Тимофеев Николай Александрович : другие произведения.

Когда банальности к месту Пьеса

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

Н.А. Тимофеев

КОГДА БАНАЛЬНОСТИ К МЕСТУ

Комедия в четырёх действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

  
  
   Иван Иванович Бирюков, главный бухгалтер на местном заводе.
   Татьяна Григорьевна, его жена, домохозяйка.
   Анатолий, их старший сын, военнослужащий.
   Валерий, их младший сын, школьник.
   Лена, одноклассница Валерия.
   Вячеслав Васильевич Ветерков, бывший одноклассник Анатолия, его приятель.
   Валентина Николаевна Янина, учительница начальных классов.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Действие происходит в небольшом рабочем посёлке, все трудоспособные жители которого работают на заводе по производству хозяйственных товаров; раньше было оборонное предприятие.
  
  
  
  
  
  
  
  

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

  
  
   Большая комната в коттедже. В центре стол, стулья, за ними два окна. Справа телевизор, слева диван, входная дверь.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

  

Татьяна Григорьевна одна.

   Татьяна Григорьевна. Чувствует что-то моё материнское сердце. Нет, не беду... не похоже... волнение какое-то, смятение что ли. Сама себе не могу объяснить. Места сегодня себе не нахожу. Неспроста это. Хотела пошить, чтобы успокоиться - из рук всё валится, пришлось оставить... Почту давно привезли - письма опять нет. Затерялось оно что ли?.. Больше ждать нечего, надо переговоры заказывать и всё выяснится. Отец придёт сейчас обедать, пусть закажет... Служба да казарма... офицерское общежитие у них называется - хрен редьки не слаще. Один, без семьи - попивать бы не начал... Одним бы глазком на него посмотреть, как он там? Три года скоро исполнится, как уехал. В отпуск ни разу не приезжал. В этот раз опять не обещается. Мы ему втроём такое письмо написали, что ответа никак не дождёмся. Я очень хочу, чтобы он приехал. До следующего отпуска неизвестно доживу ли... так хочется повидаться... и боюсь очень. Людмилы этой боюсь. Вроде и красоты особой нету, а мужики от её вида сатанеют. Кажется, любого она позови - с радостью побежит к ней как собачонка, чтобы ей служить, забудет жену, детей и самого себя. Но ведёт она себя строго: мужики чувствуют, что хорош калач, но не про них. А роды ей только на пользу пошли: ещё соблазнительнее стала... бывают же такие женщины. Говорят, и мужики такие неотразимые встречаются, но я в своей жизни не видела... А если Толя приедет, что будет?.. И ребёнок у неё... Вот и Иван обедать пришёл.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Татьяна Григорьевна и Бирюков.

   Бирюков (вешает пиджак, садится). Душно что-то, дождь, наверно, будет. Письма-то не было от Толи?
   Татьяна Григорьевна. Странный ты человек. Неужели я получила бы письмо и молчала? Нет письма. Да мне Тамара Васильевна, почтальонша, сразу звонит. Она знает, что я жду. А сколько ждать? Третья неделя завтра кончается, закажи переговоры, что ж такое... Ученья что ли какие опять или затерялось письмо? Я больше не могу ждать: душа не на месте.
   Бирюков. Какие ученья? В последнем письме писал, что отпуск у него скоро, ружьё новое купил. Для чего купил? Чтобы пострелять во время отпуска. Мне это понятно...
   Татьяна Григорьевна. У военных людей то отпуск, а то отставить отпуск... А там кто его знает, может быть, и в отпуск пошёл, на охоту или на рыбалку уехал. Но должен был нам написать прежде, знает, что мы ждём. И письмо мы такое сочинили...
   Бирюков. Вот именно. После такого письма самому надо приехать. Три года дома не был. Как же так? Я понимаю, далеко, билет дорого стоит, но раз в год-то приехать к отцу с матерью - святое дело. Мы и сами б ему дорогу оплатили, раз ему жалованья не хватает.
   Татьяна Григорьевна. Всё ему хватает. Куда там ему деньги тратить? Белым медведицам на гостинцы?.. Как Людмила Козина, его любовь, вышла замуж, так он и дорогу домой забыл. Мы-то причём?
   Бирюков. И Козина его давно освободилась - уж года два одна живёт, а он всё носа не кажет.
   Татьяна Григорьевна. Если бы одна, сынишка у неё уже большой. Видела их с матерью в магазине на прошлой неделе.
   Бирюков. Да, неудачно у Людмилы Фёдоровны всё сложилось. Бог её наказал, не захотела с нашим Толей офицерскую судьбу делить - севера испугалась. А так уж, казалось, подружились, когда он из училища последний раз в отпуск приезжал.
   Татьяна Григорьевна. Она как раз учительницей первый год отработала. Значит, не полюбила. Если б полюбила, куда угодно с ним бы поехала. Бог с ней. Вышла за этого Лёху-лоботряса. Говорили ей люди, что до армии он хулиганом был...
   Бирюков. Что-то он в армии долго служил?
   Татьяна Григорьевна. Вначале срочником, потом остался по контракту. Болтают, что выгнали за растрату, даже вроде с условным сроком. Приехал тише воды. Говорили ей, что до армии он с родным отцом до крови дрался. Она слушать никого не хотела, думала, что она его исправит, если что. Думала, что она Макаренко. А он через полгода после свадьбы поколачивать её стал. С синяками в школу ходила. Ушла от него, хорошо комнату её не заняли. А когда родила, он, говорят, на коленях прощенья просил. Помирились, а он, ревнивый дурак, опять драться стал - вынуждена была развестись. А что ей оставалось?..
   Бирюков. Я удивляюсь, как ещё она смогла его от себя отвадить? Лёха ведь наглый малый, каких поискать. И силушка немереная...
   Татьяна Григорьевна. Отец её, говорят, приезжал, предупредил Лёху. Отец у неё не простой - генерал милиции.
   Бирюков. Тогда понятно. Но она, наверно, долго у нас не задержится, раз батяня у неё такой важный.
   Татьяна Григорьевна. Кто знает... их проблемы. Она очень гордая, самостоятельная, говорят. Пока не собирается уезжать. Ученики её любят. Валера наш тоже от неё в восторге - как-то мне её расхваливал.
   Бирюков. Валерка откуда её знает? Она ж его не учит.
   Татьяна Григорьевна. Не учит, а в библиотеке, он рассказывал, они кроссворды разгадывают, что не отгадают, то оставляют до её прихода - она, говорит, как энциклопедия, за пять минут им всё разгадывает. Ещё, говорит, она меньше чем за минуту книжную страницу прочитывает, а за вечер - книжку в пятьсот страниц. Они её проверяли, она на все вопросы по прочитанному ответила. Короче говоря, чудо-учительница.
   Бирюков. А здесь у неё какая перспектива? По-моему, ни одной учительницы нет замужней. Женихов-то нет - все состарятся в одиночестве в нашем посёлке. Раньше хоть аэродром рядом был, военные в клуб на танцы приходили. А теперь?.. До города двенадцать вёрст, а дорога грунтовая. Про зиму я молчу.
   Татьяна Григорьевна. Почему замужних нет? А Раиса Ивановна с Дмитрием Васильевичем? Двое детей, третьим беременная ходит.
   Бирюков. Я их не считаю: они в институте поженились, вместе сюда приехали работать, малыш один уже тогда у них был.
   Татьяна Григорьевна. А Валентина Николаевна Янина с Ветерковым Славкой живут.
   Бирюков. Ну это так, сожительствуют.
   Татьяна Григорьевна. Сейчас не поймёшь, кто с кем в браке, кто с кем сожительствует. Вот ты сам со мной в браке, а с Анной Павловной сожительствуешь! Я всё молчала, но сегодня я что-то не в себе.
   Бирюков. Это кто же сказал тебе такую глупость?
   Татьяна Григорьевна. Весь посёлок знает. Я тебе точно могу сказать, когда это у вас началось...
   Бирюков. Сплетни слушаешь, мать, зря.
   Татьяна Григорьевна. Я понимаю, она молодая, красивая - со мной не сравнить.
   Бирюков. Я тебе про Фому, а ты про Ерёму.
   Татьяна Григорьевна. Не надо, Ваня. Зачем ты диван в кабинете поставил? Подумаешь, главбух свечного заводика!.. Зачем вы с ней запираетесь? Мне же всё люди говорят. Она уже не заместитель у тебя, а тобой руководит, как ей хочется. У неё уже пальцев не хватает для перстней... посадят тебя - правильно сделают! И моя болезнь случилась от вашей котовасии. Умру - тебя освобожу, а так тебе перед детьми, видно, стыдно открыто с ней жить... Или уйдёшь к ней скоро?.. Чего молчишь?
   Бирюков. Ладно, мать, давай обедать. Сказки и басни все оставь при себе, раз ты без них не можешь. Я не желаю их обсуждать.
   Татьяна Григорьевна. Пойдём, у меня всё готово. Хотела Валерика подождать, сказал, что с тобой будет обедать. А вот он, кажется, идёт.
  
  
  
  
  

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Те же и Анатолий.

   Анатолий (входит в форме и с чемоданом). Здравствуйте, дорогие мои!
   Татьяна Григорьевна ( со слезами обнимается и целуется с сыном). Сыночек, родной! Как же так: не написал, не позвонил, хотя бы телеграмму дал. Здравствуй, здравствуй, родной мой! С приездом, заждались мы тебя! И письма нет - собрались разыскивать...
   Анатолий. Решил вам сюрприз преподнести - нагрянуть неожиданно.
   Бирюков (обнимется и целуется с сыном). Здравствуй, сын! С нами уже так нельзя, здоровье может подкачать...
   Анатолий. Тебе, папа, грех жаловаться, по-моему, на здоровье. Выглядишь ты отлично. Так держать!
   Бирюков. Я не за себя, у матери сердечко стало барахлить.
   Анатолий. А что, мама, с твоим сердцем? Я же не знал, у вас тоже военные тайны? Ничего не писали...
   Татьяна Григорьевна. Нет, тайны никакой нет, но и не хотели тебя огорчать. Чем ты поможешь? Мерцальная аритмия была, в больнице лежала. Сейчас вроде ничего, таблетки глотаю.
   Анатолий. Прости меня, мама, я не знал. Хотел вас обрадовать, учту на будущее. Слышал я как-то передачу, рассказывали о мерцальной аритмии - ничего хорошего. Что-то, помню, говорили, что это наследственное заболевание?.. Знал бы, послушал повнимательнее...
   Татьяна Григорьевна. Бывает и наследственное, но не только. Всё от нервов, все болезни от них...
   Бирюков. Время-то идёт, мы стареем. Организм изнашивается, как не крути. Всякие болячки начинают приставать...
   Татьяна Григорьевна. Ничего, надеюсь, от радости сердце моё не выскочит. А я уж так рада, что и не помню, когда я такую радость испытывала. Поверить не могу, не сон ли это?
   Анатолий. Вы такое письмо сочинили, что я не мог не приехать. Особенно Валеркина приписка подействовала - окончательно меня сразила. Сразу побежал за билетом. Где он, наверно, в школе?
   Татьяна Григорьевна. Где ж ему ещё быть? Обещал сегодня пораньше прийти. Когда ты дверь открывал, я подумала, что это он пришёл. В окно не посмотрели...
   Бирюков. Ещё год Валера в школу походит, тоже куда-нибудь уедет - останемся с матерью одни.
   Татьяна Григорьевна. Сегодня не надо о грустном: у нас праздник - Толя в отпуск приехал!.. А мы только обедать собрались. Переодевайся, душ примешь с дороги?
   Анатолий. Нет, китель сниму, пока переодеваться не буду. Я вчера вечером в баню ходил, думаю, в самолёте не сильно запылился... умоюсь только... Вы меня ещё раз простите. Я дорогой Ветеркова встретил. Поговорили, я его пригласил к нам с Валентиной, через полчаса подойдут.
   Татьяна Григорьевна. Тогда здесь надо накрывать. (Бирюкову) Стол раздвигай, я скатерть достану (смотрит в окно). А вот и Валерик пришёл.
   Бирюков. Сейчас я на работу позвоню... (набирает по местному телефону) Анна Павловна, Анатолий приехал, вы без меня сегодня покомандуйте... завтра буду обязательно. Спасибо... до свиданья.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЁРТОЕ

Те же и Валерий.

   Валерий (входит и обнимается с братом). Здравствуй, брат! Каким ты матёрым офицером стал, и форма будто к тебе приросла.
   Анатолий. Здравствуй, здравствуй, ты тоже сильно изменился за эти три года. Случайно встретил бы где-нибудь в городе, подумал бы, что парень на моего брата сильно смахивает. Удивительно! Уже бреешься? Щетина чувствуется. Настоящий полковник!
   Бирюков. Бреется раз в две недели.
   Валерий. Сюрприз тебе удался: никто тебя не ждал. Когда ты сообщил, что купил новое ружьё, все поняли, что ты опять не приедешь. И вдруг...
   Анатолий. Так вот почему вы написали мне грандиозное письмо. Ружьё виновато... Слушай, но на фото ты совсем не такой.
   Татьяна Григорьевна. Тем фотографиям скоро два года исполнится. Я им говорила, что новые надо послать, однажды договорились с фотографом, он нас ждал, а мы не пришли. Валера заупрямился: не пойду и всё - так и не уговорили.
   Анатолий. А почему? Я же вам свои присылал.
   Татьяна Григорьевна. Сказал, зачем ему наши фотографии посылать: захочет нас увидеть, сам приедет. Сказал, что он принципиально против.
   Валерий. Скажешь, я не прав?
   Анатолий. Прав, прав, конечно! Обиделся, значит. Признаюсь, виноват, вы уж меня простите... Ты видишь, я приехал...
   Валерий. Только сразу на прощенье не рассчитывай. Мы подумаем, посмотрим на твоё поведение, кто знает, возможно, и простим.
   Татьяна Григорьевна. Надо нам к Дмитрию Васильевичу сходить, вчетвером сфотографироваться... только не забыть.
   Анатолий. Зачем? Валера нас сфотографирует, я ему цифровую камеру в подарок привёз. Вот владей, присылай иногда мне фото.
   Валерий. Круто... спасибо, Толя, ты набираешь очки, надо ещё разобраться, как ей пользоваться... Я видел в городе у одного такую же...
   Анатолий. Пользоваться проще простого: ставь на автомат и кнопку нажимай... Это, папа, тебе: набор инструментов. Ты любишь мастерить.
   Бирюков (открывает коробку). Спасибо, Толя... так, понял... думал у меня есть всё, оказывается нет, спасибо... надо же... интересный подарок.
   Анатолий. Это, мама тебе: тоже набор... только косынок. Не знаю, понравится ли? Папе и Валере я быстро купил, а с твоим подарком долго не мог определиться... украшения, я помню, ты не любишь.
   Татьяна Григорьевна (открывает коробку). Спасибо, сынок, что-то обязательно понравится, здесь их так много... спасибо.
   Анатолий. Кажется, пятьдесят... продавщица очень советовала... А в последнем письме, Валера, признайся, лишнего загнул? А? По-моему, я на Скалозуба совсем не похож. Сам-то в военное училище не надумал поступать?
   Валерий. Нет, не собираюсь, у вас там дедовщина. Слышал по радио, что в этом году новый всплеск произошёл. По-моему, каждый год неожиданно случается новый всплеск.
   Анатолий. Ты, оказывается, сатирик... или скептик? Дедовщина в войсках и далеко не везде. Жизнь идёт - многое меняется к лучшему. А в училище, кстати, нет никакой дедовщины.
   Валерий. Не было, когда ты учился. А что теперь, ты не знаешь. Нет, я как-то однажды, глядя на тебя, загорелся, но быстро остыл. А сейчас, говорят, офицеров будут готовить больше в гражданских вузах.
   Анатолий. Да, я тоже что-то подобное слышал или в газете прочитал, не помню. Так что не зарекайся.
   Бирюков. Ладно вам на серьёзные темы. Дай человеку вздохнуть с дороги. Ты в школу ещё пойдёшь?
   Валерий. Нет, завтра контрольная, поэтому нас пораньше отпустили.
   Татьяна Григорьевна. Устал, Толя?
   Анатолий. Нет, как самолёт взлетел, я заснул. Разбудили, поел и снова заснул. Так что всё нормально. В ушах небольшой шум, наверно, от самолёта остался.
   Татьяна Григорьевна. Особенно не храбрись. Быстрое перемещение на такое большое расстояние - это приличная нагрузка на организм. Полежать бы тебе надо, да где там.
   Анатолий (смотрит в окно). Славка с Валентиной идут.
   Татьяна Григорьевна. У меня почти всё готово для встречи гостей.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Те же, Ветерков и Валентина.

   Валентина. Здравствуйте, Иван Иванович, Татьяна Григорьевна, Анатолий, с приездом и... Валерий, здравствуй!
   Ветерков. Здравствуйте всему семейству в сборе! Давно я вас вместе всех не видел, поздравляю с этим событьем! (Здоровается за руку со всеми).
   Татьяна Григорьевна. Спасибо... Здравствуйте, Валентина Николаевна, здравствуй, Славик! Ничего, что я тебя так называю? Ты ведь инженером на заводе работаешь. Я по старой дружбе.
   Ветерков. Напротив, Татьяна Григорьевна! Когда вы меня Славиком называете, я чувствую себя помолодевшим и это приятно.
   Татьяна Григорьевна (раскладывает салфетки, ножи, вилки). Неужели уже чувствуешь свой возраст? Вы с Анатолием ровесники - по двадцать пять в этом году исполнилось.
   Ветерков. Чувствую, Татьяна Григорьевна, как окончил техникум, люди стали называть Вячеславом Васильевичем, так стал чувствовать.
   Анатолий. Ты успел в нашем филиале защитить диплом?
   Ветерков. Да, еле-еле. Как Минобороны от завода отказалось, финансирование филиала прекратилось. Без денег, сам понимаешь, всё замерло. Нам, кто на последнем курсе был, предложили закончить и защищаться на платной основе. Недавно с долгами расплатился: пятьсот у.е. пришлось выложить. Тогда это была неподъёмная сумма, по всему посёлку собирал. Иван Иванович, спасибо, тоже помог.
   Анатолий. А как же завод удалось запустить?
   Ветерков. Это уж отца спрашивай: он финансами и тогда руководил, а без них далеко не уедешь.
   Бирюков. Да я тебе, Толя, писал: потихоньку, полегоньку... Ссуду взяли, перепрофилировали производство на выпуск хозяйственных товаров. Сейчас, начиная с лопаты, топора, и до электрических утюгов - всё делаем, что пользуется спросом у населения. ООО у нас получилось. Сейчас работников по конкурсу на завод принимаем, далеко не всех желающих. А было время, когда всё стояло. Одним словом, разруху пережили.
   Татьяна Григорьевна. Отец ночи не спал, очень переживал... Разворовывать завод уже было начали... Ладно, всё вроде поставила, садитесь за стол, гости дорогие, извиняйте за задержку - что-то я закопалась, как никогда. Отец, открывай вино, разливай.
   Валерий. Мне, папа, не надо, я заниматься должен.
   Бирюков. Как скажешь. Матери... нельзя, остальным я налил. Ваши вкусы мне более-менее известны... Предлагаю выпить за встречу с долгожданным нашим Анатолием. Чтобы он почаще к нам приезжал, не забывал родного дома.
   Все чокаются и со словами "за встречу" пьют, закусывают.
   Валентина. Женить вам его надо на местной девушке, тогда в каждый отпуск будут приезжать. А если там якутку найдёт, вообще его не увидите.
   Татьяна Григорьевна. Мы бы рады, да жених сопротивляется.
   Валентина. А почему, Анатолий?
   Анатолий. Не хочу свободу терять, расставаться с холостяцкой жизнью. Зарок дал - никогда не жениться.
   Валентина. Я понимаю, это шутка. А если серьёзно... Или, правда, якутку уже нашёл?
   Анатолий. А почему якутку? У нас больше корячки встречаются. Говорят, кто на корячке женится, приобретает льготы на охоте и рыбалке такие же, как у коренного населения.
   Валерий. А какие у них льготы?
   Анатолий. Ой, у них много льгот, я даже все их не знаю.
   Валентина. Вот тебе раз: собрался на корячке жениться, а выгоды своей не знаешь. Странно... А коряки все в чумах живут?
   Анатолий. Люди по-разному живут. Лучше не обо мне, я что-то этого не люблю, а давайте о вас с Вячеславом поговорим.
   Валентина. Давайте... нет проблем, у нас секретов нет. Только что о нас говорить? Так как-то случайно встретились и живём. Никто, кстати, свободу у нас не потерял. Сегодня такая жизнь нас устраивает, а завтра - видно будет. У нас полная демократия.
   Анатолий. А как же любовь?
   Валентина. Чего нет, того нет. По инерции, говорю, живём. Бывает скучно, бывает весело... да пусть он сам скажет.
   Ветерков. А я с тобой полностью согласен. Любовь, мне кажется, редко бывает взаимной. А если она односторонняя, то утрачивается равноправие и свобода, о которой ты, Толя, говоришь. Нас такая жизнь устраивает.
   Бирюков. Давайте ещё по рюмочке? Как? Я уже налил.

Стучатся в дверь.

   Татьяна Григорьевна. Заходите, у нас открыто.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Те же и Лена.

   Лена (несмело входит). Ой, здравствуйте, извините меня, я не знала, что у вас гости. Мне Валеру на минутку.
   Татьяна Григорьевна. Здравствуй, Лена! Нет уж! Раз пришла, садись за стол, вот рядом со мой садись (ставит стул). Анатолий в отпуск приехал. Мы его с приездом поздравили, садись, не стесняйся, рюмочку штрафную нальём. Сухого, отец, ей плесни.
   Лена. У нас завтра целый день контрольная по математике, надо готовиться. Валера, ты выпил что ли?
   Валерий. Нет, я отказался.
   Лена. А зачем же вы меня угощаете? Сок я могу выпить, но не вино же.
   Татьяна Григорьевна. Хорошо, хорошо, извини, я не подумала (наливает сок). Пей сок, я тоже его пью... хотя контрольной у меня нет.
   Лена. С приездом вас, Анатолий Иванович!
   Анатолий. Спасибо, Лена. Какая ты большая, красивая стала, не узнать. Недавно, кажется, я тебя в коляске возил. А теперь... настоящая невеста!
   Татьяна Григорьевна. Ладно, Толя, девушку в краску не вгоняй, она и так стесняется.
   Бирюков. Подождите, мы же собрались выпить. Давайте присоединимся к Лене и выпьем за здоровье всех присутствующих.

Все чокаются, пьют и закусывают.

   Валентина. Мне достаточно, а то я пьяная буду. Я пьяная начинаю скандалить, с Ветерковым расходиться. Странно... если честно признаться, здесь все свои, и жить с ним начали пьяные. Извини меня, Лена, молодым людям мы, наверно, не лучший пример показываем.
   Лена. Каждый по-своему с ума сходит, Валентина Николаевна.
   Валентина. Это правильно, не обращай на нас внимания: бывают у людей временные слабости, которые слишком затягиваются.
   Анатолий. Пришли весёлые, а сейчас что-то оба загрустили. Видишь, Валя, как не просто о себе рассказывать. А какие изменения в нашем посёлке? Что новенького?
   Валентина. Посёлок стареет - молодёжи совсем не осталось. Раньше, помнишь, ходили на речку десять Толек и десять Валек, не считая восьми Женек и прочих. Разъехались, кто куда, приезжают иногда в отпуск к родителям. А кто родителей забрал, уже сюда не показываются. Из ближних деревень люди поступают на завод, но это, как говориться, другая публика и другая история: одни только на работу приезжают, а живут по-прежнему у себя в деревне; другие живут здесь зимой, а там летом.
   Ветерков. Тебе уже сказали, наверно, Федотов Толя со своей Валентиной хотят вернуться в посёлок. Это наша последняя новость
   Анатолий. Нет, впервые слышу. А что они здесь будут делать? Толя ведь металлургический окончил.
   Валентина. В школе оба будут работать, с директором договорились, он их ждёт к новому учебному году.
   Татьяна Григорьевна. Я думаю, они не на долго: пока девочки не подрастут, двойня у них родилась, а здесь родители помогут... Кушай, Лена, сильно-то не стесняйся. Давай я за тобой поухаживаю. Чего тебе положить? Салат вот этот попробуй.
   Лена. Спасибо, Татьяна Григорьевна, я только из-за стола. Мне с Валерой надо поговорить, (Валерию) может, ко мне пойдём?
   Валерий. Пойдём, я уже наелся, спасибо, мама. Сейчас я тетрадь возьму.
   Татьяна Григорьевна. На здоровье. Идите занимайтесь, контрольная не каждый день бывает. (Лене). Заходи почаще, Анатолий про север нам расскажет, наверно, что-нибудь интересное.
   Ветерков. Спасибо этому дому, а Татьяне Григорьевне особое... Мне тоже время уходить, перед сменой надо отдохнуть, я предупреждал...
   Анатолий. Так у вас трёхсменная работа сохранилась, как было на военном предприятии?
   Бирюков. Нет, пытались вначале по привычке три смены сделать, но потом отказались из-за низкой эффективности ночной работы - люди всё-таки ночью должны спать. Теперь у нас две смены в производственных цехах и у всех, кто их обслуживает: с 6 до 14 - первая, с 14 до 22 - вторая.
   Анатолий. Понятно... спасибо, что зашёл (прощается за руку). До встречи, заходи в любое время.
   Валентина (встаёт). И вам с сыночком хочется, наверно, поговорить, соскучились. Спасибо за угощение, Татьяна Григорьевна, вы всегда вкусно готовите. Я у вас учусь, но мне ещё далеко. До свидания.
   Татьяна Григорьевна. Спасибо за комплимент, специально ничего не готовила - что было, на скорую руку... Как вы все сразу... Ну что же дела важнее, спасибо, что пришли. До свидания, мои дорогие.
   Бирюков (провожает). До свидания... заходите ещё - всегда рады.
  
  

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Бирюков, Татьяна Григорьевна и Анатолий.

   Татьяна Григорьевна. Ничего, мы одни посидим. Тебе чего, Толя, подложить? Ты плохо кушал, по-моему.
   Анатолий. Не беспокойся, садись, мама, кушай сама. Руки у меня длинные, я всё достану, если нужно... Все в делах, я один буду дурака валять. Не знаю, чем и заняться?
   Бирюков. Ты же рыболов, а наши за заводом овраг перегородили, пруд там огромный получился, карпов развели. Велосипед твой так в кладовке и стоит, снасти тоже там.
   Татьяна Григорьевна. И карасей там много развелось. Меня Борис Семенков однажды угощал, крупных карасей наловил. "Анатолия, - говорит, - нету, некому вас свежей рыбкой угостить".
   Бирюков. Борис всё и организовал - он главный закопёрщик. Без него бы ни плотины, ни рыбы не было бы.
   Анатолий. Он же уезжал, помню, в городе работал.
   Бирюков. Уезжал, да вернулся. На заводе работает, золотые руки. Мы его с директором уговорили вернуться. Руки... и голова работает: начальник экспериментального цеха сейчас.
   Анатолий. У него же образование какое?
   Бирюков. Нам от его образования не жарко и не холодно. Он дело может организовать, продукцию новую быстро освоить. Помощников грамотных себе подобрал. Дело идёт, молодец! Не то, что твой друг Ветерков.
   Анатолий. Друзей детства, папа, не выбирают. А что Ветерков?
   Бирюков. А то, что старшая сестра его Зина, по сути дела, за него техникум заканчивала, а он как был не рыба не мясо, так и остался. Вот тебе и специалист с образованием.
   Татьяна Григорьевна. Ладно, Ваня, не заводи пластинку о работе. Я её слишком часто слушаю и Толе она совсем неинтересная.
   Анатолий. Почему? Мне интересно. Я даже на экскурсию хочу на завод сходить, раньше там строгости были, и то я однажды был.
   Бирюков. И сходим обязательно, а как же. Я тебе всё там расскажу.
   Татьяна Григорьевна. Правильно, там и поговорите. А сейчас давайте поговорим о невестах.
   Анатолий. О каких невестах?
   Татьяна Григорьевна. Да вот только что были две.
   Анатолий. Мама, ты что-то путаешь: одна ребёнок, вторая замужем.
   Татьяна Григорьевна. Я знаю, что говорю. Одна с пяти лет мечтает за тебя замуж выйти, ей сейчас семнадцать. Какая же она ребёнок? Подождать нужно немножко, одиннадцатый класс закончит. Вторая - давно тебя любит, когда ты ещё к Людмиле сватался, я тогда случайно и узнала. Только дай знак. Живёт она со Славкой от тоски и безнадёжности. Да и ещё невесты есть. Женихов нет, а невесты у нас есть.
   Анатолий. А как Людмила?
   Татьяна Григорьевна. Неужели о ней всё думаешь? Зачем она тебе с чужим ребёнком?
   Анатолий. С её ребёнком, мама.
   Татьяна Григорьевна. И поедет ли она с тобой? Зачем тебе эти приключения? Если б любила, тогда бы ещё поехала!
   Бирюков. Что ты так, мать, волнуешься? Раскраснелась сразу, будто у тебя сына кто отнимает. Нельзя же так. У каждого своя жизнь. Не всё от твоей воли зависит. Успокойся... я тебя прошу.
   Анатолий. Давайте, действительно, закончим о невестах. Тебе нельзя, мама, волноваться, сама ведь говорила.
   Татьяна Григорьевна. Если ты на ней женишься, я второго позора не перенесу: подобрал после Лёхи с его довеском.
   Анатолий. Мама, прекрати, или я вернусь в часть.
   Бирюков. Всё, всё! Давайте о другом поговорим. Как служба, сын, расскажи. Скоро капитана будем обмывать?
   Анатолий. Служба идёт нормально. В таких местах особой конкуренции нет. Сразу после училища служил на должности старшего лейтенанта. Как только мне старшего дали, наверно, через месяц-полтора перевели на майорскую должность. Только служи и расти. По-моему, майорскую должность специально под меня сделали, раньше её не было. Начальство заботится...
   Бирюков. А как перспективы перебраться к нам поближе, на материк, как ты выражаешься? Что новенького?
   Анатолий. С этим сложнее. Новенького ничего. Там надо тоже кому-то служить. Чтобы быстро оттуда выбраться, нужна волосатая рука наверху.
   Татьяна Григорьевна. На краю света... ведь туда раньше, небось, даже заключённых не высылали. Как Валерка говорит: там двенадцать месяцев зима, остальное лето. Все двадцать пять лет и будешь там служить?..
   Анатолий. Нет, почему, переводят... и так: есть какая-то ротация. Всё зависит от обстановки, начальства и т.д. Пока я рапорт не писал.
   Татьяна Григорьевна. А ты напиши, пусть лежит.
   Анатолий. Зачем я себе буду портить службу, мама: к тем, кто пишет рапорта, соответствующее отношение.
   Бирюков. Опять, Таня, начинаешь волноваться, успокойся. Работа есть работа, он сам себе выбрал военную службу, разберётся. У нас Остафьев Иван, ты его знаешь, он в отпуск приезжал не раз, когда ты в школе ещё учился. Так вот он уехал в Норильск молодым и до пенсии там работал, не военный, по доброй воле. И таких много...
   Татьяна Григорьевна. Он из-за денег, слишком жадный твой Иван.
   Бирюков. Деньги, конечно, роль играли. Но не только деньги. Я с ним разговаривал. Там отношение к людям совсем другое. Если ты работящий, непьющий, то тебя ценят. А это для человека очень важно. Он сам мне рассказывал. "Я, - говорит, - когда туда приехал и стал работать, человеком себя почувствовал". Вот так. Простой тракторист. А ты говоришь. Кстати, он тоже рыболов, вы с ним обязательно встретитесь, привет передавай. Что-то мы давно с ним не виделись.
   Анатолий. Хорошо, папа, передам. Рыбалка - это, конечно, занятие. Начнём с осмотра и переделывания снастей завтра с утра.
   Бирюков. Чего с ними стало: лежат они и лежат, никто их не трогал.
   Анатолий. Там всё у меня для речки приспособлено. А раз пруд и карпы - это совсем другая песня. Крупные крючки у меня, кажется, были, надо их проверить. А вот леска... большой вопрос?
  
  

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Те же и Валерий.

   Валерий (входит). Вы ещё за столом сидите?
   Татьяна Григорьевна. Куда нам спешить? А ты что-то быстро вернулся? Уже подготовились?
   Валерий. Ответил я на её вопросы, а дальше решили поврозь заниматься.
   Татьяна Григорьевна. Она тебя попросила, значит. Сам бы ты до утра готов прогостить, как Финдлей из стихотворения. Ладно, Валера, завари-ка чайку, что-то горяченького захотелось. Ты ещё поешь?
   Валерий. Нет, есть я не хочу, а чая попью с вами, потом пойду заниматься. Надо посмотреть, почитать, освежить в памяти.
   Татьяна Григорьевна. Наш-то всё решит, я не сомневаюсь, зато у Лены с русским и литературой лучше получается.
   Анатолий. Восемь лет меня от них отделяют. Я, помню, ровно учился по всем предметам - никакие способности из меня не выпирали. И это меня часто огорчало. Слишком всё ровно...
   Татьяна Григорьевна. Грех, Толя, жаловаться. Какие тебе ещё нужны были способности? Твои сочинения года три ещё по школе гуляли: их копировали и использовали наряду с учебником, пока не изменилась учебная программа.
   Анатолий. А ты откуда это знаешь?
   Татьяна Григорьевна. С учительницей твоей мы как-то из города вместе возвращались и разговаривали: она интересовалась, где ты служишь, как твои дела. Привет тебе от неё передаю...
   Анатолий. Спасибо, мама. Да... увлекался я сочинениями, даже в ущерб грамотности иногда. Не успевал проверить ошибки перед сдачей.
   Татьяна Григорьевна. А я не помню у тебя оценки ниже четырёх с минусом... У тебя была одна способность, которая выпирала - это упрямство. Из-за неё ты и военным стал.
   Анатолий. Наверно, ты права.
   Татьяна Григорьевна. Неужели не права! Тебе в школе предлагали переписать почище сочинение на аттестат зрелости. Переписал бы - получил серебряную медаль. Но ты же упрямый телец: "Нет, пусть будет так, как есть!" Ты упрямый, они тоже. Тебе сказали, что медаль не утвердили, а сами и не представляли документы на утверждение.
   Анатолий. Это твои предположения?
   Татьяна Григорьевна. Нет, не предположения. Когда директора школы перевели от нас, новый попросил Татьяну Васильевну, вашу историчку, навести порядок в архиве. Она обнаружила и потом мне рассказала, что на все работы есть заключения, а на твою - нет. Значит, её не представляли: не захотели рисковать мундиром.
   Анатолий. Конечно, это свинство с их стороны!
   Бирюков. Любишь ты, Таня, прошлое ворошить. Поезд ушёл...
   Татьяна Григорьевна. Просто я хочу ему сказать, что в его упрямстве нет ничего хорошего. Он и на севере будет служить до генерала или до пенсии. Валера, слава Богу, не такой, без комплексов.
   Бирюков. Валера и похож на тебя, и характер у него твой.
   Валерий. Да, на месте Анатолия я точно не стал бы ломаться: почище переписать - нет проблем. Я за то, чтобы использовать все возможности, которые мне предоставит школа, в полном объёме. А дальше со своими проблемами сам разберусь.
   Татьяна Григорьевна. Да... Но сейчас всё по-другому. Сейчас деньги на первом месте и чем больше, тем лучше. Всем хочется быть богатыми неважно какими путями и средствами. Открыто говорят, что хороший человек тот, у которого есть деньги. А каждый сам думай, какой он человек: хороший или плохой.
   Анатолий. Да, многое изменилось, но мне не стыдно за моё поведение, поэтому я ни о чём не жалею.
   Татьяна Григорьевна. Стыдно - не стыдно. Сейчас о совести забыли и думать. Это не модно, Толя. Или до вас мода не дошла?
   Анатолий. Такая мода, мама, не для меня. Я за вечные ценности. Не всем же с ума сходить.
   Валерий. С вами интересно, но мне надо заниматься. Пошёл я.
   Татьяна Григорьевна. Иди, иди. Нас успеешь послушать после контрольной, только помоги мне... посуду захвати. Вы посидите немного, я пойду с посудой разберусь, потом проветрить надо перед сном.

(Уходят).

  
  
  

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Бирюков и Анатолий.

   Бирюков. Привык на севере? Трудно там жить?
   Анатолий. Конечно, освоился. Тяжело зимой, в полярную ночь. Зато сейчас у нас круглые сутки день: солнце немного опустится и вновь поднимается - не заходит. Невозможно другой раз понять: три часа ночи или дня. Если людей на улице увидишь, значит, день.
   Бирюков. А как погода?
   Анатолий. Сейчас отличная: тепло, раздетые ходим, пока ветер не подует с океана. Подует - снег может выпасть. Ветер поменяет направление, снег тает и снова тепло. Дождь там интересный: неожиданно хлынет ливень и тут же прекратится. Спрятаться не успеешь, как промок.
   Бирюков. Зимой, значит, сурово.
   Анатолий. Климат суровый, но здоровый. У меня ещё со школы была бородавка на левой руке. Я её вырезал несколько раз, она через некоторое время возрождалась. А туда приехал, она месяца через два исчезла. Я как-то о ней вспомнил, а её нет. Не вырезал, сама прошла.
   Бирюков. Может, время ей пришло, она и прошла.
   Анатолий. Возможно, не буду спорить. Вот с мамой что? Почему с ней это случилось?

Бирюков. Кто же знает? Врачи не знают, а ты меня спрашиваешь. Много есть причин, которые могут спровоцировать аритмию, например, сон на левом боку (смотрит на часы). Давай проветривать, я открываю окно. (Уходят).

  

Занавес.

  
  

ДЕЙСТвие ВТОРОЕ

  
   На лужайке перед домом стол, стулья, за ними печь под навесом и кухонный стол, слева дом, справа кусты и забор.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Анатолий один.

   Анатолий (сидит за столом с книгой). Попался под руку "Фауст", перечитал. Какие-то другие появились чувства и мысли в отличие от школьных. Прежде всего - чувство благодарности Борису Пастернаку. Кажется, если бы он больше ничего не написал и не перевёл, а сделал только перевод "Фауста", и тогда мы должны быть признательны этому человеку. Какой богатый язык, какой мастер... и труженик. А уж о самой трагедии, которую Гёте, ещё со школы помню, писал и переписывал шестьдесят лет, долго можно говорить. Я подумал сейчас, что сошлись мысли двух великих людей Бердяева и Гёте о творчестве, как оправдании и назначении жизни человека. Но, к сожалению, в реальной жизни так мало возможностей для творчества ... А что будет у нас с прекрасной Еленой, которую зовут Людмилой? Все-таки, какой я нерешительный, я даже не подозревал. Конечно, отказ вполне возможен... И мама... с ней надо говорить, неужели она не поймёт меня? Дни проходят за днями. Я ни разу её не видел. Жду какого-то случая... какого? А если его не будет? Мне явно не хватает Мефистофеля. Хотя он мастер всё в конце испортить, но в решимости ему не откажешь. Я думаю, что в каждом человеке есть что-то и от него. Всё, Анатолий, пора действовать: сегодня поговорю с мамой.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Анатолий и Татьяна Григорьевна.

   Татьяна Григорьевна (идёт от дома). Всё Фауста читаешь?
   Анатолий. Закончил, слава Богу. А то уж начала сниться всякая чертовщина. Когда ты пришла, я не слышал?
   Татьяна Григорьевна. Только что: выгрузила сумку в холодильник и к тебе. Сам калитку починил, смазал - вот и не слышно её стало. Чего тебе на обед-то приготовить? Рыба уже надоела, наверно.
   Анатолий. Всё, мама, на твоё усмотрение. Готовь, чтобы меньше было тебе работы. Ты знаешь, я ем, чтобы жить, а не наоборот.
   Татьяна Григорьевна. Ну, ладно. Поняла. Ты сегодня не в настроении, по-моему?
   Анатолий. Тоскливо что-то. Не умею я отдыхать. Мне надо чем-то постоянно заниматься... на речку что ли съездить порыбачить?
   Татьяна Григорьевна. Съезди, раз на пруду надоело. Там, говорят, не вдруг и поймаешь. Хотя ты должен поймать. Привози щуку, пожарим. Она не такая приторная, как эти карпы.
   Анатолий. Вот и есть чем заняться: надо приготовить снасти (достаёт чемоданчик со снастями).
   Татьяна Григорьевна. Ты занимайся, а мне пора обед готовить. Уже весь посёлок знает, что ты приехал. Сегодня банщица встретилась, Даша Игнатова, меня поздравила, тебя в баню приглашала. Веники я твои, извини, выбросила, чтобы мошки какие из-за них не завелись.
   Анатолий. Это ерунда, я всё равно бы свежих нарезал. А где её Женя?
   Татьяна Григорьевна. Окончил мореходное училище, плавает по Волге и Каспийскому морю. Приезжал в отпуск, я его видела. Всё такой же весёлый парень. "Будете, - говорит, - Татьяна Григорьевна, каспийскую кильку есть, вспомните, это я её ловлю".
   Анатолий. Ясно. Да, надо сходить попариться. Там я раз в неделю обязательно парюсь, а здесь что-то растерялся. Валера ходит?
   Татьяна Григорьевна. Ходит, но редко. Он без веника парится. Ветеркова вижу иногда по дороге в баню: у него веник обязательно из сумки торчит. Этот заядлый парильщик.
   Анатолий. Вот культпоход в баню организуем. Тоже занятие...
   А что, мама, Лёха Холькин делает?
   Татьяна Григорьевна. А что он может делать? Долго не работал, сейчас монтёром, кажется, работает. Отца спроси, он лучше знает.
   Анатолий. Другую себе женщину нашёл?
   Татьяна Григорьевна. Нашёл в деревне, на мотоцикле туда ездит. Разбился однажды, когда от неё пьяный возвращался, поэтому долго не работал. Шрам у него на левой щеке от аварии остался. И так на бульдога был похож, а теперь страшно смотреть. Кстати, обещал расправой тому, кто к Людмиле будет свататься.
   Анатолий. И кто ж его боится?
   Татьяна Григорьевна. Он дурной, а силы много, как у быка, не знает куда её девать. Имей в виду.

От дома к ним подходит Лена.

  
  

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Те же и Лена

   Лена. Здравствуйте, Татьяна Григорьевна, здравствуйте Анатолий Иванович. Я к вам с просьбой: спички кончились. Выручите, Татьяна Григорьевна, я сегодня куплю, вам верну.
   Татьяна Григорьевна. Здравствуй, Лена. Вот возьми, пожалуйста, не надо возвращать - такая мелочь. Садись, посиди с нами. В школу сегодня не пойдёшь?
   Лена. Пойду попозже: там военком приехал, читает ребятам лекцию. А к третьему уроку пойду (садится к столу). Анатолий Иванович, на рыбалку собираетесь?
   Анатолий(занимается снастями). Раньше ты меня не звала по отчеству, что случилось? Я сильно постарел за три года?
   Лена. Нет, что вы? Я сама не знаю, как мне правильно вас называть, думала, что так лучше.
   Анатолий. А я теперь должен тебя звать Елена Николаевна. Доброе утро, Елена Николаевна! Как вы изволили почивать? Не приснилось ли вам чего-нибудь такого эдакого... зелёного, похожего на лягушку? Такое обращение вас устраивает, Елена Николаевна?
   Лена (смущённо). Нет!.. Зачем?.. Я ещё школьница.
   Анатолий. Я ещё тоже не генерал, даже не полковник. Так что давай общаться по-прежнему: по именам и на ты. Идёт?
   Лена. Идёт. А где вы рыбачите?
   Анатолий. Перевожу: а где ты рыбачишь? Отвечаю: рыбачил на Новом пруду, знаешь, где он?
   Лена. Конечно, мы купаться туда ходим, когда жарко; от завода километра, наверно, не будет. Там глубина в серединке, говорят, метров пятнадцать будет. В этом году в половодье чуть было плотину не сорвало. Рыбаки дежурили по очереди днём и ночью. И папа мой дежурил.
   Анатолий. Это интересно: ты мне рассказала, чего я не знал.
   Лена. Сименков Борис Иванович всех организовал.
   Анатолий. Понятно, Лена... а завтра я хочу съездить на речку.
   Лена. Ой, а там плохо стало: коров вдоль речки пасут и овец - они всю траву съели и повытоптали, а козы даже кусты по берегам обглодали.
   Анатолий. И этого я не знал... Всё равно разок надо съездить, посмотреть, вспомнить детство. Воду они всю не выпили?
   Лена. Нет, вода осталась.
   Анатолий. Хорошо, что вода осталась (продолжает заниматься снастями). Для рыбы, сама понимаешь, очень желательно, чтобы вода была... Что ещё у вас новенького?
   Лена. Я не знаю, что вас интересует?
   Анатолий. Леску тётя Нюся не стала продавать?
   Лена. Нет, в нашем магазине не продают, в город надо ехать. У тёти Нюси есть только толстая, бельё вешать.
   Татьяна Григорьевна. Толя, я пойду в дом полежу, что-то устала немного.
   Анатолий. Правильно, мама, тебе тихий час надо устраивать каждый день, как в детском саду. Как, Лена, считаешь?
   Лена, Я согласна... сама после уроков люблю часок поспать, не всегда удаётся, правда.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЁРТОЕ

Анатолий и Лена.

   Анатолий. Да... а у меня кой-какой лески не хватает, придётся ехать в город, выхода нет.
   Лена. Когда поедешь, завтра? Мы завтра не учимся, возьмите меня с собой. Я давно в городе не была.
   Анатолий. Нет, завтра, я сказал же, что еду на речку. А зачем мне тебя брать с собой? В лесках ты ничего не смыслишь.
   Лена. Ты расскажи, я буду смыслить, я понятливая.
   Анатолий. И рассказывать, к сожалению, нечего. Купить хорошую леску стало очень трудно, много поддельной продаётся.
   Лена. Это не только к леске относится. И лекарства, и духи бывают поддельные, по радио говорили. Представляешь, духи за пятьсот рублей купила, открыла, а там вода. Какое было бы расстройство. А жуликам выгодно как, поэтому подделывают.
   Анатолий. И, главное, безопасно: если подделают купюру в пятьсот рублей, их посадят, а за твои духи, наверно, штраф им грозит, если ещё поймают... а никто их, кажется, не ловит. Такие же дела, Лена, и с леской.
   Лена. Я и рыбачить могу научиться. Я в детстве рыбачила однажды с папой. Поплавок утонул, я как дёрну - и на крючке губы плотвиные остались. Как думаешь, без губ она будет жить?
   Анатолий. Думаю, что будет, хотя трудности у неё определённые возникли точно. Похудела твоя плотва... а, быстрее всего, её поймали: она с голодухи хлеб вместе с крючком попыталась проглотить - и попалась.
   Лена. Мне её так было жалко, что я больше удочку в руки не брала.
   Анатолий. Это бывает... У нас один рыболов ленка килограмма на четыре упустил... так он удочки свои переломал и в воду забросил... вот уже год после этого случая не рыбачит, а заядлый был рыбачёк.
   Лена. Это он с досады? Вот чудак... А мой папа тоже ездит на рыбалку, и удочки у него есть. Он мне даст одну, если я попрошу. Я на речку завтра могу с тобой поехать на велике. Можно?
   Анатолий. Нет, Лена, мне неудобно с ребёнком ездить на речку.
   Лена. Я уже не ребёнок... мне восемнадцатый год пошёл.
   Анатолий. Тем более нельзя. Ты понимаешь, я-то уже старик, поэтому должен поступать мудро. Иди, Лена, в школу, не опаздывай. Привет передавай Николаю Михайловичу и маме своей, Ирине Юрьевне.
   Лена. Спасибо... передам... извините... до свидания...
   Анатолий. Будь здорова, Лена.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Татьяна Григорьевна и Анатолий.

   Татьяна Григорьевна (идёт к столу). Ты уж Лене не груби - в слезах девка выскочила. Любит она тебя, а ты с ней разговариваешь как с солдатом.
   Анатолий. Ничего я ей особенного не сказал. Ты специально нас одних оставила? Напрасно. А её Валера, кстати, любит: вижу, он переживает, ревнует меня к ней. Как-то даже не ловко.
   Татьяна Григорьевна. Да, я знаю, но ему ещё рано о семейной жизни думать. Он это сам должен понимать.
   Анатолий. Ты иногда раньше, мама, говорила, что сердцу не прикажешь... наверно, это на наши с Валерой сердца тоже распространяется?
   Татьяна Григорьевна. Это правильно... я о другом: дипломатию с Леной хотя бы соблюдай, я тебя прошу. Ты уедешь, а мы рядом живём, соседи.
   Анатолий. Хорошо, мама, я постараюсь. Сама ты завела этот разговор. Хочу тебя спросить: ты любила кого-нибудь?
   Татьяна Григорьевна. Конечно, отца твоего, будто ты не знаешь.
   Анатолий. А если бы он был тогда с ребёнком от другой женщины, ты бы не пошла за него замуж?.. Чего молчишь?..
   Татьяна Григорьевна. Толя, я головой всё понимаю, но сердце моё, я боюсь, этого не перенесёт.
   Анатолий. Мне кажется, что ты сама себя так настроила. А ты настрой себя по-другому. Никакого позора нет, мама. Она была неопытна, поэтому ошиблась. Нельзя за это её казнить. Сейчас она так бы не поступила. Не осуждай, прости её, мама, как я простил.
   Татьяна Григорьевна. Я понимаю, что ты её любишь, но этого недостаточно... и она не поедет с тобой на север!
   Анатолий. Это другой вопрос... я не исключаю, но попытка не пытка: я должен с ней встретиться и поговорить.
   Татьяна Григорьевна. Со дня твоего приезда я всё думала и ждала этого разговора. Я твоя мать, поэтому не хочу даже в мыслях мешать тебе. Конечно, я настраиваюсь по-другому: стараюсь смотреть на неё твоими глазами... Делай, как знаешь. У тебя, действительно, своя жизнь. Дай Господь тебе удачи... Ой, как сердце запрыгало. Правду говорят, все болезни от нервов (держится за сердце)... Успокойся, успокойся, всё хорошо... В одной книжке прочитала, надо с ним разговаривать...
   Анатолий. А раньше ты никогда на сердце не жаловалась. Как же так получилось?
   Татьяна Григорьевна. Все старики в молодости были здоровыми.
   Анатолий. Какая же ты старуха?
   Татьяна Григорьевна. Но и не молодая, раз тебе двадцать пять лет исполнилось. Ладно, Толя, не люблю я свои болячки обсуждать... Мы говорили о Лёхе, Лена нас перебила. Ты почему о нём спросил?
   Анатолий. Так просто, чтобы владеть информацией.
   Татьяна Григорьевна. Остерегайся, Толя, ты напрасно его недооцениваешь, если можно так выразиться, он вероломный человек.
   Анатолий. Я Лёху знаю, он в детстве над нами, малышнёй покуражился. Однажды в пургу я бежал в школу, он меня поймал и моим же шарфом привязал меня спиной к дереву. Я пытался, но не мог отвязаться. Люди на работу шли, отвязали.
   Татьяна Григорьевна. А я не знала об этом, ты никогда не рассказывал.
   Анатолий. Так... разговора не было. Я был бы счастлив, если бы единственным препятствием был Лёха. Но это, к сожалению, не так.
   Татьяна Григорьевна. Вторая невеста к тебе с визитом, встречай.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Те же и Валентина.

   Валентина (подходит к столу). Здравствуйте, Татьяна Григорьевна, здравствуй, Анатолий! Я вам, Татьяна Григорьевна, принесла перец горошком, вы говорили, что у вас кончился. Я в городе была, на вашу долю купила. Возьмёте? Вы не купили?
   Татьяна Григорьевна. Здравствуйте... большое спасибо, Валентина Николаевна, вы очень внимательны, в нашем магазине его давно почему-то нет, а в городе я редко бываю. Возьму, конечно. Сколько я вам должна?
   Валентина. Да мелочь: два пакетика - пятьдесят рублей.
   Татьяна Григорьевна. Вот, пожалуйста, получите, ещё раз спасибо.
   Валентина. Кушайте на здоровье. Чем отпускник занят?
   Анатолий. Глупостями, чем ещё в отпуске можно заниматься? Готовлюсь к очередной рыбалке: меняю крючки, поводки и прочее...
   Валентина. А я хочу пригласить тебя к нам в гости. Приходи, мы будем очень рады. И тебе какое-то разнообразие. Придёшь?
   Анатолий. Спасибо, Валя, как-нибудь обязательно загляну.
   Валентина. Только предупреди, когда надумаешь, чтобы я успела приготовить что-нибудь вкусно-запоминающееся, не ставь меня в затруднительное положение... Да, и постарайся нагулять аппетит. Будет обидно, если я приготовлю, а есть будет один Ветерков, которого сколько ни корми, он всё равно всегда голодный Хорошо?
   Анатолий. Договорились, но это, наверно, будет не слишком скоро. Живите пока спокойно: не ожидайте меня, не дёргайтесь.
   Валентина. Это вежливый отказ? А я серьёзно тебя приглашаю. Посидим, поболтаем. Рыбалка не надоела, признайся честно?
   Анатолий. Начинает надоедать. Ваше предложение очень своевременно, Валентина Николаевна, спасибо. Я его всесторонне обдумаю и, почти уверен, через какое-то время с благодарностью приму. Не пройдёт и года.
   Валентина. Я с тобой по старой дружбе, а ты дипломатию разводишь. Я могу обидеться: школьные друзья так себя не ведут.
   Анатолий. Мне мама только что советовала быть дипломатом, чтобы не показывать свою неприглядную солдатскую сущность. Я нахожу её замечание справедливым: солдатом должно быть с солдатами, но не с прекрасным полом, который я, кстати, боготворю.
   Валентина. Ты сегодня настроен балагурить, а мне в школу пора. Так я и не поняла: придёшь ты ко мне в гости или нет.
   Анатолий. Значит, дипломатия моя удалась. Вячеслав что делает?
   Валентина. Спит, что он ещё может делать. Зайдёт, наверно, к тебе, когда выспится. Он эту неделю во вторую работает.
   Татьяна Григорьевна. А что, у вас занятия не кончились?
   Валентина. Кончились, но я пока ещё не в отпуске, дел хватает. (Анатолию). Вечером в клуб придёшь?
   Анатолий. Обязательно, куда деваться? И если будете вы, а наша прекрасная заведующая клубом Наташа включит музыку, то мы, очень может быть, покружимся в вальсе среди старшеклассников нашей с вами альма-матер. Потом ретро-фильм Саша будет крутить, кажется, комедия - надо посмотреть, возможно, случится посмеяться.
   Валентина. Без комментариев... Тогда с тобой не прощаюсь. До свидания, Татьяна Григорьевна, мне пора.
   Татьяна Григорьевна. До свидания, Валентина Николаевна, спасибо вам (провожает).

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

  

Анатолий один, затем возвращается Татьяна Григорьевна.

   Анатолий. А Людмилу в клубе ни разу не видел. Слышал от доброжелателей, что она во второй половине дня заходит иногда в библиотеку, ещё реже - в кино. Пока я здесь, ни разу не приходила. Конечно, ей доложили, что я приехал. Возможно, просто избегает. Чтобы не ставить меня, как Валентина выразилась, в затруднительное положение? Очень даже может быть.
   Татьяна Григорьевна (возвращается). Невесты тебя атакуют, а ты думаешь, конечно, о Людмиле.
   Анатолий. Точно, мама, как ты угадала?
   Татьяна Григорьевна. И угадывать нечего. Ты, как в солдатском анекдоте, который мне давно ещё рассказывал, всегда о ней думаешь. А Валентина, между прочим, отлично выглядит, ты присмотрись к ней повнимательней. У тебя отношение к ней прежнее, когда она была ещё подростком. А ей двадцать лет в этом году исполнится. Она душевная, внимательная, обязательная. Педучилище окончила, ученики её любят. Она, в отличие от других учителей, на них не кричит: как-то находит с ними общий язык. Конечно, дети у неё маленькие, до четвёртого класса, но тем не менее. И мастерица она: вяжет, вышивает и готовит хорошо. В нашем посёлке человека видно насквозь. Эта поедет с тобой на край света. И будет верна тебе как собачка.
   Анатолий. Странно... по-моему, у тебя какие-то двойные стандарты: тебя не смущает, что она фактически замужем? Не позорно ли это для твоего сына и для тебя?
   Татьяна Григорьевна. Ты только намекни хотя бы мне - и Ветеркова ветром сдует. А жениться на ней можешь в следующий отпуск. Если бы ты выбрал Валентину, она бы, как лошадь, впряглась в твою офицерскую судьбу, а я могла бы быть за тебя спокойной. Жена - это половина успешной карьеры мужа, иногда и больше, чем половина. Ты же мечтаешь дослужиться до генеральского чина...
   Анатолий. А это возможно, ты хочешь сказать, при надёжном тыле.
   Татьяна Григорьевна. Конечно, поверь моему жизненному опыту. И по телевизору в прошлом году, кажется, видела: один генерал, после награжденья его орденом, выступил с ответной речью и сказал, что половиной своих служебных успехов он обязан своей жене. И правильно он сказал, молодец. Я теперь стараюсь всё смотреть об армейских делах.
   Анатолий. Как военный я должен мечтать о генеральском чине, а как человек я что-то теряю к нему интерес.
   Татьяна Григорьевна. А я тебе скажу почему. У тебя не устроена личная жизнь: ты, по-сути, одинокий человек, хотя и живёшь в общежитии. Разве это нормально? Ты уже не мальчик. У одиноких людей со временем начинает деформироваться психика... (Смотрит в окно). Ой, Валера бежит.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Те же и Валерий.

   Татьяна Григорьевна. Что, тетрадку какую забыл?
   Валерий. Нет. Нас военком без перерыва держал, он куда-то сам спешил - пораньше отпустил. Я подумал: чего по школе тридцать пять минут слоняться, сбегаю домой.
   Татьяна Григорьевна. Правильно, молодец. Ещё набедокурите чего-нибудь от безделья. Я булочек свежих купила, хочешь... с молочком?
   Валерий. Давай... это, кажется, вкусно.
   Анатолий. Ух, закончил наконец, остались кое-какие мелочи на полчаса, минут на сорок, не больше.
   Валерий. А что ты делал?
   Анатолий. Снасти для речки готовил, завтра собираюсь поехать.
   Валерий. А я не помню, когда там был в последний раз. Мы на пруду теперь купаемся. А на речке, кстати, повсюду лежат коровьи блины, свежие и не очень. Неприятно, брр...
   Татьяна Григорьевна. Твоё замечание совсем не кстати, поешь вначале, потом будешь глупости говорить.
   Анатолий. Не надо гиперболизировать, Валера. Посмотрим. За то там щука непуганая. Рыбаки на Карпе Ивановиче помешались. Некоторые, по-моему, перебрались на пруд жить: как рано ни приезжаю, как поздно ни уезжаю, они всегда на своих местах. И из соседних деревень и из города люди приезжают. Ажиотажа я не люблю. Борис таблички поставил, чтобы мусор, окурки не оставляли, но это глас вопиющего... тоже ведь неприятно, когда вокруг помойка.
   Валерий. Лену сейчас встретил, что-то она грустная и не захотела со мной разговаривать.
   Татьяна Григорьевна. У молодых девушек бывает переменчивое настроение: то грустное, то весёлое - возраст такой. Я из города как-то ехала в прошлом месяце, кажется, так две девчушки в автобусе всю дорогу хохотали. Посмотрят друг на друга - и закатываются, без всякой причины. Им и замечание делали - бесполезно. Они и сами не рады, а ничего поделать с собой не могут - так им смешно...
   Валерий. Она у нас была?
   Татьяна Григорьевна. Лена?.. была, за спичками приходила, сказала, что у них кончились.
   Валерий. Ясно... (Анатолию). Ты её чем-то обидел?
   Анатолий. Нет, не обижал. Зачем мне её обижать, сам подумай. Соседка всё-таки... Правда, она хотела со мной завтра на рыбалку поехать, я не согласился. На это разве обиделась? А зачем нам нужны сплетни, что я с ребёнком связался?
   Татьяна Григорьевна. Всё правильно. И Лене это не надо. Народ у нас в посёлке и на ровном месте что-нибудь придумает, а тут такой "факт" в кавычках... На чужой роток не накинешь платок.
   Валерий. Понятно. Спасибо, мама, я пойду.
   Татьяна Григорьевна. Чего так быстро уходишь?
   Валерий. Дорога в оба конца - уже пора (уходит).
   Татьяна Григорьевна (провожает). Иди с Богом, не волнуйся - время всё перемелет. Яблочек возьми (даёт), дорогой съешь.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Татьяна Григорьевна и Анатолий.

   Татьяна Григорьевна. Надо же, как он переживает. Хорошо вы оба в неё не влюбились, была бы трагедия! Что бы я с вами делала?
   Анатолий. А ты собиралась меня на ней женить.
   Татьяна Григорьевна. Но Лена-то тебя любит.
   Анатолий. У неё, мне кажется, детская какая-то романтика в голове... Я вспомнил, как однажды наблюдал за работой художников. Я был проездом в Москве, когда только поступил в училище. На Старом Арбате художники за определённую плату предлагали нарисовать портрет любому прохожему. Две подружки-школьницы подошли к художнику, и одна заказала ему свой портрет. Пока она позировала, сидя напротив художника, её подруга стояла рядом. Другой художник, у которого не было заказа, сидел рядом и что-то рисовал. Я подошёл к нему, увидел, что он рисует, и поразился: он заканчивал рисунок стоящей девочки, но какой!.. Схватив её детские черты лица, он изобразил, как она может перемениться и стать роскошной красавицей через три-пять лет... Так и с Леной ещё всё может перемениться, она ещё ребёнок. Я её почему-то только так и воспринимаю, хотя внешне она уже настоящая невеста.
   Татьяна Григорьевна. Конечно, все мы меняемся. Тут ещё важно, кто как после школы устроится: кто куда поступит учиться или не поступит. Я помню, в вашем классе тоже влюблённые были...
   Анатолий. Были... Из наших влюблённых никто между собой не поженились.
   Татьяна Григорьевна. А Федотов Толя с Валентиной?
   Анатолий. Ты понимаешь, они, когда учились в школе, были просто друзьями. Я знаю, в кого безответно был влюблён Толя и у неё, да ты всё знаешь, были свои симпатии и разочарования. Потом неожиданно для тех, кто их знал, они поженились. Через шесть лет после окончания школы. Да, два года назад. Жизнь сложная штука...
   Татьяна Григорьевна. Вот видишь. А Лене с Валерой ещё год учиться. А ещё через год всё может измениться до наоборот.
   Анатолий. Что ты имеешь в виду?
   Татьяна Григорьевна. За два года Людмила, если с тобой не поедет, выйдет замуж. Валера может влюбиться в другую девочку. Первая любовь останется в детстве. А у вас с Леной вполне возможен роман, так что не отказывайся. Тебе будет двадцать семь, ей девятнадцать лет - чем не пара?
   Анатолий. То за Валентину агитируешь, то за Лену - жених растерялся.
   Татьяна Григорьевна. Валентина надёжнее, она и постарше, у этой ещё, конечно, ветер в голове. Я обрисовала тебе возможные варианты, а ты сам думай...
   Анатолий. Я подумал и выбрал... Людмилу.
   Татьяна Григорьевна. В добрый час... И отец уже пришёл обедать.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ

Те же и Бирюков.

   Татьяна Григорьевна. Ты пришёл, а я с обедом не успеваю.
   Бирюков. Не спеши, я раньше пришёл.
   Татьяна Григорьевна. А что случилось?
   Бирюков. Ничего не случилось. Николай Левашов меня на автобусе подвёз. Отказывался, говорю, что прогулка на завод - с завода для меня физкультура. А он своё: садись, поговорить надо.
   Татьяна Григорьевна. И о чём же он с тобой говорил?
   Бирюков. Да не о чём, наверно, скучно было одному ехать, вот и взял меня для веселья... Смотрю, сын, со снастями занимаешься, усовершенствования опять вносишь?
   Анатолий. Нет, хочу на речку съездить, на щучку поохотиться.
   Бирюков. Ой, где-то я слышал, не помню... не важно. Плохо, говорят, на речке стало. Стадо вдоль речки пасут.
   Анатолий. Я знаю: все мне об этом сегодня говорят. Съезжу разок, посмотрю. Не понравится, больше не поеду... ничего страшного.
   Татьяна Григорьевна. Надоел ему пруд, пусть съездит. Сегодня заскучал что-то.
   Бирюков. Съезди, я разве против. Просто слышал, о чём рыбачки разговаривали. Туда четыре и назад - восемь километров, покрути педали, полезно. И щуку мать умеет пожарить.
   Татьяна Григорьевна. Когда ты свой "лимузин" наладишь? Толя бы поездил, пока в отпуске.
   Бирюков. Деталь одна полетела, обещали скоро привезти.
   Татьяна Григорьевна. Меньше на нём ездишь, чем он на тебе. Продай, если ещё можно, старый он, поэтому ломается.
   Бирюков. Да я на нём проехал-то меньше пятнадцати тысяч.
   Татьяна Григорьевна. Да девять лет ему: то шланг пластмассовый лопнул, то проржавело что-то насквозь, то пыль набилась, то вот деталь полетела. Я и то поняла: один ремонт заканчиваешь, другой начинаешь.
   Анатолий. Мама, пожалуй, права. Может быть, тебе денег добавить, чтобы новый купил?
   Бирюков. Есть у меня деньги. Я к нему привык, как к живому - пока не созрел для продажи.
   Анатолий. Обо мне, мама, не беспокойся: я не хочу в отпуске ездить на бензине, крутить педали доставляет мне большое удовольствие. Когда исправная машина была, я редко на ней ездил.
   Бирюков. Сейчас ехали, твоего друга Ветеркова видел, никогда не догадаетесь с кем.
   Татьяна Григорьевна. С кем же? Ты знаешь, я не люблю твоих загадок, а ты каждый раз стараешься их загадывать...
   Бирюков. С Людмилой Козиной шли от школы и разговаривали. Смотри, сын, как бы не увёл твою Людмилу, как там у Пушкина его звали, кажется, Черномор... тот, который с бородой.
   Татьяна Григорьевна. Ветерков есть Ветерков. Он общительный, с каждым любит поболтать, хлебом не корми. Его никто всерьёз и не воспринимает. Все бабки в посёлке его подруги...
   Бирюков. А ты за него не ручайся, что он не мужик что ли?
   Татьяна Григорьевна. Да я не ручаюсь. Думаю, у неё другие вкусы. Ты сейчас вот говоришь, а я сравниваю Славика с Лёхой и сразу вспомнила пословицу: гусь свинье не товарищ.
   Бирюков. Вкусы могут и поменяться. Обожглась она здорово на свинье-то. Теперь к гусю приглядывается.
   Татьяна Григорьевна. Всё готово, мойте руки, буду первое наливать.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

Те же и Ветерков

  
   Ветерков (подходит). Здравствуйте, так получилось, что я угодил к обеду. Татьяне Григорьевне моё почтение, Ивану Ивановичу (здоровается за руку), Анатолию Ивановичу привет! Я подожду...
   Татьяна Григорьевна. Здравствуй, Славик! Садись за стол, Валентина Николаевна в школе, кто тебя накормит.
   Ветерков. Она в последнее время меня и не кормит. Я сам себе всё готовлю: и кашу, и картошку жарю, и суп могу.
   Татьяна Григорьевна. Тем более садись... вот сюда. Поссорились что ли? Она ведь любит готовить.
   Ветерков. Спасибо. Нет, вроде не ссорились... так... у неё бывает периодически. Я привык к этим природным явлениям: то ненастье, то, смотришь, вновь выглянет солнышко.
   Татьяна Григорьевна. Первое будешь?
   Ветерков. Да, я первое люблю: оно всегда поднимает мне настроение. Как, Толя, рыбка ловится?
   Татьяна Григорьевна. Ловится, сейчас я тебя жареной угощу.
   Ветерков. Как-то в раннем детстве была у меня удочка, но я быстро понял, что это не по мне, не моё это дело...
   Анатолий. А я хочу завтра на речку съездить.
   Ветерков. Ой, сто лет на речке не был. Ты на велосипеде? С утра? Возьми меня раков половить. Помнишь, я однажды с тобой ездил, целый таз наловил. Мой велик на ходу, подкачать надо, конечно.
   Анатолий. Поедем, мне веселее будет. Но есть ли там раки? Год на год не приходится: то их бывает много, то, сам понимаешь, зря можешь просидеть. Тогда засушливый год был, их много развелось, как никогда.
   Ветерков. Не важно... с десяток уж поймаю, я думаю. Только я завтра опять во вторую. Ты любишь до вечера быть, а я раньше уеду. Во сколько поедем? Ты как хотел?
   Анатолий. Давай в семь встретимся у ворот в посёлок, больше пяти минут не жду, договорились?
   Ветерков. Ладно, намёк понял, если просплю, я дорогу не забыл, подъеду, но я постараюсь не опоздать. С вечера всё приготовлю...
   Татьяна Григорьевна (Ветеркову). Добавки подлить?
   Ветерков. Не откажусь, очень вкусный борщ, спасибо... А я ходил к Зинаиде, деньги относил: после смерти мамы мы Верочку вместе содержим. Обсудили, что ей к осени купить надо...
   Бирюков. Потом с Козиной Людмилой Фёдоровной по улице прогуливался. Было дело?
   Ветерков (удивлённо). Да, а вы откуда знаете? Встретились на перекрёстке, я её до угла дома проводил. Никого не встретили на улице... Понял!.. Вы, Иван Иванович, на обед с Левашовым в автобусе приехали.
   Бирюков. Точно, молодец, наблюдательный ты человек.
   Ветерков. И наблюдать нечего... один автобус и проехал... похрюкал я с ней маленько...
   Татьяна Григорьевна. О чём, если не секрет?
   Ветерков. О школе, о детях, о чём ещё? С человеком можно говорить только о том, что его интересует, чем заняты его мысли... Потом хотел домой пойти, да вспомнил, что Толя сегодня дома, решил зайти. На часы не посмотрел, получилось, вы можете не поверить, случайно попал к вашему обеду. Спасибо, очень вкусный карась. Я бы сам ловил, но у меня терпенья не хватает. Толи дело раки. Им только рыбку на палочке опустишь, они со всех сторон к ней ползут. Тут уж не зевай: хватай за спинку и в пакет. Они в пакете несколько дней могут прожить. А прозеваешь, они рыбку утащат вместе с палкой.
   Татьяна Григорьевна. Если наловишь, и нас угости. Ты так интересно о них рассказываешь.
   Ветерков. Конечно!.. Я весь улов вам могу привезти, мне же на работу, а Валентина их боится.
   Татьяна Григорьевна. Привози, я не боюсь.
   Бирюков. С вами хорошо, но мне пора идти. Спасибо, мать.
   Татьяна Григорьевна. На здоровье!
   Ветерков. Я тоже пойду, не люблю торопиться. Пока соберусь, то да сё. Спасибо, Татьяна Григорьевна, Иван Иванович, Толя, за обед, всё было великолепно!
   Анатолий. А мне-то за что?
   Ветерков. За рыбу! Ты ж её наловил.
   Анатолий. Тогда на здоровье!
   Ветерков. Завтра мы с тобой в семь у ворот, я будильник заведу.

Уходят.

  
  

ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ

Татьяна Григорьевна и Анатолий.

   Татьяна Григорьевна. Напарника тебе на завтра Бог послал.
   Анатолий. Да, вдвоём будет веселее.
   Татьяна Григорьевна. А ты как-то говорил, что не любишь, когда тебя на рыбалке отвлекают.
   Анатолий. Тут другой случай. У нас всё отлажено было раньше: он занимается своим делом, я своим. У него фирменное место есть среди подмытых корней вётел. Он там сидит тихо, иногда только подойдёт за новой плотвичкой, когда старую раки сильно размочалят. И снова тишина: только птички поют, да ветер вётлами шумит.
   Татьяна Григорьевна. Ты со снастями закончил? Убирай, а то наколоться можно на крючок вместо рыбы - удовольствие небольшое.
   Анатолий. Да, теперь готов полностью (убирает снасти).
   Татьяна Григорьевна. По всему видно, что Славик тебе не конкурент: вряд ли он интересует Людмилу. Хотя, говорят, на безрыбье и рак рыба.
   Анатолий. Ладно, мама, целый день разговаривать о невестах мне надоело. Завтра уеду, отдохну от этих мыслей. Сольюсь с природой.
   Татьяна Григорьевна. Что ж такое: опять молния сверкает и дождь капает. Давно тебя не было: целых два дня прошло, мы соскучились. Придётся нам в дом перебираться, а не хотелось бы.
   Анатолий. Пошли быстрее, слышишь, какой сильный шум приближается с востока. Да вон уже его видно.

Уходят

Занавес.

  
  

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Комната первого действия, воскресенье.

  
  

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Валерий один.

   Валерий. С тех пор, как приехал Толя, мои отношения с Леной стали ужасными. Она просто меня не замечает, как я вот этот стул. Но стул мне бывает нужен, чтобы на нём сидеть, тогда я его замечаю. И она меня замечает, когда ей нужно списать по математике или встретиться с Толей. Нельзя же каждый день говорить, что спички кончились - могут не поверить. Прекрасно видит, что Толю она не интересует, но всё равно старается его увидеть и о чём-нибудь поговорить. Если это ей удаётся, то она весела и добра некоторое время. Я понимаю: она подсознательно, наверно, старается его к себе приучить. Или приручить? Не знаю... И я заметил, ей нужно с ним видеться каждый день. Один день как-то она его не видела, стала раздражительной, вспыльчивой - лучше не подходить. Такой я её раньше никогда не видел. Толя разговаривает с ней как с малым ребёнком: предупредительно после того случая, стараясь не обидеть, а получается всё равно обидно. Но она и не думает обижаться. Она на всё согласна, только чтобы он с ней поговорил - вновь осчастливил. Мне жалко её иногда: она сама себя, по-моему, сильно унижает. Надо у мамы спросить, когда у Толи кончается отпуск, и кончится наконец эта трагикомедия. Вот и мама идёт.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Валерий и Татьяна Григорьевна.

   Татьяна Григорьевна. С утра дождь начался и не перестаёт, а Толя и не думает возвращаться. Хоть бы ты на велосипеде съездил к нему, сказал, чтобы он ехал домой. Простудится ведь, не дай Бог. Только сам плащ с капюшоном надень. И по быстрому: туда и назад.
   Валерий. До завода ехать по плитке хорошо, а дальше: по дороге - грязь на колёса налипает, по траве - тяжело. Да и не послушается он тебя: в дождик рыба хорошо клюёт, даже я знаю. Бесполезно ездить, только намокнуть, брр... Он, мама, не маленький, сам должен понимать. Почему, по-твоему, он должен простудиться? И плащ у него есть и зонт. Ему третий десяток идёт, а ты думаешь, - третий годик, поэтому волнуешься. И обрати внимание: на улице тепло и тихо, поэтому и дождь не перестаёт.
   Татьяна Григорьевна. То одно, то другое, как тут с вами не волноваться? А врач предупреждал, чтобы меньше волновалась.
   Валерий. Из-за Анатолия я бы не волновался: с ним, мама, ничего не случится. Самое неприятное... немного может промокнуть. Если велосипед вдруг сломается, пешком придёт, тут не далеко... А папа где?
   Татьяна Григорьевна. В гараже, с машиной занимается. Долгожданную деталь ему привезли, а поставить её не может: гайки не откручиваются, проржавели. Сходи, кстати, помоги ему.
   Валерий. Ты меня то туда, то сюда, а если мне неохота, мама.
   Татьяна Григорьевна. Конечно, кататься ты первый, а помочь отцу - неохота. Он меня звал, чтобы я ему что-то подержала, а я отказалась - дел полно: и в магазин надо сходить, и вас накормить. Я ему сказала, что тебя пришлю, сама забыла. Ну, чего призадумался?
   Валерий. Ладно, мама, уговорила, иду.
   Татьяна Григорьевна. Сходи помоги, сынок, не сломаешься. Сделаете машину - покатаетесь с Леной.
   Валерий. Большой вопрос: захочет ли она со мной кататься? Да, хотел тебя спросить: когда Толя уезжает к себе?
   Татьяна Григорьевна. Скоро, время летит, с сегодняшним днём осталось десять. А ты чего интересуешься? Он на Лену не претендует. Какой ты ревнивый мужичок, я не предполагала...
   Валерий. Ничего нельзя спросить, сразу... я ревнивый. Иду помогать. А вот и Лена лёгкая на помине.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Те же и Лена.

   Лена (входит). Здравствуйте, дождь немного утих, я к вам проскочила.
   Татьяна Григорьевна. Здравствуй, Леночка, проходи, садись.
   Валерий. Привет, привет!
   Лена. Спасибо, садиться не буду, я на минутку. Валера, ты тригонометрию сделал?
   Валерий. Сделал вчера вечером.
   Лена. Обе задачи? И с ответом сошлись?
   Валерий. Да, сошлись.
   Лена. А у меня с одной никак не получается - ответ другой. Дай посмотреть, надоело с ней голову морочить.
   Валерий. Вот тетрадка, смотри.
   Лена (смотрит). Понятно, я рано остановилась, не доделала... так... а вторая?.. у меня тоже не так. Можно, я возьму, потом принесу, что не понятно будет, у тебя спрошу?
   Валерий. Бери... спрашивай...
   Лена. А где Анатолий?
   Валерий. С этого надо было начинать. Он уехал в свою часть.
   Лена. Выдумывай больше, у него ещё десять дней отпуска.
   Валерий. Всё ты знаешь. А он вчера собрался и уехал: на охоту ему с новым ружьём захотелось сходить. Нельзя, по-твоему?
   Лена. Можно, но ты всё придумал только сейчас... Признайся?.. По глазам вижу...
   Татьяна Григорьевна. На рыбалке Анатолий. И сколько можно под дождём мокнуть? Вроде взрослый человек, а ведёт себя как ребёнок.
   Лена. Охота пуще неволи. Мой папа тоже уехал.
   Валерий. Ничего он не мокнет: плащ непромокаемый и зонт у него большущий!
   Татьяна Григорьевна. Заладил одно: плащ и зонт! Как он рыбу ловит и зонт держит одновременно?
   Валерий. Нет, зонт у него на лыжной палке, а палка в землю воткнута. Этому зонту его уже сто лет, а ты не знала...
   Лена. Мой папа сказал, что сегодня карасиная погода: с утра туман был, потом дождик начал моросить. Он не выдержал и уехал. А вначале хотел какие-то дела делать.
   Татьяна Григорьевна. Наш-то до дождя уехал... Твоему папе завтра на работу, а нашему какая необходимость? Завтра дождя не будет - хоть обловись! Сегодня дома посидел бы, чем мокнуть...
   Валерий. Как ты не поймёшь: если завтра дождя не будет, то и клёва такого не будет.
   Лена. Я побежала. Мама говорит: не сахарный, не растает...
   Валерий. И я в гараж иду, тебя провожу. (Уходят).
  
  

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЁРТОЕ

Татьяна Григорьевна одна.

   Татьяна Григорьевна. У каждого свои проблемы. И у нас с Иваном... А Валерка, чувствую, уже в курсе... позор... какой позор... Говорят, его Анна Павловна беременна и собирается рожать... Я вначале растерялась, а потом подумала, что Бог ни делает, всё - к лучшему. Должен быть у этой истории конец. А какой? Либо он к ней уйдёт жить, либо... А как же я? Пусть платит алименты... А кому?.. Я в последнее время о мусульманках думаю: как несколько жён одного мужчины ладят между собой? И живут, и довольны жизнью, наверно. А мы так и живём: Иван и мне уделяет внимание как женщине. Может быть, он благодарен мне за то, что я молчу?. . С ума можно сойти. Правду говорят, что человек ко всему привыкает. И я к должности старшей жены, кажется, привыкла. Господи, раньше хоть партбюро у них было, а теперь что хотят, то и вытворяют... Или боится он её молодости: дочь ведь она ему по годам-то... Не знаю... А быстрее всего, всё так и будет тянуться: он не любит в своей жизни перемен, всегда был нерешительный, машину и ту продать не может... Вот к чему я не хочу привыкать, чтобы мы все вместе жили. Но думаю, до этого дело не дойдёт. Ещё одна идёт со своими проблемами.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Татьяна Григорьевна и Валентина.

   Валентина. Здравствуйте, Татьяна Григорьевна. Что-то вы одна? Странно даже... в такую погоду. Где же ваши мужчины?
   Татьяна Григорьевна. Отец с Валерой в гараж ушли, машину ремонтируют. Анатолий рыбачит.
   Валентина. В такой дождь? Он то перестаёт, то с новой силой льёт. И конца не видно - чёрные тучи кругом.
   Татьяна Григорьевна. В дождь лучше клёв, говорят. Валера сказал, что плащ у него непромокаемый и зонт на лыжной палке в землю воткнут. Так что ждём рыбы. Только не знаю, куда её девать. Кстати, вам я ещё не давала. Хотите свеженькой?
   Валентина. Мне как-то неудобно...
   Татьяна Григорьевна. А чего неудобного? Он через день ездит, привозит самое малое два килограмма, а то три, четыре, один раз семь килограммов наловил. Много рыбы развелось. Я уж всех соседей закормила, отказываются. Вы просто находка. Славик-то не рыбак, а есть рыбу, наверно, любит?
   Валентина. Он сам себе теперь готовит.
   Татьяна Григорьевна. Ну и что? Вы ему от меня предложите, пусть выручит. Жалко ведь - рыба хорошая: привозит, она ещё трепещется вся, живая... А что, рассорились со Славиком?
   Валентина. Надоел он мне - видеть не могу.
   Татьяна Григорьевна. Да что ж такое? Вроде всё у вас было тихо и мирно. Он вроде безобидный мужик?
   Валентина. Только что тихо и мирно. Не могу я ему простить, что он воспользовался моей слабостью. Выгоню я его...
   Татьяна Григорьевна. Ему с вами хорошо было. Может быть, ещё помиритесь? В жизни всякое бывает...
   Валентина. Нет, не хочу я больше сама себя обманывать. Не хочу!
   Татьяна Григорьевна. Конечно, воля ваша... Так я вам позвоню по-поводу рыбы?
   Валентина. Хорошо, я приду. Но может и не поймать?
   Татьяна Григорьевна. Поймает обязательно. Вы ещё подумайте, кому из ваших соседей предложить. Если бы весь улов взяли, я бы рада была. У нас в холодильнике очищенная лежит, готовая на сковородку.
   Валентина. Хорошо, Татьяна Григорьевна, я подумаю. Буду ждать звонка (уходит).
   Татьяна Григорьевна. А вот и работники обедать идут.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Татьяна Григорьевна, Бирюков и Валерий.

   Татьяна Григорьевна. Ну что, всё дела сделали, молодцы, - можно кататься?.. Но вид у вас озабоченный: не всё сделали?
   Бирюков. Гайки некоторые открутили, остальные - зубилом срубили. У меня такие болты с гайками есть. Но теперь другая проблема: деталь не снимается. Мучились, мучились - никак! Как приварилась. После обеда опять пойдём. Нагревать будем... Виктор Алексеевич посоветовал.
   Валерий. А без меня нельзя?
   Бирюков. Можно, но тогда не спрашивай покататься. Я вообще думаю тебе её подарить со всеми заботами и ремонтами.
   Татьяна Григорьевна. Что, и помогать не будешь?
   Бирюков. Как помогать? Слесарем у него работать? Нет, конечно... мне её ремонтировать надоело: вот этот ремонт оказался последней каплей. Пусть он занимается: сам ездит, сам ремонтирует. Он молодой, ему полезно... Как ты, сын?
   Валерий. Не ожидал я, папа, такого подарка. Сразу не могу даже ответить, надо подумать.
   Татьяна Григорьевна. Тебе надоело ремонтировать, а он ещё ребёнок. Что он с ней не будет, как ты, возиться постоянно, это и к гадалке не надо ходить. Да и некогда ему. Значит, будет стоять и гнить. Сам подумай. Продать её надо - все проблемы разрешаться.
   Бирюков. Придётся... Но чтобы продать, надо отремонтировать - она должна быть на ходу. Так что не отлынивай, обедаем и идём.
   Валерий. Насилие над личностью, но вынужден это переносить.
   Татьяна Григорьевна. Руки вымыли, работнички? Пойдём обедать... Вот и Толя приехал, учуял запах любимых щей.
  
  

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Те же и Анатолий.

   Анатолий. Как дождь надоел, не могу выразить.
   Татьяна Григорьевна. А что ж сидел?.. Кто тебя там держал? Ехал бы домой. Промок до нитки?
   Анатолий. Да не очень, но ноги, пока ехал, промочил основательно. Дело не в этом: клёв отличный, а хлеб приходится насаживать на крючок сырыми руками - это такое неудобство, хуже не придумать. Хлеб сам сваливается, а на пустой крючок она не клюёт. Не выдержал, сбежал.
   Валерий. Много рыбы наловил?
   Анатолий. Мелочь отпускал, но ещё осталось килограмма четыре. Можешь взвесить для интереса.
   Валерий. Чего их взвешивать, ты ж определяешь почти точно: плюс-минус сто грамм (заглядывает в пакет). С усами это карпы? И караси крупные. Все рты разевают. В ванну их пустить?
   Татьяна Григорьевна. Зачем? Ещё чего придумаешь? Я их потом должна ловить? И ванну мыть тебя не заставишь. Валентине Николаевне хочу улов отдать. Толя, не возражаешь?.. Я ей сейчас позвоню.
   Анатолий. Ради Бога, кому хочешь, чтобы только не пропала.
   Татьяна Григорьевна. Они с Ветерковым в разнос пошли - выгоняет она его (звонит)... Валентина Николаевна, приходите... много, примерно килограмма четыре... всё заберёте?.. хорошо... с пакетом отдам... как хотите... жду (кладёт трубку). Рыбу определила, не пропадёт.
   Бирюков. Почему она Ветеркова выгоняет?
   Татьяна Григорьевна. За хорошее поведение, наверно, насолил выше крыши. Сам у неё спроси, когда придёт.
   Бирюков. Ещё чего?.. А мы с Валерием деталь с вала никак снять не можем. И стучали и домкратом пытались выдавить - никак.
   Анатолий. Странно... в книжке написано, я вчера посмотрел, "снять лёгким постукиванием молотка". Нагрейте её паяльной лампой что ли, чтобы расширилась...
   Бирюков. Нам сосед тоже так посоветовал. После обеда пойдём греть.
   Анатолий. Могу с вами сходить.
   Валерий. Тогда сегодня, я уверен, уже будем кататься.
   Татьяна Григорьевна. Конечно, по грязи, застрянете ещё где-нибудь. Толя, повесь всё сырое в коридоре и будем обедать.
   Анатолий. Да, конечно... Как рыбацкий азарт утолил, хотел уехать. Ждал, когда дождь перестанет, не дождался.
   Валерий. Если б дождь перестал, ты бы до вечера не приехал.
   Анатолий. Всё ты знаешь, Валерий Иванович, с тобой даже скучно. Могло быть и так, как ты говоришь.
   Татьяна Григорьевна. Ребята, а дождь-то перестал, посветлело. Давйте на свежем воздухе обедать. А? Я сейчас стол только протру, а стулья отсюда берите, я их заносила.
   Бирюков. На улице, конечно, попрохладнее. Пошли, никто не возражает.

(Все уходят).

  
  

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Ветерков один.

   Ветерков (входит). Нет, не хочу. Сегодня я только что пообедал, не беспокойтесь, я здесь подожду, чтобы вас не смущать (садиться, берёт со стола книгу). "Фауст". Я всё путаю Фауста и Гамлета: что-то написал Шекспир, а что-то - Гёте. Здесь написано: Гёте. Значит, разобрались (кладёт книгу на стол). В своих делах ещё бы неплохо разобраться. Валентина выгоняет меня. А мне не хочется домой. Две сестрёнки: одна старше, другая младше меня и на троих однушка. Придётся опять на кухне спать на раскладушке. И перспективы по жилью туманные в нашем посёлке. Я писал однажды заявление, но про него все забыли думать: жил у Валентины - проблема снята... Она уже пыталась однажды меня выгонять, но как-то вяло действовала, и мне удалось её утихомирить. Предложил ей официально пожениться, она и успокоилась. Сейчас этот приём не действует, или не верит?.. Не могу понять... По-моему, она влюбилась в Анатолия. Настроена решительно, чувствую, выгонит. Ещё на ком-нибудь поджениться?.. Время надо... А на ком?.. Учителя холостые есть, но все старухи. Людмилу Козину я не считаю. Я её побаиваюсь: она какой-то особенной породы, не про нас смертных. И Лёха запросто может черепок проломить, а не хотелось бы. А женщина она, конечно, настоящая. Кто бы попроще? Надо подумать... Анатолий уедет, и Валентина, может быть, подобреет, я и вернусь. Он, по-моему, всегда к ней относился по-товарищески, а она что-то возомнила. Надо мне с ним сейчас поговорить, чтобы умерить её прыть.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Ветерков и Анатолий.

   Анатолий (входит). Извини, что пришлось тебе подождать.
   Ветерков. Ну что ты! Я никуда не спешу, сегодня не работаю. В бильярд захотелось поиграть, поэтому я за тобой зашёл.
   Анатолий. Клуб ещё закрыт, рано ты собрался.
   Ветерков. А мы зайдём к Наташе, ключ попросим, я зайду. Ты отпускник, она не откажет.
   Анатолий. Неудобно. Какая необходимость? Подождём, когда откроет. Весь вечер впереди - наиграемся.
   Ветерков. Слушай, старик, я прямо в лоб тебя хочу спросить: как ты относишься к Валентине?
   Анатолий. Хорошо отношусь, так же как к тебе. А что случилось?
   Ветерков. Случилось... Она в тебя влюбилась. Как только ты приехал, у нас всё пошло кувырком: она перестала мне готовить, не хочет со мной жить, несколько раз называла меня Толей. И вообще выгоняет меня из своей комнаты. Думаешь, мне к сёстрам хочется перебираться?
   Анатолий. Извини, Слава, но я к этому никаких усилий не приложил.
   Ветерков. Ты мне ответь по-честному: ты имеешь на неё виды?
   Анатолий. Ты как с луны свалился. Будто не знаешь моей раны?
   Ветерков. Людмила?.. Ты о ней ещё думаешь?.. Но у неё ребёнок.
   Анатолий. Вы с моей Татьяной Григорьевной сговорились? Ну и что, что ребёнок? Теперь она уже не Людмила?
   Ветерков. Так ты её по-прежнему любишь?.. Я думал, что это у вас пройденный этап... Ты её простил и готов на ней жениться?..
   Анатолий. Да, но она меня игнорирует.
   Ветерков. Почему ты так думаешь?
   Анатолий. Она избегает встреч со мной.
   Ветерков. Слушай, есть идея: давай я тебя женю и решу так свои проблемы. Я за себя не умею вести переговоры, а за друга - я Цицерон... Мы иногда с ней беседуем, давно на ты.
   Анатолий. Идея, конечно, интересная, но, к сожалению, не осуществимая.
   Ветерков. Почему?.. Опыта, конечно, нет: раньше я никого не сватал, но здесь почти уверен в успехе.
   Анатолий. Если бы это было так просто. Не хотел я никому рассказывать, но если между нами... понимаешь?
   Ветерков. Могила - ты меня знаешь. Так я люблю потрепаться, но если что, могу и молчать. Могу вообразить, что ты мне ничего не рассказывал.
   Анатолий. Короче говоря, неделю назад набрался я наглости и пошёл к ней вечером домой. Она не захотела со мной даже разговаривать, не дала рот открыть. Со словами "не приходи сюда больше, между нами всё кончено" закрыла перед моим носом дверь. Вот так обстоят мои дела. Так что твоя гениальная идея, сам понимаешь, отдыхает.
   Ветерков. Странно... Поколебал ты мою уверенность... Тайну о твоём визите я сохраню, само собой... Но ты никого там не встретил случайно?
   Анатолий. Нет, никого...
   Ветерков. Слушай, а чего мы теряем? Попытка не пытка. А?
   Анатолий. Ещё больше обнаглеть? А цель?
   Ветерков. Во-первых, прояснить её позицию. Тебе же не удалось с ней поговорить. Хуже не будет. А вдруг удача: уедешь женатиком, ещё есть время. Соглашайся.
   Анатолий. Только не наломай каких-нибудь дров, как случалось с Мефистофелем? Ответственный момент...
   Ветерков. Что ты имеешь в виду?
   Анатолий. Фаусту во всех его делах помогал Мефистофель, но это всегда плохо кончалось, обязательно трагически.
   Ветерков. Что я могу обещать? Буду действовать по обстановке: тактично, дипломатично - постараюсь не навредить.
   Анатолий. Пока в моей жизни чудес не случалось, ты предлагаешь... попробовать... Подумал сейчас, что будь у тебя такая же проблема, я с удовольствием попытался бы тебе помочь... Надеялся сам с ней поговорить, но... увы.
   Ветерков. Конечно, мы же друзья. Колебания в сторону: поручение принято к исполнению... Когда ты приезжал из училища, я помню, у вас было всё отлично: вы оба выглядели счастливыми. Я даже немножко тебе завидовал... Помню, у вас была в сквере укромная лавочка. Это знали все посетители, по вечерам старались её не занимать. А ребятня регулярно разбивала лампочку на ближайшем столбе, чтобы обеспечить вашей лавочке полумрак... А почему вы разбежались, я что-то не усёк. Потом этот Лёха из армии вернулся...
   Анатолий. Да, у нас, как я считал, было вполне взаимное чувство. Пока я не получил направления служить на севере. Это длинная история.
   Ветерков. А ты покороче.
   Анатолий. Её дед и бабка по линии отца были активными партийными работниками. Потом их арестовали по ложному доносу и отправили, кажется, в Воркуту. Там в лагере дед и умер, а бабка вернулась, добилась реабилитации и долго ещё жила с сыном, снохой и Людмилой. Бабка и привила Людмиле страх к северу.
   Ветерков. Смотри, дождь перестал, посветлело - хороший признак. Что ж ты раньше-то мне не намекнул? Уже бы всё было в шоколаде. И Валентна бы не возникала. Пошли, Толя, в клуб. Пока ты соберёшься, то да сё, и Наташа в воскресенье пораньше открывает: понимает, что людям деваться некуда...
  
   Анатолий . Нет, в клуб идти рано: на пятнадцать минут раньше она может открыть, но не больше. Я обещал отцу в гараж зайти. У него есть проблемы с машиной, надо помочь. Это не долго. Давай вместе зайдём, а там и клуб откроют. Как на это смотришь?
   Ветерков. Пойдём, всё равно делать нечего. (Уходят).
  
  

ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ

Татьяна Григорьевна одна.

   Татьяна Григорьевна. Случайно подслушала их разговор. Нашёл свата... уж лучше бы я... на всё согласна, жалко мне его, вижу, как он переживает. Я ещё на прошлой неделе хотела ему предложить свои услуги, но побоялась, что не поверит в мои благие намерения. То была категорически против, то...одним словом, мать... Славик добрый парень. Но он какой-то несобранный. Так плывёт человек по течению. Правильно Иван говорит, если б не Зина, он и техникум бы не закончил. Дров он не наломает, но и толку не будет. Она откажется с ним разговаривать на эту тему, раз с Толей не захотела... И переменчивый он какой-то: куда ветер подует, туда он и плывёт. Ладно, Бог с ним. И Людмила такая же - человек настроения. Может, Славик и найдёт к ней подход, сосватает нам её... И с готовым внуком... Что делать?.. Бабушкой будет называть... ребёнок. А непривычно... Мальчик, я заметила, симпатичный, на Лёху похож. Лёха-то сам видный. Его за внешность только продать... Правда, после развода страшным становится... пьёт много, оброс... Мечты, мечты... Посмотрим, чего гадать, результат какой-нибудь будет... И Валентина Николаевна за рыбой что-то не спешит.
  
  
  
  

ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

Татьяна Григорьевна и Валентина.

   Валентина (входит). Вот и я. Пришла я с тёти Марусиной сумкой: рыбу отдам Тимаковым, договорились, себе парочку оставлю.
   Татьяна Григорьевна. Вот и хорошо. Завтра он дома, послезавтра опять наловит - могу вас угостить, не стесняйтесь, заходите, парочку всегда выделим (вставляет пакет в сумку).
   Валентина. Спасибо, у вас самих семья из четырёх человек.
   Татьяна Григорьевна. Хватит и нам, не волнуйтесь. Она нам уже немного приелась.
   Валентина. Ветерков-то к вам заходил?
   Татьяна Григорьевна. Был, пошли в гараж, потом... в клуб на бильярде играть.
   Валентина. Ничего он не трепался обо мне?
   Татьяна Григорьевна. При мне нет, а что он может говорить о вас?
   Валентина. Может жаловался, что я его гоню.
   Татьяна Григорьевна. Не слышала. Не помирились вы с ним?
   Валентина. Я не хочу. Он замуж предлагает официально, но я не хочу. Да и врёт он всё: один раз уж предлагал, потом забыл и думать. Да я и не хочу. Ну его к лешему. Раньше бы, может быть, согласилась, а теперь столько против него накопилось. Не хочу. Решила вести холостяцкий образ жизни, как Анатолий. Тоже замуж не буду выходить. Он ведь не думает жениться?
   Татьяна Григорьевна. Не знаю, о чём он думает. Мне неудобно надоедать. Вы его сами спросите.
   Валентина. Со мной он отшучивается и всё... Спасибо, Татьяна Григорьевна, за рыбу, пойду. Меня Серёжа Тимаков на улице ждёт, помощник.
   Татьяна Григорьевна. На здоровье. А что ж вы его с собой-то не позвали? Неудобно как-то...
   Валентина. Звала, он очень стеснительный мальчик, сказал, что на лавочке подождёт. Ничего...
   Татьяна Григорьевна (провожает). Сегодня в клуб не пошли?
   Валентина. Ещё могу и сходить, мне идти десять минут, посмотрю. До свидания, Татьяна Григорьевна, спасибо.
   Татьяна Григорьевна. До свидания, Валентина Николаевна, на здоровье.
  

Занавес.

  
  
  

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЁРТОЕ

Декорация второго действия.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Татьяна Григорьевна одна.

   Татьяна Григорьевна. Анатолий всю ночь не спал. Слышала, он на крыльцо выходил, сидел долго. Под утро только заснул. Куда-то Ветерков исчез. Сегодня вторник, должен сообщить о своих переговорах с невестой. Я так и думала, что толку от такого свата не будет. И Валентина пропала. То каждый день приходила уже без всякого повода, а тут третий день не появляется. Она должна что-то знать, надо ей позвонить попозже. А тут ещё Лена дома истерику закатила: Толя её не любит, поэтому и жить ей незачем такой несчастной. Мать приходила ко мне советоваться, что ей делать. А я что могу? Уедет, говорю, скоро, она успокоится. И Валерку прошу, чтобы он её не дразнил, он всё равно... негодник... как ни ему говорю. Свою голову ведь никому не приставишь...
  
  

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Татьяна Григорьевна и Бирюков.

   Бирюков (входит). Спасибо, мать.
   Татьяна Григорьевна. На здоровье. Наелся?
   Бирюков. Да, всё нормально... Анатолий уехал рыбачить?
   Татьяна Григорьевна. Спит он, ночь не спал. Ты не слышишь ничего, спишь как убитый.
   Бирюков. А что случилось? Почему не рыбачит? Он же любит ездить через день, а тут третий день дома сидит. Погода хорошая. Почему не спал? Ну, рассказывай быстрее. Мне некогда, уходить пора.
   Татьяна Григорьевна. Ты только ему не говори, я случайно подслушала в воскресенье. Короче говоря, Ветерков вызвался посватать за него Людмилу. Они в доме сидели и разговаривали, дождь был тогда. Анатолий вроде бы не хотел вначале, но потом согласился. И вот второй день ни Ветеркова, ни результата. И Валентина Николаевна, как на зло, не приходит, она уж, наверно, знает что-нибудь. То каждый день ходила, а тут пропала. Не понятно мне это...
   Бирюков. Быстрее всего Людмила по-прежнему не хочет ехать на север, и Ветерков ничем не поможет. Она не хотела ехать одна, а с маленьким ребёнком тем более. Зачем-то Ветерков? Свата нашёл. Сам не мог с Людмилой поговорить? В этом деле посредники, по-моему, не нужны.
   Татьяна Григорьевна. Ходил он к ней, оказывается, она не захотела с ним разговаривать. Сказала только, чтобы не приходил к ней больше, что всё между ними кончено, и закрыла перед ним дверь. Ты только никому, он по секрету Ветеркову сказал...
   Бирюков. Какой же смысл после этого позориться с этим Ветерковым? Я не понимаю Анатолия... взрослый мужик... офицер...
   Татьяна Григорьевна. Уговорил его Ветерков. Любит он её, а надежда, говорят, умирает последней. Я его понимаю...
   Бирюков. Тут у вас такие события. А что же ты мне ничего не говоришь? Если что узнаешь, позвони мне на работу.
   Татьяна Григорьевна. Сегодня точно узнаю, попозже Валентине Николаевне позвоню... может быть, Ветерков объявится.
   Бирюков. Ладно, Таня, я пошёл, давай щёчку (целует).
   Татьяна Григорьевна. С Богом. Валера встал, завтракает?
   Бирюков. Чай пил, наверно, уже собирается (уходит).
  
  

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Татьяна Григорьевна и Валерий.

   Валерий. Спасибо, мама, за завтрак. Ты не видела мой маленький компьютер? Воров, кажется, не было...
   Татьяна Григорьевна. Нет, не видела. В школе ты его не оставил? Я уж давно его не вижу.
   Валерий. Да я вчера им пользовался дома, программу начал вставлять, а сегодня не найду... как провалился...
   Татьяна Григорьевна. Раз так, то ищи. Порядка у тебя на столе нет. Соскользнул, наверно, по бумагам, за столом посмотри.
   Валерий. Смотрел... Некогда, приду из школы поищу. Ты на столе у меня ничего не трогай: калькулятор найдёшь, за то остальное потом неделю буду искать.
   Татьяна Григорьевна. Ничего не собираюсь трогать, иди спокойно. Ты сам приучайся к порядку. Говорят, какой порядок на столе, такой и в голове. Постоянно что-нибудь ищешь, что же это такое, разве это дело? На прошлой неделе Есенина искал, теперь вот компьютер пропал. Наведёшь порядок - искать нечего будет: взял, что нужно, и пошёл...
   Валерий. Понятно... давно меня не поучала, мораль не читала. По-твоему, навёл порядок и сиди за столом ничего не трогай. А я, мама, работаю, поэтому твой порядок быстро превращается в рабочий беспорядок, который ты и видишь у меня на столе. Короче, я сам разберусь. Удочки в коридоре стоят, а где Толя?
   Татьяна Григорьевна. Спит Толя.
   Валерий. А почему он спит?.. Странно...
   Татьяна Григорьевна. Он в отпуске, может себе позволить.
   Валерий. Не надо, мама. Он всегда рано встаёт, а сегодня что случилось?
   Татьяна Григорьевна. Ночь не спал, теперь спит.
   Валерий. А почему не спал? Влюбился?
   Татьяна Григорьевна. Всё тебе надо знать, ты его сам спроси.
   Валерий. Какие-то от меня секреты. Я член семьи или нет? Мне интересно знать, в кого Толя влюбился.
   Татьяна Григорьевна. Тише... разбудишь. Ни в кого... только не болтай никому. Он пытался поговорить с Людмилой Фёдоровной, она не желает. Он расстроился...
   Валерий. Ясно. Сочувствую. С севера его не отпустят, пусть увольняется из армии. Ради такой женщины я бы уволился.
   Татьяна Григорьевна. Ты деловой! А что он будет делать на гражданке с военным образованием? Коров пасти?
   Валерий. Учителем в школе работать: преподавать военное дело, физкультуру, труд, что-нибудь ещё, например, черчение.
   Татьяна Григорьевна. Как у тебя всё просто. Без образования ему так и разрешат? Пединститут надо окончить.
   Валерий. Разрешат, учителей не хватает. Сам слышал, на две ставки некоторые работают, а на полторы - почти все.
   Татьяна Григорьевна. Сегодня не хватает - возьмут, завтра будет хватать - уволят? Куда он тогда?
   Валерий. Ну это я сказал на вскидку. Можно что-нибудь придумать. Он сам, я вспомнил, говорил, что с его дипломом можно работать на гражданке. Не обязательно у нас в посёлке.
   Татьяна Григорьевна. А кто его, где ждёт? И не хочет он из армии уходить, не для этого учился в военном училище.
   Валерий. А какая дурочка с ним поедет на его север? Будет холостяком... Хотя Лена бы поехала. Надо её спросить.
   Татьяна Григорьевна. Значит, не всё так мрачно у Толи впереди. Разговорился ты не по делу... не опоздаешь?.. И с Леной, я тебя просила, веди себя поаккуратнее.
   Валерий. Есть ещё десять минут, ничего я не забыл?
  
  

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЁРТОЕ

Те же и Лена.

   Лена (подходит). Здравствуйте, увидела, что ты ещё не ушёл, решила зайти. Здравствуйте, Татьяна Григорьевна.
   Татьяна Григорьевна. Здравствуй, Лена, забери этого разговорчивого джентльмена, иначе он в школу опоздает.
   Валерий. Привет, Лена! Анатолий? Где он, мама, уехал рыбачить или спит ещё? Лена интересуется...
   Татьяна Григорьевна. Валера, я прошу...
   Лена. Я ничего не спрашивала о нём, любишь ты, Валерка, повредничать.
   Валерий. Люблю - хобби такое. Вот я маме сейчас говорил, что ни одна девушка не согласится поехать с Анатолием на его север, в результате он останется холостяком. Либо ему надо жениться на корячке.
   Лена. Почему ты так думаешь? Которая его полюбит, поедет с радостью.
   Валерий. Но там дикие морозы! Полярная ночь - страшное дело!
   Лена. Ничего, люди там живут и работают.
   Валерий. Я так и подумал: ты бы поехала.
   Лена. Причём здесь я? Речь шла не обо мне, а вообще, вредный ты человек всё-таки! Ты идёшь или хочешь опоздать?.. Я пойду, ты оставайся.
   Валерий (смотрит на часы). Пора. Вредный человек не враг самому себе. Сегодня с утра Кабаниха - нельзя опаздывать, себе дороже.
   Татьяна Григорьевна. Кого это вы так называете? Марию Дмитриевну что ли? Озорники!..
   Валерий. Вот видишь, ты сама догадалась, значит, похожа как две капли; и любит она про неё рассказывать - достала всех.
   Татьяна Григорьевна (провожает). Ты уж не повторяй за другими как попка, неприятностей наживёшь. Отец тебе что говорит: учителя надо уважать, иначе у него ничему не научишься. Я уж запомнила, а от тебя как от стенки горох... его слова.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Татьяна Григорьевна одна.

   Татьяна Григорьевна. Ну, проводила двоих, слава Богу. Можно присесть. Валентине звонить? Нет, рано ещё, неудобно. Да о чём с ней говорить? Предлог какой-нибудь найти? Какой? Ничего в голову не приходит. Она может и не знать ничего. Раз они с Ветерковым не ладят, он ей мог и не сказать... или выгнала она его. А больше негде узнать... Позвоню... здравствуйте, Валентина Николаевна, что-то вы не заходите к нам... начну, а там будет видно... Подожду, Толя пока спит. Я сама-то перед рассветом поспала немного, о своём думала. Человек ведь родится, а кто папка, спросит... А что будет, когда уедет Толя? То немного себя успокою, то снова начинаю переживать. Анна Павловна - женщина с характером, поставит вопрос ребром... О чём она думает? Иван тоже телец упрямый, не так просто им командовать. Я его за двадцать шесть лет изучила. Не любит он никаких перемен: будет стараться жить на две семьи. А что она может сделать? Да ничего! Уехать? Скатертью дорожка... Не для этого она рожать собралась - на что-то надеется... А Валерка через год учиться уедет?.. Толя проснулся.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Татьяна Григорьевна и Анатолий.

   Анатолий (выходит из дома). Доброе утро, мама.
   Татьяна Григорьевна. Доброе утро, Толя. Что-то ты мало поспал? Я слышала, как ты ночью ходил, на крыльце долго сидел.
   Анатолий. Да, было, но спать больше не хочу.
   Татьяна Григорьевна. Кушать будешь?
   Анатолий. Подожди, я ещё не совсем проснулся.
   Татьяна Григорьевна. Ты меня прости, я уж тебе признаюсь: слышала я ваш разговор с Ветерковым. Зря ты с ним связался - толку от него как от козла молока. Лучше бы я сама с ней поговорила.
   Анатолий. Ещё чего придумала? Тебе-то зачем лишние волненья? Потом это всё суета с заранее известный результатом. Ты права, конечно: зря я пошёл на поводу у Славки. Это была ошибка...
   Татьяна Григорьевна. Я же вижу, как ты переживаешь. Ты даже понять не можешь, как мне это больно наблюдать... Я бы уж постаралась... А вдруг... хотя, пожалуй, ты прав, что ответ известен. А зачем тогда тебе так переживать?
   Анатолий. Не надо бы, но не получается... Эту ночь я много думал и понимаю, что дело не только в моей службе на севере.
   Татьяна Григорьевна. Трудно заглянуть в мысли другого человека, особенно... если он этого не хочет.
   Анатолий. И тем не менее... Когда я к ней пришёл, она произнесла заранее заученную фразу и закрыла дверь. У меня было впечатление, что она боится себя, боится, что проявит слабость. И не дай Бог мне её слабость увидеть. Она твёрдо решила не связывать свою судьбу со мной.
   Татьяна Григорьевна. Она очень интеллигентный человек, я до сих пор не понимаю, как она вышла замуж за Лёху.
   Анатолий. Подожди, мама, не перебивай... Я служу, а ей служить не хочется. Когда я был в училище, у неё не было таких мыслей. Наверно, она тогда не задумывалась об офицерской судьбе. Моё направление на север отрезвило её, заставило задуматься. Она поняла, что я зависимый человек. Она испугалась, что эта зависимость перейдёт на неё и её детей.
   Татьяна Григорьевна. А когда подвернулся Лёха, она поспешила отрезать всякие связи с тобой. И если б Лёха не был таким дураком, они бы жили до сих пор нормально...
   Анатолий. Допускаю... У неё есть особенный внутренний мир, о котором Лёха не догадывался и, конечно, на него не мог покушаться. Это её устраивало... Но выбор оказался не из лучших...
   Татьяна Григорьевна. Да, всё сложно у вас получилось...
   Анатолий. Она вообще очень сложный человек: где-то душевный и мягкий, а где-то закрытый и твёрдый...
   Татьяна Григорьевна. Все мы такие... Давай, чем прибывать в неведении, позвоним Валентине Николаевне, она уж что-то должна знать.
   Анатолий. Позвони, я не хочу: излишним вниманием к ней, мне кажется, я посеял необоснованные надежды...
   Татьяна Григорьевна (звонит по местному телефону). Не отвечает... Она не одна, в другой комнате молодая учительница живёт, никак не запомню... Маргарита Петровна, кажется. И той, значит, нет дома. Идём завтракать, потом ещё позвоним.
   Анатолий. Ты хочешь - ешь, я пока не хочу.
   Татьяна Григорьевна. А я тебя ждала, тоже аппетита нет... Вот она сама идёт.
  

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Те же и Валентина.

   Валентина. Доброго вам утра!
   Анатолий. Здравствуйте!
   Татьяна Григорьевна. Здравствуйте, Валентина Николаевна, а я вам только что звонила, никто не ответил. Резко забыли к нам дорогу, не заходите третий день. Что случилось?
   Валентина. И настроения не было, и не знала, что вам ответить, если будете меня спрашивать.
   Татьяна Григорьевна. Теперь знаете?
   Валентина. Да... только не знаю с чего начать.
   Татьяна Григорьевна. Начните с начала, Валентина Николаевна.
   Валентина. Хорошо... Вечером в воскресенье я окончательно хотела выставить Ветеркова: слишком надоел он мне со своими претензиями. Уже собрала в кучу его манатки, но он начал сопротивляться. Ему, конечно, не хотелось возвращаться к сёстрам и спать снова в кухне на раскладушке. Короче говоря, он устроил мне сцену. Начал кричать, что я много возомнила из себя, не понятно ему, на что я рассчитываю. Сказал, что имеет поручение от Толи сосватать Людмилу. В результате я расстроилась и просто не было сил его выставлять. Он проспал без постельного белья на диване, а утром умылся, надушился и ушёл. И больше я его не видела. Как я теперь понимаю, он был у Людмилы весь понедельник и ночевал у неё.
   Анатолий. Не может быть!
   Валентина. Я не всё ещё рассказала... Я ждала его, чтобы узнать о результатах переговоров, должен был он хотя бы прийти за своими вещами. Но увы... не выдержала и сегодня сама позвонила Людмиле. Ответила соседка. Она сказала, что Людмила с Ветерковым поехали в город регистрировать свой брак, а ребёнка оставили у неё. Как вам это нравится?
   Анатолий. Да... Ветерков оказался человеком, а не Мефистофелем... так мне и надо... Славка не виноват, она... его выбрала... Я был готов к отказу, но не таким образом.
   Татьяна Григорьевна. Ты только не переживай, сам говоришь, что ждал отказа... насильно мил не будешь... что делать... не судьба, значит... надо жить. Это должно было когда-нибудь случиться. Такая женщина не могла долго оставаться незамужней. Конечно, я говорю банальности, но они сейчас очень даже к месту.

Занавес

КОНЕЦ

  
  
  
   39
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"