Тимур Махмуд. Каратель

Тимур Махмуд

Каратель

Вчера.

Свет настольной лампы освещал третью часть комнаты -- этого было достаточно. В противоположном углу на старой деревянной тумбочке стоял небольшой телевизор, как будто крича яркостью изображения и быстрой сменой разноцветных картинок, и если бы в помещении были зрители, больные эпилепсией, у них бы наверняка случился припадок. Это была заставка одной из рубрик вечерних новостей -- криминальные сводки. Но звук был выключен, поэтому на фоне этой "светомузыки" в комнате было неестественно тихо.

Он разглядывал с восторгом лежащую на столе камчу, работу над "усовершенствованием" которой закончил несколько минут назад. Плоды труда вызывали в нём одновременно и радость ребёнка, наконец завершившего склейку модели танка или самолёта, и вожделение сексуально озабоченного взрослого любителя нетрадиционных "развлечений", которому не терпелось испытать новую "игрушку" в деле. Его ладонь погладила рукоять, и он представил, как крепко сжимает её, отводит руку назад и резко выталкивает вперёд, разрезая воздух со свистящим звуком. Возбуждение пробежало мурашками по его спине, груди и ногам, отдавшись эхом где-то в штанах. Последнее он подавил, нахмурив брови, внезапной вспышкой отвращения к тому, что увидел на экране включенного телевизора, надпись в нижней части которого оповещала зрителей о том, что им показывают кадры материала, сделанного в качестве оперативных съёмок во время проводимой операции. Из здания с ярко мигающей неоновой вывеской одну за одной на ночную улицу выводили легко одетых девушек, закрывавших ладонями лица. Короткие юбки и шорты разрешали любому желающему лицезреть оголённые ноги, а одежда выше пояса едва прикрывала грудь. Он нажал кнопку "mute", отключив беззвучный режим, и голос за кадром поведал ему о том, что очередной притон по оказанию интим-услуг был выявлен несколько дней назад и вот сейчас происходит его ликвидация с задержанием всех причастных к этому делу лиц. Затем короткое "интервью" одной из жриц любви, которая уверяла, что всё это в первый раз, и вообще на данный способ заработка её подтолкнула нужда, потому что ей нужно оплачивать учёбу и жильё, а родителей обременять она не хочет, так как им самим туго приходится, ведь они ещё воспитывают её годовалого ребёнка.

-- Шлюха, -- произнёс он, чётко выговаривая каждый звук, как будто был диктором и записывал обучающий курс произношения разного рода ругательств.

Нажав на красную кнопку на пульте, он отвернулся от телевизора и невидящим взглядом упёрся в камчу, которую когда-то давно ему подарили соседи. Сегодня он прикрепил к верёвке, искусно стилизованной под переплетение из конского волоса, стальной штык, угрожающее поблескивающий остриём. Зачем это было сделано, он сам точно сейчас не представлял, но где-то в подсознании уже был убеждён, что не просто так от скуки и что обязательно в будущем применит камчу с пользой.

И вскоре это случилось.

Тремя месяцами ранее.

Вторая половина октября выдалась очень тёплой. Эльмара сидела на скамейке в парке и разговаривала со своей односельчанкой Алидой, которую случайно встретила на автобусной остановке. Несмотря на возраст Эльмары, доля ей выпала не из лёгких. В семнадцать лет её выдали замуж за одного из сыновей друга отца, а через год она уже родила девочку, которую назвали Сауле. Спустя несколько месяцев после этого её муж умер в результате несчастного случая -- упал с крыши. Затем через какое-то время, оправившись от потери, девушка со слезами и скандалом получила согласие родных на переезд в Алматы для поступления в один из ВУЗов. Ребёнку на тот момент был уже годик. К сожалению, бесплатного обучения государство предоставить не смогло, и девушке пришлось учиться и параллельно работать. Но денег, конечно, катастрофически не хватало, потому что помимо бытовых нужд на новом месте, из родного аула постоянно поступали упрёки в том, что она "в большом городе прохлаждается, а ребёнок её тут голодает". Приходилось и домой отправлять деньги. Хотя получалось далеко не всегда, и упрёки становились всё более частыми и острыми. Обо всём этом Эльмара поведала Алиде, а та в свою очередь предложила ей подработку. Алида была старше на три года и в южной столице чувствовала себя, как дома, будто родилась и выросла тут, о чём с гордостью и рассказывала.

-- У тебя уже был секс, так что ты знаешь, что это такое. Я уже год так зарабатываю и ни в чём себе не отказываю. Хватает на аренду квартиры, одежду, продукты и развлечения -- на всё! -- белоснежная улыбка была чем-то вроде подтверждения удовлетворённости, получаемой от жизни.

-- Ну... не знаю, -- Эльмара с недоверием взглянула на знакомую и опустила взгляд. Для неё это было чем-то диким: односельчанка предлагала ей оказывать интимные услуги незнакомым мужчинам за щедрое денежное вознаграждение. Но ведь ей так нужны деньги, и если она воспользуется этой возможностью, то все проблемы решатся разом.

-- Ты не переживай. Я же просто предлагаю, не заставляю. Если захочешь, то я отведу тебя, куда нужно. Только если решишься, то предупреди меня, я хоть приодену тебя. Номер запиши, и я побегу -- надо ещё сапожки успеть купить, -- с некоторой долей хвастовства сказала Алида.

-- Хорошо, --покорно ответила Эльмара и достала свой мобильник.

Двумя месяцами ранее.

Она всё-таки решилась. Конечно, было очень мерзко, когда на её хрупком теле тяжело дыша лежит потный боров, обдавая запахом алкоголя. Ей хотелось плакать. Её тошнило. Отвратительным было чувствовать чужого человека внутри себя. Вернувшись после первой ночи под утро, скрючившись в душевой кабинке, дрожа и плача под потоками горячей воды, она чувствовала, что находится на грани нервного срыва. Ей хотелось выбежать из ванной комнаты, открыть окно и выпрыгнуть голышом с пятого этажа навстречу своей смерти. Казалось, что всё тело пропитано грязью, а она сама больше недостойна носить свои имя и фамилию, недостойна быть матерью, недостойна жизни. В течение двух ночей ей приходилось раздвигать ноги перед мужчинами, которые, как минимум, были в два раза старше её. Они приходили в деловых костюмах, но выглядели неопрятно -- пьяные, дымящие сигаретами и грязно выражающиеся, грубо хватающие за грудь и ягодицы.

Ей было страшно, и казалось, что этот кошмар никогда не закончится. Но он всё-таки закончился.

Зато она разом покончила со всеми денежными трудностями -- это открытие ей помогла сделать всё та же Алида, которая пророчила Эльмаре успешную карьеру. Две ночи -- и жильё оплачено, деньги родителями отправлены, на столе два пакета продуктов, а в спальне на кровати два пакета новой одежды. Но необходимо внести оплату за обучение за первое полугодие -- эту проблему она решит в течение месяца, судя по обещаниям старшей подруги...

Одним месяцем ранее.

Эльмара почувствовала, будто весь мир в её руках. За последний месяц её жизнь резко изменилась. С одной стороны, она больше не нуждалась в деньгах, жила, не боясь оказаться на улице, хорошо одевалась и питалась, а также больше не подвергалась нападкам со стороны родни, а с другой стороны, она была проституткой. Вот такая правда, и правду эту она приняла достаточно быстро, как будто несколько лет, втайне от всех, готовила свою психику к осознанию неприятной правды о своей участи.

Университет девушка стала посещать реже, но всё-таки училась хорошо. Казалось, всё наладилось, если это возможно при таком образе жизни, но иногда среди ночи Эльмара просыпалась и плакала, а потом не могла больше уснуть.

Неделей ранее.

Шум доносился откуда-то снизу, с первого этажа. Приглушённые крики женщин и мужчин, топот, как будто целая команда футболистов решила провести тренировку прямо в вестибюле отеля.

Эльмара в этот момент была в прилегавшей к комнате душевой, а её клиент лежал в постели, ощущая истому, лениво растекающуюся после полового акта по всему телу.

Дверь с грохотом была выломана, и два человека в форме защитного цвета, бронежилетах и с масками на лицах ворвались в комнату. В руках было оружие. Мужчина, ещё секунду назад чувствовавший, что вот-вот уснёт, резко соскочил с кровати, приняв сидячее положение и придя в оцепенение. Один из ворвавшихся схватил его за шею и резко опустил на пол лицом вниз, наступив ногой на спину и прокричав, чтобы тот не шевелился.

Дверь в ванную также была открыта ударом ноги второго человека в маске с оружием. От неожиданности произошедшего Эльмара вскрикнула и подняла руки, как будто играла в войнушку, и теперь её взяли в плен.

-- Выходи! Рожей в пол! -- крикнул ей мужчина.

Дальше в голове её помутнело. Шум, крики, размытые картины номера, в котором она только что обслужила одного из уже постоянных клиентов -- всё смешалось в одно грязное и липкое пятно. Эльмара не могла сдержать слёзы, поэтому пыталась скрыть в своих ладонях, которые подобно воротам крепости плотно закрывали её лицо. Что она скажет родителям, когда они узнают? Что скажут родственники и соседи? Как она будет смотреть в глаза одногруппникам и друзьям? И как ей теперь воспитывать свою дочь?

Она не помнила, как оделась, как вышла из номера и как оказалась в отделении полиции, где щуплый и низкорослый сотрудник с кривыми жёлтыми зубами назойливо задавал вопросы при этом не смотря ни в глаза, ни в записную книжку, зачем-то лежащую, но не используемую. Он нагло пялился на её грудь, что была скрыта кофточкой с глубоким вырезом. Полицейский предупредил её о том, что ведётся видеосъёмка и попросил её представиться, затем начал спрашивать о том, где она живёт, что делала в том номере с женатым мужчиной и так далее. Минуты тянулись, как часы. Ей казалось, что она целую вечность сидит за столом и отвечает на вопросы этого уродца. Наконец, допрос закончился, и девушку отвели в камеру к её "коллегам", которые, видимо, не впервые находились здесь, так как настроение у них было вполне неплохое.

-- Чё, первый раз? -- спросила её блондинка, рядом с которой присела Эльмара.

-- Да.

-- Не переживай, щас они понты поколотят, да отпустят. Потом просто отработаешь.

-- В смысле?

-- Ну, это всё показуха. Нам ничего не будет, они же нас и крышуют. Просто иногда нужно на их мероприятия выезжать. На дачу там, или в баню.

Эльмара промолчала, до неё пока не всё дошло, но общую суть она уловила. И было такое чувство, что всё это ей давным-давно было известно.

Утром их всех выпустили, а тот тщедушный полисмен, который её допрашивал, перед тем, как дать девушкам уйти, с ухмылкой подмигнул Эльмаре.

Сегодня.

Айят Каримович ворочался в кровати уже второй час -- никак не мог уснуть. Последние несколько лет сон никогда не приходил к нему сразу. "Старость -- не радость" повторял он. Этот шестидесятилетний мужчина был вполне здоров и жизнерадостен, бодр и приветлив, но где-то в глубине него жила всепоглощающая и бесконечная печаль. Печаль по прожитым годам -- лучшим годам, как он считал. Печаль по рано ушедшей супруге Печаль одинокого человека на закате своих лет -- таким он видел себя. Перевернувшись с одного бока на другой уже, наверное, в сотый раз, Айят Каримович тяжело вздохнул и, отбросив одеяло, поднялся с кровати. Прошёлся по спальне из одной стороны в другую, время от времени приглаживая свои уже полностью седые, но густые усы. Открыл шкаф, где в коробках из-под обуви хранились старые фото, документы и различные вещи из прошлого. Так и провёл он сидя у открытого шкафа ещё около двух часов, а затем уже улёгся и уснул неспокойным сном, несмотря на то, что за стеной у соседа по лестничной площадке вновь бурно праздновалось какое-то событие.

+++

Утром, выходя из своей квартиры, Айят Каримович увидел, как дверь соседа тоже открылась и из неё быстро вышла молоденькая девушка, невысокая и стройная, светлокожая и приятная, но было что-то в её лице напряжённое и настораживающее, а одета она была несколько легко для, пускай не снежной, но всё-таки достаточно прохладной погоды января. Она успела сделать лишь один шаг за порог, как в проёме между косяком и дверью появилась чья-то рука и схватила её за ягодицу. Девушка молча повернулась, взглянула на того, кто её только что ущипнул, приоткрыла рот, будто собираясь что-то сказать, но в последний миг передумала и громко цокая каблуками по ступеням лестницы начала спускаться вниз. Из-за двери выглянул сосед Аята Каримовича Даурен, провожая девушку взглядом. Даурен был явно выпившим, так как глаза его были каким-то водянистыми и когда она поздоровался со своим пожилым соседом, всю лестничную площадку на уровне второго этажа будто заполнил запах спиртного.

-- Это твоя невеста? -- полюбопытствовал пенсионер.

-- Ну, как сказать... этой ночью она была моей невестой, -- ответил молодой человек, обнажив неровные зубы, цвет которых явно был скорректирован никотином и алкоголем, -- Айят-ага, зайдёте? Выпьем по сто грамм, -- внезапно в нём проснулся гостеприимный хозяин.

-- Нет, спасибо, мне нужно идти, -- сухо ответил мужчина и прошёл там, где ещё минуту назад прошла молодая особа.

Даурен закрыл дверь на замок и направился на кухню, где на столе стояло два стакана (один с недопитым мартини и один пустой), пустая рюмка и бутылка коньяка. Налив себе полную рюмку, он залпом её выпил. Затем вдохнул в себя воздух, издав шипящий звук, и пустил отрыжку. Сегодня у него выходной. Он заслужил. Все эти дежурства, разговоры с проститутками, наркоманами, угонщиками, ворами и прочей швалью очень выматывали. А ещё и бумажная волокита к тому же. Тонны бумаги расходовались на отчёты о проделанной работе. Ему нужен был отдых. И отдых этот начался ещё вчера, когда он по пути из отдела домой заглянул в один из притонов, находящихся на их территории. Там он пробыл недолго, так как сразу нашёл девушку, которую приметил ещё в прошлую субботу. Молоденькая и ещё не потрёпанная. И как её угораздило попасть в такое место и начать заниматься тем, чем она занималась? Впрочем, этот вопрос -- не его ума дело. Он поговорил с "руководством" молодой жрицы любви и уже через несколько минут после короткой беседы этого самого "руководства" со своей "сотрудницей" Даурен со своей "невестой", как он её представил соседу, сидели в салоне такси, направляясь теперь уже домой. Девушка была неразговорчива, но он узнал, что зовут её Эльмирой. Или Эльмарой. Точно он не помнил, так как уже был выпившим, когда приехал за ней. Оказавшись в квартире, он налил ей мартини, а себе коньяка. Она выпила. И он выпил. Далее последовало то, ради чего он, собственно, её и привёз. Ему понравилось то, как она вела себя в постели. Иногда ему даже казалось, что он занимается любовью с девушкой, которую любит и которая действительно является его невестой. Но через несколько минут, находясь уже на кухне, наливая себе в рюмку коньяк и глядя на курящую тонкую сигарету девушку, он понимал, что пьяное сознание и фантазия подшучивают над ним. Тогда в нём появлялась необъяснимая злость, и он в приказном тоне говорил, чтобы Эльмира или Эльмара отправлялась в спальню и ждала его там. Пьяный секс, перемежевавшийся с распитием коньяка, также был дополнен несколькими провалами в неспокойный сон -- вот такой отдых у Даурена.

Он налил и выпил ещё одну рюмку и отправился спать.

+++

Эльмара чувствовала себя облито грязью с ног до головы. Вчера приехал этот тощий парень с кривыми зубами, который допрашивал её в прошлую субботу, и ей пришлось всю ночь провести с ним. Она уже имела достаточный опыт, чтобы понимать, что любовник из Даурена (так он представился), не ахти. В нём ощущалась неуверенность юнца, которую он постоянно пытался подавить и прикрыть гонором, используя своё положение. Она быстрым шагом вышла из подъезда, съёжившись от холода, и направилась через двор в сторону проезжей части. Вдоль дороги были припаркованы машины. Она вышла с тротуара на дорогу и вытянула руку, чтобы поймать такси, вспомнив, как ей стало стыдно, когда на лестничной клетке этого уродца ей встретился тот седой мужчина с усами. "Да какая уже разница, всё равно всем вокруг плевать друг на друга", -- подумала девушка и заметила, что у неё дрожать колени и стучат зубы. Всё-таки январь, зима.

-- Доча, тебе куда? -- мягкий, но при этом ещё полный жизненных сил голос, нарушил её размышления.

Эльмара увидела, что рядом с ней остановилась старенькая иномарка, и из-за приспущенного стекла на неё глядел тот самый пожилой мужчина. Ей и не хотелось с ним ехать, так как стало снова стыдно, и в то же время хотелось -- было в нём что-то по-отечески тёплое и доброе. Она смогла перебороть свой стыд, потому что уже дрожала от холода всем телом, назвала ему адрес -- на что он кивнул в знак согласия. Что-либо говорить Айяту Каримовичу не пришлось -- девушка открыла дверцу и разместила своё дрожащее тело на заднем сиденье.

Всю дорогу они ехали молча, лишь когда добрались до нужного места, девушка спросила у него:

-- Сколько я Вам должна, ага?

-- Да нисколько, доча, мне по пути. Только обещай, что в следующий раз оденешься теплее, -- с улыбкой произнёс мужчина, а про себя подумал, что не мешало бы ей сменить круг знакомств, но тут же перебил себя другой мыслью -- каждый сам решает, как ему жить.

-- Спасибо Вам большое. Спасибо! -- Эльмара просто сгорала от стыда и выскочив из автомобиля, быстрым шагом направилась к подъезду.

"Такая молодая, красивая, а жизнь свою губит" -- подумал Айят Каримович, глядя, как за девушкой закрывается дверь.

+++

В воскресенье большинство жителей города отдыхает от отдыха, который начинается ещё в пятницу вечером. Но в одном из городских отелей рабочий график последнего дня недели был напряжённым, как и другие. Алида сидела за барной стойкой, потягивая слабоалкогольный коктейль через трубочку, когда к ней подошёл статный мужчина с небольшим дипломатом: уже в возрасте, но в нём чувствовалась сила и уверенность. Он спросил, свободна ли она, на что получил положительный ответ. Они поднялись на второй этаж (у Алиды был свой постоянный номер, в котором она работала). Закрыв дверь изнутри, Алида присела на кровать, подождав, когда мужчина снимет пальто. Затем она сама разделась и полностью обнажённая легла в центре постели, а клиент словно и не собирался к ней присоединиться. Тогда она решили приободрить его:

-- Ну же, милый мой, не стесняйся. Раздевайся и иди ко мне. Или мне самой тебя раздеть?

-- Сейчас, один момент, -- немного хриплым, но приятным низким голосом ответил мужчина и открыл свой дипломат, положив его на тумбочку рядом с кроватью.

-- О, если у тебя там игрушки, то за это дополнительная плата. А так я не против. Так даже интереснее, -- промурлыкала девушка и приподнялась, чтобы заглянуть в дипломат.

Содержимое она так и не успела увидеть, потом что мужчина ударил её по лицу наотмашь. Голову Алиды будто насквозь пронзила игла и протянула за собой нить острой боли. Она вскрикнула и оцепенела от страха. Через несколько секунд придя в себя, она хотела закричать, но её настиг ещё один удар -- на этот раз кулаком в нос. Затем клиент засунул ей в рот комок смятого тряпья, да так глубоко, что девушка почувствовала рвотные позывы. Широко раскрыв глаза, она видела серый потолок и тёмный силуэт своего обидчика, который быстро расплывался. Сознание ненадолго покинуло девушку и, когда она проснулась, почувствовала боль в области запястий и лодыжек. Кое-как преодолев жгучую головную боль, она приподняла голову и увидела, что её руки и ноги привязаны к углам кровати, а прямо напротив неё стоит мужчина в строгом тёмном костюме и смотрит ей между ног.

-- Вот так ты и зарабатываешь. Раздвигая ноги. Шлюха, -- медленно проговаривая каждое слово, сказал он, подняв свой взгляд и пригвоздив её ещё плотнее к кровати своими холодными глазами, -- я Каратель!

Он снова подошёл к своему дипломату и достал оттуда что-то похожее на кнут. "Похоже... похоже на камчу... что происходит?.. что ему нужно?.. он извращенец... псих... он убьёт меня... где же менты с их облавой?.." -- в голове Алиды мысли перебивали друг друга. Затем она вспомнила, что полиция заявлялась на прошлой неделе, а значит в ближайшие дни они здесь не покажутся. Разве что только провести досуг. Паника захватила всё её существо, и страх не позволял ни на секунду взять себя в руки. Жертва, как загипнотизированная, смотрела на предмет, который мужчина держал в руке -- деревянная рукоять длиной около сорока сантиметров, из которой выходила верёвка, а на её конце холодным блеском острия сверкал стальной наконечник. Псих поднял руку с камчой и начал крутить верёвку над головой. Острый нож со свистом разрезал воздух. Из глаз Алиды потекли слёзы, и она непроизвольно обмочилась.

-- Обоссалась! -- яростно крикнул мужчина и выбросил вперёд руку. Верёвка с острым штыком прорезала пространство и воткнулась в верхнюю часть живота привязанной девушки . Если бы её рот не был заткнут кляпом, то крик бы поднял на уши весь квартал, но было слышно лишь мычание. Остриё с лёгкостью прошло сквозь нежную плоть под левой грудью и проткнуло желудок. К запахам сигарет и пота добавилась примесь -- смрад полупереваренной пищи и желудочного сока. Алида всё так же видела потолок, но ей начало казаться, будто комната сжимается и расширяется, словно пространство вокруг неё пульсирует в сумасшедшей агонии и готово разорваться на мелкие частицы. Мужчина подошёл и склонился над девушкой. Некоторое время он пристально смотрел ей в лицо, искривлённое нестерпимой болью, затем правой рукой выдернул остриё из тела и несколько раз подряд вонзил его между ключицами. Простыня под голым телом, намокшая от пота и мочи, стала багровой. Алида уже не дышала, выражение ужаса застыло навсегда в её некогда привлекательных чертах. Отвязав руки и ноги, маньяк толкнул тело, и оно, перекатившись через край кровати, как пыльный мешок картошки, с глухим звуком упало на пол. Новая вспышка злости заставила его нанести ещё с десяток ударов обеими ногами поочередно по рёбрам и голове мёртвой девушки, деформировав череп до невообразимого состояния. Взгляд Карателя пробежался по "выполненной работе", остановившись на груди, забрызганной кровью. В голове возникла картинка: он не убивает девушку, он её целует и трогает за грудь -- она упругая и приятная наощупь... Резко встрепенувшись, псих отвернулся, прокашлялся и принялся собираться в обратный путь -- дело сделано. Он тщательно вытер об одежду девушки орудие убийства, сложил его в дипломат, надел пальто и, как ни в чём не бывало, вышел из номера, закрыв его за собой. Лицо его выражало удовлетворение и спокойствие.

Некоторое время спустя

После ужасающих событий в отеле, деятельность девушек на некоторое время прекратилась. Кто-то уехал из города в страхе, что произошедшее может повториться, кто-то перешёл на другую "точку" (их у хозяина данного бизнеса было несколько), а кто-то просто осел дома. Эльмара была одной из тех, кто решил передохнуть и просто насладиться жизнью в светлое время суток, когда не нужно никого ублажать, отрабатывая своим телом уверенность в завтрашнем дне. Университет её уже не интересовал так, как это было ещё полгода назад.

И вот однажды февральским пятничным вечером, когда бары заполнены посетителями и шумом, девушка сидела за кухонным столом, попивая чай с лимоном и задумчиво глядя в расписанное морозом окно. Из глубины дум девушку вырвал звонок мобильного. Звонила мама.

-- Алло, мам, привет, -- Эльмара была и рада звонку, и почему-то насторожена им.

-- Привет, жаным, -- услышала она в ответ обеспокоенный голос матери, -- у тебя всё в порядке? Я тут по новостям смотрела... У вас там маньяк в Алма-Ате!

-- Ой, мам, ты больше верь тому, что по телевизору показывают, -- сначала вспылила девушка, но затем уже спокойно продолжила, аккуратно подбирая слова, чтобы не выдать собственной тревоги, -- Алматы -- большой город, здесь ежедневно что-то происходит, и ежедневно из мухи делают слона. Всё в порядке у меня. Как дела у Саулеши?

-- Всё хорошо. Растёт, -- с грустью произнесла мама, -- ты когда вернёшься? Нельзя так, чтобы девочка росла без мамы.

-- Почему "без мамы"? Я же не умерла! Просто уехала на учёбу. Как только начнутся каникулы, я приеду. Обещаю, мам, -- и в сердце Эльмары что-то сильно сжалось и не только из-за того, что она ощутила ужасную тоску по дому, родным и дочери, но ещё и из-за чувства вины перед всеми ними, -- уже скоро, мам.

-- Ну, смотри. Мы тебя всегда ждём. Мне даже снилось недавно, что ты приехала и сказала, что остаёшься навсегда и больше никуда не уедешь.

-- Когда-нибудь так и будет. Или лучше будет, если вы переедете в город.

-- Ой, ты отцу не вздумай такое сказать. Да и кому мы в городе нужны? Это, ладно, ты молодая. А мы старики...

-- Мам, не начинай только. Вы ещё вполне молодые, -- в груди защемило ещё сильнее, и девушка поспешила закончить разговор, -- мне нужно пойти стиркой заняться и потом буду доклад готовить по экономике, -- а внутри стало так гадко, как не было никогда.

-- Хорошо, жаным. Звони чаще. Целую, пока.

-- Пока.

Вечер перестал быть спокойным. Через мгновение от сжатого тоской и чувством вины сердца по всему телу распространилась ноющая боль, как будто всё тело было простужено и требовало немедленного лечения. В течение нескольких минут Эльмара сидела неподвижно. На улице свсем стемнело и фонари, как будто специально разбитые через один, тускло освещали двор -- сверкал лишь круглостуточный магазин. Девушка решительно поднялась из-за стола, накинула куртку, обулась и вышла из квартиры.

Вернулась Эльмара уже через десять минут с пакетом, в котором лежала бутылка вина. С этого дня так заканчивались и многие другие вечера...

Неделю спустя

Айят Каримович с удовлетворением глядел в зеркало на своё лицо, которое он уже как полторы недели лишил усов. "Я так даже помолодел!" -- весело подумал он, умылся и снова посмотрел на себя, отмечая, что никогда не ощущал настолько бодро. Хорошее расположение духа нарушила музыка, громко разорвавшая привычную тишину в квартире.

-- Снова этот мент! -- с досадой выругался мужчина, -- И это в половине первого! Ну уж нет, с меня хватит!

Он как был в халате, так и вышел из квартиры, в домашних тапочках на босую ногу. Спустился на этаж ниже и принялся нажимать на кнопку звонка.

Глаза Даурена застилала мутная пелена, а музыка звучала как будто откуда-то из-под воды. Хотя нет, скорее, издали -- не так громко, как на самом деле. Он налил себе коньяк в рюмку, залпом выпил и крикнул:

-- Ты ещё долго? -- ответа не последовало.

Этой ночью он снова "отдыхал" со своей любимой "невестой" -- при мысли о том, как он её представил соседскому старику, ему стало смешно, и он криво улыбнулся. "Что-то в этой девочке изменилось", -- размышлял Даурен, --"раньше она была неразговорчивой, холодной и скованной, лежала, как бревно, а теперь словно раскрепостилась. И пьёт хорошо. Идаже улыбается и смеётся. Видимо, опыт всё-таки приобретается со временем, внося коррективы в поведение... Что это за нозящий звук?!".

Парень встал из-за стола, понимая, что звук не прекратится, если не открыть дверь незваному гостю. На пороге стоял старик, что живёт этажом выше.

-- Да, ага, что случилось?

-- Слушай, уже ночь. Выключи музыку, будь так добр, -- в воинственной интонации голоса Айята Каримовича угадывались нотки агрессии, отчего Даурену стало почему-то смешно.

-- Ага, ну я же не громко. Хорошая же музыка.

-- Не в половине первого! -- взревел мужчина и, оттолкнув не ожидавшего такого напора парня, проследовал в комнату, откуда доносилась музыка.

-- Э, стой!

Парень кинулся за ним и услышал грохот. Забежав в комнату, Даурен обнаружил соседа стоящего над опрокинутым из ниши шкафа-стенки музыкальным центром. Однако музыка продолжала орать.

-- Ты чё творишь, старый пердун?! -- от неожиданности происходящего Даурен застыл в дверях.

Айят Каримович вне себя от ярости из-за того, что ему не удалось устранить источник шума, схватил стоящий рядом стул за ножки и начал бить его спинкой по лежащему на полу оборудованию. И даже после того, как музыка перестала звучать, он ещё около пяти раз ударил по остаткам оборудования.

-- Вот так, щенок! -- крикнул мужчина, отбросил сломавшийся стул в сторону и посмотрел в глаза парню.

Даурен молча взирал на хлам на полу, перевёл взгляд на раскрасневшегося соседа и ему вдруг снова стало смешно. Он засмеялся и, кое-как произнося слова, сказал:

-- Ну ты даёшь, старик. Ты знаешь, ты теперь мне денег должен. Но я тебе прощу это, если выпьешь со мной. Пойдём. Может, я с тобой ещё и невестой поделюсь.

Как раз в этот момент за спиной парня появилась Эльмара, прижавшая рукой полотенце к своему телу.

-- А вот и она. Эй, невесточка моя, давай выпьем с соседом моим, а потом он в кроватку уложит тебя. Ха-ха-ха. Будешь внучкой ему. А я буду твоим женихом. Вот и у меня аташка появиться. Только мы оба будем тебя иметь.

Эльмара узнала в стоящем посреди комнаты человеке того доброго мужчину, что подвёз её однажды до дома, несмотря туман в голове. Внезапно ей стало стыдно за себя, за то, что этот придурок говорит. Стыдно и мерзко. Она молчала и не знала, что сказать.

Но Даурен не терял времени зря и стыдно ему не было. Он схватил одной рукой полотенце и резко дёрнул так, что девушка оказалась полностью голой. Затем он резко втолкнул её в комнату прямо на Айята Каримовича, но девушка запнулась о разбитый музыкальный центр и упала на колени, которые в тот же миг начали кровоточить на белый и пушистый ковёр:

-- На, старпёр. Трахни её. Тряхни стариной. Если у тебя ещё встаёт, конечно, -- собственная реплика показалась Даурену до безумия весёлой и он рассмеялся.

Пожилой мужчина неподвижно взирал на стоящую перед ним на коленях девушку. Она не издавала ни звука, но по её лицу текли слёзы. Такие горькие, такие искренние и неутешные. Он проследил, как одна из капель соскользнула с подбородка и упала на левую грудь. Взгляд мужчины был прикован к этой солёной капле, медленно стекающей от верхней части груди к розовому и набухшему соску. В голове помутнело: "такая светлая кожа, такая нежная, как у ребёнка. Она ведь ребёнок ещё. И плачет, как ребёнок. Эти слёзы... такие горькие, такие искренние и неутешные, такие... чистые? Нет, они грязные, как и она сама. И как хозяин этой квартиры. Как весь этот мир!". В ту же секунду руки мужчины схватили недавно брошенный стул и со всей силой, что была в его теле, обрушили его на молодого человека продолжавшего смеяться. Торчащий острый кусок стула угодил ему в лицо, а именно в глаз. Даурен закричал и упал на пол. При падении стул сломался окончательно, и теперь из глаза парня торчал отколовшийся кусок дерева, без перерыва орошаемый кровью из глазницы. Он не кричал, он стонал -- боль была такой, какую он никогда не ощущал, и, казалось, сил не было даже то, чтобы в полный голос завопить, зовя на помощь. По телу прокатилась обжигающая волна, заставляя каждый квадратный миллиметр потеть.

Айят Каримович смотрел на всё это, и ему казалось, что он видит сон. А во сне он бы, конечно, добил этого слизняка. Именно так он и поступил. В его руке до сих пор была одна из ножек стула, которой он принялся бить лежавшего соседа по лицу, попутно отбивая руки, которыми Даурен пытался закрыть лицо.

Эльмара всё это время сидела спиной к происходящей бойне, упёршись лицом в пол и ощущая запах давно не знавшего чистки ковра вперемешку с запах крови. ЕЁ КРОВИ! Слёзы всё так же текли, и она всё так же не издавала ни звука. Через минуту, а может быть, через вечность шум за её спиной прекратился. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием того, кто был за её спиной. Затем удаляющиеся шаги и звук хлопнувшей двери. Теперь тишина. Абсолютная. Девушка подняла лицо от пола и увидела, как под ней растекается лужица крови. Так она просидела ещё какое-то время. Почему-то было страшно обернуться и увидеть то, что за спиной. Её била дрожь, губы дрожали, и вдруг она услышала, как откуда-то из глубины её груди, потоком лавы обжигая горло, рвётся хриплый стон. Стон, который был прерван обжигающей и острой болью в спине, словно вызванной плёткой. Вскрикнув она перевернулась и упала снова лицом вниз, но чья-то сильная рука схватила её за плечо и потянула в обратную сторону так, что она упала на спину, больно ударившись затылком. Глаза ослеплял яркий свет висящей под потолком люстры, но через несколько секунд она различила очертания мужской фигуры, стоявшей прямо над ней.

-- Что вы делаете?.. Зачем? -- кое-как она выдавила из себя слова, но затем в глазах помутнело, и темнота накрыла её с головой.

Тридцатью минутами позже

Эльмара очнулась того, что ей на неё сверху обрушился поток холодной воды. Она была привязана проводом удлинителя к стулу (такому же, какой ранее был разбит о музыкальный центр и тело молодого парня по имени Даурен). Руки её были за спиной, а ноги немного раздвинуты (каждая нога была прикована к отдельной ножке стула). Во рту неподвижным камнем застряла какая-то тряпка, которую нельзя было просто выплюнуть, так как на уровне нижней части лица вкруговую был намотан скотч. Кровь из колен больше не текла, и из спины, казалось, тоже. Но боль была очень сильной и пульсирующей, волнами расходясь от спины по всему телу.

Девушка подняла голову и увидела перед собой всё ту же комнату, только сломанный музыкальный центр лежал немного в стороне. На шею сзади опустилась чья-то холодная рука. Рука в перчатке. Эльмара хотела было повернуть голову, чтобы увидеть, кто стоит за спиной, но ледяные пальцы так сильно сжали её шею, что она тут же отбросила эту затею. Её левую грудь также сжала рука в перчатке. Девушка застонала, слёзы вновь потекли из глаз по щекам. Звон тишины был нарушен приглушенным бархатным голосом:

-- Какое прелестное тело. Тело, которое тебе было дано родителями. Природой. Такое нежное и красивое. Неприступное и пахнущее свежестью, -- рука перестала сжимать грудь, а теперь будто бы ласкала её, а бархатный голос продолжал звучать, -- зачем же ты его осквернила? Зачем?

Руки ослабили хватку, и Эльмара увидела перед собой мужчину в плаще. Лицо его скрывал тёмно-синий шарф, а на голове была шляпа. В правой руке он держал длинную рукоять, из которой мёртвой змеёй висело подобие кнута с острым наконечником.

-- Я Каратель, а ты шлюха, -- медленно произнёс он, глядя ей между ног, а затем замахнулся, и остриё его орудия со свистом пронзило живот девушки, застряв в нём.

Он потянул камчу на себя и остриё вышло, тем самым открыв путь для потока тёмной крови из живота.

-- Кожа твоя светлая, а кровь у тебя тёмная, грязная! -- прозвучало сквозь тёмно-синий шарф.

Эльмара хотела кричать, но не могла. Её начало тошнить, и она ощутила, как из горла поднимается рвотная масса, но кляп во рту мешал ей выйти наружу. В следующий миг живот пронзило остриём снова. И ещё раз. И ещё. Пятого удара девушка почти не ощутила, потому что захлёбывалась в собственной блевотине. Стул вместе с привязанной девушкой упал набок вправо, маньяк продолжал его хлестать, оставляя новые увечья. Белый ковёр становился всё более красным, будто это был фрагмент дорожки для всемирно известных звёзд перед очередной церемонией награждения.

Спустя ещё шестнадцать ударов убийца остановился перевести дух, и взгляд его застыл на левой груди жертвы, на которую из раны на плече стекала струя крови, медленно приближаясь к розовому соску.

-- Грязная кровь, -- произнёс Каратель, ощущая ужасную сухость во рту и возбуждение в брюках, что привело его в состояние ярости, и он снова принялся терзать уже неподвижное и бездыханное тело.

Утром следующего дня

Айят Каримович проснулся от громкого стука в дверь. Постепенно в его голове стало проясняться, и он вспомнил, что было прошедшей ночью: после происшествия в квартире соседа, он вернулся домой и принял двойную дозу снотворного и сразу уснул. Пока картинки медленно проявлялись в его ещё частично спавшем мозге, стук в дверь продолжался и, казалось, становился только громче. "Это полиция", -- пришла мысль в голову мужчины, и это была верная мысль. Взяв себя в руки и поднявшись с кровати, мужчина открыл дверь. Перед ним стоял грузный мужчина, лет на пять младше его самого, со странно знакомым лицом и громким басом произнёс:

-- Майор Калмаев. Этажом ниже произошло двойное убийство, и мне нужно с Вами поговорить.

-- Убийство? Кто? Что? -- на лице Айята Каримовича появилась смесь удивления, недоумения и ужаса.

-- Убийств, -- подчеркнул полицейский и прошёл в квартиру, отодвинув плечом пожилого мужчину.

Спустя час

-- Если Вы что-то вспомните, обязательно свяжитесь со мной, -- дал своё последнее распоряжение майор Калмаев и добавил немного тише с хрипотцой, -- это был мой племянник, и я должен найти убийцу.

-- Конечно, сообщу, но я и вправду ничего не помню. Я выпил снотворное и спал, как убитый... извините... Мои соболезнования...

Дверь захлопнулась, а Айят Каримович продолжал стоять перед ней ещё несколько минут. Затем посмотрел в глазок -- лестничная площадка была пуста. Тогда он прошёл в спальню, открыл шкаф и сел перед ним на колени, бережно доставая коробки из-под обуви. Открыв одну из них, он извлёк стопку старых фото, стянутых жёлтой резинкой и стал их разглядывать, вспоминая свою молодость, свою любовь... В коробке, в которой лежали фотографии, также лежали и другие предметы: старая железная зажигалка, которая когда-то принадлежала его сослуживцу, маленькая шкатулка с немногочисленными украшениями его покойной жены и камча, которую ему когда-то подарили соседи. Камча, которую он усовершенствовал сам, прикрепив острый стальной наконечник.

2018 г.

Оставить комментарий © Copyright Тимур Махмуд Размещен: 02/05/2018, изменен: 02/05/2018. 39k. Статистика. Рассказ: Проза Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: От скуки начал писать рассказ, который несколько раз отбрасывал и несколько раз продолжал писать. В итоге в три-четыре "присеста" (с перерывами в несколько недель) я его закончил. Не редактировал. Ничем не примечательная история об убийце проституток.

Тимур Махмуд : другие произведения.

Каратель