"Если Вы, дорогой читатель, собираетесь покончить с собой с помощью пистолета - ни в коем случае не стреляйте себе в висок! Таким образом Вы просто произведете себе лоботомию, и результата не добьетесь. Так же, многоуважаемый читатель, не рекомендовал бы я Вам стрелять снизу в подбородок - так просто отрывается лицо. Настоятельно рекомендую Вам пускать пулю в небо, направив ствол так, чтобы пуля вышла чуть выше затылка..."
- Была ли когда-нибудь написана эта сказка? Ну, про доброго-предоброго доктора Айболита, что сидел под деревом и лечил, лечил...
За окном, непробиваемой стеной застыл громадный дом напротив. Внизу этой стены суетились прохожие, бегали дети, гудели машины, лаяли собаки - в общем, внизу шла жизнь. Низ даже видно было сколько-то, в отличие от верха. Стена полностью закрывала собой небо.
Звонили. Звонил человек, назвавшийся незначительным именем, и сказал, что пациент умер, а так же сообщил, что если повестка в суд не придет по адресу - то он, этот человек с незначительным именем, сам займется вышеозначенным делом, и церемониться не намерен. Никаких вопросов после его звонка не осталось вовсе.
Ты отошел от окна. Ты подошел к стенному шкафу.
Там, за дверцей, под слоем хлама и не хлама прятался маленький стальной ящик. В ящике - кобура, в кобуре - пистолет... Как кощеево яйцо, легко поддалась вскрытию вся сия конструкция. Только иглы в ней не обнаружилось...
За окном шумно промчалась куда-то, ревя во весь голос, пожарная машина. Она всегда узнается по сигналу. А пистолет уже лежал в руке. Оружие - всегда придает ощущение силы, власти, даже если пулю собираешься потратить на себя.
Зачем-то надо было проверить магазин - полон ли? А куда из него патроны могут деться, если не стреляли из него ни разу... Взгляд внутрь ствола дал понять, что никаких проблем при стрельбе возникнуть не должно. А дальше - прижался кружок металла к виску...
- Айболит, - сказал я тебе.
- Чего? - Спросил ты.
- Не стреляй в висок, лоб оторвется.
- А... Да... - Ответил ты. И сунул ствол в рот. Под сорок пять градусов.
Долго стоял, широко раскрыв глаза, перед зеркалом. Думал о чем-то. Потом вынул ствол и спросил:
- Наверное, надо оставить предсмертную записку?
Я согласился, и ты положил пистолет на пол, подошел к столу и извлек из него листок бумаги. Быстро нацарапал на нем что-то карандашом и согнул пополам.
- Черт, - сказал ты вдруг, - а ведь я был лучшим хирургом нашей клиники.
- Был, - подтвердил я.
Вдаваться в подробности смысла не было. Пистолет манил, и вскоре опять вернулся в руку. А потом вновь оказался зажатым в зубах. Глаза зажмурились. Сквозняк шевелил записку на столе. За окном опять пронеслась пожарная машина. Ухнул выстрел.
Тело мягко осело на пол. Я смахнул со щеки невесть откуда взявшуюся каплю крови. Встал, прочитал записку. Да, ты не оригинален, Айболит. Все одинаковы.
Постояв пять минут, я дождался стука в дверь, и подошел к глазку. Кто-то из соседей отреагировал на выстрел и вызвал ментов. Бодрые соседи, однако, не всегда так быстро реагируют.
Я вышел, и увидел тебя. Ты шел вниз по лестнице. Ты опасливо косился на закрытую дверь квартиры, в которой спал человек, лишенный головы.
Я пошел за тобой. Ты спешил на деловую встречу. Ты сел в такси. Я сел вместе с тобой.
У тебя сегодня должен быть тяжелый день. Я еду в такси рядом с тобой, и мы мило беседуем. Ты уверен в себе, и ты рад спорить со мной - на любую отвлеченную тему, ты готов выложить мне любые пикантные подробности своей жизни, чтобы доказать свою правоту. Ты еще не знаешь, что подельник кинул тебя, и кое-кто очень не доволен таким поворотом событий. Ты еще не знаешь, что ты - неудобен неким абстрактным людям, которых даже я пока видеть не в силах. Ты просто едешь в такси и наслаждаешься летом, утром, наслаждаешься звуками "Радио Шансон" из динамика магнитолы. Ты споришь со мной, полагая, что споришь с собой. Ты строишь планы на будущее. Ты отвлекаешься от спора со мной на короткие разговоры по телефону. Ты требуешь, угрожаешь, льстишь, врешь, говоришь глупости, нежничаешь с любовницей, и опять требуешь. Ты живешь.