Начал Семён Петрович во время своих редких и недолгих прогулок встречать на улицах сам себя. Но не собственных двойников, которые один в один на него похожи бы были. Наоборот, похожи они на него совсем ни капельки не были, но понимал Семён Петрович Каменный, что никто иной рядом с ним стоит, как он сам. Только не такой, как он тот, который Семён Петрович - бывший известный писатель детективно-оккультного жанра, переселившийся ныне окончательно на тот свет. А как бы некоторый вариант его самого, в котором от него настоящего лишь элемент какой-нибудь сохранился. Для остальных непонятный и не заметный, а вот ему самому мгновенно в глаза бросающийся и, как говорится, стопроцентно узнаваемый. Потому что именно он так поступал, именно он так делал, именно он словечки такие говорил. И самое главное - хорошо он помнит, что после этого с ним самим в жизни его прошлой происходило, куда привело и чем закончилось. И поначалу решил он, что это не люди, в которых какой-то его элемент присутствует, рядом с ним оказываются. А вроде как фантомы такие, возможно, что его собственным воображением созданные. Что вот поверни он в какой-то период своей жизни не направо по выходу из подъезда, а налево - то стоял бы он сейчас в виде вот этого самого человека, который рядом с ним оказался. И смотрел бы на него не он сам - Семен Петрович Каменный - а наоборот это бы на него смотрел тот человек, в котором его элемент присутствовал. И выглядел бы тогда тот человек, как он нынешний. А сам бы он выглядел, как вот этот самый человек. Да и был бы им полноценно и без всякой возможности как-нибудь это поменять или обратно вернуть.
И вроде как на первый взгляд и счёл бы сам Семён Петрович такой вот возможный вариант очень потенциально интересным и для познания законов окружающего мира, и для собственного детективно-оккультного творчества, если бы не оказался самый первый встреченный им человек (или фантом), в котором его собственный элемент присутствовал, очень грязным и очень вонючим бомжом-бродягой, который в магазине перед ним два куриных окорочка-гриль купить пытался, но ему их не продали, потому что у него денег не хватило. И, несмотря на то, что пытался он сказать, что деньги занесет позже, ему их не продали. И пришлось ему без окорочков приятелей своих догонять, чтобы с ними водку вместе во дворе на лавочке пить. И еще ведь не факт, что согласятся они человека того угостить, потому что ведь окорочков-то он не купил. И вот что в тот момент поразило Семёна Петровича больше всего, так это то, что денег у человека того оказалось в кармане ровно столько же, сколько и у него самого - Семена Петровича Каменного. И в первый раз он тогда вспомнил, как и в его жизни был практически похожий случай. Вот только дело было не поздней осенью, а когда еще тепло было. И куры были не гриль, а копченые. И не окорочка, а куриные гузки. И не водку они с приятелем одним после этого пили на, а пиво. И от самого Смена Петровича в этом вот человеке из элементов только одна фраза:
- Я вам деньги потом занесу.
И не то, чтобы тогда - давно - ее произнес. А позже случалось частенько произносить. А так вообще можно сказать, что во всём остальном всё очень и очень похоже. Потому как пили в тот раз с тем приятелем они к тому времени несколько дней, и от них тоже слегка пованивало.
И вот сразу практически, как после этого вышел Семён Петрович из магазина и через подворотню спокойно домой направился, понял он, что эта недавняя встреча совсем неспроста произошла. А означала она, что вступил он в общение с кем-то из обитателей того света, на который переселился. И желает этот обитатель вступить в диалог с ним, чтоб высказать всё то важное, что стремился сказать при жизни. Но забыл, или не успел, или тоже какие-то внезапные обстоятельства ему вдруг тогда это сделать взяли да помешали. И как только придёт он домой, то не по квартире бездумно ему слоняться до вечера надо, а за компьютер садится и в файле отдельном их диалог - а точнее сплошной монолог того обитателя, который пробился в его восприятие, фиксировать начинать, записывать, и может быть даже автоматически. А что там получится, после уже разбирать, приводить в единую стройную речь, перечитывать и обдумывать. И возможно, что именно тот приятель из прошлого очень далекого, о котором он вспомнил сейчас в магазине, и пытается что-то ему сообщить, о чём они в прошлом однажды когда-то не договорили.
И как только Семен Петрович об этом подумал, и ему показалось, что то, что подумал он - верно, и приблизительно так он и представлял себе своё нынешнее основное занятие - общение с обитателями того света - то первым делом удивился, а неужели и приятель-то тот тоже уже на том свете? И вдруг сразу так живо и полно припомнил сразу всё их тогдашнее общение. А отчетливей всего припомнилась ему их самая последняя встреча. Когда приятель тот уехал уже из Москвы, и один раз на пару дней неожиданно вернулся. И пошли они по Москве походить, мимо больницы на улице Остоженка. И уселись там где-то во дворике - поговорить напоследок о философии, жизни грядущей и водки из магазина прям из бутылки отведать.
- Надо фигуру взять, - сказал тот приятель перед тем, как они во дворике расположились.
- Что еще за фигуру? - недоумённо спросил молодой еще Семён Петрович.
- Бутылку.
И взяли они бутылку, а потом вроде как на шахматную матрицу ее наложили. Исходя из названия, из города-производителя, из того, что было изображено и написано на этикетке. И свершившись с тем, какое число и который стоял на улице месяц, поняли, что фигура эта по всем очевидным признакам - скорее всего шахматный конь. Но не было понятно им до конца - чёрный это конь или это конь белый? А после распили спокойненько там эту бутылку - приятель выпил немного больше, поскольку и сам был больше и старше - и разошлись, и больше никогда не виделись.
А когда Семён Петрович - еще молодой - вернулся домой тем вечером, то открыл большую тетрадь, в которой стихи записывал и записал небольшой фрагмент, в котором присутствовали слова - фигура, конь, шахматы, имя приятеля, водка. И обозначил этот фрагмент небольшой названием "Партейка на лавочке". И после забыл про него, и с тех пор ни разу вроде бы даже и не перечитывал. Про приятеля, правда, одно время вспоминал, и даже частенько. А потом перестал вспоминать, и на долгие годы вообще он из воспоминаний испарился. И вот, если бы не случайная встреча в магазине с таким вот не то фантомом собственным, не то носителем одного из собственных элементов, то может быть - никогда бы Семён Петрович о том приятеле и не вспомнил бы.
А так вот вспомнил, и как только домой пришел, то сразу же за компьютер. Посидел немного перед монитором, а потом из-за стола поднялся, и в другую комнату перешел. Прихватил лишь с собой пару чистых листков бумаги, карандаш и ручку. И вот почему так сделал Семён Петрович.
Решил он, что самые первые фразы из того диалога с этим обитателем того света лучше всего записать не на компьютере, а своей собственной рукой. Приблизительно как, когда люди знакомятся или встречаются, то первым делом следует рукопожатие. Пускай и короткое. А вот беседа потом может продолжаться часами и днями, и даже годами. Но для начала как бы необходимо все равно сперва представиться что ли.
И написал на верху листа название - Диалог Первый. А после этого добросовестно описал все то, что произошло с ним только что в магазине. Особенно сделав упор на том, почему ему показалось, что перед ним стопроцентный фантом его собственный или один из его элементов. И почему он решил, что этот фантом связан именно с этим приятелем.
Но записал Семён Петрович это не так, как я сейчас записываю - в обыкновенном повествовательном стиле. А исключительно через обозначение собственных ощущений, принимавших форму вполне конкретных предметов. Приблизительно так, как во время того разговора с приятелем они сразу же поняли, что в руках у них не просто обычная бутылка, а шахматная фигура. И фигура эта ничто иное, как шахматный конь.
И оказались на листе написаны такие слова - Бомж, Запах, Окорочка-гриль, растворимый капуччино, водка, борода на лице. И после того, как перечитал он еще раз все эти слова и наложил их, как прежде, на шахматную матрицу, то понял, что снова получил фигуру, и эта фигура - шахматный конь. И снова не было ясно, как в прошлый раз, черный этот шахматный конь или белый? И поскольку оба этих шахматных коня были связаны с одним и тем же приятелем, то задумался он вот над чем - шла ли речь о мате двумя конями? Или же о стандартной ничьей, если у обоих противников по одному коню на доске осталось? Или имеется здесь совершенно вообще иное - потому что два коня это может иметься в виду и ладья (в простонародье - башня). И может быть так - что с одной стороны два коня, а с другой стороны ладья. И тогда понял Семён Петрович, что для начала диалога, все необходимое у него имеется. И теперь оставалось только дождаться, пока обитатель того света не заговорит с ним снова, и не расскажет про то важное, что не успел сказать, пока обитал в мире этом.
А еще отчего-то очень сильно захотелось Семёну Петровичу в этот самый момент сходить в туалет по маленькому.