Он шел, от метро, курил и думал о девушке, с которой должен был вскоре, встретиться.
Ему все-таки было любопытно, сработает ли, в очередной раз его дьявольское обаяние, и сможет ли в первое же свидание ее завалить. Он ухмыльнулся своим мыслям, и пнул мысом казака банку из под пива.
Как же хорошо человеку, который, зная о том, что он просто лакомый кусочек для женщин, может позволить себе обращаться с ними как со шлюхами, и при этом они тебя еще и боготворят. Как его зовут никто и никогда, кажется, не знал, все звали его Джимми, в честь ДЖИММИ, ведь он так на него похож, и женщины так же к нему тянулись, несмотря на его поганый и сложный характер. И еще мало, кто из этих курочек, знал, кто этот самый ДЖИМ, из-за которого он получил эту кличку.
Он, иногда и сам уже не помнил, как его зовут. На вопрос как тебя зовут, он неизменно, опустив глаза вниз, потом, глянув на "жертву" исподлобья, слегка ухмыляясь, говорил: "Джимми, так меня зовут".
И они на это клевали, каждый раз! Его друзья, которых у него было немного, опять же из-за его гадкого характера, просто диву давались, как они сами под ним стелились, даже, несмотря на то, что обычно, он очень обидно над ними издевался, даже изощренно.
Город казался серым и унылым, было прохладное и дождливое лето, что вполне его устраивало. В наушниках неизменно звучали "the doors".
А вот и она, маленькая и аккуратная блондиночка, которую так и хотелось трахнуть, но он решил, что надо ее хорошенько обработать, так как она явно была очень щепетильна в этом вопросе, такая вся из себя фифа. Он даже в какой-то мере ненавидел ее, но и хотел. А иногда, он представлял, как лупцует ее, а потом берет силой, в разных позах, которые ей явно не по нутру, приговаривая при этом всякие гадости....
Он мило улыбнулся ей, а она аж прям вся растаяла.
--
Привет, детка - он слегка растягивал слова, приобнял ее и влажно чмокнул в губы. Она неосознанно вытерла щеку, что его просто выбесило, но он продолжал ухмыляться.
--
Здравствуй, - про себя Поля подумала, что он очень конечно красив, но в остальном, он ее даже пугал, но так к нему тянуло, да так, что она не смогла ему отказать во встрече.
--
You're lost, little girl...
--
Да, нет, я вроде знала, что встречусь с тобой - ответила Поля.
--
Хм, ты знаешь.... - они улыбнулись друг другу.
Джим подумал, что иногда среди девушек бывают исключения. В паху зачесалось.
Пока они шли по улице, до кинотеатра, ребята молчали, каждый думал о своем: Джим, о том, как бы не сорваться; а Полина, о том, чтобы не позволить ему лишнего. Она понимала, что, если поддаться чувствам, ничего хорошего не выйдет. Она даже не понимала, а чувствовала это. Страх зарылся глубоко, от чего было жутко щекотно, как будто бабочки летали. Но он - это запретное нечто, было настолько притягательным....
Он зачесал пятерней свои лохмы и откинулся назад, перевернулся на бок и взял сигарету. Член болел.
--
Будешь? - прохрипел Джим.
--
Нет, я вообще-то не курю.
Джим подумал о том, что блин, телка-то конечно клевая, но все-таки не в его вкусе, слишком приторная, и никакой шлюховатости. Хотя, что-то он в ней разбудил....
Поля сидела на крае кровати, не решаясь шевельнуться, она чувствовала себя неловко, а еще использованной... нельзя сказать, что ей не понравилось, как раз, наоборот, в отличие от своего тезки, у этого Джима вообще никаких проблем не было.
Она словно парила, эти несколько часов безудержного секса, кажется, он делал с ней все что хотел. Таких бурных оргазмов, у нее ни разу не было, она выдохлась, а он, кажется, и не запыхался. Хотя про себя любимого не забывал. И у Поли, хоть и возникали мысли, на какие-то вещи и позы сказать - нет.... Но она не нашла в себе сил, и жалела и не жалела об этом. Хотя сейчас, в данную минуту она чувствовала себя такой опустошенной, одинокой, как никогда, наверное, в жизни, себя не чувствовала. А если проще - хреново.
А этот, подложил под спину подушки, и сидит королем, развалившись, курит и щурит левый глаз, чтобы дым не попал, и ухмыляется, сучонок. Сейчас, ей хотелось просто расцарапать его рожу, бить его изо всех сил... Злоба просто кипела в ней, или даже БЕШЕНСТВО. Он думает, что самый умный, сексуальный, обаятельный....
А ведь он прав, когда последний раз она с кем-то могла говорить много-много, и не бояться показаться заумной.... А про секс даже и думать не хотелось, когда уже половина из ее бывших любовников, просто была ни на что негодна. Да что тут говорить, когда на тебя не встает, а ты уже готова, и втирают очки, что такое с ним В ПЕРВЫЙ РАЗ. Знали бы эти милые люди, как иногда их чихвостят, и как тяжело сдерживать смех в такие моменты. Хоть даже мысль о смехе сама по себе очень злобная. И может действительно это впервые. Или когда человек настолько хреновый любовник, лежишь и ждешь, когда это все кончится уже, а тебе на ухо шепчут - тебе хорошо? Ты скоро? Я уже на подходе. И прочий бред. Но почему нет сил отпихнуть человека, встать и уйти. А ты корчишь довольное лицо, потом спокойно провожаешь его, целуешь в щечку. И обещаешь не пропадать....
Джим, затушил сигарету, почесал пах, и ногой, слегка толкнул Полю в спину, она настолько вся сжалась и задумалась, что от неожиданности чуть не упала. Она отцепила руки от плеч и ухватилась за край кровати, чтобы не упасть. Повернулась:
--
Чего? -
Он похлопал рукой рядом с собой, приглашая ее сесть рядом. Поля подчинилась и уютно устроилась.
Он приобнял ее левой рукой, и положил ладонь Поле на грудь. Ей это очень понравилось, хотя какая-то ее часть просто ненавидела этого человека, другая же, тянулась к нему, как мотылек к огню. Джим начал пальцами медленно и аккуратно теребить ее сосок. Возбуждение, словно круги на воде, начало растекаться по телу, увеличиваясь с каждым прикосновением, а он сидел, словно, ничего не происходит, думал о чем-то своем. Поля повернулась к нему лицом и кончиком языка провела по уголку его губ. Он вытащил язык и начал ласкать ее язык, повернул голову, и все переросло в жаркий поцелуй, глубокий, даже, некий вдумчивый акт; кровать словно была единственным островом, где действительно была жизнь. Поля потянулась, чтобы обнять, обнять огонь, который сжигал ее, огонь, заключенный в теле этого странного человека, у которого казалось, не может быть друзей, любви, ничего. И это НИЧТО готово, было уже поглотить и закрутить их в вихре, и скинуть в самую пропасть. Это было еще похоже на поле битвы, двое оставшихся, после сокрушительной битвы, дрались не на жизнь, а на смерть. Лоснящиеся от пота, обнаженные тела, переплетенные в хитром узоре, загадочно мелькали тенями на потолке и стенах, свечи почти все потухли, им оставалось не долго. Может это даже больше похоже на шаманский танец, призывающий духов. Все эти образы нечетким калейдоскопом мелькали перед Джимом, в этот момент он думал, что это все-таки прекрасно....
И вот он the end. Поцеловавшись, словно на прощание, они расцепились и раскинулись на кровати. На этом сегодняшняя глава для обоих закончилась.
Поля лежала, пытаясь выровнять дыхание, глаза закрыты, перед глазами разноцветные круги, судорогой свело все тело, но это было прекрасно. Казалось, она никогда не сможет встать. Она почувствовала, что что-то изменилось, открыла глаза над ней появилось лицо Джима, с хитрой его ухмылочкой, он протягивал кружку с пивом, он помог слегка приподняться, Поля глотнула - холодное. Кайф.
Она искренне поблагодарила его, и опять легла, вернее, упала, мысли не хотели стать чем-то осознанным и связным. Но одна все-таки оформилась - что делать дальше, вот придет она в себя, а дальше-то? Уйти, остаться? Даже не знала, который час, а пытаться найти источник времени в лом откровенно, спрашивать его - она не решалась. Ведь в этой круговерти ничего не возможно понять. Она уже и не помнила, на какой фильм они ходили, помнила только, как он пригласил ее к себе, и она согласилась, а дальше туман и только смутные обрывки вечера, разговоров и doors на заднем фоне. Его жилище было, словно вне времени.
Джим снова прикурил, и сидел молча, смотря как дым вьется к потолку, он устал, но был удовлетворен и спокоен. Хотя тоже думал, что дальше делать с ней. Оставить ее здесь, значит частично в чем-то дать обещание или надежду на.... На что, парень? Он сам не мог понять нужно оно ему или нет. В то же время он не мог отрицать, что с ней ему хорошо, но также он чувствовал как ей неловко. Если попросить уйти, то, скорее всего, лучше дать денег на тачку, или быть приличным мальчиком и вообще проводить до дому. А хотелось ли ему вылезать из кровати, даже просто закрыть за ней дверь - нет. Решение принято.
--
Послушай, чтобы потом не было непоняток и претензий, - он слегка хрипел, дыхание еще не выровнялось, и сигареты дали знать о себе, Поля уже хотела что-то сказать в ответ, но он сделал знак - тссс. - Я не хороший парень, но и не последняя скотина, поскольку мне откровенно в лом вставать и что-либо предпринимать, чтобы проводить, выпроводить тебя отсюда, мне проще сказать - оставайся. Но сразу говорю - это ничего не значит, детка.
Оцепенение мигом прошло, вспышка ярости была такой сильной, что Поля смогла резко подняться и сесть, начала, шарить в поисках своих трусиков, по кровати:
--
Да ты совсем охренел, идиот! - она чуть не плакала, ее все это аж душило, все волшебство, если оно и было, мигом улетучилось. Начала клясть себя за то, что связалась с этим самовлюбленным отбросом нормального общества. А ведь чуть не начала думать о нем хорошо. Все-таки первое впечатление было верным.
Он ничего не ответил, поймал ее за руку, приподнял, так что стало чуть больно, но не слишком, ровно на грани, она взглянула на него исподлобья, готовая вцепиться в лицо, совсем, не ожидая, что будет дальше. Он посмотрел ей прямо в глаза, улыбнулся, как-то неумело по-доброму и поцеловал, целомудренно (после всего что было), в уголок губ.
--
Ты не поняла, я действительно хочу, чтобы ты осталась. Пусть и таким вот странным образом, - потом он взял, обнял ее, и поцеловал, прижал к себе, и Поля разревелась, как последняя дура. Странное объяснение, тебя и послали и не послали. Как к такому относиться, вот теперь, она действительно была потерявшейся девочкой.
Неожиданно для себя она поняла, что собирается принять, его приглашение. И ей было все равно, что он хам, что с таким как он вообще лучше бы никогда не встречаться, и что после всех его слов, действий, она вообще себя чувствовала куском дерьма, использованной. Но черт, если ей не понравилось это. От этой мысли стало тоскливо и паршиво. Вот как он может это делать, ведь он ничто, но поверг ее в самую настоящую тоску и одиночество, не прилагая никаких усилий. Ей стало страшно. Именно от этого шквала мыслей, эмоций желаний она и разревелась. Какое-то извращенное желание, снова отдаться ему, пронизало ее существо, и она потянулась к нему, как утопающий к соломинке. Казалось, что не вдохни она его аромат, не почувствуй она его губы, зубы, руки на своем теле, она умрет.
Джим не сопротивлялся, он ее хотел. Давно у него не было такой девушки, которая его так раздражала, но при этом вызывала жгучее желание, просто своим присутствием. Он легко снова ввязался в этот бой без побед и поражений.
В комнате было темно, окно было плотно зашторено. Поля боялась шевельнуться и разбудить Джимми, и снова ввязаться с ним в какой-нибудь дикий разговор. Беседа с ним, это как безумная скачка на бешенной и слепой лошади, все могло начаться невинно, а закончится жутким спором, чуть не доходя до драки. Никогда она не испытывала такого жгучего желания треснуть чем-нибудь тяжелым по голове, самое ужасное, что Джим не остался бы в долгу, она это чувствовала.
Она была у него, кажется уже второй день.... Началось все в пятницу вечером, а сейчас, наверное, было воскресение, вторая половина дня. С ней было такое, впервые, вот так пропасть, для всего мира. Они даже не одевались, он выдал ей свою футболку, которая была ей платьем. Они пили кофе, ругались и спорили, и занимались сексом. Теперь казалось, что так было всегда, странно, что выделывает с ощущениями и мировосприятием закрытое пространство и полумрак. Этот полумрак, словно был всегда и везде вокруг Джимми. Он словно не был реальным человеком, иногда казалось он тень, всего лишь придуманный образ. Но его губы и руки убеждали Полю в обратном - он оживлял ее. Он нежно целовал ее, ласкал тело руками, и давал понять, НАСКОЛЬКО он реален.