- Ну что же, - произносит магистр Карло Паппини, - пора рассказать тебе, русский колдун Богуслав Олимпиадыч, о вот этих вот гравюрах, которые твой сосед и приятель с юности Феофилакт Семирадов привёз с собой из Италии, где купил их у меня в книжной лавке. Наверное, ты уже понял, что я специально не дал самому Феофилакту Семирадову подробного объяснения по поводу того, что именно он покупает, потому что в отличие от тебя он не является давним и регулярным сователем в неизведанный мир, и скорее всего отнесся бы к моему объяснению как к самой обыкновенной попытке итальянского торговца всучить иностранному покупателю из Калужской губернии побольше всякого залежалого товара, особенно такого, который на различных разинь рассчитан, которые до красивых видов охочи, а так же всевозможной мишуры, не имеющей никакого отношения к серьезным оккультным трактатам, которых - как ты уже и сам мог заметить - у меня в превеликом избытке. Именно по этой причине и были эти гравюры в первую очередь рассчитаны на того, кто сразу же поймёт - пусть и не будет знать досконально их скрытое содержание - что гравюры эти не простые городские пейзажи, а имеют самое непосредственное отношение к неизведанному миру, поскольку отчасти созданы мной по лекалам того, кто не то, чтобы напрямую этим неизведанным миром управляет, а скорее сам является очень существенной частью этого неизведанного мира. Вроде как одной из четырех - или пяти - стихий, если пользоваться терминологией античных натурфилософов или древнекитайских даосов. И по этой причине - несмотря на то, что эти гравюры нарисовал непосредственно я сам, своей собственной рукой и разумом, тем не менее, их автором я себя не считаю и считать не могу, даже если и захотел бы. Их точного автора установить, скорее всего, вообще невозможно - хотя подобные попытки множество раз предпринимались в течение веков, и время от времени их предполагаемый автор персонифицировался в виде некоего символического портрета, который рисовался с вполне реального человека, имевшего достаточно подробную биографию, наполненную воспоминаниями его приятелей и знакомых, и тех - с кем прошло его детство, а после отрочество, юность и старость. И тех, кто сидел у его смертного одра, и тех, кто снимал с еще теплящегося лица посмертную маску.
Некоторые считают, что этим автором является принявший человеческое обличие Дьявол, некоторые наоборот утверждают, что это Бог. Хотя лично я - итальянский чернокнижник Карло Паппини - склонен считать, что речь идёт о гораздо более древней сущности, заключавшей в себе одновременно сразу две эти ипостаси до их разделения на добро и зло, которую условно можно обозначить как "Всё".
И именно по этой причине эти гравюры не несут в себе ни зла, ни добра. Просто время от времени - может быть один раз в тысячелетие, а может и чаще, а может и реже - они как бы проявляются посредством какого-нибудь художника в том или ином месте Земли для какой-то неведомой человеческому уму цели, хотя человеческий ум при этом каждый раз, разумеется, придумывает для этой цели вполне конкретное название, исходя из множества вполне себе земных факторов - как-то место, время, эпоха и тому подобное. Некоторые считают появление таких изображений - сигналом о смене эпох, некоторые - началом конца света, некоторые - напротив началом золотого века, некоторые утверждают, что речь идёт о появлении на Земле нового разумного вида, некоторые - об исчезновении последнего разумного. Однако в любом случае, сам факт появления таких гравюр в истории человечества всегда говорит о том, что тот порядок вещей, который длится на Земле последние несколько веков, нуждается в корректировке с точки зрения той самой древней сущности, которую к нашему с тобой, Богуслав Олимпиадыч, времени проще называть Дьяволом или Богом.
Теперь что касается непосредственно тех гравюр, которые посредством твоего соседа Феофилакта Семирадова попали тебе в руки, а сейчас разложены по твоей комнате, хотя и не совсем в верном порядке. Предположительно они впервые проявились в одном флорентийском монастыре где-то в 14-ом веке, и являлись не то своеобразными иллюстрациями к книге каких-то пророчеств, не то к какой-то исторической хронике, повествовавшей об эпидемии черной оспы, выкосившей половину тогдашней Флоренции. По легенде из всех жителей единственный, кто уцелел, и был будущий автор той самой хроники и возможно автор первого варианта этих вот самых гравюр. Первого, разумеется, в этом их варианте. А не вообще в истории человечества. Потому как аналоги подобных изображений существовали и в Древнем Китае, и в Древней Финикии, и в Древнем Египте, и в Древнем Израиле. Да и во всех древних местах тоже, хотя и не всегда они были нарисованы, потому что иногда высечены, а иногда и вовсе представляли собой какое-то сложное переплетение самых разнообразных узелков на ниточках и веревочках, или какие-нибудь ракушки или разноцветные бусинки. Но вот тот вариант, на который мы сейчас с тобой смотрим, изначально был выполнен в виде гравюр, характерных именно для флорентийской школы. Хотя и вряд ли их все же выполнил сам автор той самой хроники или книги пророчеств, скорее все же какой-нибудь неизвестный нам сейчас монастырский миниатюрист - современник автора хроники, а может и наоборот - живший несколько раньше и наоборот создавший гравюры, которые в дальнейшем послужили источником вдохновения для написания книги. Хотя с моей точки зрения - это абсолютно неважно, и я склонен считать, что это был один и тот же человек, и даже если он и не умел рисовать, и за него по этой причине рисовал другой - то он как бы контролировал весь процесс создания этих изображений, подробно объясняя - как именно должно было выглядеть то, что мы сейчас на этих гравюрах видим. Поскольку я сильно сомневаюсь, что Дьявол или Бог, стал бы вселяться одновременно в двух разных людей для создания одного, в общем-то, и того же послания человечеству - хотя одно написано буквами, а второе картинками.
Конечно, наверняка первое, что тебе, Богуслав Олимпиадыч, могло прийти на ум - так это почему, если эти гравюры сделаны по древним лекалам 14 века, дома и здания на них выглядят как те же самые, которые твой сосед Феофилакт Семирадов видел и на итальянских улицах, когда покупал эти гравюры? Но вот в этом-то как раз ничего удивительного и нет. Поскольку самое главное на этих гравюрах это вовсе не сами изображенные на них дома - которые в каждом веке меняются по мере того, как меняется сама улица. А кое что другое. И вот теперь я задам тебе важный вопрос, Богуслав Олимпиадыч - что именно, с твоей точки зрения, на этих гравюрах самое важное? То, что изначально нарисовал художник в качестве послания от той древней сущности, которую к нашему с тобой времени проще называть Дьяволом или Богом.
- Он нарисовал черного паука, - тихо ответил Богуслав Олимпиадыч. - Он есть на каждой гравюре.
Карло Паппини хмыкнул:
- Ну, это скорее подпись автора. А больше ты ничего не заметил? Приглядись внимательно.
Богуслав Олимпиадыч посмотрел на гравюры, а потом подошел поближе и взял увеличительное стекло. И точно - как же он сразу не заметил! На каждой из гравюр нарисованной на ней паук находился в разном месте относительно изображенного на гравюре здания. На самой первой он находился на дорожке, ведущей к сельскому домику, на второй - возле правого угла стены. На следующей миниатюрист нарисовал паука на стене здания, а на следующей он уже практически заползал на крышу, за которой виднелся верх следующего здания - католической церквушки. На следующей гравюре черный паук оказался на полянке возле апельсинового дерева недалеко от входа в эту церквушку, обрамленного с обеих сторон двумя колоннами. Еще на одной он полз уже по самой этой колонне. На самой последней, которая представляла собой вход в эту церковь, паука не было. Очевидно, по задумке художника, он уже находился внутри.
Богуслав Олимпиадыч потрясенно посмотрел на магистра Карло Паппини:
- Он ползёт.
- Молодец, русский колдун Богуслав Олимпиадыч, - похвалил его магистр Карло Паппини. - Хотя и жаль, что ты без моей подсказки этого не заметил. Так что же на твой взгляд изобразил художник?
- Он изобразил движение? - пожал плечами Богуслав Олимпиадыч.
- Понятное дело, что движение. Но какое именно движение?
- Сквозь время и пространство, - Богуслав Олимпиадыч растерянно посмотрел на Карло Паппини, - об этом ведь говорили многие древние трактаты. О том, что такое перемещение возможно. По принципу движущихся картинок, которые часто использовали средневековые миниатюристы на углах книжных страниц. И если ты давал таким страницам быстро самостоятельно перелистываться - изображения на них как бы оживали. И иногда именно таким образом можно было прочесть скрытое во всей этой книге тайное послание, но понять его мог только тот, кто предварительно прочитает целиком и саму книгу. Неужели автор таким образом открыл для человечества способ путешествий сквозь века? Это ведь совершенно невероятно!
- Не могу с тобой не согласится.
- Но тогда почему вы, магистр Карло Паппини, с такой легкостью расстались с этим гравюрами? Вы что же хотите, чтобы этому умению обучились все, кому не лень? Да мало ли - кто тогда начнет путешествовать сквозь века и с какой целью? Может ненормальный какой-нибудь? Вернется в прошлое, когда людей еще не очень много было, да и убьет там всех вообще.
Лицо итальянского чернокнижника Карло Паппини сделалось очень серьезным:
- Вот именно по этой причине, Богуслав Олимпиадыч, эти гравюры и оказались у тебя. А вовсе не потому, что мне очень надо походить по твоему саду со знаменитыми калужскими яблочками. Чтобы и яблочек отведать, и деревца пообнимать, и всплакнуть по-итальянски сердешно оттого, что у нас в Италии такие вот яблоньки не растут. А все апельсины да апельсины. В качестве противовеса своеобразного - чтобы не только, у меня - итальянского чернокнижника знание об этих гравюрах было, но и у тебя - русского колдуна. И если кто-то такой, кто решит все уничтожить, вдруг объявится - то вдвоем с тобой мы с ним ловчее справимся. Понял?
- Понял, - кивнул Богуслав Олимпиадыч, - Всё правильно. Но можно я еще один вопрос задам. Мне кажется он очень важный. Про эти гравюры.
- Задавай, - согласился Карло Паппини.
- Скажите, а вот тот самый паук на гравюрах, который сквозь них полз, полз, до церкви дополз и внутри оказался. Он, как вы думаете, после того как внутри оказался - куда там дальше поползёт? Налево, направо или прямо? Потому что согласитесь это очень важно. Заползти-то заполз, а вот зачем именно? Что делать-то там собирается?
Карло Паппини кивнул и положил Богуславу Олимпиадычу руку на плечо:
- Правильный вопрос, русский колдун Богуслав Олимпиадыч. Этого никто не знает. И вот именно с этой целью мы и станем полностью переделывать поместье соседа твоего - помещика Ш... - в итальянском стиле, основываясь на этих вот гравюрах, включая последнюю, на которой паука уже нет, потому что он внутри. Для того, чтобы посмотреть - куда именно он поползет, оказавшись в церкви, с учетом того, что церковь эта находится в Калужской губернии Российской империи. И вот тогда-то тебе многое станет ясно. И об устройстве мира, и о путешествиях сквозь время и пространство, и о твоей собственной природе.
- Многое что?
- Многое всё.
- Как то Всё, которое было до разделения на Дьявола и Бога?
- Именно так.
- В таком случае, магистр Карло Паппини, пойдемте как можно быстрее в мой яблоневый сад, который вы так хотели увидеть. Это моя гордость, между прочим. И яблоньки у меня там растут самых разнообразных сортов, за некоторыми саженцами специально в столичный университет ездил. Такие только там есть. А еще отправлю-ка я как можно быстрее человека к соседу моему - Феофилакту Семирадову, русскому офицеру. Чтобы он сразу же ко мне приехал, а после мы бы все вместе к помещику Ш... отправились, от которого я совсем недавно письмо получил, в котором очень подробно описывалось почти все, что потом произошло и прямо сейчас происходит. Вы согласны?
- Конечно, согласен, - обрадовался итальянский чернокнижник Карло Паппини. - Очень хорошая мысль вам в голову пришла, Богуслав Олимпиадыч.
Хотя по хорошему, не стоило ему так быстро и радостно на это соглашаться. А стоило задуматься - так ли уж прост на самом деле русский колдун Богуслав Олимпиадыч, опытный сователь в неизведанный мир? И почему он с такой легкостью согласился проводить его в яблоневый сад, а потом отправиться в соседское поместье, чтобы объяснить владельцу, что его надо срочно переделать в итальянском стиле для того, чтобы посмотреть - куда именно в новой церкви поползет черный паук - налево, направо или прямо?