращаясь от своего лица, говорил "мы", в третьем лице, на что имеют права одни лишь короли. Остезейцы, еще остававшиеся в замке и живо обсуждавшие прибытие Гористаров, а так же возможную войну между этими домами, причем их больше всего интересовало, как это скажется на торговой политике, чуть не перевернулись от таких слов, но не ушли, побоявшись оскорбить барона.
После события, ради которого, в общем, и собирался весь вечер, торжества все еще продолжались, но теперь у Эдварда не осталось никакого настроения оставаться с гостями. Сейчас все его мысли были направлены на Изабеллу, о которой больше всего беспокоился. Слова Севереда не выходили из головы, кружась в мыслях как волчок, о том, что Респир мог попытаться напасть на замок. Конечно, он не боялся, что наемники этого психа смогут взять укрепления штурмом, но в таком случае обязательно будет бой, а там уже нельзя ручаться ни за чью безопасность. Изабеллу могли ранить или даже убить во время сражения. К тому же, любое сражение - смерть, боль и кровь, а ей тоже не стоит видеть подобное.
Одна только опасность шальных снарядов, которые прилетают всегда по самой невероятной траектории, заставляла Эдварда отказаться от идеи оставить Изабеллу здесь. К тому же, атака могла быть тайной, без стрельбы и артиллерийских дуэлей, с Респира может статься подослать убийцу. Так что, в любом случае, Изабелле будет безопаснее вдали от Тристанского замка.
Поэтому первым делом Эдвард нашел ее отца, Рокфора, ушедшего в курительную комнату. Ради ее же безопасности, Изабеллу следовало отправить куда-нибудь из замка, пока не станет ясно, что затеял Гористар и какую роль во всем этом играет Респир.
- Ты уверен, что это необходимо? - сразу поинтересовался Рокфор, когда Эдвард высказал свои опасения, - Неужели ты опасаешься за прочность стен своего замка?
- Стены выдержат, в этом уверен, но я не уверен столь же твердо, что это сможет выдержать Изабелла. Война - дело сугубо мужское, и женщинам в ней лучше не участвовать. Поймите меня правильно, - сказал Эдвард, оглядываясь, - если Гористары действительно что-то задумали, то лучше, чтобы она была как можно дальше от всего этого.
- Ну, я привык уже доверять тебе, Эдвард, и ты еще ни разу не подводил меня, сколько помню, - хлопнул Рокфор его по плечу, - если считаешь, что так будет лучше, значит, так действительно будет лучше. Только куда ее отправить, чтобы Респир не нашел ее? Ты уже что-нибудь придумал?
- Пока у меня на примете есть только одно место, где она будет в такой же безопасности, как в этом замке, но никто и не подумает ее там искать, - сказал Эдвард, задумавшись только на несколько секунд, - Только для этого мне нужен Райсор.
- Райсор? - удивился Рокфор, - я, конечно, понимаю, что вы старые друзья и у вас за плечами много всего, пережитого вместе, но ты уверен, что ему можно доверить такое дело? Я к тому, что он все-таки довольно говорливый парень и часто болтает, не подумав. Он ведь может даже не понять, что проговорился.
- Я доверяю Райсору как себе, - подтвердил Эдвард, - он поймет, какой важности все это дело и никому и слова не скажет, кроме того, у него во дворце достаточно моих людей и солдат, присланных по нашей договоренности. Они смогут защитить ее, если все-таки что-то пойдет не так.
- Хорошо, пускай тогда отправится туда, - согласно кивнул Рокфор, - Домой ее тоже не получится переправить, мы граничим с землями Гористаров, там может оказаться даже уязвимее, чем здесь.
По взаимному согласию с ее отцом, решено было отправить в гости к герцогу Камскому, обещавшему следить за ней с такой же внимательностью, как за "Сакралом". Самого герцога оказалось найти не так уж и сложно. Его обнаружили в компании остезейских баронов, издалека начавших разговор о возможном увеличении швартовых мест на его верфях, а так же хотя бы небольшом снижении таможенных пошлин, особенно на фоне того, как их накручивает Гористарское графство. Герцога пришлось чуть ли не силой отрывать от баронов, которые никак не хотели его отдавать, ни о чем не договорившись. И все же, под предлогом большой важности, Райсора отобрали, оставив на прощание только обещание вернуть сразу, как решат столь важный вопрос, требовавший его немедленного участия.
Когда герцога ввели в курс дела, то без лишних вопросов понял, что Эдвард не будет беспокоиться без причины, и отнесся к постановке вопроса со всей серьезностью. К тому же, что еще больше успокаивало Эдварда, дворец Райсора сейчас был под усиленной охраной, а вскоре туда же должна прибыть команда Севереда из своих казарм. Если они были хотя бы просто похожи на своего капитана, то одно это позволяло не бояться налетов. Следом за ней к Райсору должны были отправиться еще два отряда гвардии Тристана, но без своей формы, не возбуждая лишних подозрений.
***
- Ты уверен, что это необходимо? - спросила она, наверное, уже в седьмой раз, стоя на подножке броневика, готового отправляться, - Так быстро покидать тебя?
На стоянках под дворцом было достаточно военной техники, потому и собрать небольшой конвой для перевозки Изабеллы оказалось не проблемой. Куда сложнее было скрыть это от гостей, продолжавших веселится. Скрыть от них внезапное исчезновение невесты почти невозможно, поэтому при подготовке пришлось воспользоваться предлогом, что она приболела от сильного переживания при встрече с Респиром, а потому ее решено отправить домой, под присмотр матери. Как только станет лучше, она вернется к жениху.
- Поверь, это необходимо, - сказал Эдвард, тоже чувствуя сильное желание оставить ее рядом с собой, - Как только появится возможность, я вернусь к тебе. Это все равно не надолго, до тех пор, пока не найдем способ избавится от Респира. Или пока граф Фларский не станет королем и не предъявит ему обвинения. В любом случае, постараюсь как можно быстрее приехать к тебе. К тому же, наша свадьба не переносится. Мы в любом случае отпразднуем ее со всем задуманным парадом, обещаю тебе.
И когда уже броневик, в сопровождении усиленной охраны, отправлялся, она еще махала ему, пока не отъехала слишком далеко, чтобы видеть хоть что-то, кроме фар автомобилей. Эдвард, провожая ее взглядом, стоял у ворот, на сильном ветру, словно специально бросающимся в него тучами пыли, пока створки не закрылись, раздумывая, сможет ли он вообще увидеть ее еще хоть раз до свадьбы. Главным было не вызвать подозрений у Гористаров и Респира. Они должны быть уверены, что Изабелла с этих пор будет находиться в Тристанском замке. Если они действительно что-то готовят, то все их помыслы должны быть направлены только сюда. А сама она будет в безопасности в гостях у Райсора. Он верный друг и слово свое держит, так что скорее сам погибнет, чем кому-то ее выдаст или оставит без защиты.
- Капитан Северед будет извещен, что происходит, - сказал Райсор, тоже отправляясь домой со следующим отрядом, лично проследить за безопасностью Изабеллы, - думаю, ты уже успел понять, что это человек чести, к тому же, с его умом, он и так почти все понял, когда я попросил переслать его людей в мой дворец. Если что-то пойдет не так, мы сразу посадим ее на корабль и отправим сюда, благо верфи совсем рядом. Пусть тогда они побегают.
- Я думаю, что мне тоже пора отправляться домой, - решил Рокфор, когда и Райсор отчалил, - надо подготовить своих людей. Если что, немедленно скажите, и я пришлю всю необходимую помощь. Гористары, конечно, сильны, но не думаю, что у них хватил сил воевать сразу с тремя феодами. Только по итогам условия будем ставить мы. И думаю, ты их одобришь, - еще раз пожав руку Эдварду, он отправился к своим машинам, уже готовым к отъезду.
Самому Эдвард пришлось остаться с гостями, продолжавшими живо обсуждать все увиденное и услышанное. Его, конечно, тоже расспрашивали, но каждый раз удавалось обходиться без объяснений. Сейчас он даже почувствовал, что ему не хватает капитана корсаров, который одним своим видом мог заставить праздных зевак воздержаться от надоедливых расспросов. Он уехал чуть раньше Райсора, сказав, что стоит еще раз проверить готовность охраны верфи и "Сакрала" к неожиданному нападению. Разумное решение, но сейчас бы барону хотелось, чтобы он остался. Во всяком случае, его вечный позитив довольно сложно перебить.
Гости начали расходиться, когда часы показывали далеко за полночь. Конечно, в мире без естественного источника света, как и без какой-либо вменяемой смены дня и ночи, деление суток мало что значило, но так просто было удобнее. Часть гостей осталась ночевать в замке, решив вернуться домой утром, хорошо выспавшись, но некоторые решили уехать сразу, торопясь вернуться в свои имения и ждать дальнейшего развития событий. А оно не могло не последовать, особенно после такой прохладной встречи с Гористарами.
***
Эдвард, наконец, дойдя до своей спальни, чувствовал себя жутко усталым и совершенно разбитым, не желая уже ничего, кроме как выспаться и на свежую голову заняться решением всех набравшихся проблем. Возможно, стоит даже самому съездить к Гористарами и еще раз переговорить с бароном, попытаться узнать еще что-нибудь, что могло пригодиться в будущем. Позже надо еще обсудить все это с графом Фларским, оставшимся здесь погостить и узнать, насколько он сможет помочь в борьбе с Гористарами, если все же до этого дойдет. Конечно, сейчас граф претендент на престол, ему не стоит вмешиваться во внутренние споры баронов, но так же не стоит и терять союзников, которые теперь нужны как воздух.
Только в любом случае, делать все это не сейчас. Слишком устал для этого.
Сняв с себя всю парадную одежду и просто сбросив на пол, все равно потом роботы уберут и вычистят, Эдвард свалился на кровать, почти моментально уснув. Сон получился какой-то дерганый, нервный, куча случайных картинок и таких же случайных эмоций, не несущих никакого общего смысла.
Как бы там ни было, он все так же чувствовал себя усталым, когда спустя всего несколько часов его разбудил робот внутренней связи. Яйцеобразный предмет высотой в полметра, с собственным источником антигравитации, залетел к нему в комнату и принялся противно звенеть, способный заставить производимым шумом, наверное, и мертвого проснуться.
Эдвард, с трудом разлепив глаза, сел на кровати и хлопнул по крышке робота, выключив сигнал и сразу активировав вызов. Верхняя часть открылась, и на ее внутренней стороне засветился экран, проявив лицо офицера связи. Он был явно взволнован и, кажется, только что кричал на подчиненного, за секунду до того, как барон принял вызов.
- Господин, хвала Небу, - облегченно выдохнул офицер, - простите, что разбудили вас, но дело не терпит отлагательств. Я немедленно переключаю вас на внешнюю связь. Принимайте сигнал. Связь шифрованная, так что будет сбоить...
Экран снова потемнел, но тут же засветился опять. В этот раз прием был гораздо хуже, картинка часто шла с помехами, или вовсе пропадала, но Эдвард узнал лицо Севереда. Тот сейчас выглядел скорее веселым, чем обеспокоенным какими-то проблемами. Тоже разглядев собеседника, корсар приложил руку к груди.
- Господин барон, видно, сама судьба не хочет разлучать нас надолго. На верфи возникли определенные проблемы, которые, боюсь, без вашего вмешательства не решить. Вы были чертовски правы, когда сказали, что от Гористараров можно ждать чего угодно. Не знаю, правда, они это или нет... - раздался звук взрыва, и изображение потемнело, но всего на пару секунд, быстро восстановившись, и корсар снова показался на экране, только обращаясь явно не к нему в данную секунду, - Кто вас учил стрелять, щенки! Младшая сестренка?! Отбросьте этих псов обратно, пока они не подобрались слишком близко! И не изображайте из себя балерин, это оружие, а не партнерша! О, господин барон, простите за проблемы со связью...
- Что там у вас происходит? - не вытерпел Эдвард, - Давайте сразу к делу, пока связь вообще есть. На вас напали?
- Да, налетели практически сразу, как я прибыл, не успел даже проверить все. Мы еще немного сможем продержаться, но если вы не поспеете вовремя, нас просто задавят числом. Так что, если вам не трудно, поторопитесь.
- Изабелла, с ней все в порядке? - сразу спросил Эдвард. Верфи и дворец Райсора находились практически рядом, и у них была общая система обороны.
- Она еще не прибыла, барон, - сказал Северед, - я ее обогнал, поскольку летел по прямой. Мы связались с конвоем, и они остановились в какой-то деревушке на половине пути, ждут, пока здесь все закончится. Но по этому поводу вам точно не стоит беспокоиться. Им нужна не Изабелла, они рвутся к "Сакралу", будто с цепи сорвались. Пока их удерживаем, но у них и оружия на порядок больше, да и их самих без счету. Если станет совсем туго, мы активируем защитные системы корабля, но тогда его здорово повредят. Так что, лучше торопитесь.
- Держитесь, капитан, - сказал Эдвард, уже вскакивая со своего места, - мы будем у вас меньше, чем через час. Постарайтесь не подпустить их к "Сакралу".
Отключившись, Эдвард переключился обратно на пост связи. Там уже собралось несколько офицеров. Тристанский баронат никогда не жалел денег на подготовку и выучку своих кадров, что во многом сказывалось на эффективности войск. Офицеры умели самостоятельно думать и принимать решения, поэтому, увидев, что происходит, они уже сами приняли решение, проанализировав ситуацию и поняв, что без участия бароната тут не обойтись. Уже отданы первые приказы мобилизации ближайших отрядов и подготовки кораблей. Оставалось только получить прямые указания барона.
- Господа, вы, думаю, уже сами все видели, - сказал Эдвард, - наш союзник атакован и нуждается в помощи. Мы обязаны оказать эту помощь как можно быстрее. Не тратьте время на сбор солдат. Подготовьте те подразделения, что уже есть и можно выступать. Детали обсудим уже на командирском корабле. Удачи!
Быстро набросив на себя полевую форму Тристана, Эдвард выбежал в коридор, опередив медленно летевшего робота, и побежал к ближайшему лифту. Единственное, что при этом взял с собой, так свою силовую шпагу, переходившую от отца к сыну в их роду вот уже несколько поколений. Есть легенда, что удары этой шпаги смертельны, поскольку когда-то, при ее создании кузнец вложил в нее свою душу, чтобы каждая жертва этого клинка удерживала его в этом мире, поскольку сам, натворив очень много зла, боялся возмездия после смерти.
Тристанский замок с самого начала строился как боевая крепость - все лифтовые шахты и транспортные коридоры так или иначе вели к боевым пристаням, для удобства перемещения войск. Добраться до места сбора из любой точки замка можно было меньше, чем за полчаса. Только теперь лифт, казалось, ехал нарочито медленно, никуда не торопясь и слишком долго останавливаясь.
- Господин, - прямо у дверей лифта, когда все-таки доехал, его встретил один из солдат, - вам было велено передать, что командирским кораблем определен "Вольф", вас там уже ждут.
"Вольф" был тяжелым крейсером в составе флота бароната. Крейсера были основными кораблями всех флотов, способными выполнить практически любую боевую задачу. Обычно их строили длинной около трех тысяч метров, порой чуть больше или чуть меньше, в зависимости от требований, которые выдвигались каждому конкретному кораблю. Самые мощные орудия размещались в казематах - больших, хорошо бронированных отсеках корабля, выступавших с каждого борта. Остальное тяжелое вооружение корабля монтировали на вращающихся башнях на верхней и нижней палубе, но основным оружием крейсера являлись боевые бортовые батареи. Обычно, на обоих бортах крейсера было в общей сумме шесть батарей. Их орудия сами по себе были не очень мощными, но из-за количества общая огневая мощь во много раз превосходила даже казематные орудия. На них возлагалась задача подавить артиллерию вражеского корабля и перегрузить щиты, чтобы потом добить его несколькими выстрелами казематных орудий.
Сами по себе крейсера были достаточно дорогими, и только богатые баронаты могли позволить себе иметь флот таких кораблей. Так, до своей аферы с "Сакралом" Камское герцогство имело двенадцать крейсеров, шесть из которых позже продал, чтобы продолжить стройку. Теперь возле верфи должны были базироваться два корвета, герб Тристана на борту которых должен служить куда лучшим предупреждением любым налетчикам, чем сами их орудия.
Для нападавших оказалось все равно, кто охраняет верфь. К тому же, если Северед действительно хороший капитан, он даже не станет поднимать корветы в воздух против подавляющих сил противника, оставив на земле как дополнительное огневое прикрытие своих позиций.
"Вольф" был классическим представителем класса крейсеров. Длинной в три с половиной тысячи метров, он нес шестнадцать тяжелых казематных орудий, и двенадцать основных батарей. Восемь мощных ракетных установок, способных выпускать десятки ракет в секунду, размещались в четырех башнях на верхней палубе. На нижней так же было три башни, но вооруженных уже крупнокалиберными плазменными орудиями. На них возлагалась задача подавления вражеских зенитных установок и обстрела наземных укреплений. Место четвертой башни занимала кормовая пристройка тактических систем и ангара перехватчиков.
- Благодарю, солдат, - кивнул Эдвард, - Можешь возвращаться к своему отряду, твое рвение к службе будет учтено.
- Спасибо, господин, - солдат сразу расцвел от похвалы, - До победы!
- Конечно, солдат, - хлопнул его Эдвард по плечу, - До победы!
Сразу на корабль Эдвард не пошел, решив сначала заглянуть в арсенал за оружием, которое в будущем бою обязательно понадобится.
Оружейная была возле пристаней, всего на уровень ниже. Там и подготавливались экипажи кораблей, проверяя вооружение и подгоняя свое обмундирование. Эдвард, как командующий всеми силами Тристанского бароната, на поле боя носил не простую боевую броню, как большинство солдат, а специально настроенный под его параметры боевой экзоскелет с командирскими возможностями. В частности, это был всего лишь один из нескольких костюмов, имевший прямой и защищенный канал связи с флагманом эскадры. При его разработке использовались редкоземельные сплавы из аномалий, из-за чего отмечался значительно усиленной броней и подвижностью, хотя сохранял такие же габариты, как и все остальные. Экзоскелеты относили к разряду тяжелой пехоты, поскольку, несмотря на довольно прочное бронирование и неплохую мобильность, они не могли нести достаточно тяжелое вооружение, чтобы спорить с танками или долгосрочными огневыми позициями. В то же время такие отряды тяжелой пехоты просто отлично подходили в качестве передовых частей для занятия плацдармов или абордажей.
Эдвард сам никогда не считал себя хорошим стратегом и уж тем более так и не смог заставить себя видеть за цифрами потерь и раненных всего лишь цифры, отражавшие изменения на стратегических картах, а не изуродованных и разорванных на части людей, жертв порой совершенно бессмысленных сражений. Он оставался солдатом, привыкшим видеть врага своими глазами, поэтому, даже став бароном, высаживался вместе со своими войскам, разворачивая оперативные штабы как можно ближе к линии фронта, нередко даже начиная с перестрелок с противником.
Обычно экзоскелет одевался в течение получаса, при помощи нескольких дронов или киборгов, закручивавших отдельные соединения и подгонявших друг к другу все элементы, но сейчас Эдвард торопился, и темп пришлось ускорять. И уже через пятнадцать минут, громыхая титановыми подошвами костюма по металлическому трапу, он вбежал на борт "Вольфа", чуть не сбив двух роботов, тащивших внутрь ящики с патронами для стрелкового оружия.
Внутри творилась жуткая неразбериха, за которой практически невозможно углядеть хоть какой-то план. Роботы в спешке настраивали всю аппаратуру, перетаскивали ящики со снаряжением и со снарядами, восстанавливали отдельные узлы и небольшие повреждения, которые, естественно, были обнаружены в самый последний момент. Киборги оружейных систем беспокойно выли или подергивались, когда по сети проходили отдельные разряды автоматизированных проверок.
На капитанском мостике, где экипаж проверял все системы на готовность, уже развернулся оперативный штаб предстоящего сражения. Несколько опытных офицеров, а так же капитаны других кораблей, получавшие последние ценные указания, собрались вокруг разложенных карт и трехмерной проекции Камских верфей, обсуждая наилучшие варианты атаки и возможного расположения кораблей противника. Сразу определялись зоны огня защитных батарей, куда соваться не стоило, и куда лучше всего было загонять корабли противника, наилучшие места для высадки солдат и самые безопасные подходы к ним. Возникали новые идеи и мнения, которые либо сразу отметались, либо наоборот, одобрялись и вписывались в план действий.
Флоты отдельных баронатов никогда не могли похвастаться численностью, однако один только Тристанский замок в случае непосредственной опасности мог сразу выставить не более восьми тяжелый крейсеров, два авианосца, несущих почти четыре сотни штурмовиков и двенадцать корветов для разноплановых операций. Недавние операции на поверхности заняли несколько кораблей, поэтому на данный момент в замке оказались только три крейсера, один авианосец и три корвета. Все они способны подготовиться к отлету не больше, чем за час после того, как Эдвард даст сигнал боевой тревоги. Еще через полчаса эта эскадра могла доставить к Камским верфям почти четыре тысячи хорошо обученных и подготовленных солдат.
- Мы будем готовы к отправлению меньше, чем за шесть минут, господин, - вытянулся во фронт капитан "Вольфа", увидев подходившего Эдварда, - и через тридцать шесть минут будем у Камской верфи.
Капитанский мостик корабля представлял собой помещение каплевидной формы, занимавшей нижние уровни в верхней кормовой надстройке. Здесь была сосредоточена жизнь всех систем корабля, именно сюда передавались сигналы со всех мониторингов и изо всех помещений крейсера. Оперативный мостик, с капитанским креслом, столом планирования и основным пультом управления, размещался над основным помещением, поддерживаемый керамитовыми опорами. Под ним выстроились вдоль стен блоки обработки данных и капсулы управления, где расшифровывали получаемую информацию, рассчитывали решения и передавали на мониторы, либо загружались в мозг подключенным к системам членам экипажа. В случае необходимости решения выводились на капитанский пульт.
С оперативного мостика вниз сходили две декоративные лестницы, сливавшиеся в одну у небольшой металлической статуи Арона, безликого покровителя всех моряков и пилотов. У его ног начиналась основа голограммного передатчика, тянущаяся через все помещение. Во время боя, для удобства восприятия происходящего, там выводилось трехмерное изображение сканируемого пространства, с определенными метками своих и чужих кораблей.
- Хорошо, - кивнул Эдвард, - как с планами? Есть сведения разведки?
- Мы сумели наладить частичную связь с верфью, шифрованными резанными текстовыми сообщениями, передающимися на длинных волнах, но периодически все равно пробиваются помехи. Вероятнее всего, сигнал пытаются глушить. Мы работаем над этим, но думаю, пока не устраним сам источник помех, даже такая связь так и будет с перебоями.
- Предварительный план атаки уже есть, - доложил другой офицер, - Противник глушит все наши передачи, как уже сказано, так что связываться с силами обороны получается только указанным образом. Мы больше не можем с ними связаться в прямом режиме, не говоря уже о видеосигналах, но общие данные мы все же получили. Согласно полученным сведениям от защитников верфи, их атакует сейчас восемь кораблей разного класса. Еще два корабля они вывели из строя: один корвет они сбили, а второй заставили приземлиться на пристань из-за больших повреждений, так что они опасности не представляют. Противник понес большие потери в транспортах при высадке десанта, но все же высадил достаточно мощную группировку, так что защиту верфи атакуют одновременно с земли и с воздуха. Скорее всего, у противника еще есть за пределами локаторов защиты как минимум один авианосец, поскольку все время идут атаки штурмовиков. Саму верфь атакуют четыре крейсера разных классов и четыре корвета, подготовленных для артиллерийской поддержки.
- Получается, силы у них больше, чем у нас? - спросил Эдвард, - Как же собираетесь атаковать? Есть предложения?
"Приготовиться к взлету" - булькнул по связи голос рулевого корабля. Это был единственный член экипажа, кто присутствовал на мостике, но заметить его здесь с первого взгляда никто бы не смог. Рулевыми делали младенцев, слишком слабых или больных чтобы выжить. Головной и спинной мозг ребенка подключались к основным системам корабля, и дальнейшее его развитие уже шло как часть этого механизма. Частично они осознавали свою индивидуальность, но как таковой личности у них не было. Биологическая копия искусственного интеллекта, отвечающая за большую часть процессов на корабле. Получая указания от операторов, рулевой управлял им так, как не мог сделать это ни один корабельный офицер.
Как только раздалась команда по кораблю, все планы тут же отложили. Взлет нередко бывал очень резким и неприятным делом для экипажа, порой приводивший к сломанным конечностям без соблюдения необходимых мер предосторожности. Разговоры можно отложить и продолжить чуть позже.
Эдвард, уже в экзоскелете, не мог занять место в амортизирующих креслах, просто крепко схватился за поручни.
Двигатели загудели, усиливая подъемную силу, потом все почувствовали резкий толчок, когда открылись скобы, удерживающие корабль, и начался самый неприятный момент: корабль несколько раз дернуло и немного потрясло, пока рулевой выравнивал мощность двигателей для равномерного полета. В конце концов, и это закончилось, осталась только небольшая вибрация, свидетельствовавшая о работе основного двигателя.
- Продолжаем, - сказал Эдвард, когда офицеры вернулись к столу, - Каков план атаки на верфь? Учтите, мы не можем отдать врагу "Сакрал" или просто позволить им повредить его. Корабль необходимо сохранить без единой помятости на корпусе.
- Конечно, господин, - сказал капитан "Вольфа", - именно поэтому наш план полностью основан на внезапности атаки. Похоже, противник не подозревает, что войска верфи сумели с кем-то связаться, полностью полагаясь на генератор помех. Придется рискнуть и не трогать авианосец, иначе мы только выдадим себя. Наша первоначальная цель - это крейсера противника. Если достаточно быстро вывести их из боя, то корветы, занятые поддержкой высадившихся войск, не смогут нам помешать. И если крейсера противника не смогут поддержать их, достаточно будет загнать лишь под огонь зенитных орудий верфей. С этой задачей могут прекрасно справиться наши штурмовики. Бронирование у корветов слабое, так что им придется либо спешно покидать поле боя, либо сгореть. Правда, высадку подкреплений в этом случае придется начинать издалека, на транспортах, буквально на ходу движения. И думается, если мы отрежем пехоту противника от поддержки с воздуха, они будут драться до конца, налетчикам всегда только одно наказание.
- План реален, будем молить небеса, чтобы все получилось, - сказал Эдвард, - Если пойдет не по плану, то в первую очередь надо защищать "Сакрал", и попробуем дождаться подкрепления от Карии. Надеюсь, с ними тоже связались?
- Наместник барона Карийского извещен, и тоже готовит войска к вылету, но сам барон еще не вернулся в замок, а находится в пути. Без его дозволения войска не будут выдвигаться.
- Тогда в первую очередь рассчитываем на себя, - кивнул Эдвард.
Естественно, капитанский мостик он так и не покинул, продолжая обсуждение отдельных деталей, так что полчаса полета при максимальном ускорении обычных двигателей прошли совершенно незаметно. Он отвлекся только когда на мониторах внешнего обзора стали видны Камские верфи и прилегавшей к ним Камелий, столица герцогства. Сразу было видно, что враг не думал щадить постройки или людей. От верфей в нескольких местах высоко поднимались клубы огня и дыма, видные в инфракрасном спектре как яркие столбы горячего воздуха, поднимавшиеся от разбитых куполов рабочих районов. Силовые щиты верфей рухнули под непрерывным обстрелом, так что теперь ничто не мешало вражеским кораблям превращать в шлак целые сборочные корпуса.
Один пролом в куполе был особенно большим, видно, туда и рухнул сбитый корабль. Среди столбов раскаленного воздуха виднелись корабли противника, кружившие над городом, кажется, корветы. Наверное, ожидали подхода подкреплений по земле.
Яркие струи раскаленных газов и перегретого воздуха выдавали перемещения кораблей, обстреливавших верфь, а инверсионные, быстро рассеивающие следы оставляли зенитные ракеты, постоянно выпускаемые еще работавшими батареями.
- Выпустить транспорты! - велел Эдвард, по внешней связи, куда начали уже прокрадываться помехи.
- На максимальном ускорении в сторону верфи, курс три-два-три, как можно ближе к зенитным орудиям, - капитан отдал первые приказы экипажу, получая первые данные о общей ситуации на поле боя.
На экранах время от времени воздух прожигали мощные лазерные лучи или плазменные сгустки энергетических установок. Верфь, успевшая пострадать, в нескольких местах отмеченная повреждениями и разгорающимися пожарами, продолжала яростно отстреливаться. Оттуда отвечали на каждый залп, чем немного обрадовали Эдварда. Защитники продолжали держаться, не смятые такой неожиданной атакой.
- Приготовится! - усиленный динамиком, раздался голос капитана корабля, - всю энергию на носовые щиты! Подготовить батареи правого борта! Казематным орудиям огонь только после приказа!
Карты посыпались со стола, даже генератор внутренней гравитации не успевал стабилизировать изменения, когда корабль сильно накренился на левый борт, закладывая вираж в расчёте зайти чуть ниже казематов корабля противника и, таким образом, избежать ответного огня основных орудий. Рулевой захрипел, вкладывая в вираж всю свою силу и чувствуя боль из-за сопротивления воздуха.
Вся эскадра продолжала идти с максимальным ускорением, приближаясь к кораблям противника. Всего через несколько минут на экранах уже можно было разлить вспышки залпов отдельных орудий и радужные колебания силовых щитов, отражавших снаряды противника. Уже отдельно виднелась громада "Сакрала", спущенного со стапелей и окруженного надстройками дрейфующего дока, где сейчас проходил последние подготовительные работы.
- Они нас только сейчас заметили, - сказал один из офицеров, стоявший рядом с Эдвардом, глядя на объемное изображение тактической карты, куда передавались все данные с локаторов и камер наблюдения, - и, похоже, не представляют, что делать. Думаю, защитники потрепали их гораздо сильнее, чем рассчитывали.
Меньше чем через минуту корпус вражеского крейсера, разворачивавшегося в их сторону, загородил почти весь монитор, так что уже видны были пробоины в корпусе и горевшие элементы брони, где продолжали полыхать остатки плазмы. "Вольф" же продолжал идти на полной скорости, словно собирался протаранить борт противника. Капитан вражеского корабля, видно, подумал о том же, поскольку орудия его батарей несогласованно выстрелили всего несколько раз, после чего он попытался увернуться.
Крейсера прошли настолько рядом друг с другом, что, кажется, готовы были пробить борта друг друга, но именно этого и ждал капитан "Вольфа". Рулевой по его приказу на полную мощность включил правый посадочный двигатель, затормозивший движение. И корма корабля резко ушла влево, затягиваемая продолжавшими работать маршевыми двигателями. Застонав во всех своих частях, "Вольф" резко развернулся почти на девяносто градусов, встав борт о борт с кораблем противника. И в ту же секунду раздалась команда капитана: "Батареям огонь!"
Орудия "Вольфа", опередив вражеские всего на несколько секунд, дали залп практически в упор. Лазерные излучатели и ракетные установки буквально разворотили борт крейсера противника, сконцентрированным залпом с такого расстояния смяв силовые щиты. Плазменные орудия, выстрелившие секундой позже, громили уже почти беззащитные внутренние переборки и поджигали все вокруг. Тяжелее всего досталось казематам противника. Одно орудие силой взрыва просто выбросило из бойницы, вместе с расчетом. Трудно даже представить, какие разрушения в этот момент творились внутри самого крейсера.
- Сбавить ход! - сразу приказал капитан "Вольфа", когда корабль начал обходить для второго захода по противнику с кормы, беглыми залпами основных батарей снося его двигатели, - Казематные орудия, огонь!
В казематы обычно ставились самые тяжелые орудия, способные с первого выстрела пробить любую броню и нанести катастрофические повреждения врагу. Из-за сокрушительной мощи приходилось жертвовать количеством, так как они требовали огромных затрат энергии, но даже восемь орудий, установленных в правом каземате "Вольфа", способны были превратить поврежденный крейсер в горстку пепла.
Те орудия, которым радиус обстрела уже позволял стрелять, начали атаку еще на заходе. Реактор вражеского крейсера, и так тяжело поврежденный, не мог дать щитам достаточно энергии, чтобы выдержать обстрел. Снаряды импульсных орудий, заряженные ядерными зарядами, пробивали броню и взрывались внутри, вырывая из корпуса целые секции. Когда "Вольф" вышел на лучшую позицию, огонь открыли основные орудия, бившие сверхмощными лазерными лучами, буквально резавшими изуродованный корабль на части. Длинные, до белизны яркие лучи, оставляя еще несколько секунд блестевшие следы раскаленного воздуха, казалось, прорезали борт вражеского крейсера как мишень на учениях.
А потом, совершенно неожиданно, корабль взорвался. Взрывная волна докатилась и до "Вольфа", порядком тряхнув его, но не причинив особых повреждений. Выпрямив курс, корабль пошел на сближение с остальными.
Нападение Тристанской эскадры оказалось действительно неожиданным. Находившиеся на позициях, более подходящих для обстрела наземных укреплений, чем для отражения атаки с воздуха, и рассредоточенные, нападавшие крейсера не успели ответить концентрированным огнем в ответ на дерзкую атаку. Разойдясь по уже заранее рассчитанным направлениям, корабли Тристана громили врагов бортовыми залпами прежде, чем те успевали отреагировать, а потом добивали сверхмощными казематными орудиями. Более легкие и маневренные корветы на высокой скорости подходили как можно ближе к вражеским кораблям, давали залп и тут же уходили, спасаясь от ответного огня.
Штурмовики, сыпавшиеся из открытых люков авианосца, больше занимались отвлечением внимания, сбивая антенны локаторов, расстреливая отдельные орудия и атакуя пробоины ракетами с кассетными снарядами.
Один из крейсеров противника, попытавшийся выйти на более высокую орбиту, попал под перекрестный огонь сразу всей эскадры, и в несколько минут был разорван на части.
Конечно, они пытались сопротивляться, ответный огонь сносил орудия на кораблях Тристана, пробивал броню и крушил переборки. Люди гибли с обеих сторон, но потери, все же, были не совместимы.
- Сделайте запрос на другие корабли! - велел Эдвард, - узнайте, как у них дела.
- Крейсер "Стей" немного потрепали, остальные почти без повреждений, они ничего не успели сделать против нашей атаки, доложил один из связистов.
- Фиксирую штурмовики противника, - передал киборг с локаторной станции, - Вражеские корветы снимаются со своих позиций и направляются к транспортам. Рассчитываются векторы перехвата. Последний крейсер противника использует максимальные мощности реактора и уходит курсом, встречным к вражеским штурмовикам. Идет вектор соединиться с примерным положением авианосца.
- Оставить его, максимальное ускорение в сторону корветов противника! - велел капитан, - надо перехватить их раньше, чем дойдут до транспортов! Носовые орудия, беглый огонь по корветам, стрелять на упреждение!
- Что делать со штурмовиками? - спросил связист, - они приближаются очень быстро, дойдут раньше, чем мы пройдем половину пути до столкновения с корветами.
- Выставить наш авианосец и прикрыть своими корветами, - велел Эдвард, - это их остановит. Мы подойдем сразу, как только посадим транспорты.
"Вольф" на полной скорости шел в сторону вражеских кораблей, слишком близко приближавшихся к группе светящихся точек, обозначавших транспорты Тристана, забитые войсками. Эти корабли совершенно не подготовлены к ведению боя, в их задачу входит только посадка и высадка людей, если их нагонят, то десант будет жестоко и быстро уничтожен.
- Беглый огонь носовыми орудиями! - велел капитан "Вольфа", - По передовому кораблю! Стрелять без остановки!
На такой скорости стрельба была не очень точной, но уже с третьего или четвертого залпа один из снарядов достал вражеский корабль. Ближе к носу расцвел яркий цветок взрыва, а сам корвет даже притормозил, сбросив скорость, чтобы передать дополнительную энергию на силовые щиты. "Вольф" продолжал стрелять и вскоре еще два заряда пробили щиты и угодили в корпус. Еще один снаряд, пролетевший мимо цели, угодил в корабль, шедший следом, и сбил, кажется, одно из ракетных орудий. Под таким огнем корветы, конечно, еще могли дойти до транспортов и даже порядком обстрелять их, но получили бы слишком много повреждений, потому им и не оставалось ничего другого, как принимать дуэль.
- Всю энергию на носовые щиты! - велел капитан "Вольфа", заметив, что корабли противника разворачиваются, - Сейчас посмотрим, из какого теста сделаны!
Корветы нападавших были специально подготовлены для артиллерийских дальних боев: на них установили дополнительные орудия и усилили бронирование. В жертву при этом принесли скорость и десантно-грузовые трюмы.
Первые выстрелы были только пристрельными, компьютеры высчитывали траекторию полета "Вольфа", а потом вносили необходимые поправки в систему наведения, так что снаряды прошли мимо, но уже скоро силовые экраны приняли первое попадание. Щит выдержал, поглотив весь заряд, но на несколько секунд камеры на носу, фиксировавшие изображение, ослепли от вспышки. Как только изображение прояснилось, в корабль снова попал заряд, опять превратившись в невероятно яркую вспышку, затуманившую изображение. А потом корабль все-таки зацепило. Тряхнуло несильно, но все-таки этот удар резко отличался от того, что был раньше. Эдвард за время службы в Королевской армии научился отличать звуки повреждений от простых ударов.
- Повреждение в носовых камерах, - тут же доложил один из техников, круто повернувшись на сиденье, - энергетический заряд, вызвал замыкание в шлюзовых дверях, есть эффект объемного взрыва, отправляю ремонтных роботов на устранение неисправностей. Человеческие потери незначительны.
Незначительны... Эдвард проглотил это слово. Значит, от этого попадания несколько человек взрывом размазало по стенкам отсеков, а кого-то, если сильно не повезло, выбросило из корабля. Что же могут сказать семьи этих людей, когда корабль вернется? Неужели они тоже оценят эти потери как незначительные?
Еще один толчок заставил его вернуться к реальности. Еще один выстрел с корветов пробил носовой щит и попал в корабль. Наверное, именно из-за таких мыслей он так и не смог стать талантливым командиром. В любой современной войне, где все решают компьютеры и мощность орудий, людям остается место расходного материала. Однако, сейчас в первую очередь надо было думать о корветах.
- Нас так разорвут на куски, если не будем ничего делать! - сказал Эдвард, - Где остальные корабли? И что там со штурмовиками?
- Штурмовики ввязались в бой с авианосцем. У наших истребительных частей преимущество, они дерутся над своим кораблем, - доложил связист, - крейсер "Стей" выходит на позицию над корветами для ведения огня, крейсер "Валькирия" идет к транспортам для их прикрытия.
- Батареи левого борта, приготовиться к стрельбе! - приказал капитан, - Казематные орудия, беглый огонь по всем мишеням!
Пришлось рискнуть. Нельзя было одновременно запускать на полную мощность щиты на носу и на борту, можно было вызвать перегрузку реактора, так что когда "Вольф" развернулся, его борт оказался почти незащищенным, из-за чего сразу получил несколько ударов в бок. На панели повреждений загорелись несколько лампочек. Эти отсеки получили серьезные повреждения и теперь туда направлялись роботы, чтобы поставить временные заплаты и починить, что можно.
Крейсер, едва удержавшись на одной высоте, круто развернулся и почти сразу же дал бортовой залп изо всех орудий. Ближайший корвет, едва успевший поднять силовые щиты, едва не разорвало на части. С пробитым во множестве мест бортом, разбитыми батареями и полыхавшими голубым пламенем двигателями, он вошел в штопор и рухнул на верфь, едва не зацепив борт "Сакрала". Одна из пристаней после удара не выдержала и надломилась, обвалившись на нижний уровень вместе со всеми надстройками и монтировочными кранами. Корвет при падении разломился надвое и задняя часть корпуса, с ужасным грохотом сползла вниз, а потом медленно, почти нехотя, перевалилась через край и рухнула с острова в бездонную пропасть.
- Отличный залп! - почти выкрикнул капитан "Вольфа", - Узнайте имя офицера, командующего казематным орудием четыре, он попал в двигатель!
Три других корвета пострадали гораздо меньше, вполне сохранив всю прежнюю боеспособность, но вид своего товарища, сбитого после первого же залпа, сразу заставил их капитанов задуматься о разумности продолжения боя. Без огневой поддержки крейсеров корветы были не больше, чем вооруженными мишенями для канониров Тристанской эскадры. Конечно, могли огрызнуться, но, потеряв прежнее преимущество в позиции, ничем навредить уже не могли. Самым разумным в такой ситуации было использовать свое преимущество в скорости и как можно быстрее уйти с поля боя, пока еще есть возможность.
Из них больше всего повезло тому, что оказался дальше всех от крейсера, по нему даже не успели попасть толком, только несколько шальных снарядов вылетели в его сторону, но и они практически полностью оказались поглощены силовым полем. "Стей" и "Валькирия" открыли огонь одновременно, и оба идущих следом корвета попали под перекрестный огонь. Один из них успел сделать в ответ всего несколько выстрелов, когда удачное попадание со "Стея" прошло сквозь защиту и угодило в боевую рубку. Управление орудиями полностью вышло из-под контроля, каждый расчет оказался сам за себя. После этого капитан попытался вывести свой корабль из боя, но, не получая сведений с носовых датчиков, испепеленных плазменным зарядом, в результате пошел прямо на "Валькирию". Тяжелые казематные орудия довершили уничтожение корабля, превратив и так сильно поврежденный корвет в полыхающий голубым и белым огнем разбитого реактора остов, зависший в воздухе.
Другой корвет перевел всю энергию на щиты и почти половину минуты держался под сосредоточенным огнем сразу трех крейсеров. Может, они и пытались передать сигнал о сдаче, но все еще работавший генератор помех на корню зарезал эту идею. Когда щиты перегрузились и пропали, уже ничто не могло спасти корабль. Корвет буквально исчез во вспышках разрывов. После того, как они растаяли, на этом месте уже ничего не осталось.
Последний из группы уходил с поля боя с максимальным ускорением, потеряв всякое желание продолжать бой. Ему вслед сделали несколько выстрелов, но никто и не собирался его преследовать.
- Разворачиваемся, - приказал Эдвард, - надо отогнать штурмовиков от наших кораблей, пока они никаких бед не натворили.
- Господин, - поднялся один из связистов, - мы обнаружили источник помех. Это направленный рассеивающийся луч, идущий, судя по всему, с авианосца противника, во всяком случае, прослеживаемые курсы штурмовиков идут параллельно ему. Думаю, они специально разместили его так далеко, чтобы продолжать контролировать поле боя. Их каналы защищены гораздо лучше, мы до сих пор не смогли вклиниться в их передачи.
- Так что вы хотите сказать, офицер, - возмутился капитан "Вольфа", - что мы до сих пор не знаем, с кем имеем дело? Черт возьми, это уже начинает мне надоедать!
- Передайте "Стею". Пусть идет на помощь авианосцу, - велел Эдвард, - Капитану "Валькирии" сообщить, чтобы шел следом за нами. Необходимо уничтожить этот чертов передатчик, если хотим разобраться, что происходит на земле. И, господин Крихетер, - он повернулся к капитану "Вольфа", - не надо так нервничать, не суть важно, с кем мы сейчас имеем дело, главное, что они напали на нашего союзника. Все остальное можно оставить и подождать, поскольку на верфи все равно кто-нибудь из нападавших останется в живых, у них и спросим, кто это был.
- Но, господин, - сказал капитан, - мы не может прослушивать их передачи, значит, не можем и планировать, а идти получается только вслепую... нам неизвестно ничего о резервах, перестроениях и готовности кораблей противника, храни нас небеса! Только то, что получают наши датчики. Кто знает, может, у них на дельней орбите еще десяток кораблей, а мы просто несемся, нагнув голову, в самую ловушку.
- Не надо все усугублять, - сказал Эдвард, - если бы у них были резервы, то их бы бросили их в бой, когда мы разогнали их крейсера. Как раз слишком сильно положились на свою глушилку и совсем не рассчитывали, что к верфи подойдет помощь. Так что сразу бросили в бой все, что имели.
- Будем надеяться, что вы правы, господин, - кивнул капитан, - будем надеяться.
- Фиксирую новые цели. Штурмовики противника, - доложил киборг, подключенный к системам наведения, - идут небольшой группой, разрозненно, не меньше десятка. Активирую защитные турели. Идет захват целей...
- Продолжаем идти вперед, - велел Эдвард,- скорее всего, они очень скоро поймут нашу цель и переключатся на нас. Свяжитесь с авианосцем и узнаете, сколько сбили, и сколько у самих осталось, только быстрее.
- Есть контакт, - доложил офицер, - они рвутся к радару, но мы перехватим их раньше. Четыре цели уже сбито. Лучше активировать щиты на радаре, если все же кто-то прорвется...
- Фиксирую наши штурмовики, - сообщил другой офицер, - идут с нашего корабля. Похоже, послали нам вдогонку. Настраиваю с ними связь...
- Попадание! Они выпустили ракеты, щит перехватит три, четвертая прорвалась! Доложить о повреждениях радара! - сказал офицер, - Все цели сбиты! Они специально пошли на это самоубийство, пытались сбить радар!
- Это не наемники, - сказал капитан "Вольфа", - Наемники никогда не пойдут на такую атаку. Никакими деньгами нельзя заставить человека пойти на смерть. Мы имеем дело с профессиональными солдатами, как и наши люди. Ставлю все свое жалование, что это войска бароната. Или вообще с Саальта, хотят уничтожить "Сакрал", пока мы его еще не использовали против них.
- Это не Саальт, - убежденно сказал Эдвард, - эти бы не пришли в таких малых количествах. И уж точно бы не побоялись применять тяжелое оружие. А этим "Сакрал" нужен целым. Отбомбились по всей верфи, но корабль не тронули, хотя по нему прицелится не тяжело, такая махина.
- Мы фиксируем авианосец противника! - сказал офицер, - радар еще работает. Повреждения минимальны. Фиксируем еще цели... Это не штурмовики. Господин! Судя по данным, получаемым с радара, авианосец противника прикрывает четыре крейсера. Они уже готовы к бою с нами, специально ждали, пока мы подойдем.
- Мать Штормов! - ругнулся капитан, - Они понимали, что нам необходимо уничтожить глушилку и пожертвовали корветами, чтобы успеть собрать около нее все силы. Теперь нас двое против пяти! Я же говорил!
- Поворачиваем! Тормозите корабль! - приказал Эдвард, - Энергию на щиты правого борта! Приготовить все батареи!
- Мы не сможем их победить! - удивился капитан, - Они нас расстреляют прежде чем мы подлетим на лучшую позицию. Я не отправлю свой корабль на убой. И вам не позволю погибнуть так бездарно!
- Никто и не собирается сейчас помирать, - сказал Эдвард, - Дожидаемся остальных кораблей флота и атакуем. Сколько им надо времени, чтобы добраться?
- "Валькирия" идет в миле позади нас, - сообщил связист, - "Стей" идет на крейсерской скорости вместе с корветами и авианосцем, будут рядом с нами меньше чем через восемь минут. После нашего сообщения сказали, что увеличат скорость, так что, думаю, времени потребуется гораздо меньше, господин. Кроме того, с верфи поднимаются наши корветы и возвращается крейсер со знаками Камского бароната. Они специально держали его на расстоянии, дожидались нашего прибытия.
- Дай запрос на связь на общей частоте, - сказал Эдвард, - может, все-таки отступят. Не думаю, что им так хочется умирать.
- Господин, у них превосходство в количестве орудий, даже если подойдут все наши наличные силы, - сказал капитан "Вольфа", - и теперь они готовы к встрече с нами. Думаю, это они будут требовать, чтобы мы отступились от верфи, с таким-то раскладом. К тому же я сильно сомневаюсь, что они вообще будут нам отвечать.
- Запрос послан, господин, - доложил связист, - ожидаю ответа. Фиксирую внешнюю передачу! Она идет с авианосца, они ответили на наш сигнал, тоже используют общую частоту. Принимаю видеосигнал. Куда его выводить?
- Выводи на общий экран, - велел Эдвард, - нам нечего скрывать. И очень хочется посмотреть, с кем же имеем дело.
Экран над мостиком, на который до этого выводилось изображение темного неба с отражающимися на нем вспышками залпов и разрывами попаданий, потемнел, а потом там отобразилось изображение капитанского мостика другого корабля. В основном он выглядел так же, только более старым и менее ухоженным. Перед экраном, занимая большую часть изображения, стоял человек в весьма странном наряде. Это не была форма флота какого-нибудь бароната и даже не одежда корсаров. Человек был одет словно какой-то дикарь с только что разведанного острова. Он был одет в длинный плащ из темной чешуи какой-то рептилии. Без рукавов, открывавший татуированные до самых плеч руки. Вместо шлема на голову была надеты маска в виде морды змеи с распахнутым ртом. Нижняя часть лица и лоб человека была полностью закрыта, между зубами рептилии были видны только глаза и брови, а так же ненормально темная кожа человека, тоже вся в татуировках.
- С кем имею честь говорить? - спросил Эдвард, чувствуя, что растерялся. Конечно, форма Гористарского флота, со всеми меховыми воротниками и цепочками тоже не подходит под наименование "обычная", но эти ребята перешли всякие рамки. И, скорее всего, они пришли не из Гористара. Корсары? Но и корсаров таких никогда не видел.
- Мы воины Великой Змеи, истинного властелина небес, - низким голосом ответил капитан противника, - и пришли сюда по его воле. А кто вы такие, что смеете противиться свершению этого дела?
- Псих какой-то, - шепнул капитан "Вольфа" Эдварду, - или сектант, но это почти одно и то же. С ним надо аккуратнее. И отступать он точно никуда не будет, скорее свой корабль взорвет, чем уйдет отсюда.
- Вы говорите с нынешним бароном Тристанским, пришедшим по зову своего союзника, которого вы так подло атаковали, - ответил Эдвард, - И потому я требую от вас объяснений, почему вы так поступили, принесения извинений, возмещения всего нанесенного ущерба, но прежде всего, требую немедленно остановить агрессию в отношении моего союзника и доброго друга.
- Так ты барон? - в голосе змеепоклонника прозвучала усмешка. Лицо не было видно, а глаза словно у покойника, без всяких эмоций, - Один из тех, кто когда-то решил, что деньги и власть важнее истинной веры и самих назвавших себя господами, хотя всего один Господин есть у этого неба. Тогда я дам тебе шанс покаяться и признать себя грешником, и молить о прощении. Если раскаяние будет искренним, мы, пожалуй, не уничтожим тебя. Итак, каково твое решение?
- Мы уже уничтожили половину твоих кораблей, - сказал Эдвард прямо, - И с такой же легкость уничтожим остальные, если ты сейчас же не сдашься!
- Что ж, барон, - пожал плечами змеепоклонник, - каждому уже предписана его участь. Твоя, вероятно, должна свершить в этот час. И не моли больше о прощении, ты его уже не получишь. Как и пощады.
Передача прервалась, оборванная на том конце. И почти сразу же корабли противника открыли огонь, пока еще не прицельный, но вторая фаза боя за Камские верфи уже началась.