А, несмотря на то, что фигуры эти шахматные - слон и конь - равными по силе считаются (хотя конь и сильнее), общего между ними совсем мало - и внешне, и по функциям своим и возможностям. Потому что конь ходит буквой "г" и сразу в четыре стороны, а слон исключительно только по диагонали и только в две. Конь на изваяние древнего антропоморфного божества похож - индийского или египетского, а слон на минарет или советскую космическую ракету. Если шахматного коня, к примеру, между ног зажать, то это вроде в кавалериста играешь. А если шахматного слона, то вроде как дразнишься или гей. Такие вот мысли пришли Семену Петровичу Каменному в голову, пока он пытался осмыслить значение того, о чем ему приятель сказал. Представить и осознать все возможные последствия их тогдашний ошибки, когда они шахматную фигуру рассчитали неправильно. Потому что при переложении на общеземную матрицу и впрямь получались вместо монгольских степных лошадей боевые индийские слоны. И отчего-то казалось ему, что проблема здесь далеко не только в размерах этих животных.
А еще крайне смутил его тот момент, что ведь и сам он совсем недавно размышлял об индийских брахманах, когда над возможной партией этой шахматной, на основе которой его собственная жизнь разыгрывается, задумался. И про царя Александра Великого, наступление которого эту партию возможно прервало на неизвестно каком моменте. А там и до боевых слонов недалеко. Неужели, он и впрямь причастен к той самой древней шахматной партии? А если и так, то какие из древних богов ее изначально между собой разыграли? И кем он является сам в этой партии, какой из фигур? Или может быть просто пешкой? Ведь если бы знал, то может, и повернуть по иному все было можно? Не лезть, где не надо. А где-то наоборот проявить больше инициативы. А может быть просто ждать своего часа и с места вообще не двигаться, пока всех остальных фигур на доске вообще не останется? А может он вовсе и не фигура вообще, а сама доска эта шахматная. Или даже и не доска, а к, примеру, часы - по которым играющие время на ход отмеряют. А если та партия древняя, то часы тогда были песочные. И может быть он - не часы, а всего лишь песчинка в часах этих, или же все песчинки. А может сидящий неподалеку варан, наблюдающий за игроками. А может еще что-то, для партии необходимое, но почему непонятно и что непонятно тоже.
Семен Петрович почесал лоб и из всего обилия нахлынувших в голову мыслей и не имеющих ответа вопросов задал всего один:
- А почему, кстати, обязательно индийские боевые слоны? Может карфагенские? Потому что тогда в переложении на общеземную матрицу вообще совсем другая картина получается.
- Почему другая? - к этому времени приятель с того света вроде как слегка освоился и приноровился к такому своеобразному разговору с невидимым собеседником, и голос его звучал более отчетливо и спокойно.
Семён Петрович хмыкнул:
- Видать, ты и впрямь давно на том свете обитаешь, если сразу не понимаешь - почему другая? А может, те деньги виноваты, про которые ты рассказывал. - Деньги и большой чемодан с наркотиками.
- Вот про это не надо, ладно, - в голосе невидимого приятеля зазвучала досада. - Не самые приятные воспоминания, хотя и обещал что расскажу. Но только сам, а без вот этих вот поддевок, к тому же со стороны старинного приятеля. Ты вообще слышать-то меня рад?
Семен Петрович, однако, сделал вид, что пропустил последние фразы мимо ушей и продолжил с той же интонацией:
- А может, ты слишком сильно головой об асфальт нью-йоркский ударился, когда с пятьдесят второго этажа тамошнего небоскреба летел, от очень нехороших людей спасаясь Потому что иначе ты бы не задавал мне вопрос - почему другая? А сам бы прекрасно понял.
Семен Петрович и сам не ожидал, как сильно вдруг всколыхнулась в его душе давно, казалось бы, забытая или загнанная куда-то в самый дальний и пыльный отдел его собственной памяти, обида на этого своего старинного приятеля за их последнюю встречу. И то что вёл он в тот день себя как-то странно и вроде все время дергался. И что исчез после этого, и связаться с ним получилось всего лишь раз, да и то - разговора не вышло. И что именно этот приятель вдруг по прошествию многих лет попытался связаться с ним, оказавшись на том свете. И почему вдруг именно с ним? Со всеми остальными переговорил что ли уже, а теперь скучно сделалось? А тут вдруг и нате - Семен Петрович на тот свет окончательно переселиться решил, чтоб с его обитателями про важно начать общаться и записывать. Так отчего же не поговорить сейчас именно с ним - с Семеном Петровичем Каменным о событиях двадцатипятилетней давности, все описание которых еще в то время уместилось у Семена Петровича в крохотный совсем фрагментик, озаглавленный им "Партейка на лавочке". И чуть ли не воскликнул он после всего этого сейчас:
- А может вам, обитателям того света, там попросту делать совсем нечего? Может, вы там от скуки своей беспросветной литературному герою Обломову уподобились? Только хуже? Может вам работать пойти? Ах, как же я запамятовал, у вас же там на том свете негде работать, поскольку там же не работают - одно лишь обитание бестелесное? Так что ли получается? Потому что иначе ты не задавал бы мне вопрос такой - почему другая? А сам бы прекрасно понял!
А приятель тот, похоже, и сам что-то припоминать про встречу их последнюю начал. И что не объяснял ничего, и какая-то скомканная у них встреча получилось и безрадостная. Потому что вроде как слегка виноватый голос у него сделался, и он говорит:
- Я понимаю, что ты про многое спросить хочешь, а точнее я сам объяснить тебе должен. И я расскажу, я же обещал. А про тот свет ты правильно все сказал - у нас здесь именно что скорее обитание, но вот про скуку - это ты не прав, потому что скука это чувство, присущее человеческому существу, а мы здесь этого лишены, и поэтому ничего неприятного от этого не чувствуем. Но и приятного тоже, конечно. Так что несмотря на то, что ты прав, прав ты все-таки при этом не во всем. А вопрос - почему другая? - я задаю оттого, что давно лишен обитания в том - твоем мире - где это имеет не только смысловое, но и эмоциональное значение. А соответственно я и сам конечно пойму - почему другая? Но лучше, если ответишь мне ты, потому что это будет быстрее. Потому что лишенный эмоциональной составляющей, которая требует спешить с наиболее верным ответом, я могу искать этот ответ бесконечно долго. И скучно мне при этом не станет, а вот тебе - станет. Так что ответь уж мне сам - про этих слонов - индийских и карфагенских - почему там другая? Если слоны не индийские, а карфагенские? Пожалуйста.
И так односложно и просто он это сказал, а, как собственно, еще могут говорить обитатели того света - не интонируя, без каких-то претензий или обид на такие со стороны Семена Петровича к нему упреки, что сделалось самому Смену Петровичу Каменному от собственных слов стыдно и как-то за самого себя неприятно. Потому что вместо радости от того, что приятеля старинного встретил - говна ему наговорил, и даже о причинах не поинтересовался. А ведь наверняка причины-то были серьезные. Поэтому на этот раз он заговорил неторопливо и тоже спокойным тоном, так чтобы смог бы приятель с того света расслышать в его голосе примирительные нотки:
- Вот почему картина другая совсем тогда получается. В том случае, если речь идёт о боевых карфагенских слонах, а не о боевых индийских. В том случае, если мы говорим не просто о шахматных фигурах, а сразу перекладываем партию, в которой эти фигуры участвуют, сразу на общеземную матрицу. Карфагеняне воевали с Римом, который впоследствии сделался центром христианской католической церкви. А Индия была частью Британской империи, и церковь там, преимущественно, англиканская. А если брать оккультную составляющую, связанную с темными силами - то в первом случае в основе лежат древнеегипетские традиции - и уже дальше более глубинная Африка с ее вудуизмом и другими похожими верованиями, а в случае Индии - мы восходим к культу богини Кали. А это, как ты и сам понимаешь, настолько две разных картины, что даже и страшно вообразить - насколько? Примерно, как если бы бриллиантами, жемчугами и измельченными яйцами Фаберже стали бы наледь в зимний период на улицах посыпать заместо песка и реагентов там всяких. Для сохранности женских сапог и дорогой мужской обуви это может быть и полезно, но вот для соотношения различных оккультных сил в мире - это даже и приблизительно неясно насколько большой пи_дец! Потому что так я зимой в районе хожу по пескам, по которым ступали ноги Гора, Тота, Сета, Осириса, Анубиса и Бастет. А так я вообще на улицу выходить перестану, потому что там, где на улицах насыпаны вместо песка бриллианты, связанные с культом богини Кали, там и змеи громадные в изобилии ползают. И ну тогда нафиг ходить на такую улицу. К тому же там, где змеи по улицам ползают, они и в дома забираются. И если не могут по стенам домов отвесным, то заползают по лестницам. Или в окна через ветки деревьев. А камни драгоценные с земли никто не подбирает - может, потому что они обесценились, а вместе с ними и все котировки на всех мировых биржах нах_ен упали, а может, потому что змеи эти - подручные богини Кали - всех взяли и съели. И остались от мужчин только дорогие ботинки, а от женщин - одни сапоги. Вот насколько другая картина!
Какое-то время длилось молчание. Приятель молчал с того света, молчал и Семен Петрович. Сказал - с сам вдруг представил - насколько же все может быть по-настоящему сильно плохо. И кто его знает - может, чутье ему внутренне каким-то образом заведомо подсказало - что мол, пора, тебе Семен Петрович окончательно на тот свет переселяться, потому что что-то на этом свете не так становится, оттого-то он больше и не мил. И вот когда он над этим задумался, то раздался и голос приятеля:
- А у тебя сейчас зимой на улицах что сыплют, когда гололедица начинается?
- Песок и реагенты, - и Семен Петрович облегченно засмеялся. - И все-таки ты молодец. Как же я сам не сообразил? Раз песок - значит слоны Карфагенские. Раз уж мы решили, что это слоны, а не кони. Потому что, если бы были кони, то это наверняка из Гоби, но тогда бы сейчас на московских улицах на каждом перекрестке говно лошадиное лежало, а его вроде как нету - то, которое от лошадей, которых из зоопарка иногда по ночам выезживают - я не считаю. А если слоны Карфагенские, то значит они - черные. А значит, очень скоро они достигнут Европы, - и он неожиданно для себя радостно рассмеялся. - Вот теперь-то я окончательно понял, зачем в свое время Суворов через Альпы перебирался. И для чего там картину - где он вместе с лошадьми и солдатами по альпийским склонам не то вниз на жопе едет, не то еще чего делает - в свое время везде в виде репродукции показывали. Для того, что нас всех подготовить к тому, что у нас - российских людей все это давно уже было. А вот у европейцев еще не было. И это не нам предстоит обломаться, когда в Европу придут на выпас слоны карфагенские, а европейцам придётся, как полководец Суворов пиздюхать прямиком через Альпы в сторону нашей страны. А мы еще может быть, их к себе и не пустим.
И как только сказал, то сразу подумал - а с чего это вдруг прорываться стали сквозь спокойный диалог со старинным приятелем, обитающим на том свете, какие-то геополитические лозунги с серьезным патриотическим уклоном? И не связано ли это самым теснейшим образом с внезапной кончиной своего собеседника под окнами нью-йоркского небоскреба вскоре после того, как в его квартиру на пятьдесят втором этаже ворвутся очень нехорошие люди в поисках денег и большого чемодана с наркотиками?