И, несмотря на то, что звучало такое объяснение этого незнакомого человека, на первый взгляд очень просто, было здесь над чем подумать. И не только подумать, но и устрашиться. Потому что не мог так сразу сказать Семен Петрович Каменный - что же из того, что должно сейчас в его жизни присутствовать - наоборот в ней отсутствовало. Потому что, как бы это сказать помягче, отсутствовало в ней на данный момент практически всё, а присутствовал только старинный приятель с того света, про которого бы Семен Петрович и не вспомнили бы вообще никогда, если тот сам не объявился и в диалог с ним с того света вступить не соизволил.
А кроме него - пожалуй, что и всё, кроме разве что еще этого незнакомого человека с чемоданом, которого присутствующим при этом тоже язык не поворачивается назвать, потому что он определенно не из этого мира, а из первичного изначального аспекта, который самый полный пиз_ец, как он только что лично и подтвердил. Посему и спрашивать его - откуда он про приятеля с того света знает - совершенно бесполезно и бессмысленно. Но при этом и совету его последовать - и понять, что же отсутствует? - тоже так сразу не получится.
Подумал Семен Петрович еще немного и тогда опять спросил:
- А что там насчет того, что может быть, нами всеми мертвые управляют? Можно мне у вас про это поинтересоваться?
- Поинтересоваться можно, - кивнул человек, - Но вот вопрос свой ты опять задаешь неправильно. Потому что ты спрашиваешь - как? а не спрашиваешь - зачем? А это важнее. Потому что то, что мертвые людьми управляют это и коту понятно, но вот зачем они это делают - этим вопросом люди почему-то не задаются?
Семен Петрович пожал плечами:
- Наверное, оттого не задаются, что и сами знают прекрасно - зачем? Для того, чтобы место живых занять, и обратно на землю вернуться. Вот для этой цели они - я мертвых имею в виду - весь это круговорот и затеяли. И вот так потихонечку - шаг за шагом - и подталкивают они живых на свое место, а сами незаметно их места на земле и занимают. Оттого и не задаются этим вопросом люди, потому что и так все понятно.
Человек по соседству с ним, видимо, попытался улыбнуться, но только вместо улыбки рот его искривился в какую-то гримасу, как будто улыбаться ему было трудно:
- А вот и ни х_я подобного. С чего это ты вдруг решил, что мертвых такие вопросы вообще интересуют? Ты что же искренне считаешь, что им снова не терпится живыми оказаться? Да еще и при условии этого самого круговорота, про который ты сам рассказал? Для чего? Для того, чтобы потом опять все заново пройти и снова мертвыми оказаться? Да еще и не факт, что момент смерти таким же окажется, как и в предыдущий раз? Это при условии, что предыдущий раз приятным и спокойным оказался. А если неприятным и не спокойным? А если на этот раз всё окажется еще хуже?
- Об этом я не подумал, - признал Семен Петрович.
- Разумеется, не подумал. Потому что ты рассуждаешь как живой, который больше всего на свете боится оказаться мертвым. Но не потому что умрет, а потому что потом снова живым придётся становиться. Обычные психологи сказали бы, что это оттого, что ты жизни боишься. А необычные - что тебе секса не хватает. А на самом деле ты просто где-то в глубине души знаешь, что кто бы там тобой не управлял - ты сам или мертвые, или вообще кто-то случайный, который о твоем существовании и знать не знает - находишься ты уже давным давно вот в этом вот первичном изначальном аспекте. А вместе с тобой и всё остальное. И дело даже не в том - хорошо это или плохо, а в том, что твой первичный аспект отчего-то выглядит именно так. И хотя тебе уже давно не кажется, что у кого-то другого этот аспект выглядит лучше - и за это тебе честь и хвала - но никогда ты не сможешь понять, принять и согласиться с тем фактом, что вот такой он этот аспект у тебя и всё тут. И поэтому ты правильно сделал, что с обитателями того света разговаривать начал. Но ты их, главное, не слушай особо - потому что многим из них попросту выговориться надо. Потому что на этом свете они же все разными были. Некоторые как ты - ничего не происходит - и нормально. А некоторые живенькими и бодренькими плясунами-канатаходцами. И таких вот действительно и на том свете на приключения продолжает тянуть, а поскольку сами не могут - то отчего бы вместо себя на эти приключения тебя, к примеру, не отправить. А если ты во время этих приключений пиз_анешься, то и х_й с тобой. Хоть и небольшая, а все для них потеха. У таких же даже что и на этом свете тормоза отсутствовали, а уж на том - и подавно. Никакой предусмотрительности. На приключения отправить отправят, а вот с кем потом из этого мира общаться будут, если ты пиз_анешься, даже и не задумаются. Вот такая вот история.
И он замолчал, и начал отчего-то ту наклейку с надписью Нью-Йорк ногтем подковыривать, как будто отодрать ее пытался.
- А вы бывали в Нью-Йорке? - закономерно поинтересовался Семен Петрович. - Такая наклейка красивая.
- Бывал один раз, - подтвердил собеседник. - Но правда давно и больше не тянет. А тебя что - интересует - что там с твоим приятелем случилось? Неужели серьезно?
Семен Петрович снова пожал плечами:
- Ну, вообще-то да. Если вы уж и так все знаете.
- Ну, если уж я все и так знаю, то мог бы хотя бы про шахматную партию спросить. Тебя же в первую очередь она интересует, а что там с приятелем твоим - постольку поскольку. Но если уж настаиваешь - то могу начать с него. Только не удивляйся. То что закончилось под окном 52-го этажа в Нью-Йорке началось примерно года за четыре до вашей последней встречи. И связано это было с какими-то подпольными клиниками по пересадке органов. Каким образом в этом оказался замешан твой приятель, честно говоря, не знаю. Лично я думаю, что он устроился туда по знакомству санитаром, чтобы доступ ко всяким обезболивающим иметь. Насколько мне известно - он одно время прибился к каким-то могильщикам - работали вахтовым методом по всей стране. Вроде как не штучно хоронили, а сразу целые кладбища с одного места на другое переносили. А вот там уже каким-то образом прознали какие-то не те люди, что его разные обезболивающие интересуют и предложили ему более серьезными делами заняться - похищать здоровых людей, отвозить их в подпольные клиники, вырезать там у них органы, а потом продавать их на черном рынке. И вот вроде как целую сеть таких клиник открыли, и очень быстро пошли к ним большие деньги. И, если бы, приятель этот твой старинный с того света вовремя бы перестал увлекаться обезболивающими, то был бы сейчас не просто живой и здоровый, но еще и очень богатый. Потому что в нужный момент - уж не знаю, кто это у них такой умный руководил всем этим - все эти клиники вдруг исчезли, а люди в них работающие тоже. Вместе с деньгами, разумеется, и органами. И вроде как перебрались все в Нью-Йорк. Для того, чтобы заняться чем-то солидным и официальным - сеть ресторанов или еще что-нибудь подобное. Перебрались, ясное дело, не все, а всего несколько, включая твоего приятеля. Остальных не нашли, возможно, остались от них только органы, кому-то пересаженные. И вот у всех все было нормально, и только приятель твой, вместо того, чтобы тихо и спокойно жить, любить и по выходным в гольф играть - решил заделаться не то наркобароном, не то частным сыщиком, не то и тем, и другим одновременно, не то его вообще подставили. В общем, как мне кажется, то говорил он больше, чем реальных дел делал. Поэтому однажды нажрался до зеленых соплей и в окно с 52-го этажа выпал. Вроде как даже что и сам. А незадолго до смерти все деньги, которые у него были, включая те, которые не его, взял да и перевел в одну религиозную общину, где все прихожане не то конца света ждали, не то наоборот его начало встречали. И сделался он у них за это вроде как одним из главных живых одухотворенных. Почти как святой. И они его за это сделали почетным членом своей общины с отдельным домиком, где он мог жить до конца жизни. Уж не знаю, что там у него в голове было - может и впрямь в качестве частного сыщика решил дать последний бой очень нехорошим людям. - но только подстроил он все так, чтобы они узнали, что он на 52-ом этаже будет, а предварительно всех их кинул на чемодан наркотиков и очень много денег. А когда они к нему ломиться стали, то он к этому времени уже настолько пьян был, что ему и в окно выпасть нипочем было. Ну, он и выпал. А в результате получилось, что вроде как эти нехорошие люди убили почетного члена религиозной общины, в которой люди конца света ждали - не абы что! Ну, те от ожидания конца света слегка отвлеклись, к этим нехорошим людям всей своей общиной съездили и очень быстро сделали их тоже членами своей общины. Но такими - вроде как самыми нетерпеливыми до апокалипсиса. В общем, неожиданно для всей общины - не стали они всех дожидаться, а как-то ночью распяли друг друга на горящих крестах. Типа оказались такой радикальной ячейкой внутри нормальной, в общем-то, спокойной общины. В общем, похоронили их потом с честью, хотя приблизительно спустя неделю могилы оказались раскопаны, а тела исчезли. Но все решили, что это койоты виноваты. Вот в целом и вся история. Ничего особенного.
Семен Петрович выслушал рассказ в полнейшем молчании. С одной стороны - эти события действительно во многом объясняли тот факт, что старинный приятель сумел с ним связаться с того света. Все-таки религиозная община, ожидающая конца света. Разговоры с духами и все такое. С другой стороны - настолько разнился этот скоротечный и нелепый в общем-то, хотя и вполне закономерный жизненный путь с какими-то его самого - Семена Петровича Каменного - неторопливыми и проникновенными диалогами с обитателями того света, включая старинного приятеля, что с трудом сразу укладывалось у него в голове, что речь идёт об одном и том же человеке.
- Да ты не удивляйся, - подбодрил его сидящий рядом незнакомый человек из первичного изначального аспекта, - у обитателей того света всегда так. Вот желаешь ты к примеру что-то очень важное узнать, что человек сказать при жизни не успел, и кажется тебе - что это важное - настолько важное, что чуть ли не весь мир спасти может. Судьбы людей там изменить, или формула какая-нибудь лекарственная, которая мигом все смертельные болезни вылечит. Дожидаешься вот такого обитателя и ждешь с нетерпением - что же он такого важного скажет? А в ответ получаешь:
- Почем сейчас водка в магазинах? Или там, к примеру, когда же наконец пенсии поднимут? И больше ничего. Ни важного, ни неважного, никакого. Зато сразу столько разных никому подробностей о жизни этого человека узнаешь, что тошно становится. Как е_ался? С кем е_ался? Как часто е_ался? Нравилось ли вообще е_аться? И хорошо еще, если сам об этом рассказывать не начнет, а то некоторые любят - не остановишь. Я тебя поэтому сразу и спросил - может ты сразу про шахматную партию узнать хочешь? Без этих ненужных в общем-то деталей?
Семен Петрович только кивнул:
- Пожалуй, да.
- Если про шахматную партию - то там все, в принципе, тоже просто. В человеческом мире в нее изначально стали играть два брахмана, накануне похода в Индию царя Александра Великого. Но не доиграли, потому что одного вызвали срочно яд приготовить, чтобы царя отравить. Он яд приготовил, но сам при этом тоже умер. И поэтому партия эта осталась не доиграна на середине. Совсем уж подробно я сейчас всю ее не воспроизведу, но там стоят друг напротив друга два коня, и каждому из этих коней угрожает вражеский слон. Но съесть при этом тот, кто должен ходить - не может, потому что тогда ему будет шах. В общем, понятно - почему на этом месте они задумались, а в результате так и не доиграли. А кроме того, если переложить все это на жизненную твою матрицу, то станет ясно - отчего ты и впрямь решил окончательно переселиться на тот свет, чтобы с его обитателями диалоги вести. Потому что сложно заниматься чем-то другим, когда партия, в которой ты являешься самой обыкновенной фигурой, оказалась не доиграна и никогда уже больше доиграна не будет. Так что не знаю - поздравлять тебя с этим или не поздравлять, но все это не настолько плохо, как могло бы быть. Понимаешь?
- Понимаю, - кивнул Семен Петрович, - Пойду я, пожалуй. Хотя и не знаю, что приятелю тому скажу, когда снова захочет со мной связаться.
- А ты скажи, как есть. Что соратники его по общине замочили тех уродов, которые по его душу пришли. А он у них сейчас там вроде великомученика. Ему приятно станет.
- Пожалуй, так и сделаю.
Семен Петрович поднялся со скамейки и направился к выходу из дворика на оживленную улицу, чтобы пойти домой.
- Эй, - окликнул его продолжавший сидеть на скамейки незнакомец, - А не хочешь напоследок спросить - что у меня в чемодане? Или чем я собираюсь заняться в квартире, когда туда хозяева вернуться?
- Не хочу.
Семена Петровича охватило в этот момент какое-то полнейшее равнодушие. Даже еще более глубокое, чем то, с которым он жил уже давно - с тех пор как окончательно перебрался всеми своими чувствами на тот свет. Хотя физически продолжал обитать на этом.
И вот в таком равнодушии он спокойно и не торопясь дошел до дома, зашел в подъезд и поднялся на лифте на свой этаж. Вошел в квартиру и сняв обувь прошел в комнату. Когда он шел по коридору, то увидел, что на балкон снова, как и в прошлый раз, прилетела стая синичек - не то четыре, не то пять. Они нетерпеливо прыгали по стоящей на балконе тумбочке в поисках чего-то съестного. Семен Петрович достал из шкафа стеклянное блюдце и коробку овсяных хлопьев. При виде стоящей в том же шкафу бутылочки сиропа шиповника он отчего-то сильно поморщился. После того, как насыпал хлопьев в блюдце, вынес его на балкон, вернулся обратно и несколько минут смотрел - какое оживление началось на балконной тумбочке, Семен Петрович Каменный прошел к себе в комнату и сел за стол, на котором лежала стопка исписанной бумаги, на котором подробнейшим образом был зафиксирован вчерашний диалог с приятелем с того света.
- Надо бы как-нибудь это обозвать, - подумал Семен Петрович. - Потом перечитаю и отредактирую.
С балкона в комнату донеслась птичья возня вокруг выставленного им блюдца. Семен Петрович Каменный взял ручку и написал посредине титульного листа - "Синичкин календарь". Но потом вспомнил, что такое название уже у кого-то было. Тогда он зачеркнул слово "календарь", и написал сверху слово "обед".