Тимонина Дарья Сергеевна. Серый блюз Москвы

(8:41) 01/11/11 Пьеса в одном действии

Серый блюз Москвы

Сцена 1

Серый московский свет, вместе со звуками города, проникают через маленькую щель форточки, поставленной на ограничитель. Цветок, стоящий под форточкой, слегка шуршит листьями, его тревожит холодный воздух утреннего ноября. Лара мечется по комнате, словно не может найти для себя подходящий угол в ней. Она не может ни сидеть, ни спокойно стоять, вся напряжена, словно пружина готовая лопнуть. Для нее как будто все конечно, и при этом до какого-то логического решения, завершения всего еще так далеко, за год, прожив все три. Костя стоит, понурившись, молчит, с виду спокоен, от всего отрешен, в отличие от своей благоверной. Москва за окном, несмотря на ранний час, бурлит, в этом городе нет места тишине и покою, странный ритм московского серого блюза. Он тесно связан с режимом светофоров, и рабочими часами. Мерное урчание включенного компьютера придает сцене какой-то странный оттенок нереальности, абсурдности. Желтый свет, льющийся с потолка, картину не улучшает, все уныло и тоскливо.

Действие первое

Москва, один из простых районов Москвы. Обычное ноябрьское утро, вернее, утро первого ноября 2011 года. Комната, с видом на Swiss Hotel по левую руку и останкинской башней по правую (все далеко, словно в тумане). Под окнами обычный московский дворик, и оживленная утренняя дорога. Понедельник. Все спешат по своим делам.

Лара.

Ты думаешь, мне все это так легко дается? Тяжело любить, осознавая, что, в принципе, ты безразличен человеку. Последнее время ты стараешься уколоть меня все больнее, делаешь все, чтобы оттянуть какие-то простые вещи, чтобы не делать их. Ведь так просто сказать - сделай сама, не жди меня. Мы, вроде как, семья, должны действовать сообща. А играем, в какие адские салки с нашей семейной жизнью. Ты так иногда правильно все говоришь, расставляешь по полочкам. А, однажды, Жорж Санд сказала: "Мужчина котоpый умно говоpит о любви не очень влюблен". Как же она права. Тебе нравится, когда все по правилам и правильно. Звучит ужасно, но суть передает как нельзя лучше.

Костя.

Ты не права. Я так не думаю. Не знаю, я, словно потерялся, не пойму, что мне надо от себя, жизни и нас.

Лара (поспешно перебивает).

Нас, фактически уже нет. И ты этого упорно не замечаешь. Твое настроение скачет быстрее, чем у меня во время ПМС. Хотя, чего это я, ты же всегда все мои выверты сводишь или к ПМС или алкоголю. У тебя есть правильно и неправильно, черное и белое. А, попав в серость, вернее, загнав себя, туда не знаешь, что делать. Думаешь, что кто-то посторонний, сможет дать тебе на это ответы. Даже я не могу тебе помочь, ты упорно отталкиваешь меня, а ближе никого нет.

Костя (невнятно, себе под нос).

Угу, конечно. Тебе легко говорить. Ты мало, что обо мне знаешь. Не знаешь, что я видел и чувствую.

Лара.

Правильно, потому что, на протяжении всего времени упорно меня не пускал в свою жизнь. Или даже, как это объяснить-то толком... Год твержу одно и тоже, как гребаный попугай, ей-богу. Ты слушал меня, но не слышал, говорил, что любишь, но не любил, понимал, но не воспринимал. Твоя жажда все контролировать и подминать под свои устои, просто невыносима. Да, первые пару лет, я, наверное, как и многие твои знакомые, и друзья, твою вредность и занудство, считала милыми чертами. Но со временем, это стало просто отвратительным.

Костя.

По сто раз на дню о себе такое слышу от всех. Я и сам это прекрасно знаю.

Лара.

Ты убегал долгое время от такого контроля, а что в итоге, стал таким же. Мне нужно было какое-то личное пространство, и я находила радость в том, что по пятницам после работы задерживалась и пьянствовала с друзьями. А ты донимал звонками, смсками. Сам при этом, пытаясь меня с самого начала обманывать в самых пустых вещах. Да у тебя на лице написано - не москвич. Блин, это же был тревожный звоночек, а я его пропустила мимо ушей. Думала, так забавно, он не хочет выделяться, или... Слово какое-то надо подобрать... В общем не важно. Заставлял лгать меня своим родственникам, опять же из-за такой ерунды. А то, что мне в глаза людям, принявшим меня, смотреть стыдно было, тебе вообще по боку было. Хотя, говорила же, не надо так делать. У тебя вообще странные перекосы, там, где можно промолчать, немного слукавить (как случай очередного хамства, в адрес моей бабушки), ты рубишь правду-матку. А где надо говорить и быть открытым, начинаешь лицемерить, как проклятый. Чтоб тебя, чессн слово. Твои, "спасибо, что хоть стирала", а "не отравишь", и прочие фразочки, никого не напоминает? Знаешь, как мне все это обидно и все равно, целенаправленно бьешь и бьешь. Твое, "черпать силы в себе", да твою же ж мать, если я бы не давала силы нам обоим, мы бы уже загнулись, как люди. Да не спорю, ты многое мне дал, помогал, когда мог. Но знаешь, оно не честно, при каждом удобном случае, меня этим попрекать. Я готова была быть всем, быть рядом, утешать и поддерживать, обеспечивать тыл. Но ты решил быть мужчиной, настоящим. Единственное, что на это хочется сказать - или будь им, или не берись за то, чего не умеешь в принципе. Обидно, гадко и подло, но это правда. Не надо жить с оглядкой на других. Если им хорошо, не значит, что и тебе надо делать как все. Я уже вчера тебе говорила, что зависть не всегда хороший советчик. Это чувство очень изменчиво, подлое, остановиться очень тяжело. Я сама завидую семейным парам, у которых есть дети, свой угол, уютная кухонька, где можно делать всякие вкусняшки. Ты говоришь, что я помешана на вещах и материально ориентирована, завишу от всего этого. Ты хоть раз, задумывался, что если мне это все нужно было бы, я не рассусоливала бы перед тобой свои мысли о том, что с тобой мне везде хорошо и чувствую себя дома. Твое больное самолюбие и низкая самооценка, не позволяют тебе посмотреть на себя, на нас со стороны. Все мои слова, звучат как обвинения, попытка тебя уязвить, но это совершенно не так. Возможно, все из-за того, что мы потеряли способность говорить друг с другом, быть открытыми.

(хватается за голову и теребит волосы, при этом, не останавливаясь, все так же мечется по комнате и, словно кипит изнутри, вот-вот рванет).

Костя (видно, готов начать орать, что-то сказать, но как всегда, снова замыкается в себе и пытается быть рациональным).

Я тебе уже говорил, что мне не нравится, я думал, ты со временем изменишься, повзрослеешь. Мне так многое в тебе нравилось. Но ты, осталось той же. Любишь погулять, иногда толпу, а иногда полное одиночество. Черт, я пашу как не знаю кто, чтобы у нас хоть что-то было и было, где жить. Ты все решения свалила на меня, мне тяжело.

Лара.

Вот, опять двадцать пять. Решения, какие на фиг решения? Твоя фраза, по поводу квартиры меня вообще убила - "я искал", но я осталась виновата в том, что мы переехали именно СЮДА!

(с нажимом, громко)

Что-то я не помню, чтобы ты предлагал какие-то варианты.

Костя.

Ты все время ныла, что тяжело добираться, что устаешь. Что на работе зашиваешься, постоянно какие-то дрязги, часто болела, однокомнатная нам не жна!

Лара.

Представь нас, в одной комнате, где мы проводим праздники, днюхи и прочее. Где ночуют наши, вернее - твои и мои друзья?

Как будто, с моей стороны это все тщательно разыгранный спектакль. Вот как я иногда вижу, вещи с твоей стороны. Я для тебя словно ребенок какой-то. Уже не однократно, была высказана одна фраза - если бы ты хотел, чтобы у нас с тобой что-то было, оно все пришло бы. Но, мне кажется, что ты с самого начала не был ни в чем уверен. Сначала ты ждал, когда я повзрослею, потом обижался на мои какие-то потуги обсудить тему покупки жилья. Говоришь, что целый месяц покупала журналы о покупке жилья и доставала тебя. Так на секундочку, журналы я покупала дважды, и пару раз подошла к тебе с этим вопросом, выслушала порцию говна и забила на это дело. Решив, что да, наверное, мы еще мало живем вместе, и не стоит слушать всех вокруг. Но я чувствовала, что мы уже семья. Как же я ошиблась. И это я тоже уже говорила - я строила дом (думала, что с тобой), а ты строил стену, за которой я и оказалась.

Костя.

Лара! Я сменил работу на более стабильную и перспективную, начал еще больше работать, чтобы обеспечить нас, вложиться в будущее!

Лара.

Кхе. Ты меня как-то к этому будущему особо не прикладывал. У тебя все время была какая-то абстракция меня (вернее тут слово жена, какой-то прям мифический зверь), и честно, я мало помню моментов, когда ты действительно обсуждал со мной что-то. Ты взял на себя роль главы, и я следовала за тобой. Не спорила, не лезла, куда не надо, не потому, что у меня нет собственного мнения и видения ситуации, а потому что, все было "ПРАВИЛЬНО". Зачем спорить, когда согласен с человеком? Но, опять же, ты делал и ничего особо со мной не обсуждал, я приняла навязанную тобой мне роль. И зря, наверное. Видимо, надо было как все - пилить и походить на ту карикатуру жен, которые мужчины-шовинисты рисуют. Мне очень жаль, что я попросила у тебя помощи, когда она понадобилась. Теперь ты это припоминаешь, когда нет приличных аргументов. Интересно, для кого московский вечер 22 февраля 2005 года, оказался роковым?

Костя.

О, опять все та же пластинка. Мне нужна была твоя поддержка, а ты шлялась хрен знает где, я забирал тебя и твоих друзей-подруг пьяных и развозил по домам. Ездил за тобой, забирал с работы, после учебы, работал.

Лара.

Да-да, все сводится к тому, что я вообще не работала. Я поддерживала тебя, не надо грязи. Просто все, что я делаю для нас, тебя, ты воспринимаешь как должное, а свои поступки, как подвиги.

Костя.

Нет, это не так.

Лара.

Ну да, конечно.

(с горькой иронией)

Пойми, ответы на многие свои вопросы, ты не найдешь у других. Их дать можешь только ты. Иногда полезно ставить себя на место другого человека, или посмотреть на себя со стороны. Ты так похож на чрезмерно капризного ребенка, порой, мне хочется тебя оградить от всего, закрыть. Но ты же взрослый, отмахиваешься, огрызаешься. Захожу с другой стороны, опять все не так. Говорить с тобой невозможно, ты слушаешь и не слышишь. Я не лучше, но готова это признать. Бьюсь об эту стену. Нет, я, скорее тот дурак, которого заставили Богу молиться, и расшибаю лоб. Снова и снова.

Короткий перерыв, оба хотят привести мысли и чувства в порядок, если это возможно. Как канатоходцы над пропастью, выбирают слова, так тяжело постоянно обвинять друг друга, винить себя. Слова кажутся пустыми, постоянно повторяющимися. Ничего не двигается с мертвой точки, над самой бездной разрыва, окончательного и бесповоротного. Лара на миг замирает на месте, Костя наоборот сдвинулся с места, стоять очень тяжело, но сесть, как и Лара почему-то не может. Но его все сковывает, а ее злость и обида, заставляют лихорадочно заламывать руки, дотрагиваться до предметов на столе, брать и ставить на место, словно она передумала что-то с бумажкой или ручкой сделать. Сегодня она не рисует, как иногда делает, когда волнуется, не выводит всякие каракули, не записывает какие-то фразы. Все где-то внутри. А у Кости, словно на лице написано - я в бункере, меня не достать. Новый порыв ветра, цветок шелестит, протяжный вой тянется от форточки. Но в квартире жарко, топят, да и напряженная обстановка словно накалила воздух.

Костя.

Я так много хотел сделать, но дал возможность тебе найти себя, мне было невыносимо видеть твои метания. Многого не понимаю в твоем поведении, и это отталкивает. Ты всегда все делаешь как-то не так. Меня это пугает, восхищает и отталкивает одновременно. Тоже не знаю, как лучше сказать. Ты сильная и слабая. Иногда слишком горяча в своих словах, поступках. И кажется, у тебя нет ни цели, вообще ничего. Тебе на многие ярлыки, навязанные другими просто начхать. А я не понимал, что ты действительно такая. Так ждал, что изменишься. Но ничего не изменилось. Ничего.

Лара.

Правильно, тебя просто пугает, что могу что-то ляпнуть и действительно, искренне из-за этого переживать и извиниться. Не откладывать в долгий ящик, не копить яд в себе, как ты. Господи, сколько всего ты мне припомнил.

Костя.

Да, я мелочный

Лара.

Ну, хоть в чем-то честно признался. Хе-хе. Было бы смешно, если б не было так грустно. Ведь так легко становится, когда все выговоришь. Знаешь, я весь этот год, столько думала, подбирала слова, даже писала себе тексты, что и как тебе сказать. Но все как-то однобоко и мелко, словами всего не выразить. Ты, как оказалось, никогда не видел во мне какого-то подспорья. Пытался все тянуть на себе. Я молчала и поддерживала, тихо так, ненавязчиво, это же вроде, тебя так раздражает, когда тебе лезут настырно. Но, похоже, я просчиталась. Ты из тех, кто любит то, что отрицает. Уф, завернула, хотя мысль почти верна. Это как-то слово, которое вертится на кончике языка, но все время, сволочь, ускользает. Ты подбираешь другие, но и они все не те.

Костя.

Да, да бывает такое. Часто. Да и с мыслями также.

(говорит оживленно, и радостно и грустно, как-то тепло и светло)

Лара.

Да. А когда-то мы заканчивали фразы друг за друга, говорили синхронно, читали мысли.

Костя.

Сейчас так тоже бывает.

Лара.

Слишком редко, чтобы быть правдой.

Ей хочется подойти к нему, дотронуться до его лица, кончиками пальцев, Лара уже даже подняла руку. Но отдернула, словно обожглась.

Лара.

Нет, я так не могу. Мы с тобой уже целую вечность говорим об одном и том же. Иногда мне хочется включить диктофон, чтобы послушать нас со стороны. Я примерно знаю, о чем в запале говорю, что это обидные вещи, но они есть. Замалчивая вопросы, проблему не решить. Как любить себя, кого-то другого в этом городе, где все вечно спешат и все похожи на серые тени? Вот опять, мысль проскользнула, и исчезла. Они как тараканы, только и лови. Смешно то, что я говорю тебе уже очень долго, повторюсь, как гребаный попугай, одно и то же. А ты высказываешь свои обиды, припоминаешь то, что поросло мхом сто лет назад. Так и тянет припомнить и тебе некоторые вещи, хотя иногда у тебя получается меня довести. И я все-таки становлюсь как ты. Но все-таки не делаю некоторых, в кавычках (жест руками), красивых па, в отличие от тебя. Отлавливаю это желание. Душу на корню. Хотя, наверное, не всегда это у меня получается. Но тут главное, что я хотя бы задумываюсь над этим. А ты целенаправленно давишь на самое больное. Чем слабее я, тем сильнее ты давишь. Зато, какой ты потом добрый становишься. Вот уж действительно - сделал пакость, сердцу радость.

Костя.

Ну, зачем ты так? Я же просил прощения. Признал, что делаю так. И ты сама говорила, что я это делаю, как на уровне подсознания. Может оно и так. Сам не замечаю бревно.

Лара.

Все может быть, все может статься. Ты что-то упоминал о моем словесном поносе, жалобах. Знаешь, я с тобой делилась мыслями и чувствами, а оказалось вот оно как все с твоей стороны. И вместо того, чтобы сказать мне что-то в лицо, ты просто сбегаешь, не важно как физически или мысленно, но факт остается фактом. А я остаюсь одна, в полном недоумении со своими глупыми проблемами и тревогами.

Костя.

Но ты тоже, иногда вот, просила уехать куда-нибудь на выходные, или...

(Лара прерывает его)

Лара.

Сколько раз говорить, ты не любишь, когда я плачу, не поверишь, иногда, сидя в пустой квартире, просто плача навзрыд, потом, ложась спать с книгой в руках, или всю ночь напролет, стараясь, что-нибудь стоящее написать. Но нет, как только ты почуял, что твоя добыча больше не твоя, мы сразу начали свою слежку и тотальный контроль. Да, была у меня интрижка. Но очень во многом ошибся, когда я говорила про влюбленность и свои ощущения. Заметь, ты меня в лоб спросил, я ответила. А оставил бы меня в покое, не наседал бы, я быстрее осознала бы, что опять мне попался фрукт, которому на меня насрать, что он пуст, сортирный юмор и прочий комплект, который я не люблю.

Костя.

Не надо об этом, я же сказал, что все простил.

Лара.

Если бы простил, как же. Не простил и не забыл. Подожди, пока я не сбилась. Так вот, говоря о влюбленности и вообще, каком-то живом таком чувстве. Я, прежде всего, говорила о себе, я снова ощутила себя, живой, красивой, желанной и интересной. Я как будто вновь увидела свою любимую Москву, той, которую я так люблю - яркую, живую. Все-таки роман с городом, похоже, существует на самом деле. Не думай, что это мысль навеяна всяким чтивом и кино. Нет, такое чувство к Москве у меня с детства. Думаю, ты поймешь почему. Очень тяжело жить вдали от родного города.

Костя.

Наверное.... Ты вот всегда над моим родным городом посмеиваешься.

Лара.

Я делаю это без злобы. Город N очень мил и очарователен по-своему. А вот Москва, тут все сложнее. Сюда все едут, ее опошлили. Все уже забыли, что Москва, это, прежде всего, бульвары, садовое кольцо, узкие тихие улочки центра. Тьфу, я опять сбилась с мысли. Таракашки все скачут. Так вот, ощутила себя. Как будто нашла то, что долго искала. Ты увидел, как расцвела и все для себя решил. Ведь, ты всегда все знаешь и во всем прав. Твое стремление все делать правильно, быть у руля, погубило нас. И как только, я почувствовала что-то давно забытое, сам завел разговор о разводе и прочих ярлыках, которые на самом деле ничего не значат, если есть хоть какое-то чувство. Ты дал время подумать, сам все предлагал, варианты выхода и прочее. Я не говорила тебе, кое о чем. Во всем соглашалась и думала, может и правда так будет вернее всего. А не говорила я об одном, тогда я ни за что на свете не хотела потерять тебя. Инициатива исходила от тебя, а я не перечила. Может, где-то мысль и была, но настолько мелкая и так быстро ушла, что можно сказать ее и не было вовсе. А ты устроил драму. Но плюс в том, что мы начали говорить. Ты начал слушать, что-то говорить от сердца (я так думала). Но потом все вернулось на круги своя. Я опять все неправильно поняла. Ты иногда умеешь запудрить мозги так, что ужас. Говоришь умные и простые вещи, а на деле не понимаешь их, а может, просто не веришь. Это не твое. Ох, снова у меня словесный понос, как вы изволили выразиться, и не раз, сударь. Все говорю и говорю, а ты и слова вставить не можешь.

Костя улыбается, снова становится, таким родным, близким. Лара хочет опять прикоснуться к его лицу, такому любимому. Смотрит на него с теплотой, делает пару шагов, протягивает руку, а он исчезает. Его не было. Она снова все говорила в пустоту, так и осталась стоять на фоне окна, через которое льется серый дневной свет, машины и люди все также в ритме блюза, а желтый свет лампы под потолком, делает картину более печальной, чем есть на самом деле.

Занавес

Оставить комментарий © Copyright Тимонина Дарья Сергеевна Размещен: 01/11/2011, изменен: 19/11/2011. 21k. Статистика. Пьеса; сценарий: Проза		Ваша оценка:

Тимонина Дарья Сергеевна : другие произведения.

Серый блюз Москвы