А в том дворе, где дом маленькой Аурелии стоит, еще один дом стоит, а в нём один мальчик живёт. И зовут его почти как Аурелию, но только как мальчика - Аурелиано. Но если маленькая Аурелия с родителями живёт, то Аурелиано с дедушкой стареньким живёт. Но не с чужим дедушкой, а со своим собственным - очень старый этот дедушка уже, еще на фронте воевал, правда тогда совсем молодой еще был - даже школу не окончил, когда война началась. И иногда маленькая Аурелия на него смотрит и думает - вот когда-нибудь, когда очень хорошо научусь своим куклам причёски делать, то может однажды и ему причёску сделаю. И очень живо ей сразу представляется эта картинка, как сидит этот мальчик Аурелиано на скамейке во дворике и никуда с этой скамейки не уходит, потому что не хочется ему, потому что ему на ней в одиночестве сидеть очень нравится, а мимо идёт Аурелия, но уже не совсем маленькая, а слегка постарше. Подходит к скамейке и говорит:
- Здравствуй, Аурелиано, не хочешь ли, чтобы я сделала тебе причёску? Потому что я уже давно делаю причёски, и всем своим куклам уже сделала, а теперь вот на живом человеке своё мастерство решила опробовать. Вот как ты сам отнесёшься, если я тебе причёску сделаю?
И вот как представила эту картинку так живо маленькая Аурелия, так сразу и ответ представила, который этот Аурелиано ей даст, даже со скамейки не вставая, и хорошо еще - если вообще на неё посмотрит, потому что он вообще ни на кого не смотрит, потому что ему одному на скамейке во дворике сидеть нравится, потому что он с дедушкой живёт, который на фронте воевал, а все остальные с родителями. И вот как он ответит ей скорее всего, когда она его так спросит:
- А для чего же мне вообще надо, чтобы ты мне причёску делала? Делала куклам и дальше делай, а мне и с такой причёской нормально. Потому что не причёска красит человека, а человек причёску.
Вот какой он серьёзный, этот Аурелиано. И фразы такие умные говорит, потому что дедушка-фронтовик ему сам так часто говорит, чтобы Аурелиано серьёзным рос и ответственным, а не как всякие шалопаи, которые по двору бегают без всякого порядка. А если, к примеру, вещь какую-нибудь возьмут, то потом даже на то же место положить не могут. И вот, чтобы не рос таким необязательным Аурелиано - его дедушка самым разным жизненным премудростям учит. Например так любит частенько приговаривать, когда они обедать садятся:
- Хороша ложка к обеду.
Это для того, чтобы брал Аурелиано в руки ложку большую только когда обедать за стол садиться. А всё остальное время с ложкой большой по двору бы не бегал, в кармане с собой не носил бы, и землю во дворике этой ложкой большой не копал бы, чтобы на червей посмотреть. Не делал бы в этой ложке над газовой плитой жженый сахар, и вообще доставал бы из ящика исключительно тогда, когда суп есть надо, или кашу. А вторые блюда ложкой бы не ел, потому что для этого есть вилка и ножик. Потому что вторые блюда ложкой есть надо только в тех случаях, когда обстановка вокруг такая, что так удобнее - фронтовая или походная. А домка так есть совершенно необязательно, потому что придумали и вилку и ножик.
- А вот если обстановка военная или походная, то вот тогда Аурелиано ты в крайнем случае и руками поесть можешь, и никто тебя невоспитанным не посчитает, - так его учит дедушка.
А иногда еще так ему говорит за обедом:
- Хлеб всему голова.
И когда Аурелиано не до конца понимает, что эта фраза значит, то дедушка так ему объясняет:
- Эта фраза не значит, что хлеб это самый вкусный на свете продукт, или что обед без хлеба это и не обед вовсе никакой, а одно лишь название бессмысленное и ничего не значащее. И читать эту фразу надо не так, как она говорится, а задом наперёд. И тогда она означает, что если есть у человека голова на плечах - то будет у него и хлеб. А если не будет у него головы на плечах, то хлеб у него может и окажется, но съесть он его не сможет, потому что будет нечем.
И вот как только он это объясняет, то сразу и становится Аурелиано многое понятно. И почему совершенно не значит, что если ты очень много хлеба съешь, то сразу сделаешься очень умным, а если - к примеру - вообще нисколько не съешь, то сразу резко поглупеешь и даже шнурки завязывать на ботинках разучишься, и как слова произносятся - тоже сразу забудешь, и все на тебя пальцем показывать станут, а ты даже не сможешь вспомнить, что называется это "палец" - вот насколько поглупеешь! Потому что это как раз совершенно и не так. И точно так же не значит, что если ты иногда хлеб ешь, а иногда не ешь - то сделаешься ты самым обыкновенным заурядным человеком, который ни то, ни сё, и вообще трудно о нём хоть что-то сказать, а совсем не сказать тоже не получится - потому что вот же он - Аурелиано - по двору идёт и то ест хлеб, а то не ест. Потому что не о том эта поговорка, как дедушка учит, а дедушка просто так никакие поговорки перед обедом произносить не будет, потому что он и вовсе неразговорчивый, а предпочитает что-нибудь молча делать, заниматься чем-нибудь полезным или просто в окно смотреть, потому что тоже считает - что это очень полезное занятие - знать, что там за окном - в мире происходит, а иногда и просто так смотреть - потому что много там чего во дворе есть - и лавочка, и люди по улице гуляют, и автомобили проезжают в обе стороны.
А вот когда дообедают они обыкновенно - то дедушка и третью свою обычную фразу говорит, но тоже очень важную. Он её уже после того говорит, как из-за стола встанет, и всю посуду в раковину отнесёт, а после дождётся, когда Аурелиано тоже свою тарелку и вилку с ножиком тоже в раковину отнесёт:
- Сделал дело - гуляй смело.
А когда говорит так, то Аурелиано каждый раз спрашивает:
- А эту поговорку тоже понимать надо не так, как она произносится, а наоборот? И она означает, что если ты смело гуляешь, то и дело сделаешь?
А спрашивает он так каждый раз, потому что дедушка каждый раз на этот вопрос по разному отвечает. Как будто специально каждый раз новые ответы выдумывает, но не для того, чтобы Аурелиано запутать, а для того, чтобы ему наоборот понятней стало. И поэтому лучше всего помнит Аурелиано самый первый дедушкин ответ на этот вопрос:
- Нет, это не значит, что если ты везде гуляешь смело, то и дело обязательно сделаешь. Потому что если ты везде гуляешь смело, то тебя могут и убить. И даже на фронте так, и даже когда в атаку идти надо срочно. Потому что если все сразу, не подумав, в атаку побегут, то всех сразу и убьют, и никакой атаки не получится. Поэтому всё зависит от того, насколько смело и где именно ты гуляешь, и какое при этом дело сделать хочешь.
Вот он какой этот умный - дедушка у Аурелиано, и вот почему Аурелиано такой серьёзный на лавочке сидит, и очень хорошо ему во дворике на лавочке сидеть, и не скучно совершенно.
И вот поэтому, понимает маленькая Аурелия, что если она просто так подойдёт и предложит ему причёску сделать, то ответит ей Аурелиано, как она уже сама представила, что он ей ответит. И поэтому вот что она однажды придумала, ещё задолго до того, как предложит ему однажды тоже причёску сделать, после того, как научится всем куклам своим причёски сделать.
Смотрит маленькая Аурелия из окна дома во дворик, и видит, что сидит там на лавочке Аурелиано. И тогда она так думает - надо сначала к нему просто так подойти, не задавая никаких вопросов про то - можно ли ему причёску сделать или не можно. Но не просто подойти, а показать ему что-нибудь очень ценное и такое, что может такого мальчика как Аурелиано заинтересовать, который в одиночестве на лавочке сидит, и ему совершенно так сидеть не скучно. И хотя самое ценное у маленькой Аурелии - это её куклы, но сразу понимает она - что это для неё куклы эти ценны и интересны, а для Аурелиано - это всего лишь куклы, которые игрушки девчачьи и ничего больше. И думает тогда маленькая Аурелия - а что же у неё еще есть ценное, и берет тогда свои самые большие железные ножницы - те самые, которыми она куклу Саллюстию ударила в плечо, потому что та ей слишком много вопросов бессмысленных и надоедливых задавала. И вот с этими ножницами выходит маленькая Аурелия во двор и подходит к лавочке, на которой сидит Аурелиано. И хотя ей боязно от того, что не захочет Аурелиано с ней вообще разговаривать, тем не менее старается не показать этого и спокойно подходит, и самым обыкновенным тоном у него спрашивает:
- Вот что у меня есть, Аурелиано, - и показывает ему большие железные ножницы, - Они очень острые, и железные. И режут хорошо, и воткнуть можно. Но мне они не для этого нужны, а потому что я этими ножницами причёски делать учусь. И почти что уже научилась. А вот есть ли у тебя что-нибудь подобное? А если нет, то я с тобой и разговаривать не буду.
И тогда смотрит Аурелиано на эти большие железные ножницы, и замечает маленькая Аурелия, что ему они нравятся, и она ему тоже интересна. А потом смотрит на саму Аурелию и говорит:
- Есть кое-что. Подожди здесь несколько минут, я сейчас домой сбегаю и принесу показать.
После чего встает с лавки и убегает домой к себе, а Аурелия вместо него на лавку садится, на которой он только что сам сидел и пока он не вернулся, то смотрит вокруг и думает - почему же ему на этой лавке во дворике так одному сидеть нравится?
И вот пока он не прибежал, она - как ей кажется - понимать начинает. Что для Аурелиано на этой лавке во дворике одному сидеть - это примерно как для неё своим куклам причёски делать. И вот как она с куклами разговаривает, когда родителей дома нет, а куклы ей вроде как отвечают, так и Аурелиано на лавке этой средь бела дня тоже со всем окружающим миром разговаривает, только неслышно и невидимо, а мир окружающий ему тоже отвечает.
Но больше маленькая Аурелия ничего кроме этого придумать не успевает, потому что в этот момент прибегает к лавке, на которой она сидит, запыхавшийся Аурелиано, останавливается, засовывает руку в карман и вытаскивает оттуда старинную опасную бритву и маленькой Аурелии показывает:
- Вот, - говорит, - это старинная опасная бритва, которая у моего дедушки еще на фронте была. Она тоже очень острая, еще острее чем твои ножницы, хотя я верю, что они тоже очень острые. И ей тоже можно разрезать всё, что угодно, и даже человека зарезать. И дедушка мне рассказывал, что однажды на фронте эта бритва ему жизнь спасла. Хочешь подержать?
И захватывает дух у маленькой Аурелии от этой истории, и она ничего не говорит, а только кивает. И тогда протягивает ей Аурелиано эту опасную бритву, и сразу чувствует маленькая Аурелия - какая же эта бритва тяжелая и холодная. И тяжелее она чем её железные ножницы, хотя и меньше размером. Но долго ей подержать бритву Аурелиано не разрешает, забирает обратно и снова убирает в карман, и потом добавляет:
- Но несмотря на то, что этой опасной бритвой можно разрезать почти что угодно, и даже человека зарезать, моему дедушке она нужна не для этого и мне тоже. Потому что с помощью этой бритвы дедушка меня приучает к порядку, и к тому что все вещи должны лежать на своих местах. И если я её взял сейчас для того, чтобы тебе показать, то мне надо прямо сейчас обратно сбегать домой и положить её на то же самое место.
И маленькая Аурелия снова кивает, потому что понимает она, что он сказал про порядок. Это как если бы она причёски своим куклам делать начала бы, не постелив предварительно на пол простынь, и на куклу тоже. Только про одно спрашивает:
- Скажи, Аурелиано, а когда ты эту опасную бритву на место обратно положишь, то можешь рассказать мне про неё историю, как она твоему дедушке жизни спасла?
И Аурелиано отвечает:
- Смогу, если интересно. Потому что это очень интересная история. Но не знаю, интересна ли она девочке, которая куклам причёски делает, потому что там дело на фронте происходит, и это давно уже было.
А маленькая Аурелия смотри на него и говорит:
- Конечно интересно. Я тебя здесь подожду.
- Хорошо, подожди, - отвечает Аурелиано и убегает.